-

РАЙМУНД АЖИЛЬСКИЙ

ИСТОРИЯ ФРАНКОВ, КОТОРЫЕ ВЗЯЛИ ИЕРУСАЛИМ

HISTORIA FRANCORUM QUI CEPERUNT JERUSALEM

ГЛАВА 10

В этот день произошло такое грандиозное сражение в лагере, что не было ни одного места в сторону города, где не было боя. Ибо враг устроил так, что, в то время как мы жестоко сражались с осаждёнными, мы должны были быть разбиты подмогой, (ударившей) с тыла. Но Бог, который рыцарей наших победой одарил, сражался и средь нашей пехоты. И в этот день мы стяжали над осаждёнными не меньший триумф, чем рыцари наши снискали славы (в бою) с подкреплением, о котором они нам сообщили.

После же обретения победы и добычи, мы также принесли в наш стан головы убитых врагов. И для того, чтобы испугать врагов (сидящих в городе) доказательствами разгрома шедших к ним подкреплений, эти головы мы выставили напоказ, насаженными на (высокие) колья. Тогда мы считали, что сделали это по Божьему повелению. Ведь недавно, когда у нас была захвачена хоругвь с образом присноблаженной и пренепорочной Пресвятой Девы Марии, дабы ещё сильнее опозорить нас, они воткнули её в землю навершием вниз. Но когда мы сделали так, то, узрев поднятые головы своих, они прекратили надсмехаться над нами.

Бывшие в то время в нашем стане послы царя Вавилонского ¹, увидев чудеса, кои Бог явил рабам своим во вспомоществование, прославили Иисуса, сына Девы Марии, который, посредством бедных (и слабых слуг) своих, могущественных (низверг) под ноги для попрания. Кроме того, сии послы привезли от своего царя обещание благосклонности и благоволения к нам, а также рассказали нашим паломникам о благодеяниях и привилегиях, оказанных и дарованных их царём христианам Египта ². После этого они были отпущены вместе с нашими послами, дабы заключить дружественный договор с их царём.

Тем временем увиделось нашим князьям, что на холме, возвышающимся над шатрами Боэмунда, стоит поставить крепость, чтобы если враги снова подступят к нам, никоим образом не смог прорваться к нашим шатрам. И когда сие дело было сделано, стан наш стал столь неприступным, что приобрёл образ закрытого города (замка), как по степени искусности поставленных строений, так и по окружавшему его природному положению. Теперь это была наша крепость на востоке лагеря, на юг от которой находились городские ворота, и болото, защищавшее как стену (от нашего приступа), так и наш лагерь (от вылазок врагов), которые не имели иной возможности нападать из города, кроме как выйдя через ворота; с запада была река; с севера была старая стена, что тянулась с (вершины) горы вниз, вплоть до реки.

Наши люди также одобрили возведение крепости на холме, что возвышался над городским мостом.

Кроме того в лагере были сооружены машины, дабы обстреливать городские стены; но все эти (труды) оказались напрасны. Когда пошёл пятый месяц осады ³, турки из города, видя, как наши корабли, идя со всех сторон с продовольствием, стекались в наш порт, стали перекрывать морские пути и убивать всех, доставляющих нам провизию. Наши князья некоторое время терпели это; и турки, поощряемые безнаказанностью своих преступлений и надеждой на добычу, приобретаемую грабежом, беспокоили нас днём и ночью.

Наконец было постановлено начать укрепление замка у вражеского моста. Однако, поскольку многие из нас отправились в порт, были выбраны граф и Боэмунд, чтобы они принесли оттуда мотыги и другие инструменты, чтобы вырыть вал для новой крепости. Когда в городе узнали об отлучке графа и Боэмунда, начались обычные вылазки. Наши, однако, пошли на них слишком опрометчиво и беспорядочно, и потому были позорно разгромлены и обращены в бегство.

