Петра Симона Палласа

ПЕТР СИМОН ПАЛЛАС

ПУТЕШЕСТВИЕ ПО РАЗНЫМ ПРОВИНЦИЯМ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА

ПУТЕШЕСТВИЕ ПО СИБИРИ К ВОСТОКУ ЛЕЖАЩЕЙ ДАЖЕ И ДО САМОЙ ДАУРИИ 1772 ГОДА

Я об нем спроведал не прежде как в Ноябре 1771 года и то чрез Татарского Салдата Якуба, натуральную склонность к выискиванию руд имевшего и мне в собрании натуральных вещей во все время великую пользу и многие услуги показавшего. Он невзначай как то к помянутому Медведеву приворотив увидел на дворе сей камень и удивился, по том с великим трудом отколотив несколько кусочков привез ко мне для показу. Хотя оные кусочки весьма были неявственны, однако довольно ясно было для меня, что ето железо в виде друз, не искуством каким, но натурою произведенное, и для того без всякого мешканья оти правил того же Татарина Солдата в помянутую деревню Медведеву за 220 верст от [570] Красноярска вверх по Енисею отстоящую, и велел привезти весь камень в город, который весил тогда 42 пуда.

Он имел сверху как кажется жесткую, железистую кору, которая при отколачивании кусочков с верхней части обвалилась. Под сею тонкою корою вся внутренность состояла из мягкого, в изломе белого, и как губка ноздреватого железа, коего в полых ячейках содержались круглые и продолговатые жесткие, толстые, чистые, прозрачные, похожие на гиацинт, камешки. Подобием они различны, круглы или продолговаты, но поверхность всегда гладкая, которая вместо круглости иногда состоит из одной, и трех плоскостей, кои соединившись меж собою составляют одно из разных Хрусталиков составленное тело. Таковое ноздреватое камня сложение, наполненное сими хрусталиками, величиною в конопляное семя, и в горошину, и больше, при том различный оных цвет со дна преломленый, или чистый, желтый или темножелтый, либо зеленоватый, раздается по всей внутренности одинаково, и нет ни где ни малого знаку, где б показывало, что он был жиган, или бы следы имел изгарков. Самое железо столь вязко, что гари и четыре кузнеца целые полдни бились, чтоб отшибить от него стальными кирками уголок несколько фунтов; один только отбили в пуд, [571] который и послал я в Императорскую Академии Наук Кунсткамеру. При отбивании ударами большая часть камешков в железе сидящая в стеклистый прах разбилась, но крупинки сих хрусталиков такой были жесткости, что можно было ими чертить обыкновенные стекла. Самая пыль по пробе учиненной Г. Обер-Берг-Местейром в Барнауле Ганом содержала в себе еще железа два фунта с половиною в пуд, а настоящие из чистого железа штуки из пуда 4 фунта потеряли, и железо вышло хрупче, может быть по причине приложенного к нему в плавки соленого флюсу. Из мелких отрубленных кусочков выковывали мне кузнецы в горнах в небольшем огне шилья, гвоздья, резцы, и прочее, но в сильном от естьли положить в горн многие куски вместе, становится железо столь жестко, хрупко и зернисто, что никоим образом вместив один кусок сварить было неможно. Холодные без труда можно было ковать, и тоненькие его жилки гнутся в руках, как дратва, и естьли гнуть туда и сюда, то ломались, однако с нарочитою вязкостию. В изломе или где молотком было колачивано, ржавело оно от малейшей сырости. К тому ж, так как оно есть, покрывается оно темного, стеклистою металлическою Охрою, коею от ржавчины охранялось. Одним словом, вся сия громада и каждая ее частица доказывала беспрекословно, что она были совершенное произвождение [572] действия натуры. Может быть старинное какое гнездо, от осыпавшихся мягких гор его заключавших, на ружу оказавшееся. — Кому же с внешнего виду к утверждению сего покажется не довольно, для того следующие изъяснения будут не неприятны.

Древнее рудокопы, коих работы, изгарины и плавильны в горах по Енисею находят, кажется железа вовсе не добывали, да и совсем его не знали, по тому что все их инструменты, значки и прочее состоят из литой меди, к которой, дабы она была тверже, примешивали другие металлы, и по тому она походит, как на колокольную медь. Где ж их ширфы копываны были по видимому в железистых охрах, там точно они не для железа, но для содержащейся в том же месте золота копали. Изгарки, после их находимые, все суть после выплавленной меди. А естьли бы где и нашлись какие железные огарки, каковых однако в сих горах нигде не видно, то их горны, как по остаткам видно, столь малы и предприятия при их не отменно потаскотной жизни намерению столь противны, что не льзя ни коим образом думать, чтоб он стали лить таковую из несколька пуд громаду, на которую потребно особливой величины печи ([Мнение cиe по причине данных в Санктпетербургских и других иностранных ведомостях известий об описанном здесь железе не давно в 1774 году в Майе Месяце предложено было Королевской Шведской Академии Наук в речи г. Енгельстромом. Я было и сам, прежде нежели как видел етот камень, был того же об нем мнения, хотя чрезвычайные величины всегда мне противуречили, чтоб он был в горне нарочито сплавлен, и для того наиприлежнейше распрашивал, нет ли где в окружности сего места бывших каких плавильных печек, однако все мои проведывания были напрасны. Господин Енгелштром говорит, что, содержащиеся в нем светлые камешки, должны быть Флюс, и по тому доказывает, что он должен был быть в топке. Ето правда; но естьли бы он думал, что сие стопление произвелось натурою, то бы я ему в том подтвердить не усумнился, хотя впрочем в Сибирских горах нигде еще следов бывших некогда огнедышущих гор не примечено; но что в сей громаде ничуть никаких стопившихся углей не было, и что никаких следов, какие бы от плавки на огне произойти должны были, не имелось, то должен он в том поверить естьли не мне, так Петербургской Академии и другим, кои штуки оного железа видели; да и самой ком, которой еще больше 39 пуд тянет и которой привезут ныне сюда, будет сего всегдашним при Императорском натуральном Кабинете доказательством. А что в Шведском Королевстве при всем его в железных рудах богатстве еще никогда натурального железа не нахаживали, то ни чуть не следует, ибо не стало бы тоже, что утверждать, что нет совсем красного свинцового Шпату, по тому что нигде в иностранных рудокопах не находится; равным образом и говорить, что нет в России совсем оловянных руд, по тому что на пространных Уральских и Сибирских горах еще никогда ее не нахаживали.]). [573] Естьли же против всей вероятности положить, что сие возможно, то какая была тому причина, чтоб по причине [574] примешавшихся в нее камешков оставить ее для ковки без употребления; при том толикой тяжести и из такого отдаленного места, где б она была сплавлена, для чего б переносить ее на другую высокую гору, где впрочем нет ни на горе, ни в близости вокруг плавильных работ ни малого следу?

Из вышеписанного описания нашего железа каждому можно легко вывести следующие основания, которые, хотя б все приведенные доныне резоны были несильны, хотя б все с противной стороны приложенные доказательства были не справедливы, однако покажут, что оному железу должно быть не отменно натурою, а не художественным каким огнем произведенному. Шлаки или огарки, кои из плавильных печек вынимаются, бывают по большой части черноватые, сухие, непрозрачные; напротив того хрусталики в железе чисты, прозрачны, с виду влажны, и трескаются коли на огонь положить и естьли положить, что сии камешки в горну не железу были приметаны, так не весь бы ком так равно повсюду оными был наполнен, но стал бы он ноздреват и нечист. Самое железо в произведенном огне не льзя бы сделать такого свойства, каково оно есть губковато, повсюду одинаково и повсюду мягко, а вместо того было бы так как сия нечистая на верху расплавленнаго железа собравшаяся шкварина, которую когда подымут, то железо стекается в кучки или сосули, и было бы [575] так как и сие хрупко. — И так все сие, мне кажется, может преодолеть у тех, кои сего железа не видали, всякое сомнение, теж на против того, кои отправленный в Санктпетербург самый камень и отрубленные от него кусочки видели, собственные чувства больше удостоверят, нежели все доказательства.

