Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

ЖАН ФРУАССАР

ХРОНИКИ АНГЛИИ, ФРАНЦИИ, ИСПАНИИ И СОСЕДНИХ СТРАН

ОТ КОНЦА ПРАВЛЕНИЯ ЭДУАРДА II ДО КОРОНАЦИИ ГЕНРИХА IV

Глава 115.

Якоба ван Артевельде убивают в Генте.

Якоб ван Артевельде, горожанин из Гента, который был столь предан королю Англии, все еще по-прежнему пользовался деспотичной властью над всей Фландрией. Он обещал королю Англии, что отдаст ему Фландрию в наследственное владение, поставив во главе ее принца Уэльского, и сделает герцогством вместо графства. В расчете на это король, в это время, то есть около дня Св. Иоанна Крестителя 1345 года, приехал в Слейс с многочисленной свитой из баронов и рыцарей. С тем, чтобы реализовать обещания Якоба ван Артевельде, он привез с собой принца Уэльского. Король оставался на корабле своего флота в гавани Слейса, где и держал свой двор. Его друзья во Фландрии приходили туда посетить и повидать его, и было много переговоров между королем и Якобом ван Артевельде с одной стороны, и советами различных главных городов с другой, по поводу вышеупомянутого соглашения, так как фламандцы не были едины в своих чувствах ни с королем, ни с ван Артевельде, который постоянно напоминал им об их вражде и увещевал их лишить наследственного права и графа Людовика и его младшего сына, тоже Людовика, в пользу сына короля Англии. Но те объявили, что никогда не согласятся на такую вещь. На последней встрече, которая произошла в гавани Слейса на борту королевского корабля «Екатерина» (который был такого огромного размера, что о нем говорили, как о чуде), они дали свой единодушный ответ: «Дорогой сир, выдвинутое вами требование поставило нас в трудное положение и может со временем нанести вред фламандцам и нашим потомкам. Это правда, что во всем мире не найдется государя, которого мы бы любили также как вас и, ради пользы и выгоды которого были бы готовы так напрягать все свои силы, как для вас, но одни мы не можем согласиться на это предложение, пока на это не дадут своего согласия все общины Фландрии. Поэтому, каждый из нас вернется в наши разные города и объяснит на общих собраниях горожанам состояние дел, и тогда, если большинство на это даст добро, то мы также будем на это согласны. Мы вернемся к вам вновь в течение месяца и принесем такой ответ, который, как мы надеемся, будет для вас удовлетворительным». Ни король Англии, ни Якоб ван Артевельде не смогли добиться больше никакого другого ответа. Они хотели, чтобы был назначен как можно более ранний срок, но тщетно. Поэтому король ответил, что он удовлетворен тем, что они решили. Переговоры прервались, и каждый возвратился в тот город, от которого был прислан депутатом.

Якоб ван Артевельде еще некоторое время оставался с королем Англии, чтобы ознакомиться со всеми его планами. В ответ он обещал и заверял его, что добьется от своих соотечественников, чтобы возобладало именно его мнение, но он сам себя вводил в заблуждение, и сделал ошибку, оставшись там, вместо того, чтобы быть в Генте в то время, когда туда прибыли те горожане, что были депутатами от городских цехов. Поскольку, как только они вернулись, то, воспользовавшись отсутствием ван Артевельде, они созвали на рыночной площади большое собрание всех горожан от мала до велика и там объяснили им предмет последней встрече в Слейсе, о чем просил их король Англии, по совету и по сведениям переданным ему Якобом ван Артевельде. Для всех эта просьба была неприятна, и все собрание начало роптать против него. Они сказали, «что если будет угодно Богу, они никогда не пойдут на такой шаг, который считают таким неверным, как лишить наследственных прав своего прирожденного сеньора в пользу чужеземца». Затем они оставили рыночную площадь, будучи весьма раздосадованными и разгневанными на ван Артевельде. Теперь посмотрите, как все неудачно повернулось - ведь если бы он, вместо Брюгге и Ипра, отправился бы в Гент и предупредил бы их ссору с королем Англии, то они все бы согласились с его желаниями, как это сделали два вышеупомянутых города. Но он слишком понадеялся на свое благоприятное положение и на свое величие, полагая, что сможет быстро повернуть дела в другую сторону.

Когда, возвращаясь домой, он около полудня подъехал к Генту, горожане, которые узнали о часе, когда его следует ожидать, собрались на улице, по которой он должен был проехать, и как только увидели его, то стали роптать и смыкая свои головы вместе, говорили: «Сюда приехал тот, кто стал слишком большим хозяином и кто хочет устанавливать порядок во Фландрии по своей воле и так, как угодно ему, чего больше терпеть нельзя». Вместе с этим, они также пустили по городу слух о том, что Якоб ван Артевельде собрал все доходы Фландрии за 9 лет и даже больше, что он узурпировал власть и не отдает в ней отчета, поскольку не дозволяет, чтобы какие-нибудь платежи поступали к графу Фландрии, но он удерживает их, сберегая для своего собственного состояния, и что за все вышеупомянутое время он получал все пени и средства от конфискаций, и часть денег от этой огромной суммы он отослал в Англию. Эти сведения воспламенили гентцев гневом, и когда он ехал по улицам, то заметил, что против него есть какое-то волнение, поскольку те, кто обычно очень уважительно его приветствовали, теперь поворачивали свои спины и скрывались в свои дома. Поэтому он начал подозревать, что все обстоит не так как обычно, и как только слез с коня и вошел в свой особняк, так сразу же приказал закрыть и укрепить все окна и двери.

Едва его слуги это сделали, как улица, на которой он жил наполнилась от края до края народом разного сорта, но особенно много было ремесленников из низших слоев. Его особняк был окружен со всех сторон, атакован и его взломали силой. Те, кто были внутри, приложили все свои силы, чтобы отстоять его, и многих убили и ранили, но, в конце концов, они не смогли выдержать столь яростного штурма, в котором приняло участие 3 части города. Когда Якоб ван Артевельде увидел, с каким напором его атакуют и как сильно его стеснили, он подошел к окну и с непокрытой головой, стал говорить смиренными и ясными словами: «Мой добрый народ, что беспокоит тебя? Почему вы столь разгневаны на меня? чем я навлек ваше недовольство? Скажите мне, и я полностью подчинюсь вашей воле». Те, кто слышали его, отвечали в один голос: «Мы хотим получить отчет по тем огромным средствам, что ты присвоил без всякой видимой причины». Артевельде отвечал мягким голосом: «Судари, будьте уверены, что я никогда не брал ничего из средств фламандцев, и если вы спокойно разойдетесь по домам, и придете сюда на следующее утро, то я представлю по ним столь добрый отчет, что вы будете вполне удовлетворены». Но они закричали: «Нет, нет, мы должны получить его сейчас, ты не ускользнешь от нас таким образом, ведь мы знаем, что ты опустошил казну и отправил ее в Англию без нашего ведома. Поэтому ты заслуживаешь смерти». Когда он это услышал, то сжал вместе свои руки и стал горько плакать и говорить: «Судари, я таков, каким вы меня сами сделали. Прежде вы присягали, что будете защищать меня против всего мира, а теперь, без всякой причины, вы хотите меня убить. Конечно, вы вольны это сделать, если хотите, ведь я один против вас всех. Ради любви к Богу, подумайте получше, вспомните прежние времена, и подумайте над тем, как много благодеяний и добрых дел я вам оказал. Вы хотите плохо отплатить мне за все щедроты, что вы испытали от моих рук. Вы не можете не знать, что когда в этой стране умерла торговля, именно я восстановил ее. И позже я управлял вами так миролюбиво, что при моем правительстве вы имели все, что пожелаете - зерно, овес, богатства и все виды товаров, что и сделало вас такими преуспевающими». Они начали ругаться: «Спускайся и не читай нам проповеди с такой высоты. Ведь ты дашь счет и отчет о великой казне Фландрии, которой ты управлял так долго, не давая в том никакого отчета, и не пристало простому служащему получать ренты сеньора или страны и не отчитываться за них». Когда Якоб ван Артевельде увидел, что он не может успокоить или умиротворить их, он закрыл окно и вознамерился покинуть свой дом через черный ход и найти убежище в прилегающей церкви. Но с той стороны его особняк был уже взломал и, его искало свыше 4 сотен человек. В конце концов, они его схватили и убили без всякой жалости. Смертельный удар нанес ему один шорник по имени Томас Денис. Так окончил свои дни Якоб ван Артевельде, тот, кто в свое время был полным хозяином Фландрии. Сперва бедный люд возвысил его, а в конце концов, дурные люди убили его. Известия об этом событии быстро распространились повсюду. Некоторые оплакивали его, тогда как другие этому радовались. Граф Людовик все это время находился в Дендремонде (Dendremonde) и с большим удовольствием услышал о смерти Якоба ван Артевельде, так как тот противостоял ему во всех его начинаниях. Тем не менее, он не осмелился ни довериться фламандцам, ни возвратиться в Гент.

Когда король Англии, который ждал в Слейсе возвращения депутатов, узнал о том, каким образом жители Гента убили его верного друга и товарища ван Артевельде, он пришел в большое волнение и сильно расстроился. Он немедленно уехал, вышел в море и, призывая месть на фламандцев и на всю Фландрию, объявил, что его смерть им дорого обойдется. Советники главных городов предполагали, что король Англии не будет на них сильно гневаться, поэтому они решили, что лучшим для них способом смягчить его гнев будет отправиться к нему и оправдаться в убийстве Якоба ван Артевельде, и особенно это касалось Брюгге, Ипра, Куртре, Ауденеарде и вольных марок Брюгге. Они послали к королю и его совету за охранной грамотой, чтобы приехать к нему и принести свои оправдания, и король, гнев которого немного утих, ее им дал.