Когда на четвёртый день (отлучки) граф и Боэмунд, ведя наибольшее число (наших людей), возвратились из гавани, были обнаружены турками; наши были приведены в полное расстройство, ибо они думали, что находятся в безопасности. Но стоит ли рассказывать далее? Они сошлись в сражении: наши показали спины. Мы потеряли тогда до трёх сотен человек. Сколько же в точности было потеряно добычи и оружия, мы не можем сказать, ибо мы пуще скота во время бегства чрез горы и обрывы истреблялись жестоко и напрасно. Но бывшие в стане выступили навстречу врагу, благодаря чему те, кто резал бегущих, отступили.

Итак, что же, Господи Боже! побеждены в своём стане; а оба сих великих предводителя воинства нашего также разбиты за пределами лагеря! Должны ли мы бежать в стан? Или те из стана прибегут к нам? Встать, Господи, и помоги нам во Имя Твоё! ⁴. Если бы в стане стало известно, что князья были побеждены, или если бы нас достигло известие о бегстве оставшихся в стане, то бегство стало бы всеобщим. Но восстал прибежищем угнетённым Господь ⁵, и тех, кого Он отверг первыми (truderat), первыми же и вдохновил на брань.

Кассиан ⁶, который был тогда правителем города, увидев взятую у нас добычу и победу своих, но что некоторые из наших ещё (сопротивляются, проявляя) мужество, выпустил своих всадников и пеших; обольщённый надеждой на победу, градские врата по их выгоду приказал закрыть, объявив своим войскам, что ныне им должно победить либо умереть.

Между тем наши постепенно продвигались вперёд, следуя приказу; турки, налетая и отлетая (discurrere), и осыпая нас стрелами, кидались в бой чересчур безрассудно; наши же терпели до тех пор, пока не сомкнулись в плотные порядки для наступления, и тем не умерили дерзость и частоту их наскоков.

Толикие сокрушение и плач к Богу стояли в стане, и (лилось) толикое обилие слёз, что ожидаемое сострадание Божье, казалось, вот-вот снизойдёт на нас. Когда же сошлись в ближнем бою, некий Исоард де Дье (Isoard de Die) (de Gagia — лат, Isoard de Die — фр.), благородный провансальский рыцарь, со ста пятьюдесятью пехотинцами, коленопреклоненно призывая Бога, поощрял соратников своих, говоря им: «Смелее, рыцари Христа!» И ринулся на врагов: следуя примеру (similiter) и прочие ряды наши ринулись за ним в бой. Так надменность врага была поколеблена; врата закрыты, мост слишком узок, река очень глубока, широка и бурна (fluvius vere maximus).

Что же далее? Дрогнувший враг был опрокинут, истреблены поголовно, разбиты камнями в водах реки, так и не найдя в бегстве (пути к спасению). Если бы Кассиан не отпер мостовые врата, в этот же день мы бы (завоевали) мир с Антиохией. Сам я слышал от многих, кто там присутствовал, как тридцать турок и даже более, прыгнув с самого верха моста, были погребены волнами реки.

Там много прославился герцог Лотарингии. Ибо именно он упредил занятие моста врагами, и, взойдя на возвышенное место (видимо, середина моста), приблизившихся к нему (врагов) разрубил пополам. И так отпраздновав победу с великой радостью, захватив огромную добычу и множество лошадей, наши возвратились в стан.

Свершилось там незабвенное происшествие, и как бы я желал, чтобы те, что пребывал с нами сердцем (prosequuntur votis), мог бы увидеть сие! Один некий (турецкий) всадник, во время того, как он из страха смерти бросился (конно) с крутого обрыва в самую глубину реки, был, однако, множеством его сородичей облеплен, и, стащенный ими с лошади, сгинул в средине реки со всем множеством тех, кто за него зацепился.

