Комментарии

1. В архивных описях книга называлась как «боярская книга», затем как «окладная книга Устюжской четверти». Ее последний публикатор, Л. М. Сухотин, по совокупности признаков (делопроизводственных и просопографических) совершенно справедливо определил ее как «кормлёную книгу Галицкой четверти» (Сухотин. Четвертчики. С. III–VII). Он же дал полное ее описание. Впервые это учреждение именно как Галицкая четверть упоминается в начале 1606 г., ранее четь именовалась по дьякам: Семена Чередова в 1600–1601 гг., Андрея Акинфова в 1602 г., Андрея Алябьева в 1603–1605 гг. (Павлов. Приказы. С. 190, 198–200; Богоявленский. Судьи. С. 39). Есть соблазн точно датировать запись о выплате жалованья Маржерету по аналогии с соседними датированными записями. Но даже беглое сравнение показывает, что никакой системы здесь не было (на с. 2 публикации фигурирует 27 июля и 1 августа, на с. 3 – 25 июля, на с. 4 – 13 мая). Отметим только, что выплаты с указанием даты укладываются в промежуток времени между 8 декабря 1603 г. и 19 августа 1604 г. Дьяк Андрей Семенов сын Алябьев, сын заметного дьяка 3-й четверти XVI в., карьеру начинал в конце 1580-х гг. выборным дворянином по Дорогобужу со средним по размерам поместным окладом в 450 четей (был повышен к 1602–1603 гг. до 500 четей). Вскоре стал дьяком, его служба в Галицкой четверти (1603–1606 гг.) перемежалась участием в кампании против Лжедмитрия I (дьяк при артиллерии), в военных действиях против болотниковцев (1606–1607 гг.). С осени 1608 г. и по март 1612 г. – второй воевода в Нижнем Новгороде (Станиславский. Двор. С. 246, 257, 291 и др.; Павлов. Государев двор. С. 123, 147, 235; Веселовский. Дьяки. С. 20 (с неточностями); Любомиров. Очерки. С. 271 и др.). – В. Н.

2. Слово Дано написано другим почерком.

3. Стиль дат документа не очевиден: составлялся он русскими подьячими, но для начальствующих лиц гарнизона Речи Посполитой и с распиской полковника П. Борковского. Событийный контекст с большой долей вероятия указывает на юлианский календарь. Известно, что гетман Жолкевский выехал из Москвы к королю под Смоленск в конце октября 1610 г. по григорианскому счету. В тексте последняя дата выдач «при пане гетмане» – 11 октября, а уже выдачи 17 октября были «после пана гетмана». Показательно, что указания на дни выплат обрываются 3(13) марта, до восстания москвичей 19(29) марта и более не продолжаются. Дата 15(25) августа 1611 г., когда завершился расчет с теми наемниками, которые вскоре отправились из Москвы в Речь Посполитую, фигурирует только в начальной фразе выписи. – В. Н.

4. Пан гетман – Станислав Жолкевский (род. в 1547 г., ум. в 1620 г.), воевода киевский (с 1607), полный гетман Короны (с 1590), виднейший полководец Речи Посполитой конца XVI – начала XVII в., сподвижник коронного канцлера и великого коронного гетмана Яна Замойского. Позднее стал великим гетманом и канцлером Короны (в 1617 г.). Погиб в сражении под Цецорой с турецкой армией, его отсеченная голова была предъявлена султану в Стамбуле, а позже была выкуплена поляками за огромную сумму. Участник «московского похода» Сигизмунда III с самого начала. 23 мая (2 июня) 1610 г. выступил с наспех собранным экспедиционным корпусом из королевского лагеря под Смоленском к Москве, навстречу армии под командованием боярина кн. Д. И. Шуйского. Блокировав ее авангард под Царевым-Займищем, 24.06(4.07) под Клушиным нанес сокрушительное поражение русским войскам. Затем подписал соглашение с воеводами авангардных отрядов (на условиях, близких к февральскому договору 1610 г. Сигизмунда III с русскими представителями тушинской Думы и двора), без боя занял 2(12) июля Можайск, подошел к Москве 24 июля (3 августа), через неделю после сведения с престола царя Василия Шуйского. 17(27) августа подписал с правительством Семибоярщины договор об условиях избрания на московский трон королевича Владислава, оставшиеся спорные вопросы предполагалось решить на переговорах Сигизмунда III с «великим посольством» от сословий России. Жолкевский был сторонником личной (династической) унии России и Речи Посполитой с перспективой постепенного усиления польского культурно-политического и религиозного влияния. Он полагал стратегически верными компромиссные варианты с широким учетом интересов российского «политического класса» (знати, значительной части дворянства, верхушки купечества и горожан), включавших сохранение территориальной целостности, главных основ социального и государственного устройства России, позиций Православной церкви. В тактическом плане считал необходимым укрепление авторитета правительства Семибоярщины в стране, присягу населения Владиславу, быстрое разрешение спорных проблем на переговорах и реальный приезд королевича в Россию. Одну из гарантий успеха видел в присутствии гарнизона Речи Посполитой в Москве – в ночь на 21 сентября (1 октября) польско-литовские отряды вошли в столицу и в Кремль. Жолкевский широко использовал государственные средства и ценности России для выплаты жалованья своим войскам, а частью – тушинскому корпусу Я. П. Сапеги, дав своеобразный образец использования русской казны в польско-литовских интересах. Сигизмунд III и его окружение придерживались иной политической и вероисповедной стратегии. В частности, король настаивал на принесении присяги ему и сыну, откладывал приезд Владислава на неопределенный срок, оставляя за собой все права на управление в России в этот период, считал необходимым свободное распространение католичества и т. п. Еще во время пребывания Жолкевского в Москве Сигизмунд через своих представителей корректировал конкретные меры командования польско-литовского гарнизона для реализации своих планов. Жолкевский отбыл из Москвы ок. 15–16 (25–26) октября 1610 г., взяв с собой (в нарушение специальной договоренности с Думой) трех братьев кн. Шуйских, в т. ч. и царя Василия. В апреле 1611 г., после мартовского восстания в Москве, образования Первого земского ополчения в России и ареста Сигизмундом IIІ «великих послов», Жолкевский уехал из королевского лагеря под Смоленском и полностью отстранился от участия в «московских делах» (из недавней литературы см.: Роlак W. О Kreml і Smoleńszczyzne. Polityka Rzeczypospolitej wobec Moskwy w latach 1607–1612. Toruń, 1995; Флоря Б. H. Польско-литовская интервенция в России и русское общество. М., 2005).

Петр Борковский участвовал в стычках с гарнизоном Смоленска и был ранен осенью 1609 г. Во время «московского похода» корпуса Жолкевского был в его составе, сыграл заметную роль в переходе иностранных наемников в армии кн. Д. И. Шуйского на сторону Речи Посполитой в ходе Клушинского сражения. По одной версии (Маскевич), его направили (как знающего языки) с Адамом Жолкевским (племянником гетмана) для переговоров с наемниками в русских войсках. По другой версии (Видекинд), А. Жолкевский вступил в тайные контакты с наемниками до битвы, в ходе же боя (ближе к его концу) в лагерь Делагарди отправились Борковский с французским капитаном (почти наверняка с Маржеретом). Затем Борковский стал командиром объединенного отряда «конных и пеших» «немцев-наемников» из собственно корпуса Жолкевского (которыми он, скорее всего, командовал и ранее), а также из рати Шуйского, численностью до 2500 человек (по данным автора «Записок о Московской войне» гетмана Жолкевского). После бегства из-под Москвы Лжедмитрия II, ухода корпуса Я. П. Сапеги на Северщину, ввода польско-литовских отрядов в Москву, гетман по финансовым соображениям значительно сократил численность наемников в составе гарнизона Речи Посполитой в Москве. Он оставил только 800 пеших воинов во главе с П. Борковским. На этом посту он известен с сентября 1610 г. по начало октября 1611 г. В конце сентября – начале октября 1611 г. в составе делегации послов от гарнизона вел переговоры с представителями отряда Я. П. Сапеги (сам Сапега умер под Москвой 4(14) сентября 1611 г.), а затем в составе посольства от войск гарнизона уехал из Москвы для переговоров с Сигизмундом III (Сказания. Ч. II. С. 41, 46-47, 67, 77, 80; РИБ. Т. I. С. 472-473, 673; Записки. С. 92-93; Буссов. С. 185; Видекинд. С. 125). «Яков капитайн» или «Яков Ульянов капитайн» – еще одно именование Ж. Маржерета в русских текстах. – В. Н.

5. Казенный двор – Казенный приказ (приказ Казенного двора. Казна – см. о нем коммент. 144 в первом разделе наст. издания). Новгородская четверть (четь) под таким названием известна не позднее 1599 г., ранее называлась по имени дьяков, ею руководивших. Среди учреждений данного типа (судебно-административное управление и финансовые поступления с тяглого населения городов и уездов определенных территорий) была ведущим приказом по территориальному охвату и объему средств. В связи с чем возглавлялась, как правило, окольничим и авторитетным дьяком. В 1601 г. из нее выделилась Нижегородская четверть. Денежный двор – одно из важнейших финансовых учреждений государства, занимался чеканкой монет и хранением денег (Павлов. Приказы. С. 191–193). – В. Н.

6. Указание официального текста на «Купецкий двор» как учреждение, встроенное в систему финансовых (и судебно-административных?) приказов, едва ли не уникально. Из последующего текста видно, что здесь аккумулировались ценности, связанные прежде всего с торговлей мехами, что располагался он, скорее всего, в Китай-городе. – В. Н.

7. Имеются в виду дворы кн. Д. И. и И. И. Шуйских, младших братьев царя Василия Шуйского. – В. Н.

8. Публикуемые документы (№ 2–4), наряду с отрывками дел Поместного приказа (они вскоре после 1613 г. были переданы в Посольский приказ и уцелели с частью его архива в печально знаменитый пожар 1626 г.), – уникальные остатки делопроизводства правительства московских бояр, командования гарнизона Речи Посполитой, правивших от имени «царя» Владислава. Особенность публикуемых текстов в том, что перед нами документы внутреннего использования и одновременно итоговые. Все попытки обнаружить подлинники в фонде Оружейной палаты (РГАДА), прежде всего, а также в собрании П. М. Строева (в архиве СПб ИИ РАН), в ряде собраний отдела рукописей РНБ результата не дали (впрочем, некоторые рукописи и документы, прошедшие через Строева, имели затем весьма причудливую историю). Отсюда одно полутехническое замечание: расхождения между итогами и составляющими их суммами могут быть следствием невнимательности приказных начала XVII в. и публикаторов середины XIX в. Кроме того, вряд ли верно полагаться на точность замечаний публикаторов, особенно учитывая неполноту их издания. Несмотря на эти оговорки, печатаемые тексты дают ценнейшую информацию и о деятельности, и о составе московских учреждений в 1610–1612 гг., и о фактах служебной биографии более чем тридцати лиц, включая Маржерета. В документах № 2–3 четко прослеживаются четыре хронологические грани: отъезд из Москвы С. Жолкевского, восстание москвичей 19(29)–20(30) марта 1611 г. (оно именуется здесь «московской разрухой» и не датировано, так как было у всех на памяти), отъезд в начале октября 1611 г. П. Борковского (и, почти наверняка, части наемников), отъезд в середине июня 1612 г. коменданта гарнизона А. Корвин Госевского (в XVII в. в русских документах и в отечественной историографии XIX–XX вв. он именуется, как правило, Гонсевским).

