1769, МАИЯ 17 ЧИСЛА.

Следующая некрещеными Чувашами населенная деревня стоит при речке Тейдаковке, по которой она и проименована. Здесь осмотрели мы общей их Керемет, или то строение, где они приносят жертву. Керемет находится на приятном березами оброслом, и от деревни отдаленном месте при оной же речке. По другую сторону деревни есть еще малой такой же Керемет.

Отсюда до Усолья, куда мы ехали, простирались голые холмы, и там на паровых полях было столь много дикаго укропа ([Peucedanum.]), как будто бы нарочно посеян; ибо земля действительно селитрена и несколько солоновата, а оная трава по большой части ростет на такой земле. В Усолье прибыли мы около полудня. Прежде сего я не взходил на Караульной бугор; и так сего дня все вместе на оной пошли. Особливых растений на нем не видно, кроме что на голой каменистой верьхушке ростет много синяго Чертополоха ([Carduus cyanoides.]), Кентаврии ([Centavrea.]) и Сибирских колокольчиков ([Campanula sibirica.]), так [277] же ягодной мокрицы ([Cucubalus otites.]), торицы ([Alissum colycinum.]) и Иванова цвета ([Buphthalmum salicifolium.]), которыя травы ростут и на голых холмах около Самары. На цветах мошистаго и семяннаго молочая ([Euophorbia pilosa et segetalis.]) находились насекомые разных родов ([Attelabus formicarius, Meloe schaeferi, Lampyris sanguinea, Attelabus polymorphis.]).

1769, МАИЯ 18 ЧИСЛА.

Маия 18 числа не мог я ничего предприять по причине продолжающейся уже несколько дней моей болезни, и как товарищи не хотели меня оставить, то пробыли мы в Усолье до следующего полудня, и я опять несколько оправился. Наша езда отсюда началась к деревне Львовке, где я вторично дошел до Усы. Дорога лежит чрез лес, в котором между протчими растениями цвели травы Бубенчик ([Iris Sibirica.]) и кокушкины слезы особливаго рода ([Orchis conopsea.]). К реке Усе на песчаной земле находятся сосны и много ростет Чемерицы. В деревне Львовке при верьхней мельнице есть мост чрез реку, у которой берега высоки, и состоят из песку. Вместо того, чтобы ехать отсюда прямо в южную сторону к Печерской, поворотили мы к Переволоке, где опять переночевали.

Старая Резань, 8 верст.

Брусяна, 10 верст.

1769, МАИЯ 19 ЧИСЛА.

Оттуда до Старой Резани дорога была уже мне известна. Но тогда поворотя мы ближе к Волге, поехали к деревне Брусяне. [278] Дорога лежит туда чрез лес, в котором ныне цвел Татарский клен, а на мокрых местах боярская спесь ([Lychnis chalcedonica.]). Ближе к Волге начинаются высокие, отчасти кустами оброслые, и отчасти голые холмы и трудныя узкия дороги, на которых видны были норки ядовитых пауков и цвела трава Руйшиева ([Ruyschiana.]). На холмах великое находится множество сурковых нор, при которых и самые сурки сидели, и пронзительным своим свистом, будто бы в насмешку проезжающим, свистали. Горы по большой части состоят из известковой, и со шпатовыми крупинками смешанной опоки. Деревня стоит между оными горами близь Волги, ныне трава Киноглосса ([Cynoglossa.]) стояла в полном цвете, и около оной собралось множество насекомых, которыя сидели на цветах, как сонныя. По большой части были долгоносые жуки ([Scarabeus sticticus.]), и редкие коромыслы ([Curculio crucifer, в прибавлении §. 35.]); так же примечания достойныя козявки ([Crysomela adonidis, в прибавлении §. 29.]) сидели на Стародубке ([Adonis verna.]), и многия растения до гола объели.

1769, МАИЯ 20 И 21 ЧИСЛА.

Позади Брусяны переезжают чрез каменистой ручей, в котором далее бьет ключь и течет в Волгу, и по тому оной называется Брусянскою вершиною. Он оброс Татарским кленом, и на дне между дикими камнями лежат [279] агатовые кремни. Ночью приехали мы в населенную некрещеными Чувашами деревню Cеврюкову, которая по Татарскому и Чувашскому обыкновению проименована по перьвому ея селянину. Мужики на другой день делали приготовление к чрезвычайному приношению большой жертвы для изпрошения дождя: но для нашего приезда было то отложено, и мы хотя чрезмерно желали быть при сем торжестве; однако не хотели их к тому принудить, и чрез то сделаться гонителями их закона.

Маия 21 дня ехали мы небольшое разтояние в верьх Волги к большому Кургану подле самой реки стоящему. Но любители дорогих редкостей, в таких знатных Курганах, бываемых, гораздо прежде оной разрыли, так что выкопанная яма уже кустами обросла. Как сей Курган служит пределом Аскулской волости с близлежащею господскою деревнею Ермачихою, то называется он Асколинское Любище. Гораздо ниже, а именно: при деревне Севрюкове находятся еще два подобные кургана в малом разстоянии один от другаго, на реченном берегу при подошве горы, которую Чувашане Сувертюве, или Сурковою горою называют. Может быть, что и сии два Кургана суть ни что иное, как знаки для памяти, или старинныя Татарския кладбища.

1769, МАИЯ 21 И 22 ЧИСЛА.

От Севрюковой ехали мы к другой Чувашской деревне Кирмале, и по том к лесу, в котором много Татарскаго клену, да и много цвело [280] Руйшиевой травы. К Господской деревне Осиновке, или к Никольскому, опять начинаются высоки горы, состоящая из мергеля и известковой опоки: а именно здесь показался паки высокий горный хребет мимо Шелехмета в южнозападную сторону простирающийся до Волги. На вершинах его ростет много малаго гороховаго дерева, да и много сурков водится.

Деревня Виновка, в которую мы ночевать приехали, стоит между двумя известковыми горами близь Волги при глубокой рытвине, которую высокая вода понимает. На крутом скате западной горы к Волге находились в лесу кусты малаго гороховаго дерева вышиною с человека: здесь же стояли нарочито высокия дерева Татарскаго клена и ясени; ибо перьвый обыкновенно ростет большими кустами, а последний в Российских лесах мелкими деревами, хотя в теплых землях Европы и делают из оных преизрядныя алеи. В сем лесу цвели так же травы: Ластовичной корень ([Аsсleрiаs nigrа.]) и Гладыш ([Lаserрitium trilоbum.]); а на полых и мокрых местах находилось много душистой травы с большими светлозелеными и узкими листьями; но как на ней еще цвета не было, то и не могу сказать, какое оно точно растение, хотя и походит на траву медвежье ухо называемую ([Рhlоmis Nissоlii.]). [281]

При конце принадлежащих к деревне Виновке пашен, занимающих долину между двумя лесистыми увалами, начинается густый к травами изобильный лес, до Шелехмета продолжающийся, по которому я уже несколько странствовал едучи в Сызрань: примечания достойныя травы были пестрыя Турецкия лилеи ([Lilium Mаrtаgоn.]) и Вуплевр ([Вuрleurum.]), которыя не имели еще цвета. На полых местах в лесу летало великое множество редких бурых бабочек; а в закрытых от ветра местах столь же много летало белых лесных бабочек.

1769, МАИЯ 23 ЧИСЛА.

Наша совокупная езда еще того же дня окончалась в селе Рожествине, в котором наше товарищество следующаго 23 числа Маия разрушилось, и я предприял возвратной путь в Самару, куда и г. Профессор Фалк вознамерился ехать для приключившейся ему болезни, и там несколько дней пробыть. Как он получил себе облегчение, и мог предприять езду назад в Сызрань; то я не упустил случая вместе с ним осмотреть примечания достойную серную гору при серном городке, куда мы и поехали 29 числа Маия чрез Рожествино и Подгоры, и на другой день осмотрев тамошния достопамятности разстались.

Принадлежащия к селу Рожествину пашни, по коим мы ехали, находились в худом состоянии от продолжающейся засухи. На [282] паровых полях росла Донная трава и Качим ([Gyрsорhilа раniсulаtа.]), которая ныне цвести начинала. Почти ни какая трава жителям южных степей столь не известна, как сия. Когда она свежа, то некоторые называют шатром: но как скоро она под осень засохнет, то разпростертыми своими ветьвями представляет почти шару подобной куст, который будучи ветром сломлен катится по степи, и тогда лошади у едущих часто онаго пугаются Для того сия трава (да и другия степныя растения такое же свойство имеющия) называется Перекатиполе, которое название в разных местах различно сокращено, а именно: около Ставрополя называют Качим, при Самауе Покатин, при Кинеле Катиполе, при Яике Катун или Покатун и пр.

1769, МАИЯ 24 ЧИСЛА.

К Подгорам ехали мы вдоль той лощины, по которой случилось мне ехать зимою; но ныне оную вода поняла. Позади сей деревни, разстоянием около версты, показался острог гипсовых гор, в коих находится горючая сера. Он подобен высокому валу, от главной горы простирающемуся в южнозападную сторону, и конец его состоит из голаго сухаго мергеля и гипса. Однако росли и цвели на нем Колокольчики ([Саmраnulа.]), Сибирская Полигала ([Роlygаlа Sibiriса.]), Воробьево семя ([Lithоsреrmum frutеsсеns.]), Румяница ([Оnosmа simрlех.]), стенная рута ([Rutа murаriа.]) и [283] Сыворочная трава березоваго цвета ([Galium glaucum.]). На лесистой и превысокой части онаго находятся те же самыя растения, какия видны на протчих горах, а особливо красная чемерица ([Helleborine.]). Не доезжая за версту до сернаго городка, течет подле Гипсовых гор ручей, Гавриловской ключь называемый, и ключевая в нем вода ни мало не имеет частиц горючей серы.

1769, МАИЯ 25 ЧИСЛА.

Серной городок, который для серной работы переведен сюда из Сергиевскаго уезда в начале нынешняго столетия, состоит из деревяннаго канторскаго строения, из двух заводских дворов и около 40 мужицких подле горы на высоком берегу построенных улицою домов, в коих прежде жили работные люди. Но как работа в заводах остановилась, то по большой части они разошлись, и теперь не находится больше 12 изб, в коих живут крепостные люди заводчика, а протчие домы все развалились. До 1720 года состоял серный завод в ведомстве находящейся в Самаре воеводской канцелярии; но в том же году канцелярия артиллерии и фортификации поручила над оным смотрение Майору Ивану Молостову, который и продолжал работу до 1757 года: но как оный завод отдан был Санктпетербургскому купцу Ивану Мартову; то его сын Афанасей почти пять лет не производил работы, по тому и завод опустел. При перьвом [284] заведении онаго находилось 22 мастера и 576 человек, по большой части из Сергиевска взятых работников, коим за работу платили. Каждой месяц работники переменялись, так что завсегда около 130 человек находилось в работе. Но при новом учреждении безпеременно работали 120 человек наемных и неболшое число крепостных людей. Обыкновенное количество чистой горючей серы ставили с завода 1500 пуд ежегодно; но легко бы можно делать и до двух тысячь пуд: из чего довольно явствует превосходство здешней серной работы и разпоряжения пред заводами в Ярославле, Кадоме и Елатме, в которых местах едва до 500 пуд делают из калчедана чистой горючей серы ежегодно. Здесь на месте обходился пуд чистой горючей серы от 50 до 80 копеек, а за провоз зимним путем до Москвы платили по 12 копеек с пуда.

1769, МАИЯ 26 ЧИСЛА.

В самом деле сожаления достойно, что здешняя преизрядная серная работа очевидно приходит к окончанию, и желать должно, чтобы другой какой заводчик возстановил оную в пользу государства: ибо в здешней стране лесу довольно; да и можно бы лучшим разпоряжением не токмо облегчить еще работу, но и сделать прибыточнее.

Завод состоит ныне из одной плавильны и еще одного строения, в котором серу очищают. Плавильня стоит на южном [285] конце сернаго городка, и длиною она до 50 сажен, а печей в ней 51, которыя все складены в один ряд с промежутками; но некоторые из них начали уже обваливаться, у каждой печи особливое устье с узкою трубою, и на боку печи сделаны две продушины. Напротив того все печи соединены длинным очагом с прорезом в длину, в котором положены поперешные кирпичи разстоянием один от другаго на вершок. На сем очаге ставили рядом плавильные из тамошней же глины сделанные горшки, Булакры называемые, которые наполнены добытою работниками нечистою серою или серным камнем. Крышку у горшка замазывали глиною смешавши с песком, и по том разводили огонь. Из глиняных труб плавильных горшков текла горючая сера в особливые сосуды, которые были поставлены подле глухой стороны печи на приступке в наполненных водою корытах. Для очищения горючей серы находится в стоящем подле канторскаго дома небольшом строении три печи, простым хлебным печам подобныя, в которых горючую серу в таких же плавильных горшках, коих до 15 во всякую печь помещалось, еще перетапливали, и по том лили в формы стоящия по близости в наполненных водою корытах. Когда еще не было нынешних печей с продушинами и хорошими трубами, то много умирало работников чахоткою [286] и долговременною горячкою; но после того не примечено.

