О ЛЕОНЕ ЛЕОНИ

аретинце и других скульпторах

(Леони (Лиони), Леоне (1509-1590) — скульптор, ювелир, архитектор родом из Ареццо, жил и работал в Венеции, Падуе, Мантуе, Генуе, Милане, Риме (на папском Монетном дворе). По обвинению в убийстве немецкого ювелира Леоне отбывал срок на галерах, в Ферраре был заподозрен как фальшивомонетчик. Долгое время состоял на службе императора Карла V и короля Филиппа II, в свите которых побывал в Германии, Брюсселе, Париже. С 1565 г. жил в Милане в перестроенном по собственному проекту палаццо Оменони, подаренном Карлом V, где работал на Монетном дворе. Постоянным помощником Леоне был его сын Помпео.

Главные работы: статуи Карла V в мадридском Прадо, Филиппа II (там же), Изабеллы Португальской (там же), Марии Венгерской (там же), Веспасиана Гонзага в церкви Инкороната г. Саббионета, Ферранте Гонзага на главной площади г. Гуасталла; 27 алтарных скульптур в Эскориале, гробница Мариньяно в Миланском соборе, бюсты Карла V в мадридском Прадо и венском Художественно-историческом музее, Филиппа II в Прадо (приписывается также Помпео Леони), Марии Венгерской (там же), Элеоноры Французской (там же). Бронзовые рельефы Карла V в Лувре и венском Художественно-историческом музее; мелкие бронзовые работы в Художественно-историческом музее и собрании Лихтенштейна в Вене, в музее Виктории и Альберта в Лондоне и других местах; многочисленные медали)

Поскольку уже говорилось выше об аретинском скульпторе кавалере Леони, но в разных местах, от случая к случаю, не плохо будет, если мы здесь в порядке последовательности расскажем о его произведениях, поистине достойных того, чтобы они прославились и сохранились в памяти потомков. Итак, начав с ювелирного дела и смолоду создав много хороших вещей, и в частности много портретов с натуры, вырезанных им на стальных штампах для медалей, он за немногие годы достиг такого совершенства, что стал известен многим государям и великим людям, в частности императору Карлу V, который, признав его дарование, занял его работами более важными, чем медали. Так, вскоре после того как он познакомился с Его Величеством, он отлил из бронзы совсем круглую, большую, натуральной величины статую этого императора, а затем одел ее в очень нарядные доспехи, состоявшие из двух тончайших оболочек, которые легко снимаются и надеваются, причем все это пригнано настолько изящно, что всякий, кто видит эту статую одетой, не замечает и едва ли может поверить, что под этим она голая, когда же она [442] голая, никто никогда и не поверит, что ее так хорошо можно одеть в доспехи. Статуя эта опирается на левую ногу, а правой попирает лежащую фигуру, которая олицетворяет Ярость, закована в цепи и держит в руке факел, а под ней разбросано разного вида оружие. На пьедестале, находящемся ныне в Мадриде, начертаны следующие слова: «Caesarus virtute furor domitus» 1.

После этих двух статуй Леоне вырезал большой штамп для чеканки медали с портретом Его Величества и с гигантами, испепеляемыми перунами Юпитера, на оборотной ее стороне. За эти работы император пожаловал Леоне пятьдесят дукатов в год, положив их на его имя в Миланский монетный двор, и удобнейший дом в округе Морони, а также рыцарское звание ему и его семье, предоставив всякого рода дворянские привилегии и его потомкам 2. Пребывая вместе с Его Величеством в Брюсселе, Леоне занимал комнаты в собственном дворце императора, который иной раз в свободное время и заходил к нему посмотреть, как он работает.

Вскоре после этого он изваял из мрамора статую опять-таки императора, затем статуи императрицы и короля Филиппа и, наконец, бюст того же императора, который должен был стоять на высоком месте между двумя картинами, отлитыми на бронзовых плитах. Из бронзы же он сделал бюсты королевы Марии, тогдашнего римского короля Фердинанда, его сына Максимилиана, нынешнего императора и королевы Элеоноры, которые королева Мария, их заказавшая, поставила в галерее дворца в Бриидизи. Однако долго они там не простояли, так как король Франции Генрих из мести спалил эту галерею, оставив надпись со словами: «Vela fole, Maria»; я сказал «из мести», ибо эта королева за несколько лет до этого поступила с ним точно так же. Как бы то ни было, но отделка этой галереи дальше не пошла, названные же бюсты находятся ныне частью во дворце католического короля в Мадриде, а частью в морской гавани Аликанте, откуда Его Величество хотел их перенести в Гранаду, где находятся усыпальницы всех испанских королей 3.

По возвращении же своем из Испании Леоне привез с собой две тысячи скудо наличными деньгами, не говоря о многих других подарках и почестях, которые ему были пожалованы при этом дворе 4.