Дьяк Семен (Семейка) Ефимьев (Еуфимьев) был дьяком приказа Большого дворца в 1604–1605 гг., летом 1606 г. был дьяком в Смоленске, в январе 1608 г. получил назначение «с розрядом» в войско кн. Д. И. Шуйского, направленное против отрядов Лжедмитрия II. С этим фактом (несмотря на полную неудачу этого похода) предположительно следует связывать появление Ефимьева в приказе Казанского дворца (который кн. Дмитрий возглавил вскоре после избрания брата царем в июне 1606 г.) не позднее лета 1609 г., а возможно, и ранее. Свержение царя Василия Шуйского и арест его братьев 17(27) июля 1610 г. на службе Ефимьева как будто не сказался: он оставался в этом приказе дьяком и летом 1610 г., и еще в начале марта 1611 г. Позднее его службы и назначения неизвестны. Отвоз денег в лагерь («обоз») Жолкевского 23 сентября (3 октября) 1610 г. следует полагать разовым поручением, а не свидетельством перехода в другое ведомство. Показательно, что Жолкевский даже после ввода польско-литовских отрядов в Москву в ночь на 21 сентября (1 октября) 1610 г. не сразу сменил свое местопребывание под Москвой на двор Б. Годунова в Кремле (Богоявленский. Судьи. С. 60; Сухотин. Пожалования. С. 23–24; Веселовский. Дьяки. С. 179; Павлов. Приказы. С. 189; Тюменцев. Смута. С. 114-116, 147-150). – В. Н.

9. Лундыш – высококачественное сукно тонкой выделки, разных цветов, английского производства, как правило, высокого ценового диапазона (за вычетом остатков). – В. Н.

10. Настрафиль – фландрское сукно разных цветов среднего ценового диапазона. – В. Н.

11. Евдоким Витовтов – из известной дьяческой семьи. Его отец, Яков Андреев сын Витовтов, дьяк в Поместном приказе в 1578–1593 гг., его дядя, Тимофей Андреев сын, в 1599–1600 гг. дьяк в Тобольске, с 1601 г. и до воцарения Лжедмитрия I первый (не думный) дьяк в Разряде, вновь (?) получает это место при Василии Шуйском (июнь 1606–1607 гг.), не позднее 1609 г. дьяк в Свияжске (что было явной опалой); затем дьяк в Первом и Втором земском ополчениях. Сведения о Евдокиме начинаются с 7112 г.: он упомянут в кормленой книге Галицкой чети, росписи русского войска 1604 г., где он числится жильцом с поместным окладом в 400 ч. и выставляет вместе с тремя братьями четырех конных воинских людей. Далее службы его неизвестны до 1609 г., когда, по данным И. О. Тюменцева, он стал дьяком в Тушинском лагере (впрочем, его конкретное назначение остается неясным). Входил в состав русских тушинцев, отправившихся под Смоленск в королевский лагерь ранее других (в конце января 1610 г.) и заключивших с Сигизмундом ІII февральский договор о признании русским царем его сына Владислава. Получил в числе этих лиц жалованную грамоту короля на свои владения в России от 30(20) марта 1610 г. (позднее ему были даны и иные пожалования). Неизвестно, участвовал ли Евдоким Витовтов в кампании Жолкевского в группе лиц при И. М. Салтыкове, но в любом случае не позднее сентября 1610 г. королевским листом он был назначен думным дьяком в Новгородский разряд (он выделился из Московского, или Большого, Разряда не позднее 1603 г.). Именно в этом качестве он фигурирует в данном месте: вопреки мнению Н. П. Лихачева, он не служит в Новгородской чети, а получает из нее суммы для распределения среди наемников через их командиров (в соответствии с представленными документами и фиксируя факт передачи денег). Большой разряд продолжал возглавлять думный дьяк В. О. Янов, и именно он назван первым в перечне думных дьяков из четырех лиц, подписавших в феврале 1611 г. среди других членов Думы грамоты в адрес «сидельцев» в Смоленске и на имя «великих послов». Е. Витовтов, в соответствии с должностным и служебным старшинством, идет в этом списке четвертым. В последующих его упоминаниях в док. № 2 он выступает в той же роли получателя и распределителя средств и ценностей, включая конфискованное имущество братьев Шуйских.

В док. № 3 Е. Витовтов включен в состав комиссии из представителей разных ведомств, наводившей порядок в учете ценностей и денег после восстания москвичей 19(29)–20(30) марта 1611 г. После отъезда В. О. Янова в составе посольства боярина М. Г. Салтыкова к королю в начале октября 1611 г. Е. Витовтов, скорее всего, возглавил Разряд (московский), не имевший тогда какого-либо реального административного значения. Видимо, в июне 1612 г. при последней смене гарнизона ушел из Москвы с Госевским. Автор Нового летописца относит его к числу «изменников» и сообщает о его «злой смерти» в Литве (по другим источникам, он был жив там еще в 1620/21 г.). Его старший брат, Григорий, начинавший карьеру еще в 1599 г. (в Пскове), в 1611–1612 гг. был дьяком Владимирской чети в Первом, Втором ополчениях и объединенном ополчении, а также при Михаиле Романове по апрель 1614 г. (АИ. Т. II. С. 379, 383; Лихачев. Дьяки. С. 538-546, 558-559; АЗР. Т. IV. С. 324, 342, 389; РИО. Т. 137. С. 14; Т. 142. С. 225, 231; ПСРЛ. Т. 14. С. 84, 101; Сухотин. Четвертчики. С. 20; Платонов. Очерки. С. 273–276, 303–305; Любомиров. Очерк. С. 276; Веселовский. Дьяки. С. 94–95; Станиславский. Двор. С. 373, 387; Тюменцев. Смута. С. 554). – В. Н.

12. Василий Юрьев – подьячий Разрядного приказа в июле 1607 г. (составители публикации «Народное движение» вряд ли верно «назначили» его в приказ Казанского дворца вслед за С. Б. Веселовским), не позднее мая 1608 г. бежал в Тушино, где получил дьячество, оставался там и в 1609 г., вошел в «январский» призыв 1610 г тушинцев на службу Сигизмунду III и получил, как и другие, 30(20) марта того же года пожалование на все свои владения. В сентябрьском перечне должностных назначений (датировка Л. М. Сухотина) он написан в Разряд. Судя по его совместной работе с Е. Витовтовым (по крайней мере в сентябре–октябре 1610 г.),

B. Юрьев был вторым дьяком в Новгородском разряде. Он записан в боярском списке 1610/11 г. в разделе «Дьяки по приказам» с двумя пометами: «умре», «написан при Литве». Для понимания особенностей составления этого документа учтем следующее: кроме В. Юрьева помета «написан при Литве» сопровождает еще семь фамилий. В перечне думных дьяков нет ни одного тушинского думного дьяка, получившего назначения от Сигизмунда III (за исключением записанного отдельно печатника и думного дьяка И. Т. Грамотина). Наконец, никакими известиями о В. Юрьеве ни в 1611 г., ни позднее мы не располагаем (Сторожев. Материалы. С. 77, 85–86; Платонов. Очерки. С. 273; Веселовский. Дьяки. C. 592; Народное движение. С. ПО, 468). – В. Н.

13. Князь Иван Иванович Шуйский – младший из пяти братьев Шуйских. Служебную карьеру начал стольником в особом дворе Ивана IV в конце 1570-х гг., принимал участие в дворцовой борьбе 1585–1587 гг. и был сослан с братьями (кроме Андрея) в Галич. Прощен ок. 1590–1591 г., в составе государева двора стал московским дворянином, не позднее апреля 1598 г. ему было сказано боярство. В 1600 г по доносу своих холопов вновь попал в опалу (без конфискации имущества, но с лишением боярского чина). Был прощен, видимо, еще до вступления в Москву Лжедмитрия I в июне 1605 г., а вскоре вместе с двумя старшими братьями вновь обвинен в злоумышлении на нового царя («Димитрия Ивановича») и измене ему. Сослан, прощен и возвращен с братьями в столицу к концу 1605 г. Участвовал в успешном заговоре В. И. Шуйского в мае 1606 г. После убийства Лжедмитрия I и вступления на престол старшего брата Василия возглавил Стрелецкий приказ. Активно участвовал в действиях против болотниковцев в 1606–1607 гг. и войск Лжедмитрия И в 1608–1609 гг., но военная удача посещала его совсем нечасто. В царских походах (на Тулу в 1607 г., против тушинского вора в 1608 г.) занимал пост первого дворового воеводы в царском полку. Арестован при низведении с царского престола Василия Шуйского с конфискацией недвижимости и практически всего имущества (П. Борковский в грамоте в королевский лагерь писал, что «Шуйских так обобрали, что они едва остались в платьях, которые на себе имели»). Увезен с братьями в Речь Посполитую гетманом Жолкевским (в нарушение специального соглашения с Думой, запрещавшего их вывоз за границы России), он единственный из трех братьев выжил в плену и вернулся в Россию в 1619 г. после заключения Деулинского перемирия, но заметной роли в политике не играл. Умер в феврале 1638 г. В док. № 2, 3 речь, в том числе, идет о конфискованных деньгах и ценностях Шуйских в связи с раздачей жалованья наемникам. О кн. боярине Д. И. Шуйском см. коммент. 192 в первом разделе наст. издания. – В. Н.

14. Гривенка – мера массы (веса) в XII–XVII вв., равнялась 96 золотникам или 405,51 г (т. е. равнялась фунту). Золотник равнялся 96 долям или 4,2666 г. – В. Н.

15. Стамбред – дешевые сорта шерстяной косонитной ткани. – В. Н.

16. Багрец – очень дорогое, тонкой выделки сукно, ценившееся также за окрас: багрецом называли самый яркий и густой красный цвет с просинью (без огненного отлива). – В. Н.

17. «Слуги княжате Збораскому» – имеются в виду слуги кн. Христофора Збаражского, одного из видных военачальников в армии Сигизмунда III под Смоленском. Перевод стоимости вещей (взятых на Казенном дворе слугами князя для своего господина) П. Борковским на себя говорит о его близких отношениях с этим магнатом. Эпизод частный, но характерный: московским добром попользовались не только участники похода Жолкевского, но и те, кто оставался под Смоленском, имея неформальные связи с польско-литовскими командирами в Москве (слуги побывали в столице, видимо, где-то в конце февраля – начале марта 1611 г.).

