Забелин И

ГЕРАРД МЕРКАТОР

КОСМОГРАФИЯ

РУГИЯ – РУСИЯ.

Помещая это старинное описание острова Ругена и Поморской Земли, мы имеем в виду познакомить читателей с теми сведениями об этой древнеславянской стране, какие ходили на западе Европы в ее кратких и полных Космографиях, составлявших своего рода учебники и вообще книги, издаваемый для общеобразовательных целей. С этими же целями Космографии переводились и на русский язык. В 17 столетии их появилось у нас достаточное количество, кратких и полных. Из переведенных на русский язык самая полная Космография приписывается Герарду Меркатору, ум. 1594 г. Хотя в ней и значится, что она написана в град Иданбуркге (Дунсбурге), где жил и скончался Меркатор, однако это очень объемистое сочинение принадлежит по-видимому его продолжателю, который значительно распространил и пополнил труд Меркатора, и местами упоминает о Меркаторе, как составителе сей книги.

В русском переводе Космография разделена на 230 глав. Статья о Ругии обозначена 131 главою. В списке, принадлежащем нашей библиотеке, вместо Ругия, написано Русия, что конечно можно почитать за ошибку, так как в других известных нам списках такой замены не встречается. Поэтому и наши слова, сказанный на 174 странице, что «в [590] географических сочинениях конца 16 века остров Рюген прямо именуется Русия», должны принадлежать также к числу поспешных ошибочных указаний. Везде остров именуется Rugia и по-русски Ругия. Тем не меньше такая описка очень свойственна Русскому говору, весьма нередко изменяющему г в з и потом в с. Русские люди в 13 столетии немецкую Ригу именовали по Русски Ризою и Рызою, в Ризе, Ризкий, Ризеский и т. п. (Собр. Госуд. Грам. и Договор. II, № 1; Грамоты сношений с Ригою и Ганзейскими городами; Полн. Собр. Р. Летоп. 11, 213). Точно также изменяются подобные имена и на Варяжском Поморье, напр. Рогиттен, Рахситтен, Росситен – одинокое имя разных мест Кенигсбергской Пруссии. Произношение Ругия и Русия могло следовательно вполне зависеть от местного Славянского говора, как произношение Рутия и Руция от Романскаго говора. Впрочем возможность происхождения Варягов-Руси с острова Ругии не столько зависит от букв, сколько от исторического значения этой древнеславянской местности, о котором вкратце повествует и предлагаемая здесь старинная географическая статья (Свой список этой статьи мы сверяли с рукописью той же Космографии, принадлежавшей Ундольскому, № 703, в Моск. Публичном и Румянцовском Музее).

* * *

Ругия остров на мори орнетанском (ориенстальском) то есть восточном, или Свевицком, а имянно называют Балтицкое море, от баралибицкой области дацкая граница. Остров беловат, с того острова видят островы Манада (Ummantz), Гидезера (Hiddensehe), от западу; да от полудня поморские грады граничат, именем Барто (Bardt), Трозуб (Stralsund), Крипсваде (Gripswalde), Валгасте. Остров в древние лета многим пространнее был, неже ныне. Божиею волею промыла вода сквозь той остров и отделила особно остров Руден на удивление всем, что неподобно было тому тако статися, страшными волнами морскими и трясением земли и ветры великими потопило многие домы и костелы и колоколни между Ругиею да между Руденом островом на 5 миль. Ныне в том месте глубина немерная, великие корабли тем местом проезжают, а называют то место новой проезд или корабельной проезд. В древние лета большие корабли на [591] широкое море и иным местом проезжали, на запад, а не на восток, проезд той называли Данбелен; на том проезде дацкие корабли потонули и ныне на дне моря видят корабли и опасаются тем местом кораблями ездити. Остров той весь великое море обошло долгота и ширина того острова 7 миль, округи того острова по смете математицской 21 миля. Ныне в правду та округлость не только многим островам и прилепкам большим и меншим разделяется и естьли кто хощет с прилежанием смеряти и сметити, 70 миль найдется; между островъков ширина заток по три мили, а менши полторы мили несть; а которые корабли к тому острову приезжают, от волн морских шкоты бывает мало, пристанища угодные опасные.

