Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

МИРХОНД

САД ЧИСТОТЫ

РАУЗАТ АС-САФА

1. Мирхонд. Отрывок из «Раузат ас-сафа фи сират ал-анбия вал малик вал хулафа» -

«Сад чистоты относительно жизни пророков, царей и халифов»

(Charmoy М. Expedition De Timour-i lenk ou Tamerlan contre Toqtamiche. P. 270-321 (оригинал).

Упоминание об отправлении законного повелителя из столицы Самарканда, подобному раю Фирдаус, в Кыбчакскую степь.

В течение 792 года августейший монарх, власть которого не уступала власти небес, решил сразиться с ханом Туктамышем и отправил теваджиев (Гонцы, адьютанты), чтобы созвать свою армию из различных провинций своей империи. Он приказал, чтобы они (теваджии. - И. М.) дали клятву беречь свои силы, что бы ни случилось, и вынудить всех воинов направиться в Кыбчакскую степь, запасаясь, по старым и новым обычаям, продовольствием и провизией на год.

Каждому солдату было предписано взять с собой лук с тридцатью деревянными стрелами, колчан и щит; кроме того, они должны были иметь одного коня на двоих, шатер на десятерых, две лопаты, кирку, косу, пилу, топор, сто иголок, шило, веревки, различные припасы, неиспорченную бычью кожу и котелок, так, чтобы представить их в случае осмотра.

Равным образом Его Величество отдал приказ привести лошадей из своих конюшен, чтобы распределить их среди своих солдат, и открыть двери своей казны, чтобы раздать золото (динар) и деньги различным слугам и вассалам. После этого он покинул Самарканд, двинувшись в путь, и после наведения моста через реку Ходженд перешел ее и разбил свои зимние квартиры в Ташкенте.

В это время его здоровье расстроилось, и болезнь, овладевшая им, продолжалась сорок дней. Эмиры и знать государства, огорченные и встревоженные, воздавали умоляющие руки к небесам. Наконец болезнь пошла на убыль. Все слуги выражали свою радость и ликование, раздавая милостыню нуждающимся, и вернули, благодаря Богу, драгоценное здоровье повелителя мира. Между тем, эмир-заде Миран-шах куркан прибыл в императорский лагерь с войсками из Хорасана и имел честь поцеловать руку своего августейшего отца (Тимура. - И. М.). [18]

Благородный ум Его величества распространял лучи своего живого интереса и исключительного внимания на положение своих слуг и удостаивал как эмиров, так и нойонов дорогими дарами и подарками. Равным образом он радовал свою армию, раздавая ей деньги и осыпая ее ласками.

В качестве проводников Тимур приставил к главному боевому корпусу Тимур-Кутлука оглана, сына Тимур-Мелика хана, Кунджа-оглана (Кунче-оглан) и Идку Узбека (Идегей); другие проводники были распределены между знатью государства и могущественными эмирами.

Наконец, 12-го числа месяца сафара 793 года в то время, когда солнце, сверкающее, как и Юсуф прекрасный (По преданию, самый красивый человек, пророк Юсуф – Иосиф), оказалось в 8 градусе Водолея, удачливые знамена были развернуты под милостивым покровительством. Всевышнего, чтобы направиться в Кыбчакскую степь. Эмир Лагаль, как и эмир Мул кат, присоединились к принцу Пир-Мухаммед-Джехангиру и мирзе Шахруху и были отправлены в столицу, дабы управлять империей. Тимур позволил всем своим женам и наложницам вернуться обратно и оставил при себе лишь Чулпан-Мелик-ага, которая вместе с удачей постоянно сопровождала его в этой экспедиции.

В то время как победоносная армия разбила лагерь в Карасамане, открылись небесные потоки; снег и дождь следовали друг за другом безостановочно. Они были свидетелями прибытия туда посланцев хана Туктамыша, которые через посредничество известных эмиров, спустя несколько дней, добились чести поцеловать руку августейшего повелителя, подарив ему нового скакуна и сокола. Они смиренно и униженно преклонили колени у подножия победоносного трона этого великого монарха и выразили в следующих словах свою речь: «Хан Туктамыш поручил нам сказать Вашему величеству: «Я всегда рассматривал вас как моего господина и отца, преисполненного нежности к нам, и права, приобретенные Вашим величеством с моим признанием, своими милостями и благодеяниями безграничны. Я рассматриваю как неуместные и недостойные свои действия и поступки, которые я раннее позволял себе, уступая коварным намекам злодеев и интриганов. И этот образ жизни сбил меня с пути в пустыне изумления и сожалений. Если Ваше величество еще раз желает перейти черту письменного извинения и прошения на странице моих ошибок, то я не вышел бы более из круга послушания и [19] покорности, ухватываясь за пояс Вашего могущества, протяженность которого всегда увеличивается. Я не отверну более своей головы от пути службы и преданности».

Монарх, которому нравилось покровительствовать своим друзьям и проявлять свою справедливость, отвечал этим посланцам: «Всему миру было ясно, что в начале он (Туктамыш. - И. М.), вынужденный бежать от своих врагов, искал убежища в нашем блаженном государстве; и как мы взяли на себя обязательство восстановить порядок в его делах. Мы не отказали ему тогда ни войсками, ни деньгами и окружили враждебным кольцом Ырыс-хана (Урус-хан). Мы действовали среди зимы, и в этом походе погибло множество лошадей, верблюдов и ценных предметов. Вопреки этим потерям мы не лишили его права на получение нашей поддержки и только удвоили усилия, чтобы укрепить его положение, которое, благодаря воле Всевышнего, привело его на трон Джучиева улуса. И все территории Кыбчакской степи были окутаны поясом его владений. Я разговаривал с ним, как с моим приемным сыном, и ему, со своей стороны, оставалось только ослепляться богатством своей казны и неисчисляемым количеством своих войск, но пары гордыни затуманили его голову, и он забыл права, которые наши благодеяния приобрели его признательностью. Он поспешил возвестить о мятеже в тот момент, когда мы были заняты покорением Ирака и Фарса (Иран), и послал войска, чтобы опустошить окраины нашей империи. Мы приписывали этому действию коварные советы недоброжелателей и соизволили обратить на это внимание. Мы также рассматривали эти дурные поступки как недействительные в надежде, что он сожалеет об этой неуместной дерзости и самонадеянности и кончит вымаливанием нашего прощения. Но вино тщеславия настолько опьянило и лишило его разума, что он не в состоянии был отличить зло от добра и даже сам отважился идти против нас. Он шел впереди авангарда, составленного из неверных смельчаков, который захватывал наши государства и начинал их опустошать. Это привело к раздражению нашего светлого ума. Мы, не мешкая, вернулись из дальних стран (где мы тогда находились), чтобы сразиться с ним и противостоять ему. Но он обратился в бегство с тех пор, как увидел силы нашей армии, и обрушил на свою голову пыль несчастья. Согласно приказу хана (Хан Султан Махмуд, ставленник Аксак Тимура), войска собрались со всего [20] мира, и мы направились с местью, чтобы захватить его области. С тех пор он ощутил, что не в состоянии сопротивляться исламской армии. Вот почему он воспользовался полой смиренности и беспомощности и стремится посредством своих лживых речей отвести от своей власти поток божественного наказания и чашу нашего императорского гнева. Так как мы не имеем большого доверия ни к его речам, ни к его действиям, то мы не откажемся от наших планов и с милостью Всевышнего осуществим тайные планы, которые задумал наш светлый ум. Тем не менее, если он желает жить в согласии и в гармонии с нами, то надо, чтобы он послал к нам Али-бика, чтобы мы действовали в соответствии с обстоятельствами после того, как будем держать совет и советоваться с предсказателями».

