СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ПРЕДИСЛОВИЕ

Настоящее издание продолжает публикацию в серии «История Сибири. Первоисточники» архивного наследия исследователя Сибири академика Герарда Фридриха Миллера. Первые два тома были посвящены описанию документальных источников, собранных Г. Ф. Миллером в архивах сибирских городов и острогов ¹. В данном томе представлены в переводе на русский язык оригинальные историко-географические труды ученого, написанные на немецком языке во время путешествий по Сибири в составе Академического отряда Второй Камчатской экспедиции 1733-1743 гг. Они представлены двумя видами источников: описаниями уездов и путевыми описаниями.

Описания сибирских уездов и путевые описания разделили судьбу множества научных работ Г. Ф. Миллера и собранных им материалов, оставшихся невостребованными на протяжении двух с половиной веков. Конкретные указания на эти труды появились еще в 1879 г. в книге М. П. Пуцилло ². Впоследствии эта информация была неоднократно повторена и дополнена в различных изданиях, а наиболее полные сведения о составе и местонахождении данных работ Г. Ф. Миллера представлены в исследованиях А. И. Андреева, Н. А. Баклановой и В. Ф. Гнучевой ³. Тем не менее единственным примером плодотворного использования материалов описаний уездов Миллера до недавнего времени оставались работы Л. П. Потапова, куда вошли данные о русских поселениях Красноярского уезда и материалы по этническому составу и расселению тюркских народов Южной Сибири, почерпнутые из миллеровских описаний Кузнецкого, Томского и Красноярского уездов ⁴. Л. П. Потапов очень высоко оценил достоверность и полноту сообщаемых Миллером сведений, подчеркнув, что в ряде случаев они носят совершенно уникальный характер. О большой научной значимости археологических материалов Миллера специалисты могли судить по опубликованному в 1894 г. на немецком языке описанию путешествия по югу Красноярского уезда, предпринятого Миллером осенью 1739 г ⁵. Данное описание неоднократно использовалось в научных работах, посвященных преимущественно истории становления отечественной археологии, по нему воссоздается объективная картина состояния археологических памятников Минусинской котловины в первой половине XVIII в ⁶. Однако то обстоятельство, что другие описания Миллера, написанные чрезвычайно неразборчивым почерком с многочисленными сокращениями слов, исправлениями и повреждениями текста, не переведены на русский язык и не опубликованы, делало их практически недоступными широкому кругу исследователей. [8]

В последние годы появился ряд работ, посвященных источниковедческому анализу экспедиционных рукописей Миллера, в том числе и его описаний уездов и путевых описаний ⁷. Некоторые из этих трудов Миллера (описания Томского и Нерчинского уездов, описание Тобольска, описание путешествия от Красноярска до Томска) опубликованы нами в переводе на русский язык ⁸. Благодаря работам Л. К. Минерта, в научный оборот вошли многие сведения по истории освоения Забайкалья, почерпнутые из «Описания Селенгинского и Нерчинского уездов...» ⁹. В указанных выше работах, а также в других исследованиях ¹⁰ сибирский этап жизни и творчества Миллера, его деятельность в качестве неофициального руководителя Академического отряда, обстоятельства пребывания в различных сибирских городах и уездах получили достаточно полное освещение. Поэтому мы считаем возможным здесь ограничиться информацией, имеющей непосредственное отношение к истории написания публикуемых работ.

К составлению историко-географических описаний сибирских уездов Миллер приступил летом 1734 г., когда после четырехмесячной остановки в Тобольске (с 19 января по 24 мая 1734 г.) Академический отряд начал планомерное последовательное изучение отдельных регионов Сибири. Первым опытом подобной работы было описание Тарского уезда. О существовании более ранних описаний (к примеру, Тюменскою или Тобольского уездов) сведений не имеется, да и вряд ли они могли появиться до посещения историком Тары, ибо именно с этого города он начал практиковать анкетный метод сбора информации о современном положении сибирских городов и уездов и истории их освоения в XVII — начале XVIII вв. ¹¹ Есть все основания полагать, что само обращение Миллера к анкетированию было вызвано его намерением начать составление историко-географических описаний тех уездов, которые он посетил. Полученные в ответ на «вопросные пункты» анкет ведомости уездных канцелярий были далеко не единственным источником при составлении описаний уездов, однако в самом начале сибирского путешествия Миллер, по его собственному признанию, имел мало навыков архивной работы и поэтому очень нуждался в сведениях о прошлом края, полученных официальным путем.

