СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

КИРАКОС РШТУНЦИ

ЛЕТОПИСЬ

ОБ ОДНОЙ УНИКАЛЬНОЙ РУКОПИСИ МАТЕНАДАРАНА

В течение последних двух десятилетий фонды Матенадарана — Института древних рукописей им. Маштоца при Совете Министров Армянской ССР пополнились большим количеством разноязычных рукописных книг, архивных материалов и старопечатных изданий. Новые пополнения фонда древнеармянских рукописей составляют более тысячи манускриптов, значительная часть которых получена Матенадараном в дар от армян, насильственно изгнанных во время первой мировой войны со своих родных мест в Западной Армении и обосновавшихся на чужбине.

Среди этих памятников — десятки рукописей, замечательных по своему содержанию, по палеографическим особенностям, по художественному убранству. Так, в 1962 г. в селе Гогаран Спитакского района Арм. ССР был обнаружен пергаменный кодекс, который по своим палеографическим данным должен быть отнесен самое позднее к IX в. Маюскульное письмо этой рукописи своей монументальностью и пропорциями занимает особое место в ряду древнейших армянских рукописей, в значительной мере способствуя изучению раннего периода армянской письменности.

Не меньшую ценность представляет Евангелие, переписанное в 1069 г. в находящемся недалеко от г. Ван Варагском монастыре, украшенное ценными миниатюрами и заставками. По свидетельству переписчика, рукопись воспроизводит автографы самого создателя армянского алфавита и основоположника армянской письменности Месропа Маштоца. «Образец [этой рукописи], как подтвердили все армянские ученые, знавшие это по преданию, написан рукою святого Месровба, вардапета и переводчика», — читаем в памятной записи.

Одним из наиболее ценных памятников армянской историографии является труд автора X в. Товмы Арцруни «История рода Арцруни» ¹ полная рукопись которого поступила в Матенадаран несколько лет назад. Список выполнен в 1303 г. в Ахтамаре. Рукопись эта, примечательная также своим красивым шрифтом, изготовлена по заказу крупного армянского историографа, архиепископа Сюникской области Степаноса Орбеляна.

Несомненную научную ценность представляет собой один из приобретенных в 1972 г. манускриптов, который также связан с именем Степаноса Орбеляна. Этот выдающийся деятель собрал в нем воедино ряд трудов своих предшественников и своих собственных, призванных подтвердить догматы армянской монофи-зитской церкви. Примечательна памятная запись Ст. Орбеляна от 1301 г. В ней имеются сведения о той непримиримой борьбе, которая развернулась внутри армянской церкви, с одной стороны, между светскими и духовными властями Киликийского армянского царства, которые стремились к объединению с католической церковью, и с другой — руководителями Восточной Армении, ревностными поборниками сохранения самостоятельности армянской церкви. В памятной записи, в числе других важных сведений, Степанос Орбелян сообщает, что в период господства Газан-хана (1295-1304) экономический упадок Армении достиг крайней степени. «Во дни его была начисто разорена страна наша Армения и истреблен и рассеян народ наш. И все церкви, покрывшиеся мраком, стали берлогами зверей... Повсюду деревни и населенные места превратились в пустыню, а мы, уцелевшие, постоянно пребывали в страданиях, словно мясо, что варится в медном котле, и, завидуя мертвым, оплакивали и причитали над живыми. И все это не столь от господ иноплеменных, сколь от правителей нашего племени — народа грузинского познали мы лихо царских злобесовских порядков, ибо юношу продавали за два или за три дахекана и некому было покупать» (№ 10547, л. 261 а).

Этот перечень пополнений Матенадарана можно продолжить, называя десятки историографических, философских, астрономических, [17] медицинских манускриптов, сборников известных и неизвестных произведений армянских поэтов, памятников переводной литературы. Здесь следует особо выделить также многочисленные рукописи, иллюстрированные высокохудожественными миниатюрами, исполненными в различных районах Армении и поэтому отличающиеся своими иконографическими и стилистическими особенностями.

Цель нашей статьи — представить в общих чертах рукопись Матенадарана, № 9832, которая, несмотря на свой малый объем (всего 38 листов, 14,5 X 10 см), содержит много нового. Она была обнаружена в 1950 г. в Диарбекире, приобретена жителем Стамбула, антикваром и журналистом Торосом Азатяном (1895-1955). После его смерти рукопись вместе с другими старинными книгами и архивными материалами, по желанию вдовы покойного, была послана в Армению.