Главные люди всех главных городов Фландрии, за исключением Гента, приехали в Англию около Михайлова дня. Король в это время находился в Вестминстере, около Лондона. Они принесли свои вполне законные оправдания и поклялись, что «они невиновны в убийстве Якоба ван Артевельде, и если бы они о нем подозревали, то охранили бы и защитили бы его. Что они чрезвычайно расстроены его потерей и самым искренним образом о нем скорбят, ведь они знают о том, как он был к ним добр, как полезен во всех делах, и что он правил и царствовал во Фландрии самым мудрым образом. И что раз гентцы его убили, то они должны очень сильно за это заплатить». Они также объяснили королю и его совету, «что хотя Якоб ван Артевельде и умер, самого короля не стали любить меньше, и он не стал быть менее любезным фламандцам, во всем, кроме вопроса о праве владения Фландрией, которое он желал отнять у графа, их прирожденного сеньора, и у его сына, его законного наследника, и передать это право принцу Уэльскому. И хотя этот граф и мог следовать французским интересам, но все равно фламандцы об этом не хотят ни под каким видом и слышать. Но, дорогой сир, у вас есть прекрасная семья, в которой много сыновей и дочерей. Принц Уэльский, ваш старший сын, которому суждено большое наследство, не может пострадать, если лишится такового во Фландрии. И у вас есть еще юная дочь, у нас также есть юный сеньор, которого мы вскармливаем и о котором заботимся, чтобы он стал сеньором Фландрии. И может быть, есть возможность заключить между ними брачный союз, так, чтобы графство Фландрия, в конце концов, перейдет во владение вашим детям». Такие речи весьма сильно смягчили гнев и враждебность короля Англии и, в конце концов, и он и фламандцы были почти в равной степени довольны друг другом. Таким образом, постепенно смерть Якоба ван Артевельде была забыта.

Глава 116.

Гильом, граф Эно, убит во Фрисландии, а вместе с ним и много других ноблей.

В это время, той же осенью, Гильом, граф Эно, осадил город Утрехт, и пробыл там долгое время, чтобы восстановить некоторые права, которые, как он утверждал, принадлежат ему. Он так сильно стеснил горожан своими яростными штурмами, что вернул у них то, что ему причиталось, и получил все, что хотел. Вскоре после этого, в том же году, около праздника Святого Реми (1 октября) граф собрал большой отряд латников, рыцарей и оруженосцев из Эно, Фландрии, Брабанта, Голландии, Гельдерна и Юлиха, и погрузив их в Дордрехте на суда довольно значительного флота, отплыл в Фрисландию, поскольку граф считал себя тамошним сеньором. Если бы фрисландцы были бы народом, слышавшим о законности и резонности его притязаний, то граф был бы признан таковым, но так как они упрямились, то он решил заполучить это право силой, и был убит, также как и огромное число других рыцарей и оруженосцев. Пусть Бог будет милостив к их душам!

Мессир Жан де Эно не сопровождал своего племянника, но отправился в другое место. Узнав о его племянника, он до потери сознания захотел сразиться с фрисландцами. Когда его слуги обнаружили, в каком он находится состоянии, то взяли его и перенесли на борт судна, хотел ли он того, или нет. Мессир Робер де Глеве (Glewes), который был его личным оруженосцем, больше всех постарался о его спасении. Они вернулись в малом числе и в полном беспорядке в Гетруйденберг (Gertruydenberg), в Голландии, где его ждала мадам Жанна, его племянница, жена вышеупомянутого графа. Она была старшей дочерью герцога Брабантского, и с этого времени жила на землях Бенша 39, которые были ее вдовьей долей. Графство Эно некоторое время оставалось вакантным и управлялось мессиром Жаном де Эно, пока туда не приехала мадам Маргарита, мать графа Альберта, и не приняла владение наследством, и все сеньоры принесли ей оммаж и присягу верности. Эта мадам Маргарита, графиня Эно, была замужем за сеньором Людовиком Баварским, императором Римским и королем Германии.

Глава 117.

Мессир Жан де Эно покидает союз с Англией ради союза с Францией.

Вскоре после этого, король Филипп Французский постарался посредством договора, при посредничестве графа Блуасского, привлечь на французскую сторону мессира Жана де Эно. Он обещал отпускать ему такие же субсидии, какие он получал от Англии, и вверить его управлению те земли, какие его совет сочтет наилучшими. Но мессир Жан не хотел уступать, поскольку он отдал весь цвет своей молодости сражаясь за Англию, и король Англии всегда очень любил и почитал его. Когда граф Блуасский, который был женат на его дочери и имел от нее троих сыновей - Луи, Жана и Юга, нашел, что он сам не может преуспеть в этом деле, он попытался добиться этой цели при посредничестве сеньора Фагинеля (Faguinelles), который был главным другом и советником мессира Жана. Чтобы заставить его изменить свое мнение относительно англичан, они заставили его поверить, что они не будут выплачивать ему субсидий в течение значительного времени. Из-за этого мессир Жан пришел в такое расположение духа, что пересмотрел все договора и соглашения, которые он заключил с Англией. Король Франции не замедлил об этом узнать, поскольку он послал к нему некоторых особ наделенных достаточными полномочиями, которые, за определенную плату, так же как и его совет, держались Франции. И он вознаградил его, дав ему в своем королевстве большие доходы, нежели он получал от Англии.

Глава 118.

Герцог Нормандский идет с большой армией в Гасконь против графа Дерби.

Король Франции, получив сведения о походах и завоеваниях, которые граф Дерби совершил в Гаскони, объявил призыв ко всем ноблям и прочим людям, который были способны носить оружие, с приказом собраться к определенному дню в городах Орлеане, Бурже и их окрестностях. Повинуясь этому приказу, в Париж явились Эд, герцог Бургундский и его сын, граф Артуа и Булони, и они предоставили себя в распоряжение короля вместе с тысячью копий. Следующими явились герцог Бурбонский, его брат, граф Понтье, затем граф де О и де Гин, коннетабль Франции, и каждый из них пришел в сопровождении многочисленного воинского отряда. Граф Танкарвиль (Tancarville), дофин Овернский, графы Форез, Даммартен, Вандом, сеньоры де Куси, де Краон, де Сюлли, де Френе, де Боже, де Руа, епископ Бовэ, сеньор Жан де Шалон и еще многие другие собрались в Орлеане, также как и все те, кто пришел с западной стороны Луары. Те, кто пришли с восточной стороны Луары и из Пуату, Сентонжа, Ла-Рошели, Керси, Лимузена и Оверни собрались в окрестностях Тулузы. Все они шли в сторону Руэрга, где застали множество людей, пришедших из города Родез и с границ Оверни и Прованса. В конце концов, все эти сеньоры собрались со всеми своими людьми в городе Тулузе и его ее окрестностях, так как их было слишком много, чтобы поместиться в одном городе – ведь их насчитывалось свыше 100 тысяч человек. Это было в году милости Божьей 1345-м. Вскоре после праздника Рождества, герцог Нормандский, который был главнокомандующим этой армии, выступил вперед, приказав идти в авангарде своим маршалам, сеньору Монморанси и сеньору Сен-Венан (St.Venant). Сперва они подошли к замку Миромон, который англичане завоевали летом и устроили самый яростный штурм. В нем было около сотни англичан под командованием Джона Бриско.

С французами был сеньор Луис Испанский и отряд генуэзских арбалетчиков, которые не щадили никого. Осажденные не могли обороняться против столь превосходящих сил, но были взяты в плен, и большая их часть была убита, даже их капитан. Маршалы, пополнив свой отряд свежим пополнением, двинулись дальше и, подошли к Вилльфраншу, что в графстве Аженуа. Здесь армия остановилась и окружила замок со всех сторон. Его губернатор сэр Томас Кук, находился не в нем, а в Бордо, куда его вызвал граф Дерби. Однако осажденные энергично оборонялись. Но, в конце концов, он был взят штурмом, и большая часть гарнизона была предана мечу. Затем французская армия пошла к городу Ангулему, оставив город и замок Вилльфранш неукрепленным и без всякой защиты. Город Ангулем был плотно осажден, а его губернатором от короля Англии был сэр Джон Норвич.

Граф Дерби, который находился в Бордо, узнал о прибытии этой великой армии из Франции и о том, что французы уже отбили Миромон и Вилльфранш, которые разграбили и сожгли, за исключением цитаделей. Послав за четырьмя своими рыцарями, которым он более всего доверял, он приказал им взять 60 латников и 300 лучников и выступить к Вилльфраншу, чтобы занять замок, который был пуст, хорошо восстановить и его, и городские ворота, а если французы придут и атакуют их, то хорошо обороняться. А сам он тогда поспешит к ним на помощь, чего бы это ему не стоило. Эти рыцари действовали с соответствии с отданными приказаниями, а их имена были: сэр Стивен Томбей, сэр Ричард Хейдон, сэр Ральф Гастингс и сэр Норман де Файнфройд. Затем граф попросил графа Пемброука, сэра Уолтера Мэнни, мессира Франка ван Галле, сэра Томаса Кука, мессира Ришара де Бовэ 40, сэра Филиппа Рэдклифа, сэра Роберта Невилля, сэра Томаса Биссета и многих других рыцарей и оруженосцев, чтобы они немедленно выступили на защиту Эгюийона, поскольку ему было бы очень неприятно потерять этот город. Они вышли в числе около 40 рыцарей и оруженосцев и 300 простых воинов и лучников. Добравшись до замка Эгюийон, они нашли там около 120 своих сотоварищей, оставленных там графом Дерби. Они заготовили достаточное количество муки и других видов продовольствия. Пока четверо упомянутых первыми рыцарей ехали в Вилльфранш, по дороге они собрали большое число коров, овец, зерна и всех других видов продовольствия, которое и привезли с собой в тот замок. Они вошли в него и восстановили его стены, так же как стены города, и там набралось свыше 15 сотен боеспособных мужчин, хорошо обеспеченных продовольствием на 6 месяцев.

