ЖАН ФРУАССАР

ХРОНИКИ АНГЛИИ, ФРАНЦИИ, ИСПАНИИ И СОСЕДНИХ СТРАН

ОТ КОНЦА ПРАВЛЕНИЯ ЭДУАРДА II ДО КОРОНАЦИИ ГЕНРИХА IV

Книга 3

Глава 29

Один из португальских послов в Англии, Лоренсу Фонгаш, рассказывает герцогу Ланкастеру о событиях, произошедших в Португалии с того времени, как ее покинул граф Кембридж.

«Со времени отъезда графа Кембриджа португальское королевство находилось в великом волнении, но благодаря Богу, все повернулось хорошо, и сейчас дела стоят на твердой основе. Если бы не вмешательство Господа, то дела могли окончиться плохо, и все из-за ошибки нашего последнего короля, дона Фернанду, как о том говорит и полагает наиболее благоразумная часть нашего народа. Король Фернанду отчаянно влюбился в жену одного своего рыцаря по имени Лоренсу да Кунья, и был настолько ей очарован, что захотел взять силой. Дама защищалась, как могла, но, в конце концов, он добился успеха, и сказал ей, что раз он настолько поражен ее чарами, то не унизит ее, но напротив, возвысит. Он сказал, что хочет сделать ее королевой Португалии и для этого женится на ней. «О, монсеньор, - ответила дама, со слезами и стоя на коленях, - я умоляю вашу милость о прощении. Я никогда не смогу иметь честь быть королевой Португалии. Ведь вы, так же как и весь мир, знаете, что у меня есть муж, за которым я была замужем эти 5 лет». «Леонора, - сказал король, - этот факт не отвратит мое желание. У меня никогда не будет в качестве жены другой женщины, с тех пор, как я овладел вами. Но я добьюсь вашего развода с вашим мужем перед тем, как сделаю вас своей женой». Дама не смогла получить никакого другого ответа и рассказала обо всем, что произошло своему мужу. Услышав это, рыцарь стал очень печальным и стал размышлять о том, что делать дальше. Сначала он было решил никогда не расставаться со своей женой, но затем, подозревая о королевских замыслах, уехал из Португалии в Кастилию, где был хорошо принят королем Энрике и назначен к его двору. Эту должность он сохранял в течение его жизни, и она была сохранена за ним наследником Энрике, доном Хуаном.

Для того, чтобы удовлетворить свою безумную страсть, португальский король послал за дамой и ее мужем, но рыцарь был уже в пути. Тогда он послал за епископом Коимбры, который был канцлером королевства и главой его совета, и рассказал ему о своем намерении жениться на Леоноре да Кунья. Епископ молчал из страха, зная необузданность и высокомерие королевского характера, но мессир Фернанду д’Андейро, который был закадычным другом и советником короля, чтобы доставить ему удовольствие, сказал: «Епископ, вы можете очень хорошо это сделать, и мой господин за один раз искупит все грехи». Епископ соединил их, и они жили вместе. Дама была коронована с большой помпой и великолепием, как и подобает португальской королеве, и у короля родилась от нее мадам Беатрис, нынешняя королева Испании. Правда и то, что при своей жизни (это было еще до приезда графа Кембриджского со своей армией в Португалию) король Фернанду созвал всех ноблей, прелатов и лучших горожан своего королевства в Лиссабон. Там он заставил их всех принести присягу своей дочери Беатрис, которой тогда было 5 лет, и поручиться, что после его кончины они признают ее в качестве наследницы королевства. Он заставил их принести эту клятву, такую, какую он приказал, хотели они того, или нет. Большинство хорошо знало, что его дочь - незаконнорожденная, и рождена в грехе, поскольку муж ее матери, дон Лоренсу да Кунья, живет в Кастилии, и он пережил португальского короля. Я полагаю, монсеньор, что если бы этот ребенок был бы мальчиком, то народ был бы более к нему благосклонен, поскольку люди заявляли, что они скорее умрет, нежели будут жить под властью Кастилии. Совершенно определенно, что Португалия и Кастилия никогда не будут объединены, так как их жители ненавидят друг друга, и воюют друг с другом с таким же ожесточением, как англичане и шотландцы».

Герцог Ланкастер получал большое удовольствие от этой беседы и от манер Лоренсу Фонгаша. Он сказал: «Лоренсу, в те времена, о которых вы говорите, где находился нынешний король дон Жуан?» «Клянусь честью, - ответил оруженосец, - он был в Португалии во главе благородного ордена дворян, которые выполняют свой рыцарский обет за морем. В этом ордене насчитывается 200 рыцарей, облаченных в белые мантии с красным крестом. Он является их главой и называется Магистром Ависского ордена. Ему дал это назначение король, но больше он о нем не думал, ни про то, что он может каким-то образом вмешаться в португальские дела, ни о том, что он каким-то образом может интриговать ради короны. Определенно, что если бы король мог предположить, что тот способен стать тем, кем он стал сейчас, то его любовь к мадам Леоноре и ее дочери побудили бы его тайно казнить Жуана. Но, видя его совершенно спокойным со своими братьями-рыцарями, и ни во что не вмешивающимся, он позволил ему беспрепятственно идти своей дорогой.

Относительно вражды между кастильцами и португальцами, если я скажу правду, то кастильцы одни ответственны за это». «Как так?» - спросил герцог. «Я вам расскажу, - ответил оруженосец. - Когда они увидели, что португальский король отдает свою дочь в жены королю Кастилии, то им показалось, что он поступает так, чтобы купить мир, и что мы их боимся. Из-за этого выросла их гордость и надменность, и среди них пошли разговоры, которые португальцы должны были выслушивать. Вроде такого: «О, теперь, вы, португальцы, что подобны диким животным, пришло время, когда мы хорошо наживемся на вас. Ведь вы - наши рабы. Мы будем обращаться с вами как с евреями, которые существуют лишь потому, что мы даруем им мир, и вы будете такими же покорными нам, как и они. Вы не можете этого отрицать, раз наш кастильский король станет также и вашим королем». Такими речами, кастильцы еще во время правления дона Фернанду, проявляли свою злобу, где бы ни встречались люди этих двух народов. Это вызвало такую ненависть португальцев к кастильцам, что когда наш король лежал при смерти, граждане главных городов сильно роптали и говорили: «Лучше претерпеть что угодно, но не быть в подчинении у Кастилии».

После смерти Фернанду 1, который был похоронен в церкви Святого Франциска в Лиссабоне членами этого ордена, главные города и замки заперли свои ворота. Лиссабонцы, будучи осведомленными о намерениях трех других городов - Коимбры, Порту и Урике, послали за Жуаном, нашим теперешним королем, и сказали ему: «Ависский мигистр, мы сделаем вас нашим королем, хотя вы и незаконнорожденный. Мы думаем, что мадам Беатрис, ваша племянница и королева Кастилии, еще более незаконнорожденная, чем вы, так как первый муж мадам Леоноры сейчас еще жив. Раз корона пала на двух бастардов, то мы выбираем того, кто послужит к нашей лучшей пользе. Самая здравомыслящая часть народа склоняется к вам, так как никогда женщина не будет носить короны Португалии, а мы никогда не будем подчиняться Кастилии. Мы лучше оставим все вам, чтобы вы могли защищать нас, нежели будем иметь своими хозяевами кастильцев. Поэтому примите эту корону как наш дар, поскольку мы хотим, чтобы это было так». Ависский магистр, однако, не принял ее ни на этот раз, ни в следующий, но отвечал: «Мой добрый народ, я хорошо знаю вашу приверженность ко мне. Вы предлагаете мне корону и королевство Португалии - благородное предложение - провозглашая, что я имею лучшие права, чем моя племянница, кастильская королева. Действительно, она - бастард, первый муж ее матери живет сейчас в Кастилии, но есть один момент, о котором вы забыли. Это то, что вы одни не можете решать этот вопрос. Необходимо, чтобы к вам присоединились и нобли королевства». «Ба, - сказали лиссабонцы, - мы в них уверены, так как некоторые из них открыли нам свои мысли на этот счет, также как и этот город, и города Коимбра, Порту и Урике». Дон Жуан ответил: «Хорошо, да будет так. Я хочу исполнить ваши желания. Вы знаете, что мадам Леонора, которая называет себя королевой этой страны, находится в городе, а вместе с ней - ее главный советник, дон Фернанду д’Андейро, который захочет сохранить корону для кастильской королевы и ее потомков. Ведь именно он разрушил ее брак с сыном графа Кембриджского, ради того, чтобы выдать ее за кастильского короля и состряпать мир. Он пошлет, или вероятно, уже послал, к кастильскому королю, чтобы тот поспешил сюда с войсками, достаточными для того, чтобы нас одолеть. Я знаю, что дон Фернанду частично уже так и поступил, как я сказал, и он еще больше постарается в день похорон моего брата короля, которые скоро пройдут в этом городе, когда здесь должны будут собраться все знатные люди королевства, если только они не найдут какой повод не приезжать». Бывшие на встрече ответили, что он не удивил их тем, что сказал, так как они хорошо знают, что так оно и было, но, чтобы ни говорил против него дон Фернанду в день похорон, они должны будут найти против этого средство. На этом встреча и завершилась.

Вскоре после этого, состоялись похороны последнего короля во францисканской церкви Лиссабона, где он и лежит сейчас, и на церемонии присутствовало огромное множество знати, согласно тем приглашениям, которые они получили от королевы и управлявшего ею дона Фернанду д’Андейро. Великий магистр Ависского ордена тоже там присутствовал, и было также много народа из городов Коимбра, Порту и Урике, которые уже согласились на то, что предполагалось совершить в Лиссабоне. Когда церемония была завершена, дон Фернанду д’Андейро попросил приехавших помочь королеве ноблей не покидать день или два Лиссабон, чтобы он смог провести с ними встречу по поводу того, как послать за королем Хуаном Кастильским. Ведь теперь его королева стала законной наследницей Португалии. Многие нобли, боясь присутствовавшего там народа, не обратили внимания на то, что он говорил. Ведь они уже слышали, что народ провозглашал, что он хочет иметь своим монархом только ависского магистра, и это также слышал и дон Фернанду. Он умолял ноблей твердо его поддерживать в его попытке привести народ к его образу мыслей, но они все покинули его. Как только похороны завершились, и королева вернулась в свой дворец, нобли вызвали своих лошадей. Большинство из них село на коней и покинуло Лиссабон. Несколько человек, которые были приверженцами великого магистра, могли бы и остаться, но и они ушли к своим коням и держали их наготове, ожидая, когда повернется то событие, к которому я теперь подхожу.

После похорон граждане Лиссабона, Коимбры, Урике и Порту, вместо того, чтобы разойтись по домам, направились в кафедральный собор, посвященный Святому Доминику, и великий магистр также был вместе с ними. Там у них состоялось короткое совещание. «Мой добрый народ,- сказал дон Жуан, - если вы хотите иметь меня королем, что, как я думаю, является моим законным правом, и если вы решили настаивать на этом, то теперь вы должны действовать энергично и начать с того, чтобы показать свою силу. Вы видели, как Фернанду д’Андейро обращался к ноблям, чтобы послать за кастильским королем, которому, как он говорит, теперь, благодаря правам моей племянницы, принадлежит корона Португалии. Но, если вы поможете мне, то я буду стоять на том, что она принадлежит мне. Я - мужчина, и я сын дона Педру, который столь славно правил вами. Моя племянница, королева Кастилии, и правда, является дочерью дона Фернанду, не от законного брака». Лиссабонцы ответили: «То, что вы сказали - это правда. Вы будете нашим королем, и никто другой. И мы сделаем вас им, кто бы нас не убеждал в обратном. Теперь, поклянитесь перед нами, что вы будете добрым и милостивым и будете строго блюсти правосудие, не будете благоволить к сильным больше, чем к слабым, и что вы будете, с нашей помощью, защищать сердцем и рукою права и привилегии Португалии». Король ответил: «Мой добрый народ, я сейчас от всего сердца клянусь следовать всему тому, что вы сказали. Но теперь давайте поспешим туда, где находится Жуан-Фернанду д’Андейро вместе с Леонорой да Кунья. Я должен его казнить, поскольку он действует против наших интересов и поддерживает притязания других людей, а не того, к кому благоволите вы». Они ответили: «Мы так и сделаем. Ведь по правде, он ведет по отношению к вам как мятежник, и должен за это умереть, чтобы это стало примером для ваших врагов».

Сказав это, лиссабонцы покинули церковь Святого Доминика, и в числе целых 15 сотен человек, во главе со своим новым королем, прошли по городу по направлению туда, где жили со своими приближенными королева и Фернанду Д’Андейро. Придя туда, они взломали двери и силой ворвались в апартаменты дамы. Увидев ворвавшуюся в ее комнату толпу, Леонора сильно испугалась. Она упала на колени перед доном Жуаном и с поднятыми руками умоляла его о милосердии, ведь она не повинна ни в каких преступлениях. А что до короны или наследования Португалии, то она никогда на это не претендовала, как о том знают многие здесь присутствующие, если им будет угодно об этом вспомнить. «Поэтому я прошу вас и всех ваших людей припомнить, что это против моей воли и моего желания дон Фернанду возвысил меня, сделав своей женой и королевой Португалии». «Мадам, - ответил дон Жуан,- ничего не бойтесь, так как вам не причинят ни малейшего вреда. Мы пришли сюда не с таким намерением, но мы ищем изменника Жуана-Фернанду и казним его, а потом кастильский король может мстить нам за это, если сможет, а то он слишком долго имел своего сторонника в этой стране». Тем, кому было приказано искать рыцаря, нашли его и убили. После этого никто больше не пострадал, но все миролюбиво разошлись по домам, а король удалился во дворец.