В исследованиях, посвященных архивному наследию Миллера, отсутствуют сведения о работе историка над описанием Тарского уезда, нет указаний на такой труд и в соответствующих обзорах, упомянутых выше. Между тем многочисленные отсылки к «Описанию Тарского уезда» можно встретить в работах самого Миллера, в том числе в публикуемом в данном издании описании путешествия от Тобольска до [9] Тары, а также в «Описании Томского уезда...» ¹². Судя по всему, Миллер ссылается здесь на труд, который так и не был завершен. Описания Тарского уезда нет в тех делах фондов Миллера в РГАДА и СПбО АРАН, где хранятся оригиналы описаний уездов и их копии, не упоминается оно и в реестрах копий работ Миллера, которые он регулярно посылал из Сибири в Петербург. Среди разнородных материалов преимущественно географического характера, содержащихся в портф. 365 фонда Миллера в РГАДА, нам удалось обнаружить лишь два варианта начала «Описания Тарского уезда в Сибири», написанных рукой Миллера на немецком языке ¹³. Но в этих очень кратких вариантах отсутствуют сведения, предполагаемые указанными выше отсылками Миллера, поэтому вполне вероятно, что существовал и более пространный вариант наброска описания. О причинах, не позволивших ученому завершить описание Тарского уезда, можно судить по промемории, отправленной им в Сибирскую губернскую канцелярию в декабре 1740 г., где он пишет: «А хотя я прежде сего был на Таре и получил из Тарской воеводской канцелярии некоторые известия, а иное, сколько за краткостью времени возможно было, я сам описал, однако ж того к совершенному описанию Тарского города и уезда еще не будет» ¹⁴. Действительно, в ответ на свою анкету Миллер в 1734 г. получил из Тарской воеводской канцелярии очень скудные сведения по истории и современному положению уезда ¹⁵, а нехватка времени и отсутствие опыта не позволили ему собрать необходимые материалы самостоятельно.

В 1734 г. Миллер побывал еще в двух уездах — Кузнецком и Томском. Учитывая опыт работы в Тарском уезде он внес существенные коррективы в методику сбора материалов для описаний уездов. В первую очередь это коснулось анкетирования. Миллер значительно расширил круг вопросов в своих анкетах, разбив их на тематические группы. Основное содержание анкет в это время было максимально приближено к тематике проблем, затрагиваемых в описаниях уездов. Первая группа вопросов касается истории основания уездного города и обстоятельств его дальнейшего развития. Далее речь идет о современном состоянии города, его постройках, учреждениях. По этому же принципу следовало описать и все крепости, остроги и слободы уезда. Сведения об уездном населении Миллер запрашивал отдельно по трем категориям: служилому, русскому податному и аборигенному ясачному. Необходимо было также указать местоположение всех русских населенных пунктов уезда и всех ясачных волостей. Состав вопросов и их формулировки часто варьировались в зависимости от особенностей того города и уезда, куда направлялась очередная анкета. Добиваясь удовлетворительных ответов от уездных канцелярий, Миллер проявлял большую настойчивость. Он категорически отвергал формальные отписки, вновь и вновь повторял свои запросы и, как правило, не уезжал из города до тех пор, пока не получал требуемого.

Помимо анкетных материалов Миллер при составлении описаний уездов широко использовал другие источники, к которым обычно обращались и авторы ответов на анкеты: сибирские летописи, архивные документы, текущие делопроизводственные материалы, результаты опросов местного населения. Однако если канцелярские работники при ответе на каждый вопрос анкеты обычно ограничивались данными одного источника, независимо от степени его достоверности, то Миллер стремится к максимальной достоверности, сопоставляя данные различного происхождения. Важное место среди источников Миллера занимают результаты опросов местного населения. Если авторы ответов на анкеты обычно использовали этот метод для освещения вопросов по истории XVII в., то для Миллера это возможность получить информацию по современному положению уездов.

Опросы местных жителей проводились как во время путешествий, так и в уездных городах. Сразу по прибытии в очередной город Миллер требовал присылки к нему на квартиру для расспросов приказчиков острогов и слобод, крестьян, промышленников, служилых людей, ясачных сборщиков. В некоторые канцелярии промемории с такими требованиями он отправлял по нескольку раз, добиваясь присылки к нему жителей каждого присуда, ясачных сборщиков по всем волостям. Сообщения местных жителей, а также личные наблюдения позволяли историку значительно корректировать получаемые от уездных канцелярий официальные данные о современном положении уездов. [10]

Как указано выше, Миллер, видимо, предполагал последовательно описывать все сибирские уезды, которые посещал в ходе путешествия. Первоначально именно так он и делал. В 1734 г. на основе собранных в Кузнецком и Томском уездах материалов им были составлены «Описание Кузнецкого уезда Тобольской провинции в Сибири в нынешнем его состоянии, в сентябре 1734 г.» ¹⁶ и «Описание Томского уезда Тобольской провинции в Сибири в нынешнем его состоянии, в октябре 1734 г.» ¹⁷. Копии этих работ были отосланы в Петербург из Енисейска 2 января 1735 r. ¹⁸