Рукопись состоит из трех частей, написанных разными переписчиками и в разное время.

Первая часть (лл. 1а-186) заключает путевые записи инока Саргиса (XVI в.), написанные крупным нотариальным письмом XVII в., вторая часть написана красивым мелким нотариальным письмом также в XVII в. и содержит летописные труды Степаноса и Нерсеса Мецопеци, Киракоса Рштунци и Акопа Санаинеци или выдержки из произведений указанных авторов конца XIV — начала XV в. Третья и последняя часть манускрипта (11 листов) написана в XV в. и содержит выдержки из агиографии.

Настоящая статья посвящена разбору четырех памятников этого сборника в хронологическом порядке.

ЛЕТОПИСЬ АКОПА САНАИНЕЦИ

С XVII-XVIII вв. сохранилось несколько ценных списков-указателей армянских историографов, в которых помимо выдающихся и известных историков встречаются имена совершенно неизвестных авторов. Так, например, в труде Газара Джахкеци «Рай желанный» приведен список 36 армянских историков, в котором до Маттеоса Урхаеци, жившего в XII в., упоминаются совершенно неизвестные имена: Акоп, Есайя, Саргис ². Попытки выявить труды этих историков или хотя бы получить какие-нибудь дополнительные сведения о них были безрезультатными.

И вот на лл. 25 б — 27 а рукописи Матенадарана, № 9832 находим фрагмент, озаглавленный «Из летописи иерея Акопа», который позволяет определить личность автора.

В этом фрагменте тематически можно выделить четыре отрывка. Первый касается Восточного похода византийского императора Василия II (976-1025). В 1021 г. император с большой армией вступает в Тайк и требует от армянского [18] царя Иованнеса-Смбата Багратуни город Ани с окрестными областями. Армянский царь «по слабости и немощи телесной» обещает выполнить это требование, завещая свое царство Византийской империи.

Второй параграф посвящен грузиновизантийской войне 1021-1022 гг. Согласно Акопу, события развиваются следующим образом: прибыв на Восток, император Василий приглашает к себе царя Георгия I (1014-1027). Грузинский царь уклоняется от этой опасной для него встречи, поскольку он до этого воевал с Византией. Происходит столкновение между грузинскими и византийскими войсками, и, хотя по началу успех сопутствует грузинам, сражение завершается их поражением.

Содержание третьего отрывка летописи можно вкратце передать так: пробыв шесть месяцев в Грузии, император Василий II отправляется на зимовку в Трапезунд. Сюда же прибывает с большой свитой армянский католикос Петрос. 6 апреля, в день Богоявления, когда Петрос вылил елей в реку и осенил ее крестным знамением, свершилось чудо. При освящении же воды греческими духовными лицами чуда не последовало. Присутствующий при этом император Василий начинает сомневаться в истинности халкедонского исповедания и склоняется к исповеданию армянской церкви.

Последний отрывок из летописи иерея Акопа касается необычных небесных явлений, имевших место вечером 5 октября 1029 г. «Разверзлась верхняя твердь небесная и с востока на запад небо рассеклось надвое и всеобъемлющий яркий свет изливался на землю и от страха перед гневом [божьим] задрожали все опаленные твари» и т. д.

В нашем манускрипте продолжение отсутствует, однако из связанных с этой летописью других армянских памятников (о которых речь пойдет ниже) мы узнаем, что для того чтобы постичь сокровенный смысл необычного природного явления, группа князей обратилась к жившему в первой половине XI в. и пользовавшемуся славой великого ученого вардапету Иоаннесу Козерну. Вардапет — «духовидец», соответственно эсхатологическим представлениям средневековья, связывает это явление с тысячелетием крещения Христа, говорит о падении нравов, об ослаблении веры, — о безнравственных явлениях в общественной жизни, о приближающемся конце света.

События, изложенные в интересующем нас фрагменте Акопа, нашли отражение и в других сочинениях — в «Повествовании» Аристакеса Ластивертци, грузинском летописном своде «Картлис-Цховреба», греческой хронике Скилицы-Кедрина. Названные авторы жили несколькими десятилетиями позже описанных ими событий. Наибольшую близость фрагмент летописи Акопа обнаруживает с Хронографией Маттеоса Урхаеци ³ и апокрифическим Видением Иоаннеса Козерна ⁴. (К ним восходят изложения Самвела Анеци, Смбата Спарапета, Киракоса Гандза-кеци и др.). С Хронографией Урхаеци и с Видением текст фрагмента совпадает почти дословно. Ряд соображений убеждает в том, что приоритет принадлежит сочинению Акопа.