После смерти Фернанду, мадам Леонора, которая являлась королевой Португалии, пожелала покинуть Лиссабон и уехать к своей дочери в Кастилию, поскольку она была так сильно испугана убийством Фернанду, что чуть не умерла со страху. Поэтому она больше не оставалась в Лиссабоне, где у нее не было ни мира, ни уважения, но попросила короля позволения уехать. Король охотно удовлетворил ее просьбу, добавив, что она имеет полное право уехать. Мадам выехала со своими приближенными и продолжила путь, пока не добралась до Севильи, где жили король и королева Испании. Там она застала всех кастильских ноблей собравшимися на парламент по поводу Португалии, поскольку король Хуан объявил, что королевство, со смертью дона Фернанду, который так все и решил, когда выдавал за него мадам Беатрис, досталось ему. И раз штаты королевства тоже с эти согласны, то он хочет спросить их совета, как ему поступать.

Мадам Леонора была с радостью принята королем и своей дочерью, и ее много расспрашивали по поводу того, что происходило в Португалии. Она правдиво рассказала им обо всем, что знала, и добавила, что народ, если этому не помешать, несомненно, сделает королем ависского магистра, а за то, что дон Фернанду Д’Андейро всегда был ревностным сторонником прав Кастилии, они его убили. Они с готовностью поверили тому, что она рассказала, так как все свидетельствовало, что так оно и есть. Несколько португальских рыцарей и баронов, бывших приверженцами дочери их последнего короля, ради того, что соблюсти торжественные обещания, что они дали при заключении ее брака, покинули свою страну и присоединились к кастильскому королю в Севилье, оставив свое добро и достояние. Среди них находились дон Педру Альвареш Перейра, великий приор ордена Сант-Яго, дон Энрикеш Мануэль, граф Синтра (Cintra), Жуан Текседа (Texeda), канцлер королевы, и еще около 20 человек. Их отъезд в то время очень ослабил Португалию, и это было очень приятно испанскому королю, который, благодаря этому, усилился.

Испанский король объявил об особом призыве на военные службу по всему королевству всех людей, способных носить оружие в возрасте от 15 до 60 лет, чтобы они спешили в Севилью, поскольку он решил вторгнуться в Португалию с силами, достаточными для того, чтобы ее завоевать и сделать своей. Его приказам повиновались, и у Севильи было собрано свыше 60 тысяч человек всех рангов. Лоренсу да Кунья, услышав о том, что его жена, которую у него украл и сделал своей королевой последний португальский король, приехала в Кастилию, встретился с некоторыми благоволившими к нему членами королевского совета и спросил у них, что ему делать, в таких словах: «Монсеньоры и надежные друзья, есть ли у меня возможность заполучить свою жену, которая была оставлена мною в Португалии, а сейчас находится в Севилье? Я знаю, что Фернанду взял ее силой и против ее желания. Как вы знаете, теперь он умер, и поэтому, по справедливости, мне следовало бы вернуть жену. Поэтому скажите мне, как следует поступить». Они ответили: «Лоренсу, для тебя нет никакого шанса обладать ею вновь, так как если ты отважишься на это притязать, то лишишь чести и ее и кастильскую королеву и подтвердишь, что она является незаконнорожденной. Ты видишь, что наш король решил завоевать Португалию и прибавить ее к своей короне, как полагающуюся ему по правам его королевы. Не вноси еще большую путаницу в то, что уже достаточно запутано, ведь если ты будешь упорствовать, то тебя предадут смерти. Сам посуди, чего можно будет ожидать, если ты докажешь, что наша королева является незаконнорожденной. Выходит, наши притязания на эту страну неправильны, а королева не рождена в законном браке, заключенном по особому разрешению, полученному от папы». «Тогда что же мне лучше всего сделать?» - сказал Лоренсу. «Для тебя лучше всего будет немедленно уехать в свои владения в Португалии и оставить мадам Леонору с ее дочерью. Мы не видим других средств обезопасить тебя». «Честное слово, я верю, что вы советуете мне как настоящие друзья», - ответил Лоренсу. После этого разговора он пробыл в Кастилии только три дня, и тайком упаковав свои вещи, спешно ускакал в Португалию. Там он явился к ависскому магистру, сказав, что приехал, чтобы служить ему, поскольку признает его своим королем. Дон Жуан этому обрадовался, сделал его губернатором Лиссабона и вернул ему его состояние. Вот так, как я вам рассказал, монсеньор, к Лоренсу да Кунья вернулась фортуна».

Герцогу Ланкастеру доставляла большое удовольствие беседа с Лоренсу Фонгашем, так как тот хорошо говорил по-французски, а предмет разговора его близко касался. Он жаждал узнать как можно больше, и с большой любезностью сказал: «Лоренсу, говори смело. Я за эти последние два года не слышал ни одного иностранца, который бы говорил столь ясно, и все, что вы говорите, правдиво. Поэтому продолжайте, прошу вас. Ведь португальский король написал мне, что вы - единственный человек, который может дать мне самую полную информацию о том, что произошло в этой стране». «Монсеньор, - ответил оруженосец, - было несколько военных дел, произошедших в Кастилии и Португалии, в которых я по случайности участвовал, и раз вам угодно, чтобы я продолжил рассказ, то я так и поступлю».

«Король Хуан Кастильский, собрав свое войско так быстро, как только смог, еще до коронации короля, двинулся с огромной армией к Лиссабону, чтобы устрашить его жителей, и убедительно заявить о своих притязаниях на королевство. Он подошел к пограничному городу Сантарену и остановился у него на 2 дня. Гарнизон и горожане, устрашенные многочисленностью его армии, открыли ворота и сдались. Когда он принял этот город в свое владение, то поставил там новый гарнизон и двинулся к Лейрии (Leyria) 62, довольно сильно укрепленному городу, и окружил ее. Лейрия склонялась к испанцам, поскольку город составлял часть вдовьей доли королевы Леоноры, и при первой же атаке кастильского короля, она немедленно сдалась. Оставив там сильный воинский отряд, он двинулся к Валенсии-де-Алькантара (Valenza d’Alcantara) и осадил ее. Он послал сказать горожанам, чтобы они ему покорились и признали своим сеньором. Горожане ответили, дав ему совет уйти к Лиссабону, добавив, что как только они узнают, что он овладел этим городом, по взаимному ли согласию или силой, то они пришлют ему ключи от Валенсии. Этот ответ был приемлем для испанского короля, и он ушел прочь. Другой город, под названием Серпа (Serpa), которым захотел овладеть король, дал аналогичный ответ. Другие города поступили также, так что он взял путь на Лиссабон, полагая, что если он сможет завоевать этот город, то быстро станет хозяином и остальной части страны. Куда бы король ни направлялся, он повсюду возил с собой свою королеву, чтобы показать португальцам, что именно ради ее прав он притязает на корону, и что у него есть законная причина так поступать. Дон Хуан Кастильский подошел со всей своей армией к Лиссабону, и тем, как он вел осаду, он ясно показывал, что не снимет ее, пока город не окажется в его власти. Он угрожал находившемуся в городе ависскому магистру, что если тот к нему попадет, то он предаст его и остальных мятежников самой позорной смерти.

Армия дона Хуана была очень многочисленной. Кастильцы и пришедшие к нему на помощь французы так плотно окружили Лиссабон, что никто не мог выйти оттуда или приехать туда без риска быть схваченным. Когда какой-нибудь португалец, в ходе стычек или где-либо еще, попадал в плен к кастильцам, то ему выкалывали глаза, отрубали ноги, руки или другие части тела, и в таком состоянии отсылали обратно в Лиссабон. И те возвещали своим согражданам, что с ними обошлись так плохо из злобы на лиссабонцев и на их ависского магистра, которого они с таким жаром короновали королем. Что испанцы будут держать осаду до тех пор, пока не возьмут город штурмом или измором, а тогда не окажут пощады никому, но предадут смерти всех, а сам город - огню и пламени. Однако лиссабонцы сами не мстили так жестоко, так как, где бы они ни брали пленников, их король предоставлял им комфорт и не отсылал их назад ни с какими телесными повреждениями. Из-за этого в армии многие говорили, что он поступает великодушно, отплачивая добром за зло.

Во время осады Лиссабона, продлившейся больше года, каждую неделю происходило один или два боя, в которых с обеих сторон было много убитых и раненных. Город был обложен с моря, так же как и с суши, а осаждающие имели изобилие всего, поскольку к ним поступало продовольствие из всех концов Испании. Испанцы однажды продвинулись до самых ворот Лиссабона. Тогда Лоренсу да Кунья, в сопровождении многих доблестных друзей, выступил из-за палисада со своим вымпелом, неся перед собой герб Кунья, и с помощью копья и дротика, совершил превосходные воинские подвиги».

«Ей-богу, Лоренсу, - сказал герцог Ланкастер, - из всех видов оружия, что используют кастильцы и ваши соотечественники, мне больше всего понравились дротики, и я люблю смотреть, как с ними обращаются. Они в этом очень опытны, и я должен сказать, что если они поразят им кого-нибудь, даже если тот и имеет крепкую броню, то всегда протыкают его насквозь». «Действительно, монсеньор. Вы говорите правду. Ведь во время этих штурмов я видел больше тел, пронзенных дротиками, чем когда-либо раньше в своей жизни. Мы потеряли одного воина, о котором сильно горевали. Лоренсу да Кунья был поражен таким дротиком, который прошел через его доспехи, его кольчугу и подбитую шелком куртку, и через все его тело, так что он пал на землю. Бой прекратился по причине смерти этого рыцаря, и так мадам Леонора в один год стала вдовой двоих своих мужей. Лоренсу д'Акунью много оплакивали, монсеньор, так как он был доблестным воином и мудрым в совете. После его смерти, губернатором Лиссабона был назначен его кузен по имени ла-Пуваш да Кунья (la Pouvasse d’Acunha). Он совершили 3 или 4 вылазки против испанцев, в которых добился успеха.

Осада Лиссабона продолжалась, что вызывало большой страх у его жителей, ибо не было видно, чтобы откуда-нибудь явилась хоть какая помощь. Когда начали исчезать их надежды на помощь из Англии, то королю дали совет отплыть в эту страну. Ведь послы привезли известия, что помощь должна быть послана, и что «ваша милость и привезет подкрепления». «Во имя Бога, это истинная правда, - ответил герцог Ланкастер, - я уже сделал все приготовления и должен был отплыть, когда разразилась война во Фландрии. Гентцы призвали англичан на помощь, и им отдали все, или, по крайней мере, большую часть тех войск, что я должен был повести в Португалию. Епископ Норвичский увел их за море вместе с собой, и тем отложил поход в Португалию». «Клянусь Богом, монсеньор, - сказал оруженосец, - мы в Лиссабоне и подумали, что в Англии случилось что-то, что помешало вам приехать к нам. Однако мы вели дела так хорошо, как могли и стойко держались против мощи кастильского короля, которая была у него не маленькая, ведь у него было свыше 60 тысяч человек на море и на суше, и ежедневно он угрожал уничтожить нас без всякого милосердия, и сжечь Лиссабон до основания. Во время осады Лиссабона, один сеньор нашей страны по имени д'Акоста, сослужил на большую службу и заслужил этим большую награду. Он оснастил в Порту 20 галер, вооружил их добрыми воинами и снабдил провизией. С ними он вышел в море, и по Божьей милости, с помощью попутного ветром, который ему помог, прошел мимо испанского флота, состоящего из сотни огромных судов, стоявших на якорях перед Лиссабоном. Он прошел мимо них так удачно, что хотели они того или нет, но он прибыл в порт со всеми своими галерами без ущерба, и еще привел с собой четыре вражеских корабля, которые он захватил по пути. Горожане были очень обрадованы этим успехом и прибытием сеньора д'Акосты».

«Ей-богу, - сказал герцог, - этот сеньор д'Акоста действительно сослужил вам большую службу. Теперь, Лоренсу, расскажи мне о том, как была снята эта осада. Я очень доволен твоим рассказом». «Монсеньор, - ответил рыцарь, - осада продолжалась, как я говорил, больше года, поскольку кастильский король поклялся, что никогда не снимет ее, пока Лиссабон не окажется в его власти, либо пока его не заставит сделать это какой-нибудь еще более могущественный государь. Обдумав произошедшее, можно сказать, что кастильский король строго продолжал соблюдать свой обет не снимать осаду, пока не был вынужден сделать это более могущественным сеньорам, как я это сейчас объясню. На его лагерь внезапно обрушился наигубительнейший мор, так что люди умирали внезапно, прямо во время разговора друг с другом. Этим мором было сведено в могилу более 20 тысяч человек. Это так сильно напугало короля, что ему посоветовали снять осаду и отступить в Сантарен или в какое другое место и распустить армию, пока не прекратиться эпидемия. Он последовал этому совету очень неохотно, ведь он торжественно поклялся, что не покинет этого места, пока не одержит победу, все равно - хорошим или плохим способом. Но он принудили к этому главные сеньоры в его армии, которые и вынудили его уйти в Сантарен.