Герцог Нормандский долгое время провел перед Ангулемом, и когда нашел, что ничего не добьется своими штурмами - настолько хороша была его оборона, но только ежедневно теряет множество своих людей, он приказал прекратить атаки и расположить лагерь поближе к городу. Однажды во время этой осады, к герцогу подошел сенешаль Бокера (Beaucaire) и сказал: «Сир, я очень хорошо знаю эту страну, и если вы дадите мне 600 воинов, то я сделаю набег в поисках скота и провизии, поскольку, если мы останемся здесь, то очень скоро будем испытывать нужду и в том и другом». Это было очень кстати герцогу и его совету, и на следующее утро сенешаль взял тех рыцарей и оруженосцев, что пожелали с ним ехать, и выступил. Среди тех, кто предоставил себя в его распоряжение были: герцог Бурбонский, его брат граф Понтье, графы Танкарвиль, Форез, дофин Овернский, сеньоры Понс, Патернэй (Partenay ), Куси, Добиньи (Daubigny), Осмон (Aussemont), Боже, мессир Жискар д`Англ, сеньор Сэнтр (Saintre) и многие другие, общим числом свыше 900 копий. Ближе к ночи они сели на коней и ехали верхом всю ночь, подойдя перед рассветом к большому городу под названием Атенис (Athenis) 41, который лишь недавно был захвачен англичанами. К сенешалю пришел шпион и поведал ему, что в городе находилось 120 воинов, гасконцев и англичан, и 300 лучников, которые будут хорошо защищаться, если на них нападут. «Но, - добавил шпион, - я заметил, что их скот находится за городом, и на находящемся внизу лугу пасется 200 голов». Тогда сенешаль обратился к своим спутникам и сказал: «Судари, я полагаю, что самым разумным для вас будет оставаться в этой долине. Я пойду с 60 людьми, собрать добычу, которую я поведу этой дорогой, и если я только ошибаюсь, англичане не замедлят выступить из города, чтобы отбить его и тем самым отдадут себя в ваше распоряжение». Это и было исполнено, и сенешаль в сопровождении 60 хорошо вооруженных товарищей, поскакал по тропинкам вокруг города, пока не оказался на прекрасном лугу, где пасся скот. Затем он разделил своих людей, чтобы они смогли собрать скот в одно стадо и погнать их перед стенами города по другой дороге.

Видя это, стража на стенах города и в замке подняла большой шум и пробила тревогу, разбудив своих сотоварищей и горожан. Так как было очень рано, то многие еще спали. Сразу началась суматоха, и сев на своих коней, стали собираться на рыночной площади. Они приехали настолько хорошо вооруженные, насколько это смогли это сделать, и не оставили в городе никого, кроме слуг. Англичане очень спешили с преследованием, стремясь вернуть свой скот, и кричали французам «Не думайте, что так просто уйдете». Сенешаль спешил еще больше, так что англичане попали в засаду. На них напали, и благодаря отсутствию у них порядка и из-за своего слишком большого рвения, все они были перебиты в течение часа. Их капитан, сэр Стивен Лэси (Lacy) был взят в плен, также как и те, кто не уронил чести, сражался около него, остальные были убиты. Затем французы отправились в город, в который они ворвались со штурмом, но его некому было защищать. Первый отряд, вступивший в него, принадлежал герцогу Бурбонскому. Эти сеньоры овладели им и, поставив там новый гарнизон и губернатора, он ушли со всех своей добычей и пленниками, и на следующий день вернулись к своей армии у Ангулема. Несмотря на то, что в этом набеге принимало участие много более значимых сеньоров, чем сенешаль Бокера, но именно ему досталась вся честь и слава.

Глава 119.

Сэр Джон Норвич спасается из Ангулема, когда этот город захватывают французы.

Французские сеньоры пробыли перед Ангулемом значительное время. Французы опустошили всю округу, которая была завоевана англичанами. Они создали им много неприятностей, и где бы не находили подходящую возможность, приводили в свой лагерь множество пленных и много награбленного добра. Из всех них самую большую добычу собрали братья Бурбоны, так как они были первыми в каждом набеге. Когда сэр Джон Норвич, губернатор Ангулема, понял, что герцог Нормандский не прекратит осады, пока не овладеет городом, что его запасы провизии уменьшаются, и что граф Дерби не подает сигналов о своем приходе, а также понимая, что жители города сильно симпатизируют французам, и если пожелают, то переметнутся к ним, то он начал подозревать измену и думать о том, как бы ему получше уцелеть самому со своими товарищами. В канун сретения 42, не говоря никому о своих намерениях, он один взобрался на городскую стену и своей шапкой подал сигнал о том, что он хочет говорить с кем-нибудь из французского войска. Те, кто заметили сигнал, подошли узнать, в чем дело. Он сказал, что «хочет говорить с милордом герцогом Нормандским или с одним из его маршалов». Они отправились сообщить об этом герцогу, который подъехал туда в сопровождении нескольких своих рыцарей. Как только сэр Джон увидел герцога, он снял свою шляпу и поприветствовал его. Герцог ответил на приветствие и сказал: «Сэр Джон, как вы поживаете? Намерены ли вы сдаться?» «Я не имею намерения так поступить, - ответил сэр Джон, - но я могу желать попросить вас, из уважения к празднику Девы Марии, который будет завтра, чтобы вы дали нам перемирие только на один день, так, чтобы никто из нас не причинял вреда другому, но все оставались в мире». Герцог сказал, что «он хочет на это согласиться».

Рано утром следующего дня, дня сретения, сэр Джон и его соратники облачились в доспехи и взяли с собой все, что при них было. Затем они приказали держать ворота открытыми и вышли наружу, что было замечено французской армией, часть которой пришла в движение. На что сэр Джон, поскакав к ним, сказал: «Месье, Месье, остерегайтесь наносить нам ущерб - ведь у нас есть перемирие, которое, как вы должны знать, было заключено герцогом Нормандским на весь этот день, и мы не подойдем к вам. Если вам не сообщили об этом, то пойдите и узнайте, ведь имея клятву о соблюдении этого перемирия, мы можем отправиться куда пожелаем». Эти сведения были доставлены герцогу, и его спросили, что теперь делать, на что он ответил: «Пусть идут, во имя Господа, туда, куда они хотят, ведь мы не можем заставить их стоять. Я сдержу слово, которое им дал». Так сэр Джон Норвич прошел целым и невредимым через всю французскую армию и взял путь на Эгюийон. Когда те, кто состоял в гарнизоне, услышали о том, каким образом он убежал и спас своих людей, то сказали, что он поступил очень хитро. В день сретения Господня жители Ангулема держали совет и решили сдаться герцогу. Они послали людей, имевших достаточный вес для ведения переговоров, которые устроили дело так хорошо, что герцог проявил милосердие и простил их. Он вступил в город и замок, где принял их оммаж и назначил губернатором мессира Антуана де Вильера (Villiers) и дал ему сотню солдат, чтобы защищать его. Затем герцог снялся с лагеря и подошел к замку Дамазан, который держал в осаде 14 дней. Постоянно происходили штурмы, но, наконец, он был взят и, все, кто там находился, гасконцы и англичане, были преданы мечу. Герцог отдал замок и его окрестности оруженосцу из Босса (Beausse) по имени Борн де Нюлли (Borgne de Nully). Затем он подошел к расположенному на Гаронне Тонньену, который, как он обнаружил, имел хороший гарнизон из гасконцев и англичан. Было много атак и схваток, и некоторое время он простоял перед ним. Однако, в конце концов, гарнизон сдался на условии сохранения жизни и имущества и свободного прохода в Бордо. Когда эти наемники оставили город, то он поступил распоряжение герцога, который расположился со всей своей армией в нем самом и на берегах Гаронны и, пробыв там некоторое время, он, после Пасхи, двинулся к Пор-Сент-Мари, что находится на той же реке. Для защиты города и имевшегося там брода в нем находилось около 200 англичан, которые его сильно его укрепили. Но они, и все, кто там находился, были взяты в плен в результате штурма. Восстановив его и усилив воинами, французы выступили оттуда по дороге на Эгюийон.

Глава 120.

Герцог Нормандский со стотысячной армией осаждает Эгюийон.

