-

ЖАН ФРУАССАР

ХРОНИКИ АНГЛИИ, ФРАНЦИИ, ИСПАНИИ И СОСЕДНИХ СТРАН

ОТ КОНЦА ПРАВЛЕНИЯ ЭДУАРДА II ДО КОРОНАЦИИ ГЕНРИХА IV

Глава 159

Гийом де Линьяк, сенешаль Сентонжа от короля Франции, отвоевывает у англичан замок Эгль. Армия герцога Бурбонского берет Монльё и захватывает мост у Тейбура, во время осады этой крепости.

Теперь мы вернемся к тому войску, которым в Пуату и Лимузене командовали герцог Бурбон и граф де ла Марш. Герцог покинул Мулен в Бурбоннэ и двинулся в поход, в сопровождении прекрасных рыцарей и оруженосцев. При нем также состоял его племянник Жан де Аркур. Герцог де Бурбон объявил специальный призыв на службу для воинов из Берри, Оверни, Пуату, Руэрга, Сентонжа и Лимузена. Им было приказано собраться в Ниоре (Niort), что в 12 лье от Пуатье. Пока его войско собиралось, в тех же краях находился и доблестный рыцарь мессир Гийом де Линьяк, который был сенешалем французского короля в Сентонже и губернатором Мийо (Millau) ¹. Со всеми своими людьми, в числе двух сотен комбатантов, он двинулся вглубь Ангулема и остановился перед замком Эгль (Aigle). Этим замком владели англичане, и воины его гарнизона очень сильно опустошали страну в течение зимы и предыдущего лета.

Подойдя к замку, мессир Гийом спешился и приказал своим людям сделать тоже самое, а затем они сразу же начали штурм. Он был очень жестоким и длился долго, так как засевшие в замке англичане сражались за свои жизни. Мессир Гийом совершил такие славные подвиги, что доказал, что по праву является вождем своих людей. Он не щадил себя и показал, как должно штурмовать замки. Этот замок был взят штурмом, и взобравшиеся по лестницам французы взяли в плен или предали мечу всех, кого там нашли. Это было первое завоевание этого сезона, и оно было совершено мессиром Гийомом де Линьяком в то время, пока он ждал подхода герцога Бурбонского и его войска.

Приехав в Ниор, герцог нашел там множество воинов, с нетерпением ожидающих его приезда. Там находились: его кузен, граф де ла Марш с большим отрядом, виконт де Тоннер, мессир Анри де Туар (de Thouars), сенешаль Лимузена, сеньоры де Пон, де Партенэ (de Partenay), де Тур (de Tours), де Пусанже (de Pousanges) и множество других баронов из Пуату и Сентонжа. Мессир Гийом де Линьяк приехал туда для встречи с герцогом, уже после взятия замка Эгля, за что герцог чувствовал себя ему обязанным. Когда всем этим воинам устроили смотр, то их насчитали целых 7 сотен копий, не считая генуэзцев и крепких варлетов. Всего было 2 тысячи комбатантов. Затем они держали совет о том, куда им обратить свое оружие: на Бертэй (Bertueil), Тейбур (Taillebourg) ² или Монльё (Montlieu) ³. Хорошенько взвесив все обстоятельства, они решили идти на Монльё. Это был крепкий замок около Бордо, и если бы им удалось его взять, то и остальные замки были бы так ослаблены, что никто не смог бы выходить из Бордо без того, чтобы им об этом не стало известно.

Они прошли через Ангумуа, и подойдя к Монльё, приготовились к осаде. Предводителями воинов герцога Бурбонского и всего войска были мессир Жак Пусар (Poussart) и Жан Счастливое Копье. Осаду Монльё они вели не долго — только лишь приготовили свои лестницы и все остальные вещи, необходимые для штурма. Окружив замок, они начали штурм, но осажденные держались отважно. Бой был очень жестоким, длился он долго, и было совершено множество славных дел, но французы быстро взбирались по лестницам и врукопашную сражались своими кинжалами с теми, кто находился на стенах. Короче, они постарались так, что замок был должным образом взят штурмом. Большинство воинов из числа осажденных погибло.

Когда французские сеньоры овладели Монльё, то укрепили его, поставив новый гарнизон и снабдив его припасами, а затем двинулись по дороге на Тейбур, что стоит на Шаранте. Губернатор этой крепости гасконец Динандон де ла Перат (Dinandon de la Perate) был хорошим воином и дешево ценил французов. Когда те подошли к Тейбуру, то герцог Бурбонский и его полк взяли две небольшие крепости: ла Фронсетт (la Froncette) и Аршак (Archac), гарнизоны которых совершали большие опустошения на границах Пуату и Лимузена. Эти гарнизоны были перебиты, а замки срыты вровень с окружающей местностью и разрушены до основания.

Теперь началась осада Тейбура, и перед ним было воздвигнуто 4 башни. Около Тейбура находился мост через Шаранту. Возле него англичане и гасконцы возвели укрепления, так что ни одно судно из Ла-Рошели или Сентонжа не могло пройти мимо, не подвергаясь при этом большой опасности и не заплатив пошлины. Французские сеньоры решили захватить этот мост, чтобы поспособствовать своим следующим атакам и обеспечить безопасность своих осадных башен. Они приказали подготовить и вооружить суда и привести их из Ла-Рошели, вверх по Шаранте. В них они посадили большой отряд арбалетчиков и генуэзцев, чтобы затеять перестрелку с людьми, оборонявшими мост. Атака была очень суровой, так как англичане и гасконцы хорошо укрепили это место и обороняли они его с воодушевлением, как это им и следовало делать, ведь их энергично атаковали и с суши и с воды. Во время этого штурма старший сын графа де Аркура по имени Жан был посвящен в рыцари своим дядей, герцогом Бурбонским, и развернул свое знамя.

Этот штурм длился долго, было совершено множество славных дел, но арбалетчики и генуэзцы стреляли так хорошо, что находившиеся на мосту едва осмеливались высунуться и защищаться. Почему я должен об этом долго рассказывать? Мост был взят штурмом, и все его защитники были убиты или утоплены, не спасся никто. Так французы овладели мостом Тейбур. Эта победа была одержана при крайнем воодушевлении. Тейбур расположен в трех лье от Сен-Жан д`Анжели и в 2 лье от Сента, на прекраснейшей местности на свете.

Динандон и осажденные в замке были сильно поражены и раздосадованы взятием моста, и имели для того причины. Ведь из-за этого они потеряли проход по реке. Однако они не сдавались, так как ощущали, что находятся в сильной крепости и ожидали подмоги из Бордо. Ведь повсюду на границах Борделуа все английские и гасконские гарнизоны говорили и подтверждали, что герцог Ланкастер или граф Бэкингем прибудут в Бордо с 2 тысячами латников и 4 тысячами лучников, чтобы сразиться с французами и вынудить их снять все осады. На это у них была большая надежда, но все повернулось иначе, о чем я вам расскажу.

И действительно, перед тем, как войско под командованием адмирала Франции не приготовилось плыть в Шотландию, в Англии было приказано, что герцог Ланкастер, брат короля сэр Джон Холланд, сэр Томас Перси, сэрТомас Тривет, лорд Фитцуолтер, сэр Уильям Виндзор, сэр Джон Силбейн (Silbain) и другие бароны и рыцари общим числом 1000 копий и 3 тысячи лучников, должны отплыть в Бордо и оставаться там в течение всего лета для того, чтобы усилить Мортень, Бутвилль и все те замки, что ими удерживались в Гаскони и Лангедоке. Они должны будут сразиться с французами, если найдут их в этой стране, и после того, как они проведут там лето, то должны будут отправиться в Кастилию по дороге через Байону и Наварру, на счет чего был заключен договор между англичанами и королем наваррским. Все это англичанами планировалось, но кончилось разочарованием, поскольку как только они узнали наверняка, что адмирал Франции с 1000 копий отборных рыцарей и оруженосцев приготовился отплыть в Шотландию, английский совет переменил планы, и никто не мог и думать покинуть страну и ослабить войска. Ведь они очень страшились последствий соединения сил французов и шотландцев. Еще в то время говорили, что французы должны атаковать англичан в трех местах. Одним из этих мест была Бретань, поскольку говорили, что герцог Бретонский стал добрым французом, другим — Нормандия, где в Арфлере, Дьеппе и повсюду вдоль побережья до самого Сен-Валери и Кротуа делал свои приготовления коннетабль, а третьим местом была Шотландия. Из страха по этому поводу, английское правительство не позволило ни одному рыцарю или оруженосцу покинуть страну, но заботилось об укреплении собственных гаваней. В этот сезон адмирал английского флота Ричард, граф Арундель, крейсировал вдоль берегов с 60 или 80 большими судами, вооруженными и снабженными лучниками и латниками. Кроме того, для разведки, у него было 9 легких судов около Нормандии.

