СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ЭККЕХАРД ИЗ АУРЫ

ВСЕОБЩАЯ ХРОНИКА (ДО 1106 г.)

EKKEHARDI URAUGIENSIS CHRONICON UNIVERSALE

В 620 году от основания Города, то есть в 11-й год Птолемея Эвергета II, Сципион Африканский Младший со всеобщего согласия был избран консулом во второй раз и отправлен с войском для взятия Нуманции, города в Испании. На протяжении 14 лет силами всего 4000 своих воинов она не только сдерживала 40 000 римлян, но и побеждала их и даже связала позорными договорённостями. Итак, прибыв в Испанию, Сципион не сразу напал на нумантинцев, ибо знал, что они всегда готовы к бою и потому не надеялся застать их врасплох, но долгое время тренировал своих воинов, нерадивых и бездеятельных по вине предыдущих полководцев, в лагере, словно в школе, чаще занимаясь с ними, чем наказывая, и без всякой жестокости; а затем строгим указом велел удалить из лагеря всех, кто занимался там развратом. Когда из этого места изгнали 2000 развратников и торговцев, войско при этом рассудительном судье внезапно достигло таких успехов, что в скором времени сровняло с землёй Нуманцию, так долго сопротивлявшуюся римлянам. Итак, когда он провёл, не пытаясь вступить в битву, часть лета и всю зиму, то мало чего достиг этим усердием. Ибо, когда выдалась возможность сразиться, римское войско, не выдержав натиска нумантинцев, как обычно, обратилось в бегство; однако остановленные упрёками и угрозами бросившегося навстречу им консула и удержанные силой, воины, наконец, устыдились и вновь бросились на врага, заставив бежать тех, от кого сами только что бежали. Трудно тогда было поверить в сообщение: «Римляне обращают в бегство нумантинцев и видят их бегущими». Поэтому Сципион, хоть и обрадовался тому, что случилось вопреки надежде, но открыто заявил, что не следует более отваживаться на битву с ними. Итак, он взял город в осаду и окружил его рвом, ширина которого составляла десять шагов, а глубина – двадцать. Затем, соорудив также насыпь, он укрепил её кольями и сетью башен. На эту войну Миципса, царь Нумидии, отправил на помощь Сципиону Югурту, который, храбро сражаясь, приобрёл там славу и расположение Сципиона. И вот, нумантинцы, долгое время бывшие в осаде и измученные голодом, неоднократно искали случая сразиться, чтобы им была дана возможность умереть как мужчинам, но так ничего и не добились. Наконец, они сделали вылазку через двое ворот, испив прежде напитка, но не вина, которым та местность не богата, а сока, особым образом приготовленного из пшеницы, который от слова «нагревание» называется келией. Итак, разгорячившись от этого напитка после долгого голода, они бросились в битву и внезапно напали на римлян. Долгое время шла беспощадная битва, едва не оказавшаяся гибельной для римлян; и вновь римляне, бросившись в бегство, чуть было не испытали, каково сражаться против нумантинцев, если бы они не сражались под руководством Сципиона. Нумантинцы, когда были убиты самые сильные их воины, оставляют поле боя и в боевом порядке, отнюдь не как беглецы, возвращаются в город; они [даже] отказались принять тела убитых, которые им предлагали передать для погребения. Наконец, решив в крайнем отчаянии предать себя смерти, они сами подожгли изнутри осаждённый город и все погибли, умертвив себя равным образом мечом, ядом и огнём. Римляне ничего не получили от этих побеждённых, кроме своей безопасности; ибо, когда пала Нуманция, они говорили, что скорее избежали смерти, нежели победили нумантинцев. Ни одного нумантинца не коснулась цепь победителя, и не за что было проводить триумф, ибо всё их добро сгорело в огне. Тогда Сципион спросил у Тирезия, одного кельтского вождя, по какой причине Нуманция поначалу держалась весьма прочно, а затем всё таки пала. Тирезий ответил: «Согласие давало победу, а несогласие – гибель». Римляне восприняли это как сказанное для них и о них, поскольку им уже сообщили о возмущениях, раздиравших весь Город.

