ГЕРАРД ФРИДРИХ МИЛЛЕР
ОПИСАНИЕ СИБИРСКИХ НАРОДОВ
BESCHREIBUNG SIBIRISCHER VOELKER
[ГЛАВА 8]
|л. 70| О ДУХОВНЫХ СВОЙСТВАХ НАРОДОВ
Вообще а можно сказать обо всех языческих народах в Сибири, что их умственная культура выше или ниже в зависимости от того, насколько они цивилизованы вследствие общения с другими народами.
Так мы видим, например, по живущим на крайнем северо-востоке [Азии] чукчам, что поскольку они никогда не хотели вступать в контакты с русскими подданными, то у них есть некоторые манеры, которые являются более чем ясным свидетельством крайне темного состояния их разума.
Люди, которым приходилось бывать среди этих чукчей и входить с ними в общение, нарисовали мне такой их портрет. Чукчи находятся в своих юртах, как мужчины, так и женщины, молодые и старые, совершенно голыми, без всякой стыдливости, как между собой, так и перед чужими. Если к ним приходит /л. 70 об./ кто-либо чужой, будь то знакомый или незнакомый, даже если это русский, то муж предлагает ему свою жену и принуждает его к сожительству с ней. Если мужа нет дома, то сами женщины настолько бесстыдны, что приглашают чужого мужчину к сожительству. Если русский не желает следовать этому обычаю, то они считают это за оскорбление или за признак того, что против них замышляется какое-нибудь зло. Они могут также подбадривать прибывших русских словами, что те пришли в чужую страну и поэтому должны разгонять свою скуку с женщинами. Но прежде они принуждают гостей поесть, причем женщина разрезает и раскладывает кушанья. И если гость принадлежит к их народу, то у них существует еще один совершенно особый и отвратительный обычай, заключающийся в том, что женщина после еды, не /л. 71/ стесняясь перед всеми людьми, мочится в чашу и предлагает ее гостю, который моет этим руки и губы с внутренней стороны. После этого они идут вместе спать. Если женщина гостю не подходит, то он развлекается с девушками. Едва только девушка становится способной перенести сожительство, ее в этом деле уже больше не щадят. Женщины никогда не сдерживают своей похоти даже во время месячных, а после родов воздерживаются лишь до тех пор, пока не прекратятся очищения. Двое мужчин иногда заключают соглашение иметь общими своих жен-этим, по их мнению, они вступают в теснейшую кровную дружбу. [151] В б особенности они радуются, если в плотскую связь с их женами вступают русские, считая, что через это они будут на них похожи. Меня также уверяли, что по этой же причине контайшины калмыки 1 якобы часто подряжали русских пленных на сожительство с их женщинами в.
I: Витсен во втором издании на стр. 91 2 говорит о китайских мандаринах 3, или начальниках, в Даурии, что у них будто бы есть письменный указ, разрешающий использовать жен и дочерей подданных для разврата, и многие из подданных считают за честь иметь таких знатных зятьев. Это все неверно, потому что хотя действительно китайские чиновники в Даурии и в Монголии часто позволяют себе подобные эксцессы, но это происходит как без влияния двора, так и к большой досаде подданных, которые горько на это жалуются.
О стране Камул (Кабул) на индийской границе Витсен на стр. 334 4 на основании сообщений иезуита Тригаутия 5 говорит, что там, как и у чукчей, является общепринятым, чтобы женщины сожительствовали с чужими и гостями, и это они считают за большую честь. В стране Тибет во времена Марко Поло Венецианца девушек, прежде чем они могли быть выданы замуж, должны были лишить девственности чужестранцы- Vitsen, p. 335 6. Смотри об этом же в Кашмире у Витсена на стр. 341 7. :I г /л. 71 об./
Если прежде, во времена, когда из Анадырского острога часто посылали партии против чукчей, русский брал себе в рабыни чукотскую девушку или женщину, то, говорят, эти рабыни не делали ничего хорошего, если господин не вступал в обыкновенное сожительство с ними. Когда в 1730 году капитан Павлуцкий был в походе против чукчей 8 и точно так же взял много пленных обоего пола, однако при этом строго запретил своей команде совокупляться с языческими рабынями, то последние будто бы через переводчиков язвительно д спросили русских, не отсутствует ли у них, может быть е, та часть тела, которая делает мужчину мужчиной. Говорят, что корякские и камчадальские рабыни, которых в прежние времена было большое количество у русских в тех местностях, будто бы имеют точно такую же натуру. Кто на Камчатке отказывает женщине в исполнении этой, по их мнению, надлежащей ей обязанности, тот не должен /л. 72/ получать от нее никакой работы. Рабыни прежде убегали от своих господ, как только они замечали у них нежелание или неспособность к сожительству.
На Камчатке имеются также лица мужского пола ж, которые, вопреки природе, разрешают использовать себя для разврата с задней позиции. Их называют на языке этой страны Tschupanами. Но их ненавидит вся мужская часть населения и все с ними неохотно общаются. Они живут среди женщин, выполняют с ними все женские работы и одеваются по-женски. То же отмечено и у некоторых американских народов. Но в отношении других [152] сибирских народов о таких грубых содомских развратных грехах не приходится слышать.