Французские дворяне под командованием герцога Нормандского спешили, пока не подошли к замку Эгюийон, где стали лагерем и разместили свои войска на обширных и прекрасных лугах на берегах реки Гаронны, которая была судоходна даже для больших судов. Согласно приказаниям маршалов армии, каждый сеньор расположился среди своих собственных людей, каждый отряд по отдельности. Эта осада продолжалась до начала октября, и там было свыше 100 тысяч воинов, включая и конницу, и пехоту. Осажденные должны были обороняться против этой армии 2 или 3 раза в день, и обычно, с полудня до вечера без перерыва, ведь против них все время выступали свежие силы, генуэзцы или кто другие, которые не давали им передохнуть. Вожди французской армии нашли, что они никак не смогут добиться успеха при атаке крепости, пока не перейдут реку, которая была широкой и глубокой. Поэтому герцог приказал построить мост, чтобы они могли по нему переправляться на другой берег. На строительстве этого моста было задействовано 300 рабочих, которые работали день и ночь. Как только находившиеся в Эгюийоне рыцари поняли, что этот мост близок к завершению, и что половина уже закончена, они подготовили 3 судна, сели в них и, прогнав рабочих и стражу, быстро разрушили то, на что ушло так много времени. Видя это, французские сеньоры приготовили другие суда, чтобы на них напасть, посадили в них некоторое количество воинов, генуэзских арбалетчиков и пехотинцев, и приказали рабочим продолжать свою работу под этой охраной. Когда эти рабочие опять занялись своим делом, сэр Уолтер Мэнни и некоторые из его товарищей, около полудня погрузились на лодки и стремительно на них напали, заставив остановить работу и разбежаться. Он быстро разрушил то, что они успели сделать. Стычки такого рода продолжались ежедневно, но, в конце концов, французы послали на охрану рабочих такой большой отряд, что мост был построен хорошо и прочно. Армия переправилась через него в боевом порядке и штурмовала замок на протяжении всего дня, но не нанесла ему большого вреда, и вечером французы отошли в свой лагерь, где у них было в изобилии все необходимое.

Поскольку у осажденных было достаточно работников, они исправили нанесенный ущерб. На следующее утро французы приняли решение разделить свою армию на 4 отряда, первый из которых должен был атаковать крепость с рассвета и до 9 часов, второй с этого времени и до полудня, третий с полудня до 4 часов, и четвертый с этого времени и до ночи. Такие штурмы продолжались в течение 6 дней подряд. Однако, хотя осажденные еще никогда так не изматывались, но все же они смогли доблестно себя защитить, и их враги не захватили ничего, кроме моста, находившегося перед замком. После этого французские сеньоры собрались на совет и послали в Тулузу за восемью своими самыми большими осадными машинами, и построили на месте четыре других, таких же больших. Эти 12 машин метали камни в крепость день и ночь, но осажденные предприняли такие усилия для устранения возможного ущерба, что французы смогли разрушить только крыши домов. Осажденные также сделали контр-орудия, которые действовали против орудий врагов, и в короткое время полностью разрушили шесть из них.

Во время этой осады сэр Уолтер Мэнни с примерно 120 товарищами делал частые вылазки по ту сторону реки за фуражом и часто возвращался со своей добычей на виду у французской армии. Однажды, сеньор Шарль де Монморанси находился в партии отправившееся за фуражом в составе 500 или 600человек и вел с собой огромное количество скота для пропитания армии, когда под стенами Эгюийона повстречал сэра Уолтера Мэнни. Они сразу же начали бой, который был очень ожесточенным и, с обеих сторон было много убитых и раненных. Французов было, по крайней мере, пятеро на одного. Известия об этом были доставлены в Эгюийон, и тогда каждый как мог быстро выступил на помощь, а впереди всех был граф Пемброук. Они устремились в гущу врагов и нашли сэра Уолтера Мэнни без лошади и в окружении врагов, но сражающегося самым доблестным образом. Он был прямо таки спасен и опять сел на коня. В разгар схватки французы поспешили увести скот в безопасное место, иначе, они бы его лишились, поскольку англичане, чтобы помочь своим соотечественникам, подходили толпами и с яростью обрушивались на французов, обратив их в бегство. При этом они спасли тех, кто уже попал в плен, а также захватили и много пленников и сами. Сеньор Шарль де Монморанси спасся с большим трудом и бежал, как только мог, потерпев полное поражение. Когда все закончилось, англичане вернулись в Эгюийон.

Такие стычки случались часто, едва ли один день обходился без таких боев. Однажды французы вывели свою армию, и приказали своим дворянам, которые были родом из Тулузы, Каркассона и Бокера и их окрестностей, вести атаку со своими людьми с утра и до полудня, а людям из Руэрга, Кагора и Аженуа, продолжить ее после их ухода до вечера. Герцог обещал наградить любого воина своей армии, который достигнет замкового подъемного моста, сотней золотых крон 43. Чтобы помочь этой атаке герцог приказал подтянуть по реке несколько судов и барж, в которые было погружено много людей для переправы, тогда как остальные двинулись через мост. Осажденные храбро защищались, но, в конце концов, несколько французов село в маленькую лодку и, пройдя под мостом, ухватились прочными крючьями и цепями за подъемный мост, и тянули их с такой страстью, что сломали железные цепи, удерживавшие мост и заставили его опуститься.

Французам так не терпелось получить обещанную награду, и они в такой спешке вспрыгнули на мост, что попадали друг на друга. Осажденные кидали в них камни, горячую известь и кипяток, так что многие получили повреждения и упали во рвы. Однако мост был взят, хотя это и стоило больше, чем заслуживало. Но ворота они взять там и не смогли. Поэтому, так как было уже поздно, они вернулись в лагерь, поскольку нуждались в отдыхе, а осажденные вышли из замка и восстановили мост, укрепив его лучше, чем прежде.

На следующий день к герцогу пришли два главных мастера и сказали, что если он найдет им леса и людей, то они построят для него две такие высокие башни, что когда их доставят под стены замка, они будут возвышаться над ними. Герцог приказал, чтобы им были присланы все плотники этой страны и чтобы им щедро платили. Эти четыре башни были построены и помещены на палубах четырех больших судов, но их изготовление потребовало много времени и стоило много денег. Поступил приказ грузиться на суда, и когда они были примерно на середине пути через реку, осажденные выдвинули четыре мартинета 44, которые они только построили и стали обороняться против этих башен. Эти 4 мартинеты метали такие большие камни и так метали их так часто, что воины, находившиеся в башнях, претерпели большой ущерб, и не имея средств прикрыться, они как можно быстрее повернули назад, но при отступлении одно судно пошло ко дну и затонуло, большая часть тех, кто там находился, утонула, что было весьма прискорбно, так как они были доблестными рыцарями, которые жаждали прославиться. Когда герцог обнаружил, что этот план не оправдал его ожиданий, он приказал им выйти из трех оставшихся судов. Он не знал, что делать и какому плану следовать, чтобы овладеть замком Эгюийон, ведь он поклялся, что не покинет этого места до тех пор, пока не станет его хозяином и не поставит там гарнизон, если только его отец не прикажет иное. Поэтому сеньоры посоветовали ему послать коннетабля Франции и графа Танкарвилля в Париж, чтобы рассказать королю Филиппу о состоянии осады, и узнать, желает ли король, чтобы герцог Нормандский продолжал находиться перед Эгюийоном, до тех пор, пока он не сделается его хозяином с помощью голода, раз он не способен сделать этого силой.

Услышав о том, как страдают его люди в замке Эгюийон, король Англии решил повести в Гасконь большую армию. Он распорядился о подготовке этого похода, призвал всех своих вассалов в своем королевстве и собрал отовсюду, откуда только смог, войска, которые пожелали поступить к нему на содержание. Около этого времени в Англию прибыл мессир Жоффруа де Аркур, который был изгнан из Франции. Он был принят королем у него во дворце, и получил от него прекрасные владения в Англии для содержания, подобающего особе его ранга. Вскоре после этого, король собрал в Саутгемптоне большой флот кораблей и послал туда своих воинов и своих лучников 45. Около дня Святого Иоанна Крестителя 1346 года король попрощался с королевой и, оставив ее на попечении своего кузена, графа Кентского, уехал. Своими лейтенантами в северных частях королевства он назначил лорда Перси и лорда Невилла Рэбийского (Raby 46), архиепископа Йоркского, епископа Дархемского и епископа Линкольнского, и он не брал чрезмерно большого числа людей из королевства, чтобы еще оставалось достаточно воинов для его защиты, если для этого возникнет необходимость. Он взял путь на Саутгемптон, где дождался благоприятного ветра и тогда со своей армией погрузился на корабли. На борту королевского корабля находились принц Уэльский и мессир Жоффруа де Аркур. Остальные лорды, графы и бароны плыли вместе со своими людьми, как это им было приказано. Их насчитывалось 4000 латников и 10 тысяч лучников, не считая ирландцев и валлийцев, которые следовали пешими.

Я назову имена тех лордов, что сопровождали короля Эдуарда. На первом месте я должен упомянуть принца Уэльского, которому в то время было только 13 лет или около того 47. Там были:

Хамфри Боген, граф Херфордский иЭссекский,

его брат Уильям Боген, граф Нортгемптон,

Томас Бьюкамп, граф Варвик,

Ричард Фитц-Алан, граф Арундел,

Джон Вер, граф Оксфорд,

Уильям Клинтон, граф Хантингтон,

Роберт Хаффорд, граф Саффолк.

Из баронов:

молодой лорд Роджер Мортимер,

лорд Джеральд Лисл

и его родственник, лорд Джон Лисл,

лорд Реждинальд Кобхэм,

лорды Джон и Роджер Бьюкамп,

лорд Джон Моубрей,

лорд Уильям Рос Хамлейкский,

лорд Томас Люси Коккермаутский (Cockermouth),

лорд Уильям Фелтон,

лорд Томас Брейдестан (Bradestan),

лорд Ральф Бассет Сапкотский (Sapcoat),

Джон, лорд Уиллоугби Эресбийский (lord Willoughby of Eresby),

Лорд Питер Мэнли, 5-й этого имени,

Томас, лорд Агред (Ughtred)

Джон, лорд Фитц-Уолтер,

Уильям, лорд Кердестон,

лорд Роджер Сэй (Say),

лорд Альмарик де Сент-Аманд

лорд Роберт Бурчер (Bourchier),

лорд Эдвард Монтэгю

лорд Ричард Тэлбот,

лорд Джон Моген Данстерский (John Mohun of Dunster),

Уильям, лорд Ботлер Уэммский (Boteler of Wemme),

Роберт, лорд Феррерс,

Джон, лорд Сеймур,

Джон, лорд Грей,

Уильям, лорд Ботро (Botreaux),

лорд Хьюго Спенсер,

лорд Джон Стривелинг (Striveling),

Майкл, лорд Поннингс (Poynings),

Роберт, лорд Морли (Morley),

Томас, лорд Эшли,

Джон, лорд Саттон (Sutton),

Лорд Николас Кэнтилуп (Cantilupe) и другие,

Из рыцарей-башелье:

сэр Джон Чандос,

лорд Питер Одли (Audley) и лорд Джеймс Одли,

лорд Бартоломью Баргерст (Burgherst) младший,

лорд Томас Холланд,

лорд Фальк Фитц-Уоррен,

сэр Ричард Пембридж и несколько других.