Спустя два или три дня, он дал праздник в честь посланцев, которых облачили в дорогие кафтаны; затем держал совет с принцами крови и эмирами и удержал при себе этих послов.

Выбрав наиболее подходящий момент и самое удачное время, он (Тимур. – И. М.) вскочил на своего быстрого скакуна и последовал за эмирами и войсками, находившимися в пути. После прохождения Караджука и Сабрана они пересекли пустыню в течение трех последующих недель, но нехватка воды погубила множество вьючных животных.

Прибыв к месту, называвшемуся Сарык-узен, они напоили там вьючных животных и помолились Богу. Разлив вод вынудил армию остановиться там на несколько дней и тотчас же, как только она понизилась, армия двинулась в поиске перехода и перешла реку вплавь. В этот момент двое слуг Идку Узбека бежали и присоединились к хану Туктамышу. Их преследовали по приказу Джучи (Тимура. - И. М.), но не смогли догнать.

Победоносная армия продолжала двигаться такими же переходами, пока не прибыла в Кечик-таг и оттуда две ночи шли через Улуг-таг. Монарх, могущество которого было подобно могуществу гор, поднялся на вершину этой горы, возвышавшейся на 50 квз (М. Шармуа перевел как гуэз. В действительности «квз» это тюркское слово, означающее многократно, несколько раз. Здесь - в смысле меры длины), и окинул взором эту пустыню, размеры которой знал лишь Господь. Именно на этой обширной равнине ему встречались превосходные источники, прозрачные реки и бесчисленное множество деревьев. [21]

Его величество остановился на день на вершине У луг-тага и приказал, чтобы войска свезли туда со всех сторон камни, дабы воздвигнуть там большую башню в качестве указателя. Искусные скульпторы выгравировали там дату прихода августейшего монарха (Тимура. - И. М.) в эти места для того, чтобы этот монумент передал в самые отдаленные века память о высоких делах этого прославленного монарха.

(Стих.) Я слышал, что благородный Джемшид выгравировал на камне, украшавшем фонтан. Многие смертные, подобно нам, отдыхали у этого фонтана и покидали мир в мгновение ока.

Великий монарх двинулся в путь и прибыл, придаваясь удовольствиям охоты, к берегу реки Еланджук, где разбил лагерь. Он перешел эту реку и спустя восемь дней пути сделал остановку в местечке, называвшемся Атакарагуй. Так как он давно уже начал поход и так как эта степь удалена на пять или шесть месяцев пути от городской и сельской жизни, голод и недостаток настолько ощущались в императорской орде, что цена барана поднялась до 100 динаров, а цена мены зерна большого веса, эквивалентного 16 обычным менам, поднялась до 100 кепекских динаров, но и это, даже за такую цену, трудно было найти. Большая часть солдат питалась в этой пустыне яйцами птиц и всеми видами животных и питательных трав, которых можно было съесть.

Монарх, руководимый жалостью и сочувствием, приказал, чтобы войска, имевшие немного продовольствия, довольствовались небольшими порциями и ежедневно ограничивались миской каши на человека. Он запретил кому бы то ни было печь хлеб, лепешки и готовить пироги или лапшу. Пыл желания есть выворачивал совсем пустые желудки, так, что все блюда были по нраву, даже те, которые перечислены Бусхаком (Абу Исхак Ибрахим ибн Али. См.: Charmoy М. Expedition De Timour-i lenk ou Tamerlan contre Toqtamiche. P. 446).

Эмиры пытались варить шестьдесят порций (мисок) каши из одной мены зерна, равной 8 обычным менам, добавляя в нее некоторое количество зелени. Знать, изнеженно пренебрегавшая мясом птиц и гусей, бросала вожделенный взгляд на миску каши.

Могущественный монарх, при рождении которого господствовали два благоприятных сочетания небесных светил, предавался удовольствию охоты, а войска правого фланга, так же, как и войска, составляющие левый фланг, продвигались, занимали [22] все закоулки этой степи и пустыни. Они собирали столько дичи, что исламская армия, хотя и испытывающая нехватку продовольствия, брала лишь самых тучных и оставляла более тощих. Среди других на этой равнине огромной протяженности оказались антилопы гораздо крупнее, чем коровы, и называвшиеся монголами кандагай, тогда как жители пустыни дали им имя бокан (Это, скорее всего, опечатка в оригинальном тексте, так как в других источниках пишется как болан). В это время победоносная армия питалась охотой на этих животных.

Автор настоящей работы читал в хронике, написанной одним из офицеров свиты принца Миран-шаха, что ночью крысы этой пустыни выползали из своих нор и пели как соловьи. Мы ограничимся цитированием этого факта, не подтверждая его..

Конечно, когда светлый ум повелителя, одаренный судьбой, перестал воспринимать удовольствия охоты, соизволил произвести смотр своим замечательным войскам. И различные звенья корпуса его армии забурлили как синее море (М. Шармуа перевел как Каспийское море) и направились к месту смотра, вооруженные с ног до головы и построенные по рядам.

