АРМЕНСКАЯ ИСТОРИЯ

СОЧИНЕННАЯ МОИСЕЕМ ХОРЕНСКИМ

ГЛАВА XL.

Сембат, взошед у Сатрапов Персидских в любовь, старается сделать Артаса Царем.

Когда юный Артас пришел в возраст, и когда Сембат, воспитатель его, оказал различные опыты мужества: то Сатрапы Арийские, будучи сим обрадованы, просили Царя, дабы даровал ему все то, чего бы он ни пожелал. Царь, снисходя на просьбу Сатрапов, сказал им: «Спросите, чего [232] хощет храбрый оный муж?» Сатрапы в ответ на то: «Сембат желает бессмертного твоего благоволения, и ни чего другого не испрашивает, как только, чтобы Артас, сын Санатруков и кровный родственник твой, изгнанный из своего Царства, возвращен был на оное паки». Тогда Царь Царей согласись на сие, дал Сембату некоторую часть из Ассирийских и Атропатенских войск, дабы помощию их возвести Артаса на отечественный престол. [233]

ГЛАВА XLI.

Еруанд известясь о приближении Артаса к пределам его, собрав войско, готовится к войне.

И так до Еруанда в Утиенской провинции доходит слух, что Персидский Царь собрал великое войско и препоручил оное Сембату: — «дабы сделав на него нападение, возвратить царство юному Артасу». — Еруанд услышав о сем и оставив множество Сатрапов для защищения области, сам со всевозможною скоростию отправляется в город свой, дабы мольбами и подарками убедить и преклонить на свою сторону Арменские, Иберские и Кесариские области и Месопотамское войско. Сие дело было весною; и потому полки собрались немедленно; пришел также и Аргам Князь Мурасиский, из рода Астиагова, с немалочисленною пехотою; ибо Еруанд возвратил ему вторую степень достоинства, которую восхитил у него [234] Тигран и отдал Митридату сестры своей мужу; по смерти же Митридата ни кто оным правом не пользовался, доколе Еруанд не утвердил оного за Аргамом. Впрочем не только Аргама, но и всех Сатрапов украсил почестями и самых ратников наградил щедро.

ГЛАВА XLII.

О том, что дела арсамовы, при вступлении его в страну свою, были благоуспешны.

Сембат поспешает с юным Артасом к Утиенским пределам; ему противустали страны той войска и Сатрапы, коих оставил там Еруанд. Когда услышали о сем прочие Арменские Сатрапы: то поражены будучи страхом, начали помышлять об отложении от Еруанда, приметив вместе и то, что войско Римское на помощь к нему не пришло. Тогда Еруанд начал [235] расточать дары и разделят сокровища свои каждому порознь. Но чем более дарил, тем более приходил в ненависть; поколику все знали, что он раздает сие не от щедролюбия, а от страха, и те, коих ущедрял, сделались ему не столько друзьями, сколько врагами; поелику видели они, что совсем не участвовавшие в щедротах его, занимают лучшие места.

ГЛАВА XLIII.

Еруанд вступив с Артасом в сражение, обращается в бегство, город его берется в плен и сам умирает.

Сембат приходит с юным Артасом к берегу Геламийского озера от хребта горы Арагазы, а оттоле поспешает к лагерям Еруанда. Сколь ни многочисленно было войско Еруанда; но Сембат презрел его, а опасался только Аргама, так как мужа храброго и [236] начальствовавшего над бесчисленным сонмом копиеносцев. Лагери Еруандовы стояли от города более, нежели за триста стадий на север, расположены будучи по реке Акурии. Еруанд услышав о сем, повел многолюдные полки свои, и поставил их в строй не подалеку от лагерей; Артас же отправив к Аргаму Князю Мурасийскому послов, клятвенно обещается оставить за ним все, что ни получил от Еруанда, и дать еще больше, лишь только бы отстал от Еруанда. И так, когда войско Артасово вышло противу Еруандова ополчения: то Аргам с многочисленною пехотою своею отступил. Сембат же, приказав играть на медных трубах, и проведя первую колонну свою, поражал войско Еруандово, так как орел нападший на стадо куропаток. В сие время Сатрапы Арменские, стоявшие на правом и на левом крыле, пришед к Сембату, соединились в один [237] корпус; а Иберские войска с Фаразманом, царем своим, по упорном сражении, обратились бегством в другую страну. Здесь видимо было великое множество побитых, как со стороны Еруанда, так и Месопотамского войска. Во время сражения сего нападали на Артаса некоторые Торенцы, люди храбрые, кои жизнию клялись Еруанду, что они Артаса убьют; но при первой стычке пришед Гисак, сын Артасовой кормилицы, всех их перерубил; но как ему по одержании победы, рассекли, лице по полам, то от ран и умер; войска остальные обратились в бегство; а Еруанд проехав верхом несколько стадий, достигает на конец лагерей стоявших у города в отдаленности от его стану, и взяв другую лошадь, от бегства несколько успокоился: но храбрый Сембат, напав на него ночью, прогнал его до самых городских ворот; войска же Мидийские, [238] пришед на место Еруандовой Армии, расположили под вечер на трупах их лагери свои. Арсак пришед к Еруандову чертогу, окруженному кожаными и бумажными ширмами, препроводил ночь ту в шатре его; и поутру, яко победитель, приказывает погребсти убитых; долину же оную, где поставили на трупах лагери, называет Мидийским полем, а место битвы Еруандовым, каковое именование и по ныне имеет; поколику разбил на оном Еруанда. Сам же Арсак, приехав к Еруандову городу пред полднем, взошел в Еруандово предместие, и повелел всем воям кричать: Мар Амат, то есть, Мидянин! иди вон; напоминая чрез то о бесчестии, которое сделал ему Еруанд у Персидского Царя и у Сембата, когда называл его Мидянином; и по сим словам предместие оное получило название Мармета; поелику Артасу желательно было истребить из оного места имя [239] Еруандово. Вот начало названия того предместий. Впрочем Сембат, гнавши только ночью Еруанда, остерегал с несколькими воями городские ворота дотоле, доколе не пришел Артас со всем войском; а когда все храбрые ратники вступили в битву: то гарнизон защищавший замок, сдался и отворил городские ворота. Некто из воинов сих, взошед в город, разрубил секирою Еруандову голову, и мозгом ее окропил пол того жилища. Еруанд от сего поражения скончался по двадцатилетнем царствовании, Артас однако же вспомнив, что Еруанд рожден от не законного соития Арсацида, приказал тело его похоронить с царскою честию. [240]

ГЛАВА XLIV.

Артас царствует и награждает отличившихся заслугами.

По смерти Еруанда Сембат осматривает царские сокровища, и обретши Санатрукову корону, возлагает ее на главу Артаса и постановляет его Царем всея Армении, на двадцать девятом году Персидского Царя Дария. Артас, получив царство, раздает Персидским и Мидийским полководцам награждения и отпускает их в свое отечество. Потом возвел, по обещанию своему, на вторую степень достоинства, храброго и почтенного Аргама, и дал ему корону украшенную гиацинтами, серги на оба уши и пурпуровую на одну ногу туфель; позволил также иметь ему золотую ложку с вилкою и пить из золотых бокалов. Тоже самое подарил и Сембату, воспитателю своему, кроме серег и пурпуровой туфли. Притом сверх [241] Прародительской должности возлагать на Царей корону и начальства над западным войском препоручил ему все Арменские полки, всех Армении правителей и весь царский дом. Наконец Нерсеса, рожденного от Гисака, кормилицына сына, называл по знаменитым деяниям отца его Димакисян (сие слово на Арменском языке означает половину лица) и сие название предоставил всему роду его: поколику от меча его, как сказали выше, пала целая половина из числа покушавшихся на Артаса; и отселе-то народ оный получил свое начало. Детей же Туриевых, числом пятнадцать человек, наименовал по отце их Теурнийцами, и сие не по каким либо храбрым деяниям их, а токмо по коварству отца их, которое строил он во дворе царском противу Сембата; ибо он был Еруанду родственник и потому убит от него. [242]

ГЛАВА XLV.

Убиение Еруаза; построение другого Багарана; Артас платит дань Римлянам.

На конец по повелению Царя, Сембат приехал к крепости Багаране, стоявшей близь города Еруанда при реке Куре, дабы умертвить тамо Еруаза, Еруандова брата; Сембат схватив его приказал повесить ему на шею жерновой камень и бросить его в пучину реки; а на место его поставил Артасова сродника, ученика одного волхва; гадателя снов, которого по сей причине и называли Могапаетом. Сокровища же Еруазда и рабов его, числом до пяти сот человек, расхитил и взяв из капища все драгоценнейшие вещи, отвез к Артасу, который рабов Еруазовых отдал Сембату, а сокровища, умноженные собственными драгоценностями, в знак благодарности и почтения [243] отправил к Персидскому Царю Дарию, яко отцу и покровителю своему. Сембат рабов своих, приведенных из Багараны, водворил позади горы Мазиса в городе, который сам он выстроил и на звал тем же именем: Багараною. После сего сам сбирается в Персию отвезти к Дарию подарки: ибо о Римской Империи ни мало тогда не беспокоился. А когда отправился туда: то пришли в Арменские пределы Кесарские сборщики с великим числом конницы, с коими примирился Артас посредством прозьбы и двойной платы податей. Сие предал нам Олип, Аниский жрец, языческий писатель, присовокупив к тому и другое многое о чем говорить будем после; тоже свидетельствуют Персидские книги и Исторические Арменские стихотворения. [244]

ГЛАВА XLVI.

О построении города Артаксата.

Деяния Артаса последнего содержатся в историях, разглашаемых вообще в Голтане, как то: построение города, союз с Аланами, порождение детей, Сатницыно любострастие в Драконовом, как баснословят, колене, то есть, в Астиаговом племени, которое владеет всеми местами, лежащими около подошвы горы Мазиса; война противу их, лишение княжества и поражение, сожжение зданий, междоусобная Артасовых детей ненависть и распри происшедшие между ими от жен; все сие известно, как сказали выше, из исторических стихотворений. Но мы упомянем о том кратко и изложим, что кроется истинного под инозначительными изображениями. Артас приехав на то место, где соединяются между собою реки Ерашес и великое озеро, и [245] быв восхищен местоположением пригорка, созидает город и называет его по своему имени Артаксатом. Так как Ерашес доставлял ему из лесов материал: то без всякой почти трудности в непродолжительном времени выстроил город, в коем соорудил капище и перенес туда из Багараны Дианину статую и все отечественные Идолы, кроме Аполлонова, которого поставил вне города на дороге. Также перевел из Еруандова города пленных Иудеев, куда отведены были они Армавиром, и поселил их в Артаксатах; и все вообще украшения города Еруандова, взятые им из Армавира, и собственным его иждивением заведенные, вывез также в Артаксаты, присоединив к тому и другое многое, служащее к украшению города, назначенного для царского пребывания. [246]

ГЛАВА XLVII.

Набег Аланов на Армению и их поражение; Артас соединяется с ними свойством.