Хроника Маттеоса Урхаеци делится на три крупных раздела: 1. Столетний период охватывает события, имевшие место в 951-1051 гг. (по армянскому летоисчислению 400-500 гг.). 2. Пятидесятилетний период — события 1051-1101 гг. 3. Двадцатипятилетний период, который должен был завершиться 1126 г., но был продолжен автором до 1138 г.

В конце первого и второго разделов Урхаеци излагает свои взгляды на историю, делает замечания по поводу использованных им источников. «Итак, — пишет он, завершая столетний период, — найдя после многотрудных и плодотворных поисков [необходимые данные], мы изложили историю ста лет, чего достигли путем многолетних исследований — [расспросив] у родившихся в давние годы людей, которые сами все видели и слышали, вычитав у предыдущих историков — очевидцев этих происшествий и страданий, кои страна Армения претерпела из-за грехов своих».

При сопоставлении страниц Хроники Урхаеци, посвященных событиям 951-1051 гг., с сохранившимися в манускрипте № 9832 фрагментами иерея Акопа приходим к убеждению, что Урхаеци не только пользовался историческим материалом своего первоисточника, но перенял также манеру изложения своего предшественника.

В Хронографии Урхаеци и в других армянских источниках имеются определенные намеки, которые дают нам право заключить, что «Летопись» иерея Акопа [19] должна была быть написана позже 1048 г. и ранее 1101 г., т.е. во второй половине XI в.

Кто же этот Акоп, которому можно было бы приписать авторство Летописи? В этой связи внимание привлекает вардапет Акоп Санаинеци, пользовавшийся большой известностью в Армении и Византии. Он был учеником католикоса Диоскора, участвовал в диспуте между армянским и греческим духовенством, устроенным по инициативе императора Константина Дуки (1057-1067) в Константинополе. Он автор «Символа единения армян и ромеев (греков)», был тесно связан с последним из династии Баградитов, армянским царем Гагиком II и т. д. Известно, что он был также автором нескольких духовных песен и других произведений. «Он, — пишет об Акопе Маттеос Урхаеци, — постиг Ветхий и Новый Завет божий... искусство красноречия и был сведущ во всех глубоких философских науках».

Важно отметить, что этот деятель церкви, обладавший славой большого ученого, последние годы своей жизни провел в Эдессе (арм. Урха), где и скончался в 1085 г., — в городе, где родился, жил и написал свою Хронографию Маттеос Урхаеци. Этим следует объяснить то непонятное для исследователей обстоятельство, где мог этот скромный священник из Эдессы раздобыть и включить в свою Хронику такие важные официальные документы, как письмо Иоанна Цимисхия (969-976) армянскому царю Ашоту Милосердному (953-973), в котором император со всеми подробностями описывает свой поход против арабов в 975 г. ⁵, или написанное царем Гагиком догматическое произведение «Символ веры» и множество других официальных документов.

Таким образом, определение сохранившегося фрагмента по его принадлежности летописи Акопа Санаинеци существенно пополняет наши представления об армянской историографии XI в. До сих пор считалось, что сохранился труд лишь одного современника — Аристакеса Ластивертци.

Ныне мы располагаем фрагментом и другого автора-современника.

С другой стороны, то обстоятельство, что Акоп Санаинеци послужил одним из источников Хронографии Маттеоса Урхаеци, позволяет с еще большим доверием отнестись к сведениям этого первостепенной важности труда. Действительно, Акоп Санаинеци имел доступ к царскому архиву, архиву католикосов, и именно через его посредство в Хронографию могли попасть документы или сведения из документов официального происхождения.

ХРОНИКА СТЕПАНОСА И НЕРСЕСА МЕЦОПЕЦИ

Наиболее выдающимся представителем армянской историографии конца XIV — первой половины XV в. является Товма Мецопеци, известный, в первую очередь, как автор «Истории Тамерлана и его преемников» ⁶. Принято думать, что он «писал о Тамерлане и о других завоевателях как очевидец», однако трудно поверить, чтобы Товма, который в годы первого похода Тимура в Армению был 9-летним мальчиком, мог сохранить в своей памяти беспорядочный ход событий и затем, несколько десятилетий спустя, подробно описать их. И вот в рукописи № 9832 сохранилась именно та история-первоисточник похода Тимура 1386-1387 гг., которой широко пользовался Товма Мецопеци.