Монсеньор, мы, португальцы, всегда думали и публично говорили, что этот мор на наших врагов наслал Всемогущий Бог, для того чтобы, из своей милости, оказать нам помощь. Ведь находившиеся внутри города не почувствовали ни одного признака этой болезни, и мы не потеряли ни человека. Когда наш король увидел, что кастильцы уходят прочь, он приказал горожанам и гарнизону Лиссабона вооружиться и, сев на коней, они выступили из города. Они напали на хвост отступающих, которые шли не в добром порядке и, сломав их строй, убили и ранили огромное множество кастильцев, захватив многое из их припасов. Он также издал прокламацию, чтобы никто, под страхом смерти, не должен ни касаться, ни уносить в Лиссабон ничего из той провизии, что испанцы бросили в лагере, но что все должно быть сожжено, чтобы избежать заражения города. Вся провизия и все припасы были преданы огню, но я полагаю, что когда кто-нибудь находил деньги и посуду, то эти предметы ожидала лучшая участь.

Приехав в Сантарен, который находится на границах его королевства, кастильский король пробыл там какое-то время. Он отправил самые настойчивые просьбы о помощи во Францию, но особенно - в Гасконь, в Беарн и в графство Фуа. Туда он послал 3 лошади, нагруженные кастильскими ноблями и флоринами, в качестве задатка для рыцарей и оруженосцев, так как он хорошо знал, что никакими другими способами он не сможет их побудить оставить свои замки и свои страны. Смелость португальских баронов и рыцарей сильно выросла, когда они обнаружили, что кастильский король отступил от Лиссабона, который осаждал более года 3, но особенно она возросла у горожан Порту, Урике и Коимбры. Они собрались на совместный совет и решили немедленно короновать ависского магистра, раз уж они, из своей любви и по своему доброму желания, уже возвысили его до этой чести. Они говорили, что это общее желание всей страны, и что его коронации хочет Бог, поскольку он показал свои достоинства перед кастильцами. По всей стране было объявлено, что все заинтересованные лица должны быть в назначенный день в Коимбре, где магистр Ависского ордена будет торжественно коронован португальским королем. Все члены его партии, и принимая во внимание размеры страны, это был многочисленный отряд, присутствовали на коронации. Она была проведена с большой торжественностью епископами и прелатами в кафедральном соборе Коимбры, посвященном Святой Марии, в троицын день, года милости Божьей 1384-м 4. Король в этот день посвятил в рыцари 60 человек, как из Португалии, так и из других стран. В Коимбре прошли великолепные празднества, которые продлились 2 или 3 дня. Бароны, графы, рыцари и оруженосцы, которые держали лены от короны, обновили свои оммажи, и король поклялся управлять королевством со справедливостью и поддерживать все их права. Народ поклялся верно повиноваться королю, а после него - его наследникам, все равно - мужского пола, или женского, и никогда не оставлять его до смерти. Так прошла коронация португальского короля.

Кастильский король, узнав, что португальцы, и особенно, простой народ, короновали ависского магистра королем и принесли ему оммаж и поклялись в верности, стал еще более грустным, чем прежде, поскольку не мог себе представить, что они коронуют его с такой поспешностью, ведь у него в его войске было столько португальских ноблей. Он сказал своим приближенным: «Я ясно вижу, что плохими или хорошими способами, но я должен завоевать то, что принадлежит мне, если я хочу, этим владеть. Ведь между Кастилией и Португалией никогда не будет никакого мира, пока португальцы не получать воздаяния за то, что они сделали».

После коронации король уехал в Лиссабон, где оставался некоторое время, неустанно занимаясь делами королевства и, в то же время, прилагая все усилия, чтобы добиться расположения своих подданных. Он послал рыцарей и оруженосцев во все свои гарнизоны на границах с Испанией, так как кастильский король теперь возвращался в Севилью. Португальский король назначил в Третузу (Treutouse) 5 мессира Жуана-Фернанду Портелета, способного, доблестного и предприимчивого рыцаря, а с ним еще двух превосходных рыцарей, мессира Васко Мартина да Кунья и его брата мессира Жозе-Васко да Кунья и 2 сотни хорошо экипированных добрых воинов. Мессир Жуан Перейра был вместе с 50 копьями послан в замок Лейриа, что около Алжубароты, мессир Жуан Гомеш да Силва - в Валенсу (Valenca), находящуюся напротив города Туй. Этот город перешел на сторону испанцев, когда они шли к Лиссабону, и в нем был многочисленный гарнизон из кастильцев и французов. Мессир Мондеш Радиго (Mondech Radigo) был назначен в Серпу (Serpa) вместе с 50 копьями. В Порту, Коимбру и Урике король никого не послал, так как знал верность и преданность этих городов его делу. Таким образом, как я вам рассказал, все сильные крепости были снабжены гарнизонами. То у одной, то у другой происходили частые столкновения, в который, как и должно быть, то одни одерживали верх, то другие. В частности, произошел один знаменитый бой между гарнизоном города Транкозу и кастильцами».

«О, Лоренсу, - вмешался герцог, - не обойдите это событие молчанием, но расскажите мне все в деталях, ведь для меня величайшим удовольствие является слушать рассказы о славных воинских деяниях». «Монсеньор, - ответил оруженосец, - я как раз, так и поступлю, поскольку я хорошо помню обо всем, что там произошло, ведь в тот день я был знаменосцем губернатора Транкозу, мессира Жуана-Фернанду Портелета, который и начал этот бой.

Вы должны знать, монсеньор, что кастильский король разместил добрые гарнизоны во всех городах на границе, которые время от времени собираясь вместе в один отряд, опустошали и сильно изнуряли нашу страну. Случилось так, что 7 испанских капитанов, высокого рождения и доблести, собрали отряд из хорошо снаряженных трех сотен копий и вторглись с ними в Португалию. Они захватили огромную добычу в виде награбленного добра и пленников. Вернуться в Кастилию они могли, когда хотели, но их гордость и высокомерие побудили их похвалиться, что они должны посмотреть на то, из чего состоит гарнизон Третузы. Народ от них бежал, так что губернатор уже был извещен о вторжении. Узнав, что враг находится в походе, он призвал к оружию находившихся в городе рыцарей, и трубы подали сигнал тревоги. Все спешно вооружились, и сев на своих скакунов, выступили из города. Проведя смотр, они нашли, что у них есть целых две сотни копий. Они выстроились в добром строю, ясно выказывая страстное желание встретиться со своими врагами. Спросив беженцев, спешивших спастись в Транкозу, где можно найти кастильцев, они получили ответ, что недалеко, так как они идут пешим шагом по причине большого количества имеющейся у них добычи. Узнав об этом, мессир Жуан-Фернанду Портелет очень обрадовался и сказал своим спутникам, братьям да Кунья: «Монсеньоры, идемте, я умоляю вас, ведь я не вернусь в город или замок, пока не посмотрю на наших врагов и не предложу им бой, и не приложу всех сил, чтобы попытаться вернуть всю награбленную ими добычу и пленников, что они с собой ведут». Затем он добавил: «Лоренсу, разверни мое знамя. Ведь мы скоро увидим поднятую кастильцами пыль. Мы возьмем такое направление, чтобы солнце было у нас за спиной, и настигнем их».

Заметив нас, враги остановились и выстроились в добром строю, разместив с одной стороны пленников и добычу. Мы находились так близко друг от друга, что могли с ними разговаривать. Мы насчитали 3 знамени и 4 вымпела, и рассудили, что у них должно было быть целых три сотни хорошо экипированных воинов. Я расскажу вам об именах капитанов. Там находились: кастильский барон мессир Хуан Родригес де Кастаньеда (Castanheda), мессир Альваро Гарсия де Альборноз (Albornoz), мессир Адиантадо де Толедо (Adiantado de Toledo), Педро Соарес де Толедо, Адиантадо де Какорла (Adiantado de Cacorla), Хуан Родригес Перейра и Диего Эанеш де Тавора (Eanes de Tavora).

Пока мы стояли друг напротив друга, обе стороны спешились, и кони были уведены слугами и пажами, но перед тем, как был нанесен первый удар, состоялся разговор между вожаками обоих отрядов, и так как я при нем присутствовал, то слышал обо всем, что говорилось. Мессир Жуан Портелет начал с того, что спросил их, почему они вторглись в Португалию? Мессир Адиантадо де Толедо ответил, что они имеют право вторгаться в любую страну, какую выберут, чтобы покарать мятежников. Ведь их сеньором, королем Кастилии, который является истинным господином и Португалии, приказано вторгаться в эту страну и разорять ее, а ее жителей уводить в плен, поскольку они являются мятежниками». «Вы с собой не уведете ни их, ни их добро, - сказал мессир Жуан Портелет, - поскольку мы их у вас отберем, и вы не имеете никакого права так поступать. Разве вы не знаете, что нас есть свой собственный король, который поклялся править справедливо и карать всех воров и грабителей? Поэтому я от его имени приказываю вам, оставить все, что вы награбили в Португалии, а иначе мы будем сражаться с вами, и справедливость будет на нашей стороне». Мессир Адиантадо де Толедо ответил: «Что до наших пленников, мы, определенно, их оставить не согласимся, но относительно других вещей, мы подумаем».

Затем кастильские капитаны отошли, чтобы устроить совет и, исходя из последовавшего, было ясно, что хотя они с такой похвальбой и шли на Транкозу, но были готовы уклониться от боя. После короткой заминки, они сказали, что относительно скота, они решили его отдать, также как и лошадей и другие вещи, который им только мешали при возвращении, но что они удержат пленников. «О нет, - ответили португальцы, - так не будет. Вы должны отдать нам все, или деритесь». После этого начался бой. Он был очень ожесточенным, так как каждая из сторон не щадила себя. Обе стороны были энергичны, а поле боя было просторным. Метатели дротиков бросали их с такой силой, что всякий падал навзничь, если только не был хорошо защищен. Было совершено множество славных деяний, и мессир Жуан-Фернанду Портелет хорошо использовал свой боевой топор, также как и два брата да Кунья, которые и своими собрали большой урожай. Кастильцы, со своей стороны, вели себя превосходно, и их бой и напор продлились более 3 часов, и ни одна из сторон не дрогнула. Было удивительно, как они могли столь долгое время оставаться под броней, но их поддерживало страстное желание покинуть поле боя с честью, и я должен сказать, что оба народа тверды в бою, особенно когда чувствуют, что это необходимо. Они так долго сражались на равных, что любой, кто бы мог наблюдать за этим, не знал бы, на чьей стороне будет победа. Однако, благодаря Богу, в нашем войске не было повреждено ни знамени, ни вымпела. Но наши соперники начали поддаваться, что очень воодушевило наших людей, которые теперь стали свежими, как вначале, и с криками «Святой Георгий за Португалию!» сломали ряды кастильцев, и начали все крушить. Кастильцы получали такие смертельные удары топорами и свинцовыми булавами, что были полностью разбиты. Пажи, видя разгром своих хозяев, давали ход своим коням и галопом скакали прочь. Из семи капитанов, только одному удалось спастись, и он был обязан этим своему доброму пажу, который, видя, что тому крепко досталось, подвел к нему коня и, посадив в седло, увел с поля боя, так что для Адиантадо де Какорла в этот день паж сослужил наиважнейшую службу. Все остальные были преданы смерти, пощады не было оказано никому. Так кастильцы были разбиты мессиром Жуаном-Фернанду Портлетом, хотя они и имели перевес, по крайней мере, два к одному. Было это в среду в октябре месяце, около города Транкозу, в году милости Господа нашего 1384-м.

Когда все было кончено, и поле было очищено, наши люди сели на своих коней и даровали свободу всем, кого захватили кастильцы. Они также позволили им забрать с собой столько награбленного добра, сколько они захотят. Но коровы, которых насчитывалось более 800, были приведены в город для пропитания гарнизона. При возвращении в Транкозу мы были встречены с такой большой радостью, за то, что освободили страну от врагов, что жители и выразить нам ее могли. Все, кто слышал об этой битве, самым высоким образом чествовали нас за нашу доблесть.

Было у нас и другое успешное дело на поле около Севильи. Но сперва я расскажу о самом блестящем успехе португальского короля, таком, какой случается едва ли и за две сотни лет. Наш король добился его 4 месяца назад, когда враги имели превосходство более чем четыре к одному, и все они были превосходными и очень прославленными воинами, что делает нашу победу еще более славной. Но я полагаю, монсеньор, что вы уже и раньше достаточно слышали об этой битве, и поскольку сейчас вы порядком устали, то я почитаю за лучшее закончить разговор». «О, никоим образом, - ответил герцог, - продолжайте ваш рассказ, я вас буду внимательно слушать. По правде сказать, при моем дворе есть герольд по имени Дерби, который, как он говорит, присутствовал при этой битве, и он нам рассказал, что наши соотечественники совершили там чудо. Но я сильно в этом сомневаюсь, поскольку не могу представить, чтобы там их находилось сколько-нибудь большое количество. Ведь мой брат Кембридж, когда покидал Португалию, то увез назад всех англичан и гасконцев, что при нем находились. Многие герольды такие лжецы, что согласно своей любви или нелюбви к кому-либо, они могут сильно преувеличивать или сильно преуменьшать. И поскольку похвальные деяния наших соотечественников не должны быть забыты, то я буду вам благодарен, если вы уделите им внимание, когда будете говорить об этой части битвы». «Клянусь честью, - отвечал Лоренсу, - с нашим королем в битве при Алжубароте было не более двух сотен иностранцев, включая англичан, гасконцев и немцев. Самыми искусными капитанами среди них были два гасконца и один немец из герцогства Гельдерн, который звали, гасконцев - мессир Гийом де Монсерран (de Montserrand) и Бернардон (Bernardon), а немца - Альбертом. Было также несколько английских лучников, но я не слышал никаких имен, достойных упоминания, за исключением двух оруженосцев, Нортбери (Northbury) и Хартсела (Hartsel), которые всегда присутствовали на совете, когда бы король его не созывал».