1769, МАИЯ 27 ЧИСЛА.

Славная гора, в которой брали самородную горючую серу, вздымается весьма круто от берега Волошки почти насупротив устья реки Сока, и кажется, что она будет вышиною около ста сажен. От самой высокой известковой горы, которая удалясь от Волги окружает серную гору с западной стороны, отделена сия лесистою и деревнями населенною долиною, Коптев или угольной буераке называемою. Сия долина для чрезвычайной стужи, которая и летом там бывает, довольно известна соседственным жителям ([Здесь надлежит еще упомянуть о таком же, но еще в лучшем климате, а именно: при Каспийском море находящемся месте. Хотя я ничего о том не нахожу в изданных описаниях онаго моря; однако Гурьевские козаки меня уверяли, что естьли ехать от Яицкаго устья вдоль морскаго берега к Астрахани, то между мысом Тук Караган или Тот Караган называемом и Барханскою пристанью находится глубокая долина, в которой посыланные на берег за свежею водою козаки не могли далее итти по причине несносной стужи; но принуждены были возвратиться к своим судам. Те же самые козаки мне оное и разсказывали]). Ходящие на судах по Волге рыбаки, будучи в сей стране, обыкновенно в жаркие дни начуют в оной долине для безопасности от камаров. Коих там никогда не находится по причин студенаго воздуха. Вся серная гора обросла густым [287] лесом, а подошва ея изрыта дождевыми ручьями. Взход на оную в нынешние жары был весьма труден по причине утесистых боков и густаго чепыжника; ибо не инако, как руками и ногами карапкаться должно. Удивительно, что при многолетной работе на сей горе не старались сделать лучшей дороги для взхода, которую легко бы можно было сделать кривизнами, и при том еще такую, по которой возили бы серной камень на лошадях. Но всегда оной носили работники далее версты на своих плечах из малой платы по крутой и каменистой тропинке, по которой и без ноши идущей человек находится в опасности, чтобы не сделаться уродом.

1769, МАИЯ 28 ЧИСЛА.

Гипсовой камень, самородную горючую серу содержащей, до сего времени ломали на самой лесистой вершине горы, и от 5 до 7 сажен искали оной в разных глубоких ямах, развалы называемых. Не известно, кто сперьва нашел сие натуральное сокровище. Много находится таких ям, в коих трудясь тщетно не находили горючей серы. Но может быть с начала нашли серное гнездо близь поверьхности. Самая большая и богатая яма находится на вершине горы: она длиною до 80 шириною больше 100, а глубиною еще и ныне больше 6 сажен; ибо она уже от обвалившихся верьху камней засыпалась на несколько сажен, так что много труда будет стоить, [288] чтобы опять оную вычистить. Сказывают, что серной камень ломали в ней больше десяти лет, и всегда довольно его было, да и ныне еще находится великое множество. Гора точно состоит из беловатаго твердаго известковаго камня, под слоем белой глины лежащаго большими глыбами и плитами, и простирающегося во всю гору. В известковой опоке находится большими гнездами тот мягкой и ноздреватой, так же иногда твердой албастровой, а иногда селенитной гипсовой камень, в котором сидит отчасти светлосерая, зеленоватая и нечистая, а от части подобная хрусталю горючая сера, и оный камень изпещрен серными крупинами и комочками. Когда еще производилась работа, то находили светложелтыя полупрозрачныя глыбы чистой горючей серы, которыя весом были в несколько фунтов. Вообще добывали сей превосходной самородной серы до четырех сот пуд ежегодно, и с протчею нечистою серою топили. Иногда попадались в гипсовом камне большия плиты селенитной слюды, которая еще и ныне находится в окнах у живущих мужиков в Серном городке, Подгорах и Рожествине. Сей же слоистый селенит в глубине лежащий нередко бывает наполнен кусочками самородной горючей серы. При большой яме видны развалившияся хижины, из коих одна была кузница. В другой яме, которая глубже первой и [289] окружена большими деревами, находится на дне колодезь, в котором стоит чистая студеная, но весьма серная вода, и по краям онаго снег и лед во все лето бывает.

1769, МАИЯ 29 ЧИСЛА.

В покрывающем всю гору густом лесу примечания достойны были кусты простой и горной крушины ([Rhamnus cataricus et Alpinus.]) и Татарскаго клену. Из трав цвели красная чемерица ([Hellеbоrine.]), Кокушкины Сапожки ([Calceolus.]), Кентаврия с запахом бобровой струи ([Centaurea moschata.]), Гладыш ([Laserpitium trilobum.]), порезная трава ([Athamanta Ceruaria.]), лафир ([Lathyrus]), мышей горох ([Vicia pisiformis.]) и горький Хейранф ([Cheirantus erysimoides.]). Около цветов сих трав собирались стадами пригожия бабочки и насекомыя разных родов ([Papilio megaera, Dejanira, Camilla, Sibilla, pruni, Rubi, Sphynx Caffra, Phegea Ephialtes, Cimex lineatus, Necydalis atra et flavescens.]). Из стволиков порезной травы текла превозходная душистая камедь, которая с приятнейшим вкусом во рту разпускается, но у сего же в степи находящегося ростения оной камеди не видно.

1769, МАИЯ 30 ЧИСЛА.

В Самару возвратился я 30 числа Маия. В сие время можно было видеть по оставшимся от высокой воды следам на низких луговою травою оброслых островах, что вода в Волге сбыла уже на два аршина, и в первых [290] числах Июня еще больше убыла, так что 14 числа река Самара находилась уже в своих берегах. Жители в здешних странах не запомнят, чтобы в котором году было столь малое наводнение; из чего заключить должно, что в прошедшую зиму снеги были не велики, и весною стояла сухая погода; ибо обыкновенно Волга опадает в последних числах Июня; а в нынешнем году разлившаяся вода не доходила до обыкновенной высоты.

На песчаных островах реки начинали цвести по большой части те травы, какия ростут при Оке, и в числе оных весьма много находилось цветущей полевой гвоздики ([Dianthus glaucus.]). Как в городе, так и на поле, а особливо на мокрых местах и в кустарниках великое множество было летающих насекомых, а наипаче люди и скот претерпевали мучение от слепней, оводов, комаров и наполняющих воздух бурых мух, москара ([Bibio sanguinarius. Зри в прибавлении §. 76.]) называемых, которыя на все садятся смело, уязвляют тупым своим жалом или хоботком, и оставляют кровавое маленькое пятнышко. Для защищения лица от имеющих свое произхождение из грязи Москар нет инаго способа, Кроме широкой на подобие шапки сделанной сетки, которую обмакивают в чистой деготь, и надевают на голову; ибо сильный запах дегтя [291] может отгонять как оных мух, так и комаров, хотя бы и безчисленныя стада летали. В сие время всякой идущий в поле надевает такую сетку, но сей способ по причине дегтя не очень приятен. При том еще то хорошо, что хотя Москары и весьма чувствительно кусают, однако после то место не болит. На скотину садятся они между шерстю, а на птиц между перьями, и ползают как вши. Они бывают только до половины Июня месяца, а после сего времени со всем пропадают: но вместо их летает несказанное (а особливо под вечер) множество мелких мошек, кохры называемых ([Tipula solstitialis.]), которыя хотя не жалят, но беспрестанно лезут в рот, нос и в глаза. От сих мошек защищаются такими же сетками; но только с тою отменою, что вместо чистаго дегтя намазывают свиным салом.

1769, ИЮНЯ 1 И 3 ЧИСЛА.

Из Сернаго городка послал я некоторых при мне находящихся студентов, чтобы осмотрели превысокия горы в сей стране при устье реки Усы, и собрали находящияся на них ростения. Они возвратились Июня 23 дня, и объявили следующия достопамятности. На меньшой при самом устье Усы лежащей горе, которую тамошние жители по ея виду Курганом называют, находится много колокольчатаго льну ([Linum campanulatum.]) и кустарнаго подорожника ([Polygonum frutescens.]), [292] которому здесь быть я не чаял; но он ростет в наибольшем совершенстве, как то его названию прилично. После буду иметь случай упомянуть, что возточный атрафакс ([Atraphaxis оriеntаlis.]) есть отродье онаго, и разнится очень мало: но может быть должно оба ростения отличать от настоящаго Спорыша.

Деревня Жигулиха, по которой все простирающаяся до Маркуаша горы проименованы, состоит из малаго числа дворов, и находится на берегу Волги между вышепомянутым Курганом и другою от реки вздымающеюся каменною и превысокою горою, молодецкой курган называемою. По претерпении пожара большая часть Жигулевских жителей переселилась за версту от реки в узкую долину между оными горами, и построили особливую деревню Трубечину или Трубу; ибо так долина называется; но в ней нет иной воды, кроме колодезной, которую черпают в выкопанных в нарочитом разстоянии от деревни колодезях на долине.

Молодецкой Курган отчасти проименован по тому, что молодые люди из деревни собираются на оной по праздникам для веселия, а отчасти по тому, что много находится могил ходивших на судах по Волге и там умерших людей, которые либо по их желанию, или по обыкновению кораблеплавателей здесь [293] погребены. С речной стороны гора утесиста, и показывает высокую каменную стену из серой известковой опоки; и между протчим виден круглой каменной бугорок, которой крестьяна лепешкою называют. В сей каменной стороне есть ямы или пещеры между известковыми слоями, у которых дно бывает покрыто беловатыми шпатовыми хрусталиками, имеющих вид кварца, а фигуру шестисторонних непорядочных пирамид. На обеих горах собраны разныя примечания достойныя насекомыя ([Gryllus оbsсurus, Рapilio Рhаеdrа, Hеrmiоnе et <…>]).

Некоторых при мне находящихся людей отправил я с тяжелым обозом из Самары чрез Калмыцкую степь к Яику, а сам вознамерился для собирания трав предприять малую поездку чрез перьвую крепость Самарской линии, то есть Красноярск до устья реки Сока, или в верьх до Сергиевска, куда и поехал 11 числа Июня. Переехав верст восемь по сухим полям и холмам, начинается изрядная высокою травою оброслая степь, которая прорезана лесистыми долинами, и до двух футов глубины имеет тучной чернозем. Почти вся страна между Кинелем и Соком того же свойства, и надлежало бы оную населить гораздо многолюднее, по тому что рачительных крестьян труды богато бы наградились. Сии изрядныя поля наполнены полезными и [294] целительными травами, и особливо много ростет дрока ([Gеnistа.]), а на мокрых местах находится горный щавель ([Rumех Аlрinus.]), корень котораго много сходствует с черенковым ревенем, по тому оный так как домашнее лекарство, дают детям и скоту от глист, да и употребляется для крашения. На оброслых кустами местах ростет Боярская Спесь ([Lyсhnis Сhаlсеdоniса.]), которая трава у здешних крестьян называется кокушкино или дикое мыло, по тому что цветныя головки, да и вся трава делает воду мыльною, и может употребляться для мытья руке и белья. В протчем цвели здесь следующия простыя ростения: Вероника разнаго рода ([Veronica paniculata, spuria et chamaedrys.]), порезная трава ([Аthаmаntа сеruаriа.]), дикой укроп ([Реuсеdаnum Silаus et оffiсinаlе.]), малорослая Сеселия ([Sеsеli рumilum.]), сыворочная трава ([Gаlium vеrum.]), плодовитая полевая гвоздика ([Dianthus рrоlifer et glаuсus.]), лесной шалфей ([Sаluiа nemоrоsа.]), Сибирской Дракоцефал ([Draсосерhаlum nutаns et Sibiriсum.]), Татарская дикая крапива ([Lеоnurus Tаtаriсus.]), шишковатое медвежье ухо ([Рhlоmis tuberоsа.]), Гедизар Онобрихис ([]) Hеdysarum Оnоbrychis.]), грудная трава ([Sсаbiоsа oсhrоlеuса.]), Кентаврия чесоточная и с запахом бобровой струи ([Cеntаurеа sсаbiоsа еt mоsсhаtа.]), двуцветная степная полынь ([Сhrysocоmе biflоrа.]), Иванов цвет ([Сhrysаnthеmum соrymbifеrum.]), Немецкой [295] девясил ([Inula germаniса.]) и Цихориа ([Cichoria.]). В здешней приятной стране великое множество находилось малых земляных зайцов, Чокушки называемых ([Lерus minus.]), которые в сумерках громко кричали.

