-

Педер фон Хавен. Путешествие в Россию /

Пер. с дат., вступл., примем., коммент. В. Е. Возгрина. СПб.: Изд-во журнала «Всемирное Слово», 2007. 528 с.

Российская история XVIII в. всегда привлекала внимание историков и публицистов. Этот период, начавшийся «славными деяниями» Петра Великого, во всем блеске раскрылся во времена правления «просвещенной императрицы» Екатерины II. События же эпохи [211] «дворцовых переворотов», получившие достаточно полное освещение в исторических трудах, отличает отсутствие полномасштабной источниковой базы. Среди источников по российской истории XVIII в. особое место занимают сочинения европейских путешественников, побывавших в России. В 1736-1739 гг. нашу страну посетил датский пастор Педер фон Хавен, который оставил потомкам свои путевые заметки. Особый, присущий только зарубежным наблюдателям, взгляд позволил ему подметить многие реалии России эпохи Анны Иоанновны, ускользнувшие от местных бытописателей. Рецензируемая публикация, подготовленная д. и. н. В. Е. Возгриным, впервые представляет российскому читателю возможность ознакомиться в полном объеме с данным памятником.

Публикация основана на издании, вышедшем на родине автора в середине XVIII столетия. К сожалению, более точные сведения составителем не указаны. Скорее всего, речь идет о первом издании, вышедшем в Копенгагене в 1743 г. (если это предположение верно, остается необъясненным, почему публикатор выбрал именно это издание, а не более поздние). Тексту памятника предшествует вступление Возгрина, аргументированно указывающее на ценность источника и описывающее особенности перевода. Некоторое недоумение, правда, вызывает подзаголовок «Историографический обзор», помещенный после первых 2 абзацев вступления. Проблема в том, что в предисловии отсутствует какое-либо описание как предшествующих публикаций, так и историографии «Путешествия...». Некоторую информацию о творчестве П. фон Хавена можно найти в его биографии, приводимой в конце издания. Однако и здесь речь идет только о прижизненных публикациях автора при полном отсутствии историографии проблемы.

Сам текст памятника разделен на 4 части («[Санкт-Петербург]», «Отъезд из Санкт-Петербурга и пребывание в Азове», «Дорога из Азова в Москву», «Моя жизнь в Москве и отправление из России») и включает в себя достаточно подробное изложение всех перипетий пребывания в 1736-1739 гг. в России датского теолога. Однако фон Хавен не ограничился стандартным описанием своих поездок. В «записках» можно найти и размышления над особенностями христианской веры в различных конфессиях, и исследования по истории, культуре и психологии поведения различных народов и этносов (крымские татары, калмыки, ногайцы, донские казаки), и экскурсы в географию Российского государства. Такое многообразие интересов молодого датчанина — на момент приезда в Санкт-Петербург ему исполнился 21 год — объясняется не только задачей «познавать мир», характерной для большинства европейских путешественников. По мнению Возгрина, как «истинное дитя эпохи Просвещения и верный его адепт, он должен был разделить свои знания с окружающими, чтобы сделать их просвещенней, а значит — лучше» (с. 495).

События начавшейся в то время русско-турецкой войны привлекали значительное внимание современников. Не стал исключением и Педер фон Хавен, ценность свидетельств которого повышается в связи с его личной поездкой в Северное Причерноморье. В «Путешествии в Россию» можно найти описание хода боевых действий как на суше, так и на море, в том числе похода в Крым фельдмаршалов Б. Миниха и П. Ласси, подробную характеристику русских армий и флотилий, своеобразный анализ политической и дипломатической обстановки. Так, например, датский пастор пишет о причинах конфликта: «Как только Персидская война подошла к концу, отчего Россия усилилась так же, как Турция ослабла, то императрица России решила объявить Турции войну — отчасти для того, чтобы отомстить за каверзы и жестокие набеги... отчасти для того, чтобы сделать новые захваты или, по меньшей мере, получить возможность прекратить дальнейшие разорения и вторжения» (с. 43).

Особое внимание в труде датчанина уделено характеристике различных конфессий, представителей которых Хавен встречал в России. Автор отмечает значительную свободу вероисповедания: «Свобода эта была всеобщей и распространялась на всех, кроме иудеев и иезуитов. Ни одной конфессии не отдавалось предпочтения перед другой» (с. 40). По его мнению, наиболее крупными общинами являлись лютеранские. Воздавая должное недостаткам русского народа, европейский путешественник помещает в текст и достаточно положительные характеристики: «Я должен здесь сообщить еще об одной вещи, которая, как я считаю, послужит к великой похвале всей нации. Среди них нет бродящих нищих. В Петербурге по праздничным дням у немецкого и шведского кладбищ можно видеть целые ряды иноземцев-нищих. Но что касается русских, то я не могу припомнить, чтобы я когда-либо видел кого-то, просящего милостыню, в том числе и в огромной Москве» (с. 54).

В своем «бытописании» Хавен предпринимает попытку систематизировать свои знания о России, изложив их по предметным областям. Описание физической географии включает в себя характеристику водных ресурсов страны, растительного и животного мира, полезных ископаемых. Как полагает автор, природные [212] условия являются одним из ключевых факторов, определяющих образ жизни местных жителей. Так, многочисленные густые леса в северо-восточных районах (до Архангельска) стали причиной, что «сельский житель в этих краях живет более дичью и рыбой» (с. 191).