На острове том хлеба родится изобилное множество, близь града Стралзунна; како в древние лета римляном в Сицылии хлебородство бывало, тако и на том острове. Срабо (Страбон) о том пишет. Скота, то есть коней и овец есть по мере; гусей в правде немерное множество и велми велики; волков и болших мышей на том острове несть, токмо не в давне на прилепку Витов мыши болшие, т. е. кроты появились с приезжих кораблей. На острове том живали люди идолопоклонники, Рены (Раны) или Рутены имянуемые, люты, жестоки к бою, против христиан воевали жестоко, за идолов своих стояли. Те Рутены от жестосердия великого едва познали после всех Христианскую веру. Того острова владетели таковы велможны, сильны, храбрые воины бывали, нетокмо против недругов своих отстаивалися крепко, но и около острова многие грады под свою державу подвали, то есть Бордум, Гривмъмам, Трибесия, и воевали с Дацким королем и со иными поморскими князьми и с Любскою областию воевали много, и всем окрестным Государством грозны и противны были. Язык у них был Словенской да Виндалской (Валдалской); грамотного учения не искатели, но и заповедь между собою учинили, чтобы грамоте не уталися, токмо воинским делам прилежные охотники были. Того острова Ругии первоначальной владетель был князь Крито (Крыто), валможный той был владетель во время Поморской земли владетеля князя Свентыбара. Той князь Крито женился на дщери князя Свентибара 1100 года; а иные пишут, что той князь Крито Голштенским и Дутмарским князем был, град Любок завел. Он единого времени зван был в гости и напився пьан и Дан его пьяного с лестницы пхнул и ту смертью скончался. По смерти его тем князством Ругинским завладел отец его, князь Реце 1160 году и потом то Ругинское князство воевали многие недруги до [592] владетеля их, до князя Братислава до 1352 году. Того князьства дедичи извелися и досталося то Ругинское государство в державу поморским князем, затем уговором, естьли бы поморских князей род извелся, тогда те Ругиские опять аки вольны былибы, и кого они хотят за владетеля их и за Государя, того изберут.

О привращении Ругийских к вере Християнской хощу нечто мало помянути. Игелмондус пишет: во время цесарева Карла Великого сына Лодвика Пиуса 713 году были мнихи кляшторы Кардепского (Нордейского) из Вестфали, которой поставил цесаря Карла Великого сын Лодвик. Те мнихи на великую страсть дерзнули, поднялися тех Ругийских идоложертвенников от идолского поклонения отводити, а к вере Християнской приводити, во имя Христово и началника своего святого мученика Вита. И помощию Божиею и святого мученика Вита неких идоложертвенников те мнихи привели было; а потом паки от веры Християнской отступили и свою идолскую прияли по прежнему и со инеми неверными многими тех мнихов всех помучили на смерть, от Христа отступили, а святого Вита имя призывали во всяких делех и учинили себе идола и нарекли того идола Святывид и поставили над ним божницу; а которые приезжие купцы из иных государств тому идолу святому Виту честные дары лутчие приносили и честь воздавали, и тех купцов Ругинские тамошние жилцы с великою честию и с любовию приимали и с ними торговали. Всея тоя области или острова все люди съезжались на поклонение тому идолу и жертвы приносили. Идол той сотворен по образу и по подобию человеческому, сана изряднаго; одежда на нем долгая, а вылит той болван из разных руд, то есть из злата, из сребра, из меди, из олова и из всяких разных; в правой руке того идола чаша из всяких же руд слита, кровля на ней на подобие рогам, а чаша та наполнена всяких благовонных вещей; а в левой руке лук наложен со стрелою. На имя того идола 300 коней было всегда готовых на стойлах: а сверх всех трехсот един был конь, на того не садился никто; а егда против недругов своих лучится быти на воине, и поп их, того белого коня оседлав и запершися в конюшне, коня того бьет и томит, даже весь спотеет, и выводит его из конюшни всего в поту истомленного, и сказывает всем вслух, что Святывит сам на коне том ездил против недругов Ругинских на бой; и они тому идолу и паче честь воздают, жертвы многие и дары честные драгоценные приносят. Чашу, которая в правой руке того идола по вся годы поп их наполняет разными благовоньми вещьми и егда скончается (год), тогда поп их [593] открывает ту чашу и вынимает из чаши, подносит тому идолу под нос с великим трепетом; и естьли годом в чаши положенного убудет и воность пременится, тогда все о том радуются, и веселятся, надеются, что идол или бог их приял в себя некую часть, и мнят, что во весь год будет к ним во всем милостив и благоподатлив, и паки ту чашу наполняют полну и вдают в руку идолу по прежнему: а есть ли в той чаше не убудет ничего и воность (не) пременится, тогда все начаются на себе великого гнева от того их бога того году. И многие действа и моления (богомолства) тому идолу сотворяют и во всем ему веруют. Идол той стоял во граде Арконавитовие; к тому идолу съезжалися из разных областей идоложертвенники на поклонение и приношение жертв идолских, между которого и любские многие приезжали. В том же граде три божницы были наполнены идолов, а над всеми началнейший был Святывит; а иной идол был о седми лицах на единой главе; той опоясан седмью сабли, а в левой руке имел мечь голой. Идол тот толст, и высок и пригож, называли его Мартом (Марсом), богом воинским. Другой (в списке Ундольского читается так: Другой идол имел на главе пять лиц без сабель и без меча, того называли Смирением. Потом следует: третий) идол имел на главе 4 лица, а пятое на персех; левою рукою держался за верх главы, на правое колено приклякнул; того идола называли богом царства того; имя ему было Поренитум. И много бы было о тех идолах и о их идолских действах и болвохваствах сказывати.

