Шерепкина, 12 верст.

Бигешова, 8 верст.

Алметьева, 3 версты.

Карабаш, 20 верст.

Бугулма, 21 верста.

С версту от онаго шанца при помянутой речке построен Симбирским купцом Глазовым медной завод с четырмя домнами, но не всегда производится работа, по тому что недостает работников для безпрерывной возки потребнаго числа угольев и руды. Здесь плавят руду, которую от части ломают в около лежащих горах, а от части возят из отдаленных мест, и из ста пуд оной руды выходит до двух пуд чистой меди. Самая лучшая была зеленоватая песчаная руда [147] с разсыпанными деревянному уголью подобными глыбками, и ломают оную в новом руднике за две версты от завода в северную сторону в серой с глиняными катышками смешанной опоке. Из другаго отсюда за 20 верст находящагося в полуденной стороне Серполинскаго рудника ломали серой иловатой шифер с голубыми крапинами, и при том смешанную с арью, из дресвы и мелких камышков состоящую опоку. Сии суть обыкновенныя руды в около лежащих горах. Особливо примечания достоин серый известковый шифер с голубыми крапинами, и наполненный окаменелостями, которой ломают при текущей в Белую речке Ашкадар, и за несколько сот верст сюда возят. В оном множество находится малых теребратулов и миллепоров, так же обломков ретепоров. На складку заводских печей возят сюда камень из Соликамска.

Как только мы отъехали от медных заводов, то после продолжавшаяся целой день сильнаго дождя опять настала вьюга, и столь темная ночь у что едва могли мы доехать до Татарской деревни Шарепкиной. На другой день, то есть четвертаго числа Октября, сделался сильной мороз, и тем скорее могли мы продолжать путь свой, да и того же еще вечера приехали в слободу Бугулминскую при речке Бугулме. Сие место хорошо выстроено; в нем [148] до пяти сот домов, и две хорошия деревянныя церкви, так же канторской и воеводской дом хорошо состроен. Здешняя кантора называется земскою, и подсудна Оренбургской канцелярии.

Спаское село, 15 верст.

1768, ОКТЯБРЯ С 5 ПО 11 ЧИСЛО.

Пятаго числа проехали мы по лежащей от Кичуя почтовой дороге деревню малую Бугулму на речке того же имени, и прибыли в Спаское село, в котором обыкновенно живет прославившийся своими сочинениями, и по заслугам почтения достойный господин Статский советник Рычков; где я по причине ласковаго принятия и весьма приятнаго обхождения онаго преученаго мужа пробыл до 11 числа сего месяца.

Помянутое село стоит на превеселом месте, которое окружают горные от части лесом оброслые увалы. Почти в средине села бьет большой чистой ключь, и течет по белому мергелю, который примечания достоин наипаче по тому, что скот охотно его ест, хотя и не находится в нем соляных частиц. В некоторых около лежащих увалах показались следы медной руды, а на одном из оных лежит наруже худая железная руда. В текущих между горами речками и в Дим впадающими, да и в сей реке водится рыба крошица, но и еще другая вкусная малая рыба кутема ([Sаlmо lасustris.]) находящаяся и в [149] Уральских речках. Как сии из гор текущия воды по причине быстраго своего течения не совсем замерзают, то находится там множество водяных кроме России и Сибири нарочито редких воробьев ([Strurnus Сinсlus.]). О сих птичках в правду говорят, да я и сам часто видал, что они в нарочито глубоких речках ныряют, для собирания на дне мелких водяных червячков, и что выходят из воды сухие. Когда на обоих берегах речек в них стреляют, и столь метко не попадут, чтоб они в один миг умерли; то обыкновенно уходят в воду, и уже мертвые наверьх всплывают. Однако не можно сказать, чтоб они плавали; да и нет у них к тому лапок; но они летают в воду, и чаятельно держатся на дне для снискания себе пищи. Некоторые мужики по своему суеверию думают, что жир сей птицы, котораго едва драхму собрать можно, навсегда предохраняет члены от мороза, естьли оным однажды помазаны. Другие же утверждают, что оное действие имеет кровь помянутой птицы. В таких лесистых странах, в коих речки зимою не замерзают, есть еще малый кроме России почти неизвестный род выдры, которая у торгующих махами норка ([Mustеlа lutreоlа.]) [150] называется, и по большой части питается лягушками и раками, а в протчем житьем своим нарочито сходствует с большою выдрою.

Запарова, 15 верст.

Мертова, 7 верст.

Слюзова, 7 верст.

Сокрмала, 13 верст.

С 4 по 11 число Октября продолжалась ясная студеная погода, и так я отправясь оттуда, переехал текущую в Ик речку Дим при Татарской деревне Димской; там же оставя почтовую дорогу, ехал несколько в верьх помянутой речки, и в близи населенной Мордвою, Чувашею и Татарами деревни Сокармалы увидел източники реки Сока, от Дима и других в Ик текущих речек отделенные только теми высокими голыми горами, которыя следуют безпрерывно за рекою Соком до самой Волги, и составляют часть опускающагося при Кинеле мыса от продолжающагося Уральскаго главнаго хребта.

В сей гористой стране, так как на всех полуденных безлесных Уральских горах находится много сурков, которые вырывшею из нор землею, часто подают ищущим руд Татарам и другим народам случай к открытиям. Но в верьхней стране реки Сока не токмо попадаются очень худыя с песком, известкою и глиною смешанныя медныя руды, ко и по причине великаго количества в них горючей серы к плавке почти не годны.

При Татарской деревне Бакайке переправился я на правой берег реки Сока, которая здесь еще не очень велика. Она течет [151] кривизнами между смыкающимися горами по оброслым березником приятным долинам, да и горы хотя местами, однако довольно оным лесом покрыты. Такая плодородная, приятная и чрезмерно изобильная травами страна простирается вдоль Сока, Кинеля и Самары. В западной стране России есть такия дикия козы, по Татарски сайги, (Зри описание в прибавлении № 1]), которых ходящие на охоту Татара и Чуваша в исходе зимы ловят петлями и западнями, или догнав их на лыжах хватают: ибо они тонкой череп на глубоком снегу прошибают копытами, и по тому уйти не могут. Сии дикия козы совсем особливаго рода, и разнятся от всех Европейских родов оленей. Рогами и шерстью почти сходствуют с простым сайгачом, выключая только, что на рогах у них много обручиков, а у сайгача оных не бывает. Величиною они с малорослых оленей, или еще больше; и особливаго примечания достойно то, что они почти совсем хвоста не имеют, а вместо онаго висит над задницею коженая шишка. Зад до самой спины покрыт большим белым пятном, по чему можно бы сего зверя почесть за Пигарга древних. Тамошние Российские жители просто их называют дикими козами, а Татара сайгами. Во всех сих, а еще больше в ненаселенных странах находится много лосей и лисиц, из коих иногда и черныя попадаются. [152]

Изо всех месте способных к заведению хороших овечьих заводов в России есть самое лучшее вышепомянутое и все гористыя степи вдоль Сока и Кинеля превозходящее место. Здесь и простыя Российския овцы гораздо больше обыкновенных, и шерстью чище: но еще для большаго поправления шерсти требуется приплод иностранных баранов.

Близь реки Сока при Татарской деревне Усмановой переезжают чрез малую речку Кибит, или Акану, при которой показываются малые следы руд. Та же деревня называется еще Надырова, или Надыр-аул, по имени умершаго за несколько лет старшины Надыра Урасметева, который по силе даннаго ему в 1756 году, от Оренбургской горной канторы в Уфе позволения, намерен был собирать находящейся в здешних местах асфальт, и делать из него нефть: и на такой конец начал было он действительно строить завод при вершине речки Камюшли; да и другой завод был бы построен при Сургуте: но сию разпоряжения приключившаяся оному Татарину смерть прервала и вовсе уничтожила.

Байшутанбаш, 14 верст.

Семеново, 4 версты.

Ближайшая на моем пути Татарская деревня называется Ермак-Аул, которая так же по большой в Сок впадающей речке Байтуган именуется Байтуганова. До сего места по обеим сторонам Сока, вдоль текущих между горами речек, везде показываются следы руд, [153] и далее оных не видно. Перьвый при реке Соке достойный примечания нефтяный ключь находится отсюда к северу в гористой стране, в которой речка Байтуган имеет свое начало. Чрез безпрерывные березником оброслые холмы дорога к оной речке была претрудная, и на силу в сумерьках доехали мы до новопостроенной при одном източнике помянутой речки Чувашской деревни. Нефтяной ключь находится оттуда версты за две при горе, которая в той стране выше всех, и лежит между източниками речки. Того же еще дня, переправясь чрез оную речку, продолжали мы путь свой к другой к западу стоящей Чувашской деревне, от которой идет к ключу хорошая дорога, уже на другой день можно мне было оной ключь осмотреть. Здесь почти кончились простирающаяся вдоль реки Сока горы: ибо отсюда в северную сторону к реке Черемшану земля становится отчасу ровнее.