Эту запись с упоминанием дьяка Ивана Чичерина трудно точно датировать. Скорее всего, она относится ко времени до мартовского восстания москвичей. Почему Иван Чичерин и Евдоким Витовтов именуются здесь просто дьяками, а не думными – объяснить не умеем. Тем более, что в близких по времени официальных грамотах января-февраля 1611 г. они не только так называются, но и подписываются этим думным чином. Так, грамоту в Кострому от 25 января (4 февраля) о пребывании в верности «царю Владиславу» от московской Думы, сословных чинов двора скрепил по склейкам «думнай дьяк» Иван Чичерин. Он же стоит на третьем месте, перед Е. Витовтовым, в перечне из четырех думных дьяков в февральских грамотах из Москвы в Смоленск и «великим послам» (см. коммент. 10 данного второго раздела наст. издания). Вообще в биографии И. Чичерина больше, пожалуй, вопросов, чем ясных фактов. Точно известно, к примеру, отчество Чичерина – Иванович (в 1609 г.). На этом основании в Иване Плакидине сыне Чичерина, упоминаемом в учетных документах двора 1602/03–1606/07 гг. (выборный дворянин по Козельску, с начальным поместным окладом в 300 четей и в 450 четей по боярскому списку 1606/07 г.), исследователи видят отца дьяка. Но почему не отождествить это лицо с самим дьяком: как только из источников исчезает И. П. Чичерин, появляется дьяк И. И. Чичерин, исконное ядро владений которого было в Козельске. Помета «в Астрахань» в списке 1606/07 г. однозначно ничего не доказывает – совсем не факт, что назначение в армию Ф. И. Шереметева было выполнено. Карьера протяженностью в 36 лет (последнее упоминание дворянина И. И. Чичерина относится к 1639 г.) вряд ли может быть признана уникальной. Не позднее марта 1609 г. Чичерин – думный дьяк Поместного приказа в Тушине, весьма «успешно» решавший собственные владельческие проблемы. К моменту подтверждения ему Сигизмундом IIІ 30(20) марта 1611 г. земель, полученных в Тушине, он числил за собой 11 вотчин в семи уездах (включая 7 вотчин в его родном Козельске и двух соседних уездах) и 6 поместных имений (в том числе один торжок) в трех уездах. Был в первом «призыве» тушинцев, поспешивших на королевскую службу в конце января 1610 г. Сопровождал С. Жолкевского в московском походе: скрепил 10 августа 1610 г. (стиль даты неясен) ввозную грамоту братьям Щербачевым, выданную гетманом от имени царя Владислава (еще до подписания договора с правительством Семибоярщины и до принесения присяги Владиславу). До назначения в Поместный приказ думным дьяком И. Т. Грамотина 19(29) ноября 1610 г. Чичерин, скорее всего, руководил этим ведомством. С Грамотиным у Чичерина были явно дружеские отношения. Первый в письме литовскому канцлеру Л. Сапеге просит за «своего приятеля Ивана Ивановича Чичерина» и отправляет с ним канцлеру подарок, «кожух горностайный» (поездка Чичерина под Смоленск состоялась во второй половине декабря 1610 г., не позднее середины января 1611 г. он вернулся в столицу). Но еще выразительнее те нарушения законной процедуры оформления в документах на право владения имениями Чичерину, которые были сознательно допущены в ведомстве Грамотина осенью 1611 г. (они разобраны Л. М. Сухотиным). В каком приказе или приказах действовал Чичерин с января 1611 г. и до капитуляции польско-литовского гарнизона в Москве – остается неясным. Но он сохранял свой чин (думный дьяк) и был значимым лицом в приказной среде. Мнение о его принадлежности к Казне (на основе публикуемых документов) полагаем неточным. Вместе с Е. Витовтовым они выдают, фиксируя факты выплат, аккумулированные в Казне и других ведомствах вещи и ценности, продают (док. № 3) «казенные остатки», но это разовая акция. Вряд ли правильно в двух боярах, московском дворянине, двух думных и двух просто дьяках (см. док. 3 наст, раздела) видеть руководство Казны даже в чрезвычайных условиях после подавления восстания москвичей 19(29)–20(30) марта 1611 г. Чичерина в 1613 г. привлекли к следствию по делу о разорении и розыске государственной казны (наряду с Ф. Андроновым, И. Безобразовым, С. Соловецким, Б. Замочниковым) и даже приводили к пытке (интересно, что двум Чичериным в июне 1613 г. предлагалось добровольно сдать в Казну взятые ими ценности, за которые они не заплатили). Но это не прервало в принципе его карьеры. Правда, с думным дьячеством он расстался, став московским дворянином. В 1613 г. он посол в Персию, подписывает Утвержденную грамоту об избрании царем Михаила Романова, позднее воеводствует в разных городах, вновь выполняет дипломатические поручения, пять лет (с марта 1634 г. по 1639 г) возглавляет приказ Печатных книг (АИ. Т. II. С. 150-153, 365, 372, 379, 383; AЗР. Т. IV. С. 388, 402-403; РИО. Т. 142. С. 289-292; Сухотин. Пожалования. С. VIII, ХІІ-ХХІІ, 78-81, 88-89; Голицын. Указатель. С. 286; Веселовский. Акты. С. 136–137; Он же. Дьяки. С. 569; Тюменцев. Смута. С. 248, 548; Станиславский. Двор. С. 280, 377; Народное движение. С. 151; Богоявленский. Судьи. С. 117–118). – В. Н.

18. Марк Поздеев – «молодой» подьячий Посольского приказа в 1594 г., после 1598 г. переведен в другое учреждение, возможно, Разряд, с 1606/07 г. дьяк (в частности, дьяк в походе правительственных войск под Калугу в декабре 1606 г.). Позднее известие о его службе в марте 1610 г. в Посольском приказе (как показал Д. В. Лисейцев) ошибочно. Скрепил боярский список 1610–1611 г. В публикуемом документе он в 1610–1611 гг. дьяк на Купецком дворе (и соответственно связан с Казенным приказом), который «в розруху и съ книгами изгибъ». После мартовского восстания москвичей он «нашелся» в Первом ополчении: был одним из трех дьяков, скрепивших по склейкам Приговор сословных чинов ополчения, выполнял в нем функции разрядного дьяка, с сентября 1611 г. – дьяк на Костроме. После освобождения Москвы участвовал в Земском соборе и подписал Утвержденную грамоту об избрании царем Михаила Романова, в 1613–1621 гг. был дьяком Разрядного приказа, ездил в составе посольства в Англию в 1617–1618 гг. Позднее был городовым дьяком в Астрахани (1623–1624 гг., после чего попал в опалу), служил дьяком в Московском судном и Разбойном приказах, выполнял разнообразные правительственные поручения. Его служебная карьера продолжалась не менее 50 лет (Сторожев. Материалы. С. 85; Богоявленский. Судьи. С. 140, 145, 183; Веселовский. Дьяки. С. 418; Лисейцев. Посольский приказ. С. 132, 138, 339, 341, 346). – В. Н.

19. Документ удостоверяет тесные служебные отношения Маржерета и Гамолта (Гамильтона?), первенство по службе первого (иначе он не был бы назван первым; к тому же это единственное упоминание Гамолта в документе, в отличие от Маржерета) при принципиальной близости их статуса (иначе Гамолт вряд ли бы назывался специально). Сказанное объясняет, почему собравшиеся зимой 1612 г. в Гамбурге наемники написали письмо Гамолту, желая от него получить информацию о положении дел в Москве и в России (см. № 10.4 в данном разделе). – В. Н.

20. Мартин Казановский – полковник в корпусе С. Жолкевского, участник боя под Царевым-Займищем, участвовал в сражении под Клушиным. После ввода польско-литовских отрядов в Москву в ночь на 21 сентября (1 октября) 1610 г. его полк был расквартирован в Белом городе. Активно участвовал со своими силами в подавлении восстания 19(29)–20(30) марта 1611 г. В конце августа 1611 г. вместе с П. Борковским возглавлял «послов» от гарнизона Речи Посполитой в Москве на переговорах с корпусом Я.-П. Сапеги. С Борковским же возглавил делегацию «послов» от гарнизона к Сигизмунду III, выехавшую из Москвы в начале октября 1611 г. Характерно, что после московского восстания стоимость «рухледи», взятой командирами наемников, определяется всего лишь их «сказкой», т. е. устной справкой без документального подтверждения и показаний свидетелей. «Коллективная» покупка шубы, упомянутая в документе, предполагала, скорее всего, ее продажу (конечно, не в Москве) и дележ выручки (Сказания. Ч. II. С. 34, 39, 46, 66, 81; РИБ. Т. I. С. 211, 683–684; Записки. С. 45, 57, 90, 122). – В. Н.

21. Общий итог документа не совпадает ни со всей совокупностью слагаемых этой суммы, ни с промежуточными итогами – «при пане гетмане» и «после пана гетмана». О причинах см. выше, коммент 7. наст. раздела. – В. Н.

22. Как и в случае с док. № 2, стиль даты уточнен по внутренним хронологическим показаниям текста: 18 марта может быть точкой отсчета только при датировке восстания в Москве 19 марта. Иными словами, в выписи использован, почти наверняка, юлианский календарный стиль. – В. Н.

23. Следует роспись на 27 листках без скрепы (примечание публикаторов РИБ).

24. Реализацией «государевы продажные рухледи» с Купецкого двора занимались представители авторитетных фамилий московских гостей, купцов, занимавшихся крупной (внешней и внутренней) торговлей. Названные фамилии хорошо известны: в Земском соборе 1598 г. участвовали гость Григорий Иванов сын Твердиков (из док. № 3), а также двое гостей Булгаковых, один гость из Юдиных и один представитель Котовых. 21 сентября (1 октября) 1610 г. бывший тушинский дьяк Степан Соловецкий (еще ранее «торговый мужик») получил от короля лист на свои тушинские владения, куда он включил «двор на Москве Андрюшки, Родивонка и Федотка Котовых». Вряд ли он реализовал это распоряжение: в сентябре 1611 г. он получил ввозную грамоту на две волости в Галичском уезде (двор Котовых уже не упоминался). В делах по сношениям с Голландией и Англией, отчасти Империей эти фамилии московских гостей были нередки. Такая «служба» гостей (торговля для царской казны или от ее имени) была привычной (ААЭ. Т. II. С. 45; РИО. Т. 38. СПб., 1883, по указателю; Т. 116. СПб., 1902, по указателю; Сухотин. Пожалования. С. 77). – В. Н.

25. Велик день (Пасха) пришелся в 1611 г. на 24 марта по юлианскому стилю. Восстание началось 19(29) марта, во вторник, на второй день Страстной недели. – В. Н.

26. Этой росписи недастает (примечание публикаторов РИБ).

27. Ефим Григорьев сын Телепнев – дьяк в Великом Новгороде в 1604/05 г. по январь 1610 г., в Москве с весны 1610 г., одновременно с ее освобождением войсками во главе с кн. М. В. Скопиным-Шуйским от тушинской блокады. Согласно док. № 3, возглавлял Денежный двор в первой половине 1611 г., но не в статусе дьяка, а, скорее всего, московского дворянина. Показательно, что в боярском списке 1610–1611 г. имя Е. Телепнева зачеркнуто в одном перечне, а в другом его нет вообще. На Денежном дворе Телепнев оставался на протяжении и 1611 г., и 1612 г., и позднее до 1626 г. При правительстве Объединенного ополчения («Совета всей земли») стал печатником (не позднее февраля 1613 г., в этой должности он пробыл вряд ли более года), руководил несколько месяцев Казной. Позднее возглавлял приказ Печатных книг и в качестве думного посольского дьяка Посольский приказ и Золотую палату Его государственная карьера кончилась в 1630 г. Подписал Утвержденную грамоту об избрании царем Михаила Романова (Сторожев. Материалы. С. 84; Белокуров. Грамота. С. 81; Богоявленский. Судьи. С. 43, 52, 69, 113–114, 117, 128; Веселовский. Дьяки. С. 509–510; Народное движение. С. 170–171, 188–195, 205-210). – В. Н.

