ПЕТР СИМОН ПАЛЛАС

Петра Симон Палласа,

Медицины доктора, натуральной истории Профессора, Санктпетербургской Императорской Академии Наук, Вольного Экономического Санктпетербургского общества, Римской Императорской Академии, Королевского Аглинского собрания и Берлинского естествоиспытательного общества члена, Шведского и Геттингского собраниев члена

ПУТЕШЕСТВИЕ ПО РАЗНЫМ ПРОВИНЦИЯМ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА

Часть третия

Половина первая.

1772 и 1773 годов.

_____________________

ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВУ

ВСЕПРЕСВЕТЛЕЙШЕЙ ДЕРЖАВНЕЙШИЙ

ВЕЛИКОЙ ГОСУДАРЫНЕ

ИМПЕРАТРИЦЕ

И

САМОДЕРЖИЦЕ ВСЕРОССИЙСКОЙ

ЕКАТЕРИНЕ II

и проч. и проч. и проч.

Перевел

Василий Зуев.

в САНКТ ПЕТЕРБУРГ.

При Императорской Академии наук 1778 года.

АВТОРУ

сего сочинения,

Господину Профессору Палласу,

За указанные им многие во время сего путешествия неоставления в знак благодарности

Перевод сей посвящает переводивший

ПРЕДИСЛОВИЕ.

Сею третиею частию я окончеваю путешественные мои записки, коих издание по необходимости продлилось единственно для некоторых карт к изъяснению служащих в оной части, так как в прежних имеющихся нужных и небесполезных читателю гисторических и рудокопных известий. В оной так как и в других прежних с дороги еще в печать посланных частях, я не хотел переменять ни порядку ниже содержания, то для сходствия в наблюдении, то чтоб ни мало не отступить от оригинальных примечаний, в коих легко ошибиться можно, естьли стать описывать вещь, которая уже не в свежей памяти находится. И так перьвая книга сей части и начало второй даже до 637 страницы как в Царицыне была переписана, так не переменя и показанных ботанических названий вскоре по моем приезде в Петербург в печать и отдана.

Сколь ревностно я в моей науке справедливость наблюдаю, (да может быть к моему нещастию и слишком), столь во всем оном описании моего путешествия я не выступал из нее ни наималейше: ибо по своему понятию взять вещь за другую и уважить больше, нежели какова она есть в самом деле, где прибавить, а где утаить, я щитал за наказания достойной проступок против ученого свету, наипаче между натуралистами, где известно, что важное или полезное что открыть не состоит во власти естествонаблюдателя; он ничего более не может, как [II] благоразумно и тщательно рассуждая, предать нам свое точнейшее наблюдение, но и к оному еще случая искать должно. И хотя б всякое путешествие за естественными наблюдениями еще вдвое того более откровений учинило, нежели сколько имеет, однако большая из них часть не так скоро нам изящную свою пользу покажут; напротив же многие вещи, кои ныне не за великие ставятся, нашим потомкам важными быть могут; чему никакая наука столько примеров показать не может, как натуральная История. По изчислении всех случайных откровений, знание в пространных государствах всегда таки останется не совершенно. Особливо в рассуждении стран Государям отдаленных, которое однако бы для сущей и известнейшей их пользы от физических поездок ожидающей, тем более уважать было должно. Иностранные ученые люди, коих я или только по имени, или по их заслугам знать честь имею, благосклонными своими мнениями о моих заслугах (кои мне за суетною жизнию, кое как оказать случилось) заставляют меня твердо надеяться, будто я в приращении человеческого знания нарочитую оказал прибыль; но лучше сие между великими Августейшие нашего века Монархини намерениями поставить должно, в силу которых по всевысочайшему повелению в 1768 году от Императорской Академии Наук учинены ученые поездки, естьли только сему благодетельствующей и человеколюбивейшей, премудрой и Великой ЕКАТЕРИНЫ, коей память у поздных потомков не рушится во веки, предприятию по моей возможности мог соответствовать. Щастие, естьли смею оным ласкаться, и удовольствие поступать в своей должности ревностно и верно, не теряя при том много времени и сил, и самое блаженство видеть в знатной части [III] света натуру в самом ее бытии, где человек весьма мало от нее отшибся, и ей учиться, служило мне за утраченную при том юность и здоровье изряднейшим награждением, которого от меня никакая зависть не отымет.