Один поляк по имени Арсин Крупецкой, взятый во время польской войны в плен царем Алексеем Михайловичем 9, который не так давно умер в престарелом возрасте в Якутске в должности сына боярского 10, будто бы предавался растлению мальчиков, и для этой цели /л. 72 об./ всегда, когда его посылали в якутские улусы для сбора ясака, возил с собой мальчика. Но когда однажды якуты подстерегли его ночью и заметили неладное, они, говорят, в ущерб русским тайно распространили повсюду сведения об этом, как о чем-то в высшей степени гнусном; шум о случившемся будто бы дошел и до самых северных юкагиров и коряков. Тем не менее, однако, иногда как у якутов, так и у брацких и монголов будто бы имеет место плотское совокупление со скотом, а также з женщины, говорят, предаются позорной недозволенной похоти между собою посредством Pessus 11, несмотря на то, что это и считается у них большим грехом.
Вообще же распутство между неженатыми лицами у сибирских народов не особенно распространено. Причиной этого служат следующие обстоятельства: во-первых, потому что они рано женят своих детей к и еще раньше обручают их; во-вторых, поскольку большая часть народов дозволяет помолвленным легальное /л. 73/ сожительство; в-третьих, так как в случае распутства, как мужчина, так и женщина подвергаются опасности, о чем будет сказано ниже в своем месте. Гораздо более обыденными являются одностороннее и двустороннее прелюбодеяния. Редко когда мачеха не грешит со своими пасынками, а жена старшего брата-с его младшими братьями. Как на то, так и на другое не обращается особого внимания, ибо все равно после смерти отца и старшего брата мачеха и вдова старшего брата достаются пасынкам и младшим братьям.
Во время нашего пребывания в Илимске, к правителю города явился старый тунгус лет 70-80 л с верховьев реки Илима с жалобой, что он застиг своего сына у своей молодой жены, и что они оба его отколотили; вследствие этого он попросил велеть их привести и наказать. Их привели. Сыну было от 30 до 40 лет, а женщине не было и 30. Они без колебаний признали свое преступление, причем сын, смеясь, /л. 73 об./ а женщина с некоторым смущением. Мы их спросили, давно ли они занимаются этим делом, на что сын ответил утвердительно и добавил, что и отец давно знал об этом, но только теперь застал их в момент преступления и хотел поколотить, так что они защищали свою жизнь. Мы спросили женщину, что может быть неспособность ее старого мужа к сожительству была причиной такого распутства, но от нее нельзя было добиться ни слова. А сын ответил за нее выражением «чему быть». Наказание заключалось в том, что сына по требованию отца отстегали батогами, женщина же не получила никакого наказания, так как старик возражал против этого и сказал, что он ее слишком любит, чтобы [153] позволить ее отстегать. Молодая пара обещала старику исправиться, и после этого все трое отправились своей дорогой.
Иногда, если отцы слишком ревнивы, бывает, что сыновья похищают свою мачеху. Подобный /л. 74/ пример был в Якутске с одним князцом Батурусского улуса, который перешел со своей мачехой на реку Зею, впадающую в Амур, и, прожив там 2 года среди тамошних тунгусов, вернулся обратно. Во время этого бегства его тело стало пегим, почему его обычно называют Пегой князец. Другой, совсем новый, пример сообщил мне живущий на Киренге тунгус во время нашего пребывания в Киренском остроге, а именно, что один тунгус, родом с верховьев Киренги и платящий ясак в Верхоленск, перешел со своей мачехой на Верхнюю Ангару, впадающую в озеро Байкал, где он находится и по настоящее время.
Ни один народ не бывает так чувствителен и ревнив в этом отношении, как тунгусы. Сыновей они обычно еще щадят, но если застанут со своими женами кого-либо чужого, то преследуют его до тех пор, /л. 74 об./ пока не убьют; и если даже имеется только подозрение, то обвиненный мужчина должен либо оправдаться клятвой, либо он подвергается смертельной опасности. У якутов есть нечто своеобразное в этом вопросе, а именно, они считают за гораздо большее бесчестие, если женщина предается блуду с русским, чем если это происходит с якутом. В этом случае муж обычно вовсе прогоняет жену.
Стыдливость у всех народов распространяется только на детородные органы. Женщины не стыдятся ходить с обнаженными грудями при чужих мужчинах. Однако незамужние девушки никогда не обнажают груди. Это относится к большинству народов. Женщины у татар-магометан и у тех, кто часто общается с русскими, также стыдятся своих грудей. А то, что весь народ чукчей, наоборот, составляет исключение, это следует из сказанного выше.
I: Из названия самоедов, которое означает людей, пожирающих друг друга, можно было бы сделать вывод о том, что они отличаются особой дикостью. Однако этого у них не замечается. Мне пришла в голову мысль, не объясняется ли происхождение этого названия тем обстоятельством, что когда эти люди забираются в чащу на охоту и при плохой добыче терпят голод, то, может быть, они в случае крайности убивают своих товарищей и поедают их. Но как русские, так и самоеды единодушно заверяли меня, что о таких случаях никогда не было слышно. А когда я рассказывал разным самоедам, что такие случаи бывают и у самых цивилизованных народов, и что нужда снимает вину за грех, то они ответили мне на это: может быть у других народов это и так, но они лучше все умрут с голоду, чем преступить все законы человечества в такой мере, чтобы убивать и поедать людей. Даже и умерших людей они никогда не едят в случае нужды. Автор «Staat von Sibirien» также опровергает ложное мнение, основанное на этимологии названия самоеды 12. : I м /л. 75/
I: Юракские самоеды очень дики и занимаются грабежами: они нападают не только на русских и грабят их, но воюют и с остальными самоедами, как [154] с тавгами, так и с хантайскими. Да и между собою они часто ведут войны. Хорошо еще то у них, что они избегают убивать русского, а только связывают ему руки и ноги и отнимают у него имущество, а затем оставляют его лежать. Они иногда нападают таким образом на русские зимовья в области нижнего течения реки Енисей.
