СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

АБУ 'АБДАЛЛАХ МУХАММАД ИБН МУХАММАД ИБН 'АБДАЛЛАХ ИБН ИДРИС АЛ-ХАММУДИ АЛ-ХАСАНИ

ОТРАДА СТРАСТНО ЖЕЛАЮЩЕГО ПЕРЕСЕЧЬ МИР

ВВЕДЕНИЕ 

Биографические сведения об ал-Идриси

Ал-Идриси (Абу 'Абдаллах Мухаммад ибн Мухаммад ибн 'Абдал-лах ибн Идрис ал-Хаммуди ал-Хасани) принадлежал к знатному роду Алидов-Идрисидов, члены которого вели свое происхождение от ал-Хасана ибн 'Али, внука Пророка Мухаммада. Как потомок Пророка, ал-Идриси имел право носить титул аш-шариф («знатный», «благородный»), в связи с чем в арабской историографии географ известен под именем аш-Шариф ал-Идриси.

Родоначальник династии Идрисидов, участник алидского восстания против Аббасидов в Медине в 786 г. Идрис I бежал из восточных областей Халифата в Северное Марокко, где основал самостоятельное владение, просуществовавшее почти до конца X в. Непосредственные предки ал-Идриси, одна из дальних ветвей Идрисидов — Хаммудиды в 1010 г. воцарились на юге Испании, в Малаге и Альхесирасе, но после недолгого правления (до 1057 г.) переселились в Сеуту, где и родился ал-Идриси в 1100 г. [АГЛ, с. 281; Босворт К. Э. Мусульманские династии, с. 48-49; Большаков О. Г. Бану Идрис, с. 92; Eustache D. Idrisids; Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 9-10].

Ал-Идриси получил образование в Кордове — крупном культурном центре мусульманской Испании. По обычаям своего времени он много путешествовал. Ал-Идриси хорошо знал государства Пиренейского полуострова и вообще Западное Средиземноморье; отдельные фрагменты его сочинения позволяют предполагать, что географ бывал в Малой Азии, во Франции и даже на берегах Англии. Около 1138 г. ал-Идриси обосновался в Палермо, при дворе норманнского короля Сицилии Рожера II (1130-1154), где и создал свой основной труд — географический трактат «Нузхат ал-муштак фи ихтирак ал-афак» («Отрада страстно желающего пересечь мир»), который также известен под названием «Китаб Руджжар» или «ал-Китаб ар-Руджжари» («Книга Рожера»), по имени короля-мецената. Кроме этого географического сочинения сохранился труд ал-Идриси по фармакологии, а также отрывки стихов [АГЛ, с. 281-282; Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 9-10; [8] Oman G. Al-Idrisi, p. 1032-1035; Maqbul A. S. Al-Idrisi, p. 7-9; Maqbul A. S. A History, p. 163-166].

После смерти своего покровителя Рожера II ал-Идриси продолжал жить при дворе его сына и преемника Вильгельма I (1154-1166). По его просьбе около 1161 г. ал-Идриси составил не дошедшее до нас сочинение «Рауд ал-унс ва нузхат ан-нафс» («Сад приязни и развлечение души»), упоминания о котором в источниках [Amari М. Biblioteca: Testi arabici, p. 610-611; Amari M. Biblioteca: Versione italiana, p. 487-488] не позволяют точно определить, что это было за сочинение — географический трактат, представлявший собой краткую редакцию «Нузхат ал-муштак» [Reinaud J. T. Geographic р. CXXI; Tallgren-Tuulio O. J., Tallgren A. M. Idrisi, p. 9; Lewicki T. Polska, cz. I, s. 17], или поэтическая антология [Fleischer H. L. Appendice, p. 55-56; Oman G. A propos du second ouvrage, p. 187-193; Igonetti G. Le citazioni, p. 39-52]. Под конец жизни ал-Идриси, оставив Сицилию, вернулся в Сеуту, где и умер в 1165 г. [АГЛ, с. 282; Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 10-19; Недков Б. България, с. 9-13; Oman G. Al-Idrisi, p. 1032-1035; Dubler С. Idrisiana Hispanica I, p. 94-96].

История создания сочинения

Источниками сведений — очень немногочисленных — о личности ал-Идриси и истории создания его труда являются его собственное сочинение и сообщения писателей ХІV-ХVІІ вв., повторяемые по традиции.

Большинство авторов ХІV-ХVІІ вв. — ал-'Умари, ас-Сафади, Ибн Халдун, Хаджи Халифа — упоминают ал-Идриси лишь в связи с описанием норманнского сицилийского короля Рожера II, подчеркивая, что ученый, будучи по происхождению из знатного рода, пользовался особым расположением своего мецената, назначившего ему, по словам ас-Сафади, «содержание, которое бывает только у царей» (цит. по [АГЛ, с. 285-286]). На это обстоятельство обратил внимание Т. Левицкий, полагавший, что Рожером II — незаурядным политиком своего времени, правителем обширной державы, — когда он приглашал ко двору ал-Идриси, руководила не столько «любовь к представителям философских наук», о которой пишет ас-Сафади, сколько чисто практические интересы. Видное положение, которое занимал ал-Идриси при дворе в Палермо, большое уважение, которое ему оказывали, щедрость не слишком расточительного Рожера по отношению к своему протеже указывают, по мнению Т. Левицкого, на то, что Рожер [9] видел в ал-Идриси возможное орудие реализации своих далеко идущих политических замыслов [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 12-14].

Инициатива составления «Нузхат ал-муштак» по традиции, идущей от самого ал-Идриси, приписывается Рожеру II, пожелавшему иметь подробную карту и описание ойкумены. С этой целью ал-Идриси, как сказано в предисловии к его сочинению, в течение пятнадцати лет собирал материал, который лег в основу его книги.

Интеллектуальная и культурная атмосфера, в которой оказался ал-Идриси при дворе Рожера II, весьма способствовала реализации подобных начинаний (о Рожере II см. [Caspar Е. Roger II; Curtis Е. Roger of Sicily; Houben H. Roger II von Sizilien; Martin J. M. Italies normandes]). Двор Рожера II являлся своеобразным симбиозом арабских, греческих и латинских культурных традиций. Сам Рожер знал греческий и арабский языки [Ahmad A. A History, р. 58]. Норманнские владыки сумели привлечь в административный и финансовый аппарат, а также в армию королевства представителей едва ли не всех этнических групп населения острова, бывшего с 535 г. частью Византийской империи, с 827 г. перешедшего к арабам, а после 1061 г. попавшего под власть норманнов. Бюрократический аппарат королевства унаследовал черты предшествовавшего византийского и арабского государственного устройства. Секретари и чиновники Рожера имели дело с документами на латинском, арабском и греческом языках [Ahmad A. A History, р. 64-65]. При дворе Рожера жили и работали выдающиеся ученые и поэты из разных стран, преимущественно арабы и греки. Сфера их интересов охватывала практически все области знания. Уроженец Испании Абу-с-Салт Умаййа ибн 'Абд ал-'Азиз (ум. 1134) помимо поэтического творчества занимался медициной, астрономией, физикой, составил биографо-топографический труд о Египте. Современниками ал-Идриси были ученые-греки Нил Доксопатр, автор сочинения по церковной географии, и теолог Феофан Керамевс. Большая группа ученых, работавших на Сицилии, переводили многочисленные произведения по медицине, математике, астрономии, в том числе труды Птолемея, с арабского и греческого языков на латинский [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 6-7]. При Рожере II Сицилия наряду с мусульманской Испанией стала одним из ведущих центров перевода арабских и греческих научных сочинений на латынь [Bryer A. Cultural Relations, p. 77-94].

Пребывание ал-Идриси при дворе Рожера II и покровительство норманнского короля открывали перед ученым широкие возможности для самостоятельного сбора самой разнообразной информации. Географическое положение Сицилии благоприятствовало тому, что остров посещали мореплаватели, паломники, крестоносцы и купцы из всех стран Европы и Средиземноморья. Благодаря активной внешней политике Рожера II при его дворе можно было встретить иностранных [10] послов и владык, а политические агенты короля регулярно доставляли ему сведения из многих стран [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 8; Miquel A. Un geographe arabe].

В предисловии к своему труду ал-Идриси подробно описал ход работы над его составлением. По словам ал-Идриси, предшествующая историографическая традиция оказалась неудовлетворительной с точки зрения поставленных перед географом задач: ведь Рожер «пожелал узнать свойства своих стран по существу, изведать их с ясностью на опыте, узнать их границы и пути на суше и на море, в каком они климате, что относится к ним из морей и заливов, находящихся в них, а вместе с тем ознакомиться с прочими странами и областями в семи климатах». Прочтя же имевшиеся в его распоряжении книги географов и историков, Рожер нашел, что приводимые ими сведения неполны и необстоятельны. «Тогда он призвал к себе знающих эти вещи и стал их испытывать в этом, обсуждать с ними это, но не нашел у них знания больше, чем в упомянутых книгах. Когда же он увидел их в таком состоянии, то послал в прочие свои страны и призвал знающих их, странствовавших там и расспрашивал их о них через посредника и всех вместе и отдельно». Ас-Сафади сообщает, что Рожер даже специально посылал своих людей для сбора сведений, ибо хотел «проверить рассказы про страны воочию, а не на основе того, что передается в книгах». Вместе с ал-Идриси король отобрал «людей умных, смышленых, способных» и отправил их «по климатам востока и запада, юга и севера... Он отправил с ними художников, чтобы зарисовать то, что они увидят, на глаз, и велел обследовать и исчерпать все, что надо знать. Когда кто-либо из них возвращался с изображением, аш-Шариф ал-Идриси закреплял его, пока не завершилось то, что он хотел». У ал-Идриси есть также указание на то, как Рожер оценивал достоверность полученных им сведений: «То, в чем речи сходились, а передача ими всего этого казалась верной, он закреплял и оставлял; в чем они расходились, он отменял и откладывал». Далее Рожер «пожелал выяснить с несомненностью истинность того, в чем сошлись указанные люди, поминая длину расстояний о странах и их обширность, и приказал доставить ему доску для черчения. Он стал проверять это мерками из железа, одно за другим, смотря в книги, упомянутые раньше, и взвешивая слова их авторов. Он внимательно рассмотрел все это, пока не остановился на истине; после этого он приказал, чтобы ему был вылит из чистого серебра диск с разделениями, большой величины, толстый в ширину, весом в 400 ритлей по римскому счету, в каждом ритле 112 дирхемов» (ок. 150 кг, см. [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 17]). На этом диске Рожер приказал начертить изображение семи климатов и составить книгу, «соответствующую тому, что в этих формах и изображениях» [11] ([OG, p. 5-7]; пер. отрывков цит. по [АГЛ, с. 282-284]; см. также [Lewicki Т. A propos de la genese]).