1769, ИЮНЯ 11 И 16 ЧИСЛА.

Но как скоро переехал я 20 верст, то есть половину дороги к Красноярску; то новое нещастие возпрепятствовало мне путь продолжать. Кибитка, в которой сидели взятые в дорогу люди, опрокинулась при съезде с горы, и при сем случае раздробило лядвею находящемуся при мне стрелку; а козаку, которой правил, правую руку. По сей причине принуждены были ехать ночью назад в Самару; и как уже часть оной страны была осмотрена, то и отложил я туда поездку, и 16 числа Июня отправился из Самары в Оренбург.

До Алексеевска ехали мы по обыкновенной дороге в верьх Самары. По большой части продолжалась езда по высокой сухой степи, имеющей лес и луга, на которых много росло ягодной мокрицы ([Сuсubаlus Оtitеs.]) и Качима ([Gyрsорhilа раniculаta.]). За 10 верст от Самары находится на высоком месте глубокое, больше полуверсты величиною, но безрыбное озеро, и еще болотина со стоячею водою.

1769, ИЮНЯ 17 ЧИСЛА.

Пригород Алексеевск стоит на горе при Самаре, в которую не много выше сего места [296] впала с правой стороны речка Кинель. При самом соединении рек начинается Закамская линия, следы которой уже нарочито заросли. Алексеевск отчасти населен Самарскими казаками, отчасти отделенными солдатами, и отчасти ремесленными и пахатными людьми, и уподобляется большому селу. В той горе, на которой построен сей пригород, ломают мягкой белой известковой камень, из коего жители делают разныя мелочныя вещи. Но большая часть холма лежит на гипсовой опоке, которая видна в берегу Самары, и разкололась на Горизонтальныя плиты. Сия гипсовая опока состоит из серых, желтоватых, белых и селенитных слоев. Белаго камня гораздо больше, а напротив того серый имеет весьма тонкие слои. В ямах находится иногда зеленый мергель. На вершине горы, и при том в самом пригороде есть нарочито глубокая котлу подобная яма, которая никогда не высыхает, и называется Ладанское озеро, по тому, что на берегах ея слышан сильной нефтяной запах. Вода в ней мутна, иловата, и пахнет тиною, однако скотина пьет оную охотно, рыбы в ней со всем нет. Напротив того в находящихся на низких местах озерках есть много не только рыбы, но и Выхухолей и Черепах. В реке Самаре водится здесь много Волжских стерледей и сазанов; но редко заходят сюда сомы и белая рыбица. Так же довольно [297] миног и вьюнов. Рыба сапа здесь нарочито велика, и называется Лобачь ([Ваllеrus.]).

По ту сторону Самары находятся изрядные сенокосные луга, на которых росло много дикаго чесноку ([Sсоrоdорrаsum.]), Солодковаго дерева с мошистыми стручками и спаржи. На каменистом берегу Самары находится трава Серебреник ([Роtentillа frаgаriоides.]), и от сего места начали в южных странах показываться голубые кузнечики ([Gryllus саеrulеsсеns.]).

От Алексеевска проложена прямая дорога чрез степь к Яицкому казацкому городу, по которой нет порядочных постоялых дворов, или уметов, а есть только хижины с шалашами, в коих можно получить сена и воды. Обыкновенная Оренбургская летняя дорога идет от Алексеевска по степной или левой стороне Самары, а зимою между Самарою и Кинелем по лугам и холмам к населенной Казанскими Татарами, Казацкую должность изправляющими, Мочниской слободе (28 верст), по том к Красносамарской крепости (17 верст); а отсюда чрез два построенные для дальности дороги умета Кечетов и Богатой к Борской крепости (49 верст). По сей дороге ехал я зимою в конце года. Не можно представить себе приятнейший страны: ибо во многих местах находится лес сосновый, осиновый, березовый, так же есть изобильные травами [298] холмы и сенокосные луга. Сию вдоль Самары простирающуюся страну больше всех должно бы населить; по тому что там довольно изрядной пахатной земли для множества деревень так же нет недостатка в лесах, и много преизрядных сенокосных лугов. В сей стране водятся еще дикия козы, сайги называемы; и лоси зимою странствующие столь далеко, по коих мест Самара и впадающия в нея речки обросли кустарниками, да и до самой гористой степи. Лоси в зимнее время по большой части питаются молодыми ветьвями и корою осины и тополи, и такого корма в сей стране для них довольно; а летом имеют они убежище и пищу в пространной, ненаселенной гористой степи. Сии гористыя страны диким козам особливо приятны для того, что с голых холмов весь снег ветром сносит, и они легко могут находить себе корм. Как лосей, так и диких коз бьют козаки в здешних местах немалое число ежегодно, и обыкновенно ходят на звериные промыслы около Марта месяца; ибо тогда солнце довольно имеет силы поверьхность снега превращать в череп, по которому скоро можно бегать на лыжах, лызги называемых. Напротив того помянутые звери проламываются, и чрез то в бегу имеют великое препятствие. В такую пору ищут их следов, загоняют в долины, в коих часто наносит снегу на [299] несколько аршин вышиною, и там их стреляют, или охотничьи собаки, которых так же снеговой череп поднимает, останавливают зверя, и охотник догнав его убивает рогатиною. Особливо дикия козы на побеге так повреждают себе ноги, что скоро бывают не в состоянии далее бежать. Лоси обороняются от собак, и не редко убивают их копытами, которыя у сих зверей почитаются за обыкновенное оружие, у лося после течки, то есть в Ноябре месяце, спадывают тяжелые рога, и весною выростают новые. Лосиха телится почти всегда в Апреле месяце, и обыкновенно имеет двух лосенков. С дикими козами почти то же случается, и только рога у них весною бывают несколько больше, однако еще мягки и негладки. Кожи их продаются дешево, и как они весьма легки, видом пригожи и не вбирают в себя влажности, то некоторые употребляют их вместо бурок или вилчур, к чему они были бы еще способнее, естьли бы не столь легко шерсть с них сходила. Лосинныя кожи продаются по рублю и дороже, а мясо почти за ничто отдают.

Кроме оных зверей водятся здесь и далее в степи при Самаре и Кинеле изрядные горностаи, а в лесистых местах посредственныя куницы, у которых шерсть на шее настоящаго жаркаго цвета. Охотники из козаков осенью бывают немалое время в степи [300] и ловят как лисиц, так выдр и бобров, но сии попадаются только при реках, да и то очень редко. Чем далее в верьх по Самаре, и по том в южную сторону, тем хуже становятся лисицы, и походят на серых степных лисиц, коих киргизцы Караган называют, и привозят в Самару для мены на другой тавар. Хотя белок здесь и мало, однако мехи их охотно покупают для приятной белой шерсти, и торгующие рухлядью называют их Самарками.

1769, ИЮНЯ 18 ЧИСЛА.

Как я намерен был осмотреть часть реки Кинеля, то поехал из Алексеевска не по прежней обыкновенной дороге, но поворотил к Кинелю. Дорога лежит по увалам, которые от сей реки по малу возвышаются, и правую ея сторону делают гористою; напротив того левая сторона составляет по большой части плоскую степь; и так сия река в положении мест сходствует с Самарою и Волгою. С начала были одни только сухие увалы; но далее следовали высокая места с прерывным мелким лесом и хорошими сенокосными лугами. Кроме вышепомянутых при Самаре луговых ростений находилось здесь много степнаго зверобоя ([Вlаttаriа.]) и Кавалерскаго спора ([Dеlрhinium elаtum.]). При речках и на низких местах показывалась трава, по латински Сенецио Дориа ([Sсnесiо Dоnа.]) называемая, которая ныне еще не цвела; но сей [301] травы много ростет при среднем Яике. По дороге везде находилось превеликое множество дикой моркови ([Sium Tаlеаriа.]), которой я нигде больше не видал, как только при Кинеле и в верьхней части Самары. Между ростущею здесь Ветреницою ([Pulsatilla.]) не редко находил я особливой род; ибо хотя цветошная чашечка и семянныя жилки были натуральны; но все семянные пестики выросли тонкими стволиками, из коих каждой имел на конце по два остроконечные листочка.

Как скоро мы доехали до речки Бурачки, текущей по долине между увалами, которые обросли дикими вишнями, и по том впадающей в Кинель; то так изпортилась коляска, что не можно было вскоре починить, для того и был я принужден там переночевать. Выключая мучение от комаров, ночь была приятна; но под утро шел небольшой дождь, который с Апреля месяца показался в перьвой раз в здешних местах.

По ту сторону реки вздымается высокая из известковой и гипсовой опоки состоящая Бурацкая гора. Сперьва ехали мы подле оной по низкому месту, по том подле озера или непроточной воды, и напоследок подле Кинеля до Криволуцкой слободы. По берегам сей реки ростет весьма много большаго Татарскаго клена, а гороховое дерево составляет целые кустарники. Отсюда вдоль Кинеля находится [302] топольяго дерева столь же много, как в верьхней стране Самары и при Яике; напротив того далее к северу и к Волге онаго дерева не видно. На низких местах при Кинеле находилась Кохлеария арморациа ([Сосhleаriа armorасia.]) и особливаго примечания достойная выше трех футов ростущая трава Песчанка ([Аrеnаriа.]), которая уже оцвела. Криволуцкая слобода населена отставными солдатами, и хорошее имеет положение в излучине Кинеля, которая особливым именем Кривая лука называется, и занимает пространство около 7 верст. Река здесь нарочито велика, вода в ней зеленоватаго цвета, и много простой рыбы; а по большей части ловят язей удами, на которыя насаживают мелкую рыбку. Из насекомых находилось около Кинеля много Испанских мух, и почти на всех деревах сидели лесные клопы ([Сimех linеаtus.]) и серныя козявки ([Сhrysomеlа sulрhurеа.]), а близь воды стрекозы особливаго рода ([Libellа рenniреs. ]).

От Криволуцкой слободы проложена прямая чрез степь дорога к Борской; чего ради и сделан мост чрез Кинель, а на половине дороги, то есть 50 верст от Криволуцкой, построен умет. Однако по оной дороге мало ездят.

Речка Зарбай, 9 верст.

1769, ИЮНЯ 19 ЧИСЛА.

После досадной остановки продолжал я путь свой по левой стороне Кинеля до деревни [303] Мысевки, при которой переезжают чрез тихотекущую речку Запрудну. По том начались луга, на которых цвели следующия травы: разноцветная рожа ([Lаuаtеrа thuringiса.]), Кавалерской Спор ([Dеlрhinium еlаtum.]), дикой чеснок ([Аllium sсhоеnорrаsum.]), кипрейник ([Epilobium angustifolium.]), и по большей части двуцветная степная полынь ([Сhrysосоmе biflоrа.]). На последок ехали мы ко впадающей в Кинель нарочитой речке Зарбаю, которая подле горнаго увала течет многими излучинами между высокими кустарником оброслыми берегами. Чрез Зарбай переезжают по мосту, от котораго до деревни Ильмени считается 8 верст, и мы ехали туда по низким увалам. При сей речке скакали в сумерьках по траве отменныя с пестрыми крапинами непроворныя лягушки ([Rаnа vеsреrtinа. Зри в прибавлении §. 15.]), которыя достойны примечания по их тихому и протяжному кваканию, которое продолжается обыкновенно до полуночи.

Мы еще не доехали до деревни Ильмени, или Тимашевой, как при наступлении ночи застала нас на дороге ужасная буря, с пресильным дождем, которая так же, как то я в сих странах приметил, возходила с Южнозападной стороны, но на другой день опять прежней жар продолжался.

