СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

КРАТКАЯ ХРОНИКА КОРОЛЕВСТВА БОГЕМИИ ХV В.

CHRONICON BREVE REGNI BOHEMIAE SAEC. XV

«Chronicon breve regni Bohemiae saec. XV.»

доктора Ад. Горчички

Этот «Chronicon breve regni Bohemiae ab anno 1310 usque ad annum 1421 cum paucis additamentis variarum manuum ad annos 1415, 1432, 1439, 1442 et 1453», как его отметил в своем каталоге библиотекарь П. Готфрид Фильхабер (P. Gottfried Vielhaber), которому я выражаю большую благодарность за дружескую помощь в деле сверки с оригиналом, взят из рукописи номер 91 монастыря Шлегль (Schlaegl) в Верхней Австрии.

Рукопись (21 х 31 см. высоты) записана двумя столбцами. Переплет стар и выполнен во время непосредственно вслед за созданием самой рукописи. На своих 274 фолио она содержит, как указывает уже небольшая этикетка «Hudwicio Prosaicus» на передней обложке, лишь труд Худвицио (Угуччо) Пизанца (Hudwicio (Ugutio) Pisanus) (ep. Ferrariensis 1190 – 1210): Liber derivationum cum prologo et registro. Труд начинается на фолио 1 богато выписанным инициалом С, в котором одетый в красное священник, в красном плаще с капюшоном, плотно облегающим голову, и зеленом нижнем одеянии, держит в левой руке книгу в зеленом переплете, направив на нее указательный палец своей правой руки. Фон фигурного изображения синий, сам инициал – железно-серый. Рукопись оканчивается словами: «finis pro quo sit benedictus deus in secula seculorum. Amen» и стихами писавшего:

Scriptor mente pia petit vnum aue Maria,
vt sibi dicetur ne fex in eo dominetur.

Рукопись в целом, вышедшая из-под одного пера, завершена 19 декабря 1430 Мартином из Билина (Martin von Bilin), так как на фолио 274, столбец 1, значится: Explicipit (sic!) opus Hugwity per Martinum de Bielina sub anno domini M^oCCCC^oXXX feria secunda ante Thome (далее красным шрифтом), pronunciatum per Mathiam cantorem in nowa Plzna usque 1. finitumque per magistrum Symonem Bacalarium de zacz etc. Я не ставлю тут перед собой задачу проверки рукописи на предмет возможного авторства Маттиаса из Пильзена (Mathias von Pilsen) и Симона из Зааца (Simon von Saaz), поскольку из названных персон лишь Мартин из Билина заслуживает внимания в первую очередь, так как именно он является автором хроникона, записанного на фолиях 274 и 274?, и что он действительно является автором рукописи доказывает совпадение деталей почерка в рукописи и хрониконе. Фолии 274 и 274? остались свободными, так что ему предоставилась возможность использовать их для записи интересовавших его исторических событий. Для этой цели он разделил каждую страницу на пять столбцов и после заключительного пассажа во втором столбце добавил хроникон, начинающийся с года 1310.

В том, что рукопись была создана в Богемии и долгое время оставалась там, нет никаких сомнений, поскольку на защищающих рукопись фолиях I и II находится целый ряд записей из XV столетия, содержащих грамматические пометки, стихи о семи людских «aetatas», запись о возрасте мироздания и многие другие, на латыни, но некоторые также и на чешском языке. Так, прежде чем был изготовлен современный переплет, защитной обложкой рукописи служил фрагмент гимнария на пергаменте с пометками XIV века, в котором межу столбцами обнаруживается запись: Cereusiale, scop e nebo to znamenue gesste wyscawie, kdiz pywo ssenkugi. На фолио II в качестве письменного упражнения среди прочих латинских замечаний значится: Sluzba ma naprzed twa milosty mila panno Barussko a dawan t(i) wiediety zotr (?). Когда, откуда и каким образом эта рукопись перешла в собственность монастыря Шлегль, неизвестно, однако весьма вероятно, что она была приобретена в одном из премонстрантских монастырей Богемии, так как Шлегль поддерживал оживленные отношения с богемскими монастырями этого ордена.