Этот историографический фрагмент можно разделить на 7 параграфов, каждый из которых посвящен описанию какого-нибудь определенного события. 1. На политической арене появляется Тимур и начинает свои завоевания. 2. Тимур предпринимает поход против Армении; староста села Кохб спасает жителей своего и окрестных сел, организовав сопротивление на горе Такалту. 3. Грузинский царь Баграт V (1360-1393), заманив в ловушку тимуровский отряд, уничтожает его. 4. Войска Тимура сталкиваются с военными силами предводителя туркменских племен Кара-Койюнлу Ахмеда.

На Мушской равнине происходит сражение между воинами Тимура и одним из туркменских племен под предводительством Пир-Гасана. Войско Тимура терпит поражение. Попавшее в плен население ряда районов Центральной Армении спасается от уничтожения и изгнания.

В данном отрывке имеются сведения об авторах этого небольшого исторического [20] сочинения — епископе Каджберунеац (северный район озера Ван), Нерсесе и вардапете Степаносе. Оба являются известными церковными деятелями Армении последних десятилетий XIV в.

5. Тимур прибывает в г. Муш, отправляется на место сражения и, сочтя небесной карой уничтожение своего отряда, отказывается от мысли предпринять поход против Пир-Гасана.

6. В городе Арцке (ныне Адылжеваз) хватают возвращающегося из Иерусалима в свой родной город Джульфу инока Карапета и, по приказу Тимура, насильственно рукоположив его епископом, отправляют в Самарканд в качестве духовного пастыря уведенных туда в плен армян.

7. После долгой осады Тимур овладевает городом Ваном. Пленных убивают, сбрасывая с городских стен. Трупы сброшенных образуют высокий холм, так что пленники, которых сбрасывают позже, уже не разбиваются насмерть.

Как было сказано, это сочинение почти полностью было использовано Товмой Мецопеци. Последний, однако, старался новыми материалами пополнить свой первоисточник, уточнить и дополнить описанные в нем события, опираясь на рассказы очевидцев и осведомленных людей. Приведем пример. В 4-м параграфе наши авторы сообщают: «В сей час некая женщина сама своего сына зарезала и сама убила себя на сыне своем, чтобы не попасть к татарам и не оскверниться». Спустя 40 лет, находясь в Муше, Мецопеци, в надежде собрать дополнительные сведения об этом происшествии, расспрашивает осведомленных людей, делает дополнения, характерные для житийного жанра, и создает новый мартиролог.

Но не следует думать, будто все сведения, сообщенные Степаносом и Нерсесом Мецопеци, полностью использованы Товмой и, следовательно, хроника-первоисточник не содержит в себе ничего нового. Здесь имеются сведения, не встречающиеся в других источниках, как и непри-украшенные описания уже известных исторических событий.

Примечательны в особенности сведения о позиции, занятой Тимуром в отношении армянских монастырей и высшего духовенства. Этот проницательный тиран, понимая роль церкви для удержания народных масс в повиновении, задабривал высшее армянское духовенство, подбрасывал ему крохи от награбленного добра. Согласно авторам летописи, он «посматривал ласковым взором» на настоятеля монастыря святого Карапета — знаменитой святыни Муша — епископа Абгара, в результате «монастырь святого Карапета весьма благоденствовал», и т. д.

ЛЕТОПИСЬ КИРАКОСА РШТУНЦИ

В интересующем нас манускрипте непосредственно за летописью Степаноса и Нерсеса Мецопеци без каких-либо знаков разграничения следует другая летопись, представляющая собой десяток отдельных записей, в которых излагаются события 1392-1443 гг.

Эти хронологические записи местами дословно, а местами расширенно или, напротив, сжато воспроизводят соответствующие отрывки Летописи, которая в полном своем виде или фрагментарно сохранилась в Истории Аракела Даврижеци ⁷ (XVII в.), в одном из написанных в последующие века продолжений Летописи Самвела Анеци ⁸, а также в рукописях № 582 ⁹ и 1382 Матенадарана.

Доказано уже, что ее автором является вардапет Киракос Рштунци, один из учеников и соратников Товмы Мецопеци, который отредактировал и издал историографические произведения своего учителя и написал его житие ¹⁰.

Сохранившийся в рукописи № 9832 вариант Летописи Киракоса Рштунци заслуживает внимания благодаря наличию в нем новых данных о войнах 1421 — 1437 гг., которые велись туркменским правителем Северного Ирана, Азербайджана и Восточной Армении — Искандером Кара-Койюнлу против центробежных сил внутри страны и против сына Тимура Шахруха, а также о страданиях, которые претерпевал во время этих военных столкновений армянский народ.

