ПЕТР СИМОН ПАЛЛАС

ПУТЕШЕСТВИЕ ПО РАЗНЫМ МЕСТАМ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА

Деревня Васина.

32 версты.

Деревня Кузменская.

31 верста.

К оной речке прибыли мы отъехав 32 версты от Безголосовой у деревни новая Васина называемой, где я переменил упряжки, дабы сегоднишного же числа доехать до реки Ини. По другую сторону реки Изилы на полях березнику весьма мало, а инде на оных находятся и болотные места. Однакож кажется, что оные лежат высоко, имеют вкус солоноватой, чего ради солодкового корня здесь и ростет великое множество, желтой же лилеи, чем далее едешь, тем более ростет, и на оной цветут еще поздние цветы. Мужики называют оную [421] лилею Теплою травою и плетут из нея, как Татары же, мягкие цыновки для подстилки под седла. Также инде была видна здесь и дикая мята (Nереtа multifidа); она имеет равномерно, как я приметил и у той, которая ростет на другом берегу, толь сильной лавандульной запах, что от оного голова тотчас закружится и опьянеешь, ежели оное растение разтеревши подоле понюхаешь. — По сей равнине переедешь речку Караульною, у которой прежде население около Оби лежащих стран была станция для соляных поставщиков, которые из Карасевского озера возят в Томск соль; подалее минуешь большую деревню Горевку, лежащую на берегу реки Изили, которая течет по левую сторону, по том бежит быстрая речка Поскаковка и еще речка Верхняя или малая Изиль, которая подобно верховой впадает в Иню; но для достижения оной должен был я ехать по превысокому хребту и прибыл к оной у деревни Кузмены, пониже речки одного с деревнею имяни, впадающей в оную с того же берега.

Деревня Поперешная.

27 верст.

Сия же самая речка была первая, которую мы на другое утро переехали. Отселе до Ишкитима проложена новая дорога, которая еще совсем не объезжена и следовательно весьма беспокойна, а особливо для меня, была. Мы переехали еще речки Чесновку, Мазиху и Поперешную, которая впадает в Ишкитим; там переменил я лошадей и [422] поехал по Ишкитиму второму чрез речку Скакалку, в другую впадающую; по том чрез Ишкитим самую, по которой вверьх лежат Телейтиские деревни, и наконец наехали на реку Тому, вдоль по которой мы даже до самого города так ехали, что почти все по оной особливо на правом берегу лежащие прекрасные деревни видели. Лишь только подъедешь к Томе, то по всем болотам видна в великом изобилии клоповница. — Сего вечера переехали мы еще впадающую в Тому речку Гурга или Тала называемую с деревнею, у которой вдоль по Томе лежат прекрасные луга, коих ради чаятельно сия речка такое Телейтское название и имеет; наконец отправясь из деревушки Шлюшина называемой, у Петковой, где мы переночевали и приехали к быстрой речке Буланде. Сей ночи последовал после осенней погоды по сию пору продолжавшейся холодной северной ветр, с которым вместе настал мороз и выпал снег.

Деревня Варюхина.

33 версты.

Деревня Калтай.

22 версты.

Река Тома.

По ту сторону Буланды дорога лежит весьма близко к Томе, а отчасти и по низким берегам оные; ибо по высоким там местам находится множество болот. Дно сея реки каменисто и на оном между Калчаданом находят настоящей и прекрасной Карнеол, какового я в Томске имел случай видеть. Отъехав не много от деревни Анкундиной переехали мы мелкую и равномерно каменистую речку Лебежью, по том у Томиловой чрез реку Чебур и другую Ранок называемую, [423] и так далее поехали по деревне Телегеевой и около полдни прибыли в Деревню Варюхину, где идущая от Тоболска к Томску и к протчим отдаленным Сибирским странам большие дороги соединяются с Барнаульскою. — Здесь должен был я долгое время ждать лошадей; ибо Томская болезнь, которая сюда с привозом водки перешла, и здесь господствует уж в высочайшем степени. И так сегоднишного числа не могли мы доехать до города Томска, по тому что дорога от Варюхиной идет по лежащему на реке весьма бугристому лесу, состоящему из соснягу и кедровнику, и следовательно весьма трудна; на оной дороге должно переезжать многие глубокая болота и быстрые речки, малую речку и большую Черну, реку Кузмен и реку Курлеяк. И так настижен будучи ночным времянем остался ночевать в деревне Калтае Татарами Магометанского закона населенной. — Живущие в оной Татара, коих Калтай в Томске и около оного, всего около шести или семи тысяч семей щитается, имянуют себя Чатами, и они в их уборах и нравах, так как и законе, ничем от Казанских не разнятся. Только бабы у них противно обыкновению протчих Татар носят чрез фату, повязку, которая не так чтоб на теме не сходилась, но она покрывает всю голову. Точно такие же повязки носят и девки их просто на волосах, кои они в три или более, а на свадьбе и в тритцать кос заплетают. [424] Могилы они роют обыкновенно на краях леса, и кладут над оными из брусьев толь твердые строения подобные беседкам, что издали кладбищи сии похожи на деревню. В домах у них, а особливо в летних покоях имеются камины подобные Башкирским. Между ими есть добрые земледелатели, и они теперь с радостью платят обыкновенной подушной оклад, будучи освобождены от ямщиков, что они сперва в Томск отправлять были должны. — Вместо чаю употребляют они род вяжущего корня, от которого вода, когда выкипит, приемлет красноватой вид и имеет весьма вяжущий вкус. — Чай из рубленых стебелей или кореньев диких роз и сваренной, так как Казанские Татара варят, имеет вкус гораздо лучшей. — Я еще видел у Сибирских мужиков и Татар в употреблении вместо чаю следующая травы: Роtentilla frutiсоsа, которая в отдаленных Сибири странах Курилской чай называется, и Роtentilla ruреstris, или полевой чай называемая: они варят сию траву со цветками, как уже вверьху о чае из Рhlоmis tubеrоsа и Калмыцких орехов упомянуто было.

Следующего утра оставшиеся еще дватцать пять верст до Томска я отложил. Мы переехали еще речки Хуму и Черную и миновали многие деревни. Перевоз на Томе находится на три или четыре версты выше города, и оной производится на поромах с веслами по той причине, что сия река весьма [425] широка. На другой стороне, идущей немалой хребет служит реке сей высоким берегом, коего черной вид понудил меня ближее к оному подъехать. Берег сей простирается на две версты от перевозу в сторону, и кажется быть из вершин того хребта, которой от высоких Кузнецких гор, подобно вышеупомянутому рукаву к северозападу между реками Томом и Чулымом даже до сих месть идет. В верхней части берега показывается в находящемся там густом сосновом бору, которой, как и все прочие, к северозападу идет, тонкой оселок, коего куски состоят из связанных между собою черных и желтоватых слоев, как и обыкновенной оселок; и следовательно оный может служит вместо сего сюда привозимого камня. С сими оселковыми слоями идет от юга с начала серой и твердой, а по том черноватой мелкочешуйчетой и купоросовой иловатой сланец, коего слои тоже самое положение и жилочки имеют, а по том следовала отчасти черная, а отчасти синяя, пиритная и весьма купоросу много в себе содержащая глина, которая будучи по близости от сланцов, идет равномерно сланцами в гору, несколькож в сторону становится она солистее и перемешена с желтою и белою глиною занимает берег более, нежели на двести сажен, и из которого бьют многие купорос в себе имеющие ключи. Черной глины здесь больше всего, и оная бы могла [426] без сомнения употреблена быть при купоросе и квасцах. Некоторые Томские жители тщательно ищут летом в сухую погоду сию глину, которая есть подлинная купоросная руда, показывающая во множестве купоросную скорлупу, и вываривают из оной нечистой желтой купорос, которой имеет песчаной и окаменелой вид, и продают его на рынке по шестнатцати и осмнадцати копеек пуд вместо настоящего каменного масла, о котором ниже сего говорено будет. Также и желтая глина содержит в себе купорос, и в оной находят друзы сланцовой твердой охры, которая в красную краску сжигается, и того ради набойщиками, коих в Томске весьма много, с великим старанием собираема; в оной же самой желтой глине лежит слоями и комьями отчасти нечистая или голубоватая, отчасти весьма чистая и подобная снегу белая глина.

Город Томск.

Томские жители ее добывают во множестве для беления печей, горниц и проч: самую лучшую вырывают они глыбже под землею и почти по одной линии с рекою. — Достопримечательнее из всего вышеупомянутая для меня был черной купоросной сланец, коего листья и слои идут однако же перпендикулярно. Между оными листьями видны вдавленные изображения морских растений, а особливо весьма ясное гнездо полипов, небольших гребенных раковинок. Следовательно сии слонцовые чешуйки и слой [427] под водою не могут иначе итти, как горизонтально, или подобно флецам, и оные по том чрез сильные землетрясения из недр земли выходят, идут перпендикулярно вверьх и делаются наконец кряжем.

Город Томск стоит на правом берегу реки Томы верст за сорок от ее устья в Обь, на весьма неровном и инде бугры и болота имеющем месте, и простирается по течению реки от запада к Северу. На южном конце оного, где большею частию Татары живут, бегут из озера маленький ручеек в реку Тому, и речка Ушейка, которая несколько вне города соединяется с другою Изумовкою, и отделяет другую часть города с Татарскими юртами от протчих знаменитейших частей. На северном же конце подходит к Томе еще озеро Веселшино называемое. В средине почти города идет от севера к югу простирающейся хребет, на котором находится за 130 лет с небольшим выстроенная, и следовательно, как можно почесть, починки не требующая крепость, или кремль с четырью башнями, с двумя воротами и одною колокольнею; в средине же оной есть соборная церковь, канцелярия, Архива и каменная казенная палата, амбар, где хранятся в подать приносимые мехи, развалившаяся гауптвахта и погреб, из коего Татарам приносившим подать в удовольствие раздавали вино: на сей горе находятся еще, кроме частных строений воеводской [428] дом, тюрьма и гауптвахта. Так же в северовосточной части города есть церковь воскресения Христова; за полем же еще небольшая часовня, а вне города многие соляные амбары. Главная часть города лежит внизу горы вдоль по Томе, коей большая половина с тремя церквами в бывшем прошлого года пожар выгорала. Нельзя себе ничего беспорядочнее представит, как узенькие, кривые и одна другую пересекающие улицы, домы один другой загораживающие и скверные лачужки, которые, как еще по остаткам видно, все сие многолюдное место составляли. И так щастие города, что после пожара принудили жителей некоторым образом, против их упорства, выстроить пожарища регулярными улицами и по новому плану. Но как новое сие строение еще не совершено, то весь город от пожарищ и погребных остатков и проч: имеет весьма жалостный вид. В нижней части города грязь чрезмерная, так что кареты в оной вязнут по самые ступицы; чему, по совершении нового строения мостовыми улицами всеконечно пособить бы можно. — В сей выгоревшей части города есть также торговой дом, в котором имение многих здешних жителей в пепел обращено было. — В южной части города повыше р. Ушейки находится женский с церьквами монастырь, и сверх того в оной части есть еще церковь Благовещения, а в северной части церковь пресвятые Богоматери. — Говоря о [429] расположении города, надобно так же упомянуть магистрат, судебную, городскую темницу, поставленную от Колывановоскресенской горной канцелярии кантору, и кантору о продаже вина. Из винных амбаров сея конторы отпускается в большую часть Сибири, а особливо во всю почти Тобольскую и Кузнецкую область вино; оная получает запасное вино водою из винокурен по Тоболе и Исети находящихся. — Суда здесь пристают все у нижней части города, в устье Веселишного озера; ибо вверьху Тоболы, сказывают, находится много отмелей. — Вне города раскольники, коих между здешними жителями великое множество, и Татара имеют особливые свои кладбищи, и сверх оных есть еще кладбище здесь сперва содержимых полоненных Шведов.