Между собой самоеды очень сострадательны. Если один у них терпит нужду, то ему помогает весь его род, даже в уплате калыма, если он хочет жениться и не имеет достаточно имущества, какое требуется в уплату за невесту. : I н
Внутренние принципы порядочности не развиты так сильно ни у одного народа, как у тунгусов. Среди них ничего не слышно о воровстве, мошенничестве или иных преднамеренных обидах. Они гостеприимны и щедры. Я не раз замечал у нерчинских тунгусов, что когда я дарил самому знатному из них китайский табак или кораллы, или иные излюбленные ими вещи о, то он делил все подаренное ему количество между всеми присутствовавшими людьми своего народа, и это делалось не из страха или по принуждению, а единственно из стремления к общности. О киргизских же казаках, или так называемой Казачьей орде 13, известно, что когда с русской стороны (как это часто делалось из Тобольска) посылали хану подарок п, который состоял, к примеру, из портища р, 14 немецкого или английского красного полотна, то его всегда нужно было передавать хану тайком, в противном же случае он был вынужден разделить ее между всеми присутствующими. Только причина /л. 75 об./ этого заключалась в том, что этот народ проявляет мало почтения к хану и нередко его обкрадывает и обирает. Так что когда однажды русский посланник по незнанию пришел со своим подарком прямо к хану, предполагая передать его ему с соответствующими церемониями, все толпившиеся вокруг подскочили и будто бы разрезали штуку полотна на столько мелких лоскутков, сколько их здесь присутствовало, причем и хану оставили не больше, чем была доля каждого обыкновенного человека.
I: Некоторые (например- «Staat von Sibirien» 15) хотят ославить сибирские народы как ленивые из-за того, что они не делают запасов больше, чем нужно для поддержания жизни, и если они летом обеспечили себя пропитанием с на зиму, то потом поглощают его без какой-либо затраты труда. Я же полагаю, что в этом надо скорее усматривать умеренность, заслуживающую похвалы. И т. д. : I т
По упомянутым хорошим качествам тунгусов к ним ближе всего подходят монголы и татары. Брацкие уже довольно вороваты, а некоторых из них в то время, когда мы там были, даже застигали за разбоем на дороге между Селенгинском и Кяхтой, когда они грабили русских купцов. /л. 76/ [155]
Среди всех народов самыми вороватыми и склонными к обману являются якуты. Они нисколько не совестятся всячески, где только могут, совершать несправедливости в отношениях друг к другу. Князцы в высшей степени немилосердно грабят своих подчиненных. Прежде у них часто происходили и убийства. Хотя и сейчас время от времени такое случается, но следует все же сказать, что под русским надзором они в некоторой степени исправились, как это признают и они сами. Насколько благодетелен высокий императорский указ для других народов, когда они сами осуществляют правосудие между собою, настолько неполезен он, по указанным выше причинам, якутскому народу, потому что опираясь на него князцы получают еще больше возможностей совершать несправедливости по отношению к своим. И поэтому простой человек горько жалуется, а если воевода таков, что принимает участие в грабеже вместе с князцами, то злу нет конца и /л. 76 об./ народ остается в порабощении. Простые люди также очень приучены к краже скота друг у друга, который они забивают и зарывают в землю. Для этого у них под жилищами и рядом с ними будто бы имеются в земле потайные погреба, которых посторонние обнаружить не могут. Говорят, что одна якутская бабенка, которая часто занималась кражей скота, была столь хитра, что в зимнее время, когда она опасалась, что можно будет проследовать по следам ее ног и возыметь на нее подозрение, всегда в таких случаях имела при себе длинную выдолбленную трубку и по пути стоя у изливала через нее свою мочу, чтобы можно было думать, что по этому следу шел мужчина, но никак не женщина. Если разным якутам делают какой-либо общий подарок, например, табак, или им нужно заплатить деньги, то нельзя отдать все количество /л. 77/ табака или всю сумму денег одному для того, чтобы он поделил это между всеми, а нужно распределить это самому, а иначе возникнут крупные ссоры и обман. Кроме того, якуты высокомерны и хвастливы. У кого лучше подвешен язык, того считают за самого способного человека. Поэтому между собой они очень громко кричат, и русские, которых посылают к ним для сбора ясака, точно так же стараются завоевать у них уважение громкими криками и быстрым говором. У всех сибирских народов существует восточный обычай принимать и делать подарки. А так как это имеет место и у якутов, то в последние годы, когда часто проводились расследования против русских сборщиках ясака, чтобы выяснить, не отягощали ли они народ, оказывая на него давление, то их несправедливость проявлялась и в том, что при малейших расспросах они причисляли к вышеуказанным отягощениям и все подарки, /л. 77 об./ сделанные ими добровольно.
