СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ИЗ ИОАННА ГЕОМЕТРА

(Патрология Миня. Т. 106, № 41. 5, 24, 63, 51)

НА ВАСИЛЕВСА ГОСПОДИНА НИКИФОРА

Благочестиво я властвовал целых шесть лет над народом —
Столько же лет просидел скованным скифский Арес.
Я подчинил города ассирийцев и всех финикиян,
    Я неприступнейший Тарс Риму склонил под ярмо,
Освободил острова, их избавив от варварской власти.
    И захватил я большой, славный красой своей Кипр.
Запад, а также Восток бежали пред нашей угрозой,
    Высохшей Ливии степь, счастье дарующий Нил.
Пал я в своем же дворце, в своем же покое стал жертвой
Женских предательских рук, вдруг и злосчастен, и слаб.
Были со мною столица, и войско, и стены двойные —
    Истинно, нет ничего призрачней смертных судьбы!

НА АПОСТАСИЮ

Потоки крови, небо, вмиг на нас обрушь,
А ты, о воздух, облачись в кромешный мрак,
Земля, резверзнись, подо мною расступись,
Рви на себе деревья, словно волосы,
И покрывалом скорбным лик себе закрой —
Пусть зелень почернеет вся от слез твоих!
Залит Восток весь нынче кровью родственной,
Что было некогда единым — делит меч.
О, горе! Рубит он и семьи, и людей:
Отец убить взалкал своих родных детей,
И руки отчей кровью обагряет сын,
И в ярости направил острый нож
Брат в сердце брата. О, великая печаль!
В ужасных корчах вся земля колеблется:
Дрожит она внутри — снаружи молнии
Испепеляют самый пепел пламенем.
Срывают города зубцы со стен своих
И наземь их бросают с плачем горестным — [134]
Так волосы себе рвут девы в трауре.
Арабам радость — города ромейские
Им подать шлют, они ж за кровь невинную
Подарков ждут, над нами измываются!
Вот сколь несчастий претерпел один Восток —
А кто опишет бедствия на Западе?
Там скифов орды рыщут вдоль и поперек,
Вольготно им, как будто на своей земле.
Иссяк источник силы, чести, мужества,
Под корень срублено то древо, что железную
Давало поросль; и младенцев поколение
Уже рассечено — иные с матерью,
Других же враг похитил стрел насилием.
Повергнуты во прах большие города;
Где люди жили, там сейчас коней пасут.
О, как мне не заплакать, поглядев вокруг!
Горят поля, деревни гибнут в пламени,
Но что с тобой, Византий, город царственный?
Что за судьба тебя гнетет? Скажи мне, Град:
Ты бедами всех превзошел, как раньше всех
Превосходил благополучьем — каждый день
Не ты ль трясешься, рушишь стены, весь дрожишь?
Из тех, кого ты вырастил своим теплом,
Одни уж пали в битвах, посеченные
Мечами собственных родных. О, море бед!
Другие ж бросили прекрасные дворцы,
Бегут в ущелья, на пустынных островах
Нашли пристанище, от страха чуть дыша,
И даже претерпев все это (Судия!
Твоим воленьем!), ни один не растопил
На сердце черствый камень, брата не обнял,
Не уронил слезу, залог спасения.
И даже солнце погрузилось в черный мрак,
Луна поблекла в пелене затмения,
И новая зловеще вдруг звезда зажглась,
Неслыханное чудо — а моим грехам
Все нет конца, предела нет беспечности.
О, Боже-слово, милость мне свою яви!
Твое всесильно око: прекрати резню,
Раздоры, битвы, мятежи и приступы,
Погони, бегства, грабежи, и суд. и месть.
Я знаю, пожалел ты и Ниневию,
Помиловал народ, погрязший во грехе.
Се стадо, что своей ты кровью выкупил.
«И я — загон твой, Иисусе!» — вопиет
Византии, чтоб о нем ты не забыл
Среди пучины бед — доколь еще страдать? [135]

НА КОМИТА

Комета в небе освещает весь эфир,
А на земле комит сжигает Запад весь.
Звезда, что появленьем тьму пророчила,
С восходом солнца блекнет светоносного,
А сей Тифон восстал с победоносного
Никифора закатом — все сжигает он,
Объятый духом мщенья. Где твой властный рык,
О воевода Рима необорного?
Царь по природе, по делам же — победительный,
Чуть приподнявшись из могилы, зарычи, как лев.
Пусть лисы в норы убегут, поджав хвосты!

НА ПОРАЖЕНИЕ РОМЕЕВ В БОЛГАРСКОМ УЩЕЛЬЕ

Я бы скорее поверил, что солнце не встанет сегодня:

Мисянин верх одержал над авсонием, лук — над копьем!
Словно в движенье пришли и леса, и дикие скалы,
Так что страшился и лев выйти из логова вон.
Ты, Фаэтон, что ведешь под землею свою колесницу,
Цезаря тень повстречав, вот что ему передай:
Истру достался римский венец! Скорее к оружью!
Мисянин верх одержал над авсонием, лук — над копьем!

НА ХРИСТА, УСНУВШЕГО В ЛОДКЕ

Бог ты — и ты человек. И во сне даже бурю смирял ты.
Спишь и теперь — пробудись: необузданно бешенство моря!