В сие время Аланы, заключив союз со всеми горными жителями и преклонив на свою сторону половинную часть Иберов, ходили по полям нашим в великом количестве. По чему и Артас собрал великое войско; началось сражение между обоими народами храбрыми и искусными в стрелянии из лука. Аланы несколько отступили и перешед чрез великую реку Кур, расположили лагери свои на северном берегу реки сей. Артас же преследуя их расположился на полуденном берегу по другую сторону Кура. Но как Арменское войско захватило в плен сына Царя Аланского и препроводило его к Артасу; то Царь Аланский стал просить мира, обещаясь дать Артасу все, чего бы не [247] потребовал он, и что мир сей, по утверждении клятвою, пребудет вечно так, что народ Аланской никогда не будет оскорблять набегами своими Армению. Но как Артас возвратить юношу не согласился: тогда пришла на берег реки оной сестра его на одно возвышенное место, отколе посредством толмача так взывала к лагерям Артасовым: «К тебе простираю глас мой храбрый Артас, победитель храброго Аланского народа! приближся сюда и позволь благообразной Аланской дщери молить тебя о возвращении юноши; ибо неприлично божественному роду в отмщение одному умерщвлять друг друга или отводить в рабство, так как невольников, от чего произойти могут беспрерывные между обоими храбрыми народами вражды». Артас по выслушании столь благоразумной речи подошел к берегу реки, где увидев красоту сей девицы и приметив из [248] слов ее благоразумие, воспламенился к ней любовию. По чему, призвав к себе воспитателя своего Сембата, открывается ему в чувствованиях сердца своего, что он хочет взять за себя в супружество Аланскую девицу, утвердить с храбрым оным народом союз и обязательства, а юношу отпустить с миром. Сембату сие понравилось, а потому и отправил он к Аланскому Царю послов с предложением, чтобы он Сатинику, Аланскую Царевну, отдал за Артаса в супружество, на что Алан ответствовал так: «откуда возьмет храбрый оный Артас тысячи тысяч и тьму тём для заплаты за прекраснейшую деву?» О сем историки повествуют в вымышленных стихах своих следующим образом: «Храбрый Царь Артас поехал на вороном и красивом коне, и, вынув золотую серьгу с красною нитию, перескочил чрез реку на [249] подобие орла; потом бросив стрелу с золотою серьгою и красною нитию уязвил Аланскую девицу и привел нежную сию юницу уязвленную в хребет, в свои лагери». Истинность сей повести состоит в следующем: поелику у Аланов красная кожа во уважении: то Артас заплатил за нее множество дорогих вещей и злата, дабы получить в замужство Царевну Сатунику: сия, то есть, золотая серьга и красная нить. Таким же образом воспевают баснословно и брак: «золотой дождь исходил от Артаса жениха, он дождил маргариты при бракосочетании Сатиникином». Ибо у Царей наших было в обыкновении, что когда при торжествовании брака шли они во храм: то по примеру Римских Консулов бросали народу деньги; а невесте сыпали в спальне Маргариты; в сем-то состоит истина сего повествования. Сатиника [250] сделавшись первою из супруг Артасовых родила Артавазда и других многих, коих исчислять по имянно мы не признаем за нужное, пока наконец не дойдем до деяний ими учиненных.

ГЛАВА XLVIII.

Убиение Аргама и его детей.

Артавазд, пришед в юношеский возраст, сделался мужем храбрым, самолюбивым и гордым. Будучи движим завистию к состаревшемуся Аргаму, он возбудил негодование в отце своем против него: яко бы он хотел присвоить себе всю власть и таким образом, свергнув Аргама со второй степени, сам занял оную. Спустя немного времени Артас, шедший за обеденный стол с Аргамом, взял подозрение, что сей строит ему коварство. И так дети его произвели шум, и схватили среди самого стола состаревшегося Аргама; а возмущенный Артас возвратился [251] в Артаксаты, откуда послал паки сына своего Мазана со многочисленным войском и повелел побить многих из Мурасийского народа, жилище Аргамово выжечь, а наложницу его Мандуу, лицем прекрасную и сановитую, приказал привести к себе; коих когда опять спустя два года победил; то кроме наложницы, прочие сокровища повелел оставить им. Артавазд же не доволен будучи тем, что похитил у них вторую степень достоинства, отнял Нахичевань и все поместия Ерамесовы, лежащие к Северу, где созидает себе чертоги и крепости для наследия. Дети Аргамовы, не могши сего вытерпеть, пошли против его войною. Но сын царя Артаса победил их и истребил все Аргамово поколение вместе с отцом их и со всеми вельможами Мурасийскими. Города же их и владения взял себе и не осталось в живых ни единого человека, кроме некоторых незнатных [252] юношей, прибегнувших к Артасу во двор. Сей-то есть Аргам называющийся в баснословии Аргаваном, и сия-то есть причина войны его с Артаваздом.

ГЛАВА XLIX.

О том, каков выл Сембат, и что он сделал в Аланах; и о населении Артазы.

Я намерен сказать нечто и о храбром Сембате; баснь о свойствах и делах его не далеко отстоящих они истины. Его членосложение было соразмерно его храбрости. Он приобрел душевные совершенства и покрыт был прелестною сединою. Имея в очах маленькое некоторое и кровавое пятнышко, которое как бы кракондикон (Кракондикон есть не иное что, как блистательные насечки на дорогих вещах, сделанные из злата и серебра.) по золоту или в маргарите, придавало блеск [253] гибкому телу его; во всем был осторожен и в войне столь щастлив, что ни кто таковым не был. Он, по учинении толико славных деяний, отправился, по приказанию Артаса, в Аланскую область с войском для подкрепления Сатиницына брата. Ибо по смерти Сатиницына отца овладел Аланским царством кто-то другой насильственно, выгнав оттоле Сатиницына брата: Сембат его разбил, прогнал и возвратил Сатиницыну брату правление; а потом, опустошив неприятельские поля, привел всех в Артаксаты пленными, коих Артас приказал поселить в провинции от Восточной стороны Мазиса лежащей на полдень именуемой Саварсиею, а прежде того называвшейся Артазою; поелику страна, откуда приведены они, называется и по ныне Артазою. [254]

ГЛАВА L.

Разорение Каспийских жителей; потомки Артасовы враждебствуют с Сембатом и сами между собою.

По смерти Персидского Царя Арсака последнего, Артас наш постановил Персидским Царем сына его Артаса своего соименника. Но ему не хотели повиноваться жители горы Руна. А по сей причине отложились от Царя нашего приморские жители и Каспийская область. И так Артас посылает противу их Сембата со всем Арменским войском, да и сам провожал их целые сем дней. Сембат прибыв туда, всех их покорил и опустошив Персидскую область далее Артазы, пленных привел в Армению, а с ними и Зармана, Царя их. В вознаграждение таковых подвигов Артас уступил Сембату Государственную подать, которую получал он с Голтанских городов, и подарил [255] ему верблюжьи (Что разумеется под именем верблюжьих глаз, не известно. Вероятно, что сие было какой нибудь драгоценный камень, сделанный наподобие верблюжьих глаз.) глаза со всею добычею. Тогда Артавазд, воспалясь завистию, положил на сердце своем убить Сембата; а как намерение его соделалось известным: то он склонил к тому отца своего. Но Сембат, уступив ему место, удалился в Ассирийские страны и добровольно отказался от управления Арменским войском, в чем завидовал ему Артавазд, и по приказанию Артаса поселился в Тморе, что ныне называется Кодрикою а пленных поселил в Альции: ибо он при старости своей взял за себя жену из Ассирийской страны, находившейся близь самых мест оных; и как жену сию любил он страстно: по сей причине населил и область оную. Артавазд, по удалении Сембата, приял от отца своего [256] желанную власть над всем войском; но братья его, подущенные женами своими, возгорелись противу него ненавистию, и для того Артас сделал Трибуном Верера, мужа благоразумного и хитрого, и препоручил ему Царский двор; а Мазана сделал в Ании великим жрецом Бога Арамазда. По том разделив войско на четыре части, восточные полки препоручил Артавазду, западные Тирану, южные Сембату, а северные Зархию. И как Зархий был человек гордый, в ловлении зверей неутомимый, а в войне медленный и нерадивый; то узнав о сем Харзам Иберский Царь, склонил народ к измене и схватив Зархия на Кавказской горе отдал его под стражу: но Артавазд, Тиран и Сембат вооружившись противу него войною, брата своего из уз освободили. [257]

ГЛАВА LI.

Война с Домитиановым войском в Базении.

Между тем, как раздоры и мятежи колебали запад, Артас воспользовавшись сим случаем отложился от Римской Империи и не заплатил дани. Но Император Домитиан вознегодовав на сие, послал противу Артаса войско, которое пришед в Кесарийские пределы разбило Тирана с западными полками и прогнало его даже до знаменитой и пространной Базенской долины, не без тяжкого поражения; на вспоможение ему вышел Артавазд с воинами восточные и северные страны и со всеми царскими сынами, но приведен был в крайнюю опасность. На конец Сембат пришед к ним на помощь с южным войском, детей царских отбил, и одержав победу, прекратил войну. Ибо хотя он был уже и в старости; однако располагал войском как бы [258] молодой, и напав на Римские полки прогнал оные до Кесарийских пределов. О сем поя в баснословных песнях, говорят, что пришел некоторый Домет, (что означает Домитиана Императора) да сам он и не приходил; а под именем его разумеют в фигуральном смысле повеления и войска его. Но к щастию Артаса в то время скончался в Риме Домитиан; после него владел Империею Нерон не более года. По чему Арменские и Персидские войска надмившись безмерною гордостию, сделали нападение и на Грецию, что приметив Египетские и Палестинские народы, отказались и сами платить дань Римлянам.

ГЛАВА LII.

О Траяне и его деяниях; Мазан умерщвляется братьями.

В сие время царствовал в Риме Траян, который по усмирении всего запада напав на Египтян и Палестинцев, и [259] покорив их под свою власть, пошел на восток противу Персов. Артас вышел к нему на сретение с великолепными дарами, сознаясь пред ним в вине своей, и принесши дань за прошедшие годы и испросив у него прощение, возвратился в Армению; а Траян приехав в Персию и совершив намерение свое, возвращается назад чрез Сирию; на пути встречает его Мазан, умышлявший предать братьев своих. «Знай: говорит он: Государь! что ежели не сошлешь ты в ссылку Артавазда и Тирана, и если не поручишь Арменских полков Зархию: то дань платить будут тебе не без остановки». Сие учинил Мазан из ненависти к Сембату, который воспитывал его, и притом желая умертвить Тирана, чтоб быть самому великим жрецом и повелителем западного войска. Но Траян презрев сие предложение, отпустил его не докончив дела. Артавазд же и Тиран, [260] как скоро узнали о замысле Мазановом, коварным образом умертвили его, и отнесши яко верховного жреца в градское капище, там погребли. После того Артас не опустительно уже платил дань Траяну, а по нем и Адриану во всю жизнь свою.

ГЛАВА LIII.

Каким образом Артас умножил в стране нашей жителей и поставил в ней пределы.

Артас по учинении других знаменитых дел, приказал поставить грани городам и полям: ибо наполнил страну нашу жителями, призванными из иностранных народов, коим жилище отвел на долинах и горных местах. Пределы же назначил следующим образом: он приказал обделать большие камни квадратно, и выдолбив их наподобие чаши, водрузить в землю и закрыть: [261] а сверху их построить квадратные плотины от земли несколько возвышеннее; чему позавидовав Артазир, Сасанов сын, повелел сделать тоже самое в Персии и назвать по своему имени, дабы Артас достопамятен более не был. Сказывают, что в царствование Артаса ни одной не нашлось земли не возделанной, ни горной, ни запустевшей.

ГЛАВА LIV.

О начальстве Аматунов.

Повествуют, что в сии времена пришел от восточной Арийской стороны Аматунский народ. Он происшел от Иудеев, от Мануя некоторого, коего сын был росту великого и чрезмерно силен; его называли Сампсоном, поколику у Иудеев в обыкновении есть заимствовать имена свои от предков по причине надежды; а что это истинно, сие видеть можно и ныне в [262] Аматунском поколении, сколь они благородны, красивы, сильны и крепки. Они вывезены были из Иудеи Арсаком, первым Парфянским Царем, и достигли в Арийской области в Арманунской провинции великих честей; но за чем переселились сюда, не известно. Артас подарил им села и города, и назвал их Аматунами, яко пришельцев. Некоторые же из Персиян называют их по имени родоначальника Мануадами.

