СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

САКСОНСКИЙ АННАЛИСТ

ХРОНИКА

ANNALISTA SAXO

Книга, которую мы решили издать ¹, всем хорошо известна. Однако ни где, ни когда она была написана, ни кто был ее автором, никому в точности не известно. Нигде во всем этом, весьма обширном произведении ничего об этом не сказано. Автор начинает подробное повествование о случившихся событиях с 741 г. и заканчивает его 1139 годом. Но уже с первого взгляда видно, что весь его труд по большей части переписан из других источников. Можно выразить надежду на то, что, когда эти источники будут изучены более тщательно, мы сможем больше узнать и о самой книге, и о ее авторе.

Когда он взялся за летописание, то в качестве Источниковой базы своей работы привлек в первую очередь те труды, которые были у него под рукой. Так, он разместил годы, начиная с 741-го, следуя в основном «Хронике» Регино и использовал ее в такой степени, что почти полностью включил в состав своей работы как саму хронику, так и ее продолжение. Были использованы Фульденские анналы, выписанные, правда, гораздо реже, а также малые анналы — Лоббенские и Корвейские. Для X и XI вв. он очень многое взял из Кведлинбургских анналов и, кажется, считал их не только лучшими в предыдущих годах, но и более подробными в конце. Тесно связанные с ними Хильдесхаймские анналы также были аккуратно переписаны им с самого начала и до последней страницы. К ним я добавляю Эккехарда из Ауры, которому Анналист следовал столь сжато, что, кажется, пользовался не одним, а обоими его трудами, хотя очень многие сомневались — то или другое произведение он переписал. Нам кажется, что Анналист пользовался двумя работами Эккехарда, а также Вюрцбургской хроникой. Кроме того, он использовал анналы Ламберта, но обращался к этому лучшему автору Средневековья не в той мере, в какой следовало бы. Авторов саксонских хроник и защитников саксонской славы, я имею в виду Видукинда, Титмара и Бруно, он очень уважал и постоянно им следовал. Повторить чуть ли не каждое их слово он, кажется, считал своим святым долгом. Чтобы дать саксонским событиям самое развернутое описание, он привлекал также хроники епископов и монастырей. О Бременских епископах он очень многое взял из Адама Бременского и его схолий, о Хильдесхаймских — из их древней хроники. Далее мы увидим также Хальберштадтские, Магдебургские, Херсфельдские и иные анналы, которые были у него под рукой. Чешские события он изучал по Козьме Пражскому; историю пап черпал из книжицы, которую молва приписывает Лиутпранду, [541] но которая, как легко понять, была написана в Саксонии. Позже он следовал краткому, неизвестному мне каталогу. Не пренебрегал он также житиями епископов и прочих персон. Так, он обращался к истории св. Килиана, св. Генгульфа, св. Бонифация, св. Виллехада, королевы Матильды, епископа Годехарда, императора Генриха и, возможно, знал также жизнь св. Ульриха, перевод св. Епифания и другие. При изложении истории крестового похода он кроме Эккехарда делал выписки также из «Деяний франков, завоевавших Иерусалим». Почти все это — источники, которые имеются в нашем распоряжении и которые мы можем четко определить в каждом отдельном месте. Но у Анналиста можно прочитать много такого, что, очевидно, было написано им не по собственному разумению, но взято из книг, ныне утерянных, из более подробных кодексов или из историй, нам совершенно неизвестных. Так, говоря об этом более подробно, следует отметить, что сведения о фульденских событиях IX в. он брал из домашних источников этого монастыря. Очевидно, в его распоряжении были какие-то неизвестные мне гандерсгеймские источники. Анналист делал выписки также из составленных в Аламаннии анналов, которые, как утверждал Пертц, были включены в некоторые кодексы Германа Рейхенау. Но, если он и