С начала декабря 1734 г. до конца февраля 1735 г. Миллер путешествовал по Енисейскому и Красноярскому уездам ¹⁹ и, соответственно, составил описания этих уездов: «Описание Енисейского уезда Енисейской провинции в Сибири в нынешнем его состоянии, в начале 1735 г.» ²⁰ и «Описание Красноярского уезда Енисейской провинции в Сибири в нынешнем его состоянии, в феврале 1735 г.» ²¹. Копии этих работ были отосланы в Сенат в декабре 1735 г. ²² Однако одновременно Миллер выслал в Петербург и копию описания Мангазейского уезда («Некоторые известия о Мангазейском уезде Енисейской провинции в Сибири, собранные в начале 1735 г.» ²³), в котором он не был и по которому не располагал анкетными данными. Можно предположить, что в это время историк не рассчитывал, что ему доведется побывать в низовьях Енисея, и решил ограничиться теми материалами, которые удалось собрать во время пребывания в Енисейске. Данная работа отличается от предыдущих однотипных описаний не только названием, но и содержанием. Спецификой уезда объясняется отсутствие здесь списка русских деревень. Вместо этого Миллер указал местоположение основных ясачных зимовьев и нескольких зимовьев русских промышленных людей. Скудны сведения и по другим разделам, особенно в отношении численности и расселения русского и аборигенного населения. Судя по характеру материалов, вошедших в описание, основную информацию по Мангазейскому уезду Миллер получил от русских промышленных, казаков и купцов, часто бывавших в Мангазее.

Почти весь март 1735 г. Миллер провел в Иркутском уезде (в том числе с 8 по 24 марта — в Иркутске), вскоре он посетил этот уезд вторично, проведя на этот раз в Иркутске более 4 месяцев (с 20 сентября 1735 г. по 26 января 1736 г.). Однако описание Иркутского уезда так и не было им составлено. Причиной этого, по нашему мнению, послужил острый конфликт историка с иркутским вице-губернатором А. Г. Плещеевым, в результате чего почти вся работа Академического отряда в Иркутске была парализована. В письме сибирскому губернатору A. Л. Плещееву Миллер в 1735 г. писал: «Мы по сие время везде такое щастие имели, что воеводы и прочие управители все, чего мы ради положенных на нас дел от них требовали, по возможности исполняли. А по прибытии нашем в Иркуцк мы весма тому противное увидели» ²⁴.

А. Г. Плещеев, которого Иркутская летопись характеризует как человека «несведущего, вспыльчивого, корыстолюбивого» ²⁵, заявил, по словам Миллера, ученым: «Чтоб де мы знали, что он нас как хочет сжать может» ²⁶. На все требования Миллера (о составлении ответов на анкету, о работе с архивными делами, о выделении копииста и др.) подкрепленные ссылками на «Ея императорского величества указы», Плещеев отвечал либо грубым отказом, либо издевательскими выходками. Так, в ответ на просьбу прислать двух [11] искусных стрелков, которые должны были добывать диких зверей для зоологической коллекции, Плещеев выделил двух стариков, одному из которых было более 70 лет, он с трудом держался на ногах и к тому же был глухим и полуслепым ²⁷. В таких условиях Миллеру, видимо, не удалось собрать необходимые материалы для описания Иркутского уезда, особенно по его историческому прошлому.

С конца марта до середины сентября 1735 г. Миллер путешествовал по Забайкалью. Здесь, помимо уездных центров, Селенгинска и Нерчинска, он посетил почти все более или менее крупные населенные пункты, собрав громадный фактический материал по современному положению края и истории его освоения. На основании этих материалов им было составлено «Описание Селенгинского и Нерчинского уездов Иркутской провинции в Сибири, в нынешнем их состоянии, летом 1735 г.» ²⁸ Работа эта отличается от предыдущих описаний как по объему (она вдвое пространнее, чем все пять предыдущих описаний вместе взятых), так и по содержанию. Вопреки названию, Миллер рассмотрел здесь в основном лишь географию края и историю его освоения в XVII в., почти не касаясь современного положения. Объединение в одной работе описания сразу двух уездов может быть объяснено тем, что в географическом положении этих уездов много общего, а важнейшие события в их истории тесно связаны между собой. «Описание Селенгинского и Нерчинского уездов...» было завершено, скорее всего, в 1736 г., так как копию его, заверенную Миллером в этом году, отослали в Петербург в январе 1737 г. ²⁹ Собранные в Забайкалье материалы легли в основу еще одного труда Миллера — «Географического описания и современного состояния Нерчинского уезда Иркутской провинции в Сибири» ³⁰. В этой работе Миллер, частично восполняя пробел в предыдущем описании, характеризует преимущественно современное положение Нерчинского уезда. Завершена работа не ранее начала 1739 г.

Миллер предполагал продолжить работу по описанию сибирских уездов. О планах составить описания Иркутского, Илимского и Якутского уездов он писал в Петербург в январе 1737 г. из Якутска, причем по обстоятельности эти описания не должны были уступать «Описанию Селенгинского и Нерчинского уездов...» ³¹. Однако нет никаких сведений о том, что свое обещание Миллер выполнил. Безусловно, не отсутствие нужных сведений было тому причиной. Объем собранных Миллером материалов по истории, экономике, географии, этнографии народов Сибири постоянно возрастал, совершенствовалась его методика архивных разысканий, сбора анкетных данных, опроса местных жителей. По ряду уездов ученый уже подготовил черновые наброски к описаниям уездов, включавшие большое количество сведений по основным проблемам. Таковы, например, его «Известия об Илимском уезде» на 75 листах полевого дневника, куда вошли в основном материалы о населенных пунктах уезда, численности и расселению русского и аборигенного населения, истории уезда в XVII в. ³²