В сем городе живет комендант с некоторою частью Томского гарнизонного баталиона, и под его начальством состоят Красноярской и Удинской Коменданты.

Воеводская канцелярия находится под правлением Тобольска, и имеет под своим ведомством обширнейшую и многолюднейшую область изо всей Сибири, выключая Тобольскую. Томские жители имеют по большой части свое пропитание ремеслом: фабрик здесь не имеется никаких, кроме юфтенной и набойчатой. Ни единого места не видал такова, в котором бы пьянство было толь обще и в толь бы высоком степени, как в Томска: еще к тому два господствующие и между собою [430] свойственные пороки суть блудодеяние и французская болезнь, но на сие и во всех Сибирских городах жалуются, и оные соединясь с первыми, служат населению сея земли без сумнения ужасным препятствием, а особливо последнее, по причине недостатка для изтребления оного порядочных лекарей, от часу усиливается.

Впрочем место сие имеет положение весьма благословенное; ибо водяная коммуникация подает прекрасной случай к торговле, и вся почти торговля отправляется чрез город Томск. К тому же хлеб здесь дешев, также мясо и рыба, коею Тома и Обь весьма изобильны, и в толиком множестве имеют, что отселе оною снабжают в зимнее время и прочие места. Но только желательно бы было, чтоб многие воздержные и рачительные жители употребляли себе сие в ползу.

Года с три, то есть с того времяни, как Китайская торговля опять началась, развелись, или, как чаятельно, размножились здесь в Томске почти во всех домах маленькие жолтые тараканы (Blаttа аsiftiса) при описании Усткаменогорска упомянутые. Оных отличают от обыкновенных кофейных тараканов, коих здесь не столько, названием Прусские тараканы, и заподлинно знают, что они перевезены сюда купцами, на Китайских границах торгующими, между товарами. [431]

Во всех лесах между Обью и Томою, сея осени было невероятное множество белок. Еще летом приметили, что они из южновосточных гор сюда в Томскую область переходили, и там начали бродить: наиболее оных было около Томска, даже и в самом городе (что казалось бы невероятным) водились оне во всех пустых строениях и крепостных башнях; ребята оных ловят живых и продают за дешевую цену. Между оными примечены не только темнобурые, большей величины, но также и почти черные, и совсем темноцветные, которые завсегда меньше обыкновенного бывают, и таковых вверьху по Енисею в лежащих горах довольно водится. Сказывают, что не впервые таковое переселение бывает, которое справедливо недостатку в их пище приписать должно: также сказывают, что их иногда стадами чрез реку Тому переплывающих видели.

Как казалось, что погода и дорога от выпавшего снега от часу хуже становилась; то 11 Сентября после обеда продолжал мой путь из Томска далее. Выехав из города, идет бугристой лес, которой в восточную сторону даже до реки Кии почти не пресекается и заключает множество луж и нешироких болот с мостами. Во всей оной стране, а особливо в право к горам, также и около Чулыма, который мы к северной стране еще в дальном расстоянии оставили, красного леса [432] там не мало. На песчаных местах ростет соснового бору, на горах лиственицы и болотной сосны, а на буераках и болотистых местах ельнику и кедровнику в великом множестве. Остальные места покрыты топольником, соснягом и березником; на оных также инде и открытия места лежат. В лежащих выше странах земля плодоносная, и трава весьма прекрасная. Но как лес тут очень густой и непрерывной; то новоположенные пашни весьма мокры. Но сея то ради причины в оных местах водится больше диких зверей, и везде уже по крайней мере есть серны и олени, а из хищных, волков, а более медведей. Версты чрез дватцать четыре минуешь Суровое зимовье, о нескольких дворах, где я и переночевал. — Деревня оная лежит на быстрой речке Рапенке в Тому впадающей, и она населена отчасти старыми жителями, а отчасти новыми поселенцами, коих по дороге от Томска до Красноярска по всем станицам разделено. — Чрез четырнатцать верст отсюда прибыли мы в деревню Калдееву, переехав речку Майган, а по том речку Такмас, и на конец чрез деревню Крестинину. Ради весьма скверной и грязной дороги сего дня не возможно было более проехать как до деревин Туруктанной, лежащей посреди елового лесу при речке Рашме, в Иню впадающей, и запруженной для построенной на ней мельницы — Отъехав несколько переехали мы следующего дня речку [433] Осиновку и при Масоловке речку Ритаку; чрез десять же верст далее переехали мы опять внизу большой деревни Ишинской чрез большую и быструю реку Иайя текущую северно к Чулиму. По оной и по вытекающим из нея рекам живет много Татар, кои с Чулимскими одного произхождения, и теперь от языческого большею частию к Христианскому закону обращены. Здесь переменили мы некоторых лошадей и поехали еще к деревне Коллион или Колион, станицу имеющей, которая из дватцати почти дворов состоит, и населена одними только поселянцами; в ней живет всех по Красноярской дороге в Томском уезде новопостроенных деревень прикащик, которой зависит от Томской комендантской канцелярии. В сей стране и далее отселе находится много кедровых лесов по болотистым местам от дороги в сторону лежащих. Деревня самая лежит у болота большого Кальона, которое совсем иссякло и за водой должно ходит весьма далеко; ибо в деревне из колодезей, кроме болотной воды бурой цвет имеющей достать нельзя. Но без сумнения жители оные деревни должны переселится ближе к отлежащей отселе далеко гораздо лучшей воде.

Подле оной лежит еще небольшее селение о десяти дворах, которое с главным селением должно сюда лошадей ставить, на малом Кольоне, и претерпевает тот же самой недостаток в воде. — Дорога, по [434] которой теперь ездят, проложена за десять лет, с того времени, как Чулимские Татара освободились от погонщицкой службы. Но оная дорога гораздо хуже и грязнее старой. Чрез тритцать верст от Клиона переехали мы чрез зимовье и речку Соколиху, а несколько подалее от оного чрез обширное и весьма худо умощенное болото, куда речка Еловка или Кельдет называемая, впадает. Далее же имеется таковых почти уже згнивших и в небрежении оставленных мостов еще больше, и вообще дорога там теперь наисквернейшая, по каковой я еще никогда не езжал. Хворостовые помостки учинили б дороги прочнейшими и выгоднейшими. Позади новонаселенной деревни, Песчаная называемой, у речки того же имени лежащей, находятся сухие, сосновым бором покрытые песчаные бугры; по том продолжается опять березовой лес с болотами, которые наипаче ближе к деревне и речке Берекул, где я ночевал, делают дорогу затруднительною. В сей стране и во всей восточной и гористой части Сибири имеется между обыкновенными воронами, много почти совсем черных, у которых на спине едва видны серенькие перья. Как сии так и совсем черные вороны, коих также и зимою в Сибире весьма много, имеют здесь хищное свойство, то что по дватцати или более пускаются на кур и оных раздирают.

Деревня Берекул с некоторыми иными и дватцатью Колонистскими дворами, которые [435] должны станицу содержать, лежит на правом берегу речки в Илдебет впадающей; отселе дорога становится лучше. Хотя тут и есть глубокие буераки и узенькие с мостами болота, которые показываются ближе к речкам и ручейкам впадающим в Чулим; однако большею частию места здесь высокие, березовым лесом обросшие и плодоносные, на коих ростут прекрасные травы, между которыми наипаче многие остатки Алпийской лебеды Sеrrаtulа аlрinа, клоповницы, Сimiсifugа сinеrаriа glаuса и подобных оным, видны. Сасаliа Наstаtа занимает все мокрейшие буераки, и служит здесь славным домашним лекарством от всех продолжительных болезней, чем однако иные укорачивают свою жизнь; ибо корень сея травы весьма слабит. Чрез двенатцать верст от Перекула переехал я иловатую речку Илдебет, на которой лежит зимовье, где содержат для почты лошадей.

Отселе остается 32 версты до речки Ундебеты, впадающей подобно первой в реку Ки. На берегу оной лежит Русская деревушка с несколькими рассеянными дворами; также в сей стране стоят и многие Татарская юрты. Лишь только отъедешь от сей речки, лежит прекрасное открытое место, которое до Кийского села простирается, и от реки Ки южновосточно к верхним странам по Чулиму лежащим, и до Енисея так идет, что кроме рассеянного березника весьма мало [436] леса видно. Река Ки больше Уайи и впадает, также в Чулим. В нижних странах оные живет много Татар, платящих пошлину и ясак, кои в страны по Чулиму лежащие, также и в сию, откуда река Ки вытекает, для ловли соболей и прочих зверей на охоту ездят. Река сия имеет песчаное дно и чистую чорную воду чего ради форель, стерляди, осетры, также Сибирские белые лососи в Чулим переходят. Я видел здесь особой образ рыбной ловли, которой также и на протчих речках в Сибири употребителен, и оный заслуживает примечание. Поперег реки ставят мережу, на средине коей оставляют некоторое отверстие. Пред сим отверстием, когда хотят ловит рыбу, ставится сеть, которая прикрепляется к брусу, лежащему подле реки, поперег оные с другим накрест. От средины оной сети протянуты веревочки, которые рыбак держит в руке, и по движении оных примечает, когда рыба в сети попадет, и по том вынув оную с брусиком рыбу с оные снимает. Оную снасть называют Вазган.

Осенняя погода здесь стала теперь весьма прекрасная, и как еще можно семена многих редких трав собирать, а также в рассуждении маленьких птичек и зверков всяких достопримечательностей надеяться, то я и вознамерился еще в сие поздное время съездить в Абаканск, а оттуда, ежели погода позволит, выше по Енисею вверьх, и по том к зиме [437] возвратиться в Красноярск. Хотя здесь дорога и идет от Kия южновосточно к Ую, и по оной приехать можно к Ирбинскнм железным заводам чрез Абаканск; но на сей дороге надобно переезжать многие речки теперь разлившиеся и мостов не имеющие, коих по всей дороге нет, и следовательно в каретах переехать никак нельзя.

И так вздумал я послать моего егеря наперед на реки Ию, а сам поехал к Чулиму. — Я еще здесь не ездя далее нашел некоторой, Сибири свойственной, род травничков или маленьких соловьев с жаркожелтым брюхом и зеленоватыми к хвосту перьями, (Mоtасillа суаnurus N. 8) также род невероятно маленьких мышей, каковые мне также и на Енисее попадались, и оные весом не боле полузолотника будут, или около полдрахма по аптекарскому развесу. Они несколько темноцветнее обыкновенных, и имеют по их тела пропорции хвост весьма толстой, круглой, а у задницы же самой гораздо тоншей. И так они от Sоrех minutus г. Линнеем названного, которой есть также Сибирской зверок, весьма разнятся, и суть самые маленькие зверки ([Сей зверок в другом месте будет обстоятельнее описан. Он водится так, как и черные водяные мыши, и обыкновенные мыши, коих здесь много в воде.]), изо всех по сию пору известных четвероногих. [438]

Перевоз на реке Ки производится на плоту. Река сия весьма камениста, и на дне оные между Калчаданом находят куски светлокрасного черного, также и с черными и желтыми полосами ясписа. От оной реки переехали мы сперва исток из далеко простирающегося озера Танагай называемого, и ехали между оным и другим озером Сосновым. Сказывают что вдоль по Кию по об стороны, а особливо по правую в низменностях, озер весьма много, которые рыбою чрезвычайно изобильны.

Деревня Суслова.

24 версты.

Деревня Тешинская.

28 верст.