Строптивость и упрямство в начале занятия страны наблюдались у некоторых народов в большей степени, чем у других. Магометанских ф татар, живших на Иртыше и в других областях х, как народ, уже в то время не совсем нецивилизованный, нельзя было укротить иначе, чем оружием. [156] Языческие же татары, наоборот, покорились большей частью добровольно. Брацкие также всегда проявляли себя очень строптивым народом и уже в наше время брацких вокруг Иркуцка и Верхоленска ц уличили в большом заговоре против русских. Равно как и якутов первоначально можно было подчинить только большой строгостью, потому что они нередко убивали русских, которых посылали к ним для сбора ясака, или которые находились на охоте ч. Но из всех народов самыми упрямыми являются коряки. Часто бывали случаи, когда они вместе с женами /л. 78/ и детьми убивали или поджигали себя в своих жилищах, чтобы не попасть в руки к русским. I: Они и до сегодняшнего дня еще не все приведены к ясачному платежу. : I ш А чукчей, которые представляют собой племя коряков, вследствие этого их врожденного упрямства до сих пор еще ни разу не смогли привести в повиновение русским.
То же следует сказать и об упрямых юракских самоедах в Мангазейском уезде, которые еще и до сего дня остаются независимыми.
С курилами на Камчатке первое время было также очень много хлопот. Камчадалы же, напротив, покорились гораздо охотнее, несмотря на то, что и ими несколько лет назад был учинен большой бунт 16, в котором, однако, были виноваты не столько природные щ наклонности их характера, сколько немилосердные притеснения со стороны тамошних начальников.
Юкагиров удалось подчинить хотя и не совсем добровольно, но все же и без большого кровопролития. Большой бунт, /л. 78 об./ учиненный в 1714 г. относящимися к Анадырску юкагирами, следует также приписать не столько им самим, сколько русским начальникам 17.
I: Впрочем, относительно юкагиров утверждают, что они обманщики, воры, упрямы, строптивы и будто бы немногословны. : I ъ
I: Хотя у чукчей и брали аманатов, однако известно мало примеров тому, чтобы остальные были этим озабочены или делали шаги к тому, чтобы платить за этих аманатов ясак. Они считают такого аманата уже потерянным, и хотя якутские казаки в Анадырске иногда пробовали вешать таких аманатов, за которых не поступал ясак, на глазах у некоторых чукчей, но все же и это не давало никакого результата.
Юракские самоеды также не спрашивают о своих аманатах, которых у них иногда берут, и не платят за них ясака. : I ы
Остяки, являющиеся различными народами, и особые языческие народы в Красноярском уезде, и большой народ ь тунгусов были подчинены легче всего. Но из последних те, что относятся к Охоцку, и тунгусы, живущие по Верхней Ангаре, также неоднократно бунтовали и часто убивали русских. Но причиной этого опять-таки были отчасти жестокое обращение со [157] стороны русских начальников, отчасти то, что их часто грабили также служивые и промышленные люди, отчасти то, что они не хотели позволять русским охотиться на своей родной земле.
I: Между остяками, говорят, часто бывают столкновения, например, между енисейскими и сургутскими, когда они оспаривают друг у друга права на охоту, а также между сургутскими остяками и юраками. Преимущественно это бывает из-за ловли бобров, поскольку бобры имеют постоянные логовища. Приблизительно 10 лет назад енисейские остяки постоянно отправлялись для ловли бобров на реки сургутских остяков, но те ловили енисейских. Сначала дело доходило до драк, однако вскоре они стали более терпимы, а так как енисейские остяки были не столь многочисленны, как сургутские, то они вынуждены были для примирения отдавать им кроме половины добытых э бобров еще многое из своей собственности. : I ю
I: Душевный характер остяков сам по себе хороший. Они не причиняют несчастий друг другу, но не столь щедры, как тунгусы. Автор «Staats von Sibirien» 18 неправ по отношению к ним, когда пишет, что они лишь по внешнему виду похожи на людей, а в остальном по образу жизни и всему их поведению похожи на медведей и волков. : I я
Впрочем, некоторые племена тунгусов в Нерчинском уезде были приведены к покорности силой оружия. /л. 79/
Из того, что какой-либо народ покорился добровольно, нельзя делать вывод о его робости. Тунгусы, напротив, в целом так храбры и мужественны, как только может быть народ. Причина скорее в следующем. Те, кто кочует по лесам, чаще всего держатся отдельными семействами, следовательно у них было легко схватить одного или несколько человек, которые были аманатами, или заложниками, и которых прежде держали во всех городах и острогах. И тогда естественная доброта и искренность народа, если они не хотели бросить своих аманатов на произвол судьбы, и была истинной причиной их покорности. Наоборот, у других народов, которые занимаются скотоводством и живут близко друг к другу в степях или поселениями, было не так легко получить аманатов: чтобы защитить своих IIа, они оказывали сопротивление, и тогда зачастую не обходилось без кровопролития. /л. 79 об./