Стоило быть там, чтобы видеть, как некоторые бедняки возвращались после победы; одни сновали из шатра в шатёр, водя за собой лошадей различной масти, дабы похвастать своим товарищам избавлением от бедности; другие, одев на себя по две или по три шелковых одежды, восхваляли Бога, подавшего им победу и осыпавшего их дарами; иные увешанные тремя или четырьмя щитами, с бойким торжеством выставляя их напоказ в знак своей победы. Но в то время как они предъявляли (ostentamentis) эти и другие убедительные свидетельства своей великой победы, (в споре) о многочисленности же убитых (ими врагов) они договориться (меж собой) не могли. Ибо победа сия была добыта ночью, и потому отрезанные головы не могли быть принесены в наш стан.

Когда на следующий день приступили к постройке крепости над вражеским мостом, во рву мы нашли несколько турецких трупов; этот курган служил кладбищем для сарацин. Подстёгнутые этим бедняки разбили все бывшие там надгробия. Когда же выкопали всех турок, ни у кого не осталось сомнений в том, сколь значительная была их победа. Только сочтённых было до полутора тысяч; и это не говоря о похороненных в городе и утонувших в реке. Но когда трупы своим невыносимым зловонием стали мешать строителям крепости, их, оттащив (из стана), сбросили прямо в реку.

Моряки, однако, которые при отступлении Боэмунда были рассеяны и поражены, из-за ужаса до сих пор сомневались в победе. Но когда они узрели такое множество (трупов), то, будто всем скопом исцелённые, стали восхвалять Бога, который детей своих по своему же обычаю исправляет и животворит. Таким образом, по свершившемуся Божьему промыслу, те, которые убили на взморье или берегу реки привозивших нам продовольствие, бросив их (на съедение) диким животным и птицам, ныне же сами в тех же местах стали пропитанием для тех же животных и птиц. И так празднуя и прославляя сию победу, мы отстроили крепость, и теперь ⁷ город Антиохия был осаждён и с севера, и с юга.

Комментарии

1. Царь Вавилонский — имеется ввиду Аль-Мустали Биллах (полное имя Абумль-Камсим Амхмад аль-Мусталим Билламх) — фатимидский халиф, правивший с 1094 по 1101 год. Будучи младшим сыном Маада аль-Мустансира Биллаха (полное имя Абу Тамим Маад ибн Али аль-Мустансир Биллах аль-Фатими), правившего в 1036 -1094 годах, стал халифом в обход прав старшего брата Абу-Мансура Низара (полное имя Абум Мансумр Низамр аль-Мустафам Лидинилламх) в результате противоречащему завещанию их отца назначения визирем халифата Аль-Афдалом Шаханшахом (полное имя Аль-Афдаль ибн Бадруль-Джамали Шаханш). Именно визирь Аль-Афдаль Шаханшах имел реальную власть в халифате.

2. Арабский халифат (Исламский халифат), теократическое исламское государство, возникшее в результате мусульманских завоеваний в VII-IX вв. и возглавлявшееся халифами (наместник, заместитель пророка Мухаммеда, наивысший мусульманский титул, включающий в себя как светское, так и духовное господство над Исламским государством).

Некогда единый халифат, после трёх сменявшихся друг за другом периодов своего расцвета (Праведный халифат, Омейядский Халифат (династия Омейядов), и Абассидский халифат (династия Абассидов), в последнем из них под гнётом накопившихся политических, национальных и религиозных противоречий, перешёл в длительную стадию распада, начавшуюся в 8 веке, на множество государственных образований, самыми продолжительными по существованию, устойчивыми и значимыми из которых были Кордовский эмират в Испании (или Аль-Андалус, после 929 года — халифат; государство, с которым в течение 800 лет велась т.н. Реконкиста — отвоевание христианами Пиренейского полуострова), а также ключевые в регионе Фатимидский халифат (Северная Африка, Египет и отчасти Сирия и Палестина), Багдадский халифат (династии Абассидов, отчасти Сирия, Палестина, Иран и Афганистан), Малая Азия, Кавказ и Средняя Азия (позже Великое Сельджукское государство).