По нашему мнению, основная причина прекращения работы Миллера над описаниями уездов заключается в том, что собранные им в 1733-1738 гг. материалы позволили от комплексного историко-географического описания каждого уезда перейти к работе над обобщающими фундаментальными трудами по истории, географии и этнографии сибирских народов. А. И. Андреевым приведены убедительные доказательства того, что первые 4 главы «Истории Сибири» Миллер начал писать не позднее 1740 г. ³³ Однако уже «Описание Селенгинского и Нерчинского уездов...» показывает, что Миллера перестали устраивать прежние формы работы. Проявляется это не только в выходе за рамки одного уезда или в резком увеличении объема. Данное описание — это капитальное историческое исследование, базирующееся преимущественно на документальных источниках, выявленных историком самостоятельно в архивах Нерчинска, [12] Селенгинска и других сибирских городов. По сути дела, «Описание Селенгинского и Нерчинского уездов...» можно рассматривать как первый этап работы Миллера над «Историей Сибири», неопубликованные 21, 22 и 23 главы которой непосредственно восходят к данному описанию. ³⁴

Путевые описания Миллера, представляющие второй вид публикуемых источников, имеют мало общего с привычными для нас путевыми записками и дневниками путешественников, дипломатов и ученых XVII — первой половины XVIII в., в которых, как правило, отражены обстоятельства путешествий, содержатся разнообразные сведения по географии, истории, экономике, торговле, этнографии, быту и нравам русского и аборигенного населения. В них проявляется и личное отношение авторов к описываемым явлениям и событиям. Все это мы можем обнаружить и в экспедиционных рукописях Миллера, однако эти материалы рассредоточены в записях, разнообразных как по форме, так и по содержанию.

На протяжении всего сибирского путешествия Миллер вел полевой дневник, насчитывающий 2,5 тыс. страниц рукописного текста ³⁵. Сюда заносились сведения практически по всем проблемам, интересовавшим путешественника. Здесь можно встретить выписки из сибирских летописей, архивных документов и книг о Сибири, лингвистические материалы, этнографические заметки, черновики некоторых путевых описаний, реестры расстояний между населенными пунктами, записи рассказов старожилов, исторические предания, результаты опросов сотен местных жителей о населенных пунктах, ясачных волостях, местах охоты, дорогах к промысловым угодьям и т. д. Характерной чертой полевого дневника является отсутствие в нем какой-либо систематизации сведений, которые записывались автором последовательно по времени их получения.

Наряду с этим Миллер вел во время путешествий записи и по отдельным проблемам, группируя их по тематическому принципу. Так сложилось, к примеру, обширное собрание этнографических заметок, послуживших основным источником при работе Миллера над обобщающим трудом — «Описанием сибирских народов» ³⁶. Точно так же целенаправленно собирал и записывал ученый лингвистические материалы, основной комплекс которых составил отдельный портфель ³⁷, материалы по археологии и по ряду других проблем.

С учетом этого становится понятной определенная тематическая узость и даже однообразие собственно путевых описаний, которые Миллер рассматривал как сугубо научные работы и заносил туда сведения по строго ограниченной тематике. Основное их содержание сводится к характеристике географии и заселенности районов, через которые проезжал путешественник.

В работе Миллера над путевыми описаниями можно проследить три основных этапа. В 1733-1734 г. он выполнял эту работу сам, не привлекая к ней других участников Академического отряда. Единственное исключение составило описание пути от Кузнецка до Томска по р. Томи, составленное по поручению Миллера студентом С. П. Крашенинниковым. Связано это с тем, что сам Миллер отправился в Томск по сухопутной дороге и соответственно описывал маршрут своего путешествия. В это время Миллер скрупулезно фиксировал в описаниях, как правило, лишь те объекты, которые встречались ему на пути, то, что он мог увидеть своими глазами. В сборе сведений ему помогали при этом проводники, опрашивались также и местные жители, встречавшиеся на пути (общение Миллера с коренными жителями облегчалось неизменным присутствием в отряде толмачей, сопровождавших ученых посменно от города до города).

В 1735 г., отправляясь из Енисейска, Миллер поручил составление путевых описаний «переводчику Яхонтову под прилежным своим смотрением» ³⁸. Позднее к этой работе были подключены также студенты [13] А. Горланов, С. Крашенинников и Л. Иванов, но чаще всего это все же делал И. Яхонтов, которого Миллер и Гмелин особенно ценили и доверяли ему ответственную работу. Путевые описания сотрудников Миллера почти ничем не отличаются от его собственных описаний 1733-1734 гг. Единственное, но весьма важное изменение, которое появляется в описаниях с лета 1735 г., — это более частые указания на количество дворов в поселениях и сословную принадлежность их жителей. То, что описания 1735-1738 гг. составлялись в рамках единой программы Миллера по описанию Сибири, подтверждается, помимо указаний на это самого историка, и его многочисленными инструкциями, в соответствии с которыми эта работа выполнялась. О порядке составления путевых описаний говорится, например, в инструкции полученной С. П. Крашенинниковым от Миллера и Гмелина при отправлении его на Камчатку ³⁹.