1768, ОКТЯБРЯ С 12 ЧИСЛА

Нефтяной ключь находится за несколько верст от Семенова в южновосточной стороне, при западном крутом скате вышепомянутой горы, на оброслом березником, и так как вся около лежащая страна, покрытом тучным черноземом месте, по которому течет западный главный източник речки Байтугана. Ключь несколько разпространили, и при горе выкопали небольшую на подобии котла яму [154] шириною и глубиною до трех футов, в которую вода прибывает без приметнаго движения, и так же не приметно уходит в мимотекущую малую речку. И так хотя ключь не имеет быстраго течения, однако никогда не замерзает и в жестокие морозы, и естьли занесет его снегом, то возходящие из него смолистые пары, коих запах нарочито далеко чувствовать можно, очень скоро делают сквозь снег отверстие; не смотря на то, что вода не имеет теплоты до чрезвычайнаго градуса; ибо термометр сего утра в студеную погоду на вольном воздух показывал 160, а в воде только 138 градусов. В малой яме ключа покрывается поверьхность воды черною весьма липкою нефтью, которая имеет цвет и существо густой смолы, и хотя часто оную счерпывают, однако она опять собирается в несколько дней. Около двух недель тому, как вычерпана была собравшаяся на поверьхности воды нефть; но не смотря на студеную погоду опять собралось оной столько, что я мог снять до шести фунтов, не считая того, что сколько по липкости ея прильнуло к другим вещам. У самой горы вода была оною покрыта на большой палец толщиною, а в сток сего ключа толщина ея становится отчасу тонее, по тому что вода безпрестанно несколько с собою уносит. Вся яма ключа покрыта нефтью, да и земляной слой, в котором она [155] находится, и который чаятельно далеко простирается в гору, весь оною наполнен. По снятии нефти с воды виден еще чрезмерно тонкой проницательной лист крепкаго горнаго масла поверьх оныя, которое хотя в малом количестве, однако на почерпнутой воде легко загоралось. Опыты доказывали, что и самая вода набралась несколько горючих частиц, при разпущении делает синей камень красноватым, и имеет пресильной запах и вкус нефти. Около живущие Чувашане и Татара употребляют сию смолистую воду не токмо для полосканья и питья во время молошницы в роту и чирьев в горле, но и рачительно собирают самую нефть, и употребляют оную во многих случаях, как домашнее лекарство. Наипаче прикладывают оную к свежим ранам, которыя по том весьма скоро заживают. еще делают из оной мазь с коровьим маслом, которая чрезвычайно целительна от всяких чирьев. Особливо примечания достойно внутреннее употребление, а именно: взяв полную ложку нефти, варят в молоке, в котором делается она густою сметаною. Сию пьют теплую во время колотья, или когда болит живот, думая что то приключилось от натуги и надсады, такожде и во время тайных болезней. Сказывают, что больной человек делается от того хмельным, чувствует сильной жар, как то и думать можно, и сильно [156] текущая моча имеет пронзительной нефтяной запах. Так же говорят, что некоторые мужики употребляют сию смолу вместо дегтю; может быть то и делают, когда имеют много оныя. Но сие редко случается, и все меня уверяли, что особливо оную берегут токмо на лекарство, и дают своим соседам. В около лежащих деревнях сам я видел, что Чувашане за неимением дегтю мазали колеса коровьим маслом, или свежим коровьим калом. В протчем здешняя нефть, не смотря на ея липкость, столь пронзительна, что у меня поставленная в холодном месте прошла сквозь толстую деревянную ступку, и чрез несколько недель напаяла толстыя в дюйм доски. И так может она служить к полезному соблюдению дерева от согнития, и корабельных досок от вредных морских червей.

1768, ОКТЯБРЯ С 14 ЧИСЛА

От Семеновой опять я принужден был целыя 15 верст ехать в южнозападную сторону, по великим березником оброслым горам до реки Сока, и до Татарской деревни Камюшли, стоящей при речке того же имени. Горы, вдоль Сока простирающаяся верст на восемь, состоят отчасти из гипсоваго, а отчасти из белаго крепкаго известковаго камня, и на речной стороне местами видны изрядные разсевшиеся утесы из дикаго камня, между которыми везде ростет малое гороховое дерево ([Rоbiniа frutesсеns.]). Изпод такого от Сока [157] на 30 сажен, а от деревни Камюшли на две версты отстоящаго каменнаго утеса бежит между камнями у дороги чистый источник, в котором вода несколько смешана с частицами горючей серы и известки, так же имеет нарочитой серной запах, и протекая по низкому месту в Сок оставляет на траве малую белую осадку. Такожде на лежащих в воде листьях видны были мягкие живописной кисточке подобные арсеникальные рубины, о коих ниже упомянуто будет. Татара называют сей ключь Кюкерт, что значит горючую серу.

Вечкан, 15 верст.

Запарова, 5 верст.

Микушкина, 12 верст.

Малая Микушкина, 2 версты с половиною.

При деревне Камюшли опять переправился я на левой берег реки Сока, и на той стороне, продолжая путь свой по низким долинам, по которым текут ручьи, доехал в вечеру до другой Татарской деревни ермак называемой, и на самом берегу реки Сока построенной. При сей деревне находятся несколько серных, но мало важных болотин. И так без замедления оттуда отправясь, проехал я ночью Мокшанскую деревню Алексееву или Вечкан, и на разсвете другаго дня прибыл в Чувашскую деревню Заперкину или Запарову, стоящую при речке, каменной ключ называемой. Сказывали, что в верьху сей речки, разстоянием на две версты, находится серный ключь; но из жителей тамошней деревни никто не хотел показать оное место. [158]

По том началась примечания достойная страна при Соке, в которой находится множество изобильных горючею серою ключей. Вся сия страна населена Чувашами, в числе коих много еще язычников. От Запаровой в южную сторону к вершине речки Сургута, которую тамошние жители называют кукерт, земля опять пошла очень гориста. На половине дороги к деревне Микушкиной особливо виден из сих горных валов сделанный курган. Вдоль оных увалов, между которыми выходит речка Сургут из многих ключей, впадает в оную малая речка Чумбулат, при которой построена помянутая деревня на высоком месте. При соединении Чумбулата с Сурутом, в разстоянии от сей деревни на полтретьи версты заведена еще небольшая деревня Микушкина. Между обеими деревнями на правом береге Чумбулата находятся на низком месте две серныя болотины плоским косогором отделенныя, и в оную речку имеющия свое течение. В верьхней болотине, которая зимою хотя и гораздо позже, однако замерзает так, как и простая вода, не видно бьющаго из земли ключа. На дне ея ложится очень простой белой ил; а сама болотина длиною до трех, шириною же до полуторы сажени. Другая находится не далее трех сот сажен от малой Микушкиной, и представляет малое озерко до 25 сажен [159] длиною, до осьми шириною, и на аршин глубиною: вода в ней очень серная, оставляет на тиноватом дне известковую серную материю, и во круг разпространяет сильной свой запах. В одной губе сего небольшаго озерка и в жестокие морозы незамерзающаго находится сильно бьющей ключь, и выбрасывающей серую золе подобную материю. Чувашане и другие жители употребляют сию и другия нижеописанныя серныя воды с хорошим успехом в банях для прогнания коросты и другой сыпи на теле. Кажется, что сии воды превосходно могут служить к наружному и внутреннему употреблению во время всяких болезней на теле, да может быть и внутренне подавать немалую пользу во многих долговременных и почти неизцелимых болезнях.

От Молошной начинается редкий холмы покрывающий лес, в котором много ростет гороховаго дерева. По следующей вольной степи продолжая путь около шести верст, переезжают чрез чистую водою изобильную речку, которую Россияне называют Молошная речка, а прежде жившие здесь Башкирцы и ныне там живущие Татара именуют Айрян, то есть кислое молоко, Чувашане же называют Уйранли, то есть молошная вода, которому названию причина ниже объявлена будет. Здесь в речке вода очень чистая и хорошая; берега у ней обросли молодыми деревьями, и начало свое [160] имеет она в северовосточной стороне между горами за пять верст от того места, где оную переезжают.

По ту сторону сей речки степь наполнена прерывными горами разнаго вида и величины, из коих самыя большия по различному их сходству проименованы: Орел, Кабан, Жарни, Гусльи и пр. Позади последней находятся многие малые кротовым кучам подобные холмы, а еще несколько далее лесом оброслый увал, шах мамай называемый, при котором хотели было построить другой завод для собирания нефти.

Между оным лесом и большою речкою Шумбутом стоит деревня Иштулкина, в которую приехал я уже ночью, и для того принужден был в ней ночевать, чтобы на другой день осмотреть около лежащие серные ключи. Деревня построена на берегу малой речки Башкирки, которая выходит из помянутых лесистых увалов, впадает в Сургут, и чистую имеет ключевую воду.

1768, ОКТЯБРЯ С 15 ЧИСЛА

Октября 15 числа поехал я на разсвете к лежащему отсюда за пять верст в южновосточной стороне Серному озеру в сих местах знатнейшему, и точно так называемому. Дорога туда лежит между горою Гусли именуемою и простирающимся в правую сторону лесистым увалом Шах-Мамаем, при которой есть глубокое котлу подобное круглое [161] озерко, пресную воду имеющее. По том приходят к знатной известковой горе, которая едва за версту находится от Сургута, и нарочито крута. Она состоит из крепкаго, сераго круглыми в отломе блестящими зернами наполненнаго известковаго камня; и между оною и другими малыми горами находится подле возточной ея стороны серное озеро на очень низком котлу подобном, и березами оброслом месте. Сие озеро длиною до 60, а шириною до 45 сажен. Глядеть на него страшно, и почти не можно долго при нем быть, по причине возходящих вонючих паров гнилым яйцам и горючей сере подобной запах имеющих; да и сам я изведал, что по ветру чувствителен оный запах почти за четыре версты от озера. В нем не видно движения воды, и никогда оно не замерзает; по тому что и ныне вода в нем почти 30 градусами была теплее наружного воздуха; от чего и произходит, что во время морозов обыкновенно возходят из озера видимые пары на подобие тумана. Вода в нем столь чиста, что можно бы легко простыми глазами измерять глубину его, естьли бы дно не покрыто было тиною и черною материею. Однако кажется, что сие озеро глубиною только на несколько аршин. Но в той большой губе, которая ближе к вышепомянутой известковой горе, и в которой находится большой серной ключь, озеро водою [162] снабдевающий, уже гораздо глубже, и сие место подобно страшной пучине. В то время, когда еще находились во круг избы для делания горючей серы, были в сей же стране при подошве горы выкопаны три глубокия ямы для искания серной материи, которая сей ключь столь богато снабдевает серою. Но труды были тщетны, и может быть искали не в настоящем месте, или серная материя находится скрыта в нутре известковой горы.

Дно в озере все покрыто такою кожею, которую можно сравнить с перетлелыми звериными кожами. Сия кожа не толще одной линии покрывает черную тину и все в озеро упавшее, и можно оную вытаскивать по частицам. Она по большой части имеет темнозеленой, и местами темножелтой весьма неприятной цвет. В ней видны чрезмерно мягкия по большой части паралельно простирающияся волокна, только сквозь поверьхность проходящия и блестящия, а гладкости у ней незакрывающия. Я думаю действительно приписать сей материи свойство ростения. Но осадке серной воды на дно быть не можно; ибо она не имела бы столь много вещества, липкости, и столь равной и тонкой толщины. Где сия кожа покрывает согнившия ростения, там находится бледнокрасная густая матерея, которая обыкновенно бывает и в других серных водах для произведения травяных частиц, и весьма наполнена горючею серою. [163]

1768, ОКТЯБРЯ С 16 ЧИСЛА

На супротив известковой горы вздымается на возточном берегу сернаго озера, так же из известковаго шифера состоящая гора, до реки Сургута простирающаяся. Из оной бьет небольшой серной ключь, текущий по деревянному жолобу, который еще остался от прежняго сернаго завода, и вышепомянутой и чистой так называемой Молошной речке сообщает серныя частицы, которых садятся на дне на подобие белой густой каши. Молошная речка протекая излучинами, впадает в большое серное озеро, и как ея течение опять начинается из отдаленной части озера в различном стремлении, и самое озеро остается в стороне на подобие большой губы, то и течение ручной воды совсем не приметно.