Таким образом, строптивость нерчинских тунгусов и податливость тунгусов лесных имеют один и тот же корень. Народ же чукчей, напротив, так безжалостен по отношению к своим, что если время от времени кого-нибудь из них и ловили, и делали аманатом, то это все же никогда не побуждало их к покорности, но они всегда оставляли своих, даже если это были их родители, или дети, или братья, на произвол судьбы на усмотрение русских. Им нередко угрожали, что хотят убить аманатов, если они не дадут согласия на уплату ясака, но все напрасно. Какое представление эти народы [158] имеют об аманатах, можно заключить из следующего примера. Когда в 1714 г. во время вышеупомянутого бунта 19 юкагиры перебили много русских, а некоторых из оставшихся держали в осаде в Акланском остроге 20, /л. 80/ то осажденные русские хотели договориться с бунтовщиками и потребовали от них аманатов. Но юкагиры ответили: вы ведь теперь сами аманаты, как же вы можете требовать аманатов от нас. Случалось также иногда, что аманаты в острогах и зимовьях убивали русских казаков. Такой пример был лет 30-40 назад со стороны тунгусских аманатов б в Майском зимовье 21. Только из этого еще вовсе не следует делать вывод против мнения о хороших природных свойствах тунгусов. Ибо известно, как сурово содержится большинство аманатов в зимовьях, так что они легко могут впасть в отчаяние. Один охоцкий тунгус, которого я расспрашивал в Якутске, весьма гордился хорошими качествами своего народа и утверждал, что они не такие воры и мошенники, как якуты. /л. 80 об./
Несправедливость, с которой относятся в Сибири к языческим народам, является причиной того, что они очень робки. Во время нашего путешествия в Якутск мы встретили в Витимском округе нескольких тунгусов, которые относились к Туруханску и возвращались из района реки Витим, где они охотились, на свою родину на Нижней Тунгуске или Хатанге. Мы остановились около одной деревни (деревня Курейская) и увидели по другую сторону Лены тунгусов, идущих вдоль берега со всем своим имуществом. Но когда я отправил к ним посыльного с тем, чтобы они остановились, пока я к ним переправлюсь, чтобы встретиться с ними и осведомиться об их обстоятельствах, то все мужчины, шедшие впереди, сразу же скрылись в горах. И остановить удалось только шедший на ними следом в обоз с женщинами, детьми и оленями. После того, как я переправился и не обнаружил никого, кроме /л. 81/ женщин и несовершеннолетних детей, я осведомился о мужчинах. Однако никто из них не пожелал появиться, только один показался издали на вершине горы, чтобы наблюдать за тем, что мы станем делать с их женами, детьми и вещами. Я послал к нему толмача, пытался и сам к нему приблизиться, чтобы заверить его в полной безопасности и обещать пригласить его для беседы. Только он не подпускал к себе никого ближе, чем на 15-20 шагов, потому что все время пятился, а также, если не возвращались назад, угрожал стрелами и луком, который с этой целью он все время держал натянутым в руках. Правда, его главным извинением было то, что ему нечего дать мне в подарок. Однако причина была не в этом, поскольку я заверил его, что не прошу подарка, и более того, еще и сам /л. 81 об./ хочу сделать ему подарки, но и это нисколько не помогло. Наконец он проговорил, что у них прошел слух, будто бы в верховьях реки Лены убили тунгуса. И казалось, он как будто подозревал нас в том, что и мы причиним ему большое зло, посадим под арест или будем бить, пока он не поделится с нами своим имуществом: стало быть, иногда такие случаи бывают. Женщины тем временем уже изрядно освоились с нами, пришли на наше судно и взяли от нас подарки, которые мы предназначали их мужьям. [159]
К боязливости народов следует отнести и то, что они неохотно селятся близ трактов или на берегах больших судоходных рек, чтобы не подвергаться обычным обидам со стороны проезжающих. /л. 82/
Как среди тунгусов, так и среди якутов есть лица обоего пола, но все же чаще женщины и девушки, чем мужчины г, которые, если их сзади неожиданно ткнуть пальцем в пазуху, от этого подпрыгивают, будто совсем сошли с ума, пляшут и прыгают, а иногда бьют людей и с неистовством повторяют все показываемые им жесты. Говорят, что они даже обнажаются безо всякого стыда. Я видел один такой случай с тунгусской женщиной, но не мог довести испытание до последней крайности. А когда вначале я этому не верил, но приписывал притворству, то мне привели много примеров, подтвержденных достойными доверия людьми. Это свойство, говорят, присуще не только чистокровным якуткам или тунгускам, но, как меня уверяли люди, и таким, у которых отец был русский и только мать якутка. К этому добавляют, что данной свойство передается от матери к дочери по наследству. //
Комментарии
1. Речь идет о западных монголах (ойратах, джунгарах)-подданных хунтайджи (контайши), правителя Джунгарии.
2. «Het is byzonder, dat de Manderyns en andere beamptelingen, die uit Sina van den Keizer ter heersching hier gezonden zijn; want dit gewest onder Sina staet, de schriftelijke vryheit gezegt werden te hebben, van na haer welgevallen, zoo wel Vrouwen als Dochters tot zich te doen komen ter byslaep, 't geen de Mannen of Ouders dulden, of uit vrees, of om eer, die zy zich toeschryven, zulke aenzienlijke persoonen tot Swagers te hebben: men ontmoet beoosten de Vliet Jaal verscheiden Derpen, byzonder ter plaetze daer zy in de Naunda valt». (Witsen 1705. S. 91).
3. Мандарин (от португальского «mando», что означает «повелевающий»)-слово, использовавшееся для обозначения представителей высшего маньчжурского и китайского чиновничества.