Император вскочил на своего быстрого скакуна, осмотрел внимательно всю армию, расположившуюся на этой обширной равнине, бросив на нее пристальный взор, как и на эмиров, принцев крови и нойонов, которые командовали кошунами (Полк, корпус) и на которых полумесяц императорского штандарта бросал свою благотворную тень. Преклонив колени перед своим повелителем, они подвели ему оседланную лошадь и, желая ему счастья и благополучия, говорили: «Да будет солнце великолепие нашего монарха защищено от всякого заката». Монарх, со своей стороны, удостоил их своими похвалами и самыми одобрительными возгласами.

Смотр закончился спустя два дня. Его величество не решался выбрать принца крови или нойона, которого он поставил бы во главе авангарда. Тогда прославленный мирза Мухаммед-Султан-Бахадир, преклонив колени, попросил его о милости командовать аванпостами победоносной армии. Это доказательство смелости и отваги этого знаменитого принца очень понравилось его августейшему монарху, который благосклонно принял его просьбу.

Принц Мухаммед-Султан и эмиры, получившие от его величества приказ следовать за победоносным стременем этого храброго мирзы, на седьмой день последнего месяца джумада, [23] считавшегося наиболее благоприятным муллой Абдуллахом Лисаном, корифеем астрологов, двинулись в путь. Император категорически приказал им сообщать обо всех значительных событиях, или менее важных, случившихся в пути, касательно достойных опор трона.

По истечении двух дней марша принц и эмиры увидели в пяти- шести местах огни, которые еще не были полностью погашены, и поспешили послать монарху гонца, обязав его рассказать об этом. Его величество приказал, чтобы к нему привели знающих толк проводников, чтобы узнать, в какую сторону ушли те, кто зажег эти огни.

После получения этих вестей принц и эмиры, руководствовавшиеся приказами, двигались утром и вечером, чтобы произвести разведку. И когда они подошли к реке Тубыл, переправились и послали вперед отряд разведчиков, которые по возвращении довели до сведений королевскому принцу, эмирам и нойонам: «Мы видели огни в 70 местах, но, осмотрев всю равнину и пустыню, не заметили ни кого». И они снова передали эти сведения августейшему монарху, который тотчас же после получения этих новостей форсированными маршами двинулся вперед со своей победоносной армией и соединился со своим авангардом, перейдя Тубыл. Но напрасно солдаты истоптали все окрестности этой обширной степи копытами своих коней и исходили ее вдоль и поперек, они не обнаружили никаких следов людей.

Монарх, ведомый своей непоколебимой судьбой, послал Шейх- Давуда Туркмана взять языка. Он был человеком, выросшим в пустыне, где получил опыт в течение долгих лет. Он не боялся там самых больших устал остей, чтобы отличиться своими важными предприятиями, и ценил ход дней и месяцев, горечь и радости, которые предлагает нам картина этого мира. Шейх-Давуд двигался вперед с огромной скоростью в течение двух дней и на исходе второго дня заметил несколько хижин. Он спрятался за холмами с другими храбрецами. После восхода солнца они увидели всадника, вышедшего из этих хижин по какому-то делу и, как только он приблизился к ним, схватили его и доставили ко двору, который был прибежищем для всего мира.

Император осыпал Шейх-Давуда всеми видами милостей и благосклонностей, также удостоил всех тех, кто его сопровождал наградами и подарками. Затем он Спросил о новостях о Туктамыш- хане у пленника, ответившего ему: «Месяц назад мы покинули [24] нашу страну и наш улус и остановились в этих краях. Мы ничего не знаем о Хане, но десять дней назад десять всадников, одетых в кирасы (Кольчуги), расположились в лесу по соседству и мы до настоящего времени не знаем кто эти люди».

Его величество приказал Ид-Ходже взять тридцать всадников, выгнать жителей из их хижин и привести в лагерь. Ид-Ходжа приказ исполнил и привел их. Равным образом он приказал есаулу Хумари, этому льву лесных боев, направиться в этот лес и поймать и привести тех десятерых человек, которые там жили. Доблестный Хумари незамедлительно отправился туда согласно приказу, полученному от Его величества. Когда он прибыл в расположение тех десятерых человек, те оказали ему отчаянное сопротивление. Некоторые из них были убиты,. другие пленены и пешими приведены к императорскому трону.

После получения сведений о хане Токтамыше он (Тимур. — И. М.) приказал выступить и снова двинулся в путь. Он преодолел большие расстояния, пересек множество рек и озер и прибыл 24-го числа последнего месяца джумада аль-ахр к берегу реки Яик, где победоносная армия разбила свой лагерь. Там проводник имел честь объявить Его величеству, что эта река имеет три перехода, из которых один был известен под именем Айгыр-Ялы, другой под наименованием Бур-Гечит (Бура-Кичеш), а третий под наименованием Чапма- Гечит (Коймэ-Кичеш).

Завоеватель мира, светлый ум которого был очагом праведности, соблаговолил по этому случаю сказать следующие слова: «Кажется неблагоразумным идти этими тремя переходами, ибо может случиться, что наши коварные враги устроили там засаду и подстерегали момент нашего перехода, чтобы напасть на нас. Нам кажется благоразумным подняться к верховьям реки, навести там мосты и пересечь ее вплавь, отдавшись на волю Всевышнего». Чтобы реализовать этот план, тотчас же забили в барабаны сигнал к выступлению и двинулись в путь.

Прибыв к месту назначения, всадники и пехотинцы бросились в воды реки и переходили ее два дня. Они снова развернули знамя выступления и спустя шесть дней прибыли к берегам реки Семур, где сделали остановку. Там разведчики, выдвинувшиеся вперед, услышали голоса врагов и доложили об этом обстоятельстве светлому уму Его величества. В этот момент принц [25] Мухаммед-Султан-Бахадир, взяв пленника, привел его в славные шатры своего августейшего монарха, который расспрашивал последнего и тот ответил ему следующее: «В этой местности собрано огромное количество войск; но они тотчас же отступили, как только услышали о приближении вашей армии».

Монарх издал категоричный приказ, предписывавший каждому воину его армии никогда не отделяться от своей тысячи, ни от своего кошуна и строго запрещавший солдатам зажигать ночью огни. Корпуса, вооруженные с ног до головы, один за другим выдвигались вперед.