* * *

Сего дна зима настала здесь гораздо рано и в Декабре месяце производила необычайно жестокую стужу; 6 и 7 числа Декабря был наивеличайший мороз, какой только я мог в Сибири приметить, в самое ж то время все было весьма тихо и воздух так сгустился, что при ясном впрочем небе солнышка не видно было, как будто бы сквозь тучу. 6 Числа по утру приметил я на моем всегда прежде исправно показывавшем термометре, вниз на 235 градусов разделенном, что ртуть вся собралась в шарике, а некоторых капли в трубочке остались и держались крепко, чего я прежде никогда над моим термометром не видывал. Я внес его с галлереи в избу и тотчас остановившиеся на верху капельки в низ сбежали, и в шарике ртуть в полминуты отогревшись начала подыматься, я оное повторил многократно, все выходило то же, и в трубочке то одна, то больше капелек ртутных засядет; Когда повешенной на морозе термотетр [576] рукою отогревать станешь, то ртуть распустится и зверок подымется, где ж дойдет до замерзшей капли, то и ясно видно, как она противится, а другой вверх попехивает, между тем взял я еще с четверть фунта ртути, пропустя ее сквозь лайку и вымыл в уксусе сколько можно, и высуша влил в блюдичко и поставил на галлерею на мороз с северной стороны моей квартиры: через час или еще меньше увидел я, что она с краев и с верху замерзать стала, а по прошествии несколька минут и совсем в мягкой на подобие олова металл от натуральной стужи превратилась. Когда ее мороз не совсем еще прохватил, то на поверхности при замерзании показывались всякая сучковатые морщинки, но большая ее часть, так как и после выставленная в большом количестве ртуть замерзала гладко. Замерзши можно было ее гнуть, как олово, и естьли загнуть круче, то кажется она ломче, нежель олово, а разколотить в плашку, кажется несколько зерниста; естьли же молоток не совсем был прозноблен, то под самым ударом ртуть расплывалась и распрыгивалась капельками, тож самое делалось и с рукою, естьли ли до нее стать дотрогиваться, при чем мякоть у пальцов, тотчас как дотронешся, от морозу будто помертвеет. Естьли в избу ее внесешь, то отходит по тихоньку, и каплями с поверхности, а не вся вдруг растаивает. Естьли же замерзлую ртуть на [577] морозе разложить, и опять вместе сложить, то они сцепляются, и коли прижмешь к чашке, в коей замерзли, то пристанут. К ноче хотя мороз и стал будто помягче, однако ртуть вся еще в том же своем твердом виде стояла, и можно было еще продолжать опыт с термометром. 7 Числа Декабря имел я еще целой день делать теж наблюдения. Однако под вечер настал с северозападу ветер, которым зверок у ртути поднялся до 215 градусов, при котором и ртуть в количестве начала распущаться.

В скорости после того по милости Генерал-порутчика и Иркуцкого губернатора Бриля получил я известие, что 9 числа Декабря по утру в 4 часа в термометре и Барометре г. Профессором Лаксманом во время его бытности в Сибири изготовленном ртуть замерзла. Она в барометре остановилась на 28 градусе 7 линии; на пять линий сверху была совсем рухлая; в 11 часов перед обедом она опять распустилась, а в 1 час поднялась до 29 градуса 7 линии; в вечеру в 9 часов была на 29 град. Термометр остановился на 213 град., а по 226 град. было пустое место на 9 градусов. В 11 часов вся ртуть сошлась в шарик; в 1 час, когда ртуть опять стала шевелиться, взошел зверок до 254 граду. в гари часа после обеда 194 град, все по Делилеву размеру. Впрочем на дворе было ясно и ведро. [578]

* * *

Но чтоб не тем заключить сие годичное время, хочу я здесь приобщить выписку наблюдений учиненных студентом Г. Соколовым вдоль по Даурской пограничной линии, с тем, чтоб имеющиеся уже об оной границе известия дополнить, и наипаче для описания неведанных еще сей страны гор. Я начну с самого последнего на линии местечка Аргуновского острогу, выпустя все то, что мною выше о границе между Чиндантурук и Тохторским караулом даже до Чикою ни упомянуто.

Аргуновской острог стоит в плодородных и лесами изобильных местах, каковы суть все вниз по Аргуну лежащие, на одной пространной и преизрядной площади подле реки, с полторы версты выше от Устья речки Комары. Он со всеми принадлежащими к нему деревнями состоит под здешним главным заводов правлением, которое в нем поставляет от себя управителя надсматривающего над всем уездом, в коем ныне многие селения застроены вновь высланными из Нерчинска с работ ссыльными.

Семь верст ниже Аргуновского острогу находится деревня Тарасова; против ее на Мунгальской стороне не очень далеко от Аргуну лежит одна гора, в которой мужики вырывали некогда нарочитые жаркого цвету сердолики, кои отсылали на здешние сереброплавильные заводы. [579]

Естьли из острогу ехать вверх к Цурухайту, то дорога идет через реку Боршорскую, и по том то вдоль по займищу, то по холмам до речки Суровой 4 версты выше впадающей, где на одной стороне реки стоит деревушка того же имени, на другой заимка Гитенфервалтера Дамеса. По причине болотистых мест простирающихся меж Аргуном и горами верст на шесть до речки Исбеги дорога идет в отдаленности версты на три. Избега выходя из одного глубокого буераку течет промеж высоких и лесом покрытых гор: на ней имеется большая деревня; за нею следуют высокие места прекрасными полями; по том деревня Луговская, а после Ключевская, стоящая под одним утесом, длиною версты на три к Аргуну простирающимся. Недалеко от деревни в горе ломают известь; отсель Аргуновский берег, по коему весьма узкая дорога проложена, опять начинает каменистый продолжающимся даже до деревни Олочи.

При оной деревне по речке в Аргун текущей называющейся находится ежегодно с Мунгальской стороны команда, состоящая во сте человек для защищения границы. Они стоят обыкновенно повыше устья речки Килари в плетеных шалашах и становище свое окружа плетнем называют Байлан. Они простаивают здесь Июль весь, осматривают границу, и по том сошедшись с стоящею на Цурухайту командою сплывают в [580] лодках вниз по Аргуну для осмотру сих пограничных рек. Он приваживали прежде также с собою и товары, кои с живущими тут под Нерчинским горным правлением находящимися мужиками променивали тайком на скот и на лошадей; однако как в бывших местах про оное спроведали, то с Российской стороны наистрожайше запретили, и ныне каждый год, когда Мунгальской команде тут проежжать надобно, посылают туда офицера, дабы смотреть наиприлежнейше, чтоб ничего беспошлинно не перешло через границу.

Две версты от Олочи на той же площади лежит деревня Онохой на речке того же имени, а восемь верст отсель следует высокое и ровное место до деревни Дубленой, ниже которой от здешнего горного начальства Тунгусам жить не дозволено. — При Дубленой впадает в Аргун река Серебрянка, известная по отысканным при ее вершинах серебряным рудникам и по учрежденным на одной из впадающих в нее речек сереброплавильным заводам. — По том дорога лежит версты на две вдоль по горам вплоть подле реки идущим до одной глубокой рытвины, коей по правую сторону находится высокой круглой холм, на котором от Аргунска до сих пор в множестве растущие черные березы в последние видимы; выше оных со всем не видно, а только обыкновенные белые, кои напротив того вниз, где черные родятся, перестают вовсе. — Здесь [581] находится изрядной сорт колокольчиков (Саmраnulа vеrtiсillаtа приб. нум. 75 рис. F. фиг. 3), который ботаниками еще не описан, и мне только в собрании трав помянутого студента видеть случилось. — За пять верст далее приходят высокие и травянистые поля и река Чолбучи, на которой стоит бывшая прежде за Баннеровым, ныне Головачева заимка. С версту выше видна деревня Горбунова, по том за две версты стоит Чолбучинский караул от Аргуновского острогу 45 верст.

Лесистые горы продолжавшиеся до сих пор по Аргуну разширяются здесь отлогими буграми к реке и представляют возвышенные площади, низменные места по Аргуну все плодородны, лесу довольно, и уже населены изрядно. Но чем ниже по реке, тем меньше места становится, по тому что начинают подходить высокие горы.

Чолбучинский караул самой последней на Аргуне к востоку, от Нерчинска отстоит только 12 верст. Ниже по реке ни с нашей стороны, ни с Мунгальской ни каких больше караулов не имеется; одно только есть укрепленное местечко, которое стоит на правой стороне Аргуна при впадении в его реки Шилка.

Вплоть подле сей крепостцы начинают высокие пригорки с северозападу, где Аргун протекая в крутоярых берегах выше промеж лежащих с обеих сторон гор становятся уже. Пригорки известны довольно [582] под именем Яшмовых гор, по тому что в них добывают темнозеленую, полосатую не большими кусками Яшму, однако изрядную и твердую. В некоторых меспмх, где она выломана, ясно видйть можно, что она покато в глубину от востока к западу в расселин"илежала и толщиною от одного аршина до целой сажени. Впрочем сверх яшмы находятся еще и другие каменья трех сортов: сверху разбитый серый камень, поверх же яшмы мягкий будто глинистий и в том на Охру схожий камень, а на западной стороне все скалы состоят из беловатой серой опоки.

Где утесы на Аргуне перерываются, там на пространном лугу находятся два озера Килга, и пять верст повыше Булдуруй, из коих при каждом стоит деревня к Нерчинским заводам причисляющаяся. Четыре версты выше Болдурую находится Болдуруйской караул от Чолбучинского в 17 верстах, коего в окружности, выключая некоторых рощиц на Мунгальской стороне, нет никакого лесу.

15 Верст далее отсюда едучи к Борзинскому караулу переезжают на восемь верст пространное пещаное от гор поле, на коем так как и на всех высоких степях меж Аргуном и Ононью в средине Июня ростет множество (Сlеmаtis Hеxaреtаlа приб. ном. 96), по том переезжают реку нижнюю Борзу (или по [583] Тунгуско-Мунгальски Тсадо или Додо Сахаин Борза, от коей до вышеписанного караулу еще семь верст, который стоит на средней Борзе (Лундаки-Борза) в двух верстах от ее устья.