Для герцога Альбы Леоне сделал его бюст, а также бюсты Карла V и короля Филиппа. Для преподобнейшего епископа Аррасского, ныне великого [443] кардинала, именуемого Гранведлой, он сделал несколько бронзовых ниш овальной формы высотою в два локтя каждую, которые богато расчленены и в которых стоят портретные полуфигуры — в одной Карла V, в другой короля Филиппа, а в третьей этого кардинала; причем все они имеют цоколи в виде изящнейших фигурок. Для синьора Веспасиано Гонзага он сделал большой бронзовый бюст герцога Альбы, который заказчик поставил в своем доме в Саббионете. Для синьора же Чезаре Гонзага он отлил также из металла статую высотой в три локтя, имеющую под собой другую фигуру, вокруг которой оплелась гидра, что должно было изображать отца Чезаре, дона Ферранте, своей добродетелью и мужеством победившего Порок и Зависть, которые тщились навлечь на него немилость Карла в делах по управлению Миланом. Эта статуя, одетая в тогу и в доспехи, частью древние, а частью современные, должна быть перенесена и установлена в Гаустальдо в память этого самого дона Ферранте, отважнейшего полководца 5.

Он же, как уже говорилось в другом месте, создал гробницу синьора Джован Якопо Медичи, маркиза мариньянского, брата папы Пия IV, которая стоит в Миланском соборе, имея в длину около двадцати восьми пальм, а в ширину — сорок. Она вся из каррарского мрамора и украшена четырьмя колоннами: двумя черно-белыми, пересланными папой из Рима в Милан как большая редкость, и двумя другими, большими по размеру, из пятнистого камня, похожего на яшму. Все четыре подведены под один карниз при помощи приема, которым уже больше не пользуются, но который здесь применен по желанию этого первосвященника, во всем придерживавшегося проекта Микеланджело, за исключением, однако, четырех стоящих там бронзовых фигур, выполненных рукой Леоне. Первая из них и самая большая — статуя самого маркиза во весь рост и больше натуры, держащего в правой руке генеральский жезл и положившего другую на шлем, лежащий на богато украшенном древесном стволе. Слева от этой статуи — другая, меньшая по размеру и олицетворяющая Мир, а справа — еще одна, изображающая воинскую Доблесть, обе они сидящие и на вид погруженные в печаль и в горе. Последние две, расположенные выше, — Провидение и Слава, а между ними и на том же уровне прекраснейшее барельефное Рождество Христово. Венчают собою все произведение две мраморные фигуры, держащие герб этого синьора с медицейскими шарами. За эту вещь заплачено семь тысяч восемьсот скудо, как договорились в Риме кардинал Мороне и синьор Агабрио Сербеллони 6. [444]

Он сделал для синьора Джовамбаттиста Кастальдо опять-таки бронзовую статую с соответствующими украшениями, предназначенную к постановке в каком-то мне неизвестном монастыре 7.

Для вышеназванного католического короля он изваял весьма одобренную мраморную статую, имеющую больше трех локтей в вышину и изображающую Христа с крестом и другими символами его страстей. Наконец в работе у него сейчас находится статуя синьора Альфонсо Давалоса, знаменитейшего маркиза дель Васто, заказанная ему маркизом Пескара, его сыном. Статуя эта имеет четыре локтя в высоту, и из нее должна получиться превосходная литая фигура, если принять во внимание то усердие, с каким Леоне над ней работает, и то везение, которое неизменно сопутствовало ему при литье. И вот этот же Леоне, дабы показать величие своего духа, прекрасный талант, полученный им от природы, и благорасположение к нему судьбы, украсил, не пожалев больших денег, великолепнейшей архитектурой домик в округе Морони, настолько изобилующий всякими смелыми находками, что другого такого и во всем Милане, пожалуй, не найти. В членениях фасада над пилястрами можно видеть шесть фигур, изображающих скованных пленников, размером в шесть локтей каждая и целиком сделанных из живого камня. Между ними в нескольких нишах, подражающих античным, расположены небольшие гермы, окна и карнизы, совсем непохожие на обычные и очень изящные, а все нижние части с отменной стройностью отвечают верхним, фризы же целиком состоят из разных инструментов, относящихся к искусству рисунка. Из главного входа через коридор попадаешь во двор, посреди которого на четырех колоннах стоит конная статуя Марка Аврелия, отлитая из гипса с оригинала, находящегося на Капитолии. Ради этой статуи Леоне и пожелал посвятить свой дом Марку Аврелию, что же касается пленников, то эта его причуда разными людьми толкуется по-разному. Помимо же этой конной статуи в его красивом и удобнейшем жилище имеются, как уже говорилось в другом месте, гипсовые слепки со всех современных и древних прославленных скульптур из мрамора или бронзы, какие он только смог раздобыть 8.