Было также несколько иностранцев, из графства Голландия был только мессир Ульфар де Гистель. Еще было 5 или 6 рыцарей из Германии, чьи имена я забыл.

Когда они сели на корабли погода была такой благоприятной, какую король мог только желать, чтобы доставить их в Гасконь, но на третий день ветры стали столь противными, что они были отнесены к побережью Корнуолла, где бросили якорь и оставались там 6 дней и 6 ночей. За это время, король изменил свое намерение идти в Гасконь, благодаря совету и доводам мессира Жоффруа де Аркура, который убеждал его, что интереснее было бы высадиться в Нормандии, говоря такими словами: «Сир, эта провинция является одной из самых плодородных в мире, и ручаюсь головой, что если вы высадитесь в любой ее части, то не встретите никаких помех, поскольку никто и не подумает вам мешать. Нормандцы не привыкли употреблять оружие, и все рыцарство, которое паче чаяния должно было бы там оказаться, сейчас находится вместе с герцогом у Эгюийона. Вы найдете в Нормандии богатые города и прекрасные замки без всяких средств защиты, и ваши люди добудут там столько добра, что им его хватит на 20 лет вперед. Ваш флот также может следовать за вами по реке Орн до самого Кана. Поэтому я прошу вас прислушаться к этому и поверить моим словам». Король, который в это время находился в расцвете своей юности, и который ничего другого не желал, как только сразиться с врагом, уделил много внимания тому, что говорил Жоффруа де Аркур, которого звал своим кузеном. Он приказал своим морякам взять курс прямо на Нормандию, и приказал, чтобы адмиральский флаг был поднят на корабле графа Варвика. Тот взял на себя руководство в качестве адмирала флота и с очень благоприятным ветром двинул его в Нормандию. Флот бросил якорь у побережья Котантена 48, и король высадился в порту под названием Ла-Уг-Сен-Вас (La Hogue St.Vast) 49. Известия об его прибытии вскоре распространились за пределами страны. По всей стране говорили, что англичане высадились с великой армией. От городов Котантена к королю в Париж были немедленно снаряжены гонцы. Он уже знал, что король Англии высадился с многочисленной армией и находится у берегов Нормандии и Бретани, но не был уверен, что именно он намеревается делать. Поэтому, как только он услышал, что англичане высадились, он вызвал своего коннетабля, графа Гина, и графа Танкарвиля, которые только что приехали из-под Эгюийона и приказал им выступить прямо к Кану, чтобы защитить его и его окрестности от англичан.

Они ответили, что с радостью, со всем старанием, сделают это, и оставили короля в Париже, взяв с собой воинов, чье число возрастало каждый день, и поскакали в Кан, где были с самой большой радостью встречены жителями и добрыми людьми провинции, которые бежали туда со своим скарбом. Эти сеньоры сразу ознакомились с состоянием города, который в это время не имел стен и, приказали подготовить оружие, чтобы обеспечить им каждого, в соответствии с его статусом. Теперь мы должны вернуться к королю Англии, который высадился в Ла-Уг-Сен-Вас, что недалеко от Сен-Совер-ле-Виконт 50, наследственного владения мессира Жоффруа де Аркура, который в это время был на стороне Англии 51.

Глава 121.

Король Англии тремя отрядами идет со своей армией в Нормандию.

Когда английский Англии в полной безопасности достиг Ла-Уга, король первым высадился на берег, но случайно он упал, и так сильно, что из его носа хлынула кровь. Рыцари, что были подле него сказали: «Дорогой сир, позвольте попросить вас вернуться на корабль и не думать о высадке в этот день, поскольку это - несчастливое предзнаменование». Король немедленно ответил: «Отчего же? Я нахожу его очень благоприятным, как знак того, что эта земля желает меня».

Его людям очень понравился этот ответ. Король и его армия провели эту ночь среди песков. Тем временем, пока они разгружали свой обоз, доспехи и лошадей, был созван совет, чтобы решить, как им действовать, чтобы добиться наилучших результатов. Король назначил двух маршалов своей армии - один был мессир Жоффруа де Аркур, а другой - граф Варвик, а своим коннетаблем он сделал графа Арундела. Он приказал графу Хантингтону оставаться со своим флотом вместе с 100 или 120 воинами и 4 сотнями лучников. Затем он провел другой совет по поводу порядка похода и постановил разделить армию на 3 отряда, один из которых должен двигаться справа, следуя вдоль морского побережья, а другой слева, а сам он, вместе со своим сыном, принцем, и с главными силами - в центре. Каждую ночь отряд маршалов должен был возвращаться к месту расположения короля. Таким образом, в том порядке, как и решили, они начали свой поход. Те, кто находились на борту судов, прикрывали побережье и захватывали все суда, большие и малые, которые встречались им на пути. Обе армии, на море и на суше двигались вперед, пока не подошли к крепкому городу под названием Барфлёр 52, который они быстро заняли, Жители сдались сразу из страха потерять свои жизни, но это не спасло город от опустошения и грабежа золота, серебра и всевозможных драгоценностей, которые они смогли там найти. Там было так много добра, что мальчики, находившиеся при армии, за бесценок приобрели платья, отороченные мехом. Они заставили всех горожан покинуть это место и сесть на борт их судов, поскольку они предпочитали сделать так, чтобы после продолжения их похода те не смогли бы собраться и напасть на них.

После того, как был разграблен город Барфлёр, они рассеялись по стране вдоль побережья, где делали все, что им заблагорассудиться, поскольку не было никого, кто бы мог им в этом помешать. Они двигались вперед пока не подошли к значительному городу под названием Шербур 53, который частично был сожжен и разграблен, но они не смогли захватить замок, так как он был слишком крепок и имел хороший гарнизон. Поэтому они прошли мимо и подошли к Монтебуру (Montebourg), что около Валоня (Valognes), который разграбили и предали огню. Таким же образом они разграбили и сожгли огромное множество городов в этой стране, и добыли так много богатств, что стало трудно их сосчитать. Затем они проследовали к очень значительному и хорошо укрепленному городу под названием Карантан (Carentan) 54, в котором был крепкий замок с большим числом солдат в гарнизоне. Те сеньоры, что находились на судах, высадились со своими людьми на берег и произвели на него яростную атаку. Это привело к тому, что горожане поняли, что их жизни, а также жизни их жен и детей угрожает опасность, и они открыли ворота, несмотря на находившихся в городе латников и солдат. Они добровольно предложили англичанам все, что у них было, считая, что так будет лучше для их же пользы. Обнаружив, что горожане решили покориться англичанам, воины отступили в крепость, которая была очень сильной, а англичане вошли в город, но посчитали, что будет неправильно оставлять позади себя такой сильный пункт, и в результате два дня подряд упорно штурмовали замок. Осажденные, не слыша ничего о том, что к ним кто-то идет на помощь, сдались на условии сохранения их жизней и имущества. Они вышли наружу и удалились в другую часть страны. Англичане делали в городе и в замке все, что им вздумается, но найдя, что они не могут удерживать их вечно, они сожгли и разрушили и один и другой, и заставили жителей погрузиться на их корабли и идти вместе с ними - так же, как они перед этим заставили жителей Барфлёра, Мотебура и всех других городов, что разграбили на побережье.

Теперь мы вернемся к походу короля Англии. Как только он выслал часть своей армии под командованием графа Варвика, одного из своих маршалов и лорда Реджинальда Кобхэма вдоль морского побережья, как вы уже слышали, он выступил их своего лагеря в Ла-Уге, и его проводником был мессир Жоффруа де Аркур, который хорошо знал каждую часть Нормандии. Как маршал мессир Жоффруа ехал впереди короля с авангардом из 500 латников и 2000 лучников, и двигался на расстоянии 6 или 7 лье от основных сил, сжигая и разрушая страну. Они нашли ее богатой и обильной, изобилующей разного рода вещами, амбары полными всех сортов зерна, а дома полными богатств. Жители, в своей праздности, имели телеги, двуколки, лошадей, свиней, овец и все это в изобилии, какое позволяли возможности страны. Из всех этих добрых вещей они захватывали все, что хотели, и доставляли это в армию короля, но солдаты не отдавали никакого отчета своим командирам или людям, назначенным королем, в том золоте и серебре, что они захватывали для себя. Таким образом, каждый день мессир Жоффруа следовал слева от королевской армии, и на каждую ночь возвращался со своим отрядом к тому месту, где король намеревался сделать привал. Иногда, когда он находил большое количество фуража и добычи, до его возвращения проходило 2 или 3 дня. Поэтому король, со своей армией и обозом прошел до Сент-Ло 55, что в Котантене, но перед тем, как туда прибыть, он расположил свою стоянку на берегах реки, ожидая возвращения той части своей армии, которую послал вдоль морского берега. Когда они вернулись назад со всем своим награбленным добром, сложенным в повозки, граф Варвик, граф Саффолк, лорд Томас Холланд и лорд Реджинальд Кобхэм продолжили со своим отрядом свое движение справа, сжигая и разрушая страну таким же образом, как это делал мессир Жоффруа де Аркур. Король шел с главными силами между этими двумя отрядами, и каждую ночь все они становились общим лагерем.