Сего дня я доехал, ибо страна сия и погода подавали выгодные случаи к собиранию разных вещей, не далее как до Сусловой. Вдоль речки имеется довольно сосновых на болотистом месте растущих лесов. Следующего дня проехал я обросшую весьма сильно березником и множество мокрых буераков в себе содержащую страну, чрез впадающую в Тешин речку Кирчинаку, а по ту сторону оной некоторой горной хребет до большой речки Тешины, где я в состоящей из десяти семей Енисейских крестьян деревне переночевал. Погода ныне была столь тепла, что стрекозы и бабочки как будто летом летали. — Возвышенные места около речки Тешины обросли лиственицею, а низкие елью и Сибирским кедровником; речка впадает с прочими в Ки.

Деревня Китатская.

32 версты.

Следующего дня, которой стольже был приятен, проехал я до речки Китаты, где [439] токмо в 12 верстах от Чулыма лежит из 15 дворов состоящая и также Енисейскими крестьянами населенная деревня. Чулым делает сюда, а имянно в западную сторону, излучину около некоторого узкого горного хребта, о коем скоро будет упомянуто, а по том идет опять большими изгибами несколько сот верст к северозападу, прежде нежели вступить опять в лежащую здесь весьма близко у реки Кия страну, и с сею рекою не соединится. — Здесь у деревни росла на навозных кучах сухая трава Ахуris аmаrаntоidеs, которая здесь в первой раз попалась, а выше на Чулыме, также и на Енисее и во всех далее к востоку лежащих странах обыкновенно у деревень и на навозных кучах, также и на пашнях попадается. Плодотворной порошок, коим растение сие покрыто, столь летуч, что естли до сухого растения лишь чуть дотронется, то причиняет оной сильной и целые дни продолжающейся кашель.

Село Боготол.

34 версты.

Также и по ту сторону Китани идет дорога несколько верст чрез растущее на болотистом месте еловые и кедровые леса, а по том пойдет у большой речки Косули лиственица и березник. Бурундуки (Sс. striаtus) бегали теперь в невероятном множеств по всем сим лесам и собирали себе озимовой запас.— Короче сказать, не доежжая до Чулыма кончится лес у небольшой речки Лизвенки, и по сю сторону реки следуют одни открытые и приятные поля, и построенное на [440] том самом месте, где поля сии начинаются, село Боготоль называемое, выгодное имеет положение.

Сия деревня состоит более нежели из 160 дымов, из коих 50 перевели сюда из Енисейска, а прочие суть сосланные из России на поселение крестьяне. Оная деревня принадлежит вместе со всеми от Сусловки следующими новыми деревнями под Красноярск, и имеющий главное надзирание над поселянами, начиная с самого того места до Ачинского острога. Сын боярской имеет здесь свое пребывание и кантору. Сказывают также, что в сей стране будет построена винокурня, коя хлеб весьма близко и дешево доставать может и для крестьян в Красноярске пособием служить будет; поелику они будут иметь куда продавать богатые свои жатвы, кои они по нужде принуждены за предешевую отдавать цену; поелику недавно цена за пуд хлеба находилась в сей стране между 3 и 4 копейками, и во время подушного збору продавали в Красноярске прекрасную лошадь за 2 или за 3 рубли, рогатой скот по рублю и т. д., поелику нужду имеющий крестьянин не имет купцов для продажи лишнего. — В Боготоле, находятся также соляные магазины, в кои с лежащего на белом Юсе озера привозят. В летнее время нельзя туда ездить ради болот и окружающих Чулым ручьев; и ради сего не мог и я также поехать отсюда к Абаканску. [441]

Как скоро мы к Чулыму приближились, показались нам растения и травы, коих мы еще доселе не видели. По ту сторону реки, коя в сем месте от юговостока излучинами идет и опять к востоку течет, виден непрерывной и лесистой узкой хребет гор, которой около живущее Татары Аргою имянуют. Идущие с той стороны Енисея горы начинаются выше Красноярска и простираясь к востоку с уживаются и отделяют южную степь, по которой Чулым под именем Юсы протекает, от северной, в котором лежит Боготоль. Чулым, которой весьма близко у Енисея с южной стороны вытекает, разделяется у сих гор, течет более ста верст к западу, а по том опять идет излучинами около внешнего края Арги к востоку, а наконец при Ачинском остроге чрез разширение сего же самого хребта разделившись течение свое к Оби северозападною стороною продолжает. И так дорога идет теперь по Чулыму. При самой деревне впадает в оной речка малой Боготоль, а в нескольких верстах далее в сторону большой Боготоль, которой оброс елью и на коем, сколь оной ни мал, семь столь же невеликих мельниц построено. Березник становится теперь беспрестанно реже. В разных местах видел я поставленные на берегах особливые силки, коими крестьяне ловят тетеревей. На шесте, которой привязывается к березе, укрепляется широкая дощечка, на каждом конце оные [442] привязываются колосья, и на несколько дюймов от каждого края укрепляется на дощечке лучок на подобие круга, на которой ставится силок из лошадиных волос зделанной, которой к дощечке привязывается. Тетери садятся на дощечку и не могут к колосьям иначе подойти, как просунув голову чрез лучок и силок; если же они назад попятятся, то тащут с собою и силок, и таким образов остаются, естли хотят улетать с висящею в силке головою.

Деревня Красноречинская.

29 верст.

В 29 верстах от Боготола придешь к речке Красная называемой, на обеих берегах коея весьма близко у Чулыма лежит большая деревня, состоящая из 150 семейств, кои по большей части сосланы из России на поселение. Левой берег речки, от коего деревня заимствует свое название, высок и крут и состоит из красноватой глины. И так отсюда пойдет сухая степь, по которой вдоль Чулыма надобно ехать до Ачинского острога. Тамо переехали мы чрез оной на плоту, поелику село, которое построено на месте острога, на восточном берегу лежит на том самом месте, где Чулым начинает поворачиваться в северную сторону. От самого острога едва остались следы; оной был построен для того, дабы содержать с начала, когда страна сея стала быть покорена российской державе, Чулмуцких Татар в покорности. Не смотря на то, что оной теперь совершенно развалился, называют Татары его и [443] новопостроенное село Аче-Турою.

Село Ачинское.

28 верст.

Но собственно деревня лежит выше ручья Ачинки (По Татар. Аче) на некоторой несколько его выше в Чулым впадающей речке Тебдет, на которой три мельницы построены. Оная состоит изо ста дворов, меж коими 20 Енисейских, а прочее все суть сосланные из росе сии на поселение семи, которые здесь весьма изящную, почасту само тридесятое зерно дающую, свежую пашню имеют. Под самою деревнею построены на Чулыме житницы, каковые сказывают построены также в 60 верстах далее в сторону, у обыкновенных амбаров для товаров, при устье Ремчука. В сии житницы кладут тот хлеб, которой подрядчики по Чулыму в Обь, частию в Сургут, Нарым и прочие на север лежащая безхлебные страны, частью вверьх по Оби в Императорские Сибирские заводы и на линию на Иртыш возят. Красноярской уезд столь благословенное имеет в хлебе обилие, что крестьяне из близких и дальных мест охотно отдают в сии житницы рож за 5 и за 6 копеек пуд. Чулым здесь весьма широк и довольно глубок, дабы проводить по оному суда нагруженные 1000 и более пудами хлеба. Столь великие удобства и выгоды облегчают сей довольно дальной провоз. Суда строятся при лежащей по ту сторону хребта Арги на Чулиме деревне Шерише, где с самого сего хребта довольно дерева у себя имеют, и уже тамо получают они часть [444] груза, которой в Ачинской и на Кемчуке умножают. Оные суда отправляются как скоро токмо вода вскроется с исправными работниками.

Уже в Красноречинской увидали мы опять, хотя не много, прежде упомянутых тараканов, коих в лежащих по дороге до сего места деревнях не находится. Здесь же в Ачинской во всех крестьянских избах водится оных множество, так что днем совершенно наполнены оными темные углы, щели и чуланы; а ночью все стены облеплены. Ничто не может уцелеть от сих насекомых, поелику они пролезают чрез самые малейшие щели. На ночь в избу не можно поставить никакого ящика, никакого судна, сколь бы плотно заперт оной ни был, чтоб по утру не был оной наполнен тысячю маленьких и больших тараканов. Даже и самую человечью кровь сосут они, и ноги, руки и прочая голые места у тех, кои спят на печках, раскусывают они до крови. Они убивают и больших тараканов и высасывают их кровь так, что сии не могут размножаться. Но кроме хлеба, сахару и мясного не портят они ничего. Чай пить или есть нельзя в избах без того, чтоб сии насекомые не падали с потолка один за другим в чашки или блюды. Окуривание запертых изб серою и вонючими травами тщетно испытывали противу сих крестьян обеспокоивающих насекомых, которые очевидно умножаются и распространяются. Некоторое [445] пособие доставляют себе крестьяне в начале зимы тем, что они избам своим дают вымерзывать, от чего сие насекомое замерзает; но как скоро затопят, то появится оное опять и к весне разведется по прежнему.

В Ачинской уверяли меня крестьяна ложно, что от их деревни нет дороги к югу, и сие плутовство было причиною тому, что я должен был ехать до ближайшей станции напрасно. Мы едучи к оной должны были проехать весьма гористую сосною, лиственницею, тополью и березою весьма снабженную страну, которая отделяет Чулым от Енисея. Находящееся между возвышенными местами буераки суть от части болотисты, а от части снабжены ручьями; чрез 10 верст переехали мы чрез некоторой из сих буераков, которой крестьяне именуют Салиром; чрез 7 верст далее чрез речку Улуй, а по том за 3 вереты чрез Каменку, кои вместе северною стороною к Чулыму текут; в пяти верстах от последней, течет по большему горному хребту, небольшая речка лиственишная, при подошве некоторой еще большую высоту имеющей и ради чистой лиственицы так названной горы, в семи мерных верстах от которой придешь к текущей к Ремчук Речке Черной.

Деревня Черноречинская.

33 версты.

По всей сей горе, была (Рlalаris еruсаеfоrmis) обыкновеннейшая трава; не смотря на то, что она одинакова попадается. На последней речке с год как заведена новая деревня заселенная [446] Малороссийскими и российскими поселянами, из коих многие еще и теперь разводились, и перьвые превзошли других своею рачительностию и опрятностию. Поелику сии поселяне первые годы освобождаются от всяких податей, то стоят здесь десять почтовых да 15 ямских лошадей, коих Красноярские жители содержат. — Ныне была здесь настоящая летняя жара, так что даже малые в оцепенении в холодное время пребывающая мыши (Mus subtilis приб. № 11), по лесу бегали.

Село Ачинское.

32 версты.

В сей деревне надежно меня уведомили, что от Ачинской идет порядочная дорога о степь к Юсу, которая хотя многих требовала исправок, однакож довольно удобно по окруженным Чулымом горам лежала. Чего ради послал я туда еще сего дня для учинения потребных в рассуждении дороги надобностей и для приуготовления плота чрез Чулим, а 23 отправился я сам. На другой день все было готово для предприятия поездки чрез Аргу. Мы проехали у деревни чрез речку Тебдету, а в пяти верстах чрез доволно ровное поле, пока не приехали к стоящим впереди буграм, кои обросли сосною, так как вышшая часть горного хребта лиственницею и тополью. Между горами переехали мы чрез две речки не доежжая еще до самой высокой горы и до вытекающего у оной ручья Улуй, от которого довольно круто и опять чрез сосновой бор к Чулыму ехать надобно. Все расстояние от [447] речки Тебдеты до сей части Чулыма, которой сильную излучину к западу делает, состоит в дватцати пяти верстах.

Деревня Назарова.

25 верст.

Несколько повыше заведена при устье впадающего с левой стороны ручья Ададима новая Назаровою имянуемая деревня Енисейскими крестьянами заселенная. Плот чрез Чулим был почти готов, и мы могли без всякого замедления переехать к деревне. Деревня сия состоит из 15 семей, к коим еще с Енисейской стороны многие присоединяются. Тамо не имеется по причине холодного и мокрого положения столь великого удобства к землевозделанию как здесь, и крестьяне получают наибольшей прибыток от звериной ловли и от сожигания пепла для юфтеных заводов, и т. д.