28. Савва Романчуков – «середний» подьячий Посольского приказа не позднее 1594 г. и по 1604 г., не позднее 1606 г. (при царе Василии Шуйском) «старый» посольский подьячий (второй по служебному старшинству после П. А. Третьякова) и до 1610 г. В боярском списке 1610/1611 г. записан предпоследним в разделе «Дияки по приказом» с пометой «написан при Литве». Это исключает получение им дьяческого чина в 1609 – начале 1610 г., как предполагают некоторые исследователи. Согласно публикуемому документу, Романчуков был дьяком Денежного двора (судя по контексту известий) и во второй половине 1611 г. Нет никаких известий о его службах в Первом ополчении, но не позднее весны 1612 г. он покидает Москву и оказывается вскоре во Втором ополчении, выполняя при «Совете всей земли» функции посольского дьяка (см. док. 10.3 в данном разделе), а также «четвертного» (т. е. приказа-четверти) дьяка (вместе с дьяком Андреем Ивановым). После капитуляции гарнизона Речи Посполитой в Москве он контролировал рассылку пленных лиц в Соль Галичскую в качестве второго дьяка Посольского приказа при думном дьяке П. А. Третьякове. Подписал Утвержденную грамоту об избрании царем Михаила Романова. Второй дьяк Посольского приказа в 1613–1618 гг. при думном дьяке П. Третьякове, в апреле 1618 – середине июня 1619 г. Романчуков фактически руководит приказом (во время длительной болезни Третьякова). Ок. 21 июня (1 июля) 1619 г. приказ возглавил думный дьяк И. Т. Грамотин, при нем Романчуков остается вторым дьяком до своей смерти в середине 1624 г. (Сторожев. Материалы. С. 86; Белокуров. Грамота. С. 81–82; Веселовский. Акты. С. 170–171; Любомиров. Очерки. С. 292; Лисейцев. Посольский приказ. С. 120-123). – В. Н.

29. Корвин Госевский Александр (род. в 1575 г., ум. в 1639 г.) – староста Велижский. Член комиссии по размежеванию русско-литовской границы весной 1602 г., в августе-сентябре 1605 г. ездил в Москву к Лжедмитрию I личным послом от Сигизмунда III, в мае 1606 г. – второй посол в посольстве Речи Посполитой в Москве на торжествах по случаю свадьбы «царя Димитрия Ивановича» и Марины Мнишек, вел с Самозванцем тайные переговоры. После переворота 17(27) мая под арестом в резиденции посольства вместе со всеми его участниками. После возобновления переговоров с царем Василием Шуйским в январе 1608 г. (совместно с новыми посланниками из Речи Посполитой) и подписания соглашения в июле того же года вернулся на родину. Активный сторонник агрессивного курса в отношении России, участвовал в военных действиях против нее с осени 1609 г., в качестве представителя Сигизмунда III и с инструкцией от него прибыл в лагерь Жолкевского под Москвой через несколько дней после подписания гетманом и правительством Семибоярщины договора 17(27) августа 1610 г. об условиях избрания королевича Владислава на русский трон (требования короля в ряде пунктов противоречили подписанному соглашению). Активно участвовал в расквартировании и вводе войск Речи Посполитой в Москву, командующий гарнизоном после отъезда Жолкевского ок. 15(25)–16(26) октября 1610 г. Вместе с русским тушинцами (перешедшими на сторону Сигизмунда III еще в январе 1610 г.), оказавшимися в Москве с Жолкевским или присланными в августе-ноябре из-под Смоленска королем, оказывал решающее влияние на правительственную деятельность московской Думы, а после восстания 19(29)–20(30) марта 1611 г. стал фактическим правителем в столице (на остальную территорию страны, за небольшими исключениями, власть «царя Владислава» не распространялась). Во второй половине июня 1612 г. отбыл из Москвы при смене частей гарнизона. Активное участие в «русских делах» обеспечило Госевскому карьеру и вхождение в среду литовской магнатерии. С 1610 по 1625 г. он референдарий Великого княжества Литовского, великий писарь в 1615–1625 гг., воевода Смоленский с 1625 г., в 1617–1618 гг. участвовал в «московском походе» королевича Владислава, других войнах Речи Посполитой. В данном месте выписи речь идет об оплате в августе-сентябре 1611 г. предполагаемых расходов послов от польско-литовского гарнизона к Сигизмунду III и «немецких» наемников (возвращавшихся из России) за счет российской казны. Иными словами, она рассматривалась в определенном смысле как одна из статей личных доходов короля, который (через Госевского как своего представителя) возмещал соответствующие затраты. Это не предусматривалось августовским договором 1610 г. – В. Н.

30. Здесь речь идет о фактическом расхищении имущества царской казны по устным распоряжениям Госевского или по «карткам» его руки. Он не обидел себя (дорогие ткани и друге вещи потянули почти на 700 руб. – жалованье за два-три года «среднего» боярина московской Думы), не забыл командиров наемников – П. Борковского, Якова Ульянова, т. е. Маржерета, Гамолта (см. выше коммент. 18 в наст. разделе), Д. Халберха (прибыл на службу в Россию с Маржеретом еще летом 1600 г. – см. документ № 18 в данном (втором) разделе), не обошел вниманием своего соперника в борьбе за подчинение России Н. Струся («старосты Хмелетцкого»). Атлас золотной – плотная шелковая ткань с золотыми нитями в утке; камка – шелковая китайская ткань с разводами. – В. Н.

31. Его нет (примечание публикаторов РИБ).

32. Шереметев Федор Иванович – московский дворянин в боярском списке 1598–1599 г., в 1604 г. со своих многочисленных владений выставил в армию 60 конных «даточных людей». В кампанию 1604–1605 гг. командовал отдельным корпусом, осаждавшим сторонников Самозванца в Кромах. После перехода правительственной армии на сторону Лжедмитрия I по распоряжению последнего был первым воеводой в Передовом полку. Получил в 1605 г. от «царя Дмитрия» боярство, минуя чин окольничего. Участник боярского заговора против него. После воцарения Василия Шуйского был направлен с войсками для подавления восстаний в Нижнем Поволжье и в Астрахани. В конце 1609 г. его рать, освободив от тушинцев Среднее Поволжье, земли в бассейне Оки и Клязьмы, соединилась с войсками кн. М. В. Скопина-Шуйского в Александровой слободе. Вошел в июле 1610 г. в состав делегации сословных чинов Собора, убедившей царя Василия Шуйского отказаться от престола. Один из наиболее активных членов Семибоярщины, как официальное лицо участвовал в переговорах с Жолкевским и в подписании 17(27) августа 1610 г. договора об условиях признания королевича Владислава русским царем. В данном тексте выступает в качестве главы межведомственной комиссии по наведению порядка после мартовского восстания 1611 г. и разного рода экстраординарных выплат после него, а также как глава (первый судья) приказа Казенного двора. Возглавлял ли он это ведомство ранее, до марта 1611 г., остается неясным. Позднее Ф. И. Шереметев участвовал в заключительных заседаниях Собора 1613 г., в конце февраля – марте возглавил делегацию участников собора в Кострому, к избранному царем Михаилу Романову и его матери. В 1638–1645 гг. был фактическим главой правительства, умер 17(27).02.1650 г. – В. Н.

33. Ромодановский Григорий Петрович, из рода Стародубских Рюриковичей, к 1611 г. имел за плечами почти 30-летнюю службу. Не позднее 1587 г. стал получать воеводские назначения в пограничные города (почти исключительно южные) и соответственно должности полкового воеводы при сходах в Украинном, а с 1591 г. и в Береговом разрядах. В царских походах 1589 – 1590 гг. и 1598 г. служил головой-есаулом в царском полку. Его придворные службы в Москве были нечастыми и пришлись уже на начало XVII в.: в августе 1601 г. он первым встречал шведского королевича Густава, в сентябре-октябре 1602 г. был первым приставом при датском принце Иоганне. В ноябре 1602 г. проиграл местнический иск к окольничему П. Ф. Басманову, в 1602–1604 гг. был воеводой в Иван-городе. Остается загадкой, по каким мотивам он был пожалован в окольничие Лжедмитрием I еще в 1605 г. Принимал участие в дворцовых приемах и свадебных торжествах Самозванца в апреле–мае 1606 г. Его позиция в майском перевороте 1606 г. неизвестна, но свой чин при царе Василии Шуйском он сохранил. Участвовал в военных действиях против болотниковцев в 1606–1607 гг., воевал летом 1608 г. против войск Лжедмитрия II, в проигранном бое под с. Рахманцевым был ранен, в тушинскую блокаду Москвы находился в столице. Где-то в конце зимы 1610 г. получил назначение воеводой в Каширу Но снова загадка: каким образом он сумел получить значительные пожалования от Сигизмунда III? Ведь Ромодановский никогда не был в Тушине, он не входил в первую группу русских знатных лиц и приказных, отправившихся к королю тогда, когда сам Григорий Петрович получал последнее назначение от Василия Шуйского. Быть может, у него еще осенью 1602 г. установились неформальные отношения с Иваном Грамотиным, бывшим тогда дьяком в группе приставов при датском принце? И ставшим уже летом 1610 г. влиятельным лицом по русским делам в окружении короля и литовского канцлера Льва Сапеги. В любом случае, Ромодановский где-то осенью 1610 г. получает боярство (в боярском списке 1610–1611 г. он написан среди бояр последним с пометой «пущен при Литве»), поместный оклад в 2000 четей, ввозные грамоты на конкретные имения, а в августе 1612 г. «лист» на вотчины. Он лояльно подписал февральские грамоты московских бояр 1611 г. в осажденный королем Смоленск и «великим послам» в королевский лагерь под Смоленском. В литературе дружно говорят на основании док. № 3 о службе Ромодановского на Казенном дворе. Это не очевидно. Чрезвычайные обстоятельства и незнание Госевским московских традиций управления могли, видимо, породить экстраординарное перенасыщение Казенного двора судьями – два боярина, дворянин из числа «московских дворян», два думных и еще два простых дьяка. Но едва ли не предпочтительнее видеть в этой совокупности персон своеобразную межведомственную комиссию (см. выше, коммент. 5 наст. раздела). При такой интерпретации Чичерин мог представлять Поместный приказ (в нем заправлял печатник И. Т. Грамотин, но до него какое-то время действовал Чичерин, а главное, такая особенность, как наличие двух думных дьяков в Поместном приказе, восходила к тушинским порядкам), Витовтов – Разряд, Тюхин – приказ Большого дворца. Соответственно, Ромодановский мог возглавлять в то время какой-либо приказ по преимуществу с финансовыми функциями. Ромодановский пробыл в Москве с польско-литовским гарнизоном до конца. Все его «достижения» не были признаны при новом царе: ни боярство (он заново получил его 25 декабря 1615 г. (4 января 1616 г.) и именно в этом чине подписал Утвержденную грамоту), ни земельные пожалования. Умер 18(28) января 1628 г. (Сторожев. Материалы. С. 75; Белокуров. Грамота. С. 15, 78; Он же. Записи. С. 9, 12, 13, 15, 18, 49–50, 77, 78; Барсуков. Выписка. С. 3; РИО. Т. 137. С. 14, 16 (№ 65, 96); Т. 142. С. 225, 231; Сухотин. Пожалования. С. XXVI, XXX-XXXI, 53–54; Любомиров. Очерк. С. 197, 292; РК 1475-1598. С. 329, 280-381, 392, 410, 416, 439, 448, 522, 533 и др.; РК 1475-1605. Т. IV. Ч. 1. С. 119, 120, 123, 128; Ч. 2. С. 15–16, 71; Народное движение. С. 132; Станиславский. Двор. С. 215, 292). – В. Н.