Ниже приводим перевод наиболее важных мест летописи.

«В 870 [1421] году выступил Шахрух из Самарканда и пришел, убил Кара-Юсуфа, и воссел сын Кара-Юсуфа Искандер в Тавризе и [потом] пошел [он] со стотысячной конницей на Муш, Хут, Кинч, [21] Вардов, Хнус, Буланух [заселенные армянами области недалеко от западных берегов озера Ван — Л. X.]. Столько стран полонил он и насильственно переселил все население; угнал их в Султанию, книги сжег, язык запретил и заставил изменить веру.

А когда Шахрух-Мирза услышал о злодеяниях Искандера, выступил [он] из Самарканда с 700 000-ым войском, пошел на Скандара [Искандер]. И неправедный Скандар со 100000 человек бежал от Шахруха, но Шахрух в Ахлате настиг его и сразились они, Скандар был побежден и бежал в Джуламерк. А [Шахрух] посадил в Тавризе хана Абу-Саида, а сам пошел в Рей, а затем в Самарканд. Мирза Шахрух поступил таким образом, ибо Скандар сильно разорил страну.

В 877 [1428] году неправедный Скандар снова разорил Муш и загубил оставшихся, ибо старался взять Багеш (Битлис) у курдов и превратить его в свою крепость, и не смог. Тогда летом пришел Скандар и разорил... Зимой курды выступали из крепости Багеш, и голодных и ограбленных [речь идет об армянском населении окрестностей Битлиса. — Л. Х.] снова убивали и все разрушали, чтобы не осталось строений, из-за которых весной Скандар пришел бы на Багеш. И в таких тяжких страданиях пребывали три года [жители] Муша, Кинча, Булануха, половина Сасуна, поскольку голод и смерть от эпидемий усилились, и все были преследуемы, так что мать с сыновьями ложились спать вечером и утром видели, что и мать и сыновья умерли. Так погибали и стар и млад, не осталось ни одного строения. Все превратилось в пустыню.

А Скандар 7 лет со 100 000 человек разбойничал и все опустошил в Месопотамии и в стране ромеев [Малой Азии]. А [затем] он пришел в Ерзынка, желая перезимовать там, но поскольку на него напала конница, он оставил и бежал, и собрал новых конников. В 887 [1438] г. Мамлюк Мсыра (Египта), которого звали чарказ [черкез], внезапно достиг Ерзынки, [напал] на Скандара, разбил его войско, и Скандар, по обычаю своему, бежал. Он желал вновь собрать конницу; тогда его войска, которым [это] надоело, убили его и посадили сына его [должно быть брата. — Л. Х.] Джаханшаха царем в Тавризе. После чего страна немного утихомирилась».

Сведения об этих событиях сохранились также в переписанных в эти же годы памятных записях ряда армянских рукописей, в Истории Товмы Мецопеци и в других источниках. Однако описание Киракоса Рштунци содержит неизвестные по другим источникам факты.

Летопись представляет также интересный материал для изучения последнего периода существования христианских общин в Средней Азии, в частности в Самарканде.

Из этой летописи извлек Мецопеци важное сведение, согласно которому в начале 20-х годов XV в. по приказу Улугбека Тимурида были признаны вне закона и уничтожены все христиане Самарканда, независимо от национальной принадлежности ¹¹.

У Киракоса Рштунци об этих христианах сказано, что «то были весьма избранные христиане, которые [с любовью] принимали церковников, и имели отличные церкви и священников, и что из-за преступления одного инока-сирийца, юноша-царь (т. е. Улугбек) дал приказ по поводу христиан, кого убить, а кого заставить принять магометанство».

ПУТЕВЫЕ ЗАПИСИ ИНОКА САРГИСА

Из материалов нашей рукописи наиболее пространными являются Путевые записи инока Саргиса, который, по-видимому, выйдя из монастыря святого Киракоса, находящегося близ Ерзынки, совершил на протяжении 1587-1592 гг. путешествия но ряду стран Западной Европы, имея целью посетить преимущественно святые места и церкви.