Мартин, автор книги и автор хроникона, носит имя, несомненно восходящее к месту его рождения Билин у Брюкса (Брюкс (Brux) совр. г. Мост в северной Чехии), о чем свидетельствует уже то обстоятельство, что при описании гуситского движения в Богемии, его более всего занимают события в западной части страны. Он был лицом духовного звания и вероятнее всего принадлежал к ордену, несмотря на это в заключительной записи отсутствует обычное в этом случае «per fratrem Martinum», ибо это не являлось обязательным. Поскольку он дважды приводит события, относящиеся к пражскому ордену Святого Креста (пожар 1378 г., ущерб от наводнения 1382 г.), возможно он был близок к нему, хотя встречающаяся в заключительных стихах его просьба «petit unum ave Maria» скорее могла бы указывать на его принадлежность к ордену премонстрантов, который с особым усердием почитал Марию; на это же может указывать и запись о епископстве Литомышль (Leitomischel) (1344). В любом случае Мартин из Билина долгое время пребывал в Праге и с интересом относился к происходившему в этом городе, так как он приводит множество сообщений, относящихся к чисто местным событиям, так об основании монастырей (картезианского под 1341 г., кармелитского под 1348 г., Эмаус (Emaus) под 1348 г., Карлсхоф (Karlshof) 1351 г.), об университете, о наводнениях (1344, 1374, 1382 гг.), о передаче реликвий (символов императорской власти 1349 г., св. Сигизмунда 1365 г., festum ostensionis reliquiarum 1394 г.), о пожаре в еврейском городе (1381) и ратуши в старом городе (1399) и многом другом. Возможно позднее он жил в Шлане (совр. г. Slany в Чехии), так как он упоминает о пожаре в этом городе в 1370 г. и особенно выделяет его роль в гуситском движении (1420). Возможно также, что он, учитывая заключительную запись фолио 274, написал свой труд в Билине. Он, как следует из всего тона его повестования, является убежденным католиком, принадлежит к радикальному направлению в католическом духовенстве, которое беспощадно порицало пороки церкви начала XV века, что совершенно ясно читается в его осуждении бесчисленных индульгенций 1400 года, и по отношению к Гусу и его первым выступлениям он сразу же занимает позицию решительного неприятия, однако очень спокойным и достойным образом, что лишь повышает значение его объективного описания этого движения. По образу своих мыслей, вероятно и по происхождению Мартин – чех, и предоставляет свободу своим национальным чувствам, воздвавая высокую хвалу чешскому народу: pre ceteris in mundo erat in sciencia, veritate et cognicione die illuminatus, in sanctitate et iusticia perfectus, et in laude, habundancia et honore exaltatus. И насколько сожалеет он о том, что те, которые «in sanctitate et iusticia stabant, ceciderunt et malefactores facti sunt» (1420). Это следует также из употребления слова mrskaczy по отношению к флагеллантам (1349). Его истинно католические убеждения проявляются также в резком, отвергающем осуждении архиепископа Конрада Пражского (1408), поскольку тот достиг своего сана в результате симонии, и вообще являся врагом духовенства, но он возводит на него обвинения еще и потому, что тот был немцем. Однако же в целом он занимает весьма умеренную позицию, упоминая о противостояниях немцев и чехов в университете (1402, 1407 гг. вместо 1409), также и в оценке устремлений немцев и выводов, сделанных ими из выступлений М. Иоанна Гуса. Его записи создают поэтому впечатление манеры описания, стремящейся сохранять объективность по отношению ко всем вовлеченным сторонам.

В хрониконе автор описал события, которые представляли для него инетерес. Данные за период 1310 – 1399 гг. вероятно являются компиляцией, для составления которой он по всей вероятности не располагал никакой исходной хроникой, а скорее некрологом или генеалогией Люксембургского Дома, поскольку сведения за этой период относятся почти исключительно к указаниям дат рождений, смертей и обручений, касавшихся этого княжеского дома, к которому он питал своего рода пристрастие, начиная от Иоанна I. и до Венцеля IV., в связи с чем начал повествование с обручения Иоанна I. и Элизабет. Я не думаю, что он пользовался здесь исключительно каким-либо хрониконом, поскольку приведенные им данные и так должны были ему быть легко доступны. Все остальные сведения из этого времени почти без исключения касаются Праги. С 1400 года он по всей вероятности сам пережил описываемые события и излагает их как очевидец, со значительно большей теплотой. Он начинает с индульгенций 1400 года, описывает происходившее в Пражском университете (1402, 1407, собственно 1409 гг.), появление и распространение учения магистра Иоанна Гуса, начало гуситской войны, ее ход до битвы у Немецкого брода и последовавшее затем покорение страны Жижкой. Отдельные события записывались в спешке и, похоже, на основании отрывочных сведений, этим объясняются несколько сбивчивый почерк, по сравнению с тем, которым написана рукопись, многочисленные ошибки, нередкие нарушения в указании дат и не совсем точно выдержанная нумерация страниц. Особенный интерес касательно введения Communio sub utraque и пражских событий представляют сведения 1409 года и далее 1416 года, которые содержат описание религиозной и политической обстановки в Богемии с католической точки зрения. Обе, сделанные той же рукой, пометки на полях фолии 274 о выплатах «opida et villae» и «ecclesiarum parrochiarum» касаются общего земельного налога (berna); к сожалению более точные хронологические указания отсутствуют.