В «политическое описание» вошли сведения о пограничных территориях и странах («на севере она окаймлена ужасающими снежными и ледяными горами... на юге она граничит с турецкими татарами и пустошами между Днепром и рекой Днестром» (с. 192), административном делении (губернии, провинции, уезды), системе управления государством, налогообложении, населении страны, его занятиях и промыслах («промышляет сеном, древесиной, льном, пенькой»), торговых связях и товарных особенностях различных регионов («В Карелии изобилие слюды. Казань может обеспечить всю империю хлебной продукцией. Икра идет из Астрахани») (с. 193). Хавен обращает особое внимание на значение коммерции для государства, «ибо торговля, собственно, суть артерии в теле политики». Отсутствие движения денег вызывает «смерть или, по меньшей мере, беспамятство», а их свободная циркуляция приводит к оздоровлению общества и предоставлению «средства к его существованию» (с. 195).

Заслуживают интереса отдельные критические замечания датского путешественника. По его мнению, вызывает недоверие большинство географических карт России, где лесные массивы указаны «прямоугольной формы». Он критикует всеобщий миф об исключительном «пьянстве» русской нации, развенчивает обвинения в неопрятности: «До сих пор русским приписывают еще один порок, а именно нечистоплотность. Но в этом их обвиняют несправедливо... У благородных русских [дома] так же чистенько, как в других местах. А что касается крестьян, то могу заверить, что у многих из них я обнаружил больше чистоты, чем в других странах» (с. 53).

Текст снабжен обширными примечаниями, включающими «дотошное разъяснение российских и датских реалий», информацию о массе исторических событий и т. п. Такая «излишняя» скрупулезность обусловлена желанием публикатора предоставить возможность даже неподготовленному читателю разобраться во всех нюансах происходившего в описываемый период. Большинство примечаний имеют несомненную познавательную ценность. Но в некоторых из них находит отражение чрезвычайно специфический взгляд составителя публикации на события российской истории XVI-XVIII вв. Ряд примечаний вызывают недоумение. Например, в примечании 5 к с. 226 указано: «Сведения П. Хавена о том, что уже после овладения Очаковом убийства (в том числе, и прежде всего, гражданского населения) продолжались на улицах города, подтверждаются и другими современниками» (с. 310). Но такое утверждение не находит соответствия в тексте, так как у автора «Путешествия в Россию» в указанном месте написано, что «все, оказавшие сопротивление, были изрублены саблями, а остальные взяты в плен». Вызывает вопросы и примечание 2 к с. 245, касающееся упоминаемого в тексте «Владимира Восьмого». Данного исторического персонажа Возгрин соотносит с Владимиром I Святым. Но удивляет в тексте примечания даже не отсутствие попытки объяснения, почему князь назван «восьмым», а гипертрофированное авторское внимание к походу на Херсонес. Ровно половина текста биографической справки посвящена описанию «ужасов войны»: «умертвил большую часть его жителей», «разграбил и разрушил христианские храмы Херсонеса, вывез иконы, мощи святых» (с. 315) и т. д.

В целом, создается ощущение неприязни публикатора к многим событиям русской истории, связанным с Крымским полуостровом. В этом плане весьма характерны сожаления о разгроме во время похода 1736 г. культурных центров крымских татар, в ходе которого «был нанесен труднопредставимый ныне урон и общеевропейской культуре» (с. 429). Походы самих крымчаков объясняются «крымскими оборонительным интересами» (с. 407), поскольку, видя неуклонное продвижение русских засечных черт на юг, крымские ханы были «вынуждены... предпринимать походы с единственной целью — разрушить эти городки ради собственной безопасности». Действия же российской стороны представлены как «планомерная агрессия на юг с целью захвата Крыма». По мнению Возгрина, к тому времени крымские татары уже «ничем не отличаются от других европейцев, в частности от своих христианских соседей», а их территория представляет собой «урбанизированное», «высококультурное» пространство (с. 410). Тенденциозность отдельных примечаний и комментариев публикатора вызывает порой сомнение в объективности его взглядов. Разумеется, это обстоятельство не станет препятствием для работы с источником специалистам, владеющим методикой научного анализа и развитым критическим мышлением.

Научно-справочный аппарат издания, помимо примечаний, комментариев биографии фон Хавена, включает список литературы и указатель имен. Остается сожалеть об отсутствии указателя географических объектов, хотя часть из них объясняется в примечаниях. [213] Среди недостатков издания можно также отметить отсутствие научного описания оригинала, с которого был осуществлен перевод на русский язык. Отсутствует даже формальная характеристика аппарата публикации, и поэтому о том, какой текст помещен в квадратных скобках, читатель должен догадаться самостоятельно. Остается непонятным четырехчастное деление памятника: сам ли автор разбил текст таким образом, или это инициатива публикатора. Вызывают сожаление периодически встречающиеся опечатки. Так, на с. 257 в описании биографии П. П. Ласси упоминается «шведская война 1742-1743 гг.», а на с. 260 уже «русско-шведская война 1741-1743 гг.». На с. 507 в списке литературы в кратком описании книги, которое используется Возгриным для внутритекстовых сносок, ошибочно указано «Haven, 1957» вместо «Haven, 1757», что крайне прискорбно для документальной публикации, задача которой стать основой для последующих исторических исследований.

В целом же хочется отметить безусловную ценность издания, вводящего в научный оборот полный вариант источника о жизни России времен Анны Иоанновны.

А. Г. Гуськов, кандидат исторических наук
(Институт российской истории РАН)

Текст воспроизведен по изданию: Педер фон Хавен. Путешествие в Россию / // Российская история, № 4. 2010