ГЛАВА LV.

О Аравеланах, и их поколении.

В те же времена Аравеланы, родом Аланы, сродники Сатиниковы, составивши целый народ, получили в Армении начальство, так как свойственники великие Царицы. Но после в царствование Хозроя, Тиридатова отца, соединившись родством с некоторым храбрым Базилианским мужем, переселились в другое место. [263]

ГЛАВА LVI.

Какие известны были художества во времена Артаса.

Подлинно в царствование Артаса произведено много дел; но мы сократим длинное о них повествование, дабы чрез то не навести читателям скуки. О происшествиях же, случившихся во времена его, рассудилось нам упомянуть здесь в последней о нем истории; ибо хотя все те заведения и знаменитые уставы, о коих сказали выше, изобретены Валарсаком и другими прежними Царями: но художества и науки народу нашему еще не были ведомы; поелику он занимался единственно грабежом и набегами; а по тому или не радел о познаниях, или не мог достигнуть оных; я говорю здесь о неделях и месяцах, и о течении года. Сие было им не известно; поколику употребляли счисление других народов. Притом не было по озерам [264] нашим судоходства, не можно было за неимением мостов переходить чрез реки, не имели для ловления рыбы сетей, и не во всех местах возделывали землю; питались же, по обыкновению северных народов, мясом и тому подобным. Все сие учреждено было в царствование Артаса.

ГЛАВА XLVII.

О смерти Артаса.

О смерти Артаса прекрасно повествует Аритон Пеллей. В те времена отложились от Римского Императора Адриана Иудеи и вооружились противу Руфа Гиппарха под предводительством разбойника некоего, именем Варфоломея, то есть, сына звезды, который хотя был злодей и человекоубийца, но тщеславясь своим именем, разглашал о себе, что он есть Спаситель, посланный с небес. Он возжег войну для того, [265] чтобы Сирийские и Месопотамские жители и все вообще Персы, взирая на сие, престали платить дань. При том слышал он, что Адриан страждет проказою. Но сей переворот никакого не подал Артасу повода к возмущению. В сие время случилось Адриану быть в Палестине, который мятежников сих, осажденных в небольшом городе, близь Иерусалима побил и народ Иудейский повелел выгнать из отечественной столицы, так, чтобы не было его видно и в отдаленности от Иерусалима; а Иерусалим, разоренный Веспасианом, Титом и самим им, возобновил и назвал его по своему имени Элием, ибо Адриан назван был солнцем (Hлiоs, Греческое речение, означает на Российском языке солнце.); поселил он в нем язычников и христиан, коих Епископом был Марк. В сие время послал он в Ассирийские пределы многочисленное войско, а Артасу нашему [266] повелел отправиться с кураторами своими в Персию, коих письмоводитель предавший нам сию историю, встречается с Артасом в Мидии на месте, так называемом Согунд: но Артас впадает в болезнь в Мариндии в городе Бакуракерте, и посылает оттоле Авеля, Князя Авелинской фамилии, мужа бдительного, в Ецеленскую провинцию, в Ериз Дианин храм, дабы испросил ему у Богов здравие и долгоденствие; но Артас, не дождавшись его, умер. Тот же историк пишет, сколь великое множество померло вместе с Артасом любимых жен, наложниц и вернейших Министров, и какую сделали церемонию в честь сим усопшим не по варварскому, но по политическому обряду. Одр был золотой; а трон, ложе и покрывало устроены были из тонкого полотна. В возглавии лежала златотканная диадима, а впереди положены царские регалии. Около [267] ложа стояли дети и родственники его; потом Министры, удельные Князья и Сатрапы, а наконец и воинство во всеоружии, как бы на брань ополченное; впереди играли на медных трубах, а позади пели унылым голосом облеченные в траур девы. Жены же шли за простым народом при жестоком рыдании. Таким образом его предали земле. Артас толико любезный нашему народу, царствовал 41 год.

ГЛАВА LVIII.

Воцаряется Артавазд и изгоняет братьев своих и сестр. Смерть Артавазда и баснословное о нем предание.

После Артаса получил Царство Артавазд, сын его, который выгнал из Арарата всех братьев своих в Алуотскую и Арберанийскую провинции, дабы не жить в Арарате и Царских [268] владениях. Он оставил только при себе наследником престола Тирана, поелику детей у себя не имел. Он спустя несколько дней по восприятии правления, переправляясь чрез Артакский мост на ловлю вепрей и онагров, при Гинских источниках, сошед с ума, своротил с моста лошадь, и таким образом, упав в безмерную глубину, утонул. Голтанские прорицатели так о нем баснословят: «Для умерщвления Артаса производились различные убийства по языческому обыкновению». Артавазд озлобившись на сие говорит отцу: «Когда ты отходишь и берешь с собою весь народ из опустошенной страны, то кем я буду управлять?» Артас, прокляв его, сказал: «Когда ты поедешь на ловлю в Азил к Мазису: то схватят тебя рыцари, и приведут в Азил к Мазису, — где ты останешься и не будешь видеть света». Баснословят также, что он [269] заключен в некоторой пещере, будучи связан железными цепями, которые беспрестанно грызет, дабы убежать, и нанести области погибель; но оковы от стука молотов при работе кузнечной окрепли; и по сему-то многие из кузнецов даже и по сие время, принаравливаясь к басни сей, ударяют в первый недельный день много раз по наковальне: «дабы цепи Артаваздовы были крепче». Истинность же сего заключается в сказанном нами выше. Другие говорят, что он по рождении своем попался в руки женщин, происходящих от Астиагова племени, которые будто бы очаровали его; за что Артавазд подверг их многим наказаниям. Песнопевцы повествуют о сем в баснях своих следующим образом: Драконов род похитил юного Артавазда и положил на его место Демона. Но для меня кажется справедливейшим то, что он родился безумным и был [270] таковым до самой смерти. Царство по нем получил брат его Тиран.

ГЛАВА LIX.

О Тиране.

Тиран Артасов сын получил в Армении царский престол на третьем году Персидского Государя Пероза первого. О нем не повествуют ни чего достославного. Говорят, что он Римлянам повинуяся со всею верностию и живя в покое, занят был ловлями и потехами. Тиран имел у себя две лошади быстрее самого Пегаса, которые казалось не по земле бегали, а по воздуху летали. Некто именем Датах, Безнунский Князь, воссед на них по желанию своему, провозглашал себя богатее царя. Спустя не много времени пришел к нему Арсацидской его народ, обитавший в Гастенских пределах, говоря: «Расшири нам пределы [271] наследственные, которые для нас весьма тесны, поелику мы очень здесь умножились». Но он приказал переселить их в Алуотскую и Арберанийскую провинции, как они просили о том Царя еще более говоря, что страна их весьма стеснена: то Тиран, ни чего не отвечая им, издал указ, что он другого наследия не дает им ни какого; а разделили бы между собою то, чем владели. И так, по разделении наследия сего между собою по числу людей, Гастения сделалась очень недостаточною для жителей, и по тому многие из них перешли в Алуотскую и Арберанийскую провинции. В сие время пришел некоторый юноша, родом из Анзавенского народа, человек деятельный именем Ерахнав, который последнюю Артаваздову жену, приведенную им из Греции, взял себе в супружество. И как у Артавазда не было детей: то Царь поручил Ерахнаву весь Артаваздов дом; ибо [272] почитали его за человека добродетельного, трезвого и в плотских удовольствиях весьма умеренного. Царь из любви к нему дал ему второе по себе место, которое занимал Артавазд, и вверил ему восточное войско, оставя при нем друга своего Друаста Персианина, соединенного родством с Васпураценскими Сатрапами, коему дал город Таций с окрестными полями и виноградные угодья, орошаемые рекою Аром, выходящею из Ликийского озера. Сам же отправился в Ецеленскую провинцию в город Зермен, где построил себе дворец, и после мирного царствования, чрез двадцать один год на пути занесен будучи северными снегами, умер. [273]

ГЛАВА LX.

О Тиридате Багратиде и древних народа того именах.

Тиридат Багратид рожденный от Сембатии, дочери храброго Сембата, был муж весьма великодушный и сильный, хотя ростом и был мал, а видом безобразен. Царь Тиран отдал за него в супружество дочь свою Ерансаху, которая, питая в себе к мужу своему ненависть, жила своенравно и неумолкно жаловалась на свое состояние, что будучи лепообразна, живет с безобразным, будучи благородна, живет с худородным. Тиридат, огорчеваясь сими поступками, наказывал ее иногда весьма жестоким образом, и наконец отрезав косы и выщипав волосы, приказал выгнать ее из спальни вон. Сам же удалился в укрепленные Мидийские места, и когда достиг Синийской области: то возвестили ему о [274] смерти Тирана; о чем услышав он там и остался. Случилось в один день быть ему по приглашению на пиру у Бакурия, Синийского Князя, где среди утех Бахуса, усмотрев женщину лицем прекрасную и одаренную белоснежными руками именем Назинику, воспалился к ней любовию и сказал Бакурию: «Дай мне ее в награждение». Бакурий, раздражись наглым поступком Тиридата при отказе, сделанном ему от Бакурия в его бесстыдной прозьбе, начал его отклонять от ней; но Тиридат, вскочив с места, и вооружись чашею в которой стояли цветы, так как стрелою отогнал от кровати всех собеседников. И тогда видеть было можно в нем, как бы Улисса, проженяющего женихов Пенелопиных, или борьбу Лапит и Центавров за брак Пиритоя. Таким образом, возвратясь домой и седши немедленно на лошадь, отправился с наложницею своею в [275] Сперскую провинцию. Говорить о поступках сего любострастного человека было бы излишнее; но заметить должно, что когда народ Багратской оставил отечественные законы, тогда он первый получил варварские сии названия: Бирата, Сембата и другие тому подобные; а прежние имена, коими назывались они до отступления, потерял, как то: Багасрии, Товии, Элианана, Сария, Сенехия, Азода, Сафатия, Вазария и Еннана, и я думаю, что Багарат, по имени коего называется Багадий, так как: Азод вместо Асота, Вазарий вместо Азария, и Сембат вместо Семба. [276]

ГЛАВА LXI

О Тигране последнем и его деяниях.

На место Тиграна, брата своего, поступил Тигран последний, который царствовать в Армении начал на двадцать четвертом году Персидского Царя Пероза, и жив сорок два года, скончался. О нем нет ничего достопамятного, кроме того, что взят был в плен Греческою некоторою девицею. В сие время по смерти Римского Императора Тита второго, который назывался Антонином Августом, Пероза Персидский Государь напал на Римскую Империю, от чего получил и название Перозы, что означает победителя, поелику прежде того, как говорят Греки, назывался Вологесом. Но как называли его Персы, сие не известно. И так, когда Пероза делал посредством Сирии на Палестинские страны нападения: то Тигран наш ворвался по приказанию его в [277] средиземные места, и тамо взят в плен одною девицею, управлявшею областию тою в то время, как Луциан Кесарь строил в Афинах капище, который по смерти Перозы, приехав в средиземные страны, покорил Армению, и освободив Тиграна, отдал за него в супружество сродницу свою девицу Руфу, с которою по приезде в Армению развелся; четырех же сыновей ее обратил в особенный народ, который по имени матери их назвал Руфийским; а старшего из сынов оных сделал удельным Князем, и поставил род оный на ряду с прочими Княжествами, дабы не называться им Арсацидами. Другие же меньшие народы составил Тигран как здесь, так и в Корзийской области из воинов, благородных и благообразных, для защищения коих нанес войну жителям Корзийской и нашей области. Я говорю здесь о Зененцах и им смежных народах, [278] происшедших частию от Гайка, а частию от преселенцов, коих имена мы не объясняем, как потому, что они неизвестны нам, да и трудно постигнуть оные; так и потому, что исчисление всего приведет многих в развлечение. По сей причине мы ничего не будем упоминать о тех народах, которые учреждал последний Тигран. А будем предлагать только то, что за подлинно знаем, ибо мы, сколько можно было, излишнего украшения слов оберегались; не известное отметали, а следовали тому, что почитается справедливым и истинным как от посторонних, так от наших соотечественников. [279]

ГЛАВА LXII.