По издании первой части моего путешествии тот час оказалось второе, неисправное в некоторых местах, перепечатанное в Риге, а по том и сокращение оного в собрании всех морских и сухопутных путешествий. Сие не только совсем без моего ведома сделано, но признаюсь, что я еще никогда того и не видывал, а желал бы между тем, чтоб помянутое сокращение не прежде как по окончании моего вояжа выдано было; первую же услугу в перепечатывании и вовсе б уничтожить, мне кажется лучше.

В Немецком переводи Оренбургской топографии Г. Статского Советника Рычкова находятся три вернейшие карты, первая на Яицкое Устье, вторая на Илецкую соль, а третья на достопамятные асфальтовые (или нефтяные, так называемые) и серные ключи. Которые взяты из первой части моего путешествия, но без всякого во всей книге упоминания ни о самых картах, ниже о местах, откуда оные сняты были. Я сие упоминаю для того, дабы иностранные не видя Российского оригиналу описанья Г. Рычкова, не подумали, что я хотел хвастать другого трудами. А естьли б переводчик хотел его описание умножить и поправить, то б он мог выбрать из многих мест из моих или Г. Академика Лепехина физических или топографических известий. В уверение стоит только для примеру сравнить мое описание с топографическим о вышепомянутой Илецкой соли, о [IV] местах по Соку лежащих, о Индерской соли, и известия о разных народах и проч:

Для избежания погрешностей хочу еще напомнить, что Г. переводчик к изъяснению описаний учиненных под моим предводительством поездок капитана, а ныне Ассесора Г. Рычкова приложил в нотах между прочими и мои: (особливо на стр. 375 своего переводу) описание бесхвостого оленя, которого в полуденных странах России, Персии и Сибири видают между козами, хрящь в носу имеющими, поставить и так с совсем отменными зверями спутан. Сей погрешности причиною были имяна, по тому что Татара помянутого оленя называют Сайгою; а дикую козу Русские имянуют Сайгаком. Также должно напомнить, что Г. М. Газе в помянутом переводе (в нотах на стр. 2) Российское слово село значущее деревню, где есть церьковь, везде переводил местечком, которое название однако более с Российскою слободою сходствует, как я и употребил в моем описании.

Мне еще позволено будет упомянуть о географических картах, которые при сей части выданы быть имеют к лучшему изъяснению обстоятельнейшему описанию Алтайских гор во второй части моего путешествия находящихся; за оные я наипаче тогдашнему господину обербергмейстеру, а ныне коллежскому советнику Лебе, которому я сообщил свое описание, благодарить должен, однако я их уже получил на дороге почти при отсылие в печать моего описания, по тому и ничего по оным картам в оном переменить не мог. [V]