Даже сделав поправку на неизбежную в таких случаях преувеличенность похвал в адрес Рожера, нет оснований сомневаться в правдоподобии охарактеризованных ал-Идриси приемов работы над составлением сочинения, особенно в том, что касается сбора данных о разных странах. Хорошо известно, что организация путешествий с практическими и познавательными целями была достаточно распространенным явлением в мусульманском мире в средние века.

Несколько экспедиций связывают с именем халифа ал-Васика (842-847), внука Харуна ар-Рашида (786-809). Самая знаменитая из них — это путешествие Саллама ат-Тарджумана («Переводчика»), целью которого были поиски местонахождения стены Йаджуджа и Маджуджа, библейских Гога и Магога [АГЛ, с. 137-141]. Другая экспедиция была направлена ал-Васиком в Малую Азию, где путешественники, среди которых находился астролог и математик Мухаммад ибн Муса (ум. 873), осматривали пещеру с мощами «семи спящих отроков» — персонажей известного коранического сказания и христианской легенды [Пиотровский М. Б. Асхаб ал-кахф, с. 24; АГЛ, с. 130]. Сохранились данные о путешествии, предпринятом в X в. восемью двоюродными братьями по прозвищу «ал-Магрурун» («Авантюристы»). Они отправились из Лиссабона в «Море Мрака» (Атлантический океан) с целью узнать, что в нем находится и где он кончается [АГЛ, с. 134— 135]. Рассказы о подобных путешествиях пользовались большой популярностью, и сообщения о них можно найти в произведениях многих средневековых арабских авторов, в том числе и у ал-Идриси [OG, р. 66, 548, 934-938].

Целенаправленный сбор сведений, проводимый ал-Идриси, в сочетании с критическим подходом к собранному материалу, включавшим сопоставление информации из разных источников, увенчался созданием серебряного диска с изображением стран мира и книги, содержащей описание обитаемой земли и карту мира. 

Состав сочинения

Произведение ал-Идриси дошло до нас не в полном составе. Серебряный диск, как предполагается, был разбит и расхищен в 1160 г., когда дворец Рожера II подвергся разорению [MA, Bd. II, S. 38-39; АГЛ, с. 286]. Сохранились описательная часть сочинения и относящиеся к ней карты отдельных областей ойкумены, составляющие в совокупности карту мира. [12]

В предисловии к своему труду после изложения замысла сочинения и описания хода работы над ним [OG, р. 3-7] ал-Идриси дает краткую характеристику Земли. По представлениям географа, Земля имеет шарообразную форму — об этом ал-Идриси пишет, ссылаясь на «Географию» Птолемея [OG, р. 7]. Поверхность Земли разделяется на две равные части по линии экватора. В каждом полушарии по 90° от экватора до полюса, а по линии экватора поверхность Земли делится на 360°, длина же каждого градуса составляет 25 фарсахов (Фарсах (перс, «фарсанг») — расстояние, проходимое лошадью шагом за один час; мера длины, приблизительно равная 6 км [АГЛ, с. 84; Hinz W. Islamische Masse, S. 62].). Люди живут в основном в северном полушарии, так как в южном слишком жарко; граница обитаемой Земли в северном полушарии проходит на уровне 64° северной широты [OG, р. 8].

Изложенные в предисловии к «Нузхат ал-муштак» астрономические принципы никак не повлияли на порядок описания в основной части сочинения. Несмотря на то что, по утверждению некоторых исследователей, на карте ал-Идриси можно обнаружить следы градусной сетки [Dunlop D. M. Scotland, p. 115; Kennedy E. S. Geographical Latitudes, p. 268], в описательной части сочинения нет никаких признаков ее использования.

Согласно традиции, идущей от античных географов, ал-Идриси разделил всю обитаемую землю на семь широтных зон-«климатов» [OG, р. 9]. Термин иклим является арабской передачей греч. klima («наклонение»). В арабской географической литературе этим термином обычно обозначались широтные зоны, на которые арабы разделяли земную поверхность. С IX в. термин иклим арабские географы стали применять не только к греческим «климатам», но и к персидским «кишварам» — географическим областям [Tibbets G. R. The Beginnings, p. 93]. «Климаты» у ал-Идриси превратились в зоны одинаковой широты, для выделения которых он не опирался на какие бы то ни было астрономические принципы [Honigmann Е. Die Sieben Klimata, S. 181]. Каждый «климат» ал-Идриси — и это явилось его нововведением, — в свою очередь, механически разбил на десять поперечных частей-секций (джуз'), равных по длине и ширине.

Авторское предисловие к «Нузхат ал-муштак» завершается краткой характеристикой семи морей, соответствующих семи «климатам» [OG, р. 9-13].

Описание ойкумены в основной части сочинения ведется по «климатам», с юга на север, а внутри «климатов» — по секциям, с запада на восток. Каждому описанию соответствует карта. Таким образом, если сложить вместе 70 секционных карт, получится прямоугольная карта мира [13] с изображением морей, озер, рек, гор, городов и политических образований. По подсчетам К. Миллера, на секционных картах нанесено около 2500 наименований, а в тексте их в два с половиной раза больше [MA, Bd. V, S. 165].

Рукописи «Нузхат ал-муштак»

Дошедшая до нас часть рукописной традиции «Нузхат ал-муштак» довольно сложна по составу. К настоящему времени выявлено десять списков конца XIII - XVI в., с разной полнотой передающих текст сочинения и его картографическую часть [Rubinacci R. Eliminatio, p. 1-40; Maqbul A. S. Cartography, p. 173-174]. Самой ранней и наиболее полной считается хранящаяся в Париже рукопись, составленная ок. 1300 г. в Магрибе (Bibliotheque Nationale, Arab. 2221 / Suppl. ar. 892; P, В, P, P¹, П¹) (В тех или иных изданиях фрагментов «Нузхат ал-муштак», а также в справочной литературе фигурируют различные сокращенные обозначения рукописей сочинения; здесь и далее жирным шрифтом выделены сокращения, которые приняты в издании полного арабского текста, вышедшем в Италии в 1970-1984 гг. [OG], и используются в настоящем исследовании). Высказывалось предположение, что она может быть датирована и более ранним временем — серединой XII в. — и даже являться оригиналом, написанным рукой ал-Идриси, однако ни эта точка зрения, ни попытки датировать рукопись XIII в. не нашли поддержки. Вторая Парижская (Bibliotheque Nationale, Arab. 2222 / Suppl. ar. 893; A, P², П²; 1344 г.), Оксфордская (Bodleian Library, Pococke 375 / Uri 887; О, C, O¹; 1456 г.) и Стамбульская (Koepruelue Kuetuephanesi, MS. 955 / Gugrafiya 702; К, K¹; 1469 г.) рукописи, содержащие полный текст «Нузхат ал-муштак», а также дающая описание IV-VII климатов рукопись начала XIV в. из ГНБ в Санкт-Петербурге (Ар. н.с. 176; L, Р, Ре, Л) выглядят как изложение протографа, общего с манускриптом Р и происходящего, по всей вероятности, из Магриба. Полным списком является и обнаруженная сравнительно недавно Софийская рукопись (Народна библиотека «Кирил и Методий», Or. 3198; S, С), переписанная в 1556 г. в окрестностях Каира. Кроме того, в трех списках — из Оксфорда (Bodleian Library, Greaves 3837-42 / Uri 884; G, D, О²; конец XVI в.), Стамбула (Koepruelue Kuetuephanesi, Ayasofya 3502 / Gugrafiya 705; I, Co; конец XVI в.) и Каира (Dar al-Kutub, Gugrafiya 150; С, Ca; 1348 г.) — содержится характеристика I-III климатов, в одном (из Лондона: India Office Library, MS. Ar. 617 / Loth 722; IO, I; начало XIV в.) — описание 8-9-й секций VI климата, а также 2-10-й секций VII климата. [14] Сделанная в Палестине в 1538 г. сокращенная редакция сочинения ал-Идриси хранится в Национальной библиотеке в Париже (Arab. 2223 / Suppl. ar. 894; Р³, П³), а ее копия — в Кембридже (Univ. Bibl. Qq. 151, 8, n. 151; начало XVIII в.).

Текстологическое сопоставление списков «Нузхат ал-муштак» показало, что часть имеющихся между рукописями различий может свидетельствовать о наличии двух авторских редакций. Этот важный вопрос, однако, остается пока не разработанным: наиболее исправные списки каждой редакции не установлены, точно так же, как не определено, какая редакция является первоначальной.

Кроме того, сохранились три поздних списка сокращенной редакции «Нузхат ал-муштак», озаглавленной «Джани ал-азхар мин ар-рауд ал-ми'тар» («Сбор цветов из ароматного сада»). Наиболее ранний из них, датируемый XVII в., имеет общий протограф с рукописью Р.

Основные сведения о Восточной Европе содержатся в 4-6-й секциях VІ-VІІ климатов. Некоторые добавления имеются в 3-й и 7-й секциях VII климата и в 7-й секции V климата. Этот материал находится в составе рукописей Р, А, О, L, S, IO, К¹, а также в сокращенной редакции из Парижской Национальной библиотеки.