Первых страниц Путевых записей не сохранилось, однако некоторые данные позволяют заключить, что Саргис начал свое путешествие из Константинополя, отплыв отсюда на корабле в Венецию. Путевые записи начинаются с середины предложения, которое касается святых мест города Измира, затем наш путешественник перечисляет стоянки кораблей по пути следования: остров Кефалония в Ионийском море, несколько портовых [22] городов на берегах Адриатики, после чего корабль приходит в Венецию, «великолепный город, построенный на море». Однако прежде чем выйти в город, ему вместе с другими путешественниками приходится 30 дней провести в карантине на острове Лазаретто Веччио, и лишь после этого в течение двух месяцев он обозревает достопримечательности Венеции.

Отсюда, заходя по пути в Падую, Феррару и еще в два десятка других городов, преодолев большие трудности из-за незнания языка, наш инок добирается до Рима, сообщая мимоходом, что за это время ему удалось научиться итальянскому. В течение двух месяцев инок Саргис обходит достопримечательности Рима и окрестностей, а затем, побывав еще в 15 городах, выходит из Папской области и вступает в пределы Священной Римской империи.

Первый город, упомянутый после Рима в Путевых записях, это Констанц на берегу Боденского озера, куда он пришел, по-видимому, пройдя через Парму — Милан — Цюрих.

Любопытно, что в пути наш путешественник на этот раз учится немецкому языку: «язык той страны тоже не знал, замучился, пока научился», — сообщает он.

Пройдя но Рейну 20 прибрежных городов, Саргис доходит до Базеля, затем осматривает Фрут и 10 других городов, после чего делает 20-дневную остановку во Фрейбурге. Следующий привал в пути он устраивает в Страсбурге, после чего проходит 20 других городов, сообщая лишь количество, но не называя их, и приходит в Кобленц, а затем в Кельн, где видит много «поразительных вещей».

Посетив после Кельна еще 15 городов, он добирается до Санта-Марии д’Акс (Аахена), а затем после 17 других городов попадает в крупный торгово-ремесленный центр средневековой Европы Анвере, или Антверпен. Отсюда, пройдя 20 других городов, Саргис попадает во Фландрию, учится также фламандскому языку. Из городов этой страны упомянут только один, названный им «большой город Ароме», что, по всей вероятности, является искажением названия города Сент-Омер. По данным нашего путешественника, город имел 180 000 населения и 500 церквей. Побыв здесь месяц и обозрев затем 18 других городов, наш неутомимый путешественник держит путь в «страну инглизов», т.е. Англию. Здесь он осматривает Лондон и 25 других городов (названий нет), учится английскому. Отсюда он отплывает во Францию.

Здесь мы прервем описание скитаний нашего инока, чтобы сообщить, что до сих пор он неукоснительно следует пути Маттеоса Ерзынкаци, который ровно за сто лет до него (1489-1496) также путешествовал по Европе ¹². Он не только прошел города, в которых в свое время побывал его предшественник, но и включил в свои Путевые заметки точные описания достопримечательностей этих городов и, в первую очередь, самых значительных монастырей и церквей, которые находим в Путевых заметках Маттеоса Ерзынкаци. Имея в виду это обстоятельство, мы предполагаем, что наш автор инок Саргис — член братии того же, находящегося недалеко от Ерзынки, монастыря св. Киракоса, в котором за сто лет до него жил и писал свои воспоминания Маттеос Ерзынкаци. Саргис, несомненно, имел под рукой его путевые заметки и руководствовался ими на первом этапе своего путешествия.

Покинув Англию и сойдя на берег в одном из северных портов Франции, Саргис направляется на юг и первым упоминает город Санзия (или Танзия), который можно отождествить с г. Сан-Дизие.

Следовало бы ожидать, что отсюда он отправится в Париж. Но столица в это время была охвачена политической смутой, наш автор откладывает посещение Парижа и, пройдя всю Францию с севера на юг, посетив города Труа, Дижон и Лион, прибывает в Марсель. За это время он учится и французскому языку.

Из Марселя он уже направляется в Париж, избирая, конечно, другой путь. «Прошел другие 15 городов, дошел до большого города, который называют Парижем», — пишет он.

Весьма подробно описывает Нотр-Дам, делая почти дословное извлечение из Маттеоса Ерзынкаци, однако при этом сообщает также новые сведения о больницах города, богадельнях и учебных заведениях.

Наш инок попал в столицу Франции в период обострения классовой борьбы, уличных боев. Военные силы, действующие под началом парижской лиги и состоящие в основном из ремесленных слоев населения, разбили последнего короля из династии Валуа Генриха III (1551-1589). Король доверился милосердию Генриха [23] Наваррского, но в то же время вел приготовления к подавлению восстания. 2 августа 1589 г. доминиканцу Жаку Клеману удается пройти к королю и сразить его ударом кинжала.