«Теперь расскажите мне о том, как происходила эта знаменитая битва», - сказал герцог. «Охотно, - ответил оруженосец, - ведь именно для этого я сюда и послан. Я уже говорил вам, что перед коронацией нашего короля в Коимбре, кастильский король снял осаду Лиссабона, из-за великого мора в своей армии, и отступил в Сантарен. Он был очень сильно унижен, когда узнал о коронации короля Жуана в противовес своим притязаниям на Португалию на основе прав своей королевы, и ему посоветовали послать во все края за воинами, особенно во Францию, поскольку ранее французы были их союзниками в войнах его отца, предыдущего короля. Его совет сказал: «Монсеньор, вам нужна одна успешная битва с португальцами, чтобы привести их к покорности. Ведь, как вы знаете, это королевство сильно разделено по вопросу относительно того, кому принадлежит корона. С вами находятся главные ее нобли, которые признали ваше право, что, несомненно, имеет великое значение для вашей войны. Если вы выступите в поход, чтобы сразиться с португальским бастардом, которого простонародье короновало королем, до того, как он получит английскую помощь, то вы его одолеете, и страна будет ваша. Ведь она не настолько велика, чтобы мы не смогли ее наводнить своими воинами». Кастильский король послал своих представителей во Францию, Пуату, Бретань, Нормандию и во многие другие места, где предполагал найти воинов, способных придти к нему на службу. Но особенно много он послал в Беарн, откуда к нему действительно пришло множество славных рыцарей и оруженосцев. Из этой страны их было больше, чем из какой другой. Собравшаяся в Сантарене кастильская армия насчитывала свыше 7 сотен копий и 30 тысяч испанцев, хорошо экипированных и равным образом жаждущих нанести нам ущерб.

Вскоре в Португалии были получены известия о том, что кастильский король собрал великую армию, и что он намерен возобновить осаду Лиссабона. Наш король держал совет, чтобы рассмотреть, как ему поступить, и тогда нобли высказались за то, чтобы выступить в поход навстречу врагам, а не запираться в каком-нибудь городе королевства. Поскольку, если они будут где0нибудь заперты, то в таком положении и останутся, а кастильцы тем временем, будут опустошать страну, как захотят и, в конце концов, заставят их покориться измором. Но если они выступят в поход и займут выгодное положение, чтобы дожидаться врага, то это и будет самым мудрым. «Поскольку, - добавили они, - мы знаем, монсеньор, что вы никогда не насладитесь мирно короной, которую мы возложили на вашу голову, прежде чем не состоится битва, и прежде чем вы один или два раза не нанесете поражения вашему сопернику, королю Кастилии, и всем тем войскам, что он сможет с собой привести. Если мы одержим победу, то королевство будет вашим, а если нас разобьют, то все останется в неопределенном состоянии. Безусловно, более благородным будет искать встречи с врагами, нежели ждать, чтобы он нашел нас, и есть множество примеров, когда первое было более выгодным, чем второе. Поэтому мы советуем вам послать за всеми, от кого вы можете ожидать поддержки». «Вы хорошо сказали, - ответил король, - и я последую тому, что вы предлагаете». Он объявил призыв на службу, чтобы все его подданные встретили его в назначенный день в Порту. Но вы должны знать, что те, кому он это написал, либо не повиновались, либо не обратили никакого внимания на его приказы. Ведь страна не была единодушна в выборе короля и выжидала, который их двух королей окажется победителем. В самом деле, некоторые нобли даже присоединились к кастильскому королю, считая его право законным. Несмотря на это, португальский король собрал в Коимбре все силы, какие только смог призвать. Сказать по правде, благодаря личной симпатии, его приверженцами были лица самого высокого рождения и имевшие самый большой вес в Португалии. У него было целых 5 и 20 сотен рыцарей и оруженосцев, и около 12 тысяч пехоты. Он назначил коннетаблем графа де Новэра, а маршалом армии мессира Алейна Перейра (Aleyne Pereira) 6. Оба они были умелыми и доблестными рыцарями, которые хорошо знали, как вести войска в бой.

Португальцы покинули Коимбру и добрым шагом двинулись путь к Алжубароте, так, чтобы за ними успевал следовать их тяжелый обоз. Вперед они выслали разведчиков, чтобы изучить состояние вражеской армии. Мессир Жуан Фернандо де Портелет к королю не присоединился, но остался в замке Орен (Ourem), что в пяти лье от Алжубароты. Я полагаю, что он не знал, что дело будет происходить столь близко от него. Я с уверенностью могу сказать, что кастильский король рано получить сведения о нашем походе, и это, как показывали испанцы, доставило ему и его армии большое удовольствие. Ему посоветовали поспешить нам навстречу и дать битву. Особенно это советовали гасконцы, которые этого страстно желали, и которые просили о праве возглавлять авангард, каковое им было и дано. Мессир Гийом де Монферран, который был на нашей стороне вместе с 40 копьями, был прав, когда сказал нам: «Будьте уверены, раз против вас гасконцы, то у вас скоро будет бой, ибо они нечего не любят больше этого». Король, вместе со всей своей армией, утром расположился в Лейрии, в 2 лье от Алжубароты, в которую мы пришли на следующий день и поставили там наши палатки. Кастильцы следовали за нами и разбили лагерь на том месте, которое мы только что оставили, так как они от разведчиков знали маршрут нашего похода.

Португальцы, монсеньор, всегда очень полагались на Бога, и к доброй фортуне, что сопутствовала им при Алжубаторе, они именно по этой причине разбили лагерь там». «Да? - спросил герцог, - умоляю вас, расскажите почему». «Охотно, - отвечал оруженосец. - В прежние времена Карл Великий, который был королем Франции, императором Германии и Рима и являлся великим завоевателем, разбил при Алжубароте 7 языческих королей, убив при этом, свыше 100 тысяч неверных. Так об этом рассказывается в наших старых хрониках 7. Благодаря этой победе, он завоевал город Коимбра и всю Португалию. Он вернул ее к христианской вере, и в честь этой победы над неверными возвел и обеспечил постоянным доходом большой монастырь черных монахов, которые должны были пользоваться этими доходами так долго, как долго будут жить в Португалии.

В этом месте была также и другая известная битва. Примерно 200 лет назад ее выиграл брат кастильского короля, который называл себя графом Португалии 8, поскольку в это время королей Португалии еще не было. Между двумя братьями была смертельная вражда, возникшая из-за спора относительно раздела стран, так что не было никакого шанса на мир, прежде чем вначале не состоится битва. Португальцы были всем сердцем на стороне графа, и объявили, что они лучше умрут, нежели станут подданными Кастилии. Поэтому они выступили в боевом строю, чтобы встретить короля у Алжубароты. Кастильский король явился туда с такими силами, что его армия более чем в 10 раз превышала по численности португальцев, к которым он отнесся с крайним презрением. Битва произошла на равнине у Алжубароты, и была очень кровавой. Но, в конце концов, португальцы одержали победу, разбив врага и взяв их короля в плен. Благодаря этому пленению, граф Португалии добился таких условий мира, которых он желал, и границы между двумя королевствами были твердо установлены. Португальцы сознавали, что своей победой они обязаны милости Божьей. Нобли и прелаты короновали своего графа королем в Коимбре. Они провезли его с триумфом по всему королевству, и его голова в знак победы была увенчана короной, подобно тому, как в прежние времена короли увенчивали себя лавровыми венками. И всегда с того дня португальцы имели своего короля, и знайте, монсеньор, что португалец, ради того, чтобы не оказаться в подчинении у кастильцев, будет искать самого дальнего родственника любого из своих королей, если те умерли не оставив наследника.

Когда король Жуан Португальский прибыл в Алжубароту, ему рассказали все эти старые истории. Пока коннетабль и маршал устраивали своих людей, прибыл мессир Жуан Фернандо де Портелет со своими 40 копьями, оставив утром замок Орен. Его приход доставил всем большую радость, и он был назначен в отряд, состоящий около персоны короля. Когда наша армия выстроилась в надлежащем порядке, и мы стали ждать наших врагов, чью численность и положение были высланы разузнать разведчики, король выдвинулся в центр и, приказав всем молчать, сказал: «Судари, вы короновали меня вашим королем. Теперь покажите свою верность. Ведь раз я нахожусь на поле Алжубароты, я никогда не отступлю, пока не сражусь с нашими врагами». Армия единодушно отвечала: «Монсеньор, мы твердо останемся с вами, и будьте уверены, что никогда не повернемся спиной». Две армии сближались, поскольку кастильцы жаждали боя. Они это очень ясно показывали. Нашим разведчикам было приказано подробно изучить их, как численность, так и их организацию, чтобы мы смогли принять соответствующие меры. Они должны были вернуться еще 3 часа назад, и мы начали уже бояться, что потеряли их. Наконец они вернулись с детальным отчетом о силах врагов. Они сообщили, что в передовом полку находится, по крайней мере, 7 тысяч воинов, облаченных в доспехи с головы до ног, в самом лучшем виде, в каком только можно быть. А в полку короля 30 тысяч всадников, и все они - хорошо вооруженные. Когда наши люди и командиры узнали о численности врагов и том, в каком боевом порядке они идут, о том, что передовой полк находится на расстоянии 2 лье впереди основных сил во главе с королем (ведь гасконцы и иностранцы не были в хороших отношениях с кастильцами), то они решили держаться плотным отрядом внутри своих укреплений, а позади флангов образовать два крыла, состоящих из латников, которых насчитывалось около 25 сотен. Если бы вы там были, монсеньор, то были бы свидетелем прекрасного боевого порядка и людей, исполненных величайшей отваги. Король, под страхом смерти, приказал, что если день будет наш, то чтобы никого не брали в плен ради выкупа, но чтобы всех предавали смерти. Это было сделано мудро, поскольку, как сказали наши сеньоры, если бы мы занимались тем, что брали пленников, то не думали бы больше ни о чем, и рисковали бы потерять день. Было бы гораздо лучше энергично сражаться, нежели поддаваться алчности, беря пленников и вести себя как люди, у которых все поставлено на одну карту.

Наши враги теперь наступали в таком плотном строю, какой только возможен, и они находились перед нами. Они спешились и, уведя прочь своих коней, очень аккуратно закрепили на теле свои доспехи и шлемы, и с опущенными забралам и поднятыми копьями очень храбро двинулись на нас. Истинная правда, что там был цвет рыцарства, и это было очень ясно видно. Между нами находилась канава, не настолько широкая, чтобы рыцарь не мог через нее перепрыгнуть, но это давало нам некоторое преимущество, так как когда враги пытались ее преодолеть, с наших флангов в них бросали очень острые дротики, так что многие были столь серьезно ранены, что это затормозило их наступление. Когда они все через нее переправились, то начался яростный бой, поскольку они полагали, что кастильский король вместе с основным отрядом находится сразу позади них. Но это было не так, и они все были убиты еще до его подхода. Я расскажу о том, как это произошло.

Они были окружены теми, кто, так сказать, в нашей стране зовется простонародьем. Они подошли с тыла и очень опасно атаковали их топорами, тогда как наши латники, которые были вполне свежими, сражались с ними с фронта и отогнали их назад, в ту канаву, которую они только что преодолели. Менее чем за полчаса дело было сделано, и весь этот отряд из 4 тысяч добрых воинов, был предан смерти. Никого не брали в плен ради выкупа. Если кто из наших и хотел пощадить своего пленника, то другие убивали его сразу же, как только он оказывался в наших руках. Такая бойня произошла с передовым отрядом, не спасся никто. Вскоре после этого подошел кастильский король с основной своей армией, состоящей из 30 тысяч хорошо вооруженных воинов. Но теперь уже была ночь, и они не знали о потере своего авангарда. Они жаждали проявить свое искусство верховой езды и, следуя пути доблести, более 5 сотен из них перепрыгнуло через канаву. Но, монсеньор, никто из них не вернулся назад. Среди убитых там было несколько особ самого высокого ранга, которые больше всех желали совершить подвиги, а также некоторые из тех, кто покинул Португалию, ради службы кастильскому королю. Наши люди, видя, что враг терпит поражение, двинулись вперед и переправились через канаву, которая теперь была почти заполнена водой, так как из-за множества тел запрудился текущей по ней ручей. Затем они сели на коней и стали преследовать обратившихся в бегство врагов. Но погоня продолжалась недолго, поскольку было уже так темно, что они боялись опрометчиво их преследовать, опасаясь, попасть в какую-нибудь засаду. Кроме того, они у наших не было столь хороших лошадей, как у кастильцев. Если бы было иначе, то кастильцы бы пострадали еще больше, а их король был бы убит или пленен. Но их спасли ночная тьма и плохое качество наших коней.