(Приводится по изданию [Rubinacci R. Eliminatio, p. 23]. См. также [GE, t.1, p. XXIII-XXIV; Dozy R., de Goeje M. J. Description, p. XXI-XXIII; L'ltalia, p. XIV; de Slane W. Catalogue. N. 2221-2223; GAL, Bd. I, S. 477; Отчет, с. 80-81; Pardi G. Quando fu composta la geografia; MA, Bd. I, H. 2, S. 43-46; Tallgren-Tuulio O. J., Tallgren A. M. Idrisi, p. 15-18; MCAA, f. 827; Tallgren-Tuulio O. J. Du nouveau sur Idrisi, p. VII-IX; Hoenerbach W. Deutschland, S. 3-7; GAL. SB I, S. 876; Lewicki T. Polska, cz. I, s. 86-90; Nedkov B. II mano-scritto di Sofia; АГЛ, c. 286-287; Недков Б. България, с. 17-18, 21-29; Kubiak W. Some West- and Middle-European geographical names; Rubinacci R. Eliminatio; Михайлова A. M. Обзор, с. 53; Rubinacci R. Il codice leningradense; Кендерова С. Т. Сведения, с. 5, 13-14].) [15]

История изучения сочинения ал-Идриси и его данных о Восточной Европе

Труд ал-Идриси, известный в Европе по крайней мере с конца XVI в., стал предметом многочисленных исследований. В 1592 г. в Риме, в знаменитой типографии Медичи, был опубликован полный текст сочинения по Парижской сокращенной редакции (Р³), а в 1619 г. в Париже появился латинский перевод этого издания, озаглавленный «Geographia Nubiensis». Курьезное название книги связано с тем, что издатели латинского перевода — ученые-марониты Иоанн Хесронит (ал-Хасруни) и Гавриил Сионит (ас-Сихйауни), преподававшие восточные языки в Париже, — по недоразумению решили, что неизвестный им по имени автор сочинения был родом из Судана. Научное значение этих первых публикаций сочинения ал-Идриси невелико, поскольку они основывались на поздней рукописи, передающей текст в сокращенном виде [Giinter S. Der arabische Geograph Edrisi, S. 113-123].

Изучение сочинения ал-Идриси вплоть до начала XIX в. основывалось (за редким исключением) на римском издании текста 1592 г. и касалось фрагментов, посвященных описанию Сицилии, Африки и Испании. Усилиями сицилийских ученых Ф. Тардиа, Р. Григорио и А. Айрольди был подготовлен латинский перевод фрагментов «Нузхат ал-муштак», относящихся к Сицилии, сделаны первые попытки идентификации географических названий и опубликована карта Сицилии ал-Идриси (библиографическую справку см. [Арабские источники Х-ХІІ веков, с. 229]). Немецкий востоковед И. М. Хартман перевел на латинский язык и исследовал сообщения ал-Идриси об Африке [Hartmann J. M. Edrisii Africa]. Материалы ал-Идриси об Испании были изучены испанским арабистом Х. А. Конде [Conde J. A. Historia].

Волею судеб полный перевод «Нузхат ал-муштак», вышедший в свет в 1836-1840 гг., появился почти на полтора века раньше, чем была осуществлена критическая публикация арабского текста всего сочинения. Автором перевода на французский язык был французский дипломат и востоковед П. А. Жобер [GE]. Перевод готовился на основе рукописи А, изобилующей, по сравнению со старейшей парижской рукописью (Р), ошибками, а также отличающейся небрежной постановкой диакритических знаков и пропусками фрагментов текста. Кроме того, П. А. Жобер не пользовался методом транслитерации арабских географических названий, а пошел по пути фонетической транскрипции, заранее обреченной на неудачу без обращения к историко-топонимическим исследованиям. Поначалу предприятие П. А. Жобера было встречено сочувственно (см., например, рецензию У. де Слэна [JA, [16] 1841, 3me serie, t. XI, p. 362-387]), однако дальнейшее изучение отдельных разделов сочинения ал-Идриси (посвященных описанию Италии, Испании, Африки, Северного Причерноморья) выявило многочисленные несовершенства перевода, который был признан специалистами непригодным для использования в научных целях [Reinaud J. Т. Geographic Р- CXIX, СХХІ; Dozy R., de Goeje M. J. Description, p. VI-XXI; L'ltalia, p. VI; Amari M. Storia, t. I, p. XLIV; t. Ill, p. 682; Гаркави А. Я. Крымский полуостров, с. 244].

Перевод П. А. Жобера наглядно продемонстрировал всю сложность исследования сочинения в целом, что надолго предопределило изучение «Нузхат ал-муштак» по отдельным частям. Рассмотрение сведений ал-Идриси стало вестись по региональному признаку, и большинство исследований имело схожую структуру: публикация фрагмента с описанием той или иной страны или региона, его перевод и более или менее пространный историко-географический и топонимический комментарий; в ряде случаев исследованию подвергались и соответствующие части карты ал-Идриси [Dozy R., de Goeje M. J. Description; Lagus J. J. W. Arabisk krestomati, s. 85-91; L'ltalia; Idrisi's Palaestina; Saavedra E. La geografia de Espana; Brandel R. Idrisi; Медников H. A. Палестина; Seybold C. F. Edrisiana, I].

К настоящему времени опубликованы, переведены на различные европейские языки и прокомментированы отдельные части сочинения, касающиеся Африки, Испании, Италии и Сицилии, Сирии и Палестины, Индии, Средней Азии и Казахстана, стран Северной, Центральной и Юго-Восточной Европы. Ведется работа и над изучением данных «Нузхат ал-муштак» о территории Восточной Европы (библиографию см. [Oman G. Notizie; Кендерова С. Т. Современное состояние; Коновалова И. Г. Восточная Европа; Гараева Н. Г. Ал-Идриси, с. 763-765]).

Сведения ал-Идриси о Восточной Европе неоднократно подвергались фрагментарному анализу в работах, посвященных смежным областям. Первым исследователем сообщений о Центральной и Восточной Европе был польский ученый И. Лелевель. К середине XIX в., когда И. Лелевель работал над сочинением ал-Идриси, изучение последнего по сути дела только начиналось: вышел в свет перевод П. А. Жобера и появился первый общий очерк арабской географии Ж. Т. Рено [Reinaud J. Т. Geographie]. Несмотря на то что в основу своего исследования И. Лелевель положил не оригинальный источник, а перевод, ему удалось идентифицировать значительное число географических названий, упомянутых в «Нузхат ал-муштак» [Lelewel J. Geographie, t. III / IV, p. 71-220]. И. Лелевелю, кроме того, принадлежит первая попытка транскрипции карты ал-Идриси [Lelewel J. Geographie: Atlas, tabl. ХІ-ХІІ].

Вслед за И. Лелевелем данные ал-Идриси о Балканском полуострове и Северо-Западном Причерноморье проанализировал австрийский [17] востоковед-географ В. Томашек [Tomaschek W. Zur Kunde]. Он также опирался на перевод П. А. Жобера, но, в отличие от И. Лелевеля, не обращался к картографическому материалу «Нузхат ал-муштак». Для сравнительного анализа В. Томашек привлек значительный комплекс источников, в основном византийских, но наряду с ними он использовал древнерусскую летопись, трактат о ведении торговли итальянского купца XIV в. Франческо Бальдуччи Пеголотти, документы Константинопольской патриархии и морские карты ХІV-ХV вв.

Работа В. Томашека оказала большое влияние на последующую историографию как в отношении приведенного в ней богатого фактического материала, так и в методическом плане. В частности, В. Томашек впервые обратил внимание на то, что сообщения ал-Идриси представляют собой торговый отчет, откуда заключил, что основными поставщиками информации о Балканском полуострове и Северо-Западном Причерноморье были греческие купцы, а полученные от них дорожники указывали на торговые пути данного региона. В связи с этим он предложил при идентификации географических названий анализировать их не в качестве изолированных пунктов, а в составе дорожника, к которому они относятся.

В. Томашек отметил неясности в определении расстояний у ал-Идриси и установил примерную величину мили (ок. 1555 м) и дневного перехода для рассмотренного им региона. Расчеты, сделанные В. Томашеком, во многом являются основой и для современных исследований (см., например, [Недков Б. България, с. 17]).

Сведения о городах Поднестровья в «Нузхат ал-муштак» в начале XX в. рассмотрел немецкий востоковед Й. Маркварт, выводы которого относительно локализации отмеченных в сочинении ал-Идриси населенных пунктов во многом совпали с заключениями И. Лелевеля [Marquart J. Osteuropaische und ostasiatische Streifzuge, S. 194-196].

Первым российским исследователем, обратившим внимание на относящиеся к Восточной Европе сведения ал-Идриси, был Н. М. Карамзин. Во второй главе первого тома «Истории государства Российского», посвященной описанию народов Восточной Европы, Н. М. Карамзин ссылался на данные ал-Идриси о городах Хазарии [Карамзин Н. М. История, т. I, с. 204-205]; в седьмой главе первого тома, повествующей о правлении князя Святослава, Н. М. Карамзин использовал сведения ал-Идриси о городе Матрахе (Тмутаракани) [Карамзин Н. М. История, т. I, с. 274]. В своих ссылках на данные ал-Идриси Н. М. Карамзин опирался на комментарии В. Оусли к его переводу на английский язык сочинения арабского географа X в. Ибн Хаукала [Ousely W. The Oriental Geography], а также на книгу немецкого историка Х. Э. Тунмана «Исследования по истории восточноевропейских народов» [Thunmann Н. Е. Untersuchungen]. [18]