Размер в оных картах не везде тот же был наблюдаем, по тому что разное положение мест и вид более или менее требовали пространства. Из надписи каждой читатель может сам судить, из которой части какие, и в котором месте приложены быть имеют. Сии Волжскую и Яицкую степь представляющие, не к одной первой части, но и до третей касаются: ибо вновь построенные по Волге, в третей части описанные новые Немецкие селения как на той же самой карте всех поместить было не можно, то я за нужное почел часть оных селений представить на особливой под большим размером. На всех картах, а особливо в нагорных я всевозможнейшую наблюдал исправность и сходственность с описанием; а в оных, что наиважнейшую часть Уральских гор и богатейшую солеными озерами Исетскую степь представляют, старался я достопамятнейшие гор перемены и богатейшие рудные места, сколько чрез учиненные досель поездки известно стало означить особливыми на то знаками; ето правда, что немного таких знаков найдется, которые бы сходны были, естьли стать сличать мою карту с такою же вертопрахом Абешапом д, Отерошем учиненною; но кто возмет в рассудок скорую езду сего астронома и только что по большим дорогам летавшего, малую аккуратность в примечаниях, которые некогда и переделывал на свой смысел ([Сему примером служить может несправедливое его сочинение о водах Волги и Каспийского моря, которое в его преславном сочинении во 2 части на стр: 479 находиться. Там довольно видеть можно низкость полежения Каспийского моря в рассуждении поверхности Океана, да что ясно видно и из Лерховых в Астрахани и самим описателем на Волге учиненных барометрических наблюдений; однакож он на стр. 491 чрез поправления свои выводит наконец, что низкое положение Каспийского моря ему казалось не понятно, и что оно должно быть равно с поверхностно Окиана.]), собственное его [VI] признание, что он большую часть гор по сказкам других положил на карту, и по соизволению рудными знаками заметил; кто примет труд сличить оную карту с моею и других Петербургских Академиков по сим городам ездою, от увидит, кому в том верить должно. Я ни одного нигде не положил знака, где я не знал хорошенько места и его особливостей; для той же самой причины я не везде означил и горы, хотя по сходственности и мог бы об них заключать не без основания. Но и непорядочное их строение и другие обстоятельства, кои видеть можно в горах в Уральском хребте, особливо где из того хребта другие произходят, (как напр: в настоящем Башкирском и в Верхотурском хребтах) доказывают, что состояние всех оных гор, как из подробных описаний известно, есть самое тоже, какое в Шведских и других Европейских горах примечено. Главной хребет состоит из граниту и других в стекло претворяющихся каменьев, которые однако и в самых тончайших гор местах не видны, и по тому Башкирской Урал по большой части составляется из чистого кварцу. По сторонам сего начального хребта продолжаются шиферные пригорки утесом, которые с восточную сторону по большой части состоять из Горншиферу и других Глиммеровых каменьев; по том из аспидных, а с западную [VII] обыкновенно или из Глиммерового или крепкого пещаного камня, из коего одного часто состоят и самые высокие горы, после которого квасцовой и глинистой шифер находится; за сим следует в горизонтальном положении стоячий, крепкий, некоторые следы окаменелых вещей в себе содержащий известной камень, который с Сибирскую сторону, часто столь крепок, как мармор, подошву хребта составляет, и без всяких слоистых особливых пригорков до самых равнин простирается. С западной стороны (особливо в Башкирском и Верхотурском Урале) пригорье подымается выше, так что в некоторых местах гранит и Шифер превысочайшими холмами вздымается, на конец слои свои с известными соединяя по ровнинам к России распростирается. В сих то местах находятся богатые медью из пещаного шифера состоящие слоистые горы, который начиная от Соликамска, чрез всю Пермию и Оренбургскую губернию даже до самой Киргизской степи продолжаются. Оные от главного хребта или долиною отделяются, или как везде по реке Уфе, пространными лесами, где однакож всегда под черноземом известной слой найтить можно. Для сей причины Абешаб думал, что будто бы Уральские горы от Пермии в южную сторону на два большие хребта разделились, напротив того вышепомянутые пригорья между Белою и Яиком реками к большему хребту присоединяются и сверх множества гор также хребтом к западу по рекам простирающимся и наконец в обыкновенные известные кончащимся произодят особливо славный сей хребет между Яиком и Самарою известной под имянем общего сырта, которого остатки еще и в Калмыцкой степи знатны, не смотря на то, что тамошняя солонистая земля выше, [VIII] в рассуждении что она в прежние времена полем была покрыта, но при всем том ясно видно, что сии горы не иное что как продолжение Уральского большого хребта, как они описаны и в Оренбургской топографии и за какие справедливо от всех между Оренбургом и Казанью живущих имеются. Непонятная редкость в здешних пещанокаменных слоях или лучше сказать и вовсе естественное неимение морских вещей и других окаменелых кроме простых растений и звериных костей заставляют думать, что земля сих мест не во время тишины моря отсела (как вероятно в других местах, где известные слои, так как и глиняные наполнены морскими продуктами и раковинами, при том не менее того и морского песку находится), но от удаляющегося мало по малу моря восстановлялась. На восточной стороне Урала, по крайней мере сколько мне известно, вовсе не находится сих пещаношиферных гор, и по тому по сю сторону не столь много в слоях медных признаков имеется, сколько на западной, где приватные заводчики сотнями щитают, и из которых я только важнейшие, и в коих порядочным образом работают, заметил, напротив того медные руды, кои на восточной стороне в шиферных проселинах или гнездах попадаются, всегда бывают лучше и богатее, при том несколько и серебра в себе содержат; таковые далее в Сибири в богатых рудниках наиболее в шиферных и известных матках случаются. Чтоб научиться узнавать места хороших и прочных руд, стоит только одного примечания, так как обыкновенно с авантажем заключают о железной руде, которая в известном камне находится и самую гору будто тоя жилищем прожилки во все стороны испущающим щитают. [IX]