Теперь мы на время оставим герцога Бурбонского и осаду Тейбура, которая длилась свыше 9 недель и расскажем о том, как высадился в Шотландии адмирал Франции с войском, находившемся под его командованием, и о том какой внешне прекрасный прием он встретил в этой стране.

Глава 160

Адмирал Франции мессир Жан де Вьенн, прибывает со своей армией в Шотландию. Там он встречает плохой прием.

Отряженной в Шотландию французской армии сопутствовали очень благоприятные ветра, ведь это было в мае месяце, когда погода стоит умеренная и приятная. Они прошли берегами Фландрии, Голландии, Зеландии и Фрисландии и поплыли вперед, пока не оказались около Шотландии и не увидели ее берега. Но прежде чем они туда прибыли, с одним французским рыцарем и опытным воином по имени мессир Обер д`Анжер, произошел досадный несчастный случай. Рыцарь был молодым и живым и, чтобы показать свою ловкость, он, в полном вооружении взобрался по веревкам наверх своего корабля. Но его нога поскользнулась, и он упал в море, а из-за тяжести своих доспехов сразу же утонул, прежде чем к нему смогли прийти на помощь, поскольку корабль очень скоро оказался на отдалении от того места, где он упал. Все бароны очень расстроились по этому поводу, но они были вынуждены это перенести, так как поправить это было не в их силах.

Они продолжали свое путешествие пока не прибыли в Эдинбург, столицу Шотландии, где чаще всего пребывал король, когда находился в той части страны. Получив известия об их прибытии, графы Дуглас и Морей ждали их в Эдинбурге, и как только французы приплыли, сразу же поспешили встретить их в бухте и принять с самым большим миролюбием, приглашая их посетить страну. Шотландские бароны сразу узнали мессира Жоффруа де Шарни, ведь тот прошлым летом прожил у них в Шотландии целых два месяца. Мессир Жоффруа познакомил их (он обоих хорошо знал) с адмиралом и с французскими баронами. Короля в это время в Эдинбурге не было, так как он находился в горной части Шотландии. Его сыновья приняли французов радушно, говоря, что король вскоре будет здесь.

Французы были удовлетворены этими сообщениями. Сеньоры и их люди разместились, если могли, то в Эдинбурге, а те, кто не смогли разместиться там — расквартировались в разных окрестных деревнях. Эдинбург, несмотря на то, что является резиденцией короля и шотландским Парижем, не такой город, как Турне или Валансьен. Ведь во всем городе нет и 4 тысяч домов. Поэтому некоторые французские сеньоры были вынуждены расположиться в соседних деревнях — в Данфермлайне (Dunfermline), Кельсоне (Kelson) ⁴, Данбаре, Далкейте и в других.

Вскоре по всей Шотландии распространились новости о том, что в страну прибыло большое войско из Франции. Некоторые начали роптать и говорить: «Что за дьявол принес их сюда? и кто за ними посылал? Разве мы не можем вести войну против англичан без их помощи? Нам никогда не удастся совершить никакого доброго дела, пока они находятся среди нас. Давайте дадим им знать, чтобы они уезжали назад, ибо нас в Шотландии достаточно много, чтобы воевать за наши собственные обиды, и мы не хотим их компании. Ни мы не знаем их языка, ни они не знают нашего, и мы не можем вместе разговаривать. Они очень скоро съедят и разрушат все, что у нас есть в этой стране, и пока будут находиться среди нас, нанесут больше ущерба, чем смогли бы нам нанести в бою англичане. Если англичане сожгут наши дома, то какие это будет иметь последствия для нас! Мы можем отстроить их достаточно дешево, нам для этого понадобиться дня три или около того, чтобы поставить 5 или 6 столбов и порыть их ветками в качестве крыши». Такие разговоры были среди шотландцев в ответ на прибытие французов. Они их уважали, но затаили ненависть в своих сердцах и оскорбляли их на своем языке, как только могли, словно грубые и бесполезные люди, каковыми они и были

Однако, всесторонне рассматривая это дело, я должен сказать, что со стороны французов было неправильно, что так много знатных людей приехало в Шотландию в это время года. Было бы лучше послать из Франции 20 или 30 рыцарей, чем большой отряд, состоящий из 500 или из тысячи воинов. Причина этого ясна. В Шотландии вы нигде не найдете богатого человека. Они словно дикари, которые не желают ни с кем знакомиться, и слишком завистливы к доброй удаче других. Они сами себя всегда подозревают в потере какой либо вещи, ибо их страна очень бедна. Когда туда вторгаются англичане, как они это часто делают, то, если хотят остаться в живых, то приказывают, чтобы их продовольствие следовало прямо вслед за ними, поскольку в самой стране, без большого труда, нельзя найти ничего. Нет ни железа, чтобы подковать коней, ни кожи, чтобы поправить упряжь, седла или поводья. Все эти вещи прибывают готовыми по морю из Фландрии, и если это пропадет, то в самой стране нельзя будет найти ничего.

Когда французские бароны и рыцари, которые привыкли жить в прекрасных гостиницах, в расписных апартаментах и в замках, спать на добрых мягких постелях, увидели себя в такой бедности, то начали смеяться и говорить перед адмиралом: «Что могло привести нас сюда? До сих пор мы никогда не знали, что означает нищета и трудное житье. Теперь мы поняли истинность того, что имели в виду наши отцы и матери, когда говорили: «Иди, иди, и если ты проживешь достаточно долго, то в свое время у тебя будет жесткая постель и плохое жилье». Теперь это время наступило». Еще они говорили между собой: «Давайте поспешим к цели нашего путешествия и двинемся на англичан. Долгое пребывание в Шотландии никак не послужит ни нашей чести, ни нашей выгоде». Рыцари высказывали все это мессиру Жану де Вьенну, который успокаивал их, как только мог, говоря: «Мои дорогие судари, честно говоря, раз уж мы столкнулись с такими трудностями, то нам надлежит лишь терпеливо ждать. Мы проделали долгий путь, чтобы сюда попасть, и мы не можем вернуться домой через Англию. Примите с доброй улыбкой все, чтобы вам не пришлось испытать. Вы не можете всегда жить в Париже, Дижоне, Боне или Шалоне. Тому, кто хочет жить с честью в этом мире, надо сносить и добро и зло».

Словами вроде этих, а также и другими, о которые я не помню, мессир Жан де Вьенн успокаивал свою армию в Шотландии. Он старался познакомиться с возможно большим числом шотландских баронов и рыцарей, но к нему в гости приходило столь мало людей, что об этом нечего и говорить. Ведь, как я уже говорил, людей в тех краях мало, и они с трудом знакомятся друг с другом. Главными гостями французских сеньоров были графы Дуглас и Морей. Эти два лорда уделяли им больше внимания, чем все остальные шотландцы. Но это было еще не самое плохое. Хуже было то, что французы едва могли что-то достать, и чтобы им не понадобилось для их коней, и они спрашивали, сколько это стоит, то оказывалось, что стоит это 10 флоринов, 60 или 100, и даже за эту цену они могли что-либо купить лишь с трудом. Когда они покупали лошадей, то не было уздечки и никакой упряжи, вплоть до того, что соответствующие предметы можно было привести только из Фландрии. Вот в таком положении оказались французы. Кроме того, когда их слуги отправлялись за фуражом, то им действительно позволяли нагрузить коней таким грузом, какой они могли упаковать и погрузить, но на обратной дороге, вилланы избивали, грабили, а иногда и убивали их, так что слуги не отваживались фуражироваться из страха умереть. В один месяц французы потеряли более 100 слуг. Ведь бывало так, что уходили трое или четверо, а не возвращался ни один из них. Таким отвратительным образом обходились с ними шотландцы.