К весне 1739 г. Миллер лишился основных своих помощников. 4 марта этого года в Енисейске умер И. Яхонтов. Среди других сотрудников Академического отряда «надлежащую прилежность в принятии наук» проявили лишь Крашенинников и Горланов ⁴⁰. Но Крашенинников еще в 1737 г. отправился на Камчатку, а Горланов уехал в 1739 г. из Енисейска с Г. В. Стеллером. Несмотря на колоссальную загруженность другими делами, Миллеру пришлось снова взять составление путевых описаний в свои руки, и этой работой он занимался вплоть до возвращения в Петербург в начале 1743 г. Лишь Гмелин, когда он путешествовал отдельно от Миллера, не только вел свои обычные дневники, но и составлял путевые описания, вероятно, по просьбе товарища.

Вернувшись к собственноручному составлению путевых описаний, Миллер поставил перед собой принципиально новую задачу. От фиксации встречавшихся на пути объектов он переходит к комплексному описанию всего прилегающего к маршруту региона: В соответствии с этим меняются и методы сбора необходимой информации. Как и ранее, в описания заносились результаты личных наблюдений, однако во многих случаях по объему они значительно уступают материалам, собранным путем широкого опроса местных жителей, в особенности коренных. Путешествуя по тракту или реке, можно было опрашивать только тех людей, которые жили в непосредственной близости от них. Чтобы получить сведения об отдаленных местах, Миллер начал требовать от уездных канцелярий сбора представителей различных волостей и родов в городе ко времени своего прибытия. Иногда он высылал вперед человека, чтобы тот нашел живущих в отдалении от намеченного маршрута коренных жителей и доставил их в ближайший на этом маршруте населенный пункт.

Новый подход Миллера к составлению путевых описаний наиболее отчетливо проявился во время его путешествий в 1739-1740 гг. по великим сибирским рекам Енисею и Оби. В описаниях этого времени приводятся качественно иные сведения о расселении русского и аборигенного населения, чем раньше. Эти сведения дают возможность оценить степень заселенности и освоенности огромных регионов, в ряде случаев — целых уездов. В этом отношении путевые описания должны были заменить составлявшиеся ранее описания уездов. Но если в описаниях уездов Миллер, как правило, давал сведения лишь о составе и местоположении русских деревень и ясачных волостей, то теперь в путевых описаниях он сообщает также количество дворов или юрт, сословный или этнический состав жителей поселений.

Содержание путевых описаний в значительной степени зависит от того, в каких условиях и в какое время года совершалось путешествие. Наиболее благоприятными в этом отношении были продолжительные плавания на судах по крупным рекам, когда можно было работать в спокойной и достаточно удобной обстановке. Легче было в это время встретить и опросить коренных жителей, занимавшихся рыбным промыслом. При движении зимой по трактам путешественники торопились, и для опросов местных жителей оставались обычно лишь кратковременные остановки на ночлег и кормление лошадей. Поэтому описания зимних путешествий уступают по насыщенности информацией.

Характеристику некоторых притоков, представляющих собой довольно крупные реки (Кан, Туба, Кеть, Вах, Юганская Обь, Сосьва, Конда), Миллер выделил в самостоятельные описания, которые мы называем путевыми с большой долей условности, поскольку сам автор по этим рекам не путешествовал. [14]

Учитывая размах работы Миллера по сбору географических сведений, можно предположить, что уже в это время у него возник план написания обобщающего труда по географии всей Сибири, к реализации которого он приступил сразу после сибирского путешествия. Эти сведения были необходимы и для последующей картографической деятельности ученого. Этим можно, в частности, объяснить настойчивое стремление Миллера связать воедино полученные им данные о различных речных системах, например, о том, истоки каких притоков Оби соседствуют с истоками западных притоков Енисея.

Путевые описания Миллера 1741-1742 гг. существенно отличаются от описаний 1739-1740 гг. Маршрут историка пролегал в это время в основном через густонаселенные районы Тобольской, Исетской и Екатеринбургской провинций, географическое положение которых было уже неплохо изучено, в том числе и самим Миллером. Основное внимание он поэтому уделил описанию населенных пунктов. Большой объем здесь занимают описания городов, крепостей, острогов, слобод и заводов. Только в 1741 г. историк посетил и описал города Тобольск, Тюмень, Екатеринбург и Шадринск; Миясскую, Челябинскую и Иткульскую крепости; Исетский, Окуневский, Ялуторовский, Суерский, Краснослободский, Катайский и Колчеданский остроги; около 30 уральских заводов и рудников, а также множество слобод, сел и деревень.

Описания уездов и путевые описания Г. Ф. Миллера — это результат планомерной работы по систематизированному историко-географическому описанию Сибири. Подобные работы по другим регионам России появились лишь с середины XVIII в., когда на местах приступили к составлению подробных топографических описаний. Для историков безусловно важны сведения Миллера по истории Сибири XVII — начала XVIII в., содержащиеся в описаниях, так как в последующих исторических трудах ученого они использованы далеко не полностью и введение их в научный оборот позволит уточнить многие факты по истории Сибири этого периода. Но исключительная ценность данных работ определяется в первую очередь не этими материалами, а уникальными данными по заселению и освоению русскими различных районов Сибири в первой половине XVIII в., сведениями о численности и территориальном размещении русских поселений, об этническом составе, численности и расселении коренных жителей.