По том продолжали мы путь свой по высокой сухой степи, в которой ничего уже [304] больше не находилось, кроме Донника ([Melilotus.]) и грудной травы ([Scabiosa ochroleuca.]) с особливыми, широкими и зубчатыми листочками. Но при Морковке начинаются изобильные травами перелески и луга, на которых росла порезная трава ([Cervaria.]) вышиною с человека, и часто имела двойныя одна другую превышаются цветныя шапочки. Около цветов ея собралось много разных и примечания достойных насекомых ([Papilio Appollo, sphynx medusa. Зри в прибавлении §. 64.]). По краям перелесков находилось много не токмо редкаго колокольчатаго льну ([Linum campanulatum.]); но и появилось поныне еще ботаникам неизвестное, и сперьва в Оренбургской стороне господином Доктором Риндером примеченное ростение ([Rindera tetraspis. Зри в прибавлении §. 101.]), которое по причине чрезмерной засухи ничего больше не имело, как только малое количество семянной пыли: но и здесь сие ростение очень редко попадалось. В здешней стране находится много изрядных больших ключей, отчасти бьющих на увалах, а отчасти близь дороги. Кроме того низкия места наполнены лужами и болотами, около которых росло довольно Девясилу и других трав по Латински Eсhinорs Ritrо и Sеnесiо Dоriа называемых.

1769, ИЮНЯ 20 ЧИСЛА.

Сия приятная перелесками и лугами изпещренная страна продолжается до Черкаской [305] слободы построенной на чистом поле на берегу реки Кинеля. Малороссийские поселяна, которые прежде в разных местах Яицкой линии завели было жилища, но по причине Киргизских набегов не могли там жить, построили помянутую слободу в 1744 году, которая находится ныне в цветущем состоянии. Они живут по старинному своему обыкновению, имеют чистые дворы, белыя избы с хорошими печами и трубами, по большой части стараются о табашных садах и скотоводетва, и препровождают жизнь веселую и непринужденную. Они выбирают между собою атамана, который имеет под собою есаула, и сей выбор утверждает Ставропольская канцелярия. Платье носят казацкое с Польским сходетвенное. Бабы летом ничего больше не носят, как одну только рубаху с вышитым воротом, и вместо юпки обертывают около себя клетчатую пеструю каразею, которую они сами ткут, и подвязывают широким поясом. Сие одеяние называется у них плахта, и как в цвете, так и в полосах великое имеет сходетво с запаном горных Шотландцов, которой они планд называют. Черкаския жены носят на голове небольшия шапочки из пестрой материи, и повязывают сверьх оных повязку, у которой назади от узла висят вышитыя лопости. Девки плетут свои волосы не так, как Российские в [306] одну, но в две косы, обвивают около головы, и повязывают пестрою повязкою, которая вынизана бисером. Черкаское сватание в настоящем деле, (которое и у горных Шотландцов употребляется с небольшою отменою) во всем сходетвует с Татарским обыкновением. Но сие сватание продолжается до двух лет, и в первом году жениху не позволяется прикасаться к невесте. Когда идет она от венчания, то несут за нею, по жениховым словам, черную или красную плахту, и то значит, каково себя невеста вела в последнее время сватания, когда уже делается жених вольнее, и содержала ли себя непорочно, или самоизвольно до себя допускала.

Для скотоводетва имеют они в степи построенные скотные дворы. Наипаче держат они много рогатаго скота, и в полевую работу по большой части употребляют быков, хотя иные мужики имеют у себя по 20 и 30 лошадей: так же овечьи стада многочисленны, и некоторые хозяева содержат у себя до четырех сот овец. Однако они заподлинно говорят, что их овцы в сей стране весьма переродились, и шерсть на них ростет уже длиннее и суровее: что можно бы, кажется, отвратить отменным учреждением овечьих заводов, и частым смешиванием разных стад с чужестранными баранами. В протчем имеют они хорошее обыкновение, что [307] овец спускают с баранами уже после Петрова дни, дабы овцы ягнились в надлежащее время. Они стараются так же о чистоте скота, и особливо зимою наблюдают, чтобы сено не бросать овцам под ноги, но не допуская еще к корму, класть оное порядочно, дабы шерсть на них не портилась. Снятую с овец шерсть по большой части продают они на Яике, и цена бывает разная, так что иногда продается пуд оныя от двух до трех рублей; но бараны их состоят почти в одной цене с Киргизскими, и гоняют их вместе с быками на Волгу для продажи. Скотскаго падежа никогда у них не бывало, но только иногда нападает на овечьи стада короста, от которой лечат они простым лекарством, а именно: варят табашные листы в воде, и тем их поят, а для прогнания глист или червей у скота употребляют они траву репник ([Аgrimоniа.]), которую по тому и называют Червечником.

В произращении табаку по большой части упражняется женской пол. Но они разводят только круглолистной, по тому, что долголистной табаке им несносен. Кроме того сеют они для собственнаго употребления еще разные огородные овощи, как то арбузы, Турецкое пшено и всякия поварныя травы. Но от чрезмерной засухи как весь хлеб, так и садовые овощи совершенно посохли. [308]

C половины Июня до половины Июля месяца бабы и дети обыкновенно упражняются пред жатвою в собирании червеца ([Соссus роloniсus.]). Они ищут сего насекомаго на сухих и тонких местах по большей части около корня земляницы, которая у них клубайка называется, так же при редко ростущей трав мохна называемой ([Роtеntillа rерtаns.]). Сказывают, что в малой России собирают еще около третьяго ростения смолки, которого при Кинеле не находится, но по речам здешних жителей, кажется, оно ни что иное есть, как зверобой ([Hypericum perforatum.]). Они вырезывают сию траву ножиком, и собирают в сосуд находящияся на верьхней части корня синие пузырьки, коих числом до 10 и до 12 бывает на одном ростении, и в которых находится красильное насекомое. Сии пузырьки, смотря по погоде, приходят в совершенство то ранее, то позже в Июне месяце, а в Июле начинает уже сие насекомое вылупаться, что и Черкаским бабам довольно известно. Они охотнее собирают вылупившуюся камаху, нежели пузырьки, потому что из оной выходит краска чище и лучше: они же разсказывают басенку, что вышедшая камаха на некоторой день собирается из всей страны к одному кусту, и тогда тем людям, которые в день праздника Казанская Богородицы, то есть 8 [309] числа Июля, ходят на разсвете в поле оной камахи искать, оставляется на щастие найти такое сокровище. Собранной червец катают в сите для очищения от земли, по том сушат на сковороде в печи, или на угольях небольшой жар изпускающих. По причине труднаго собирания продают червец нарочито дорого, и собирают его не больше, как сколько им надобно для домашняго употребления; ибо они красят червецом поясы и шерстяную пряжу, которою вышивают узоры на своей одежде. Естьли хотят они пряжу красить, то кладут в чрезмерно кислой квас, прибавляют еще квасцов, и ставят сосуд в печь на целые сутки. По том вынув пряжу, вынимают и сушат, а червец в горшке трут , и варят в воде. Когда все красильныя частицы из онаго выдут, то опускают пряжу в горшок и еще варят. Горстью червеца красят они столько пряжи, сколько потребно на два пояса или тесмы, что составляет близь фунта шерсти. Краска из червеца цветом не много лучше краски из травы Душицы ([Оrigаnum.]), только что она не скоро линяет.

Зимою осматривал я еще сию страну далее в верьх по Кинелю даже до Богоросланской слободы, и нашел оную сходетвенною со странами при реках Сок и Самаре. Правая сторона реки везде гориста, а левая [310] предетавляет степь с плоскими увалами. Во всех местах находится приятной березовой лес, издали доказывающей плодородие сих изрядных стран. Дикая степь по большой части обросла высокою травою, и везде можно в оной завести пашни, так что в сей здоровой и плодородной стране можно бы поселить еще несколько тысячь крестьян, коих бы труды богато награждались. Все переведенные сюда из многолюдно населенных стран России поселяне, в числе коих находится много Мордвы, живут благополучно; да и многие другие земледельцы, в северных частях России стеснясь живущее, и тощую пахотную землю имеющие, могли бы в сих тучных степях сделаться счастливыми. В горах вдоль Кинеля и вдоль многих в оную текущих речек найдена местами небогатая медная руда, которая в известковой опоке и в окаменелой глине обыкновенно разсеяна бывает. На сей же гористой стороне находится много сурков, и во всех степных местах водятся большее серые суслики, коих Черкасы Аврашками называют.

1769, ИЮНЯ 21 ЧИСЛА.

Из Черкаска поехал я за Кинель по широкой, по большой части пустой и нарочито сухой степи между оною рекою и Самарою к Борской крепости, и следовательно опять к реке Самаре. Кроме находящагося не далеко от Кинеля болота, нет никакой воды до самой деревни Страховой, или Кутулука, при [311] которой течет болотистая речька того же имени, и впадает в Кинель, где и вырыт глубокой колодезь. В сей степи можно бы везде иметь такие колодези, по тому и поселить земледельцов. Здешняя страна несколько холмиста, и богата сурками. Во всех степях при Кинеле и Самаре водятся медведи, которые имеют свои берлоги в оброслых кустарником долинах. В сей пустой стране везде находилось множество журавлей и диких серых гусей с детенышками. Ростения по большой части засохли, а невредимы стояли только следующия: медвежье ухо ([Рhlоmis.]), ветреница ([Hеrbа vеnti.]), Цератокарп ([Cеrаtосаrрus.]) разноцветная плодовитая полевая гвоздика ([Diаnthus deltоidеs et рrоlifеr. ]), Фалкариа ([Fаlсаriа.]) и еще некоторыя степныя ростения. Из кустов в сей степи ничего больше не находилось, как только гороховое дерево, которое вышиною было с человека. По ту сторону Кутулука казалось еще суше, и не видал я ни одной травки кроме Цератокарпа. Но проехав десять верст начинается низкое хотя песчаное, но ключами и травами изобильное ровное поле, в котором ростет очень много травы Качима ([Gypsophila paniculata.]), и множество находится малых земляных зайцов и сусликов. Позади сего ровнаго поля следуют к Борску песчаные холмы, на которых росли обыкновенныя травы: лазоревой [312] чертополох ([Саrduus сyаnоidеs.]) и Сибирская Кентавриа ([Сеntаurеа Sibiriса.]), горлянка ([Gnaphalium stoechas.]), кипарисной молочай ([Euрhоrbiа Сyрarissiаs.]), Астрагал Онобрихис ([Аstrаgаlus оnоbriсhidеs.]) и звездечатой Яикопердон ([Lycoperdon stellatum.]). Местами показывалось ростение Корисперм иссоповый ([Corispermum hyssopifolium.]), а Салсола-Кали ([Salsоlа Kаli.]) видел я здесь в перьвой раз, и то очень редко. От низкоростущаго во многих местах Цератокарпа земля казалась сераго цвета.

Борская крепость населена казаками и отставными солдатами, и стоит близь праваго берега Самары на плоском песчаном увале, в том углу, которой произошел от реки Самары и от широкаго песчанаго буерака. По видомому река прежде имела там другое течение; ибо в нем находится много наполненных черепахами непроточных болотин. От помянутаго буерака, Старица называемаго, до реки Самары было сие место укреплено бревенчатою стеною; но ныне вместо оной поставлены только рогатки. Весь широкий буерак, или лучше сказать глубокая долина заросла соснами, липами, дубом, березами, осинами, тополью, Татарским кленом, крушиною, ракитником, тавалгою и Сибирским гороховым деревом. Смешенный сосновый лес простирается в низ Самары почти безпрерывно даже до Красносамарска; да и лежащее от Борска к [313] правому берегу Самары горные увалы по большой части обросли высоким смолистым лесом и чепыжником. Такой с соснами смешанной лес называют там бором, по чему и крепость проименована. В кустарниках почти никаких трав не находилось, кроме ветьвистой и малорослой Кентаврии ([Сentаuriа раniсulаtа et рhrygiа.]), и около сего ростения летали пестрыя бабочки ([Рарiliо Рhаеdrа.]). Так же при Борске на песчаных местах видел я много жуков ([Sсаrаbаеus Fullо.]) особливаго рода, коих далее в северной стороне не находится.

Борск стоит на Самарской линии, и по порядку считается второю и последнею крепостию на правом берегу реки Самары. Отсюда простирается дорога на другую степную ровную сторону; но напротив того правый берег возвышается почти безпрерывными увалами, предетавляющими такую же страну, какова есть при Кинеле: по чему уже и начали в оной почти при всех в Самару текущих речках заводить господския деревни.