При всем при этом, король заставил себя очень долго упрашивать, прежде чем сдвинулся с места. Причиной этого были шотландские рыцари и оруженосцы. Они заявляли, что в это время года не будут вести войну с англичанами и, что французы должны им больше заплатить за свой приход. Перед тем как король приехал в Эдинбург, оказалось, что необходимо заплатить большую сумму денег, как ему самому, так и его придворным. Мессир Жан де Вьенн взял на себя обязательство, скрепив его печатью, что он не покинет Шотландию, пока король и его люди не будут полностью удовлетворены. Ведь если бы он так не сделал, то вообще бы не получил от шотландцев никакой помощи. Он был вынужден заключить эту сделку во избежание худшего. Но как бы это не было выгодно для шотландцев, и какую бы любовь он с их стороны не получил, все равно они вели войну только ради своей собственной выгоды, как я о том расскажу в этой истории. А теперь я хочу вернуться к тому, что происходило во Фландрии и расскажу о браке юного короля Франции, который состоялся именно в то время.

Глава 161

Город Ардембург ⁵ едва избежал взятия врасплох войском Франсуа Атремена и гетцев.

После поражения отряда мессира Ральфа Фландрского, который направлялся в область Четырех Местечек, в Ардембург приехал мессир Робер де Бетюн, виконт де Мо. Он был послан туда, чтобы разместить там гарнизон. В городе он застал мессира Жана дю Жюмона и его товарищей. С собой он привел около 40 рыцарей, которые очень хотели найти приключений. По приезду виконт стал восстанавливать и укреплять оборонительные сооружения города. Франсуа Атремен и гентцы постоянно строили планы, как бы им досадить своим врагам и нанести им ущерб. Особое внимание они уделяли местечкам в своих окрестностях, таким как Ауденарде, Дендремонде, Ардембург, Дамм, Брюгге и Слиес. Жителям этих городов следовало держать крепкую стражу и хороших часовых, так как во внезапных нападениях и в деле взобраться на стены по лестницам эти гентцы были очень искусны и проворны.

Примерно в конце мая Франсуа Атремен и 700 вооруженных гентцев вышли из Гента с намерением врасплох захватить Ардембург и взять в плен всех рыцарей и оруженосцев его гарнизона. Еще больше, больше чем всех остальных, они хотели взять его губернатора, мессира Жана дю Жюмона. Тот причинил им много вреда — он убивал и захватывал гентцев, при этом, выдавливал им глаза, отрезал руки или уши, так что они не могли его любить. С этой целью, в среду на рассвете, он подошли к Ардембургу, держа наготове лестницы. Теперь посудите сами, в какой большой опасности оказались те, кто находились в городе: виконт де Мо, мессир Жан дю Жюмон, мессир Раффлар Фландрский, сеньор де Деймар (de Daymart), мессир Тирсло де Монтиньи (Tiercelot de Montigny), мессир Пердюк де Пор-Сен-Мар (Perducas de Port St. Mare), сеньор де Лонгеваль (de Longueval) и его сын мессир Жан, мессир Юг Денель (Desnel), сеньор де Лалэн, мессир Режиналь де Ломми (Lommie) и другие. Они спокойно спали в своих постелях, полагаясь на бдительность часовых. Но ночная стража уже почти вся ушла. Последний часовой ушел со своего поста, когда подошли Франсуа Атремен и его гентцы, неся на плечах лестницы. Они переправились через рвы, прислонили свои лестницы к стенам, и уже начали по ним взбираться.

Случайно в этот момент внутри города, поблизости от стен, оказались сеньор де Сен-Обен и оруженосец из Пикардии по имени Энгеран Зендкен (Zendequin). У них было с собой три, вооруженных пиками, пикинера. Я думаю, что они были часовыми ночной стражи, которые уже должны были уйти. Сказать по правде, если бы их в этом месте не оказалось, то Ардембург был бы неминуемо захвачен, а все рыцари и оруженосцы были бы взяты в своих постелях. Когда сеньор де Сен-Обен и Энгеран Зендкен увидели, что гентцы взбираются по лестницам на стену, и что один из них уже перелез через стену и оказался в городе, то они сильно встревожились, но не настолько, чтобы это помешало им защищать то место, где они стояли. Они ясно видели, что если побегут, то город будет взят. Ведь гентцы подошли столь удачно, что смогли ворваться в него в промежуток времени между уходом ночной стражи и до того, как свои посты займет утренняя.

«Вперед, вперед! — закричал мессир Энгеран своим пикинерам, — здесь наши враги, давайте защищать город, а не то он будет взят». Затем они подбежали к тому месту, где гентцы установили свои лестницы и собирались по ним подняться. Пикинеры со своими пиками с такой энергией напали на того гентца, который уже почти вошел в город, что тот упал в ров. В это время стражник, находившийся на своем посту, увидев, что во рвах и около них, находится большой воинский отряд, продудел в свой горн, крича «Измена, измена!» Город пришел в движение. Спавшие в своих постелях рыцари и оруженосцы услышали шум и суматоху, и поняли, что гентцы хотят застать их врасплох. Они были очень сильно удивлены и, вооружившись так скоро, как только могли, выступили против них. Несмотря на то, что их уже обнаружили, гентцы сильно старались ворваться в город. Но эти пятеро, на протяжении получаса, доблестно держались против них и совершили прямо таки чудеса, за что их позже высоко вознаградили.

Теперь в прекрасном строю вперед выдвинулись сеньоры. Впереди, со свои знаменем выступал виконт де Мо. Мессир Жан дю Жюмон, под своим вымпелом, мессир Раффлар Фландрский и другие издавали свои воинские кличи. На стене они застали рыцаря, оруженосца и трех пикинеров, которые защищались самым доблестным образом. Когда Франсуа Атремен и гентцы обнаружили, что их замысел провалился, то они в прекрасном строю отступили в направлении Четырех Местечек, унося с собой своих людей.

Гарнизон впредь охранял свой город более внимательно, и было расставлено больше стражников. Они премного вознаградили своих пятерых защитников, ведь, если бы их там не оказалось, то Ардембург был бы взят, а им всем отрезали бы головы.

Глава 162

Людовик Французский, брат короля Карла VI, женится по доверенности на Маргарите Венгерской. Мадам Брабантская устраивает так, чтобы во Францию приехала дочь герцога Стефана Баварского, что бы выйти замуж за короля Карла.

Вы уже слышали о том, что герцог Анжуйский, называвший себя королем Неаполя, Сицилии и Иерусалима, в течение 3 лет вел войну в Апулии, Калабрии и Неаполе против Карла Дураццо, и что во время этой войны он и умер ⁶. Его противник тоже умер. Говорили, что он был убит в Венгрии с согласия королевы, за то, что после смерти венгерского короля, будучи сыном его брата ⁷, хотел, чтобы королевство досталось бы ему, поскольку венгерский король не оставил наследника мужского пола. Королева подозревала о его намерениях лишить наследства ее дочь и предала его смерти ⁸. Это событие вызвало повсюду большое изумление, а война проживавших в Авиньоне королевы Неаполитанской и ее сына Людовика, стала вестись в Провансе с еще большей силой.

При жизни последнего венгерского короля, великие бароны и прелаты королевства посоветовали ему, чтобы его старшая дочь, мадам Маргарита ⁹, бывшая очень красивой девушкой, и кроме того, являвшаяся наследницей королевства, была отдана в жены Людовику, графу Валуа и брату французского короля, так как они полагали, что тот будет жить в Венгрии. И король, если бы он остался жив, последовал бы этому совету.

После кончины короля Венгрии, во Францию, к королю и его дядям, были отправлены послы с извещением о желании венгерской королевы добиться союза графа де Валуа со своей старшей дочерью. Это показалось королю и французским баронам очень желательным, за исключением того, что это должно было удалить графа Валуа на слишком большое расстояние от его родной семьи и от могущественного французского королевства. С другой стороны, они рассудили, что предложение о том, чтобы граф Валуа стал бы венгерским королем способствует величию Франции и очень выгодно, поскольку Венгрия является одним из самых величайших королевств христианского мира. Посланные королевой венгры, были приняты со всем великолепием, и получили богатые подарки. Вместе с ними, в качестве послов Франции, в Венгрию поехали епископ де Майрет (de Maillerets) и Жан де Персонн (de Personne). Приехав в эту страну, они заключили брак по доверенности от имени графа де Валуа с принцессой Маргаритой. Жан де ла Персонн учтиво лег рядом с ней в постель. Затем они вернулись во Францию и показали письменные грамоты и другие официальные бумаги, которые доставили большое удовольствие всем французам, и граф Валуа в течение долгого времени подписывался как король Венгрии.

