ПЕТР СИМОН ПАЛЛАС

ПУТЕШЕСТВИЕ ПО РАЗНЫМ МЕСТАМ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Чертолье, 12 верст.

Совасдейка, 23 версты.

Кулубаки, 10 верст.

1768, АВГУСТА 17 ЧИСЛА.

На другой день продолжал я путь свой в Арзамас. Отъехав от Зеленаго подолья Оки, находятся простирающияся за Чертолье песчаныя пустоши, на которых видны только простыя травы, кровоносной девясил ([Inula dysеntеriса.]), так же горлянка ([Gnapchalium dioicum.]). По том начинается разсеянной мелкой лес, а по ту сторону речки Велетмы, при которой ночевал я в [68] деревне Соваслейке, виден высокой сосновой лес с малым числом берез. В оном лесу находится мало чрезвычайных трав; и на мокрых местах цвели: кипрейник ([Epilobium аngustifolium.]) и собачки ([Bidens cernua.]), а на высоких местах много ореоселина ([Oreoselinum.]). Восемь верст от Кулубаки переезжают чрез глубокую тихотекущую речку Шиликшу, впадающую в речку Тиошу, которая во всю дорогу до Арзамаса находится по левую руку в малом разстоянии. Лесистая страна становится песчанее, и отчасу больше возвышается, и до самаго Арзамаса должно ехать почти безпрерывно в гору, из чего явствует причина быстраго течения реки Тиоши. На осохлой песчаной пустоши было много отменной мокрицы ([Cucubulus Otites]), полевой гвоздики ([Dianthus virgineus.]), дракоцефала руишианова ([Dracocephalum Ryuschiana]), и Сибирскаго чертополоха ([Centaurea Sibirica.]). Употребление листьев сего последняго ростения достойно примечания, а именно: выбирают нераздельные и самые широкие листья, и оные сушат. Естьли сделается на теле рана, то оные листья, положив в шерстянку, толкут до тех пор, пока они все разкрошатся, и по [69] том присыпают к ране, которая от того скоро стягивается. Простый вереск в сей стране обыкновенно имеет белые цветы.

Муранской лес.

Сырая умеренная погода произвела в лесах множество всяких грибов, которых набрали сельские жители большее кузовы как для нынешняго употребления в пищу, так и в запас на зиму. В лесистых странах грибы и хлеб обыкновенная постная пища скудных крестьян. Иные грибы они сушат, а другие солят. В России употребляют почти всякие грибы, хотя уже в них и червь завелся: однако не слышно, чтобы вредны были грибы, которые здесь обыкновенно едят соленые, или вареные с конопляным маслом, или печеные на углях. Все роды грибов в пищу употребляемых и неупотребляемых имеют Российское название. В числе оных есть и такие, которые в других землях, почитая вредными, бросают. Я видел следующее грибы, а именно: гриб ([Agaricus campestris.]), волуй ([Agaricus integer.]), груздь ([Agaricus Georgii.]), рыжик ([Agaricus deliciosus.]), волжанка ([Agaricus cinnamomeus.]), скрипица ([Agaricus Extinctorius.]), опенки ([Agaricus fragilis.]), которых очень много [70] сушат, масленик ([Boletus viscidus.]), березовик ([Boletus luteus.]), боровик или коровик ([Boletus bouinus.]), и сморчок ([Phallus esculentus.]). Изо всех больше примечания достоин, также употребляемый в пищу гриб осиновик, который имеет совершенной вид масленика; только онаго гораздо больше и суше. Естьли его разломишь и положить на воздух, или когда станет он созревать, то у шляпки его нижная сторона буреет и синеет. Естьли его разломят, то с начала тело очень бело, но лежа на воздухе начинает чрез несколько минут голубеть, и напоследок покрывается преизрядным лазоревым цветом. Сколь часто бы его ни ломали, то всегда в свежих отломах будет показываться лазоревый цвет; и естьли выжимают из него сок, то уже он во время течения голубеет и в непокрытом сосуде тотчас сделается лазоревым, который цвет остается и на обмоченном в оной сок полотне. Но жалко, что сия краска, пришед только в свое совершенство, опять начинает бледнеть. Крашеные лоскутья, да и самый сок делаются по малу лазоревыми, а чрез сутки светлоголубыми, и напоследок еще больше побледнеют; при том же никак не можно сию краску заморить обыкновенными примесами, чтобы она не [71] теряла своего цвета. Естьли окрашенный лоскут холстины будет обмочен в воду, то он во время сушки тем скорее линяет, и напоследок краска почти совсем пропадет. И так сия линючая краска такого же свойства, какое имеет столь же скоро произходящая, но весьма линючая, пурпуровая краска из соку мелких морских улиток ([Вuссinum Lарillus.]). Подобное тому свойство имеет медлительно бледнеющий подкрашенный орселью ([Мелкий мох, который ростет на каменных горах во Франции, и употребляется в краски.]) спирт в глухих термометрах, который чрез впущение воздуха опять получает преизрядной свой цвет. Но сей гриб показывает нам новое явление совсем особливаго рода. Кроме помянутых здесь грибов есть еще множество других, из коих больше примечания достойны сморчки особливаго рода ([Clauria coralloides.]) и губки долговременныя ([Boletus perrenis.]) жеския ([Agaricus nycthemerus.]), и ростущия на елевых пнях ([Trеmеllа juniреrina.]).

Ломова, 24 версты.

1768, АВГУСТА 18 ЧИСЛА.

На другой день шол еще дождь с перемежкою. За восемь верст от Ломовой переезжают чрез речку Лихую и вскоре по том касаются до реки Тиоши. Кроме кузнечиков находились в лесу бурые кузнечики ([Gryllus obscurus.]), а редко [72] попадались Италианские ([Gryllus Itаliсus.]). На ростущем во многих местах леса ракитнике находились хмелевой шишке подобные катышки или пузыри, которые производил вышепомянутый красный ящур. На болотных местах росло много пыладашной травы ([Сinеrаriа раlustris.]), которую здешние мужики собирают, сушат, толкут и мешают с конопляным маслом: ибо от сей мази, как то сказывают, пропадает болезнь змеиовик, и скоро заживают всякие застарелые чирьи.

Тиоплова, 9 верст.

Гремячево, 10 верст.

Восемь верст от Тиопловой ехали мы вдоль знатной речки Мелавы, при которой начинается широкое поле, и по сию сторону Тиоши лесу уже больше не видно. В сей безлесной стране находится перьвое село Гремячево на бугристом берег Тиоши. В низу одного бугра, состоящаго, из твердаго ноздреватаго известковаго камня, бьют большие ключи, и помощию ключевой воды приводится в движение построенная на берегу Тиоши мельница.

Арзамас, 45 верст.

1768, АВГУСТА 19 ЧИСЛА.

Еще того же и следующаго дня проехали мы много деревень, из коих иныя против Российскаго обыкновения обсажены деревьями; и почти при каждой деревне переезжают чрез ручьи в Тиошу текущее. Земля идет к Арзамасу несколько холмиста с тощими [73] пашнями, на которых почти никакой травы не видно кроме полыни ([Аbsinthium.]), и часто растущей душистой рамашки ([Аnthеmis Соtulа.]). И так я не нашед никак их достопамятностей, приехал в Арзамас Августа 19 числа. К сему городу лежит дорога чрез пространную и хорошо выстроенную деревню Выездну, которая и представляет предместие Арзамаса, и отделена от его рекою Тиошою. Жители оной деревни имеют себе пропитание больше от торгов и разнаго рукоделия, нежели от хлебопашества: только сеют они много луку, которой возят на продажу в дальныя возточныя места государства.

Сколь худо и нечисто выстроен город Арзамас; однако довольно населен зажиточными людми, и жители онаго почти все ремесленники, по чему и пришел он от малых прибытков в такое приращение, какое должны фабрики и мануфактуры доставлять государству. Кроме малаго числа купцов и канцелярских служителей почти весь город населен мыльниками, кожевниками, красильщиками крашенины и сапожниками. Большую часть выделанных здесь кож сапожники по своему ремеслу употребляют в дело, и свой товар отпускают в дальныя места за весьма дешевую [74] цену.

1768, АВГУСТА 20 ЧИСЛА.

Но в Арзамасе по большой части выделывают простыя кожи, кроме только не многих заводов, на которых выделывают юфти, однако же не самыя лучшия в России. Здесь обыкновенно дубят юфти корою вятлы ([Sаliх аrеnаriа.]), и делают их мягкими помогаю чистаго дегтя, которой по большой части привозится с Камы, и сильной имеет запах от одной только бересты, а не от болотнаго розмарина ([Lеdum.]). Кору толкут работники обыкновенным в России трудным образом, а именно в ступах пестами, у которых на конце насажены звезде подобные резцы по тому что для сего дела еще не заведены мельницы. Юфти красят красным сандалом, и сие же дерево с примесом купороса служит для крашения кож в черную краску.

Здесь делают одно только простое белое мыло. Щолок варят из одной золы без всякаго примеса, и для того держат на дворе большие зольные ящики. Еще и ныне крестьяна тихонько привозят мыльникам хорошей поташ сделанной запрещенным и крупной лес истребляющим образом; ибо они поливают огонь щолоком. Для варки вмазаны в землю большие железные котлы, которые с бревенчатым поверьх их обрубом столь обширны, [75] что можно 200 и 250 пуд сала вдруг сварить. Сало по большой части с Волги привозимое сперьва разпускают в простой воде без щолоку, но только кладут в оную до десяти пуд соли против ста пуд сала, не смотря на то, что в Волжское сало уже прежде положена некоторая часть соли. В щолоку, которой часто переменяется, варят сало дней десять и больше, пока по виду кипящей поверьхности узнают, что мыло поспело. После того дают стыть котлу дней десять и 12, а по том уже режут мыло железными лопатками. Из ста пуд сала обыкновенно выходит 80 пуд хорошаго мыла: напротив того мыльная пена, или накип, которой кладется в следующую варку, столь много способствует что напоследок, естьли сало хорошо, выходит столько же пуд мыла, сколько было сала.

Красильщики обыкновенно красят только крашенину, из которой простыя бабы и девки во всей России по большой части шьют себе одежду; так же красят небольшое число и китайки, для делания которой ныне заведены уже в Арзамасе фабрики. Знание здешних красильщиков состоит только в том, что ставят котел, в которой кладут краску крутик и смолчуг, не наблюдая точно пропорции, катают свой товар валками и мочат, по том навивают мокрую холстину на скалку, и колотят валками во время катания. [76] Сие делают они и пред крашением для того, чтобы в холстину меньше входило краски. Марионою в деревнях собираемою красят только некоторыя бабы в городе, да и синюю материю перекрашивают в зеленую посредством навара из березовых листьев с квасцами.

1768, АВГУСТА 21 ЧИСЛА.

Все сии нечистыя рукоделия производятся в самом городе; из чего можно заключить, что нередко случаются пожары, и воздух наполнен нездоровыми парами в узких и грязных улицах. Всякой сор и грязь кожевных и мыльных заводов валят в мимотекущую реку Тиошу, не помышляя о том, что за неимением хороших колодязей черпают воду из оной, и еще из малой речки Шамки, которая прорезав город впала в Tиошy.

Кроме помянутых фабрик строят ныне еще поташной завод по новому разпоряжению; да и находится здесь контора для смотрения над всеми казенными заводами, в коих ныне делают поташ.

В посредственном увале, на котором стоит город Арзамас, виден твердый серый и желтоватый известковый камень, который на удобныя к ломке части разделен шифером, и на сжение извести весьма способен. Поверьх онаго лежит красная глина проходящая сквозь верьхние известковые слои. Окаменелых вещей здесь совсем не видно. Напротив того лежащие от города в возточную сторону увалы, [77] и вся простирающаяся между реками Тюшею и Пьяною высокая с красным илом смешенная земля оными наполнена. В двух верстах от города находится на берегу Тиоши село Иваново, при котором лежит рухлой известковой слой с раковинным песком смешенной; но в смеси разтертых черепов и мелких кораллов почти ничего больше не видно, как только несметное число разкрошенных ретепоров и других собственно в Средиземном море находящихся миллепоров; и такое их множество простирается по смежным с рекою Пьяною известковым горам, и весьма достойно примечания.

1768, АВГУСТА 22 ЧИСЛА.