Добнер в «Mond. hist. Boh.» (Prag, 1785) Band VI. S. 484 – 491 перепечатал этот хроникон под названием «Хроника» из Codex Stehlikianus, единственного известного ему рукописного источника хроникона. В Codex Stehlikianus этот хроникон располагается в самом конце и, согласно рукописному указанию, был вписан туда еще в первой половине XV века. В предисловии «ad compilationem brevem chronologicam anonymi» (Das. S. 483 и 484) он высказывает свое мнение по поводу авторства, времени возникновения и создания труда. Перепечатанный Хефлером в Script. rer. hus. I, S. 76-78 с одного списка «Appendix» к «Chronicon Procopii notarii Pragensis» содержит согласующиеся с данными этой хроники записи о 1402, 1407, 1408 и 1409 гг. полностью, о 1416 годе, однако, лишь частично, причем кроме неточных толкований, ошибочных прочтений и небольших изменений в Appendix содержится также материал антиклерикальной направленности. Из этого следует, что в списке, о времени создания которого ничего не говорится, и не имевшем собственного названия, Appendix был извлечен из этой хроники, обогащен неким гуситски настроенным автором антиклерикальным содержанием, сведения о годе 1416 были значительно расширены, а события года 1418 (Das. S. 78) были к нему дополнительно добавлены. В «Mittheilungen des Vereines fuer Geschichte der Deutschen in Boehmen» Jahrg. XXXV, S. 210 – 214_  Бахманом было опубликовано весьма подробное и проницательное исследование о «Compilatio chronologica 1310 до 1432», его значении и отношении к Appendix, в котором доказывается, что «Compilatio состоит из трех частей, как легко можно показать, и написано тремя, или по крайней мере двумя авторами в три разных момента времени» (Das. S. 211), а именно: I. о событиях за годы с 1310 по 1399; II. о событиях за годы с 1400 по 1420 и III. о событиях 1415, 1416 и 1432 гг. Опираясь на Шлегльскую рукопись, о которой нам известно, что она была окончена в 1430, и в которую хронологические указания собственноручно внес сам писавший, Мартин из Билина, в то время как перепечатанные у Добнера, стр. 491 в конце хроники записи о годах 1416 и 1432 внесены сюда примечаниями на полях, записанными второй, весьма близкой по времени рукой, можно сделать вывод о том, что Шлегльская рукопись А является более старой, и именно из нее взят список в Codex Stehlikianus B, а Appendix C списан был с одного из этих двух источников. Пока нет противоречащих тому доказательств, с полным правом можно предположить, что Мартин из Билина, написавший Шлегльскую рукопись, является также и автором хроникона, который он вписал на последней, оставшейся свободной, фолио рукописи, причем лишь в том объеме, для которого хватило свободного места, поскольку нигде не заметно, чтобы он как-либо стеснял себя, экономил место либо писал плотнее или более мелким шрифтом, пытаясь прийти к наиболее естественному завершению. Примечание на полях к году 1415 – сожжение И. Гуса и Иеронима (Hieronymus) – является лишь корректурой к году 1416, вследствие чего к этому году ошибочно была отнесена смерть И. Гуса и сразу вслед за ней (statim) Иеронима. Второе примечание на полях под 1432 годом не имеет к последним записям рукописи никакого отношения, а является одним из событий, о которых автор преимущественно сообщает в части, посвященной анналам (1310 – 1399), наряду с сообщениями о властителях; по этой ли причине, или из какого-либо иного личного интереса и было внесено сообщение об этом наводнении и причиненном им ущербе. Впрочем оно внесено другой рукой, но весьма близкой по времени. Из этой рукописи данная хроника была списана автором Codex Stehlikianus B, причем оба примечания на полях, которые уже были в нее внесены, он пеместил в конец, таким образом список B не мог возникнуть ранее 1433 г. Что рукопись А является первоначальным источником хроники, а не в той или иной мере списком B, следует также и из того, что хроникон так удобно и совершенно естественно уместился на обеих страницах фолио 274. Ведь пришлось бы рассчитывать на особое, маловероятное совпадение, если предположить, что писавший настолько искусно просчитал и распределил свободное место, чтобы хроникон занял его ровно столько, не больше и не меньше. Но прекратил запись в тот момент, когда свободное место закончилось. Мартин из Билина, автор хроникона, сознательно скомпоновал выдержки из хроник, которые для первого периода времени (1310 – 1399) выдержаны строго в форме аналов, с момента же начала церковного движения в Богемии становятся более подробными, так что запись их определенно носит черты хроникальности. Уже Бахман (Bachmann) указал на источники, которые он использовал. К ним в первую очередь принадлежит Chronicon universitatis Pragensis, изданный Хефлером, в Script. rer. hus. Band I, с которым обнаруживается множество созвучий, а место на стр. 38 под 1419 г. «Eodem anno multa mala» до «tenebris obumbrati sunt et deviaverunt» передано слово в слово (Добнер IV, стр. 489). Бахман доказывает (G. Mittheilungen XXXV, S. 213) такое же использование у Лаврентия из Бржезовы. – Эти записи были внесены в конец рукописи, без названия, как уже упоминалось выше, довольно поспешно, порой без точного соблюдения хронологии, со многими ошибками, даже более того, в спешке под неверными годами были занесены некоторые события, временная привязка которых ему определенно должна была быть известна. Что Гус был сожжен в 1415 он точно должен был знать! Таким образом исходя из рукописи А требуется изменить взгляд Бахмана, сделанный на основании рукописи B, в том смысле, что «Chronicon Breve» записан лишь одним автором, однако по меньшей мере ясно можно различить по меньшей мере две его редакции, так как записи о 1415 и 1432 гг. – третья редакция – не принимаются в расчет, будучи вписаны в рукопись А как примечания на полях и дополнение, выполенное другой рукой. Печать рукописи А была произведена по той причине, что к тексту B у Добнера не всегда имеется доступ, и потому, что он, хотя в целом и находится в полном соответствии с А, содержит однако в частностях немалые разночтения. Ниже я приведу два примера для сравнения.