Глава 122.

Король Франции собирает большое войско, чтобы дать отпор королю Англии.

Таким образом, пока англичане сжигали и разрушали большую часть Нормандии, король Франции не бездельничал, но издал приказы о призыве на службу к графу Жану де Эно, который явился к нему с сильным отрядом рыцарей набранных в Эно и еще из других мест. Он также послал за каждым графом, бароном и рыцарем, что были его вассалами. Они откликнулись на его призыв в таком числе, какого Франция не видела уже лет сто, но так как от дальних краев путь был неблизкий, то пока они приехали, прошло много времени, и король Англии опустошил и разрушил весь округ Котантен в Нормандии, нанеся ему великий ущерб.

Когда король Филипп впервые услышал о том погроме, что король Эдуард учинил в его королевстве, он поклялся, что англичане никогда не вернуться домой, пока он с ними не сразиться, и что за то горе, которое они причинили его людям, они дорого заплатят. Поэтому, он поспешил разослать свои письма. Вначале он послал к своим добрым друзьям в Империи, поскольку они были дальше всего, а также к славному королю Чехии, которого он очень любил, и к сеньору Карлу Чешскому, его сыну, который тогда имел титул короля Германии, который получил, как было хорошо известно, благодаря влиянию своего отца и короля Франции, и на своем гербе он уже носил разделенный на 4 части герб Империи. Король Филипп просил их прибыть со своей помощью как можно быстрее, поскольку ему не терпится встретить англичан, которые грабят его королевство. Эти сеньоры не имели намерения отговариваться, но выступили с собранным ими большим отрядом латников из Германии, Чехии и Люксембурга, и прибыли к королю Франции с могущественной армией. Король Франции написал также герцогу Лотарингскому, который явился на к нему на службу с более чем 300 сотнями копий. Граф Савойский 56, граф Зальцбургский, граф Фландрский и граф Гильом Намюрский также приехали к королю Филиппу, и каждый с очень хорошим отрядом.

Ранее вы слышали, каким образом шел король Англии - 2 маршала справа и слева, а король и принц Уэльский в центре. Они двигались короткими переходами, и каждый день становились лагерем между 10 и 12 часами. Они находили страну столь обильной продовольствием, что не было необходимости специально искать еду, за исключением вина, которого было умеренное количество. Не надо удивляться, если население страны было встревожено и напугано - ведь они никогда не видели воинов и ничего не знали о войне и о сражениях. Поэтому они бежали перед англичанами, стоило только тем появиться, бросая свои полные всем дома и амбары, ведь у них не было ни средств, ни умения их сохранить.

В отряде короля Англии и принца Уэльского было около 3000 латников, 6000 лучников и 10 тысяч пехотинцев, не считая тех, кто был в отрядах маршалов, и шли они, как я упоминал, сжигая и разрушая страну, но, не нарушая свой боевой порядок. Они не повернули назад к Кутансу, но двинулись вперед, к Сент-Ло, в Котантене, который в те дни был богатым торговым городом и стоил трех таких городов, как Кутанс. В городе Сент-Ло было много тканей и много состоятельных жителей, среди них вы могли насчитать 160 или 180 тех, кто занимался торговлей. Когда король Англии подошел поближе к городу, то стал перед ним лагерем. Он не расположился в городе из страха перед пожаром. Поэтому он послал вперед стражу, которая вскоре его захватила при пустяковых потерях и полностью разграбила. Никто не мог представить, что в нем можно найти такое количество богатств, такое количество тюков тканей. Если бы там были какие-нибудь покупатели, они могли бы купить их очень задешево.

Затем англичане двинулись к Кану, очень большому городу, крепкому и полному множества тканей и всех видов товаров, богатых горожан, благородных дам и девиц, и прекрасных церквей. В частности, там находятся два очень богатых монастыря, один посвященный Святому Стефану, а второй - Троице. Замок расположен на одной стороне города, это красивейшее сооружение во всей Нормандии, а его губернатором был мессир Робер де Бларньи (Blargny) с гарнизоном из 300 генуэзцев.

В сердце города находился граф О и Гина, коннетабль Франции, и граф Танкарвиль с толпой латников. Король ехал очень осторожно и, объединив три своих отряда, он на эту ночь расположился лагерем в поле, в двух коротких лье от Кана, около города под названием Эстреа (Estreham) 57, где была гавань. Он приказал графу Хантингтону, которого сделал адмиралом своего флота, плыть к этому месту. Коннетабль Франции и другие сеньоры, что собрались в Кане, эту ночь были на страже, а на следующее утро вооружились сами и вооружили всех жителей. После того, как они изготовились, коннетабль и граф Танкарвиль приказали, чтобы никто не покидал города, но пусть хорошо охраняют мост, ворота и реку. Они отдали пригороды англичанам, так те не имели укреплений, и они решили, что с них будет достаточно оборонять город, который был защищен только рекой. Однако горожане сказали, что они выступят в поле, поскольку у них достаточно сил, чтобы сразиться с англичанами. Когда коннетабль увидел их желание, то сказал: «Да будет так, но, во имя Бога, вы не должны сражаться без меня». Затем они вышли из города в прекрасном порядке и казалось, что они будут сражаться доблестно и рискнут своими жизнями ради такого дела.

Глава 123.

Битва у Кана. Англичане берут город.

В этот день англичане встали очень рано и подготовились к походу на Кан. Король до восхода прослушал мессу, и затем сел на коня, вместе с принцем Уэльским и мессиром Жоффруа де Аркуром (который был маршалом и проводником армии, и по совету которого король и предпринял этот поход) выступил вперед в боевом порядке. Отряды маршалов следовали в авангарде и подошли к прекрасному городу Кану.

Когда горожане, которые вышли в открытое поле, увидели наступающих англичан с множеством развевающихся знамен и вымпелов, и увидели тех лучников, к виду которых они не привыкли, они были столь напуганы, что обратились в бегство и прибежали в город в большом беспорядке, невзирая на присутствовавших там коннетабля и латников. Англичане с жаром их преследовали, и когда коннетабль и граф Танкарвиль, а вместе с ними и несколько рыцарей, в целости и сохранности добрались до ворот и въезжали на мост, то англичане уже вошли в город.

Несколько французских рыцарей и оруженосцев, которые знали дорогу в замок, устремились туда, и губернатор, мессир Робер де Бларни принял их всех, так как замок был очень большой и в изобилии снабжен продовольствием. Поэтому тот, кто туда добрался, чувствовал себя в безопасности.

Англичане, которые пришли в себя после бега, учинили большой погром и никого не щадили. Когда коннетабль и те, кто вместе с ним бежал к воротам на мосту, обнаружили себя окруженными и увидели великую резню, что учиняли англичане, не давая никому пощады, то они стали бояться, как бы не оказаться в руках тех лучников, которые не узнают, кто они такие. Но они заметили одноглазого рыцаря по имени сэр Томас Холланд (которого они прежде знали в Пруссии и Гранаде) и подошли к нему в сопровождении 5 или 6 других рыцарей. Они обратились к нему и спросили, не возьмет ли он их в плен? Сэр Томас и его отряд подошел к воротам и, спешившись, взошел наверх с 16 другими воинами, где нашел вышеупомянутых рыцарей и еще 25 других, которые также сдались сэру Томасу 58.

Оставив около них достаточную охрану, он сел на коня, поскакал по улицам и помешал свершиться многим жестокостям, и так же поступили и другие рыцари и оруженосцы, которым были обязаны жизнями многие горожане, и благодаря их вмешательству от насилия были спасены и многие монахини. К счастью для англичан, на реке, которая способна нести большие суда, был отлив, и вода стояла очень низко, так что они могли переходить через нее туда и обратно, не подвергаясь опасности со стороны моста 59. Те жители, что нашли убежище на чердаках, бросали с них на эти узкие улочки камни, скамейки и все, что попадалось им под руку, так что они убили и ранили свыше 500 англичан, что так разгневало короля Англии, когда он об этом узнал, что вечером он приказал предать мечу уцелевших горожан, а город сжечь. Но мессир Жоффруа де Аркур сказал ему: «Дорогой сир, успокойтесь немного и удовлетворитесь тем, что уже сделали. Вам предстоит еще длинный поход, прежде чем вы прибудете в Кале, куда вы намереваетесь идти. А в городе есть большое число жителей, которые будут упрямо защищаться в своих домах, если вы их к этому вынудите. Кроме того, прежде, чем город будет разрушен, это будет стоить многих жизней, что, возможно, заставит вас остановить поход на Кале, и при этом не принесет вам никакой чести. Поэтому вы впустую растратите своих людей, которых собирали месяцами. И не может быть того, чтобы ваш противник, король Филипп, уже вскоре не подошел бы сюда, чтобы дать вам бой, и вероятно, вы встретитесь со многими трудностями, штурмами и стычками, которые потребуют привлечения всех людей, что вы имеете, и даже еще большего числа, если бы вы могли бы их достать. Мы и так, без того, чтобы еще кого-нибудь убивать являемся полными хозяевами города, а жители, и все, чем они владеют - все это в нашем распоряжении». Король ответил: «Мессир Жоффруа, вы - наш маршал, а потому распоряжайтесь, как вам угодно, и на это время мы не желаем ни во что вмешиваться».