Из растений около Арзамаса находящихся на гористых лесом оброслых местах особливо примечания достойна Адамова голова ([Mаndrаgоrа.]), и набранные для употребления в лекарство коренья оной видел я у здешняго неученаго врача, который меня уверял, что коренья как сей, так Царь травы ([Асоnitum Lyсоctоnum.]) и чемерица белая ([Uеrаtrum аlbum.]) подают великую помощь в долговременных болезнях. Сия последняя трава вперьвые показалась в сей стране, а далее даже и за Волгу ростет везде на мокрых местах. Она по своей вредности известна мужикам во всей [78] России, и называется у них чемерицою. Во время сенокоса выбрасывают оную вон из прочей травы. Но как сие ростение в то же время имеет уже зрелыя семена, то такая вредоносная трава от часу больше умножается от того, что оную на том же месте покидают, и не жгут, или не изтребляют ея корня. Жители сих стран довольно изведали, что молодые ягненки весною едят сию траву, и от того умирают. Сказывают, что иногда и голодныя лошади едят оную вместе с сеном, от чего приключается им колотье, и бьет пена из рота. Естьли такое ростение случится в сене на дворе, то дворовыя птицы наклевавшись семян онаго нередко умирают. Крестьяна выкапывают коренья сей травы, сушат, толкут и присыпают порошком болячки летом у коров бываемыя от мелких червячков угри называемых. И есть такие люди, которые для прогнания глист дают другим принимать по полузолотнику свежаго корня с медом сырцом. В протчем ростет в здешней стране много подлесника ([Asarum.]), Христофоровой травы ([Аctеa sрiсatа.]), змеиовника, ([Drасunсulus mаiоr.]), которое ростение едят мужики сырое от поносу, и стародубки ([Gentiana campestris.]), которую здесь мне [79] яко достоверное лекарство выхваляли от угрызения бешеной собаки; напротив того другие выхваляют павилицу ([Cuscuta.]), а иные помянутую Христофорову траву почитают за наилучшее от того лекарство.

Кириловка, 5 верст.

Холстина Майдан, 15 верст.

Лопатина, 12 верст.

1768, АВГУСТА 23 ЧИСЛА.

Как я слышал о некоторых достопамятностях при речке Пьяной, то Августа 23 числа отправился я туда из Арзамаса, и того же еще вечера приехал в Лопатину ближайшую из лежащих при оной речке деревень. Дорога идет по увалам, которые отчасти изобильны травами, и годны к овечей пастве. От Кириловки, в котором месте впадающая в Тиошу речка Шамка бежит с горы, опять опускаются увалы, и воды текут в Пьяну. От сей реки до Суры на всех яровых пашнях находится пупавки ([Anthemis tinctoria.]) такое множество, что можно бы с оной собирать цветы возами: ибо из оных выходит превозходная желтая краска для крашения шерсти и шелку, и для у потребления в живопистве.

Пьяна столь посредственная река, что и в самой большой ея излучине сделаны плотины для мельниц. Очень редко заходит в сию реку белая рыбица; напротив того в ней множество окуней, которые чрезвычайно велики и весьма вкусны. За полверсты от Лопатиной течет в Пьяну малая речка Водок, в [80] которой не токмо вода, но и самая рыба чернее, нежели в Пьяной.

1768, АВГУСТА 24 ЧИСЛА.

Около ростущей при Пьяной Татарской жимолости ([Lоniсеrа Tаtаriса.]) почти ежегодно видят употребляемых в лекарство шпанских мух ([Mеlое vеsiсаtоrius.]). На здешних полях начали уже показываться суслики ([Mus сitillus.]), коих множество находится в полуденных и возточных степях.

Напротив Лопатиной на высоком месте видны еще следы посредственных старинных окопов, которые может быть сделаны были во время бывшей в сих местах войны с Мордвинскими Князьями; да и может статься, что сия речка тогда еще так названа. Во всех высоких при оной речке холмах показываются разные роды известковаго камня: в протчем земля иловата, и по тому оба берега прорыты глубокими дождевыми ручьями и буераками, которые обыкновенно делает стремящаяся с гор вешная снеговая вода по такой мягкой земле. В некотором разстоянии от речки находятся провалы в землю произшедшие от подземной воды, которою вымывает претворяющейся в мергель известковой камень, и делает под землею пещеры, в которыя напоследок она обваливается; и тому по всякой год видают [81] примеры. В деревне Капаре находящейся в западной стороне от Лопатиной часто бывают такие провалы, и однажды случилось, что целой крестьянской дом со всею семьею провалился, и можно еще видеть оную пропасть. Не далеко от Лопатиной недавно сделался такой провал, в котором видно было течение подземной воды; может быть некоторые ключи, или озера, в сей стране находящияся, имеют такое подземное течение. Известно, что в здешнем Мордовском озере находится великое множество рыбы, которая увидев закинутую сеть, почти вся уходит в омут, глубину котораго не могли измерить.

Ворецкой, 6 верст.

Пилокшево, 4 версты.

Мне надлежало ехать в верьх по Пьяной; и так продолжал я путь свой к большому Мордвою и Росианами населенному господскому селу Пилокшову. Тамошние Мордвинцы живут отделясь в хижинах на правом берегу реки, и не много уже осталось у них старинных обрядов: ибо они почти все обращены в Христианскую веру, и кроме стариннаго своего языка, и отменнаго женскаго убранства, почти ни в чем не разнятся от Российскаго народа.

Одеяния Мордвинских жен состоит в высокой набитой и пестро вышитой шапке, у которой назади привешены малыя цепочки, небольшая лопасть и болоболочки; также в холстинной рубах и в нижней одежде, которую они по своему вкусу вышивают синею и [82] красною шерстяною пряжею. При том носят они обыкновенно пояс, у котораго назади висит к низу разделенная, разноцветною шерстяною пряжею вышитая, бахрамою, пронизками и гремушками, или болоболочками обвешанная кожа. Естьли они хотят нарядиться в празднике, то кроме того еще привешивают к поясу с переди и по сторонам всякие пестро вышитые и бахрамою обложенные лоскутья. Тогда же надевают они гораздо больше и красивее вышитыя рубахи; а к совершенному их убранству принадлежит широкое холщевое верьхнее одеяние с короткими, но в поларшина широкими рукавами, которое по большей части бывает у них желтое. Обыкновенную верьхную рубаху застегивают на шее малою, а на груди большою пряжкою, на которой висит столь тяжелая сетка из пронизок, и медных пуговиц и сверьх того столь много малых цепочек с шелехами, малыми колокольчиками и с другими гремушками, что все Мордвинское празднишное одеяние по крайней мере не легче конских шор. Серги носят они по всякой день. Но отменныя кольца, которых по два или по три надевают на руку, и которыя обыкновенно употребляются в Индии, носят они только с празднишним одеянием. ([Зри таб. 2 фиг. 1 и 2.]) [83]

1768, АВГУСТА 25 ЧИСЛА.

У девиц на одеянии гораздо меньше гремушек, а в протчем почти ничем не разнится их одежда, только что не носят женских шапок. Ныне многия из них по Российскому обыкновению плетут косу с лентами и косником. Но по старинному обычаю плели из волос на затылке по осьми и девяти малых, а на обеих сторонах позади ушей по одной большой косе, и в сию две косы втыкали поперег спицы с шелехами и другими гремушками; а в каждой косе был вплетен шерстяной длинной снурок и заткнут за пояс. По том видел я на Волге, что Мордвинския жены заплетали свои волосы с черною овечьею шерстю в широкую до коленпростирающуюся косу. ([Зри таб. 2, фиг. 3.])

Хотя Мордвинцы, а особливо Ерзанскаго колена ([Ниже находится изъяснение сей разности Мордвинских колен.]), коих одеяние здесь я описывал у почти самые неопрятные из всех Российской державе подданных народов; однако должно им приписать похвалу, что они рачительные пахари, и почти Российских мужиков в том превозходят. Они же обыкновенно имеют пчельники, и столько оных содержат, сколько им возможно, и время к тому допущает. Живущие в лесистых странах ходят зимою и на звериные промыслы, и не пропускают [84] никакого случая, при котором можно получить себе прибыль.

Весь здешнии правый берег реки Пьяной наполнен известковым камнем разнаго рода; и от берега земля возвышается большими холмами. Известковый камень отчасти состоит из обыкновеннаго здесь раковиннаго шифера в мергель претворяющагося, а отчасти из такого камня, который твердостию своею подобен мрамору. Между известковым камнем часто находится настоящей морской песок смешанной с крупным и мелким булыжником, и с раковинными черепами.

Выше Пилокшова начинается на левом берегу Пьяной пространный липовый с другими лиственными деревами смешанный лес, в котором очень много ореховых кустов. На высоких местах сей страны цвело очень много ростения по латински астер амеллус называемаго ([Aster Amellus.]), и в здешних лесах ростет простая, но весьма отменная гортанная трава ([Brunella.]).

Ичалы, 4 версты.

Большая Якшень, 5 с половиною верст.

1768, АВГУСТА 26 ЧИСЛА.

На правом береге реки дорога до деревни Гичалки или Ичалы называемой прорыта частыми буераками, по которым с гористых мест течет дождевая вода; но далее страна столь гориста, что мы принуждены были опять перебраться на левой берег Пьяной. По сие место бугры состоят из раковинной известки; [85] но к помянутой деревне начал показываться красный твердый мергель, и в одном буераке находится толстый слой липкой красной глины. Да и на левой стороне реки видна отсюда красная глина, а глубже такой же мергель во многих холмах, между которыми течет тиноватая речка Якшонка в Пьяную. В оной речке вода очень серная и на дне садится беловатая и красноватая горючая сера; при том же много в ней вонючей тины ([а]). В лежащее между сими отчасти лесом оброслыми холмами село Князь-Павлово приехали мы в сумерки до пресильнаго дождя.

Князь-Павлово, 2 версты.

Мужики сей деревни ломают в окололежащих горах серой твердой известковой камень, из котораго кладут они обыкновенные в России овины для сушения хлеба перед молотьбою. Но в протчих местах бьют овины из глины. Здесь так же есть в лесу к реке Пьяной увал, состоящий из мягкаго сераго гипса с просединами желтой, зеленоватой, белой и красноватой глины; а около его лежат известковые слои, в которых находятся кремни тельнаго цвета. Сей гипсовой камень ломают, и зимою как отсюда, так и Барнуковой возят оной мужики в Москву на санях.

Из села Князь-Павлова, которое достойно примечания по суконной фабрике, и еще по [86] тому, что в нем ткут много полотна, выехали мы 26 числа. В лесу находилось множество всяких грибов, а особливо мухоморов, и еще малых белых слизких грибов ([Зри в прибавлении, § 130]). Но лес скоро кончился, и до самой деревни Барнуковой простирается открытая многими деревнями населенная страна с черною пахатною землею.

Барнукова, 10 верст.

Выпелсово, 5 верст.

Шарапул, 10 верст.

Арат, 2 версты.

1768, АВГУСТА 27 ЧИСЛА.

Деревня Барнукова стоит на берегу Пьяной почти за 20 верст от ея вершины, и на самом том месте, где с левой стороны в оную впадает речка Вилиза. От вчерашняго сильнаго дождя в реке воды столь много прибыло, что она затопила сделанную у мельницы плотину, и в таких случаях не редко оную прорывает. И так мы принуждены были чрез плотину брести по воде, чтобы на той стороне осмотреть находящуюся в горе подле Пьяной пространную хлябь. Гора обросла кустарником, и состоит из краснаго мергеля прорезаннаго тонкими известковыми слоями. В том месте, где гора имеет самую большую вышину, так она подрыта наводнениями Пьяной, и текущими из горы източниками, и обвалилась, что ныне не токмо вся сторона к реке сделалась утесом; но и видна в ней большая разколовшимися и обвалившимися горными камнями окруженная хлябь, которую река весною [87] заливает. Из окружающих сию хлябь горных камней некоторые состоят из серой окаменелостями наполненной известки, а по большой части из гипса, в котором, так как и во всех родах гипса, не бывает окаменелостей. Самой нутр горы в сем месте состоит так же из гипсоваго камня, котораго видна утесистая и весьма ровная стена в сорок аршин вышиною, а поверьх оной гипсовой опоки лежит еще красной глины слой до 15 аршин вышиною. Верьхная часть гипсоваго камня мягка и рухла, а цветом желтовата и красновата: но средина онаго твердая, белая и селенитная. Сия опока так же изпещрена селенитными струистыми шарами, имеющими изрядной вид в отломе. Многия хляби в сей каменной горе наполнены струистым гипсом.