На средней Борзе ростет много тальнику и особливый широколистый сорт Rаnunсulus Саthаrtiсus; (приб. ном. 78), который мужеские и женские цветочки сплошь на сучках имеет и кроме Аргуну нигде в Даурии его не видно, а там для красного цвету его дерева Рyские называют его сандалом. Однако цвет его далек от того дерева, что на Селенге мужики сим именем зовут Rаnunсulus Erythrохylоn (приб. Ном. 79).

15 Верст от средней Борзы следует Буринский караул, где плодородное поле Аргуновское переставать кажется начинает. Понеже здесь особливо на Мунгальской стороне хорошие леса на горах имеются, то довольно находят и к строений способного, и по тому оной караул из всех прочих построен лучше. Он имеет свое прозвание от впадающей с ту сторону речки Буры. — 15 верст вниз отсюда ломают хороший брусовый камень, которой возят на заводы.

За Буринским караулом выходит к Аргуну косогор, за коим последует верст на 20 вдоль по реке простирающееся поле, которое однако по причине отходящих к Аргуну гор Харабом перерывается; на сей горе двумя холмами от прочих отличной, на полуденной стороне на ровном месте [584] находится маленькое озеро, а на восточной протекает река Харибом. По горе множество ростет Сибирских диких Абрикозовых деревцов и других преизрядных травок, меж которыми достойнейшая примечания Сhenороdium suffrutiсоsum (приб. ном. 71. Рис. е фиг. 2.) также реденькая и в Даурии нигде не виданная Loniсеrа ([Она описана Flor. sibir. III. p. 135. н. 8. tab. 25 как будто из Мунгалии привезенная. Сучок, какой имел, кроме что на рисунке листья нисколько представлены крупнее, походит впрочем довольно.]) и Menisреrmum саnadеnse.

Соргольский караул от первого 24 версты; по речке Сорголу находятся кремешки желтого и водяного цвету, прозрачные, однако все с росселинами. Река течет промеж двух хребтов, простирающихся к вершинам самой верхней Борзы (соханая Борза); за ними походит ровное место, по которому верст за пять протекает с западу с Колгою соединяющаяся верхняя Борза. — Оная весною и осенью слишком различается, а в сухой год насилу на аршин воды в себе содержит. Вниз по ней лесу нет, но к вершинам, где она от севера начинается, есть хорошие леса и там уже заселены места деревнями от Нерчинского начальства.

Ровное поле продолжается еще на 12 верст, покуда не перейдешь горы Кидым от NW к Ергуну приходящие, коих по расселинам везде Sрirеа sorbifоliа и Даурская [585] цветом как кров с молоком Пеония в множестве родится. От сих гор до нового Цурухайту еще верст семь остается, и все лугами, а от Сорголу 26 верст.

Новой Цурухайту стоит с версту ниже устья реки Урулунгу к Аргуну текущей, при исходе двух пространных долин, из коих по одной от западу протекает вышеписанная речка, а другая от северу продолжается сухая и называются Ченетуй-кондуй. По первой речке называется также сие местечко Урулунгуйский фарпост. В нем находится настоящей гварнизон и Штаб-офицер комендантом; под сим числятся все находящиеся по Аргуну караулы. Дворы все построены вдоль в одну улицу и обнесены вокруг одними только рогатками: жители все суть солдаты или козаки.

Река Урулунгу весною весьма разливается и течет быстро, а летом пересыхает она во многих местах вовсе. Жолобина ее солоновата, травы производит Рlаntаgо maritimа, Statiсе dаuriса (Fleхuоsа L.) Рhаса salsula (приб. ном. 116) по высоким лугам везде Сimbаriа dаuriса и Соnuоluulus саnnаbriса, Аsсlерiаs рurрurеа и Sорhоrа luрinоidеs и по том по горам при долинах Hiоsсiamus рhysаlоdеs.

По долине Чонетун-Кондуй ([Может быть имя сей долины взято и от травы Hiоsсiamus рhysаlоdеs, которую Тунгусы называют Тене.]) дорога лежит в Нерчинск, от нового Цурухайту [586] 17 верст в северозападную сторону находится один купоросной ключь, который Тунгусы называют Улан-Булак, а Руские красным ключем; причина обоих сих названий происходит от подонья сего источника, которое есть красно. Он продолжается даже до большой вышеписанной долины, а выходит из подлежащей небольшой ложбины кустарником заросшей промеж двух посредственных утесов и с другую от северу идущею большею и глубокою с многими топями долиною соединяющейся. Обе сии прогалины весною наполнены снежною водою, составляют настоящую речку, протекающую до Урулунгуя, но летом бывает сухо. В половине Июня в Улан-Булаке воды было так как в ручейке очень немного, которая после при исходе долины и совсем в земле пропадает. Место вокруг источника, где он начинается, там сажен на двадцать шириною, а где течет, там сажен на пять сыро и топко и трех сортов землями испещрено, желтою, красною и черною. Желтая земля лежит под красною, и видно глубоко в землю походит, но за множеством воды не льзя было прокопать глубже аршина. Сверху лежит ил сапожным купоросом покрытый и вода по нем так как и в ключе. В право от источника в ложбине мелким березчиком обросшей находится на руже купоросная земля (Melаntеtia); где место топко и купоросная вода жмется, тут много кочек, [587] на коих садится купорос, которого однако и на сухой земле доволно. Два изобильнейшие родника выходят из подошвы не большой, красной охристой с шиферными плитками иловатой горы, которая продолжается мысом промеж двух рытвин к вершинам источника. Вода в оных двух рытвинах конечно от тающих снегов промытых, наполняет сии буераки и течет быстро к вышеписанному источнику. — Один из них буерак с северозападную сторону ключевой горы состоит из желтой глины, другой с северную из красной, по чему и вода по ним протекающая имеет на себе вид одна от другой отменный. Купорос в рытвинах и по ярам садится ломтями и пленками, кои там, где вода спала, в таком множестве находят, что легчайшим образом несколько пуд собрать, и очистя от приметавшейся грязи чистого сапожного купоросу поставить можно. — Самая вода в источнике хотя по причине содержащейся в ней металлической соли противна, и тех рвет, кои ее отведают, однако жаворонки и другие по близости гнездящиеся птицы пьют ее охотно и водятся вокруг в великом множестве.

Между Ново-Цурухайту и Старо-Цурухайту Аргун делает излучину и потом дорога идет от него в отдаленности до самого последнего караулу старого Цурухайтинского в 26 верстах от первого расстоянием. Его название происходит от холма [588] Цурухайту, на котором маяк построен. Не много пониже маяку с Мунгальской стороны впадают в Аргун три немалые речки, Дербул, Хаул и Ган, из коих первые две одним устьем, а Ган особливым, девать верст ниже Цурухайту. Против оного устья некогда в осеньнее время приплывали в Аргун особливый и весьма редкий сорт рыбы, которую козаки по причине многкх у ней зубов называют Зубаткою. Она телом весьма широка, так что будучи на аршин длиною, ширины имеет почти полторы пядени. Она к голове чрезвычайно горбата, брюхо весьма тонко, к хвосту ширина гораздо уже становится. Перо у хвоста широкое, цветом так как и другая перья и спинка изголуба. Чешуйка мелкая; меж прочими зубами два передние с низу и с верху гораздо больше и высунутее. — Сколько я ни старался достать редкую сию рыбку, однако не мог: она в большем количестве водится на устье реки Уро, которое верст со сто ниже Аргуновского острогу.

Еще другая рыба осталась мне в Аргуне не известна, которую Русские по причине острого у ней брюха, называют Остробрюшкою; она мне кажется должна быть или из роду Оluреа, или особливой какой Сyрrinus. По описанию я почти думаю, что она похожа на жирную рыбку в Каспийском море находящуюся (Сyрrinus сluрeоides, приб ном. 41.) особливо что она в великом множестве [589] водится по близости Далай-Ноора, а в Аргуне только зимою попадается.

В старом Цурухайту не смотря на тамошнюю торговлю не более находится гварнизону как и в двух пограничных крепостях, только четыре казачьи казармы, кои обнесены рогатками. От купечества ни кого тут не живет и для торгу купцы из Нерчинска и других мест приезжают сюда только на короткое время. Ето бывает в Июле, когда из находящегося по ту сторону Аргуна городка Наун для осмотру границ приезжает одна команда, и с нею, по учиненному с Китайцами трактату, чтоб сверх Кяхты иметь также торг и на сем месте, привозят купцы свои товары. Все, кои тогда ни приезжают, кажется должны быть военные люди, по тому что каждый из них имеет собою колчан и стрелы. Их Рyские называют, так как и тех, кои на Онокой выезжают, Мергенцами; сами же они называют себя Гуссаи, и говорят не по Китайски и не по Мунгальски, а может быть по Дагурски, как кажется что они в Наунском уезде поселены от Дагуров. Для произведения торгу и для пограничных дел имеют они при себе Мунгальских толмачей. В проезде от Науна до Аргуну бывают они целый месяц. Они останавливаются на Аргуне так как и Мергенцы на месяц, после соединяются вместе, и некоторые по том возвращаются обратно, другие поезжают на судах по [590] Аргуну и Амуру вниз до восточного Окиану для осмотру, все ли по границе в исправности, и нет ли каких в Китайскую сторону пролазов.