Пять верст от Борска по ту сторону Самары переезжают чрез текущую по вышепомянутому буераку речку Заплавную, которая составляет небольшое озеро, и после того впадает в Самару. По том следует высокая, песчаная и сухая степь. 13 верст далее находится другая малая речка, [314] непристойным именем Гузномойка называемая, при которой был прежде умет или постоялой двор, а ныне построено несколько крестьянских дворов. При Кинеле и оттуда даже до Самары не видал я никаких трав, кроме желтаго донника, а далее при реках Самаре и Яике ростет вместе белой и желтой донник. Степь к речке Олшанке издалека текущей становится гористее, и чрез оную речку переезжают близь крепости по сей речке проименованной. Ныне везде, кроме немногих мест находилось при дорогах множество простаго кали ([Зри в прибавлении §. 64.]) и Цератокарпа. Кажется, что оное ростение не требует для себя солоноватой земли: ибо на соленых местах онаго не видно; однако можно сказать, что травная зола от бываемаго почти всякой год пожара в степи утучняет землю солеными частицами. Из того следует, что из всех соленых трав сие ростение кали должно быть весьма способно к деланию соли, сода называемой, по тому что в золе его мало содержится поваренной соли. Сие ростение в разсуждении времени имеет столь разной вид, что осенью едва можно признать. Тогда становится оно жестко и деревенеет: получает твердые в верьх стоящие широкие листья, и засыхает в таком состоянии. Но как осенним ветром [315] часто сламывает обширные и ветьви свои по земле простирающее кусты онаго ростения, и несет по полю, то по сему и козакам оно известно под именем Катиполе.

1769, ИЮНЯ 22 ЧИСЛА.

Олшанская крепость находится в лучшем оборонительном состоянии, нежели Борская крепость, и стоит на высоком ровном месте прикрытом с северной стороны узкою дорогою и речкою Олшанкою, а с возточной крутым берегом, из котораго ключь бьет. От сего берега простирается широкая лощина до лесистаго берега Самары, и высокая вода оную понимает. В сей крепости проведены порядочныя на крест пересекающияся улицы, и находится только 30 человек козаков, которые так, как и во всех малых крепостях Самарской линии, имеют над собою атамана, а протчие жители суть дряхлые солдаты.

От сей крепости опять следует ровная степь, и проехав верст с восемь находится болотистая и местами глубокия лужи составляющая речка винная, оброслая тростником, которой скотина охотно ест, и другими болотными травами. К Бузулуцкой крепости есть еще другая речка, Домашна называемая: но при обеих лесу не находится, да и во все крепости сей линии возят дрова из небольшая лесу, находящегося по сию и по ту сторону Самары. [316]

Бузулуцкая крепость прежде была построена на другом месте ближе к реке Бузулуку, по которой и проименована; но по причине низкаго места перенесена далее к Самаре, и ныне стоит почти в трех верстах от Бузулука на высоком мест, которое с северной стороны от лощины и малаго озерка прикрыто крутым берегом, а с западной стороны широким рвом и речкою Домашною. Укрепление сего места состоит из широкаго вала на подобие полузвезды сделаннаго, а к лощине обнесено бревенчатою стеною. В крепости есть несколько чугунных пушек, и хранится еще нарочитое число якорей с провиантных ботов, которые во время Оренбургской експедиции ходили в верьх по Самаре. Командующий на сей линии начальник имеет здесь хорошей дом; так же не худы дворы козаков и отставных солдат, и построены так, как во всех крепостях вдоль Самары (выключая только Борскую крепость) порядочными на крест пересекающимися улицами с широкою в средине площадью, на которой стоит церковь.

Между живущими здесь козаками находится много Татар, кои часто ездят в гористую и ненаселенную степь, из которой выходят реки Бузулук, Каралык, Иргис и Чаган, и ловят там диких лошадей, для употребления себе в пищу. Но здешния степныя лошади по большой части разплодились [317] от ушедших дворовых лошадей. Они во всем схожи с малорослыми рускими лошадями, только что головы у них толще, уши острее, гривы короткия шершавыя и хвост короткой. По объявлению козаков шерстью они бурыя, и я сам видал таких с серыми хвостами и гривами, да и с белесоватыми ногами. Однако есть между ими кария и сивожелезыя; а пегих совсем нет. Вороныя хотя и попадаются, но очень редко. Они ходят стадами или табунами, состоящими из кобыл, жеребят и одного жеребца, коих всех бывает числом от 5 до 20 и больше в одном табуне. Естьли молодые жеребцы подростут, то старой их прогоняет от стада, и ходят они одни по полям, пока наконец придут в совершенной возрост, и сойдутся с молодыми кобылами. Сию дикия лошади водятся летом и зимою в гористой източниками изобильной степи: ибо в зимнее время находят они себе корм на горах, с которых бурным ветром снег сносит. Сказывают, что по ветру чувствуют они человечей дух за несколько верст, и убегают. С заряженною пищалью можно удобнее подходить к ним летом, когда оводы их жалят. Диких жеребцов можно приманивать и дворовыми кобылами, и бить их из пищалей. В крепости был поиманной жеребенок, котораго с великим трудом приучили к работе, но после принуждены были [318] его оставить по причине природной дикости. Во время моего там пребывания был оной жеребец у некотораго Самарскаго жителя, и силою превосходил самых лучших возовых лошадей.

Прежде сего находились при реке Бузулуке бобры, выдры и кабаны: но любящие звериную ловлю козаки скоро перевели оных зверей. Напротив того есть еще медведи, язвецы и лоси. Нынешнею весною приходили сюда стадами степныя козы, сайгаки называемыя. Сих зверей уже несколько лет не видно было в здешней степи: но продолжавшаяся в сем году засуха пригнала многочисленныя стада оных из южных стран, так что они не токмо прибегали на сенокосные луга, но и переходили за Самару, для снискания себе пищи. Как сии сайгаки ягнятся в начал Майя месяца, то находили в степи козлят, которые так же, как ягнята, не могут на ногах стоять в первые дни после рождения. Легко можно их возпитывать молоком, и делаются столь ручными, что за тем человеком, которой их кормит, и котораго они всегда узнавают, плывут по воде, и привыкают к данному им названию. Естьли они подростут, то не токмо ходят свободно около жилища, но и в поле, для снискания себе корму, по большой части едят полынь, божье дерево и другия горькия травы, и в вечеру приходят сами домой. Я бы сего не подумал, естьли бы в [319] некоторых следующих крепостях и при Яике не был сам очевидным тому свидетелем. Сии приученые сайгаки не боятся и собак, которыя столь же мало на них бросаются, как на дворовую скотину. В нынешнем году как при Самаре, так и при Яике настреляли множество оных зверей. Мясо ягнят, и годовалых сайгаков можно бы предпочитать мясу диких коз, естьли бы оно сильно не пахло, и не имело горьковатаго вкуса полыни, которою травою они по большой части питаются; но оный вкус не всякому противен, и пропадает после жарения в простуженом мясе. Напротив того мясо старых сайгаков весьма гнусно; ибо вся спина под кожею так усыпана чирьями и толстыми черьвячками оленьих шершней ([Оestrus Аntilорum.]), что едва можно найти такое место, в котором бы оных не было.

С версту от Бузулуцкой крепости находится самое то место, где стояла прежде крепость, и там видны еще старые окопы. Как сию страну высокая вода понимает, то и принуждены были оттуда перенести крепость. Не много больше двух верст от онаго места переезжают в лощине чрез нарочитую речку Бузулук, которая так же, как и все степныя реки, течет весьма тихо, обросла тросником и болотными травами, а в некоторых местах кустами, в числе коих [320] находится довольно черной смородины и малаго гороховаго дерева. На берегу много цвело дикаго салата.

Около пяти верст по ту сторону Бузулука в том месте, где река Ток впадает с правой стороны в Самару, лежит дорога чрез Солончак, которой черную, иловатую, и в мокрую погоду, как то во всех солончаках обыкновенно бывает, болотную имеет землю. В нынешнее время видна была местами севшая на поверьхности соль, состоящая в несовершенной с землею смешанной и несколько селитряной поваренной соли, какую находил я на всех соленых местах в сей южной стране. На помянутом солончаке росли, кроме морской полыни ([Artemisia maritima.]), следующия соленыя травы: дикой укроп ([Peucedanum.]), и клоповник ([Lepidium ruderale.]), которые любят соленую землю; так же узколистная лебеда ([Gmelin Flor. Sibir. Tom. III. p. 72, 55, tab. 14. f. 2 Atriplex valuis feminum integris , ex finuato dentalis.]), пряморостущее, толстолистное и шершавое отродье Катиполя ([Sedoides. Зри в прибавлешн §. 108.]) и каменной чай ([Statice Tatarica.]). Последняя трава видна везде до самаго редута, погранной называемаго, и земля во всей стране несколько солоновата, однако ростет на ней изрядная на корм скоту годная трава. [321] Так же мог бы и хлеб на оной рости, да и местами находится кустарник, при котором росли небольшая ворсильныя шишки ([Diрsасus Lасiniаtus.]) и изрядная траве Вайде листьями подобная Кентаврея ([Cеntаurеа Glаstifоliа.]), которыя оба ростения обыкновенно бывают не подалеку от соляных мест. Напротив того во всей здешней стране, да и при речке Сороке не было при дорогах травы Катиполя ([Kаli.]) и Цератокарпа ([Сerаtосаrрus.]); но самыя дороги обросли птичьим попутником ([Роlygоnum аviсulаrе.]), полынью ([Аbsinthium.]) и клоповником ([Lерidium ruderаle.]).

За 16 верст от Бузулуцкой крепости при скотном дворе тамошняго атамана находятся Солончаки с вышепомянутыми ростениями, а позади оных пустый деревянный на высоком берегу небольшой речки погромной построенный редут, который по оной и проименован. От онаго места больше 12 верст по правую сторону дороги не видали мы ничего кроме выгорелой степи. Не известно, от чего произошел сей пожар случившейся за несколько дней. Огонь остановился при почтовой дороге; а естьли бы оной не было, то конечно сгорел бы и редут. Такие степные пожары здесь часто бывают; да и причиною тому, что находятся пространныя места. На коих кроме обыкновенных простых сухих трав не видно ни одной [322] былинки, по тому что бывший в таких местах пожар изтребил все летния ростения. Неосененная степь прежде, нежели могут опять произрасти травы естественным путем, изсыхает от солнечнаго зноя, и делается неспособною к пастбищу. Но в таких мало населенных странах не возможно оное зло отвратить; да и в том признаться должно, что обыкновение выжигать весною степи и очищать от сухих трав без повреждения лесов не токмо не безполезно, но и служит к произращению кормовой травы.

1769, ИЮНЯ 23 ЧИСЛА.

В сумерках шел небольшой дождь, и мы тогда приехали в Тоцкую крепость, проименованной по речке Токе, которая за 30 верст ниже впадает в Самару с правой стороны. Находящаяся по ту сторону Самары и при ея устье пресекшияся горы опять начались, и обросли лесом. Здесь много орлов и других хищных птиц, и мы видели сидящих в степи желтоголовых черных орлов, которые летают на лесистыя горы. Здешние жители обыкновенно берут орлиных детенышей из гнезд, свитых на высоких деревах, и возпитывают: ибо часто продают их Киргизцам по дорогой цене.

Малонаселенная Тоцкая крепость меньше всех находящихся по Самарской линии крепостей, и построена за пол версты от Самары подле лощины на высоком берегу речки Нижней [323] или большой Сороки, которая перепружена для мельницы, и впала в Самару. Крепость по здешнему обыкновению построена четвероугольная, и у самаго моста чрез Сороку находится обвалившаяся деревянная башня. К Самаре, которая здесь кажется не больше Бузулука, заведены огороды; построен чрез оную мост, и проложена дорога к находящимся при реке Токе Башкирским и Чувашским деревням. Берег по ту сторону Самары оброс приятными здесь обыкновенными кустами. Тавалга была унизана подобными хмелю шишками, а цветошныя чашки выросли продолговатыми, с верьху сомкнувшимися, внутри пустыми и шершавыми стручками, в коих не видно следа причиняющих недород насекомых. Около крепости ростет только полынь и скорпионная трава ([Myоsоtis Lаррulа.]). На берегу речки Сороки показался разрезной серебреник ([Potentilla bifida.]), котораго много ростет на сухих горах при Яике. Здешние жители по причине худой пашни едва имеют пропитание. Почти вся земля содержит в себе соль, и в иных местах столь много, что никакой хлеб на оных не родится. Без сомнения должны выходящие из степных гор соленые ключи проходить в сию страну, и суть причиною худобы земли. Ибо во всех здешних соляных странах выступившая на поверьхность соль есть настоящая поваренная, но от примесу [324] земли попортилась. В таких местах земля состоит из рудожелтаго ила, в котором находится и горшешная глина. Во время рытья видно, что изсохлая поверьхность земли изпещрена соляными жилами, и несколько глубже показывается соленая вода: а естьли в иных местах вырыть немного глубже двух футов, то уже ил влажен и слизок. Что же в стенных горах должно быть многим хорошим соленым ключам, то доказывает соленая земля в некоторых долинах, и выходящия из гор речки, из коих особливо примечания достойна, имеющая соленую воду, речка Булата и еще другая Ташкумир, в которой настоящая соленая вода, и обе впадают в Талавую, откуда река Иргис имеет свое начало.

