СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

МИРЗА МУХАММАД ХАЙДАР

ТА'РИХ-И РАШИДИ

Дафтар I

|38а, 58| КРАТКОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ИНЦИДЕНТОВ, КОТОРЫЕ ПРОИЗОШЛИ МЕЖДУ ШИР-МУХАММАД-ХАНОМ ¹ И ВАЙС-ХАНОМ ²

Когда Вайс-хан бежал от своего дяди Шир-Мухаммад-хана, как об этом уже было упомянуто ³, вокруг него собралась группа его приверженцев. Он кочевал по казацкому обычаю (бе расм-и казаки) на территории, [принадлежавшей] Шир-Мухаммад-хану, и на ее границах. Некоторое время он проживал в окрестностях Лоба, Катека и Сарыг-Уйгура ⁴. [192]

...Однако на той территории [у Вайс-хана] дело не спорилось, и он ушел оттуда в Туркестан. В то время в Туркестане был хакимом Эмир Шайх Hyp ад-Дин, сын Эмир Сар-Буга-йи кипчака ⁵, одного из великих эмиров Эмира Тимура. [Вайс-хан] ушел к нему. Так как между ним [Шайх Hyp ад-Дином] и Шир-Мухаммад-ханом существовала вражда, то по этой причине [Шайх Hyp ад-Дин] отдал в жены Вайс-хану свою дочь Даулат-Султан /59/ Сакандж ⁶ и оказывал хану поддержку для того, чтобы тот мог противостоять в борьбе с Шир-Мухаммад-ханом.

Долгое время между дядей и Вайс-ханом происходили сражения; большей частью победы одерживал Шир-Мухаммад-хан. Одно из этих сражений произошло так: Шир-Мухаммад-хан находился в местности под названием Каинглиг, [одной] из местностей в Могулистане ⁷. Вайс-хан ⁸ издалека совершил быстрый марш и в полночь подошел к лагерю Шир-Мухаммад-хана. [У Вайс-хана] было четыреста человек. Когда была поднята тревога, /38б/ Шир-Мухаммад-хан бросился в овраг, наполненный водой. Вайс-хан окружил лагерь Шир-Мухаммад-хана. До самого утра [Вайс-хан и его люди] убивали всякого, кого находили. Однако, сколько ни искали и как ни наводили страх и ужас на людей из лагеря, никаких следов Шир-Мухаммад-хана не нашли. Когда наступил день, они бежали; Шир-Мухаммад-хан выбрался из оврага, [его] люди собрались вокруг него. Вайс-хана преследовали, так что он еле спасся ⁹. Одним словом, такие вот враждебные отношения существовали постоянно между ними — до тех пор, пока Шир-Мухаммад-хан не умер естественной смертью, а Вайс-хан не утвердился на ханстве.

ПОВЕСТВОВАНИЕ О ХАНСТВОВАНИИ ВАЙС-ХАНА

Когда очередь на ханство дошла до Вайс-хана, он стал ханом. По натуре [своей] он был чрезвычайно ревностным мусульманином, отличался святостью, по энергии и храбрости он [был] выдающимся в своем семействе. Запретив [своим] людям совершать набеги на мусульман, [Вайс-] хан ополчился на неверие калмаков и постоянно ¹⁰ вел борьбу с теми кафирами. Несмотря на то, что большей частью он терпел от них поражения, он не прекращал вести против них священную войну (джихад). Дважды он попадал в руки тех неверных. В первый раз он был взят в плен во время битвы, которая произошла в местности Минг-Лак ¹¹. Когда хана схватили, его привели к Исан-тайши ¹². Исан-тайши про себя подумал: «Если он в самом деле из потомков Чингиз-хана, он не должен мне поклониться, даже более того, он должен смотреть [193] на меня, как на слугу». Когда привели хана, [Исан-тайши] сидел верхом на коне. Он спешился и, склонив голову, выказывая полное уважение, пошел вперед, навстречу хану. Хан отвернул от него лицо и не протянул руки. [Исан-тайши] проникся доверием к хану, оказал ему большие почести и отпустил. Когда у [Вайс-]хана спросили, почему он не проявил почтения в отношении [Исан-тайши], он сказал: «Коли он подходил бы ко мне с надменным видом, то я во всяком случае из-за страха за свою жизнь выказал бы уважение к нему. Но он, по древнему обычаю кафиров, подходил с опущенной головой, низко кланяясь, и мне пришло на ум, что настал час моей мученической гибели от рук кафира. Стоять же перед кафиром с открытым лицом и оказывать ему почтение не подобает мусульманину. Поэтому я и не оказал ему почтения». Так как [Вайс-] хан был очень искренним в делах веры, то благодаря этому он и спасся из подобного вертепа [неверия].

/39а/ В другой раз он давал сражение тому же самому Исан-тайши в [местности] Биш-Каба ¹³, которая находится на окраине Могулистана. Здесь также потерпел поражение хан. Ханский конь был ранен стрелой, и хан остался без коня. В тот момент, когда хана чуть было не захватили в плен, Эмир Сайид-'Али ¹⁴ спешился и отдал ему своего коня. Сам же он упал вниз лицом на землю, так что кафиры 'подумали, что он мертв, и ринулись толпой к эмиру.

Когда [калмаки] подошли ближе, эмир вскочил и схватил одного из них. Случайно тот оказался /60/ одним из знатных и уважаемых лиц. Эмир поднял его, [ухвативши] за одежду. Поворачивая его, как щит, в те стороны, откуда летели стрелы, он пошел пешком впереди хана. Из-за этого они не могли метать стрелы в него. Так, сражаясь и держа перед собой человека за его одежды, он прошел один фарсах, пока они не достигли [берега] реки Или (***) ¹⁵. [Эмир Сайид-'Али] бросил калмака в реку и, взяв ханского коня под уздцы, (вошел в воду. Вода доходила ему до груди. Другие люди утонули. Конь хана поплыл, а эмир поддерживал голову коня. Таким образом он переправил хана через реку верхом на коне и в одежде. В тот день много людей утонуло в реке.

|39б| ...Султан Вайс-хан имел также сражение с Исан-тайши в окрестностях Турфана ¹⁶. Он вновь потерпел поражение и попал в плен. Исан-тайши сказал: «На этот раз я так просто [вас] не отпущу: в качестве выкупа за себя вы должны будете отдать [мне] свою сестру Махтум-ханим». [Вайс-хан] был вынужден [отдать] Махтум-ханим, за что и был освобожден из плена. Хотя [194] по слухам известно, что хан сражался с калмаками шестьдесят один раз, но только один раз он одержал победу, в остальных же случаях он обращался в бегство. Одному Аллаху известна правда.

|69| Когда Йунус-хан ушел в [Мавераннахр], весь улус выразил покорность Иса [н]-Буга-хану, все общество [могулов] подчинилось. При таких обстоятельствах прошло несколько лет. [Исан-Буга-] хан ввиду своей молодости и несовершеннолетия относился с пренебрежением к эмирам. Он выбрал себе в наибы некоего Тимура из племени турфанских уйгуров и в покровительстве ему преступил границы умеренности. Эмиры не стерпели его возвышения и пренебрежения к себе. Однажды во время собрания у хана дерзновенной рукой они изрубили на куски Тимура и тотчас же сами рассеялись. Хан чрезвычайно перепугался и тоже бежал. Когда весть об этом пришла в Кашгар к Эмир Сайиду-'Али, он пришел в Могулистан и разыскал хана на Ак-Куйаше ¹⁸. С незначительным числом ханских приверженцев [Эмир Сайид-'Али] доставил его в Аксу ¹⁹ и передал ему этот город.

Между тем каждый из могульских эмиров поступал по собственному усмотрению. Мир Мухаммад-Шах ²⁰ поселился в Ат-Баши ²¹. После обмена посланиями и взаимными обещаниями — при посредничестве своего племянника Мир Сайида-'Али — он пришел к хану в Аксу. Он прожил там, окруженный уважением, до конца жизни. Другой [эмир], Мир Карим-Берды, который тоже был доглатом ²², воздвиг крепость на границе Могулистана с Андижаном и Ферганой в местности Ала-Буга ²³, на вершине холма. Следы этой крепости видны до сего времени. [Мир Карим Берды] совершал набеги и нападения на Андижан и на мусульман.

На Иссык-Куле есть местность, называемая Кой-Суй ²⁴. Мир Хакк-Берды бекчик ²⁵ построил там крепость . На острове, что на Иссык-Куле ²⁶, он оставил своих слуг и семью, чтобы они были в безопасности от нападений калмаков, а сам занимался разорением Туркестана и Сайрама.

Эмиры [племени] чорас и племени барин /45б/ ушли к сыну Исан-тайши Амасанджи-тайши — [главе]калмаков ²⁷. Часть других племен — калучи, булгачи и некоторых других ушла к Aбу-л- Хайру в Узбекистан ²⁸. Эмиры кончи и некоторые другие поднимали беспорядки и сеяли смуту в степях Могулистана. [195]

Однако, когда Исан-Буга-хан утвердился в Аксу, к нему пришел первым Мир Мухаммад-Шах. Вслед за тем и другие люди возвратились к хану. Хан тоже раскаялся в содеянном и стал хорошо обходиться с людьми.

Достаточно усилившись, [Исан-Буга-хан] в первый раз совершил набег на Сайрам, Туркестан и Ташкент. Сильно разорив [эти местности], он возвратился к себе. Этот набег был совершен до восемьсот пятьдесят пятого года ²⁹. Таким же путем он совершил вторжение в эту страну и в другой раз. Султан Абу-Са'ид-мирза стал в то время правителем Мавераннахра ³⁰. Он преследовал [Исан-Буга]-хана, пока не настиг его в Йанги, который в исторических книгах называется Тараз ³¹. Могулы бежали, не приняв боя. Мирза Абу-Са'ид возвратился назад, в свою страну ³².

|46а| ...Каждый из могульских эмиров, что отделились от [Исан-|70| Буга-] хана, построил себе крепость. Все они не повиновались хану надлежащим образом. Хан тоже не противодействовал им, надеясь, что, может быть, они снова вернутся к нему.

В то время в Дашт-и Кипчаке владычествовал Абу-л-Хайр-хан. Он причинял много беспокойства султанам джучидского происхождения. Джанибек-хан и Кирай-хан бежали от него в Могулистан. Исан-Буга-хан охотно принял их и предоставил им округ Чу и Козы-Баши ³³, который составляет западную окраину Могулистана. В то время, как они благоденствовали там, узбекский улус после смерти Абу-л-Хайр-хана пришел в расстройство; [в нем] начались большие неурядицы. Большая часть [его подданных] откочевала к Кирай-хану и Джанибек-хану, так что число [собравшихся] около них [людей] достигло двухсот тысяч человек. За ними утвердилось название узбеки-казахи (узбак-казак). Начало правления казахских султанов — с восемьсот семидесятого года ³⁴, а Аллах лучше знает.

В продолжение времени до девятьсот сорокового года ³⁵ казахи всецело владычествовали в большей части Узбекистана. После Кирай-хана был ханом Бурундук. [Затем] был ханом сын Джанибек-хана Касим; он распространил свою власть над Дашт-и Кипчаком. В его армии (лашкар) было более миллиона человек. После Джучи-хана в этом юрте не было [хана] более могущественного, чем он. После него ханом был его сын Мамаш. После него стал ханом его [Касим-хана] племянник Тахир. Во времена этого Тахир-хана ³⁶ казахи претерпели большие невзгоды. После него стал ханом его брат Буйдаш ³⁷. Но во времена Буйдаш-хана казахов оставалось уже всего двадцать тысяч. /46б/ После девятьсот сорокового года ³⁸ его (т. е. Буйдаш-хана) также не стало и казахи совершенно исчезли ³⁹. [196]

Короче говоря, начиная с эпохи Исан-Буга-хана до времени Рашид-хана между могулами и казахами существовали дружественные и мирные [отношения], но Рашид-султан разрушил их.

/71/ Об этих обстоятельствах будет сказано в обзоре деяний Рашид-хана, если Аллах будет милостив.

/47б/...Между тем Мирза Султан Абу-Са'ид захватил Хорасан ⁴⁰ и /72/ намеревался завоевать Ирак, однако в связи с затруднениями, причинявшимися [вторжениями] Исан-Буга-хана в Фергану, Шаш ⁴¹ и Туркестан, [завоевание] Ирака было отсрочено. Затем Мирза Султан Абу-Са'ид послал человека привести из Шираза ⁴² [Йунус-] хана. На условиях, упомянутых выше ⁴³, он отправил его в Могулистан. В это время хану был сорок один год, и произошло это в восемьсот шестидесятом году ⁴⁴.

Как уже было упомянуто, в Могулистане каждый из эмиров укрепился в своем месте. После проявленной эмирами враждебности и убийства ими Тимур уйгура Исан-Буга-хан ушел в Аксу. /48а/ Когда в Могулистане появился Йунус-хан, первым присоединился к хану Мир Карим-Берды. После него другие эмиры — кончи и некоторые отделившиеся [ранее] могулы явились к хану. [Йунус-] хан вступил в брак с дочерью Мир Хаджи кончи, который в то время главенствовал над туманом кончи и был совершенно независимым. Ее имя было Исан-Даулат-бегим. У хана было от нее три дочери, о каждой из которых будет написано в свое время. Из эмиров озерных бекчиков (бекчик-кул) ⁴⁵, которые жили в [районе] Иссык-Куля, умер Мир Пир-Хакк-Берды, а его племянник Мир Ибрахим сел на его место; он также пришел к хану и присоединился к нему.