Вы уже слышали о том, как герцог Бургундский и герцог Альберт Баварский, сеньор Эно, Голландии, Зеландии и Фрисландии, заключили перекрестные браки своих детей в городе Камбре, в торжествах, по случаю которых, с большой величественностью участвовал и король Франции. Как я потом узнал, некоторые люди говорили, что главным образом, благодаря стараниям герцогини Брабантской, на той же неделе, когда король и его нобли присутствовали на этой свадьбе, состоялись тайные переговоры о браке юного французского короля с мадам Изабеллой, дочерью герцога Стефана Баварского. Последний король Франции, находясь на своем смертном одре, приказал, что если представится возможность, то его сын должен жениться на принцессе из Германии, с тем, чтобы укрепить союз Франции с этой страной, поскольку он видел, что английский король уже обзавелся таким союзом, благодаря браку своей сестры с немецкий императором. Герцогиня Брабантская была дамой очень живого ума. Она переговорила на этот счет с дядями короля и членами его совета, пока те находились в городе Камбре, объяснив им, что поскольку эта юная дама является дочерью великого немецкого сеньора и самого могущественного сеньора Баварии, то благодаря этому, можно будет сформировать великий союз с этой страной и, что герцог Стефан столь могуществен, что он сможет разрушить враждебные замыслы имперских сеньоров — ведь он столь же, если не более, могуществен, чем сам император. Это заставило французский совет более охотно прислушаться к предложению. Однако все это происходило в крайней секретности, и лишь немногие знали об этом деле, пока оно не свершилось. О причинах этого вы уже слышали. Во Франции является обычаем, что дама, предназначенная в жены королю, какого бы высокого рождения она не была, должна быть обнаженной осмотрена дамами на предмет того, хорошо ли она сложена и нет ли у нее очевидных препятствий к рождению детей. Поскольку эта дама должны была приехать издалека, из страны Баварии, то не знали, подойдет ли она королю, ведь если случиться иначе, то все будет порушено. Это и было причиной того, почему это дело держалось в тайне. Примерно через неделю после Троицы юная дама была привезена в Брабант к герцогине, которая приняла ее очень сердечно и обучала французским обычаям. Ее сопровождал ее дядя герцог Фридрих Баварский, благодаря которому, сказать по правде, и началось это дело, по тем причинам, о которых я вам сейчас расскажу.

Когда герцог Фридрих находился на службе французского короля у Бурбура, его много чествовали дяди короля и другие нобли, поскольку он приехал за двести лиг для того, чтобы служить Франции. Они ценили его службу очень высоко, и он всегда жил рядом с королем, который, из приязни к нему оказывал ему высочайшее уважение. Когда он уезжал из Баварии, то рассчитывал на сражение между французским и английским королями, либо во Франции, либо во Фландрии, поскольку таковы были получаемые в Германии сообщения. Французский король и его дяди были очень благодарны ему за его приезд. Случилось так, что во время похода к Бергу и Бурбуру, королевские дяди и другие нобли, за дружеским разговором, спросили, нет ли у него дочерей на выданье, поскольку они хотят найти жену для короля Франции, и они бы предпочли, чтобы он женился на девушке из Баварии, нежели на ком-нибудь еще, поскольку Бавария была прежде в союзе с Францией. Герцог Фридрих в ответ сказал, что лично у него детей нет, но у его брата, герцога Стефана Баварского, есть очень красивая дочь. «И сколько ей лет?» — спросили королевские дяди. «Между 13 и 14», — ответил герцог. Тогда дяди сказали, «что это именно то, чего мы хотим. Можете ли Вы, по возвращении в Баварию, поговорить со своим братом, и под предлогом паломничества к церкви Сен-Жан в Амьене сопроводить туда свою племянницу, а король в это время будет находиться поблизости. Если он найдет ее красивой, то, как мы надеемся, он возжелает ее, ибо он любит красивых девушек, и если он выкажет на то свое желание, то она станет королевой Франции». Это было началом этого дела, и сказано было не больше, и не меньше. Французский король пребывал в неведении о том, что кто-то что-то говорил по поводу его брака.

Вернувшись в Баварию, герцог Фридрих повторил эти слова своему брату, который некоторое время их обдумывал и наконец, ответил: «Дорогой брат, я полагаю, что такие речи велись для Вас, и что моей дочери очень повезет, если ей достанется такая честь, как быть королевой Франции. Но расстояние туда очень велико, и попытка сделать ее королевой будет предметом больших разговоров. Я буду чрезвычайно огорчен, если после отъезда моей дочери во Францию, она должна будет вернуться ко мне, и я бы предпочел выдать ее замуж куда-нибудь поближе к дому, так, как будет удобно мне». Таков был ответ герцога Стефана своему брату, которым тот и удовольствовался. И он написал об этом дядям короля, а также своему собственному дяде, герцогу Альберту, и мадам Брабантской. Он посвятил их в это дело по дороге домой. Они решили, что он слишком безразличен к этому делу, и начали прощупывать почву относительно брака короля в другом месте. Вскоре стало предлагаться сватовство короля к дочери герцога Лотарингского. Она была прекрасной девушкой и примерно такого же возраста, как и король, высокого рождения и происходила из фамилии Блуа. Говорили также о дочери герцога Ланкастера, позже ставшей королевой Португалии, но этот брак был невозможен из-за войны. Поэтому это дело остановилось.

Герцогиня Брабантская, когда гостила на свадьбах в Камбре, где присутствовали король и его двор, вновь подняла этот вопрос, говоря, что союз с Баварией будет самым подходящим для короля из тех союзов, что можно составить с немцами. «В самом деле, это так, мадам, — отвечали королевские дядья, — но мы сейчас об этом мы ничего не слышим». «Молчите, — отвечала герцогиня, — а я предприму такие шаги, что вы непременно получите определенные сведения об этом деле в течение лета». Обещание герцогини подтвердилось, поскольку она повела дело так хорошо, что герцог Стефан позволил своему брату, герцогу Фридриху, сопроводить свою племянницу в паломничество к Сен-Жану в Амьене. В это все поверили, поскольку немецкие сеньоры любят совершать паломничества, это один из их обычаев. Пробыв 3 дня в Брюсселе, герцог Фридрих и его племянница, Изабелла Баварская, распрощались с герцогиней, однако, та намеревалась сама приехать в Амьен, вслед за ними.

Через Эно они приехали в Кенуа, где застали герцога и герцогиню, а также графа Остревантского Вильгельма с его женой. Все радушно их встретили, так как герцог Альберт приходился им дядей. Они очень удивились их приезду и осведомились о причине этого. «Конечно, — сказал герцог Фридрих, — у меня были большие трудности, чтобы уговорить своего брата, но, как вы видите, я, в конце концов, привез сюда его дочь. Прощаясь, он отвел меня в сторону и сказал: «Теперь, Фридрих, мой дорогой брат, вы увозите Изабеллу и увозите ее без твердой договоренности. Ведь если французский король от нее откажется, то она навеки будет опозоренной. Поэтому, хорошенько обдумайте это дело. Ведь если вы привезете ее назад, то у вас не будет большего врага, нежели я сам». Вот видите, мой дорогой дядя, в каком я нахожусь опасном положении». «Дорогой племянник, не тревожьтесь об этом. Ведь, если будет угодно Богу, то она станет королевой Франции, а вы оправдаетесь и останетесь в добром расположении у своего брата». Они пробыли в Кенуа три недели, во время которых герцогиня, как женщина очень сведущая, наставляла юную баварскую девушку в манерах поведения и ее внешнего вида. Она не позволила ей носить те платья, что она носила до сих пор, поскольку они были очень простые и безыскусные для французской моды, но приодела и украсила ее так, как будто бы она была ее собственной дочерью. Когда все было должным образом приготовлено, то герцог и ее дочь, будущая герцогиня Бургундская, вместе с юной дамой самым величественным образом поехали в Амьен, куда уже приехали герцогиня Брабантская, а также король, герцог, герцогиня Бургундские и члены совета.