34. Волконский Григорий Константинович – из захудавшей в XVI в. ветви Черниговских Рюриковичей. «Именная служба» городовым воеводой в Мценске впервые фиксируется для Волконского в 1594 г. В боярском списке 1602–1603 г. записан выборным дворянином по Перемышлю с поместным окладом в 500 четей. Воеводская служба перемежалась у него с дипломатической – в 1601–1602 гг. ездил послом в Крымское ханство. Участвовал в военных действиях против отрядов Лжедмитрия I в кампании 1604–1605 гг. При «царе Дмитрии» нес ответственную службу пристава при посольстве Речи Посполитой в апреле–мае 1606 г. Новый царь Василий Шуйский, в условиях нараставшего конфликта с соседним государством (посольство находилось под арестом, в ходе выступлений москвичей 17(27) мая 1606 г. были убиты сотни подданных Речи Посполитой, множество знатных лиц было отправлено в ссылки), направил к Сигизмунду III послом кн. Григория (июнь 1606 – февраль 1607 гг.). В боярском списке 1606–1607 г. Волконский записан в разделе «дворян на Москве». По возвращении активно участвовал в военных действиях в 1608 г. против Лжедмитрия II и отрядов Лисовского, в том же году ездил «за Оку» для встречи с крымскими мурзами, находился в Москве в 1608–1609 гг. Его имени нет в боярском списке 1610–1611 г. (но там налицо четыре представителя фамилии), скорее всего, по причине его отсутствия: он действовал довольно успешно в конце 1610 – начале 1611 г. в Новгородском крае по распоряжению Семибоярщины. Когда он вновь появился в Москве – неясно, но почти наверняка до мартовского восстания 1611 г. Его служебная принадлежность прямо документом не определяется. Но как раз в его отношении не исключен пост второго судьи Казенного приказа (после Ф. И. Шереметева). Он продолжил карьеру после воцарения Михаила Романова. В июле 1614 – августе 1615 гг. вновь «правил посольство» в Крыму. 1(10) сентября того же года получил чин окольничего. Возглавлял ряд приказов, особенно показательна его деятельность в Казачьем (в 1618–1619 гг. и в 1629–1634 гг.) и Челобитенном приказах (1628–1630 гг.). Кн. Григорий умер в 1634 г. (Белокуров. Грамота. С. 14; Он же. Записи. С. 7, 8, 13-14, 16, 47, 76, 81, 90, 92, 105–106, 188 и др.; Народное движение. С. 139; Станиславский. Двор. С. 281, 301; РК 1475-1598 гг. С. 482, 483, 525; Лисейцев. Посольский приказ. С. 329-330, 334, 336; Богоявленский. Судьи. С. 67–68, 218). – В. Н.

35. Тюхин Михаил – подьячий при «царе Димитрии» (описывал черные и дворцовые земли в Галичском у.), при царе Василии Шуйском летом 1607 г., когда сопровождал арестованных повстанцев в Новгород. Не позднее июня 1609 г. он уже в Тушинском лагере (скрепил грамоту от Лжедмитрия II Я. П. Сапеге). В перечне тушинцев «первого призыва» при короле его имени нет, но, тем не менее, его положение вполне устойчиво. Осенью 1610 г. он трудился в канцелярии Льва Сапеги, в той ее части, которая занималась Россией: он скрепил королевскую грамоту в Москву о великом посольстве от 6 декабря (26 ноября) 1610 г. (она была написана канцлером), «лист» Сигизмунда в Москву о том, что он хочет дать сына на русский престол (датируется, видимо, январем 1611 г.). В декабре 1610 г. Тюхин приехал в Москву, но вскоре вернулся под Смоленск с письмом и подарком от боярина и дворецкого кн. В. М. Мосальского Л. Сапеге (письмо боярина датировано 1(10) января 1611 г.). Где-то в конце января – начале февраля 1611 г. он снова в Москве, причем не с пустыми руками: с «листом короля к бояром», по которому ему «велено быти в Большом дворце в дьяцех» (грамота датирована 19(29) января 1611 г.). Назначение Тюхин получил. В ответ на память из Поместного приказа за подписью печатника и думного дьяка И. Т. Грамотина он честно признавался: необходимых писцовых книг «сыскать» нельзя. Во-первых, из-за бегства всех подьячих в «воровские» полки, а во-вторых, из-за расквартирования польско-литовских отрядов в здании приказа Большого дворца (ответ датирован 14.06.1611 г.). При Михаиле Романове карьера Тюхина прервалась не сразу. В 1615–1617 гг. был дьяком в Московском судном приказе, в составе посольства ездил в Персию (1618–1620 гг.), где проштрафился: ходил к шаху для бесед без других послов. По возвращении был обвинен в измене, пытан и сослан в Сибирь – еще в 1630/31 г. он упоминается приказным в Туринске (АИ. Т. II. С. 276–277,371; РИО. Т. 137. С. 14–15, 18; Сухотин. Пожалования. С. 67; Веселовский. Дьяки. С. 529 (с неточностями); Тюменцев. Смута. С. 555 (с неточностями); Народное движение. С. 92, 109). – В. Н.

36. Вареев Андрей – подьячий Посольского приказа в 1594 г., покинул этот приказ до 1604 г. В боярском списке 1606–1607 г. его нет среди дьяков, хотя уже в январе 1607 г. как дьяк (возможно, с разрядными функциями) был включен в рать кн. Ф. И. Мстиславского, направленную на помощь правительственной армии, осаждавшей болотниковцев в Калуге. В марте того же года – дьяк приказа Холопья суда, а в конце 1607 г. стал вторым дьяком Разряда (московского) после думного дьяка В. О. Янова и первого – Истомы Карташова. В этой должности он документально известен в 1608 – середине июля 1610 г. в царствование Василия Шуйского (в частности, как дьяк Разряда он с боярами торжественно встречал за городом 12(22) марта 1610 г. русскую армию и наемников во главе с кн. М. В. Скопиным-Шуйским и Я. Делагарди), в краткий период самостоятельного правления правительства Семибоярщины (сохранились подписанные им летние распоряжения 1610 г.), наконец, в то время, когда командующий гарнизоном Речи Посполитой, московская Дума и королевские ставленники (по преимуществу из тушинцев) правили именем «царя Владислава Жигимонтовича». Комментируемый текст в док. № 3, а соответственно приказную деятельность Вареева датируем временем после 21(31) марта и, по крайней мере, до 10(20) августа 1611 г. Независимый источник относит его работу в Разряде в том же году к периоду от 30 марта (8 апреля) и до 26 июня (6 июля). При «кадровом дефиците» после мартовского восстания в московских учреждениях допустимо предполагать его совместительство в двух приказах и в особой комиссии, как, впрочем, и у М. Тюхина.

Не позднее апреля 1612 г. Вареев уже разрядный дьяк Второго ополчения в Ярославле. Побывал ли он перед этим в приказах Первого ополчения и когда он «выбежал» из оккупированной Москвы, точно сказать пока нельзя. Разрядным дьяком он был и во Втором, и в Объединенном ополчении («Совете всей земли»). Был участником выборного Земского собора 1613 г. (он подписал Утвержденную грамоту), был в составе сформированной собором делегации к Михаилу Романову и его матери в Кострому, сопровождал царя в его «походе» в столицу (почти наверняка, в той же роли разрядного дьяка). С начала сентября 1613 г. он дьяк в Нижнем Новгороде (по декабрь 1615 г.), впоследствии, в 1616– 1630 гг. был дьяком в ряде приказов и городов, умер в 1630 г. (АЮБ. Т. II. С. 601-603; Лихачев. Дьяки. С. 531-535, 540-543, 558-559 (с неточностями); Сухотин. Пожалования. С. 44–47; Белокуров. Записи. С. 127, 143, 224, 236–237; Он же. Грамота. С. 15, 82; Сторожев. Материалы. С. 85; Любомиров. Очерк. С. 274–275; Богоявленский. Судьи. С. 120–121, 133, 138, 155, 203; Веселовский. Дьяки. С. 79–80 (с отдельными неточностями); Лисейцев. Посольский приказ. С. 347). – В. Н.

37. Начиная со слова Опричь приписано рукою дьяка (примечание публикаторов РИБ). Им же принадлежит следующее указание: Следует роспись оставшейся царской рухледи, на 35 л., с скрепою: Діякъ Степанъ Соловецкой.

38. Далее в РИБ напечатан текст росписи изъятых из казны церквей и монастырей драгоценных предметов.

39. Примечание публикаторов РИБ.

40. Тафта (тафтишка) – гладкая шелковая ткань тонкой выделки высокого ценового диапазона. – В. Н.

41. Терлик – вид сравнительно короткого кафтана, плотно облегающий фигуру, изготовлялся из тонкой цветной и гладко крашеной шелковой ткани (за редчайшими исключениями). Поверх терлика одевался, как правило, длиннополый кафтан из цветного сукна с длинными рукавами, опушенный мехом, а на кафтан одевалась верхняя распашная или наплечная одежда (шуба, охабень, опашень и т. д.). – В. Н.

42. В рукописи ошибочно: Волоцкомъ.

43. В рукописи ошибочно: Волоцкомъ.

44. Тоже.

45. В рукописи ошибочно: Волоцкомъ.

46. Тоже.

47. Сокращенная форма обращения к предводителям Второго ополчения (она корреспондирует с формулой адреса на обороте) сравнительно редка в документах такого рода и, быть может, намекает на какие-то сложности в деятельности местной администрации Архангельска. Более распространенной (и в принципе, также краткой) была формула «Московского государства бояре и воеводы, стольник и воевода князь Дмитрий Михайлович...». Датируем отписку, исходя из дня прибытия Я. Шава в Архангельск (24 июля по старому стилю). – В. Н.

48. Кн. Иван Григорьевич Долгорукий – сын окольничего кн. Григория Борисовича Долгорукого (см. коммент. 59 в наст, разделе). В боярских списках 1606–1607 г. и 1610–1611 г. записан в стольниках. В сентябре 1608 – январе 1610 гг. был с отцом в Троице-Сергиевом монастыре во время осады обители корпусом Я. П. Сапеги. В других документах и источниках после лета 1612 г. не фигурирует (Сторожев. Материалы. С. 81; Народное движение. С. 136). – В. Н.

49. Дьяк Путила Григорьев, Путила Григорьев сын Булыгин был подьячим еще летом 1589 г., в Архангельск получил назначение от Думы московских бояр и пробыл в этой должности по крайней мере до осени 1613 г. Позднее был дьяком в Уфе, Свияжске (Веселовский. Дьяки. С. 72). – В. Н.