[Таким образом], у хана собралась группа [сторонников]. Но поскольку вышеупомянутые эмиры длительное время устраивали свои судьбы совершенно самостоятельно, они [и теперь] не соблюдали так, как это нужно и как следует, обязанностей вассала по отношению к господину, и хан ублажал их всяческим путем...

Когда Йунус-хан в другой раз пришел в Могулистан от Султан Абу-Са'ида, все эмиры Могулистана вновь собрались около него. Словом, в Могулистане он провел некоторое время; его опорным пунктом был Йатиканд ⁴⁶, вступить же на территорию, [197] принадлежавшую Исан-Буга-хану, он не мог. По смерти Исан-Буга-хана и Мир Сайида-'Али управление государством перешло к Дуст-Мухаммад-хану ⁴⁷, а между Мухаммад-Хайдар-мирзой ⁴⁸ и Сансиз-мирзой ⁴⁹ вспыхнула вражда, как об этом уже было упомянуто. Мухаммад-Хайдар-мирза ушел в Аксу к Дуст-Мухаммад-хану, а Сансиз-мирза прибег к помощи Йунус-хана. Короче говоря, хан приобрел могущество. В те времена Йунус-хан вступал несколько раз в Кашгар, но так как могулистанские эмиры не [желали] оставаться в Кашгаре, хан был вынужден каждый раз отходить назад. Так случалось несколько раз. |50б| ...Йунус-хан хотел жить в Аксу, так как по сравнению с /76/ Могулистаном Аксу был подобен городу ⁵⁰. Но он хорошо понимал, что, если он поступит таким образам, все его люди, следуя привычкам могулов [жить в степи], /77/ уйдут от него к Кебек-Султан-оглану ⁵¹. Хан был вынужден, взяв всех людей, уйти в Могулистан. В это время в Могулистан пришел Амасанджи-тайши, сын Исан-тайши, о котором упоминалось при изложении истории Вайс-хана. Причиной этого было следующее. Как уже было упомянуто, Исан-тайши взял в жены — в качестве выкупа за жизнь [Вайс-]хана — Махтум-ханим, которая была сестрой Вайс-хана. От Махтум-ханим у него было два сына и одна дочь. Когда Вайс-хан отдавал Махтум-ханим, он обратил в мусульманство своего зятя и [Махтум-]ханим была выдана замуж по мусульманским обычаям. Подвластных ей людей она обратила в мусульманство ⁵², этих своих двух сыновей назвала Ибрахим и Илйас, а свою дочь выдала за Кадир-Берды-мирзу, который является сыном вышеупомянутого Мир Карим-Берды-мирзы. Цель [рассказанного здесь]: из-за обращения в мусульманство между Ибрахим-онгом и Илйас-онгом ⁵³, [с одной стороны, и Амансанджи-тайши — с другой, возникли враждебные отношения]. Бежав от них, Амансанджи-тайши пришел в Могулистан с тремя сотнями тысяч человек. Известно, что еще восемнадцать раз по сто тысяч человек осталось с Ибрахим-онгом и Илйас-онгом. В конце концов между [ними и] ханом калмаков (калимак) началась вражда и они бежали от хана калмаков в пределы Китая (Хитай) /51а/ с сорока тысячами человек. Разрыв отношений (***) между [сводными] братьями произошел до смерти Дуст-Мухаммад-хана. Дуст-Мухаммад-хан умер в восемьсот семьдесят третьем году ⁵⁴. Бегство Ибрахим-онга и Илйас-онга и уход их в Китай произошли вероятно до девятьсот девятого года ⁵⁵...

...Отделившись от Ибрахим-онга и Илйас-онга, Амансанджи-тайши пришел в Могулистан. На территории [долины] реки Или произошло сражение. Поражение потерпел Йунус-хан. В этой [198] битве многие могульские эмиры были убиты, тогда как [другие] попали в плен к калмакам ⁵⁶. Весь могульский улус ушел в Туркестан. В пределах Туркестана на берегу реки Сайхун расположена местность с названием Кара-Тукай ⁵⁷. Там они провели зиму. Бурудж-оглан ⁵⁸ совершил набег на могулов, как это будет описано ниже.

ПОВЕСТВОВАНИЕ О СОБЫТИЯХ, КОТОРЫЕ ПРОИЗОШЛИ ПОСЛЕ СМЕРТИ ДУСТ-МУХАММАД-ХАНА, И ЗАВОЕВАНИИ ГОСПОДСТВА ЙУНУС-ХАНОМ, И ОБ УБИЕНИИ БУРУДЖ-ОГЛАНА, СЫНА АБУ-Л-ХАЙР-ХАН УЗБЕКА

В восемьсот пятьдесят пятом году ⁵⁹ в юрте Джучи-хана, сына Чингиз-хана, или, что то же самое, в Дашт-и Кипчаке был государем Абу-л-Хайр, из потомков Джучи. В те времена в этом юрте не было правителя могущественнее его. После его смерти его подданные пришли в состояние замешательства и разброда. Большое число людей присоединилось к Кирай-хану /78/ и Джанибек-хану казахам, о которых уже упоминалось. Между Кирай-ханом и Джанибек-ханом и сыновьями Абу-л-Хайр-хана существовала длительная и упорная вражда. По этой причине сыновья Абу-л-Хайр-хана /51б/ находились также в состоянии вражды и с могульскими ханами, поскольку могульские ханы были покровителями Кирай-хана и Джанибек-хана. После [смерти] Абу-л-Хайр-хана [его подданные] собрались вокруг [Бурудж-оглана]. Так как Кирай-хан и Джанибек-хан ⁶⁰ приобрели значительную силу, этот Бурудж-оглан старался держаться от них подальше и находился на территории Туркестана.

Когда в Туркестане [Бурудж-оглан] услышал вести о прибытии могулов, он, удостоверившись в том, что Йунус-хан находится в Кара-Тукае, совершил набег на ханский лагерь (орду). Случайно оказалось, что в тот день [Йунус-хан] буквально со всеми своими людьми ушел по льду на охоту на другой берег Сайхуна. Подойдя в полдень, Бурудж-оглан [нашел] ханский лагерь совершенно пустым. У [Бурудж-оглана] было двадцать тысяч ⁶¹ войска, могулов же в то время насчитывалось шестьдесят тысяч семей (ханавар). [Войска Бурудж-оглана] расположились [в могульском лагере], каждый стал хозяином в опустевшем доме. Бурудж-оглан остановился на отдых в ставке хана и занялся захватом ценностей и имущества и подсчетом награбленного. Каждый человек [в занятом им] доме занимался тем же.

Йунус-хан был на охоте, когда к нему пришло известие об этом. Хан оставил охоту и направился в свой лагерь, даже не [199] дожидаясь, пока соберется войско. Когда он подошел к берегу реки, она была покрыта льдом. Лагерь хана находился на [противоположном] берегу реки. Хан сам умел трубить в рог, [и] все его люди узнавали звуки ханского рога. Хан подошел к берегу; с ним было шесть человек, из которых один был знаменосцем. Он сам ⁶² протрубил в рог и перешел через реку [по льду. Узнав о подходе Йунус-хана], женщины схватили всех узбеков, которые расположились в их домах. Услышав звук рога и увидев шесть человек со знаменем, Бурудж-оглан поднялся, чтобы сесть на коня. Но женщины-служанки (дахан) ⁶³ уже захватили его ахтачи ⁶⁴ вместе с лошадью. [Другие] женщины выскочили из домов и схватили Бурудж-оглана. В этот момент прибыл хан, он приказал отрубить ему голову и насадить ее на копье. Из тех двадцати тысяч узбеков спаслись очень немногие. [Йунус-]хан, победоносный, одержавший победу, вновь расположился в своем лагере. Когда на слеующий день /52а/ собралось войско, хан выступил в путь и преследовал [врагов] так упорно, что взял верх над всеми султанами Абу-л-Хайр-хана, которые еще оставались в живых. О каждом из них в отдельности будет рассказано после этого в своем месте.

ПОВЕСТВОВАНИЕ О СОБЫТИИ, [СВЯЗАННОМ] С ШАЙХ-ДЖАМАЛОМ, И О ТОМ, КАК [ЙУНУС-]ХАН ПОПАЛ К НЕМУ В ПЛЕН

Проведя ту зиму в Кара-Тукае, [Йунус-хан] весной отправился в Ташкент. В Ташкенте в это время был один из эмиров Мирза Султан Абу-Са'ида по имени Шайх-Джамал Хар ⁶⁵. В то время Султан Абу-Са'ид-мирза умер в Ираке ⁶⁶. Власть в Хорасане перешла к Султан Хусайн-мирзе. В Самарканде на троне утвердился Султан Ахмад-мирза, сын Султан Абу-Са'ида. Хисар, Кундуз и Бадахшан /79/ остались за Мирзой Султан Махмудом, сыном Султан Абу-Са'ид мирзы. Власть в Андижане и Фергане перешла к Мирза 'Умар-Шайху, сыну Мирза Султан Абу-Са'ида. Каждого из этих трех мирз Йунус-хан сделал своим зятем. О каждом из них будет упомянуто в своем месте.

Короче говоря, этот Шайх-Джамал Хар был одним из эмиров Султан Абу-Са'ид-мирзы, а в Ташкенте он был хакимом. Он признавал себя зависимым от Мирза Султан-Ахмада и Самарканда, однако в надлежащей мере не повиновался ему. [Йунус-]хан пришел на территорию Ташкента.

Между ханом и вышеупомянутыми мирзами установились родственные отношения, [основанные] на доверии и повиновении. В отношении друг друга у них не было никаких сомнений и нерешительности. [Поэтому] без всяких колебаний [Йунус-]хан [200] пришел в Ташкент. Однако могулы, что были на службе у хана, тайно отправили человека к Шайх-Джамал Хару [с посланием], содержащим в себе [предложение] о противодействии хану. После многочисленных убеждений он [т. е. Шайх-Джамал Хар] отправился к [Йунус-]хану, как бы заявляя этим: «Я слуга хана». Но как только Шайх-Джамал Хар приблизился к [Йунус-] хану, люди, которые были подле хана, поспешили к нему навстречу. Хан остался один. Каждый, у кого он ни спрашивал, куда придут эти люди, отвечал ему, что они придут встречать Шайх-Джамала. Шайх-Джамал Хар приблизился к ханским литаврам (наккара) и знамени (туг) и остался сидеть верхом на коне. Около хана /52б/ не было ни одного человека. [Шайх-Джамал] послал человека взять хана. Его же, хана, слуги схватили его. Вот так легко взял [Йунус-] хана Шайх-Джамал. Он посадил его в тюрьму, где тот пробыл один год. Весь могульский улус подчинился Шайх-Джамалу.

...Спустя один год со времени заключения [Йунус-]хана в тюрьму Эмир Абд ал-Куддус, племянник Эмира Карим-Берды доглата, вместе с группой своих людей напал на Шайх-Джамал Хара и убил его. Голову его он принес к [Йунус-]хану /80/ и освободил его из тюрьмы. Все могульские эмиры, которые прежде ушли к Шайх-Джамалу, теперь вернулись к хану и заявили ему: «Причина нашего враждебного отношения к хану заключается в том, что хан старается [поселить] нас в городе и вилайете ⁶⁷.

/53а/ Для нас же находиться в городе и Вилайете — крайне неприемлемое, ненавистное занятие». Хан согласился с этим и пообещал: «Впредь я не буду больше стремиться [жить] в городе и Вилайете». На эти события составлена хронограмма (та'рих) ⁶⁸: «Сар-и Хаг-гарифта 'Абд ал-Куддус». Этот та'рих составлен в виде загадки (та'миа): [в выражении] «сар-и хар» взять лишь начало (cap) слова хар, [то есть] букву *** и [прибавить] «'Абд ал-Куддус», получится тарих — [восемьсот семьдесят семь] ⁶⁹.

Между тем калмаки вернулись в их [собственный] юрт. Могулистан остался никем не занятым, и хан откочевал с могулами назад в Могулистан.

КРАТКОЕ ПОВЕСТВОВАНИЕ О СОБЫТИЯХ, КОТОРЫЕ ПРОИЗОШЛИ ПОСЛЕ УБИЙСТВА ШАЙХ-ДЖАМАЛ ХАРА МЕЖДУ ЙУНУС-ХАНОМ И ПРАВИТЕЛЯМИ МАВЕРАННАХРА

Когда [Йунус-]хан вновь утвердился на ханском троне, могульский народ и эмиры взяли у хана обязательство, что впредь он не будет принуждать их [жить] в городах и населенных, [201] культурных местах, потому что именно это ⁷⁰ было причиной смуты среди могулов и их обиды на хана. Хан также был вынужден дать обещание, и они все вернулись в Могулистан, откуда Амасанджи-тайши и калмаки вновь ушли в свои места. В Могулистане не осталось больше калмаков. В течение нескольких лет хан находился в Могулистане и даже не помышлял о городах и домах, так что все люди могульского улуса стали хорошо относиться к хану.

Мухаммад-Хайдар-мирза, [сидевший] в Кашгаре, согласился подчиниться [Йунус-]хану. Хан также по отношению к нему выказывал [знаки] ханской любви и внимания и обласкал его отеческим милосердием. В Могулистане и Кашгаре воцарилось полное спокойствие.

...Никто другой нигде не вступал больше в споры и пререкания с ханом. После того как он убил Бурудж-оглана, он отдал свою старшую дочь Михр-Нигар-ханим ⁷¹ Султан Ахмад-мирзе, сыну Султан Абу-Са'ид-мирзы, [сказав при этом]: «Султан Абу-Са'ид-мирза ⁷² превратил существовавшую между могулами и джагатаями вражду в дружбу. И я украшаю эту дружбу родственными связями: я отдаю мою дочь сыну Мирза Султан Абу-Са'ида». /53б/ Михр-Нигар-ханим оставалась женой Мирза Султан Ахмада до конца его жизни... ⁷³.