У Тоцкой крепости переехав речку Сороку начинается ровное верст на семь длиною поле так же наполненное большими солончаками, на которых не видно ни одной травки, кроме соленых растений. Поверьхность в таких соленых мест покрыта черною землею, которая от соли завсегда бывает рухла и влажна. Из соленых трав росла здесь поваленная Салсола ([Sаlsоlа рrоstrаtа.]), и другая еще цвета не имеющая, долгими сочными листьями и стволиками разстилающаяся по земле трава, которая казалась быть Салсола салса ([Sаlsоlа salsa.]); так же [325] изрядная двоякаго рода лебеда ([Аtriрlех роrtulасоidеs еt lасiniаtа.]), попутник с луковыми листьями ([Рlаntаgо sаlsа. Зря в прибавлении §. 100.]), который ростет только на весьма соленых влажных местах, каменной чай ([Stаtiсе tаtаriса.]) и еще очень соленое и сок испускающее растение ([Зри в прибавлении §. 128.]), котораго я не знаю, и никогда с цветом не находил. На местах не столь соленых показывалась подобная листом траве вайде Кентаврия ([Cеntаurеа glаstifоliа.]). Сия соленая страна кончится при речке другой или малой Сороке, которая так же течет в Самару. По том началась тощая гористая степь в которой ничего не видно, кроме посохлой травы, да и румяница ([Оnоsmа есhiоidеs.]), ветреница ([Рhlоmis hеrbаventi.]) и Качим ([Gypsophila paniculata.]), едва еще сок в себе имели. Сия степь буераками и речкою Елчанкою прорезанная продолжается больше 20 верст, даже до Сорочинской крепости. По том от малой Сороки еще больше находилось при дороге трав Катиполя ([Kаli.]) и Нератокарпа ([Cеrаtосаrрus.]). Сего дня, а особливо в сумерках видели мы в степи множество птиц отменнаго и редкаго рода ([Очень смешно будет, естьли сию птицу причислить к ласточкам: да и действительно не можно приложишь ни к какому известному роду. Нос у ней кокушкин, полет и крылья, так как у морской ласточки; а ноги как у кулика, и лучше оную причислишь к сему роду птиц.]), [326] которыя искали себе пищи, состоящей в саранче и в других гадах. Сии птицы не боязливы. Естьли они поднимаются лететь, то кричат скрипучим голосом, по чему здешние козаки называют их Тиркушками, а другие боровою ласточкою, или чернобровкою по черной полосе от глаза и около шеи простирающейся. Сию птицы при реках Волге, Самаре и Яике водятся в травистых степях, и довольно известны. Они так же, как дикие голуби, высидев молодых, летают стадами; но к осени скрываются.

1769, ИЮНЯ 24 ЧИСЛА.

Еще пред Бузулуцкою крепостию видел я несколько насыпных могильных курганов, коих число здесь умножалось, и на дороге к Сорочинской крепости отличились от прочих три рядом стоящие знатные кургана. Сказывают, что выше к Бузулуку и другим степным рекам и речкам еще больше их находится. При вышепомянутой речке Домашней и при обеих Сороках есть еще другия низкия могилы, внутри большими кирпишными плитами выкладенныя, в коих положены были мертвыя тела. Сии домовища длиною больше сажени, и в оных, как то мне упражняющияся в разрывании могил козаки заподлинно сказывали, лежат чрезвычайно великия человеческая кости, так что естьли приставить берцовую кость к ноге великорослаго человека, то оная ему выше колена. Сказывают, что при Домашней некоторый Калмык [327] во время стреляния из луков для забавы, нашел обложенной серебром, хорошо ошлифованной, светлой большой камень на той могиле, в которую стрела его воткнулась, и что оный камень продан в третьи руки с лишком за сто рублей. Все находимыя в таких могилах стрелы, оружия и другия вещи сделаны из меди: но иногда находят в них и золото, как то Тоцкие козаки за несколько лет нашли в одной могиле золотое ожерелье.

Сорочинская изо всех на Самарской линии построенных крепостей самая знатная, и больше населенная крепость стоит на высоком берегу Самары, и кроме деревянной стены с башнями прикрыта оною с северовозточной стороны. К низкой степи объедена во круг рвом и правильным валом с рогатками, на котором построены деревянныя башни отчасти над воротами, а отчасти на выдавшихся углах. Кроме многих хороших козацких домов находится изрядное комендантское и канцелярское строение, по тому что прежде была здесь главная команда Самарской линии. Помянутое строение и деревянная церьковь стоит на площади. В полуденной части крепости нет строения по той причине, что зимою бурным полуденным ветром наносит из степи такое множество снегу, что естьли бы были построены там домы, то бы их завалило. Чрез реку Самару построен хороший мост, и проложена [328] дорога ко многим между горами разсеянным Башкирским деревням, состоящим в ведомстве здешней крепости. Река здесь очень мала и не глубока, и течет столь частыми и кривыми поворотами, что почти и не понятно, как во время Оренбургскаго похода могли до сей крепости доходить нагруженныя провиантом суда; но здесь хранится довольное число якорей с оных судов, которыя суть неопровержимым тому доказательством. Может быть во время высокой воды удавалось, однако с превеликим трудом, проводить суда в коротких поворотах между высокими берегами, а выше оной крепости конечно не можно пройти и на больших лодках.

Находящияся по ту сторону Самары высокия горы по большой части состоят из сухаго окаменелаго мергеля, и многие из них бьют ключи. Между сими горами в малом разстоянии находятся три речки, которыя по ряду верьхней Уран, Уранчик и низкой Уран называются, и протекая изобильныя травами лощины впадают в Самару, чрез которую переехал я к Уранчику для собирания трав. При подошве превысокой в здешней стране горы, позади которой речка Уранчик выходит из окруженной холмами болотины, бьет из краснаго мергеля сильной ключь, и самую чистую весьма студеную воду сообщаешь помянутой речке. Некто престарелый воин для [329] исполнения своего обещания, построил там деревянную часовню. В лощине цвело множество всяких трав, в числе коих достойны были примечания следующия: оцвелой чертополох ([Саrduus dеflоrаtus.]), репник ([Euраtоrium.]), боярская спесь ([Lyсhnis сhаlсedоniса.]), широколистная примочная трава ([Camраnulа latifоliа.]), Сибирская рута ([Thаliсtrum Sibiriсum.]) и кошечья мята ([Nерetа viоlасeа.]); также находилась пупавка ([Вuрhthаlmum filiсifolium.]), ростущая везде по низким местам при Самаре. Здесь я спознал, что можно оную употреблять вместо чаю, по тому что как цветом, так несколько и вкусом походит на худой зеленой чай. Сухая гора во многих местах покрыта была чернобыльником ([Artemisia Sаntоniса.]); сверьх того попадались травы дикая греча ([Асhillеа tоmеntоsа.]), мышьи ушки ([Hiеrасium murоrum.]), лазоревый чертополох ([Саrduus сyаnоidеs.]), душистая белая буквица ([Teucrium capitatum.]), кустарное воробьево семя ([Lithospermum fruticosum.]), прямой серебрянике ([Роtentillа rectа.]) и дикой левкой особливаго рода ([Сhеiranthus mоntаnus. Зри в прибавлении §. 115.]), который здесь весьма тощ ростет. Из насекомых летали по сухой степи голубые коньки ([Gryllus соеrulеsсеns.]) и большия черныя мухи ([Аsilus Аethiорs. Зри в прибавлении §. 78.]). [330]

Позади Сорочинской крепости следует сухая степь. Разстоянием в 6 верстах от оной переезжают чрез речку, которую козаки Первою называют, а проехав еще около 2 о верст, находится другая тросником оброслая и Среднею называемая речка, почти из больших луж состоящая. При сей построен скотной двор. Болотистыя места по обеим сторонам речки солоноваты, да и вода в реке несколько солоновата. Здесь мало росли выше помянутые роды травы Катиполя ([Sаlsоlа salsa et prostrata.]), а больше было каменнаго чаю ([Statice tatarca.]). На низких же местах цвело множество широколистнаго дикаго креса ([Lepidium latifolium.]), морской молочной травы ([Glaux maritime.]), синеватой лебеды ([Chenopodium glaucum.]) и вышеписаннаго соленаго попутника ([Plantago salsa.]).

За несколько верст отсюда виден Крестовской редут, проименованный по найденному в степи кресту. Он совсем оставлен и развалился. Не доходя до онаго находится по правую сторону дороги на ровном поле холме, на котором видны разбросанные кирпичи и основание небольшаго четвероугольнаго строения. Сказывают такое же строение, однако в лучшем состоянии со многими могильными холмами находится около 30 верст от Сорочинской крепости в южную сторону не подалеку от [331] источников реки Бузулука, которая имеет свое начало между маловатыми горами.

1769, ИЮНЯ 25 ЧИСЛА.

От Крестовскаго редута до третьей речки Вятланки считается около четырех верст, до следующей крепости Новосергиевска 24 версты. Еще не доехав до оной крепости изломалась коляска; по чему и был я принужден ночевать в поле. На другой день хотя и шел по утру сильный дождь, однако я продолжал свой путь к помянутой крепости, в которой не больше 67 худых и почти совсем развалившихся домов, и одна худая церковь: однако обнесена бревенчатою стеною, и живут в ней козаки и отставные солдаты так, как и в протчих крепостях. В пространной и травистой лощине при Самаре находилось множество вышепомянутых Сайгаков, и в крепости держат их молодых детей. В аврагах так же много было малых земляных зайцов и тарбаганов ([Mus iасulus.]).

При Новосергиевске начали могильные холмы становиться чаще. С начала попадаются они местами; но к Полтавскому редуту вся степь, занимающая угол между Самарою, и показывающимися вдали горами, усеяна большими холмами могильными, при которых на глинистой травою мало оброслой земле, находится очень много ростущаго прямыми прутьями Белолозника ([Ахyris Cеrаtоidеs.]) с шишковатыми [332] кореньями, и только ныне еще показывались на нем цветошныя почки. Во всех могильных холмах водятся сурки и суслики, по тому что вход у их нор в таких холмах больше безопасен от стекающей дождевой воды. Я приметил что такия могилы но большой части находятся в тех местах, где по ту сторону Самары виден превысокий холм, который степным на родам служил издали достопамятным знаком их прародительских кладбищ. Так же в сей стране, в которой столь много находится могил, видны по ту сторону Самары высокие холмы, которые по тамошнему Барханы называются, и по большой части состоят из красной, белой и зеленоватой опоки. В сих горах показывались следы медной руды, а при речке Куваере, которая у Новосергиевека впадает с правой стороны в Самару, действительно производилась заводская работа старанием Ассессоров Твердышева и Мясникова. Так же в горном хребте между Самарою и Яиком в степь простирающемся, который особливо общим Сиртом называется, нашли ходящие на охоту козаки и Башкирцы уже за несколько лет прежде малыя места не богатой руды.

Во время нашей езды от Новосергиевска до Полтавскаго редута шел дождь безпрерывно, и в самой тот час, как мы к оному месту приблизились, сделалась ужасная гроза с [333] пресильным дождем. Многие семьи поселились у сего редута, которой ныне служит вместо подворья, обнесеннаго небольшим земляным валом. Здесь я услышал, что проехал мимо разрытаго могильнаго холма на котором поставлен был отесанный каменный болван, и еще лежал камень, на котором высечено лицо человека. Как сие так и любопытство, чтобы спознать внутреннее состояние онаго могильнаго холма, побудило меня ехать 14 верст назад; и как 26 числа погода настала хорошая, то я и отправился туда взяв с собою потребное число работников и лопаток для разрывания.

1769, ИЮНЯ 26 ЧИСЛА.

