СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ЭНЕЙ СИЛЬВИЙ ПИККОЛОМИНИ

О ЛИТВЕ

DE LITUANIA

О государстве Литва, о княжевшем в ней ловком и кровожадном воине Витовте, о стране, которую тяжело пересечь летом, об особенностях характера народа, множество обрядов которого основательно описал пустынник Иероним Пражский. (Aeneae Sylvii historia de Europa с XXVI. Edit. Basileae 1551. f. 417)

Литва и ее просторы граничат с Польшей на востоке и там повсюду огромное количество болот и лесов. Витов был братом тому Владиславу [Ягайло], который перестал почитать [языческих] богов и вместе с Польским королевством принял учение Христа.

В то время Витовт уже имел титул Великий и все до такой степени боялись попасть к нему зависимость, что большинство решало для себя подчиниться приказам или лезть в петлю, чем вызвать гнев князя. Того, кто отказался выполнять приказ, зашивали в медвежью шкуру и бросали живому медведю, которого выкармливали для такого случая. И он [медведь] жестоко разрывал [человека] и это сильно воздействовало на другие жертвы. Конный лучник постоянно держал натянутый лук. Если он заметил кого-нибудь, кто хочет спасти другого, того сразу же пронзала стрела. Могих убили на таких играх. Кровавый палач приказал всем брить бороду, чтобы, вероятно, было различие во внешности между поддаными самим князем. Тому, кто не подчинился, - и, действительно, литвины легче переносят потерю головы чем потерю бороды - не сбрил бороду и не обстриг голову, угрожает смертная казнь, даже если какой-нибудь провинциал оставил себе на голове хотябы один волосок или не сбрил [бороду].

Король, который был избран князем после Жигимонта, умер ¹ раньше, чем приехали легаты, чтобы передать ему корону. Преемник Свидригайло выкармливал медведицу, которая привыкла брать хлеб из его рук и часто бродила по лесам. Потом она возвращалась к покоям князя и двери одна за другой перед ней открывались.

Туда [к князю] обивали пороги и стучали в двери с надеждой, что он поможет, займет [место князя], а тот князь появлялся, чтобы дать еду [медведице].

Тогда, отважившись, несколько магнатов объединились против князя и поцарапали дверь комнаты князя так, как царапала медведица своей лапой. Свидригайло поверил, что это медведица и открыл двери. Он был схвачен, пронзен и там же быстро умер. После этого управление страной перешло к Казимиру.

К литвинам очень тяжело приехать летом, потому что практически везде болота или текущие воды. Зимой мороз покрывает болота толстым льдом. Купцы по льду и по снегу отправляются в путь. Много дней на своих повозках везут они провизию. Другой дороги нет. Направление определяют по звездам как на море.

Не много у литвинов городов, а также редко у них встречаются деревни. В большинстве своем они занимаются добычей звериных шкур животных, которые встарь у нас назывались зибелин и армелин (zibellinis armellinisque nomina). Обращение денег [им] неизвестно, а свое жилье наполняют шкурами. Дешевые медь и серебро обменивают на чистое драгоценное золото. Благородные матроны имеют любовников с разрешения мужа, которых называют учениками брака (matrimonii auditores). Для мужчины считается уродливым носить меха до законного брака. Однако брак расторгают по взаимному согласию и вновь, и вновь заключают брак.

Очень много меда и воска, который собирают дикие пчелы в лесах. Вино пьют редко, а хлеб у них очень черный. Выращивают скот, который дает много молока, которое употребляют [в пищу].

Язык народа [Литвы] славянский. Он очень широко распространен и разделен на множество говоров.

Некоторые из славян, а в частности долматы (Dalmatae), хорваты (Croatini), карнийцы (Carni) и поляки (Poloni) придерживаются римской церкви. Другие же повторяют ошибки греков, как болгары (Bulgari), русины (Rutheni) и многие литвины (Lituanis). Некоторые придумывают собственные ереси, как чехи (Bohemi), моравы (Moravi) и боснийцы (Bosnenses), из которых большая часть приняла безумие манихеев (Manichaeorum). Другие язычники до нынешнего времени блуждают во тьме, покланяясь идолам, как, например, многие из литвинов. В наше время большую часть тех [литвинов] привели ко Христу, после того как Владислав из их народа принял польское королевство.

Я знаю, что Иероним Пражский, который свыше 20 лет совершал покаяние в Камальдунской пустыни и Этрусских Апеннинах, весьма сведущ в Священном писании, славен чистотой жизни и исключительным красноречием.

Этот губительный яд с востока – ереси гуситов – проник в Польшу вместе с убежавшими с родины гуситами.

Когда были услышены высказанные королем Ягайло утвердительные слова, что евангелие Христа придет и к князю Витовту, в Литву, и что много людей Витовта с радостью и доверием обратяться к целительной вере Бога Христа, он [Ягайло] по приглашению кардинала Джулиано святого Ангела ² поехал на собор в Базель, чтобы принять участие в деле с чехами.

Про это рассказывали многие литвины, которые видели практически невероятные [вещи]. Я послушал, что другие говорили про это – я никого не переубеждал, но и не верил. И вот захотелось поехать к тем людям и узнать непасредственно от них.

Моими попутчиками были кастелян Николай, который управлял делами кардинала Джулиано, Бартоломей Люциман, известный архиеписком Милана и Петр Ноксетан, секретарь кардинала Фирмиани, муж уважаемый и ученый. Мы встретились с этими людьми, о которых шла речь, в своей церкви на другой стороне Рейна возле Картуса.