Привлечение этих материалов открывает, в частности, возможность проверить достоверность массовых статистических источников официального происхождения, в том числе ревизских, путем их сопоставления с огромным массивом аналогичных сведений, полученных Миллером из неофициальных источников. Это сопоставление показывает, что ревизские данные значительно преуменьшают размах вольнонародной колонизации Сибири, дают неверное представление об этапах и характере заселения многих районов, с большим запозданием фиксируют миграции русских жителей и образование новых поселений. Огромное количество малодворных деревень, отмеченных Миллером в описаниях, в материалах ревизий XVIII в. не указано вообще ⁴¹ (см. таблицу 1). Материалы Миллера по расселению и этническому составу аборигенного населения также позволяют внести серьезные поправки в существующую методику использования данных официальных источников для определения численности коренных народов ⁴².

Материалы Миллера о небольших и крупных этнических образованиях сибирских народов, их численности, расселении, миграциях, размерах поселений, этнонимах, топонимике и др. дают возможность по-новому взглянуть на решение целого ряда проблем этнической истории и этнографии коренного населения Сибири. Так, ни один из источников XVII-XVIII вв. не дает такого количества данных по аборигенной топонимике. Данные топонимики давно уже успешно используются для выяснения истории происхождения того или иного народа, анализа процессов миграции и ассимиляции, и привлечение материалов путевых описаний Миллера для решения этих проблем представляется очень перспективным.

При отборе материалов для настоящего издания мы руководствовались следующими соображениями. Как указано выше, Миллером было составлено 7 описаний уездов, из которых мы публикуем описания Кузнецкого, Енисейского и Красноярского уездов. Два других (описания Томского и Нерчинского уездов) уже опубликованы. Описание Мангазейского уезда в силу указанных выше причин представляет для современных исследователей в основном лишь историографический интерес. «Описание Селенгинского и Нерчинского уездов...» — это фундаментальное историческое исследование, которое ввиду большого [15] объема требует отдельного издания. Из путевых описаний Миллера в издание не включены описания путешествий по Уралу и Приуралью, составленные в 1733 и 1741-1742 гг., также требующие отдельного издания, а также несколько небольших описаний 1734 г. (по маршруту Иртыш — Кузнецк — Томск — Енисейск), материалы которых почти полностью вошли в миллеровские описания Кузнецкого, Томского и Енисейского уездов.

Таблица 1

Количество русских населенных пунктов по материалам первых ревизий, анкетным данным и описаниям Г. Ф. Миллера*

* Количество поселений, указанных в материалах ревизий, подсчитано по: Александров В. А. Русское население Сибири XVII — начала XVIII в. (Енисейский край). М., 1964. С. 170; Колесников А. Д. Русское население Западной Сибири в XVIII — начале XIX в. Омск, 1973. С. 278; Булыгин Ю. С. Первые крестьяне на Алтае. Барнаул, 1974. С. 32-37, 45-47; Быконя Г. Ф. Заселение русскими Приенисейского края в XVIII в. Новосибирск, 1981. С. 123, 175 и др.; Емельянов Н. Ф. Заселение русскими Среднего Приобья в феодальную эпоху. Томск, 1981. С. 59, 76, 77, 97 и др.; Миненко Н. А. Первые русские деревни и города на территории Барабы и Новосибирского Приобья // Город и деревня Сибири в досоветский период. Новосибирск, 1984. С. 8, 9, 13 и др.

** Данные официальной статистики на 1750 г. (см.: Колесников А. Д. Русское население... С. 41).

*** По ведомству Бердского острога взяты данные официальной статистики на конец 40-х гг. XVIII в. (см.: Миненко Н. А. Первые русские деревни и города... С. 21).

Наиболее представительные материалы по указанным выше проблемам содержатся в путевых описаниях, которые Миллер вел во время водных путешествий по Иртышу, Томи, Оби и Енисею, а также во время сухопутных путешествий по югу Краснорского уезда и от Тобольска до Тюмени. Эти описания и представлены в настоящем издании.

Переводы описаний Миллера сделаны по текстам автографов, хранящихся в РГАДА. Имеющиеся в СПбО АРАН писарские копии описаний уездов и путевых описаний ⁴³ были сделаны уже после исправлений, внесенных Миллером в тексты автографов. Эти копии после детального сопоставления с оригиналами РГАДА привлекались нами лишь в случаях необходимости уточнения текстов. Автографы описаний изобилуют исправлениями, многие фрагменты зачеркнуты и, соответственно, отсутствуют в копиях. В подстрочных примечаниях оговариваются все существенные исправления, сделанные Миллером в процессе работы над описаниями, а также все другие особенности текстов. Многочисленные сокращения слов раскрываются при переводе без оговорок. Ввиду большой значимости данных Миллера по аборигенной топонимике и этнонимам сибирских народов, они даются в оригинальной транскрипции автора. Фонетические варианты в написании географических названий и имен собственных не унифицируются. Слова, написанные в оригинале по-русски, выделяются полужирным шрифтом.