Но самое течение сей речки, или выходящий из озера канал подал поводе к наименованию Молошною ручкою до самой ея вершины. Она везде нарочито глубока, да и в том месте, где выходит из озера, глубиною около сажени, а шириною до четырех сажен. Серная вода озера начинает уже в сем канале оставлять на дне, а особливо на всяком в воде лежащем дрязге серныя известковыя частицы на подобие белаго и несколько желтаго киселя, в котором ясно видно медлительное произхождение тонких слоев. Наипаче дерево покрыто оным больше, нежели на дюйм толщиною. Однако вода в начале сего покрытаго [164] белою материю канала очень чиста, и уже прошед до 70 сажен становится по малу беловатою подобно жидкой сыворотке, которой цвет сия речка удерживает с версту в течении своем, и сообщает оной в Сургут, в которую она впала том месте, где речка по своей глубине течет тише, видна на поверьхности воды плавающая белая кожица, какая обыкновенно бывает на известковой воде. В отдаленной части речки находится и лед у берегов, но некрепкой, ноздреватой, и состоящий из безчисленных в воде соединенных плионочек, и почти такой же, какой в свежем молоке садится.

Как поверьхность осевшей материи на дне часто бывает темнозеленаго цвета, который уповательно произходит от посторонних частиц воды, то лежащие один на другом тонкие его слои ясно отделены зеленоватыми линиями в разрезе. Где материя легла на дерево, там обыкновенно виден красноватой цвет. Вообще осадка садится с гладкою поверьхностию, которая обыкновенно, а наипаче там, где речка скорее течет, усыпана достойным примечания серным ростением, о котором уже выше при первом серном ключе упомянуто. Маленькие живописной кисти подобные хохолки претонких и мягких жилочек, какия только вообразить можно, имеют самой белой цвет, но и в увеличивательное стекло не видно в них [165] организации, и нигде не бывает долее трех линей. Они плавают в воде так, как самой мелкой мох, да и вид такой же имеют. Однако рождаются из серной материи в самой воде; ибо в протчем они бы так, как все посторонния тела, скоро покрыты были горючею серою.

Вся от воды отсевшая материя есть ни что иное, как только смешанная с известковыми частицами горючая сера, которую вода с собою несет; ибо помощию алкалическаго свойства извести приняв она горючую серу, произвела совершенной род серной материи, которой существо и запах довольно оказываются в воде ([Сколько возможно было делал я опыты над водою как из сего озера, так и из протчих при вершине реки Сургута находящихся ключей. Большое озеро гораздо изобильнее серными частицами, и на дне онаго почти вдвое больше отсело чистой горючей серы. По примесе обыкновенных реагенций в воду оказалось следующее. По разтворении крепкой щелочной соли тотчас забелелась, и очень много частиц отсело на дно. От разтвору олова сделалась вода мутною, и при том кирпишнаго цвета, а от разпущеннаго в ней свинцоваго сахара (saccharum Saturni) цвет пременился в гвоздишневой: и как от перваго, так и от другаго отсело много частиц на дно, но при последнем примесе вода была еще мутна. От ртутнаго разтвора вода очень мало побелела. От купороснаго разтвора сделалась зеленою, и чем больше подливал я воды, тем желтее цвет становился, и напоследок сделался оливковым с кирпичными пятнами, которыя на дно не опускались. От кислых спиртов не произошло в воде никакой перемены, так как от ртутнаго разтвора в крепкой водке. Также фиолковой сыроп не имел перемены, и я не мог приметить следов твердой соли, которую приметил Шобер в ключе находящемся при Сергеевске (Зри собрание Российской истории кн. 4, час. 4, стр. 544) естьли воде дать вскипеть в серебреной ложке, то обыкновенно остается большое черное пятно.]). Весь канал прежде был внутри [166] обит досками с построенных при реке Сок серных заводов, дабы севшую на дно материю, из которой делали горючую серу, тем чище и удобнее собирать было можно. Ныне едва видны следы от оных досок. Серные заводы переведены на Волгу, и никто больше не старается о сей серной воде. Также сказывают, что по всякую весну быстрое течение прибылой воды в речке почти со всем уносит севшую на дне канала материю, а инако в нем бы гораздо больше оной находилось.

1768, ОКТЯБРЯ С 17 ЧИСЛА

Переехав чрез Молошную речку, продолжал я путь свой в верьх подле Сургута между сею ручкою и вышепомянутыми известковыми горами, которыя от часу ближе к ней подходят. В сей стране ловят еще рыбу в Сургуте; но оной уже не видно ниже соединения с Молошною речкою, да и здесь уже вкусом она худа. Однако в сей воде не редко водятся выдры, так как и при самом серном озере; ибо я видел на снегу их следы, [167] хотя никакой животной твари в оном озере не находится. Почти за пять верст от Молошной речки, да и выше построенной на левом берегу Сургута деревне Ишуткиной находился в низу известковой горы большой серной ключь с деревянным жолобом для удобнейшаго собирания горючей серы. Но ныне оной заглох от пространной мельничной запруды; чего ради здесь и речка Сургут перепружена, и в оной запруде видно только беловатое и незамерзающее место. Другой серной ключь прежде составлял лужу на левом низком берегу, но ныне оной залило запруженною водою у мельницы, и не видно больше никаких следов, кроме сернаго запаха и севших на берегу серных частиц. На сей стороне плотину прорвало, и в берегу вымыло большия норы, из коих чувствителен сильной серной запах. Как в сих норах, так и далее в ямах, в коих брали землю для делания плотины, видна под толстым верьхним слоем черная селитреная земля, в которой лежат по всему виду перегорелые и ноздреватые известковые камни. Но должно ли по сей земле и по особливому виду вышепомянутых гор в сей стране заключать о бывшем в древния времена подземном пожаре то предаю другим на разсуждение. Может быть слой смолистой и серной земли, который по сей стране простирался, прежде сего выгорел, при чем серныя [168] частицы вобрались в хляби поверьх лежащих известковых гор, и ныне протекающая ключевая вода по малу их оттуда вымывает. Однако сие мнение ни что иное есть, как одне только догадки.

Здесь находится еще небольшой серной ключь в естественном состоянии почти под самою плотиною, и на низком болотном месте праваго берега составляет нарочитую никогда незамерзающую лужу без стока воды, которая уповательно уходит в болото. Сей ключь для разных обстоятельств достоин примечания. Вода бьет на дне в трех местах из земли золе подобной и в ней гораздо больше известковых частиц, нежели в воде большаго озера однако не имеет сильнаго сернаго запаха, и на камышевых тростниках очень много оставляет смешенной с горючею серою белой материи на подобие густой сметаны. Ростущий по краям сего ключа мох покрыт затверделою глиною. Но со всем отменная материя садилась на лежащей в воде дрязге и хворост. То была светлосерая нарочито твердая глина толщиною в большой палец, имеющая снаружи шершавой вид покрытой тиною морской губки. На поверьхности оной находилась белая весьма тонко севшая серная материя. Кажется, что сия отменная материя действительно принадлежит к роду морских губок; но как уже она попортилась, [169] то заподлинно ничего сказать не могу. В протчем я нигде не видал такой материи. Во время сушения очень много ея убывает; а во время сжения она действительно доказывает несколько животнаго.

Еще упомянуть можно, что известковый камень в лежащих здесь при Сургуте горных увалах почти весь состоит из мелких пустых зернышков, которыя не много больше маковых: но при точнейшем разсматривании должно оныя почесть за безчисленное множество чрезмерно мелких витых улиток одинакаго вида и величины. Щели известковой опоки осыпаны шпатовыми хрусталиками.

Отсюда поспешал я назад в Иштулкину, и без замедления послал наперед коляски в стоящей только за 20 верст Сергиевской пригород, а сам поехал окольною дорогою для осматривания еще многих примечания достойных серных ключей при речке Шумбуте, впадающей в Сургут недалеко от Сергиевска. Как взошедшая в вечеру луна предвещала светлую ночь; то уповал я, что можно будет ночью довольно осмотреть оные ключи. От Иштулкиной продолжая путь прямо в северную сторону, приехал к Шумбуту в том месте, где находятся две мельницы, и для того сия речка дважды перепружена. Я переехал но верхней плотине, и оттуда стремился вдоль по известковому высокому увалу, который [170] больше, нежели на версту вдоль речки простирается, и по том склонился в северозападную сторону. В низу сего увала находится большой серной ключь, болотину составляющей, и с водою из второй запруды вместе текущий. А еще далее, где речка уже отдалилась от упомянутаго увала, нашел я на низком месте в малом разстоянии два другие большие серные ключа, от которых серной запах еще издали чувствителен, и к коим дошел я без вожатаго по пробитой по снегу тропинке. Сию тропинку пробил ходящий туда со всех сторон скот; ибо он стремится к серной воде, и после того очень здоров бывает. Оба ключи нарочито глубоки, из коих тихотекущие большие ручьи впали в близь находящуюся речку Шумбут. В обоих на дне и на всякой в воде лежащей дрязге ложится много белой киселю подобной серной материи как у самых ключей, так и в их ручьях. Так же на поверьхности воды видна была такая же известковая кожица, какая примечена в Молошной речке, да и такой же слоистой лед в них находился.

От сих ключей считается невступно две версты до построенной на левом берегу деревни Якушкиной, в которой по большой части живут некрещеные Чувашане. Шамбут уподобляется здесь небольшой речке. И ни мало еще не замерзла. Вода в ней от [171] помянутых ключей столь серная, что никакая рыба жить не может, и тиноватое дно покрыто белыми серными частицами.