Тогда мессир Жоффруа поскакал по улицам, его знамя развевалось впереди него, и приказал именем короля, чтобы никто, под страхом немедленной смерти не помышлял бы оскорблять или наносить вред мужчинам или женщинам города, или пытаться поджигать какую-нибудь часть его. Услышав это объявление, некоторые жители впустили англичан в свои дома, а другие открыли им свои сундуки, отдавая им все, раз они уверились в своих жизнях. Однако, несмотря на эти приказы, было совершено много краж и зверских убийств. Англичане оставались хозяевами города в течение 3 дней. За это время они собрали огромное множество добра, которое послали на баржах по реке Эстреа к Сен-Соверу, что в двух лье ниже по реке - туда, где находился флот. Граф Хантингтон сделал приготовления, чтобы вместе с 2 сотнями латников и своими 4 сотнями лучников доставить в Англию эти богатства и этих пленников. Король выкупил у сэра Томаса Холланда и его соратников коннетабля Франции и графа Танкарвиля и заплатил за них 20 тысяч ноблей 60.

Глава 124.

Англичане учиняют большие беспорядки в Нормандии. Мессир Жоффруа де Аркур неожиданно натыкается на амьенцев, едущих в Париж, а король Эдуард идет в Пикардию.

Когда король закончил свои дела в Кане, он отослал свой флот в Англию нагруженным одеждами, драгоценностями, золотой и серебряной посудой и множеством прочих богатств и вместе с ним свыше 60 рыцарей и 300 достойных горожан, захваченных в качестве пленников. Затем оставил свой лагерь и продолжил поход, как и прежде - с двумя своими маршалами справа и слева, сжигая и разрушая все и вся в этой равнинной стране. Он взял путь на Эвре 61, но нашел, что здесь он ничего не добьется, так как этот город был сильно укреплен. Он отправился к другому городу под названием Лувье (Louviers) 62. Он находится в Нормандии, в нем жило много ткачей, и он был городом богатым и торговым. Англичане легко его захватили, так он был не заперт, и легко войдя в город, они его весь разграбили, не встречая сопротивления. Они собрали там много добра, и после того как сделали там все, что им было угодно, они продолжили свой поход в графстве Эвре, где сжигали все, за исключением укрепленных городов и замков, которые король не атаковал, так как желал сохранить своих людей и снаряжение. Посему он двинулся по берегам Сены по дороге на Руан, где находилось множество нормандских воинов под командованием графа де Аркура, брата мессира Жоффруа, и графа Дрё.

Англичане шли не прямо к Руану, но подошли к Жизору 63, который был сильным замком, и сожгли город. После этого они разрушили Вернон 64 и всю страну между Руаном и Пон-де-л`Арш (Pont-de-l'Arche) 65. Затем они подошли к Манту 66 и Мелану (Meulan) 67, с которыми обошлись таким же образом, и разграбили все их окрестности. Они миновали сильный замок Рулбуа (Roulleboise) 68 и везде обнаруживали, что мосты через Сену разрушены. Они все шли вперед, пока не оказались в Пуасси (Poissy) 69, где мост также был разрушен, но его балки и другие части лежали в реке. Король оставался здесь 5 дней, пока восстанавливали мост, так что бы его армия могла переправиться через реку, не понеся при этом никакого ущерба. Его маршалы подошли очень близко к Парижу и сожгли Сен-Жермен-эн-Лай (St. Germain-en-Laye) 70, Ла-Монтёй (la Montjoie) 71, Сент-Клод (St.Cloud) 72, Булонь, что около Парижа и Бург-ла-Рэн (Bourg la Reine) 73. Парижане были сильно встревожены, поскольку Париж в это время был не заперт. На это король Филипп начал шевелиться и приказав в Париже снести все пристройки, отправился в Сен-Дени, что в 2лье от Парижа, где застал короля Чехии, сеньора Жана де Эно, герцога Лотарингского, графа Фландрского, графа Блуасского и великое множество баронов и рыцарей, готовых к его встрече. Когда парижане узнали, что король готов покинуть Париж, они пришли к нему и, упав на колени, сказали: «О, сир и благородный король, что вы собираетесь сделать? оставить свой прекрасный город Париж?» Король ответил: «Не бойся, мой добрый народ. Англичане не подойдут сюда ближе, чем уже подошли». Так он сказал им в ответ, на что заметили: «наши враги находятся лишь в 2 лье отсюда, и как только они узнают, что вы покинули нас, они явятся прямо сюда, и мы не сможем им сопротивляться сами, и не можем найти никого другого, кто бы защитили нас. Поэтому, сир, проявите милость и останьтесь в своем добром городе Париже и позаботьтесь о нас». Король ответил: «Я иду в Сен-Дени к моей армии, поскольку я горю желанием догнать их, и я сражусь с ними при любых обстоятельствах».

Король Англии оставался до середины августа в женском монастыре Пуасси и отпраздновал там день Девы Марии. Он восседал за столом в своей алой мантии без рукавов, украшенной мехом горностая. Затем он выступил в путь, и его армия шла как прежде - мессир Жоффруа де Аркур, один из его маршалов командовал авангардом из 500 латников и примерно 13 сотен лучников. Случайно он столкнулся с большим конным отрядом жителей Амьена, которые ехали в Париж к королю Филиппу, повинуясь его призыву на военную службу. Он немедленно их атаковал со всеми теми людьми, что были под его началом, но амьенцам удалось хорошо сдержать натиск, так как они были многочисленны, хорошо вооружены и с ними было 4 рыцаря из Амьена. Бой продолжалась долгое время, и в ходе его многие были убиты, но, в конце концов, амьенцы были разбиты и их либо перебили, либо взяли в плен. Англичане захватили весь их обоз и оружие и нашли там много ценного, так как те шли к королю, будучи очень хорошо экипированными и лишь недавно покинули свой город. На том месте было оставлено 12 сотен мертвых тел. Разрушая все в этой равнинной стране, король Англии вошел в графство Бовэ и расположился лагерем в богатом аббатстве Сен-Мезье (St.Messien) около Бовэ 74, где провел одну ночь. На утро, начав поход, он случайно повернул голову и увидел все аббатство в огне, на что он сразу же распорядился повесить 20 человек из тех, кто поджег аббатство, ибо он самым строгим образом запретил осквернять хоть одну церковь или предавать огню хоть один монастырь. Он прошел около Бовэ, но не атаковал его, так как хотел, насколько возможно, поберечь своих людей и артиллерию, и стал на ночлег в маленьком городке под названием Милли 75. Оба маршала проходили так близко от Бовэ, что подошли к нему для атаки и затеяли перестрелку около внешних укреплений, разделив свои силы на 3 отряда. Атака продлилась до полудня. Так как город был хорошо укреплен и имел запасы всевозможных припасов, и епископ также был там, то их усилия были предприняты более по долгу службы, чем по другой причине. Когда англичане обнаружили, что ничего не могут добиться, то предали огню пригороды, которые они сожгли вплоть до городских ворот, и затем, ближе к вечеру, пришли к тому месту, где находился король.

На следующий день король и вся его армия двинулись вперед, сжигая и опустошая всю страну, по которой шли и провели ночь в деревне под названием Гранвильер (Grandvillier). На утро он прошел около Аржи (Argis). Его разведчики не нашли никого, кто бы защищал город, и он атаковал и сжег его. Миновав него, он разрушил все вокруг и подошел к Пуа (Poix) 76, который был красивым городом с двумя замками. Сеньоры обоих отсутствовали, и там никого не было, кроме двух прекрасных дочерей сеньора Пуа, которые были бы вскоре изнасилованы, если бы их не защитили два английских рыцаря - сэр Джон Чандос и лорд Бассет (Basset). Чтобы надежней сберечь их, они доставили их к королю, который, как предписывала ему честь, принял их очень любезно. Он спросил, куда бы они хотели бы уйти? Они ответили, что в Корби 77, в каковое место он их и доставил в целости. Эту ночь король Англии провел в городе Пуа. Жители самого города Пуа, а также и его замков, провели переговоры с маршалами армии, чтобы сохранить город от разграбления и сожжения. Они обещали заплатить в качестве выкупа определенное число флоринов на следующий день, как только армия будет выступать. На следующее утро король и армия ушли, за исключением нескольких человек, оставшихся там по приказу маршалов, чтобы получить выкуп с горожан. Когда жители собрались вместе и увидели, что у них в городе осталось малое число англичан, они решили ничего не платить, так им и сказали и прямо на них напали. Англичане защищались доблестно и послали к своему войску за помощью. Когда лорду Реджинальду Кобхэму и сэру Томасу Холланду, командовавшим арьергардом сказали об этом, они вскричали «Измена! Измена!» и повернули назад к Пуа, где нашли своих соотечественников все еще сражающимися с горожанами. Почти все жители были убиты, город сожжен, а два замка разрушены до основания. Затем англичане последовали за армией короля, который прибыл в Эрен (Airaines) 78, где приказал войскам остановиться и расположиться на ночь, строго приказав, под страхом смерти, чтобы городу или жителям не причиняли никакого вреда воровством или как-нибудь еще, поскольку он хотел остаться здесь на день или на два, чтобы собрать сведения, где ему лучше всего переправиться через реку Сомму. А сделать это ему было совершенно необходимо, как вы о том вскоре услышите.


Комментарии

38. Жоффруа де Аркур принес оммаж королю Эдуарду, как королю Франции, 13 июня 1345 года; Эдуард тогда обязался, что если он не сможет вернуть ему его владения в Нормандии, то даст равноценные в Англии. — Rymer.

39. Около Монса, в Эно.

40. У Барнса – де Байо (Bayeux)

41. Mr. Barnes называет его Ancenis; но тот находится слишком далеко, и он цитирует Du Chesne, page 663. По моему мнению, это должен быть Сен-Жан-де-Анжели (St. Jean d'Angely), который расположен в Сентонже и на достаточно близком расстоянии, чтобы совершить туда такой набег.