Выход в свет французского перевода «Нузхат ал-муштак» был быстро замечен в России (см. рецензию И. Галанина [ЖМНП, 1842, ч. 35, отд. 6, с. 27-33]). Благодаря переводу П. А. Жобера сочинение ал-Идриси стало доступным для невостоковедов, а отсутствие полного издания текста вынуждало также и арабистов обращаться к французскому переводу памятника. В работах российских ученых второй половины XIX — начала XX в. имеются интересные замечания по частным вопросам изучения «Нузхат ал-муштак». Так, А. Петрушевич привлек данные ал-Идриси о поднестровском городе Галисиййа в качестве одного из аргументов в своей полемике с польским исследователем А. Белевским, отстаивавшим существование наряду с днестровским Галичем одноименного города в Словакии [Петрушевич А. Было ли два Галичи, с. 24-49]. С. А. Гедеонов попытался использовать данные ал-Идриси при рассмотрении вопроса о «призвании» варягов [Гедеонов С. А. Варяги и Русь, с. 137], за что подвергся критике со стороны Д. И. Иловайского [Иловайский Д. И. История Руси, с. 473]. Византинист Ф. И. Успенский отметил, что сочинение ал-Идриси содержит «весьма ценные этнографические данные о населении Южной Европы» и является важным источником по истории половцев [Успенский Ф. И. Образование, с. 82-83]. Ю. А. Кулаковский, посвятивший ряд статей Вичинской епархии Константинопольского патриархата, привлек данные ал-Идриси для локализации города Вичины, добавив к сравнительному материалу, использованному В. Томашеком, несколько новых источников [Кулаковский Ю. А. Еще к вопросу о Вичине, с. 393-397]. Для исследований по отдельным проблемам исторической географии Северного Причерноморья к сведениям ал-Идриси обращались знаток исторической географии Ф. К. Брун [Брун Ф. К. Черноморье], историк церкви Е. Е. Голубинский [Голубинский Е. Е. История, с. 43-44], уже упоминавшийся Ю. А. Кулаковский [Кулаковский Ю. А. К истории Боспора, с. 132-133] и др. А. Я. Гаркави, изучавший сведения средневековых арабских авторов о Крымском полуострове, заметил, что информация ал-Идриси о Северном Причерноморье чрезвычайно богата, в связи с чем отметил важность подготовки критического издания относящихся к Восточной Европе фрагментов сочинения сицилийского географа полуостров, с. 239-248]. Г. В. Мельгунов обратил внимание российской научной [Гаркави А. Я. Крымский общественности на картографическую часть сочинения ал-Идриси и в своей докладной записке Отделению этнографии ИРГО предложил подготовить издание его карт [Мельгунов Г. В. О картах, с. 54-56]. Ф. Вестберг первым проанализировал некоторые сведения ал-Идриси о Восточной Европе в контексте арабской географической литературы ІХ-ХІІ вв. [Вестберг Ф. Ф. К анализу восточных источников]. [19]

С конца XIX в. к сообщениям ал-Идриси стали обращаться румынские и болгарские ученые, которые использовали сведения арабских географов при рассмотрении спорных вопросов исторической географии Нижнего Подунавья [Iorga N. Studii, p. 29-30; Brdtescu С. Dobrogea, p. 3-38; Gramada N. La Scizia Minore, p. 212-255].

В первой половине — середине XX в. заметно продвинулось изучение арабских географических источников XII в. специалистами-востоковедами — X. фон Мжиком [Mzik Н. Idrisi und Ptolemaus, S. 403-406], Дж. Парди [Pardi G. Quando fa composta la geografia], Д. Фурлани [Furlam G. Le carte], Е. Хонигманом [Honigmann E. Die Sieben Klimata, S. 181], Р. Экбломом [Ekblom R. Idrisi; idem. Les noms], И. Х. Крамерсом [Kramers J. H. Geography; idem. Notices], В. Хенербахом [Hoenerbach W. Deutschland], Г. Вьетом [Wiet G. Un resume d'Idrisi], С. Л. Волиным [Извлечения], Д. М. Данлопом [Dunlop D. M. Scotland], С.Дюблером [Dubler C. Los caminos; idem. Las laderas; idem. Idrisiana Hispanica, I], А. Ф. Л. Бистоном [Beeston A. F. L. Idrisi's Account], С. Макбулом Ахмадом [India], В. В. Матвеевым и Л. Е. Куббелем [Арабские источники X-XII веков, с. 226-336] и др. К. Миллером был издан картографический материал арабских авторов [MA, Bd. I-VI]. Для «Энциклопедии ислама» И. Х. Крамерсом была подготовлена обобщающая статья об арабской географии [Kramers J. H. Djughrafiya]. Увидел свет ряд работ по истории географии, написанных как востоковедами, так и историками науки: Carra de Vaux В. Les penseurs de l'lslam (в русском переводе: Kappa де Во Б. Арабские географы); Schoy С. The Geography of the Moslims of the Middle Ages; Wright J. K. The Geographical Lore of the Time of the Crusades (Райт Дж.К. Географические представления в эпоху крестовых походов); Ruska J. Zur geographischen Literatur im is-lamischen Kulturbereich; Sarton G. Introduction to the History of Science; Крачковский И. Ю. Арабские географы и путешественники; он же. Арабская географическая литература; Nafis A. Moslim Contributions to Geography. Кроме того, появились первые критические издания фрагментов сочинения ал-Идриси, которые содержали и некоторый материал, относящийся к Восточной Европе.

Вышедшая в 1936 г. публикация финского ученого О.Талльгрен-Туулио открыла новый этап в изучении данных «Нузхат ал-муштак», так как дала читателю критическое издание оригинала, сопровождавшееся обстоятельным комментарием, подводившим итог предшествующих исследований [Tallgren-Tuulio O. J. Du nouveau sur Idrisi]. О. Талльгрен-Туулио рассмотрел материалы 3-5-й секций VII климата, посвященные в основном Скандинавским странам и Центральной Европе, но одновременно включавшие в себя и отдельные сообщения ал-Идриси о восточноевропейских городах и народах. В своих рецензиях на [20] эту публикацию Д. А. Расовский [SK, 1937, т. IX, с. 105-107] и И. Я. Умняков [ВДИ, 1939, № 1] обратили внимание на важность сочинения ал-Идриси как источника по истории Древней Руси.

В 1945-1954 гг. появилась двухтомная публикация польского востоковеда Т. Левицкого, в которой исследовались сообщения ал-Идриси о Польше и сопредельных землях, в частности о Поднестровье [Lewicki Т. Polska, cz. I-II]- Некоторые известия ал-Идриси, относящиеся к юго-западным землям Древней Руси, были также рассмотрены Т. Левицким в ряде статьей [Lewicki Т. La voie, p. 91-105; idem. Ze stu-diow nad toponomastyka, s. 402-407; idem. Sur la ville, p. 13-18; idem. Poludniowe stoki, s. 63-72].

В 1960 г. болгарский исследователь Б.Недков подготовил публикацию частей сочинения ал-Идриси, относящихся к Болгарии и сопредельным странам [Недков Б. България]. Это издание включало в себя археографический очерк, публикацию текста, его перевод на болгарский язык, а также реальный комментарий. Б. Недков впервые привлек текст Софийского списка сочинения ал-Идриси, в том числе и сопровождающие его карты. Благодаря публикации Б. Недкова историки Восточной Европы впервые смогли познакомиться в оригинале с сообщениями ал-Идриси о городах Поднепровья и Северного Причерноморья (см. рец. В. М. Бейлиса [НАА, 1963, № 2, с. 226-227]).

В результате многочисленных публикаций фрагментов сочинения ал-Идриси существенно продвинулось изучение содержания и рукописной традиции «Нузхат ал-муштак» [Levi Delia Vida G., Gabrieli F. Per un'edizione; Nedkov В. II manoscritto di Sofia; Rubinacci R. Eliminatio; idem. II codice leningradense; Lewicki T. A propos de la genese], что позволило подготовить ряд справочных и обобщающих материалов, посвященных ал-Идриси [Oman G. Al-Idrisi; idem. Notizie; Sousa A. Arab Geography], а также выпустить полное критическое издание сочинения (без карт) [OG].

Отечественные востоковеды в первой половине XX в., как и прежде, отдавали приоритет изучению арабских авторов более раннего периода — Ибн Хордадбеху, ал-Мас'уди, Ибн Хаукалу и др. Поэтому неудивительно, что первое исследование, специально посвященное разбору известий «Нузхат ал-муштак» о Древней Руси и сопредельных территориях — статья Б. А. Рыбакова «Русские земли по карте Идриси 1154 г.» — вышло из-под пера невостоковеда и осталось вне соответствующего историографического контекста. С публикацией О. Талльгрен-Туулио и обстоятельной рецензией на нее И. Я. Умнякова Б. А. Рыбаков не был знаком; для анализа данных ал-Идриси он использовал издание К. Миллера и перевод П. А. Жобера. Несовершенства последнего предопределили отдельные недоразумения при идентификации географических названий. Вместе с тем статья Б. А. Рыбакова была первым исследованием, [21] в котором предпринимался анализ всех основных восточноевропейских материалов «Нузхат ал-муштак», поэтому она оказала большое влияние на отечественную историографию, в которой сведения ал-Идриси о Восточной Европе археологи и историки-невостоковеды стали использовать, как правило, в предложенной Б. А. Рыбаковым интерпретации, не обращаясь к работам специалистов [Кожемякин А. В. Подонье; Плетнева С. А. Донские половцы, с. 251-253; Мариновський Ю. Ю. Писемні джерела; и др.].

Работа Б. А. Рыбакова долгое время оставалась единственной попыткой целостного анализа сообщений ал-Идриси о Восточной Европе. Дальнейшие исследования были посвящены лишь отдельным сведениям ал-Идриси об этом регионе. Последние привлекались для решения проблем, унаследованных еще от дореволюционной историографии. Это прежде всего рассказ о трех группах русов (библиографию см. (Коновалова И. Г. Рассказ, с. 147, примеч. 1], история Тмутаракани и связанного с нею города Русиййа [Мавродин В. В. Русское мореходство, с. 100; Талис Д. Л. Топонимы, с. 229; Королев В. Н. К вопросу о славяно-русском населении, с. 125; Захаров В. А. Тмутаракань, с. 216; Иеромонах Никон. Начало христианства, с. 50]).

В 1965 г. вышли в свет новые переводы средневековых арабских и персидских источников по истории славян и Древней Руси, выполненные А. П. Новосельцевым [Новосельцев А. П. Восточные источники]. Они включали и один отрывок из сочинения ал-Идриси — его версию рассказа о трех группах русов. Эта публикация наглядно продемонстрировала невозможность адекватного прочтения данного сообщения ал-Идриси без анализа источника с точки зрения занимаемого им места в арабской историко-географической традиции. А. П. Новосельцев также рассмотрел данные ал-Идриси о городах Алании [Новосельцев А. П. К истории аланских городов].