Выражаем благодарность за помощь в работе сотрудникам РГАДА и СПбО АРАН.

Комментарии

1. Актовые источники по истории России и Сибири XVI-XVIII веков в фондах Г. Ф. Миллера. Описи копийных книг. Т. 1-2. Новосибирск, 1993-1995.

2. Пуцилло М. П. Указатель делам и рукописям, относящимся до Сибири и принадлежащих Московскому главному архиву Министерства иностранных дел. М., 1879.

3. Андреев А. И. Труды Г.Ф. Миллера о Сибири // Миллер Г. Ф. История Сибири. М.; Л., 1937. Т. 1; Он же. Очерки по источниковедению Сибири. М., Л., 1965. Вып. 2.; Андреев А. И., Бакланова Н. А. Обзор рукописей Г. Ф. Миллера по истории, географии, этнографии и языкам народов Сибири, хранящихся в московских и ленинградских архивах и библиотеках // Миллер Г. Ф. История Сибири, Т. 1; Гнучева В. Ф. Материалы для истории экспедиций Академии наук в XVIII и XIX веках. ТААН. Вып. 4. М.; Л., 1940.

4. Потапов Л. П. Происхождение и формирование хакасской народности. Абакан, 1957. С3 169-170, 176-179, 198-200 и др.; Он же. Этнический состав и происхождение алтайцев. М., 1969. С. 131-134; Он же. К истории освоения русскими Красноярского края в XVIII в. // Русское население Поморья и Сибири. М., 1973. С. 433-441.

5. Радлов В. В. Сибирские древности. СПб., 1894. Т. 1.

6. См.: Белокобыльский Ю. Г. Бронзовый и ранний железный век Южной Сибири. История идей и исследований XVIII – первая треть XX в. Новосибирск, 1986. С. 24-30.

7. Элерт А. Х. Описание уездов Сибири Г. Ф. Миллера как исторический источник // Источники по истории русского общественного сознания периода феодализма. Новосибирск, 1986. С. 97-104; Каменецкий И. П., Элерт А. Х. Городской ландшафт Сибири в путевых описаниях уездов Г. Ф. Миллера // Проблемы охраны и освоения культурно-исторических ландшафтов Сибири. Новосибирск, 1986. С. 253-262; Элерт А. X. Сибирские экспедиционные материалы Г. Ф. Миллера и проблема точности ревизской статистики // История СССР. 1989. № 6. С. 22—35; Он же. Экспедиционные материалы Г. Ф. Миллера как источник по истории Сибири. Новосибирск, 1990; Резун Д. Я., Элерт А. X. Сибирские города как памятники истории и культуры XVIII в. (по материалам Второй Камчатской экспедиции) // Памятники истории, культуры и градостроительства Сибири. Новосибирск, 1991. С. 5-25.

8. См.: Элерт А. X. Историко-географическое описание Томского уезда Г. Ф. Миллера (1734 г.) // Источники по истории Сибири досоветского периода. Новосибирск, 1988. С. 59-101; Он же. Экспедиционные материалы... С. 172-243.

9. Минерт Л. К. Источники и литература XVII-XVIII вв. о начальном этапе становления городов Бурятии // Источниковедение и историография городов Сибири конца XVI — первой половины XIX в. Новосибирск, 1987. С. 85-89; Он же. Памятники начального этапа градостроительства в Бурятии // Памятники истории, археологии и архитектуры Сибири. Новосибирск, 1989. С. 82, 84, 92-95. Л. К. Минерт характеризует используемую им работу Миллера как «разделы «Селенгинская и Нерчинская области» рукописи «Описание Сибири» на немецком языке» (Минерт Л. К. Источники и литература... С. 86). В действительности речь идет о писарской копии работы Миллера «Описание Селенгинского и Нерчинского уездов Иркутской провинции в Сибири в современном их состоянии, летом 1735 г.», составившей отдельный том собрания копий экспедиционных работ Г. Ф. Миллера и И. Г. Гмелина.

10. См.: Пекарский П. П. История императорской Академии наук в Петербурге. СПб., 1870. Т. 1; Бахрушин С. В. Основные течения сибирской историографии XVIII века // Северная Азия. М., 1925. Кн. 1, 2; Он же. Г. Ф. Миллер как историк Сибири // Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 1. С. 5-55; Андреев А. И. Труды Г. Ф. Миллера о Второй Камчатской экспедиции // Изв. ВГО. 1959. Т. 91. Вып. 1; Мирзоев В. Г. Историография Сибири (XVIII век). Кемерово, 1963.

11. Об анкетном методе сбора Миллером исторических сведений см.: Андреев А. И. Очерки по источниковедению...; Илизаров С. С. Анкеты XVIII в. как источник по историографии города // Теория и практика источниковедения и археографии отечественной истории. М., 1978. С. 87-96; Резун Д. Я. О работе Г. Ф. Миллера над источниками по истории городов Сибири XVII в. // Древнерусская рукописная книга и ее бытование в Сибири. Новосибирск, 1982. С. 142-158; Элерт А. X. Анкеты Г. Ф. Миллера 1734-1742 гг. как источник по истории освоения Сибири // Источники по истории общественной мысли и культуры эпохи позднего феодализма. Новосибирск. 1988. С. 78-91.