Ибо в то время, как велась война в районе Нуманции, Рим был потрясён движением Гракхов. Так, когда были разрушены Карфаген и Нуманция, у римлян [исчезло] полезное единодушие, диктуемое осторожностью, и возникло постыдное соперничество, происходящее из честолюбия. Народный трибун Гракх, разгневанный на знать за то, что его назвали среди инициаторов нумантинского договора, который был постыдно заключён консулом Манцином, решил распределить среди народа земли, ранее занятые частными лицами. Он лишил власти трибуна Октавия, который противодействовал ему, и передал её Минуцию. По этим причинам сенат преисполнился гневом, а народом овладело высокомерие. Между тем, Аттал, царь Азии, брат Эвмена, умирая, оставил своим наследником римский народ. Таким образом, Азиатское царство перешло по завещанию к Римской империи. Гракх, желая купить этой ценой расположение народа, предложил закон, согласно которому богатства Аттала следовало распределить среди народу. Когда против этого выступил Сципион Назика, Помпей также поклялся, что обвинит Гракха, как только тот оставит свою должность. Тогда Гракх попытался остаться народным трибуном и на следующий год. Когда в день комиций он распалил возмущение народа, возбуждённая стараниями Назики знать обратила плебс в бегство, угрожая ему кусками скамеек. Гракх, расталкивая дружков, бежал по лестнице, что была под сводом Кальпурния, но был сбит с ног ударом обломка скамьи и, вновь поднявшийся, лишён жизни ещё одним ударом брошенной палки. Кроме него в ходе этого возмущения было убито двести человек, и тела их были сброшены в Тибр; мёртвое же тело самого Гракха смердело непогребённым.

В следующем году Публий Сципион, заявив сперва в народном собрании об угрозе для его жизни, ибо узнал, что несправедливые и неблагодарные люди угрожают ему, пострадавшему за родину, на следующее утро был найден бездыханным, что относят к числу величайших несчастий римлян, особенно если учесть, что бодрость и сдержанность [Сципиона] Африканского столько значили в этом городе, что верилось, будь он жив, без труда удалось бы избежать и Союзнической, и Гражданской войны. Говорят, что он был убит в результате коварства своей жены Семпронии, которая была сестрой Гракхов, чтобы, как я полагаю, преступное семейство, рождённое на погибель своей родины, среди нечестивых возмущений мужей выглядело бы ещё более ужасным благодаря злодеяниям женщин. Причина же его смерти была следующей. Народный трибун Гай Карбон, желая отомстить за смерть Гракхов и возбудить новую смуту, спросил у Публия Сципиона Африканского, когда тот вернулся после разрушения Нуманции, что он думает о смерти Гракха. И [Сципион] Африканский ответил, что по его мнению тот был убит по праву.

После этого Гай Гракх, брат того Гракха, который был уже убит в ходе волнений, став народным трибуном в результате возмущения, оказался великой погибелью для республики. Ибо он щедрыми раздачами и чрезмерными обещаниями неоднократно поднимал римский народ на активные возмущения, но в конце концов оставил должность трибуна сменившему его Минуцию. Когда Минуций устранил постановления своего предшественника Гракха и отменил его законы, Гай Гракх вместе с Фульвием Флакком, в окружении огромной толпы взошёл на Капитолий, где проходило собрание, и вместе с ним и двумя его вооружёнными сыновьями возбудил великое возмущение; но консуляр Децим Брут и Луций Публилий оказали им ожесточённое сопротивление. Флакк долго и упорно сражался, а Гракх, удалившись в храм Минервы, хотел броситься на меч, но был удержан появлением Летория. И вот, когда бой с переменным успехом шёл уже довольно долго, лучники, посланные Опимием, наконец, рассеяли смешавшуюся толпу. Двое Флакков, отец и сын, пробрались через святилище Луны в частный дом и затворились там, но [враги], разломав его плетёную стену, закололи их. Гракх, пока друзья долгое время сражались за него и погибали, с трудом добрался до Свайного моста и там, чтобы не попасть живым в руки врагов, подставил шею под удар своего раба. Его отрубленную голову передали консулу, а тело доставили в крепость Мизен к его матери Корнелии. Эта Корнелия была дочерью [Сципиона] Африканского Старшего; после смерти Гракха, своего первого сына она удалилась в Мизен. Имущество Гракхов было передано в казну. Говорят, что юный Флакк был убит в тюрьме, а на Авентинском холме из партии Гракха перебито двести человек. Консул Опимий как в ходе битвы был отважен, так и в расследовании безжалостен; ибо казнено было более 3000 человек, из которых очень многие были убиты совершенно безвинно: им не была объявлена даже причина [казни]. Таков был конец возмущения Гракхов.

В 637 году от основания Города, то есть в 28-й год Птолемея Эвергета II, при консулах Публии Сципионе Назике и Луции Кальпурнии Бестии сенат с согласия римского народа объявил войну Югурте, захватившему Нумидийское царство, о чём весьма подробно пишет Саллюстий Крисп.