4. «Omtrent het Ryk Tangut is noch een Landschap, dat, ter tyd van Markus Paulus bekent, en Kamul geheten was. Het had veele Steden en Dorpen, daer dicht aen twee Woestynen leggen, alwaer in zijnen tyd overvloed van leeftocht was. Het Volk voerde een byzondere Tale. Daer was een wys, dat de Vrouwen den vreemdelingen ten besten wierden gegeven, en voor groote eer geacht, zoo een vreemdeling de Vrouw van een anderen Man bekende. [на правом поле: «Ziet Trigautius»] De luiden waren Duivels-dienaers, en zeer genegen tot alderhande spel». (Witsen 1705. S. 334). См. также гл. 41 «Of the province of Camul» в: Polo 1993. Vol. 1. PP. 209-212.
5. Nikolas Trigaut (Trigautius, Trigaultius)
6. «In't Landschap Tebet, niet wyt van Tangut, (dat, ter tyd van gemelten Markus Paulus, door den grooten Tartarschen Cham ingenomen en verwoest wierd, die alle de Inwoonders deed ter neer slaen ofte vervoeren,) was de wys, dat de Maegden van vreemdelingen eerst geschonden of ontmaegt wierden, eer menze ten huwelijk uitgaf» (Witsen 1705. S. 335). См. также главу 45 «Concerning the province of Tebet» и главу 46 «Further discourse concerning Tebet» в: Polo 1993. Vol. 2. PP. 42-53.
7. «In het Landschap Kachemire, is op veel plaetzen te Landewaerts in, de wys, dat de Dochters aen de vreemdelingen worden opgedragen, om teeling van hen te gewinnen: gelijk op andere plaetzen, in dat gewest, de eigene Vrouwen worden aengeboden, op dat de overwinst in's eigen Mans huis zoude blijven» (Witsen 1705. S. 341).
8. Павлуцкий Дмитрий Иванович-капитан Тобольского драгунского полка, в 1727 г. назначен начальником военной команды Анадырской партии, в задачу которой входило покорение чукчей. После разгрома чукчами в марте 1730 г. отряда казачьего головы Афанасия Шестакова, состоявшего из 20 казаков и 113 ясачных якутов, тунгусов и коряков (был убит и сам Шестаков), Павлуцкий в начале 1731г. возглавил поход на Чукотский полуостров, который имел карательный характер, с использованием методов подавления и устрашения. Несмотря на поражение чукотского ополчения в трех ожесточенных сражениях, желаемого результата этот поход не дал (см.: Mueller 1758. S. 134-137; Миллер 1996. С. 65-66; История и культура чукчей 1987. С. 123124; Golder 1960. PP. 163-164). Сообщение Г.Ф. Миллера о походе Павлуцкого в 1730 г., вероятно, ошибочно, хотя в литературе можно обнаружить указания на то, что Павлуцкий вскоре после прибытия в Анадырский острог в сентябре 1729 г. совершил два похода на Чукотский полуостров-в 1730 и 1731 гг. (Зуев 1998. С.39). В 1733 г. Павлуцкий произведен в майоры, в 1740-1742 гг. исполнял обязанности якутского воеводы. В ходе очередного похода из Анадырска против чукчей отряд Павлуцкого был полностью разгромлен, а сам он погиб в сражении 14 марта 1747 г. Павлуцкий был знаком со многими участниками Второй Камчатской экспедиции, находился в переписке с Г.Ф. Миллером: в ПФА РАН (Ф. 21. Оп. 3) хранятся отпуски 4-х писем Миллера к Павлуцкому.
9. Вероятно, имеется в виду война России с Польшей, завершившаяся в 1667 г. подписанием Андрусовского перемирия.
10. Дети боярские- категория служилых людей «по отечеству», которые в Сибири не имели поместий и служили за жалованье, по размеру немногим превосходящее жалованье рядовых служилых. Детей боярских часто назначали приказчиками ясачных зимовьев и небольших острогов, посылали в качестве сборщиков ясака, во главе небольших отрядов служилых (для доставки грузов, ясачной казны, в разведку и т.д.). «Софийские» дети боярские служили у архиереев.
11. «Женская льняная затычка, Pessarium, Pessulus, Pessus-вид наружного медикамента длиной, равной ширине 3-х или 4-х пальцев, засовываемый во влагалище и используемый в различных целях... Однако затычки могут быть изготовлены также из шелка или из скрученного полотна, или из огурца, или из легкой и мягкой древесины, или из золота и серебра...» (Zedler 1732-50. Bd. 22. Sp. 1661-1662).
12. «3. Das Wort Tsamojeda heisset in Tatarischer Sprache einen Menschenfresser weil man wiewohl faelschlich von ihnen geglaubet dass sie alle Gefangene so sie in dem Krieg bekommen verzehren und auffressen da man doch gefunden dass sie gastfrei seyen die Fremden willig aufzunehmen ihnen kein Leid zufuegen und bei aller ihrer barbarischen Wildheit gleichwol redlich und aufrichtig seyen». (Staat 1720. S. 122-123).
13. Казачья орда- Казахская орда, Казахский жуз.
14. Портище-единица измерения тканей, отрез ткани на одежду длиной около 4 аршин; «...мера, количество ткани, сукна или меха, на известное платье, кафтан, шубу» (Даль. 1978-1980. Т. III. С. 322).