Возвратившись в Могулистан после убийства Шайх-Джамала, хан отдал Кутлук-Нигар-ханим ⁷⁴, которая была моложе Михр-Нигар-ханим, в жены Умар-Шайх-мирзе, сыну Султан Абу-Са'ид-мирзы, в восемьсот восьмидесятом году ⁷⁵. Между ханом и 'Умар-Шайх-мирзой существовали дружественные отношения. 'Умар-Шайх-мирза много раз приходил в Могулистан и проводил там один-два месяца. Иногда он уводил с собой хана в Андижан, и хан оставался один-два месяца в доме 'Умар-Шайх-мирзы. Он много раз подстрекал хана в те дни пойти на Самарканд, /81/ отобрать [трон] правителя Самарканда у Мирза Султан-Ахмада, который был старшим зятем хана, и отдать его ему, Мирза'Умар-Шайху. Но хан не соглашался на это. Когда об этих желаниях Мирза 'Умар-Шайха слышал Султан Ахмад, он [всякий раз] намеревался повести армию против 'Умар-Шайх-мирзы, чтобы отразить его. 'Умар-Шайх-мирза обращался за помощью к [Йунус-]хану. Хан приходил. ['Умар-Шайх] давал хану [временно] какой-нибудь вилайет из своих владений. По этой причине Султан Ахмад-мирза не мог вести наступление против [брата]. Такое положение возникало несколько раз. В конце концов стало в обычае, что хан каждую зиму приходил в Андижан. Весь могульский улус оставался в Могулистане, а хан приходил ⁷⁶ в Андижан только со своими [202] личными слугами. Умар-шайх-мирза давал хану те из своих территорий, которые хан выбирал сам. Как только наступала весна, хан возвращался в Могулистан, а мирза вновь занимал свои территории.

Однажды Мирза 'Умар-Шайх из-за страха перед своим старшим братом Мирза Султан-Ахмадом позвал Йунус-хана и дал хану Ахси. Хан расположился на зимовку (кишлак) ⁷⁷ в Ахси. Когда это известие пришло к Султан Ахмад-мирзе, он отложил свой поход. Хотя все помыслы 'Умар-Шайх-мирзы были направлены на противодействие Мирза Султан Ахмаду, однако он считал пребывание хана в Ахси слишком опасным, так как Ахси является не только самым большим городом Ферганы, /54а/ но и ее столицей. По этой причине он выступил против хана и приготовился ⁷⁸ к сражению около моста Тека-Сакраткан ⁷⁹. Сколько ни увещевал хан мирзу, все было напрасно. В конце концов завязалось сражение, в котором поражение потерпел мирза. Он попал в плен и связанным был доставлен к хану. Хан поднялся ему навстречу, развязал руки мирзы; в тот же момент, одарив его различными подарками, послал [в Андижан, сказав]: «Возвращайся быстрей домой, чтобы твои люди не устроили беспорядки. Я тоже поеду вслед за тобой в твой дом». Как только 'Умар-Шайх-мирза ушел в Андижан, хан дал разрешение [могульскому] улусу уйти в Могулистан, а сам со своей семьей и небольшим числом свиты пошел в Андижан. В течение двух месяцев он был гостем в доме Мирза 'Умар-Шайха. Никакая неприязнь не возникла между [ними].

Еще один раз мирза позвал [Йунус-]хана на помощь и дал ему Маргинан ⁸⁰. Хан находился в Маргинане, когда туда прибыл его святейшество, полюс средоточия религиозных учений и кыбла всех людей, идущих по истинному пути, возлюбленный Аллаха, Ходжа Насир ад-Дин 'Убайдаллах, да святится тайна его, чтобы установить мир между [Йунус-]ханом и 'Умар-Шайх-мирзой, [с одной стороны], и Султан Ахмад-мирзой, [с другой].

|61б| ...Тем временем Султан Ахмад-мирза вознамерился из |92| Самарканда [пойти] в вилайет Ферганы и выгнать из того вилайета своего брата 'Умар-Шайх-мирзу. Когда это известие пришло к 'Умар-Шайх-мирзе, он поспешно прибег к защите Йунус-хана и попросил хана, точно так же как и всегда, освободить его от ярости и гнева его старшего брата Султан Ахмад-мирзы тем же способом, о котором вкратце уже рассказано прежде.

Когда это известие прибыло к хану, он отправился в Андижан. Хан не хотел, чтобы между двумя его зятьями была вражда. Хан всегда примирял этих двух [своих] зятьев. Как только хан [203] вступил в Андижан, 'Умар-Шайх-мирза вышел к нему навстречу. Он встретил хана с подобающим почетом и уважением и передал хану вилайет Ош ⁸¹. Ту зиму [хан] находился в Оше, а всех других могулов, поручив их Султан Махмуд-хану, отослал в Могулистан. Сам же он остался на зимовку в Оше, а Ошский вилайет хан отдал Мухаммад Хайдар-мирзе.

Султан Ахмад-мирза, получив известие о прибытии хана, отложил свое намерение выступить на Фергану, и 'Умар-Шайх- мирза /62а/ оказался в безопасности от своего старшего брата.

Распри и враждебные отношения, существовавшие между этими двумя братьями, 'Умар-Шайх-мирзой и Султан Ахмад-мирзой, были весьма продолжительными, и они описаны в истории Мирхонда. К этой истории [т. е. к «Та'рих-и Рашиди»] они не имеют отношения. А если что и следует упомянуть в этой истории, так это вот что: после Шайх-Джамал Хара Ташкентом стал управлять 'Умар-Шайх-мирза. Под власть 'Умар-Шайха перешла также и Шахрухия, которая является [хорошо] укрепленной крепостью. Из-за этих двух вилайетов Мирза Султан Ахмад и выступил против Мирза 'Умар-Шайха ⁸². Дело дошло до сильной вражды. Как только /94/ Султан Ахмад повел наступление на Ташкент, 'Умар-Шайх-мирза [также] уговорил Йунус-хана пойти на Ташкент. В тот год, когда [Йунус-] хан ушел из Оша, а Ош препоручил Мухаммад Хайдар-мирзе, 'Умар-Шайх-мирза после ухода хана отстранил [от управления городом] Мухаммад Хайдар-мирзу; Мухаммад-Хайдар-мирза ушел в Кашгар и попал в плен, а хан был [в это время] в Могулистане. Когда настал месяц тир ⁸³ и произошло выступление на Ташкент Мирза Султан Ахмада, 'Умар-Шайх-мирза подговорил хана пойти на Ташкент и отдал хану Сайрам. Как [прежде ⁸⁴ 'Умар-Шайх-мирза] дал [хану] Ош за Андижан, так [и теперь] он дал [ему] Сайрам за Ташкент. Когда [Йунус-] хан направился в Сайрам, могулы, которые никоим образом не хотели [жить] в городе и Вилайете, подговорили младшего сына [хана] Султан Ахмад-хана бежать в Могулистан. Хан не преследовал ⁸⁵ их: так как в Могулистане [у него] не осталось ни одного противника из рода могульских хаканов, то зачем было об этом беспокоиться? Поэтому [хан] отпустил его в Могулистан, а сам отправился в Сайрам. Ту зиму он провел там. [204]

Хан послал также своего старшего сына Султан Махмуд-хана с тридцатью тысячами войска против Султан Ахмад-мирзы. /63а/ Из Ферганы с пятнадцатью тысячами человек вышел 'Умар-Шайх-мирза. Эти три войска приближались друг к другу и жаждали великого сражения. Когда [известие] об этих событиях пришло в Самарканд к полюсу средоточия наставников, возлюбленному господа всевышнего Аллаха Ходжа Насир ад-Дин 'Убайдаллаху, да святится тайна его, он направился сам, а [впереди себя] послал человека [сказать им]: «Я также иду». Как только весть об этом пришла к этим трем султанам, они все остались стоять на своих местах. Прибыв туда, Хазрат-и Ишан ⁸⁶ остановился в лагере Мирза Султан Ахмада и послал людей к хану и 'Умар-Шайх-мирзе. Никто не мог отклонить его, благословенной особы Ишана, предложение о мире: когда люди Аллаха достигают степени фана ⁸⁷ и в них исчезает все, что есть в них от бренного мира сего, тогда истинным творцом всего, что ни исходит от них, является господь, преславный и всевышний. Смысл сказанного [здесь]: этих трех падишахов, каждый из которых в погоне за своей целью снарядил войско и пришел сюда, он успокоил. Всех трех падишахов Хазрат-и Ишан усадил на один коврик. Сам же он сел между [ними] и с каждым из трех государей договорился и условился, и они так и сделали. Предметом спора был у них Ташкент. Оба они [и Султан Ахмад-мирза и 'Умар-Шайх-мирза] прекратили свой спор, а Ташкент отдали [Йунус-]хану.

...Одним словом, Султан Ахмад-мирза ушел в Самарканд, 'Умар-Шайх-мирза /63б/ — в Фергану, а Султан Махмуд-хан ушел в Ташкент.

Йунус-хан также пришел в Ташкент. [Султан Махмуд-хан] вновь встретился с Йунус-ханом.

...[Установление] этого мира и восседание ханов в Ташкенте относится к восемьсот девяностому году ⁸⁸. Некоторое время Хазрат-и Ишан провел в Ташкенте, а затем вернулся в Самарканд.

Когда в восемьсот девяносто втором году ⁹⁰ умер Султан Йунус-хан, в месяцы того же года по могульскому обычаю подняли ханом Султан Махмуд-хана. Как только стало известно о кончине [Йунус-]хана, Мирза 'Умар-Шайх и Мирза Султан-Ахмад, каждый со своей стороны, вознамерились повести борьбу [с Султан Махмуд-ханом]. 'Умар Шайх-мирза отправил большую [205] группу своих приближенных, пользовавшихся его доверием ⁹¹, чтоб они заняли ташкентскую крепость (кал'а) Аштар, которая была очень хорошо укреплена. Султан Махмуд-хан сам своей особой направился к той же крепости. Произошло жестокое сражение, такое, что до сих пор среди могулов рассказывают, как эта крепость была взята приступом /64б/ и как все те приверженцы 'Умар-Шайх-мирзы, на которых он возлагал надежду, были перебиты. Никто из них не бежал: все сражались до тех пор, пока не пали на поле боя ⁹².

Благодаря этой своей победе [Султан Махмуд-]хан приобрел могущество, а у 'Умар-Шайх-мирзы больше не осталось силы для противодействия. На следующий год эмиры стали подстрекать Султан Ахмад-мирзу, [говоря]: «Без всяких на то оснований Вы отдали Ташкент [могульскому] хану. До тех пор, пока они (т. е. могулы) будут оставаться там, у нас будут большие затруднения». Хазрат-и Ишан, да святится тайна его, отправил Мирзе послание: «Это не соответствует правильному образу действий. С [Султан Махмуд-] ханом следует жить в мире; никакого беспокойства они вам не причиняют. Почему же Вы причиняете им беспокойство?»

В общем [Султан Ахмад-]мирза собрал стопятидесятитысячное войско конницы и пришел под Ташкент. [Султан Махмуд-] хан вступил в ташкентские предместья ⁹³ и стал напротив [вражеского войска]. Между ними была река [Чир]. Перейти через Чир не удалось. Три дня простояли они там.

Среди /97/ войска Султан Ахмад-мирзы был Шахибек-хан. Этот Шахибек-хан является сыном Шах-Будаг-оглана ⁹⁴, он — сын Абу-л-Хайр-хана. После того, как произошло убийство Бурудж-оглана, о чем было упомянуто прежде, Шахибек-хан, будучи еще очень молодым, причем другие султаны [все] рассеялись ⁹⁵, он много бедствовал, о чем рассказывается в исторических сочинениях. В конце концов Шахибек-хан не мог оставаться более в степи, пришел в Мавераннахр и стал нукером Султан Ахмад-мирзы. Он сопровождал его в этом войске, [пришедшем к Ташкенту]; у него было триста [своих] нукеров. Пробыв эти три дня у Султан Ахмада, Шахибек-хан послал человека к Султан Махмуд-хану [сказать]: «Давайте встретимся». В ту же самую ночь он пришел с той стороны, а хан — с этой, они встретились друг с другом. После обсуждения [взаимных] обязательств и условий они порешили так: «Завтра пусть [Махмуд-хан] поведет наступление на Мира 'Абд ал-'Али (Шахибек-хан состоял под командой этого Мира 'Абд ал-'Али). Я же расстрою [ряды] войска и обращусь в бегство».

С наступлением следующего дня могульское войско подготовилось к бою. С обеих сторон строй был приведен в боевой [206] порядок. Пехота могульского войска перешла через Чир, всадники тоже вошли в [воду]. Пехота с той стороны также вступила в бой. Могульское войско пошло в наступление на Мира 'Абд ал-'Али. В этот момент Шахибек-хан со своими тремя сотнями человек обратился в бегство. Он напал на обоз войска [Султан Ахмад-мирзы] и занялся разграблением его: где бы ни находилась [подобная] неорганизованная толпа, /65а/ она именно по этой причине ⁹⁶ всегда нападает на войсковой обоз. Тотчас же войско Мирза Султан Ахмада обратилось в бегство. Но перед войском мирзы оказалась река Чир, которую ташкентцы называют «Аб-и Парак» ⁹⁷. Большая часть войска потонула в [реке] Чир.