Один из его сыновей, по имени Помпео, находящийся ныне на службе у короля Филиппа испанского, нисколько не уступает своему отцу в резьбе стальных штампов для медалей и в литье чудесных фигур, поэтому-то он при этом дворе и был соперником флорентинца Джовампаоло Поджини, который точно так же состоит на службе у этого короля и делает великолепнейшие [445] медали 9. Однако Помпео, прослужив уже много лет, предполагает вернуться в Милан, дабы наслаждаться своим аврелианским домом и прочими плодами трудов своего отца в обществе любимых им талантливых людей.

Скажу теперь несколько слов о медалях и о стальных штампах, при помощи которых их чеканят. Можно, как мне кажется, с уверенностью утверждать, что в отношении качества изображаемых на них фигур современные нам изобретатели достигли всего того, что было в свое время сделано древними римлянами, которых мы превзошли как в литературе, так и других областях. Это ясно видно (не говоря о многих других) по двенадцати оборотным сторонам, которые недавно были сделаны Пьетро Паоло Галеотти на медалях герцога Козимо, таковы: Пиза, только что вернувшаяся в свое прежнее состояние благодаря стараниям герцога, осушившего ее окрестные болота и обеспечившего ее другими крупными усовершенствованиями — водопровод, проведенный во Флоренцию из самых различных мест; нарядное и великолепное здание государственных учреждений, построенное им для общественной пользы; объединение флорентийского и сиенского государств; сооружение города и двух крепостей на острове Эльбе; колонна, выведенная им из Рима и установленная во Флоренции на площади Санта Тринита; сохранение, завершение и расширение здания библиотеки Сан Лоренцо на пользу общества; учреждение рыцарского ордена св. Стефана; отказ государства от своей власти в пользу герцога; создание милиции или государственных отрядов; столь великолепное и царственное завершение дворца Питти с его садами, фонтанами и постройками. Говоря об этих оборотных сторонах медалей, я не упоминаю здесь ни о литерах, окружающих изображения, ни о пояснительных надписях, поскольку мне предстоит поговорить об этом в другом месте. Все эти двенадцать оборотов действительно очень хороши и выполнены с большим изяществом и старанием, какова, впрочем, и голова самого герцога, прекрасная во всех отношениях 10.

Равным образом с большим совершенством, как я уже говорил, выполняются в наши дни лепнина вообще и в частности стуковые медали. Так, за последнее время, Марио Капокачча из Анконы сделал из цветного стука заключенные в коробочки поистине прекраснейшие портреты и головы, как, например, портрет папы Пия IV, который я недавно видел, и портрет кардинала Алессандрино. Видел я также подобного же рода великолепнейшие портреты работы сыновей перуджинского ювелира Полидоро 11. [446]

Вернемся, однако, в Милан. Когда я год тому назад снова увидел произведения скульптора Гоббо, ничего из ряда вон выходящего я в них не усмотрел, за исключением разве расставленных вокруг собора мраморных статуй Адама и Евы, статуи Юдифи и статуи св. Елены, а также статуй покойных Лодовико, прозванного Моро, и его супруги Беатриче, которые предназначались для гробницы работы Джован Джакомо делла Порта, скульптора и архитектора Миланского собора, выполнившего в своей молодости много работ под руководством названного Гоббо. Вышеупомянутые же фигуры, предназначавшиеся для этой гробницы, отделаны весьма тщательно. Тот же Джованджакомо сделал много хороших вещей в павийской Чертозе, в частности на гробнице «Доблестного графа» и на фасаде тамошней церкви 12.

Искусству от него научился его племянник Гульельмо, который в Милане в 1530 году делал весьма старательные копии с произведений Леонардо да Винчи, принесшие ему величайшую пользу. Действительно, когда он в 1531 году отправился в Геную вместе с Джован Джакомо, который был вызван в этот город для создания гробницы св. Иоанна Крестителя, он с превеликим рвением занялся рисованием под руководством Перино дель Ваги и, не бросая ради этого скульптуры, сделал один из шестнадцати пьедесталов в этой гробнице, после чего, когда увидели, насколько он хорошо с этим справился, ему были поручены и все остальные. Засим он высек двух мраморных ангелов, находящихся в сообществе св. Иоанна, а для епископа Сервега — два мраморных портрета и колоссальную фигуру Моисея, которая была установлена в церкви Сан Лоренцо. Далее, изваяв мраморную Цереру, которую поставили над дверью дома Ансальдо Гримапе, он сделал в натуральную величину статую св. Екатерины над воротами Порта делла Каццуола, и, наконец, мраморных трех Граций с четырьмя амурами, которые были посланы во Фландрию главному оруженосцу при особе императора Карла V вместе с другой Церерой размером в натуральную величину 13.