И так довольно уже говорено об Уральской карте, на которую мы впредь в собранных по дороге известиях ссылаться имеем. Оные недостатки может быть подадут причину находящимся при тамошних заводах Офицерам сочинить другую, достопамятнейшим горным местам обстоятельнейшую и совершеннейшую, которые о пользе из ведящих горную науку никто не может сомневаться и о которой однако по сю пору никто еще не думал. Сия ж Алтайские горы и главные рудники с их имянами представляющая не требует никакого изъяснения: ибо все оное в известиях во второй части сего путешествия описанных, где и о вышеобъявленных пространнее читать можно, само собою ясно находится,

Во первых надобно упомянуть о Николаевском руднике на стр. 519 объявленном, что оной ныне оставлен, не с тем, что будто б руды в нем более не стало, по что при великом ее добывании однако еще на содержание оного рудника не становится; причиною сему привозка лесу на подкрепление проходов, смотря по горе, иногда немало потребного, которая так дорога становится. Но оные руды весьма б еще поправить можно, естьли б только захотели довольствоваться средственным прибытком, наипаче когда б по разведении лесу Колыванской завод вступил в свою плавку: ибо ее чтоб перемывать, так не стоит, по тому что во время перемывки таковых свинцовых и вохроватый руд обыкновенно большая часть в пути и по лоткам пропадает. Тож самое разуметь надобно и о Таловских рудниках на той же странице упоминаемых, коих самое вышшее содержание мною показанное оказалось только при пробе, а [X] на фабрике, чтоб столько ж содержала, еще не видно.

Об медных Г. Демидова рудниках по разным местам по Убе лежащих (стр. 520.) я могу сказать, что они по большой части по таким местам построены, где или мало, или вовсе лесу не имеется, следовательно оной на подпирание пролазов привозить из других мест не дешево становится. Таким же образом не много барышу и от тамошних плавильных заводов; да есть некоторые между ими, которые местами своими так обижены, что не стоит, чтоб на них уже более и работали.

Г. Коллежской советник Лейбе, коему я за совершенство сего описания особливо обязан, думает, что описанные мною на стр. 520, отделившиеся от большого хребта в особливую сторону опочные горы, коих высочайшие холмы синяя и ревниовая сопки составляют, известными своими верхами, об обширности которых я не имел довольного известия, начиная от соединения малой и большой белой сопок, позадь синей сопки продолжаются чрез большую дорогу, от Змейовского рудника на Колыванской заводе проложенную, меж Евтеевской и Лохтевской реками, шириною около шести верст, на конец далее по Лохтевке простираясь становятся шире верст на пятнатцать, а после не далеко от Барнаульской дороги близ Курьиной деревни с полями сравнились. В нем находится довольно алебастру, особливо в одном месте верст с шестнатцать от Колывана, где его достают, пережигают и употребляют при строениях. [XI]

О Коммисарской яме на стр. 527. Надобно знать, что еще осенью в 1771 году над известнейшею чрез многие работы тутошною медною рудою пробит новой шахт, дабы оную плавить для подспоры вместе с Сузунскою монетною медью. Медная руда сперва добывалась не очень чистая, но смешена с небольшою частию свинцовой охры шифером и гланцом и Калчеданом. Последние оные разработывания мне неизвестны.