И когда армия повелителя тюрков и таджиков разбила лагерь на берегу реки Ибик (Иик, Яик). Его величество, сердце которого было преисполнено благородства, испытал желание снова двинуться в путь утром в понедельник первого месяца раджаба, вскочив на своего быстрого скакуна, и остановился у моста. Затем он приказал авангарду перейти мост прежде всех и оставаться там до тех пор, пока весь боевой корпус осуществляет переход. Что касается двух флангов, то они пересекли реку вплавь. Исламский монарх в свою очередь перешел по мосту и продолжил свой путь. Между тем аванпосты взяли трех вражеских воинов и привели их к Его величеству, который потребовал от них сведений о подлинном состоянии вещей и получил на это ответ: «Туктамыш-хан не был осведомлен о прибытии ваших победоносных войск, когда двое слуг Идку, покинувшие императорскую армию, пришли сказать ему, что эмир Тимур-Куркан идет против него во главе очень многочисленной армии, чем капли дождя и песчинки пустыни. С тех пор, как Туктамыш узнал эту новость, пар изумления наполнил его мозг, и он сказал, преисполненный страха и ужаса: «Со своей стороны я подниму армию вдвое многочисленней, чем его». Этот опрометчивый хан игнорировал, что победа и триумф зависели от милости Божественного правосудия, а не от многочисленности его славных войск. Он немедленно послал в различные провинции империи Джучи-хана гонцов, поручив им собрать войска правого и левого фланга и объявить им, что хан разбил лагерь в тот момент в Кырк-Куле, где ожидал другие войска». Эти пленники добавили: «хан Туктамыш воображал, что, когда вы прибудете к берегу реки Яик, вы перейдете ее этими тремя переходами, и что он воспользуется этим случаем, дабы вас атаковать. Но тайные планы Туктамыша были раскрыты светлым умом завоевателя мира, который перешел реку выше», как мы описали это ранее. [26]

Так как химерические планы врагов были раскрыты гением Его величества, завоевателя мира, то он подошел к этому месту и остановился там, чтобы дать своим доблестным и искусным полкам в прорыве своих врагов, этим воинам, постоянно побеждавшим противников, время присоединиться к императорской гвардии. Он исходил в этом положении из высшего порядка, который предписывал войскам подготовить их большие и малые щиты, окружить себя рвами и укреплениями и не пренебрегать малейшими предосторожностями, которые им вменяли благоразумие и осмотрительность.

Победоносная армия поспешила выполнить приказы их славного императора, они подошли ночью к этому месту, а на следующий день славный повелитель отдал приказ мусульманам двинуться на врага. Его войска не отсиживались ни в каком лагере, следуя предписаниям осторожности, вырыли ров и возводили укрепления. В этот момент их несравненный монарх призвал к себе амиров туменов и командиров кошунов, снова раздал им деньги и после того, как облачил их в дорогие кафтаны, добавил к ним доспехи, заслуживающие любого из них.

Находясь в пути, он пересекал грязные и вязкие болота с большим трудом, и близ которых разбивал свой лагерь, чтобы оправиться от усталостей. Каждый солдат отдыхал в своей палатке; и спустя немного времени разведчики донесли, что только что появились три вражеских полка. Они не замедлили сообщить, что заметили крупный отряд явных врагов. Монарх, которому постоянно сопутствовала большая удача, вскочил на коня с отрядом воинов своей свиты и опередил свою армию, которой он приказал построиться рядами и следовать за ним.

Между тем разведчики взяли пленника, которого они привели к Его величеству. После расспросов он ответил: «Туктамыш хочет заманить вас подальше в свою страну, ибо он узнал, что продовольствие начинает иссякать в вашем лагере». Разгневанный монарх произнес свой смертный приговор, и этот неудачник пал жертвой своей правдивости. Сунджак-Бахадур и Аргуншах получили приказ двигаться к врагу и передать своему августейшему монарху все сведения, которые им удастся собрать.

Они поспешили выполнить этот приказ и прошли несколько фарсангов по пустыне, не обнаружив никакого присутствия врагов. Они вернулись без новостей, что было для всех явным доказательством правдивости пленника, который недавно был убит. После возвращения Сунджака и Аргуншаха блистательный [27] монарх приказал Мубашшир-Бахадуру взять языка и возвращаться лишь тогда, когда он узнает вести о враге. Этот лесной лев побед быстро поднял отряд смельчаков, поставленных под его начало, и после нескольких дней пути достиг леса, где вдалеке заметил дым. Он продвинулся еще дальше и услышал голоса. Тогда он отделил одного из своих воинов, который разузнал ему численность врагов, и так как он ощутил в себе силы противостоять им, устремился на этот отряд со своей свитой. Со своей стороны, враг был изумлен и не имел другого выхода кроме сражения. И эти люди, испытывавшие ужас, равным образом были вынуждены устремиться на своих противников. Победоносные войска истребили этих неудачников ударами мечей и стрел и взяли сорок пленников, которых они привели ко двору монарха, покровителя мира. Мубашшир-Бахадур был осыпан Его величеством подарками и милостями, как и его соратники.

Повелитель континента и морей потребовал от сорока человек вестей о Туктамыш-хане. Они ему отвечали: «Хан решил, что вся его армия соберется у Кырк-Куле. Несчастные, мы пришли туда, но мы не нашли его там и даже не смогли обнаружить причину, по которой наш повелитель не пришел на место встречи, которое он нам назначил. Именно но этой причине мы блуждали в лесах и пустыне до тех пор, пока не были поражены несчастьем, которое нас настигло». Вследствие этого показания пленники были умерщвлены на основании Яса (Кодекс Чингиз-хана), и в то же мгновение к подножию трона привели сына Мамака, который был ранен. Он преклонил колени и сказал следующее: «Мы прибыли в Сарай, в место, которое Хан нам указал, как место встречи, через своего посланца, но мы не нашли его там и мы не знали обо всем, что произошло до этого».