На момент провозглашения вооружённого паломничества в Иерусалим на Клермонском соборе 1095 года Иерусалим уже как более 20 лет (с 1073 года) пребывал под властью сельджуков (де-факто, де-юре — Багдадскому халифату), которые стали относиться к и без того угнетённым христианам — как местным, так и пилигримам с запада — на порядок хуже, что и явилось одной из причин такого широкого отклика западных христиан, многие из которых видели притеснения собственными глазами, и даже испытали на себе лично.

Но к моменту осады Антиохии крестоносцами в 1098 году Иерусалим снова перешёл под власть Фатимидского халифата (в том же 1098 году), относившегося к христианам терпимее. К тому же Фатимидский халифат был соперником и Багдадского халифата, и, следовательно, решил предложить крестоносцам совместную с ними борьбу.

3. Февраль 1098 года

4. Псалом 43 написан сынами Кореевыми и представляет размышление (евр. «маскил», русское «учение») по поводу пережитых событий. Эти же события — грустные. Еврейский народ оставлен Богом (Пс.43_10), почему он потерпел поражение от врагов и отдан на разграбление им и рассеяние среди народов (Псалом 43, стих 11-12). Эти страдания и поражение тем тяжелее для евреев, что они «не забыли... Его и не уклонялись от пути Его» (Псалом 43, стих 18-19) т. е. оставались верны истинному Богу. Такое положение евреев было при войне Давида с сирийцами на севере, когда на южные пределы его государства напали идумеяне, разграбившие южные пределы царства Иудейского, перебившие многих из евреев и захватившие в плен большое число их для продажи в рабство соседним народам, чем идумеяне занимались.

5. Псалом 9, стих 10. Псало м написан по поводу победы, одержанной Давидом над сирийцами (первая часть псалма 1–21 ст.) и нападения в это время на Иудею в южной части идумеев, которые производили громадные опустошения среди беззащитного населения, так как воины были тогда на севере под начальством Давида в борьбе с сирийцами.

6. Кассиан — Яги-Сиян, правитель города Антиохии с 1086 года.

В 1080-х годах большая часть Анатолии и Сирии находилась под властью двух родственников великого сельджукского султана Малик-шаха I; Анатолией правил Сулейман Анатолийский, двоюродный брат султана, а Сирией — брат султана Тутуш I. Между двумя регионами Антакья (Антиохия) все еще была византийским фортом, и оба правителя пытались захватить город.

Султану Сулейману удалось завоевать город у византийцев в 1085 году от имени Малик-шаха I, а Яги-Сиян был назначен султаном губернатором города в следующем году.

Малик Шах умер в 1092 году, и его преемник Тутуш I предоставил Ягисияну больше территории вокруг Манбиджа и Турбесселя. Когда Тутуш умер в 1095 году, его сыновья, Ридван и Дукак, боролись за контроль над Сирией, удерживая Алеппо и Дамаск соответственно. Будучи губернатором соседнего города, Яги-Сиян принял активное участие в последовавшей за этим борьбе за власть в Сирии. Хотя он сотрудничал с Ридваном, чтобы захватить Эдессу в 1096 году, в следующем году он сменил сторону и поддержал Дукака против Ридвана.

Позже, в 1097 году, Ридван поссорился со своим наставником Джаной ад-Даулой, с которым Яги-Сиян имел личные счёты, и Яги-Сиян стал более сговорчивым. Этот союз был скреплён выдачей дочери Яги-Сияна за Ридвана Алеппского. Они собирались напасть на Шайзар, когда пришли известия о крестовом походе, и все стороны отступили на свои территории, чтобы подготовиться к предстоящему вторжению.

7. С марта 1098 года.

Текст переведен по изданию: Raimundi de Agiles canonici Podiensis historia Francorum qui ceperunt Jerusalem. Hannover. 1611