В те времена постыдная жизнь Птолемея Эвергета II имела ещё более постыдный конец. Ибо он, обесчестив, а затем взяв в жёны свою сестру, в конце концов отверг её ещё более постыдно, чем женился; свою падчерицу, то есть дочь сестры и жены, он также взял в жёны, а сына, которого имел от сестры, равно как и сына своего брата убил. Поэтому, запятнанный столькими кровосмесительными браками и убийствами родственников, он был изгнан из государства александрийцами в 29-й год своей власти.

В те времена в Арпине родился Цицерон; его матерью была Гельвия, родом из области вольсков, а отец происходил из всаднического сословия. В Кремоне же родился Марк Фурий по прозвищу Бибакул.

Александр, он же Яннай, брат Аристобула, принял после смерти брата власть над иудеями вместе с царским титулом и в течение 27 лет крайне жестоко правил своими согражданами. Ибо он в результате победы над собственным народом погубил за шесть лет не менее 50 000 человек, одного из своих братьев убил, а другого, отстранив от всех дел, заставил вести жалкую жизнь рядом с собой. Умерев на 27-й год, он оставил бразды правления своей жене Александре, которую звали также Салина, и двум малолетним сыновьям. Кто хочет подробнее узнать о его деяниях, пусть прочитает 13-ю книгу древней истории Иосифа.

В 659 году от основания Города, то есть в четвёртый год Птолемея Александра, когда все внешние войны прекратились, Югурта был побеждён в Нумидии сначала Метеллом, а затем Марием и Суллой, после чего Марий и Квинт Катулл разбили кимвров и тевтонов, в Италии тяжелейшую войну начали пицены, марсы и пелигны, которые уже долгие годы подчинялись римлянам. У римлян против них успешно сражались Гай Марий, который уже шесть раз был консулом, и Гней Помпей, но лучше всех Луций Корнелий Сулла, который среди прочих подвигов так разбил вражеского полководца Клуенция с его большим войском, что потерял из своих людей только одного. Эта война четыре года велась с тяжкими бедствиями, и только на пятый год была завершена консулом Луцием Корнелием Суллой, хотя ещё прежде он много и энергично действовал на этой войне в ранге претора. В это самое время были видны жуткие знамения. Так, при восходе солнца с северной стороны со страшным небесным громом вспыхнул огненный шар; у арретинов во время обеда из хлеба, словно из телесных ран текла кровь; на протяжении семи дней землю во многих местах поражал град камней вперемежку с осколками черепицы; в пределах Самния из огромной трещины в земле изверглось пламя, да так, что казалось, оно достанет до неба. Тогда же всякого рода животные, которые обычно живут среди людей, оставив стойла и пастбища, с мычанием, ржанием и жалким блеянием бежали в леса и горы. Даже собаки, которым по природе своей не могут жить без людей, с жалобным воем бродили, подобно волкам. И вот, не медля, за этими тяжкими знамениями последовали гражданские войны.