В сей состоящей из гипсоваго камня горе находится вышепомянутая хлябь, которая безпорно произошла от того, что обвалились большие ключевою водою подмытые камни, устье оной хляби находится к низу в помянутой каменной стене, шириною больше двух сажен, и большая щель простирается от оной в верьх каменной опоки и до самаго нутра горы. К сей хляби ход, в котором лежат обвалившееся камни, разпространяется при самом входе, а особливо в правую сторону с широким низким сводом; а позади в том месте, где он уже, находятся многия отверстия небольших ходов или нор на [88] несколько сажен длиною: но в устье инако не можно войти, как ползком. Под покрытою дикими камнями подошвою хода слышно журчание воды текущей в лежащее между Пьяною и горою озерко. Сей главный ход длиною больше 35 аршин, и гладким водою промытым только на одну сажен пространным каналом простирается в обширную хлябь нутр горы занимающую, и к которой есть уступ до трех аршин величиною. Сия претемная хлябь имеет продолговатой вид, и простирается поперег горы; но больше в правую сторону и при том к верьху. Ширина оныя от входа до против стоящей стены, нигде не составляет больше сорока аршин, вся длина простирается больше ста аршин, а вышина до семи аршин и более. При освещении сей хляби, со всех сторон виден преизрядный белый гипсовый камень селенитными звездочками осыпанный. Но по всему пространству хляби прорезывает оной гипсовой камень горизонтальная на пядень толщиною полоса сераго камня орлеца волнистаго. По всей хлябе лежат большие дикие камни, между которыми в низкой части хляби стоит вода в глубоких ямах. Но самые большие обвалившиеся камни лежат в простирающемся в правую сторону в верьх горы полом месте, низ котораго находится почти наровень со сводом нижней части. Вся хлябь, выключая только верхьнюю часть оныя, покрыта тиною оставающеюся от весенних наводнений. [89]

Стужа в сей яме почти несносна была разгорячившемуся телу; да и весьма уже чувствительна в том окруженном камнями и кустами месте, где начинается устье хляби. Августа 27 числа показывал термометр в тени 114 градусов, в низу горы 123 гр., пред устьем хляби 127 гр., в ходе сажени четыре от устья опустилась ртуть до 138, в самой большой хляби до 140, а в самых низких местах оныя до 141 градуса. Но как в сих же местах опущен был термометр в воду, дно хляби покрывающую, то ртуть поднялась до 136 градусов, и сие подтверждали повторенные опыты, учиненные разными сухими в хлябь принесенными термометрами. Из чего довольно явствует, что в албастровых хлябях такая стужа произходит от кислых паров, которая везде примечается в таких же хлябях.

Во всех местах сей хляби каплет вода, и капли упадают либо на камни, или в воду, от чего раздается разногласной громкой звук. 26 числа капало очень мало; но 27 по утру была сильная капель, и сие значило, что бывшей 25 числа дождь тогда только пробирался сквозь хляби горы. При устье хляби был примечания достоин мелкой волокнистой мох, которым иловатое дно так, как бы толстым зеленым сукном покрыто было. Из разщелявшагося ила росла везде особливая долгая [90] тина, а в самом нутре хляби на хворосте водою туда занесенном находилось очень великое растение сего рода ([Muсоr dесоmаnus, арреnd. 135.]). Каменныя стены сей хляби были обвешены мягким вид паутины имеющим мохом ([Вyssus еuаnidа, flоссоsа, nivеа Dillеn. Hist. Musc. Раg. 5 fр. 9.]), который по взятии пальцами, почти совсем претворялся в воду.

Не смотря на стужу находится в сей хляби множество летучих мышей, которыя и днем там летают, а в вечеру выбираются оттуда сквозь ход наружу ([Lа Рiрistrеlle, Вuffоn.]).

1768, АВГУСТА 28 ЧИСЛА.

Августа 28 числа удалился я от реки Пьяной; и как нынешнее время года уже неспособно было к объезду изобильных растениями стран по Волге; то я думал, что остаток осени не можно инако полезнее препроводить, как осмотреть простирающуюся к Пензе, а оттуда к Симбирску страну, и напоследок известныя при реке Соке достопамятности. И так я прямо поехал в Саранск. Здесь показалась та тучная черная пахотная земля, которая находится при Суре, Волге и при текущих с возточной стороны в Волгу реках. Во всех сих странах земледельцы никогда не унавоживают своих полей, но обыкновенно дают только на третий год отдыхать. Однако есть такия места, в коих пашни [91] никогда не изтощевают; а естьли и уменшится плодородное ея свойство, то в сих мало населенных странах довольно степных мест, на которых можно разпашкою доставить себе преизрядную черноземную пашню. Естьли бы похотели сию тучную землю унавоживать, то бы хлеб выбежал очень скоро и высоко, после того повалился, и погнил бы до созрения. Но при всех сих выгодах сожаления достойно, что в здешних странах не сеют много конопля, льну и пшеницы, но только про домашной обиход, и для продажи небольшаго числа на ближайшем торжище. Так же хулы достойно обыкновение в сих местах, что как деревенские, так и городские жители валят навоз многочисленной скотины в большия кучи подле домов и на берегах мимотекущих речек, от чего раждается такое несказанное множество мух, что весною из их изб должно бежать. В протчем при здешних деревнях обыкновенно находятся небольшия ветряныя мельницы, какия нигде больше в России не употребительны.

От деревни Шарапула ехали мы по дороге от Арзамаса к Алатырю лежащей, и там на полях и пахотных перелогах ростет чрезвычайно много душистой ромашки ([Anthemis Cotula.]), которой травы так же великое находится [92] множество во всех от Оки к югу лежащих странах. В большой торговой деревне Арат живет много горшешников, которые обжигают глиняную посуду в больших изсверленных горшках, какия обыкновенно употребляются в России вместо обжигальной печи, и разкалившуюся посуду обмакивают в стоящей горшок на огне, в котором кипит вода с мукою смешенная, и сказывают, что от сего посуда крепче делается.

Соврасова, 15 верст.

Чиркуш, 3 версты.

Тольской Майдан, 8 верст.

1768, АВГУСТА 29 ЧИСЛА.

В сей стране ничего нет достопамятнаго до самаго Тольскаго Майдана, и только видны пашни и низкие сенные покосы. Путь продолжается чрез многия речки в Пьяную текущия, и проезжают много деревень, из коих иныя населены Мордвою. К Тольскому Майдану начинается лес сие большое село окружающий с возточной и полуденной стороны; но за несколько верст до онаго села стоит в лесу деревянная Тольской Богоматери посвященная часовня с изрядным устроенным колодезем. Сказывают, что в сей стране нашли руду; но тот кусок оныя, которой я видел, был голой серной калчедан, и уповательно в здешней иловатой земле довольно онаго находится.

В Тольском Майдане есть один из числа тех поташных казенных заводов, которые в разных местах недавно построены. Они учреждены хорошо, и работа во всех производится одинаким образом. Привозимую мужиками по [93] известной цене золу щелочат трижды в больших кадках, в которых течет вода по жолобам; однако самой слабой щолок щелочат еще свежею золою. Щолок вываривают в котлах в печи вмазанных, и поташ для белизны перекаливают в продолговатых четвероугольных печах; и как скоро он простынет, то кладут в бочки. В здешнем заводе находится 32 щелочных кадки, четыре котла и одна печь для каления, и в сем заводе можно при безпрерывной работе сделать поташу в год триста бочек, считая каждую бочку по 20 пуд, но золы требуется на то больше шести тысячь четвертей, по тому что из каждой четверти наилучшей золы обыкновенно выходит только один пуд щелочной соли.

В густом лесу около деревни из кустарников находился по большей части орешник. В нынешнее время уже очень мало трав было, кроме часто ростущаго чистотела ([Sоnсhus раlustris.]) и полевой серпухи ([Sеrratulа аrvеnsis.]) обыкновенной негодной травы на здешних пашнях; но в лесу на мокрых местах находилась душистая асперула ([Аsреrulа оdоrаtа.]) и Христофорова трава ([Actaea.]). Из грибов, которыми пни и колоды были усеяны, примечания достойны Сlаuаriа [94] fаstigiаtа, Еluеlа stiрitаtа, Muсоr dссumаnus, M. Сristаtus [в прибавлении 136]; Lyсореrdоn hyрохylоn [в прибив. 133]; Реzizа реdunсulаtа [в прибав. 134] и Agаritus Вulbоsus [в прибав. 131].

Василов Майдан, 9 верст.

1768, АВГУСТА 30 ЧИСЛА.

До деревни Василов Майдан, куда я поехал 30 числа, простираются по большой части оброслые лесом холмы, от которых текут ручьи к Алатырю. Здесь земля тяжелая глинистая. Скотской падеж не токмо в сих местах, но и по всей стране вдоль реки Суры во многих деревнях был сего лета, да и теперь еще продолжается. В некоторых деревнях сей страны иной год не бывает падежа, пока каким ни будь случаем не заразится скотина, и не вымрет. Мокрая паства, и худое радение о чистоте скота суть очевидно главныя причины сего зла, котораго не чувствуют в других населенных высоких местах сухую паству и рачение о чистоте имеющих; при том же несчастливые деревенские жители, сколько я мог изведать, не употребляют никаких способов к отвращению сего зла. Как при Василовом Майдане нет иной воды, как только что течет малая тиноватая речка Ревец, то бьющей из севернаго увала ключь сделали колодезем, и провели воду в деревню. В глинистых слоях сей страны приметны были разсеянные аммониты, белемниты, и проч., а в липкой глине [95] лежали большия окаменелыя известковыя глыбы с просединами струистаго от кислых спиртов кипящаго желтоватаго шпата, который видом почти совсем не разнится от внутренняго существа разломанных белемнитов. Здесь везде множество калчеданов, и боязливые крестьяне, помышляющие найти какую нибудь руду, скрывают оные от любопытных людей.

Пуза, 11 верст.

Починки, 8 верст.

Ховансково, 10 верст.

Андреха, 12 верст.

Богородицка, 10 верст.

Новая Деревня, 15 верст.

Емберы, 6 верст.

1768, АВГУСТА 31 ЧИСЛА.

До деревни Пузы, при которой переезжают чрез реку Алатырь, простирается дубовый лес с подлесьем. Здесь очень много было кузнечиков. Местечко Починки называемое окружают изрядные луга, и по тому тамошние конские заводы находятся в хорошем состоянии. Заводское строение хотя и все деревянное, однако разпоряжено хорошо и стоит напротив слободы при реке Рудне, чрез которую здесь переезжают недалеко от ея устья в Алатырь. Число жеребцов простирается до 30, по большой части Датской породы, для поставки больших лошадей в Императорскую конную лейбгвардию, к которой и принадлежит сей завод. Число кобылиц и молодых лошадей, летом на паству ходящих, простирается до семи сот пятидесяти. В протчем село Починки весьма знатно; в нем находится три церькви и несколько тысячь домов.

После досаднаго замедления при тамошней команде продолжал я путь свой далее во всю [96] ночь, по тому что после сенокоса и нарочитых в начале Августа бывших утренников уже не видно было никаких трав. Вся страна до Саранска, куда я приехал ночью перьваго числа Сентября, весьма хлебородна, угориста, украшена приятным лесом и населена многими деревнями, в числе коих есть и Татарская. В сие время везде упражнялись в жнитве ранняго хлеба, которой начали жать еще в изходе Августа месяца.

Саранск, 10 верст.

1768, СЕНТЯБРЯ 1 ЧИСЛА.

Саранск место незнатное, в котором кроме не многих ремесленных и торговых людей живут пахари. Канцелярия и уезд подсудны Пензинской провинции, и следовательно благословенной Казанской губернии. В Саранске, так как и во всех малых городах внутри государства, много таких женщин, которыя шерстяную материю красят всякими домашними травами, и обыкновенно в сем деле превозходят деревенских красильщиц. Я старался обыкновенныя рукоделия сих людей записывать, и здесь сообщу то, что мог я сведать. Главная вещь при их красильнях есть изобильно ростущий во всех болотных и глинистых лесах России мох ([Lyсороdium соmрlаnаtum.]), который под именем зеленицы везде известен и употребителен. Деревенские жители оной собирая, вяжут в пучки, и продают на рынках за весьма дешевую цену. [97] Сию траву толкут очень мелко, и сыплют в самой кислой квас, который почти при всяком крашении служит у них вместо заморы. Шерстяную пряжу, которую красить должно, кладут в оную краску, и держат сутки двои, по том выполоскав сушат, чрез что получает она желтоватой цвет, и после гораздо лучше и прочнее принимает другия краски. Простый народ, не зная употребления квасцов, довольствуется почти одним только сим приготовлением, и по большой части при всяком крашении. Мордва, Чуваша и Татары вместо сего моха употребляют то заячей мак ([Аdоnis vеrnа.]), то простую полынь, примешав несколько дрока ([Genistа tinсtоriа.]); а наипаче употребляют с лучшим успехом издающее приятной желтой цвет листы чертополоха разнолистнаго ([Саrduus hеtеrорhyllus.]), которую Ерзанские Мордвинцы называют Пижелаома-Тикшед, то есть зеленая трава, а Мокшанцы именуют Сенгертом-тише, что то же значит, и наваром оной красят в зеленой цвет ту шерсть, которая прежде была окрашена в синей цвет посредством брусковой краски или крутика. Некоторые из Россиян в вышепомянутым в порошок изтертым мохом или зеленицею кладут еще несколько [98] дрока в квас, которым шерсть приготовляют.