Чтобы встретить путников из Эно, им навстречу из Амьена выехали сеньор да ла Ривьер, мессир Ги де ла Тремуй, вместе со многими баронами и рыцарями, и встретив их, они со многими почестями препроводили их в город, и относились они друг к другу с любовью и приязнью. Но король этой ночью едва смог сомкнуть глаза от желания видеть ту, которая впоследствии стала его супругой. Он спросил о ней видевшего ее сеньора де ла Ривьера, и его ответ был очень благоприятным для дам. И в пятницу, когда юная дама была одета подобающим образом, три герцогини представили ее королю. Она сразу очень низко преклонила колени, но король немедленно поднял ее своей рукой, и не отрывал от нее глаз, так как с этого времени любовь пронзила его сердце.

Наблюдая за тем, что происходит, коннетабль сказал сеньору де Куси: «Ей-Богу, эта дама останется с нами. Король не может глаз от нее оторвать». Побыв немного с королем, дамы распрощались с ним и увели с собой девушку. Но, так как намерения короля были неясны, то герцог Бургундский отрядил поговорить с ним сеньора де ла Ривьера, и когда король удалился к себе, тот это с усердием и сделал, спросив короля: «Сир, как Вам понравилась юная дама? Она с нами останется?» «Да, клянусь честью, она останется, — ответил король, — она мне приятна и вы выскажете мое доброе слово герцогу Бургундскому, чтобы тот поспешил с этим делом».

Услышав эти слова, сеньор де ла Ривьер повторил их герцогу Бургундскому, который сообщил о них дамам, и они так этому обрадовались, что запели веселые песни. Весь двор радовался по этому случаю, и хотя королевские дяди намеревались устроить празднество в Аррасе, но королю не хотелось туда ехать. Он упросил своего дядю, чтобы все было сделано как можно быстрее, и уверил его, что не хочет ничего откладывать, но желает закончить все дело в добром городе Амьене. «Очень хорошо, монсеньор, — ответил герцог, — все будет сделано по Вашему приказу».

В сопровождении коннетабля, мессира Ги де ла Тремуя и еще нескольких человек, герцог Бургундский отправился к мадам де Эно и застал там сидевшую около нее племянницу. Герцог рассказал обо всем, что произошло, добавив, что король изменил свое намерение относительно места проведения брачной церемонии, поскольку он настолько глубоко поражен, что признался, что не может ни спать, ни отдыхать никаким образом, из-за той, которую он хочет взять в жены. Но что утром они найдут лекарство от всех его страданий. Герцогиня ушла, смеясь, и они расстались друг с другом, испытывая большую радость и удовольствие.

Глава 163

Франсуа Атремен берет Дамм. Брюггцы пытаются его отбить.

В субботу ночью, Франсуа Атремен с 7 тысячами человек вышел из района Четырех Местечек, куда он отступил после неудачной попытки штурма Ардембурга. Уходя, он пообещал своим согражданам, что не вернется в Гент, пока не захватит какой-нибудь добрый город. Гентцы хотели найти занятие французам, чтобы те не смогли послать больше людей к адмиралу в Шотландию для ведения войны с Англией, поскольку везде говорили, что коннетабль, вместе с большим отрядом латников и арбалетчиков, уже почти готов погрузиться на суда, чтобы везти подкрепления в Шотландию.

Будучи опытным воином, Франсуа Атремен выступил в субботу вечером из местности, называемой Четырьмя Местечками, и пока было темно, дошел до стен Брюгге, в надежде его захватить. Но сделать этого он не смог. Когда он обнаружил, что ничего не может сделать, то ушел к Дамму и встретил своих шпионов, которых послал в этот город и его окрестности. Те рассказали ему, что направившись к Дамму, он поступил правильно, поскольку мессир Роже де Гистель его покинул, и там остались только женщины. Это было правдой, поскольку мессир Роже уехал в Брюгге, полагая, что жители города смогут защитить себя сами, но в этом он был разочарован. Когда Франсуа Атремен узнал, что мессира Роже де Гистеля в Дамме нет, то он разделил своих людей на два отряда и, взяв с собой меньший, сказал остальным своим соратникам: «Вы подойдете к этим воротам, и не будете атаковать, пока не услышите звук трубы. Тогда попытайтесь взять палисад, срубить и разрушить его, а затем постарайтесь сломать ворота, поскольку мы никогда не возьмем город с помощью одних только лестниц».

Его приказы были в точности выполнены. Он пошел с малым отрядом вперед, оставив другой позади себя. Прежде всего, они перенесли лестницы через рвы, у которых не встретили никакого сопротивления и, пройдя по грязи, приставили их к стенам. Войдя в город, они загудели в свои трубы и, не встречая сопротивления, двинулись к воротам. Так они стали хозяевами положения, пока добрые люди спали в своих постелях. Это произошло в 17-й день июля — когда Дамм был внезапно взят. Они подошли к воротам и мощными ударами топоров сломали все засовы, а воины, находившиеся снаружи, разрушили частокол палисада, и таким образом, все их люди оказались в городе.

Жители начали приходить в движение, но было уже слишком поздно, так что они становились пленниками прямо в своих домах, а тех, кого гентцы находили с оружием в руках — безжалостно убивали. Так был взят добрый город Дамм. В нем они нашли много всякого добра, в частности, погреба полные мальвазии и других сортов вина. Я слышал также, что туда были свезены огромные богатства жителей Брюгге, из страха перед восстанием простого народа, которое те подозревали. Сделавшись хозяином Дамма, Франсуа Атремен очень обрадовался и сказал: «Теперь я хорошо сдержал свое обещание Генту. Этот город позволит нам завоевать Брюгге, Слиес и Ардембург». Он сразу же издал прокламацию, чтобы никто не наносил ни малейшего ущерба или оскорбления находившимся в городе знатным дамам. Там было 7 дам — рыцарских жен, приехавших в город, чтобы навестить мадам де Гистель, которая носила ребенка и вот-вот должна была родить. Разграбив город и предав смерти тех, кто не примкнул к их партии, гентцы начали его восстанавливать.

Когда брюггцы услышали об этом, то сильно разозлились и не без причины. Они немедленно вооружились, выступили к Дамму и начали штурм и перестрелку. Но без всякого толку, так как они больше потеряли, нежели достигли. Поэтому они ушли обратно в Брюгге. Вы можете себе представить, что когда эти новости достигли Гента, то вызвали большую радость и там считали это дело доблестным и относились к Франсуа Атремену как к храброму воину.

Глава 164

Король Карл делает мадам Изабеллу Баварскую своей супругой. Он осаждает Дамм.

Теперь мы вернемся к свадьбе короля Карла Французского и расскажем о том, как она прошла. Опекавшая юную королеву герцогиня Маргарита де Эно утром дня свадьбы красиво ее одела, поскольку знала в этом толк. Затем к ней пришли герцогини Брабантская и Бургундская в сопровождении огромного множества дам и дамзелей. Эти три дамы сопроводили мадам Изабеллу в карете, которая была так богато украшена, как до этого еще никто никогда не видел. На голове у нее была корона, стоимостью с целую страну. Ее ей послал незадолго до этого король. Провел брачную церемонию епископ Амьенский, в присутствии вышеупомянутых сеньоров и дам ¹⁰. После мессы и других сопутствующих церемоний, король с сеньорами, дамами и дамзелями отправился на обед. Обед был очень роскошным и великолепным, и в этот день на нем прислуживали графы и бароны. После обеда они с большим весельем развлекались разными способами до самого вечера, когда король удалился в свою постель.