На стр. 528 упоминается о толчении руды, что разуметь должно не про руду с Семеновского рудника, но что при Лазуревской яме находится, которую мешают со сто пудами свинцовой Охры, толкут и промывают. Но на Змеиовских промывальнях по учиненным прежде опытам таким образом с нею поступать показалось тщетно; ибо промыванием таковой охряной руды весьма много самого содержания ее теряется, и для того оставляют се пока отправление ее будет способнее на Колыванские заводы, и когда на оных работа зачнется.

О Гольцовской руде на стр. 533 и след. надобно знать, что первой разработки посланная в Сузун для переплавки была неспособна, по тому что много в себе Мергелю и Шиферу содержала, а как она показалась сильнее, чище и крепче и лучше была отделяема, то и плавление оной стало способнее. На стр. 532 я говорил, что с четырех Демидовских рудников, т. е. с Мартыновского, Фарапонтовского, Штейверского и Масленского весьма мало руды получается, и по тому и в плавку в Колыван немного отпущается. Большая часть из ям при приеме оных заводов господином Демидовым от тамошней коммиссии кинуты как к плавлению негодные. [XII]

При описанной мною на стр. 535 Семеновской яме кажется, что древние Чудские рудокопы также промываемой руды не искали. Г. Коллежской советник Лейбе показывает их Ширфы в тех самых местах, где ныне шахта и дневная работа имеются. Твердость камня им продолжать сию работу видно воспрепятствовала. Зимою 1772 года в етой яме много еще нашли таких прощелин, в коих чистой и изрядной серебряной песок имеется, и по тому оную шахту настоящим к обработыванию назначили.

К Чагирской яме ныне в 1772 году приставливают отставных солдат, мастеровых людей и других поселян для добывания свинцу с малейшим коштом, однако оное теперь до воспоследования настоящего учреждения отставлено.

На стр. 582 Штейгер, который в Алтайском хребте сыскал руду знатного содержания, назывался Трегер, родом Гунгарец. Его хотя Г. Статской советник Демидов и одарил наперед, однако по смерти его и жене его из кабинета милость была оказана. На стр. 588 надобно знать, что едучи из Колывана в Змеиовскую гору только однажды реку Лохтевку переезжают, а далее переправясь за Евтифеевку переезжают четырежды одну речку без имяни, которая впадает в Евтифеевку. Деревня Геннина, сверх сего еще называется просто Кучеева.

На стр. 591 имеется описание Алейского рудника, при коем ныне заведена новая шахта, руда в прожилках известно что прежде состояла по большой части из чистой и приятной медной зелени и лазури, из коей древние рудокопы легче [XIII] металл добывали, нежели нынешние из крепкой и железистой руды; однако оставшиеся огарки доказывают, что они еще таки не чисто выжигали.

На стр. 595 к дополнению приложенных известий о Змеевской горе служит: что как чрез самые жилы Никитинского и Ивановского рудников, кои от поверхности на 70 сажен глубиною, так и чрез проведенные к ним пробоины и боковые проходы стало известно, что руды в рассуждении бывших добычь в Архангельской и Рожественской ямах, не только сильнее, но и большими кусками богатого содержания быть стали, а глубже стали беднее, однако попадаются некогда, также и там большие гнезда и жилы, кои вышшим не неподобны. Наконец чрез частое пробивание из маток глубочайших прожилков (Адамовского и Павловского) и из места, где от оных новой прожилок начинается, узнато, что как Горнштеин, так и шифер, руды в себе содержащие, их положение и наклонение переменять начинают. В одном месте по Антоновскому прожилку в феврале 1772 нашли в листовом шпате, куда не многие жилки отпрыгнули, глубиною на 85 сажен несколько кусков с ростущим золотом высокого цвету, в коих настоящего золота на несколько лотов щитали.

На стр. 598 упомянутая шахта, чрез которую руду вынимают, учрежденная еще в 1753 году, Преображенская называемая, глубиною в 40 сажен в шахте св. Екатерины в 1772 году хотели завести некакую машину на перекладах, чтоб ее сделать общею для всего рудника, чрез которую б вода исчерпалась. Из новой Вознесенской [XIV] большой Шахты что промеж 4 и 5 отдушины находится даже до 45 сажен рытой по 1774 год, руда хороша добывалась, и по ней самой и по новоучиненным пробоинам дошли до западной стороны Змеиовской горы, стр. 602, на которой еще хорошая часть руды оказалась.