Царствование Валарсака, который построил город Базению и обнес его стенами; война с Хазиром и его смерть.

По смерти Тиграна получил правление сын его Валарс, на тридцатом году соименитого своего Персидского Государя, Валарса. Он построил великий город на месте рождения своего, где мать его во время шествия на зиму в Арарат, объята будучи нечаянными болезнями, родила его на пути в Базенской провинции, где соединяются реки Мурсий и Ерашес; каковой город назвал по имени своему Валарсаваном. Он обнес также стеною крепкий город Вардгем, лежащий на реке Хазале, о коем повествуют в баснях следующее; «Отрок Вардгес вышел из Мурийской провинции и приехав на Сресской холм в Дианин город, поселился при реке Хазале, дабы истребить и [280] уничтожить двор Царя Еруанда». Сей первый и долго живший Еруанд был из Гайкова поколения, коего сестру взял Вардгес себе в супружество, и построил город сей в коем Тигран, из Арсацидов средний, поместил первых пленных Иудеев, и где производился знатный торг; Валарсак обнес его валом и крепкими стенами, и назвал Валарсапатою, который называется еще и новым городом. Сей царствовав 20 лет скончался. Во времена его северные Хазирские и Базилийские народы согласились ворваться в Зурские ворота под предводительством Царя их Венасека Сургака; и когда переправились по сию сторону реки Кура: то Валарс противустал им с великою многочисленностию храбрых своих мужей; и разбив ополчение их, гнал оное по полям; а чтобы нагнать их, перешел чрез Зурской замок; где неприятели соединясь опять воедино стали в строй, коих [281] храбрые Армяне хотя поражали и обращали в бегство: но Валарс однако же убит стрельцами. Царство по нем получил сын его Хозрой на втором году Артабана Персидского Государя. Сей собрав немедленно Арменское войско перешел великую оную гору, дабы отмстить за убийство отца своего и победив мечом и копием те сильные народы, взял в поруки от каждой сотни по одному способному человеку, и в знак царствования своего поставил столп с Греческою надписью, дабы чрез сие показать им, что они находятся под Римскою властию. [282]

ГЛАВА LXIII.

Откуда взято сие повествование.

Сие предал нам Бардесан Едесский (О Бардесане смотри Евсевия в церк. ист. IV. 30. и Фабриция в Греч. библиотеке V том. стр. 198.). Он процветал при Антонине последнем, будучи писателем истории и учеником Валентинской секты, которую после оставил и отверг, но между тем и к истине не прилепился, а отступив от прежней основал другую ересь. В историях однако же ничего ложного не предает; ибо был муж ученейший, который дерзнул написать послание и к самому Антонину, притом сочинил много рассуждений на Марционит и Идольское богослужение, которое учинилось в стране нашей. Он пришел сюда для образования варварских народов, но не быв ими принят, уклонился в Анийскую крепость, где прочитал языческую историю, к которой [283] присоединив деяния Царей своих и своего времени, все сочинение сие написал Сирийски; что после переведено на Греческий язык. Он в истории о храмах говорит, что Тигран последний, Армянский Царь, весьма великолепно украсил гробницу брата своего Первосвященника Мазана, находящуюся в городском капище в Багревандийской провинции, построив в верху оной жертвенник, дабы всем мимоходящим участвовать в жертвоприношениях и гостить тамо по три дня; где в последствии времени Валарс уставил отправлять торжество в начале нового года, при наступлении месяца Навасарда (Навасард есть то же, что у нас Август.). Из сей-то истории заняли мы свое повествование начиная от Артаваздова правления и продолжая до самого Хозроя. [284]

ГЛАВА LXIV.

Каким образом повествует о сем Агафангел.

После Валарса, как сказали, получил Царство сын его Хозрой, отец великого и Святого Тиридата. О нем и его сродниках повествует вкратце знаменитый письмоводитель Тиридатов Агафангел, и упоминает слегка о смерти Артабана Персидского Государя, также о Парфянском царстве, которым овладел Артасар, Сасанов сын, покоривший Персов под свою власть; и о Хозрое, Тиридатовом отце, отмщевающем за то смертию, и опустошающем нападениями своими Персию и Ассирию. Потом пишет, что Хозрой послал в прародительскую свою столицу в Кузейскую область с прозьбою о пособии сроднику своему. Но они, как говорят, отреклись от сего; поелику желали лучше быть под властию Артаса, нежели впустить в братнее [285] владение. И так Хозрой, защищая себя без них сам, делал нападение чрез целые десять лет и опустошил всю землю. Наконец повествует о пришествии Анака, доведенного к тому от Артасира обманами и обещаниями, который дал слово возвратить ему прежнее и собственное его достоинство Балгавенское и возложить на него корону. Анак прельщенный сим обещанием, принял на себя умертвить Хозроя. Но хотя Агафангел касается сего слегка: но мне известно, что он описывает происшествия сего времени пространно и полно, и ведет истинное повествование от самого начала обширнее и обильнее. [286]

ГЛАВА LXV.

О племени Царей, от коих произошли разные Парфянские поколения.

Священное Писание полагает Патриарха Авраама двадцать первым по Адаме, и говорит, что от него произошел Парфянский народ. Ибо по смерти Сарры, Авраам поял в супружество себе Хетуру, от которой родились Емран (Смотри быт. XXV. I. 6.) и братья его, коих Авраам еще при жизни своей отделил от Исаака и послал на Восток. От них размножился народ Парфянский, из числа коего был храбрый Артас, который, отложась от Македонян, царствовал в Хусейской земле 31 год, и по нем сын его Артас 26 лет. Потом царствовал сын Артасов Арсак, названный великим, который убил Антиоха, и сделал Арменским Царем брата своего Валарсака, дав ему второе по себе [287] место. Сам же, приехав в Балху, основал тамо царство свое, а по сему-то и поколение его называется Балгавенским, так как и род брата его Валарсака получил название Арсацидов. Цари же Балгавенские суть следующие: после великого Артаса получил правление Арсакан на тринадцатом году Арменского Царя Валарсака, и владел 30 лет; после него царствовал Арсак 31 год, потом Арс 20, и на конец Арсавир 46 лет. Сей имел три сына и одну дочь, как уже сказали прежде; старший из них был Артас, второй Карень, третий Сурен и дочь Косма. Артас, по смерти отца своего, вознамерился по языческому обыкновению управлять братьями своими, к чему они приведены не столько прозьбами и убеждениями, сколько угрозами. По сей причине Авгарь утвердил между ими договор и союз на следующих условиях: чтобы царствовать Артасу и его потомству; а ежели [288] поколение его пресечется, то должны царствовать братья по праву старшинства. И так Артас по получении царства дал братьям своим провинции и расположил их по коленам, назвав оный по имени каждого брата; сверх сего назначил всем им Княжества, удержав начальные их имена, как то: Карения Балгавенская, Сурения Балгавенская и колено сестры Кавалерия Балхавенская; ибо муж ее был главнокомандующим над войском. Таковой порядок продолжался чрез многие лета до самого пресечения их власти. Да не вменят нам в вину, что мы делая излишнее описание повторили то, что уже сказано. Мы предложили о сем в другой раз для того, что намереваемся открыть родство нашего просветителя. [289]

ГЛАВА LXVI.

О поколении Персидского Царя Артаса до самого его уничтожения.

Теперь исчислим Царей из Артасова поколения до самого того времени, как отнято у них правление. И так после Арсавира, как сказали выше, царствовал Артас тридцать три года; потом тридцать лет Дарий; девятнадцать Арсак; двадцать Артас, тридцать три Пероза, пятьдесят Валарсак и тридцать один год Артабан. Сего Артабана убил Старенский Артасир, Сасанов сын; отнял у Парфян Царство, и страну наследия их присвоил себе. — О происшествиях сего времени писали многие Персидские и Ассирийские историки, и некоторые также из Греков. Ибо от начала Парфянского Царства до самого его падения, Парфяне то повиновались Римлянам, то восставали против их войною; о сем [290] повествуют Палефат, Порфирий, Филимон и другие многие: но мы будем говорить следуя истории Барсума, которую доставил нам Хоробут.

ГЛАВА LXVII.

Что баснословят о Балгавенцах.

Сей Хоробут был нотарий Персидского Царя Сапора и попался к Грекам в плен, когда Иулиан, иначе называемый Баратом, прибыл с войском своим в Ктезифонт. По смерти же как сего, так и преемника его Иевиана, прибыл Хоробут с Государственными Министрами в Грецию, и по принятии нашей веры, наречен Елиазаром; и как он изучился тамо Греческому языку: то написал историю о деяниях Сапора и Иулиана: при том истолковал одну книгу древней истории, которую сочинил сопленник его Барсум, коего Персы называют Ростсогуном. И так заняв [291] из его истории повествование свое, мы предлагаем оное в сен книге, отринув все нелепые басня; ибо странное дело говорить о купидоновом сновидении, о суде и огне происшедшем от Сасана, о заключении стада, о глазном белке, о божественном или Ходийском предречении и о последующем за тем, как то: о любодейной Артасировой мысли и убивстве, о неистовом красноречии дочери одного волхва относительно к тельцу и о прочем; также о козе, питавшей отрока млеком своим под кровом орла, о указании ворона и безопасном защищении льва, о служении волка и особенной борьбе добродетели и о прочем, что говорится в Аллегорическом смысле. Но мы поведаем одно только достоверное и согласное с истиною. [292]

ГЛАВА LXVIII.

Первое нападение Хозроя на Ассирию, когда намеревался сделать Артабану пособие.

Когда, по убиении Артабана, получил престол Артасир Сасанов сын; то две Балгавенские фамилии: Кавалерия и Сурения из зависти противу поколения Артаса брата своего, признали Царем Артасира, Сасанова сына. Фамилия же Балгавенской Карении, сохраняя верную дружбу к братьям своим, восстала противу Артасира, Сасанова сына, войною. Но Хозрой Арменский Царь услышав о возмущении и мятежах, тотчас отправляется на помощь Артабану, дабы по крайней мере спасти его жизнь. И достигши средней Ассирии извещается, что Артабан уже убит, а с ним побито и все войско Персидское с их Сатрапами, и что сродники его Парфяне и Балгавенцы, кроме Каренской фамилии, примирились между собою заключив [293] союз, почему отправив к ним послов, возвращается в свою область с скорбию и гневом; и уведомляет о сем Римского Кесаря Филиппа, прося от него помощи.

ГЛАВА LXIX.

Хозрой получив от Филиппа помощь, наносит Артасиру, Сасанову сыну, войну.

В сие время дела Римской Империи были в великом замешательстве, и по тому Филипп Кесарь не могши отпустить к Хозрою для подкрепления полков Римских, указом повелел итти на помощь к нему со всех сторон. По получении сего повеления, отправлено к Хозрою вспомогательное войско из Египта и пустых степей даже до Понтийских пределов. Хозрой, по прибытии столь многочисленного войска, вышел противу Артасира, и вступив с ним в сражение, обратил его в бегство и [294] отнял у него Ассирию и другие Царские области. Он отправил вторично послов своих к сродникам своим Парфянам, также к Балгавенским фамилиям и ко всем Хусейским полкам, прося их притти к себе, наказать Артасира и избрать себе в Цари того, кто окажется из них достойнейшим, дабы им не удалиться от собственного своего царства. Но когда вышепомянутые фамилии, Кавалерия и Сурения не согласились на сие: то Хозрой возвращается в страну нашу не столько восхищен победою, сколько опечален отречением сродников. В сие время возвратились к нему некоторые из послов его, отправившихся к почтеннейшим оным народам в нижнюю область в самую Балку, донеся ему следующее: сродник твой Везан с фамилиею своею Балгавенскою Карениею не повинулся Артасиру; но по прошению твоему поспешает к тебе. [295]

ГЛАВА LXX.