По том осталось еще осмотреть те ключи, которые уже г. Шобер описал. От Якушкиной в северозападную сторону в низ речки Шумбута, разстоянием в пяти верстах, находится длинная гора, которую Чувашане Саржать называют. Подле южнозападной ея стороны видна глубокая яма, в которой может быть дорывались до горючей серы. Верьхний слой горы состоит из желтаго мергеля, под которым лежит известковый шифер, а под сим весьма мягкий по большой части из струистых частей состоящей селенитный гипс, которой мужики жгут для беления печей.

Едва с четверть версты от сей ямы в южнозападную сторону, находится на низком мокром месте нефтяное озерко, или болотина, в котором бьющий ключь глубиною до трех, а шириною до четырех футов, и свой сток имеет по малому ручью. Летом, а наипаче весною, сказывают, собирается в сем ключе липкая нефтяная материя: но ныне сие озерко наглухо замерзло, и под льдом, которой я велел проломать, не было следов нефти; да и вода имеет нефтяной запах гораздо слабее, нежели в ключе при деревне Семеновой. Но как дно, так и вся земля около сего ключа была наполнена нефтяною материею. В стоке [172] сего озерка видны еще остатки деревяннаго жолоба, по которому может быть проводили воду для собирания нефти. На несколько сажен от нефтянаго ключа находится на той же нефтяной земле большой и глубокой серной ключь, но в нем гораздо меньше ложится горючей серы на дно, нежели в вышепомянутых ключах. Сей ключь по большой части покрыт был льдом; а на том месте, которое еще не замерзло, плавала по воде толстая известковая кожица. Ручей, по которому течет вода из сернаго ключа, ни мало еще не замерз, и соединясь с малым нефтяным ручьем, впадает в близь лежащую речку Шумбут. Тина в нем, да и во всем болоте наполнена нефтяными частицами.

Отсюда по нарочито кривой дороге по причине горы считается 10 верст до большаго г. Шобером обстоятельно описаннаго сернаго ключа, при котором в начале нынешняго столетия производилась выделка горючей серы. Для защищения сернаго завода от находившихся в соседстве Башкирцов и Киргизцов сделан был шанец, котораго остатки еще и ныне видны, и называются серной городок, хотя сей вместе с серным заводом в новейшия времена переведен на правую сторону Волги. Как высокая и далеко простирающаяся гора на которой видны еще окопы, так и вся страна довольно снабдена березником. В низу оной горы бьют [173] между белыми известковыми камнями многие сильные серные ключи, составляющие серное озерко и большой ручей, в котором весьма много ложится на дно известковой серной материи. Сей ручей течет в близь находящуюся речку Сургут, которая соединясь здесь с Шумбутом сделалась нарочито великою рекою.

Между тем продолжавшиеся красные дни превратились в мрачные, и пошла слякоть. В сию досадную погоду не возможно мне было в сумерках точнее осмотреть оное место, а еще несноснее пробыть на поле ночью до разсвета, не имя себе никакой защиты. И как уже сей ключь кроме меня описан, то я и принял намерение продолжать езду далее. От сего ключа до Сергиевска, считая по прямой линии, не больше пяти верст: но как река Сургут, чрез которую ехать надлежало, еще льдом не покрылась, да и мост чрез оную находится гораздо выше, то мы принуждены были ехать окольною дорогою чрез горы около десяти верст, и вытерпев нарочитую стужу, прибыли в Сергиевск по полуночи в третьем часу. Там сказывали мне еще о другом малом нефтяном ключе за 23 версты при реке Сок находящемся между двумя в оную текущими ручками Суржом и Усакляю. Ручей онаго ключа впадает в реку Сок. все низкое место около озерка состоит из нефтяной земли, так что летом в выкопанных на берегу озерка ямках [174] везде находится нефть; однако не можно ея собирать в чрезвычайном множестве. Страна во круг гориста; а далее, особливо ниже Сергиевска правый берег реки Сока нарочито плоск и ровен, и только по левому простираются высокия известковыя горы до устья ея в Волгу. В Сергиевском уезде так же находится много солончаков, но их видеть было не можно, по тому что все снегом занесло.

Стамиловка, 7 верст.

Рабовка, 10 верст.

Верхней Буян, 22 версты.

Нижней, 12 верст.

Еремкина, 10 верст.

Усюкова, 12 верст.

Ставрополь, 29 верст.

1768, ОКТЯБРЯ С 17 И 18 ЧИСЛА

По том мог я без замедления продолжать путь свой в Симбирск, выбранное мною удобнейшее место для препровождения зимы с пользою; и так я поехал туда чрез Ставрополь. По сей дороге до самаго Ставрополя много Российских, а еще больше Мордовских деревень; напротив того из речек только некоторыя достойны примечания, а именно: Елшанка, впадающая в Сок при Сергиевске; Кондурча ниже онаго соединяется с Соком, и при деревне Чесноковке, или Стамиловке чрез оную переезжают; на последок две малыя в Кондурчу текущая и Буян именуемыя речки, при которых очень много водяных мышей, здесь слепушонками, а в других местах путараками называемых. Отсюда простирается страна песчаная, хотя верьхний слой и состоит из чернозема; и до самаго Ставрополя, куда я прибыл 17 числа, находится редкой сосновой и березовой лес. В нынешнее время снег лежал нарочито глубокой; ибо с отъезда моего [175] из Сергиевска шел он безпрерывно. По чему те Калмыки, которые приняли Христианскую веру, и большую часть Ставропольской провинции населяют, везде шли с овечьими своими стадами на зимовье, или в показанныя им деревни, в коих они летом отчасти сами наемными работниками косят сено в запас на зиму; ибо они в летнее время живут по прежнему своему старинному обыкновению, и кочуют в войлошных шалашах. Сказывают, что при речке Кондурче начали некоторые из них, хотя и не сами, но наемными работниками пахать землю, и хлеб сеять; однако не больше, как сколько им потребно для домашней нужды: и от такаго народа, который привык к вольному, праздному и почти во всем приятному пастушьему житию, трудно надеяться, чтобы он когда ни будь променял оное на трудное крестьянское житие. В Ставрополе живут только составляющее суд их старшины с протчими нижними начальниками; как то хорунжими и есаулами, которые все получают жалованье. Кроме того находится там лекарь, и определенный над сим Азиатским народом протопоп, которому подсудны все находящиеся в деревнях священники. Для оных начальников отведены в городе жилища. Но из тех простых Калмыков, которые здесь и в других городах находятся для меховаго торгу, или для других причин, [176] живут там же в обыкновенных своих войлошных палатках, хотя они уже и больше, нежели кочующие в Волжской степи Калмыки, привыкают по своему достатку и возможности к благонравному житию. Сказывают, что число крещеных Калмыков в Ставропольском уезде ныне умножилось до четырнадсяти тысячь человек, и между сими находится до тысячи Сюнгорских семей, которые по приходе Сюнгорских улусов из возточной степи, тотчас приняли Християнскую веру. Овцы, коих эти Калмыки держат, и в чем состоит их главное богатство, суть по большой части широкохвостыя, и приведены ими из степи; и так не можно надеяться хорошей с них шерсти. Российския овцы, пущаемыя в их стада, так же по малу, перерождаются, и получают такую же, какая на Калмыцких, косматую шерсть; да и перьвыя ягнята от Калмыцких баранов имеют уже отчасти все, и отчасти в половину жиром наполненные небольшие курдюки. Как вообще надеяться не можно, чтобы сей народ когда ни будь добровольно принялся за хлебопашество: то по моему мнению естественное и самое легкое средство к учинению крещеных Калмыков полезными государству есть сие, чтобы старались у них по малу вместо худых и только на пищу годных овец развести хорошия стада, и сих к пастушьему житию уже заобыклых людей поощрять к [177] собиранию шерсти; ибо отведенныя им для жилища места и без того весьма удобны к содержанию овечьих заводов.

1768, ОКТЯБРЯ С 18 И 19 ЧИСЛА

Город Ставрополь имеет приятное положение на возточном высоком берегу рукава Волги, который Кунейполошка называется. С сухопутной стороны сие место окружено приятными сосняком и березником оброслыми увалами, а по ту сторону Волги видны на правом береге высокия известковыя горы, проименованныя Жигулевскими по находящейся между ими деревне Жигулихе. Средняя часть города представляет крепость, состоящую из палисадов, башен и одной батареи. В оной находятся две церкви; из коих одна деревянная, а другая каменная хорошо построенная соборная церковь; сверьх того хорошие для коменданта и воеводы домы, канцелярия Оренбургской губернской канцелярии подсудная; так же домы Калмыцких начальников и других в службе состоящих чиновных людей, мушной и соляной магазин, рынок и школа. В верьхней части построены улицы, в коих живут гарнизонные солдаты и козаки; так же есть там деревянная церковь, а еще другая находится в построенной ниже крепости купеческой слободе. Вообще число домов простирается до четырех сот пятидесяти.

1768, ОКТЯБРЯ 19 ЧИСЛА

Из Ставрополя отправился я 19 числа, чтобы приехать в Симбирск еще до сильнаго [178] льду, который уже начал по малу показываться на Волге. Обыкновенно ездят по левой стороне сей реки, и переправляются чрез оную уже при последнем городе. От Ставрополя перьвая деревня, Санчалевой называемая, населена отчасти смешанными Мокшанцами, а отчасти смешанным из киргискаго порабощения ушедшим и Християнскую веру принявшим и общим именем Кизылбаши обыкновенно называемым народом, котораго нарочитое число в Ставропольском уезде находится. Кажется, что в сей стране при заведении Мордовских деревень оба колена, а именно: Ерзанской и Мокшанской смешаны, да и языки их по малу смешались, как на пример: Волжские Мордвинцы называют всевышнее существо не лас, как ерзанцы, ниже с скай, как Мокшанцы, но сложным словом скилас именуют. Кроме того они много приняли от Чувашан, и чистоту наблюдают гораздо больше, нежели все протчие Мордвинцы. Они трут обыкновенным хвощом столы, лавки и стены, которую траву они называют или, а Татара шлан; ибо и сии оную употребляют. Женщины обыкновенно носят на голове одно только полотенцо, у котораго концы вышиты, и на затылке висят. Я видел еще таких, у коих волосы с черною овечьею шерстью были заплетены в одну косу почти на две ладони шириною, или в многия косы, которыя висят до самых [179] икор, и кажется, что сие украшение есть старинное Ерзанское (Зри таб. 2, фиг. 3). Вместо обыкновеннаго запона по большой части имеют они множество черных назади от пояса висящих снурков.