В 662 году от основания Города, когда Союзническая война ещё не завершилась и по всей Италии шли сражения, началась гражданская война, и многие несчастья поразили римский народ, хотя римлян уже величали господами многих народов. Причиной гражданской войны стал Гай Марий, уже шесть раз бывший консулом. Ибо, когда консул Сулла был отправлен, чтобы вести войну против Митридата, захватившего Азию и Ахайю, но на короткое время задержал войско в Кампании, чтобы уничтожить последние очаги союзнической войны, которая, как мы сказали выше, велась в Италии, Марий добился, чтобы его самого, избрав консулом в седьмой раз, отправили на войну с Митридатом. Движимый этим обстоятельством, Сулла вместе с войском подошёл к Городу, прямо у ворот убил легата Мария, как первую жертву гражданской войны, тут же ворвался в Город и, сражаясь против Мария и Сульпиция, убил Сульпиция, а Мария обратил в бегство. Итак, назначив консулами на будущий год Гнея Октавия и Корнелия Цинну, он отправился в Азию. Марий же, напрасно пытаясь привлечь на свою сторону знать, возбудить народ, выставить против Суллы всадническое сословие, наконец, отступил на Капитолий. Но, жестоко стеснённый сторонниками Суллы, он бежал оттуда и, окружённый преследователями, укрылся в Минтурнских болотах; оттуда его, ужасно вымазанного грязью, вытащили самым постыдным образом и доставили в Минтурны, где он явил собой гнусное зрелище; однако, брошенный в тюрьму, он одним взглядом устрашил отправленного к нему палача. Затем, бежав из заключения, он переправился в Африку и, призвав из Утики своего сына, Мария, где тот содержался под стражей, немедленно возвратился в Рим и вступил в преступный сговор с консулом Цинной. Итак, собрав войско, они вступили в Рим, перебили знатнейших сенаторов и консуляров и многих подвергли проскрипциям; до основания разрушив дом Суллы, они вынудили к бегству его жену и сыновей. Все, кто уцелел из сената, бежав из Города, прибыли в Грецию к Сулле, умоляя его прийти на помощь отечеству. Тот сразу же переправился в Италию. Когда Марий в седьмой раз достиг консульства, а Цинна стал консулом в третий раз, то в самом начале своего седьмого консульства был похищен запоздалой смертью. Цинна же был убит собственным войском. Сулла, вернувшись когда в Риме сменились консулы и консульство получили Марий, сын Мария, и Папирий Карбон, сразился против Мария Младшего и, перебив 15 000 [его воинов], своих потерял лишь 400. Вскоре, вступив в Город, он вопреки данному слову перебил ещё 3000 безоружных людей. Когда он с великой жестокостью свирепствовал против виновных и невиновных, то Квинт Катулл сказал Сулле: «С кем же мы будем жить, если на войне убиваем вооружённых, а во время мира безоружных?». Итак, преследуя Мария, сына Мария, до Пренесте, Сулла осадил его там и заставил умереть, после чего с великой славой отпраздновал триумф над Митридатом. А Гней Помпей, которому было всего 24 года, отпраздновал триумф над Африкой, чего ранее не был удостоен ни один из римлян. Итак, после многих постыдных деяний Сулла стал диктатором, дабы величием благородного звания прикрыть страсть к властолюбию и жестокости. В конце концов, лишённый власти, он умер, после чего, наконец, завершились две злосчастнейшие войны – союзническая, с италиками, и гражданская, Суллы. Обе продолжались десять лет и унесли более 150 000 римских жизней. В те времена Терренций Варрон, когда ему было 35 лет, с величайшим усердием изучал науки. Цицерон, защитив Рустика против Хрисогона, отправился в Афины, а затем через три года вернулся в Рим и в возрасте 26 лет защитил также Квинта. В это время Плотий-галл первым обучал в Риме латинской риторике, о чём упоминает также Цицерон. Тогда же славился Луций Помпоний, расписывавший бононские блюдца. Родился поэт Лукреций, который, выпив любовного зелья, впал в безумие и написал несколько книг безумным интервалом. Позже эти книги купил Цицерон. Родился также историк Саллюстий Крисп. Неподалёку от Мантуи, в округе, что зовётся Андес, родился Вергилий Марон. Был известен философ-стоик Порций Катон. В те времена известностью пользовался Аполлодор Пергамен, греческий оратор, наставник Каллидия и Августа. В Венузии от отца вольноотпущенника родился Гораций Флакк, поэт лирик, а затем и сатирик. Вергилий получает образование в Кремоне; затем, облачившись в тогу, он перебирается в Милан, а спустя малое время отправляется в Рим.

В 681 году от основания Города, то есть в девятый год Птолемея Дионисия, в Римской империи было только две тяжёлые войны – Митридатова и Македонская. Две эти [войны] вели оба Лукулла: Луций Лукулл – Митридатову, а его двоюродный брат Марк Лукулл – Македонскую. Итак, перейдя Евфрат и Тигр, Луций Лукулл вступил в битву с Митридатом и с малым отрядом своих людей перебил 30 000 врагов. Митридат бежал в сопровождении не более 150 человек, сбросив, чтобы не быть узнанным, диадему и тиару; лагерь его был разграблен, а Малая Армения, которой он владел, отнята. После своего бегства Митридат был принят Тиграном, царём Армении, который правил тогда с великой славой. А Лукулл, преследуя бегущего врага, вторгся в царство Тиграна и так разгромил выступившего против него царя, что уничтожил большую часть Армении. Другой же Лукулл, который управлял Македонией, первым из римлян объявил войну бессам и, покорив их вместе со многими другими племенами, покорил всю Македонию и победителем вернулся домой. В это же время Метелл, завоевав за два года остров Крит, передал его во власть римлян и заменил законы Миноса римскими законами; за это его прозвали Критским по острову Крит.