Село Шерешское.

18 верст.

От сей деревни поехал я без всякой остановки чрез речку Ададам и вверьх по Чулиму к селу Шерешу, которое около четверти версты выше речки сего же имени на Чулиме или Юсе лежит. Жители дают в перьвой раз сие последнее название в том месте, где довольно быстрая речка Шерешь, или как Татары оное выговаривают Сцерес, с Чулымом соединяется, а выше Шериша называется самая сия река, до самого оные соединения по белой и черной Юсе, неправилно Ксюсою. Деревня принадлежит к Томскому уезду, которой некоторым образом в сей стране Чулымом ограничивается. Все под Томск принадлежащие, в восточной стороне [448] на Чулиме живущие и от роду Ачинцеров, Кизильцеров, Камларекеров и т. д. происходящие Татары причислены, поелику они приняли Христианскую веру, к приходу сея деревни. — До тех пор, пока Императорские Колывановоскресенские серебреные заводы потребнее себе железо должны были получать с лежащих на Енисей Ирбитских заводов, были здесь на устье Шериша анбары, где отправленные весною выше по Юсе из деревни Легостаевой со частию груза суда, полной груз железа брали, которой зимним путем с Енисея сюда привозили.

От Шериша поехал я теперь прямо к югу в прекрасную на верху Шериша и около Юсы лежащую степь, коя чем далее идет, тем гористее становится. Теперь видны еще токмо небольшие березовые подлески при речках и на некоторых высоких местах, или рощи редкосеянной лиственницы на высоких горах. В пяти верстах от села попалась нам речка Киргизю, на коей построена мельница. Я уже наперед послал для наведения чрез оную так как чрез прочие мостов, кои мы приехав нашли в готовности. Отсюда пошли по степи одни токмо тропы для верховой езды, поелику Татары не употребляют кибиток, и по сему была наша езда по бугристым местам весьма беспокойна. Прочие речки, чрез которые мы ныне переезжали, имянуют Татары по порядку Ачулат, Серие и Узун-Дзгиль. Все они впадают в Шерешь, [449] которой всегда оставался у нас в правой стороне.

Ручей Тетеза.

35 верст.

Юрты на речке Сильгуне.

10 верст.

Татарская деревня на речке Наудшуре.

25 верст.

Весьма близко у оного подошли мы ручей обросшую Лиственницею гору, к вытекающему из сея горы ручью Тетезу, с тем намерением, дабы переночевать. — На другой день по утру спустили мы свои повозки на веревках по крутой долине, в которой сей ручей течет и ехали по ту сторону оного и чрез другой ручей Риббердегиль ([Дегиль есть у Татар тоже самое, что Силга у Башкирцов, и значит небольшой ручей.]), по некоторой открытой, но беспрестанно гористее становящейся стране. Татары из ближайших юрт подошли здесь со свежими лошадьми, но мы приказали оных гнать десять верст до Сильгуна или Сальгома, где опять на стояли Татарские юрты и следственно довольно набралось лошадей для перемены подводов. — Здешние крещеные Татары живут летом в мерзских юртах, кои состоят частию из сведенных вверьху шпицом кольев, частию же из березовых кольев, кои будучи с самой земли около некоторых больших обручьев утверждены и обломаны составляют вид Калмыцкого шалаша, и усланы сильно разваренными и вместе сшитыми белыми берестами. Напротив того зимния юрты, кои начали они теперь приуготовлять, строят они из лежащих прямо и поперег тоненьких березовых брусьев, наподобие большого ящика с косоватыми по бокам стенами. Передняя часть сего ящика остается пола и [450] представляет сени, а другая половина загорожена поперечною стеною с небольшими дверцами, и с наружи ради тепла завалена толсто землею. Среди сей землянки делают они из веточек и глины Башкирской камин с деревянною трубою, а среди потолка оставляют диру, чрез которую проходит свет, и коя ночью во время сильной стужи затыкается. У двух стен против камина находятся широкие скамьи, на коих они спят; короче сказать, оная ничто иное есть как мерзская на Татарской образец сделанная изба. — Сии Татары удержали еще большую часть обычаев их старого рода жизни, и кроме креста, которой они на шее носят и в юртах вешают, из Христианского закона малому, а из российских обычаев, кроме подражания женскому платью и нужному хлебопашеству ничему не последовали. Одни девки ходят еще отчасти одеты по Татарски, а мужики носят свои шубы и имеют усы как прежде. Они обыкновенно беднее и имеют мало скота. Причина тому, как они сказывают, есть глубокой снег, ради коего скот в зиму, не так как у живущих вверьх по Юсу и Енисею, на поле оставляем, но ниже дома довольной пищи иметь не можем, да также и ради многих хищных зверей, кои тут водятся в множестве. Они держат так же теперь и овец руским подобных, но в меньшем количестве, поелику они сами для оных должны косить сено, к чему они весьма ленивы. [451]

Мы Ехали весь сегоднишный день у подошвы горы, которой одна часть есть Арга, которая также и на сию сторону Юса переходит. На высочайших местах оной ростет почти непроходимая лиственница. Мы переехали чрез теперь упомянутые горы к Шерешу текущая ручьи Яг, Терек, Узукисул, где опять стояли Татарская юрты, Карачузу, на коем построен скотской двор Депутата к Томску принадлежащих Татар, Учукагеф, и приехали около вечера опять к хорошей дороге и дому, которой сей Депутат построил между ручьем Карачулою и немного подале мимотекущею речкою Наудшурью. Мы видели по дороге вдоль по горам все места изрядными степями покрытые, которые по редким травам, коих остатки видны беспрестанно, изобильнее становятся, и производит также Сибирской лен в великом количестве. От ручья Терека видны вдоль по текущему подле гор Юсюку первые древния надгробные надписи, которые далее везде в горных степях на Юсе и Енисее лежащих, лежат рассеяны в великом множестве и очень ручьи хороши. Здесь находились по большей частиц обыкновенные земляные холмы, вокруг коих врыты большие плоские камни, по большей части по четыре, у немногих же 3, один подле другого стоящие, тонкие каменные столбы.

Деревня Наудшур.

Равным образом видел я также несколько оных на Алтайских горах стоящих. Далее видны оные не много побольше, но Куски [452] камней лежат в немного продолговатом четвероугольнике, и почти стоят большие на углах перпендикулярно, вдоль же лежат по порядку многие камни почти совершенно в землю осевшие. На углах лежащие камни частию подобны большим плоскостями и такое имеют склонение, что одна сторона к северу, а другая к югу обращены, куда также и короткие стороны четвероугольника направление свое имеют, частию тонкие каменные столбы, но совершенно дики, как их природа производит. Обширность, в коей сие каменное место заключается, у некоторых гробниц насыпана совершенно ровно, у других на подобие плоского холма, и оба рода между собою смешены. Часто случается, что один подле другого лежит весьма близко и почти равно изобильны, так что они может быть только различность родов погребенных тел показывают. Почти всегда находятся сии гробницы в близи ручья, озера или реки, на прекраснейших высоких полях, или у подошвы горы и на ровных долинах. Я воспоминал всегда, видя сии гробницы, могилы древних богатырей и воинов, какие находятся в некоторых местах Германии, а особливо в Марк-Брандембургии, кои кажутся быть почти точно как оные. — Татары, которые теперь живут в семь месте, не признают народ, от коего оные происходят своими предками. Они сказывают, что в сей стране два брата (может быть побратавшиеся народы) жили, из коих один [453] с своим народом много золота и серебра из гор вырыл, другой же был богатее народом и скотом. Последний отнимал столь часто найденное первым сокровище и его обеспокоивал, что он на последок прибегнул просить помощи к Китайскому владетелю, которой ему и его народу дал землю к востоку лежащую. — В сих могилах, кои различая по взгляду конечно от одного народа происходят, ничего другого иногда, кроме медных орудий и оружия, но у самых лучших также дельное золото и серебро в украшениях, а у хуждших только наложенные золотые дощечки в довольном количеств находятся. Во время моего пребывания в Красноярске между старою медью, которую мужики из таких могил достают для продажи, найдены медные копейцы, род легких чеканов и кинжалов, кои часто, какие представлены на лист 10 фиг: 3, и довольно чисто работаны. Ножные черенки, маленькие пращные камешки, костяные и медные копьецы различного вида, медные косы, похожия на те, кои теперь в Сибири употребляются, различные плоскослитые изображения лосей или оленей, диких коз и диких овец, которые служили для обивки, и многоразличные неизвестные малости, особливо также множество тоненьких медных полос как самое тонкое ножное лезвие. Вещество оных хотя самая чистая медь, но обыкновенной ломкой колокольной состав. Меня совершенно уверяли, что в сих [454] могилах находят остатки деревянных гробов, в кои мертвые тела были кладены. Я достал слитые полукруглые пустые пуговки с изображением Сайги, которая на четырех ножках такого ящика была утверждена. Тут был также род трудниц, которой со всех сторон Сайгами украшен был, а в пустом стебле оного видны были следы там прежде бывшей утвержденной палочки; таковые вещи часто попадаются, и искателями сокровищ подсвечниками названы. Находят также там беленькие маленькие камешки, кои на подобие улиток змеевыми головками называются. — Я может быть о свойстве сих могил ниже сего изъясню пространнее.

Гора Ишим.

30 верст.

При речке Наудшурье кончится хребет гор, которой мы доселе имели в стороне, и из которого сия самая речка изтекает ([В путешествии г. Гмелина по Сибири в 3 части сия речка несправедливо Учур названа, которое имя дано также снизу упомянутому озеру и горе Ушум.]). Она течет сквозь озеро Аккул называемое и Кузекул, из коего Сцерец вытекает. Кроме того из лиственницы хорошо и с балконом выстроенного загородного дома вышеупомянутого Татарского депутата, построили себе также здесь некоторые из его сродственников и другие Татары домы на русской образец. Здесь будет также и одна церковь для крещеных Татар, которые прежде к Шерешу принадлежали, построена. И так [455] сей депутат зделал похвальное начало со своими соотчичами из дикого их рода жизни приводит к благонравной деревенской жизни и к землепашеству.

Крепость Заимка.

7 верст.

По ту сторону Найдшура, которую я 27 числа оставил, показываются повсюду соляные места. По обеим сторонам степи, чрез которую идет дорога, находятся высокие горы, да и сама по себе оная дорога гориста. Около дватцати верст лежит в правой стороне гора Учюм, у которой я остановился, ибо я был ею прельщен по похвале господина Гмелина, которая также и с многими другими горами сея страны заслуживает примечания. Сия гора к востоку малым хребтом с равною себе горою соединяющаяся имеет к северу отлогой утес с югу же она и камениста и бугриста. Сей вид подобен по большой части слоистым горам, около сего места и далее около Юса и Енисея лежащим, который имеет обыкновенно и ровнины от юга к северу простирающиеся слоями, которые здесь по большой части красной и крупной пещаной сланец составляет. Сего ради находятся на оной два климата, которые тем большие роды трав производят достойнейшими примечания. Теперь еще известные травы росли волчья борода, дикая мята, каменная володушка, двулетний горошик, Сибирской звездочник, иволистная Серратула, Аксирида роговидная, и гибрида поземная солянка, перекати поле, горной глистник, развилистая [456] потентилла и всякого роду мышей горох. Между каменьями на южной стороне росла в прежней части описанная прекрасная трава Татарская горчица ([Может быть у Линнея названная.]), и разные кусты каменной павилицы, крыжовнику и цевошнику. В малых долинах у подошвы горы расплодилась Сибирская кропива. Я нашел на горе маленькую низменность наполненную беленьким и зелененьким известковатым Шлаком, кои здесь напрасно доказывают, что здесь его растопляли. Таковые признаки в здешних горах очень обыкновенны. К южной стороне лежит под горою в ровной долине соленогорькое озеро Учум, у коего на влажных берегах между тростником цвела маленькая травка болотная горечанка и видны еще были следы веснянки мягколистной, без коей не скоро найдешь на Енисее влажной луг.