Празднования продолжались до следующего вторника, когда королю и его совету были доставлены известия о том, что Франсуа Атремен взял город Дамм. В этот же момент прибыл герольд от герцога Бурбонского, привезший письма о том, что взят Тейбур (Taillebourg), вместе с замком и мостом, и что герцог со своей армией скорым маршем идет, чтобы осадить Вертей (Verteuil), и что он уже отвоевал в Пуату и Лимузене 6 крепостей. Эти новости несколько обрадовали двор и успокоили его после потери Дамма. Но было решено, что король не должен больше ничего предпринимать, пока не отправиться во Фландрию и не отобьет Дамм. Он объявил, что вступит в область Четырех Местечек, откуда произросло это зло и не оставит там целым ни одного дома. Немедленно были посланы гонцы по всему королевству, призывая всех воинов на службу, чтобы они были в Пикардии к первому августа для того, чтобы идти на Дамм. Эти повестки были быстро распространены, и все рыцари и оруженосцы подготовились, чтобы встретиться с королем так, как это им было приказано. В тот же день герцог Фридрих Баварский, герцог Альберт и другие бароны распрощались с королем и уехали к себе, оставив ему мадам Изабеллу Баварскую, теперь ставшую королевой Франции, как вы о том только что услышали. Французский король, который объявил призыв на службу по всему королевству, объявил, что вернется в Париж не раньше, чем окажется под Даммом. На 20-й день июля он выехал из Амьена вместе с коннетаблем и многими другими сеньорами и приехал в Аррас, где провел одну ночь. Утром он выехал оттуда в Ленс ¹¹, что в Артуа. Ежедневно, со всех сторон, к нему приезжали воины. Он продолжил свой поход, пока не добрался до Ипра, так что 1-го августа он уже был перед Даммом и расположился в такой близости от города, что на его головой пролетали стрелы.

Три дня спустя прибыл Гийом де Эно, которого король и монсеньор Бургундский встретили с большим радушием. Осада Дамма началась в прекрасной манере, а в городе засел Франсуа Атремен. Он вел себя очень доблестно, поскольку каждый день были бои и перестрелки, прерываемые короткими перемириями. Стрела ¹², пущенная из города, поразила начальника артиллерии сеньора де Куси, сеньора де Клари, и это стало причиной его смерти. Это было горестным событием, поскольку он был доблестным рыцарем. Брюггцы и ипрцы пришли на помощь осаждающим, а всего там находилось более 100 тысяч человек. Король расположился между Даммом и Гентом. Сеньор де Сен-Пи и сеньор де Гистель командовали фламандцами. У них было с собой около 25 копий, и они жили среди них, чтобы предотвратить какие-либо раздоры.

Был произведен общий штурм Дамма, в котором участвовали все сеньоры. Гийом де Эно был посвящен в рыцари самим королем, и в тот же день развернул свой вымпел. В ходе осады он показал себя превосходным рыцарем. Французы в этом штурме потеряли больше, чем достигли, так как у Франсуа Атремена было несколько английских лучников, нанесших штурмовавшим жестокие потери. У него также было несколько единиц артиллерии, которой город, перед тем, как его взяли врасплох, был хорошо обеспечен. А когда Франсуа узнал, что его должны будут осаждать, то он приказал доставить еще больше пушек из Гента.

Глава 165

Несколько жителей Слиеса лишаются своих голов из-за измены французам. Герцог Бургундский приобретает Слиес у мессира Гийома Намюрского, обменяв его на земли в Бетюне.

Пока шла осада Дамма, некоторые из правивших Слиесом лучших жителей, узнали о государственной измене против французского короля. Изменники хотели привести в город врагов, убить в постелях губернатора и всех воинов гарнизона и предать огню весь многочисленный французский флот, который стоял на якорях в бухте местного порта и был хорошо снабжен всеми видами припасов, поскольку до похода к Дамму, французский король намеревался последовать за своим адмиралом в Шотландию. Эти злодеи из Слиеса также намеревались разрушить дамбы у моря, и утопить всю или большую часть французской армии. Это дело было организовано гентцами и должно было быть осуществлено одной ночью. Это и удалось бы сделать, если бы один из жителей города не подслушал бы их злодейские планы. Он сразу же отправился прямо к губернатору и рассказал ему о том, что замышляется и назвал большую часть заговорщиков. Услышав об этом, рыцарь сильно встревожился и, рассказав об этом воинам гарнизона, который состоял из примерно 60 копий, а затем отправился по домам заговорщиков, которых арестовал и разослал по различным тюрьмам под сильной стражей. Затем он сел на коня и поспешил к королевскому шатру, стоявшему у Дамма, где в это же время оказался и герцог Бургундский. Он рассказал им обо всем, что услышал и сделал: о том, как было близко к тому, что город будет потерян, а королевская армия утонет. Король и его нобли сильно удивились, и губернатору было приказано вернуться в Слиес, а заключенных под стражей больше не держать, но немедленно предать смерти, чтобы это стало примером для всех остальных. Вернувшись, губернатор приказал обезглавить заговорщиков. Тем и кончилось это дело.

На той же неделе герцог Бургундский, по совету мессира Ги де ла Тремуя, который прошлым летом находился в Слиесе с большим войском, решил вступить в переговоры со своим кузеном, мессиром Гийомом де Немуром, на предмет того, чтобы в обмен на другие земли, получить этот город, земли вокруг которого были равно богаты и прибыльны, и присоединить его к графству Фландрскому. Мессиру Гийому де Немуру было крайне неприятно, когда он в первый раз услышал о предложенном обмене, так как город Слиес, со своими владениями и морским правом был благородной и выгодной вотчиной. Кроме того, это владение досталось ему от предков, что заставляло его любить его еще больше. Но, несмотря на это, раз герцог Бургундский захотел его получить, то он счел необходимым уступить. В намерения герцога входило, после овладения городом, построить в нем красивый и крепкий замок, такой же, как в Кале и в других местах, который господствовал бы над бухтой Слиеса, и разместить в нем гарнизон, состоящий из латников и лучников, так чтобы к городу никто не мог бы подойти, без угрозы для себя. Он говорил, что построит замок настолько высокий, что с него можно будет видеть море на расстояние 20 лье. Короче, герцог и его совет так сильно давили на мессира Гийома, что тот согласился обменять Слиес на все земли Бетюна, который являлись самыми прекрасными владениями в этой стране. Бетюн был отдан во владение ему и его наследникам. Сразу после этого, герцог послал рабочих в Слиес для строительства намеченного замка. Теперь мы вернемся к осаде Дамма и расскажем о том, как она продвигалась.

Глава 166

Франсуа Атремен и его люди покидают Дамм. Город разрушается французами. Они также опустошают и местность Четырех местечек.

Стычки у палисадов Дамма происходили ежедневно, и в них было много убитых и раненных. К воротам нельзя было приблизиться из-за рвов, наполненных грязью и нечистотами, и если бы стояла дождливая погода, то это для французского войска было бы уже слишком, и оно было бы вынуждено, так или иначе, отступить. Но на протяжении месяца, пока длилась эта осада, не выпало ни капли дождя. Продовольствие у французов имелось в большом изобилии, но зловоние убитых воинами животных, а также павших лошадей, отравляло воздух и стало причиной того, что многие рыцари и оруженосцы так заболели и пали духом, что уезжали в Брюгге или куда-нибудь еще. Король обыкновенно жил в Марле, несмотря на то, что его шатер продолжал оставаться в лагере. Намерением Франсуа Атремена было продержаться в осаде до тех пор, пока не прибудут ожидавшиеся им подкрепления из Англии, ведь было несомненным, что Франсуа и гентцы послали в Англию за помощью. Дяди английского короля, конечно же, привели бы достаточное количество латников и лучников, если бы в Шотландии в это время не было адмирала Франции вместе с большим войском.

Когда Франсуа Атремен обнаружил, что французский король осаждает его в течение месяца, а сам он не может ожидать никакой помощи, и что его военные припасы стали истощаться, то он сильно приуныл и сказал членам своего совета: «Я хочу, чтобы все гентцы вернулись домой. Но пусть это будет сделано тайком от них самих, так, чтобы никто в городе не узнал о нашем предполагаемом уходе, и чтобы жители не попытались бы спастись сами со своими женами и детьми, выдав при этом нас. Ведь тогда они получат мир, а мы будем убиты. Но я должен хорошо позаботиться, чтобы этого не допустить. Для этого мы соберемся в один отряд и пойдем вокруг стен города, проверяя посты. Мы позаботимся о том, чтобы у горожан не было оружия, и чтобы все они собрались бы в церквах, и мы дадим им понять, что это из-за того, что мы ожидаем грандиозный штурм, который состоится утром, мы не хотим, чтобы они от него пострадали. Мы должны будем сказать ночной страже, что хотим напасть на вражеский лагерь, и как только мы окажемся за стенами города, то пришпорим коней и со всей скоростью помчимся в Гент». Его совет ответил, что он хорошо сказал. В соответствии с этим планом все люди подготовились, и к вечеру все упаковали, а женщин, детей и простонародье разместили в церквах. Они также приказали укрыться там и рыцарским женам, которых держали в качестве пленниц, сказав им, что утром должен состояться генеральный штурм, и они не хотят, чтобы их напугали. Все посчитали, что это правильно.