Второе нападение Хозроя на Артасира без помощи Римлян.

Хотя Хозрой весьма обрадовался известием, что идут к нему его сродники; но радость сия продолжалась недолго; поелику дошел до него печальный слух, что Артасир, собрав войско свое, напал на них, и истребив все мужеское поколение, искоренил всю Балгавенскую Карению от юноши до сущего младенца, кроме одного только отрока, коего Бурзий, вернейший той фамилии блюститель, увел с собою, и прибежав в Хусийскую область, остался с ним у храбрых сродников. Артасир хотя домогался всеми мерами исхитить его из рук сродников соединившихся на защищение его, но учинить сего не мог, пока наконец не дал сверх воли своей клятвенного обещания, что отрок сей будет в безопасности. По сей причине Персы сложили о нем тьму басней, [296] будто некоторые животные прислуживали отроку. Сей был Перозамат, лют великого Камзарского народа родоначальник, о коем упомянем в своем месте. Теперь исследуем, что произошло по истреблении народа Балгавенской Карении; в отмщении коего Арменский Царь Хозрой нимало не коснит, хотя Филипп уже скончался и Римская Империя пришла в замешательство, когда преемники оной управляли ею один после другого не долго, как то: Деций Галл и Валериан Кесари, которые помощи ему не подали. Впрочем Царь Хозрой с отборными войсками, при нем тогда бывшими, и с северными народами Артасира победил и прогнал его до самой Индии. [297]

ГЛАВА LXXI.

О пришествии Анака, и рождении Святого Григория.

И так Артасир, прогнанный Хозроем к Индии и жестоко им пораженный, делает Сатрапам великие обещания говоря, что, ежели кто освободит его от Хозроя отравив его ядом или убив мечом скрытно, тому даны будут великие награждения; а особливо обещает их Парфянскому народу, на который он положил всю свою надежду; поелику Парфяне под видом родства весьма легко могли сделать над жизнию Хозроя подрыв посредством притворной любви; притом обещал возвратить им Балгавенское прародительское достояние и царствующий город Балгу со всею Хусейскою землею, обещаясь между тем дать царское титло и честь тому, кто совершит сие дело так, чтобы иметь ему во владении своем половину Арийской области и считаться [298] по нем вторым. Прельщенный сими обещаниями Анак, родом из Балгавенской Сурении, убиение Хозроя принял на себя; и на сей конец ушел от Артасира как бы изменник; за ним погналось тотчас Персидское войско и бежало как за изменником чрез Ассирию до Атропатийских пределов между Кордиеами. Великий Хозрой услышав о сем происшествии в бытность свою в Утиенской провинции и думая, что приближаются Каренцы, послал к Анаку на помощь войско свое, которое по приказанию Хозроя препроводило его в провинцию, называемую Артаза, в те поля, где явились мощи Святого и Великого нашего Апостола Фаддея. Здесь предлагаю я удивительное одного старца предание, который говорит, что получил оное от предков своих, и что было у них в обыкновении, дабы каждый отец предавал повесть сию детям своим; поколику слух сей о горах [299] Тироне и Симе происшел от Олимпиодора. И так Анак живя на Артазских полях, находился близь самые гробницы Святого Апостола, как бы во внутренней части палаток и там полагают месторождения Святого и великого просветителя нашего, который, по обретении благодати Апостольской, довершил всю ту священнейшую должность, которой не успел окончить Апостол Фаддей. Анак на третьем году пришествия своего в Армению убил Хозроя; а потом и сам со всем семейством своим умер; из числа его промысл Божий сохранил в живых того только, который по Божественному мановению и Апостольской благодати преобразил, или лучше сказать, просветил страну нашу; о прочем повествует Агафангел. [300]

ГЛАВА LXXII.

О Фирмилиане Каппадокийском Епископе и его истории.

Фирмилиан (О Фирмилиане см. Евс. в церк. ист. VII. 14. и Киприана в посл. 75.), Каппадокийский Епископ, был муж ученейший, который еще в отрочестве своем ходил учиться к Оригену. Он сочинил множество книг, из коих одна составляла историю о гонениях на церковь, бывших в царствование Максимина и Деция и продолжавшихся до времен Диоклитиана и также о деяниях Царей; где повествуешь, что Петр шестнадцатый Александрийский Епископ на девятом году гонения подъял мученическую смерть, и что при Хозрое в стране нашей были многие также мученики и гонители при языческих Царях. Но поелику Фирмилиан не довел истории своей до ясной истины и не объявил имен и [301] мест мученических: то мы повторять сего не имеем нужды. Повествует также, что Антонин, Северов сын, имел сражение с Валарсаком Персидским Государем, и между Едесом и Харрами скончался (Так повествует Дионисий I. LXXIII и Евсев I. IX.); когда Хозрой наш держал неутралитет. А что повествует он о происшествиях, бывших во время междуцарствия, то есть, от Хозроевой кончины до Тиридатова правления: сие почитая за справедливое, опишем опять в кратце. Наконец предложим в точности то, что случилось при Тиридате и после его, не отступая от истины по какому-либо небрежению и нерадению, и не слагая по произволению своему ложного повествования, а помещая единственно то, что содержится в Греческих книгах, и что мы верного слышали от мудрых и занимающихся древностию мужей. [302]

ГЛАВА LXXIII.

Артасир делает нападение на нас и побеждает Кесаря Тацита.

Тот же писатель повествует, что Сатрапы Арменские, по убиении Хозроя с общего всех согласия, собрали во Фригии Греческое вспомогательное войско с тем, чтобы оно противустояло Персам и защищало страну свою; между тем известили о положениях своих Императора Валериана. А поелику полки Римские, перешед чрез Дунай, занимались покорением многих провинций и разрушением Цикладских островов; то Валериан притти для защищения страны нашей не мог; да и жил недолго, царство же по нем получил Клавдий, а потом Аврелий, заступивший место его в самое краткое время. Немногими месяцами более их царствовали: Тит, Тацит и Флориан, родные между собою братья, и так Артасир [303] напал на нас тем отважнее, и обратив Греческие полки в бегство, опустошил большую часть страны нашей; Сатрапы же Арменские, будучи прогнаны вместе с Арсацидским народом, прибежали к Грекам, между коими был Артавазд Мандакунский, который взял с собою Тиридата, Хозроева сына, и представил его к царскому двору. И посему Тацит (Смотри Зосима I. I. и Вописка у Тацита.) принужден был вытти противу Артасира в Понтийские страны, а брата своего Флориана посылает в Сицилию с великим числом войска. Артасир же, как скоро пришел туда, тотчас разбил Тацита, который в Понтийской Зании между Халдеями убит своими воинами, а потом и брат его Флориан спустя восемьдесят восемь дней скончался в Таргоне. [304]

ГЛАВА LXXIV.

Мир между Персами и Греками, Артасир во время междуцарствия украсил Армению зданиями.

На конец Греками управлял Проб, который по заключении с Артасиром мира, разделил страну нашу на части, и для положения границ, провел рвы. По чему и Артасир победив Сатрапов разорил крепости и возвратил изгнанников кроме одного юноши именем Ота из Аматунского народа, который преемником был Селкунского племени и воспитателем Хозроевой дочери Хозрои духты; он жил спокойно в крепости Анийской как бы в вертепе. По том Артасир великолепно украсил Арменскую землю, и привел ее в прежнее состояние. Арсацидов изгнанных из царства и жилища Араратского возвел на тоже место и положил им тоже жалованье, которое получали они прежде. [305] Капища восстановил нарочито и повелел на олтаре у Багавана возжечь Арамаздов огонь и хранить его вечно не угасимым. Статуи же, которые Валарсак поставил в честь предков своих, также идолов солнца и луны, которых принес он из Армавира сперва в Багарану, а потом в Аршаксаты, Артасир сокрушил, страну ту заставил платить себе подати и во всем искал славы своего имени. При том возобновил он возвышающиеся из земли камни, кои положил Артас вместо пределов, и назвал оные по своему имени Артасираценскими. Он послав туда Персидских правителей, владел страною нашею так, как одною из провинций своих, двадцать шесть лет; а потом сын его Сапор (Сапуг) то есть, царский отрок, правил один год до царствования Тиридата. [306]

ГЛАВА LXXV.

Истребление Мандакунского народа от Артасира.

Артасир услышав, что один из Арменских Начальников взяв с собою Хозроева сына ушел и представил его невредимым к Цесарскому двору, старался узнать о имени его, и известившись, что то был Артавазд происшедший из Мандакунского народа, приказал предать мечу весь народ сей. Ибо когда Армяне бежали от Артасира: то и сии убежали также вместе с прочими Сатрапами; а когда Артасир покорил их: то и они возвращены были и все побиты кроме одной прекрасной девицы Артаваздовой сестры, которую Тазат, некто бывший из Асосийского народа от племени Гайканского Гусария, увел тайно, и прибежав в город Кесарию спас ее тамо, и за отличную красоту взял ее себе в супружество. [307]

ГЛАВА LXXVI.

О геройских подвигах Тиридата учиненных во время междуцарствия в Армении.

О знаменитых деяниях Тиридата повествуют, что он в самых младых еще летах умел сидеть на бурном коне, искусно управлять лошадьми, правильно действовать оружием и другими воинскими доспехами; на конец на Пелопонийской войне пред Вулкановым храмом превзошел Родийского Клеострата, который одержал победу схватив только за шею, и Аргивского Крона, который оторвал у вола копыто, а Тиридат, схватив одною рукою двух диких тельцов, преломил и сокрушил рога их. А когда в Гипподроме восхотел оказать подвиги свои влечением колесницы, и ловкостию соперника своего будучи с оной сброшен, упал на землю: то остановил ее одною рукою так, [308] что все тому удивились. Когда Проб вел с Готфами войну; то сделался такой голод, что воины не имея где найтить для себя хлеба, напав на Проба убили его, а по нем вооружились и противу всех Князей своих. Один только Тиридат воспротивился им и не пускал ни кого в Претор Лукианов, у коего пребывание имел сам Тиридат. Наконец царствовал Кар с сынами своими, Карином и Мумерианом, который собрав войско нанес Персидскому Царю войну, и по одержании над ним победы, возвратился в Рим. И так Артасир испросив помощь от разных народов и из пустой Аравии, сразился с Римским войском вторично по обе стороны Ефрата; где Кар убит при Иерине; также и Карин уехавший из Конаки в пустыни, где находился Тиридат, погиб со всем войском, а прочие обращены в бегство. В числе сих был и Тиридат, и как [309] за раною лошади поспешать бегством не мог: то взяв оружие и седло, переплыл широкую и глубокую реку Ефрат и пришел к своим полкам, где находился Лукиан. В сие же время, по убиении во Фракии Нумериана, восшея на престол Диоклитиан. А что сделал он в царствование свое, о том повествует Агафангел.

ГЛАВА LXXVII.

Краткое описание воспитания и нравов Григория и его сыновей, взятое из послания Артифея Епископа, которое написал он в Агрозании по прозьбе монаха Марка.