Монарх послал к авангарду Надила-Тархана, Джелаля, сына эмира Хамида, Мевлаи и Саин-Тимура с множеством смельчаков, дав им следующий приказ: «Если вы увидите огромную вражескую армию, покажитесь перед ней; но если почувствуете, что она может одержать над вами верх, обратитесь к хитрости, притворяясь беглецами, чтобы обмануть их и заманить их к нам. Кроме того, поспешите уведомить меня обо всем, что с вами случится». Эти смельчаки, придерживаясь строгих приказов монарха, двинулись на врага и пересекли бесконечное множество рек и болот. Тогда они заметили аванпосты Туктамыш-хана, от которых отделилось пятнадцать человек и двинулось в эту сторону. Со своей стороны, [28] Саин-Тимур двинулся им навстречу и вступил в переговоры с ними. По возвращении Саин-Тимур отправил Мевлаи к Его величеству, чтобы рассказать ему обо всем, что произошло. Тот отправился с быстротой ветра, и после прибытия в победоносный лагерь довел до ушей министров императорского двора то, что видел и слышал.

Упоминание о битве аванпостов победоносного монарха, и о гибели Айку-Тимура.

Когда Мевлаи прибыл в императорский лагерь и разъяснил Его величеству подлинное состояние дел, этот могущественный монарх приказал эмиру Айку-Тимуру двинуться на врага во главе нескольких отважных всадников, вооруженных мечами и копьями, чтобы удостовериться, силен ли он или же малочислен и стараться выяснить его позицию, дабы с уверенностью уведомить об этом Его величество. Этот эмир с сердцем льва, который валил с ног слонов, решил выполнить приказ Его величества и двинулся в путь во главе множества храбрых воинов, чтобы прорвать ряды врага. Он пересек с ними глубокие болота и трясины, реки и присоединился к Джелалю Хам иду, и Н ад илу-Тархану и другим воинам авангарда.

Когда они все вместе выдвинулись вперед и приблизились на минимальное расстояние, то увидели корпус армии Туктамыш-хана на вершине холма, откуда они вели наблюдение. Эмир Айку-Тимур послал к нему эскадрон, составленный из доблестных и отважных воинов, прославившихся охотой на львов. Но как только враги увидели, что они движутся к ним, они спустились с холма, а войска, посланные против них, заняли их позицию.

По другую сторону этой возвышенности они увидели тридцать полков, построившихся для сражения и ожидавших случая атаковать. С тех пор, как аванпосты определили численность врага, они расположились на этом холме и послали к эмиру Айку- Тимуру, чтобы сообщить ему о положении дел. Он, не колеблясь, двинулся вперед и расположился на холме, откуда увидел огромное число врагов. Поэтому он решил вернуться назад. Сначала он приказал отступить своим войскам и приказал им не спеша переходить реки и болота. После осуществления этого отхода, он остался с несколькими людьми своей свиты на вершине этого холма.

Люди Туктамыш-хана заметили, что аванпосты монарха более не могут оказать помощь Айку-Тимуру и что они отделены от него [29] множеством топей и рек, двинулись на него. Но он им стойко сопротивлялся и проявил такую отвагу, что армия монарха, завоевателя вселенной, целой и невредимой смогла пересечь реки и болота. Затем он повернул назад, чтобы отступить с ней, но был ранен пущенной сзади стрелой, другая стрела настигла его коня, с которым он пытался переплыть реку. Его конь потерял все свои силы, и воины его свиты подвели ему другого коня, еще свежего, который также вскоре был ранен, едва всадник вдел ногу в стремя. Тот, не уставая, метал в врагов стрелы и копья, пока не пал смертью мучеников, ибо «не смел нарушить божественные законы, ни отложить исполнение их приговоров».

Хири-Мелик, сын Ядкара Барласа, Рамазан Ходжа и Мухаммед из племени Арлат выполнили свой долг, разделив участь эмира Айку-Тимура. Ибо «мы все принадлежим Богу и именно к нему мы однажды вернемся (Стих из Корана)». Между тем несравненный властелин, благословенный монарх, царствование которого не знает упадка, прибыл к берегам реки с несколькими людьми своей свиты и приказал этим смельчакам спуститься, пересечь реку и отбросить врагов своей могущественной империи.

Эмир Хаджи Сейф ад-дин и эмир Джеханшах, сопровождавшие императора, совершили свои достойные подвиги, а эмир Джелаль, сын эмира Хамида, также дал доказательство своей отваги в этот грозный день, атакуя три полка во главе тридцати человек и заставив их отступить. Тархан Надила, Шахмелик, сын Тугай- Меркена и шестипалый Баязид проявили такое же геройство, сражаясь с огромным упорством. Они взяли у врага трех пленников и привели их к подножию императорского трона. Монарх, покинув это место, вернулся в лагерь и одарил бесчисленными дарами и милостями тех, кто проявил себя блестящими деяниями в этом сражении, воздавая дань их безграничной преданности, не позволяющей поколебать себя перед многочисленным врагом в этой кровавой схватке. Он наградил их титулом тархана и приказал своим есаулам никогда не отказывать им во входе в императорские покои, не прикасаться к ним ни рукой, ни жезлом, и не наказывать их обладателей, ни их родственников, когда бы они ни оказались виновными, в девяти последовательных поступках. Он утешал и веселил сердце родителей и наследников эмира Айку-Тимура, одаривая их разного рода добротой, милостями, расположением и благосклонностью, и, доверив им не только большую печать империи, но еще печать указов Шахмелику, сыну Килчигая, [30] которому он, кроме того, поручил обязанности и титула Айку- Тимура, так, что с тех пор его род был возвышен как полярная звезда.

В нескольких хрониках мы читаем, что когда эмир Айку-Тимур был убит, страшная паника овладела духом победоносных войск монарха, и что они провели ночь, преисполненные страха и ужаса и во власти разного рода неуверенностей и тревог.

Так как прошло уже почти шесть месяцев, как этот блистательный монарх с помощью Всевышнего, не переставая, двигался на север, то армия прибыла в место, где наблюдала появление утренней зари непосредственно после захода солнца и после исчезновения вечерних сумерек. А так как точность времени является одним из необходимых условий для молитвы Всевышнему, которая предписана слугам Господа, то подобного не было в священном законе в течение всего времени, пока солнце, это светило звезд, занимало северные созвездия.

Туктамыш-хан не останавливался ни на одном месте, в течение достаточно долгого времени, где победоносные войска могли бы его настигнуть. Многочисленная армия (Тимура. - И. М.) могла бы не выдержать трудностей долгих маршей. Завоеватель мира созвал совет с принцами крови, эмирами и нойонами и сказал им: «Амир-заде Омар-шейх двинется вперед с 20 000 всадников и несколькими прославленными военачальниками, такими, как эмир Сунджак, Султан-Санджар, Хаджи Сейф ад-дин, эмир Осман Аббас и другие, чтобы догнать и остановить врага.