Самыя обыкновенныя красильныя травы, сколько я мог выведать, суть по большой части следующия: для крашения в желтой цвет употребляются цветы травы в пупавки ([Anthemis tinctoria.]), также дрок ([Genistа tinсtоriа.]) и серпуха ([Sеrrаtulа.]), которыя травы ростут сами собою во всех местах России. Для крашеная в жаркой цвет употребляют чериоду ([Вidеns triраrtitа.]), в малиновой цвет красят маргионою ([Rubiа tinсtоrum.]), или корнем сыворочной травы особливаго рода. В алой цвет красят душицою ([Оrigаnum.]). Для крашения синей шерсти в зеленой цвет употребляются вышепомянутыя желтую краску изпущающия травы, или березовые листья: однако многие знают посредством варки и примеса квасцов делать из нецвелых колосьев мятлики ([Arundо Саlаmоgrоstis.]) превосходную зеленую, а из ягод крушины желтозеленую краску. Крестьянския жены знают все сии травы собирать в надлежащее время. Но для крашения в синей цвет поныне еще не имеют никакой домашней краски, но к тому употребляют [99] только в малой России ростущую траву, из которой выходит краска крутик. В протчем люди покупают у купцов брусковую краску и крутик, или синей сандал, и оными красят обыкновенным образом.

Для крашения дроком в желтой цвет сыплют порошок онаго в тот же квас, в котором приготовляют шерсть, и при том столько, чтобы сей состав был так густ, как жидкая каша. Шерсти должно сперьва лежать в квасу с помянутым мохом или зеленицою ([Lyсороdium соmрlаnаtum.]) целую неделю, а после того с дроком еще несколько дней. Чтобы цвет вышел красивее, то вымытую и высушенную шерсть полощут еще несколько раз к щелоку. Серпуху варят в простой воде, и редко примешивают несколько квасцов, да и красят в кипятке оной приготовленную в квасу пряжу. Цветами Пупавки, и ростущими во всех городских садах бархатцами ([Fagetes.]) красят шерсть и шелк в желтой цвет; однако надлежит при том знать, (особливо для шелку) сколько положить квасцов. Из набранной молодой травы чериоды ([Вidеns triраrtitа.]), вареной в простой воде с примесом малаго количества квасцов, выходит изрядная желтая краска; а естьли приложено будет несколько марионы, то сделается [100] жаркая, и чем больше красят, тем цвет становится живее и приятнее.

1768, СЕНТЯБРЯ 2 И 3 ЧИСЛА.

Мариону так же, как и многия ростения, толкут в деревянных ступах, или мелют в жерновах по том смешав с водою так густо, как каша, ставят на ночь в горячую печь. На другой день подливают больше воды, чтобы сделалась жидкая кашица, и варят очень долго. Для лучшаго цвета некоторые наперед варят в воде молодую дубовую или березовую кору, напротив того Чувашане кладут несколько золы. Как навар сделается довольно красен, то шерсть свою красят два, три и четыре раза, и при том с начала только в теплой краске, а напоследок в кипятке, и каждой раз окрашенную шерсть просушивают. Когда цвет выдет довольно хорош, то пряжу полощут в реке, и сушат. По примесе чериоды, серпухи, дрока, или чертополоха особливаго рода, краска становится светлее и приятнее. Самая лучшая краска выходит из того темнокраснаго порошка, который при легком толчении сперьва отделяется от корня, и точна есть красильная кора оных.

Делание краски из душицы ([Origanum.]) произходит несколько пространнее; и мне разсказывали следующим образом: собирают траву во время цвета, а особливо цветныя головки, [101] сушат в печи и толкут в порошок. Сверьх того весною должно набрать молодых разпустившихся листьев дикой или садовой яблони, и так же изтолочь. Как душицы, так и оных листьев кладут по равной части; но другие употребляют яблонных листьев только вполы против оной травы. По том прибавляют четвертую часть гущи, то есть взвареннаго солода, подливают воды; вымешивают хорошенько и кладут несколько дрождей, чтобы закисло. Как скоро сей состав закиснет, то выжимают руками; выжимки разстилают на ночь в горячей печи, и часто мешают. Напоследок высушенную материю варят в чистой воде, и так сделается краска, а пряжу, которую красить должно, приготовляют наперед обыкновенным образом. Напротив того некоторые без дальных околичностей берут по равной части травы и яблонных листьев, и варят вместе, положив несколько квасцов; но сделанная сим образом краска не столь красна и хороша бывает. Выходящая из сей травы краска есть изряднейшая из всех, которыя сельской народ делать умеет. Вообще приготовленныя вышеписанным образом краски по большой части все имеют хорошей цвет, при том же многия из них и после мытья не линяют.

Зыкова, 12 верст.

Архангельское, 3 версты.

1768, СЕНТЯБРЯ 4 ЧИСЛА.

Сентября 4 числа отправясь я из Саранска, поехал окольною дорогою для того, [102] чтобы не миновать находящегося в Инзаре железнаго завода. Позади Саранска в малом разстоянии течет речка Инзарка впадающая в Алатырь, и принимает в себя протекающую чрез город речку Саранку, а несколько выше две речки Чернейку и Телейку, чрез которыя переезжают. По том продолжается путь чрез четвертую речку Лемшу, при которой стоит деревня в стороне. При деревне Зыковой переезжают и чрез вышепомянутую речку Инзарку. От села Архангельскаго или Наумова течет в оную еще ручей, Усклай называемый, и на изрытом береге сего ручья выше села лежит старая навозная куча, сделавшаяся совсем подобною черному тучному турфу, и во время сжения пахнет нашатырем. Но нет в том сомнения, что из наваленных навозных куч при всякой деревне в сей стране не можно было делать нашатырь, естьли бы захотели навоз пережигать в сделанных для того печах с длинными кривыми трубами. Мужики сей навозной турф, когда он весною валится не большими глыбами, и по воде плывет, называют весьма странным именем, то есть Земляной хлеб. От Саранска находится на всех пашнях много донной травы, и простирается она за Волгу даже до Уральских гор.

Иса, 22 версты.

От села Наумова начинается сперьва ровная, но высокая земля, по том прерывный лес, [103] и напоследок сия страна несколько холмиста, в которой проехав 18 верст переезжают чрез две малы я речки Шейдаковку и Симанку: и как оне обе текут в речку Ису, так и сия впадает в реку Мочу. В деревню Ису, по оной речке проименованную, и к вотчинам Графа Воронцова принадлежащую, приехали мы уже ночью. Сия деревня примечания достойна но знатному Конскому заводу, для котораго и сеют здесь по большой части овес: равномерно примечания достойна и по тому, что в ней есть высокой работы фабрика, какая и еще заведена в близлежащей господской деревне. Ковры, которые здесь ткут, суть нарочито изрядны. Не меньше же надлежит о сей фабрике упомянуть и для того, что не токмо употребляемые в дело материалы почти все тамошние, и шерсть берут с тамошних же овец Черкасскаго приплода разведенных; но и работу изправляют одни только мальчики и девочки, над которыми имеет смотрение обученая крестьянская девка, и сама красит шерсть по большой части там ростущими травами. Она употребляет и некоторыя иностранныя краски, а именно: для крашения в малиновой цвет берет сандал, которой варит в щолоку, и выходит из того малиновая краска для крашения в синей цвет употребляет брусковую краску, а в фиолетовой цвет употребляется синей сандал. [104] Жалко, что употребляемых здесь краски по большой части не очень прочны. Так же я дивился, что из вышепомянутых там ростущих трав не употребляют марионы и душицы, коих краска гораздо прочнее, нежели из краснаго сандала, да и не собирают пупавки, из которой выходит изрядная желтая краска. В протчем можно бы в здешней стране сделать удачной опыт с ростением, из коего делается краска крутик, и настоящая мариона хорошо бы уродилась во многих местах.

Украинцово, 5 верст.

Каменной брод, 2 версты.

1768, СЕНТЯБРЯ 5 ЧИСЛА.

Здесь переправляются чрез речку Ису текущую кривизнами. От сего места до речки Черкаиса считается шесть верст. По том лежит дорога между двумя Татарскими деревнями и их кладбищем, на котором поставлены столбы и камни; и здесь уже показались следы железной руды в иловатой земле. После того переезжают чрез другую речку Шешовку, по берегам которой росла сыворочная трава ([Gаlium bоrеаlе.]), у которой корень столько же толст, как у настоящей марионы, а на некоторых маленьких островках находилось много триенталиса ([Triеntаlis.]). При стоящей на ручье Лопатине деревне Машикове начались низкия места, на которых множество ростет чемерицы ([Veratrum аlbum.]) и вонючаго девясила ([Inulа fоеtidа.]), [105] и по которым текут малыя речки в Ису, а именно Патра, Зеиовка, Зелеиовка и Цареврак. Между обеими середними ручками находится деревня Пятина, при которой выезжают на большую дорогу лежащую от Инзары к Пензе. В сей стране виден издали оброслый лесом холмистый хребет, вдоль Исы до Мокши простирающийся. Недалеко от Инзары переезжают еще чрез нарочитую речку Вязру; а от сего места считается одна верста до той линии, которая прежде была проведена между Мокшою и Сурою, но ныне заросла уже лесом. Сия линия кончится в той стране Пензы, где от Суры и при том несколько ниже начинается другая линия простирающаяся до Волги в Симбирском уезде, о чем ниже упомянуто будет.

Инзара, 10 верст.

Город Инзара есть бедное во времена Государя Императора ПЕТРА Великаго стрельцами населенное место; и жители онаго ни мало нерачительны. Город стоит на левом берегу речки Инзары, которая недалеко от сего места соединяется с Исою. Берег сей речки по большой части состоит из глинистой опоки, в которой показывается местами худая железная руда. При верьхнем конце города имеет здешний заводчик Никонов железной завод, и при том еще кроме хорошаго дома сооружил новую каменную церьковь, и в сем только состоит хорошее строение сего места: ибо построенные в деревянной крепости казенные домы с [106] канцеляриею, и деревянная соборная церьковь находятся в худом состоянии, такова же и другая деревянная в городе церьковь. В здешнем железном заводе только одна высокая домна, ве которой плавят чугун, и льют из него чугунные горшки, котлы и широкая калмыцкая чашки: ибо сие у Калмыков и Татарских народов почитаются главною домашною посудою. Сей товар чрезмерно разходится, и приносит немалую прибыль. Здесь делают такой посуды до 30000 пуд ежегодно, и развозят по рынкам в малой России и на Волге. Мехами действует вода речки Инзары, которая для того и перепружена. Но по причине мягкой земли плотину уже неоднократно прорывало, и при сих случаях сделались в берегу рытвины или ямы илом наполненныя и весьма глубокая.

Железная руда, которую здесь плавят, цветом бурая, иногда рухлой череп имеющая; а по большой части серая и желтая с красною вохрою смешенная, при том же небогатая: ибо из ста выходит не больше 23 пуд чугуна, столь хрупкаго, что ни к чему больше не годится, как только на делание сосудов, которые для той же причины и льют очень тонко. Сию руду ломают в отдалении от завода верст за 12 и 15 в разных местах флецовых от Инзары вдоль Исы простирающихся гор. Слой сей руды толщиною от [107] осьми вершков до полутора аршина, шириною до полуторы версты, а в длину простирается до 15 верст. Поверьх и в низу онаго слоя лежит иловатая с песком и мелкими частями растении смешенная опока. В сих же горах показывается местами твердый известковый камень, которой употребляют в примес. Песок на формы копают подле завода. Но камень для выкладки внутри домны возят из Москвы. При заводе построена кузница и две ковальны для выковки полоснаго железа; но в них редко работа бывает. На заводе по большой части работают нанятые работники, и дрова покупают саженями из казенных лесов, в коих ежегодно вырубают до десяти тысячь квадратных сажен.

На правой стороне Инзары, несколько ниже железных заводов, построен такой же новой поташной завод, какие находятся в Муроме, Арзамасе, Тольском Майдане, Алатыре и Свияске.

Пятина, 10 верст.

Пятина Боярская, 8 верст.