50. Этот текст прямо документирует пребывание Джона Меррика (Ивана Ульянова в русских источниках) летом 1612 г. в Архангельске, где он пробыл до осенней навигации (обычно конец августа – первая половина сентября). Зимой 1612–1613 г. (т. е. уже после возвращения Меррика в Англию) в Лондоне шли обсуждения состояния дел в России и возможных вариантов действий английского правительства, исходя из экономических и политических интересов королевства. При этом автор проекта об установлении протектората английского короля над северной Россией (по аргументированному мнению И. И. Любименко, им был капитан Чемберлен) ссылается на обращение русских знатных лиц к Меррику с подобными проектами. Джон Меррик (род. в 1559 г., ум. в конце января 1639 г.) – сын агента Московской (Русской) английской компании, а затем полноправного члена этой корпорации. Джон сделал блестящую карьеру. В 1588 г. был агентом компании в Ярославле, после короткого посещения Англии – в Пскове. В 1592 г. и в 1594–1600 гг. – главный агент компании в Москве (с 1596 г. – полноправный член компании как купец), сопровождал в Англию русского посла Г. Микулина. Примерно с этих лет Меррик фактически совмещал службу и деловую деятельность в компании с дипломатическими поручениями. Он обладал разветвленными связями в придворной и особенно в приказной среде, среди российских и иностранных гостей, владел искусством расположить к себе собеседников. В 1602 г. въехал в Россию через Ивангород, осенней навигацией вернулся в Англию, а летом 1603 г. привез первую грамоту нового английского монарха, Иакова I. Сыграл едва ли не решающую роль в относительном успехе миссии Т. Смита в 1604–1605 гг. Был вызван Лжедмитрием I еще до его торжественного вступления в столицу – прием и личная беседа состоялись или в Туле, или под Серпуховым. Итогом (помимо грамот Самозванца о его возвращении на «прародительский трон», которые Меррик срочно доставил в Архангельск отплывавшему в Англию послу Т. Смиту) стали обещания нового правителя пожаловать привилегии компании в максимальном объеме, включая транзитную торговлю с Персией (что и было реализовано позднее). На приеме у еще не коронованного монарха Меррик был вместе с шурином, Уильямом Расселом (в русской историографии XIX – середины XX в. его обычно именовали Русселем). Вместе они вернулись в Англию осенью 1606 г. с грамотой нового царя Василия Шуйского (они были женаты на дочерях Френсиса Черри, купца и весьма заметной личности в Московской компании). После этой поездки У. Рассел написал и издал в Лондоне сочинение о событиях в России («Отчет о кровавом и ужасном убийстве в городе Москве...»), а Меррик продолжал челночные поездки. В 1607 г. он вернулся в Россию с грамотой Иакова I, а в Англию в следующем году отвез новые послания Шуйского. Поскольку реальная торговля резко сократилась, но все еще теплилась в пока незатронутом войной Севере (начиная с Вологды – Белоозера), поскольку Москва с лета 1608 г. оказалась в тушинской блокаде, Меррик меняет место жительства (вместо столицы – Вологда или Архангельск). В августе 1610 г. он едва ли не первым среди «заинтересованных» иноземцев известил Лондон о свержении Шуйского. В Архангельске летом 1612 г. его фиксирует наш документ в, видимо, привычной роли (Меррик хорошо знал русский язык): по просьбе местных властей он и перевел с английского текст послания (Болдаков И. М. Сэра Томаса Смита путешествие и пребывание в России. СПб., 1893; Willan Т. S. The Early History of the Russia Company. 1553–1603. Manchester, 1968, no указателю; Phipps G. M. Sir John Merrick Englisch Merchant-Diplomat in Seventeenth Century Rissua. Newtonville, 1983. P. 16-73). – B. H.

51. Юрий Мнишек – о нем см. коммент. 232 в первом разделе наст. издания. – В. Н.

52. «Маринка» – Марина Мнишек, о ней см. коммент. 232 в первом разделе наст, издания. Вряд ли Меррик в конце июля 1612 г. в Архангельске знал точное местонахождение Марины Мнишек. Примерно в эти дни М. Заруцкий с оставшимися при нем казаками и южными дворянами, захватив в Коломне Марину с сыном, направился в Рязанский край. Обвинения Меррика в адрес «Францыскуса» (см. о нем ниже) не соответствовали действительности и имели целью его дискредитацию и перед местными властями, а главное – перед новой военной и политической силой в стране – руководством Второго ополчения. – В. Н.

53. Фрянцискус, он же Миколай Францыскус, Францыскус де Лескер (или де Лискер) – Франсуа Николя де Лескер (Lesquaire) – французский дворянин, побывавший в России в 1612 и 1613 гг. по поручению герцога д’Эпернона и маркиза де Руйяк (Руайяк) – см. ниже, док. № 13 в наст. разделе и комментарии к нему (см. также: Жордания. Очерки. Ч. 1. С. 333-369). – В. Н.

54. Ондреян Флодеран – барон Андриан Флодроф и Лит (Лейт?) фон Кохоф, командир (старший из трех) группы наемников, прибывших в Архангельск в середине – второй половине августа 1612 г. с прокламированной целью наняться на военную службу в Россию, в конкретных условиях лета 1612 г. – на службу во Второе ополчение. Приплыли они без предварительного приглашения или же согласования с уполномоченными лицами. Из-за позднего прибытия не могли отплыть назад, поскольку от «Совета всей земли» получили отказ. На следующий год около половины отряда выехало морским путем из России (включая Флодрофа), а вторая не сумела этого сделать. После вынужденного, но при этом вполне успешного участия оставшихся иноземцев в военных действиях против «загонных» отрядов Речи Посполитой на русском Севере эта группа была принята на русскую службу в начале 1615 г. Обвинения в их адрес (прибыли для захвата Архангельска и Соловков, т. е. реализуя чьи-то планы аннексии северной России или установления над ней протектората) отражали нараставший политико-конфессиональный раскол государств Европы (в широком контексте), а также личное, групповое или «страновое» соперничество за влияние на формирующуюся власть в России, за торговые преимущества, но не реальные намерения и разработки правящих групп конкретных государств (подробнее см.: Жордания. Очерки. С. 302–331; Скобелкин О. В. Иностранцы на русском Севере в годы Смуты // Исторические записки. Воронеж, 1998. Вып. 3. С. 5–18, со старой ошибкой в интерпретации слова «Фрейгер» как личного имени, тогда как дословно это – «свободный господин», т. е. барон). – В. Н.

55. Ортер Атон – сэр («князь») Артур Астон (Эстон), знатный английский дворянин, одно время входил в близкую к королю Иакову I среду придворных. Именно «князь Артемий» отличился зимой 1613–1614 г. на вылазке, когда и был ранен, за что получил хорошее вознаграждение. Позднее был принят на службу с очень высоким окладом. Служил в России с 1615 по 1618 г. (подробнее см.: Жордания. Очерки. С. 305–307 и далее). – В. Н.

56. Якуб Гиль – полковник Яков (Иаков) Гиль (Хилл), англичанин, видимо, дворянского происхождения. Летом 1614 г. покинул Россию с несколькими другими наемниками. Капитан (ротмистр) Яков Шав – Джеймс Шау (James Schau), по сведениям английских купцов «немчин Шкотцкие земли» (т. е. шотландец). Был принят на русскую службу и верстан в начале 1615 г. Произведенный им подсчет численности отряда наемников близок реальному. По совокупным показателям 1613 г. (отчасти 1614 г.), под командой Флодрофа было 26 офицеров и рядовых (с ним – 27 человек), в отряде Астона 44 наемника (с ним – 45 человек), под рукой Гиля – 15–16 человек (с ним – 17). Уже зимой 1612–1613 г. наемники были размещены в Холмогорах, Ярославле и, возможно, других городах (Жордания. Очерки. С. 304-306, 316–318 и далее). – В. Н.

57. «Фрянцовской капидонъ Мунсуръ Лавиль» – трудно сказать, кого из двух братьев де Лавиллей имеет в виду Я. Шав (Шау) со слов Флодрофа. В войсках шведских королей (Карла IX, затем Густава-Адольфа) служили братья – Пьер и Барр. Пьер не позднее 1610 г. именовался полковником и был весьма заметным лицом в армии Делагарди в его русском походе 1609– 1610 гг. После поражения под Клушиным де Лавилль уходит с Делагарди в Новгород, занимает Ладогу, а затем обороняет ее от войск во главе с И. М. Салтыковым, посланных из Москвы Семибоярщиной. По причине малой численности отряда Пьер де Лавилль был принужден сдать крепость, после чего поторопился с объяснениями в Швецию. Осенью 1613 г. со свежими отрядами спешит к Нарве, но еще летом в правящих кругах Швеции обсуждались возможности завоевательного похода на русский Север, в связи с чем фигурировало и имя де Лавилля. Впрочем, до серьезных планов дело не дошло. В 1614 г. Пьер воюет в Псковской земле, осаждает и пытается взять приступом Псково-Печерский монастырь. Попытка оказалась безуспешной, при штурме погиб Барр де Лавилль. Его чин Видекиндом не называется, но из контекста сообщений о нем следует, что речь может идти о лейтенанте и, возможно, капитане. С информацией Флодрофа пересекаются (но не по времени, по содержанию) два факта: где-то летом 1610 г. де Лавилль привел подкрепления к Новгороду, набирал он наемников и зимой-весной 1613 г. Видимо, речь здесь шла о младшем брате. Пьер де Лавилль составил в 1611 г. небольшое сочинение о России (по охвату времени с правления Ивана IV), стиль, оценки и краткость которого выдают руку и ум военного человека, профессионала-наемника (сочинение было издано во Франции в XIX в. не менее двух раз и переведено на русский язык в 1841 г.).

Обвинения в адрес де Лавилля построены грамотно и со знанием реальных фактов. Братья вербовали наемников и к этому событию подвёрстывается план завоевательного похода на русский Север (а они были у многих на слуху), а в противовес – «благородные» мотивы собравшихся в Гамбурге якобы «защищать Россию» лиц. Здесь, быть может, видно то знание России, которое было у Маржерета, но напрочь отсутствовало у других наемников (Видекинд. С. 85, 93–94, 115, 130–133, 137, 150-151, 275-276, 290, 311, 334, 578). – В. Н.

58. Далее зачеркнуто: от.

59. Начиная со слов а едет – над строкой.

60. Начиная со слова тут – над зачеркнутым: с ними сегодни да на зав....

61. Перед словом зачеркнуто: по.

62. августа в 11 – над строкой.

63. Далее зачеркнуто: ...с немцы после обеда.

64. съ ними – над строкой.

65. Переславль вытянут вдоль озера и дороги из Москвы на Ярославль. Характерны приемы безопасности, предпринятые Д. М. Пожарским, хотя трудно понять, лазутчика (разведчика) какой воюющей стороны он увидел в Я. Шаве (Шау). – В. Н.

66. чтоб – над строкой.

67. Далее зачеркнуто: в.

68. Начиная со слов стрельца или – над строкой.

69. Начиная со слов что у – над строкой.

70. Эпизод с расспросом Я. Шава (Шау) характерен верностью принципам приказной работы: глава «Совета всей земли» Д. М. Пожарский отдает распоряжение фактическому главе Посольского ведомства во Втором ополчении о приеме лица, статус которого мог быть определен как нечто среднее между гонцом и посланником. Традиционен и в то же время актуален круг задаваемых вопросов. – В. Н.

71. Другим почерком над зачеркнутым: спрашивал немчина Якова Шава.

72. Начиная со слов спрашивал немчина – над строкой.

73. Исправлено из: в.

74. Начиная со слов А как де – приписано другим почерком.

75. Император Матвей был избран после смерти Рудольфа II в 1612 г. – В. Н.

76. Слова того ж дни – приписаны другим почерком.

77. Далее зачеркнуто: что с ним г.

78. Здесь цифра возможных наемников явно преувеличена Я. Шавом (Я. Шау) – ср. его подсчеты выше (см. коммент. 44 наст. (второго) раздела данного издания). Показательно, что подавляющее большинство военачальствующих лиц, подписавших обращение, начиная с Маржерета, так в Россию и не попали (см. имена на л. 15, с. 285 наст. издания). – В. Н.

79. Далее зачеркнуто: что в.

80. Далее зачеркнуто: аглинской.

81. Далее зачеркнуто: к вам хос....

82. Исправлено из: Якову было по....

83. Далее зачеркнуто: ответ.

84. Слова мои люди – приписаны другим почерком.

85. Далее зачеркнуто: к вам.

86. Далее зачеркнуто: чтоб было вам.