Создав за шесть лет все эти произведения, Гульельмо в 1537 году отправился в Рим с письмом от своего дяди Джован Джакомо, который всячески его рекомендовал своему другу венецианскому живописцу брату Бастиано с просьбой, чтобы тот в свою очередь его рекомендовал Микеланджело Буонарроти, что он и сделал. Микеланджело же, увидав, что Гульельмо на работу зол и весьма усидчив, стал испытывать к нему привязанность и прежде всего заставил его реставрировать кое-какие античные скульптуры, хранившиеся [447] в доме Фарнезе, и в этом Гульельмо показал себя так, что Микеланджело определил его на службу к папе, тем более что он и раньше мог о нем судить по гробнице, которую он сделал на улице Темных лавок для епископа Де Солис почти целиком из бронзы и со множеством фигур и барельефных историй, как-то: фигуры главных и прочих добродетелей, исполненные им с большим изяществом, и кроме них — фигура самого епископа, которая впоследствии ушла в Испанию, в Саламанку 14.

Между тем, пока Гульельмо продолжал реставрировать статуи, хранящиеся ныне во дворце Фарнезе в лоджии, что перед верхней залой, в 1547 году скончался брат Бастиано венецианец, который, как уже говорилось, выполнял обязанности хранителя печати. И вот, при поддержке Микеланджело и других, Гульельмо добился от папы того, что получил названную должность хранителя печати с обязательством сделать гробницу этого папы Павла III, которая должна была быть установлена в соборе св. Петра. При изготовлении модели он использовал, улучшив их рисунок, те истории и те фигуры богословских и главных добродетелей, которые им в свое время были сделаны для названного епископа Де Солис, поместив в четырех угловых пролетах четырех путтов и четыре щита для надписей и по всему этому добавив бронзовую статую сего первосвященника, восседающего и с миром отпускающего всем грехи; высота же этой статуи равняется семнадцати пальмам. Однако, опасаясь, что металл из-за огромных размеров фигуры не остынет и что от этого сорвется все литье, он погрузил металл в нижний бак, с тем чтобы он напитывался влагой снизу вверх, и таким необычным способом добился великолепнейшего отлива, чистого, как воск, так что вышедшая из огня пленка уже не нуждалась в какой-либо дополнительной шлифовке, как это и видно на самой статуе. Статуя же эта установлена под первыми арками, несущими абсиду нового собора св. Петра. К этой гробнице, которая, согласно его проекту, предполагалась отдельно стоящей, должны были быть приставлены четыре фигуры, выполненные им из мрамора, с прекрасной выдумкой по программе, предложенной ему Аннибале Каро по поручению папы и кардинала Фарнезе. Одна из этих статуй — обнаженная фигура Правосудия, лежащая на ковре и повязанная через плечо невидимым мечом, в одной руке у нее пучки прутьев консульского правосудия, а в другой — пылающий факел, лицо его молодое, волосы покрыты повязкой, нос с горбинкой и на вид весьма чуткий. Вторая — это Умеренность в облике матроны, на вид моложавой, [448] с зеркалом и закрытой книгой в руках, а вся она частью обнажена и частью одета. Третья — Изобилие, молодая женщина, увенчанная колосьями, с рогом изобилия в одной руке и старинной меркой для зерна в другой, одежда же ее такова, что обнаженное тело через нее просвечивает. Четвертая и последняя статуя — Мир, матрона с младенцем, закрывшая глаза и держащая в руке кадуцей Меркурия. Равным образом сделал он предназначавшуюся для этой гробницы бронзовую же историю, которая, по программе названного Каро, изображала двух речных богов, олицетворявших один из них — озеро, а другой реку, протекающую через владения Фарнезе. И помимо всего этого там же предполагалось изобразить гору, усаженную лилиями и увенчанную радугой. Однако все это не нашло себе места в задуманном сооружении по причинам, изложенным нами в жизнеописании Микеланджело, и можно лишь предполагать, что подобно тому, как все эти части сами по себе очень хороши и выполнены с большим толком, точно таким же получилось бы и целое. И все же только на открытом воздухе, на площади, произведение это получит настоящее освещение и позволит иметь о нем правильное суждение 15.

Тот же фра Гульельмо создал на протяжении многих лет четырнадцать историй из жизни Иисуса Христа, которые он предполагал отлить из бронзы. Каждая из них имеет в ширину четыре пальмы и шесть в высоту, правда, за исключением одной, которая имеет двенадцать пальм в вышину и шесть в ширину и на которой изображено Рождество Христово с великолепнейшими по выдумке своей фигурами. На остальных тринадцати — следующие истории: Вход Марии с младенцем Иисусом в Иерусалим на ослятах с двумя фигурами в высоком и многими в среднем и низком рельефе; Тайная вечеря с тринадцатью хорошо скомпонованными фигурами и богатейшим архитектурным фоном; Омовение ног ученикам; Моление о чаше с пятью фигурами и весьма пестрой толпой внизу; Христос перед Анной с шестью большими фигурами, многими внизу и с видом в даль; Бичевание у столпа; Венчание терновым венцом; Се человек; Пилат, умывающий себе руки; Несение Креста с пятнадцатью фигурами и некоторыми другими, которые в отдалении поднимаются на Голгофу; Распятый Христос с восемнадцатью фигурами и, наконец, Снятие со креста. Все эти истории, будь они отлиты из бронзы, составляли бы в своей совокупности редкостнейшее творение, которое выполнено с великими знаниями и рвением. Папа Пий IV намеревался внести их через одну из дверей собора св. Петра, но из-за кончины своей не успел этого сделать 16. [449]