Для торгу с Гуссаями в старом Цурухайту учреждена таможня, которая состоит под ведомством Ново-Цурухайтуевского коменданта. Как скоро торговые с Китайской стороны на обыкновенном своем становище, которое по правую сторону Аргуна версты с четыре повыше Руской крепостцы при Цурухайтуском маяке покажутся, так тотчас чрез таможенного дадут в Нерчинск повестку, дабы Русские торговые заблаговременно сюда из города и из слобод съезжались. Те, кои находятся в Цурухайту, делают меж собою договор наперед, кто на сколько продать имеет, и по тому уговорясь на цене после раскладывают оную на товары. И так торг начинается, обыкновенною Июля, и тогда торгуются крепко и продолжается таким образом до начала, а иногда до половины Августа. Во все оное время вымененных товаров бывает столь не много, что пошлины в таможню не больше четырех или пяти сот рублей собирается. Ибо с обеих сторон привозят только мелочные товары, какие обыкновенно в сих отдаленных местах только меж простыми людьми походят, да и те столь в невеликом количестве, что для запасу на год для одной Русской Даурии кирпичного чаю, табаку и [591] тому подобного не только выманивается не довольно, но и из Селенгинского торгу привозить оных потребно. Главнейшая тому причина, что здесь пошлина на худые и простые товары наложена столь же велика, как в Кяхте на хорошие, и по тому многие зажиточные купцы сюда не ездят, и так торг уменшился; который напротив того в 1761 году, как пошлина со всех товаров только в десяти процентах состояла, был весьма богатый.

Приходящее товары суть следующие.

Даба всяких цветов аршин по 4 копейки.

Сырая хлопчатая бумага фунт 30 копеек.

Плохова бархату, камки кусок по 3 рубли.

Нелощеной Китайки тын 7 рублей.

Толченый сахар фунт 12 и 15 копеек.

Фанза малой руки, кусок два рубли с полтиною и меньше.

Поношеные шелковые халаты, или азямы по 5 и по 7 рублей.

Некорыстный моховой тобак бочка 15 коп. и дешевле.

Кирпичный чай в кирпичах или брусках шисухи по копейке.

Зеленой чай, леденец, и сученой шелк сюда редко привозят. — Рyские купцы наиболее держутся здесь за дабу, которая выгоднее Кяхтеской приходит; за нелощеную Китайку, которая Кяхтинской ни в чем не уступит, и за кирпичный чай в брусках [592] длиною в пядень, которой к Буретам и Тунгусам на подхват уходит.

Походящие от нас товары состоят в скоте и в следующих мелочах. Волы по 7 руб. быки кладеные по 20 руб. Овцы, Даурские белки, каждая по 8 коп. и больше. Неудалые соболи по 3 руб. Здешние лисицы по 40 алтын.

Ленские ласки каждая по 12 коп.

Овчины и козлины дороже нежели на Кяхте.

Мерлушки белые по 30, черные по 50 коп.

Сафьян по полутору рубли.

Юфти пара по 3 руб. и свыше.

Небольшие зеркала в красной кожице дюжина 2 1/2 рубли.

Голандские сукна аршин 2 руб. и свыше.

Простое сукно арш. 2 руб. и свыше.

Ношеные шубы оленьи и других кож (Ергаки) каждый по 50 коп.

Сии последние так как овчины и другие шубы и прочие мелочные товары в Гуссаях наилучшей поход имеют, а от них наибольше чай и табак.

Небольшие поляны вокруг Цурухайту занимают солончаки, по коим ростет желтая цветом травка (приб. ном. 68), какая и на Соткуе примечена. Понеже Аргун здесь опять искривляется, то дорога опять идет в отдаленности от него по отлогим пригоркам. Дватцать пять верст выше по реке следует караул Дуройский, который стоит на заливе от Аргуна и прозывается по двум верст с 5 ниже на степи с полторы версты [593] друг от дружки от SW к NO находящимся озерам Дурой, из коих одно величиною в окружности верст на семь, а другое на пять, в них находится около тростнику найденная прежде на Клязме, Оке и Волге по стоячим водам Tubuliriа fungоsа, которая и по другим также здесь на Аргуне водам в множестве имеется. Промеж гор к озерам лежит пространная долинка, которая наполнена солончаками; на них ростет Stаtiсe аurеа, которую даже до Тарей Ноору везде по соленым местам в Июле в цвете видеть можно.

За Дуроем надобно переезжать горы Гиндер, на коих множество есть утесов, которых по расселинам ужасное множество водится летучих мышей, кои все одного сорту и все сходственны с Европейскими.

От Дурою до Хайлусуту щитается мерных 24 версты, кои надобно переезжать то вдоль по солончакам Аргуновским, то по буграм и долинам, от гор к реке простирающимся. Ни в Дурое ни в Каласайту за неимением лесу нет никакого деревянного строения, а просто только некакие скудные землянки.

Отсель по ту сторону Аргуна видны высокие и безлесные горы, а с здешней стороны особливо отличны горы Чир называемые, которые показываются восточною высотою своею еще за сем верст от Халасайту и простираются таким образом беспрерывно утесистым каменным гребнем изгибиной до [594] самого Абагайту. На них теж самые редкие травы, какие и на горе Харабом собраны, между теми Sрirаеа thаliсtrоidеs (приб. ном. 94.) вместе ростет с Сhаmаеdrifоliа и Орulifоliа, Iris diсhоtoma (приб. ном. 62) в Июле цветет по всем горам Аргунским и Ононским; мелкие бобовнички (аltaganа) покрывают все гор скаты, за коими дальнейшие горы к северу ничего кроме разбитых кабанов, стремнин и неприступных скал не содержат.

На высоких местах промеж гор и Аргунских займищев шириною на две и на семь верст простирающихся виден старинный земляной вал, веденный прямо с западу к востоку, которой переходит чрез Аргун 12 верст ниже Хайласту, а его переезжают в северозападную сторону от Абагайту. С которых пор он на западе начинается, того не знают, так как и докуда продолжается. С южновосточную, конечно внутренную сторону, сего вышиною на полтора аршина валу видны еще шанцы, которые Аргуновские жители под Тунгуским имянем называют Керем. Одни лежат с полторы версты от Хайласту и представляют продолговатый четвероугольник, на восемь сажен длиною и на шесть шириною, которые имеют еще особливой у себя вал; вышиною на полторы сажени, и видно что был также и ров. — Два другие шанца находятся в 10 верстах от Хайласту против отводного [595] караулу Кочетую, внутри того же валу на несколько верст пространном поле, в двух верстах друг от дружки в одной линии от SW к NW. Оба четвероугольны, но так что к S; поменьше сажени на три, а другой сажен на семь величиною. Валы у обеих еще сажени с полторы вышиною, но рвы совсем уже заросли. Внутри шанцов ничего невидно из старинного строения. Тунгусы сказывают, что есть далее по валу к западу еще пять таковых шанцов в различных друг от дружки расстояниях, но все такие же, и спроведано от Мунгальцов, будто 10 верст по ту сторону Аргуна на реке Гане находится описанная Гмелиным ([Гмелин Sibirichen Reise 2 Theil S. 99 und Folgende.]) пространная крепость с останками на той же линии следуя по оному валу, и думают будто ето было главное место сего валу, расположение сих шанцов весьма сходственно с ныне употребительным у Китайцов образом укрепления.

По дороге от Хайлассуту до Абагайту переехав версты с четыре имеется один холм, на коем премножество родится Hеdysarum frutiсоsum (приб. ном. 126), только меньше ростом нежели на Селенге ростет; о нем я здесь для того упомянул, что я нигде в Даурии его не видывал. Абагайту лежит от вышеписанного караулу в 50 верстах на том месте, где Хайлар с [596] проведенным из Далай-Ноора каналом соединившись входит в Аргун, которой посредством сего соединения собою к востоку до Амуру составляет Российскую границу, правой берег для Китайцов, а левой для Российской Даурии. — Прилежащая здесь степь совсем бесплодна, пещана и камениста, по коей много находят полупрозрачных кремешков, Кашолонов и Сердоликов, однако не много крупных и без щелей. Горы, кои здесь по Аргуну в разных расстояниях подымаются, начинают уменшаться в отлогие пригорки и отходят вдоль от Аргуну, а вместо того наступает пространная степь простирающаяся к Далаю и преисполненная болотными Солончаками, но трав хороших никаких не видно. — Аргун оставя здесь и дорогу, и границу по низменности течет очень тихо и разливается по большой части сих Займищев до конца почти Июня, по тому что болота около Хайлару не прежде начинают таить, как уже летом, и много воды ему придают. Во время сего разливу выходят из Далай-Ноора в Аргун рыбы, кидают икру, и тогда можно много ловить Даурских карпов, сомов, (Silorus аsоtus) красноперов, сигов (Sаlmо oхyrhynсhus).

Все вверх по Аргуну лежащие места за неплодородным своим слоем к тому ж и безлесным не обитаемы, так что по границе живущие казаки насилу кое какого хворосту на топку и на плетни себе находят, [597] впрочем всякое для плотничества дерево надобно привозить за сто верст от Соткую и Цаганалою, да и там он не с лишком в изобилии. — В Июне месяце горы и степи все около Аргуна сухи, и тогда видно великое множество сверчков (Gryllus оbsсurus и Ваrаbеnsis), которые во время полету чрезвычайно стрекочут и перемены погод изрядно показывают. Около Абагайту по пещаной степи множество также водится Gryllus оnоs.