12. РГАДА, ф. 199, портф. 517, ч. 1, д. 3, л. 13, 15, 16, 26; портф. 526, ч. 2, д. 6, л. 3.

13. Там же, портф. 365, ч. 2, д. 6, л. 1-2.

14. СПбО АРАН, ф. 21, оп. 2, д. 26, л. 90.

15. РГАДА, ф. 199, портф. 481, ч. 4, д. 6, л. 1-4 об.

16. РГАДА, ф. 199, портф. 526, ч. 2, д. 1, л. 1-34; СПбО АРАН, ф. 21, оп. 5, д. 18, л. 147-181. Оригиналы описаний уездов находятся в РГАДА, а заверенные Миллером копии — в СПбО АРАН.

17. РГАДА, ф. 199, портф. 526, ч. 2, д. 6, л. 1-36 об.; СПбО АРАН, ф. 21, оп. 5, д. 18, л. 182-223.

18. СПбО АРАН, ф. 21, оп. 2, д. 24, л. 120.

19. О маршруте сибирского путешествия Г. Ф. Миллера и датах его пребывания в населенных пунктах см.: Элерт А. X. Экспедиционные материалы... С. 149-153.

20. РГАДА, ф. 199, портф. 526, ч. 2, д. 8, л. 1-23 об.; СПбО АРАН, ф. 21, оп. 5, д. 18, л. 224-250 об.

21. РГАДА, ф. 199, портф. 526, ч. 2, д. 9, л. 3-34 об.; СПбО АРАН, ф. 21, оп. 5, д. 18, л. 262-296 об.

22. СПбО АРАН, ф. 21, оп. 2, д. 24, л. 235 об.-236.

23. РГАДА, ф. 199, портф. 526, ч. 2, д. 4, л. 1-17 об.; СПбО АРАН, ф. 21, оп. 5, д. 18, л. 251-260.

24. СПбО АРАН, ф. 21, оп. 2, д. 24, л. 152 об.-153.

25. Цит. по: История Сибири. Т. 2. Л., 1968. С. 311.

26. СПбО АРАН, ф. 21, оп. 2, д. 24, л. 154.

27. СПбО АРАН, ф. 21, оп. 2, д. 24, л. 153 об.

28. РГАДА, ф. 199, портф. 525, л. 1-287; СПбО АРАН, оп. 5, д. 19, л. 1-230 об. В РГАДА (ф. 199, портф. 526, ч. 2, д. 3, л. 1-10) имеется другой вариант начала «Описания Селенгинского и Нерчинского уездов...», написанный рукой Миллера.

29. Андреев А. И. Очерки по источниковедению... С. 87.

30. РГАДА, ф. 199, портф. 526, ч. 2, д. 2, л. 1-31.

31. Андреев А. И. Очерки по источниковедению... С. 87.

32. РГАДА, ф. 199, портф. 521, ч. 1, л. 244-321. О полевом дневнике Миллера см.: Элерт А. X. Экспедиционные черновые записки Г. Ф. Миллера (1733-1743 гг.) // Исследования по истории литературы и общественного сознания феодальной России. Новосибирск, 1992. С. 88-101.

33. Андреев А. И. Труды Г. Ф. Миллера о Сибири. С. 72-73.

34. СПбО АРАН, ф. 934 (А. И. Андреева), оп. 1, д. 477, л. 703-880. См. также: Элерт А. X. Экспедиционные материалы... С. 83-85.

35. РГАДА, ф. 199, портф. 521, ч. 1-2; портф. 522, ч. 1-2; портф. 507, ч. 2. М. О. Косвен сообщает об ином составе «полевых журналов или записных книг» Миллера. В их состав он не включает портф. 522, ч. 1-2, зато указывает портф. 529, ч. 1-2 и портф. 509, д. 2, 4. (Косвен М. О. Этнографические результаты Великой Северной экспедиции 1733-1743 гг. // Сибирский этнографический сборник. ТИЭ, новая серия. Т. 64. С. 183). По нашему мнению, отнесение к полевому дневнику дел портф. 509 и 529 ошибочно.

36. РГАДА, ф. 199, портф. 509, д. 1-10.

37. Там же, портф. 513, д. 1-27.

38. СПбО АРАН, ф. 21, оп. 5, д. 144, л. 73 об.

39. РГАДА, ф. 199, портф. 527, д. 7. Путевые описания С. П. Крашенинникова опубликованы (Крашенинников С. П. Описание земли Камчатки. М.;Л., 1949. С. 646-667; С. П. Крашенинников в Сибири. Неопубликованные материалы. M.JI., 1966. С. 38-49, 99-110, 123-137, 146-155).

40. Андреев А. И. Очерки по источниковедению... С. 171.

41. См.: Элерт А. X. Сибирские экспедиционные материалы Г. Ф. Миллера и проблема точности ревизской статистики // История СССР. 1989. № 6. С. 22-35.

42. См.: Элерт А. X. Экспедиционные материалы... С. 118-122.

43. СПбО АРАН, ф. 21, оп. 5, д. 18-19, 22-30.