Саргис оказался в Париже как раз во время этих событий. «Король с 60 000 человек отправился в Лондон, исповедник убил короля в 1589 г., ворота города замкнули и не открывали целый месяц, я оставался на месте, пока открыли, много горя хлебнул».

После Парижа Саргис отправляется в Испанию, намереваясь посетить город Сант-Яго де Компостелла, в котором хранится одна из прославленных святынь христианского мира — мощи обезглавленного апостола Иакова.

Пройдя через прибрежные города Луары (Орлеан, Блуа, Тур, Анжер и др.), он достигает Нанта, откуда и отплывает на корабле в «страну святого Иакова» — Испанию. После 25-дневного морского путешествия наш инок высаживается в городе Бильбао и отсюда, не спеша, значительно отклоняясь от пути своего следования для осмотра крупных городов и монастырей (за это время он перебывал в Сан-Себастиане, Бургосе, Вальядолиде, Саламанке, Бенавенте, Медина дель Кампо, Леоне, Вилльяфранке, Асторке и других городах), добирается, наконец, до могилы святого Иакова. Однако ему не удается увидеть обезглавленное тело, так как единственная дверь, ведущая к могиле-склепу, открывалась раз в семь лет. Узнав, что через 8 месяцев исполняется этот срок, Саргис, как он пишет: «встал — пошел, восемь месяцев покружил, много городов и сел увидел, монастырей и святых мест, оттуда повернул той же дорогой, вернулся к обители святого Иакова». Он посещает также монастырь Богоматери на мысе, называемом Финистерре — «Край Света», и, спустившись отсюда на юг, переправляется через реку Миньо и вступает «в страну португальцев».

Здесь следует сказать, что до этого, по собственному признанию, он научился испанскому, а непосредственно за записью о прибытии в Португалию Саргис торопится записать излюбленную свою фразу-формулу: «Там тоже не знал языка, замучился пока научился». Итак, всего за 3-4 года наш путешественник, который кроме армянского знал турецкий (быть может, и греческий) язык, оказался в состоянии понимать и выражать свои мысли на многих европейских языках (итальянском, немецком, фламандском, английском, французском, испанском и португальском).

В Португалии он сначала осматривает города Валенцу, Каминью, Брагу, Вилья-Нову и несколько других, затем приходит в город Порто. После этого упоминаются названия еще ряда городов (их транскрипция искажена до неузнаваемости), пока, наконец, наш путешественник не добирается до Лисабона (он пишет «Лизбо»). «Очень большой город», — говорит он о Лисабоне и сообщает, что население города состоит из 100 000 домов (семей), имеется 300 церквей и т. д. и что в порту одновременно могут стоять 500 кораблей. Продвигаясь сушей и морем на юг и осмотрев по пути еще несколько городов, наш путник снова вступает на испанскую землю в портовом городе Аиемонте. Отсюда, пройдя 5 городов, он достигает Севильи, население которой, по его расчетам, составляет 80 тысяч семейств. Далее он рассказывает, что «перед городом имеется большая река» [Гвадалквивир], на которой стоит множество королевских судов, и, отвлекаясь от основной темы своих путевых заметок, он пространно излагает слышанные им самим полулегендарные истории о посылаемых ежегодно из Новой Индии [Америки] в Испанию 5 кораблях, полных золота и серебра. Вызывает интерес его описание оснащенных 14 парусами больших кораблей, которые расстояние между Америкой и Севильей покрывали за 6 месяцев. «Величина корабля, — пишет он, — в 12 этажей, в 14 местах ставят паруса, есть церковь на нем, есть огород, есть и колодец, облицованный камнем с известью, когда идет дождь, он наполняется. Есть [на нем] мясник, продавец одежды, есть и 500 матросов». После Севильи он побывал в ряде больших и маленьких городов: в Кармуне, Марченье, Осуне, Есидже, Кордове, Арчидоне, Антекуере, Лодже, Кампиллосе, Малага, Алгаме, Санта-фе, Гренаде, Джасне, Алкале ла Реал, после перечисления которых сообщает, что, пройдя 10 других городов, посетил знаменитый монастырь Гвадалупской Богоматери.

Отсюда Саргис отправляется в Мадрид, пройдя через Талаверу, Толедо. Из Мадрида отправляется в Эскуриал, летнюю резиденцию короля, где удостаивается аудиенции у короля Филиппа II (1555 - [24] 1598), получает от него пособие и письменный указ об оказании ему помощи.