Никольское, 14 верст.

Камаюр Татарской, 20 верст.

Красноярск, 30 верст.

1768, ОКТЯБРЯ 20 ЧИСЛА

Почти во всех на сей дороге находящихся деревнях живут Россияне. При селе Никольском переезжают на плоту чрез большой Черемшан. Но еще на южной стороне оной реки находится деревня, Городище называемая, при которой видны еще нарочито высокие остатки крепкаго, и как то сказывают, Татарскаго шанца на самом берегу Черемшана находившагося; и так думать должно, что оная деревня по нем проименована. Позади Никольскаго села есть старая Российская линия, которая должна быть старее Закамской, по тому что она находится внутри оной. Сия линия начинается от Белаго-Яра при Волге, и отсюда идет в возточную сторону к отстоящему в верстах от Никольскаго и прежде укрепленнаго местечка Ерыклинска; и сказывают, что она оттуда далее простирается за Тынск и Билярск, так как Закамская линия до самой реки Ика. Ров сей линии еще и ныне в некоторых местах шириною до трех сажен. Везде, да и в самом Никольском видны высокия редутам подобныя насыпи.

1768, НОЯБРЯ И ДЕКАБРЯ

Сколько возможно было поспешал я по худой дороге в случившиеся жестокие морозы, [180] и 20 числа Октября прибыл в стоящую насупротив Симбирска слободу. Но как по причине северозападнаго бурнаго ветра и прибиваемаго к берегу сильнаго льду невозможно было переехать чрез Волгу; то уже на другой день около обеда переправился чрез оную, отчасти пешком по твердому наносному льду, а отчасти в лодке. С сего времени продолжались морозы безпрерывно, так что Волга в начале Ноября месяца и при Симбирске, где она шириною на несколько верст простирается, совершенно была льдом покрыта; а иногда случается, что Волга в начале Декабря замерзает.

По наступлении зимы почти безпрерывно продолжалась жестокая стужа; напротив того очень мало выпало снегу. Достойное примечания северное сияние 24 Ноября при реках Волге и Яике примеченное предвещало жестокие морозы, которые в половине Декабря так усилились, что ртуть в термометре неоднократно опускалась до 190 градуса. Обыкновенные и сильные ветры на Волге всегда зимою дуют с южнозападной стороны. Сии ветры в здешней стране причиняют превеликой вред овощам, следовательно и винограду. Естьли в толь выгодных местах похотят, привести виноградные сады в цветущее состояние, то надлежит выбирать такия места и горы, которыя закрыты от сих вредных ветров. [181]

В половине Ноября месяца снег едва покрыл поля, и можно было осмотреть страну около города. Кроме вышепомянутых здешних минералов многие отломанные куски темноцветнаго уголь содержащего шифера, найденнаго на низком в песчаном месте в низу Симбирской горы, подали повод к изследованию флеца при Волге, откуда оные куски принесло сюда водою. Сказывают, что по вышепомянутому низкому мосту Волга имела прежде свое течение, по чему и называют оное старою Волгою, да и ныне еще весною вода понимает.

Флец из котораго стремящаяся вода вымывает глыбы онаго шифера, и уносит, находится за 20 верст выше Симбирска в правом высоком береге Волги, состоящем из длинной при самой реке лежащей и с другими увалами соединившейся горы. При северной стороне сей горы быстротекущая весенняя вода сделала на обеих сторонах мыс, верьхняя лощина котораго укреплена поперег проведенным к нижней лощине валом и рвом. Сказывают, что сие укрепление сделал прежде бывший славный разбойник Ерасим, так же приписывают ему и другие малые окопы, которые в лесистой стране близь соседственной деревни Ундоры называемой и ныне еще видны. На вершине укрепленной горы построена ныне господская деревня, которая по оному укреплению Городище называется. [182]

В низу сей деревни под верьхним глиняным слоем подмытаго и утесистаго речнаго берега, который вышиною до 20 сажен, показывается толстый слой шифернаго уголья, которое, сколько видеть можно с обломаннаго и замерзлаго конца, становится не много лучше в глубине; и при том довольно смолисто, так что хотя оно и горит пламенем, однако удобно можно употреблять при ковке железа. От сего горящаго шифернаго уголья произходит не неприятный запах Индийской гумми подобный, и перегорает оное в серой ржавой пепел. Некоторые куски из твердых слоев по высушке имеют смоляной лоск, зажигаются от свечи, и горят с копотью: куски же из худых слоев во время сушки все разщелялись. Между разщелинами находятся разсеянные тонкие перетлевшие черепы овальную фигуру имеющие, и домикам витых речных улиток весьма подобные, да и почти такой же величины; однако из них есть меньше, и не редко попадаются величиною с рыбную чешую. Кроме того видны еще в сем шифере плоския отпечатки Аммонитов, Теллинитов и мелких зубчатых раковин. В высоком речном берег так же видны в серой и беловатой глине безчисленные Белемниты, и черепы других морских животных, да и обломанные черные смолистые слои. Хотя бы выше помянутый шифернаго уголья флец и не продолжался в [183] глубину безпрерывно; однако весьма то вероятно, что по примеру других глубоко вырытых ям дошли бы до хороших угольных слоев; ибо здесь довольно находится тому признаков. Я думаю, что употребленное иждивение на такое предприятие со временем богато бы наградилось, по тому что в отдаленныя места государства удобно можно бы возить оное по берегам Волги, и в самых нижних при сей реке находящихся странах, в коих лес почти со всем опустошен, и которыя уповательно еще больше населены будут, мог бы быть на такое уголье превеликой разход.

В низу горы, в которой описанный угольный флец находится, почти в двух верстах от деревни Городища проведена от крутаго подмытаго берега Волги прямая линия к западу сквозь небольшой лес, которая прошед мимо отстоящей в шести верстах деревни Вышки, кончится при текущей в девяти верстах от Волги реке Свияге, на берегу которой построена там деревня Разтока. Но можно ли и сию линию приписать вышепомянутому разбойнику, или кто ни будь другой оную сделал, о том я ничего заподлинно сказать не могу.

Шумовка, 15 верст.

Сотловка, 10 верст.

Тархан, 20 верст.

Килдеш, 15 верст.

Урум, 10 верст.

Болдашкина, 5 верст.

Чудовка, 5 верст.

Каменка, 10 верст.

Шумовка, 15 верст.

Бизетка, 5 верст.

Тетюши, 2 версты.

Болгары, 20 верст.

Извинить бы меня не возможно было, естьли бы я находящееся только за 80 верст выше Симбирска на низком, или левом берегу Волги, достойные примечания остатки прежде [184] бывшаго славнаго Болгарскаго главнаго города Бряхимова, ныне Болгары называемаго преминул посетить в толь малом разстоянии: а особливо для того, что не находится еще описания стоящих там старинных и примечания достойных строений. И так Декабря 14 числа поехал я в оное место, которое от посещения Государя Императора ПЕТРА ВЕЛИКАГО и его ВЕЛИКОЙ НАСЛЕДНИЦЫ сделалось еще достопамятнее. Но как еще близь Симбирска не можно было по причине нетвердаго льду переехать чрез Волгу, и предпринять ближайшей путь на левой степной стороне сей реки; ибо по сей дороге считается немного больше 80 верст до Болгар: то я принужден был ехать окольною дорогою чрез Тетюши по гористой стороне. Вся здешняя страна весьма гориста и изобильна лиственным лесом, в котором много находится всякой мелкой дичины. Сей лес начинается при Татарской деревне Тархане, и вдоль Волги от деревни Ундоры называемой за Тетюши простирается.

Худое местечко Тетюши находится от Симбирска в 97 верстах, считая по обыкновенной дороге, и стоит на высоком глинистом и глубоко изрытом берегу Волги. Как сия река здесь гораздо уже, нежели при Симбирске; то давно уже ездили по льду, напротив того ниже она еще во многих местах льдом не покрылась. От перевоза при Тетюшах [185] считается до лежащей в северовозточной стороне деревни Болгар только 20 верст, и построена она на развалинах стариннаго города. Дорога лежит отчасти по низкому месту и сенокосным лугам, которые Волга обыкновенно заливает, и на коих везде находятся изобильныя рыбою озера; а отчасти идет чрез смешанной с березами, высокой сосновой лес, который и самую деревню почти со всех сторон окружает.

Помянутая деревня построена на возвышенном месте вдоль оброслаго кустарником болота. По справедливости должно дивиться, что столь знатный и хорошо построенный прежде бывший город Болгары имел в разсуждении воды столь худое положение. Инако не можно оной иметь, как только из вырытых на сем месте колодезей, из которых и нынешняя деревня довольствуется водою. Волга находится отсюда, считая по прямой линии, по крайней мере в девяти верстах; и хотя низкое место простирается от деревни в северную сторону к Волге: однако не вероятно, чтоб сия река прежде имела свое течение близь онаго города. нынешняя деревня состоит больше, нежели из ста дворов, и вместе с другими к монастырям принадлежащими деревнями, сделана государственною. От Казани до сего места считается около девяноста верст. Она имеет пред собою в полуденную сторону [186] нарочито ровное смолистым лесом окруженное, и редким березником зарослое поле, которое ныне по большой части служит к плодородным пашням, и на котором прежде стоял город. Сие поле во круг обнесено валом и рвом, который хотя и засыпался, однако еще в ширину до трех сажен. Сие укрепление имеет вид неправильнаго полукружия, примыкающагося концами к крутому берегу, на котором построена деревня; и оный вал длиною по крайней мере на шесть верст. За укрепленным местом виден еще глубокий сухий ров, от южнозападной в северовозточную сторону простирающейся мимо возточнаго конца деревни, и кажется, что он натуральной. Остатки стариннаго строения по большой части находятся внутри вала; и теперь опишу достопамятнейшие из оных столь подробно, сколько я мог осмотреть, ходя по снегу в тогдашную пронзительную стужу.