располагал хроникой Германа, то использовал ее всего раз или два. Однако Герман, кроме того, описал времена Конрада и Генриха III, которые мы оплакиваем, как утраченные. Я не отрицаю, что в эту книгу были включены стихи, приведенные Отто Фрейзингенским, но не могу убедить себя в том, что она была целиком написана стихами. Внимательно просмотрев у нашего Анналиста 1037-1043 годы, я прочел там много такого, что отсутствует в других источниках его времени и что следует приписать современному автору. Если сопоставить это с хроникой Германа, то можно заметить, что часто события, изложенные там ясно и подробно, здесь переданы коротко и сжато и, думаю, следует признать, что и порядок изложения, и стиль автора там и здесь одинаковы. Я с полным основанием утверждаю, что это было взято из написанных Германом «Деяний». Чуть позже Анналист очень многое сообщил о жизни Григория VII, чего в источниках его времени я не смог найти, а потому не рискнул четко указать происхождение приведенного материала, хотя с первого взгляда видно, что большинство изложенных фактов следует отнести к письмам Григория и актам соборов. Затем, начиная с этого времени у Анналиста все более и более часто встречаются то короткие, то более длинные рассказы, повествующие главным образом о событиях, случившихся в Саксонии, и собранные, кажется, из различных памятников. В качестве доказательства укажем, что смерть в 1088 г. Бурхарда, епископа Хальберштадта, описана так, что нельзя усомниться в ее принадлежности современному автору. Легко установить, что это было взято из книги, написанной о жизни Бурхарда его преемником Херрандом. События, изложенные под 1085-1087 гг., возможно, были взяты из того же источника. Кроме того, начиная с 1077 г., найдено множество фрагментов из более кратких анналов. Он часто упоминает об основателях саксонских монастырей, особенно Гарзефельда и Россенфельда, расположенных в Бременском диоцезе. Он подробно излагает как возникновение и развитие самих монастырей, так и деяния, совершенные их основателями, то есть графами Штаде, опираясь, [542] если не ошибаюсь, на некую хронику из этой обители. Подобным образом он очень многое поведал о монастыре, построенном сначала в Танкмаресфельде, а затем в Ниенбурге, и столь подробно рассказал по порядку о его аббатах, что и это, кажется, было взято им из какого-то сочинения. Более кратко упомянуто об основании других монастырей — о Грёнинге, Гербштедте, Вальбеке, Хелмвардсхаузене и Хильвардхаузене, Балленштедте, Хасунгене, расположенных во Франконии, и о Хиршау — в Швабии. Анналист дважды упоминает об обители в Хильдеслебене. Кроме того, он весьма пространно рассказывает о Магдебургском монастыре и об основанных епископами Хальберштадта обителях Гуйсбурге и Ильзенбурге. Подобным же образом он упоминает и о саксонских епископах; о Бременских и Хильдесхаймских я уже сказал выше. Оснабрюккских, Минденских и некоторых других он почти совершенно игнорирует, а о Падерборнских и Верденских говорит очень скупо. Мы видим, что он занят преимущественно изложением истории епископов Магдебурга и Хальберштадта. Чтобы правильно ее изложить, он обращался к грамотам и, как кажется, имел перед глазами более древнюю, написанную, если не ошибаюсь, в XI в. хронику, фрагменты которой мы находим как в Саксонском Хронографе, так и в более поздней Магдебургской хронике. К ним он добавил кое-что, исходя из собственного понимания событий. Подобным же образом он не побрезговал многое вставить из древней Хальберштадтской хроники. Существующая ныне хроника, составленная в XIII в. из Кведлинбургских анналов, Титмара, Эккехарда и других источников, часто дословно совпадает с рассказом Анналиста, так что следует полагать, что она черпала сведения или из его книги, или, скорее, из их общего источника — более древней хроники.