Хитрово, 2 версты.

Шадин, 5 верст.

1768, СЕНТЯБРЯ 6 И 7 ЧИСЛО.

Сентября 6 числа отправился я из Инзары в Пензу, и того же дня доехал до Мордвинской деревни Шадина. По сей дороге должно было опять переезжать чрез помянутыя речки, да и самая деревня стоит на речке Шешовке.

Мордвинцы в Шадине и во многих к реке Мокше, так же в верьхних местах Суры, а особливо на лесистой стороне находящихся деревнях, суть инаго поколения, нежели [108] живущие при реке Пьяной и в Нижегородской губернии. Они и сами себя отличают от оных, и присвоивают себе особливое имя Мокша, в множественном числе Мокшадь, которое на их языке употребляется так же для означения всего Мордвинскаго колена: напротив того произшедших от другаго колена называют они Ерзад или Ерзядь; и оные сами себя так же именуют. В вышепомянутых странах, в коих Мокшадь живет, находится не много деревень другаго колена. Но вдоль Волги, Соки, Черемшана и в соседственных местах Казанской и Оренбургской губерний, куда они переселены с другими мужиками, находятся оба их колена, и не редко разнородные Мордвинцы смешавшись живут в одной деревне; однако с некоторою отменою. Мокшанцы еще и ныне говорят, что они все жили в стране реки Мокши, (которая уповательно по ним проименована) и при текущих в оную речках даже до самой Оки, и состояли под собственными князьками или старшинами, пока еще не были разсеяны по новонаселенным странам. Сии суть те Мокшанцы, о коих Страленберг упомянул так, как о некотором особливом народе. Они почти во всем сходствуют с Ерзанцами, и говорят почти одинаким языком: однако они отличаются от оных отменным женским одеянием, произношением, и многими собственными словами [109]

Сравнивая вышеописанное Ерзанских жен убранство с Мокшанским празднишным одеянием ([Зри таб. 3.]), легко можно усмотреть разность. У Мокшанок одежда несколько великолепнее и красивее. Женская кичка, по их Панга называемая, не высоко набита, и не обвешена гремушками, но только вышита слегка, и на затылке завязана пришитыми лентами. Многия из них носят на голове одну только повязку, которой концы вышиты, и висят по спине. Сей наряд особливо употребителен на Волге ([Зри таб. 2. фиг. 3.]). В Мокшанском уборе наипаче отличаются по обеим сторонам к кичке пришитые и да грудей висящие ремни, по их Пилкс называемые, которые унизаны старинными серебряными копейками, а на концах поперег груди связанных повешены малыя цепочки и гремушки. У грудной пряжки (шуркас) пришит щиток ([Сия]) унизанный бисером и болоболочками, и по тому тяжестию своею превосходить Ерзанскую грудную пряжку. На шее многия носят из разноцветных пронизок снизанное на подобие сетки ожерелье, по их ципкс называемое. От пояса ([Каркс]) висит напереди широкой на четыре лопасти разделенной и вышитой переднике (Сиорне-зарне), котораго лопасти вместе застегнуты [110] пряжечками, а на конце висят долгия кисти с пронизками и змеиными головками. Назади вместо запана висят от пояса на снурках длинныя и короткия кисти из черной шерсти сделанныя. К рубахе как на груди, так и на спине обыкновенно пришивают много пряжечек с колокольчиками и шелехами бречание умножающими. В наряде Мокшанских женщин за отменное почитается, что на голове у них мотаются большие волосяные хохлы с короткими деревянными спицами, которыми они притыкают концы хохлов к заплетенным со снурками головным волосам. Сии хохлы ([Сюка]) ныне уже неупотребительны, и носят только одни старухи, да и те казать стыдятся: по чему должно уговаривать ласковыми словами, и просить, чтобы они себя показали ([Зри вторую фигуру.]). У Мокшиканских жен еще и то отменное, что они естьли хотят нарядиться великолепно, то ноги свои обвивают не холщевыми повязками, но ремнями.

Ныне Мокшанцы очень мало помнят старинные свои обряды и обыкновения, по тому что все обращены в Христианскую веру. Сказывают, что они в том мало разнились от Ерзанцов. Они единогласно уверяли, что у них не было никаких идолов, ниже божков, но только жертвовали невидимому [111] всевышнему существу, которое они не так как Ерзанцы, Паас, но так как и самое небо называют Шкай, и так же, как протчие Чюдские народы, оборотясь лицом на возток, ему молились. Они имели особливые свои жертвенники в отдаленных местах в лесу, и там приносили на жертву лошадей, быков и малой скот: так же приносили они жертву над могилами погребенных сродников, и женский пол оплакивал усопших. Часто сочетавали браком малолетных детей; да и ныне еще не редко обручают мальчиков со взрослыми девицами, дабы чрез то получить больше работниц. Калым или приданое, за которое невестину отцу платили, было у них так же употребительно, как и у всех возточных народов. При совершении бракосочетания сажали невесту в собрании всех своих приятелей на рогожу, относили к жениху в покой, и отдавали ему, говоря сии слова: Вот тет пергас уча, то есть, вот тебе волк овца, в котором случай невеста по благопристойности притворяется столь неизтовою, сколько сил ея станет. Еще и ныне имеют они такое обыкновение, что когда невеста после обвенчания возвращается из Российской церькви, то должна она безпрерывно голосом вопить; да и некоторыя из них в такой горести царапают себе лицо немилосердо. При том же у невесты бывает лицо закрыто фатою, или вышитым [112] полотенцом. Еще и ныне держатся они того обыкновения, что на другой день после свадьбы старший из сродников взяв хлеб с привешенною к нему небольшою шапкою и пряжкою, которую носят на груди, приносит в дар молодой, ставит трижды ей на голову, и при том не всегда по порядку говорит сии три слова: Тятей, мезей, ливей, только выговариваемое на последи слово должно быть обыкновенное имя молодой. Детям давали имя обыкновенно прилагательное, и при том по случаю. Больше сего не мог я выспросить у сих простых людей. В протчем они прилежные пахари, держат много пчел в лесах, так что многие из них имеют до двух сот ульев, и несколько опрятнее, нежели Ерзанцы их собратия. Светлорусых и рыжеволосых у них меньше, нежели у Ерзанцов; однако и сии по большой части имеют темнорусые волосы. Женской у них пол, так как и у Ерзанцов, редко попадается красиваго лица; но напротив того весьма трудолюбив. Они немало знают годных трав в лекарство и для крашеная, и у всякаго из них висит в сенях то та, то другая трава с сушеными капустными листьями; ибо когда пекут они хлебы, по своему обыкновению, из чрезмерно кислаго теста, то подстилают капустныя листья под каравай, для того и сушат их в запас на зиму, и когда надобно подстилать, то их [113] мочат в воде. В лекарство употребляют они следующия травы: зверобоем ([Hyреriсum реrfоrаtum.]), которая трава называется по мордвински шулктама-тише, припаривают те места, в коих есть лом; душицу ([Оrigаnum.]), по мокшански карн-тише, трут в порошок, и присыпают к болячкам у детей; золотушник ([Virgаurеа.]), по мокшански кукланка-тише, смешав с золою присыпают к роже; водяным трилистником или вахтою ([Mеnyаnthеs.]) и Христофоровою травою ([Асоnitum.]), по мокшански таргес-тише, припаривают те места, которыя рдеют, а настоянную оными травами воду пьют от водяной болезни; листья костяники ([Rubus Sахаtilis.]), по мокшански ейдалопарт, так же темноцветной папутник ([Trifоlium sраdiсеum]) и чебер варят в квасу или в воде, и парят больные глаза: ибо они часто одержимы бывают очною болезнию от дыму в их избах и пятилапую траву ([Соmаrum раlustrе.]), по мокшански парма-крандас, употребляют в бане при тяжких родах; буквицою, ([Веtоniса.]), по мокшански мушкар-тише, парят чахлых детей лоскутным цветом ([Сеntаurеа iасеа.]), по мокшански ейзирман-тише, припаривают у детей больныя места, траву по латински стеллария [114] дихотома называемую ([Stellаriа diсhоtоmа.]), по мокшански сути-аат, и траву синеголовник ([Eryngium.]) варят, и поят детей от поносу; заячей мак ([Аdоnis vernа.]), по мокшански урумбулут, употребляют в гистерических или маточных припадках, и пр.

Можно еще упомянуть, что Мордвинцы не топят коровьяго масла в печах по Российскому обыкновению; но только пахтают так, как Финцы и Татара. Напротив того по Российскому обычаю пахтают они свежей сыр в кринках, и сверьху заливают свежим коровьим маслом, чтобы он всегда был мягок. Избы свои ныне строят то по Российскому, то по Татарскому образцу с широкими лавками, смотря по тому, чем ближе живут к Росианам, или к Татарам. Но старыя Мордвинския избы, как то Страленберг справедливо написал, все построены дверями на возток, и печи складены в южнозападном углу: но избы их очень, тесны и не способны, да и почти все без продушин, в которыя мог бы дым выходить.

Лепейка, 6 верст.

Куракино, 3 версты.

Першово, 16 верст.

Вязера, 27 верст.

1768, СЕНТЯБРЯ 8 ЧИСЛА.

От Шадина до изряднаго села Куракина ехали мы по угористой и по большой части пахатной земле. Оттуда продолжали путь свой во всю ночь степью, в которой еще [115] цвели травы: двуцветная степная полынь ([Сhrysосоmе Вiflоrа.]) с синими зубчатыми цветочками, шершавая степная полынь ([Сhrysосоmе villоsа.]) и полевой шалфей ([Sаlviа рrаtеnsis.]), так же много было донника с белыми и желтыми цветками, да и показывались уже травы обыкновенно ростущия в средней стране реки Волги. При Першове переезжают чрез речку Шушку, а село Вязера, в котором находится две деревянныя церкви, и зачата еще одна каменная, стоит при Суре, и по ту сторону сей реки виден только дремучей лес. Чрез село текут две речки Пачолка и Елшанка, и впадают в Суру. Думать должно, что в здешней стране находится железная руда, по тому что в разных местах показывались марциальные ключи во время копания. Из данных нам здесь подвод была примечания достойна одна малорослая белая кобыла по чрезвычайно мелкой шерсти. Сказывали, что здесь в соседстве был такого рода жеребец, в котораго все жеребята урожались. В зимнее время сии лошади бывают шерстью столь же мохнаты, как ягнята.

Безсоновка, 11 верст.

1768, СЕНТЯБРЯ 9 ЧИСЛА.

Сколько возможно было поспешал я в Пензу, по тому что опять началась безпрерывная пахотная земля, на которой ничего новаго не примечено. В прочем сия страна [116] чрезвычайно плодородна, при том же часто населена изрядными господскими деревнями, и по сию сторону реки Суры, то есть к западу, лесу не имеет. Земля иловата и покрыта толстым слоем чернозема; однако нарочито неровна, и нередко прорезана оврагами, по причине которых были мы принуждены неоднократно починивать кибитки, и по тому в деревне Безсоновке при речке Чернаисе, в которой от моровой заразы почти весь скот пал, пробыли до самой ночи, так что мы уже 9 числа Сентября на разсвете переправились чрез речку Пензанку, и вскоре после того приехали в Пензу.

Пенза, 12 верст.

Алферева, 6 верст.

Муржинка, 14 верст.

Дубровка, 27 верст.

1768, СЕНТЯБРЯ 10, 11 И 12 ЧИСЛА.

Сей город хотя и умеренно выстроен, однако по своему положению на высоком подле Суры месте, и по множеству церквей имеет вид изрядной. Кажется, что здешней торг есть наиглавнейшая связь жителей, и купеческия лавки здесь так наполнены товарами, что я от Москвы ни в каком город не видал. Уповательно споспешествовало к тому заведение селений по Волге, и что проезжающие много покупают всяких вещей. Река Сура течет подле самаго города, принимает в себя протекающую чрез город речку Пензу, и снабдевает жителей изобильно рыбою, к чему отчасти споспешествуют и некоторыя около лежащия озера. Здесь есть всякая в Волге находящаяся мелкая рыба, в том числе попадается [117] иногда и чехоня ([Cyprinus cuitratus.]) нарочитой величины. Сомов и стерледей ловят только весною во время водополья. Язи ([Cyprinus Ieses.]) здесь так же, как в Волге, очень велики, и называются белест или шпиор. Белую рыбицу ([Cyprinus alburnus.]) называют калинка. Сверьх того здесь есть еще рыбы называемыя сапа ([Cyprinus Ballerus.]), Синтепа. ([Cyprinus Farenus.]), и Тарань ([Cyprinus Vimba.]). Белуг и осетров здесь не ловят. Но в некоторых речках верхней гористой страны реки Суры водятся фореллы или крошицы.