При возточном конце ныне построенной деревни, находится монастырское подворье с деревянным строением и с изрядною каменною церьковью. Внутри сего обнесеннаго забором подворья, Успенским называемаго, есть много вышепомянутых остатков. Знатнейшая из оных башня или мизгирь сделана из отесанных камней несколько выше 11 сажен по такому образцу и пропорции, как она представлена на шестой таблице под буквою А, и [187] ныне еще цела стоит. На оную взходят по круглой леснице о 72 ступенях, из коих каждая в Парижской фут вышиною. Сию лесницу совершенно починили, и башню покрыли деревянною крышкою, на которой внутри находится новая Арапская надпись. Двери в башню сделаны на полуденной стороне, и видны в стене большие железные крючья, на которых дверь висела. В стенах башни оставлены небольшая скважины, в которыя свет проходит: и по тому видно ходить по леснице. Подле сей башни есть в неправильном четвероугольнике развалины большаго каменнаго здания с толстыми углами, которое, может быть, представляло большую мечеть. Сие здание состоит из неровных худо отесанных, но весьма плотно складенных известковых, дресвяных, диких и гипсовых камней, которые уповательно браны в гористом береге Волги. Башня стоит на северозападном углу помянутаго четвероугольника. В возточной стороне от оной находится небольшая Татарская мечеть со сводами, которая очень крепко складена из таких же разных и неравных камней. Нижняя часть оныя четвероугольна, а верьхняя осмиугольна, и величиною простирается до пяти сажен квадратно. Вычинив мечеть, посвятили церковью во имя Николая Чудотворца. Вход в оную с западной стороны, а маленькия окна сделаны в южной [188] стене. Еще в другом углу монастырскаго двора находятся остатки стариннаго строения, из котораго сделан монастырской погреб.

Все протчия старинныя строения, из коих еще четыре стоят почти без повреждения, находятся внутри вала со множеством развалившихся стен, и с основаниями жилых домов. Да и за валом есть в западной стороне остатки знатнаго строения, которое мужики, не знаю по какой причине, называют Греческою Палатою.

В числе еще неразвалившихся строений находится стоящая на поле за 50 сажен от монастыря в южнозападной стороне башня, которая прежде всех видна, и в строении от вышепомянутой разнится только тем, что она складена гораздо толще, а вышиною около девяти сажен. Недалеко от оной, и несколько ближе к монастырю, видно основание пространнаго строения, на котором может быть находилась принадлежащая к сей башне мечеть.

Почти на 80 сажен далее в южнозападную сторону стоит еще небольшое из дикаго камня, плотно складенное четвероугольное строение (зри таб. 6, под буквою В); однако своды онаго на одной стороне обвалились. Вход сделан на западной, а маленькое окошечко на южной стороне. В западной стене но обеим сторонам входа находятся два глухия окошка, и такия же два есть в северной и южной стене: [189] но несколько далее одно от другаго отстоит. По догадкам можно сказать, что и сие строение ничто иное было, как мечеть.

Гораздо знатнее и обширнее было то здание, котораго среднее на южной стороне деревни и в самой средине бывшаго города находящееся и многими основаньями окруженное главное строение еще и ныне видно. Отменная архитектура достойна того, чтобы сообщить с оной рисунок (зри таб. 6 под буквою С). Но трудно определить, на какой конец сие строение сделано было. Мужики называют оное судейским домом; да и я не имею причины почесть за что ни будь иное. Кажется, что в четвероугольныя отделения, или комнаты, коих основанья находятся во круг главнаго строения, был ход только снаружи, а со средним отделением не имели они сообщения, и вышиною простирались только до втораго жиля онаго строения. На возточной стороне находятся три малыя комнаты, на южной две побольше и в средине отделенныя, а на западной стороне одна длинная комната. При северозападном углу сей комнаты видно еще продолговатое четвероугольное основание, одним только углом до оной касающееся; но на северной стороне главнаго строения, на которой сделан вход, не видно следов побочных комнат.

От сего строения почти во сте саженях, считая по прямой линии в южную сторону, [190] находится еще другое знатное нарочито крепкое строение, котораго архитектура еще больше примечания достойна; а особливо внутреннее отделение столь редко, что я принужден был сделать чертеж для яснаго понятия ([На 6 таб. под буквою Е чертеж основания. Под буквою D прорезь строения.]). Северная узкая часть, или сени на сделанном из известковых плит фундаменте, складены из больших Татарских кирпичей, и из них же и верьхушки всего строения сделаны. В оныя сени ход с возточной стороны, и в боковых стенах много окошечек. Помянутыя сени разделяет поперешная стена на четвероугольную переднюю и на другую продолговатую комнату. Из сей последней входят в главное строение, в которое кроме сего нет никакого другаго хода. Все строение, выключая верьхушки, складено из отесанных камней, которые длиною почти в аршин, шириною больше полуаршина, а толщиною в пядень. Самое большое место разделено простирающимися от складеннаго из толстых плит фундамента до самаго свода стенами на четыре особливыя угольныя комнаты, между которыми находится ход на крест. В сей ход проходит свет сквозь большой сводом сделанной купол, в средине котораго есть осмиугольное отверстие, и еще на каждой стороне по малому окошку. Около [191] сего большаго купола стоят такие же четыре малые над угольными комнатами; у каждаго из них находится в средине осмиугольное отверстие, посредством котораго проходит свет в комнаты. Внутри оных сделаны круглопродолговатыя лунки с фигурами штукатурной работы, такия же видны и в большом среднем куполе. Угольныя комнаты точно четвероугольны; и особливо примечания достойно то, что двери в оныя сделаны не в боковых стенах, но в том самом углу, который выдался к среднему ходу. К южному концу сего главнаго строения приделаны три комнаты, из коих в возточную и самую малую нет никакаго входа или отверстия, кроме пролома в южновозточную угольную комнату средняго зала. В среднюю ходят в двери из сделанных на крест переходов онаго зала: а западная комната, у которой задняя стена выдалась на сажен от главнаго строения, не имеет с другими сообщения, и есть в оную особливой снаружи ход такой же, какой сделан у находящейся в Касимове мечети при Ханском кладбище. Подо всем главным строением простирается погреб со сводами, под южною стеною котораго сделан был, так как и в Касимове, ход в землю куда ставили тела умерших. Но в средине под южною побочною комнатою свод обвалился, и ход засыпал, так что я не мог туда пройти, [192] и доволен был тем, что по находящемуся там согнившему деревянному обрубу, где может быть ставили тела умерших, мог я заключить, что оное место служило кладбищем. Кажется, что не погрешу, естьли скажу, что сие строение сходно с находящимися в городе Ташкенте старинными строениями, в которых отчасти были школы ([Известие о том находится в первой части превосходной Оренбургской топографии на 33 стран. где Татарское название медресе переведено училище.]), а отчасти ставили тела умерших.

При Болгарах найдено много старинных надгробных камней с Арапскими, а несколько с Армянскими надписями, которые ныне отчасти употреблены в фундамент новой церкви Успенскаго монастыря, а отчасти лежат подле оной на земле. Сии камни разной величины, и как видом, так и величиною подобны находящимся в Касимове надгробным камням. По указу Государя Императора ПЕТРА ВЕЛИКАГО, котораго любовь к наукам при всяком случай оказывалась, списаны были прежде сего не токмо точныя копии со всех сих надгробных надписей, которыя прочесть было можно, но и переведены оныя на Российской язык. Вообще находится переведенных 49, в коем числе 22 надписи одного 623 года, считая по побеге Магометовом; по чему думать можно, что в оном году было моровое поветрие, или [193] какая смертоносная болезнь в городе. Протчия же надписи разных годов, так что Арапския с 619 по 742 год, по Магометанскому счислению, заключают время сто дватцать три года, в которое Баты-Хан перед большим своим походом на запад там правительствовал. Напротив того Армянских надписей только три, из коих одна 557, другая 984, а третья 98б года; и так две последния написаны в конце шестагонадесять столетия, которое время заключает в себе 429 лет. В надписях содержится Магометанской символ, котораго в Армянских не находится, также имя умершаго, и его поколения, или чин. Отчасти погребены были знатные Болгары, или Татара обоего пола, отчасти их духовные, отчасти же светские, и может быть купцы.

О некоторых объявлено в надгробных надписях, что они родом из Персидской провинции Шамахии, а один из Ширвана; из чего явствует, что город посредством торгов привлек к себе жителей из весьма дальных стран. Можно еще о великом его торге заключить из серебреных и медных малых монет, которыя еще и ныне собирают крестьянские дети на тамошних пашнях. В числе серебреных не редко попадаются с изрядною Арапскою и Куфинскою надписью; и такия монеты чеканены из чистаго серебра; при том же они нарочито толсты, и величиною [194] обыкновенно не больше ногтя большаго пальца. Но есть много из худаго и хрупкаго серебра, да и чеканены очень тонко и не чисто, у сих монет на одной стороне находятся либо звездочки, или другия украшения, а на другой сторон высокия точки и кружок, в котором изображен произвольной знак почти такой же, какой Башкирцы и другие безграмотные народы еще ныне употребляют вместо своеручной подписи. Я сообщаю рисунки двух таких монет (Зри таб. 6 под буквою F); но на медных монетах находится таких знаков гораздо больше, и обыкновенно в тройном треугольнике. ([Зри таб. 6 под буквою G]).

Кроме сих монет находили здесь и хорошо сделанныя из чистаго серебра, или золота мелочныя вещи, как то серги, и проч.; но ныне сие богатство почти все изтощено. Ко мне принесли множество медных и железных болоболочек и брякушек также несколько широких и остроконечных заступу подобных орудий, и у некоторых из них сделана ручка на подобие гвоздя; по чему и думать можно, что на такую ручку насаживалось древко. В числе оных вещей не видал я оружия, да и сказывали мне, что оное едва найти можно. Напротив того есть много круглых из худой колокольной меди слитых досок, величиною в поперешнике до четырех дюймов, у которых одна сторона украшена всякими [195] литыми травами, а другая гладка и выполирована; и сии доски почти такия же, какия описаны у Страленберга. Гораздо больше находится из глины сделанных и обожженных больших пуговицам подобных пронизок, которыя может быть употреблялись у Татар на чотки. По большой части они кирпичнаго цвета, а некоторыя черноваты или беловаты. Так же попадаются малыя пестрыя стеклянный пронизки; да и находят иногда черепки изрядной муравленой посуды. Естьли бы кто пробыл здесь долгое время летом для собирания таких вещей, и имел бы доверенность от тамошних жителей, то может быть собрал бы еще хорошие остатки древних вещей: но в зимнее время нет к тому удобнаго случая. Хотя я всячески старался тамошних жителей к тому склонить, чтоб они показали мне все откровенно; однако я думаю, что они еще много и при том самое лучшее от меня утаили. Но какое множество здешних достопамятных вещей уже разсеяно, и попалось не в настоящая руки! Казанские Татара, обыкновенно зимою сюда приезжающие, покупают собранныя здесь мелочныя вещи и монеты, да и я имел щастие несколько оных купить. В протчем по причине жестокой стужи и нарочито глубокаго снегу не возможно было осмотреть, и описать все подробно, или всю страну представить на карте. Сие место конечно того достойно, [196] чтобы еще посетить летним временем и точно оное изобразить на бумаге.