Великое поражение потерпело войско Мирза [Султан Ахмада]. Разбитый и разгромленный мирза бежал в Самарканд. Он принес многочисленные извинения Хазрат-и Ишану и просил у него прощения. Вновь Хазрат-и Ишан установил мир между ханом и Султан Ахмад-мирзой.

...Благодаря этой 'победе [Султан Махмуд-]хана султаны окрестных мест стали считаться с ним. Страх перед ханом вселился в сердца окрестных султанов, а его положение упрочилось.

Еще до установления мира с Султан Ахмад-мирзой и до женитьбы на Кара-Куз-бегим ⁹⁸ [Султан Махмуд-]хан взял Туркестан. Мухаммад-Мазид-тархан был дядей со стороны матери Султан Ахмад-мирзы и [правил Туркестаном] от имени Султан Ахмад-мирзы. [Султан Махмуд-хан] схватил его и держал в плену. Самой большой причиной заключения мира [между Махмуд-ханом и Ахмад-мирзой] является именно этот Мазид-тархан, потому что Мухаммад-Мазид тархан был дядей по матери Ахмад-мирзы.

Когда [Султан Махмуд-]хан взял Туркестан, Шахибек-хан находился у него на службе. Принимая во внимание ту услугу, которую [Шахибек-хан] оказал [Султан Махмуд-хану] в битве на реке Чир, о чем уже было упомянуто, хан предоставил ему Туркестан. По этой причине между сыновьями казахов Кирай-хана и Джанибек-хана [и] Султан-Махмуд-ханом издавна существовавшая искренняя взаимная дружба сменилась теперь враждой. [Сыновья Джанибек-хана и Кирай-хана говорили:] «Шахибек-хан является нашим врагом. Как же ты ставишь его в Туркестане в противодействие нам?» Словом, в связи с этим конфликтом между Султан Махмуд-ханом и узбеками-казахами дважды [207] происходили сражения. В обоих случаях поражение потерпел [Султан Махмуд-]хан.

Причиной этих поражений было следующее. После Йунус-хана у [Султан Махмуд-]хана остались достойные уважения эмиры. Однако у всех, кто наследует государственную власть, бывает в обычае недооценивать благородных, хороших людей и считать, что каждый, кому они покровительствуют, становится благородным, достойным человеком, что, конечно, абсурдно. Будучи, однако, убежден в обратном, хан оказал покровительство нескольким [лицам] из [числа] презренных подонков общества (аз аразил-и ахад ан-нас). И эти низкие, недостойные люди постоянно проявляли усердие в том, чтобы унизить старых великих эмиров. Дело дошло до того, что хан убил пять человек из наиболее великих эмиров, каждый из которых был главой дафтара ⁹⁹, а их семьи (ханидан) уничтожил полностью. На их места он поставил пять человек из тех подонков. В то время, когда вспыхнула вражда между Султан Махмуд-ханом и узбеками-казахами из-за Шахибек-хана ¹⁰⁰ и дело дошло до сражения, эти пять человек были военачальниками (сардар).

Короче говоря, поражение потерпел [Султан Махмуд-хан]. Не осталось и следа от того [преклонения] перед властью и величественностью [хана], которое утвердилось ранее в сердцах окрестных султанов благодаря заслуживающим похвалы стараниям тех пяти эмиров, [убитых им].

|66б| Тем временем 'Умар-Шайх-мирза упал с голубятни ¹⁰¹, и это стало причиной его гибели в восемьсот девяносто девятом году ¹⁰². Когда весть об этом дошла до Султан Ахмад-мирзы, он повел войско на Андижан, чтобы он не попал в руки могулов ¹⁰³. Эмиры 'Умар-Шайх-мирзы проявили мужество и благородство: они подняли государем сына 'Умар-Шайх-мирзы Захир ад-Дин Мухаммад Бабур-падишаха, которому было двенадцать лет, и стали искать поддержки у Султан Махмуд-хана.

Султан Ахмад-мирза достиг пределов Маргинана, заболел, попросил мира и повернул назад; по дороге он скончался. Спустя сорок дней после смерти 'Умар-Шайха из Хисара выступил Султан Махмуд-мирза. Он сел вместо брата на самаркандский трон. Шесть месяцев он правил, а затем умер естественной смертью. Вместо него стал государем его сын Мирза Байсунгар. Султан Махмуд-хан жаждал заполучить самаркандский трон. Он столкнулся с Байсунгар-мирзой в местности под названием Канбай ¹⁰⁴. Так как эмирами [у Султан Махмуд-хана] были те самые низкие подонки, важное дело [захвата Самарканда] не осуществилось.

/100/ Для могулов и самаркандцев этот [день] стал датой, от которой [208] ведут счет времени. Хан повернул назад и пришел в Ташкент. Упомянутые достойные презрения люди внушали ему: «Хорошо было бы поддержать Шахибек-хана, чтобы он взял Самарканд и Бухару. И всякое дело, которое должен выполнять государь, возлежало бы на нем, а мы сидели бы в Ташкенте и пребывали бы в покое». Хан согласился с этим. И как ни указывал мой отец на ошибочность этого мнения и сколько ни говорил хану о преувеличении [миролюбия Шахибек-хана], он, безусловно, не смог переубедить его, так что помощь была оказана и Шахибек-хан взял Самарканд и Бухару.

...Одним словом, благодаря этой помощи Шахибек-хан овладел Самаркандом и правил там так, как и надлежит. Его войско увеличилось до пятидесяти тысяч. Отовсюду, где только были узбеки, они собрались около него. И сразу же он занялся устранением со своего пути [Султан Махмуд-]хана. Хан оказался в безвыходном положении: сколько ни кусал теперь хан и те презренные ханские люди ¹⁰⁵ руку насилия зубами раскаяния, /67а/ пользы от этого не было.

В это время Султан Ахмад-хан, который оставался в Могулистане, как об этом уже было упомянуто, услышал об этом безвыходном положении хана и пришел на помощь брату ¹⁰⁶. Эти два хана дали сражение Шахибек-хану; поражение потерпели эти оба хана. Обоих ханов Шахибек-хан взял в плен. Он отнесся [к ним] благосклонно и с уважением: он послал хана в Могулистан, однако задержал могульскую орду. Описание этого события приведено во второй книге.

Оба брата, Султан Махмуд-хан и Султан Ахмад-хан, ушли в Могулистан, [где] Султан Ахмад-хан умер. Описание этого будет дано вскоре, в рассказе о Султан Ахмад-хане. Султан Махмуд-хан прибыл в Могулистан и некоторое время переносил там тяжелые лишения. В конце концов он ушел к Шахибек-хану, уповая [на его расположение] за ту поддержку (тарбиатха), какую он оказал ему. Шахибек-хан сказал Султан Махмуд-хану: «Один раз я отнесся к тебе великодушно. Повторное великодушие по отношению к тебе станет причиной гибели [моего] государства» ¹⁰⁷. Он убил Султан Махмуд-хана вместе с его сыновьями, старшими и младшими, на берегу реки Ходженд. Был составлен та'рих [на их гибель]: «Берег реки Ходженд» (Лаб-и Дарйа-йи Ходжанд) ¹⁰⁸...

ПОВЕСТВОВАНИЕ О СУЛТАН АХМАД-ХАНЕ

О Султан Ахмад-хане, сыне Йунус-хана, упоминалось прежде [в той связи], что, когда Йунус-хан пришел в Ташкент, он с [209] некоторой частью тех могулов, которые питали отвращение к городам и Вилайету, бежал от отца и остался в Могулистане. Было бы слишком долго описывать эти события и меры, которые ему пришлось предпринять в Могулистане. Здесь следует сказать то, что потребовалось около десяти лет, прежде чем он смог должным образом править всеми теми могулами, которые оставались в Могулистане.

[Султан Ахмад-хан] ниспроверг эмиров нескольких родов (табака), в том числе и арлатов, которые были могущественными эмирами; они оказывали ему противодействие; в конце концов произошла битва, в которой род (насл) их был уничтожен. Он убил также Эмир Султан 'Али чораса, который еще с тех пор, |101| когда эмиры оказали сопротивление Исан-Буга-хану, /67б/ из-за такого же противодействия и впоследствии не примирился ни с одним из ханов.

Тем временем группа вождей племени калучи — а в то время в Могулистане не было племени многочисленнее их — объединились вместе и однажды ночью напали на хана. Сколько ни было людей в ханской ставке (урду), всех они перебили и обрушили ливень стрел на ханский шатер. Хану было нанесено несколько ран. Затем один человек из них ворвался внутрь шатра, чтобы убить его. Хан поднялся навстречу ему с мечом. Они нанесли друг другу раны, и тот человек бежал раненый. Вновь несколько человек, спешившись, хотели вместе войти [в шатер]. Сут-Им[ган]-бахадур, который был из уважаемых людей в ханском дворе, пришел тем временем к нему, [т. е. к хану]. Когда [нападавшие] увидели, что входит какой-то человек, они вновь сели на коней и помчались к нему. Он [Сут-Им-бахадур] был совершенно один, тем не менее вступил с ними в бой. И потребовалось довольно много времени, чтобы убить Сут-Им-бахадура. Вновь [калучи] устремились на хана. Так как поднялся ужасный шум и гвалт, люди, [услышав его], вскочили на коней и помчались со всех сторон к ханской ставке. Люди [племени] калучи не могли уже сохранить твердость и порядок и обратились в бегство. Все эти люди были из [числа] ханских приближенных, и никто не мог заподозрить в них такого [вероломства]. Одним словом, они бежали к калмакам. После того, как хан оправился от ран, он преследовал их всюду, где только они ни появлялись; [однако] потребовалось целых два года для того, чтобы полностью искоренить их.

После этого дела [Султан Ахмад-] хана стали процветать. ...Никто в Могулистане не мог ему противодействовать. Несколько раз он совершал удачные набеги на калмаков. Многих из [210] них он убил. Дважды он имел сражение с Исан-тайши ¹⁰⁹, оба раза одержал победу. Из-за него калмаков стало очень мало. Калмаки называли его Алачи-ханом. По-монгольски [слово] алачи означает «кушанда» — «убивающий», то есть «убивающий хан». Этот лакаб ¹¹⁰ остался за ханом. Люди называли его «Алача-хан». Сейчас среди могулов говорят: «Султан Ахмад-хан», все же другие /68а/ народы (тавайиф) говорят: «Алача-хан». В исторических сочинениях Мирхонда ¹¹¹ и Хондемира ¹¹² из Герата и других написано также «Алача-хан».

После этих событий Султан Ахмад-хан начал совершать враждебные действия по отношению к узбекам-казахам. Причиной этого было [следующее]. В описании истории Султан Махмуд-хана было упомянуто, что Султан Махмуд-хан дважды имел сражение с узбеками-казахами, но потерпел поражение. По этой причине Султан Ахмад-хан производил набеги на узбеков-казахов. Трижды он разбивал их. За все то, что сделали они его старшему брату Султан Махмуд-хану, он отплатил им [нанесением] такого же ущерба. Его владычество в Могулистане было таково, что для калмаков и узбеков [-казахов] не было ¹¹³ прохода через территорию Могулистана на расстоянии семи-восьмимесячного пути ¹¹⁴. Когда [Султан Ахмад-хан] освободился [от необходимости защищать] окраины Могулистана, он обратился к делу Мирза Аба-Бакра и Кашгара, /102/ в девятьсот пятом году ¹¹⁵, в год, когда родился я, ничтожный.

...Мирза Аба-Бакр ¹¹⁶ вышел с многочисленным войском из Яркенда и перерезал в горах дорогу [Султан Ахмад-] хану. Произошло жестокое сражение. В конце концов поражение потерпело войско хана. Разгромленный хан пришел в Кашгар, но в Кашгаре оставаться он не мог ¹¹⁷. Бежав из Кашгара, он ушел в Могулистан. Когда при таких обстоятельствах прошел один год, пришло известие о выступлении Шахибек-хана /68б/ против Султан Махмуд-хана. Движимый братской любовью, Султан Ахмад-хан отправился к своему великому брату. Своего старшего сына Мансур-хана он оставил вместо себя и повелел относить к нему имя хана. Двух [других] сыновей, Султан Са'ид-хана ¹¹⁸ и Бабаджак-султана, привел с собой в Ташкент.

Эти два хана [Султан Махмуд-хан и Султан Ахмад-хан] встретились в Ташкенте... Они обдумали дело Шахибек-хана. В конце концов между двумя ханами и Шахибек-ханом произошла битва в Ахси. Ханы потерпели поражение. Оба хана были взяты в плен. Шахибек-хан отнесся с уважением к их персонам и позволил им возвратиться в Могулистан; однако он не разрешил уйти большей части могульского улуса. [211]

Оба хана ушли в Могулистан. Ту зиму они провели в Аксу. Султан Ахмад-хана несколько раз разбивал паралич. Врачи были бессильны вылечить его, и в конце зимы девятьсот девятого года ¹¹⁹ Ахмад-хан умер...

|69б| . ...Между тем пришло известие о конфликтах, возникших в |104| Могулистане между Султан Махмуд-ханом, Султан Са'ид-ханом и Султан Халил-султаном ¹²¹. Мансур-хан пришел в Могулистан. В другой раз он встретился со своим дядей Султан Махмуд-ханом. В собрании у своего великого дяди Мансур-хан встретился с Султан-Са'ид-ханом и Султан Халил-султаном, которые были его младшими братьями. После того, как они расстались, Султан Махмуд-хан не смог оставаться в Могулистане. Он не мог справиться с важным делом Могулистана ¹²², отправился в Мавераннахр, как об этом уже сказано, /70а/ и [там] мученически погиб.