В Пензинской провинции находится множество винных заводов, помещикам принадлежащих и доказывающих изобилие хлеба в сей благословенной стране. Многие дворяна имеют и знатные конские заводы. Хотели было начать, чтобы находящейся во многих местах сей провинции, а особливо близь Волги купоросной калчедан употреблять в дело, да и действительно к заведению двух купоросных заводов отведены две деревни Курбулак и Завьялшки, из коих последняя принадлежит к Симбирской провинции: но я не мог сведать, производится ли в оных самое дело. В прочем разсуждая по множеству калчедана в здешних местах, должно бы построить серные и купоросные заводы, в которых можно бы [118] великое число горючей серы и купороса приготовлять в пользу государства. В Пензинской провинции ничего не знают о рудах, кроме того, что в некоторых местах, как то например при деревне Лапуховке, найдены признаки железной руды. Во многих местах, а именно: при деревнях Пермееве, Сабакове по ту сторону Суры, и при Мордвинской деревне Кимишкере подле реки Усы ломают очень хорошей камень на мельничныя жернова.

В Пензинском уезде примечания достойны сады травы вайды, которые лет за десять завел купец Тавлеев близь деревень Коршимана и стараго Мачима, и в обеих сих деревнях построил заводы для делания краски крутика. Но как меня уверяли, что делаемая здесь краска ни мало не годится к крашению, и меньше, нежели в годовое время со всем теряет цвет свой; то почел я за важное осмотреть заведение сих фабрик, и для того принял намерение ехать к ближайшей из оных в деревне Коршимане, которая находится за 60 верст от Пензы при реке Суре, а другая деревня еще 25 верст далее. С 25 числа Августа стояла нарочито приятная осенняя погода, но 9 числа Сентября возпоследовала сильная гроза, а по том продолжались дожди безпрерывно; однако в сию ненастливую погоду поехал я 12 Сентября в Коршиман, не уповая, чтобы на другой день [119] настала зима. Та страна, чрез которую лежит дорога, становится тем холмистое, чем ближе к Суре, и во многих местах прорезана оврагами. Кроме речки Пензы, чрез которую переезжают у города, должно еще при деревне Алфереве переправляться чрез речку Лемжейну, высокие берега которой кроме верьхняго глинистаго слоя состоят из хряща и посредственнаго булыжника, и чем глубже, тем больше онаго в глине. Сии бугры и перемешанные песчаные слои находятся везде в верьхней стране Суры, и уповательно оные произошли от бывших там наводнений. От Алферевой начинается мелкой болотной лес, наполненный девясилом, репейником, чемерицою, пастарнаком и дягилем. Чрез оной лес простирается Саратовская дорога до Мокшанской деревни Муржинки, стоящей при реке Чертанке. По том остается оная в восточной стороне, и путь продолжают в верьх по реке Ус, текущей в Суру. Здешняя страна холмиста, изобильна дубовым лесом и прорезана малыми речками в Усу текущими. При трех речках, а именно: Вешнинге, Неанге и Норке, чрез которыя переезжают, построены деревни в разном разстоянии от дороги. При деревне Дубровке текущая между холмами снеговая и дождевая вода промыла глубокие рвы и овраги, в коих везде видны непорядочные песчаные и каменистые слои. По причине худой [120] дороги приехали мы уже ночью в населенную Ерзанскими Мордвинцами деревню Коршиман.

Коршиман, 3 верст.

1768, СЕНТЯБРЯ 12, 13 И 14 ЧИСЛА.

При нашем приезде в оную деревню не было ни хозяина красильных заводов, ниже в сем году производилась работа в здешнем заводе: и так я был принужден дознаваться по разпоряжениям, как при сем деле поступают. Кажется, что здесь делают краску крутик таким же образом, как брусковую краску. Малая речка, Верхазим называемая, у завода перепружена, у самой плотины находятся две большия колоды, в которых мочат лежавшую в куче и завялую траву; по том есть еще две такия же для известки назначенныя колоды, и во все оныя течет вода от плотины проведенная. Сколько мог я разпросить, то траву Вайду мочат в колодах дни два или три; да и больше, смотря по погоде, пока покажется голубая краска. После того довольно обремененную красильными частицами ростения воду спускают в другия большия колоды, в которыя из известковых колод прибавляют известковой воды столько сколько потребно. В сих колодах болтают материю до тех пор, пока приметят, что красильныя частицы ростения легко отделяются от воды; тогда уже переливают в большия покрытыя кадки, и поверьх стоящую воду сцеживают в сделанныя одна ниже другой дыры. Оставшуюся на дне густоту носят [121] в строение, в котором находятся большие ящики с жердочками холстиною покрытые; и так вся остальная вода сквозь оную проходит и каплет в ящики. По том разстилают краску на большие столы, на потолок онаго строения стоящие, и режут в малые куски на подобие брусковой краски, где она совершенно засыхает, и сначала кажется изрядною. Построено еще другое строение с печами, в котором отведывали делать зимою краску, и поправлять разным образом.

Хотя и многократно делали опыты; однако вся по сие время заготовленная краска еще цела, и никто не покупает по причине худой ея доброты: из чего явствует, что сие дело начато совсем не по надлежащему; и что никогда не бывало изкуснаго человека при оной работе. Однако желать должно, чтобы насаждение травы вайды и делание краски крутика в России разпространялось и доведено было до совершенства: ибо не токмо Российские городские и деревенские жители употребляют в дело великое множество крутика и брусковой краски, и поныне еще покупают у иностранных; но и в Азиатском торгу бывает великой разход на оныя краски. Свойство насажденной здесь вайды подлинно не виною худому успеху, и оное ростение в сих странах родится чрезвычайно хорошо; да и в малой России во многих местах ростет само собою, откуда и семена [122] взяты для разведения здесь садов. Я видел, что вайда ростет дикая в лесу при Инзаре, и в некоторых местах по дороге от Пензы до Симбирска. По силе высочайшаго указа государственные крестьяна посеяли вайды для обоих Тавлеевых заводов больше, нежели на пяти стах десятинах преизрядной пахотной земли. За что им платили за каждую десятину, да сверьх того еще весною за срезывание и за провоз. В нынешнем году по причине прекратившейся работы большую часть травы не срезали, и дали созреть семенам, коих великое множество собрано в запас; из чего явствует, что хозяин не хочет уничтожить своих заводов; но паче намерен лучшими разпоряжениями привести в цветущее состояние.

Пенза, 60 верст.

При отъезде отсюда в Пензу была не токмо ненастливая погода, но и к вечеру начал снег итти большими охлопьями. Земля была покрыта снегом почти на пядень вышиною, и молодой еще с листом лес наклонился от тягости снега. Такия молодыя деревья редко опять оправляются, и когда рано снег выпадает, тогда великой вред причиняется лесам. Сию погоду дорога была столь худа, что мы едва приехали ночью в Пензу. Термометр показывал в оной ночи от 150 до 155 градусов; и хотя на другой день, то есть 14 числа Сентября, уменьшилась стужа [123] на несколько градусов; но в ночи опять стало морозить, и мороз так умножился, что на 15 число ртуть опустилась до 162 градуса; и Сия стужа, до самаго моего приеЬзда в Симбирск, продолжалась почти безпрерывно, да и в оном году вообще было не много теплых дней.

Селикса, 20 верст.

1768, СЕНТЯБРЯ 15 ЧИСЛА.

Сия студеная погода понудила меня поспешать нашею дальною ездою, по чему 15 числа, как скоро только могли собрать лошадей, выехал я из Пензы. По ту сторону реки Суры, на песчаных берегах которой ростет много дикой капусты, начался пространной Сурской лес. За шесть верст от помянутой реки переезжают чрез речку Сурку, а еще 10 верст далее чрез речку Инару. Ночь застигла нас в Мокшанской деревне Селиксе. Живущие в сей лесистой стране Мордвинцы имеют множество ульев, и во всю зиму оставляют пчел в лесу под легкою покрышкою. Так же держат они много скота; но их овцы столь худы, что их шерсть, кажется, по большой части смешена с козьею. Да и действительно видел я выродков от смешения козлов с овцами. Поелику здесь довольно и смолистаго леса, то многие мужики сидят смолу. Сею ночью был столь сильный мороз, что речки льдом покрылись.

Трасимовка, 8 верст.

Степановка, 2 версты.

Михайловка, 15 верст.

Юлок-Городище, 10 верст.

Ирелейская гора, 15 верст.

верьхняя Катмис, 15 верст.

Карачовка, 12 верст.

Садовка, 4 версты.

Чукина, 5 верст.

Озерки, 6 верст.

Гудякина, 7 верст.

Попуа, 5 верст.

Юловка, 10 верст.

Сызгань ясатной, 8 верст.

Алинкина, 7 верст.

Малая хомутерь, 7 верст.

Зиновьевка, 8 верст.

Нижняя Туварма, 12 верст.

Сопловка, 10 верст.

Чуфарово, 8 верст.

Аникино, 7 верст.

Абрамовка, 20 верст.

Кадыковка, 1 верста.

Колосниковка, 15 верст.

1768, СЕНТЯБРЯ С 16 ПО 22 ЧИСЛО.

Позади Селиксы на мокром месте переехали мы чрез речку Отвель, по том чрез [124] Трасимовку, а при деревне Михайловке чрез речку Ишим, которыя все текут в Суру. Здешняя страна безлесна и холмиста: отсюда же дорога в Симбирск идет по большой части чрез степь, и нарочито подалась в южную сторону; по чему избрал я ближайшей путь, но в нынешнее время тем больше трудной. По ту сторону впадающей в Ишим малой речки Томалейки заехали мы в гористой и болотистой лес, по которому насилу уже в сумерьки доехали до речки Юлка и до стоящей у оной торговой деревни Юлок Городище называемой. Все горные увалы в здешней стране состоят из сераго глинянаго камня, которой в огне на мелкия части разскакивается, и ломается отчасти четвероугольными глыбами, а отчасти плитами. Деревня Юлок Городище подобно многим другим местечкам в разных странах Российской империи, имеет название от находящагося при ней стариннаго Татарскаго укрепления Городок называемаго. Помянутая деревня по большой части построена на левой стороне речки; а по ту сторону оныя находится у болота старыми пнями обнесеннаго крутой холм, у котораго вершина плоская. На сей вершине сделан неправильной, угловатой на подобие полукружия большой окоп со рвом, и с возточной стороны придает ему крености крутой скат холма. Длиною оный от одного [125] конца до другаго, считая дугою, не больше 350 сажен. Из него оставлены проезды на поле; но в самом окопе не видно никаких следов жилища, только что в средине есть круглая котлу подобная яма, в которой может быть скот поили.

В Симбирск приехали мы уже 22 числа Сентября, по тому что по такой худой дороге ехать ночью было не возможно, да и днем едва могли продолжать путь на удвоенных подводах. Страна при реке Суре, близь которой находятся еще в некоем пространстве Мокшанския деревни, и текущия в оную малыя речки, начинается угориста и лесом изобильна. Почти все увалы простираются хребтом, и к западу имеют нарочито крутые скаты, напротив того к возтоку все очень пологи. Все сии увалы, сколько видеть было можно, состоят из сераго плитника в горизонтальном положении. Земля обыкновенно иловата, глиниста, и в низу черна, а на увалах песчана. Лес на холмах смешан с соснами; но в долинах, и на ровных местах растет то чистой дубняк, то степной смешенной лиственной лес, в котором очень много липовых и кленовых дерев. Липовой лес особливую приносит пользу здешним пчельным ульям; да и вообще липовое дерево в Российском сельском домостроительстве почитается за преполезное, потому [126] что оно годно ко всему. Из него делают всякую посуду, и другия нужныя вещи, с него же дерут лыки, или мочала, из коих вьют веревки, и ткут рогожи. Сверьх того в тех местах, в коих держат много овец, вяжут из липовых ветвей веники, и сушат, коими в зимнее время кормят ягнят. В лесу есть чистые луга, на которых хотя и ростет много кислых трав и вредной чемерицы, однако косят на них сено. Около деревень обыкновенно находятся пашни в близости. Множество конопля и хлеба отчасти уже сжатаго, а отчасти еще несжатаго лежало здесь под снегом, и все испортилось, изключая токмо то, что успели с поля убрать в хорошую погоду. Пашни засеянныя озимним хлебом подавали столь же худую надежду на будущей год; ибо оне по большой части так называемым хлебным молем ([Phalaea frumentalis.]), который в Казанском уезде, особливо в последние года, причинил почти всеобщей недостаток в хлебе, были так оголены, будто бы пасущаяся на оных скотина до корня поела. Наипаче засеянныя рано пашни были оным молем наполнены, а поздо засеянныя находились между оголенными полями в преизрядном состоянии, и молем не повреждены. Наставшая мокрая и студеная погода изтребила множество сих вредных насекомых [127] обыкновенно днем скрывающихся в поверхьность земли. К изтреблению оных могло бы служит сие средство, естьли те поля, на которых семена уже взошли, и моль показался, будут довольно посыпать золою, особливо в мокрую погоду: а к сему наипаче пригодна зола грешневой соломы и гороховаго лобозья, что здесь обыкновенно и без всякой пользы жгут подле деревни.