Во всем Даурском уезде, где только лесов нет, не видно нигде никаких гадов ни змей ни ящериц, что я уже сам собственно изведал. К Аргуновскому острогу, где леса начинают и к Ононю, где места прохладнее, водятся одни только змеи, коих щитают там, будто ядовиты.

От Абагайту по линии к Ононю дорога идет сперва урочищем Дагики, в котором с начала имеется студеной родник. Недалеко от него переезжают через вышеупомянутый старинный вал, который и здесь положение свое имеет от западу к востоку и вышиною не больше аршина. — Из урочища после подымаются на вышепоказанные горы Чир с западной их стороны, на коих весною на косогора на полдень множество ростет Нуоsсyаmus рhysalоdеs. На северной половине лежит лощина Хонгор-Адзырга ([Хангор-Адзырга по Мунгальски значит железный ошейнике, которой похож на плащевой воротник; но по чему б дано сие имя сей долине, того мне не известно.]), где [598] всякие солончатые травы и между ими Sаliсоrniа fоliаtа находится. Она простирается на запад к Аргуну пространным лугом, на котором многие имеются солончаки и одно не большое соленое озеро Имыкей (вонючее) камышем обросшее. За лощиной наступают бугры к Мелассату, которое длиною версты на две простираясь на восток, собою кругло и по краям камышем обильно, по средине мелко; на нем множество держится лебедей, гусей и уток; мимо его дорога походит в Нерчинск.

30 Верст от Мелассатуя начинают пологие горы на югозапад склоняющиеся, на коих местами находятся агатовые кремешки, по том следует Соткуйской караул от Абагайту в 80 верстах; названа сего караула происходит от горы Сотку (пьяная), на которой стоит ближайшей маяк в 30 верстах отсель, на западной стороне горы по ложбинам и расселинам в множестве ростет Sрirеа sorbifоliа.

Между Соткуем и Цаган-Олоем надобно переезжать через боковую лощину Деберкей, чтобы попасть в пространную долину Урулунгуй, которая кончается перед Цурухайту. Она продолжается здесь прямо от запада к востоку пространством верст на 20. На полуденной же половине лежат пологие горы, в коих видны синие шиферные слои и крутые на северовосток склоняющиеся [599] кремнистые расселины. Дорога, по которой соль возят, лежит с Борзинских озер с Цурухайту по оной ложбине. Не в отдаленности от Саткуя к востоку находятся два озера белыми прозванные, из коих речка Урулунгуй имеет свое начало. Вверьху в ложбине все сухо, кроме что весною вода бывает. — Место находится здесь редкая травка Рediсulаris striаtа (приб. ном. 98).

К Урулунгую приходит еще от севера другая долина Эллонтуй лежащая промеж каменистых гор, которая имеет у себя в начале ручей; отсель следует Цаган Олойский караул, расстоянием от Соткуя на сорок верст, к коему дорога лежит все по одной долине вверх, которая называется по Корштам (Еллоо). Название Цаган-Олой (белое облако) происходит от высокой белой сопки, издалека будто облако видной. Горы вокруг сей лощины круглы и весьма круты, утесом; однако промеж гор есть к хлебопашеству удобные поляны. Дикие голуби летают здесь стадами, и летом питаются крупными семянами в множестве растущей здесь толстокоренной Euрhоrbiа.

От Цаган-Олою до Ключевского караулу расстояния будет верст на 50, но трав никаких тут нет. Отлогие бугры каменисты, а горные места пещаны и повсюду щебень, и по тому на пашни неугодны. За 12 верст перед Ключевским надобно переехать кривую долину Конда от SW к [600] Урулмунгую лежащую, которая собою болотиста и имеет маленькую речку в Урулунгую текущую. Между его и караулом лежат лесистые горы от SW к NО походящие, кои Урулунгуйские долины отделяют от Оной-Борзинских. По упомянутой долине выезжают на соловозную дорогу, кончающуюся в Урулунгуйскую долину.

Ключевской караул стоит на северозападной стороне вышепоказанных гор на одной ровнине от гор к Онон-Борзе простирающейся, имеющей с двух сторон горы, а леса березовые и осинник. В окружности и по лощинам нет никаких других кроме луговых трав, особливо Vеrаtrum nigrum. Низменнейшая часть ровнины, на 15верст к северу продолжающейся, солончата, подле горы глиниста, с небольшим кустарником и не совсем не плодородна. — Но далее отсюда походят до самого Чиндантуруку и еще далее все бесплодные, пещаные и каменистые поля.

На дороге от Чиндантуруку к Тохторскому караулу, дабы ехать через Ималхинский караул, взял студент Соколов дорогу прямо от Кубухайту к реке Дороолгую, и тут на лугах в последние собирал вышеупомянутую редкую травку Саmраnulа vеrtiсillаtа (приб. ном. 75), который кроме сих двух месте нигде больше не видано.

Из Тохтору и Ново-Могойтуевского караулу поехал он мимо Акшинской крепости [601] прямо на ближайшей маяк через высокие горы, в коих две высочайшие сотки от прочих весьма отличны Каретуй и Нурухай, лежат от севера на полдень на одной линии и разделяют реки Тохтор от Учиркуя. Последняя гора достойнее примечания по тому, что от ней с восточную сторону походят многие еще пригорки, промеж которых Тохтор река зачинается. С западной стороны она совсем спутается круто как стена, и пспущает из себя речку Сакса-Цог-Могойту, которая пониже Акшинска в Шилбунтуй впадает. По ту сторону реки места все лесом покрыты, и болотистая ложбина реки у Чирка расстоянием от гор на 12 верст где на берегу и Тохторский караул стоит по реке Тохторе прозванной, в 25 верстах от прежнего, вся сосновым лесом покрыта, река Тутулур впадает в Учирку насупротив караулу, а пониже его втекает ручей Ароин-Булук. Граница отсель весьма близко походит через горы к Ононю, и так по правому ее берегу в верх до верх-Улхунского караулу дорога лежит по правой стороне Учирки в низ и за болотным местом и лесом трудновата, через Ороин Булук и речку Шивытинду, в которую насупротив впадает речка Угомор. Далее в низ находится два утеса, кои называются Еллсо, по тому что больше коршуны на них вьют себе обыкновенно гнезда. — По лугам около Учирки ростет множество Sаnguisоrbа саnаdеnsis [602] с долгими белыми подвесками. — Ближе к Ононю надобно переехать сию речку, которая 7 верст ниже Акшинска в Ононь впадает, и продолжать далее путь по Займищу Ононскому и по дороге от Акшинска на следующий форпост ведущей, которая далее идет на правом берегу реки чрез речку Бутуй до Сарбалтую, где прилежащие непроездные горы принуждают необходимо переехать через Ононь реку.

По левому берегу сперва проходит речка Карассун, где перед горами есть площадь, на которой стоит нижнее-Улхунской караул версты с полтретьи от устья речки, 25 верст от Акшинской крепости, а 30 от Тохторского караулу, а называется по причине одного круглого бугра (Улхун) посередь площади находящегося.

Семь верст ниже есть еще речка Улачи в Ононь текущая: на ней добывали руду ширфами, но теперь уже все обвалилось.

Далее, что следует, земля вся пещаная, реками из гор идущими распромытая, из коих первая нижняя Курулга тремя устьями в Ононь впадает; после Улетай и верхняя Курулга. Насупротив оных впадают в Ононь с Мунгальской стороны оба Сарбалтуя и река Мангут. Повыше верхней Курулги на заливе от Онони стоит застава, или как по Мунгальски зовут Ханчи (ножницы), на которую на караул ходят посменно с [603] ближайших форпостов, что и надобно, ибо расстояние тут большое, а место дикое.

Мангутский караул лежит вверх по Ононе также на одной поляне от гор от реки отдалившихся, 45 верст расстоянием от прежнего караулу. Напротив его с другим стороны впадает в Ононь река Биту, коей на правом берегу 15 верст от устья с Мунгальской стороны, в двух утесах серокаменных находится некорыстная и мелкая слюда в небольших гнездах.

Де версты выше Манутского караулу переезжают через обои Тарбажеи, коих устья в Ононь только полторы версты друг от дружки. Здесь горы спускаются к реке узким пологим косогором, по том следует в 15 верстах от первого Верх-Улхунский караул, которой название свое равным образом от одного бугра имеет, на котором пограничная жердь поставлена.

Ето последний редут на Ононе, а после граница от него отдаляется и пойдет чрез горы по малым речкам Кыре, Агузе, Каркуну, Балдзе и другим многим с северной или с правой стороны к Ононю текущим, даже до большого пограничного хребта.

Отсель дороги шли на северозапад мимо гор, перед которыми за 20 верст от Онони надобно будет переезжать Керыл, после следуют горы, состоящая все из одного голубоватого сорту камня, по том приходит пространная болотистая долина, коей [604] при начале опять стоит застава (Ханчи). После оного следуют другие многие в таковом же положении к реке Кыре горы, меж коими находятся пространные болотные впадины, кустарником обросшие, по коим протекают еще четыре речки Кангируй и с левой стороны в реку Кыр впадают. По оным долинам цвели различный редкие травки Рсdiсulаrеs. — По переезде четырех Кангаруев проходит в долине ровное место, но которому Кыра река протекает, соединяется тут же с Бурзою, и с версту повыше соединения стоит Кыринской караул, 42 версты от Верх-Улхунского.