В методическом отношении большое значение имеют работы В. М. Бейлиса, в первую очередь сделанный им перевод текста 6-й секции VI климата «Нузхат ал-муштак» (по Санкт-Петербургской рукописи) и комментарии к нему, а также серия статей, посвященных рассмотрению данных ал-Идриси о Северном Причерноморье и Половецкой земле [Бейлис В. М. Ал-Идриси; он же. Ал-Идриси о портах; он же. К вопросу о конъектурах; он же. Краіна ал-Куманійа]. Исследования В. М. Бейлиса содержат новые подходы к анализу состава сообщений ал-Идриси. В частности, В. М. Бейлис показал, что при написании текста 6-й секции VI климата ал-Идриси опирался не столько на устные, сколько на книжные источники, в особенности на данные, связанные с традицией Птолемея, — ал-Хваризми, а также на сведения Ибн Хаукала. По заключению В. М. Бейлиса, метод работы ал-Идриси с источниками «не включал ни сопоставления во времени, ни критической [22] проверки данных устных и письменных источников» [Бейлис В. М. Ал-Идриси (XII в.), с. 228].

Сообщения ал-Идриси о народах Поволжья недавно были исследованы Н. Г. Гараевой [Гараева Н. Г. Ал-Идриси, с. 765-770].

Подготовке настоящего издания предшествовали исследования автора, посвященные отдельным сообщениям ал-Идриси о различных географических объектах и народах Восточной Европы. Их результаты изложены в целом ряде статей (см. библиографию) и монографиях: Коновалова И. Г. Арабские источники ХІІ-ХІV вв. по истории Карпато-Днестровских земель (с. 11-57); она же. Восточная Европа в сочинении ал-Идриси; Коновалова И. Г., Перхавко В. Б. Древняя Русь и Нижнее Подунавье (с. 162-174).

Полные издания «Нузхат ал-муштак»

[АІ-Idrisi]. Oblectatio desiderantis in descriptione civitatum principal-ium et tractuum et provinciarum et insularum et urbium et plagarum mundi. Romae, 1592.

Al-Idrisi. Opus geographicum sive «Liber ad eorum delectationem qui terras peragrare studeant» / Consilio et auctoritate E. Cerulli, F. Gabrieli, G. Levi Delia Vida, L. Petech, G. Tucci. Una cum aliis ed. A. Bombaci, U. Rizzitano, R. Rubinacci, L. Veccia Vaglieri. Neapoli; Romae, 1970-1984. Fasc. I-IX.

Полные переводы «Нузхат ал-муштак»

На латинский язык: Geografia Nubiensis. Paris, 1619.

На французский язык: [Jaubert Р. А.] La Geographic d'Edrisi traduite de l'arabe en francais d'apres deux manuscrits de la bibliotheque du roi et accompagnee de notes par P. Amedee Jaubert. Paris, 1836-1840. Т. I-II (GE).

Издания фрагментов «Нузхат ал-муштак» о Восточной Европе и сопредельных регионах

Lagus J. J. W. Arabisk krestomati. Т. III. Stockholm, 1878, p. 88-91.

Rerum Normannicarum fontes arabici: E libris quum typis expressis turn manu scriptis collegit et sumptibus Universitatis Christianiensis ed. A. Seip-pel. Christianiae, 1896. Fasc. 1, textum continens, p. 85-86, 136. [23]

Tallgren-Tuulio O. J., Tallgren A. M. Idrisi: La Finlande et les autres pays baltiques orientaux (Geographie, VII, 4) / Edition critique du texte arabe, avec facsimiles de tous les manuscrits connus, traduction, etude de la toponymie, apercu historique, cartes et gravures ainsi qu'un appendice donnant le texte de VII, 3 et de VII, 5. Helsinki, 1930, p. 114.

Tallgren-Tuulio O. J. Du nouveau sur Idrisi: Sections VII, 3; VII, 4; VII, 5. Europe septentrionale et circumbaltique, Europe orientale et, d'apres quel-ques manuscrits, centrale jusqu'a la peninsule balkanique au Sud / Edition critique, traduction, etudes. Helsinki, 1936, p. 12,14,16,20,22,24,26,28, 30.

Lewicki T. Polska i kraje sasiednie w swietle «Ksiegi Rogera» geografa arabskiego z XII w. al-Idrisi'ego. Krakow, 1945. Cz. I (Uwagi ogolne, tekst arabski, tlumaczenie), s. 17, 20, 22, 24, 29-32 (арабская пагинация).

Недков Б. България и съседните й земи през XII век според «Географията» на Идриси. София, 1960, с. 68, 82, 88, 90, 92, 94, 96, 100, 102, 104, 106.

Pritsak О. From the Sabirs to the Hungarians // Hungaro-Turcica: Studies in honour of Julius Nemeth / Ed. Gy. Kaldy-Nagy. Budapest, 1976, p. 24-26.

Переводы фрагментов «Нузхат ал-муштак» о Восточной Европе и сопредельных регионах

На русский язык:

Новосельцев А. Л. Восточные источники о восточных славянах и Руси VІ-ІХ вв. // Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965, с. 413-414 (перепечатано в: ДГ. 1998 г. М., 2000, с. 318).

Бейлис В. М. Ал-Идриси (XII в.) о восточном Причерноморье и юго-восточной окраине русских земель // ДГ. 1982 г. М., 1984, с. 209-220.

Бейлис В. М. Ал-Идриси о портах Черноморского побережья и связях между ними // Торговля и мореплавание в бассейне Черного моря в древности и средние века. Ростов-на-Дону, 1988, с. 68-72.

Коновалова И. Г. Арабские географы ХП-ХІV вв. о Европейском Севере // XII конф. по изучению истории, экономики, литературы и языка Скандинавских стран и Финляндии: Тез. докл. М., 1993, с. 87.

Коновалова И. Г. Сведения арабских авторов ХІІ-ХІV вв. о городе Русийа // ВЕДС: Спорные проблемы истории. М., 1993, с. 103.

Коновалова И. Г. Рассказ о трех группах русов в сочинениях арабских авторов ХІІ-ХІV вв. // ДГ. 1992-1993 гг. М., 1995, с. 140.

Коновалова И. Г. Тмутаракань в ХІІ-ХІV вв. (по данным арабских источников) // Контактные зоны в истории Восточной Европы: Перекрестки политических и культурных взаимовлияний. М., 1995, с. 63. [24]

Коновалова И. Г. Восточная Европа в сочинении ал-Идриси. М., 1999.

Гараева Н. Г. Ал-Идриси // История татар с древнейших времен: В семи томах. Казань, 2006. Т. II: Волжская Булгария и Великая Степь, с. 765-770.

На болгарский язык:

Недков Б. България и съседните й земи през XII век според «Географията» на Идриси. София, 1960, с. 69, 83, 89, 91, 93, 95, 97, 101, 103, 105, 107.

На украинский язык:

Бейлис В. Краіна ал-Куманійа у «Географічному творі» ал-Ідрісі та Половецька земля ІпатіТвського літопису // Марра mundi: Збірник нау-кових праць на пошану Ярослава Дашкевича з нагоди його 70-річчя. Львів; Киiв, 1996, с. 84-103.

На английский язык:

Pritsak О. From the Sabirs to the Hungarians // Hungaro-Turcica: Studies in honour of Julius Nemeth / Ed. Gy. Kaldy-Nagy. Budapest, 1976, p. 24-26.

На латинский язык:

Rerum Normannicarum fontes arabici: E libris quum typis expressis turn manu scriptis collegit et sumptibus Universitatis Christianiensis ed. A. Seippel. Osloae, 1928. Fasc. 2.

На немецкий язык:

Noeldeke Th. Ein Abschnitt aus dem arabischen Geographen Idrisi // Verhandlungen der Gelehrten Estnischen Gesellschaft zu Dorpat. 1877. Bd. VII, S. 8-12.

На норвежский язык:

Birkeland H. Nordens historie i middelalderen etter arabiske kilder oversettelse til norsk av de arabiske kilder med innledning, forfatterbiograf-ier, bibliografi og merknader. Oslo, 1954, s. 70-71, 74-75.

На польский язык:

Lewicki Т. Polska i kraje sasiednie w swietle «Ksieji Rogera» geografa arabskiego z XII w. al-Idrisi'ego. Krakow, 1945, cz. I (Uwagi ogolne, tekst arabski, tlumaczenie), s. 135-138, 140, 143-144.

На румынский язык:

Pascu Hanga V. Crestomatie pentru studiul istoriei statului si dreptului RPR. T. 2. Bucuresti, 1958, p. 92-93. [25]

На французский язык:

Tallgren-Tuulio O. J. Du nouveau sur Idrisi: Sections VII, 3; VII, 4; VII, 5. Europe septentrionale et circumbaltique, Europe orientale et, d'apres quelques manuscrits, centrale jusqu'a la peninsule balkanique au Sud / Edition critique, traduction, etudes. Helsinki, 1936, p. 13, 15, 17.

На шведский язык:

Lagus J. J. W. Arabiskkrestomati. Stockholm, 1878. Т. Ill, p. 88-91 (перепечатано в: Tallgren-Tuulio O.J. Du nouveau sur Idrisi: Sections VII, 3; VII, 4; VII, 5. Europe septentrionale et circumbaltique, Europe orientale et, d'apres quelques manuscrits, centrale jusqu'a la peninsule balkanique au Sud / Edition critique, traduction, etudes. Helsinki, 1936, p. 222-225).

Изучение карт ал-Идриси

Первые опыты изучения арабской картографии принадлежали И. Лелевелю. В составленном им атласе, посвященном средневековой картографии, польский ученый исследовал фрагменты карты ал-Идриси (в том числе относящиеся к Центральной и Восточной Европе 2-6-я секции VІ-VІІ климатов) и предложил их транскрипцию [Lelewel J. Geographie: Atlas]. Ценность работы И. Лелевеля снижалась отсутствием как публикации оригиналов карт, так и какой-либо текстологической работы, связанной с их изучением.