Как только Мансур-хан услышал об уходе Султан Махмуд-хана в Вилайет, он отправился против братьев. Когда Мансур-хан пришел в Могулистан, оба они ¹²³ были там султанами киргизов и остатков могулов ¹²⁴. В местности под названием Чарун-Чалак ¹²⁵ произошла битва. Сражение было упорным. Мансур-хан вышел победителем. Эти оба брата бежали в Вилайет. Когда они пришли в Андижан, хаким андижанский убил Султан Халила. О Султан Са'ид-хане будет сказано [ниже].

Мансур-хан заставил откочевать в Чалыш ¹²⁶ и Турфан всех, кто был в Могулистане из киргизов и других людей. Так как киргизы стали зачинателями всех смут в Могулистане, он коварным образом перебил большую часть их. И только небольшое число их бежало в Могулистан. После этого [Мансур-хан] совершал набеги на калмаков, большей частью победителем выходил он. Дела хана стали процветать.

|71б| ...После того, как Мансур-хан освободился от газата ¹²⁷ в |106| Китай (Хитай), у него произошла битва с узбеками-казахами в Арыше, [который находится] в Могулистане ¹²⁸. Хан потерпел поражение. [В этой битве] был убит Суфи-мирза, который был [из племени] бекчик, «рукн-и а'зам» ¹²⁹ прекрасных качеств государства [Мансур-]хана. После этого [поражения Мансур-хан] в другой раз уже медлил с выходом из Чалыша и Турфана. Впоследствии, когда умер Султан Са'ид-хан, он пришел в Аксу. Однако дважды он не смог осуществить [свой] замысел ¹³⁰, возвратился к себе в Чалыш и Турфан, где и умер в девятьсот пятидесятом году ¹³¹, да сделает Аллах светлыми его доказательства... [212]

Оказавшись в бедственном положении, Султан Са'ид-хан ушел в Андижан. Вышло так, что оттуда он бежал /73б/ в Кабул, к |109| Бабур-падишаху, сыну 'Умар-Шайх-мирзы, который был |74а| двоюродным братом — по тетке — Султан Са'ид-хана. Бабур-падишах отнесся к нему с исключительным уважением и почетом. В течение трех лет он пробыл в Кабуле. Когда Шах Исма'ил убил в Мерве Шахибек-хана, Бабур-падишах отправился из Кабула в Кундуз. Султан Са'ид-хан пришел с ним в Кундуз.

Тем временем Сайид Мухаммад-мирза, сын Хайдар-мирзы ¹³², который является дядей автора этой истории, вторгся в Андижан, выгнал из Андижана Джанибек-султана и завоевал вилайет Ферганы. Он послал к Бабур-падишаху человека сообщить о происшедшем. Бабур-падишах отправил в Андижан Султан Са'ид-хана вместе с могульскими эмирами, которые находились у него на службе. /110/ Когда Султан Са'ид-хан пришел в Андижан, мой дядя Сайид Мухаммад-мирза выступил, чтобы встретить его. Он передал ему целиком завоеванный вилайет. Хан полностью одобрил [действия] моего дяди и по древнему могульскому обычаю возложил на него [должность] улусбеги ¹³³, которая была его наследственной привилегией.

Между тем Мирза Аба-Бакр отправился на Андижан. Снарядив кашгарское войско в поход, он пришел, полный желания заполучить в свои руки Фергану. Хан вышел навстречу с полутора тысячами человек. В местности под названием Нут-Нуг ¹³⁴, в двух фарсахах от Андижана, оба войска встретились. [Хан] с полутора тысячами человек одержал победу над двадцатитысячным ¹³⁵ войском с помощью Аллаха. Сражение было очень жестоким и кровопролитным. Благодаря этой победе в сердцах султанов окрестных мест укрепился страх перед Султан Са'ид-ханом. Ил пределов Ферганы окрестные узбекские султаны собрались в Самарканде и Ташкенте. В это время Бабур-падишах дал сражение султанам тех пределов в Хисар-и Шадмане и одержал победу. Этим [нанесенным им] поражением он выгнал из Мавераннахра всех узбеков и воссел на самаркандский трон. В раджабе девятьсот семнадцатого года ¹³⁶ [Султан Са'ид-]хан утвердился в Андижане.

Когда в начале весны того же [года] ¹³⁷ вновь узбеки пришли в Ташкент, 'Убайдаллах-хан ¹³⁸ /74б/ выступил на Бухару, Бабур-падишах направился навстречу 'Убайдаллах-хану. В окрестностях Бухары произошло сражение; 'Убайдаллах-хан одержал победу. Бабур-падишах, разбитый, пришел в Самарканд. Забрав свою [213] семью и принадлежавшие ему вещи, он бежал в Хисар. Снова стали владычествовать узбеки. Султан Са'ид-хан сидел в Андижане.

Бабур-падишах прибег к помощи Шах Исма'ила. Он послал на помощь [Бабуру] одного из своих эмиров — Наджм-и Сани ¹³⁸ с шестьюдесятью тысячами войска. [Бабур-]падишах соединился с ним и отправился на Самарканд. [Султан Са'ид-] хан стал нападать на узбеков со стороны Андижана. Он отправился на Самарканд. В окрестностях Ташкента [Султан Са'ид-]хан столкнулся с Суйунч-Ходжа-ханом. Все другие ханы и султаны собрались вместе в Самарканде и Бухаре против Бабур-падишаха. Между ханом и Суйунч-Ходжа-ханом в пределах Ташкента произошла битва. У хана было пять тысяч человек, а у Суйунч-Ходжа-хана семь тысяч. Сражение было жестоким. В конце концов победа оказалась на стороне Суйунч-Ходжа-хана. Обращенный в бегство [Султан Са'ид-хан] пришел в Андижан. Вслед за этим событием в Бухарском Гидждуване был также обращен в бегство узбекскими султанами и Бабур-падишах. Он пришел в Хисар.

В тот момент, когда Бабур-падишах соединился с Мир Наджмом, я, сочинитель этой истории, получил у него позволение и прибыл служить к [Султан Са'ид-] хану в Андижан в то время, когда он пришел в Андижан, понеся поражение от Суйунч-Ходжа-хана.

С наступлением весны [Султан Са'ид-] хан пошел к Касим-хану, который был правителем (падишах) Дашт-и Кипчака. В то время в его [Касим-хана] войске насчитывалось триста тысяч человек. Касим[-хан] оказал [Султан Са'ид-]хану такой почет и уважение, что он впоследствии в течение многих лет вспоминал об этом. Когда хан возвратился оттуда, он отличил меня — среди равных мне, — сделав меня своим зятем. Это описано во второй книге.

В девятьсот двадцатом году ¹⁴⁰, в начале весны, все великие узбекские султаны со всеми людьми и с огромными бесчисленными войсками направились на Андижан. [Султан Са'ид-]хан не посчитал момент удобным для сопротивления и еще до того, как вражеское войско достигло пределов Ферганы, ушел в Могулистан.

...На следующий год ¹⁴¹ в связи с тем, что Мухаммад киргиз ¹⁴²/76б/ стал совершать набеги на Туркестан и Сайрам и грабить |112| мусульман, у хана, [движимого] религиозным чувством, возникло желание наказать [его] за этот тяжкий проступок. Он напал на Мухаммад киргиза за то, что они [т. е. Мухаммад киргиз и киргизы] сделали в отношении людей ислама, то же самое и еще в [214] большей степени он [т. е. Султан Са’ид-хан] сделал с ним и с киргизским народом. [Султан Са'ид-] хан схватил Мухаммад киргиза и заковал его в оковы пленения. В течение пятнадцати лет ¹⁴³ он оставался в плену.

В девятьсот двадцать восьмом году ¹⁴⁴ [Султан Са'ид-] хан отправил [своего] младшего сына Рашид-султана в Могулистан и подчинил весь Могулистан и киргизов. В Могулистане Рашид-султана поддержало много людей. Но в конце концов случилось так, что в связи с выступлением мангытов (манкгит) узбеки-казахи не имели больше возможности оставаться в Дашт-и Кипчаке. Они прикочевали в Могулистан. Их было двести тысяч человек. Оказать им сопротивление было невозможно, и Рашид-султан со своими людьми возвратился в Кашгар.

|116| ПОВЕСТВОВАНИЕ ОБ'АБД АР-РАШИД-ХАНЕ, СЫНЕ СУЛТАН |78б| СА'ИД-ХАНА

|79б| ...Рашид-султан родился в девятьсот пятнадцатом году ¹⁴⁵. |117| Когда настал девятьсот двадцать восьмой год и ему исполнилось тринадцать лет, хан отправил его в Могулистан. Описание этого [связано] с сыном Султан Халил-султана Баба-султаном.

Когда в Ахси Джанибек-султан убил Султан Халил-султана, как это уже изложено, этот Баба-султан тогда был еще младенцем. Он так же, как и Рашид-султан, был пленником во дворце Джанибек-султана. Во время освобождения Ферганы он был доставлен к [Султан Са'ид-]хану. Хан любил этого племянника больше, чем своих сыновей. Он поручил его Ходжа 'Али-бахадуру, который в прошлом оказал большие услуги его величеству Султан Са'ид-хану ¹⁴⁶. Должность атабека ¹⁴⁷ Баба-султана он предоставил Ходжа 'Али-бахадуру. Проведя много времени в Могулистане, Ходжа 'Али-бахадур могул питал большую любовь к Могулистану и всегда желал находиться там. По этой причине он попросил хана дать Могулистан и киргизов Баба-султану: он увезет Баба-султана в Могулистан и будет осуществлять управление важными делами киргизов и Могулистана. Хан согласился на это дело и хотел отпустить [их]. Мой дядя [Сайид-Мухаммад-мирза] несмотря на то, что Баба-султан был его зятем ¹⁴⁸, хоть и не преступил границ доброжелательности по отношению к нему, но не согласился на это. Он так заявил [хану]: «У могула — безграничная любовь к Могулистану. Когда Баба-султан утвердится в Могулистане, все могулы пожелают [уйти] в Могулистан. [Если] запретить это [могулам], то Баба-султан будет оскорблен, |80а| а если они не повинуются, то для вас уход людей ¹⁴⁹ в Могулистан [215] не будет содействовать хорошему состоянию духа. На этом основании возникнет беспокойство. Появление же его вызовет большие затруднения. Напротив, если вы /118/ отправите [в Могулистан] Рашид-султана, а он ваш сын, то сколько бы людей с ним ни ушло, для вас не будет плохо. А если и будет плохо, а о вы запретите, ему же ничего плохого от этого не будет. Хотя Рашид-султан и молод, для него полезно будет поехать в Могулистан».

Кроме моего дяди, никто не согласился на это, в особенности Мирза 'Али Тагай ¹⁵⁰, который всецело был на стороне Баба-султана.

Между тем умер естественной смертью Ходжа 'Али-бахадур и по этой причине дело отправки [Баба-султана] полностью расстроилось. Хан в своем решении склонился на сторону Рашид-султана. Однако по поводу обстоятельств этого [решения] постоянно возникали споры. Мой дядя старался и прилагал усилия к тому, чтобы уладить дело [посылкой в Могулистан] Рашид-султана. Мой дядя так говорил [хану]: «Правильный образ действий такав: нужно освободить из плена Мухаммад киргиза, который уже давно находится в заточении; из могулов следует выбрать тех, кто желает жить в Могулистане и кто владеет стадом (галле) и гуртом скота (раме), и послать их [в Могулистан] в сопровождении эмиров и достойных доверия лиц».

В конце концов хан согласился с этими суждениями моего дяди и так и сделал, как было сказано. Назначив главным эмиром (амир ал-умара) ¹⁵¹ Мирза 'Али Тагая и поставив над киргизами Мухаммад киргиза, он отправил их. В те дни умер 'Али Мирак барлас ¹⁵². Мухаммади, сын 'Али Мирака, по обычаю наследования стал служить Рашид-султану; он также отправился вместе с ними.

Короче говоря, благодаря всем стараниям моего дяди [хан] дал треть своей царственной собственности (саркар) как людьми и войском, так и деньгами, палатками и шатрами (хайме ва харгах) Рашид-султану и отправил [его] в Могулистан.

|80б| ...Когда Рашид-султан прибыл в Могулистан, Мухаммад киргиз собрал всех киргизов и полностью подчинил Могулистан. В то время войско в Могулистане значительно увеличилось. Подробное изложение этого слишком долго. Одним словом, вследствие противодействия Рашид-султану узбеков-казахов и враждебности киргизов он вместе со своими подданными (таваби') и всем, что ему принадлежало (лавахик), возвратился в Кашгар.

|83а| ...[Рашид-хан] заложил основы дружбы и мира с узбеками-|122| шайбанидами, а они были давними врагами [могулов], как это было уже изложено прежде, и стал истреблять узбеков-казахов, [216] которые были их старыми друзьями. Узбекам обеих сторон Рашид-хан отдал в жены своих сестер. Так как узбеки-шайбаниды были давними врагами, Рашид-хан [выдачей своей] сестры [замуж за шайбанида] положил конец [этим враждебным] отношениям, которые были устранены проявлением [подобного] великодушия.