Отсель 25 Июля поехал студент с дороги в сторону в горы вверх по Кыре верст на 30, по том вверх по впадающей в Кыру с левой стороны Болыре до славного меж Даурскими Тунгусами горячего ключа на речке Холон-Уссу (Горячая вода). Он лежит от караулу к северу; но как по причине гор туда иначе попасть не льзя, как верхом по берегу Балыры, то щитается расстояния на два дни езды, или около 150 верст. Дорога лежит по левую сторону Кыры до устья Балыры, где переехав из равного места через утес, реку Кыру суживающий, продолжают путь по узкой, довольно опасной тропинке. Устье реки Балыры каменисто, и шириною сажен на восемь. Гребенщик Tаmaryх gеrmаniса (приб. ном. 74) везде по каменьям ростет в изобилии, и [605] другие редкие восточной Сибири свойственные Sеrrаtulае ([Flor. sibir. II. h. 76. n. 58. tab. 32. pag .78. tab. 59, tab. 33 и p. 80, n. 61, tab. 35.]), также разные сорты королевских шпор я редкая Аrсtiсum рersоnаtа цвели по Балыре; равным образом и каменистая Sоlidаgо раlmаtа ([Тамже p. 170. n. 140., tab. 75 травка собою весьма отличная.]) здесь по мокрым местам родится, которой напротив того в Даурии я нигде не видывал. Займища по сторонам Балыры составляют небольшая луга, и дубровы из топольнику. Горы к реке то отлогим косогорам кончаются, то утесом, и состоять из слоистой опоки, сверху лесом соснягом и листвянишником покрыты. По горам меж каменьев ростет в великом множестве рапонтик с широкими листьями и толстыми стеблями.

35 верст от устья впадает в Балыру с правой стороны небольшая речка Талачи, где многие луга подходят, простирающееся на великое пространство. На лугах много имеется солончаков, а за ними течет речка Кулинда, за которою от западу идут высокие горы с ужасными скалами к реке, которые надобно переежжать одним верховым шляхом не без опасности. — За горами из узкой долины выбирается к Балыр речка Дагапкид; по некотором ровном расстоянии наступают опять утесы, которые далее по берегу ехать не попущают и для того [606] надобно будет переезжать на другую сторону, пока опять на сей ровные места появятся; тут приходит с северу устье реки Халон-Улуссу.

По оной речке едут верст 40 вверх все по левому берегу с великою трудностью. Горы тут покрыты столь густым лесом, что никоим образом сквозь их пробиться не можно, а узкая ложбина, по которой речка весьма быстро протекает наполнена топями и хворостом, да и свалившиеся с гор кабаны и большие каменья делают проезд вовсе невозможным, наконец приходят почти реки вершины, где воды уже очень становится не много, и где на левой ее стороне стоит превысокая гора с ужасными утесами. Роlyроdium fragrаns, самая редчайшая на ней была трава и Сhеnороdium bоnus hеnriсus на таковой горе не обычайнейшая. Вся гора состояла из голого серого камня. — С полторы персты от горы течет река Халан Уссу собравшись из разных родников, меж коими и горячей ключь щитается, которой течет с западу, с правой стороны речки, и соединяется с другим холодным, взявшимся из одного пещаного с щебнем рва в лиственишном лесу, где также ростет и кедровник.

Студеной родник берется из верхнего конца оного рва и продолжается на восток к речке; а горячей из правого или полуденного каменного краю, сажен на 12 от верхнего конца, а расстояние жилы от жилы, [607] из коих он собирается сажени на две, и сажен с пять потекши с холодным родником сливается. — Верхняя жила бьет сильно меж двух в земле лежащих камней, и на том самом месте расширяется, не поларшина, глубиною ж вершка на три. На камешках, по коим она бежит, садится только отсад, цветом с верху темнозеленой, я с нутри как смятана и вонючь как серная печень. Другая жила не столь много водна, но бьет гораздо сильнее почти под самым рвом, шириною на пядень, и оставляет по себе много отсаду. В обеих жилах вода совсем светлая, синеватая, вкусом и духом как от пороху или от протухлых яиц, и так горяча, что голою рукою жар только что с верху терпеть можно. По причине великой теплоты от сих ключей восстают по утрам и по вечерам густые тут пары. По близости их поделаны ямы, в кои вода натекает на аршин глубиною; и в кои по произволению можно ее более впустить или выпустить. Немощные люди приезжают сюда париться, и во всяких припадках получают себе много облегчения или и совсем выздоравливают. Тунгусы молятся сим источникам, воду пьют с священнейшим сокровением и приступают к ним для паренья только в исподнем платье, или в одной только рубашке. Равным образом камешки почитают они за целительные, и для того после бань берут [608] их домой с собою. Возвратная дорога отсюда, по тому что другой ни какой тут нет, была самая таже.

По переезде при Карауле за реку Кыру пространная долина ведет беспрерывными лесистыми горами до Агузы, и так до Алтанского Караулу. На сем расстоянии две надобно переехать речки Шара Шибир недалеко от Кыры и Алкучак почти на половине дороги. Сия последняя летом пересыхает, а продолжается вдоль по той же долин до речки Тассурмай в Кыр текущей. При кончине долины в праве от гор находится не малое озеро с стоячею водою; от него не далеко до речки Агуцы с NW сюда притекающей, на которой пониже ее соединения с Агуца-Кином на берегу стоит помянутой караул Алтанский. Он прозывается по реки Алтан, взявшейся из двух ручьев, и с правой стороны не много повыше в Агуцу впадающей. При одном ее вершины правом ручье на левой стороне в 8 верстах от Алтанского караулу в высунувшемся против самой долины ручье достают белый в брусках и плитках трепел, который довольно крепок, однако не из самых чистых; он лежит в горизонтальном на поларшина толщиною слою промеж серого дикого камня. На оной речке находят и халцедоновые и сердоликовые камешки.

В сей стране находится одна гора славнейшая и высочайшая из всех Даурских гор, [609] которую Рyские Чокондою называют или лучше по Тунгуски Сохондо; от ее вершины до Алтанского караулу щитают 40 верст. Сделанная от 31 Июля до 3 числа Августа на сию высочайшую и вечным снегом покрытую гору студентом поездка, во всяком случай есть наидостопамятнейшая, и по тому заслуживает, чтоб здесь дать об ней обстоятельнейшее известие.

Верхом можно туда ехать до самых почти утесов, где нет больше лесу; и где голые горы каменья начинают покрываться снегом, и таким образом поезжают несколько верст вверх по Агуце, переехав ее следуют по левую сторону реки Агуцакана, которая выходит из крутого яру самой горы Чоконды. Вся гора кругом обнесена лесом, а пригорки все состоят из серого камню. С дватцать верст от Алтанского караула уже гора становится очень крута, вся наполнена превеликими камней кабанами, где отлого там болото и лес листвянишник или Кедровник. Подлесье состоит из малых березок и Черноталу (Sаlyх fusса), в лесу цвели вышеупомянутые на Балыре Sеrrаtulае и пестрые горные Генцианы (приб. ном. 83 рис. L. фиг. 2.) Иные болота все от Sахifrаgа hirсulus желтели. — Недалеко от вершины Агуцакана с левой стороны подымается особливая голая каменная гора Еллоо, на которой страшные коршуны ежегодно вьют себе гнезда. — Прямо где Агуцакан [610] начинается, гора совсем как будто исчезает, и показывается плоскость большими кабанами неровная; против самой снеговой стены, Агуцаган или из болот, или из под снегов собирается. Вкруг стоит густой лес из престарелых больших кедров, из коего во все стороны вытекают от тающих снегов и здесь каменных расселин к вершинам рек проточины; оная площадь в жаркое лето служит убежищем всякому дикому зверю, кроющемуся от насекомых в прохладных дубровах стадами. С нее во все стороны к востоку и к Югу можно видеть все лежащая вниз по Ононю, також не низкая горы, а к западу не иначе как с великим ужасом глядеть можно на перед сопкою в близости лежащие крутые каменные, прямою стеною за облака заходящие горы, снегом покрытые и синеющиеся от туману. Тут каждый день дожжик и воздух в беспрестанном движении, и большая часть времени проходит вокруг горы в штурмах и волнениях. Среди лета тут повсюду снеги и инеи; естьли же еще северной ветре подует, то весьма часто в Августе и ранше на зеленые леса новой снег нападает или замерзший туман поле гололедицею покрывает. Старой снег с сопок и в ухабах никогда не сходит. Оные снеговые горы занимают собою великое пространство; из под них берутся вершины и ток рек Агузы, Агуцагана, Букукуна и других [611] многих к Киркуну и в Ингоду текущих. Он кажется не далеко простираются в длину от S W к NO. и по средине разделены ужасно глубокою долиною на две части; из нее собственно река Агуца берет свое начало.