В последнее время фра Гульельмо сделал восковые модели для трех алтарей этого собора: Снятие со креста, Передача Петру ключей церкви и Схождение св. Духа — и из всех получились бы отменные истории. Вообще же он располагал и располагает величайшими возможностями трудиться и творить, поскольку должность хранителя печати настолько доходна, что позволяет учиться и трудиться ради одной славы, что недоступно тому, кто такими возможностями не обладает. И все же фра Гульельмо с 1547 по нынешний 1567 год ничего законченного не создавал, но ведь всякому, занимающему эту должность, свойственно становиться все более ленивым и беспечным. А что это так, явствует уже из того, что Гульельмо, до того как сделался братом хранителем, сделал множество мраморных бюстов и других произведений, помимо тех, которые мы упоминали. Правда, им были сделаны из стука и четыре большие фигуры пророков, которые стоят в нишах между столбами первой большой арки собора св. Петра. Он принимал также деятельное участие в изготовлении колесниц для праздника Тестаччо и других маскарадов, в течение уже многих лет устраивавшихся в Риме 17.

Учеником его был некий Гульельмо-Немец, который в числе других вещей создал богатую отделку, состоявшую из крохотных бронзовых статуэток; сделанных им по образцу лучших античных, для деревянного кабинета (так его называют), который граф Питильяно подарил синьору герцогу Козимо. Статуэтки эти нижеследующие: конная статуя на Капитолии, кони на Монтекавалло, Геркулесы фарнезские, Антиной и Аполлон Бельведерский, а также бюсты двенадцати императоров наряду с другими, причем все они отлично сделаны и похожи на оригиналы 18.

Милан обладал еще одним скульптором, который умер в этом году и которого звали Томмазо Порта. Он отлично работал в мраморе и, в частности, подделывал античные мраморные бюсты, и этими подделками торговали как подлинниками. Маски же он подделывал настолько хорошо, что сравнить его не с кем. Да и сам я обладаю одной такой мраморной маской его работы, которая стоит на камине моего дома в Ареццо и которую каждый принимает за античную. Он же сделал из мрамора в натуральную величину бюсты всех двенадцати императоров — редкостнейшую работу, но папа Юлий III их у него отобрал, пожаловав ему взамен должность при одном из своих учреждений с годовым жалованьем в сто скудо и как большую редкость продержал их у себя в покоях в течение уж не знаю скольких месяцев. [450] Однако то ли, как полагают, по наущению вышеназванного Гульельмо, то ли других его завистников, эти бюсты были использованы против него. Действительно, невзирая на почетный дар, пожалованный ему этим первосвященником, они были ему возвращены и присланы ему на дом. Правда, впоследствии стоимость их была ему возмещена, к тому же и на лучших условиях, торговцами, переправившими их в Испанию. Но никто из тех, кто подделывает античные вещи, никогда не мог с ним в этом сравниться, да и мне казался он достойным упоминания, тем более что он уже отошел к лучшей жизни, оставив после себя молву и славу о своем мастерстве 19.

Также и в Риме много работ было выполнено неким миланцем Лионардо, который совсем недавно закончил две мраморные статуи св. Петра и св. Павла, находящиеся в капелле кардинала Джованни Риччо из Монтепульчано и которые весьма расхваливаются и считаются красивыми и удачными. Скульпторы же Якопо и Томмазо Казиньуола сделали в церкви Минервы, в капелле семейства Караффа, гробницу Павла IV со статуей самого папы (я не говорю о прочих украшениях), набранной из разных камней. Так, мантия его — из желто-мелового мискио, а обшивка и другие украшения этой мантии из других сортов мискио разных оттенков. И все это делает из нее настоящее чудо. Так, мы видим, что и эта отрасль скульптуры поднялась до уровня других изобретений современного гения и что скульпторы в своих известных скульптурах стали подражать живописи. Гробница эта была сооружена святостью, великой добротой и благодарностью папы Пия V, отца и первосвященника поистине блаженнейшего, святейшего и достойнейшего долгой жизни 20.