В это время Ливия, где были славные города Береника, Птолемаида, Кирена, также отошла к Римской империи по завещанию Аппиона, который тогда был её царём. Пока всё это происходило, пираты, рассеявшись по всем морям, не только захватывали грузы кораблей, но и опустошали острова и провинции. Когда ведение этой войны было поручено Гнею Помпею, он очень удачно и удивительно быстро укротил их в течение нескольких месяцев. Затем, став преемником Лукулла, Помпей в ходе многих сражений нанёс Митридату большой урон. В это же время Кастор, наместник Митридата, стоявший во главе Фанагории, убив царских друзей, захватил крепость и отослал римлянам четырёх сыновей Митридата. Воспылав гневом, Митридат обратился к злодеяниям. Так, лишив жизни многих своих друзей, он убил также своего сына Эксиподра, а ещё раньше предал смерти другого своего сына – Махара. Фарнак же, ещё один его сын, устрашённый примером братьев, привлёк на свою сторону войско, которое отец отправил в погоню за ним, и тут же двинул его против отца, ибо и он боролся за трон против своего родителя. Тем временем Митридат, долго и тщетно умоляя сына с высоты стен, увидел, что тот непреклонен, и, как говорят, воскликнул, собираясь умереть: «Поскольку Фарнак велит мне умереть, я умоляю вас, о боги отцов, если вы есть, чтобы и он когда-нибудь услышал подобные речи от своих детей». Тут же спустившись к своим жёнам, наложницам и дочерям, он дал им всем яд. Когда же, наконец, он и сам испил его, то из-за противоядий, с помощью которых он часто уберегал свои внутренности от вредоносных снадобий, не смог умереть от яда и бесцельно бродил из стороны в сторону, как если бы зараза, каким-то образом всё же разлившись по венам, привела в возбуждение тело. Когда уже были взломаны стены, он подозвал какого-то пробегавшего мимо галльского воина и подставил ему свою шею. Таков был конец жизни Митридата, человека, как говорят, крайне суеверного, который прекрасно говорил на языках 22-х народов, которые жили под его властью, так что выслушивая посольства, никогда не пользовался услугами переводчиков. Он умер близ Босфора и был мужем большого благоразумия и энергии. Он правил 40 лет, а жил 72 года, всегда имея при себе философов и людей, опытнейших во всех искусствах. Войну против римлян он вёл в течение 40 лет, или, как говорят другие, 30 лет.

Помпей же, приняв посла убитого Митридата, пошёл войной на Тиграна, но тот сам ему сдался и, склонив перед ним колени, передал ему в руки свою диадему. А Помпей вернул ему её и принял его с почётом, но часть царства отобрал и наказал его большим штрафом, ибо тот начал войну с римлянами без всякой причины. Между тем, он отправил в Сирию легата Скавра, поручив ему привести в порядок тамошние дела. Когда он прибыл в Дамаск, то услышав, что имело место в Иудее между братьями Гирканом и Аристобулом, отправился туда. Когда к нему явились послы от обоих братьев, он, приняв Аристобула 300 талантов, встал на его сторону, предпочтя справедливости деньги. Между тем Помпей покорил Армению и все те края и, устроив там всё по своей воле, направился в Сирию, а оттуда прибыл в Дамаск. Антипатр, родом идумей, благодаря богатствам и могуществу первый человек в своём народе, уже давно ненавистный Аристобулу, убедил Гиркана обратиться к Помпею. И тот, придя к Помпею, расположил его к себе многими подарками. Направившись к Иерусалиму и встретив со стороны Аристобула сопротивление, Помпей осадил город и на третий месяц взял его, убив 14 000 иудеев, а прочих приняв под власть [Рима]. Стены города, окружность которых, как говорят, равнялась 4000 шагам, он велел сровнять с землёй. Войдя со своими спутниками в Храм, – из-за чего иудеи горевали больше всего, – Помпей осмотрел всё, что было внутри: священные сосуды и подсвечники, массу сложенного фимиама и священную казну из примерно 2000 талантов; однако, он не коснулся ни тех, ни других священных вещей, но на следующий день после штурма велел очистить Храм и возобновить обычное жертвоприношение. Тех, кто были главными виновниками войны, он казнил топором, а тех, кто храбро сражался вместе с ним, наградил ценными подарками; Гиркана он назначил первосвященником, а на прочих иудеев наложил дань. После этого, поручив Скавру все дела от реки Евфрата до границ Египта, он отправился в Рим, ведя с собой пленного Аристобула, а также двух его дочерей и стольких же сыновей. Однако, один из них, Александр, бежал по пути, а младший, Антигон, вместе с отцом и сёстрами был приведён в Рим. Итак, собрав войско численностью 10 000 пехоты и 1500 всадников, Александр жестоко угрожал Гиркану и разорял Иудею. Между тем, в Сирию на смену Скавру был отправлен Габиний. Он с сильным войском сразился против Александра, и Александр, потеряв в битве 6000 воинов, бежал в крепость Александрион. Взятый в осаду, он был вынужден просить о прощении и сдать крепость. А Габиний, разрушив все крепости, по совету матери Александра привёл Гиркана в Иерусалим и передал ему заведывание Храмом, а все прочие заботы о государстве поручил знати. Весь иудейский народ он разделил на пять округов с центрами в Иерусалиме, Гадаре, Амафе, Иерихоне и Сепфорисе, городе в Галилее. Иудеи, освободившись от единовластия, охотно перешли под управление знати.