Состояние сих в себе и пред собою гор должно быть необычайно. Они состоять из обмытых, друг на дружку до облаков взвороченных, преужасных, обетшалых, диких, серокаменных кабанов, по чему они и кажут как будто обточены, особливо на низу горы и на порогах везде видны пустые расселины, нет на них никакой земли и никаких дерев ростить не могут. — Студент Соколов лез целый день на полуденнейшую сопку: она подымается, как и с другой ее стороны, ужасными и совсем утесистыми порогами, коих он нащитал шесть один над другим. После каждого отступу делается пространная на несколько верст площадь, кои довольно горизонтальны; на каждой вытекают ключи и опять с великим шумом в расселины скрываются. Самой верх гор, до которого не без опасности додираются, представляет ровное горизонтальное место, но глазам необъемлемым пространством. На нем находятся две страшные крутые ямины, кои на дне имеют небольшие круглые озерка, наполненные с снежных утесов водою, которая опять с стороны через расселину падуном стекает в среднюю долину и из нее в [612] реку Агуцу. Снеги лежат на полях большими горами до третьего горы ярусу, считая с низу к верху; они на поверхности совсем заледенели, так что можно щитать слои, которые в каждый год наростают. Из под снегу от тающей воды выходят ручьи, по которым ростут в мхах холоднейшие горные травы, особливо редкая Сlаytоniа sibiriса, Gymnаndrа bоrеаlis (приб. Nоm. 16) и Рrimulа niuаlis (приб. Num. 82. Рис. g. фиг. 2). — Первой, второй и третей с низу порог убраны будто шпалерами кедровыми, сабинными и других хворостов сланцами, меж коих Sаlyх Веrbеrifоliа (приб. Num. 134. Рис. КК. фиг. 3.) [(Sаliх рumilа, fоliis dеnsе соngеstis, оvаlibus еristаtis. Fiоr sisir. I. Р. 161 n. 15 Tаb. 35 Fig. 3.)] самое редчайшее и особливейшее растение. По мшистым утесам родятся редчайшая Сибирская травки, как Саmраnulа grаndiflоrа, Vаlеriаnа sibiriса, Sахifrаgа рunctаtа сrаssifоliа, nivаlis? приб. Num. 92. Рис. Р. фиг. 2. Drасосерhаlum grаndiflоrum, Реdiсularis tristis, lарроniса, vеrtiсillаtа, sрiсаtа приб. Num. 100. Рuс. 8. fug. г. Dоrоniсum Раrdаniаlсhis, Hiеrасium аlрinum, и другие многие тому подобные.

Суеверные Тунгусы почитают сию гору за резиденцию некоего гневного божества, которое по их мнению каждый день испущает из себя тучи, облака и бурные ветры, кои по горе и в окольности ее веют, дабы никто к нему не приступался. И по тому не дерзают они никогда всходить на оную гору [613] и почитают оное вовсе невозможным. Ничего для их не было удивительнее, как учиненная студентом Соколовым на сию гору поездка и щастливое его оттуда возвращение, которого многие из них не надеялись.

От Алтанского караула вдоль по Границе за непроездными лесистыми и болотистыми местами телегой пробираться ни коим образом не льзя, а не отменно надобно сесть на лошадь, и все что ни есть с собою, весть или в тороках, или на вьючных особливых лошадях, да и таким образом во многих местах не без опасности. Дорога теперь идет к Балчиканскому караулу чрез высокие горы лесом листвянишником покрытые и через многие речки. Как скоро Агуцу переедешь, то надобно ехать вверх по реке Алтану, которая выходит издалека из болотного лесу. Оттоль переезжают через большие горы от NW простирающиеся к реке Букукул, которая выходит из Сохондоя и в Киркул впадает. Далее следуют лесистые горы, промеж которых текут две речки Жирамай, по том проходит река Киркун, которая по узкой лощине от Веста сюда протекает, многие ж из гор вытекающая речки в себя приняв и на конец соединившись с Балзою впадают в Ононь, на ней стоит застава или Ханчи по реке прозываемая, при которой Тунгусы живут в войлочных кибитках. Насупротив видны высокие и крутые горы, из коих выходят две реки Улулеи и [614] немного пониже Людан. — Высочайшая из здесь лежащих лесистых гор есть Чихта, верст с шесть повыше заставы, на левой стороне Киркуна, откуда выходят две речки Убурчикта с северной стороны горы: в Киркун течет прямо, а с Южной Аручикта соединясь с Кунукуном в Киркун впадает. — Дорога на Балчикан идет через ету гору, но за густым лесом многим валежником и камением чрезвычайно трудная. С высоты горы в западную сторону видно ужасное множество гор в верх по Киркуну, и превеликие по обеим сторонам реки находятся. Вдоль по Ару-Чикта подеезжая к Кукубуну слушаются в низ, где множество болот, ручьев и бугров березником обросших; подымаясь вверх по оной реке переезжают после две речки из каменных гор по долинам текущие Акуи и Акукам. При вершинах Кукубуна лежат большие лесистые горы, чрез которые пробираются на реку Кужилтан по оной вниз до устья, с левой стороны в Каролл впадающего выезжают на Балжинский караул, стоящий на левом берегу сей последней, не много повыше ее соединения с рекою Кумир, расстоянием от Алтану восемьдесят три версты.

Река Королл протекает промеж средственных лесистых гор от NW. пространною долиною к Балзе. По болотам много было Svertiа rоtаtа и diсhоtоmа, Centiana сiliatа [615] с синими и белыми цветами, Реdiсularis myriорhyllа приб. num. 99. и другие, между тем также и Sахifrаga Hirсulus. Можно здесь по травам и по воздуху приметить, что место очень высоко да и горы от Ононя беспрестанно все выше и выше подымаются: воздух здесь и самым летом всегда суровый, и почти беспрестанные дожди и холодные ветры.

Из Белчиканского караулу ездил студент дважды в горы, один раз к вершинам Чикойским на находящиеся вплоть при пограничном хребте горячее ключи. Они отстоят прямою дорогою к Западу на 80 почти верст, но как по причине встречных гольцов проехать было не льзя, то пробирался он всегда околицею по посторонним рекам; сперьва по Кароллу, потом чрез высокие лесные горы, Киркун от Бальцы отделяющие, сами ж от Кумирских гольцов происходящие, на которых по ручьям малых речек в множестве Аstrаgаlus аlрiniроs; позадь их выезжают опять на Киркун, в которой тут впадает с правой стороны речка Берса и не много повыше из Кумирских гольцов выходящая Нумери. Далее вверьх по Киркуну ростет много по лугам вышепомянутая Рrimulа niuаlis. — По том приходит поле вдаль по впадающему в северную сторону среднему Улулу, за ним березником покрытые горы, после на большой Улули, которой так как и средний промеж голых кеменных гор по долинам от NW. протекают. Хворостник [616] Веtulа nаnа ростет здесь по каменьям в множестве, а по ложбинам Swtrtiа реrennis.

На большем Улули не много вверх по нем поднявшись была первая ночевка меж 7 и 8 числом Августа; в ночь настал от северу ветр и нанес снежные тучи, которой шел следующий день весь и покрыл землю снегом толщиною на поларшина.

До горячих ключей, кои еще верст на сороке от большого Улули отстоят, дорога идет все горами густым кедровником и болотами изобильными; сперьва выезжают на Киркун, потом подымаются на к Юговостоку идущей с прежним паралельно становой или ябленной хребет, пролегающий здесь меж Киркуном и Чикоем. Он составляется из посредственных гор, которые почитают за предел Даурских и Байкальских рек. Он здесь разбивается на двое одним хребтом, соединяется с Кумирскими гольцами, другим на полдень походит к Гунгуртейским и Манжиканским и в Мунгалию. Из Киркунской долины он кажется не весьма высоким покрыт листвянишником, и множество ручьев и болот в себе заключает, кои воду свою дают Чикою. От Киркуну подымаются вверьх по долине и с версту к Чикою спустившись, тотчас в праве от текущего по ложбине ручья приходят к горячим ключам.

Место, где ключь бывает, стоит на косогоре без всякого особливого бугра [617] посередь лесу, на ровном сажен около 20 длиною, от N к S шириною 5, каменистом месте, коего в окружности везде сухо. На северном его конце имеется небольшой отступ вышиною на полтора аршина, из под которого выбивает вода большим ключем и сажен на двадцать в длину по камням до холодной речки падает. Он гораздо сильнее нежели тот, что на Балыре находится, и тотчас на сажень места разливается, а где течет, там в пядень глубиною. Серной запах и отсад еще больше, нежели у Балырского, но теплота гораздо меньше, и почти не много горячее теплой воды. Не много от него воды в реку приходит, но большая часть меж каменьев растекается. Сажени с две от родника построена ванна, в которой расслабленные Тунгусы парясь часто выздоравливают. Из благоговения над родником наклали они кучу каменьев, и растыкали ее прутьем, на котором каждый навешивает лоскуток от своей рубашки или от платья.