Теперь я упомяну о тех, кто погиб в этой битве, и начну с тех португальцев, что перешли на другую сторону. Это дон Жуан Афонсу Телло (Tello) , великий приор португальского ордена Святого Иоанна, его брат дон Алвареш, и еще несколько других. Из испанцев: дон Педро Арагонский, сын коннетабля, дон Хуан, сын дона Тельо, и дон Фернандо, сын дона Санчо, оба – деверя королевы 9, Диего Манрике (Manrique), председатель совета Кастилии, маршал Карильо ( Carillo), адмирал Хуан де Фовар (Fovar), Педро Альварес Перейра, великий магистр ордена Калатрава, великий магистр Сант-Яго, и другие. Из французов: мессир Жан де Ри (de Ris), мессир Жоффруа де Рикон, мессир Жоффруа де Партенэ, мессир Эспэньоле д'Эспэнь, мессир Режиналь де Сульер (Reginald de Soulier) по прозвищу Лимузен, маршал армии кастильского короля. Из Гаскони и Беарна мертвыми пали: сеньор де Беарн, сеньор де Мортан (de Mortan), сеньор де Бриньолле (de Brignolles), мессир Раймон д'Ёраш (d’Eurach), мессир Бершан де Варюж (Berchand de Varuge), мессир Жан Асольм (Asolme), мессир Раймон де Валентен (de Valentin), мессир Адама де Мурас (Adama de Mourasse), мессир Мёвен де Аремен (Meuvent de Arement), мессир Пьер де Сарембьер (de Sarembiere), и еще множество других. Всего число павших дворян, рыцарей и оруженосцев, было более 12 сотен. А теперь я назову самых видных участников с нашей стороны: во-первых, граф де Новэр, коннетабль Португалии, Галопес Портелет (Galopes Portelet), Педру Портелет и Агалип Фернанду Портелет (Agalip Fernando Portelet), его брат, который держал поводья королевского коня, ле-Пувасс да Кунья, Эгеас Той де Покиш д'Ассу (Egeas Toille de Pocich d’Assue), Васко Мартин де Мелкс (Vasco Martin de Melx) и его сын Васко Мартин, который был в этот день убит дротиком, пронзившим его тело. Также среди мертвых были Гуссленас де Мерло (Gousselenas de Merlo), Алвес Пориа (Alve Porie), маршал армии и превосходный рыцарь, Радигьос Перейра (Radighos Pereira), Жуан-Жозе де Сальве (John James de Salve), Жуан Радигос (Radigos), кузен короля, Даминондеск (Daminondesque), Радиго (Radigo), Радигес де Валеронсо (Radiges de Valeronceaux) и Мендиньес де Валконсио (Mendignes de Valconsiaux)».

Здесь он был прерван взрывом хохота со стороны герцога, и Лоренсу спросил: «Монсеньор, что заставило вас смеяться от всего сердца?» «Почему? Разве у меня нет достаточной причины? Ведь я никогда за свою жизнь не слышал такого списка столь странных имен, что вы приводите». «Ей-богу, - ответил оруженосец, - все эти имена употребляются в нашей стране, и у нас есть еще несколько, которые покажутся вам еще более странными». «Я в это верю, - сказал герцог, - но, Лоренсу, что сталось после этого поражения с кастильским королем? Он больше не пытался собрать своих людей? Не заперся ли он в каком-нибудь из своих городов? Не преследовал ли его португальский король?» «Нет, монсеньор, мы остались на эту ночь на поле боя, и пробыли там до утра следующего дня. А потом мы отправились в направлении Лейрии, а оттуда в Коимбру. Кастильский король бежал в Сантарен, где сел в лодку, а затем, в сопровождении 14 приближенных, перебрался на борт большого судна и отплыл морем в Севилью, где находилась королева. Его армия рассеялась во все стороны, так что ее невозможно было собрать. Ведь потери кастильцев были огромны. Пройдет много времени, прежде чем они смогут их восполнить. Воистину, они этого никогда не сделают, если только не получат помощи от французского короля 10. Именно с целью уравновесить этот союз португальский король и его совет и послали нас сюда, чтобы обновить и укрепить нашу связь с английским королем и вашим лордством». Герцог сказал: «Лоренсу, вы не покинете эту страну не получив для возвращения ответы, которые вас удовлетворят. Но расскажите мне о том бое, про который вы намекнули, который португальцы имели с испанцами около Севильи. Ведь я люблю слушать о воинских подвигах, хоть я сам и не являюсь великим рыцарем».

"После славной победы, одержанной при Алжубароте, король с триумфом вернулся в Лиссабон, не имея сведений, что кастильцы или французы собирают какое-нибудь войско, чтобы продолжать войну. Кастильский король со своей королевой, покинул Севилью и уехал в Бургос, а остатки его армии заперлись по разным замкам и городам. Гарнизоны обеих сторон часто вели войну друг с другом. Случилось так, что коннетабль Португалии, граф де Новэр 11, вторгся в Кастилию, неподалеку от Севильи, имея при себе около 40 копий. Он намеревался ехать к Валверде (Valverde), получив сведения, что в этом городе находится 200 воинов. Когда он подошел к палисаду, то развернул свой отряд так, чтобы его было видно, подавая этим знак, что он хочет сразиться. Но внутри крепости все оставалось спокойным, и казалось, что гарнизон не обращает на него никакого внимания, хотя тайком его воины вооружались и готовились к бою.

Наши люди несколько раз тщетно прошли строем перед городом, а затем повернули назад и начали не спеша отступать домой. Они не проехали и лье, когда увидели, что за ними на полном скаку следует весь гарнизон Варверде. Их возглавлял и красиво вел в бой доблестный воин Диего де Падилья ( Diego de Padilla), великий магистр ордена Сант-Яго. Коннетабль и его люди спешились и отдали коней пажам и слугам. Схватив копья, они выстроились в шеренгу. Кастильцы, которых было очень много, захотели захватить их коней и слуг, говоря: «Давайте возьмем их коней. Лучшим способом мы не можем причинить им вреда, как заставить вернуться пешими». Но великий магистр на это не согласился. «Мы так не поступим, - сказал он, - если мы займемся лошадьми, то нам придется иметь дело и с их хозяевами, поскольку мы будем с ними сражаться. А раз они спешились, то не смогут противостоять нашему численному превосходству». Пока кастильцы так совещались, наши люди, не обращая никакого внимания на своих коней, заметили у себя в тылу маленький ручеек. Они спокойно через него перешли и заняли позицию на его берегу. Враги, видя это, не замедлили сразу начать атаку. Но думая, что они быстро разобьют португальцев, они начали бой, метая дротики и другие снаряды, которые могли оказаться у них в руках, так что это дело продолжалось с полудня и до вечера. Коннетабль, видя, что враги исчерпали все запасы своих метательных снарядов и больше не имеют средств для боя, перешел ручей и развернутым знаменем атаковал их копьями. Испанцы были быстро опрокинуты и приведены в расстройство, поскольку они, обремененные весом своих доспехов, не могли противостоять нашему натиску и, из-за слабости, не могли помочь друг другу. Они были быстро побеждены. Великий магистр, вместе с еще 60 воинами, остался лежать мертвым на поле боя, а остальные обратились в бегство. Мы вернули наших коней и еще многих других из тех, на которых туда прискакали кастильцы. Каково ваше мнение, монсеньор? Наши люди вели себя доблестно?» «Ей-богу, это так», - ответил герцог. «Такими деяниями и победами португальцы вступили на путь славы, начиная с принятия доном Жуаном португальской короны. Они говорят, что с ними Бог и именно он помогает им отстаивать свои права. Действительно, монсеньор, они никогда не обманулись в том, что Бог находится на их стороне. Ведь начиная со смерти короля Фернанду, во всех воинских делах, которые их касались, так или иначе, им всегда сопутствовала победа. Граф де Фуа, один из самых могущественных и мудрых сеньоров наших дней, как мне передавали те, кто приходили из его страны, сказал, что фортуна находится на стороне Португалии, и что если бы его рыцари к нему прислушались, то они бы никогда не покинули Беарн, чтобы сражаться против португальского короля.

Монсеньор, наш король мудр и рассудителен, он боится и любит Бога и благосклонен к церкви, которую он всячески превозносит, насколько это находится в его власти. Он часто сидит на коленях в своей часовне, слушая божественную литургию, и он очень строг в том, чтобы его никоим образом не беспокоили во время молитвы, чтобы не случилось. Он ученый человек и немного понимает в астрономии, но больше всего он хочет, чтобы в его владениях справедливо отправлялось правосудие и охранялись бы права бедных. Теперь, монсеньор, согласно вашей просьбе, я рассказал вам все, относящееся к нашему королю и нашей стране, как мне это и было поручено сделать, когда я отплывал сюда, и вы дадите мне такие ответы, какие вы сочтены нужными». «Лоренсу, я уже говорил и повторяю теперь, что ваш приезд сюда и ваш рассказ доставили мне большое удовольствие. Вы не уедете без того, чтобы каждый пункт ваших требований не получил полного ответа». «Я благодарю вас, монсеньор», - ответил оруженосец. После этого двери апартаментов герцога были распахнуты, и были принесены вина и специи, которые отведали послы. Затем они уехали на отдых в свою гостиницу «Сокол».

Глава 30

Португальские послы возвращаются с удовлетворившими их ответами. Герцог Ланкастер грузит на корабли экспедицию для отвоевания Кастилии.

Вскоре после этого разговора герцог Ланкастер имел совещание со своим братом, графом Кембриджем, по поводу дел Кастилии и Португалии. Граф, который провел в Португалии более года во времена правления дона Фернанду, сказал, что когда он там был, то каноник де Робсар, сэр Уильям Виндзор и другие рыцари, которых он туда привел, говорили ему о ропоте среди простого народа по поводу престолонаследия. По этой причине они давили на него, чтобы он увез прочь своего сына. «Во имя Бога, - ответил герцог, - португальский оруженосец самым подробным образом рассказал обо всем этом, а мы не можем заполучить более удобный путь для вторжения в Кастилию, иначе как через Португалию. Арагон слишком далеко, и к тому же, арагонский король более склоняется к Франции, чем к нам. Было бы неправильным отказать португальцам в помощи, раз они у нас ее просят».

По этому предмету в Вестминстере состоялся парламент, где было решено, что герцог Ланкастер должен получить за общественный счет тысячу или 12 сотен копий, все из отборных людей, 2 тысячи лучников и 1 тысячу крепких варлетов, и что они должны получить плату за полгода вперед. Дяди короля были очень довольны этим подарком, особенно герцог Ланкастер, которому было отдано командование этой армией, раз это дело больше всего касалось именно его. Чтобы ускорить возвращение послов в Португалию, которым не терпелось уехать, английский король написал очень любезные письма португальскому королю, объявляя, что он желает твердого союза и единомыслия между подданными двух королевств. Он также преподнес великолепные дары великому магистру Сан-Яго и Лоренсу Фонгашу, которые постоянно проводили время с герцогом Ланкастером и графом Кембриджем. В тот день, когда они распрощались с королем и его советом, они обедали с герцогом Ланкастером и его братом, и получили позволение уехать. Я полагаю, в своих письмах к португальскому королю герцог упоминал, также, как и говорил его послам, о своем желании, чтобы из Португалии в порт Бристоль, на границах Уэльса, были посланы 7 галер и от 18 до 20 больших судов, чтобы на них могли погрузиться герцог и его войска.

Пообещав это сделать, послы распрощались и выехали в Саутгемптон, где их дожидалось их судно. Сев на корабль, они вышли в море с попутным ветром, пересекли испанский канал, и через пять дней прибыли в Порту, где удачно оказался король, очень обрадовавшийся их возвращению. Они рассказали королю все, что слышали и видели в Англии относительно короля Ричарда и его дядей, и в удостоверении этого передали ему от них письма. Португальский король, которому не терпелось получить помощь из Англии, чтобы отплатить испанцам, не откладывая, созвал свой совет, на котором было решено, что дон Афонсу Виетат (Vietat), высокий адмирал Португалии, должен подготовить 7 галер и 18 кораблей, чтобы плыть в Англию, и вернуться назад вместе с герцогом Ланкастером и его армией. Дон Афонсу был вскоре готов и, отплыв с попутным ветром из Порту, через 6 дней прибыл в Бристоль, где и бросил якорь.

Герцог очень обрадовался, узнав о его прибытии, так как в это время он находился в Уэльсе, где находился король и весь его двор. Он поспешил со своими приготовлениями, так как его рыцари, оруженосцы и лучники были уже неподалеку от Бристоля. Он организовал сбор в Бристоле 200 судов, чтобы перевезти их, под конвоем португальского флота, на континент. В намерения герцога входило, чтобы его герцогиня и дочери сопровождали его в Кастилию и Португалию. Там он предполагал найти для них благородные партии, так как не хотел возвращаться очень скоро, и на то была причина. Ведь он видел, что делами в Англии управляют плохо, и что молодой король управляем дурными советниками. Это заставляло его еще больше желать покинуть страну. Перед посадкой на корабли, в присутствии своих братьев, он назначил своего сына Генри, графа Дерби, своим заместителем по всем вопросам, которые могут возникнуть во время его отсутствия, и отобрал для него группу мудрых советников. Этот Генри, молодой и прекрасный рыцарь, был сыном мадам Бланки, первой герцогини Ланкастер. Я никогда не видел двух столь благородных дам, столь добрых, щедрых и любезных, как эта дама и последняя королева Англии, и таких и невозможно было бы увидеть, проживи я хоть тысячу лет.