В 689 году от основания Города, то есть в 17-й год Птолемея Дионисия, когда консулами были оратор Марк Туллий Цицерон и Гней Антоний, произошло то, что Саллюстий Крисп пишет о Катилине и его сообщниках.

В следующем году, то есть в 690 году от основания Города, при консулах Дециме Юнии Силане и Луции Мурене, Метелл отпраздновал триумф над Критом, а Помпей – за войну с пиратами и Митридатом. Никогда ранее не было более блестящего триумфа. Перед колесницей Помпея были проведены сыновья Митридата, сын Тиграна и Аристобул из Иудеи; впереди несли огромные богатства и несметное количество золота и серебра. В это время не было ни одной тяжёлой войны.

В 693 году от основания Города Гай Юлий Цезарь, который позднее стал императором, был избран консулом вместе с Луцием Бибулом. Ему были выделены Галлия Трансальпинская и Цизальпинская, а также Иллирик сроком на пять лет с десятью легионами; позже сенат добавил к ним ещё и Косматую Галлию. Итак, отправившись в Галлию, Цезарь провёл с галлами и германцами множество сражений и, часто терпя поражения, но ещё чаще побеждая, подчинил Римской империи всю Галлию, свевов, чрезвычайно дикий народ, у которых, как говорили многие, было 100 округов, и всю Германию. За девять лет он покорил почти всю Галлию, которая расположена между Альпами, реками Родан, Рейн и океаном и в окружности простирается на 300 000 шагов. Затем он прибыл к моринам, откуда лежит наиболее близкий и короткий путь в Британию, и начал войну с британцами, которым прежде не было известно даже имя римлян. Поначалу утомлённый суровыми битвами, он, наконец, хоть и не без больших потерь среди своих людей, победил их в 50 году до воплощения Господня, как пишет Беда. Более подробно эту историю изложил Светоний Транквилл.

В 697 году от основания Города, то есть в 25-й год Птолемея Дионисия, Марк Лициний Красс, коллега Гнея Помпея Великого по второму консульству, получив по жребию кампанию против парфян, как человек неимоверной жадности, когда прослышал о богатстве Иерусалимского храма, которое Помпей оставил нетронутым, направился в Палестину, прибыл в Иерусалим, проник в Храм и похитил сокровище. Затем, отправившись через Месопотамию в Парфию, он всюду, где бы ни пролегал его путь, испрашивал у союзных городов вспомогательные войска и требовал денег; вскоре, перейдя Евфрат, он встретил Байасена, отправленного к нему Ородом, царём парфян, посла, который сурово отчитал его: зачем, мол, вопреки договору Лукулла и Помпея, он, обуреваемый жадностью, перешёл Евфрат; за это ему вскоре придётся вкусить не парфянского золота, но серского железа. И вот, когда он почти уже добрался до Карр, парфяне, внезапно напав на них во главе с префектами Суреной и Салакеей, перебили римлян с помощью стрел. Там пали очень многие сенаторы, а также несколько консуляров и бывших преторов. В бою был убит также Красс, сын Красса, превосходнейший юноша. Кроме того, посреди поля были захвачены врасплох и перебиты четыре когорты вместе с легатом Варгунтием. Сурена погнался за Крассом во главе конницы и, окружив его, напрасно просившего о переговорах, убил, хотя предпочёл бы захватить его живым. Лишь немногие спаслись благодаря ночи и бежали в Карры. Так жадность одного человека привела к такому несчастью, что 12 римских легионов или были взяты в плен, и спаслись очень немногие, или были перебиты вместе со своими вождями. Голову Красса вместе с его рукой доставили царю и отдали на потеху толпе. Так, царь велел влить в его раскрытый рот золото со словами: «Пусть же сожжёт тебя парфянское золото, которое так воспламеняло тебя при жизни». Возгордившись этим успехом, парфяне решили перейти в Сирию. Однако Кассий достойно их встретил и изгнал из пределов вверенной ему провинции. Затем он вторгся в Иудею, взял Тарихею и продал в рабство 30 000 иудеев.