Короче говоря, вступив в союз с шайбанидами, он сокрушил узбеков-казахов. Воистину, если посмотреть, как обстояли дела раньше, то можно понять, что разгром узбеков [-казахов] был редким и выдающимся событием. После того, как Султан Иунус-хан /83б/ разбил Бурудж-оглана в Кара-Тукае в восемьсот семьдесят седьмом году ¹⁵³, с того времени и до сих пор много раз происходили [битвы] между узбеками ¹⁵⁴ и могулами; всегда узбеки были победителями, тогда как никогда в течение этого времени могулы не

одерживали победы над узбеками. /123/ Но Рашид-хан одержал победу над узбеками [-казахами] ¹⁵⁵, и это дело Рашид-хана есть одно из величайших деяний его. Хотя его дед Султан Ахмад-хан победил узбеков [-казахов], как было описано, однако он разбил их лишь путем набега, но не одержал над ними победы на поле битвы. Рашид-хан ¹⁵⁶ же разбил их на поле битвы.

|85 а| ОКОНЧАНИЕ ПЕРВОГО ДАФТАРА «ТА'РИХ-И РАШИДИ»

...У Чингиз-хана было четыре сына. Он разделил мир /85б/ между этими четырьмя сыновьями. Улус каждого сына представлял собой одну четвертую часть населенных культурных стран и пустынь завоеванного мира. Там, где в исторических сочинениях упоминаются «Четыре улуса» (улус арба'а), там имеются в виду эти самые четыре упомянутые части. Ученый Мирза Улугбек написал историю, которую он назвал тоже «Улус арба'а».

Один из этих четырех улусов есть могульский [улус]. Он разделился на две части: одна часть — могулов, другая — Чагатаев. Но эти два подразделения по причине взаимной враждебности друг друга называют пренебрежительными именами: Чагатаи называют могулов «джете» ¹⁵⁷, а могулы Чагатаев именуют «ка-раунас» ¹⁵⁸. В настоящее время из Чагатаев не осталось ни одного человека, кроме падишахов чагатайских, которые являются сыновьями Бабур-падишаха. А вместо Чагатаев их наследственными городами и областями овладели [другие] люди. Могулов же осталось около тридцати тысяч в пределах Турфана и Кашгара» а Могулистан захватили узбеки [-казахи] и киргизы. Хотя киргизы тоже из могульских племен ¹⁵⁹, но в связи с тем, что они поднимали часто восстания против [могульских] хаканов, они [217] отделились от могулов. Все могулы стали мусульманами, они вошли в [число] правоверных людей. Киргизы же, как и прежде, остались [во власти] неверия. По этой причине они отделились от могулов.

Дафтар II

...В то время, когда Шахибек-хан, наполнив до краев кубки [жизни] шербетом мученической смерти, заставил [ханов] отведать и выпить до последней капли, как говорится, сколько каждый заставил выпить шербета мученической смерти других, это зелье полностью отведает и сам до конца..., его собственный кубок жизни тоже был полон, и счастье отвернулось от него; чаша его благополучного могущества была опрокинута, и сколько он заставил их отведать, столько же сам отведал и весь остаток испил до конца.

Подробное объяснение этого резюме заключалось в следующем... После того, как Шахибек-хан разделался с делами ханов и отца моего, душа его успокоилась.

|150| Он начал направлять коней в окрестные стороны и, в каждую сторону стрелы политики отравленной выпуская, повсюду сеял насилие и несчастье. В том числе зимой девятьсот пятнадцатого года ¹⁶⁰ он двинулся на казахов. В это время хотя Бурундук и являлся ханом, однако правление ханства и полнота власти находились в руках Касим-хана ¹⁶¹. Несмотря на величие и могущество Шахибек-хана, преимущество было не на его стороне.

Войско противника [казахов] в ту пору было более 200 тысяч [человек] ¹⁶².

Так как была зима, каждый человек находился на своих зимовках, где имелся корм для скота.

Шахибек-хан в самую середину зимы выступал для грабежа окрестностей и, ограбив, уходил обратно. Цель его заключалась в том, чтобы со стороны соседей не было угрозы его владениям.

В указанный год [915] он выступил не вовремя. Войско и кони его были обессилены. [Шахибек-хан], сам оставаясь со ставкой в местности Кок-Кашана /216/ и выделив всех, у кого кони еще имели силы, направился вперед. Им повстречалась небольшая группа людей, и они, захватив добро, пленили и их самих.

Однажды, решив выступить за скотом, услышали весть, что поблизости находится Касим-хан. И эта весть внесла в их души тревогу. [218]

Боиун Мир-Хасан ¹⁶³, котрый являлся одним из эмиров Касим-хана, услыхав, что Шайбани совершил вторжение, собрав своих людей, выступил против этого сборища и, распустив [ложный] слух, что движется Касим-хан , сам издали выказывал себя, дабы подтвердить этот слух.

Воины Шахибек-хана были совершенно уверены, что перед ними сам Касим-хан, и, побросав все, что они захватили и привезли с собой, в панике и смятении возвратились [в ставку] к Шахибек-хану и доставили весть о приближении Касим-хана.

В одно мгновение Шахибек-хан приказал бить в барабаны отбытия ¹⁶⁴ и двинулся, никого не дожидаясь; тот, кто отстал, остался [в пути], кто успел, тот ушел. Разбитые и рассеянные в конце зимы, они добрались до Самарканда.

И [Шахибек-хан] сам направился в Хорасан, где он и провел весну.

В начале осени Шахибек-хан повел войско в горы против [племен] хазаре, но сколько не искал их, не смог найти и следа, так как хазаре избрали себе укрытое место и найти их было нелегко.

Во время возвращения обратно пришлось проходить по краю глубокого горного ущелья, где протекала река Тилман ¹⁶⁵. Дорог для спуска в ущелье к воде не было, а если и имелись, то это были очень труднопроходимые узкие тропы. Для такого многочисленного войска по одной или двум таким тропам спуститься и доставить воду было невероятно тяжело.

Этим путем они продвигались в течение нескольких дней. Из-за безводья они дошли до критического состояния. Множество животных [коней] и воинов погибло [от жажды].

И это войско, также потерпев поражение, возвратилось в Хорасан. Это было зимой.

Из-за тягостных неудач войска, случившихся одна вслед за другой, он [Шахибек-хан] дал всем воинам позволение разъехаться и возвратиться на родину к своим очагам. Они рассеялись [по территории] от окраин Туркестана до границ Ирака и Кермана ¹⁶⁶.

Между тем пришло известие, что Шах-Исма'ил движется на Хорасан. Так как войско было распущено, нельзя было оставаться в Герате. Разослав гонцов в разные стороны для сбора войск, чтобы султаны и эмиры собрались и прибыли в Мерв, сам [Шахибек-хан] направился в Мерв. Когда он достиг Мерва, вслед за ним подошел и Шах-Исма'ил. [219]

|237а| ОПИСАНИЕ МОГУЛИСТАНА И ЕГО ГРАНИЦ.

...В имеющихся летописях и трудах предшествующих авторов границы Могулистана не указаны, [поэтому] сейчас их никто не знает. Однако та территория, которая теперь называется Могулистаном, в ширину и длину составляет путь [протяженностью] в 7 — 8 месяцев.

Восточная окраина [Могулистана] примыкает к землям калмаков и [включает в себя] Барс-Куль ¹⁶⁷, Эмиль ¹⁶⁸ и Иртыш. На севере он граничит с Кокча-Тенгизом ¹⁶⁹, Бумом ¹⁷⁰ и Кара-Талом ¹⁷¹, на западе — с Туркестаном и Ташкентом, на юге — с Ферганским вилайетом, Кашгаром, Аксу, Чалышем и Турфаном.

Из этих четырех границ я, [Мухаммад Хайдар], видел южную границу.

Из Ташкента до Андижана [расстояние] десятидневного пути, от Андижана до Кашгара — двадцатидневный путь, от Кашгара до Аксу — пятнадцатидневный; от Аксу до Чалыша — двадцатидневный, от Чалыша до Турфана — десятидневный, от Турфана до Барс-Куля — пятнадцатидневный путь. Барс-Куль является восточной границей Могулистана. Протяженность [южной границы] составляет трехмесячный путь торгового каравана и имеет девяносто переходов. Однако остальные три стороны [Могулистана] я, [Мухаммад-Хайдар], не видел, но по рассказам людей, [бывавших там и] видевших их, становится понятным, что протяженность остальных трех границ большая, чем эта. Протяженность всех этих земель составляет путь семи — восьми месяцев. Большая их часть — горы и степи (сахра) — в совершенстве приятны и чисты настолько, что я не в состоянии /237б/ |326| найти слова для описания их. В горах и степях его было такое бесчисленное множество озер, что их названий никто не в состоянии запомнить. Подобных озер нигде нельзя встретить, кроме Могулистана, описать их нет возможности.

Летом климат большей части мест Могулистана в совершенстве умеренный настолько, что если есть легкая одежда [кафтан], то человеку не нужно никакого другого одеяния. Если оденешь [на себя] что-либо [теплое], то из-за теплого климата будешь чувствовать себя отягощенным.

Однако в некоторых частях [Могулистана] климат более близок к холодному.

В Могулистане имеется много крупных рек, по величине подобных Джейхуну, среди них Или, Эмиль, Иртыш, Чуйлик ¹⁷² и Нарын. Эти реки ничуть не меньше Сыр-Дарьи. Большая часть этих рек вливается в [озеро] Кокча-Тенгиз, которое расположено между Могулистаном и Узбекистаном и разделяет их. [220]

Протяженность этого озера вкруговую составляет путь в восемь месяцев, а напрямую в некоторых местах приблизительно около 30 фарсахов. Узбеки, когда оно зимой замерзает, переходят через озеро Кокча-Тенгиз по льду и достигают Могулистана в два дня ускоренной ходьбы. Однако в конце зимы опасность бывает большая. Лед не выдерживает и ежегодно от ста до двухсот семей, а иногда больше или меньше того, уходят под лед.

Вода этого озера вкусная. В нее вливается столько рек и ни одна не вытекает из него, а если и вытекает, то она составляет лишь количество воды одной из рек, впадающих в нее.

Из [рек], текущих в Узбекистане, р. Итиль ¹⁷³ вливается в Кульзум [ское море] ¹⁷⁴. В исторических летописях написано Атал, по-могульски [ее] называют Идиль. И еще из редкостных мест Могулистана это [озеро] Иссык-Куль. В него вливается такое же количество воды, как и в [озеро] Кокча-Тенгиз. Окружность Иссык-Куля составляет двадцатидневный путь, и ниоткуда [вода] не вытекает. Он окружен горами, и в него вливаются реки с вкусной /238а/ и приятной водой. Но как только вода доходит до озера, сразу же становится [такой] горькой и соленой, что ее совершенно нельзя пить и даже умываться. Если попадет в глаза или рот, начинает щипать, и во рту чувствуется неприятный вкус. Она чрезвычайно чиста и прозрачна, и если зачерпнуть ее в пиалу, то на донышке не будет осадка даже величиной с крупинку. Однако в его окрестностях вода рек чрезвычайно вкусная, вокруг [озера] произрастают ароматные базилики и цветы, а деревья обильны плодами; горные луга его окрестностей изобилуют птицами и джейранами. Здесь климат несколько отличен от климата других мест Могулистана и более умеренный.

В 916 году ¹⁷⁵ никто из могулов не мог оставаться в Могулистане из-за киргизов. В 928 году ¹⁷⁶ в управлении Могулистаном величие деятельности хана пало. Об этом будет описано ниже.

[Вскоре] после того, как я удостоился чести служить в свите хана, до нас [в Андижан] дошла весть о поражении падишаха [Бабура] и Мир-Наджма под Гидждуваном ¹⁷⁸. Было начало зимы. Зима эта была такая же чрезвычайно суровая и голодная, как и в Хисаре, о чем упоминалось выше в описании положения дел падишаха [Бабура] и мятежа могулов, [находящихся при нем]. И во всем Вилайете та зима была тягостной, короче говоря, тоже были затруднения. [221]

В это самое время пришла весть о выступлении [на Андижан] Суйунчик-хана. За три месяца до этого /245/ [Султан Са'ид-хан] потерпел от него поражение, и [поэтому] для открытого сопротивления силы были неравны. После долгих совещаний порешили на том, что крепость Андижана укрепит мой дядя [Са'ид-Мухаммад-мирза], крепость Ахси — Мир-Гури барлас, а укрепление и защиту крепости Маргинана [возьмет на себя] Эмир ¹⁷⁹ Даим-Али, а [Султан Са'идфсан с остальным войском и [ханским] двором ¹⁸⁰ уйдут в горы, лежащие к северу от вилайета ¹⁸¹ Андижана.

[Рассчитывали], что узбекам пробираться в горы будет трудно, да и осаждать крепости, имея на свободе [Султан Са'ид-] хана с войском, им будет опасно.

Согласно этому решению [совещания] и начали действовать. Когда эта весть достигла Суйунчик-хана ¹⁸², /174а/ он, найдя свое намерение несущественным ¹⁸³, отменил выступление.

Эта зима прошла спокойно. Весной пришла весть о Касим-хане. Суть создавшейся ситуации заключалась в следующем: когда Бабур-падишах ¹⁸⁴ овладел Мавераннахром ¹⁸⁵, тогда он передал Ташкент Мир Ахмад-Касим-Кухбару ¹⁸⁶, а Сайрам Катта-беку, который являлся братом указанного [Ахмад-Касим-Кухбара]. Когда [Бабур-]падишах ушел из Самарканда в Хисар ¹⁸⁷, узбеки, вновь приобретя спокойствие, приступили к осаде Ташкента. [Осажденные], оказавшись в крайне стесненном положении, однажды ночью атаковали один из флангов войска узбеков и через прорыв ушли [из окружения]. Узбеки даже были рады их уходу и не преследовали, а довольствовались освобождением Ташкента.

Мир Ахмад-Касим поехал к хану в Андижан, а оттуда отправился в Хисар к [Бабур-] падишаху. Однако его брат Катта-бек, укрепив Сайрам и не находя возможности прорваться, провел эту зиму в осаде ¹⁸⁸. Ранней весной [Катта-бек] прибегнул к защите Касим-хана и из-за безвыходности крепость Сайрам передал Касим-хану, дабы не возбуждать желания и жадности узбеков к захвату крепости, и подговорил Касим-хана ¹⁸⁹ выступить на Ташкент ¹⁹⁰.

