СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

СРЕДНЯЯ ОЛИВСКАЯ ХРОНИКА

Введение

Это дополнение к старой хроники является компиляцией хронологически следующих друг за другом заметок, которые имеют отношение по большей части к истории монастыря, отчасти к истории Данцига и местной истории. Его автором, как то можно заключить по его равнодушию к высшим интересам монастыря и ярой ненависти к сторонникам Лютера по соседству, был оливский монах, который жил во времена аббата Адриана, когда как и при обоих его предшественниках – Лаврентии и Варфоломее – такое настроение господствовало в монастыре, и окончил свою работу между 1545 (годом, до которого он довёл события), и 1549 гг., ибо с 1549 года еретические тенденции, которые находились в борьбе с напиравшей извне суровой католической реакцией, одержали верх в монастыре. Он довольно легко выполнил свою задачу – продолжить старую хронику. Опираясь в истории монастыря с 1350 г. на имевшийся у него перечень аббатов, он прибавлял к их именам выдержки из составленных ими грамот по большей части довольно сухого содержания и только в двух местах добавил более интересные сообщения – из эпохи гуситской войны и об аббате Николае Мускендорфе. Из того, что происходило в миру, за стенами его монастыря, ему в качестве самостоятельного изложения принадлежат всего несколько новых моментов, которые он привнёс о рыцарской войне и которые, судя по всему, восходят к польскому источнику, а также пристрастное и враждебное описание событий в Данциге между 1520 и 1526 гг.; всё остальное он взял из старых или современных ему «Данцигских анналов» и «Данцигской хроники», из которых он приводит отчасти краткие выдержки и скудный обзор содержания, отчасти дословные переводы. Но и при этой передаче он допускает многочисленные небрежности и ошибки. Так, слова: «1429, do verriten die Hollender Preussische Schiffe of der Trade und nohmen wol 24 schiff» он переводит: «В 1429 году голландцы изменой захватили данцигские корабли, стоявшие возле берега, и получили из них 24 груженных судна»; или: «Die Danzger verpalten das Balgaer Tieff»: «Жители Данцига предали мечу тех, которые были из Балги». Всё же именно эти заметки представляют особый интерес благодаря тому, что в них широко использовались приёмы из появившихся в то время в Данциге анналистических трудов. В 20-е годы ХVI в. там наряду с хрониками появляются работы, которые в краткой анналистической форме собирают вместе важнейшие события главным образом внутренней городской жизни, сведения о постройках, торжествах, несчастных случаях, военных событиях, небесных явлениях и пр. из старых хроник и делают продолжение для современности. Таковы заметки, приведённые в Готской рукописи Ferberchronik (л. 94, 95 и л. 101 – 103), в Стегмановском собрании (л. 3), в нескольких местах Борнбахского собрания (Берлинская библиотека, Прусс. манускр. л. 246, 250, 867) и в продолжении Торнского анналиста (см. выше, SRP, III, 398), в то время как в одновременно изданной Стегмановской Ганзейской хронике (см. выше, стр. 495 – 497) анналы предшествуют более подробной современной хронике в качестве введения. Весьма объёмные «Данцигские анналы», которые ввиду того, что они доходят только до 1530 г. и независимы от влиянии Симона Грунау, являются продуктом того времени, имеются в двух идентичных, хотя и весьма поздних и плохих копиях, из которых одна находится в фолианте бывшей Ортмановской библиотеки в церкви святого Иоанна в Данциге, а другая – среди бумаг госпиталя А. Энгельна там же (в последующем я постоянно называю их просто: «Данцигские анналы»). Они начинаются с заметок, которые относятся к ордену доминиканцев: перенесение трёх святых царей в Кёльн, основание ордена проповедников и его обоснование в Данциге; время до 1343 г. заполнено сведениями об основании городов в Пруссии, после основания Данцига в 1343 г. приведены главные моменты из жизни святой Доротеи; после смерти Конрада Летцкау в 1411 г. следуют преимущественно городские дела до 1530 г. Заметки этих анналов были просто выписаны авторами «Данцигской хроники», которым принадлежит большое количество сведений с 1545 г. до начала ХVII в., либо дополнены, расширены за счёт более старых, лучших или худших источников, прерваны подробным повествованием и продолжены за счёт событий современности. Наиболее значительными сочинениями такого рода являются: 1) «Хроника» Георга Мельмана, члена одноимённой патрицианской фамилии, доведённая до 1548 г.; бумажная рукопись библиотеки Данцигского архива (LI. 1. 923 S. in Folio); будучи в своих основных частях компиляцией из Ferberbuch, Симона Грунау, Стегмана и Данцигских анналов, она является самостоятельным продолжением только в событиях после 1526 г., но даже в своих более ранних частях приводит важнейшие заметки из неизвестных нам источников. 2) Вторая бумажная рукопись той же библиотеки (LI. 2. 745 Seiten) точно так же называет своим автором Георга Мельмана; она гораздо короче в изложении истории, имеет также другие составные части, а начиная с 1468 г. более подробна в заметках; кроме Кристофа Бейера, умершего в 1529 г., она часто называет в качестве своего источника оставшегося для нас неизвестным патрицианского хрониста Генриха фон Резена, наряду с которыми выступают также другие, и доходит до 1551 г. (В этом сочинении я постоянно называют её «малый Мельман» в отличии от более раннего «большого Мельмана»). 3) Уже более подробно описанная выше (SRP, IV, 362) «Хроника» Альберта фон Каттенхёфера, составленная из одной выдержки из Ferberbuch, заметок, вставленных из Данцигских анналов, и нескольких дополнений из других источников. 4) «Хроника» данцигского бюргера Ганса Шпате (бумажная рукопись из 550 листов, библиотека Данцигского архива, LI. 4), доведённая до 1570 г. и продолженная после содержания до Рождества 1574 г., содержит большие куски польских и прусских хроник, исторические песни, обрывки документов, разбросанные без всякого порядка, и, начиная с 1549 г., очень близко совпадает с рядом лет сохранившейся ещё в рукописном виде «Данцигской хроники» (LI. 5), как своего источника. Наконец, 5) Штенцель Борнбах при своём широком знании древних источников также не преминул воспользоваться в своих многочисленных хрониках и упомянутых выше собраниях заметками «Данцигских анналов».