Разрытый могильный холм, на котором лежали камни, находится недалеко от реки Самары, и выше всех в здешнем уезде насыпных курганов, да и сделан напротив высочайшей изо всех по ту сторону показывающихся гор. В нем разрыто на полторы сажени глубиною, и почти наровень с поверьхностию степи; и сказывают, что в нем находили драгоценныя вещи; как то и я нашел в выбросанной земле, кроме человеческих и сурковых костей, частицу шлифованной разной жемчужной раковины, которая еще не сотлела. В яме находился большой плоской дикой камень, который чаятельно положен был над телом: а тот камень, который поверьх холма лежал, и на котором неискусно [334] высечен вид человека, был разбит, и по лежащим около холма частям онаго видно, что он был темносерой весьма мягкой песчаной камень, каких довольно находится в соседственных степных горах. Другой камень, стоявший на возточном конце лежачаго камня, есть ничто иное, как неотесаной, твердой, почти треугольной и плоской дикой камень, длиною в три пядени с половиною, и на верьхнем его угле неискусно высечено человечье лицо, а к низу проведена небольшая черта на подобие отверстаго угла. Сказывают, что высеченное лицо оборочено было к возтоку ([Зри рисунок 8 под буквою А.]).

Все могильные холмы служат в доказательство, что для насыпания оных выбирали в степи высокое место, с котораго брали землю и носили на могилу. Ибо степь вдоль реки Самары везде покрыта черноземом по крайней мере на один фут вышиною, а в некоторых местах слой онаго гораздо толще: напротив того около всех могильных холмов чернозема не находится, и во круг оных лежит иловатая земля. Естьли же срыть такой холм, то найдутся в средине смешанные слои чернозема. Но как сии холмы еще мало обросли травою, то и можно заключить, что не очень много тому лет, как они насыпаны. Ежели на верьху оных разрыть на один фут глубиною, то покажутся уголья сожженаго [335] хвороста, и служат доказательством тому, что было там приношение жертвы. В самом низу могильнаго холма лежат человеческая кости в продолговатой могиле обитой досками и хворостом, которых части и ныне еще видны. В сих могилах обыкновенно находят только железныя вещи, копейцы от стрел, клещи, огниво и проч.: но не во всех находятся конская головы. Сказывают, что самые большее холмы, которые в окружности имеют больше 50 шагов, а вышиною бывают до полуторы сажени и выше, не богаты драгоценными вещами; но должно сих искать в малых холмах, может быть по тому, что в небольших могилах похороняли женской пол, и клали с ними некоторое украшение. На вершине немногих, а особливо больших холмов, оставлены круглыя ямы. Между каменными горами по ту сторону Самары есть много складенных из камней могильных холмов, на которых еще больше наставлено каменных болванов. Кажется, что сии могильные бугры произошли либо от Нагайских Татар, или от Киргизцов, коих могилы еще и ныне с оными сходетвуют. Напротив того вышепомянутыя кирпичем выкладенныя могилы, в коих не находится железных вещей, произошли совсем от другаго в сей стране обитавшаго стариннаго народа. Может быть о находящихся близь степных гор местах, в [336] коих прежде сего жили Номадские народы для хорошей паствы, должно будет по времени сделать хорошия до древности касающаяся примечания.

1769, ИЮНЯ 27 ЧИСЛА.

Посланныя на перед кибитки догнал я уже но полудни в Переволоцкой крепости. По дороге видел много стад журавлей и сайгаков в степи пасущихся, которые людей ни мало не боялись. Здесь показывалась саранча разнаго рода, которой почти не видно в других местах; а особливо было много коньков Италиянских, слепых и Сибирских ([Grylius Itаliсus, оbsсurus еt Sibiriсus.]); так же летали стрекозы отменнаго рода ([Myrmelео trigrаmmus. Зри в прибавлении §. 57.]). Степь стала уже гористее, и прорезана буераками. Чем больше увеличивались горы, тем больше уменьшалось число могильных холмов, и находящейся по ту сторону Самары горный хребет ниже опускался. Однако еще находятся большие и малые за 7 верст до Переволоцкой крепости могильные холмы, между которыми сделан шанец, состоящий из засыпавшагося и оброслаго травою рва, и высокаго вала, во круг котораго считается до 60 шагов; а внутри онаго вырыта круглая яма. Сказывают, что сей шанец сделали Яицкие козаки для защищения от Нагайских Татар, с которыми они прежде сего имели ссору. Не слыхав онаго объявления почел бы я оной шанец за [337] знатной могильной холм, да и ныне еще думаю и что оной конечно от того имеет свое начало.

Переволоцкая крепость есть нарочито пространный четвертоугольник, который, имея приятной вид на высоком берегу Самары, обнесен только рогатками, а к степи укреплен бревенчатою стеною и деревянными батареями. Кроме церкви, около которой посажены деревья, находится не больше 40 домов. Здесь живущие козаки держат много овец, на коих шерсть не худа. Настоящее начало реки Сары отстоит отсюда еще больше 30 верст к северовостоку в гористой стране; и в сем то месте оная река подошла очень близко к Яику, и отделена только простирающимися в ширину 18 верст степными горами. Но как здесь Самарская линия сошлася с Яицкою, и при заведении сих линей должно было все от одной реки переносить к другой; то и крепость по тому проименована. При оной крепости, а еще больше к вершине Самары, находят в сей реке небольшие шестиугольные хрусталики, которые весьма чисты, и так тверды, как топас; но как они величиною своею весьма малы, то и важными их почитать не можно. Записывание многих известий и случившаяся гроза, которую принесло южнозападным ветром, удержали меня в Переволоцкой крепости до полудня. По том начал я удаляться от реки Самары, и дорога [338] простирается поперег степнаго горнаго хребта, общий сырт называемаго, к стоящей при Яике крепости Татищевой. Горный хребет возвышается плоскими сухими холмами, и чем ближе к Яику, тем становится выше и знатнее. Здесь уже не видно могильных курганов; напротив того великое находится множество кучек, которыя насыпают сурки пред своими норами. Верьхний слой холмов состоит из красноватой глины, а ближе к Яику смешан с дресвою и с мелким диким камнем. Нутр горнаго хребта состоит отчасти из серой, красноватой и белой песчаной плиты, которая по качеству здешней земли не неспособна я произведению руд; ибо сей горный хребет есть пребогатой рудами отрог больших Уральских гор. Выходящие из онаго степнаго горнаго хребта источники текут отчасти в те речки, которыя впадают в Волгу и в Яик, а отчасти и в обе помянутыя главныя реки.

При речке Грязнухе между горами текущей и впадающий в большую речку Камыш, которая впала в Яик, считается половина дороги. Скаты оных гор к сей речке наполнены солончаками, а особливо на северной стороне. Как оные солончаки, так и вся дорога обросла разтилающеюся по земле Салзолою ([Sаlsоlа prostrata. Зри в прибавлении §. 106.]), которую здесь и далее к Яику нашел я в различном виде, и чрез то имел случай, [339] приметить некоторых ботаников ошибку в разсуждении онаго растения. В протчем находится здесь и далее на горах при Яике дикой перец ([Аrtеmisiа Drасunсulus.]); но почти совсем никакого духа не имеет; так же ростет перестрельный татарник ([Eсhinорs Ritrо.]), но только очень малой; напротив того тем знатнее белолозник ([Ахyris сеrаtоidеs.]), а особливо при Яике. На низком месте при речке Грязнухе показалась лекарственная трава просвирки ([Аlthаеа.]), находящаяся при Яике на всех травами изобильных низких местах. Из насекомых примечания были достойны безкрыльные кузнечики ([Gryllus Lахmаnni. Зри в прибавлении §. 52.]), которые в траве почти неподвижно сидели, и в теле у себя имели волосатиков ([Gоrdius.]), длиною до четырех дюймов, а толщиною в нитку. Сверьх того находилось великое множество саранчи малаго рода ([Gryllus vаriаbilis. Зри в прибавлении §. 50.]).

1769, ИЮНЯ 28 ЧИСЛА.

Крепость Татищева стоит на горном увале при речке Камышсамаре за полверсты от ея устья в Яик впавшаго, при том буераке, по которому Яик имеет свое течение. Она построена неправильным четвероугольником, обнесена бревенчатою стеною, рогатками и деревянными укреплена батареями по углам. Кроме построенных для гарнизонных драгунов казарм, офицерских домов и церкви находится [340] больше двух сот обывательских домов: следовательно сие место по Оренбурге можно назвать самою большою и многолюднейшею из всех крепостей по Яицкой линии. Здесь обыкновенно живет главный начальник разделеннаго по сей линии войска, и находится главная команда. Кроме драгунов и живущих здесь козаков бывают с начала весны до окончания осени поставлены по Яицкой линии для охранения границы большие форпосты как при крепости, так и на полудистанциях, и ставят на форпосты Ставропольских крещеных Калмыков и Башкирцов, которые сменяются погодно. Здесь стояли они в двух станах по обеим сторонам речки Камышсамары. В обоих станах видел я 28 и 29 числа разныя игры и забавы оных народов, при котором случае был там и командующий в Татищевой крепости господин Полковник. Калмыки забавляли нас сперьва концертом по их обыкновению. Один из них пел хорошим голосом разныя калмыцкия полюбовныя песни, состоящая в прерывных, жалосных и разногласных тонах. Еще двое подъигрывали под его голос, а именно один играл на Турецкой скрипке о четырех струнах, а другой на достойной примечания флейте, состоящей из высушеннаго ствола подсолнишника со струнами. На тонком конце онаго вырезаны три дырочки, которыя игрок закрываешь тремя пальцами одной руки по [341] переменно; а другою рукою, когда только надобно, закрываешь нижную узкую дыру ствола. Широкою дырою приставливает дудку к верьхним зубам и прижимает к верьхней губе и языку. Чрезвычайное упражнение требуется к тому, чтобы заиграть в такую дудку: есть ли же играет на ней хорошей игрок, то голосом походит на малой флейтраверс. Калмыки называют сию дудку цур, Татара кура; а Яицкие козаки, у коих она так же употребительна, называют как оную дудку, так и самой подсолнишник чибызгою. Турецкую скрыпку называют калмыки бива, которая состоит из выдолбленнаго деревяннаго цилиндра, с верьху покрытаго сухим пузырем, который так хорошо натянут, как кожа на барабан. На оной пузырь ставится подетавка, на которой лежат черевьи струны, натянутыя посредством длиннаго колка. Смычок состоит из двойной тетивы из конских волос, которая обоими концами привязана к лучку, и ходит между струнами таким образом, что всегда играют вдруг две согласныя струны. Кроме сих двух инструментов употребляют калмыки во время веселия бас о двух струнах, который у них хур называемся, так же лежачую арфу, с Татарскими гуслями сходетвенную и по их ятяга называемую, и еще большой железной арган, которые все служат у них вместо баса. [342]

1769, ИЮНЯ 29 ЧИСЛА.

По том несколько молодых людей боролись попарно, при чем они засучивали свои широкая портки выше колена, и старались друг друга повалить. В борбе они весьма искусны. После того стреляли из луков в мету, и пускали стрелы в верьх. На последок играли в шашки в большую игру, шахмат называемую, которая у Калмыков почитается за обыкновенную, и они играют по известным правилам, кроме только сего, что с начала выступают тремя шашками. Вместо шаха говорят они шат или шить, и сию игру называют шатеря; а мат так же, как мы, выговаривают.

Башкирцы забавляли нас стрелянием из луков и Татарскою пляскою. Примечания достойно было только то, что один старик, имея еще два зуба во рту, и приставя вышеописанную дудку, по их кура называемую, играл искусно, и умел подводить двойные тоны. Татарския песни содержались к Калмыцким так, как Италиянская музыка к Французской, и все их песни изъявляли мужественной дух. Татарская пляска состоит в переминали ногами, и в различном коверькании стана и всех членов; при чем они свищут, щелкают и бьют в ладоши.

Находящаяся при Татищевой крепости лощина, в которой течет Яик, обросла по большой части божьим деревом, и диким [343] укропом. Солодковое дерево с шершавыми стручками покрывало все поле, и местами еще цвело. На берегу попалось мне такое растение, которое еще ни кем не описано, и котораго после я нигде не видал ([Рrеnаnthеs hisрidа. Зри в прибавлении §. 126.]). Здесь находятся при Яике непроточныя озерки, в которых много ростет водяных орехов, чилим называемых ([Trаpа nаtаns.]), и мальчики собирая их едят сырые. Нигде я не видал таких больших болотных раковин, как в здешних озерках. Они длиною были до шести, а шириною до трех дюймов с половиною. На окололежащих горных увалах все травы посохли от бывших чрезмерных жаров. Тем больше находилось всяких редких родов саранчи, которая бывает токмо в полуденных странах Европы и в Африке. На сих сухих горных увалах много было коньков желтых, Италианских, слепых, лазоревых ([Gryllus flaveolus, Italiсus оbsentus, соеrulеsсеns.]), и еще новаго рода ([Gryllus muriсаtus et defertus. Зри в прибавлении §. 47 и 53.]). Летом бывают иногда и фазаны, которые в оброслой кустами лощине гнездятся; так же сии птицы водятся в Киргиской степи, и Киргизцы часто носят их перья на шапках для красоты.