Раз уже речь зашла о Касим-хане, то если не дать о нем хотя бы краткого описания, [дальнейшее] повествование будет неясным.

ПОВЕСТВОВАНИЕ ОБ ОСОБЕННОСТЯХ ПОЛОЖЕНИЯ КАЗАХОВ, ИХ ГОСУДАРЯХ, ПРИЧИНЕ, ПОЧЕМУ ИМ ДАНО ЭТО ИМЯ И [ОБ] ИХ ПАДЕНИИ

Когда Абу-л-Хайр-хан полностью подчинил себе Дашт-и Кипчак, некоторые султаны джучидской династии обонянием [222] предусмотрительности почуяли веяние [надвигающейся] беды с его стороны и решили предотвратить ее. И [с этой целью] несколько султанов — Кирай-хан, Джанибек-султан и им подобные с немногочисленным количеством людей ¹⁹¹, бежав от Абу-л-Хайр-хана, прибыли в Могулистан.

Очередь ханствования в это время в Могулистане была за Иса-Буга-ханом ¹⁹². Иса-Буга-хан проявил к ним особую заботу и уважение, и местом их пребывания определили один из уголков Могулистана ¹⁹³, где они обрели надежную безопасность, и /174а/ жизнь их проходила в благополучии.

После смерти Абу-л-Хайр-хана в Узбекском улусе начались междоусобицы; всякий, кто только мог, ища безопасность и благополучие, уходил к Кирай-хану и Джанибек-хану. Вследствие этого они значительно усилились.

Так как они [Кирай и Джанибек] сперва, бежав и отделившись от своего многочисленного народа ¹⁹⁴, некоторое время пребывали в беспомощности и скитаниях, их и прозвали казахами, и прозвище это закрепилось за ними.

После Кирай-хана ханствование укрепилось за его сыном Бурундук-ханом. /246/ Вышеупомянутый Касим-хан был сыном Джанибек-хана. Он, по примеру отца, во всем повиновался и был покорен Бурундук-хану. У Кирай-хана кроме Бурундук-хана было еще много других сыновей. И у Джанибек-хана тоже помимо Касим-хана были и другие сыновья, в том числе Адик-султан. За него выдали четвертую дочь Йунус-хана Султан-Нигар-ханиму после смерти [ее первого мужа] Мирза Султан Махмуда, сына Султан-Абу-Са'ид-мирзы.

Во время разорения Ташкента ¹⁹⁵ Адик-султан бежал от Шагибек-хана и ушел к казахам ¹⁹⁶, Султан-Нигар-ханым тоже последовала за ним. Адик-султан в те самые дни ¹⁹⁷ скончался, тогда ханим, связав узами бракосочетания, взял себе [в жены] Касим-хан. После [смерти] Адик-султана Касим-хан приобрел могущественное влияние настолько, что Бурундук-хана изгнали; он удалился в Самарканд и умер на чужбине. Касим-хан сделался полным властелином во всем Дашт-и Кипчаке и приобрел такую известность ¹⁹⁸ и могущество, какого еще никто не имел после Джучи-хана, число его войска превышало тысячу тысяч ¹⁹⁹.

После его смерти в 924 году ²⁰⁰ между казахскими султанами начались распри. После Касим-хана ханом стал его сын Мамаш-хан. Он умер от удушья в одном из сражений.

|174б| После этого на ханский престол воссел Тахир-хан, сын Адик-султана. Так как [Тахир] был человек чрезвычайно жестокий ²⁰¹, [223] то люди, которых было около ²⁰² четырехсот тысяч, вдруг отвернулись от него и рассеялись. Он [Тахир] остался один среди киргизов и умер в самом несчастном [бедственном] положении. Собралось еще тысяч до тридцати человек в Могулистане, и ханом у них сделался Буйдаш-хан ²⁰³, брат Тахир-хана. Но непостоянство превратностей судьбы устроило так, что вот уже четыре года ²⁰⁴, как от всего этого народа на земле не осталось никого.

В [девятьсот] тридцатом году ²⁰⁵ казахов было миллион человек, а в [девятьсот] сорок четвертом ²⁰⁶ от этого общества на земле не осталось и следа ²⁰⁷.

Некоторые сведения о их [казахов] положении будут приведены в повествовании о [Султан Са'ид-]хане.

Таково краткое повествование о положении казахов, которое нашло отражение [здесь].

В то время, хотя Касим-хан еще и не принимал титула хана, власть его уже была настолько велика, что никто и не думал о Бурундук-хане. Но он [Касим-хан] не хотел находиться поблизости от Бурундук-хана, потому что, если быть вблизи и не соблюдать должного уважения, означало бы возражать хану, а повиноваться же ему душа не лежала, поэтому [он] и старался держаться подальше [от хана].

Бурундук-хан находился в Сарайчуке; Касим-хан же [откочевывал и], отдаляясь от него, подошел к границам Могулистана и избрал своим зимовьем Кара-Тал ²⁰⁸.

Ранней весной он намеревался вернуться в место своего основного пребывания, но человек от Катта-бека в сопровождении знатнейших лиц Сайрама (арбаб) принес [ему] ключ от Сайрама и предложил ему Сайрам ²⁰⁹. Он [Касим-хан] принял предложение [Катта-бека] и направился в сторону [города] Тараза, который могулы называют Йанги. Впереди себя он отправил одного из своих эмиров. /347/

Катта-бек сдал ему Сайрам, а сам выехал в услужение к нему и уговорил [Касим-хана] [выступить на Ташкент]. Касим-хан с бесчисленным войском направился к Ташкенту. Суйунчик-хан /175а/ укрепился в крепости Ташкента.

Касим-хан, подступив к крепости Ташкента, простоял перед ней одну ночь. Потом он ушел, разграбив окрестности Ташкента и захватив с собой все, что только мог найти. Затем, подойдя к окрестностям Сайрама, он занялся подсчетом (букв. «приведением в порядок») имущества и скота ²¹⁰.

Что произошло в дальнейшем, об этом вкратце будет изложено в своем месте. [224]

О СОБЫТИЯХ, ПРОИСШЕДШИХ ПОСЛЕ СРАЖЕНИЯ С СУЙУНЧИК-ХАНОМ, И О ПОЕЗДКЕ СУЛТАН СА'ИД-ХАНА К КАЗАХАМ ²¹¹, К КАСИМ-ХАНУ /175б/

|247| Когда весной девятьсот восемнадцатого ²¹² года шайбанидские узбеки (этим именем обозначаются подданные Шахибек-хана) уже овладели всем Мавераннахром, страх перед ними вселился в сердца [обитателей]. Зиму они провели в интригах. Весной были заняты размышлением над тем, какую хитрость им предпринять и за какое дело приняться, как вдруг пришла весть о выступлении Касим-хана. Еще до получения этого известия [Султан Са'ид-] хан двинулся на Ахангеран ²¹³, одно из известнейших мест под Ташкентом. Я участвовал в этом набеге. Когда на рассвете [мы] достигли до этих обитателей [Ахангерана], они со всем своим имуществом и семьями укрылись и укрепились в чангале ²¹⁴, с одной стороны которой протекала большая река, а с другой — был высокий обрыв, так что был лишь единственный путь, по которому могли приблизиться нападающие. Об этом сообщили [Султан Са'ид-] хану. Хан поручил Ходжа-Али-бахадуру присмотреть за мною, чтобы я не ходил туда, где была явная опасность, так как в это время я был еще слишком молод, чтобы быть самому в состоянии действовать вполне рассудительно и суметь уберечь себя. Когда он и [хан] подъехал близко, большая группа [наших] пеших стрелков уже стояла с высоко поднятыми луками в полном боевом строю, приведя в порядок правый и левый фланги, готовясь к отчаянной битве. Когда хан подъехал к бахадурам правого ²¹⁵ крыла и храбрецов отборных обласкал и утешил увещеваниями — «Не спешите отпускать поводья ²¹⁶, необходимо всем разом кинуться на неприятеля», бахадуры жаждали броситься в атаку [и скорее] отпустить поводья за поводьями ²¹⁷. Услышав это, бахадуры, сдерживая поводья своих стремлений, стали готовиться к общей атаке. В своих сборах они и не заметили, как хан ринулся на неприятеля. Целью хана в произнесенном увещевании, оказывается, было — усыпить бдительность той группы [бахадуров], чтобы самому раньше всех достичь неприятеля ²¹⁸. Три человека из них [противников], оказывается, сидели в засаде. Все трое опустили кольца, [придерживающие тетиву] луков, и выпустили стрелы в хана. Благодаря всемогуществу покоряющего и особому благоприятствию ²¹⁹ счастья все три стрелы пролетели мимо, причиной чего была справедливость и добрые дела хана. Хан мечом своим, грозным для врагов, сверкнул над одним из трех людей. Обливаясь кровью и спасая душу, в отчаянии тот бросился под коня [хана]. Тогда хан обратился на другого. Между тем раненый, [повалившийся под коня хана], поднялся, и [225] 'Абд ал-Вахид-бахадур, один из храбрейших бахадуров, отважный, как Рустам, подскакав вслед с моголами, /248/ так ударил мечом [шамширом] того окровавленного, что голова его, отделившись от тела, отлетела на расстояние целого [выстрела из] лука. Хан нагнал другого ²²⁰, и вслед за этим, подобно тому, как сказано в изречении — «Блеск молнии ослепляет их очи» ²²¹, заблистали мечи храбрых ханских воинов, из которых каждый мог бы поучить самого кровожадного Марса на небе. В один миг неприятели были смяты и уничтожены так, как себе и вообразить нельзя ²²². Так как в этой битве из среды храбрых никто не смог опередить хана, все раскрыли язык единодушия и, забыв слова упрека [за то, что выступил один], осыпали его похвалами, отдали ему должную справедливость и признали за ним первенство в деле храбрости. Мы возвратились из этого похода благополучно и с добычею. Вслед за тем пришла весть, что Касим-хан стоит под Ташкентом и осаждает Суйунчик-хана. [Хан] немедленно двинулся к Ташкенту. Когда он достиг до горного прохода Кендырлык ²²³, который находится между вилайетом Фергана и Ташкентом, /176а/ пришла весть, что Касим отступил, и [Султан-Са'ид]хан [повернул назад], прибыл в Ахси и, укрепив крепости Ферганы, отправился к казахам в надежде, не удастся ли ему поднять их снова на Ташкент. Я остался потому, что был болен. Хан прибыл благополучно на Джу ²²⁴, которая является одной из известнейших местностей в Могулистане. В это время возраст Касим-хана перевалил за шестьдесят лет и был близок к семидесяти, а благословенный возраст [Султан-Са'ид-] хана был в самом цветущем периоде — ему еще не было тридцати лет. Касим по преклонности лет своих заслуживал быть извиненным ханом за то, что сам не может выехать к нему навстречу. Всем же султанам своим, из которых нескольким было лет под пятьдесят и шестьдесят, как Джаныш-хан, Биниш-хан ²²⁵, Мамаш-хан, Джан-Хайдар-султан, Карыш-султан и многие другие, числом до тридцати-сорока султанов, из рода Джучи, приказал отправиться навстречу. Придя к [Султан-Са'ид-] хану, они приветствовали его, преклонив перед ним колена, и из среды их ради Джаныш-хана и Биниш-хана ²²⁶, которые были гораздо старше, хан встал со своего места ²²⁷.

Они, [т.е. все остальные], преклонили перед ним колена, и хан принял их, сидя на своем месте.

Одним словом, Касим-хан настолько хорошо принял [Султан Са'ид-] хана, что хан до самого конца своей жизни не мог забыть его приветливого обращения. И всегда, когда представлялся к тому случай, хан, да упокоит Господь Бог его душу, хвалил Касим-хана и припоминал, как он был чрезвычайно с ним [226] любезен ²²⁸. Между прочим, [он] говорил, что после встречи Касим обратился к нему со словами: «Мы — жители степи; у нас нет ни редких, ни дорогих вещей, ни товаров, главное наше богатство состоит в лошадях; мясо и кожа их служат нам лучшею пищею и одеждою, а приятнейший напиток для нас — молоко их и то, что из него приготовляется ²²⁹, в земле нашей нет ни садов, ни зданий; место наших развлечений — пастбища скота и табуны коней, и мы ходим к табунам любоваться зрелищем коней». /176б/ И [Султан-Са'ид-хан] сказал: «Поедем же в табун, поглядим на коней и, кстати, проведем несколько времени вместе, в приятном сообществе». Когда мы приехали, хан показал нам весь свой скот и лошадей и сказал: «У меня есть два коня, которые одни стоят всего табуна». Их привели, и хан неоднократно изволил рассказывать, что никогда в жизни не видел коней подобных этим двум. /249/ Касим, когда привели лошадей, обратился к хану и сказал: «Людям степей без коня и жизнь не в жизнь; эти два коня для меня — самые надежные и достойные. Обоих подарить не могу; [но] так как вы гость дорогой, выберете себе любого, который вам по душе — я буду доволен, только другого оставьте мне». Касим-хан описал [достоинства] обеих коней. [Султан Са'ид-] хан взял себе одного. И этого коня звали Оглан-Торук; действительно, подобного коня мне не случалось видеть никогда. [Касим-хан] отобрал еще из табуна несколько коней для хана. [Затем], преподнеся чашу превосходного крепкого кумыса и держа ее в руках, Касим-хан обратился к хану: «Если Вы отведаете этот напиток, то сделаете мне большое одолжение». Хан, который незадолго перед тем отказался от употребления всяких крепких напитков, ответил: «Я уже отказался от употребления напитка, [которым Вы] оказываете мне честь. Как же мне изменить моим правилам?» Касим-хан ответил на это: «Я только что говорил Вам, что приятнейшим из напитков у нас считается кобылье молоко и то, что из него приготовляется; напиток [кумыз], который я вам предлагаю — самый лучший, если исполнение моей просьбы считается совершением проступка, то каким бы другим достойным почтить Вас гостеприимством, я даже придумать не в состоянии. Нужны годы, чтобы такой дорогой гость, как вы, переступил порог моего гостеприимного дома, и мне было бы прискорбно чувствовать себя не в силах оказать Вам, дорогой хан, подобающего гостеприимства». [Сказав это, Касим-хан] повесил голову и на лице его отразилось огорчение.