Поскольку данные содержания «Данцигских анналов» и соответствующих им разделов в пяти упомянутых летописных работах по большей части уже представлены в более старых источниках, из которых они взяты, в нашем собрании, отчасти содержатся в изданных выше (среди VI, 1 и VI, 2) современных работ или в нашей чуть более поздней Средней Оливской хронике, или добавлены в примечаниях, то я считаю излишним издание самих «Данцигских анналов» и их расширений; полагаю, что следует оставить на усмотрение будущих издателей весьма важной «Данцигской хроники» ХVI и ХVII вв. прибавление к ней выходящих за пределы 1525 г. данных этих анналов.

Подробно охарактеризованные выше (SRP, Т. I, стр. 649 и 669) рукописи Средней Оливской хроники (В. и С.), равно как и недавно найденная Грайфсвальдская рукопись (G.), все выписанные в ХVII в. из одного и того же первоначального источника, представляют небольшие различия, которые возникли главным образом ввиду того, что их переписчик или читатель там и сям исправил неправильные названия и числа на основании или Оливских анналов (см. Т. I, стр. 651), или грамот монастыря, коему примеру я также порой следовал. В отношении существенных моментов я ограничусь тем, что буду указывать на полях источники, из которых происходили те или иные данные; из их сравнения читатель легко поймёт, что хотел сказать неизвестный автор; только там, где встречаются заметки, которые взяты из «Данцигских анналов», я, чтобы они не были ошибочно использованы или неправильно переведены, указал ниже их первоначальный вариант.

Во всех рукописях, в которых были записаны вместе и Старшая, и Средняя хроники, в конце был добавлен «Каталог имён аббатов», явно более позднего происхождения; он был создан на основании хороших и дурных источников, вероятно, при аббате Давиде Конарском (1589 – 1616 гг.), чьё имя замыкает каталог и при котором в монастырь впервые проникло учёное образование, несомненно в то время, когда в трапезной повесили написанные по воображению портреты аббатов; более поздние руки дописали имена последующих аббатов. Я сделал этот каталог небесполезным тем, что добавил на полях и в примечаниях документальные свидетельства для того времени, в которое они жили. Поскольку из них следует, что несколько аббатов пропущено, то следует поставить под сомнение правильность тех из приведённых в каталоге имён, любое подтверждение которых отсутствует, с тем большим основанием, что некоторые (Генрих, Ламберт) безусловно найдены. Также даты смерти некоторых аббатов в цистерцианском Менологе Энрике и в более поздних «Оливских анналах» брата Вернера и приора Иво Роведера (Bibl. Berol. Mss. Boruss. Fol. 639), восходящих к мнимому «Оливскому мартирологу», я не принял во внимание, так как эти данные часто противоречат как сами себе, так и документальным данными. (см. Winter Cisterz. II. 216, а также мою статью: das Kloster Oliva N. Pr. Prov. Bl. 1850. B. X. S. 69 ff.).