То безбожное идолство унялось по пред 440 лет, а до тех мест, покамест веры Християнской не прияли, идолского поклонения держалися, многое кровопролитие от них Християном деялось. 946 году архиепископ ганбурской пытался их приводити к вере християнской во время державы кесаря Ендрика Укупуса (Аокупуса), потом 1019 году Дацкой король Эрит (Эрик) тех Ругинских воевал и осадил силно их град Аркону и воевал их силно и мужественно: и они, нестерпев его тесноты, просили его о миру и хотели веру Християнскую прияти, и король Дацкой не откладывая в далный час, тойчасть велел их в море крестити и погружати; и егда король отъехал, и они паки Християнскую веру покинули, принялися за прежнее идолское поклонение и многое кровопролитие над Христианы и немилостивое мучителство чинили. Потом Бамберской епископ Отто, наречен поморской апостол, учал тех Ругинских к вере Християнской приводити, а Дацкому королю воевати их заповедал, потому что и так кровопролития Християнского немало учинилось. Взял [594] их епископ на себе без войны тихостию и смирением к вере Християнской приводити. Потом 1148 году поморской князь Ратибор вырядился с Бисценскими (Барденскими) с Грименскими с Требисцемскими со многими разными людми тех Ругинских победил и к вере Християнской привел и градов их Ругинских много повоевал и разорил, а Ругинские, паки справяся и (не) оглядаяся ни на что, и не обинуясь никого, против Християн войною восстали. В то время у Ругинских великая несказаемая была селдевая ловля, потом те сельди перешли в Дацкую землю; к той сельдевой покупке приезжали из Бардовику купцы по вся годы в Ругинской град Витовию, а с ними был купец славен Християнин Родишкалк (Годишкалк). В то время поп идолской всем Ругинским приказывал идолу святому Виту молитися сокрушенным сердцем, чтобы гнев свой утолял и попрежнему бы милость своя явил. Христианину Родишкалку поп их говорил, чтобы идолу их святому Виту непобедимому жертву принес, и за такое словесе (слово все) Християнские приезжие купцы взялися, многих Ругинских побили и потом нощию на корабли собрався со всем парусы подняв, ушли. Недолго после того 1166 году Ругинские против себе воздвигнули войну Дацкого короля Валдамора и великое кровопролитие между собою чинили и болши дву годов та война между ими деялась и Дацкой король, умысля, Саского князя Гендрика Льва да князя поморского, да князя Мехельбурского на помощь призвал, и те, собрався, в Ругию пришли, огнем и мечем жестоко и не милостивно воевали. И Ругинские видя, что не в силу им противу их стояти, заперлися в крепкие грады в осаду в Арьаконий, в Хатину (Харентану). Аркона град в Ругии крепок и строен на прилепку Витавии, против полунощной страны, к горам бореям, на Высокой горе; прирождением место немерно крепко, от востоку и от полунощи море обошло, с другой страны ко острову Ругинскому прилеплено, а ныне все то пусто, видят (видеть) издали каменные стены. Окрест того града ров, таков глубок, что из крепкого лука доброй стрелец едва выстрелит изо рва. Град той осажден на день Вознесения Христова, а взят на день святого Вита. (И тем мочно всякому рассмотрить и рассудить неизреченные судьбы Божии и мученика святого Вита), что тем безбожным на обличение зловерства их. На кого надежду свою имели, на идола Вита названного град взят. Мещане арокониские, которые изначала в осаде сели и много бився, не могли устояти, просили мира, обещеваяся Християнскую веру прияти, а идола Вита сокрушити и божницу християнским богомолием освятити; а пленников [595] (полонеников) християнских ничем невреждены (не вредя) свободных учинити; а королю Дацкому на колико лет дань давати. А егда той град Аркон взят, тогда и Харентия сдался. В то время 3 князи Ругийские были, то есть Тесцлав, Стоуслав, Яромир. Стоуслав свою часть Яромиру брату своему поступился, и егда те Ругинские князи веру Християнскую прияли, и который прежде крестился, за того Дацкой король Велдемар брата своего родного Канота (Канута) дщерь выдал за жену. Итако Аркона да Харейтина Ругинские грады от многих воен опустели, а потом князи поморские те грады до основания разорили и под свою державу подвели; а чем Датцкой король завладел было, и того по совету и по любви поморским князем поступился.