Принц и эмиры двинулись в путь в соответствии с этим приказом и на следующий день получили известие, что аванпосты двух армий оказались друг перед другом. Как только Его величество был об этом осведомлен, то он соблаговолил уделить все свое внимание организации армии.

Упоминание о подготовке армии и сражение монарха с Туктамыш-ханом.

В этот день, когда расстояние, отделявшее две армии, сократилось, солнце скрылось за пасмурными облаками, чтобы не видеть ужасов сражения. Пошел снег и ощущался жуткий холод. Благодаря молитвам и расчетам, занимавшим светлый ум монарха, погода, спустя шесть дней, стала более ясной.

В понедельник 15-го месяца раджаба 793 года Его величество занялся выстраиванием своей победоносной армии в местности, [31] называемой Кандурджа (Кондурча). Он разделил ее на семь корпусов, первый из которых был поставлен под номинальное командование Султан-Махмуда и под реальные приказы эмира Сулейман-шаха. Второй корпус, которым командовал лично Его величество, был доверен принцу Мухаммед-Султану и сопровождался известными героями и прославленными воинами. Третий был поручен принцу Мираншаху Куркану, а принцу Мухаммед-Султан-шаху была поручена его организация. Он был поставлен на правом фланге. Тогда как четвертый, равным образом расположенный справа, был дан эмиру Хаджи Сейф ад-дину, а пятый отдан заботам и усердию принца Омар-шейха. Заметим, что в хрониках упоминалось вскользь и бегло семь корпусов, тогда как авторы снабжают нас деталями лишь о пяти из них.

Победоносный монарх командовал двадцатью отборными полками, составленными из самых доблестных воинов, расположившись за главным боевым корпусом для того, чтобы быть готовым прийти на помощь любым полкам в любой момент сражения. В некоторых хрониках говорится, что эмир Хаджи Сейф ад-дин находился на аванпостах правого фланга со своими войсками, которые построились для сражения, тогда как Бирди-бег Сарбуга, Худад-Хусейни и множество других воинов расположились в первых рядах левого фланга. Тысячники и командары полков заняли каждый отведенное ему место и приготовились к бою. Враг со своей стороны не спешил появиться.

Туктамыш-хан, дабы поднять великолепие своего боевого корпуса, как и корпусов левого и правого флангов, поставил там принцев крови, таких как Таш-Тимур Оглан, Бек-Ярук Оглан и Илигмыш Оглан, Биг-Пулад-Оглан, Али-оглан и Джанита Оглан, также как и эмиров улуса Джучи-хана, как Али, Сулейман-Суфи Конкрат, Навруз Конкрат, Актау Акбута, Урусджук Кыят, Иса-бек, старший брат Идку, Хасан-бег, Сарай, Куке-Буга, Баглы-бей Бахрин, Кункур-бей, как и другие герои и прославленные воины Кыбчакской степи, которые построили свои ряды перед лицом господина мира.

Все взоры были ослеплены видом необъятной массы вражеских войск, а небо было затемнено пылью поднятой копытами их коней.

(Стих.) Вся равнина - пустыня и горы были затоптаны копытами их животных. [32]

В этот момент завоеватель мира отдал своим войскам приказ спешиться, расставить палатки и шатры, зажечь огни во многих жилищах. Туктамыш-хан был удивлен полным спокойствием и хладнокровием этой победоносной армии и малым вниманием, которое она уделяла вражеским войскам. Он пустился в долгие размышления по этому поводу, говоря: «Какой природы, стало быть, эти люди, которые в самый грозный день думают о том, чтобы расставить свои палатки, приготовить пищу и поесть». Охваченный страхом и ужасом, он занялся построением своих боевых порядков туменов и тысяч. Эти отряды много раз одерживали верх.

Могущественный монарх, хорошо знавший, что победа и триумфы приходят к нам всегда от расположения и милости Бога, покровительствующего людям (да укрепится его империя и власть), и что она никаким образом не зависит от многочисленности сторонников и солдат, спешился перед тем, как начать сражение, и обратил к Всевышнему свою искреннюю и пылкую молитву. Он совершил двухрэкаатный намаз (Молитва, состоящая из двух поклонов) и, приложив смиренно голову о землю, просил у Бога помощи и победы. После молитвы он вскочил на коня. В то же мгновение эмир Берке, избранный мусульманскими государствами, слава семьи пророка (да будет над ним мир), сопровождаемый великими шейхами Зид-дином Юсуфом и шейхом Исмаилом, генеалогия которого восходила к шейху л-исламу Ходжа Ахмед-Джаму, образец добродетельных и созерцательных людей (да спасет его душу Аллах), обнажив голову и подняв руки к небу, просил Всевышнего, раздателя милостей, обеспечить триумф знаменам империи монарха и ниспровергнуть знамена династии Туктамыш-хана.

Этот почтенный сайид (Из рода пророка Мухаммеда), который в то же время занимал высокий пост, повернувшись тогда к своему могущественному монарху, адресовал ему эти памятные слова: «Ступай куда захочешь, воистину тебе дарована победа».

Смельчаки двух армий и доблестные воины двух империй тотчас же устремились в гущу схватки и настолько разожгли огонь войны и сражений, что сердце Сатурна, этого безжалостного палача небесных сфер, несмотря на его твердость и бесчувственность, было растоплено сочувствием к жертвам, которые погибли в этом сражении. [33]

Эмир Хаджи Сейф ад-дин был первым, кто вынул саблю отомщения и гнева и бросился на врага, левый фланг которого, выстроенный напротив его армейского корпуса, он прорвал. Эти войска разбежались во все стороны и несколько вражеских полков, составлявших резерв войск Туктамыша, пришли в движение, чтобы повернуть эмира Хаджи Сейф ад-дина и атаковать его сзади.

Эмир Джеханшах, выделявшийся своей отвагой, пришел в движение со своим корпусом, чтобы преградить путь наступлению этих безумных войск, обрушив разом мечи и стрелы, дабы заставить их отступить. Принц Мираншах Куркан, пришпорив своего, скакуна и наводнив поле битвы кровью сражающихся, уничтожал отряд, противостоявший ему. Левый фланг армии Дешти-Кыбчака был отчасти рассеян, а другая .его часть чувствовала себя не в состоянии сопротивляться долгое время, и обратилась в беспорядочное бегство.