И [Султан Са'ид-] хан, изменив своему образу поведения, чтобы не огорчать Касим-[хана], и из уважения к нему проявил великодушие [и выпил] чашу хмельного. Касим-хан остался этим [227] очень доволен. Общество оживилось. И в течение двадцати дней подряд они занимались распитием бокалов кумыса. /177а/

Лето уже подходило к концу. Казахи по распоряжению Касим-хана двинулись на зимовки. Касим-хан заявил хану, что поход на шайбанидов ²³⁰ в это время представит трудности, ибо жители степи в это время должны подумать о зимовках, [сбор] и построение войска в это время неосуществимо. И [Касим-хан] под предлогом неготовности войска, извинившись, но оказав всякого рода доброе внимание и ласку, позволил хану возвратиться. Сам же откочевал в сторону своего основного местопребывания. Хан, весьма довольный Касим-ханом, возвратился в Андижан. Это было осенью, и один из ученых, состоявших при дворе ханском, придумал следующую хронограмму той встрече: «Мир с казахами» ²³¹.

ПОВЕСТВОВАНИЕ О ПОЗВОЛЕНИИ, ДАННОМ [СУЛТАН СА'ИД-ХАНОМ] ХОДЖА ТАДЖ АД-ДИНУ [ВОЗВРАТИТЬСЯ] В ТУРФАН; [О] МИРЕ, [ЗАКЛЮЧЕННОМ] ТАХИР-ХАНОМ С КАЗАХАМИ-УЗБЕКАМИ ²³², И ОПИСАНИЕ ТОГО, ЧТО В ТЕ ДНИ ПРОИЗОШЛО /242б/ |334|

Когда Ходжа Тадж ад-Дин прибыл из Турфана, хан принял его с почестями, приличествующими ходже. [Ходжа Тадж ад-Дин] пробыл в Яркенде год, а затем [хан], удовлетворив [его] желания, с достойными почестями отпустил обратно [в Турфан].

В следующую зиму [Абд ар-] Рашид-султан предпринял поход на калмаков и убил калмакского эмира по имени Йаран-Тайши ²³³, [и этим] удостоился славной чести газия.

[Затем], вернувшись в Кочкар, расположился на зимовку (кишлак). [Султан Саид-]хан один налегке поехал туда и присоединился [к нему].

В середине зимы [туда] прибыл и Тахир-хан, о котором уже было упомянуто в кратком очерке истории ханов казахских. После того, как послы несколько раз ездили к хану, было решено, что он [Тахир-хан] вступит в услужение (мулазимат) к [Султан Са'ид]хану и привезет Султан-Нигар-ханым, которая приходилась теткой [Султан Са'ид-]хану.

Эта Султан Нигар-ханым была та самая, о которой уже было сказано выше в повествовании [то], что она является четвертою дочерью Йунус-хана, которую после смерти Султан Махмуд-мирзы, сына [Абу-]Са'ид-мирзы, выдали за Адик-султана, сына Джанибек-хана казахского. У ханым от Мирзы Султан Махмуда был один сын Мирза-хан, бывший падишахом в Бадахшане и который в девятьсот двадцать седьмом году ²³⁴ умер естественною смертью, [228] оставив после себя сына Сулейман-Шах-мирзу, нынешнего падишаха Бадахшана. От Адик-султана у этой ханым были две дочери: старшую выдали за Абдаллах-султана, сына Кучум-хана, [которая] умерла вскоре же после этого; ту, которая была младше ее, отдали за Рашид-султана, о чем будет сказано дальше.

Эту Султан Нигар-ханым после смерти Адик-султана взял себе [в жены] султан Касим-хан, который был братом Адик-султана. /243а/ После смерти Касим-хана ханствование перешло к Тахир-хану. Тахир-хан является сыном Адик-султана. [Тахир-]хан очень почитал ханым, настолько, что ставил ее выше [своей родной] матери. Ханым была признательна ему и высказала желание: «Ты для меня [как] сын [родной], и пока ты жив, мне [желать] другого дитя не приходило и в мысли, но я состарилась и чувствую, что уже не в силах оставаться ²³⁵ в Узбекистане. Я хочу, чтобы ты доставил меня к моему племяннику Султан Са'ид-хану, дабы остаток дней моих я могла прожить в городе и провести в спокойствии и без тревог на одном месте. Вместе с этим, так как и в Узбекистане из-за мангытов у тебя не ладятся дела и [ты не можешь] противопоставить им войско, которого у тебя [прежде] было десять леков ²³⁶, а теперь дошло до четырех леков, и у тебя не осталось достаточных сил, чтобы сопротивляться им, я буду ходатайствовать за тебя перед могульскими ханами и устрою так, чтобы между вами установились хорошие отношения и бояться бы тебе мангытов было нечего, и у тебя сбудется желание».

Это предложение Тахир-хану пришлось по душе, и [он], направившись к границам Могулистана ²³⁷, начал переговоры о мире, а вслед за тем прибыл в Кочкар и вступил в услужение (мулазимат) к [Султан-Са'ид-] хану. [При аудиенции] из-за уважения к высокопоставленной тетке хан встал перед Тахир-ханом со своего места и сказал: « Хотя по закону подобному мне хану и не подобает вставать ради тебя с места, но я встаю из-за уважения к моей высокопочтенной тетке, которую ты доставил ко мне». И он, [Тахир-хан], преклонив свою голову по определенному обычаю, подошел к хану; и он [хан] был к нему чрезвычайно ласков и милостив.

[Тут же] и сестру его, которая являлась дочерью [Султан-Нигар-] ханым, сосватали за Рашид султана. И в настоящее время она [находится] в его гареме и имеет детей; о каждом из них будет сказано в своем месте.

Во время отъезда [Султан-Са'ид-хана с Кочкара] ²³⁸ вторично задержали Мухаммад киргиза и, заключив его в оковы, отвезли в Кашгар. Причиной этого было то, что его неповиновение стало [229] явным, /243б/ потому что [он] начал искать поддержки у узбеков [-казахов]. По этой причине [Мухаммад киргиз] оставался в заключении, и был освобожден из заточения лишь после смерти хана.

[Хан] возвратился в Кашгар, а меня оставил в Могулистане, чтобы следить за порядком среди [подданного] народа. Сколько я ни старался, [чтобы навести порядок], киргизы не успокоились и снова ушли на противоположный конец Могулистана и присоединились к Тахир-хану, а некоторые из них остались. В этом году у хана родился сын ²³⁹ [Ибрахим-султан].

|245б| О ПОЕЗДКЕ [СУЛТАН СА'ИД-]ХАНА В МОГУЛИСТАН В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ; О ТОМ, КАК ОН ПРИВЕЛ ОБРАТНО МОГУЛОВ ИЗ МОГУЛИСТАНА В КАШГАР, И О НЕКОТОРЫХ СОБЫТИЯХ, СЛУЧИВШИХСЯ В ТО ВРЕМЯ.

[Это было время], когда Рашид-султан, оставшись ²⁴⁰ в Могулистане, расположился зимовать на Кочкаре ²⁴¹. Однако Тахир-хан [в это время] находился в Узбекистане, но сложившиеся там обстоятельства вынудили его [Тахир-хана] идти в Могулистан. Он подошел вплотную к Кочкару, и половина близлежащих киргизов явилась к нему, и он принял их к себе. По этой причине Рашид-султан, опасаясь его [Тахир-хана], в середине зимы, приняв решение, ушел с Кочкара на Ат-Баши. Когда эта весть достигла высокого слуха [Султан Са'ид-] хана, в конце зимы [он сам] отправился на Ат-Баши. В Катилише ²⁴², [не доезжая] Ат-Баши, хан встретился с сыном и восстановил спокойствие среди народа. Весной узбеки [казахи] ушли в восточную часть Могулистана ²⁴³, где расположился Хасс и Кункаш. Та часть киргизов, которая находилась при Рашид-султане ²⁴⁴, в душе желала соединиться с теми киргизами, которые примкнули к узбекам [казахам]. Хан, [чтобы воспрепятствовать им], отправил меня совместно с Рашид-султаном; мы поехали и перевели киргизов с Йумгала ²⁴⁵ и Кочкара на Ат-Баши, а сам хан поехал в Кашгар, чтобы привести весь народ в кочевья и понаблюдать, что важного произойдет между ними и узбеками [казахами]. Меня же оставили в Могулистане, поручив следить за порядком и спокойствием народа. До возвращения хана /245б/ я оставался вместе с Рашид-султаном. Когда хан прибыл с народом, перекочевав из Кашгара, [и соединился с нами, то он], разрешив выехать мне в Кашгар, соизволил сказать: «Иди и привези в Могулистан [мою] высокопочтенную тетку Султан-Нигар-ханым ²⁴⁶, чтобы она была посредницей между мной и Тахир-ханом и уладила дело дружелюбно». Я поехал в Яркенд и вывез ханым [с собой] в Могулистан. Хан [230] находился на Аксае. Перед моим приездом [хан], получив весть, что киргизы обитают отдельно от узбеков [казахов], он предпринял решение идти на них, чтобы привести киргизов под свое влияние. Хан выступил с Аксая. [В это время], как только прошли один переход, заболел Рашид-султан. [К счастью], в том месте оказался Хазрат Ходжа-[Нур] ²⁴⁷, который выехал сюда для отдыха. Благодаря присутствию и молитвам их (Хазрат Ишана) болезнь эта в три дня совершенно прекратилась. Оставив ханым с народом, я отправился за передовым войском и поспел туда в тот самый день, когда хан выступил с этого привала в дальнейший путь. По приезде я удостоился чести поклониться Ходже-Нуру и представиться в услужение хану. Вслед за тем Хазрат Ходжа уехал обратно, а хан двинулся в поход. Сорокадневный путь мы преодолели в двенадцать дней.

Краткое изложение [того, что приключилось с нами далее] таково: когда мы достигли Ак-Куяша ²⁴⁸, хан отрядил со мной пять тысяч человек и послал меня с Рашид-султаном на киргизов. Киргизы находились на Арышляре. Прибыв к этому месту, мы увидели место стоянки и [одни лишь] юрты киргизов. Было ясно, что они отсюда перекочевали, побросав некоторые свои вещи и снаряжение. Мы решили, что по какой-то срочной вести они поспешно откочевали. Когда мы двинулись дальше, увидели несколько мертвых людей и множество трупов коней, убитых и израненных стрелами. В поисках [причины] мы нашли одного [раненого] полумертвого человека, от него мы узнали, что Бабачак-султан приходил из Кусана ²⁴⁹ и напал на киргизов, за три дня до нашего прибытия произошло большое сражение, Бабачак-султан потерпел поражение; и киргизы, отослав свои семьи к узбекам [казахам], сами отправились преследовать Бабачак-султана. /246а/ Когда мы двинулись дальше, то обнаружили около ста тысяч баранов, принадлежащих киргизам, и захватили их. Так как киргизы воссоединились с узбеками [казахами], [мы] больше ничего не стали предпринимать и, возвратившись, пришли в услужение к хану. Так как основной целью [хана] было наказание киргизов, а не противодействие узбекам [казахам], мы двинулись обратно. Этот [поход] войска получил названия «поход за баранами».

Хотя Тахир-хан в то время имел двести тысяч ²⁵⁰ человек, но время его правления уже шло к упадку. Его войско от десяти леков уменьшилось до двух леков. К тому же усилилась его суровость и жестокость. По этой причине просвещенные сердца ²⁵¹ султанов отвратились от него; у него был брат по имени Абу-л-Касим-султан. Народ считал, что жестокости Тахир-хана [231] исходят от него. Сразу же рукой победоносной умертвили его. И [затем] весь этот народ разом отделился и покинул его. Так что остались [лишь] он сам и его сын, больше никого не осталось [с ними]. И только лишь вдвоем примкнули к киргизам.

Весть об этом достигла [Султан-Са'ид-] хана, когда он уже возвратился в Кашгар [со всеми своими могулами]. Причиной этого прибытия [хана в Кашгар] было то, что среди могулов поговаривали о том, что киргизы объединились с узбеками [казахами] и что узбеки [казахи] намерены утвердиться в Могулистане, и что противостоять многочисленности узбеков [казахов] нет достаточных сил, и что поэтому оставаться эту зиму в Могулистане будет опасно.

По этим причинам хан перевел тогда Рашид-султана и всех могулов из Могулистана в Кашгар. [Когда хан был уже] в Кашгаре, пришла весть о полном разложении узбеков (т. е. о неурядицах в связи с уходом казахов от Тахир-хана).

Был уже конец весны ²⁵², и возвратиться вновь в Могулистан было затрудительно. И [хан] остался в Кашгаре. Перед началом весны ²⁵³ Тахир-хан явился вместе с киргизами и увел киргизов, которые [еще] оставались на Ат-Баши, [также увел] и могульских лошадей, которые были оставлены в Могулистане.