Когда герцог Ланкастер обустроил свои дела в Англии и попрощался с королем и своими братьями, то приехал в Бристоль, где задержался на 15 дней, пока не были надежно погружены на суда его лошади в количестве более 2 тысяч, и его припасы, с обилием сена, соломы, овса и свежей воды. Затем герцог взошел на борт прекрасной галеры, кроме которой у него было еще одно большое судно для его двора и герцогини. Она с великой смелостью согласилась сопровождать его в этом походе, поскольку они оба надеялись, что по прибытии в свою родную страну, или хотя бы перед своим возвращением, она станет королевой Кастилии. При ней находилась ее собственная дочь Екатерина, а также две другие дочери герцога от первого брака, которых знали Изабелла и Филиппа. Изабелла 12 была замужем за сэром Джоном Холландом, коннетаблем армии. Маршалом был сэр Томас Моро (Moreaux), который также был женат на другой дочери герцога Ланкастера. Но она была незаконнорожденной, ее матерью была демуазель Мари де Сен-Илэр де Оман (de St.Hilaire de Hauman) 13. Адмиралом флота был лорд Перси.

Среди рыцарей с вымпелами, не считая знаменосцев, последовавших за герцогом Ланкастером были: сэр Эван Фитцуоррен (Evan Fitzwarren), лорд Люси (Lucy), сэр Генри Бомон, сеньор де Помьер, сэр Ричард Барли, лорд Талбот, лорд Бассет, сэр Уильям Виндзор, сэр Томас Трешэм (Tresham), сэр Хью Деспесер, лорд Уиллоугби, лорд Брейдстон (Bradeston), сэр Уильям Фаррингтон, мессир Жан д'Обресикур, сэр Хью Гастингс, сэр Томас Уорчестер (Worcester), мессир Мобрюн де Линьере (Maubrun de Linieres), сэр Льюис Рочестер, сэр Джон Саундер (Sounder), сэр Филипп Тиккел (Tickel), сэр Роберт Клинтон, сэр Хью Калверли, Дэвид Холгрейв, Томас Эллери (Allery), Обкен Бочестер (Hobequin Beaucester) и множество других. Всего было свыше одной тысячи копий, рыцарей, оруженосцев и добрых воинов, две тысячи лучников и одна тысяча крепких варлетов. Они погрузились на корабли в мае месяце, и им сопутствовала прекрасная погода, обычная для этого времени года. Они проплыли вдоль берегов островов Уайт и Гернси, так что их ясно видели с нормандского побережья, и это было прекрасное зрелище - ведь там было более двухсот парусников. Восхитительно было наблюдать за галерами с воинами на борту, которые шли вдоль берега в поисках приключений, ведь они слышали, что французский флот находится в море. По правде, французы и были в море, до того как англичане показались у побережья Карентена, но когда они увидели их приближение, то отступили в порт Гавр.

Глава 31

Множество французских рыцарей и оруженосцев предлагают свою службу кастильскому королю.

Ничего не бывает такого, о чем не стало бы известно, особенно это относится к военным делам, поскольку рыцари и оруженосцы охотно беседуют на такие темы. Новости о поражении кастильского короля при Алжубароте вскоре распространились за рубежом, и стали известны во Франции, так как те, кто потерял друзей или родственников, оплакивали их. Одна только Кастилия предлагала поле деятельности для воинских подвигов, поскольку был слух, что герцог Ланкастер, для того, чтобы поддержать свои права на корону, собрал большую армию и направится либо туда, либо в Португалию, и там, несомненно, состоится множество боев. Некоторые рыцари и оруженосцы из внутренних частей Франции совещались друг с другом на этот счет, и на счет наилучшей дороги в Кастилию. Некоторые придерживались мнения, что надо идти сушей, чтобы избежать опасностей моря и чтобы не попасть в руки английского флота, но другие говорили, что дорога сушей долгая, а намерения наваррского короля не вполне ясны, поскольку он не сильно благосклонен к Франции. Он говорил, что французы его ограбили, лишив земель в Нормандии, но я не знаю, насколько его жалобы были обоснованы. Они сомневались, какую дорогу избрать, ведь если идти вокруг Арагона, то они никогда не доберутся до цели своего путешествия. В конце концов, они решили сесть на суда в Ла-Рошели, где зафрахтовали 18 судов для своего багажа и припасов, но много коней они с собой не взяли.

Когда все было готово, то с попутным ветром они вышли в море и взяли курс на берег Байонны, поскольку это как раз соответствовало их пути. В эту экспедицию добровольно отправилось 3 сотни рыцарей и оруженосцев. Среди них были: сеньор де Куси, мессир Жан Андуай (Handoye), виконт де ла Верльер (de la Verliere), мессир Пьер де Велламин (de Vellamines), мессир Ги Ле-Баво (le Baveux), мессир Жан де Шательморан (de Chatelmorant), сеньор де Сен-Лижер (de St.Liger), мессир Жак де Фужере (de Fougeres), сеньор де Беллане (de Bellanes), мессир Тристан де Лангуран, сеньор Барруа де Барре и еще множество других. Без приключений, 4 мая 1386 года, они добрались до порта Сен-Андеро в Бискайе. Там они два дня отдохнули и выгрузили с судов своих коней и багаж. Когда они навьючили своих лошадей, то осведомились, где им найти кастильского короля. Им сказали, что он в Бургосе, где держит парламент по поводу состояния дел страны. Покинув Сен-Андеро, они последовали дорогой на Бургос, и застали там короля, который был действительно рад их видеть. Он спросил о новостях из Франции, и о том, какой дорогой они приехали. Они ответили: «Морем, через Ла-Рошель», и что во Франции ходит слух, что герцог Ланкастер собрал очень большое войско латников и лучников, чтобы вести его в Кастилию или в Португалию, что не известно, где он намерен высадиться, но зато известно, что португальский король прислал ему много кораблей и галер.

Услышав это, король опечалился, хотя это было именно то, что он и ожидал, но во время этой встречи он не проявил своей храбрости, поскольку понял, что по всем признакам, ему придется вести суровую войну, начатую против него. Однако он принял рыцарей очень радушно и благодарил их за приезд. Обращаясь к мессиру Роберу де Бракмону (de Braquemont) и его брату мессиру Жану де Бракмону, он сказал: «Я просил вас обоих, когда вы покидали меня в прошлом году, чтобы по возвращении вы привезли бы мне из Парижа несколько теннисных мячей, чтобы мы смогли развлечься этой игрой. Но я полагаю, что было бы лучше, если бы я попросил вас привезти добрых шлемов и доспехов, поскольку я склоняюсь к тому, что вскоре в них будет нужда». «Сир, - ответил сеньор де Бракмон, - мы привезли и то, и другое, ведь мы не можем непрерывно ни сражаться, ни играть». По правде сказать, король Кастилии оказывал огромное внимание этим рыцарям, он хорошо их чествовал и щедро снабжал всеми вещами, в которых они нуждались. Некоторые из них, давшие соответствующие обеты, раз уж они оказались в этой стране, пожелали совершить паломничество в Сант-Яго. Они поехали туда одним отрядом, вооружившись так, как если бы шли в бой. Им повезло, что они так сделали, и тот, кто им это посоветовал, проявил великую мудрость, как вы это увидите ниже. Но я должен вернуться к герцогу Ланкастеру и его флоту, которого мы оставили у нормандского побережья.

Глава 32

По дороге в Кастилию герцог Ланкастер нападает на французов, стоявших у Бреста, и заставляет их снять осаду.

Английским рыцарям и оруженосцам, словно соколам пилигримов, которые долго были голодными на своих насестах и жаждут летать в поисках добычи (если мне позволять употребить такое сравнение), не терпелось испытать свое оружие в бою. Проплывая мимо Нормандии, они говорили один другому: «Почему бы нам ни высадится в каком-нибудь нормандском порту, где мы сможем встретиться с рыцарями и предложить им сразиться?» В конце концов, эти речи достигли ушей герцога, который, покидая Англию, хорошо знал, что мессир Жан де Малеструа, сеньор де Мюсиден, сеньор де Камбор, Монфонас и ряд других бретонских рыцарей и оруженосцев осаждают Брест по приказу коннетабля. Поэтому когда он узнал о желании своих рыцарей совершить воинские подвиги, то приказал своему адмиралу, лорду Томасу Перси и своему коннетаблю лорду Джону Холланду, направить флот в сторону Бретани, поскольку он хочет нанести визит в замок Брест и навестить находящихся в нем своих соотечественников. Англичане были очень довольны этим приказом. Командование принял дон Афонсу Виетат, который был главным адмиралом и хорошо знал эти опасные воды, а остальной флот должен был следовать за ним. Погода была восхитительной, а море столь спокойно, что плыть по нему было одно удовольствие. Флот шел вперед под малыми парусами и достиг входа в гавань Бреста, в которую, дождавшись прилива, спокойно и вошел. Трубы и горны сладко пели с судов и из замка. Мессир Жан де Малеструа и его товарищи сидели за столом, когда им принесли известия о прибытии английского флота. Они сразу же вскочили и вооружились. Ведь они знали, что как только герцог Ланкастер высадится, то у них будет бой, поскольку англичане прибыли, чтобы снять блокаду.

Прошло немного времени, и они уже изготовились в бою. Насчитывалось их около 3 сотен латников, рыцарей и оруженосцев. Англичане были обрадованы, застав их в гавани Бреста и тем, что бретонцы все еще обороняют свои укрепления. Значит, они осознавали, что должен состояться бой, которого так жаждали англичане. Герцог Ланкастер и его люди высадились как можно ближе к замку, но своих коней и припасы они оставили на борту кораблей. Однако дамы вышли на берег для отдыха. Атаки в первый день не было, они сделали только одну вылазку из своего расположения, когда лорды устанавливали свои палатки и шатры на берегу гавани и около замка. В них они провели этот день и последующую ночь. Наутро зазвучали трубы коннетабля и маршала, возвещая войску, чтобы оно приготовилось к бою. Когда все вооружились, то выступили в добром строю и направились к замку и возведенному перед ним форту. Он был столь основательно построен, что казалось, его строили 9 или 10 лет. Он был окружен рвами и имел стены, башни и ворота из крепких бревен.

При подходе английские рыцари смело начали бой у палисада форта, пытаясь его захватить. Находившиеся в форте рыцари и оруженосцы, а там было довольно много добрых воинов, яростно оборонялись, и для того, чтобы захватить побольше пространства, они вышли из палисада. Это было довольно глупо, но они положились на свое умение и доблесть. Было совершено множество славных деяний и было множество ударов копий, и лучше всего преуспел тот, кто сумел дольше сохранить свои силы. Англичане, имевшие такое численное превосходство, заставили бретонцев сражаться изо всех сил, и благодаря своей смелости, овладели палисадом. Во дворе форта их было уже более сотни, так что бретонцы оказались на грани потери всего. Видя это, мессир Жан де Малеструа и виконт де Шамбор издали свои воинские кличи и сказали: «Как, судари, мы будем вот так побеждены? Вперед, вперед, и атакуйте энергичней. Ведь здесь не учебный бой. Единственный наш выбор - это победить или умереть». После этого они сплотились, и, уперев концы своих копий в землю, организовали упорное сопротивление тем, кто уже загнал их внутрь палисада. Каждая из сторон наносила тяжелые удары, но англичане, хотели они того или нет, все же должны были отступить и были выбиты со двора, так что в этот день форт они взять не смогли.

С другой стороны форта находилась стоящая на скале каменная башня, в которой находился бретонский гарнизон. На него была произведена яростная атака англичан, поскольку пока шел бой у палисада, они переправились через узкий ров и с кирками подобрались под стены, где начали работать и выковыривать камни. Находившиеся в башне бретонцы хорошо оборонялись, с помощью тех средств, что попадались им под руку, но лучники стреляли так точно, что никто не отваживался высунуться, иначе как будучи хорошо прикрытым щитом. Люди с кирками продолжали свою работу до тех пор, пока башня, которая сильно наклонилась на эту сторону (поскольку англичане подкопали фундамент) не развалилась на 2 части. Ее гарнизон спасся из руин того, что оставалось, так как одна половина башни уже упала на землю. После этого англичане издали грандиозный крик, но было уже слишком поздно. Трубы подали сигнал отступать, и они решили, что сделали достаточно для одного дня. Когда они отходили прочь, то говорили бретонцам: «Судари, хорошо несите стражу этой ночью и оставайтесь там, где вы есть, так как наутро мы снова нанесем вам визит. Вы хорошо видите положение, в котором вы оказались, и что от нас вам не укрыться».

В намерения англичан входило вернуться на следующий день и взять форт вместе с его гарнизоном. Ведь он находился в их власти, и с этой мыслью они ушли на ночь устраиваться с удобствами, так как все для этого имели. Есть старая поговорка, которая гласит «Джон так же мудр, как и его хозяин», которую я привожу, потому что если англичане искусны в военном деле, то бретонцы им равны. Ведь они также хорошо видели то, что служит для их пользы, а что нет. Они видели, что если хотят избежать смерти или плена, то нельзя терять времени, а надо упаковывать свои вещи и покинуть форт. Они быстро собрались и, сев на своих коней, поскакали в сторону Энбона, который находился от них на расстоянии 4 лье. Они поступили мудро и не опасались погони - ведь англичане не высадили на берег ни одного из своих коней.

Мессир Жан де Малеструа и его товарищи в безопасности добрались до Энбона и нашли его ворота открытыми, так как никто не подозревал, что англичане находятся так близко. Утром зазвучали трубы, подавая сигнал для возобновления штурма, и англичане жаждали наверстать то, что они не доделали накануне. Но им были принесены известия, что бретонцы эвакуировали форт. Англичане горько сожалели, что не устроили засаду, чтобы не потерять свою добычу. Сеньоры послали варлетов разрушить форт и предать его огню. Так герцогом Ланкастером была снята осада Бреста. Герцог, сэр Джон Холланд и еще несколько рыцарей отправились в замок Брест, взяв с собой своих дам. Там они подкрепились, а затем вернулись на свои места. Утром, на третий день, они спустили свои лодки на воду, в начале дня погрузились на корабли и продолжили свое путешествие.