15. «Sie essen allerlei todtes Aas von gefallenen Pferden Eseln Hunden Katzen u. d. auch von todten Wallfischen Seekuehen Wallrossen u. d. g. die vom Eiss an den Strand getrieben werden; auch gilt es ihnen gleich ob sie es auf Kohlen gebraten oder roh verzehren. Wenn sie nur Fluegel haetten sie floegen gewiss nach Groenland und luden sich bei denen weissen Baeren und Malmuken (so eine Art von Raub=Voegeln auf der See ist) zu einem halb verfaulten und stinkenden Wallfische zu Gaste; denn da sie in einem Land sind wo ein Ueberfluss von Wildpret Fischen und zahmer Thiere Fleisch ist; so sind sie doch mehrentheils zu faul sich damit zu versorgen oder es sich zuzurichten. Den ganzen Winter faullenzen sie und verzehren was sie im Sommer gefangen». (Staat 1720. S. 123).
16. Имеется в виду масштабное восстание ительменов под руководством Ф. Харчина, начавшееся в июле 1731г. и окончательно подавленное к началу лета 1732 г. За это время в ходе сражений и в результате карательных экспедиций служилых потери ительменов составили более 300 чел. только мужчин (число погибших женщин и детей установить невозможно), что составляет не менее 11 % всего взрослого мужского населения ительменов. Потери русской стороны были менее значительны (72 чел. мужского и 34-женского пола), однако в относительном выражении весьма существенны- около 30 % постоянного русского мужского населения Камчатки. У Г.Ф. Миллера, располагавшего копиями и экстрактами следственных материалов по делу о восстании, были веские основания возложить вину за восстание на «тамошних начальников». В ходе следствия Розыскной походной канцелярии выявились вопиющие злоупотребления камчатских служилых (грабежи, насилия, избиения и убийства ни в чем не повинных мужчин-ительменов с целью присвоения их имущества и похолопления женщин и детей и др.). Масштабы этих злоупотреблений оказались столь впечатляющими, что по результатам следствия были наказаны не только активные участники восстания, но и многие русские служилые: повешены 10 ительменов и 3 русских, подвергнуты телесным наказаниям 44 ительмена и 63 русских. Помимо этого, у служилых были отобраны и отпущены на свободу холопы из числа ительменов, конфискована вся пушнина и другое незаконно приобретенное имущество (См.: Крашенинников 1949. С. 493-500; Зуев 2007).
17. Восстанию юкагиров в 1714 г. предшествовал их совместный с русскими служилыми и ясачными коряками поход против одного из крупнейших и, пожалуй, самого укрепленного аборигенного поселения Сибири XVIII в.-олюторского острога Большой Посад (иначе Олюторский острог). После полугодовой осады, во время которой использовались даже пушки, острог был взят штурмом, а его защитники, истощенные голодом и жаждой, перебиты. На обратном пути во время пурги юкагиры убили 30 возвращавшихся в Анадырский острог служилых, в числе которых был и возглавлявший поход дворянин Афанасий Петров, 7-х служилых взяли в плен, и лишь 4-м казакам удалось бежать (Зуев 2002. С. 258). Юкагиры захватили и ясачную казну, доставляемую с Камчатки (в ней было 6710 соболей, а также много других мехов). К восставшим примкнули не только сородичи юкагиров, но и многие коряки. Согласно показаниям информатора Г.Ф. Миллера якутского служилого Василия Атаманова, видного участника похода, которого А. Петров оставил заказчиком во вновь построенном Архангельском Олюторском остроге, восстание юкагиров произошло по ряду причин, основными из которых он называет следующие: «1) От голода. Афанасий Петров взял с собой в дорогу до 2000 и более каргинов (т. е. неезжалых оленей), полученных от оленных коряков, которые живут на Покаче и Опуке. Они были поделены так, что каждый из русских и юкагиров получал на еду по каргину в неделю. Русским этого было достаточно, но из юкагиров многие имели женщин и детей и, кроме того, юкагиры, как и другие язычники, не имеют представления об экономии. Обычно они съедали одного каргина за два или три дня и затем остальные дни вынуждены были голодать... 2) От досады. На пути туда каждый юкагир имел оленей для перевозки семьи, юрт и съестных припасов. Однако на обратном пути Афанасий Петров отобрал у них всех оленей и отдал их камчатским приказчикам и служилым для перевозки их самих и камчатской ясачной казны. Юкагиры шли пешком, а все русские служилые ехали на маленьких санках на оленях... 3) Из Анадырска было получено известие, что там со времени прибытия Петра Татаринова свирепствует оспа и что все юкагирские аманаты в Анадырске умерли от нее. Это еще больше предопределило восстание юкагиров, поскольку они не имели причин, принимая во внимание своих аманатов, быть верными...» (пер. с нем., цит. по: Элерт 1996б. С. 258).
18. «4. Deme seye wie ihm wolle dieses ist gewiss dass diejenige Somojeden so laengst dem Eiss-Meer in Siberien wohnen blos allein die Gestalt der Menschen und kaum ein Quintlein Verstand haben uebrigens sind sie Hunden und Woelfen gleich». (Staat 1720. S. 123).
19. См. прим. 17.