1769, ГЕНВАРЬ И ФЕВРАЛЬ.

Остальную часть зимы препроводил я в Симбирске, и описывал находящихся в тамошней стране зверей и рыбныя ловли: ибо за восемь верст от Симбирска в деревне Лайшовке заведенная Ассессором Мясниковым медная фабрика, да и построенный в Симбирском уезде при текущей в Суру речке Бездне железный завод, в котором начали плавить тамошнюю железную руду с худым успехом, почти недостойны того, чтоб о них упоминать.

Из числа достойных примечания зверей в здешней стране особливо объявить должно о черных полевых крысах, обыкновенно находящихся во всех южных степях России, которых здесь карабушами называют. В степях около Симбирска примечено больше черных, нежели простых пестрых карбушей, да и не редко они вместе бывают, так что иногда в одном кусту находятся пестрыя и черныя. Несколько далее в южную сторону, как на пример около Самары не видно сих зверков, и причину тому сыскать трудно; ибо климат в толь малом разстоянии не может быть тому виною. В гористых местах при Волге не редко попадаются сурки, и при том еще стадами; да и язвецов довольно находится. Много ловят горностаев, коих не можно почесть худыми: а еще больше беловатых [197] сурков. Но редко попадаются зверки ласточки, которые в Сибири и во всей России зимою шерсть имеют такую же белую, какая на горностаях ([Господин Линней видел простую Европейскую ласточку конечно в зимней шерсти, которую они во всех северных землях, так как горностаи и зайцы переменяют; ибо на не такая же, как на горностае бывает летом дикая чернобурая шерсть. Напротив того в южной части Европы как ласточка, так и горностай имеет летом шерсть красножелтую. Я видел горностаев с Молуккских островов, которые так же как ласточки в южной Европе, никогда шерсти своей не переменяют; следовательно господин Бюфон несправедливо говорит, что горностаи водятся только в севере.]). Ходящие на охоту мужики ищут сих зверков сабаками, так же ловят западнями или силками, которые ставят у их нор, да и приманивают падалищем, около котораго ставится много силков.

Но из всех зверков больше водятся в степи так называемые суслики ([Mus Gitillus.]), которые во всех степных местах между Волгою и Доном, даже до 53 градуса широты, имеют шерсть с хорошими крапинами; чего ради можно бы и их ловить гораздо больше, по тому что они очень скоро попадаются. Но во всех южных и от Волги до Сибири простирающихся странах сей зверок ростом не токмо больше, но и шерсть имеет со всем другую, а именно серую с крапинами, так же мохнатой [198] хвост, и как видом, так и поступкою подобен сурку. В сих местах находится великое множество вредных полевых мышей, в числе коих примечены два особливые и почти неизвестные рода ([Mus agrarius и Mus minutus описаны в прибавлении, § 3 и § 4.]); ибо они безчисленно плодятся под хлебными обыкновенно на поле поставленными скирдами.

Примечания достоин еще зверок во всех озерах вдоль Волги находящейся и выхухоль называемый. В тамошних местах продаются выхухольные мехи очень дешево, по тому что их употребляют только на опушку шуб. Сии мехи состоят из мелкой и мягкой шерсти, которая в блеске и мягкости ни мало не уступает бобровой: и хотя она короче, однако может быть столь же способна к употреблению на шляпных фабриках.

Из обыкновенной дичины находится здесь множество тетерек и рябчиков, и во всю зиму ловят их силками и наметами. Глухарей очень мало, и при том в одних только сосновых лесах по ту сторону Волги. В сих местах со всем нет куропаток; да и большие кулики очень редко попадаются. Из редких птиц видел я здесь трипалаго дятла, копчика, коршуна, котораго здесь луниом называют, и еще особливой изрядной от Волги до самой Сибири находящейся род варакуш. [199] Сверьх того во всю зиму видны водяные воробьи при многих соседственных и незамерзающих речках, как на пример при Урене, Камаюре, и проч.

Не думаю, чтобы какая река в Европе была столь богата рыбою, как Волга со всеми текущими в ее реками. Не токмо близь лежащая страны имеют изобилие всякой рыбы, но и сия река купно с Яиком снабдевает целое государство осетрами, белугами и икрою и множеством другой рыбы. Хотя должно бы описать только находящияся в нижних странах Волги рыбныя ловли; однако здесь упомяну о том, что я при случае мог видеть, и выспросить в здешних местах.

Собственныя Волге рыбы, которыя в малыя при ней реки только редко, или со всем не заходят, суть следующия: белуга, осетр, стерлядь, севрюга, красная рыба, белая рыбица; а наипаче сазан, сом, железница и чехонь.

Белуга не редко попадается в Волге длиною от 20 до 25 пяденей, и весом бывает от 30 до 45 пудов. В протчем число малых с молоками белуг, которыя длиною до осми пяденей, несравненно больше числа больших икряных. Осетров ловят от пятя до осми пяденей длиною, а весом от 20 до 22 пудов. Но от белуг и осетров отличают тех, у которых нос длиннее и острее, так же телом тучнее и глаже, и особливым именем, [200] то есть, шил называют. Но сии попадаются в Волге не очень часто, и по большой части сию рыбу почитают за лучшую; да и вкусом она приятнее. У малых Каспийскому морю собственных осетров, или стерлядей можно приметить великую разность в длине носа: по чему и называют их особливым именем. Сей род рыбы длиною не много больше аршина, или в четыре пядени, а весом редко бывает в 12 фунтов. По величине по весу средняя между сими и вышепомянутыми большими рыбами называется севрюга, о которой упомянул и Граф Марсилий при описании Дунайских рыб (Зри в прибавлении § 20). В здешних рыболовных местах Волги попадается оная чаще, нежели осетры, которых может быть больше ловят еще в нижних Поволжских странах, или они гораздо меньше заходят в сию реку, нежели в Яике. Примечания достойно, что между сими рыбами не находят особливой разности в величине, и что самцы и самки почти все длиною до осми пяденей, а весом от 20 до 35 фунтов.

Волжские жители еще отличают один род осетров, который не много больше стерляди, и с виду подобен осетру, но весьма шероховат и колок. Такую рыбу называют они Костерою и ловят только редко. Но я думаю, что по сравнению сих многих рыб и разнаго их возраста можно заподлинно сказать, [201] что костеры суть ни что иное, как молодые осетры, и чем они становятся старее, тем бывают тучнее и глаже. Хотя костеры и очень редко попадаются, однако их почти за ни что почитают.

Красную рыбу примечают в Волге только в двух последних месяцах года, да и то очень редко. Напротив того с начала Генваря даже до Июня тем многочисленнее идет белая рыбица в верьх по Волге. Как красная, так и белая рыбица, величиною бывает от трех до пяти пяденей, а весом редко до 30 фунтов.

Сазаны бывают иногда длиною до седьми пяденей, по тому и весом больше; но ловят их разной величины, и по большой части малых и средних. Сомы хотя величиною и меньше белуг, однако видали из них долее, нежели в десять пяденей, и тяжелиною в несколько пуд. По большой части ловят их весною и осенью, и везде известны по тому, что быстрым своим стремлением перескакивают чрез сеть, или оную разрывают, и другую рыбу с собою уводят.

Железница или бешеная рыба идет с начала Маия до изхода лета большими стадами в верьх по Волге, и не редко наполняет сети к неудовольствию рыбаков; ибо по чудному мечтанию, будто бы от употребления сей рыбы люди с ума сходят, Россияне не едят; но либо бросают, или почти ни за что [202] отдают Мордвинцам и Чувашам, которые не будучи заражены оным мечтанием, употребляют в пищу без всякаго вреда, и рыбу железницу отчасти едят свежую, а отчасти вялят в запас. В протчем сия рыба, как то известно, весьма удобна к копчению, и могла бы быть великою помощию простому народу в государстве, естьли бы только оставили помянутое мечтание. В Волге находится она превосходной величины, и вид имеет обыкновенной, выключая токмо то, что нет на ней ни малейшаго следа черных пятен.

Чехонь ловится вместе с железницею в весеннее время, и почти с оною одинакой величины: но по своей сухощавости столь же мало почитается, и только скудные жители едят оную отчасти живую, а отчасти соленую.

Кроме вышепомянутых находится в Волге и во всех в ее текущих реках множество других и почти везде известных рыб, а именно: весьма много судаков и бершиков; но сих последних можно почитать за смешение судака с окунем. В числе чешуйчетых рыб, коих здесь много разных родов, находятся самые знатные и в пищу употребляемые лещи, кони или жерехи и головли; а особливо лещей ловят несказанное множество, и вместе с сазанами вялят на продажу.

Такожде в Волге довольно и так называемых миног; но их мало ловят. В [203] некоторых в Волгу и Свиягу текущих речках водится и обыкновенная рыба крошица. Но только нет угрей ни в Волге, ниже во всех начиная от вершины впадающих в оную реках и речках, или в близь лежащих озерах, да и далее во всей Сибири оных не примечено. Напротив того тем больше находится налимов, и наипаче ловят их зимою удами под лед опущенными, на которыя насаживают тонкие кусочки разрезанной рыбы. Так же в Волге множество раков, и при том чрезвычайной величины; но худаго вкуса: и как простый народ в сих дальных странах России имеет от них отвращение, то ловят их только в больших городах и господских деревнях, в коих находятся незараженные пустым мнением люди; при том же ловят их больше в зимнее время, нарочно сделанным для того саком без ручки, в средине котораго кладется камень, и привязывается кусок рыбы; по том опускают оной на дно в пролубях подле берега; и так несколько раз днем вынимают сак с набравшимися в него раками.