Первые из литвинов, которых я посетил, почитают змей. Каждый глава семьи держит в каком-нибудь угле своего жилья змею, которую кормит и которой приносит жертвы, бросая ей [жертвы] в сено. Иероним приказывал убивать таких [змей], тащить их на площадь и публично сжигать. Среди [литвинов] всегда найдется кто-нибудь, старше остальных, который бросается к огню и не хочет, чтобы [огонь] уничтожил [змей]. После этога люди понимают, какую святыню они почитали, какой огонь чтили и что считали вечным. Жрецы не ведут службы, потому что исчез объект [для почитания]. Эти язычники рассуждают о грешной жизни. Этой же ночью они, жившие во грехе, советуются. Смущенные, они собираются возле огня, чтобы увидеться с тенями умерших предков, чтобы спросить их возле огня и получить положительные ответы. Они глядят, как волнуется [огонь], какие знаки – жизни или смерти – он покажет. Если в огне появится тоскующий лик, то он предвещает смерть, а если наоборот - повернется спиной. Таким образом, они, посоветовавшись, узнали последнюю волю и определились со своими делами. Иероним обнаружил этот обман, переубедил людей, уничтожил священное место, загасил огонь, и приучил [их] к христианским нравам.

Есть успехи и среди других племен [Литвы], которые покланяются солнцу и почитают железный молот - культ исключительный и редкий по своему величию. Жрецы отвечают на вопросы, которые определены их культом. Когда-то давно солнце нельзя было увидеть многие месяцы, поскольку оно было пленено, а могучий царь освободил его из весьма укрепленной башни-темницы. Затем знаки зодиака дали солнцу силу, а огромный молот сокрушил тюрму и освобожденное солнце вновь вернулось к людям. Такми образом было создано почитание [солнца], которое несет свой бренный свет. [Культ] вызывает восхищение. Иероним посмелся над их простотой и объяснил, что это бессмысленные сказки, убедил, что на самом деле и солнце, и луна, и звезды, которыми украшено небо, созданы всемогущим Богом, который приказал им светить вечным огнем на пользу людям.

В конце обратимся к еще одним язычникам, которые почитают священные леса, посвященные демонам, и среди разных [языческих] культов он считается достойным. Об обнаружении таких народов со множеством богов предупредила нас наша святая вера, которая вообще велит высекать такие леса. А там, где нет людей с топорами, нет никого, кто бы осмелися дотронуться железом до священного дерева. Иероним считается первым, кто срубил такое необычное дерево обоюдоострым топором. В то время валка леса была волнующим многолюдным соревнованием – кто пилой, кто стеноломным топором, кто простым топором – все рубили лес.

Привели [Иеронима] к обычной роще, где рос старый священный дуб, который был намного старше других деревьев и был гланой святыней. Полагали, что там живут могущественные [боги?]. Он предполагал, что определенное время никто не будет рубить [дерево]. Наконец нашелся кто-то более смелый, чем другие, но который очень боялся совершить безумное дело – ранить [священное] дерево, и под причитания толпы решил умереть вместе с деревом - огромным обоюдоострым топором ударил себя по голени и едва живой упал на землю. Все вокруг растерялись, плачут, обвиняют Иеронима, жалуются, что он посоветовал разрушить дом бога, что он осмелился железом нарушить покой и что теперь там никого не будет. После этого Иероним приказывает поднять раненого, который упал, чтобы он увидел обман демонов, что никому из толпы не причинен вред. Вскоре его подвели к дереву, и, имея поддержку многочисленной толпы, он разрушает [вековые традиции], которые тяжким бременем [лежали на людях], и с шумом топором вырубает всю рощу.

В этой стране было множество священных лесов и маленьких святынь, к которым Иероним ходил без перерыва и уничтожал их до тех пор, пока большое количество плачущих и причитающих женщин не пришли к Витовту. Они с плачем жаловались, что были разрушены священные рощи и уничтожены дома богов, где они привыкли приобщаться к божьей силе, чтобы получить и дождь, и солнце, и теперь они не знают, где искать Бога, дом которого они разрушили. Были еще маленькие священные рощи, где они [язычники] привыкли почитать своих богов. Иероним очень хотел уничтожить те [рощи], чтобы вырвать с корнем отцовские нравы, привить новый [христианский] культ. Но ему не разрешили добраться до главных священных мест и культов, не разрешили засвидетельствовать их и распросить о них [у язычников]. Поддержали и мужчины женщин. Они не смогли принять и терпеть новый культ. Они лучше бросили бы свои дома и землю, но не принятую и завещенную предками веру. В этом деле Витовт решил пренебречь народом и не принимать участия в волнениях возмущенного и испуганного Христом народа. Он отменил решение, в котором был приказ наместникам воеводств помогать Иерониму, приказал ему и его людям покинуть страну. Вот это нам оставил Иероним! Тот, кто колеблется и, кроме того, стремится подкрепить себя клятво, никогда не обнаруживал благочестивую веру и набожность образованного мужа степенным разговором. О тех изменениях, о которых мы узнали, мы [об этом] рассказали. Мы не делали никаких попыток, чтобы объяснить истину, однако ни мы, ни люди, которые собирались, от этого не отказывались.

Комментарии

1. 27 октября 1430 года

2. Джулиано де Цезарини, легат кардинала на соборе в Базеле. Погиб в битве под Варной 10 ноября 1444 года