87. Далее зачеркнуто: и суду.

88. Слова и всей земле – приписаны другим почерком.

89. Далее зачеркнуто: вас.

90. Дата, судя по всему, приведена по новому, григорианскому стилю. – В. Н.

91. Далее зачеркнуто: большой.

92. Далее зачеркнуто: в службе.

93. Перечисление дворовых и сословных чинов с характерным обобщением «и всяких чинов людемъ, которые в то время были в полкех» – точное указание на особенности функционирования общегосударственного (в рамках подконтрольных Второму ополчению территории и населения) сословно-представительного института. И соответственно – представлений о том, как этот институт должен действовать. В данном случае в экстраординарных обстоятельствах. О быстром продвижении к Москве гетмана Ходкевича с провиантом и подкреплениями во Втором ополчении знали, а потому торопились. По пути из ополчения посылались крупные отряды в районы дислокации реальных или потенциальных противников. Возможное появление непонятного отряда наемников в стратегически важном пункте всех связей с Западной, а отчасти Центральной Европой, могло создать новые угрозы. При таких обстоятельствах кн. Д. М. Пожарский считает правильным выработать и сформулировать общую позицию всех ополченцев. Ее формула коротка и предельна ясна: «наемные люди иных государствъ ныне не надобет», «оборонимся от польских и от литовских людей и сами. Российским государством и без наемных людей...». – В. Н.

94. Далее зачеркнуто: и вся....

95. Далее зачеркнуто: Якова.

96. Нижний край листа (одна строка) утрачен.

97. Жолкевский подошел к Москве 24 июля (3 августа) 1610 г. (подробнее см. коммент. 3 в данном (втором) разделе наст. издания). – В. Н. 53 Госевский еще при гетмане выполнял отдельные функции командира гарнизона, в частности, при вводе войск в Москву и Кремль, их расквартировании (подробнее см. коммент. 26 в данном (втором) разделе наст. издания). – В. Н.

98. Далее зачеркнуто: и вм....

99. Над зачеркнутым: и.

100. Салтыков Михаил Глебович – из старомосковского боярского рода Морозовых (Салтыковы – ветвь рода). В 1580-е гг. – московский дворянин, не позднее мая 1590 г. – окольничий, не позднее августа 1601 г. – боярин (еще в мае 1601 г. – окольничий). Во второй половине 1580-х – начале XVII в. – член прогодуновской дворцовой партии. Видный деятель при дворе, участник переговоров в 1599–1601 гг. с Речью Посполитой, Швецией, Империей, Персией. Глава русского посольства в Речь Посполитую для ратификации мирного договора сроком на 20 лет. В 1602 г. встречал датского принца Иоганна (Ганса) в Ивангороде. Крупный землевладелец (владел в 6 уездах вотчинами и поместьями площадью до 3500 десятин), его годовой оклад в Галицкой четверти составлял 250 р. Участвовал в походе правительственной армии против Самозванца в 1604–1605 гг. После распада армии под Кромами перешел на сторону «царевича Дмитрия»: в разряде его похода на Москву назначен дворовым воеводой. Видимо, «в опале» был отправлен Самозванцем воеводой в Иван-город, позднее при В. И. Шуйском был переведен в Орешек. В Тушинском лагере оказался не позднее конца 1608 – самого начала 1609 г. После его распада во главе группировки русских думных чинов и приказных Тушина отправился в лагерь Сигизмунда III под Смоленском. Один из авторов февральского договора 1610 г. об условиях признания королевича Владислава русским царем. После сведения с престола Василия Шуйского и подписания августовского договора появился в Москве где-то осенью 1610 г. Считался одним из близких советников коменданта Госевского на заседаниях Думы. Получил от короля значительные земельные пожалования (правда, так никогда и не реализованные). Вошел в состав делегации от Думы к королю, отправившейся из Москвы в начале октября 1611 г. Более в Россию не возвращался. В летописных текстах, в дипломатических документах считался едва ли не главным «изменником», умершим «злой смертью» (Сухотин. Четвертчики. С. 1, 40; Белокуров. Записи. С. 1, 2, 5, 18, 28, 29, 40, 69 и др.; Павлов. Государев двор. С. 40, 52, 65, 69, 70 и др.; Тюменцев. Смута. С. 544). – В. Н.

101. Далее зачеркнуто: дал ему.

102. Далее зачеркнуто: грамоту к ним.

103. Далее зачеркнуто: лю....

104. Слова к начальным х – над строкой.

105. Слово Фрейгерю – над строкой.

106. Начиная со слов от которых посылан – над строкой.

107. Над зачеркнутым: отпустити.

108. Начиная со слов что они писали – над строкой.

109. Слова польские люди были – над строкой.

110. «Во Пскове был вор» – речь идет о Лжедмитрии III. Его происхождение остается неясным: по одним сведениям, некий Сидорка, по другим – Матюшка, беглый дьякон из-за Яузы (ближайшее Подмосковье). Объявился в марте 1611 г. в Новгороде, но не был принят горожанами. Бежал с небольшой группой сторонников и в канун Пасхи был принят в Иван-городе. Главными его сторонниками стали казаки, часть местных детей боярских, горожане некрупных городов (к маю 1611 г. – Ямгород, Копорье, Гдов). Раздавал поместья своим сторонникам. Во время его похода на Псков в июне 1611 г. на его сторону перешли Изборск и Печоры. Взятие Новгорода шведскими отрядами и поход шведов на Псков привели к перевороту в Пскове в пользу Самозванца (сентябрь 1611 г.). Позднее поражение от шведов привело к кризису в отрядах Самозванца, но сам он в начале декабря 1611 г. «пройде сквозь немец... во Псков». Это дало движению новый импульс, притом не только на Северо-Западе, но и на Юго-Востоке, в Арзамасском крае (там ему целовали крест зимой 1611–1612 г.). Овладение такой первоклассной крепостью и таким административным центром, как Псков вывело Самозванца на другой уровень политической борьбы, хотя главной его опорой оставались казачьи станицы региона. Чеканил собственную монету. В январе – начале марта 1612 г. произошел обмен посольствами между Псковом и Первым ополчением: в итоге в начале марта 1612 г. в таборах ополчения целовали крест «царю Дмитрию» во Пскове, хотя и не «поголовно». Вслед за таборами присягу ему принесли ок. десятка городов и уездов на южных окраинах, но нараставший кризис внутри ополчения выявил полную ошибочность этого шага. Новая комиссия «обличила» Самозванца, он пытался бежать, но был пойман 18(28) мая 1612 г. В июне его доставили под Москву. По более достоверным известиям, был казнен примерно через год, уже при Михаиле Романове. По другим – летом 1612 г. (Седов П. В. Лжедмитрии III // Вопросы истории Европейского Севера. Петрозаводск, 1993. С. 22–31). – В. Н.

111. Слово которой – над строкой.

112. Слова всемъ Московским – над зачеркнутым: государства Росийского.

113. Далее зачеркнуто: и за дородство и за храбрость.

114. Слова и все Московское государство – над строкой.

115. Нижний край листа утрачен.

116. Слово нашу – над строкой.

117. Слова на помочь – над строкой.

118. Далее зачеркнуто: каким он.

119. Далее зачеркнуто: дело.

120. Слово нас написано два раза.

121. Исправлено из: государей ваших.

122. Над зачеркнутым: государем.

123. Далее зачеркнуто: от е....

124. Слова по своему милосердому обычею – над строкой.

125. Слова отпустить велел – исправлены из: отпустил.

126. Далее зачеркнуто: учела быти Смута.

127. Исправлено из: Мерерат.

128. Над зачеркнутым: Яна.

129. Далее зачеркнуто: Петра.

130. Далее зачеркнуто: московские.

131. Слова злее полских людей –над зачеркнутым: больши.

132. Слова у себя в раде – над строкой.

133. Далее зачеркнуто: Московскому государству.

134. Далее зачеркнуто: нам.

135. Формула описаний качеств, определивших выбор именно кн. Д. М. Пожарского первым воеводой Второго ополчения, дает своеобразную шкалу достоинств политика и военного предводителя в самый критический момент развития Смуты. Точной даты «выбора» нет, известно, что условия оговаривались на довольно продолжительных переговорах «Совета всей земли» (реально за ним тогда стоял Нижний Новгород с уездами и соседними территориями) с Пожарским. Договоренности были выработаны (включая определение роли и статуса К. Минина и предварительное решение вопросов финансового обеспечения) к середине осени 1611 г. (Любомиров. Очерк. С. 47–48). – В. Н.

136. Слова видя от польских и литовских людей – над строкой.

137. Слово воинские – над строкой.

138. Далее зачеркнуто: польских и литовских лю....

139. Начиная со слов вперед, по нашей ссылке – вставка на л. 32 об.

140. Исправлено из: наемъ.

141. Исправлено из: Мержерат.

142. Одоевский Иван Никитич Меньшой, кн. – стольник в 1588–1589 г. и в 1590 г., в боярских списках 1606–1607 г. и 1610–1611 г. записан одним из первых в разделе «дворян на Москве». Боярин с 6(16).12.1613 г., умер 9(19).03.1629 г. 18(28).03.1610 г. на приеме кн. М. В. Скопина-Шуйского и Делагарди у царя встречал их. На военном поприще весной-летом 1613 г. отличился в кампании против Заруцкого: в пятидневном сражении у Воронежа и на переправе через Дон нанес его отрядам серьезное поражение (Белокуров. Записи. С. 24, 224; Любомиров. Очерк. С. 252; Сторожев. Материалы. С. 86; Народное движение. С. 137; Станиславский А. Л. Гражданская война в России XVII в. Казачество на переломе истории. М., 1990. С. 72-78; Он же. Двор. С. 205, 252, 297; РК 1475-1598. С. 414, 522, 528). – В. Н.

143. Болотников Иван Иванович – подьячий Новгородской чети в 1603–1604 г. (упомянут в кормленой книге Галицкой чети), дьяк не позднее 1606–1607 гг. (на Старом Земском дворе), затем известна его служба в Ярославле (в 1611– 1612 гг.). Выговор, полученный им (и воеводой) в августе 1612 г. от предводителей Второго ополчения, как будто не сказался на его последующей карьере. Подписал Утвержденную грамоту, с кн. И. М. Черкасским встречал царя Михаила в Ярославле весной 1613 г. Позднее был дьяком в ряде приказов, наиболее длительной была служба в приказе Большого дворца (в 1613–1621 гг.), а также в приказе Казанского дворца – с февраля 1621 по 1633–1634 г. В боярском списке 1610–1611 г. указан в перечне дьяков (Сухотин. Четвертчики. С. 22,25; Белокуров. Грамота. С. 81; Богоявленский. Судьи. По указателю; Веселовский. Дьяки. С. 61–62). – В. Н.

144. Слова Цесарские области – над строкой.

145. Слова з грамотою – над строкой.

146. Начиная со слов А в грамоте – над строкой.

147. Слова идут на помочь к нам – над строкой.

148. Далее зачеркнуто: помочь учинити, воинских людей на наем прислати.

149. Далее зачеркнуто: тех немцах.

150. Начиная со слов того немчина – над строкой.

151. Далее зачеркнуто: их.

152. Слова у вас – над строкой.

153. Слово также – над строкой.

154. Исправлено из: пропустили, далее зачеркнуто: не роспрося.

155. Далее зачеркнуто: учинили.

156. Исправлено из: поберечь.

157. Начиная со слов наперед об них – над строкой вместо зачеркнутого: не так бы де....