Есть доводы, которые убеждают меня назвать нашего Анналиста уроженцем Хальберштадта. Чтобы не приводить те строки, которые он мог дословно, по своему обыкновению выписать из этой хроники, приведу лишь те, которые несомненно принадлежат самому Анналисту и которые касаются значимых хальберштадтских событий. Так, под 1040 г. он упоминает в генеалогии двух каноников св. Стефана из Хальберштадта, под 1070 г. подробнейшим образом рассказывает об основании обители в Гуйсбурге, под 1100, 1105 и 1138 гг. упоминает Ильзенбургскую обитель, с большим старанием излагает совершенные епископом Рейнхардом деяния, а затем, когда работа была уже окончена, приводит на полях большое собрание писем и прочих документов, которые чуть ли не все относятся к Хальберштадтскому епископству. Возможно, к этому можно добавить еще и то, что, рассказывая под 1115 г. о вызове князей в Гослар ко двору, он изменил найденный в Хильдесхаймских анналах порядок изложения и поставил на первое место не герцога Лотаря, а Хальберштадтского епископа Рейнхарда.

Если к этому добавить, что большинство тех людей, о происхождении которых он рассказал, принадлежали к знатным фамилиям этого края, имели там наследственные имения и исполняли общественные должности, то, кроме епископов Хальберштадтских, он в первую очередь должен был иметь в виду архиепископов Магдебурга, которые находились поблизости и занимали более высокое положение. Конечно, вы согласитесь, что версия, согласно которой наш Анналист был [543] хальберштадтским клириком или по крайней мере жил в этой епархии — то ли в самом центре, то ли в каком-нибудь монастыре этого диоцеза, — небезосновательна. Во всяком случае, эта версия более вероятна, чем мнение тех, которые полагают, будто Анналист писал в Магдебурге, хотя он ни словом не обмолвился о том, что Магдебург — его родина. Согласен, что в последние годы он очень кратко излагал события в Хальберштадте. Тем не менее все значимые события были им названы, а события в Магдебурге — изложены также поверхностно. Так что эти годы не могут показать — в какой из двух церквей была написана наша история, и ничто, несмотря на отсутствие четкого на то указания, не противоречит версии, которую мы отстаиваем, а именно, что Анналист был уроженцем Хальберштадта.

Возможно, если бы труд был доведен до времени автора, мы смогли бы лучше узнать и о его родине, и о происхождении. Но кодекс заканчивается 1139 годом и неясно — то ли автор действительно прекратил писать работу, то ли оставшаяся часть книги утеряна к большому ущербу для истории. Известно, что Анналист указывал в своей книги события и после 1150 г., как то явствует из генеалогий князей, по большей части доведенных до указанного года. То же доказывает заметка, позже добавленная его рукой, которая упоминает Вихмана, архиепископа Магдебурга, избранного в архиепископы только в 1152 г. То, что это было добавлено им позднее, а также то обстоятельство, что родословные князей, как я сказал, не выходят за пределы 1150 г., заставляет нас принять версию, что автор писал примерно в эти годы. На основании единственного сохранившегося кодекса нельзя с достаточной степенью определенности установить — начал ли он свой труд с 741 г. или первая часть его книга также утрачена. Однако, судя по заметке под 760 г., до нас, по всей видимости, дошло все.

С каким усердием Анналист собирал источники — ясно видно из вышесказанного. Он повсюду собирал все, что могло бы пригодиться для его великой компиляции. И не нужно думать, будто все эти книги он нашел в монастырской библиотеке. Напротив, он, кажется, обошел в их поисках всю Саксонию, именно таким образом собрав каталоги епископов, монастырские хроники, а также анналы, истории и разные другие исторические памятники. Поскольку его интересовали преимущественно отечественные, то есть саксонские, события, он по праву был назван своим первым издателем Анналистом Саксонским. Впоследствии это имя за ним закрепилось. Все, что он нашел, он собрал в одном томе, из многих и разных книг составил подробнейшую историю имевших место событий и, как мы видим, в течение многих лет был занят ее дополнением и переработкой. Все события он распределил погодно, но неизвестно — сильно ли он заботился о том, чтобы найти и указать правильный год. Так, в начале он говорит о расхождениях между отдельными авторами и однажды уличает в ошибке Козьму Пражского, но затем, пренебрегая этим, доверчиво переписывает своих авторов; то, что находит без четкого указания времени, вписывает туда, куда придется; одни и те же события из разных источников зачастую упоминает дважды и, видимо, по горло увязнув в обилии фактов и источников, без всякого основания приводит никак не связанные между собой факты. Он почти всегда сохранял слова других, даже когда те заявляли от своего лица, что они, [544] мол, видели, слышали или читали то-то и то-то. То, что казалось ему слишком длинным, он сокращал, то тут, то там исправляя и изменяя речи. Стремясь к большей подробности, он при изложении отдельных событий многое добавил от себя, изложил родословные герцогов и графов и рассказал о многом другом. Особенно неутомим он был в изложении родословных знатных фамилий, о чем я неоднократно уже говорил. Хоть Анналист и допускал иногда в этом деле ошибки, он все же передал памяти очень многое, чего нам было бы очень обидно лишиться. Ибо изложенные им факты до сих пор являются основополагающими. Кроме того, поскольку он многое сохранил из утерянных ныне источников, более подробно рассказал историю Лотаря, мы не можем не воздать должное компиляции Анналиста. Однако в изложенных им событиях X и XI веков нам ни в коем случае не следует следовать за ним, как достойным доверия и аккуратно записывающим события автором. Факты, которые он взял из других источников, мы должны черпать именно из них и проверять правильность указания лет на основании современных анналов. То, что добавлено им от себя, также следует принимать с известной долей осторожности. Некоторые, возможно, скажут, что только это, мол, и должно быть издано в наших памятниках. Но сначала следовало бы добавить выписки из утерянных ныне источников. А кроме того, все они по большей части настолько тесно связаны между собой, что следует или вообще расчленить работу и издать только никак не связанные друг с другом фрагменты, или издать ее целиком. Мы избрали последнее в надежде, что, когда это издание увидит свет, те наши коллеги, которые до сих пор под влиянием небрежности или невежества постоянно обращались к книге Анналиста, как к самому подробному источнику, считали его самым значимым автором и получали большое удовольствие от защиты этой компиляции, теперь обратились бы к оригинальным источникам, указанным нами на полях страниц, и предпочли изначальный рассказ его компиляции.