Глава 33

Герцог Ланкастер прибывает в Корунью в Галисии. Состоящие на испанской службе французы занимают замок, чтобы воевать с англичанами. Вскоре после этого они наносят поражение партии фуражиров.

Перед тем как отплыть из Бреста герцог созвал совет, чтобы решить, куда им направиться - в Лиссабон, Порту или в Корунью. На этот совет позвали португальского адмирала и его капитанов, и он продлился какое-то время. Дон Афонсу Виетат сказал, что он был направлен в Англию португальским королем, чтобы служить англичанам, и король сердечно их встретит, если они высадятся в его стране, поскольку он их ждет, и он будет им очень благодарен за приезд. На основании этого, вначале англичане решили плыть в Порту, который расположен на расстоянии 30 лье от Лиссабона, но затем изменили это намерение, сказав, что их чести более послужит то, если они высадятся на вражеском берегу, и что, сделав так, они внесут больше смятения в ряды врагов. Тогда они взяли курс на Корунью и, с попутным ветром, не далее как через 5 дней доплыли туда от Бреста. Они бросили якорь на фарватере, дожидаясь прилива, и как только поднялась вода, подошли близко к берегу.

Теперь я расскажу о французских рыцарях, мессире Барруа де Барре, мессире Жане де Шательморане, братьях де Бракмон и других, которые отправились в паломничество к Сант-Яго де Компостелла. После как они исполнили свои обеты и прочитали молитвы у гробницы Святого Иакова, и сидели в своей гостинице, до них дошли новости, что показался в виду английский флот и, судя по всему, он намерен совершить высадку в Корунье. Еще до того, как их багаж был разгружен, а седла сняты с коней, они вновь сели на них, сказав, что должны поспешить назад в Корунью, чтобы защитить порт. Ведь если, к несчастью, англичане займут замок и город, то они станут хозяевами всей страны. Несколько рыцарей заняли коней в Сант-Яго и поспешили выехать, чтобы быть в Корунью этой же ночью, хотя она находилась на расстоянии 14 лье, и было трудно найти дорогу. Они добрались туда очень своевременно, так как английский флот только что вошел в бухту. Гарнизоны города и замка очень обрадовались приходу французских рыцарей, чей багаж и доспехи догнали их в течение ночи. Утром перед глазами открылось прекрасное зрелище всех этих кораблей и галер, вошедших в порт со звуками труб и горнов. Корабли были нагружены воинами и припасами, а на их сигналы отвечали, принимая вызов, горны и трубы из замка. Из этого англичане узнали, что и в городе и в замке находятся добрые гарнизоны, и что замком владеют французы.

Лорды и их люди высадились на берег, но не приближались к городу, поскольку он был хорошо укреплен, и было видно, что в нем полно воинов. Однако они заняли несколько лачуг рыбаков и моряков, стоявших за пределами городских стен. Им пришлось строить и другие хижины, так как их было очень много, и первые 4 дня после высадки они только этим и занимались, а также занимались освобождением судов от своих многочисленных припасов и выгрузкой лошадей. Лошади находились в море 15 дней, и хотя у них и были в изобилии овес, сено и свежая вода, все же морская качка возымела на них свое действие, также как и на их хозяев, из-за чего им всем необходимо было прогуляться и придти в себя. Когда корабли были полностью освобождены от грузов, герцога спросили, как ему угодно с ними распорядиться. Он ответил: «Пусть всем морякам хорошо заплатят за их труды и отдадут им корабли. Я их распускаю, так как хочу, чтобы весь мир знал, что я не вернусь обратно в Англию до тех пор, пока или не стану хозяином Кастилии или не умру в попытке это сделать». Его приказы были выполнены, и моряки, получив достаточную плату, отплыли, кто в Португалию, в Лиссабон, кто в Байону, Бретань или Англию - кто куда хотел, но никто не остался в Корунье. Герцог Ланкастер и его армия расположились на постой в хижинах, покрытых листьями или в таких домах, которые смогли найти, и простояли перед Коруньей более месяца. Они развлекались, как могли, поскольку главные сеньоры взяли с собой гончих, а для дам - соколов. У них также были мельницы для помола зерна и печи для хлеба, поскольку они никак не хотели отправляться на войну в другие страны, не захватив с собой вышеуказанных вещей.

Фуражиры каждый день отправляли на поиски фуража и, так как они находились в бедной пустынной местности, то его было немного, что заставляло их отъезжать на большое расстояние. Французские рыцари в Корунье очень хотели встретиться со своими врагами и им преподать урок, насколько глупо отравлять фуражиров без охраны, говоря, что в тот или иной день они их поймают и заставят заплатить сразу за все, что они успели награбить. Они вооружились в числе около 2 сотен, сели на коней, и в начале ночи выступили в поход. Проводники провели их через леса и горы, и на рассвете они подошли к горе, называемой местными жителями Эспинет (Espinete). Там они остановились, поскольку узнали, что английские фуражиры направились именно сюда. Фуражиры отсутствовали уже 2 дня, собирая все, что были в состоянии унести, и уже возвращались в Корунью, но их единственная дорога лежала вокруг горы Эспинет. Как только они туда подошли, на них обрушились французские рыцари с криками «Ле Барре за Барруа!» Фуражиры были словно громом поражены, поскольку большая их часть была без оружия. Там могло оказаться 120 лучников, которые храбро построились в линию и наносили своими стрелами раны, как коням, так и всадникам. Когда они исчерпали запас стрел, то отложили свои луки и защищались, как могли, тем оружием, что у них было. Некоторые бежали и прятались в надежде спастись. Что долго говорить? Из трех сотен фуражиров, целых две сотни были убиты, остальные смогли спастись среди кустарников и скал, где не могли пройти лошади. Беглецы добрались до Коруньи и поведали о своем несчастье, и о том, как мессир Барру де Барре и его отряд нанес им поражение.

Англичане были этим сильно удивлены, и сэр Томас Моро, маршал войска, с 5 или более сотнями людей немедленно вооружился и сел на коня, подняв вымпел Святого Георгия. Галопом они помчались в направлении горы Эспинет, чтобы встретиться с французами. Когда англичане туда прискакали, то нашли только убитых фуражиров, поскольку французы вернулись той же дорогой, по которой пришли. Но если бы у них не было добрых проводников, то они бы никогда не нашли эту дорогу. При своем возвращении, находясь в полулье от своего лагеря, англичане увидели французов, возвращающихся в замок Корунья. Это их очень сильно разозлило, но помочь себе они ничем не могли. В английской армии, в том, что случилось с фуражирами, обвиняли маршала, поскольку он не обеспечил им эскорт из воинов, когда враг находится столь близко и в таком числе. Коннетабль и герцог Ланкастер были с ним столь резки, что он был совершенно пристыжен. Он говорил, что они были пойманы только один этот раз, хотя до этого раз десять ходили за фуражом без всяких приключений. «Сэр Томас, - сказал герцог, - в будущем будьте более осмотрительны, ведь такие вещи могут случиться каждый день или каждый час».

Глава 34

Простояв около Коруньи более месяца, герцог Ланкастер идет со своей армией в Сант-Яго, который сдается по капитуляции.

Когда герцог Ланкастер простоял около Коруньи более месяца, как я уже говорил, и когда его люди и кони полностью отдохнули, ему посоветовали отправиться в сторону Сант-Яго, где находится более богатая и более открытая для конницы страна. Войско снялось с лагеря около Коруньи и двинулось в путь тремя отрядами. Маршал вел авангард из 3 сотен копий и 6 сотен лучников. Затем шел герцог с 4 сотнями копий и сопровождаемый всеми своими дамами. Арьергард состоял из 4 сотен копий и 7 сотен лучников. Его возглавлял коннетабль сэр Джон Холланд. Шли они очень медленно, и дойти от Коруньи до Сант-Яго у них заняло у них три дня. Вы должны знать, что провинция Галисия была очень встревожена прибытием герцога Ланкастера, поскольку испанцы хорошо помнили его силу. Когда маршал с авангардом подошел к городу Сант-Яго-де-Компостелла, где покоятся останки Святого Иакова и к которому множество людей отправляются в длительное паломничество, то нашел ворота запертыми, как это и можно было ожидать. В городе не было другого гарнизона, кроме самих жителей, поскольку французские рыцари отказались принять на себя его защиту в крайней нужде, так как город не был достаточно силен, чтобы противостоять войскам герцога Ланкастера. Маршал послал вперед герольда, чтобы узнать, что скажут горожане. Герольд нашел у палисада капитана гвардии по имени дон Альфонсо Сене (Sene) и сказал ему: «В нескольких шагах отсюда находится маршал армии моего сеньора герцога Ланкастера, который хочет поговорить с вами». «Я очень этого хочу. Пусть он подъедет, и я переговорю с ним». Герольд вернулся к маршалу с этим ответом.

Маршал оставил свое войско и со всего лишь 20 копьями подскакал к палисаду, где нашел ожидавшего его капитана и нескольких горожан. Маршал сошел с коня. Вместе с ним спешились и его 20 сопровождающих, среди которых находились лорд Бассет и сэр Уильям Фаррингтон. Маршал обратился к испанцам: «Капитан и ваши люди в Сант-Яго! Герцог и герцогиня Ланкастерская, ваша королева (ведь она является старшей дочерью дона Педро, вашего последнего короля) прислали меня сюда, чтобы узнать, как вы намерены поступить. Открыть ворота и принять нас как ваших законных суверенов, как и подобает поступать добрым подданным, или заставить меня штурмовать ваши стены и взять город штурмом. Но знайте, что если вы это допустите, и это место будет взято штурмом, то все, кто находятся внутри города, будут преданы мечу, для того, чтобы предостеречь остальных». Капитан ответил: «Мы хотим следовать велениям разума и верно выполнить наш долг по отношению к тем, кому мы обязаны повиноваться. Мы хорошо знаем, что герцогиня Ланкастерская является дочерью дона Педро Кастильского, и если бы этот король мирно правил в Кастилии, то она была бы наследницей короны. Но все обстоит наоборот. Ведь после успешной битве при Монтрее, все королевство подчинилось его брату, королю Энрике. Мы все поклялись ему в верности, и он был признан королем до конца своей жизни. После его кончины мы поклялись в верности его сыну, дону Хуану, который и правит нами в настоящее время. Скажите нам, как поступили жители Коруньи. Ведь не может быть, чтобы в течение месяца, что вы стояли перед этим городом, не было бы каких-нибудь переговоров и не были бы заключены какие-нибудь соглашения». Сэр Томас Моро ответил: «Вы правильно сказали. У нас действительно были переговоры с жителями Коруньи, а иначе бы мы сюда не пришли, хотя тот город и в два раза крепче вашего. Я скажу вам, как они поступили. Они вошли с нами в соглашение, объявив, что поступят таким же образом, как поступите вы. Но если вы вынудите нас на штурм, то они не последуют этому примеру. Если Галисия сдастся моему сеньору и его жене, то они также сдадутся. За это они дали нам такое поручительство, что мы остались довольны».

«Хорошо,- ответил капитан,- мы на это согласны. В нашем королевстве есть много больших городов. Поэтому скачите туда и оставьте нас с миром. Ведь мы поступим так же, как и они, и дадим вам гарантии, что поступим так же». «О, нет, так не будет, - сказал маршал, - такой договор не будет угоден герцогу и герцогине, поскольку они решили обосноваться в этом городе и поддержать свое достоинство монархов, находящихся в своем собственном королевстве. Ответьте мне кратно, что вы думаете сделать: сдаться или вы и ваш город будет уничтожены?» «Монсеньор, - ответил капитан, - позвольте нам немного посовещаться, и вы получите быстрый ответ». «Я согласен», - сказал маршал. Затем капитан ушел в город и собрал жителей на обычном месте, где проходят публичные собрания, и рассказал им о том разговоре, что произошел между ним и маршалом. Я полагаю, что горожане, в конце концов, согласились принять герцога и герцогиню, как своих монархов и оказывать им в городе гостеприимство в этом качестве в течение того, времени, пока им будет угодно там находиться, если только кастильский король дон Хуан не нападет на них со всей своей мощью. Но если случиться так, что прожив в Сант-Яго в течение года или большего времени, они, по своему желанию, уедут из страны в Англию, Бордо, Байону или куда-либо еще, куда им будет угодно, то герцог должен будет нанять и оставить здесь достаточные воинские силы, чтобы защитить их от врагов, а иначе они сдадут город дону Хуану Кастильскому и будут считать себя свободными от верности герцогу. Сэр Томас Моро с готовностью согласился на эти условия и сказал им, что они сказали хорошо, и по делу, и что герцог и герцогиня не желают ничего лучшего. Маршал вернулся к своему отряду и к ожидавшим его герцогу и герцогине. Он рассказал им все о том, как прошло дело и о том договоре, что он заключил. Они с ним согласились, сказав, что он все сделал хорошо.