Полномасштабное исследование карт ал-Идриси стало возможным после того, как в 20-х годах прошлого века вышел в свет фундаментальный шеститомный труд немецкого ученого К. Миллера по арабской картографии. К. Миллер опубликовал круглую карту мира ал-Идриси [MA, Bd. I, Н. 2], секционные карты «Нузхат ал-муштак» по пяти рукописям [MA, Bd. VI], карты «Малого Идриси» [MA, Bd. VI], их легенды, а также предложил собственную идентификацию географических названий [MA, Bd. I, Н. 2-3; Bd. II]. Существенным недостатком издания, сильно затрудняющим работу с секционными картами ал-Идриси, является небольшой размер репродукций.

К. Миллер попытался перенести картографические данные ал-Идриси на современную карту, не привлекая текст сочинения. Уже в его время подобная методика противоречила накопленному материалу (см., например, замечания М. Амари и Ч. Скиапарелли о сравнительной точности текста и карт «Нузхат ал-муштак», относящихся к Италии и Сицилии [L'ltalia, p. XII-XIII], и дальнейшие исследования показали, что признание за картой приоритета в изучении сочинения себя не оправдывает. [26]

Об источниках карты ал-Идриси важные наблюдения высказал И. Х. Крамерс. Он предположил, что у сицилийского географа не было собственных картографических методов, и он взял за образец какую-то восходящую к Птолемею карту, возможно, в арабской переработке. Эту карту ал-Идриси положил в основу своей и по ходу работы дополнял ее новым материалом [Kramers J. H. Notices, p. 28]. Проведенные ранее исследования X. фон Мжика относящихся к Южной Африке фрагментов «Нузхат ал-муштак» дали материал для предположения, что такой картой-основой для ал-Идриси могли послужить материалы ал-Хваризми [Mzik Н. Idrisi]. Связь картографической части сочинения ал-Идриси с наследием Птолемея была выявлена и в результате изучения других частей «Нузхат ал-муштак» [Беляев В. И. Арабские источники, с. 16; Шумовский Т. А. Арабская картография, с. 583].

Ряд важных источниковедческих наблюдений содержится в работах болгарских исследователей С. Кендеровой и Б. Бешевлиева. Основываясь на рукописном материале, С. Кендерова проанализировала сведения ал-Идриси о Балканском полуострове [Кендерова С. Балканският полуостров; она же. О соотношении; она же. Сведения; Кендерова С., Бешевлиев Б. Балканският полуостров. Ч. 1]. Она пришла к выводу о том, что при идентификации географических объектов, упомянутых ал-Идриси, «решающей является топонимика и сведения об их местоположении по отношению к другим географическим ориентирам, а не указания на расстояния и направление по странам света» [Кендерова С. Сведения, с. 4].

Современное состояние исследований в области картографии ал-Идриси подведено А. Макбулом во втором томе «Истории картографии» [Maqbul A. S. Cartography]. 

Издания карт ал-Идриси

Круглая карта мира ал-Идриси издана К. Миллером [MA, Bd. I, Н. 2] и Ф. Сезгином [Sezgin F. Geschichte, Bd. XII, S. 18-19].

Секционные карты с изображением территории Восточной Европы сохранились в составе пяти рукописей. По рукописям Р, L и О они изданы К. Миллером [MA, Bd. VI, Taf. 54-56, 64-66]. Фрагменты карт Софийской рукописи опубликованы Б. Недковым в приложении к изданию текста 4-5-й секций VI климата [Недков Б. България], а также С. Кендеровой и Б. Бешевлиевым [Кендерова С., Бешевлиев Б. Балканският полуостров]. Карта с изображением Поволжья (6-я секция VI климата) по рукописи L недавно опубликована Н. Г. Гараевой [Гараева Н. Г. Ал-Идриси, вклейка с. 252-253]. Неопубликованными остаются карты списка из Стамбула (К). [27]

Карты различных рукописей несколько отличаются друг от друга, кроме практически идентичных карт L и О. Парижские секционные карты выполнены наиболее тщательно, они лучше совмещаются между собой, чем карты из других рукописей, и на них помечено больше городов.

Факсимильное издание карт рукописи Р имеется в электронном виде: La Geographic d'Idrisi, un atlas du monde au XII^е siecle: CD-ROM, Bibliotheque nationale de France / Sources Montparnasse multimedia (здесь же опубликован арабский текст сочинения по итальянскому изданию 1970-1984 гг., а также французский перевод П. А. Жобера).

Общая карта мира, составленная К. Миллером по секционным картам, помещена в издании Ю. Кемаля [МСАА, t. Ill, fasc. 4]. В 1951 г. в Ираке вышел ее арабский вариант [Бахджат ал-Асари, Раджват Али. Сурат ал-ард (2-е изд. — 1970)].

* * *

Помимо исследований, непосредственно относящихся к восточноевропейским материалам сочинения ал-Идриси, большое значение имеет и разработка отдельных вопросов, важных для изучения этого географического труда, а также для истории средневековой географии в целом. Ниже будут рассмотрены вопросы, являющиеся, по моему мнению, принципиально важными для анализа сведений ал-Идриси. 

Источники сочинения ал-Идриси

При составлении своего труда ал-Идриси опирался на широкий круг разнообразных источников: нарративных, документальных, картографических, устных. Некоторые использованные географом источники названы в предисловии к сочинению, на другие имеются ссылки в основной части «Нузхат ал-муштак», в том числе в разделах, посвященных описанию Восточной Европы.

Наиболее важными источниками «Нузхат ал-муштак» были, конечно, произведения арабо-персидских ученых ІХ-ХІ вв.

Большое количество сведений ал-Идриси почерпнул из книги арабского ученого IX в. Ибн Хордадбеха «Китаб ал-масалик ва ал-мама-лик» («Книга путей и стран»). Ибн Хордадбех занимал видную должность начальника почты в персидской провинции Джибал и по роду своих служебных обязанностей имел широкие возможности для сбора материала о различных странах и народах, в том числе о Восточной Европе [АГЛ, с. 148; Ибн Хордадбех. Книга путей и стран, с. 8-13; Новосельцев А. П. Арабский географ, с. 120-127]. Именно из сочинения [28]

Ибн Хордадбеха ал-Идриси позаимствовал знаменитый рассказ Сал-лама ат-Тарджумана о путешествии к стене Йаджуджа и Маджуджа [BGA, t. VI, р. 162-171; Ибн Хордадбех. Книга путей и стран, с. 43-46, 129-133, 333-335]. На данные Ибн Хордадбеха опираются и сообщения ал-Идриси о некоторых хазарских городах.

Среди своих источников ал-Идриси называет и «Китаб ал-булдан» («Книга стран») историка и географа конца IX в. ал-Йа'куби [OG, р. 5]. Ал-Йа'куби много путешествовал, бывал в Индии и Палестине, жил в Армении и Хорасане. Его данные повлияли на описание Армении и Малой Азии в «Нузхат ал-муштак» [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 49-50].

Другим арабским источником, имевшим важное значение для ал-Идриси (в том числе для описания Восточной Европы), был труд ученого X в. Ибн Хаукала, озаглавленный, как и книга Ибн Хордадбеха, «Китаб ал-масалик ва ал-мамалик» («Книга путей и стран»). Сочинение Ибн Хаукала пользовалось большой популярностью в западных областях Халифата. От XII в. дошла испано-арабская сокращенная обработка труда Ибн Хаукала, содержащая множество дополнений, внесенных в нее в период 1139-1184 гг. [АГЛ, с. 204]. Значительная часть имеющегося в труде ал-Идриси описания Северной Африки, Ирана, Кавказа, Индии, Каспийского моря и Поволжья была заимствована географом у Ибн Хаукала [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 47]. Ж. Т. Рено даже считал возможным говорить о влиянии книги Ибн Хаукала на композицию «Нузхат ал-муштак» [Reinaud J. Т. Geographic, p. LXXXIV-LXXXV], однако исследование различных частей сочинения ал-Идриси не дало никаких серьезных аргументов в поддержку этой идеи.

При описании стран и народов Азии, а также в рассказе о путешествии Саллама ат-Тарджумана ал-Идриси ссылается еще на одну книгу этого же жанра — несохранившуюся «Китаб ал-масалик ва ал-мамалик» («Книга путей и стран»), по традиции приписываемую Абу 'Абдаллаху Мухаммаду ибн Ахмаду ал-Джайхани, вазиру саманид-ского эмира Бухары Насра ибн Ахмада (913/14-943) [OG, р. 5, 934, 961]. Ал-Идриси четырежды ссылается на это сочинение — называя его просто «Книгой», — и именует его автора то Абу Насром Са'идом ал-Джайхани [OG, р. 5], то Абу Насром ал-Джайхани [OG, р. 934] или просто ал-Джайхани [OG, р. 76, 961]. Возможно, ал-Идриси пользовался не книгой саманидского вазира, широко известной в восточных областях мусульманского мира, а какой-то другой версией этого сочинения, распространенной на Западе — в мусульманской Испании и на Сицилии. О бытовании там сочинения, приписываемого Абу-н-Насру Са'иду ибн Талибу ал-Джайхани, известно по ссылкам на него испано-арабского географа XI в. ал-Бакри [Мишин Д. Е. Кто написал трактат ал-Джайхани, с. 175-178]. [29]

Среди своих источников ал-Идриси упоминает сочинение арабского филолога и географа первой половины X в. Кудамы ибн Джа'фара ал-Басри. В предисловии к «Нузхат ал-муштак» ал-Идриси не приводит названия труда Кудамы, именуя его сочинение просто «Книгой» [OG, р. 6]. В дальнейшем он ссылается на «Китаб ал-хизана» («Книга сокровищницы») Кудамы [OG, р. 34], хотя такого сочинения у последнего, насколько известно, не было. Т.Левицкий высказал мнение, что «Китаб ал-хизана», приписываемая ал-Идриси Кудаме, соответствует книге с таким же названием, упоминаемой египетским историком и географом конца XII — начала XIII в. Ибрахимом ибн Васиф Шахом [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 55]. По-видимому, у ал-Идриси речь все-таки идет о произведении самого Кудамы, так как в одной из рукописей «Нузхат ал-муштак» вместо «Китаб ал-хизана» стоит верное название книги Кудамы — «Китаб ал-харадж» [OG, p. 34] (Полное название книги Кудамы — «Китаб ал-харадж ва сан'ат ал-китаба» («Книга о харадже и искусстве секретаря»).).