О флорентийском же скульпторе Нанни ди Баччо Биджо, помимо сказанного о нем в других местах, я добавлю, что он смолоду и под руководством Рафаелло да Монтелупо настолько успешно занялся скульптурой, что, судя уже по небольшим вещам, сделанным им из мрамора, можно было надеяться увидеть в нем мастера своего дела. Отправившись в Рим в обучение к скульптору Лоренцетто и занимаясь, как и отец его, одновременно и архитектурой, он сделал статую папы Климента VII в хоре церкви Минервы и мраморное Оплакивание, которое повторяло Оплакивание Микеланджело и которое, как действительно прекраснейшая вещь, была поставлена в церковь немецкой колонии Санта Мариа де Анима. Другое, тому подобное, он недавно сделал для флорентийского купца Луиджи дель Риччо. Сейчас оно находится во [451] флорентийской церкви Санто Спирито, в капелле названного Луиджи, который за это Оплакивание заслужил перед своим родным городом хвалу не меньшую, чем Нанни за столь старательное и любовное ее выполнение. После этого Нанни под руководством Антонио да Сан Галло с особым рвением предался архитектуре и, пока был еще жив Антонио, принял участие в строительстве собора св. Петра, где, упав с помостьев с высоты шестидесяти локтей, разбившись, все же каким-то чудом остался жив. В Риме и за его пределами Нанни возвел много сооружений и всегда стремился получить возможно больше заказов и на возможно более крупные постройки, как об этом уже говорилось в жизнеописании Микеланджело. Им выстроен дворец кардинала Монтепульчано, а в Монте Сансовино по заказу Юлия III — ворота, незаконченный водоем, лоджия и другие помещения во дворце, сооруженном в свое время старым кардиналом ди Монте. Им же построен дом семейства Маттеи и многие другие дома, которые строились и продолжают строиться в Риме 21.

В наши дни в числе других архитекторов знаменит и весьма прославлен также и перуджинец Галеаццо Алесси. Состоя в молодости своей на службе у кардинала Римини в должности его камерария, он в числе первых своих произведений осуществил по желанию этого синьора перестройку всех помещений в перуджинской крепости, сделав их настолько удобными и красивыми, что, принимая во внимание столь малую площадь, всех это поразило, хотя в прежнее время они не раз и вмещали в себя папу и весь его двор. После чего, выполнив для названного кардинала множество других его поручений, он, к великой для себя чести, был приглашен генуэзцами на службу этой республики, для которой в качестве первой своей работы он приступил к перестройкам и укреплению гавани и мола, вернее к полному их обновлению. А именно был выстроен выдвинутый в море на доброе расстояние великолепный полукруглый портал, богато украшенный рустованными колоннами, чередующимися с нишами; к оконечностям же полукружия примыкают два небольших бастиона, защищающих этот портал. Далее, на площади, над молом, с задней, обращенной к городу стороны названного портала, он построил огромнейший дорический портик, в котором помещаются войска сторожевой охраны, а над этим портиком на протяжении, занимаемом портиком, а также двумя бастионами и порталом, остается для артиллерии свободная площадь, которая наподобие бастиона господствует над молом и защищает гавань от нападения изнутри и извне. И помимо всего этого, уже [452] построенного, сейчас приступают к расширению города по его проекту, и модель уже одобрена Синьорией, весьма похвалившей Галеаццо, который как в этом, так и в других произведениях показал всю свою изобретательность. Он же создал в Генуе новую улицу с такими дворцами, построенными по его проектам в новом духе, что многие утверждают, что ни в одном городе Италии не найти улицы более великолепной и более величественной, ни такой, в которой было бы больше таких роскошнейших дворцов, какие были выстроены генуэзскими синьорами по совету и по проекту Галеаццо. И все генуэзцы в один голос признают, что они ему бесконечно обязаны за то, что он был изобретателем и исполнителем таких произведений, которые, поскольку речь идет о постройках, сделали их город, без всякого сравнения, куда более роскошным и величественным, чем он был раньше. Он же построил другие дороги вне города и в числе прочих ту, что из Понте Дечимо ведет в Ломбардию. Он восстановил и городские стены в сторону моря, а также и здание собора, пристроив к нему абсиду и купол. Построил он много и частных домов, а именно: загородные дворцы мессера Луки Джустиниано и синьора Оттавиано Гримальди, дворцы двух дожей, дворец синьора Баттисты Гримальди и многие другие, о которых говорить не приходится. Но не умолчу о том, что для синьора Адамо Чентурони им были устроены озеро и остров, изобилующий источниками и фонтанами, которым он придал самые разнообразные, красивые и причудливые формы, а для капитана Леркаро, неподалеку от города, — водоем, вещь весьма и весьма примечательную. Однако превыше всех различных водных сооружений, выполненных им для многих лиц, красивейшая — баня, построенная в Бизаньо, в доме мессера Джован Баттисты Гримальди. Она круглой формы и на середине ее — небольшой бассейн, в котором свободно могут купаться от восьми до десяти человек. В этот бассейн вливается горячая вода через пасти четырех морских чудовищ, которые как будто из него вылезают, холодная же — из четырех лягушек, сидящих над головами этих чудовищ. Вокруг названного озерка, к которому спускаешься по трем расположенным по кругу ступенькам, проходит дорожка, достаточно широкая, чтобы по ней свободно могли прогуливаться двое. Стена, опоясывающая это круглое помещение, состоит из восьми граней, в четырех из которых четыре большие ниши и в каждой из них круглая ваза, немного возвышающаяся над землей, наполовину заглубленная в нишу и наполовину из нее выступающая. Против каждой из них может купаться один человек, [455] получая холодную и горячую воду из маски, выпускающей ее через свои рога и, когда нужно, всасывающей ее через пасть. В одной из остальных четырех граней находится дверь, а в трех других — окна и сиденья. Все восемь граней разделены гермами, поддерживающими карниз, на который опирается круглый свод всей бани. Из средины этого свода свисает большой хрустальный шар, на котором написана небесная твердь и внутри которого помещается земной шар. Из хрустального шара, когда кто-нибудь пользуется баней по ночам, местами пробивается очень яркий свет, освещающий все помещение так, что в нем светло как средь бела дня. Я не стану говорить ни об удобствах предбанника, раздевальни и малой купальни, сплошь отделанных лепниной, ни о картинах, украшающих это помещение, дабы сверх должного не затягивать своего изложения; достаточно сказать, что они нисколько не противоречат столь выдающемуся произведению 22.