Войско весело пошло вперед в боевом порядке к городу Сант-Яго. Когда оно подошло к нему на расстояние примерно в 2 французских лье, то повстречало большую процессию духовенства, несущих реликвии, кресты и вымпелы, и толпы народа, мужчин, женщин и детей, вместе с главными жителями города, несущими городские ключи. Они преподнесли их на коленях герцогу и герцогине, выказывая самую добрую волю (но не могу сказать, притворно или искренне). Герцог и герцогиня, их дети и приближенные поехали прямо к церкви Святого Иакова, где упав на колени, вознесли свои молитвы у святых мощей Святого Иакова, и возложили на алтарь богатые дары. Мне говорили, что герцог, герцогиня и дамы Констанция и Филиппа расположились на жилье в аббатстве и там держали свой двор. Сэр Джон Холланд и сэр Томас Моро, со своими дамами поселились в городе. Остальные бароны, рыцари и воины расселились кто, как мог на местности вокруг города. Те, кто не смог найти домов, сами построили себе хижины, покрытые ветвями деревьев, которых в этой местности было множество и устроились с теми удобствами, какие смогли достать. Мяса и крепких вин было изобилие, из-за чего лучники напивались до того, что большую часть времени валялись пьяными в постелях. Очень часто, выпивая слишком много нового вина, они заболевали лихорадкой, и по утрам у них так болела голова, что остальную часть дня они не могли ничего делать. Ведь в это время был сбор урожая винограда.

Глава 35

Французские рыцари покидают Корунью и присоединяются к кастильскому королю. Они грабят страну, чтобы воспрепятствовать ее разграблению англичанами, и приобретают много добра.

Мессир Жан де Шательморан, ле Барруа де Барре и другие французские рыцари, защищавшие Корунью, узнав, что герцог Ланкастер мирно принят в Сант-Яго, держали совет о том, что им теперь делать. Они сказали: «Не пристало нам дольше здесь оставаться, раз мы не встретимся со счастливыми приключениями. Давайте отправимся в Бургос, где находится король и узнаем от него о том, что он намерен делать. Возможно, он сможет пойти навстречу англичанам, ведь если позволить им спокойно устанавливать свою власть, то постепенно они станут господами всей Кастилии. Ради нашей собственной чести нам следует идти туда, где находится он». В соответствии с этим, они сделали приготовления и, покинув замок, отправились в Бургос, обеспечив себя проводниками, а иначе бы они, вероятно, попали бы к своим врагам. Они проехали через Бискайю и обошли кругом Галисию, направляясь в Леон, где в это время жили король и королева. Когда эти рыцари нашли короля, то он принял их очень любезно и спросил их о новостях, хотя и сам уже знал достаточно. Они рассказали ему о своем удачном прибытии в Корунью, когда уже в гавань входил английский флот. В гавани англичане застали семь бискайских галер и кораблей, нагруженных вином, которым и воспользовались, так как купцы были быстро освобождены от всего груза. «Так происходит на войне, - ответил король, - они были неблагоразумны, если услышав, что английский флот находится в море, не бежали куда-нибудь в безопасное место». «Во имя Бога, сир, - отвечали рыцари, - они пришли туда как раз в безопасное место. Они говорили, что их груз вина предназначен для Фландрии и, узнав от моряков Сен-Андеро, что англичане находятся в Бискайском заливе, и что португальский король послал им большие корабли и галеры, они естественно заключили, что они направляются в Португалию. Но, очевидно, англичане поступили иначе и, высадившись в Корунье, вторглись в Галисию». На это король сказал: «Теперь, вы, рыцари из Франции, которые столь хорошо владеете военным делом и знаете о военных делах больше, чем мои подданные, так как вы долго в этом тренировались, каково ваше мнение об англичанах? Как вы думаете, что они будут делать в этом году?» «Клянусь честью, - ответил один из них - мы едва ли можем предполагать, что они будут делать, ведь англичане очень скрытны. Мы только можем предполагать о том, как они будут действовать, или куда они пойдут. Мы должны допустить, что герцог Ланкастер останется на эту зиму в Сант-Яго, а его армия разместиться поблизости от города. Оттуда он будет опустошать Галисию, завоевывая какие-нибудь маленькие крепости и запасая провизию до возвращения лета, когда будут оформлены договора между ним и португальским королем о том, как им действовать совместно. Возможно, будет заключен семейный союз, ведь вы видите, что герцог привез с собой своих дочерей, как замужних, так и остальных. Сейчас есть две незамужние, и мы полагаем, что португальский король, ваш соперник, получит одну из них». «Что же вы мне посоветуете делать?» - сказал король. «Мы скажем вам, сир, - ответили рыцари, - прикажите хорошо охранять все ваши самые крепкие замки на границах Галисии и разрушьте все маленькие. Мы поняли, что в обычаях вашей страны укреплять церкви и башни, куда окрестные жители могут привезти свое добро и семьи. Это обернется их гибелью и крушением вашего королевства, поскольку, когда англичане выступят в поход, эти церкви и башни не будут им помехой. Наоборот, они будут забирать все припасы, которые смогут там найти и будут продолжать войну с еще большей энергией и завоюют остальное. Поэтому мы советуем вам разрушить все подобные укрепления, пока вы для этого имеете время, и до михайлова дня, в крайнем случае, до андреева дня, отдать все, чему не может быть обеспечено безопасное хранение в больших и крепких городах, вашим воинам, ибо будет лучше, если этим добром воспользуются свои, нежели враги. Особенно мы советуем вам отправить хорошо информированных послов к французскому королю и к его дядям, герцогам Беррийскому и Бургундскому, чтобы они хорошо узнали о реальном положении дел в вашей стране. Тогда, при возвращении лета, или скорее, когда время года позволит вам выступить в поход, вы сможете вести такую войну, какой в Кастилии прежде никогда не было. Напишите скрепленные печатями письма к королю и его дядям, чтобы они смогли помочь вам в этой нужде, прислав столько воинов, чтобы вы смогли бы дать отпор вашим врагам и отстоять свое королевство. Между вами и французским королем существует тесная связь, которая впервые была установлена вашим предшественником и отцом, и вы можете быть уверены, что ни король, ни французское королевство не оставят вас в вашем несчастье. А могут они сделать более того, что могут вместе Англия и Португалия. Поверьте нам, что как только король и его совет узнают о вашем положении, они предпримут такие шаги, которые предотвратят какие-либо ваши потери в этой войне. Знайте, что те французские рыцари, что жаждут славы, по первому слову поспешат сюда за ней. Ведь сейчас они не знают где еще применить свое оружие. Мы упоминаем об этом, поскольку сейчас существует мир между французами и фламандцами и перемирие между англичанами и французами на другой стороне Луары, которое продлится до дня Святого Иоанна Крестителя. Поэтому вы увидите воинов, рыцарей и оруженосцев, летящих сюда из Франции, как для того, чтобы добиться для себя чести, так и для того, чтобы посмотреть на эту страну и встретиться с англичанами. Но, сир, если вы хотите сохранить вашу страну, мы особенно рекомендуем разрушить эти маленькие крепости».

Король ответил: «Вы дали мне верный совет и я немедленно ему последую и прикажу, без дальнейших обсуждений, срыть все недостаточно надежные крепости и сделаю вам подарок из тех ценностей, которые в них могут быть найдены». Рыцари сказали, что он говорил хорошо, что они примут участие в этом деле и помогут ему защитить и сохранить свое королевство. Этот дар кастильского короля французским рыцарям и тем, кто находился около его персоны, был оценен в 200 тысяч ливров. Особенно много досталось тем пришедшим первыми, что заперлись в Корунье, когда туда подошел герцог Ланкастер и продолжил свой поход в Сант-Яго.

Все построенные в Кастилии маленькие крепости, церкви и башни были покинуты и разрушены, а бедные крестьяне были обмануты в своих ожиданиях, что смогут сохранить в них свое добро и запасы. Вместо этого туда пришли рыцари и оруженосцы, вместе со своими людьми, и захватили все вино, зерно и коров и отвезли все это на свои квартиры. Но о золоте и серебре, которое они там нашли, и деньгах, которые они заставили крестьян платить в качестве выкупа или для того, чтобы получить назад свое же добро, об этом знают только они сами, и все это пошло прямо в их кошельки. Самые бедные оруженосцы, более храбрые и хитрые чем другие (ведь всегда найдутся люди такого сорта), покинувшие свои дома с бедной экипировкой или вообще пешими, были столь деятельны, что теперь у них были прекрасные рысаки и генетты с 5 или 6 серебряными ремнями, и кошельки с одной или двумя тысячами ливров. Это позволило обогатиться за счет простого народа тем наемникам, что пришли в Кастилию первыми, так как каждое местечко было обыскано и там все было сожрано, причем даже их собственными соотечественниками, которые не хотели, чтобы врагам было чем поживиться во время своего вторжения. Когда во Франции рассказали о том, как обогатились в Кастилии бедные рыцари и оруженосцы, которые не щадили земель ни своих друзей, ни противников, то наемники больше чем когда-либо возжаждали покинуть Францию, надеясь принять участие в этом грабеже.


Комментарии

1. Он умер 22 октября 1383 — Изд.

2. По поводу Лейрии: Фруассар называет ее Туй (Tuy). Но Туй - это город в Испании, на противоположном Валенсии берегу реки Миньо (Minho). Здесь какая-то ошибка, поскольку испанский король, покинув Севилью, двинулся осаждать Лиссабон. Он пришел в Сантарен. До этого места все правильно. Но оттуда он повернул на Лейрию и Валенсию-де-Алькантара. А когда происходила битва при Алжубароте, португальцы шли на битву с испанцами от Гимарайнша (Guimareans).

3. Она продолжалась не более 9. месяцев. Снята она была в ноябре месяце того же года, в котором и началась. — Изд.

4. 6. апреля 1385. г. — Изд.

5. Название «Третуза» стоит во всех моих копиях, рукописных и печатных. Я не могу исправить ошибку, иначе как, предположив, что это под этим названием должен подразумеваться Эштремош (Estremoy).

6. Коннетабль Нуну Алвареш Перейра и его брат мессир Алваро Перейра — Изд.

7. Это ошибка. Карл Великий никогда не был и близко от Алжубароты. В основе этой истории, вероятно, лежит подвиг основателя португальской монархии Афонсу Энрикеша, который разбил пять мусульманских королей в битве при Урике. — Изд.

8. Граф Энрике Бургундский, который женился на Терезе, дочери короля Кастилии и Леона Альфонса VI.

9. То есть братья (двоюродные) короля Хуана I. Хуан – сын Тельо-Альфонса, родного брата Энрике II Трастамарского. Кто подразумевается под доном Фернандо, сыном дона Санчо – непонятно. Санчо Альбукерский – еще один брат Энрике II, но его сын Фернандо был еще мал, в битве не участвовал, и умер гораздо позднее. – прим. пер.

10. В память об этом событии дон Жуан основал красивый монастырь и церковь Батальи. Они прекрасно описаны мистером Мерфи, и я скопировал в примечании отрывок из его работы:

«Нижеследующее описание этой битвы приведено Эммануэлем де Фария в его «Истории Португалии»: «Португальский король, предвидя приближение кастильцев, собрал вместе войска из Коимбры, Порту и других мест и выступил в поход в направлении к Гимарайншу, чтобы дать им бой. Утром 14. августа 1385. года он достиг равнин у Алжубароты, где посвятил в рыцари несколько дворян. Кастильцы вначале намеревались идти прямо на Лиссабон. Все же, после нескольких совещаний, они решили сражаться. Войска обеих сторон были очень неравны. Про кастильцев говорили, что их насчитывалось 30 тысяч, а португальцев было всего 6. тысяч и 5. сотен, и кроме того, у них были некоторые мелкие неудобства. Солнце уже заходило, когда эти две неравные армии начали сражение. Кастильцы, при первом натиске, разбили авангард португальцев, но там появился король, и его голос и его пример так воодушевили людей, что менее чем через час многочисленная армия кастильцев пустилась в бегство. Король Кастилии, который возглавлял свои войска и который страдал от малярии, был вынужден взять коня, чтобы спастись самому. Большинство португальцев, сражавшихся на стороне кастильцев и которые находились в авангарде, были преданы мечу, поскольку им не было дано никакой пощады. Королевский штандарт Кастилии был взят, но на эту честь претендовали многие, и нельзя определить, кому именно она принадлежит. Число убитых точно не известно, но огромное большинство из них были кастильцами. Полагают, что из кастильской кавалерии погибло 3. тысячи человек, и множество знатных особ. Такова была битва при Алжубароте, которая названа так, потому что она произошла около деревни с таким названием».

11. Нуну Альвареш Перейра, которому было только 24. года, когда он одержал победу при Алжубароте. — Изд.

12. Ее звали Елизаветой. Сэр Джон Холланд был сделан графом Хантингтоном и герцогом Эксетр. После его смерти она вышла за сэра Джона Корнуолла, лорда Фэнхоупа (Fanhope), но детей от него у нее не было. От сэра Джона Холланда у нее был сын Джон, который и стал наследником отца.

13. Я не могу объяснить, кто такая эта леди. Я не могу найти никаких сведений об этой дочери Джона Гонта, кроме как упоминания у Фруассара, и не могу найти сведений о ее браке с сэром Томасом Моро. Ее звали Бланш, родилась она в 1359, когда Джону Гонту было 19. лет. – прим пер.

Стоув говорит, что коннетаблем армии герцога был сэр Ричард Баргли, а после него - сэр Томас де ла Молено (Thomas de la Moleneaux).

Текст переведен по изданию: Froissart, J., Chronicles of England, France, Spain and the adjoining countries: from the latter part of the reign of Edward II to the coronation of Henry IV, Translated from the French, with variations and additions, from many celebrated MSS by Thomas Johnes, Esq. New York: Leavitt & Allen, 1857

© сетевая версия - Thietmar. 2021
© перевод с англ. - Раков Д. Н. 2021
© дизайн - Войтехович А. 2001