Кодекс, которому мы следуем, создан в XII веке на листах из пергамента и представляет собой книгу огромного объема; она состоит из 237 листов, исписанных большими буквами в 2 колонки. Она хранится в Парижской королевской библиотеке среди манускриптов Сен-Жермена под № 440. Многочисленные исправления и добавления, написанные на полях, свидетельствуют о том, что это авторский оригинал. В самом деле, когда кодекс был исследован более тщательно, стало ясно, что Анналист часто и с необыкновенным усердием исправлял книгу. Так, имеется множество листов, как доказывают палимпсесты, с которых были удалены первоначальные записи и вписан новый текст. Но, как свидетельствуют фрагменты, собранные из соскобленных листов, взятые из этих источников, то есть написанные рукой самого автора, удаленный текст также относился к этой хронике. Ибо Анналист, кажется, организовал свой труд следующим образом: беря новые источники, он какие мог записывал на полях, а там, где объем крайне возрастал, удалял первоначальный текст и вставлял новый. Но, чтобы зря не расходовать пергамент, он, если представлялся случай, использовал удаленные записи для написания на них нового текста. Так, мы видим, что несколько листов, которые прежде содержали события [545] IX века, оказались в той части, где на них уже в качестве второго текста была записана история XI века. Почерк и чернила также разнятся в зависимости от времени, когда он писал, так что благодаря им, а также расположению тетрадей можно узнать — что автор сохранил из первоначального варианта книги, а что добавил позднее. Тетради 1-3 (листы 1-26; годы 741-838) относятся к первому варианту книги; почерк здесь не всегда одинаков — то более светлый, то более темный; очень многое было добавлено второй рукой, особенно то, что было взято из Хильдесхаймских анналов и «Истории понтификов». Тетради 4-8 (листы 27-60; годы 839-949) были написаны второй рукой, но так, что автор отдельные листы сохранил из прежнего текста, а именно листы 35-38 (годы 874-878), 52-55 (годы 937-939), которые он так соединил с новыми листами, что, выскоблив кое-что в начале или конце, вставил это в том или ином месте следующего листа. Эти тетради (4-8), кажется, не были написаны в одно время, но сначала 4 и 5, а затем — 6-8. Тетради 9-21 (листы 61-164; годы 950-1065) — первоначального происхождения. Там всюду на полях записаны добавления и исправления. Но историю 1066-1081 годов автор, кажется, основательно переработал, вероятно, уже после того как приобрел книгу Бруно «О саксонской войне». Последняя была записана уже в тетрадях 22 и 23, а также первых листах 24-й тетради совершенно другим почерком. Это наводит на мысль, что автор, по всей видимости, или диктовал ее, или записал много лет спустя. Оставшуюся часть книги он оставил нетронутой и, пронумеровав тетради, расположил их таким образом, как они соединены и по сей день. Так что, по всей видимости, он завершил и издал книгу, исправленную дважды, а то и трижды. На листах палимпсестах можно собрать фрагменты первоначального текста; удаленные записи, восстановленные с помощью химического раствора, показывают, что первоначальный текст был где-то короче, а где-то подробнее и несколько иначе расположен. Последние 2 листа кодекса (л. 236 и л. 237), по всей видимости, составляли начало новой тетради, так что вполне вероятно, что информацию, следовавшую далее, следует считать утерянной. Это кажется тем более вероятным, что на листе 237 мы читаем написанную рукой XIII века фразу: «Эта книга содержит 402 года». Если мы будем считать их с 741 г., то неопровержимо докажем, что прежде история продолжалась до 1143 г. Однако, почему эти слова были написаны на этой странице, если она уже тогда была последней, объяснить нелегко. Возможно, кодекс уже в то время находился в Вюрцбурге, где в XIV веке как в начале, так и позднее на полях было добавлено множество исторических заметок.