Отсюда ехал я еще около 7 верст чрез высокой хребет даже до реки Юса, на берегах коей переночевал я совершенно в одном деревянном доме, в коем жил один богатой Томской юфтяной кожевник. Оный построен здесь для Ирбитской заводской дороги, для перемены нужных почтовых лошадей, и оное чрез многой отпуск его кож к Татарам, его обогатило, — Река Юс соединяется не далеко отсюда из двух рек из гор текущих, кои Татары Ак Юс и Кара Юс (белой и чорной) Юс [457] называют. В нем водятся разные роды рыбы форели, которая живет в Сибирских из гор текущих реках в довольном количестве: приходят также сюда из Чулыма осетры, стерляди и нельмы. Прекрасные степи и их климаты, сходны со всеми южными даже до вершины Саянских гор лежащими местами. Корм находится здесь для разного скота весьма хорош, зима в рассуждении Сибири очень тепла и снег столь мал, что скотина всю зиму на полях пасется. Осень бывает здесь, так как и во всех около лежащими горами защищаемых странах чрезвычайно приятна и в половине Сентября хотя и были утренники, но однако прекраснейшие и приятнейшие дни продолжались. Самыми сими благоприятнейшими осенними погодами можно наслаждаться и на Алтайских горах. Здесь на Юсе не бывает даже до Сентября больших морозов и снегов и в прошедшем еще году выпускали куриц до самого рождества Христова на поле, а река встала лишь только в Генваре месяце. Но лед не может по видимому в ней быть долго.

Переправка наших колясок на утро нас не много позамедлила, ибо судно было так мало, что нельзя было более одной повозки на его поставить, и лодки, которые были под повозкою привязаны, насилу ее держали. Все благополучно переправились, но с моею, которая была последняя, по неосторожности ямщиков, судно на бок качнулось так, что и коляска [458] на дно погрузла. Но поелику речка была глубиною менее сажени, то вытащили ее хотя не без великого труда, так же и с судном на землю; но большая часть там находящихся вещей промокла и должно было их сушить, что задержало меня до полудня. Следовательно мы сего дня далее ехать не могли, как только до ближайших Качинских юрт на белом Юсе лежащих, четырмя братьями обитаемых и по ним Коков улус называемых. Две высокие горы, по коим мы ехали, из коих первая так называемая у самой реки Юса возвышается и другая по Татарски Усва называемая, по коим проежжая лошади наши весьма утомились. При подошве первые переехали мы чрез ручей Суртик, на коего устье в Юс впадающем стоит оставленная мельница; а вдоль одного высохшего дождевого ручья, которой тоже имя на себе имеет, поехали мы на гору. Съежжая в низ увидел я на горе медной рудник, принадлежащей Есигарским деревням купцу Власиевскому. Он состоит из разных изрядных ширфов и довольно глубокой, до 20 сажен, проведенной штольни. Руда кажется быть гнездами в сероватом пятнами испещренном роде камня и состоит из зернистой с проседающею или также напоенною ярью зелени.

Коково-Улус.

20 верст.

Мы нашли Татарские юрты при подошве высокой горы Тарбик, подле которой река Белой Юс мимо течет. Вдоль по оной распростирается от сего места прекрасная [459] пещаная долина между горами, в длину на коих снег зимою редко остается. В сей долине находятся различные горькие озера, солонцами называемые и у г. Гмелина упомянутое озеро Тустукил, из коего все около Красноярска лежащие места солью довольствуются. — Поелику я должен был здесь переночевать, то и имел я случай рассмотреть жизни богатых Качинских Татар, с коими большая часть других на верхнем Енисее под различными именами живущих Татар во многом сходствуют, и кажется что одно произхождение имеют.

Качинские татары.

Татары, именем Качинцов от других отличающиеся, составляют вообще не много более тысячи душ, кои занимают находящиеся между Юсом и Абаканом на западной сторон Енисея хорошие луга. Они по самому языку истинные Татары, но по их виду, одежде и нравам много из Мунгальского языка взяли; ибо они чаятельно долго под игом Калмыков состояли и чрез оное по соседству и сродству с Мунгалами смешались. В их языке находится много Мунгальских слов, которые Казанской Татарин не разумеет, да и без того их выражения и выговор им кажется незнакомым. Мужики бреют бороду на Калмыцкой образец и оставляя только полукружком по всей челюсти и клочок под нижнею губою или на подбородке. Черные свои волосы сплетают многие, а особливо молодые люди на затылке в косы [460] остальные, однако они не остригают, но оставляют их, длиною около пядени, дабы они вкруг головы висели. Зимою они обыкновенно рубах не носят, но только долгую шубу с узкими рукавами, которую надевают на голое тело. По большой части делают оные из кож диких коз, кои бабы приуготовляют разварившеюся звериною печонкою в сутки и умеют оную выделывать зубчатою скребницею на коленях мягкою. Только богатые носят овечьи или бараньи шубы, а знатные в знатное случающееся у них время одеваются в верхнее суконное, а нижнее шелковое платье. Напротив того простые, кроме их шубы и сапогов, ничего, кроме еще широких из толстого холста штанов, не носят, кои отчасти их жены делают из ростущей на долинах дикой конопели, которую они на своем языке киндер называют. — Женская одежда весьма мало разнствует от обыкновенной Калмыцкой; головное их украшение составляют чрез плеча висящие из волос косы и круглая шапочка с густою опушкою, красною кистью на маковке и двух на затылке висящих шелковых лоскутках. Девки носят до самой свадьбы маленькую круглую с зади не много шире опущенную шапочку без опушки, но также с красною кистью. При том заплетают оне волосы в 9 косах, из коих 3 на затылке, а по 3 на каждой сторон головы висят. Одежды баб, а особливо их шубы, совершенно особливого покрою, [461] которой придает им хороший вид. Иные замужния бабы украшаются нагрудником или кольцом усаженным кораллами. — Дети бывают в юртах по большей части голые.

Юрты или палатки, где они живут также и зимою, пространны и обиты войлоком, совершенно подобны Киргизским или Калмыцким. Но они живут, не выключая богатейших, весьма нечисто. Они не моют ни одного сосуда; но как скоро они его осушат, то поставив его, берут опят, когда понадобится, таков, каков есть; или вытирают они оные не мытыми руками. Их домашняя рухлядь состоит из железных котлов, деревянных чашек и ковшей из березовой коры. Они делают из молока вино совершенно как Калмыки и живут все лето, даже и самую осень, когда у них довольно молока бывает, в пьянстве. Они чрезвычайно любят табак, и как мужики, так и бабы выкуривают в день по 20 Китайских трубочек. — Их обыкновенная и любезнейшая пища, ради коей они, не смотря на свою леность, принуждены пахать землю для содержания себя есть во первых мясо, горох или ржаная каша из муки на сковороде изжаренная, куда они наливают растопленное масло и называют кушание сие кашею. Оную едят они во всякое время дня, когда только они бывают голодны. Кроме сего варят они между своими кушаньями стебельки медвежьей травы и всякого рода дикие корни, как то [462] корень от Пеонии, от Зосаха, от озерных цветочков, и от Сараны равномерно из маленькой около Енисея изобильно ростущей алой лилеи, и от травы собачьи зубы, которую они Бесс называют.

Из всех тех Татарских народов, коих я доселе видел, они суть неопрятнейшие, грубейшие и невернейшие. Примеры негоднейших их шалостей не заслуживают того, чтоб оные были упомянуты. Даже и между собою они друг друга не щадят. Но в то время, когда они бывают пьяны, нельзя с ними никаким образом совладать, и сказывают, что они даже в новейшие времена некоторыми им оказанными милостями столь дерзки зделались, что они даже отваживались присылаемых к ним для решения ихных споров козаков обижать. Они разделены на известные Улуссы, над коими поставляют они главных начальников, коих называют они Князьками, и коим дают они жалованье. Ясак платят они мяхкою рухлядью или вместо оной деньгами; когда они оной относят, то бывают им большая попойки, при коих редко не бывает кровопролития.

Их богатство состоит в скоте, которой в прекраснейших гористых степях, в коих они обитают, во всю зиму пасется, а в летнее время ходит в прохладных и приятных долинах, и по сему должен быть необходимо весьма тучен. Но горный воздух причиняет то, что весь скот не очень [463] крупен. От их лошадей родятся прекрасные на охоту употребляемые; теперь они по большей части светлого цвету, тончавые и держат всегда вверьх голову. Они поят оных в то время, когда оне разгорячатся, без всякого опасения; но весною признают они оное за вредное, и никакую разгорячившуюся лошадь не пускают он первые два часа на паству. Я видел между их табунами некоторых лошадей отменного цвету, какого я в других местах нигде не видывал, а имянно совершенно вороных с железносерою головою, гривою и хвостом и белыми обыкновенно ногами. — Их рогатой скот обыкновенно бывает пег и мелок, но весьма тучен, бодр и тверд. — Овцы, коих они держат великими стадами, суть ублюдки от Калмыцких и Российских. Оне имеют более согнутые носы и висячие уши, нежели Российские; величиною оне такие же, такой же шерсти и по большей части различаются курдюком, которой не длиннее как в два кулака, а у многих висит еще у оного небольшей хвостик. Иные из них с рогами, а иные без рог, и часто находят между овнами уродов с 4 и 6 рогами. Обыкновенно оне бывают белые с черными или пестрыми головами. Совсем белые и совсем черные бывают весьма редки.

В рассуждении их веры и обрядов мог я у них мало выспросить. Они суть настоящие и в великое невежество погруженные язычники. Доброму Богу молятся они с [464] обращенным к востоку лицом. Но они более страшатся злого духа и приносят ему жертвы, дабы он не наслал на них какого бедствия. Оному посвящают они в некоторой праздник, которой обыкновенно бывает весною, жеребца, которой, как они мне сказывали, должен быть или вороной или рыжей. Оного обводят они сперва около разженного для жертвы огня, окуривают травою ирвенем, которая ни что иное есть как небольшая благовонная полынь ([Оная трава есть выродок полыни (Artemisia tanacetifolia), которая ростет на сухих горах.]), обливают и обмывают молоком (которое они также с молитвою в жертвенной огонь или куда нибудь выливают) и привязав к гриве и к хвосту красной и белой лоскут, пускают его в табун. Сию посвященную лошадь имянуют они Исиком, и сия церемония каждый год оным возобновляется, при коем случае Шеманы или Камне, коих они промежду собой имеют, представляют всегда главное лицо. — Самого сего злого бога представляют они, сколько я мог понять, в некотором вид домашнего идола, коего они на каждом шалаше с наружи на восточной стороне ставят и Тисом называют, на некоторой подобно вилам разщепленной палке, т: е: вырезанной из длинного древесного сука привязаны к натянутому поперег ремню, две вырезанные в толщину птицы палочки, из коих в [465] каждой воткнуто тетерево перо, так что из оного выходит двойная птица с распущенными крыльями (таб. 14 фиг. 1 а) между обеими палочками висит лоскуток лисьей или горнастаевой кожи и длинной хвост разодранных жил, к коим часто примешивают и лошадиные волосы. На богатых юртах приметил я, что и между палочками укреплен был согнутой из дерева пучок с привязанною к оному разною колотушкою, которой чаятельно представляет Шаманской барабан Камна, которой сказывают идола делал и посвятил. Подле развилины вставлены еще две палки (фиг. 1 b. с.) между веревками, коими связан войлошный шалаш, из коих на одной красный лоскут, а на другой белой, вместе с которым обыкновенно и голубой висят ([Кажется что сии три цвета у наших татар почитаются святыми, ибо оные употребляют также их Камны к тем платьям, в которых шеманят и к оных украшению]). Сии палки иногда стоят по одну сторону, а иногда по обеим сторонам идола. На многих юртах, а особливо бедных Татар, видел я, что в развилине висит на ремешке одна только лисья кожа с хвоста до самых глаз снятая, с бородою, а позади оной самой кончик бараньего курдюка с шерстью, и на каждой стороне сего украшения лоскут голубого сукна, и толстой из голубой и белой овечей шерсти свитой [466] снурок. Подле оного вставлены еще палочки с белыми и красными лоскутьями. Другие же весят одну горностаеву кожу на палку, и таковые украшения нашел я не токмо на восточной, но также на противоположной стороне шалаша, хотя прочая палочки с лоскутьями стояли на восточной стороне. Они не охотно позволяют дотрогиваться до сих святостей, и сказывают, что творят часто молитвы пред ними, если они имеют в чем нужду. Во время весеннего праздника окуривают сего идола над огнем травою Ирвенем, от чего оной довольно обжигается. Во многих шалашах находят внутри на той самой стороне, на которой стоит идол, сию траву воткнуту.