Антипатр, который, как я говорил выше, стоял на стороне Гиркана, взял в жёны Кипру, рождённую в благороднейшем среди женщин Аравии месте, и имел от неё четырёх сыновей – Фазаеля, Ирода, Иосифа и Ферора, а также дочь по имени Саломея. Подарками и послушанием он заслужил расположение Габиния, а затем приобрёл также дружбу Кассия. Ради стольких сыновей этот славный муж стремился приобретать с помощью подарков милость могущественных людей. Так свидетельствует о нём Иосиф. А знаменитый историк Африкан говорит следующее: «Те, кто тщательно занимался его родословной, сообщают, что этот Антипатр, отец Ирода из Аскалона, был сыном некоего Ирода, воспитанного в храме Аполлона. Этот Антипатр ещё ребёнком был захвачен идумейскими разбойниками и оставался с грабителями, потому что его отец из-за отсутствия средств не мог выкупить сына. Воспитанный на примере жизни и нравов разбойников, мальчик стал затем любимцем Гиркана, иудейского первосвященника. От него и родился тот Ирод, который жил во времена Спасителя». Так говорит Африкан.

В 700 году от основания Города, то есть в 28-й год Птолемея Дионисия, неизвестно откуда взявшийся огонь уничтожил большую часть Города; говорят, что никогда прежде город не бывал поражён и разорён таким пожаром. Ведь сгорело, как сообщают, 14 его кварталов. За этим последовала заслуживающая проклятия и слёз гражданская война, которая давно уже назревала среди раздоров и треволнений, и, помимо бедствий, которые случаются во время войны, изменилась также судьба римского народа. Ибо Цезарь, возвращаясь победителем из Галлии, потребовал, чтобы его вновь избрали консулом в его отсутствие. Против этого с согласия Помпея и Катона выступил консул Марцелл, и Цезарю было приказано распустить войска и явиться в Рим. По решению консула Марцелла Гней Помпей был отправлен с империем к легионам, которые стояли в Луцерии. Вследствие этой несправедливости Цезарь отправился в Равенну. Марк Антоний и Публий Кассий, народные трибуны, вступившиеся за Цезаря, не были допущены консулом Лентулом ни в курию, ни на форум и отправились к Цезарю в сопровождении Куриона и Целия. С воинами, которые у него были, Цезарь выступил против отечества и, перейдя реку Рубикон, как только прибыл в Аримин, разъяснил тем пяти когортам, которые только и имел тогда и с которыми, как говорит Ливий, атаковал круг земель, зачем это пришлось сделать. Сетуя на причинённые ему обиды, Цезарь заявил, что причиной гражданской войны является его намерение возвратить трибунов на родину. Затем благодаря Антонию он получил от Лукреция семь когорт, которые находились в Сульмоне, и присоединил к своим частям три легиона, которые находились с Домицием близ Корнифиция. Консулы вместе с Гнеем Помпеем, весь сенат и вся знать, бежав из Города и переправившись в Грецию, готовили в Диррахии войну против Цезаря; туда же им на помощь подошли многочисленные цари Востока. Цезарь, войдя в опустевший Город, провозгласил себя диктатором и, взломав двери, захватил из казны деньги, в которых ему было отказано; он вынес оттуда золота весом 4135 фунтов и серебра около 9000 фунтов. Затем он прибыл к Массилии и, оставив для её захвата Требония с тремя легионами, устремился в Испанию, которую удерживали Луций Афраний, Марк Петрей и Марк Варрон, полководцы Помпея. Там, разбив во многих сражениях Петрея и Афрания, он отпустил их после заключения с ними договора, а в Дальней Испании принял два легиона от Марка Варрона. Точно также [действовали] и его полководцы, а именно, Курион изгнал из Сицилии Катона, Валерий прогнал из Сардинии Котту, а Вар – из Африки Туберона. Устроив свои дела, Цезарь прибыл к Диррахию и взял Помпея в осаду, но, как оказалось, напрасно, ибо для того оставалось открытым море. Помпей захватил некую расположенную близ моря крепость, где находился гарнизон Цезаря, и перебил его воинов. Тогда Цезарь, сняв осаду, обратился к Помпею. Торкват же, зайдя с тыла, следовал за ним по пятам. В итоге солдаты Цезаря, устрашённые грозной опасностью, бежали, несмотря на тщетные попытки Цезаря им помешать. Однако Цезарь всё таки спасся, ибо Помпей не захотел его преследовать ввиду наступившей ночи. И Цезарь сказал, что Помпей не умеет побеждать, так как он мог быть побеждён только в этот день. В этом сражении было убито 4000 воинов Цезаря, 22 центуриона и очень многие римские всадники. Там же был убит Сцева, храбрейший из воинов Цезаря, щит которого, как говорят, был поражён 120 ударами. Собрав войско, Цезарь двинулся оттуда через Эпир в Фессалию, а Помпей