Впрочем, автор писал свою книгу не очень внимательно, часто пропускал отдельные буквы, а то и целые слова; иногда нить повествования обрывается столь внезапно, что становится ясно — он хотел добавить еще очень многое, но забыл это сделать; иногда Анналист оставлял без внимания то, что повторяет уже приведенный ранее текст. Думаю, что в примечаниях к тексту я устранил многие из этих погрешностей, а остальной текст, насколько смог, — восстановил как можно ближе к его авторскому варианту. Вплоть до 907 г. я сопоставил с кодексом большинство источников. Под № 1 я показал первоначальный текст, а под № 2 — то, что автор добавил позже. [546]

Почти все эти добавления и очень многое другое было опущено в кодексе, написанном в XVII веке, который вместе с другим апографом Сен-Жерменского кодекса, — его позаботился издать Эккард, — хранится в королевской библиотеке Ганновера. Однако легко доказать, что и этот, более краткий текст, был выписан из авторского кодекса, который только и сохранился среди бурь Средневековья до нашего времени, ибо в тексте по причине краткости очень многое опущено, а другое — передано немногими словами. Другой экземпляр кодекса, подготовленный к печати Мартениусом, хранится ныне в библиотеке Тура. Я не видел особой необходимости использовать их в издании. Очень немногое я взял у средневековых писателей, которые пользовались книгой Анналиста.

Среди последних как по времени, так и по важности первое место занимают анналы, написанные, по всей вероятности, в обители св. Иоанна в Магдебурге, которые в народе известны под именем Саксонского Хронографа. Нельзя отрицать, что в них очень многое взято из книги Анналиста, хотя автор очень часто пользовался теми же источниками и предпочитал их этой компиляции. Поскольку это не всегда достаточно ясно можно увидеть в некоторых местах, происхождение которых заставляет скорее сомневаться, чем утверждать наверное, я привел в ряде случаев различное их толкование, чтобы у читателя сложилась собственное суждение — списана ли данная фраза из измененных слов Анналиста или, что представляется мне более вероятным, взята из общего для них источника. Я уже говорил, что другой, изданный Видекиндом отрывок, если не ошибаюсь, из Люнебургских анналов был взят не только из Хронографа, но и из компиляции Анналиста. Автор «Королевской хроники св. Панталеона», когда закончился Эккехард, также обратился к Анналисту и последующий свой рассказ строил главным образом в соответствии с этим автором. Кроме того, написанная на немецком языке хроника, которая носит название «О происхождении саксов» и которую приписывают Эккарду Люнебургскому, вероятно, также очень многое почерпнула из этого источника. А вот пользовались ли этими анналами или какими-то другими, основанными на компиляции Анналиста, книгами позднейшие саксонские хронографы, излагавшие эти события схожими словами, — сказать трудно. Из современников эту книгу первым, кажется, приобрел Мабиллон и опубликовал отдельные места в Актах SS ордена св. Бенедикта, в Анналах ордена св. Бенедикта и в других работах. Позже Мартен решил включить эту книгу целиком в свою коллекцию, но Эккард лишил его славы, опубликовав после смерти Лейбница другую рукопись из Ганновера, которую Лейбницу передали бенедиктинцы с условием не издавать ее. С тех пор очень многие обращались к этому автору, хвалили его и переписывали. Даже Буке и его продолжатели включили в свою коллекцию значительные отрывки, когда текст рукописи, хоть и реже, чем следовало, но был восстановлен. Надлежащим образом выяснив источники, я особо старался аккуратно указать их на полях и как можно короче изложить первоначальную часть книги ² [...]

Комментарии

1. Предлагемый вниманию текст служил предисловием к изданию Annalista Saxo. Herausgegeben von Georg Waitz. MGH. Scriptores VI. — Hannover, 1844. Перев. с лат. И. В. Дьяконова.

2. Каждое найденное профессором Г. Вайтцем заимствовование отмечено в тексте «Хроники» парой буквенных индексов, а в примечаниях по каждому году указаны источники.