Сватовство у них производится следующими образом. Со стороны сватающегося посылается сват с вином и табаком к невестину отцу, которой при прозьбе представляет трубку табаку и чарку вина. Если отец станет курить и пить, то сие почитается за соглашение, и сват назад возвращается. По том проходит 6 и более месяцов и даже целой год, прежде нежели жених сам придет, для получения с такою же церемониею невесту. Тогда уставляют они все условия и калын и назначают время свадьбы, кою откладывают опять на несколько месяцов. Все сие должно разуметь о богатых Татарах, ибо бедные служат обыкновенно [467] невестину отцу за невесту и пр. Теперь если учинены все к свадьбе приуготовления и жених с друзьями своими придет за невестою, то собираются в шалаш отцовской родственники и друзья, которые с матерю вне юрты стоят, а прочие все в кружок сидят. Тогда упадает невеста пред родителями на колена, прощается с ними со слезами и подходит по том к сестрам и родственникам. Все находящиеся при сем бабы возрыдают и плачут, пока жених не отведет невесту под руку в другой для сей семьи поставленной шалаш. После чего сей день и многие следующие, так как и прошедшие с прибытия жениха в пьянстве, пирах и в веселостях препровождаются. При некоторых свадьбах наблюдаются еще другие небольшие обряды, коих я однакож не хочу здесь упоминать; иногда случается, что невесты бывают тайными любовниками уводимы, и тогда право сильного решит между спорящимися сторонами все сие дело. Если обретут, что невеста лишена уже девства, то при сем бывают различные тяжбы, кои обыкновенно кончатся тем, что любовник оставляет на произвол новому мужу решение.

Мертвые тела погребают они в обыкновенном платье, отпускают с ними некоторые потребные малости, и прежде нежели засыпают гроб землею, покрывают оной досками. На могильной насыпе ставят они [468] чарку и по прошествуй года празднуют друзья у гроба память умершего; сперва бабы плачут, а по том начинают пьянствовать и веселиться, и все пьют из стоящей на гробу чарки. При пиршествах своих имеют они, сколько мне известно, один только музыкальной инструмент, которой они ештагою имянуют. Оной инструмент состоит из небольшого елового деревянного ящичка, которой имеет токмо дно, на коем шесть сутужных струн различной толщины, без всякой подставки натянуты. Дабы сей инструмент настроить, ставится под каждую струну небольшая подставка, и оная до того с места на место передвигается, пока кратчайшая половина струн, коя дает дишкант, не настроится, а должайшая половина струн составляет уже тогда готовой бас на котором они играют левой рукой, а правой между тем на дишкант. Голос их музыки, которой я у них слыхал, стольже противен, как у Калмыков, а пляски совершенно сходствуют с Калмыцкими.

Улус-Шеберд.

Речка Карыш.

30 верст.

От их юрт, в коих я переночевал, лежат к Абаканску чрез Юрбинскую деревню две дороги; одна идет мимо соленого озера Туста, чрез степь, в которой не находится ни лесу, ни пресной воды, и 18 верст должно ехать на одних подводах; а другая пролегает между многими озерами к речке Карише и составляет около ста верст: я [469] избрал последнюю, для того, дабы находящиеся на сей дороге рудники несколько осмотреть. — Мы оставили Тустукил в дали в правой стороне, и проехали к некоторой весьма гористой стране, в которой прекрасный золотарник Rоbiniа руgmеа начинает показываться, мимо многих небольших частию пресных, а частию горьких озер, и наконец приехали к большему озеру Биликилю, которое сказывают в окружности имеет 70 верст, и хотя несколько горьковато, и соленоватые берега имеет, однакоже в нем водятся рыбы. На сей соленой земле расли здесь различные растения, кои в других местах не попадаются. Между оными был еще весьма приметен тот особой ранункул, которой в Сибирской флоре в 4 части, стр: 202 пр: 46 описан. О прочих растениях, между коими виден был некоторой еще неописанной род алисса Аlуssum, умалчиваю, ибо я обстоятельно опишу оные тогда, когда оные в лучшее время года в самом их совершенстве увижу. — Не в дальном от Биликуля расстоянии попались нам на большой в сие озеро впадающей речке Туйгуме летния юрты Улуса Шебберда, где мы несколько свежих лошадей достали. А в рассеянных по сей же самой речке, чрез которую мы несколько раз переежжали, юртах, собрали мы оных еще более. Наконец увидели мы в левой стороне большее и рыбою изобилующее озеро Иткул, около коего находятся многие [470] рудные признаки и ширфы, переехали чрез вытекающую из Иткуля и с Туйгумом соединяющуюся речку Карыш и вскоре по том прибыли у Иткульского рудника в построенные у оного казармы, при коих находятся дом для Штейгера, и различные частные жилья, в коих я и переночевал, дабы дождаться некоторых назади оставшихся из моих сопутников. — Рудник, которой против самого Штейгерова дому на некоторой лиственницею обросшей горе лежит, разработан в глубь более нежели на 10 сажен; в оном добывали между прочими золото содержащими, но при том бедными медными колчаданами прекрасной лазуревой колчадан, которой сказывают дал на пробе с пуда 30 фунтов роштейна, 15 фунтов меди, 9 золотников серебра, а со 100 пуд 12 1/2 золотников золота. Но сказывают, что сей колчадан был наибогатейший изо всех здесь недавно найденных руд; но оной долго не держался, поелику идущая с начала широко жила в глубине совсем изтощилась. Напротив того начали теперь новой рудник в верхней стороне речки Юрбы разработывать, на которой великую полагают надежду и разработывают еще также на другом месте в 5 или 6 верстах отсюду. Оберштейгер, которой производит работы, уроженец Брауншвейгский, имеет у себя весьма малое число рудокопов и должен требовать людей для работы из Абаканского острога, [471] коих ему оное из деревень Тес и Кепен отпускают. Сии деревни населены ради горных работ такими людми, кои за свои преступления сюда ссылаются — При толь худом вспомоществовании идет работа, как рассудить можно, медлительно. Однакож здешния горы заслуживают с большим искуством в горной науке людьми в другоредь быть разысканы и некоторые оставленные рудники, в коих кажется, будто бы руды пресеклись, должны быть опять разработаны. Может быть здесь то правило, что Сибирская земля богатство свое на поверхности показывает, есть не общее, и единое токмо следствие лениво производимых горных работ. И хотя бы сего не было, то довольно имеется таких признаков, кои заслуживают разработывания. Нет ни единой горы, а особливо в сей стране, где бы не находились древние огарки, или полувыплавленные колчаданы, также древня копани и ширфы, и долины наполнены вышеописанными богатыми гробницами, в коих находят множество меди и золота, которое здесь прежде бывшие обитатели достали. Впредь буду я иметь случай обстоятельнее еще о здешних горных работах упомянуть.

Речка Зон.

15 верст.

Речка Юрба.

35 верст.

Деревня Юрбинская.

30 верст.

От Кариша становится страна гористее. Но лесу, кроме кустарников при речках, а в долинах некоторого малого роду ивы, коя не выше локтя растет, видно теперь мало. Мы проехали у лежащего между [472] горами озера чрез маленькую речку, а по том приехали по ту сторону высокого горного хребта чрез 15 верст к большой Зооне или по Российски выговорить Зоне. Здесь видны были еще изящные остатки трав, в коих страна сия в хорошее время точно редкое обилие иметь должна. Наипримечательнейшие травы на речке были в человеческую вышину растущие Роtеntillа frutiсоsа и Mеnisреrmum Саnadеnsе, у коего листья еще зеленели. Также зеленела на горах одна из тех прекрасных трав с звездочными листками, кою Сибирская флора в 4 части с: 62 и 63 описывает, а о других растениях, коих теперь нельзя распознать, я умалчиваю. Золотарник, Rоbinеа руgmeа, ростет здесь повсюду. По ту сторону сея речки идет главная дорога в правую сторону к деревне Tессе; но мы ехали по старой почти заросшей дороге, которая чрез высокие горы ко впадающей в Енисей речке Юрбе пролегала. По сей дороге ехали мы стороною по небольшим равнинам и плоским буграм и приехали ночью на весьма усталых лошадях к большой на Енисее лежащей деревне Юрбинской (или как Татары оную имянуют) Кемзе, которую я здесь в первой раз увидел.

Деревня Кепенная.

На другой день хотел я переехать к Абаканску; но посланный наперед для плота служивой попался мне в новозаведенной в 7 верстах от Юрбы в верху на Енисее [473] деревушке Кепенной и объявил, что плоты весьма опасны и должны быть сперва починены, чего ради переночевал я в сей на некотором рукаве Енисея лежащей деревушке, которая состоит из четырех дворов и название свое от некоторой небольшой весьма близко лежащей сосновой рощи, (Кепен Карагай) получала. На соседственных горах, кои по обеим сторонам Енисея из пещаника состоят, собрал я еще различные редкие семена, между коими была также здесь обыкновенная прекрасная Bаllоtе lаnаtа, которую ради благовонного ее запаху собирают как некоторое домашнее лекарство ([Красноярске жители имянуют сию траву Гремячею, поелику оная ростет на некоторой так называемой горе выше города в великом множестве и они употребляют оную от головной болезни как внутрь, так и снаружи.]).

Если от упомянутой деревни пойдешь по Енисею к лежащему еще 15 верст выше Абаканскому перевозу, то увидишь на 5 и на 6 верст на высоком берегу реки неописанное множество древних каменных могил; а особливо некоторая 400 почти сажен в длину имеющая полоса, сплошь оными укрыта, так что гробницы, кои обыкновенно попарно лежат, едва на две сажени друг от друга отстоят. Все они построены вышеописанным образом, а имянно они состоят из [474] четвероугольника, наполненного каменными плитами, и от части засыпаны землею, а от части плоски. Здесь должно сперва быть или славное кладбище или ратное поле. Перевоз чрез Енисей лежит еще ниже Абаканска при подошве некоторой крутой, Перевозною называемой, горы, которая из выламывающегося четвероугольником красноватого пещаника состоит. Тамо на всех почти плитах, кои защищаются высунувшимся вышшим концем скалы, написано тушью или черною краскою прекраснейшим образом. Сии надписи не более обыкновенных простолюдимных больших литер и по большой части весьма еще целы. Большая часть оных Мунгальские, однакож между оными видел я две и Татарская. Сии надписи по крайней мере древнее, нежели завоевание сея части Сибири, заслуживали б всегда знающими Мунгальское письмо и язык быть переведеными. Перевоз до Абаканска простирается отсель еще на пять верст. Сперва поедешь по главной, более трех сот сажен широкой, при том весьма быстрое и крутое течение имеющей реке, после сего проводятся суда вдоль большого острова, Дегеряков называемого, вверьх и промеж сим и островом Овинным, название свое от сушил, собственно для высушивания хмеля построенных, получившего; чрез которые по Талыму рукаву к другому Таборской нарицаемому острову, а от сего спущаяся по широкому рукаву к противолежащему берегу, в [475] длину коего суда еще на версту даже до острога Абакана верх подымаются.