следовал за ним с крупными силами и навязал сражение. И вот, там можно было увидеть и оплакать то, как на Фарсальских полях стояли собранные для взаимного истребления силы римлян, перед которыми, если бы среди них царило согласие, не смогли бы устоять никакие народы и никакие цари. Ибо на стороне Помпея было 88 когорт: более 40 000 пехоты, 600 всадников на левом фланге и 500 – на правом, а также большое количество царей, сенаторов и римских всадников; а на стороне Цезаря было менее 40 000 пехоты и 1000 всадников. Когда оба войска долгое время вели бой с переменным успехом, то с одной стороны Помпей крикнул: «Щади граждан», но не добился результата, а с другой стороны Цезарь добился усиления натиска своих людей, крикнув: «Воин, бей в лицо». Наконец, всё войско Помпея обратилось в бегство, а лагерь его был разграблен. В этой битве пало 15 000 помпеянцев, 33 центуриона. Помпей, бежав, нашёл устье реки Пеней грузовое судно и переправился в Азию. Оттуда через Кипр он добрался до Александрии, надеясь получить помощь от царя Египта, чьим опекуном его назначил сенат ввиду его юношеского возраста. Но тот, принимая во внимание скорее реальное положение дел, а не соображения дружбы, убил Помпея, а его голову и перстень отослал Цезарю. Говорят, что Цезарь, увидев их, залился слезами, глядя на голову такого великого мужа и некогда своего зятя, и, уснастив благовониями, приказал их сжечь. Жена и дети Помпея бежали, остальной помпеянский флот был разгромлен, а те, кто находились на кораблях, были убиты самым жестоким образом. Там же был лишён жизни и Помпей Вифинский, а консуляр Лентул убит возле Пелузия. Устроив дела в Фессалии, Цезарь прибыл в Александрию, где Ахилла, царский полководец, однажды уже запятнанный кровью Помпея, замыслил также убийство Цезаря. Ибо, имея приказ распустить армию из 20 000 воинов, во главе которой он стоял, Ахилла не только презрел приказание, но и вывел войско на поле боя. В ходе этой битвы было приказано поджечь вытащенный на берег царский флот. Когда же огонь охватил также часть города, он уничтожил 400 000 книг, находившихся случайно в ближайших зданиях, – исключительный памятник усердия и заботы предков, которые собрали столько замечательных трудов людей выдающегося таланта. Затем Цезарь захватил остров, на котором находился Фарос; туда с воинами Габиния прибыл Ахилла; завязалась страшная битва, в которой пало огромное множество солдат Цезаря и были убиты все убийцы Помпея. Цезарь, теснимый силой напирающих врагов, забрался в лодку. Однако та вскоре, обременённая тяжестью преследователей, утонула, и Цезарь, проплыв 200 шагов, хотя одна рука его, в которой он держал свои записи, была занята, добрался до корабля. Далее, принуждённый к морскому сражению, он с большой удачей отчасти потопил, отчасти захватил царский флот. По просьбе александрийцев Цезарь возвратил им царя, предупредив его, чтобы он больше стремился испытывать на себе римскую дружбу, нежели оружие. Однако тот, как только обрёл свободу, сразу же начал войну, но тотчас был уничтожен со всем своим войском. Ибо в этой битве, как сообщают, пало 20 000 человек, а 12 000 сдалось вместе с 70 военными кораблями. А из числа победителей, как говорят, было убито 500 человек. Сам юный царь, надеясь бежать, сел в лодку, однако, когда в неё запрыгнуло большое количество людей, он оказался в воде и погиб. Тело его, вынесенное на берег, было опознано по золотому панцирю. Отправив его в Александрию, Цезарь принудил всех александрийцев, лишённых надежды, сдаться, а царскую власть над Египтом передал Клеопатре, сестре Птолемея, с которой состоял в постыдно связи. Позднее она с царской свитой вошла в Рим.

Итак, Клеопатра, сестра Птолемея, правила в Александрии 22 года, как говорит епископ Иордан; но Тертуллиан пишет, что она правила только 20 лет, ибо вместе с Августом она правила 13 лет, а тот потом правил ещё 43 года; всего же лет правления Августа 56. Но, даже если лет правления Клеопатры было столько, сколько говорят, в порядке царей всё равно считается не более двух, ибо в третий год её правления власть в Римской империи захватил Гай Юлий Цезарь. Позже эта Клеопатра приняла сторону римского полководца Антония и тот, отвергнув сестру Октавиана, женился на ней и сражался против собственных граждан. Октавиан Август, победив его в битве у берегов Акция, вынудил их обоих наложить на себя руки. Так их царство перешло к Римской империи, где и поныне пребывает и, согласно пророчеству Даниила, будет пребывать в успехе до конца света.