В первый час ночи гентцы отправились в обход стен. На стенах никого из них не было, только жители Дамма. Франсуа Атремен им сказал: «Держите строгую стражу примерно до полуночи, а потом, чтобы вы не увидели или не услышали, уйдите со стен, так как наутро нас будут атаковать. Но я решил этой ночью напасть на их лагерь». Его словам поверили, поскольку стражники думали, что он говорит правду. После того, как Франсуа Атремен устроил свое дело, он приказал открыть ворота и выходить из них. Так его сограждане из Гента покинули город. Они не отъехали еще и на поллье от города, как загорелся день, и горожане обнаружили, что Франсуа и его товарищи ушли. Они были сильно обескуражены. Но их вожаки начали переговоры с людьми короля и сказали им, что накануне вечером они убили Франсуа Атремена.

Некоторые горожане, поняв, что Франсуа Атремен ушел прочь, а ворота все еще открыты, уехали из города так быстро, как только смогли. Когда известия об этом достигли лагеря, то жаждавшие грабежа бретонцы и бургундцы сели на коней и преследовали их, пока не оказались на расстоянии 2 лье от Гента. Несколько человек было убито, и свыше 5 сотен было захвачено в плен, но они были не гентцами, но жителями Дамма, которые бежали из города прочь. Пока их преследовали со всех сторон, город, ставший теперь беззащитным, подвергся штурму. Французы ворвались в него с разных сторон по лестницам, которые они с большим трудом установили во рвах. Когда они вошли в город, то рассчитывали обогатиться, но не нашли ничего кроме бедняков, женщин и детей, а также большое количества доброго вина. Несмотря на это, они предали город огню и сожгли его почти весь. Король и герцог Бургундский сильно досадовали по этому поводу, но не смогли этого предотвратить. Однако благородные дамы, хотя и с некоторым трудом, спаслись, избежав причинения себе вреда.

После того, как Дамм был отвоеван французами, королю посоветовали свернуть лагерь и расквартироваться в маленьком городке в 2 лье от Гента под названием Артавель (Artavelle), а пока он там будет стоять, его воины должны будут совершить поход в область Четырех Местечек и полностью ее разрушить, поскольку, в прежние времена, все виды продовольствия оттуда поступали в Гент, и именно от жителей этой местности в Гент приходила большая подмога, чем откуда-либо еще. Французский король и его войско ушло от Дамма. Оно расквартировалось в Артевеле, и пока оно там находилось, воины разрушили всю страну, сожгли все дома, монастыри и укрепленные места, до которых смогли дотянуться. Они не оставили целым ни единого дома, но убили или выгнали в леса всех женщин и детей. Когда французы завершили это разорение, им было приказано отправиться в поход и осадить замок Гор (Gaure), а затем и сам Гент. Но все это кончилось ничем.

Глава 167

Французский король покидает Фландрию и распускает свою армию. Пока он находится в Париже и ведет переговоры с венгерскими послами, приходят известия о том, что на наследнице Венгрии силой женился маркграф де Бланкфор (Blancquefort) ¹³.

Когда король находился в Артавеле, были получены известия о том, что королева венгерская прислала епископа Вассеруэльского (Vassereul), в сопровождении нескольких рыцарей и оруженосцев, в качестве своего посла, и тот привез верительные грамоты. В этих грамотах было сказано, что посол приехал с целью увидеться с Людовиком Французским, графом де Валуа, который считал себя королем Венгрии, с тем, чтобы препроводить его в Венгрию к его супруге, с которой, по доверенности от вышеупомянутого Людовика, графа де Валуа, заключил брак французский рыцарь Жан де ла Персонн. Эти известия были очень приятны королю и членам его совета, которые выразили желание экипировать соответствующим образом юного графа де Валуа и решили для этого вернуться во Францию, сказав, что в этом сезоне они уже сделали достаточно. Король выехал из Артавеля 12 сентября и распустил всех своих воинов, которые разошлись по домам.

Король поехал в Крэй (Cray) ¹⁴, где жила королева, так как, когда он уезжал из Амьена во Фландрию, то послал ее туда, чтобы она там держала свой двор. Я не знаю, сколько дней он пробыл с ней, но когда он ее оставил, то поехал в Париж, а королева — в Венсенн, где прожила некоторое время, пока французы занимались экипировкой юного графа. Они желали, чтобы у него были обстановка и слуги, подобающие его рангу короля Венгрии. Но в скором времени в Венгрии все переменилось, как вы о том сейчас услышите ¹⁵. Правда то, что венгерская королева-мать была в полном восторге от мысли, что королем Венгрии станет Людовик Французский и считала, что ее дочь непременно должна выйти за него. Она не хотела никого другого в качестве своего зятя, и с этим намерением они и послала епископа Вассеруэльского со многими рыцарями и оруженосцами, с тем, чтобы они препроводили его к его королеве.

Случилось так, что пока эти послы находились на пути во Францию, немецкий император, который именовал себя королем Римским, и у которого был младший брат по имени Генрих де Бланкфор (Blancquefort) ¹⁶, узнал о состоянии дел в Венгрии, о договорах, что были заключены с графом Людовиком де Валуа, и о том, что вышеупомянутые послы отправились в путь с тем, чтобы привезти его в Венгрию. Римский король любил интересы своего брата больше, чем интересы своей кузины, и долго думал над этим делом. Он составил у себя в голове свой собственный план, который стал осторожно и тайно приводить в исполнение, ведь если бы венгерская королева хоть немного узнала о том, что он задумал, то она смогла бы успешно защититься от него, но как стало ясно, она ничего сделать не смогла.

Германскому совету было известно, что королева Венгрии с дочерью уехала на отдых в замок, расположенный около немецкой границы. Узнав об этом, маркграф де Бланкфор выступил в поход с большим отрядом латников, по крайней мере, в 10 тысяч человек, чтобы осадить этот замок и захватить находящихся в нем дам. Узнав об этом, королева была словно громом поражена и послала узнать у маркграфа, почему он ее осадил и чего он хочет. Маркграф послал ответ, что «это сделано исключительно из-за того, что она хочет выдать свою дочь замуж за брата французского короля, который является чужеземцем, и из-за которого у нее никогда не будет никакого покоя». Еще он, прибавил, что «для венгерского королевства было бы лучше и выгоднее, если бы на ней женился он — человек, который является их соседом, нежели кто-либо другой, вроде Людовика де Валуа, который приедет из столь дальних стран». Королева ответила, что «прежде она никогда не слышала ни единого слова об этих притязаниях, и по этой причине согласилась на союз ее дочери с братом французского короля. Кроме того, венгерский король, при своей жизни, приказал ей именно так и сделать». На это маркграф ответил, что «он обращает мало внимание на то, что она говорит, что за ним есть согласие и доброе желание большей части венгерского народа и, что добрыми методами или какими другими, но он добьется ее, а сейчас она находится в его власти». Мадам сильно приуныла при этих словах, но, несмотря на это, держалась, как могла. Хотя она и послала за своими подданными, чтобы те пришли к ней на помощь, но никто ей не повиновался и не сделал ни малейшего движения против маркграфа, что ясно показывало, что венгры предпочитают немцев французам.

Когда королева обнаружила, что ей нельзя ожидать какой-либо помощи от подданных, то начала прислушиваться к доводам рассудка, поскольку маркграф угрожал ей, что если она доведет до того, что замок будет взят штурмом, то он заточит ее в башню, где она будет сидеть только на хлебе и воде до конца своих дней. Эти угрозы ее испугали, поскольку этот замок был слабым, и она приехала в него без достаточного числа людей и запаса провизии. Поэтому она вошла в соглашение с маркграфом и, находясь в такой ситуации, отдала ему свою дочь, на которой тот немедленно женился и сразу же отправился с ней в постель.