В другой раз ездил студент Соколов из Балчикану на Кумирские голцы ([Я здесь и преж сего употреблял слово гольцы [Glatzer] для выражения высочайших, безлесных, и снегом покрытых гор, как в восточной Сибири их называют. Однако чрез то не надобно разуметь такие снежные горы, каковы в Швейцарии находятся [Gletscher]; ибо таковых нет нигде к Сибири.]) как для собрания остальных горных травок, [618] так и для примечания положения оных высочайших гор, и текущих из него реке. Оные горы от караулу лежат прямо к западу расстоянием около 50 верст, к вершинам большой реки Кумира, которая подле Балчикану в Каролл с правой стороны впадает. Издали из за облаков видны от них две только сопки из всех прочих высочайшие. На половине косогора сих высочайших сопок представляется утес или стена излучиною, одним концом к северу, другим к востоку выгнувшаяся. От оной стены к NW. выходит гребень с ябленым хребтом соединившийся, другой к NO с Каркунскими горами, третей к SО с высоким поясом по обеим сторонам реки Кумиры лежащим, а четвертой к SW с к Чикою подходящим хребтом. Реки из средины сих поясов выходящие суть: к западу Кумир; на NO. в Каркул впадающие Нумери и Береги; на SW. многие в Балдзу текущие и далее оной.

Сопки от подошвы до верху каменные, без лесу, а только некаким мелким хворостником обростшие, как Sаlia lаnаtа, аrbusсulа, Веrberifоliа, myrtillоides и тому подобными. Лучшее украшение гор составляло Rhоdоdеndrum сhrysаnthutn (приб. Num. 88.), на низу же горы росли высокие дерева пихтовнику, и множество диких зверей водилось, лосей, оленей, зернов кабарог и диких кабанов. [619]

13. числа Августа поехал студент Соколов из Балчикану далее по границе. Все уже травы в горах отцвели, и по тому ничего примечания достойного не попадалось, а только вперед примечать состояние мест и течение рек. — До самого Чикою продолжаются все одинакие лесистые и болотистые горы со многими вытекающими из них реками. — Сперьва из Балчикану дорога лежит на Югозапад, и переезжают многие на NW. текущая к Балзе реки; Кумир, который по той же долине течет, по правую сторону Королла; Балжикан, которой от Кумира отделен высокими горами, течет от WNW к Каролу; далее следуют пространные лесные горы, за ними река Каваргун в Карол же текущая, по том еще горы от западу через Каваргун переходящая, и наконец река Корай. Отсель дорога пойдет горами до Балеты и далее. Оная течет с Западу по пространной долине, и берега имеет лесом покрытые, сама каменна, шириною от шести до семи сажен и течет весьма быстро; она принимает в себя много других больших и малых речек, особливо с левой стороны, и после несколько подалее к западу от Алтанского караулу впадает с левой стороны в Ононь.

От оной реки дорога пойдет высокими темным лесом покрытыми горами на реку Убур-Кашулык, впадающую сперьва в Балугу и так вдоль по ней до самых вершин, так [620] как граница идет прямо к западу, после опять чрез горы перевалившись на реку Арукашулык от О. к W. текущую, а по том на SО к Ононю склоняющуюся, которая тут опять подходит ближе к границе. — Дорога и пограничные жерди стоят на правом берегу реки, где горы средственны и состоят из серого плитнику и соснягом покрыты. Когда река к Ононе подходит, то граница отделяется от нее на запад к Ачинге, которая от NW течет по одной широкой долине, где верст на шесть от ее устья стоит застава сменяемая Балеканским и Манжинским караулом. По сей реке подымаются на Руской стороне превысокие и непроходные горы, через которые ни конем, ни пешу проехать не льзя. И по тому пограничной шлях идет Мунгальскою стороною довольно далеко от межи, но сие, чтоб иметь свободной тут проезд, упомянуто и в пограничном трактате; то есть ехать по Ачинге до Онони, по том по левому или северному берегу оной, через каменные горы у устья реке из нижеследующих высоких гор, особливо из Гунгуртейских гольцов к Ононе вытекающих; первая называется Кучинги, где стоит и Мунгальская застава Табагди называемая. Люди в ней живут или в землянках или в плетневых шалашах; а иные и в войлочных кибитках; с проезжими обходятся ласково и никакого в проезде не делают препятствия. За Кучингою в Ононь [621] текут четыре разные речки, которых однем именем Гунгуртей называют, насупротив их по другую сторону видны пространные, по всюду высокие горы, кедрами и пихтовником покрытые; с последнего Гунгуртея сворачивают с Ононю в право, на запад прямо через горы лиственишным лесом и березником обросшие, на реку большой Куи, которая течет от NO. по пространной долине болотами и кустарниками изобильной, и не далеко от дороги согнувшись кривым плюсом, в которой река малой Куи впадает, течет в Онон к SО. Большой Куи выходит из Гургутейских гольцов, на коих в право от настоящей границы имеются две преужасно высокие голые сопки. Малой Куи выходит из хребта от NО. к SW. поперег границы проходящего. Большой Куи переехав подымаются по малому до его вершине при хребте Ононские воды от Манзинских отделяющем. В прочем все здешние горы не чрезвычайно высоки, а только что густым пихтовником покрыты. Тунгусы, которые все хребтов горы, рек вершины разделяющие, почитают с некоторым благоговением, никогда здесь не проезжают не выломя с кедра тычинки и не воткнув в назначенную для почтения кучу камней, которая от частого туда и сюда проезда возрасла уже нарочито. Они сказывают, что сие чинят для того, чтоб божественные сии хребты никогда уменьшаться, но выше б подыматься благоволили. [622]

На сих горах выезжают опять на российскую границу, дорога лежит по западной их половине до реки Минзы внутрь российских дачь. После того спускаются к NW в удолье к вершинам Манзиканским, которые собираются из четырех ручейков и текут в Манзу; через оные ручьи переехав продолжают прямо на запад перевалясь еще за горы вдоль по нижнему Кумирину, с великою трудностью по камням и болотам выезжают на Минзу.

Мангинской караул есть первый, который принадлежит уже к Кяхте, стоит на правом берегу реки промеж устьев верхнего и нижнего Кумарина с востоку впадающих. От Балчикану считают до него 160 верст; в дороге проводят, по тому что дорога не очень способна, пять дней целых. Манга большая и быстрая река, течет в Чикой от SО. к NW; по обеим сторонам 3 особливо на правой имеет у себя на великое растояние плодоносные поля, на которых ближе к горам моижно иметь изрядные пашни, кои производят поселившееся здесь казаки с хорошим успехом.

Манза после долго продолжавшихся беспрерывных дождей так взросла, что насилу, за 12 верст от караулу нашли себе место переехать, и то перенося весь багаж порознь. После того поехали вверх по левому ее берегу до устья реки Убур-кадаиты от SW текущие. По ней шлях идет по опасным [623] утесам берега реки составляющим, где при малой оступке вьючные лошади легко с утесов в реку со всею кладью могут свалиться. — Убур-Кадаица собою немалая река, течет по глубокой болотистой лощине меж листвянишным лесом покрытых гор; дорога идет по ней вверх до самых ее вершин, где начинают опять горы, которых отделяют воды Манзинские от Ару Хадангинских.

За горами дорога весьма трудная по многим рекам меж лесистых пихтовником покрытых гор текущим, на коих великое лесов повалы, а по долинам болота великую в езде причиняют остановку. — По первому Улули спускаются в низ до второго, по том переехав обеих и через горы, называемый козаками Крестовой хребет, на вершины третьего, и после еще через горы на четвертой Улули, который далее с третьим соединившись в одну реку Арухаданцу стекаются. После четвертого Улули следует славный своею вышиною в сих местах хребет Долотуй, который переезжать великого труда стоит; на западной его половине от NO к NW. течет река большой Долотуй, по которой едут до устья в Арухаданцу, где на дороге надобно переезжать еще средний Долотуй в большой впадающий.

Арухаданца река Манее подобная, течет от SО по узкой долине, и непосредственно с Чикоем соединяется; вверху по нем нет [624] почти никаких займищев или лугов, и по тому не льзя надеяться, чтоб и к хлебопашеству пригодные места были; но берега состоят из крутых утесов. Едучи по правому ее берегу переезжают через нижней Долотуй от севера узкою лесною долиною протекающий, далее через две безымянные речки, а по том через так называемые три речки, всплоть друг подле дружки в Ходанцу впадающие. — После того приходить пространное займище, где при устье реки Хилкотои на самой границе стоит руская деревня. — Потом едут по левому берегу Хаданцы до Чикою, которой при деревне Жиндинской переезжают через, и за три версты оттоле приходит устье реки Жинде и караул по ней называющейся Жиндинский от Манзинского 160 верст.

Здесь студент оставил границу и поехал на обыкновенную проезжую дорогу через Урлуцкую слободу в 15 верстах от караулу отстоящую, и так вдоль по Кударе через деревни Кударинскую, Тундиуй, Мурочи и Березовую в Селенгинск, откуда с товарищем своим Быковым между тем временем по Жиде, Селенге и Хирку рекам осенние травы собиравшим в Красноярск возвратился.

Текст приводится по изданию: Петра Симона Палласа, медицины доктора, натуральной истории профессора, Санктпетербургской императорской Академии Наук и Вольного Экономического общества, также Римской императорской Академии, королевского англинского собрания и Берлинского естествоиспытательного общества члена путешествие по разным местам Российской империи. Часть третья. СПб. 1788