Некто Бурдар, Персидский уроженец, муж не неважный и не беззнатный выехав в Каппадокию, поселился в Кесарии; и появ за себя жену из верных Христиан именем Софию, сестру одного богача Евталия, возвращался оттоле с нею в Персию; но тесть его [310] Евталий нагнав его на пути, прозьбами своими удержал от сего: между тем попалась им на встречу воспитальница просветителя нашего с одним младенцем, недавно рожденным. Но как на пути их случилось некоторое нещастие: то Евталий, взяв с собою сестру свою с мужем и младенца оного возвратился в Каппадокию. Все сие. благопристойно должно назвать действием божественного промысла для открытия нам пути к спасению; иначе, какая нужда была воспитывать Балгавенского отрока сего в Римской Империи и напоят его христианскою верою? Когда отрок сей пришел в совершенный возраст: то один из правоверных мужей; именем Давид, отдал за него в супружество дочь свою Марию; и по том чрез три года породив уже двух сынов, по взаимному между собою согласию развелись друг с другом. Мария с меньшим сыном отошла в женский [311] монастырь и провождала там благочестивую жизнь; а сын ее пришедши в лета, сделался последователем одного пустынника именем Никомаха, который отправил его в пустыню. Старший же сын, оставшийся у воспитателей своих, по вступлении в брак вел жизнь светскую. Но отец их Григорий отъехал к Тиридапту для отдания сыновнего долга, или лучше сказать, для приятия в стране нашей Апостольского и Священнического звания, соединенного с мученичеством. Впрочем у сего удивительного отца удивительны были и дети. Ибо возвратясь туда с Тиридатом ни мало не искал их; да и они совсем не приходили к нему боясь, конечно, гонения. При том, хотя отец их носил священническое звание с великою славою, но они никогда тем не возносились. И так Григорий был в Кесарии не долгое время; но поспешая в Севастию, собрал много материи к [312] учению своему. Да хотя бы он пребыл в Кесарии и долго: но они никогда бы не сделали того, о чем помышлял он; ибо прилепясь к вещам не зыблемым и вечным, не сами себе искали чести: но честь обрела их сама по достоянию, как изъясняет Агафангел.

ГЛАВА LXXVIII.

Откуда произошел Мамиконский народ.

Артасир, Сасанов сын, царство Персидское завещал при смерти своей Сапору сыну своему. В сии времена пришел, сказывают, родоначальник Мамиконского народа из страны, лежащей между востоком и севером, земли славной и почтенной, из Зененской области, владычицы всех северных народов; о чем повествуют следующим образом. Не задолго пред смертию Артасира был некто Арбок [313] Зенбакурий, что значит честь царства. Он имел при себе двух племянников своих Белдоха и Мамгона, знаменитых после Сатрапов. А как Белдох Мамгона обвинил: то Царь Зененский Арбок повелел казнить его смертию. Мамгон узнав о сем, явиться к Царю по приказанию его не восхотел; а удалился со всем семейством своим к Персидскому Царю Артасиру; и когда Арбок отправил туда для истребования его послов, Артасир же в том отказал им: то Царь Зененский вознамерился итти противу его войною; в каковое время Артасир скончался и царство приял Сапор. Сей хотя Мамгона в руки Государя своего и не предал: однако не позволил ему жить в Арийской земле; а отослал его, как изгнанника со всем его семейством в Армению к правителям своим. Потом отправил к Зененскому Царю письмо такого содержания: «Не оскорбися тем, что я не мог [314] предать в руки твои Мамгона; ибо отец мой клялся ему сиянием солнца. Впрочем дабы удовлетворить тебе, я выслал его из области своей на запад в пограничные земли; каковое изгнание есть для него вместо смерти. Следовательно нет, причины быть войне между мною и тобою и проч.». А поелику народ Зененский есть самый миролюбивейший пред всеми земножителями, то сделано между ими примирение; откуда явствует, что Зененцы привязаны к жизни и тишине. Страна их изобилует всеми плодами, она украшена приятными лугами и производит весьма много шафрану и шелку; сверх того водится там великое множество павлинов и зверей; все они питаются, как говорят, такою пищею, которую у нас употребляют редкие и одни благородные. Пищу же их составляют фазаны, лебеди и тому подобные. А числа дорогим каменьям и маргаритам определить [315] не могут; одежда, которую носят у нас одни богачи и вельможи, у них есть общая и простонародная. Сие предложили мы о Зененской стране. Впрочем Мамгон принужден будучи итти в область нашу, попадается на пути Тиридату. По сей причине не возвращается он с Персидскими войсками назад, а вышел на сретение ему со всеми при нем находившимися. Тиридат принял его с великою честию, а на войну Персидскую не взял: но отвел семейству его жилище и определил ему столовую провизию, переменяя только в течении многих лет местопребывание их. [316]

ГЛАВА LXXIX.

Знаменитые деяния Тиридата по получении царства до принятия им веры.

Поелику История без показания времени бывает редко ясною: то мы взойдя в сие дело со тщанием, находим, что Тиридат вступил на царство на третьем году Диоклитиана и прибыл сюда с великим войском. При входе его в Кесарию сретили его многие Сатрапы; и когда вступил в область сию: то узнал, что сестру его Хозроидухту воспитывает Ота, и что сокровища и замок охраняются под строгим надзором. Ибо Ота был муж великодушный, воздержный и весьма благоразумен, который хотя истины божественной и не знал: однако суетность Идольскую опорочивал. Равным образом и воспитанница его Хозроидухта была девица честная, весьма скромная и вопреки [317] обыкновению других женщин, молчаливая. И так Тиридат сделал его Арменским тысяченачальником и почтил достоинствами; преимущественно же пред всеми наградил Мандакунского Артавазда, сына воспитательницы своей, посредством коей получил он жизнь и отеческую славу. Почему отдал ему под начальство все Арменские войска; и по сей причине правителем Асосийской провинции сделал Тазата, сестры его мужа. Он-то тестю своему Артавазду, бывшему уже Царем, внушил, что первый Анаков сын был Григорий; потом пересказал ему и о детях Григориевых; поколику Артавазд живя в Кесарии, домогался того, впрочем превосходнейший Тиридат после знатных сражений сперва в Армении, а потом в Персии, одержал победу собственными силами. Он превзойдя древние оные Троянские подвиги, воздвиг некогда копие свое на величайшей груде [318] раненых; и желая испытать между Персидскими стрельцами силы могущественного Гиганта и вооруженного их ополчения, когда сия бросанием стрел своих изранили под ним лошадь и повергли его на землю: то он вскочив на ноги и сделав на них устремление многих из них разбил, и выхватя у одного лошадь, сел на нее иройски. Наконец, сражаясь добровольно без лошади, посек мечом стадо слонов. Сии знаменитые действия оказал он в бытность свою в Персии и Ассирии, и простер нападения свои за Ктезифонт. [319]

ГЛАВА LXXIX.

Тиридат поемлет себе в жену Асхению, а Константин Максимину и что было причиною принятию им веры.

Тиридат пришед в страну сию, отправляет Сембата военачальника, отца Багаратова, просить себе в супружество Асхению, Асхидову дочь, которая телосложением походила на своего Царя и по сей причине для бракосочетания с нею повелевает поместить ее в число Арсацид, одеть в пурпуровое платье и украсить Диадимою. От нее родился сын Хозрой, который стройностию тела своего на родителей своих не походил. В сие же самое время совершилось бракосочетание Максимины, Диоклитиановой дочери, которую он отдал в супружество за Кесаря Константина, сына Римского Императора Констанса, рожденного не от Максимиановой дочери, [320] а от Елены. Сей Константин во время торжествовала брака своего свел дружество с Царем нашим Тиридатом; а как Констанс вскоре после того умер, то Диоклитиан возвел на его место сына его, а своего зятя Константина. Константин, до получения престола, когда еще был Цесарем, быв побежден и потом в великой печали заснув, увидел на себе звездный крест с надписанием: сим побеждай (О Константиновом кресте смотри Евсев. в жизн. Констант. I. I. гл. 28.): Сей крест соделав полковым знаменем и преднося его войску одержал он победу. После же того по внушению супруги своей Максимины, Диоклитиановой дочери, учинился гонителем церкви; и как многих лишил живота: то впадши в проказу, весь почти иссох, чего не могли излечить даже и самые Оракулы Ариоценские или врачи Марсицийские. На сей конец просил [321] Константин Тиридата прислать к себе из Персии и Индии гадателей: но сии не помогли ему, равно как и жрецы, приказавшие по диавольскому навождению побить во время крещения известное количество младенцев и омывать его теплою кровию их для исцеления. Но Константин, услышав вопль младенцев и плачь матерей, тронулся сожалением и предпочел жизнь их мнимому своему здравию; за что получил от Бога в сновидениях своих возмездие, прияв от Апостолов повеление очистить себя омытием в спасительной купели посредством Сильвестра Епископа Римского, укрывавшегося тогда по причине гонения в Сераптийской горе, по наставлению коего принял веру; и таким образом отразил от него Бог всех противников его, как описывает кратко Агафангел. [322]

ГЛАВА LXXXI.

Убиение Селкунийцев от Зененского Мамгона.

Сапор, Персидский Царь, успокоившись от войны в то время, как Тиридат отправился в Рим к Святому Константину, утончаясь в замыслах приуготовлял погибель стране нашей, и таким образом попустил всем северным народам войти в Армению; да и сам назначил день притти туда с своими Арийцами с другой стороны. Слук, Селкунский Князь, раздраженный его словами умертвил престарелого Ота зятя своего, который происходил от Аматунского колена и был воспитателем сестры Царской Хозроидухты. Вскоре же после сего прибыв от запада великий Тиридат, услышал о сих происшествиях и узнал, что Сапор к назначенному дню не поспел, отправляется противу Северных народов. Но Селкунский Князь [323] укрепился в замке, называемом Слаканою, и предназначив себе убежище между жителями горы Сима, противустал Царю и возмутив область лежащую около горы той, занял их единственно воинскими делами. Тогда Царь говорил всем Арменским чиновникам: «Кто приведет ко мне Князя Селкунского, тому дам на всегда во владение города сии и веси и все Княжество Селкунского народа». Дело сие принял на себя Зененский Мамгон, и когда Царь отправлялся в Албанские пределы против северных народов: то Мамгон отступил со всеми находившимися при нем в Таронские страны, будто бы хотел отложится от Царя; и с пути своего тайно послал вестников к Князю Селкунского народа с донесением, что Царь отправился в Албанские пределы. «Царь, говорит Тиридат, находится в великой опасности, и по сей причине перешел в [324] Албанские пределы в намерении сразишься с горными жителями. И так теперь настоит нужда помыслишь о пользах своих и покориться воле; мне желательно заключить с тобою союз, ибо я презрен Царем». Князь Селкунский, восхищенный сими словами, принял его, обязав клятвою: но только не позволял ему войтить в замок; пока не увидит, с какою верностию сохранит клятву свою и союз. По чему Мамгон стараясь всячески оказать верность свою к изменнику оному, наконец удостоверил его, что он поступает относительно к нему, как союзник, так что Князь приказал открыть ему свободный в крепость оную вход и исход. Мамгон, доказав таким образом верность свою во многих случаях, убедил его в один день выйти из замка на звериную ловлю, где пронзил его в рамена стрелою и поверг изменника сего на землю; сам [325] же между тем, поспешая со свитою своею в замок, занял оный и побил всех находившихся в нем; а потом вознамерился истребить Селкунский народ, и побил в два дни всех, кои бежали в Зофенскую область. Мамгон извещает о сем Царя, и Царь исполнившись восторга, отдает ему все обещанное Княжество и сделал его на место соперника своего начальником, назвав начальство сие по его имени Мамгонским; но остальным Селкунцам никаких обид делать не дозволил.

ГЛАВА LXXXII.

Знаменитые деяния Тиридата на Албанской войне, где умертвил он Царя Базилийского.