Вот таким образом, мессир Генрих Богемский, маркграф де Бланкфор овладел Венгрией, королем которой он стал, более благодаря силе, нежели любви, если иметь в виду вдовствующую королеву. Но, во избежание худшего, та была обязана соблюдать эту сделку. Известия об этом вскоре были обнародованы и посланы епископу и венгерским рыцарям, которые уже возвращались из Франции, поскольку граф Анжуйский, завершая свои сборы, доехал уже до Труа. Он был разъярен, когда ему рассказали об этом событии, но у него не было никакой возможности за это отомстить. Венгры уехали очень злые, и действительно, у них на то была причина. А юный граф де Валуа вернулся к своему брату и дядям в Париж, которым не сильно-то была нужна его женитьба. Они сказали, «что графу де Валуа повезло, что у него увели жену, так как Венгрия слишком далекая страна, и французы добраться до нее не смогут, а потому он никогда не смог бы получить отсюда никакой помощи». Эти соображения сделали его равнодушным к происшедшему и побудили задуматься о другом союзе для себя. Этот союз состоялся с дочерью Милана, наследницей Ломбардии, чьи земли были более ценными, чем вся Венгрия, и находились вблизи от французов.

Теперь мы оставим эти браки и поговорим о герцоге Бурбонском, который, взяв Тейбур (Taillebourg), находился в Пуату, осаждая Вертей, и вернемся к адмиралу Франции в Шотландию и расскажем о том, как дела у него пошли дальше.

Глава 168

Герцог Бурбон берет Вертей в Пуату и возвращается к французскому королю в Париж.

В то время, пока король стоял перед Даммом, герцог Бурбонский, вместе с прекрасным полком латников, совершал поход в Пуату и Лимузене, где он взял множество английских замков и крепостей, таких как Аршьяк (Archeac), Гарнат (Garnate), Монтльё (Montlieu), что в 8 лье от Бордо, и Тайбур на Шаранте. Затем он осадил Вертей. Это был мощный замок в Пуату, на границе Лимузена и Сентонжа. Губернаторами Вертея были англичанин Эндрю Приор (Andrew Prior) и гасконец Бертран де Монтрине (de Montrinet), и у них было множество крепких соратников. Поэтому у палисада ежедневно происходили стычки, и там совершалось множество славных подвигов, в которых были раненные и убитые. Герцог объявил, что он не сдвинется отсюда, пока не станет хозяином замка. Он дал такое обещание, когда в последний раз разговаривал с герцогом Беррийским.

Случилось так, что когда один из губернаторов, Бернар де Монтрине, планировал выкопать снаружи замка еще один ров, чтобы усилить оборону замка, и показывал своим людям, как его рыть, камень, выпущенный осаждающими из дондэна (dondaine) ¹⁷, нанес ему смертельную рану и стал причиной его скорой смерти. Этот Бертран уцелел при 16 очень опасных осадах. Его товарищи много оплакивали его смерть. Но поскольку поправить было ничего нельзя, то единоличным губернатором стал Энрю. 15 дней спустя начались переговоры, и был заключен мир на условии, что гарнизон сдаст замок со всей провизией, и будет в безопасности отпущен в Бутвилль, в котором губернатором был Дюрандон де ла Перед (Durandon de la Perede). Так французы заняли замок Вертей, который они после этого восстановили и укрепили припасами, артиллерией и латниками. Затем они двинулись к находившемуся поблизости замку Каре (Cares), а уйдя оттуда, отправились в Лимузен, где герцог Бурбонский пробыл полных целых 8 дней. Ему посоветовали вернуться в Париж, что он и сделал. Там он застал короля со своим племянником, графом де Валуа, которые встретили его с великой радостью.

А теперь мы вернемся к делам в Шотландии и поговорим об адмирале Франции.

Комментарии

1. Скорее всего, Мийак (Millac), который находится в тех местах.

2. Город в Сентонже на Шаранте, в 3 лье от Сента

3. Деревня в Сентонже, округ Сента

4. Видимо, Келсо (Kelso), но до него должно было быть слишком далеко.

5. Город в 10 милях от Брюгге

6. В замке Бизелья (Biseglia), около Бари.

7. Троюродного — прим. пер

8. Венгерские нобли, уставшие от правления двух женщин (жены Людовика Елизаветы и его дочери Марии) и их фаворитов, тайно призвали Карла Дураццо, который, несмотря на мольбы своей жены Маргариты, назначенной им регентшей Неаполитанского королевства, добрался 3 сентября 1385 года до Синьи (Signa) в Славонии, и на конференции, состоявшейся в Альба-Ренья (в Секешфехерваре — прим.пер.), был ноблями единодушно провозглашен королем. Однако, в феврале 1386 г. по новому стилю (по старому — все еще в 1385 г.), он был убит при помощи королевских фаворитов. Его поразили сабельным ударом в голову, а сопровождавшие его лица были убиты. Карл остался в живых после своего ранения, но был заключен в Вышеграде. 3 июня 1386 года яд завершил то, что не удалось мечу. — Изд.

9. Это ошибка. Эту даму звали Марией, а не Маргаритой. Видимо, Фруассар был неправильно информирован относительно предполагаемого союза между нею и графом де Валуа, поскольку она уже была обручена с Бранденбургским маркграфом Сизизмундом, за которого впоследствии и вышла замуж, а о браке с Валуа другие историки не упоминают. — Изд.

10. Свадьба состоялась 18 июля проверить 1385 г. — Изд.

11. В 4 лье от Арраса.

12. В издании Соважа говориться, что сеньор де Клари приблизился к городу, чтобы посмотреть пушки на его стенах, и был поражен не стрелой, а выстрелом одной из них. — Изд.

13. Я полагаю, что следует читать маркграф де Бранденбург.

14. Видимо, имеется в виду Краон — город в Пикардии.

15. Здесь должна быть некоторая ошибка, или же Фруассар был неправильно информирован, поскольку я не могу найти никакого упоминания о том, что венгерская корона предлагалась графу Валуа. Вот что по этому поводу сказано в «Art de Verifier les Dates» (Искусство проверки дат»).

«Мария, называемая Королевой Марией — дочь Людовика Великого, была коронована в Albe Royale (Секешфекервар — прим. пер.) или Штульвассембурге (Stul Weissembourg) (немецкое название Секешфекервара — прим. пер.) в 1382 году под именем королевы Марии. Поскольку она была слишком молода, чтобы управлять королевством, то регентство было отдано ее матери, королеве Елизавете. Доверием у обеих принцесс пользовался Николас де Гара (Nicholas de Gara — Миклош Гараи — прим. пер.) и деспотически правил от их имени, так что это возбудило большой ропот среди венгров. В 1385 году Карл Короткий, король Неаполя, по просьбе противной стороны, приехал в Буду, захватил власть и заставил короновать себя Секешфекерваре 31 декабря того же года. 5 февраля следующего года он был убит в Буде по приказу и в присутствии Елизаветы. 1 мая 1386 года бан Хорватии Ян Хорват внезапно захватил двух королев, сопровождаемых Миклошем Гараи во время их поездки по стране. Последний был зарезан им на их глазах. Елизавета была задушена следующей ночью. Бан увез Марию в качестве пленницы в Хорватию. Маркграф Бранденбурга Сигизмунд поспешил освободить Марию, с которой был обручен. Он соединился с ней в Секешфекерваре, куда она была отослана, женился на ней в этом городе и был коронован королем Венгрии в день Троицы, 10 июня, будучи только 20 лет от роду. Бан Хорватии был в том же году арестован по его приказу и за свои преступления подвергнут пыткам. Мария умерла в Буде в 1392 г. и была похоронена в Петроварадине».

16. Очевидно, имеется в виду Сигизмунд, маркграф Бранденбурга. Он был сыном императора Карла IV и братом императора Венцеслава и он еще в детстве был обручен с Марией. Вся эта история, касающаяся графа Валуа очень недостоверна, другие историки о ней не упоминают. — Изд.

17. Большая машина для метания камней.

Текст переведен по изданию: Froissart, J., Chronicles of England, France, Spain and the adjoining countries: from the latter part of the reign of Edward II to the coronation of Henry IV, Translated from the French, with variations and additions, from many celebrated MSS by Thomas Johnes, Esq. New York: Leavitt & Allen, 1857