Абаканской острог.

При Абаканском остроге видел я бедное развалившееся место, состоящее только из одной деревянной церкви и малого числа жилых дворов. Оно лежит при Енисее на плоском пещаном берегу, и по тому при большем волнении воды, что бывает всегда после глубоких снегов, подвержено бывает обыкновенным наводнениям. Сии однакоже редко случаются. В 1763 году было последнее, но сильнее всех прежде бывших наводнений, оно потопило некоторые из наилучших близ Енисея лежащих домов и купно с ними колокольную башню. Деревянная крепостца или острог в то время также претерпела вред, и вообще требует починки. Здесь находится судебное место и управитель, которой не только около лежащие русские деревни и под начальством коммисара состоящих крестьян, под своим ведением имеет, но также по левую сторону Енисея Качинских, а по правую Кайбальских и Киштимских Татар. Промысл Абаканских жителей (коих более шести сот мужеского полу, причитая сюда ими населенные деревни) так как почти всех по вышшим областям Енисея рассеянных россиян состоит, кроме нужного земледелия, наипаче в скотоводстве и в скотной торговле. И как землеобработование, по вышереченному благосостоянию [476] сих земель мало требует заботы и труда, то и народ здесь в самом большем степени нерадения и беспечности проводить жизнь свою, рогатой скот, которого здесь отменно много родится, гоняют из сих земель не только чрез Удинск в Иркутск, но также чрез гору в Кузнецк к Колыванским рудникам и заводам, оттуда далее в Барабу, даже до Тоболска в великом множестве, где оной становится тучнее Киргизских быков. Гоняют же его летнею порою, ибо тогда только дороги к сему способны, но для возов оне по причине диких гор совсем непроходимы. По Кузнецкой стороне первая половина дороги по Саянской степи весьма изрядна, но сколь половина сия хороша, столь затруднителен въезд на гору, за которою находятся в Томь впадающая реки, где торгующие скотом строят плоты, и на них его в Кузнецк отсылают. Сверх того обитатели Абаканска промышляют еще обильно по островам Енисея ростущим хмелем, которой в низ по Енисею, даже до Иркутцка, в большом количестве отвозят.

Здешняя зима против Красноярской, как все жители единогласно уверяют, весьма маловременна; причину сего легко понять можно, взяв в рассуждение, что к полудню и востоку огромная, по Енисею лежащая и повыше Красноярска в западную сторону простирающаяся гора, к западу же Кузнецкая, а к [477] полуночи самая большая Саянская гора, всю сию страну окружают, от ветров охраняют и теплою соделывают долиною, кою усугубленные лучи солнца при голых Каменистых горах еще более согревают. И так Абаканской острог можно почесть за самую теплую и умеренную в Сибири страну. Некоторый здесь пребывающей Малороссиянин, начавшей сеять арбузы и табак, надеется развести плодоносные деревья и пчельники, ежелиб получил удобное к сему место.

Около Абаканска и по островам реки находятся малые боры и подлески, где еще довольно водится отменных пород птичек, как то овсянок, Сибирского клеста, синеватых тресогузок, приб. № 18, 24, князьков, и пестрых дятлов, которые сказывают здесь зимуют. С некоторого времени начали показываться белые воробьи, но стрельцы мои ни которого из них словить не могли, и при сем случае рассказывали мне, что за два года запримечено здесь множество пегих медведей, кои казалися также из дальных мест странственниками, и которые столь были сухи, бессильны и голодом изнурены, что не редко забежавшие в деревни там умерщвляемы были.

Я было желал в Абаканске или по близости оного места зимовать, но как теперь Ирбитские заводы запустели, Луказитские здания в совершенном падении, и в Абаканске [478] токмо один жилой покой находится, то принужден я был для зимних своих работ искать способнейшего жилища в Красноярске, и поелику тогда уже поздо было в году и усиливающиеся ночные морозы скоро льдом покрыть обещали Енисей, которой бы хождение воды, без коего отсель в Красноярск проехать нельзя, учинил трудным, то я дальнейшее свое странствование по сей прекрасной стране до другого лета оставить за нужное почел и четвертого Октября вступил в путь к Красноярску.

Деревня Юрбинская.

30 верст.

Перевоз наш чрез реку Енисей, не смотря на сильную северовосточную бурю и худые наши суда, благополучное имел окончание. Из Юрбинской деревни, в которую я прежним же путем возвратился, лежала тогда мне дорога по улице при Езагаше, между Енисеем и Юсом находящейся, и которая нас вела к железным заводам вниз. Поелику я от Юрбинской деревни на половине дороги к Яновой 65 верст ниже Енисея лежащей переменных лошадей передом послал, то и сам туды без замедления отправился. Дорога по малому ручью Каскирю, где поделаны скотные задворки, весьма угориста и не удобопроходима; но проехав довольное пространство вдоль сего ручья, долженствовало нам подыматься на чрезмерно высокую и крутую гору, на которую взъехать соединенные моих коней силы, усугубляемые подставными лошадьми, едва достаточны [479] были. А тяжелые наши возы не прежде на гору взъехали, как на другое утро. По ту сторону сей, лиственницами, березником и тополью поросшей горы следовало опять открытое место, а промеж высокими, в доль Енисея перемежающимися каменными горами нарочитые долины.

Ручей Карассук.

25 верст.

Деревня Янова.

40 верст.

Скоро по том поехал я на ручеек Таштип, а у другого ручья Карассука, куда я уже в сумерки прибыл, переменив там меня дожидавшихся лошадей, и на них в ночь еще 40 верст до Яновой уехал. Менее десяти верст от Карассука в праве, у подошвы высокой Сарагатской по Енисею горы есть небольшое соленое озеро, из коего с 1758 года около шести или семи лет, когда в вышеупомянутом Тустукуле соль осядать перестала, то добываемую пред Красноярским соль, тамошний житель Потехин, имевший подряд оной, по договору варил из оного. Но как за пять лет опять соленые жилы открылись, то работа его пресеклась, и соловарни уничтожились. — Далее в верху оставили мы на Енисее черной камень, состоящей из черных слонца флецов, кои так как и все от Абаканска начинающаяся горы более или менее к полудню во внутренность входят; в сей земле наклонность всех вообще гор гораздо менее, нежели далее к вершине, что ясно видно у двух по Енисею против Яновой идущих гор, их которых первую, где при подошве оселена деревня, Уласом, другую ж поелику она крутизною своею к Енисею [480] подобна башне, и купно с длинною каменною стеною простирается до реки, городового стеною нарицают; в обеих сих горах флецы с горизонтом составляют в несколько токмо градусов уголь.

В деревне Яновой только около осьми дворов; здесь выгружают соль, которую привозят из Тустукула, в западную сторону на 75 верст отдаленного, и которую на барках опять отправляют в Красноярские магазины. Подрядчик соли получает за провоз оной из казны пятьдесят копеек с пуда, сам же платит за провоз сухим путем со ста пуд не более полуторых рублей, но во что таковой провоз водою, не более двух сот в себе заключающий, станет, мне не известно. Доселе также и для Колыванского рудника и заводов потребное железо было от Ирбинского завода по Енисею в низ в сию деревню привозимо, где его выгружали, а зимним временем препровождали чрез Юс, здесь расстоянием от Енисея не более как в десяти мерных верстах текущего, в деревню Легастаеву, дабы оное во время высокой воды, на построенных там судах в сторону Чулыма на Обь отвозить. Но как Ирбинской завод сею весною вторично препоручен Берг-коллегии, по тому что имеющие над Колывановоскресенским рудником начальство намерены в Кузнецкой горе во множестве раждающуюся железную руду употребить в [481] пользу, на которой конец и построен в близости Кузнецка Томской железной завод, чем прекратился оной провоз, которому достопамятная смежность обеих сих рек столь чрезмерно способствовала.

По причине той, что тяжелые наши обозы в Яновую еще не пришли, я на другой день отъездом своим не спешил, но собирал по около лежащим горам оставшиеся прекрасные растения, коими места сии изукрашены. Здесь наипаче много было большого рода пискульняка с травистыми листами, большею частию около деревень по болотным местам, где земля утоптана пучками растущего и который не прежде как в близости Енисея показывается. Крестьяна прозябаемое сие имянуют пискульником, и оно от всех прежде описанных пород отменным кажется.

Село Новоселово.

5 верст.

Деревня Игришная.

20 верст.

В пяти верстах от Яновой ехал я по лежащей вдоль Енисея и множеством древних могил усеянной долине, чрез село Новоселово, с оного поднялся на большую гору, с которой по восточной стороне весьма круто и глубоко стремящейся Енисей, а по западной, на краях равнинами, и многими деревнями остроенной Юс видимы были весьма очевидно, что Юс выше изливается нежели Енисей, по другую сторону Юса страна опять гористее, а на против того, по етот бок до деревни Игришной представлялось глазам нашим весьма [482] ровное, довольно сухое соленое поле, с коим по одну сторону река Енисей, по другую на нем находящиеся горы граничат. Деревня сия заимствует имя свое от источника Игришного, которой не подалеку от Юса в землю входит.

Село Баликшинское.

30 верст.

Пониже Игришной премыкаются горы ближе к Юсу и дорога становится опять трудною, ибо до Баликты еще все реки держалися, когда почти уже на половине дороги ручей и деревню Умну, наконец и источники ручья Баликты по высотам объезжать должно. — Большое село, по сему ручью названное, лежит на Юсе разделенно на разные малые деревни, не в дальном одна от другой расстоянии, и занимает в несколько верст пространство. Главная деревня около 40 дворов в себе содержит.

Деревня Огурская.

15 верст.

Я в оной деревне ночевал, дабы предлежащий мне чрез горы и леса к Есагашским железным заводам путь, для прочищения коего без того надлежало некоторых передом отпустить, еще днем окончить. Дорога сия идет сперва чрез довольно открытые большие высоты, до ручья Огура, в Енисей воды свои изливающего и деревнею оселенного. Не подалеку от сего начинается березник, коим еще чрез безводной ручей сухой Огур пробираться надобно было; после сего увидишь густой, горами нескудной красной лес, которой нас провожал до тех пор, пока мы вдоль узкого горного хребта не достигли [483] долины, где течет ручей Куру-Есагаш. Вдоль по оному ручью пробирались мы некоторым пространством, которое проехав, прибыли, продолжая путь еще чрез несколько верст прекрасною равниною, к большему Есагашу, и на нем основанным железным заводам, в двух почти токмо верстах от истока ручья в Енисей отстоящим. — Здесь видел я две реки, которые с невыделанным железом от Ирбинских заводов в низ к Енисею стремились, оне в состоянии были все наши возы подъять. По чему мне и удобно было путешествие свое к городу Красноярску, еще сто верст далее в сторону при Енисее лежащему, водою продолжать. Здесь никоим образом по причине весьма дикого хребта, которой начинаясь от востока к вышеупомянутому горному поясу мало по малу уже идет, в повозках проехать не можно, да и для верховой езды дорога, употребляемая токмо по необходимости, проложена не на сей, но на правой стороне Енисея, и тут подвергаешь жизнь свою опасности,

Завод Есагашской

35 верст.