Среди своих источников ал-Идриси называет также «Китаб ал-'аджа'иб» («Книга чудес»), приписываемую им путешественнику, историку и географу первой половины X в. ал-Мас'уди [OG, р. 34]. Т.Левицкий полагает, что в данном случае имеется в виду анонимное сочинение «Китаб ахбар аз-заман ва-'аджа'иб ал-булдан» («Рассказы времени и чудеса стран»), являющееся извлечением из основного исторического труда ал-Мас'уди [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 53]. Однако в имеющихся в тексте «Нузхат ал-муштак» двух ссылках на ал-Мас'уди название его сочинения не указано [OG, р. 91, 829], а упоминаемую в предисловии «Китаб ал-'аджа'иб» ал-Идриси однажды приписывает другому автору — Хассану ибн ал-Мунзиру [OG, р. 43]. Поэтому вопрос о том, какое именно произведение ал-Мас'уди было использовано ал-Идриси, остается открытым. Вместе с тем, описание рек Восточной Европы и Черного моря позволяет утверждать, что ал-Идриси был знаком с основными сочинениями ал-Мас'уди — «Мурудж аз-захаб ва ма'адин ал-джавахир» («Золотые копи и россыпи самоцветов») и «Китаб ат-танбих ва-л-ишраф» («Книга наставления и пересмотра»).

Ценным источником для ал-Идриси при характеристике стран Центральной и Западной Европы оказалось произведение испано-арабского географа XI в. ал-'Узри «Низам ал-марджан фи ал-мамалик ва ал-масалик» («Нанизывание жемчуга о государствах и путях») [OG, р. 5]. По-видимому, какими-то сведениями ал-'Узри ал-Идриси воспользовался и для описания Восточной Европы. В частности, к сочинению этого автора могут восходить отдельные детали рассказа о Черном море в «Нузхат ал-муштак». [30]

Большое внимание ал-Идриси проявлял к сочинениям, написанным в жанре рассказов о чудесах и диковинках ('аджа'иб): «Нузхат ал-муштак» пестрит ссылками на некую «Китаб ал-'аджа'иб» («Книга чудес»). Ее склонны отождествлять с «Китаб ал-'аджа'иб ал-арба'а» («Книга четырех чудес») арабского историка и филолога IX в. Хишама Абу-л-Мунзира, которого ал-Идриси ошибочно называет Хассаном ибн ал-Мунзиром [OG, р. 5; АГЛ, с. 121].

Среди авторов, перечисленных в предисловии, указан некий Исхак ибн ал-Хасан ал-Мунаджжим («Астроном») [OG, р. 5-6]. В дальнейшем никаких ссылок на его сочинение, названное в предисловии просто «Книгой», нет. Предполагается, что речь идет об испано-арабском географе Исхаке Ибн ал-Хусайне (ок. второй половины X — первой половины XI в.), сочинение которого сохранилось лишь в извлечении, но могло быть доступно ал-Идриси и в полном объеме [II Compendio; Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 52; Умняков И. Компендиум, с. 1138].

О произведениях еще двух авторов, фигурирующих в предисловии — Джанаха ибн Хакана ал-Кимаки и Мусы ибн Касима ал-Ка-ради, — ничего не известно [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 56]. Нисба (Нисба — форма имени, образованная от названия племени или рода, имени лица, названия профессии) первого из этих авторов (ал-Кимаки) позволяет предположить, что он был уроженцем Средней Азии и происходил из тюркского племени кима-ков [Кумеков Б. Е. Арабские и персидские источники, с. 15].

Ал-Идриси использовал также целый ряд сочинений, на которые в «Нузхат ал-муштак» есть единичные ссылки. Это труд ученого IX в. ал-Джахиза «Китаб ал-хайаван» («Книга животных») [OG, р. 75], одно из сочинений Абу Бакра Мухаммада ибн 'Али ибн ал-Вахшийа (IX в.) [OG, р. 721; Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 55], «Китаб ат-табих» («Книга стряпни») Ибрахима ибн ал-Махди (IX в.) [OG, р. 66; Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 55; АГЛ, с. 129], стихи доисламского арабского поэта Имруулькайса (VI в.) [OG, р. 810].

Наряду с географическими сочинениями, ал-Идриси использовал и исторические труды мусульманских ученых. Ссылки на них, правда, весьма неопределенны: так, он упоминает о «различных исторических трудах» [OG, р. 401] и «старинных хрониках» [OG, р. 406], а также о «книгах, составленных под диктовку тюрок» [OG, р. 511].

Кроме сочинений арабо-персидских авторов, ал-Идриси был знаком с трудами многих античных ученых, доступными ему в арабских переводах и переработках.

Ал-Идриси неоднократно ссылается на сочинения александрийского астронома и географа II в. н.э. Клавдия Птолемея [OG, р. 6, 7, 17, 43, 103, 221, 939]. В списке своих источников ал-Идриси упоминает [31] о некоей «книге Клавдия Птолемея» [OG, р. 6]; из других ссылок географа можно заключить, что речь идет о Птолемеевом «Географическом руководстве» [OG, р. 7, 43, 939].

Определить, что представлял собой тот птолемеевский материал, которым пользовался ал-Идриси, довольно сложно. Прежде всего, рукописи «Географического руководства», которыми мог пользоваться ал-Идриси, до нас не дошли. Далее, неясно, были ли это греческие' рукописи или одна из арабских переработок Птолемея (перечень последних см. [Karamustafa A. T. Introduction, р. 10]). И.Лелевель полагал, что ал-Идриси мог быть непосредственно знаком с греческим текстом сочинения Птолемея, поскольку в списке своих источников он называет Птолемея и не упоминает ал-Хваризми, перу которого принадлежит одна из наиболее известных арабских версий «Географического руководства» — «Китаб сурат ал-ард» («Книга картины Земли») [Lelewel J. Geographic, t. I, p. 98]. Работа Х.Мжика, исследовавшего изображение Южной Африки на карте ал-Идриси, показала, что материал об этом регионе ал-Идриси целиком заимствовал у Птолемея, причем речь могла идти не о греческом тексте, а о его арабской переработке ал-Хваризми [Mzik H. Idrisi und Ptolemaus, S. 403-406]. К тому, что ал-Идриси был знаком с «Географическим руководством» Птолемея в версии ал-Хваризми, в настоящее время склоняется большинство исследователей [MA, Bd. I, Н. 2, S. 47, 49; Tallgren-Tuulio O. J. Du nouveau sur Idrisi, p. 194-196; Dubler C. Idrisiana Hispanica, I, p. 100-113; Бейлис B. M. Ал-Идриси (XII в.), с. 210, 213, 220-221, 227].

О знакомстве ал-Идриси именно с арабской переработкой сочинения Птолемея говорит и одна из авторских ссылок на данные александрийского географа. В 10-й секции VI климата, сообщая об Йаджудже и Маджудже, ал-Идриси пишет, что ничего не может прибавить к тому, что сказал на сей счет Птолемей [OG, р. 939]. Поскольку в книге самого Птолемея Гог и Магог не упоминаются, остается предположить, что ал-Идриси имел дело с арабской версией сочинения Птолемея. Как будет показано ниже, птолемеевский материал в арабской обработке (скорее всего, ал-Хваризми) лег в основу данных ал-Идриси о некоторых орографических и гидрографических объектах Восточной Европы, а также о ряде населенных пунктов этого региона.

Наряду с Птолемеем ал-Идриси упоминает греческого ученого-энциклопедиста IV в. до н.э. Аристотеля [OG, р. 51, 93], греческого математика и механика III в. до н.э. Архимеда [OG, р. 93] и ученого II в. до н.э. Селевка из Вавилона [OG, р. 93]. На их труды он ссылается в связи с излагаемой этими авторами теорией происхождения морских приливов и отливов, а также в связи с описанием островов Индийского океана Аристотелем. [32]

Т. Левицкий полагает, что сочинения Аристотеля могли быть известны ал-Идриси либо через труды среднеазиатского ученого-энциклопедиста первой половины XI в. ал-Бируни, либо через арабские переводы его трудов, сделанные непосредственно в Палермо с греческих оригиналов [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 42-43]. Последнее предположение кажется более вероятным, так как, с одной стороны, у нас нет свидетельств того, что ал-Идриси был знаком с сочинениями ал-Бируни (хотя в принципе это могло иметь место), с другой же стороны, широкая популярность, которой произведения Аристотеля пользовались в арабском мире — и на Сицилии в частности [Peters F. Aristotle], — давала возможность познакомиться с ними в самых разных переложениях.

Рукописи сочинений Архимеда, весьма распространенные в Византии, могли иметься и в богатой библиотеке Рожера II — как на греческом, так и на арабском языках. Т.Левицкий не исключает и возможного посредничества еврейских переводов [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 44], но это кажется маловероятным, так как прямых свидетельств того, что ал-Идриси использовал источники на древнееврейском языке, в сочинении географа нет. Косвенным аргументом в пользу такого предположения может быть только отмеченное в литературе сходство сведений о географическом положении различных объектов Пиренейского полуострова у ал-Идриси и у испанского математика, еврея из Барселоны Абрахама бар Хиййа (XII в.) [MA, Bd. I, Н. 2, S. 54; Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 46].