В Милане по проекту того же Галеаццо был построен дворец синьора Томмазо Марини герцога Терранова, по всей вероятности, фасад церкви Сан Чельсо, Биржа в форме ротонды, уже начатая церковь Сан Витторио и многие другие сооружения. Он рассылал по всей Италии и за ее пределами, всюду, где он не имел возможности присутствовать самолично, проекты многочисленных общественных сооружений, дворцов и храмов, о которых я ничего больше не скажу, поскольку сказанного здесь вполне достаточно, чтобы создать о нем представление как о талантливом и в высшей степени выдающемся архитекторе 23.

Не умолчу еще, поскольку он наш итальянец, хотя никакие подробности, касающиеся его произведений, мне неизвестны, не умолчу, говорю я, о том, что, насколько мне известно, во Франции есть отличнейший архитектор, в частности в области фортификации, некий Рокко Гверрини из Марради, который во время последних войн этого королевства создал много хитроумных и похвальных произведений себе на пользу и к великой для себя чести 24.


Комментарии

1. О Леоне Леони см. также биографии Микеланджело и Сальвиати в этом томе. Статуя Карла V, заказанная в 1549 г., была закончена в 1556 г. и отправлена в Мадрид в 1564 г. (теперь в Прадо). Латинские слова значат: «Доблестью Кесаря смиряется ярость».

2. Медаль существует, сохранившийся дом (палаццо Оменони) был перестроен Леони в 1555 г. (см. прим. 8).

3. Из перечисленных работ в мадридском Прадо находятся статуя Карла V 1582 г. (приписывается также Помпео Леони), статуя Филиппа II, бюст Карла V, два бюста императрицы Изабеллы (мраморный и бронзовый), мраморный бюст королевы Марии Венгерской. Кроме бюстов Карла V и Марии Венгерской в венском Художественно-историческом музее сохранились бюсты Фердинанда, Максимилиана и Элеоноры.

4. Леоне возвратился из Испании в 1560 г.

5. Бюсты герцога Альбы, Карла V и Филиппа II, сделанные для герцога Альбы, не сохранились; работы, выполненные для кардинала Гранвелли, идентифицируются с упомянутыми в прим. 3 бюстами Карла V и Марии в венском Художественно-историческом музее и с бронзовым барельефом Карла V в Лувре; портрет герцога Альбы не сохранился; статуя Ферранте Гонзага — на главной площади в Гуасталле.

6. Гробница Якопо Медичи, заказанная папой Пием IV в 1560 г. и выполненная в 1564 г., на старом месте в Миланском соборе (см. также биографию Микеланджело).

7. Статуя, сделанная для Кастальдо, не сохранилась.

8. Статуи «Христос» и Давалоса не сохранились. «Домик в округе Морони» — палаццо Оменони, о котором см. прим. 2.

9. Помпео Леони (1533-1613) был во Фландрии в 1556 г., в Испании — с 1557 г. Джовампаоло Поджини (1518-1582), брат Доменико Поджини (см. «Об Академиках рисунка»), жил в Испании с 1560 г.

10. О Пьетро Паоло Галеотти см. биографию Валерио Вичентино в т. III «Жизнеописаний». Названные Вазари работы сохранились.

11. Биографические сведения о Капокачче отсутствуют (известно лишь, что его звали не Марио, а Джованни Баттиста), его работы не сохранились. О ювелире Полидоро Чибурри известно лишь, что все его пять сыновей были живописцами (Оттавиано, Друзо, Силла, Симеоне и Винченцо).