Между горными увалами везде текут речки, при которых построены деревни, и кои отчасти прямо, а отчасти соединясь с другими впадают в Суру. После Юлка следует сперва речка Ирелейка, вскоре по том Сирклей, далее малыя речки Катмис, Чеварлейка, Садовка, Озерка, Инза, большая речка Папуза, напоследок малыя речки Беларечка, Имбеловка, Чилим, Туварма, Барыш и Майна. Речка Барыш принимает в себя много малых речек или ручьев, и последняя впадает в Суру. Там начинается холмистая страна по Волге простирающаяся и редким березником оброслая. На холмах видны белыя голыя места состоящия из меловатаго мергеля, какой находится, начиная от Симбирска вдоль Волги до Усы, почти во всех увалах, да и в самой степи под черноземом и под нижним слоем иловатой земли. Сей мергель, которой можно бы с пользою употреблять для утучнения тощих пашен, [128] называется у сельских жителей опока, и употребляется для беления печей. В некоторых местах сия опока глиниста и зеленовата; а в других содержит больше мелу или известки, да и нередко находят в ней настоящей мел, или известку с разрушенными раковинами. В ней же находят и малые слои белаго полеваго шпата.

К Свияге и Симбирску простирается только чистая и высокая степь с увалами, на которых показываются обыкновенныя при Волге степныя ростения, в том числе много и диких миндальных кустов ([Аmygdаlus nаnа.]), которые весьма вредны в здешних местах населенной степи, и едва их изтребить можно. Сие ростение по мелкому его шершавому плоду называют сельские жители бобопником или Калмыцкими орехами, и некоторые помещики приказывают из набранных ядер онаго жать масло, которое хотя и горьковато, однако весьма приятно с салатом: или с оными двоят водку, по тому что они имеют совершенной вкус Персиковых ядер.

Не доезжая верст пять до Симбирска находится проведенная от Суры до Волги при Великом Царе АЛЕКСЕЕ МИХАЙЛОВИЧЕ линия, которая здесь состоит из превысокаго вала [129] и глубокаго рва, и гораздо знатнее, нежели проведенная от Суры в западную сторону. Сия линия еще и ныне в хорошем состоянии, хотя все по ней построенныя крепкия места: Юшанске, Тагай, Карсунь, Урень, Погорелой, Аргаш и Сурск почти совсем лишились деревянных своих крепостей, и сделались открытыми местечками.

Симбирск, 26 верст.

1768, СЕНТЯБРЯ С 22 ПО 27 ЧИСЛА

Как только прибыли мы в Симбирск в вечеру 22 числа Сентября; то возстала ужасная буря с северозападной стороны, и продолжалась до 24 числа. По том были хорошие дни, в которые мог я осмотреть страну около города. Гора, на которой стоит город, и простирающиеся от оной в верьх по Волге увалы препятствуют ей соединиться с текущею к северу Свиягою, которыя обе реки здесь столь близко сошлися, что между ими находится только город, не смотря на то, что Свияга отсюда продолжает свое течение еще около ста верст до своего устья в Волгу.

На западной стороне к Свияге Симбирская гора нарочито уменьшается к высокой степи, а Волжская сторона у ней подмыта и крута так, как и протчие увалы, составляющие правой высокой берег сей великой реки. Где на горе ни копают, находят везде известковую опоку. В некоторых местах у города открыты для употребления известковыя ломки, [130] содержащая в себе хорошую белую, или желтоватую, рухлую известку, в которой попадаются совершенно жесткия, но разломанные и цвета своего лишившееся черепы морских животных. Далее в верьх по Волге некоторые увалы состоят из онаго же мергеля и известковаго камня. Под мергелем в горе, на которой построен Симбирск, показывается серая смешанная глина местами кремнистая, также имеющая вид квасцовой земли, и наполненная разсеянными окаменелостями. Нижний берег Волги так же состоит из глины, однако с некоторою отменою. От верьхняго конца города даже за опустелой в десяти верстах от онаго находящейся при реке Соловецкой монастырь показывается в нижной части берега обыкновенно черная липкая, очень кремнистая глина, наполненная не токмо превратившимися в калчедан теребратулами, и нередко покрытыми синеватым лаком аммонитами величиною в полтора фута, но и содержащая в себе множество калчедана отчасти в полосах, отчасти же в подобных виноградных кистях, а наипаче в горизонтальный водою сплоченных плоских глыбах разнаго вида, такожде в содержащих мергель и морские черепы комах и в настоящих мергельных катышках, которые между черепами морских животных покрыты отчасти селенитом, а отчасти калчеданом. В верьхней [131] части берега ничего больше не видно, как только светлосерая глина, в которой лежат превеликая глыбы сераго известковаго камня на неправильныя части разколовшагося, и во всех щелях наполненнаго белым и желтым струистым шпатом. Сие шпатовое существо видом подобно струистому гипсу, но, как выше упомянуто, сильно кипит с кислыми спиртами, и следовательно существом и видом не разнится от существа белемнитов, или пережженых устерсовых черепов. Сквозь некоторыя из сих больших глыб проходят горизонтальные окаменелыми морскими телами наполненные слои: напротив того другия глыбы больше содержать в себе известки, не разщелялись, и больше наполнены окаменелостями. По большой части в оных находятся примечанные подле Москвы митулиты, енталии, и род мелких круглых телленитов величиною с горох. Сверьх того камни наполнены разломанными морских животных черепами, коих существо, так как жемчужных раковин, состоит из прямых жилочек.

Также находятся не токмо такие камни, у коих нутр либо наполнен, или осыпан светлым селенитом, но и в мягкой глине лежат гнездами селенитные хрустали отчасти порознь, а отчасти вместе слившись. Но здешней селенит имеет вид шестиугольных призматических тел, у которых концы [132] тремя неравными плоскостями накось притуплены и в существе своем слоисты. Находят часто хрустали от пяти до шести дюймов толщиною и при том нарочито прозрачны. В кусках показывается иногда ромбоидальная фигура. Лежащая под кремнистыми местами глыбы глинистаго камня снаружи цветом темнобуры и не равно ржавчиною източены, как будто бы отделяющееся кремнистое существо имело силу, глинистой камень претворять в железную руду.

Вся земля между Свиягою и Волгою наполнена такими окаменелостями и калчеданами. Сих последних здесь такое множество, что где нибудь ниже Казани на Волге построенные заводы, в коих захотели бы из кадчеданов делать горючую серу, купорос или квасцы, никогда не имели бы в том недостатка, хотя бы такие заводы и должны были ставить множество сих материй, коих приготовление в России довольно размножено быть не может.

Некоторые изрядные дни, о коих я думал у что они обыкновенные предвестники приятной осени в сей южной стране России, подавали мне надежду, что нынешней еще осени можно будет с пользою осмотреть реку Сок и Самарскую страну. И так 29 числа поехал я в верьхнюю страну помянутой реки, промедлив наперед два дни, по тому что [133] бурная погода препятствовала нам переправиться чрез Волгу.

Чердаклы, 30 верст.

Матюшкина, 15 верст.

Брендино, 15 верст.

Мелекес Мордовский, 12 верст.

Мелекес Мордовский, 10 верст.

Винной завод.

1768, СЕНТЯБРЯ 28 ЧИСЛА

От небольшой на ровном иловатом и мелким дубняком зарослом береге, насупротив Симбирска построенной слободы устремил я путь свой чрез плоскую дикими миндальными кустами и вишнями оброслую степь к реке Черемшану, к которой и приехал позади деревни Мелекес. Сим именем называются две деревне по текущей там в лесистых местах речке Мелекес, и в одной из оных живут Мордвинцы, а в другой Чувашане. На сей же речке построены большие винные заводы, да и ныне еще новой там строят. Здешнее разпоряжение оных таково же, какое обыкновенно употребительно во всей России, и по тому особливой хвалы не заслуживает. Кубы по порядку вмазанные имеют в верьху широкия трубы проведенныя сквозь жолоб, в которой льется вода для простуживания. Не довольно того, что по причине коротких и широких труб пропадает много винных паров; но и к кубам сделана только деревянныя крышки из многих дощечек, из коих самая ближайшая к трубе выдолблена на подобие корыта. Пазы замазывают глиною, и думают тем только совершенно удержать винные пары. Хозяев больших винных заводов не мог я уверить о худобе сего дела. Но они еще думали [134] опровергнуть справедливое мое мнение, показывая старыя деревянныя крышки, что на них не видно следов от входящих глубоко в дерево винных паров. Я умалчиваю о неизправностях бываемых при заквашивании и в пропорциях. Как в сем, так и во многих других случаях, на учиненныя мною предложения слыхал я часто от искуснейших домостроителей следующей ответ: такое уже обыкновение. А закоренелыя такия худыя обыкновения и высочайшими указами изтребить трудно.

Якушкина, 30 верст.

Малыкла, 10 верст.

Новый Сантемир, 15 верст.

Кармала, 16 верст.

Биляр озеро, 22 версты.

Вышня поляна, 16 верст.

Седелкина, 20 верст.

1768, СЕНТЯБРЯ 29 И 30 ЧИСЛА

Реку Черемшан переехали мы по мосту сплоченному из бревен, которыя лежат на воде. Такие мосты находятся во многих местах России, и во время прибылой воды в реках весьма полезны. Река как здесь, так и в нижней своей стране течет между оброслыми кустарником берегами, или по лесистым низким местам. Здесь пред рекою переезжают еще чрез глубокой сухой ров, большую дугу составляющей, и сказывают, что река прежде имела по оному течение свое. По ту сторону Черемшана опять начинается степь, и не в дальном разстоянии находится другая Чувашская деревня, при которой переезжают чрез текущую в Черемшан и болотными травами почти совсем зарослую речку Евралы. В числе следующих деревень есть одна такая, которая по близь лежащему озеру [135] Биляру проименована, и в названии которой, кажется, соблюлась память прежде бывшаго Болгарскаго народа. Река Черемшан с небольшим лесом осталась у нас в леве, и берег оныя по ту сторону начал по малу возвышаться по большой части голыми холмами. При деревне Седелкиной удаляются от помянутой реки; так же лежащая по сию сторону степь становится несколько холмистое, и виден небольшой в возточную сторону от часу больше возвышающейся горный хребет.

Во всей стране Черемшана находятся изрядныя черноземныя пашни; так же в ней довольно березнику на дрова, и вообще она населена хорошо. Большую часть здешних жителей составляют Татара, Мордвинцы, а наипаче Чувашане, кои здесь живут гораздо многолюднее, нежели на правом береге Волги, и по большой части обращены в Христианскую веру Но после при реке Соке, и местами вдоль по Волге, нашел я несколько деревень, в коих жители еще держатся старой своей веры и обрядов. Что я мог о том выспросить, то при сем случае разскажу по порядку, и начну сперьва описывать обыкновенное одеяние Чувашскаго женскаго пола.

Известие о Чувашанях.