Я думаю, что едва естьли где ни будь в свет столь много удобных и остроумно выдуманных снастей и машин для рыбной ловли, сколько употребляется на Волге. Не упоминая о простых сетях и неводах, так же о плетеных из прутьев вандах, [204] вятерах и вершах: да и кроме сделанных для ловли большой рыбы и только при Астрахани употребительных учугов, другими путешественниками уже довольно описанных, употребляется еще городьба, которую обстоятельно описать необходимо надлежит. Для того откупают выбранныя на реке такия места, где ровное дно простирается от берега почти до средины реки. На таком месте бьют сваи поперег реки либо в прямой линии, или тупым углом, в котором оставляется отверстие в низ струи; и оныя свай торчат поверьх льда, или воды. По том делают плетни из прутьев, или тонкой драни, столь широкие, что со дна простираются до поверьхности воды, и привязав к одной стороне камни опускают на дно пред сваями; и так их водою прибивает к сваям и держит крепко. Сим образом делается в воде загорода, по чему стремящаяся в верьх воды рыба, зашед в загороженную сторону реки, принуждена искать себе выхода. В тупоугольных заколах оставлено в самом углу отверстие сажени на три шириною в четвероугольное с трех сторон сваями и вышепомянутыми плетьнями огороженное место, или чулан, в котором точно ловят рыбу. Но в проведенных прямо поперег реки учугах сделаны почти в средине закола такия же два огороженныя места в низ воды, и при том таким [205] образом, что отверстия в оныя места оставлены с береговых сторон. В зимнее время бывают над оными местами, или чуланами чистыя пролуби, а над проходом сделанный из соломы шалаш столь просторный, что работники около разкладеннаго малаго огня свободно ходить и греться могут.

Как в тупоугольных, так и в прямых заколах рыба, ищущая вдоль загороды себе выхода, чтобы итти далее в верьх воды, неотменно должна войти в загороженныя места, или чуланы. Но чтобы тотчас уведомиться о приходе рыбы, и чтобы ее вытащить, то в каждом загороженном месте сделаны следующая приготовления: на дне лежит сделанная из кольев четвероугольная рама, либо тонкими веревочками, а летом тонкою дранью переплетенная и все пространство в чулане занимающая. К четырем углам оной привязаны веревки, которыя навивают на два ворота поставленные над отверстием, и таким образом поднимают оную раму к верьху. Над отверстием чулана приготовлена либо сделанная из жердей, или сплетенная из драни решетка, обыкновенно летом употребляемая, или сеть, которая посредством двух боковых шестов опускается на дно, и закрывает все отверстие; ибо разстянутая нижняя сторона сети так же привязана к шесту. Но чтобы работникам можно знать, что [206] вошла рыба в чулан, и тотчас бы оную запереть; то пред отверстием чулана проведено к лежащему на воде поплавку много снурков от лежащей на дне рамы, так что каждая большая рыба, идущая в чулан, дотрогивается до протянутых к поплавку снурков, который тогда на воде колеблется. Как скоро сие увидят, то опускают решетку или сеть, и оною загораживают выход; по том лежащую на дне переплетенную раму подымают в верьх посредством ворота, и так все попавшееся в чулан должно вытти наружу. Находящуюся рыбу вытаскивают багром, опять опускают переплетенную раму на дно, и отворяют чулан для входа новой рыбе. Три работника все дело изправляют.

Но дабы работники могли ночью отдыхать, а не безпрестанно наблюдать приход рыбы; то выдуман еще другой весьма простой способ, посредством котораго рыба сама запирается в чулане, так как в западне, и работников уведомляет о своей судьбине; а именно, привязывают несколько камней к решетке или к шестам, посредством которых сеть опускается, и оные камни могут сами собою опускаться на дно. Но чтобы оные висели над отверстием, то на лежащем чрез пролубь брусе, на которой становятся работники, когда вертят ворот, поставлен сделанный из четырех колышков сторожок [207] таким образом, что перьвый колышек держит сеть или решетку, а последний привязан к протянутым пред отверстием снуркам. Естьли идущая рыба прикоснется к снуркам, то сторожок соскакивает, навешенная сеть или решетка опускается на дно, и затворяет выход из чулана. При том же протянут еще снурок, на котором висит колокольчик; и от звону онаго пробужаются спящие работники, вынимают рыбу, и опять ставят сторожок.

Сии остроумно выдуманные заколы устраивают летом, когда уже большая вода збыла до обыкновенной вышины, и ловят в них белуг, осетров и другую в верьх воды стремящуюся рыбу до тех пор, когда уже лед пойдет; тогда оные разламывают, и опять делают обыкновенно зимою не прежде, как в начале Генваря месяца: ибо тогда начинает белая рыбица сильно итти в верьх воды, и почти одну только ее ловят до самой весны. Перед вскрытием реки убирают все годныя при таких заколах снасти в безопасное место.

Кроме сих больших учугов обыкновенно делают еще на льду много малых, недалеко от берега простирающихся заколов, в коих ловят сетьми мелкую рыбу, в том числе и нарочито много миног. Но сия ловля не почитается за важную. В то время, когда по причине высокой воды не можно делать помянутые [208] заколы, ловят осетров и севрюг большими неводами, сетьми по тамошнему охан называемыми; и сия ловля есть знатнейшая в тамошних странах.

Изо всех рыб в Волге почитаются наилучшими осетры, севрюги, стерляди и белая рыбица, по чему и продаются дороже. Последних, когда морозы не очень жестоки, возят зимою в северную часть России; а красную рыбу солят и коптят, но только очень худо; и естьли бы умели хорошо солить и коптить, то бы из оной была превосходная вкусом пища.

Осетров, кои по большой части летом и осенью попадают в сети и учуги, обыкновенно сажают в находящаяся подле Волги на низких местах озера по стечении высокой воды; и при том следующим образом: изловив осетра, продевают ему веревку сквозь жабру, ведут по рек к озеру, и в оное пускают. Как скоро зима настала, то в озерах прорубив пролуби ловят их сетьми, и развозят мерзлых. Белуги почитаются вкусом хуже другой рыбы, по чему и много оной солят, и тогда голову называют башкою, а брюшко тешею. Напротив того осетры гораздо вкуснее, да и севрюги продаются дороже белуг.

Икру из оных рыб, а наипаче из осетров и севрюг, которая за лучшую почитается, развозят в зимнее время пресную. Очищают икру от перепоночек таким образом, [209] что пропускают оную по тихоньку сквозь грохотки, или решетку. Из больших белуг вынимают иногда до пяти пуд икры ([Как в пяти зернышках белужьей, а в семи осетровой и севрюжьей икры весу будут один гран; то легко можно изчислить, сколько миллионов яичек в такой рыбе быть должно. Но еще удивительнее то, что хотя сии большия рыбы стремятся в верьх по реке для испускания икры, однако никогда не видали молодых рыбок их рода.]); а из осетров никогда больше 30 фунтов, из севрюг же от 10 до 12 фунтов. Летом солят множество икры, и развозят в бочках. Очищенную и посоленную икру обыкновенно кладут в ящик, на дне котораго просверлены дырочки; по том сверьху накладывают гнет, дабы жижа из ней вытекла, или выдавливают оную в холщевых мешках; и напоследок переложа в бочки, угнетают плотно, и сверьху заливают рыбьим жиром, дабы она не портилась. Во многих местах приготовляют и красную икру из белой рыбицы и щук; и при том щучью икру перед солением обыкновенно обдают кипятком, чтобы густая слизь от ней отстала. Напротив того икру из сазанов и лещей, почитая за нездоровую, бросают, и оною кормят только гусей и других дворовых птиц.

Из осетров ничего не бросают; да и потрохи употребляют в пищу свежие. У [210] всех осетров, а особливо у тех, коих солить хотят, вынимают становую жилу в спине, сушат, продают дорого для употребления в пищу, и называют вязигою. Так же вынимают пузырь, и делают из него славной рыбей клей. Осетровые пузыри почитают здесь за наилучшие. Белужьи пузыри добротою несколько хуже; а севрюжьи мешают, так как и их икру, с осетровыми. Вынимаемые из стерлядей малые пузыри особливо хвалят, что из них выходит наилучшей и в столарной работе весьма пригодный клей. Как скоро вынут сии пузыри, то немедленно их мочат, по том просушивают, сдирают наружную кожицу, а внутреннюю светлую и белую кожу, которая есть настоящей клей, свивают в разныя фигуры, и засушивают. Самой лучшей клей обыкновенно вьют скобками; второй доброты складывают листами на подобие книги, а самой простой клей сушат просто без всяких фигур, и продают по дешевой цене. Сказывают, что на Волге есть обыкновение, наилучшей клей из пузырей свежих варить, и лить в формы разных фигур.

При реке Оке, в которой великое множество стерлядей, делают клей таким образом, что стерляжьи пузыри, не снимая верьхней кожицы, только бьют и засушивают. На Волге вынимают так же пузыри из сомов; но для употребления в дело сперьва их [211] толкут, процеживают, и напоследок выходит из них наилучший и в столарной работ весьма пригодный клей. В некоторых местах начали уже делать клей из сазаньих пузырей.

Изо всех больших рыб за хуждшую почитается сом; однако употребляется одна часть онаго, которая у всех протчих рыб остается без пользы, а именно: кожа его; ибо она столь же тонка и гладка, как угриовая. Помянутую сомовью кожу разтягивают, сушат, и продают деревенским жителям, а наипаче Татарам, которые для ея подобной рогу прозрачности вставливают в окна, к чему иногда употребляют они очищенной и высушенной сальник и другия внутренния кожицы из зверей. Сомовью кожу нашел я способною к покрыванию банок, в коих хранятся животныя в спирт; ибо она изхождению влажности препятствует гораздо больше, нежели употребительные пузыри.

Самарскую страну описали мне столь изрядною, что я полезнее почитал ожидать там весны, нежели долее медлить в Симбирске; чего ради в изход Февраля послал я на перед некоторых при мне находившихся в Самару, и сам хотел туда же ехать еще до окончания зимняго пути. Хотя в Генваре и Феврале снегу больше не шло, и во время продолжающейся ясной погоды солнце начало уж [212] оказывать свое действие; однако в изходе Февраля опять настала жестокая стужа, которая и в перьвых числах Марта продолжалась, по тому и дороги еще не изпортились.