В древние лета той остров Ругия вельми был многолюден и славен, а ныне токмо те грады на нем, то есть столной град Берга, а в нем 400 дворов, а иные грады Сагатр, Вик, Бинст, Люра; а иные меншие и по се время (по ся мест) есть. А воинских ратных людей ныне с того острова 7 тысячь быти может. А на прилепку Ясмунду, которой к востоку лицем стоит, есть горы высокие, зело страшные, неудобно верити вышине тех гор над морем; с тех гор камень ломали на градовое и на иное каменное дело; ныне те горы Шкубен-помер (Штубен-комер). Недалече оттоль в горах и в лесах старинные каменные градцкия сиены обросли великими лесами; ныне называют их тамошним языком бругдали (брухдали). Оттоле недалече есть черное озеро глубоко и велми несказаемое множество в нем рыбы, сети прорываются. Единого времени лучилося в том езере рыбу ловити и на великое чудо сеть из рук рыболовских ушла во езеро и не могли никоторыми мерами сети тоя найти; и нашелся такой человек, осмеляся, искал тоя сети и по немалом времени нашел ту сеть под высокою страшною горою и закричал великим гласом тамошним языком, «которые все черти сеть ту зде занесли» и противу ему ответ от (из) воды был: «не все черти, толко я сам с братом моим Венхилем (с Нихелем)». На острове том лесов всяких, к коробелным станам (статьям) и на строение дворовое и дров на всякую потребу достаток, а особно на прилепку Ясмонду, и иным окрестным областем много отвозят; имянуется той лес Штубеница, то есть толкуется, на корабелное и на всякое дело в том лесу древа угодные. Духовных вотчин много, лесистые места и поль разных и скота не мало; те дают началником своим хлеба и скота десятую часть. На том острове старинных великих родославных родов много, которых печати свои собинные, те и воинским делам [596] учитися охочи и грамотного учения тщателны; те велможным государем в службах своих пригожаются, во всяком рассуждении рассудителны воински и в домостройных делах (токмо в духовных делех) не вступаются. Деревенские люди господинам своим оброки дают по уговору и всякие черные тяжелые работы делают.

II.

Поморская земля изначала вандалским языком Поморцы (Pamortzi) названа; имя имеет от Помезана, от первого прусского короля сына Овидунта, а иные глаголют, что именуются Поамерене, то есть толкуется Поморская земля. Ныне княженетцкой титул имеет; положение его над Балтщким морем; долгота того княжества, от Голсштаинских рубежей до Ливонских протягается. Государство то везде хлебородно, луги многие, паствы скотом веселоватые, угодные, здравые; хлеба, масла, меду, воску, конопель, льну и тем подобным, всего родится множество. Нетокмо сами тем изобилуют, но и во иные окрестные государства отвозят и отсылают и оттого немалую корысть и прибыток приобретают. Тамо в море находят много янтарю, токмо не толико колико в прусех. Скота домашнего разного множество, такожде и в лесах всяких зверей диких много. Имело то Государство собинных своих государей владетелей самодержавных, никим обладаемы не были. Градов изрядных в том Государстве много: столной град того Государства Щетин, над рекою Одрою; в древние лета около того града бывало житие рыбославское (так), а потом те рыболовы преведены ко граду Винету и тамо размножилися. В нем вера Християнская. И ныне тамо Винеты столной же град. Есть град Крипс-уволд (Gripswaldum); в том граде учение книжных и всяких мудростей от Бога обдарен; училище то поставлено 1456 году. Град Юлинум в древние лета во всей Европе славнейший был, бывала столица вандалских. Град Литролзунт (Стральзунт) славен, положение его у брега моря Балтицкаго. В древние лета тот Град имел своего собинного государя князя. Винета град всех поморских градов славнее; от Дацкого короля Кондрата разорено. Есть иные грады, то есть Неугардия, Лембурга, Старгардия, Берирадум, Каменец, Библина (Bublitz), Грифенбурга, и по брегу морском Колберга, Каминум, Кослинум, Сунда, Удъка (Putzka, Pucka), Ревесол, Ровенъсъбург (Lovensburg), Гехень (Hechel).

Текст воспроизведен по изданию: История русской жизни с древнейших времен. Часть первая. М. 1876