Как сей народ принял в свой язык много слов от Татар, так и женская одежда во многих вещах сходствует с Татарскою. Одеяние у них так же, как у Мордвинок, [136] из толстаго холста; вышито пестрою, наипаче синею, красною и черною шерстю, и сделано малым чем отменно. Они так же, как Мордвинки, украшают себя большими пряжками и нагрудниками, да и висящими от пояса на стороне пестро вышитыми лоскутьями с бахрамою, что у них сар называется. Но Чувашская женская кичка [хушлу], без которой оне и дома никогда не кажутся, так как у Татарок, часто унизана старинными серебреными копейками, или оловянными блесками и бисером в несколько рядов, и подвязывается широким ремнем под подбородком, а назади пришита к ней длинная лопасть, или затыльник ([ама]) с унизанным мелкими монетами, или блесками ремнем, который продет под пояс, и на конце обыкновенно бывает вышит разноцветною шерстью с бахрамою и с долгими снурками, так, что нарочито тяжелой головной их убор висит до подколенок. Подле онаго широкаго ремня по обеим сторонам висят еще два узкие до половины спины, где они бисерными нитками вместе соединены, и кончатся кистью. Кичка, не так как Татарская, не имеет на челе мыса, и на теме вместе не сшита, но отверста, так, что сошедшиеся концы той лопасти (Сурбан, по Татарски Тастар), которую они так же, как Татарская женщины, для прикрепия шеи, подкладывают от подбородка в верьх [137] под кичку, торчат из сего отверстия на подобие хохла. Однако есть у них и такия кички, у которых верхушки зашиты наглухо. Когда они наряжаются, то употребляют такую же лопасть из чисто вышитаго полотна, у которой края унизаны пронизками, а концы украшены в низ висящими бисерными нитками (сурбанзени). Зри четвертую таб. фиг. 1 и 2. Одеяние девиц (фиг. 3) имеет меньше украшения. Они не носят тастара, и кички у них без длиннаго затыльника, или лопасти, и обыкновенно унизаны только разноцветными пронизками: при том же они так, как и бабы, плетут волосы в две косы, и прячут под верьхнюю рубаху. Зимою как девицы, так и женщины сверьх обыкновеннаго своего одеяния носят еще старые мужские кафтаны, или шубы и вышепомянутыя кички. Но мужская одежда, так как и у прочих народов, не много разнится от простаго одеяния Российских мужиков; выключая только, что они обыкновенно носят рубахи с вышитыми воротниками.

Черты лица у Чуваш показывают великое смешение с Татарскою кровью. Между ими не видно светлорусых и рыжих, но все так, как Татара, черноволосые. Женской пол по большой части лицом нарочито пригож, и гораздо опрятнее Мордовскаго женскаго пола. То же можно сказать и о их жилищах, [138] которыя с Татарскими много сходствуют. Деревни их обыкновенно состоят из разсеянных домов с малыми клетями без огороженных дворов, и построены на высоких местах. По старинному обыкновению сделаны двери на возток с навесом, или с сеньми, в коих летом спят. В их избах так, как и в Татарских, лавки широкая; печь складена у дверей по правую руку: и хотя не все, однако есть с трубами. Чувашане, так же как Татара, обыкновенно имеют хорошия перины, и только самые скудные спят на тюфяках, которые они как для сего, так и на другое домашнее употребление делают из травы ситника.

Некрещеные Чувашане празднуют, так как Магометане, каждую пятницу в неделе; которую называют они аернекон, или недельной день; напротив того наше возкресение совсем не чтут. Чаятельно сие обыкновение и отвращение от свинины, которое ныне многие оставили, перешло к ним от Татар; но из веры их ничего они не приняли. В наблюдающих старинное обыкновение деревнях ходит сотник в четверток в вечеру по дворам, и объявляет будущей заутра праздник. Тогда никто не ходит на работу, но весь день препровождают в праздности и увеселениях; но наперед каждая семья, а особливо женский пол, который не бывает при [139] жертвоприношении, отправляет обыкновенное моление пред своим Ирихом, или Ерихом, что они за свято почитают. Сей Ерих есть ничто иное, как только пук отборных лоз ракитоваго куста, которых берут равной величины, около четырех футов длиною, по средине связывают мочалом, и на сей перевязке вешают кусочик олова. Каждый дом имеет у себя такого Ериха; но обыкновенно ставят оной в переднем углу в чистом боковом покое, каких при всяком жилище довольно настроено. Никто не смеет к оному прикоснуться: а как уже осенью весь лист опадет, то срезывают толикое же число свежих лоз на место онаго пука, и стараго Ериха с благочинием бросают в текущую воду.

Однажды в году вся деревня приносит торжественную большую жертву на общем в отдалении от деревни и обыкновенно подле ключа, или речки, приятном и деревами обсаженном жертвенном месте, которое они керемет называют. Такое место бывает четвероугольно, обнесено забором с человека вышиною, и в оное три входа, или три калитки: одна находится в средине возточнаго забора, другая в северном, а третья в западном заборе. Они выбирают место таким образом, чтобы северная калитка была к близь находящемуся ключу, или речке, по [140] тому что в сию калитку должно носить потребную к жертве воду, откуда бы то ни было. Напротив того в возточную калитку ходит только определенный скот на жертву, а в западную ходят люди. Подле западной калитки сделана крышка на столбах, под которою варится мясо жертвы, а пред оною на большом столе кладутся жертвенныя лепешки, и проч. Подле северной калитки есть другой большой стол, на котором свежуют закланную жертву, и очищают. В северном углу вколочены в землю колья, на которые вешают снятыя со скота кожи. При многолюдных деревнях есть большее кереметы для публичнаго жертвоприношения, да и каждая семя, или сродство, имеет особливый малый керемет для жертвы, которую иногда и в доме своем приносят. У Чуваш Алатырскаго уезда бывает в средине керемета деревянная хижина с дверью на возток, в которой едят жертву стоя; и для того поставлены там длинные и скатертями накрытые столы. В средине оной хижины воткнут в землю длинный сквозь кровлю проходящий шест, на котором в верьху утверждено с низу плоское, а к верьху острое железное кольцо. Сему значку не отдается никакого почтения, и в простых отверстых кереметах никогда онаго не бывает. [141]

Почти в Сентябре месяц, которой Чувашане Чугуихс называют, по окончании жатвы, пред озимним севом, приносят обыкновенно общую большую жертву в знак благодарности. Тогда в большом керемете вдруг убивают лошадь, быка и барана. Сколь весьма я ни желал, однако никогда еще не имел случая, быть при их приношении большой жертвы. Но мне сказывали, что определенный на жертву скот вводят в возточную калитку, привязывают к трем рядом поставленным столбам подле того места, на котором варят, и скот стоит там до тех пор, пока совершится всеобщее моление. Сие приносят они оборотясь лицем на возток, и все собравшиеся мущины часто при том поклоняются. Обыкновенная их молитва заключается в следующих словах: Тор, сирлага, тор битер, боянчин буль, то есть: умилосердись Боже, подай Боже, и благослови нас. Но еще призывают они много божков в особливых молитвах. У простаго народа не мог я выведать довольно изяснения о духовном учении Чуваш: однако мне разсказывали следующая имена божков: Керемет по боге (тор), почитается перьвым; азлыр, конир, пюлхс, сюродон, сир, сиюлсюрен-ирзене, хирлзир, кебе, кроме которых есть еще много других: но свойства их выспросить время не дозволяло. Примечания достойное [142] обстоятельство есть то, что они столь многим божкам приписывают одну богиню и одного сына, и сих трижды призывают; как на пример: тор или керемет-аш (отца) керемет-амже (мать) керемет-уепли (сына) и проч. Сие слышал я из уст безтолковых Чуваш, которые ничего больше изъяснить не могли. По окончании молитв выбранный ими единогласно старшина, который и молитвы читать должен, убивает приготовленную на жертву скотину, и при том наблюдают, чтобы кровь не попала на землю, а в прочем поступают так же, как описано в собраниях Российской истории. Кожи с большой скотины вешают на двух колах в северном углу керемета, а баранью кожу вешают на жердь привязанную к двум в землю вколоченным колам. Чувашане обыкновенно дают всем сим кожам висеть только два дни, по том снимают, между собою продают, и на вырученныя деньги покупают жертвенные сосуды, или муку, мед и другия при следующих праздниках потребныя вещи. Надзирание и старание о чистоте Керемета поручено особливому из них выбранному человеку, который состоит в отменном у них почтении, и называется Керемет-пхаган. Так же приносят они большую общую жертву и тогда, когда хлеб еще не сжат, и опасаются недорода. [143]

Особливыя семейныя жертвоприношения бывают во многих случаях, а именно: во время болезней, или другаго злоключения, после рождения детища, для памяти умерших и пр. Хозяин, или в роде старшей читает молитвы, и приносит жертву состоящую только из малой животины, а особливо из баранов. До заклания жертвы, как в семейных, так и во всеобщих приношениях, выливают на оную сосуд холодной воды. Естьли животина после того отряхнется, то немедленно приступают к закланию; естьли же нет, то обливают оную в другой и в третей раз; а ежели и тогда животина не отряхнется, то принуждены бывают отложить приношение жертвы до другаго времени. По съядении мяса и всех приготовленных на жертву съестных вещей, сожигают кости, и все остатки зарывают в землю, дабы звери ничего на жертву принесеннаго не осквернили.

Чувашане кладут своих покойников в худые гробы во всем одеянии, и похороняют оборотя головою к западу. Сказывают, что еще и ныне кладут они мущинам во гроб всякую мелочь, а наипаче лапти, кочатык, ножик, несколько лык и огниво. Общее кладбище, которое выбирают они в отдалении как от деревни, так от керемета и от всех больших дорог, называется у них мазар. Трижды отправляют они погребение [144] своего сродника, и к тому ныне назначивают среду на страстной неделе, семике, то есть четверток пред пятидесятницою, и осьмое число Ноября, которое юбуих они называют. В сей последний день не токмо приносят у могилы жертву, но и в головах у покойнаго ставят деревянные столбы. Выкопав яму, в которую должно столб поставить, бросает всякой из находящихся при том по куску мяса, и вливают несколько браги, по том жертву едят, пьют, и веселятся.

О Чувашских свадьбах находятся обстоятельныя известия в собраниях Российской истории. Калюн, или приданое, которое должно дашь за невестою, иногда простирается ценою от 50 до 80, да и свыше ста рублей. Невесте не подлежит в день брачной итти пешком, но или возят, или носят на рогожах. Так же случаются у них и разводы; при чем наблюдается сие обыкновение, что муж разрезывает пополам лопасть (сурбан) отверженной от себя жены, и одну половину оставляет у себя, а другую ей дает.

Как они имеют великие ульи, то во время пиршества пьют мед и брагу: но никогда не употребляют заквашеннаго молока, которое Татара чрезмерно любят. Пляска их, так как и Мордвинская, несколько уподобляется Татарской, и состоит в различных движениях рук и тела, а пляшут кругом [145] в небольшом кругу, почти не отделяя одной ноги от другой. При сем обыкновенно играют на волынке, либо на гудке (кобес), или на гуслях о 16 и 18 струнах.

Примечания достойно и то, каким образом Чувашане присягают. Естьли кто должен клястися, того приводят в Керемет, и там принужден, по многократном заклинании, есть обыкновенное у Татар и Чуваш кушание, состоящее в голушках с коровьим маслом в воде вареных, что у них салма называется. Но для изпытания ложной клятвы поят ответчика соленою водою; и естьли он при том будет кашлять, то признавают его виноватым. Во окончание известия упомяну еще, что живущие по левую сторону Волги в степях Чувашане всем на гористой стороне находящимся деревням придают название переял, а сами себя хирдиял называют.

Тейбу, 15 верст.

Афонкина, 16 верст.

Беткулова, 20 верст.

Курмюшли, 15 верст.

Кичуйской шанец, 25 верст.

1768, ОКТЯБРЯ С 1 ПО 5 ЧИСЛО.

От Седелкиной становится страна от часу гористее. Самыя большия горы находятся при Татарской деревне Беткучов вдоль текущей там речки Шешмы. Каменныя горы состоять из сераго и белаго песошнаго шифера, в котором во многих местах верьхних стран Шешмы, Сая и впадающих в оную речек, оказалась худая медная руда, обыкновенно много песку и глины содержащая. Но сии горы, так как и все горные увалы простирающееся от вершины реке Сока, Тока, [146] Кинеля и Самары, суть ветви шиферных рудою изобильных гор, от Урала в южнозападную сторону идущих, и наипаче возвышающихся между выше помянутыми реками, так же Диомою и текущими в Сакмару речками. От Татарской деревни Курмюшли ехали мы в низ по сим горам, и третьяго числа Октября по неезжаной дороге приехали к сделанному в мокром и непроходимом лесу так называемому Кичуйскому шанцу. Сей находится точно при речке Барише недалеко от ея устья в Кичуй, и принадлежал к мимо проведенной и почти до реки Ика простирающейся Сокамской линии, которая ныне уничтожается ибо как сие место, так и все протчия, на сей линии построенныя крепости в ничто превращены, и учрежден один только ям на большой от Оренбурга к Казани лежащей дороге.

Текст приводится по изданию: П. С. Палласа, доктора медицины, профессора натуральной истории и члена российской императорской Академии Наук и Санктпетербургского Вольного Экономического общества, также Римской императорской Академии изпытателей естества  и королевского англинского ученого собрания, путешествие по разным местам Российской империи. Часть первая. СПб. 1773

© текст - Томанский Ф. 1773
© сетевая версия - Тhietmar. 2013
© OCR - Сирик В. 2013
© дизайн - Войтехович А. 2001