И так Царь Тиридат, вышедши со всею Армениею на Гарчаренское поле, устроил войско свое против Северного народа, и по открытии с обоих сторон сражения, разбил неприятельское [326] войско на две части, быв неустрашим подобно исполину; я не могу описать проворство рук его, сколь многие от его поражения падали на землю, как рыбы уловленные искусным рыбарем, и по выбросании из полной сети прыгающие по земле; увидев сие Базилийский Царь, приближился к Тиридату, и вынув из колчана стрелу, бросил ее в хребет Царю и пронзил его сквозь левое плечо и правую челюсть: ибо он поднял тогда руку, дабы поразить кого-нибудь мечом. Сам же надел на себя латы, чрез которые не могла проходить стрела, и поелику Гиганта сего отразить рукою не мог; то схватив за гриву лошадь свою понуждал ее шпорами. В сие время Тиридат ухватив левою рукою исполина того, и напрягши все силы, поразил его острием меча своего, и таким образом умертвил его, а купно отсек голову и лошади его. Войско же увидев Царя и вождя своего мертвым, [327] обратилось все в бегство, которое Тиридат преследовал до Гунской области. И хотя силы его потерпели не малое поражение, и многие из вельмож его побиты, между коими был Мандакунский Артавазд, главнокомандующий всею Армиею; Тиридат однако же по отечественному обыкновению возвращается оттоле с Аманатами, и собрав все северные полки, из коих составил величайшее войско, идет в Персидскую страну противу Сапора, Артасирова сына, взявши с собою четырех полководцев: Мирана, Иберского Герцога, на коего положился по причине Христианской веры, Багарата правителя, Маназария Рестунского и Вагана Аматунского. Здесь надлежит нам сказать нечто о вере Мирана и Иберов. [328]

ГЛАВА LXXXIII.

О блаженной Нунии бывшей причиною спасения Иберов.

Женщина некоторая, именем Нуния (Сию же самую историю можно видеть у Сократа в церк. Ист. 12 гл. 20 у Созомена. I. II. гл. 7. у Феодорита. I. I. гл. 23.), сестра Святых Рипсимов рассеянных между собою от бегства, пришла в Иберскую страну в столичный ее город Мецхиту; и как строгостию жизни своей снискала дар врачевания: то исцелила там многих больных, и особенно супругу Мирана Иберского начальника; и когда Миран спрашивал ее, каким образом творила она чудеса сии; то Нуния уверила его о сем проповедию Евангелия Христова; и потому Миран, охотно выслушав все ее слова, выхвалял ее своим Сатрапам. Вскоре; за сим дошел до него слух о тех чудесах, которые соделаны были в Армении над Царем и его вельможами [329] посредством сестр блаженной Нунии; Миран удивленный сим происшествием пересказал об оном блаженной Нунии, от коей известился обо всем подробнее. Между тем случилось Мирану выехать на ловлю; и когда пробирался по каменистым горам, то воздух покрылся мраком. И по сему день превратился в нощь. Таким образом Миран покрылся мраком, который был причиною всегдашнего его света. Ибо будучи поражен ужасом, вспомнил слышанное о Тиридате, какой, то есть, приключился ему на ловле удар от Бога; и опасался, дабы и с ним не случилось того же самого. И так Миран, объятый великим страхом просит Бога просветить воздух, обещаясь по благополучном возвращении своем покланяться Богу Нуниину; и наконец, получив желаемое, обещание свое исполнил самым делом. Блаженная же Нуния послала к Святому Григорию верных [330] мужей спросить у него, что повелит делать? Ибо Иберы усердно приняли Евангельскую проповедь. Святой Григорий приказал Идолов ниспровергнуть так как и сам тоже сделал, и воздвигнуть достопоклоняемое знамение креста, доколе Господь не даст им пастыря и вождя. В след за тем Нуния низринула Идола гремящего Арамазда, который и брошен был в быструю реку. Он стоял за городом в особенном месте, и жители покланялись ему каждое утро с собственных своих кровлей; так как стоял он прямо против домов их. А кто хотел принести ему жертву, тот закалал ее пред капищем, переехав чрез реку. Старейшины же градские произведя бунт, говорили: «Кому мы будем покланяться вместо идолов?» На сие им ответствовано было, что должно покланяться знамению креста, — и как скоро они согласились на сие, то воздвигли знамение на [331] одном приятном холме, лежащем на востоке и отделяющемся от города небольшою рекою и покланялись ему все в утреннее время всяк с своей кровли. А когда взошед на верх холма нашли древо оное ни мало необделанным, так как произведение простого человека, то многие из них возгнушались им; поелику целая роща наполнена была таковыми древами, и по тому возвратясь назад оставили его без уважения. Но милосердый Бог взирая на поругание их послал им с небес облачный столп и наполнил оный холм приятным благовонием, при чем слышан был сладостный глас псалмопесненного хора и воссиял свет, представляющий начертание и образ древесного оного креста, который остановился над ним с двенадцатью звездами. Пораженные сим видением Иберы, все единодушно поклонились оному, и потом были от него исцелены. Блаженная же [332] Нуния отправилась оттоле для просвещения других Иберских провинций, имея язык не поврежденный и чуждый всякого излишнего красноречия; быв удалена от мира и мирских вещей, или, справедливее сказать, будучи пригвождена смертию ко кресту, положила живот свой в проповедывании слова Божия, восприяв венец себе душевным благорасположением своим, как бы кровию. Я осмеливаюсь сравнивать ее с Апостолом, поколику она проповедывала Евангелие, начав от Клярзов, что при Аланских и Каспийских рубежах, до самых Массагетских пределов, так как повествует о том Агафангел. Но мы обратимся отселе к описанию похода Тиридатова в Персию. [333]

ГЛАВА LXXXIV.

Разбитие Сапора и вынужденное покорение его владычеству Великого Константина. Тиридат занимает Екбатану; прибытие к нему сродников его и обретение Спасительного креста.

Тиридат хотя и одержал победу: но по причине ударов, нанесенных войску его, и поражения многих Сатрапов, сразиться с Сапором одними силами своими не смел, пока не пришло Римское войско, которое сделало на Ассирию нападение, и обратив Сапора в бегство, опустошило всю землю. Тогда и Тиридат соединившись с союзниками по годичном походе, напал на Северные страны Персидского Государства. В сие время пришел к нему кровный его сродник Камсар, старший Перозаматов сын. Сей Перозамат был тот самый младенец, коего по разорении Артасиром Балгавенской Карении, спас [334] бегством Бурзий, и который пришед в возраст получил от Артасира отеческую должность и власть над войском. Артасир послал его противу варварских народов с тем злым намерением, чтоб он попался в руки их. Но Перозамат, будучи муж храбрый, окончил войну сию удивительным образом и победил Везерка, называемого Хаганом (Хаган, по свидетельству Суида, был предводитель Скифский.), коего дочь взял за себя в супружество; взял также и других жен, соединенных родством с Артасиром, от коих поелику произошло весьма много детей; то укрепившись чрез сие в силах своих, овладел оными странами; к чему хотя и содействовал Артасир, однако он его не посещал; а по смерти его не восхотел уже покориться сыну его Сапору, и потом одержав на разных местах победу, отравляет Сапоровых друзей [335] ядом. В тоже время был и другой какой-то Везерк Хаган, который жил с Камзаром сыном его не дружелюбно. Камзар же наскучив жизнию между двумя сильными неприятелями, а особливо потому, что братья его были с ним в несогласии, переселился со всем домом своим к Тиридату Царю нашему; а брат его оттел к Сапору. Сей Камзар действуя при отце своем на сражениях с неустрашимою храбростию, поражен был в голову секирою, и хотя по снятии черепа при помощи лекарств выздоровел; однако имел уже голову не столь круглую; и по сей-то причине назван он Камсаром. Тиридат укрепив другую Екбатану седмью стенами и поставив в ней своих начальников, возвращается в Армению с Камзаром и всею свитою его. Ибо Сапор просил победителя Константина о дружестве и вечном мире, что Святой Константин ему и даровал. После [336] сего Константин послал мать свою Елену во Иерусалим искать достопокланяемый крест, которая спасительное сие древо обрела с пятью гвоздями посредством Иуды Иудеянина, бывшего потом Епископом Иерусалимским.

ГЛАВА LXXXV.

Поражение Лициния; престол царский отъемлется от Рима и созидается Константинополь.

Когда Бог удалил от Константина всех противников; то он осыпал Лициния (Смотри Евсев. в церк. Ист. X. 8.) великими почестями и отдал ему в супружество сестру свою, рожденную от другой матери; украсил его порфирою и царскою диадимою, дав второе по себе место, сделал его Царем всего востока. Но что говорит слово Божие ко Евреем, что не может иметь зло изменения: то самое [337] последовало и здесь. «Яко не может рысь пременить пестроты своя, и Ефиоплянин кожу свою: тако не может преложити и нечестивый человек нравов своих». Ибо он сперва отступил от веры, потом потерял и доброе о себе мнение. Он воздвиг на церковь гонение и тайно устроил Константину коварства, а посему поступил злобно всеми находившимися под его правлением. Любострастный и гнусный сей старец подделав себе волосы, причинил много бедствия и супруге своей чрез вожделение блаженой Глафиры; и по тому убил святого Василия, Епископа Понтийского города Амасии (Смот. Евсев. в житии Константина Великого II. 2.). Но когда коварства его открылись, и когда узнал он, что Константин не примет оправданий его: то собрал для воспротивления ему войско, и любовь к [338] Тиридату Царю нашему, так как неприятелю его уже простыла; поелику знал он, что все нечестивцы ненавистны праведнику. Потом по прибытии победоносного Константина, Бог предал, ему Лициния в руки. Константин сохранив жизнь его, из уважения к старости и родству, оковав сослал его во Францию на рудокопные заводы; дабы просил Бога о оставлении грехов своих. Сам же провозглася о себе, что он будет царствовать один с сынами своими, торжествовал двадесятый год правления своего в Никомидии; ибо начав от четвертого года гонений, царствовал до тринадесятого лета мира; в память его еще и поныне страна та празднует день оный. Константин, почитая за не нужное возвратиться в Рим, переселился в Византию, где основал столицу, быв убежден к тому сновидениями; построил знаменитые здания [339] и распространил сей город в пять крат более прежнего; ибо в нем не было никаких приличных Великому Государю произведений, кроме некоторых и то весьма малых строений, каково было Александра Македонского, когда он сражался с Дарием; и по сей причине поставил в память свою, так называемый Статигион (Арсенал) положил в оном воинскую сбрую; Север Римской Император после возобновил его и выстроил теплицы на том самом месте, где надписано было мистическое имя Солнца Фракийскими литтерами: Зевкеипп: каковым именем назывались и теплицы. Кроме сего построил он театр, амфитеатр и ристалище, коего однако же не успел окончить. Константин украсив город всем изящным, наименовал его новым Римом, а другие назвали его Константинополем. Повествуют также, что он вывез из Рима секретным образом, [340] так называемый Палладион, лепное произведение, и поставил оное на площади при основании возвышенного столпа. Сие кажется для нас неимоверным, но другие пусть судят о сем, как кому угодно.

ГЛАВА LXXXVI.

О Арие Еретике и Соборе, бывшем на него в Никее; также о чудесных видениях, случившихся при крещении Григория.