При описании руда Змеевского рудника упоминает Г. Коллежской советнике Лейбе, что хотя чистое серебро то в зернах, то в нитках некогда и находят, однако всегда в себе несколько золота содержащее. Чистой меди (стр. 608) в Николаевской копани, как и около бывших шахт № 1 и 2, где ныне поденная работа, добывается много; да и теперь еще по разным местам и в разном положении инде паралельно с луговою штольною недалеко от 4-й отдушины на западной стороне попадает в калчеданах (стр. 604) часто попадается лучшее и твердейшее золото высокого цвету, также в горнштейнах содержащиеся руды, естьли надлежащим образом они пережиганы будут, вывариваются легче в печах.

Г. Коллежской Советник Лейбе, что он сам на стр. 612 упоминает, доказывает еще, что он будучи в 1757 году в Барнауле определен проповедником единственно, в самое то же время имел должность и обучать и языку и горному искуству, по чему в 1763 он от проповедничества получил посменную отставку, и в том же году сделан на Колывановоскресенских заводах обер бергмейстером.

Еще на стр. 617 примечать должно, что между чудно изображенными вокруг Колыванского озера утесами с северную и с восточную [XV] сторону не в дальнем от оного расстоянии находятся различные немалые холмы из чистейшего кварцу состоящие, которого в Барнауле каждой день более ста пуд на стекольную фабрику изходит.

Наконец еще знать должно, что в 1774 году и в пользу промывания и для самой руды в рассуждении подлежащих лесов заведена новая плавильная фабрика, под имянем Валейского завода, по маленькой реке Алее, расстоянием около 5 верст от Алейского фарпоста, а 17 от Семеновского рудника, на самом том месте, как карта показывает, в котором не более, как три только плавильные печки, коих однако число, чтобы умножить, все уже готово: чем прибыль тамошнего рудокопания, которая в 1771 году в 1257 пудах, 20 фунтах 87 золотниках чистого серебра, и в 10 пудах 38 фунтах, 76 золотниках вымытого золота так же в последующие годы не меньше состоящая гораздо увеличится. Водолеи проведены из реки Алея, из которой чрез один маленькой затын отведен не очень далеко канал до самой фабрики. Также в оном же году вместо верьхнего промывального завода на Корболихе при Змеиовой горе, которой в строении почти содержать более было не можно, заведена и в дело пущена новая большая и знатная фабрика. При Новопавловском заводе (стр. 629) по рассуждении Г. обербергмейстера Гана заведены восемь обжигальных печек, а в Сузунском заводе три плавильни прибавили, и тамошнее монетное содержание к горной заводской канцелярии причислили. На стр. 626 помянутая в Барнауле каменная церьковь совсем выстроена и освящена, также чтоб и в Змеиовском заводе такую же построить, учреждение сделано. Прививание оспы в окольности Барнаула от тамошнего [XVI] штаблекаря Кессинга и его подлекарей более, нежель над четырью стами ребятами весьма щастливо удалося. Все обстоятельства Императорского Колывановоскресенского завода столько надежны, что не только твердейшего, но отчасу возрастающее превосходство несомненно обещают.

Я осмеливаюсь наконец припомнить, что выданные при сей части премногие сверх моей осторожности погрешности к второй части приплетаемы были, по тому что они там выбраны на обе. Как многие опечатки причиняют иногда вовсе особливой смысл, то в таком случае, читатель должен на сие не очень твердо полагаться. В Санктпетербурге 10 дня февраля по старому штилю 1776 года.

Ошибки если есть иль будут в сем письме,
Читатель пусть причтет тогдашней их поре.

Овидий в печальн: письмах книга 4. Елег. 1.

© текст - Зуев В. 1788
© сетевая версия - Тhietmar. 2014
© OCR - Сирик В. 2014
© дизайн - Войтехович А. 2001