158. Над строкой вместо зачеркнутого: на Вологде.

159. Слова отводя от себя – над строкой.

160. Далее зачеркнуто: А ведаешь самъ, какое ныне за грех нашъ в государстве нестроенье. А то иноземцы не все то нам доброхотают, больши себе добра хотят, и у нас все розведывают. Приехал тот немчин въ дороге в полки безвестно.

161. Далее зачеркнуто: также про что.

162. Далее зачеркнуто: к ним.

163. Далее зачеркнуто: преж сего. далее, до слов въ 17 день – другими чернилами.

164. Князь Иван Иванович Одоевский – сын кн. Ивана Никитича Меньшого Одоевского (о нем см. коммент. 57 в данном (втором) разделе наст. издания). В боярских списках 1606–1607 гг. и 1610–1611 гг. записан стольником. 4 мая 1608 г. – первый рында на приеме у царя послов Речи Посполитой (типичная для аристократа-стольника служба). На Вологде воеводствовал еще в 1610–1611 г. – назначение, видимо, получил именем «царя Владислава» от Думы в Москве. Примкнул к Первому ополчению. Вологда, как известно, рано поддержала предводителей Второго ополчения. В погром Вологды 22 сентября (2 октября) 1612 г. спасся бегством. В царствование Михаила Романова активно участвовал в придворной жизни, был первым воеводой в Пскове и Новгороде. Чин боярина получил 6(16).01.1622 г., умер раньше отца 9(19) августа 1628 г. Князь Григорий Борисович Долгорукий Роща в боярском списке 1588– 1589 гг. записан в разделе «служилых князей» в перечне кн. Оболенских. Его денежный оклад в 1603–1604 г. был скромным – 10 руб. Первое известное его воеводское назначение – второй воевода в Курске осенью 1604 г. (после сородича кн. Федора Тимофеевича Долгорукого). После антигодуновского восстания (как и во всех пограничных южных крепостях) был отведен в лагерь Самозванца. Сохранил верность «царевичу Димитрию» после поражения его армии под Добрыничами 20(30) января 1605 г. Получил от него чин окольничего и сопровождал «царевича Димитрия» во время его похода к Москве. В правление Самозванца известны две его службы: он участвовал в майских свадебных торжествах и 26 марта (5 апреля) 1606 г. сопровождал Симеона Бекбулатовича на прием к царю. Сохранил свой чин при царе Василии Шуйском: в октябре 1606 г. был в составе рати во главе с кн. Ф. И. Мстиславским, потерпевшей поражение под с. Троицким, в мае-июне 1607 г. собирал в Брянске дворянские отряды соседних уездов (он их привел к царю в Алексин), а затем сопровождал царя в походе к Туле против болотниковцев. В январе участвовал в свадебных торжествах Василия Шуйского. В качестве первого воеводы возглавил оборону Троице-Сергиева монастыря с 23 сентября (3 октября) 1608 г. по 12(22) января 1610 г. от корпуса Я. П. Сапеги (временами и других тушинских соединений), многократно превосходивших численность гарнизона. В его отряде было около 800 детей боярских, около сотни стрельцов, а также несколько сот монастырских крестьян и служек и даже монастырских старцев. Сохранил чин окольничего при Семибоярщине и правительстве на Москве, управляющего от имени «царя Владислава»: кн. Григорий записан в окольничих в боярском списке 1610–1611 г. В феврале 1611 г. был вне Москвы: грамоты Думы в адрес «великих послов» и защитников Смоленска подписал за него окольничий кн. Ф. А. Звенигородский. 22 сентября (2 октября) 1612 г. случилась трагедия: «воеводским оплошеством» (на башнях и стенах не было дозорных, главные ворота не были закрыты) Вологду захватил отряд «черкас, литвы и казаков» из королевских войск в Можайске. Население подвергалось в течение трех дней тотальному грабежу, значительная часть города, почти все укрепления были сожжены, был разграблен пригородный Спасо-Прилуцкий монастырь. Беспечность, спровоцированная успехами Второго ополчения (особенно после поражения Ходкевича под Москвой), была вызвана воеводским пьянством (эту склонность кн. Григория источники отмечали как будто и раньше). Сам кн. Григорий был убит. Служебное старшинство младшего по возрасту (кн. Ивану, судя по его службе в рындах при царе Михаиле Романове еще в 1617–1618 гг., вряд ли было более 20–25 лет, тогда как кн. Григорию, исходя из годовой даты его первой воеводской службы, было никак не менее 35–40 лет) и по чину кн. И. И. Одоевского объясняется несомненным его местническим первенством по породе и по службе. Оба принадлежали к Черниговским Рюриковичам. Но кн. Одоевские (как и кн. Воротынские) были потомками второго (или третьего) сына кн. Михаила Всеволодовича и первого, давшего потомство в нескольких поколениях. Кн. Долгорукие происходили от самого младшего, пятого сына кн. Михаила. Причем в потомстве кн. Юрия Михайловича Тарусского и Оболенского, кн. Оболенские восходили к третьему, младшему сыну. Еще важнее то, что среди многочисленных кн. Оболенских кн. Долгорукие (наряду с кн. Щербатыми и Тростенскими) представляли младшую линию. В отличии от них кн. Одоевские сохраняли реальный статус служилых князей в конце XV – середине XVI в., а при получении думных чинов удостаивались сразу боярства. Долгорукие же до Смуты думных чинов не имели вообще (Сторожев. Материалы. С. 76, 80; Сухотин. Четвертчики. С. 26; Белокуров. Записи. С. 28,40, 73, 82, 87, 89, 95, 106, 251; РИО. Т. 142. С. 225, 231; ПСРЛ. Т. 14. С. 126; Голицын. Указатель. С. 181; Любомиров. Очерк. С. 158–160, 279–280; Народное движение. С. 132, 135; Станиславский. Двор. С. 214). – В. Н.

165. Далее зачеркнуто: Захарьеву.

166. Карташев Истома Захарьич – большой подьячий в Разряде в 1588– 1596 гг. В 1599–1600 гг. – первый дьяк в Разряде после думного С. Аврамова, в 1601–1605 гг. (до правления Лжедмитрия I) – второй дьяк в Разряде (после думного и первого). Участник Земского выборного собора 1598 г., подписал Утвержденную грамоту. При «царе Димитрии Ивановиче» – дьяк в Новгородском разряде. С воцарением Василия Шуйского возвращается в Московский разряд сначала вторым, а с лета 1607 г. – первым (после думного) дьяком. Сохранял эту должность до конца 1610 г. или до мартовского восстания 1611 г. в Москве. Первым (из трех дьяков) скрепил приговор Первого земского ополчения от 30.06(10.07).1611 г. В августе 1611 г. – дьяк во Владимире, с осени 1611 г. – дьяк на Вологде. Служебная биография И. 3. Карташова подтверждает справедливость оценок и упреков авторов грамоты: он действительно бывал и не раз «у государских у великих дел» и о нынешнем «в государстве нестроенье» хорошо знал по личному опыту. Опыт не уберег – Карташов был убит 22 сентября (2 октября) 1612 г. (Белокуров. Записи. С. 237; Лихачев. Дьяки. С. 558–559; Веселовский. Дьяки. С. 230– 231; Павлов. Приказы. С. 196). – В. Н.

167. Далее зачеркнуто: с Меншичком Мартыновым.

168. Слова от волнаго господина – над строкой.

169. Слова идут къ нам на помочь – над строкой.

170. Далее зачеркнуто: помочь учинити, воинских людей на наем прислати.

171. Начиная со слов Да тут де въ – вставка на л. 37 об.

172. а те немцы подлинно нероспросили – над строкой.

173. Далее зачеркнуто: к намъ.

174. Исправлено из: прислали.

175. Далее зачеркнуто: А то иноземцы не все то намъ доброхотаютъ, у нас розведываютъ, себе добра хотятъ.

176. Слово посланцы – над строкой вместо зачеркнутого: приезжати.

177. Слово приезжати – над строкой.

178. Начиная со слов господам воеводе – над строкой.

179. Кн. Федор Андреевич Татев – из Стародубских Рюриковичей. В боярском списке 1588–1589 гг. – в разделе «князи служилые» в перечне Стародубских князей, в боярском списке 1598–1599 г. – в списке дворян. Его имени нет в боярских списках 1606–1607 г. и 1610–1611 г., что следует объяснять дефектностью сохранившихся списков. В докладной выписке 1613 г. он записан на 5-м месте в перечне «дворян больших», за ним числилось 1060 четей старой вотчины и 686 четей старого же поместья (т. е. всего более 2600 десятин в трех полях). В боярском списке 1615–1616 г. кн. Федор также фигурирует среди «дворян», его поместный оклад до «Московского разоренья» (т. е. до 19(29)–20(30) марта 1611 г.) составлял 800 четей, а денежный – 80 рублей. Трудно сказать почему, но службами кн. Ф. А. Татев не был избалован: в Серпуховском походе 1598 г. был головой и есаулом в «государевом стану», весной–летом 1600 г. – объезжим головой на Москве, в 1601 г. – воевода в Мценске, а в феврале 1603 г. получил назначение в Сибирь, первым воеводой в Березов (по этому случаю ему тогда же было выдано в Галицкой чети денежное жалованье на 2 года вперед; его оклад тогда составлял 40 руб.). Отмечен на свадебных торжествах «царя Димитрия Ивановича» в мае 1606 г., на аналогичных церемониях по поводу женитьбы царя Василия Шуйского не замечен: незадолго до нее он воеводой ертоула отправился в составе рати кн. Д. И. Шуйского в неудачный Волховский поход. Его назначение в Архангельск (едва ли не срочное), бесспорно, имело целью укрепить администрацию этого очень важного центра. Подписал Утвержденную грамоту царя Михаила Романова. Известна его служба воеводой Мценска в 1617–1618 гг. Вскоре постригся в иноки под именем Феодорита и умер до 27 мая (6 июня) 1620 г. (АМГ. Т. 1. С. 143; Барсуков. Выписка. С. 14; Сухотин. Четвертчики. С. 9; Белокуров. Записи. С. 47, 80, 92, 96 и др.; Он же. Грамота. С. 80–81; Голицын. Указатель. С. 248; ВКТСМ. С. 77; РК 1475–1598 гг. С. 522, 528; РК 1475-1605 гг. T. IV. Ч. 1. С. 100, 124; Ч. 2. С. 54; Станиславский. Двор. С. 215, 252). – В. Н.

180. Далее зачеркнуто 2 раза: к на.. есте.

181. Начиная со слов вы, князь – над строкой.

182. Далее зачеркнуто: да с по....

183. Слова и воеводам – над строкой.

184. Далее зачеркнуто: и всяких чинов людем и ко всей земле Цесарские земли сказывает.

185. Слово города – над строкой.

186. Начиная со слов з грамотою – над строкой.

187. Далее зачеркнуто: наперед то.

188. Далее зачеркнуто: пришол тот немчин розсматривать, а он.

189. Начиная со слов и то знатно, что – вставка на л. 40 об.

190. Слова а отпустили – над строкой.

191. Слово пьян – над строкой вместо зачеркнутого: или будетъ спьяна.

192. Слова и по приметным местам – над строкой.

193. Далее зачеркнуто: ...ели давати.

194. Слово [романеи] – над строкой.

195. Далее зачеркнуто: какъ бы.

196. Слово мочно – над строкой.

197. Далее зачеркнуто: не с лишком, как.

198. Далее зачеркнуто: про..., и вы б им говорили.