В сие время явился Александрийский Арий, который нечестиво научал, что сын не равен отцу, и не имеет естества и сущности отчей, и что не прежде век рожден от отца, но совсем другого естества, ниже отца, сотворен, и рожден во времени. Нечестивый Арий восприял за то достойную мзду. Ибо указом Императора Константина повелено было всем Епископам [341] собраться в Никею, что в Вифинии; куда и собрались: Витон и Винкентий Пресвитеры, посланные из Рима от Святого Сильвестра; Александр Александрийский, Евстафий Антиохийский, Макарий Иерусалимский и Александр Константинопольский Епископ. Императорский указ сей дошел и до Тиридата Царя нашего, дабы он взял с собою Святого Григория и отправился на собор. Но Тиридат сделать сего не мог, наслышавшись о родстве Сапора с Индийским Царем и Восточным Хаганом, и равно о знаменитых делах Герцога Перса (царствовавшего девять лет) и Ормиледа (царствовавшего три года.) По чему боясь, дабы по языческому обыкновению не нарушили они чрез сие союза, удалиться от страны своей не рассудил. Да и Святому Григорию не присоветовал ехать туда, дабы за исповедническое имя неприять от собора лишшей чести, хотя они и просили его [342] весьма убедительно. Они послали вместо себя Аристака, изложив истинное исповедание свое на бумаге. Аристак встречается на пути своем с великим Леонтием, крестившим в то самое время Григория (О крещении старшего Григория читай Барония на 325 год рожд. Христова.), отца Григория Богослова, коего по выходе из воды осиял свет, который ни кому не виден был кроме Леонтия, Аристака нашего, Авталия Едесского, Иакова Низибского и Иоанна Персидского Епископа, которые все ехали на собор одним и тем же путем. [343]

ГЛАВА LXXXVII.

Аристак возвращается из Никеи; единоплеменники принимают веру; о построении Гарния.

Аристак продолжая путь свой с великим Леонтием, достиг наконец Никеи, куда собрано было для истребления Ариан триста осьмнадцать отцов; коих прокляв они отлучили от церкви, а Император сослал их на рудокопные заводы. Наконец Аристак возвратился назад, принесши с собою истинные правила собора оного, состоящие из двадцати глав и в Валарсапате встречается с отцом своим и царем. Святой Григорий обрадованный сим случаем, прибавил к Соборным правилам несколько своих, дабы тем более предостеречь народ свой. В сие время крещен великим Григорием сродник их Камсар с семейством своим; восприемником его был сам Царь, который дал ему во владение великий [344] Артасов город, что ныне Дасоникерт, и Сиранскую провинцию, яко сроднику и искреннему другу своему. Но он пожив после крещения не более семи дней скончался; и потому Царь во утешение старшего Камсарова сына Арсавира возвел, его на отеческое место, и обратил в достояние его народ названный по имени отца; он включил его в число Сатрапов и подарил ему Еруандов город с провинциею его до самых пределов великой долины, дабы истребить по его желанию память древней Балгавенской области, и тем более соблюсти верность. Арсавир быв крайне доволен оною провинциею назвал ее по имени своему Арсарунскою, а прежде называлась она Ерашазорскою. Вот причины пришествия двух народов, Парфянского и Балгавенского! В сие время окончил Тиридат строение крепости Гарнии, которую сделал он из квадратных обтесанных камней, [345] соединенных между собою железом и свинцом; также поставил там в память сестры своей Хозроидухты палатку и монумент высеченный с удивительным искуством, надписав на оном по Гречески имя свое; Григорий же Святой отшед на прежнюю гору не выходил оттоле уже чрез всю жизнь.

ГЛАВА LXXXVIII.

О смерти Григория и Аристака, и почему гора та называется Манийскою пещерою.

На семнадцатом году Тиридатова царствования на престол Святого Апостола Фаддея взошел отец наш, отродивший нас во Евангелии, озарив светом Богопознания всю Армению, рассеяв мраки язычества и наполнив все места Епископами и учителями, возлюбив горы и пустыни, и желая пребывать в спокойном уединении; дабы тем [346] удобнее беседовать с Богом. Он поставил на свое место Аристака сына своего, а сам удалился в Даранальскую провинцию на гору, называемую Мантекою пещерою. Но скажем теперь, по чему гора сия называется пещерою Мантекою? Женщина некая, именем Мания, сестра Святых Рипсимов, так как Нуния, просветившая Иберов, отстала на пути от сестр своих шедших в страну нашу; и как знала все Святые места, то расположилась жить на сей горе в каменной пещере; от чего и гора оная названа Манийскою пещерою, где обитал после того Святой Григорий. Но хотя он и жил там; однако прихаживал часто в область нашу для утверждения учеников своих в вере. Впрочем с того времени, как Аристак сын его возвратился от Никейского Собора, Святой Григорий ни когда уже в мир не являлся. И так с начала священства его, то есть, с [347] семнадцатого года Тиридатова царствования до сорок шестого, с коего времени Григорий уже не выходив в мир, считается тридцать лет. После него управлял Церковию Аристак седмь лет, то есть, от сорок седьмого до пятьдесят третьего года Тиридатова правления; на седьмом году Аристак скончался; он был подлинно меч духовной, так, что Архелай, четвертой Армении Начальник, будучи уличен им, нашел к отмщению за сие удобный случай и встретившись с сим блаженным мужем на пути в Зофорской провинции, убил его мечом, и убежал в Киликийский Тавр. Тело же его принесено в церковь для почивания в город Фил. Правление Церковию принял по нем старший его брат Вертан, что было на пятьдесят четвертом году Тиридатова царствования и далее. Святой Григорий препроводив в Манийской пещере многие лета скрытно, наконец [348] смертию перешел в чин Ангелов, и когда пастухи нашли уже его мертвым: то не зная, кто он таков был, погребли его на том же месте. Конечно надлежало советникам избавителя нашего быть также и служителями ученика его. Он провел в тайне многие лета по Божественному кажется, провидению, так как Моисей древле, дабы не обоготворяли его грубые народы, еще младенчествующие в вере. Но когда вера в тех местах распространилась и нарочито утвердилась: то тело его по прошествии многих лет явилось некоему пустынножителю Гарнику: и таким образом мощи Святого Григория пренесены и положены в городе Тордане. Он, как всем известно, был Парфянин из Балгавенской провинции от Царского рода Арсацидов, Суренского поколения, Анаков сын; на восточной Армении стране он был истинный Восток, духовное солнце и небесный луч [349] среди глубокого идольского нечестия, блаженства и райских утех причина и начало, Божественная воистину лоза в дому Господни насажденная и во дворех Бога цветущая. Он просветив народы, обратил их ко славе и хвалению Бога.

ГЛАВА LXXXIX.

Кончина Великого Царя Тиридата и плачевное поругание Арменского народа.

Приступая к повествованию о другом святом и великом Герое, о небесном путеводителе к нашему просвещению и истинном Христианском Царе, надлежит употребить слог блистательный, так как речь идет о сотруднике первому показателю стези к просвещению, равном в трудах и подвигах моему просветителю, коего святому духу благоугодно было соделать первым по мученичеству только и [350] Апостольскому званию. Но хотя они в других отношениях были между собою равны, как в словах так и в делах, впрочем я покажу превосходство Царя. Они в рассуждении того, что помышлениями своими погружались в Боге и вели жизнь благочестивую и строгую, оба были между собою равны; но касательно убеждения и силы красноречия Царь превышал Григория. Ибо ни когда не упускал дел относящихся до веры, и потому я называю его первою стезею и вторым отцом нашего просвещения. Но как теперь надлежит писать о нем историю, а не хвалы сплетать ему, тем более, что многие уже писатели составили о том особенные книги; да притом сие до меня и не принадлежит; то я предложу только историю о нем.

Тиридат по принятии Христианской веры, прилепившись к добродетели, устами проповедал Христа и проповедь свою оправдывал самым делом; он [351] обличениями своими, равно как и советами, Сатрапов и весь простой народ соделал Христианами так, что все дела их согласны были с верою. Но мне желательно теперь описать развращенность и ожесточение народа нашего, совратившегося с пути правого с самых древнейших времен и чуждого всякой истины. Он будучи гордого и упорного духа воспротивился царской воле в рассуждении Христианской религии, повинуясь женам своим и наложницам. Царь не хотя терпеть сего, по сложении с себя земной короны, начал искать небесной и поспешил туда, где жил недремлющий оный воин Христов, живший в горной пещере. Здесь я стыжусь поведать истину и предложить нечестие и беззаконие народа нашего и все дела его достойные горестного оплакивания и слез. Правда, чрез Послов своих они призывали его к себе на царство, предоставляя ему всю [352] святость на собственное его произволение. Но как Святитель сей на то не согласился: то поднесли ему смертоносное питие, так как древле Сократу, или лучше сказать, как неистовые Иудеи подали Спасителю нашему оцет с желчию, и таким образом погасили пресветлый луч его благочестия. По чему со слезами говорю я о единоплеменниках своих подобно Павлу, говорившему о врагах креста Христова, и говорю не мои слова, но духа Святого: язык строптивый и ожесточенный, язык иже сердце свое не блюдете правым ниже верна бысть Богу душа его. Мужи Арменстии! доколе будете коснеть духом своим? Почто любите нечистоту и нечестие? почто не познаете, сколь дивная сотворил Господь со Святым своим? Но Господь не услышит вас, когда призовете его, понеже вы согрешили в ярости своей и не покаялись на ложах своих; ибо вы заклали жертву неправде и отринули [353] верующего в Господа. Сего ради придет на вас гнев Божий, его же не знаете, и постигнет вас корысть, юже ловили, и погибнете от уз ее. Но душа его возрадуется о Боге и возвеселится в покое своем; и все рекут в себе: Господи кто подобен тебе? И по елику сие истинно, то утешим себя в злодеяниях наших. Зане, аще в сурове древе сия творят, по словам Сласителевым: в сусе что будет. Ежели делается таким образом с угодником Божиим и со всеми положившими царство свое за Бога: то какую должны мы воссылать к оному молитву о вас злощастных, коих участию соделались бедность и убожество? Но я здесь вопрошу только сие: кто из вас подал нам милостыню? Кто из учителей ваших молился о нас? Кто дал совет и наставление? Кто при путешествии нашем понес тяжесть нашу? Кто по окончании оного уготовал нам место, дом или хижину? О [354] прочем уже не говорю; ибо вы не токмо не обуздали языка своего, исполненного злоречия, тщеславия и безумного празднословия; но и в буйных нравах своих изострили его паче бритвы. И так кийждо в вас есть сам себе Священник и Бог, как говорит Священное писание; и сие изречение весьма прилично к нынешнему времени; поелику многие говорят о Божественных вещах, но силы оных не понимают; при том говорят не по воли Святого Духа, но по произволению простого какого нибудь человека; и потому речь их приводит в страх и трепет тех, кои одарены рассудком. Ибо таковой проповедник хотя говорит о Боге и Божественных вещах, но мысли его клонятся к другому. Поелику не печется он о том, что говорит; и изъясняется не в кротости и смирении, дабы не услышали гласа его за дверьми: но поражает криком своим слух предстоящих, ища себе [355] от них славы; из уст таковых проповедников, по изречению одного древнего мужа, текут слова рекою, и шумом своим возбуждают только пьяных и простой народ. Кто не восплачет о сем, имея здравый разум? А я скажу, что таковые проповедники приимут казнь от крове Авеля праведного до крове Захарии, иже есть среди храма и олтаря. Но здесь да прекратится речь моя, поелику тягостно для усопших, когда трогают их кости. Впрочем история сия о святом Тиридате, есть истинна; ибо дали ему смертоносный яд, и таким образом лишились приятного сияния лучей его. Тиридат царствовал пятьдесят шесть лет.

Конец второй книги.

Текст воспроизведен по изданию: Арменская история, сочиненная Моисеем Хоренским, с кратким географическим описанием древней Армении. СПб. 1809

© текст - Иоаннесов И. 1809
© сетевая версия - Тhietmar. 2024
© OCR - Иванов А. 2024
© дизайн - Войтехович А. 2001