Во время этих странствий он узнает, что король Филипп отправил против морских сил Англии флотилию из 130 судов, которая погибла полностью от бури. Сведения о гибели Непобедимой армады, записанные всего лишь два года после этого события, для армянского читателя были свежим известием.

Из Мадрида наш путешественник отправился в Барселону, посетив по дороге целый ряд других городов. По его сведениям, население Барселоны состояло из 50 тысяч семей, ровно половина которого погибла из-за какой-то эпидемии.

Отсюда, пройдя еще 4 города, он достиг Валенсии — крупного торгового центра, где сел на корабль с намерением вновь посетить Италию. По пути, побывав на Балеарских островах (Эвиса, Майорка, Минорка), он прибывает в Геную, затем, пройдя еще 7 городов, посещает Павию, Милан, Болонью, Флоренцию, Сиену. После этого Саргис пересекает с севера на юг весь Апеннинский полуостров и, перечислив названия целого ряда маленьких городов или же просто указав число городов, в которых побывал в пути, добирается до Неаполя. Побывав на островах Сицилия, Сардиния и Корсика, он в третий раз ступает на итальянскую землю. Пройдя города Кремону, Падую, Лоретто, вновь оказывается в Венеции. Здесь садится на корабль и возвращается в Константинополь.

На этом завершается основная часть Путевых записок Саргиса, и он одним предложением подытоживает историю своих путешествий по странам Западной Европы: «О, читающие словеса мои, — пишет он, — отцы и братья, если спросите, сколько городов повидал грешный Саргис в стране франков, [то отвечу] 1000 крепостей и городов видел я, не считая сел, 4000 соборов я видел, 3000 монастырей мужских, 8000 монастырей женских».

Однако на этом странствия Саргиса не заканчиваются. В 1591 г., сразу же по возвращении в Константинополь, он отправляется в Адрианополь, затем, побывав в ряде городов Болгарии, переправляется через Дунай и вступает в Молдавию, здесь останавливается в резиденции короля — городе Яссы; посещает города Роман, Сучаву, в которых в этот период обосновалось на жительство множество армянских купцов и ремесленников. Перейдя реку Днестр, он оказывается в находящихся под властью Польши украинских областях, посещает известный город Каменец-Подольск, в котором была большая армянская колония, оттуда снова возвращается в Яссы, а затем прибывает в Аккерман, где садится на корабль, и, спустя месяц, как сам говорит, «достигает Армении».

В конце своих Путевых заметок Саргис записал красивое средневековое народное четверостишие о душевных страданиях попавшего на чужбину человека.

Ни к чему мне тысячи благ
Если мой голос — голос странника.
Брошу, уеду в родную страну,
Хотя бы меня голод и жажда там ждут.

Комментарии

1. Товма Арцруни. История рода Арцруни. Константинополь, 1852 (на древнеарм. яз.).

2. «Богословская книга, называемая Рай желанный, изложенная богословом вардапетом Базаром Джахкеци». Константинополь, 1735, стр. 646-647 (на древнеарм. яз.).

3. «Хроника Маттеоса Урхаеци». Вагаршапат, 1898 (на древнеарм. яз.).

4. Н. Я. Марр. Сказание о католикосе Петре и ученом Иоанне Козерне. — «Восточные заметки». СПб., 1895.

5. См. X. И. Кучук-Иоанессов. Письмо императора Цимисхия к армянскому царю Ашоту. — ВВ, 1913, X, стр. 1-21.

6. Товма Мецопеци. История Тамерлана и его преемников. Париж, 1860 (на древнеарм. яз.).

7. Аракел Даврижеци. Книга историй. Перевод с арм., предисловие и комментарий Л. А. Хангарян. М., 1973, стр. 482-483.

8. Самвел Анеци. Выборки из исторических книг. Вагаршапат, 1893, стр. 175 (на древнеарм. яз.).

9. Этот вариант издан В. А. Акопяном. См. мелкие хроники XIII — XVIII вв., т. 1. Ереван, 1951, стр. 118-119 (на арм. яз.).

10. Л. С. Хачикян. Из неизвестных страниц армянской историографии. — «Историко-филологический журнал», 1972, № 4, стр. 235-238.

11. См. И. П. Петрушевский. К истории христианства в Средней Азии. — «Палестинский сборник», вып. 15(78), 1966, стр. 141-147.

12. «Путевые заметки» Маттеоса Ерзынкаци дважды издавались на армянском языке, переведены на французский и португальский.