Для нужной починки коляски и кибиток пробыл я в Татищевой крепости до 30 [344] числа Июня; по том отправил я на перед тяжелой обоз в низ Яика, а сам поехал к Оренбургу для изследования Илецкой соли и для осмотра некоторой части Яицкой линии. Туда ездят вдоль Яика под прикрытием небольшаго числа козаков или другаго легкаго войска, которые на форпостах переменяются: ибо езда туда опасна по причине чинимых Киргизцами набегов. А ныне сия предосторожность была тем нужнее, что Киргизцы по недостатку корма в степи кочевали не подалеку от Яика, и скот их на полях пасущейся разпространялся до берегу оной реки.

От Татищевой до ближайшей крепости ехали мы по безпрерывным холмам степнаго горнаго хребта, состоящего из красноватой песчаной и глинистой опоки. Казалось, что всякая трава на оных посохла до самаго корня. Река Яик всегда находилась в стороне, и берег ея оброс кустарником, а особливо топольим деревом. По всей дороге ростет много травы Катиполя. Должно было переезжать чрез несколько речек, и при второй из оных находится господский дом с крестьянскими дворами: там же содержат Калмыки и Башкирцы форпост, где взял я новых лошадей, и определенные для охранения провожатые переменились. Далее следуют низкия травою оброслыя места и глубокой авраг, в котором видны были под глиною прямые слои сераго и [345] красноватаго плитника. Там же росли травы: мышей горох разнаго рода ([Аstrаgаlus аlоресurоidеs еt аustriасus.]) и повилишные колокольчики ([Соnuоlvulus tеrrеstris.]).

Черноречинская крепость стоит на высоком берегу, внизу котораго находится озерко, имеющее с Яиком сообщение, и называемое Тулупов Ерик. В оное озерко течет болотистая Черная речка, по которой и крепость проименована. С набережной стороны оное место ни чем не укреплено, и церковь стоит на самом берегу: а с сухопутной стороны обнесено обыкновенною бревенчатою стеною. В оной крепости находится до двух сот дворов, в том числе несколько пространных, но отчасти развалившихся офицерских домов. Река Яик течет здесь по широкой лощине, которую в весеннее время вода понимает, и обросла кустарником. На горных увалах, к Татищевой крепости простирающихся, приметил г. доктор Риндер редкое растение ([Rindеrа tеtrаsрis.]), на которых ныне почти ни одной травки не находилось.

1769, ИЮЛЯ 1 ЧИСЛА.

Июля 1 дня поехал я по утру в Оренбург. Дорога лежит сперва по лощине, в которой вышепомянутая речка течет очень тихо, по том между Яиком и простирающимися вдоль Самары известковыми горами, где они подходят ближе к Яику, а после того по [346] высокому берегу Яика и по оным горам, с которых уже виден Оренбург. Не доезжая до реки Сакмары есть такое место при Яике, где высокой берег состоит из прерывных паралельных аврагов и холмов, по чему оный и проименован Авражным Яром. Вскоре по том переезжают чрез Сакмару, по сделанному на судах мосту, и по ту сторону оной за каменистыми горами должно еще объезжать немалое разтояние до города; ибо вообще летняя дорога гораздо длиннее обыкновенной по лощине проложенной зимней дороги.

Нет моего намерения описывать город Оренбург, по тому что в Оренбургской топографии содержится столь обстоятельное известие о местоположении, учреждении и о всех зрения достойных публичных строениях сего изряднаго города, что мне надлежало бы оное выписать, и не возможно бы было ничего прибавить для дополнения. Вообще сказать можно, что основание онаго совершенно соответствует важному Азиатскому торгу, посредством которого стараются сей город сделать главным пристанищем, и что надлежало бы оной населить зажиточными купцами, и заведенными фабриками таких товаров, которые больше покупают Азиатские народы, привесть в цветущее состояние; ибо Оренбург безспорно должен быть самым важнейшим провинциальным городом в Российском государстве. Тамошний прибыточный торг производят [347] ныне по большой части пришельцы из отдаленных городов Российской империи, которые по окончании состоящего в промене торга отчасти разъезжаются по домам с новыми товарами и прибылью, отчасти стараются продать товары в Оренбурге на наличныя деньги. Такие торговые люди по всякую весну приходят в Оренбург караванами, и привозят из дальных мест, и отчасти чужестранные товары, которые можно бы в самом город или по близости онаго делать на заведенных фабриках и заводах.

Самые важные Азиатскими народами покупаемые товары суть всякая шерстяныя материи, красной и малиновой бархат, пестреть, полотно, юфть, медные и чугунные котлы и посуда, которыя вещи по большой части привозят с дальных Сибирских заводов: так же всякия жестяныя и железныя вещицы, иглы, наперстки, стекла, пронизки, и всякая к их одеянию и к конскому убору потребная мелочь, которую больше покупают Киргизцы: сверьх того еще всякия красильныя материи, а особливо брусковая краска, крутик, червец, квасцы и купорос: так же сахар и некоторые мехи, а наипаче бобры и куницы выменивают Бухарцы на свой товар. Киргизцы еще берут у Российских купцов много худой выбойки и другой материи из хлопчатой бумаги, которую Россияне выменивают у Бухарцов; по чему на [348] делаемые на своих фабриках товары из хлопчатой бумаги неотменно был бы большой разход, и государству произтекала бы из того великая прибыль, естьли бы невыделанную материю брали у самих Бухарцов и Хивинцов, которые уже ныне охотнее привозят неупотребленную в дело хлопчатую бумагу. Я заподлинно знаю, что в полуденной части Российскаго государства довольно находится таких мест, в которых может рости хлопчатое дерево, и по тому можно бы там приуготовлять хлопчатую бумагу. Конечно в Оренбургской стране и при реке Сакмаре, где прежде сего Каргалинские Татара пытались было развести хлопчатое дерево, нет никакой надежды к хорошему успеху. Сии страны отчасти подвержены переменам теплоты и стужи по причине близь находящихся гор, а отчасти земля худа, глиниста и камениста, да и летом бывает чрезмерная засуха. По тому не удивительно, что ни в прежнем Оренбургском саду, ниже в заведенных между Самарским городком и Пречистенскою крепостию огородах плоды не могли созревать естьли бы там опыты были сделаны при реках Самаре, Моче, Иргисе и в нижних странах Волги, то бы конечно можно было надеяться хорошаго успеха.

1769, ИЮЛЯ 2 ЧИСЛА.

Главнейшие товары, которые променивают приходящее караванами Азиатские купцы на вышеписанныя Российския вещи, суть следующее: [349] золото, серебро, по большой части в Персицких монетах и в Индейских рупиях состоящее, да и самое песошное золото, так же лазоревой камень, сердолик и другие драгоценные камни; множество простой и пряденной хлопчатой бумаги разной доброты, при том же довольно тканых бумажных материй и китаек; тонкие Индейские и посредственные ситцы и полушолковыя материи: готовые халаты разной доброты; серыя и черныя курчавыя Бухарския мерлушки, которыя дорого покупают; мехи диких кошек двоякаго рода, манул и пулан называемых, так же тигровыя кожи, и проч. Иногда Бухарцы привозили самородную, но несколько с землею смешанную селитру, которая родится в ямах, и при том в таких местах их земли, где были старинные города или кладбища. Шелк по сие время привозят только в небольшем количестве, также очень мало хороших Индейских товаров, и может быть для того, что Российские купцы мало покупают, или что Бухарцы, как то они сами сказывают, не имеют прибыли от оных товаров, и по причин двойной продажи, и дальнаго отчасти опаснаго провоза не могут оных ставить по сносной цене. При том же в разсуждении Индейскаго торга должно подумать, что в северной части Индии может быть нет таких фабрик. На которых делают драгоценные товары, а [350] находятся они в полуденной и к Индийскому морю ближайшей стране, из которой идут наилучшие товары: и так хотя бы Бухарские купцы ревностно старались скупая оные привозить в Оренбург для продажи; однако не будет надежды, чтобы Европейской морской торг в цене и в доброте вывозимых из Индии товаров превзойти, или токмо с оным сравняться можно было.

Еще должно упомянуть о Бухарских мелочных, особливо до натуральной истории касающихся товарах, а именно: Бухарцы привозят иногда разные свои плоды, как то на пример сушеныя априкозы, персики и мелкой весьма приятной изюм, кишмиш называемый, в котором либо со всем нет зерен, или есть уже самыя большия косточки. Орехи, чинар называемые, которые собирают они с буковаго дерева особливаго рода. Порядочное червяное семя, дармика называемое, которое они получают из Индии, и бросают в вырытые каналы в садах для изтребления червей, и на последок привозят иногда семена тамошних арбузов, дынь и Бухарскаго пшена, джугари называемаго ([Holcus saccharatus.]).

Хотя бы многия учрежденныя мануфактуры находились в цветущем состоянии; однако никакая ветвь Бухарскаго торгу не может быть важнее и прибыточнее Российскому государству, как привоз неделанных материй. [351]

Торг шелком поныне еще не приведен в совершенство. Другая неделанная материя, которую бы можно не токмо употреблять в дело с великою пользою в государстве; но и отпускать в иностранныя земли, есть верблюжья шерсть, которую ныне покупают у Киргизцов и Калмыков в немалом количестве, и при том еще изрядную по дешевой цене, а именно дают за пуд от 80 копеек до двух рублей с четвертью. Да и можно бы легко развести верблюдов внутри государства, по тому что они не токмо во многих местах Башкирской страны, а особливо в Исецкой провинции очень хороши бывают и при худом содержании; но и вся степь между Яиком и Волгою составляет тучную паству для верблюдов.

Кроме оной конечно немаловажной ветьви есть еще особливой торг с Киргизцами, то есть промен скота. Почти ежегодно выменивают в Оренбурге у онаго степнаго народа от 40 до 60 тысячь баранов на десять тысячь лошадей, и гоняют в Россию. Но ныне по большой части бьют баранов в Оренбурге и в других городах на Волге, и только топленое сало с немалою прибылью развозят в гавани сего государства, откуда оно отпускается в чужестранныя земли под именем Российскаго сала: и так летом в Оренбурге почти даром можно достать баранины: ибо купцы уже [352] довольно имеют прибыли от сала, по тому что у Киргизкаго барана курдюк часто бывает весом больше пуда, а топленаго сала выходит из онаго больше 30 фунтов.

Опричь множества крупнаго и мелкаго скота привозят Киргизцы и простые мехи для промену, как то на пример степных волков, кои шерстью худы, но легки; степных лисиц караган называемых, коих шерсть цветом походит на волчью, и такия же лисицы водятся в Калмыцкой степи: особливаго рода малые лисицы корсаки называемыя, которыя водятся в гористых степных местах: дикия кошки, и множество мерлушек, которыя бывают еще лучше Калмыцких и почитаются за главной товар в меховом торгу. Еще выменивают у Киргизцов всякие войлоки и шерстяные ковры, кошмы называемые, которые они делают сами разной доброты, и при том еще нарочито пестрые и красивые. Как Киргизцы не очень изкусны в торгу, и берут при промене много худых товаров и всякой мелочи, то Российским купцам приходит от них великая прибыль: но ныне они, (может быть Российские купцы сами тому причиною); становятся день от дня не токмо умнее, но и хитрее.

На Оренбургской гостиной двор, в котором произходит промен товаров приносят для продажи орлов особливаго рода по Татарски бюркут называемых, до которых [353] Киргизцы великие охотники, по тому что их пускают на волков, лисиц и сайгаков, и к сей охоте приучают. По некоторым движениям оных орлов узнавают они их свойство и способность к учению: ибо не все бывают способны к ловле птиц и зверей; по чему иной Киргизец дает иногда за одного орла хорошую лошадь, напротив того за другаго не токмо не хочет дать барана, ниже Корсаковой мерлушки, которая у них почитается за самую малую монету. По тому охотники долго сидят пред орлом, и примечают его способность. Еще должен я упомянуть, что Башкирцы и Калмыки держат не мало верблюдов, и в Оренбург продают Бухарцам, которые отъезжают в свою землю обыкновенно с тяжелым обозом, нежели приходят в Оренбург с легкими товарами. Напротив того они променивают охотно малых своих ослов, которые им в пути служили; но мало находится к тому охотников, по той причине, что в России еще нет ослиных заводов, да и не начинали разводить лошаков, которые особливо пригодны в походах.