Эмир Осман Аббас устремился на три полка с малым отрядом верных и преданных войск; и в то время как он отличался своими высокими делами, был выбит из седла. Находясь между надеждой и отчаянием, он взял в руки свой лук и стрелы и поддержал честь, которой удостоил его августейший монарх. Наконец он вдел ногу в стремя и оказался в седле и бросился на первые ряды врага, который обратился в бегство.

Эмир Шейх Али-Бахадур, который в день сражения всегда давал клятву покрыть себя славой и прославить свое имя, и который, верх храбрости, был подобен тигру, чья стремительность равнялась быстроте огня, бросил камень поражения в ряды врагов, которые он прорвал как застекленную преграду.

Что касается принца Омар-шейх-Бахадура, он вынул свой меч отваги и устремился на правый фланг врагов, обратив кольчуги в саван всех тех, кто встретился на его пути.

Пири-бег (Берди-бег) и Худадад-Хусейни равным образом отличились своими доблестными деяниями. Эти герои победоносной армии одержали победу, каждый из них одолел своего противника, и враги рассеялись, были убиты или обратились в бегство.

Хан Туктамыш видя, что не в состоянии больше сопротивляться славному монарху, принял решение об отступлении и направился к принцу Омар-шейху, который отчаянно сопротивлялся и непоколебимо возвышался как гора. Туктамыш-хан, когда увидел, что не может больше сражаться, повернул назад в сторону [34] Шейх- Тимура и тысяч сулдуза (Название племени). Напрасно те начали поддаваться под градом его стрел, Туктамыш-хан повел на них несколько последовательных атак во главе эмиров и военачальников улуса Джучи-хана и кончил триумфом. Он поубил огромное число воинов племени сулдуза, пробиваясь через них, построил свои войска и занял позицию позади армии завоевателя мира.

Мирза Омар-шейх-Бахадур, этот воинствующий лев сражений, предстал со своими смельчаками перед Туктамыш-ханом. Вооруженные своими большими и малыми щитами, они сошлись с врагом. Их августейший монарх занимался преследованием беглецов, когда теваджи Джеке сообщил ему, что Туктамьпп-хан построил свои войска за его победоносной армией и занял там позиции. Другой гонец принес ему ту же весть от принца Омар- шейха. Его величество повернул тотчас же назад. И когда Туктамыш-хан увидел императорский шатер, господствующий над семью странами, он почувствовал, как земля затряслась у него под ногами, а руки безвольно опустились. Именно тогда пагубные действия неуверенности повлияли на его судьбу: разрывая свое сердце с тысячью вздохами и сожалениями о царской власти и благах этого мира, и позорно обратился в бегство. Весь улус Джучи-хана рассеялся и разбежался, порвав стремена и уздечки и бросив свои вещи и багаж.

Монарх-победитель остановился в этих местах и все принцы крови, эмиры и уважаемые нойоны, добившиеся чести поцеловать славный ковер Его величества, с радостью и ликованием брали слово, чтобы поздравить своего августейшего повелителя с этой великолепной победой, которая была главной в деяниях этого мира. Они разбрасывали золото и драгоценные камни перед монархом, который, со своей стороны, награждал и одаривал их всеми своими милостями и царскими дарами. Затем он выбрал семерых из десяти человек и послал их преследовать врага.

Эти смельчаки, месть которых была такой же страшной, как месть Сатурна, обнажили свои великолепные мечи и, отбросив в сторону всякую осмотрительность и всякое сострадание, устремились в преследование врагов с быстротой молнии, которая блистает, и судеб, которые предназначены всем смертным. Эти несчастные, охваченные паническим ужасом, видели сверкающим над ними смертоносный меч и окрашивали кровью воды Атиля (Волга): следовательно, можно судить о малочисленности тех, кто, [35] оказавшись между этими двумя потоками, бросил поклажу ради спасения.

Богатства, вещи, дети, слуги и предметы тех, кто пал под властью победителей, были так многочисленны, что никто не мог вымолвить и слова, когда речь заходила об их перечислении. Кундже Оглан и Тимур-Кутлук Оглан, принцы рода Джучи, и один из эмиров того Улуса, Идику, оставившие Туктамыш-хана несколькими годами ранее, и связанные с двором монарха, получили от него дорогие кафтаны, одежды, украшенные драгоценными камнями перевязи, быстрых скакунов с позолоченными седлами и другие императорские подарки.

В то время как монарх одержал такую великолепную победу, Туктамыш-хан, испуганный до полусмерти, сумел выбраться из этого бушующего кровью моря. Вышеупомянутые принцы, преклонив колени у подножия императорского трона, говорили: «Если светлый ум Вашего величества, который украшает мир, соизволить посчитать необходимым, мы придем как верные слуги, решительно приносящие себя ему в жертву, собрав наш ил и улус (Людей своего племени и людей, находящихся в их подчинении) , который рассеяли превратности судьбы. Мы приведем их».

Этот повелитель соизволил благосклонно принять просьбу этих двух принцев крови и Идику Узбека и приказал, чтобы каждому из них дали чрезвычайную грамоту, содержание которой говорило, что никто не должен был позволять себе препятствовать им или противодействовать их путешествию. Кундже, Тимур-Кутлук и Идику, получив соответствующие эдикты, довольные и радостные отправились по следу беглецов.

Наконец, императорская армия разбила лагерь на берегу Волги и в долине Ур-туба, в отношении их чистоты и воздуха явившейся таким открытым и цветущим местом, как розарий Ирама, образом, который все свободные умы вдыхали, счастливые тем, что ее посетили.

Тимур-Кутлук и Идику Узбек, отправившиеся искать свой ил и улус, снова их обрели и собрали множество своих людей под свои знамена. Первый заключал в себе желание стать ханом Дешти- Кыбчака и государства Джучи-хана. Что касается последнего, то амбиция беспрепятственно получить верховное командование проникла в его сердце. Они оба забыли о правах и милостях, которыми наделил их монарх, и разрывались между верностью и вероломством. [36]

Тимур-Кутлук со своими сторонниками завоевал степь, а Идику со своими направился в другую сторону. Что касается Кундже-Оглана, так как он имел честь радоваться исключительному расположению и близости к монарху в его частных кругах, то он вернулся ко двору, служившему приютом всему миру, приведя туда часть своих сторонников, которых он встретил в пустыне и в степи, и снова стал объектом расположения Его величества.