Что касается Селевка Вавилонского, то возможными источниками знакомства с его трудами Т.Левицкий называет сочинения греческого географа и историка начала I в. Страбона или арабского философа IX в. ал-Кинди [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 43-44]. Страбон однажды упомянул о теории Селевка о морских приливах и отливах в своей «Географии» [Страбон, с. 11], а ал-Кинди был автором специального трактата «О морях, приливе и отливе» [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 43^44]. Последний был хорошо известен арабским ученым; в частности, об этом сочинении ал-Кинди упоминает ал-Мас'уди [АГЛ, с. 99]. Искаженное написание имени Селевка в «Нузхат ал-муштак» — Сатутис (***) (Варианты написания: *** I, *** A, *** С; наличие огласовок в рукописи C позволило издателям отдать предпочтение чтению ***, рассматриваемому как искаженная форма арабской передачи имени Селевк — *Салукус [OG, р. 93].) — заставило Т. Левицкого высказать предположение, что ал-Идриси, возможно, в данном случае имел в виду Страбона, с трудом которого мог познакомиться через посредство ученых греков, находившихся при дворе Рожера II [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 43]. Однако нет никаких сведений в пользу того, что ал-Идриси обращался к [33]

«Географии» Страбона для написания своего труда, да и чтения имени в разных списках «Нузхат ал-муштак» не позволяют согласиться с предположением Т. Левицкого.

В «Нузхат ал-муштак» имеется ссылка еще на одного ученого, также принадлежавшего к числу античных авторов. В предисловии к сочинению, говоря о величине земной окружности, ал-Идриси сначала приводит расчет ее длины в фарсахах, принятый, по его словам, в Индии, а затем называет другую цифру, в милях, ссылаясь при этом на некоего ученого по имени Х.рм.с (***) [OG, р. 8]. П. А. Жобер читал это имя как Herates и предположил, что под ним мог иметься в виду греческий географ и математик III в. до н.э. Эратосфен [GE, t. I, р. 2]. В пользу того, что ал-Идриси мог ссылаться на Эратосфена, свидетельствует прежде всего контекст отрывка — ведь Эратосфен как раз прославился своими определениями размеров земной поверхности и, в частности, тем, что определил величину окружности Земли. На данных Эратосфена наряду с измерениями, произведенными Птолемеем и арабами, основывались все расчеты в средневековой Европе [АГЛ, с. 82; Райт Дж. К. Географические представления, с. 24-25, 57-58]. Именно эти соображения побудили меня в свое время согласиться с точкой зрения П. А. Жобера [Коновалова И. Г. Восточная Европа, с. 26]. Однако сейчас отождествление Х.рм.с с Эратосфеном представляется мне по меньшей мере спорным.

Дело в том, что в сочинении ал-Идриси этот ученый упоминается еще один раз. В 4-й секции II климата, где содержится описание территории нынешнего Египта и Ливии, ему приписывается строительство храма в городе Ахмим (Город Панополь (Хеммис) в Верхнем Египте, на восточном берегу Нила [Becker С. Н. Akhmim].), причем к имени ученого прибавлен эпитет «Величайший» (***) [OG, p. 126], что позволяет читать имя как «Гермес (Трисмегист)». Гермес был хорошо известен в мусульманском мире, с его именем — в качестве обладателя сокровенных знаний — иногда идентифицировался коранический пророк Идрис [Пиотровский М. Б. Идрис, с. 92]. Ссылки на труды Гермеса неоднократно встречаются у арабских географов и историков [АГЛ, с. 230], в том числе при обсуждении вопросов астрономической географии (См., например, рассуждения Агапия Манбиджского (X в.) о длине и ширине семи климатов, «согласно тому, как разделили их мудрец Хармасийанис (***) и Птолемей» [Agapius, р. 608].).

Кроме трудов античных ученых среди источников «Нузхат ал-муштак» ал-Идриси называет и сочинение раннесредневекового автора, испанского историка и богослова начала V в. Павла Орозия «История против язычников» [OG, р. 6]. Обращение к книге Орозия было, конечно, связано с тем, что ал-Идриси жил не в восточных областях [34] Халифата, а в Европе, где историческое сочинение Орозия пользовалось огромной популярностью [Райт Дж. К. Географические представления, с. 52; Мельникова Е. А. Образ мира, с. 54-58]. Географическая часть произведения Орозия, содержащая краткое описание различных стран, могла быть доступна ал-Идриси в арабском переводе. Такой перевод был сделан еще в X в., при халифе омейядской Испании 'Абд ар-Рахмане III (912-961) [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 45]. Т. Левицкий полагает, что ал-Идриси мог быть знаком не только с арабской версией сочинения Орозия, но и с его англосаксонской переработкой IX в., принадлежащей королю Альфреду Великому (872-899 или 901 гг.). Следы ее возможного влияния на описание Центральной Европы в «Нузхат ал-муштак» Т. Левицкий находит в названии Каринтии у ал-Идриси — земля Карантара (***; от Carendre land в англосаксонской версии Орозия) [OG, р. 738, 742, 746, 861, 874-876, 878, 882, 883, 887]. С этой переработкой ал-Идриси мог познакомить находившийся при дворе Рожера II английский астролог [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 45].

Труд Орозия был, по-видимому, не единственным сочинением средневековых европейских авторов, использованным ал-Идриси. Так, О. Талльгрен-Туулио говорит о возможном влиянии данных немецкого хрониста XII в. Гельмольда на описание северных областей Руси, в частности города, название которого финский ученый читает как *Уструкарда и возводит к упоминаемому Гельмольдом топониму «Острогард» (Ostrogard) [Tallgren-Tuulio O. J. Du nouveau sur Idrisi, p. 176]. Поддерживая предложенное О. Талльгрен-Туулио чтение наименования и его этимологию, замечу, что источником заимствования в данном случае выступало не сочинение самого Гельмольда, но цитируемая им хроника Адама Бременского (XI в.), что было отмечено еще Т.Левицким в рецензии на публикацию О. Талльгрен-Туулио [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 45-46, n. 7]. Как будет показано ниже, с сообщениями Адама Бременского перекликаются также отдельные детали рассказа ал-Идриси об Астланде (ср. [OG, р. 954; Adam Brem. IV, 17]).

В различных частях «Нузхат ал-муштак» (куда восточноевропейский материал не входит) исследователи выделяют следы знакомства автора с рядом других литературных источников — легендой о плавании св. Брендана, сочинением Нила Доксопатра «История пяти патриархатов», произведениями античных авторов, популярных в Византии, — Фукидида, Полибия, Диодора, Диона Кассия; высказывалось предположение о том, что ал-Идриси мог использовать и сочинение Константина Багрянородного «Об управлении империей» (историографию см. [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 56-57]).

Кроме нарративных ал-Идриси пользовался и документальными источниками. В самом тексте сочинения имеется ссылка на некие «регистры» (дафатир) Трапезунда, которые послужили одним из источников [35] для характеристики городов Южного Причерноморья [OG, р. 907]. Покровительство, которое оказывал научным занятиям ал-Идриси Рожер II, позволяет предполагать, что географ мог пользоваться документами из королевской канцелярии. Наибольший интерес для него представляли донесения агентов Рожера, которых тот направлял в различные европейские страны. В «Рауд ал-унс», втором географическом сочинении ал-Идриси, содержится перечень тех областей, для характеристики которых были использованы подобные материалы: это многие европейские страны, включая Русь и Куманию [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 59].

Отдельную группу источников «Нузхат ал-муштак» составляют морские лоции. Этот вид навигационных пособий был весьма распространен в Византии еще с эллинистических времен (о средневековых морских лоциях см. [Campbell Т. Portolan Charts]). Влияние сведений, восходящих к морским лоциям, на характеристику бассейна Средиземного моря в сочинении ал-Идриси отмечается целым рядом исследователей [L'ltalia, p. XI; Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 57].

Помимо письменных источников большую роль при создании «Нузхат ал-муштак» играли устные свидетельства. Как явствует из предисловия к «Нузхат ал-муштак» и подтверждается исследованиями материала различных секций сочинения, там, где у ал-Идриси был выбор между книжными сведениями и данными информаторов, географ отдавал предпочтение сообщениям своих современников. Богатый расспросный материал имелся у ал-Идриси относительно стран и народов Западной Европы, Балканского полуострова, Византии, Северной Африки и вообще Средиземноморья, вследствие чего роль письменных источников для описания этих территорий сравнительно невелика [L'ltalia, p. X; Tomaschek W. Zur Kunde, S. 285; Кендерова С. Балканският полуостров, с. 35-41; Martinez-Gros G. La division du monde]. Напротив, для стран Центральной и Восточной Европы, немусульманских областей Азии и Африки влияние литературных источников весьма значительно, а роль личных наблюдений и устных свидетельств незначительна [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 36-56]. В описании многих периферийных районов ойкумены заметно влияние Птолемея (библиографию см. [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 38-42]. На материале разных секций сочинения установлено, что степень информированности ал-Идриси и достоверности приводимых им сведений зависит от направления основных торговых путей его времени [Tomaschek W. Zur Kunde, S. 291; Толмачева M. A. Восточное побережье, с. 268-297].

Что касается картографических источников, использованных ал-Идриси, то в предисловии к «Нузхат ал-муштак», где содержится краткое описание Земли, общая характеристика климатов, морей и заливов, ничего не говорится о методах, примененных ал-Идриси при [36] составлении карт. На основании этого И. Х. Крамерс предположил, что у сицилийского географа не было собственных картографических методов и он взял за образец какую-то восходящую к Птолемею карту, возможно в арабской переработке. Эту карту ал-Идриси положил в основу своей и по ходу работы дополнял ее новым материалом [Kramers J. H. Notices, p. 28]. Изучение «Нузхат ал-муштак» показало, что географические названия, восходящие к Птолемею, — это в основном названия гор и народов, реже — населенных пунктов. В подавляющем большинстве они относятся к периферийным областям Земли, относительно которых у ал-Идриси было недостаточно свежей информации. Характерно, что исследование карт Адриатического моря — района, несомненно, хорошо известного ал-Идриси, — привело к заключению о независимости их от карт Птолемея [Furlani G. Le Carte]. В изображении Балканского полуострова на карте ал-Идриси также не обнаружено следов использования трудов Птолемея или ал-Хваризми [Кендерова С. Сведения, с. 9-10, 12, 16; Кендерова С, Бешевлиев Б. Балканският полуостров, с. 119].

Карта, восходящая к Птолемею, была, по всей вероятности, не единственной из использованных ал-Идриси. Установлено, например, что для характеристики Балканского полуострова ал-Идриси привлек данные какой-то неизвестной арабской карты, отражавшей римское административное деление Балкан [Кендерова С, Бешевлиев Б. Балканският полуостров, с. 118-119].