20. В литературе существуют противоречивые сведения о русском Акланском остроге, времени (1679, 1690 гг. и др.) и месте (на рр. Пенжина или Аклан) его строительства. По мнению А.С. Зуева, такого русского острога вообще не существовало, а упоминаемый в источниках Акланский острог был корякским (Зуев 2002. С. 298-299). Ясность в этот вопрос вносят показания информатора Г.Ф. Миллера Василия Атаманова (см. прим. 17). Он описал не только корякский Акланский, или Пенжинский, острог, который находился на берегу реки Пенжины, на полпути между ее устьем и устьем впадающей в Пенжину реки Аклан, и был укреплен частоколом из бревен, но и сообщил о строительстве русского Акланского, или Пенжинского, острога. Острог был построен осенью 1709 г. после завершения военного похода против пенжинских коряков (поход начался в 1708 г., руководил им сын боярский Ефим Петров). Острог в виде четырехугольного заплота из топольника и осинника с 4-мя зимовьями внутри располагался на острове посреди реки Пенжины, в 100 верстах выше устья реки Аклан, которое, в свою очередь, находилось в 100 верстах от устья Пенжины. Таким образом, расстояние между русским и корякским Акланскими острогами составляло около 150 верст. Руководил строительством В. Атаманов. (Элерт 1996б. С. 252-254). Продолжал ли существовать в 1714-1715 гг. русский Акланский острог, а если да, то осаждали ли его восставшие-неизвестно. Что касается одноименного корякского острога, то он, по словам Атаманова, всегда сохранял верность русским, и поэтому в нем смог укрыться отряд казаков и анадырских жителей во главе с камчатскими приказчиками В. Колесовым и И. Енисейским. Скорее всего, Миллер сообщает об осаде восставшими юкагирами именно этого острога: по документам известно, что осада началась 6 декабря 1714 г. и завершилась в феврале 1715 г., когда примкнувшие к юкагирам «сидячие» коряки выманили из острога и перебили большую часть доверившихся им русских (в том числе обоих камчатских приказчиков), а остальных захватили в плен (Зуев 2002. С. 258-260). Менее вероятным представляется то, что Миллер ошибочно указал Акланский острог вместо Архангельского Олюторского, построенного служилыми в 1714 г. на р. Олюторе, в 80 верстах напрямую по суше от захваченного ранее олюторского Большого Посада (см. прим. 17). Согласно показаниям Атаманова, этот острог с 12 февраля по 20 мая 1715 г. осаждали, а после отплытия служилых на лодках по подошедшей к острогу высокой воде сожгли его, не юкагиры, а олюторские коряки (Элерт 1996б. С. 259).
21. Майское ясачное зимовье находилось на реке Мая (правый приток р. Алдан в ее среднем течении). Убийство тунгусскими аманатами русских казаков, о котором пишет Г.Ф. Миллер, произошло в 7183 (1674/1675) г.; в том же году их сородичи на р. Удь уничтожили отряд служилых. Сведения об этом имеются в документах копийных книг, составленных под руководством Миллера в Якутском архиве (ПФА РАН. Ф. 21 Оп. 4. Д. 31. Л. 265-265 об., 278-285). В одном из них («Роспись дальним и ближним ясашным острожкам и зимовьям...») говорится: «... а по той Уде реке и у моря живут изменники майские тунгусы, которые в прошлом [7]183 году великому государю изменили и служилых людей Ивашка Карася с товарыщи 17 человек побили... А в том Мойском зимовье, против книг 182 году, ясачных тунгусов 258 человек, а оклад с них ясаку 13 сороков 11 соболей, а в то зимовье посылаетца за малолюдством служилых людей 20 человек, а аманатов преж сего было 13 человек, и те аманаты во [7]183 году за малолюдством великому государю изменили, и служилых людей побили и ясачную казну и казачьи пожитки унесли с собою» (цит. по: Якутия 2002. С. 52).
Разночтения
а. Вообще исправлено из [нрзб].
б. Перед В особенности зачеркнуто Русские.
в. с их женщинами написано над строкой.
г. От Витсен во втором до у Витсена на стр. 341 написано на правом поле л. 70.
д. язвительно написано над строкой.
е. может быть написано над строкой.
ж. лица мужского пола в ркп исправлено из некоторые лица.
з. Далее зачеркнуто иногда.
и. это в ркп исправлено из и то, и другое.
к. Далее зачеркнуто поскольку.
л. лет 70-80 написано над строкой.
м. От Из названия до этимологии названия написано на правом поле л. 74 об.
н. От Юракские самоеды до за невесту написано на правом поле л. 75.
о. или бисер, или иные излюбленные ими вещи написано над строкой.
п. хану написано над строкой.
р. В ркп написано Partisch.
с. пропитанием написано над строкой.
т. От Некоторые до похвалы. И т. д. написано на правом поле л. 75 об.
у. стоя написано над строкой.
ф. Магометанских написано над строкой.
х. живших на Иртыше и в других областях написано над строкой.
ц. вокруг Иркуцка и Верхоленска написано над строкой.
ч. или которые находились на охоте написано над строкой.
ш. От Они и до сегодняшнего до платежу написано на правом поле л. 78.
щ. природные написано над строкой.
ъ. От Впрочем, относительно до немногословны написано на правом поле л. 78 об.
ы. От Хотя у чукчей до за них ясака написано на правом поле л. 78.
ь. народ исправлено из [нрзб].
э. добытых написано над строкой.
ю. От Между остяками до собственности написано на правом поле л. 78 об.
я. От Душевный характер до волков написано на правом поле л. 79.
IIа. чтобы защитить своих написано над строкой.
б. со стороны тунгусских аманатов написано над строкой.
в. шедший на ними следом написано над строкой.
г. чем мужчины написано на правом поле л. 82.