Именно это место имеет большое значение, поскольку согласно тексту B Бахман (Das. 211 f.) на основании выражения «marchionis pater» совершенно справедливо делает вывод, что записи аналов были сделаны в период 1405 – 1411, когда после смерти Прокопа (Prokop) Моравия имела лишь одного маркграфа Йоста (Jost), в противоположность чему на основании прочтения А от этого вывода приходится отказаться.

Предшествующая запись под 1353 годом «fuit coronatus rex Karolus» может относиться лишь к имевшей место 28 июля 1353 коронации супруги Карла IV, Анны из Швейдница (Anna von Schweidnitz); при правильном прочтении A «quidem» запись относится к коронации императором Карла IV, состоявшейся 5 апреля 1355, но с неверным указанием даты. Последующее «post cervum currens mortuus est» может относиться только к Людвигу IV, о смерти которого, происшедшей однако на медвежьей охоте, автор вспоминает в связи с коронацией императором Карла IV.

Ценность хроникона согласно Палацкому и Бахману невелика.

Другой рукой написаны заметки на полях под 1415 и 1432 гг, третьей, которая впрочем обнаруживает значительное сходство со второй, примечания к годам 1437, 1439 и 1442. К сожалению оказалось невозможным установить, где жили и какое положение занимали упомянутые под 1439 и 1442 члены семьи Миксона. Наконец стоит заметить, что примечание к году 1453 внесено более значительно поздней рукой XV века; но поскольку оно относится исключительно к богемским событиям – коронации короля Владислава и казни Смиржицкого – можно сделать вывод, что рукопись в то время во всяком случае находилась еще в Богемии.