42. Сретение – 2 февраля, т.е. канун сретения – 1 февраля. – прим. пер.

43. Крона = 6 шиллингов, 8 пенсов — BARNES.

44. Du Cange поясняет, что словом мартинет называлось военное орудие и цитирует эту фразу для подтверждения своих слов, но не объясняет его дальше.

45. Согласно ордонансу, датированному в Порчестере 5 июня 1346, на время своего отсутствия Эдуард назначил лейтенантом королевства своего сына Лайонела. Он находился в Порчестере 1 и 2 июля 1346. — Rymer. 2 июля, на острове Уайт канцлер Джон де Оффор (John de Offord) передал большую печать Джону де Торесби (John de Thoresby) — Rymer.

46. Рэби – замок в графстве Дархэм

47. Ошибка, он родился 15 июня 1330, следовательно, ему должно было быть 16 лет. Я привел список из «Жизни Эдуарда III» Барнса, в котором он упоминает 22 человека. Начиная с лорда Агреда имена взяты из старого манускрипта Кембриджской библиотеки "Acta Edwardi filii, Ed. wardi tertii."

48. Район в Нормандии, с главным городом Кутансом.

49. Сен-Ва-Ла-Уг – прим. пер.

50. В диоцезе Кутанса

51. При высадке короля в Ла-Уге он посвятил в рыцари принца Уэльского и, в соответствии с этим потребовал помощи, что являлось обычаем в таких случаях. - датировано в Кале, Рождеством Богородицы 1346 г. — Rymer.

52. В диоцезе Кутанс

53. В диоцезе Кутанс

54. В 3 лье от моря, диоцез Кутанс

55. Диоцез Кутанс. (В начале англичане пошли не север и на запад, вокруг пол-ва Котантен, но затем повернули на восток, к Сен-Ло и Кану – прим. пер.)

56. Как будет видно из дальнейшего, граф Савойский не приехал

57. В диоцезе Байо, в устье реки Орны, в 4 лье от Каена

58. «Но к тому, что здесь Фруассар рассказывает о взятии этого города и о сдаче этих двух знатных людей, следует уточнить, что вышеупомянутый граф Танкарвиль был взят в плен человеком по прозвищу Лег, предком ныне живущего сэра Питер Лега; я не могу сказать - во время боя или же внутри башни. Но за взятие в плен этого графа и за его прочие подвиги выказанные и здесь и во время всего похода, король Эдуард, в награду за его достойную службу, пожаловал ему права сеньора над графством Хэнли (Hanley) в Честере, которым ныне владеет упомянутый сэр Питер Лег, в качестве приемника и наследника своего предка, первого Питера Лега, которому оно было впервые пожаловано» - Холлиншед.

59. Это место невразумительно. Лорд Бернерс говорит: «река была так мелка, что люди переходили через нее туда и обратно без помощи моста, который был перекинут через русло реки, избегая опасности давки в большой толпе на узком мосту». – Ed.

60. Так как читатель, возможно, захочет ознакомиться с другим отчетом о походе Эдуарда, сделанном глазами очевидца, то я привожу одно очень любопытное письмо из "Historia de Mirabilibus Gestis Edwardi terti," Роберта де Эвесбери (Robert de Avesbury):

«Может быть вы помните, что наш сеньор Король и его армия высадились в Ла-Уг-Сен-Вас, в 12-й день июля и он пробыл там несколько дней до следующего вторника, чтобы выгрузить с судов своих лошадей, отдохнуть самому и дать отдых своим людям, а также, чтобы запастись хлебом. Они нашли в Ла-Уге 11 кораблей, 8 из которых имели башни спереди и сзади, и они ох сожгли. В пятницу, пока король еще оставался там, был отправлен отряд в Барфлёр, где они ожидали найти много людей, но ничего существенного не произошло. Там находилось 11 кораблей с башнями спереди и сзади, 2 карраки и ряд мелких судов, лежащих на пристани. Лежащий рядом город был такого же размера и значения, как Сэндвич. Когда этот отряд ушел, моряки сожгли город, и было сожжено еще несколько городков и маноров в прилегающей местности. Когда король выступил во вторник, он пошел к Валони (Valognes), где остался на всю ночь и где нашел большое изобилие провизии. На следующий день англичане совершили большой переход до самого моста, который был разрушен жителями Карантана. Король приказал его восстановить той же ночью, и на следующий день дошел до Карантана, который находится на расстоянии не более одного английского лье от моста. Этот город такой же большой, как Лестер, и там они нашли много вина и еды. Большая часть города была сожжена, несмотря на старания короля это предотвратить. В пятницу король выступил из него и расположился в деревнях на берегах реки, которую трудно было перейти, так как жители Сен-Ло сломали мост. Король приказал восстановить мост и на следующий день прошел по нему со всей своей армией и стал лагерем вблизи города. Его обитатели начали его укреплять и собрали вместе много воинов, которые должны были защищать это место, но они покинули его до подхода короля. В городе были найдены огромные богатства, тысячи больших бочек вина и большое количество другого добра. Город был больше, чем Сент-Николас. На следующий день король двинулся в путь и остановился в аббатстве, а его воинство - в близлежащих деревнях. И солдаты ежедневно совершали набеги, грабя и разрушая все вокруг, на протяжении 5 или 6 лье, и сожгли несколько местечек. В понедельник король ушел оттуда и стал на ночь в деревнях, тоже было и во вторник. В среду, около часа пополудни, они прибыли к городу Кан, и получили сведения, что в городе находится большое количество воинов. Король повел свои войска в хорошем порядке и в большом числе, и послал нескольких своих людей произвести разведку. Они нашли, что замок хорошо расположен и крепок, и что он удерживается рыцарями и латниками епископа Байе (Bayeux). Со стороны воды город очень силен и велик, и с одной стороны города расположено аббатство, такое благородное, какое только может быть, и где был похоронен Вильгельм Завоеватель. Оно окружено стенами и мощными зубчатыми башенками, в аббатстве не осталось никого. А в другой части города находится благородное женское аббатство, и никого не оставалось, ни в упомянутых аббатствах, ни в городе на этой стороне реки, где находился замок. Жители ушли в город по другую сторону воды, туда, где находились коннетабль Франции и камергер Танкарвиль, который являлся очень могущественным сеньором, а также много дворян, числом 5 или 6 сотен, и городские простолюдины. Люди нашей армии атаковали мост без приказа и вне строя. Мост был укреплен зубчатой стеной и палисадами, и пришлось много потрудиться, поскольку французы защищались очень стойко, и они затратили много сил, прежде чем проложили себе дорогу. И тогда упомянутый коннетабль и граф были вместе взяты в плен вместе с примерно сотней рыцарей и 120 или 140 оруженосцами. Большое множество рыцарей, оруженосцев и прочих воинов и горожан было убито на улицах города, в домах и садах, никто не может сказать, сколько именитых людей погибло, так как их тела так обирали, что их нельзя было опознать. С нашей стороны не погибло ни одного дворянина, за исключением одного оруженосца, который был тяжело ранен и умер два дня спустя. В городе, который крупнее любого города Англии, кроме Лондона, были найдено вино, еда и прочее добро в несметном количестве. Когда король покидал Ла-Уг, там осталось 200 кораблей, которые были доставлены в Ротмасс (Rothemasse). Страна там была сожжена вглубь на 2 или 3 лиги, и было захвачено и доставлено на корабли много вещей. Они продвинулись до Шербура, который был добрым городом, с сильным замком и красивым и благородным аббатством. Они сожгли город и аббатство, и всю страну вокруг, от моря в Ротмассе до армии, стоявшей в гавани Кана, на протяжении 26 английских лиг. И в числе сожженных судов был 61 военный корабль с башнями спереди и сзади и 23 карраки, не считая прочих мелких судов, числом более 21. Они также разбили 30 бочек вина. В четверг, после того, как король подошел к Кану, англичане явились перед город Бион (Bions) и потребовали от имени нашего сеньора короля, чтобы жители сдались бы сами, сдали бы ему город, и принесли бы ему оммаж, но он не давал им никаких условий, кроме того, что они будет избавлены от причинения им какого-либо вреда».

61. Древний город в Нормандии и центр епископства, в 28 лье от Кана.

62. В диоцезе Эвре. Он до сих пор славится добротностью своих тканей.

63. Диоцез Руана, в 14 лье от него.

64. Диоцез Эвре, в 13 лье от Руана

65. Диоцез Эвре, 4 лье от Руана

66. В Иль-де-Франсе, диоцез Шартра, 19 лье от Руана

67. В Иль-де-Франсе, в 10 лье от Парижа и в 23 от Руана

68. Деревня в Нормандии, округ Шомон.

69. В Иль-де-Франсе, 7 лье от Парижа

70. В Иль-де Франсе, 5 лье от Парижа

71. Монтёй-Сен-Дени

72. Иль-де-Франс, 2 лье от Парижа

73. Иль-де-Франс, 1 лье от Парижа

74. Город в Иль-де-Франсе, в 16 лье от Парижа

75. Город в диоцезе Beauvais

76. Город в Пикардии в 6 лье от Амьена

77. Город в Пикардии, в 4 лье от Амьена

78. Город в Пикардии, в 4 лье от Амьена

Текст переведен по изданию: Froissart, J., Chronicles of England, France, Spain and the adjoining countries: from the latter part of the reign of Edward II to the coronation of Henry IV. New York. 1857

© сетевая версия - Тhietmar. 2009
© перевод с англ. - Раков Д. Н. 2009
© дизайн - Войтехович А. 2001