Все эмиры и нойоны, которые согласно приказам своего славного повелителя опустошали вражеские провинции, вернулись, обремененные добычей и бесчисленными богатствами, и привели в императорский лагерь прекрасных, как луна, девушек, юношей, лицо которых не уступало солнечному лику, быстрых скакунов и верблюдов.

Они собрали столько рабов обоего пола, прекрасных как Пэри (Пэри — очень красивые существа, тела которых были из луча света, феи), что выбрали пять тысяч из них для Его величества. И прекрасный ум, впоследствии связанный с императорскими кругами, составил, находясь в пути, следующий стих, на который его вдохновила надежда:

(Стих.) Если мы сохраним жизнь, то завладеем однажды тюрком Тугмака

(Тюрко-монгольское название золотоордынского государства. Более подробно об этом названии смотрите в Предисловии).

Чистая натура монарха выразила желание предаваться радости и удовольствиям в этом райском месте, зеленеющем как сад вечности, сладкий зефир (Ветер. Мягкий южный ветер) которого был предвестником ветерка Рая, а текущие воды которого могли дать идею фонтана Юпитера. Он предавался в течение двадцати шести дней, в счастливый час своей судьбы, радости и веселью в этом восхитительном месте, некогда служившим царской резиденцией Джучи-хана и его знаменитых потомков.

Упоминание о возвращении в столицу Самарканд из Дешти- Кыбчака.

Когда этот могущественный монарх, завершил победоносное завоевание, которое могло бы служить вершиной блестящих деяний армий самых могущественных победителей, и у которого больше не оставалось врагов в степях, ни на островах вследствие [37] жестокой мести, осуществленной замечательными войсками монарха, этот удачливый завоеватель снова двинулся в путь в Самарканд. Пустыня наполнилась необъятной добычей и богатствами, которые увозили с собой победоносные войска. Со своей стороны те, обремененные бесчисленными трофеями, проходили по степи в большой радости и ликовании и были восхищены и хорды видом следующих за ними прекрасных молодых рабов.

В числе предметов роскоши, попавших в руки солдат, фигурировало множество кочевых палаток, служивших убежищем жителям этой степи. Они сделаны так, чтобы совсем не спешиваться, когда разбивают или сворачивают лагерь, и чтобы они могли быть погружены, на повозки, которые специально строили для переезда с места на место.

Императорский лагерь был настолько многолюден, что в момент, когда кто-то терял свое жилище, он мог очень кстати использовать и пропеть этот стих:

«Если я ускользну из этой пустыни любви и вернусь к моему очагу, то никогда больше не буду сопровождать ни одного царя в чужую страну».

Армия, прибыв к берегам Тика (Яик. Здесь вероятнее опечатка, так как в арабском шрифте буквы «я» и «т» легко перепутать), разбила там лагерь. Кундже-Оглан, степь которого была прибежищем, узнал, что жители этого края возвели на трон Хана Тимур-Кутлука. Желание снова увидеть свои очаги и служить этому принцу овладело его сердцем и привело его к отклонению от прямого пути на путь неверности. Он поспешно вернулся к своим очагам, не спросив предварительно разрешения монарха.

Когда он преодолел расстояние несколько фарсангов, после перехода Тика, этот славный монарх, которому справедливость служила проводником, оставил эмира Хаджи Сейф ад-дина во главе багажа и в спешке отправился в свои государства. Он пересек эти пустыни, полные опасностей, и подошел к Сабрану в месяце зулькааде 793 года, разбив лагерь в Отраре. После этого он снова двинулся в путь под защитой счастья и процветания и почтил своим августейшим присутствием край Самарканда, ставший с тех пор подобным Раю. [38]

Его жены и нойоны, следуя обычаю, поспешили прибыть ему навстречу и преподнести достойные подарки. В то же самое время они сообща обрушили на него похвалы, хваля доброту Бога и его милостивые действия. Все подданные и вассалы этого принца падали ниц перед Господом, чтобы возблагодарить его за возвращение этого героя, завоевания которого охватывали весь мир. Тот приказал, чтобы приготовили роскошные празднества, где предавались радости и ликованию, когда они посвятили несколько дней радостям и удовольствиям, принц Мираншах вернулся в Хорасан по приказу своего августейшего монарха. Со своей стороны, Его величество расположился на зимних квартирах в Ташкенте, направив в эту сторону свои победоносные знамена.

В течение мухаррема 794 года эмир Хаджи Сейф ад-дин присоединился к императорской армии во главе багажа. Его могущественный монарх радовал всех принцев крови, знать, эмиров и нойонов, объявив им счастливую новость завоеваний, отличавших эту победоносную кампанию, и пришел зимой во время отдыха на равнину Барсин, на окраинах территории Ташкента.

С началом весны он направился к своей императорской резиденции и после перехода реки Худжент двинулся в путь, предаваясь удовольствию охоты. Когда победоносные знамена были водружены в Акйаре, Его величество в своей большой доброте доверил принцу крови Пир-Мухаммеду, сыну мирзы Джехангира, государство Султана Махмуда, сына Насир ад-дина Себуктекина, затем Кабул и Газнен до границ Инда и реки Синд. В силу указа Его величества несколько прославленных эмиров, такие, как Хусейн-Суфи, сын Гияс ад-дина Тархана, Кутб ад-дин, двоюродный брат эмира Сулейман-шаха, Хусейн-Хаджа, сын эмира Аббаса, Шемс ад-дин Уджкара, как и другие военачальники, сопровождали принца со своими женами, свитой, семьями и слугами, чтобы управлять этими краями.

К началу следующего года монарх, триумфальный и победоносный, оставался со своей добротой и расположением в Самарканде, своей столице, и украсил этот край, оказывая ему честь своим августейшим присутствием.

(пер. И. М. Миргалеева)
Текст воспроизведен по изданию: Материалы по истории войн Золотой Орды с империей Тимура. Казань. Институт истории АН РТ. 2007

© текст - Миргалеев И. М. 2007
© сетевая версия - Тhietmar. 2012
© OCR - Парунин А. 2012
© дизайн - Войтехович А. 2001
© АН РТ. 2007