12. О Гоббо (Кристофоро Солари) см. биографию Гарофало в т. IV «Жизнеописаний». Джован Джакомо делла Порта, который был в Генуе в 1513 г. и там же и умер в 1555 г., работал в Миланском соборе в 1524-1528 гг.; помощником Гоббо был другой Джован Джакомо делла Порта, работавший в Павии в 1494-1520 гг. (его работы гробница «доблестного графа» Джан Галеаццо Висконти в павийском Чертозе). Сохранились и другие названные Вазари работы.

13. Гульельмо делла Порта (1516-1577) — племянник Джован Джакомо, работавшего в Генуе; «Гробница Иоанна Крестителя» в одной из капелл генуэзского собора была выполнена в 1531 г. Джован Джакомо с сыном Гульельмо, тезкой племянника (другим помощником был Пикколо делла Корте). Мраморные ангелы и портреты не сохранились; «Моисей» идентифицируется с находящимся в генуэзском палаццо Гримальди; статуя «Церера» на старом месте, статуя «Св. Екатерина» в генуэзской Академии; другая «Церера», «Грации» и «Амуры» не сохранились.

14. См. биографию Себастьяно дель Пьомбо в т. IV «Жизнеописаний». Гробница, сделанная для епископа де Солис, не сохранилась (кроме рельефов, использованных для гробницы папы Павла III, — см. следующее прим.).

15. Гульельмо работал в палаццо Фарнезе в 1548-1549 гг. Фигура Павла III на гробнице папы была закончена в 1554 г., из четырех аллегорических фигур «Правосудие» и «Умеренность» на старом месте, «Мир» и «Изобилие» при переделке гробницы перенесены в палаццо Фарнезе. «История» не сохранилась.

16. От четырнадцати композиций остались лишь незначительные фрагменты в римской галерее Боргезе.

17. Судьба всех упомянутых работ неизвестна.

18. О Гульельмо-Немце (точнее — фламандце) другие сведения отсутствуют. Из перечисленных работ во флорентийском Барджелло сохранились лишь «Антиной» и «Аполлон».

19. О Томмазо делла Порта сведения относятся к 1520-1567 гг. Названные Вазари работы не сохранились.

20. Лионардо из Милана, ученик Даниэле Риччарелли, работал в Риме в 1564 г. (ему принадлежат фрески в церкви Сан Пьетро ин Монторио); статуи «Петр» и «Павел» — на старом месте; о Якопо Казиньоли известно лишь, что он умер в 1588 г. Томмазо Казиньоли над ныне существующей папской гробницей (Пия IV) работал в 1566 г.

21. О Нанни ди Баччо Биджи (документальные сведения о котором относятся к 1532 г., когда он был записан в сообщество св. Луки, и умершем ок. 1568 г.) см. также биографии Микеланджело — выше и Бандинелли (в т. IV «Жизнеописаний»). Статуя «Климент VII» и оба «Оплакивания» сохранились на старых местах; на строительстве собора св. Петра Нанни работал в 1547 и 1563 гг.; дворец кардинала Монтепульчано (теперь палаццо Саккетти), в строительстве которого принимал участие Нанни, был выстроен по проекту Антонио да Сангалло Младшего; римский палаццо Маттеи существует; в Монте Сансовино следов архитектурной деятельности Нанни не осталось.

22. Галеаццо ди Бевиньяте ди Лодовико Алесси родился в Перудже в 1500 г. Перуджинскую крепость начал перестраивать в 1540 г. Антонио да Сангалло Младший, после которого строительные работы продолжал Алесси. В Геную Алесси был приглашен в 1548 г., следы его деятельности в гавани, позднее много раз перестраивавшейся, обнаружить трудно. Новая улица (теперь Виа Гарибальди) застроена не самим Алесси, а его учениками и другими архитекторами; какая улица называлась Понте Дечимо, точно не установлено; городские стены Генуи Алесси восстанавливал в 1553 г. (позднее они перестраивались неоднократно); в соборе ему приписываются (без документальных подтверждений) хор и купол; вилла Джустиниани (позднее Камбиазо) выстроена Алесси около 1548 г.; палаццо Оттавиано Гримальди не существует; палаццо Баттисты Гримальди (теперь Саули) перестроен; о каких дворцах дожей пишет Вазари — неизвестно; работы, выполненные для Чентуриони Леркаро, не сохранились; от «Бани» Гримальди остался только портал Алесси.

23. Из названных миланских построек Галеаццо Алесси сохранились палаццо Марини (начатый в 1553 г.) и фасад церкви Сан Чельсо, строительство которой было начато около 1567 г. Биржа разрушена, церковь Сан Витторио перестроена.

24. О Рокко Гверрини, именовавшемся во Франции также графом Линар, известно лишь, что он родился в 1512 г., был во Франции в 1542 г., в Германии в 1569 г.