Здешней завод построен за 16 почти лет Верхотурским купцом Алексеем Власьевским, коего сыну оной ныне во владение достался. Завод сей, купно со всеми по Енисею находящимися и для Берг-коллегии разработанными рудниками, также и с Ирбинским недавно уступленным заводом, состоит под начальством Екатеринбургской рудной и горной Канцелярии, хотя сия на полторы тысящи [484] верст от него находится. Место сие по причине около стоящих высоких, сухих и частию скудно лесом поросших гор, отменно приятное имет положение. Плотина между двумя сими горами проведена на 190 сажен. Заводской пруд против крутого течения ручья мало имеет ширины, не смотря на то толикое обилие в нем воды, что плотина противопостроенного завода оной противостоят почти не в состоянии; по тому то сей завод как в рассуждении воды, так и в рассуждении леса весьма снабжен. Но в прочем во всем имеет недостаток. При первом заводе была домна для плавки при вершине Енисея находимой железной руды, которая с верху хорошо шла, но с низу делалась медною, и по тому ни к литью, ни к ковке не производит годного невыделанного железа. Чрез что здешнее железо пришло в толь худую славу, что разход оного совершенно миновался, когда его и без того, по причине множества железа, которое кузнецы в Сибире в сыродутных горнах плавят, что хотя мало им приносит прибыли, не много раскупали. По чему высокая печь, и находящиеся при ней литейной и формовой дом учинились не нужными. Для плавки разных в горах на Юсе, Карыше и Енисее сысках медных руд построены две медиплавильные печи. Но с плавкою богатых Колчеданов из рудников на Карыше находимые отчасти не можно было [485] справится, отчасти же содержание руд было весьма маловажно, а работа в твердых горах тяжка и дорога, к чему еще присовокупилось то, что руды по нескольких саженях совершенно истощевались, так что от иного гнезда едва от 6 до 8 сот, а от самого лучшего несколько токмо тысящ пуд меди приходило. И так и здесь от часу все хуже становилось, и понеже работа в долг взятыми деньгами началась и все наемными людми, коя большею частию еще незнающие и не искусны были, производилась, то необходимо надлежало заводам раззориться, а обладателю оных впасть в нищету, в коей ныне сын его стенает.

Единая при том плачевном состоянии им оставшаяся помощь есть токмо та, что по Высочайшему позволению, некоторая часть при Ирбинских заводах в излишестве остающегося железа сюда за весьма сходную цену присылается, которое железо перековывают в полосы и листы. Сего ради в действии была только молотильна, в коей два молота и к ним принадлежащей двойной горн. Как молотильна, так и прочие заводы хотя из дерева, но весьма изрядно построены, также находится здесь прекрасной жилой дом против заводов у горы стоящий. ([Описанной в прибавл. под № 68 род червеца исполнял все стены сего дома, по той причине, что трава, составляющая его пищу, росла здесь в отменном количестве.]) За несколько [486] времени погорелую меховую не в состоянии были возобновить. Равным же образом недостаточны силы владетеля к выстроению начатой церкви. Простых дворов здесь около дватцати, а число заводских служителей мало превосходит.

По сем безутешном осмотре оставил я завод, и отправился на Енисей, где повозки наши стали уже на плотах и все было в готовности к моему отъезду; но как сие случилось уже по полудни, и вода в Енисее чрезмерно была низка, следственно тихое течение имел, то мы сегоднишный день едва третью долю расстояния до Красноярска проехать могли, что во время прибылой воды в день весьма медлительно и не трогая весел уехать можно. Енисей течет здесь нераздельным почти каналом, которой он проложил себе помощию вышеупомянутых высоких и диких гор. Широта сих гор, занимает почти все расстояние до Красноярска, и состоит следственно в 100 верстах. С обеих сторон видно, что горы неровными высокими буйками около реки лежат, и разметанными каменистыми, но лесистыми вершинами особливо к востоку возвышаются. Здесь невидно более никаких слоев, но все частию твердые, а частию в каменистых слоях разбитые опоковые и слонцовые роды. Впадающие с обеих сторон из сих гор в Енисей речки, мимо которых мы ныне проехали, [487] были следующие: в правой стороне Большая и Малая Нагина, ниже которых Енисей остров и следственно рукав (Донникова протыка) составляет, далее в левой небольшая речка Бюзе, а в правой Стрельная; не в дальном от оной расстоянии сели мы у некоторой Масленою косою называемой по неосторожности Лоцмана на мель, с которой мы едва в час сойти могли. У сего самого места река наполнена подводными каменьями, кои места Сибирские мореходцы шиверами имянуют, а по том пошла в правую сторону быстрая речка Кроль, а далее в левую сторону речка Шумиха и Бирла; и при речке Дворовой пристали мы вечером у того самого места, где деревушка Овчарская на правом берегу реки лежит.

Деревня Овчарская.

30 верст.

Противолежащие здесь каменистые берега состоят из черного квасцового слонца, в коем в ущелинах и пустотах так называемое каменное масло показывается. Оное масло садится толстыми шероховатыми корами около каменьев, и по большей части подобно перистым квасцам, из одних острых игл и друз состоит. Вообще оно здесь весьма бело и легко, если оное жгут на огне, в коем оно легко растопляется, варится и испускает купоросные пары, то остается легкая, весьма белая и вкусная земля. Как здесь, так и на реке Мане собирают оного несколько пуд с лишком и отвозят в Красноярск на продажу, где пуд из второй руки от пятнатцати до дватцати копеек стоит. [488] Простой народ употребляет сии материю вместо лекарства, а особливо в случае простого и кровеного поноса, также когда у родильницы сильно течет кров; в случай нечистого извлечения семен, противу белого флюса и наконец о рассуждении детей вместо рвотного, когда завалит грудь. Также употребляется каменное масло в случае нужды вместо купоросу для черненая кожи, и сказывают, что и кузнецы также употребляют оное при делании стали.

Деревня Беръюзинская.

25 верст.

Следующего утра проехали мы во время холодной и туманной метели мимо пространной на правой сторон реки лежащей низменности, от которой горы на несколько верст отдаляются (Бохтинское займище) и мимо речки Осиновки, и объехали опасные во время низкой воды и безчисленным множеством на ровнине почти с водою стоящих каменьев наполнения Костоватой Плюс и Косу щастливо; и приехали по том к другой с правой стороны впадающей речке Шумихе. Короче сказать, не доежжая до речки Биръюсы и названной по оной деревни лежащей на низменности левого берега, лежат на сей же самой стороне берега на несколько верст почти нигде непрерывающиеся высокие утиосы, кои начинают от некоторых двух гор, по том увидели мы отверстия трех огромных и других различных небольших пещер, кои делают прекрасной вид и в различных над водою [489] высотах показываются; сии пещеры уже осмотрены и описаны. — Вверьх на речке Бирюзе добывают теперь в горах слюду, но дороги были теперь весьма худы, по чему я и не мог осмотреть сего места, которое сказывают в неприступной дикости находится. — Далее течет еще одна речка называемая Шумиха, с левой стороны к Енисею, а по том еще три речки под названием Лиственной, одна с правой, а другие две с левой стороны. — Наконец проехали мы в сумерки мимо устья реки Маны или Моны и мимо Манского Буйка и стали на ночлег в деревне Овсянской.

Деревня Овсянская.

25 верст.

Сия многолюдная и зажиточными крестьянами населенная деревня заслуживает как редкой какой пример размножения человеческого рода в обширных Сибирских степях быть упомянута. Вся деревня, изключая токмо некоторых дворов, населена одною роднею, которые в сей деревне 25 больших и зажиточных семей щитает, и столькими же в многие другие вдоль Енисея лежащие деревни разделилась. Праотец сего многочисленного потомства, именем Юшков, пришел едва за 100 лет из России в сию страну, которую тогда Киргизцами по случаю населения весьма обеспокоивали. Он имел 7 сыновей, из коих один, сказывают, убит Киргизцами; а прочие 6 размножили племя и зделались ныне отцами пятидесяти пяти семей. Прилежание и промысел звериною ловлею, рыбою и [490] другими пропитание доставляющими ремеслами перешло от праотца к потомкам и большая часть оных и теперь еще зажиточны. Что касается до звериной ловли, то доставляют им лежащие вверьх по реке Мане дикие и необитаемые горы к тому удобной весьма случай. В оных горах водятся соболи, рыси, росомаки и медведи в довольном множестве, а о мелких родах зверей, как напр. кулонках, векшах и пр. нечего уже говорить. Также и кабарги водятся во всем вышеупомянутом поясе гор, в великом множестве, когда оного однакож в западной от Енисея стороне редко и в отдаленнейших токмо Кузнецких горах около озера Телецкого находят. Онако ловят по большей части осенью и в начале зимы силками и самострелом, кои на отверстиях некоторых, между утесами и уступами гор, где сей зверь ищет себе пищу, поставленных паскотин ставятся. Кабарги, кои совсем не Китайских запах имеют, продаются весьма дешево, от 20 до 30 копеек и от части шьют из оных, так как из козьих кож обыкновенные шубы, а от части приуготовляют из оных замшу, поелику оные все прочие роды звериных кож мягкостию превосходят. — Что касается до рыбной ловли, то водится в реке Мане также великое множество рыбы, а особливо различных родов форелов, из коих тот род, которой на Енисее имянуют Леноком [491] (приб. № 35) наиболее попадается. — Притом производят также Овсянские крестьяна хлебопашество и скотоводство, к чему они на реке Мане удобные места и особые также скотские дворы имеют.

Здесь течет безъименная речка к Енисею. В известных скалах, кои противолежащей левой берег составляют (Овсянской буик) видны различные пещеры, кои не столь хорошей имеют вид, как находящаяся выше Бирюсы, и вместе с сими г. Гмелином обстоятельно описаны.

От Овсянки оставались токмо 22 версты до города. Как скоро проедешь речку Караульную в левой стороне и травами изобилующей остров Сализаев, и приедешь к так называемому Шалунинскому Буику, то вдруг начинает страна сия итти открытыми бугроватыми степями. Упомянутой теперь камень, которой на правом берегу под небольшею речкою лежит, есть также последней угол доселе идущих крытых гор, после коих следует теперь удобопроходимая страна. На сем камне, которой подобен голове сахару, видно над самою поверхностию воды небольшое отверстие, которое чаятельно ведет к какой нибудь огромной в оном находящейся пустоте. — По том проехали мы еще мимо некоторого острова, которой ради растущей на оном сосны Сосновским имянуется и мимо небольшой речки и прибыли в город Красноярск, лежащей весьма приятно и вольно, на [492] некотором высоком пещаном мысу, которой с Енисеем реку Качу составляет, еще довольно рано для занятия наших для зимы избранных квартир.

Сим моим путешествием окончеваю я вторую часть моих записок, и следствие учиненных мною сего года наблюдений будет началом следующей части.

Деревня Безголосова.

18 верст.

Деревня сия, в которой должен я был переночевать, состоит только из шести дворов и называется Безголосова. — Вышеупомянутый небольшой лесом изобилующий хребет здесь совершенно кончился, а по том следуют опять прекрасные березовые леса. Чрез десять верст переедешь речку Агафонову, которая есть последняя из впадающих в Тому и следовательно к реке Берде текущая. Верст за десять лежит в правом руке деревня Долганова о двух дворах, мимо которой бежит речка Каракундус (черное пиво) в реку Изилу.

Текст приводится по изданию: Петра Симона Палласа, медицины доктора, естественной истории профессора, российской императорской Академии Наук, Вольного Экономического Санктпетербургского общества, Римской императорской естествоиспытательной Академии и королевских английского, шведского и геттингского собраниев члена, путешествие по разным местам Российского государства по велению Санктпетербургской Императорской Академии Наук, Часть вторая. Книга вторая. 1770 год. СПб. 1786

© текст - Томанский Ф. 1786
© сетевая версия - Тhietmar. 2013
© OCR - Сирик В. 2013
© дизайн - Войтехович А. 2001