-

ЖЕЛЯБУЖСКИЙ И. А.

ДНЕВНЫЕ ЗАПИСКИ

ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ ЗАПИСОК ИВАНА АФАНАСЬЕВИЧА ЖЕЛЯБУЖСКОГО.

Иван Афанасьевич Желябужский родился 1638 года. Дед его, Григорий, выехавший из Польши, служил в 1591 и 1593 годах дьяком и бывал при встречах цесарских послов. Отец его, Афанасий Григорьевич, служивший воеводою в Крапивне и у Картасеневской засеке, находился на съезде с польскими послами близ Вязьмы, был объезжим в Москве в 1638 при переписи людей, и в 1644 году умер в походе, против возмутившихся Калмыков, бывший [415] вторым воеводою. Мы не имеем полных сведений о жизни Ивана Афанасьевича. Краткий, послушный список его находится в драгоценном сборнике Спиридова, хранящемся в Императорской публичной библиотеке; а другие известия об нем рассеяны в актах и записках. По показаниям Миллера, родословная роспись о роде Желябужских находится в Разрядном архиве под № 41, (Изв. о двор. Росс. стр. 399). Из сих-то известий представляем его послужный список.

Неизвестно, когда Иван Афанасьевич вступил в службу; в 1658 году он показан уже в служивших дворянах. В это время его отправили гонцом в Польшу с предложением избрать место для съезда о мирных переговорах. В 1661 году находился приставом при цесарских послах и сопровождал их от Пскова до Москвы. В 1662 году, в звании курмыжского воеводы находился вторым при посольстве, отправленном в Венецию и Англию. В 1664 году был произведен в ясельничии, а в 1666 году заседал судьею в Конюшенном приказе. (Известие о двор. российск. Миллера, стр. 178). В 1667 году был отправлен посланником к цесарю, и по приезде из Вены отставили от должности ясельничего. В 1674 году был произведен в стольники и в том же году встречал шведских послов за земляным городом, бывший головою четвертой сотни дворян. В 1682 [416] году Показан в списках думным дворянином, заседал в Думе семьдесят третьим, и подписал Соборное деяние об отставке отеческих случаев и местничества (известие о дв. рос. Милл. стр. 360). После коронации Царя Петра Алексеевича, его отправили приводить Запорожское войско к присяге на верность подданства Царю Петру Алексеевичу. В 1684 году, с возведением в сан окольничего, был отправлен в Чернигов воеводою (Древ. Вивлиоф., т. XX, стр. 424). В 1684 году его определили членом коммисии для составления Родословной книги, вверенной князю Владимиру Дмитриевичу Долгорукову. Более этих известий о его жизни мы не имеем. Дневные записки Ивана Афанасьевича Желябужского начинаются с 1692 года и оканчиваются известием о Полтавской победе.

Прошлого июня в 30 день, изволил Великий Государь отсюду с обозом пойтить под город под Дерпт, сиречь Юрьев Ливонской, где с войском 23,000 конницы и пехоты стоял генерал-фельдмаршал и кавалер Борис Петрович Шереметев ради лучшего осмотрения тоя осады. И пришел июля во 2 день в обоз, оную осмотрел и о всем с господином фельдмаршалом расположа и советуя, обрел [417] потребно себе аттаку переменить, того ради немедленно за рекою Иможею вновь баттарею учинил; и поставил на оную большую часть пушек пробивать бреш, которой по семи днях в 12 башнях да в куртине довольно сделал; и тогда изволил Великий Государь всякие приуготовления учинить к приступу, и мост чрез ту реку ночью навесть.

И для лучшего, приближения к реке указал послать под командою полковника г. Вестова с прочими офицерами солдат 2,000 человеке против июля 13 числа, дабы вошли они в контр-эскарп и окопались; и как оные к тому мосту в ночи пришед, вошли во полисад, и учинили Шведам не малой бой, и оных из контр-эскарпа выгнали, которые за полисад, сделанной подле самого города, зашедши, учинили с нашими бой. И те наши посланные офицеры и солдаты видя, что как рассвенет, худое в том месте им будет содержание, и, увидя доброй способ, восприяли намерение, пошли приступом на равелин, и на оной, помощию Вышнего, счастливо вошли, и оным овладели, оборота их шведские 5 пушек, с того равелина почали стрелять по воротам при той обретающимся и по солдатам шведским, которые с того равелина в город побежали, и оных комендант той крепости в город не пустил и ворота велел запереть. И тут наши солдаты за [418] теми Шведами сошед с равелина, прямо к воротам чрез мост мужественно их гнали и всех порубили; и как о том о всем к Великому Государю писали, так же и Фельдмаршалу возвещено, то указано им того способа из рук не выпускать, но приступ продолжать. И хотя из города по них как бросанием бомб и гранат ручных и мушкетов немалая стрельба была, но наши на то не смотря, пришед к воротам, взяв с собою топоры, оные почали рубить. И Шведы то видя из постановленных противу ворот своих пушек по тем своим воротам били, хотя наших солдат всеконечно отбить, дробью стреляли довольно, и ворота свои сами тем стрелянием наипаче разбили и учинили в тех воротах с обоих стран не малой бой. И видя Шведы наших усиливающихся, и уже в ворота входящих, били барабан, а они наши солдаты в ярости того не слыша, в пущий бой вступили, и паче ободрились.

Но Шведы почали трубить в трубы, и то услыша, по указу Великого Государя, послал господин фельдмаршал к приступающим с указом, дабы они от приступа престали и выслушали, какого аккорда Шведы требуют; но разъярившиеся солдаты долго престать не хотели, и чрез великую силу офицерскими шпагами от того уняты.

И тогда Шведы выслали от себя офицера и [419] сдавались, на милость Великого Государя нашего надеясь и прося какого нибудь аккорда; и хотя было возможно сих всех полоненниками воинскими учить, однакож его Царское Величество объявления им своего и великодушия и милость иным для приклада изволил дать аккорд такой, что им без оружья и знамен и без строевого платья вон выпущенным быти, и одним офицерам шпаги оставлены; а пожитков им велено дать сколько они на себе нести могли.

И тот аккорд желательно они приняли, и того-ж дня город очистили, в которой наши, яко победители, вошли.

Наших при том приступе побито 1 полковник Вестов, которой на приступ был; маиор Гаст; рядовых солдат с 100 человек, да ранено с 400 человек.

А с неприятельской стороны пало с 2000 человек; а еще в гарнизоне бывших здоровых и бодрых людей вышло с 3000 человек, да с 200 человек офицеров.

Комендант той крепости полковник, именем Шмид.

Город зело изрядной и крепость великая; домов в нем целых осталось с 600 каменных; кроме того что от наших бомб многих разоренных.

Приступ тот был с 9 часов; провианта в [420] городе сыскано было зело довольно; артиллерии и аммуниции взято с сею победою премножество.

И Великий Государь изволил сам июля в 15 числе сюда в обозе придти и с собою 23 знамена взятые неприятельские принесть.

А между тем, в небытии Великого Государя, сюда в обоз к губернатору Александру Даниловичу Меньшикову пришла ведомость из Санктпетербурга от командующего полковника господина Романа Брюса, что шведский генерал-маиор Мендель от Выборга к Петербургу с войском, в восьми тысячах стоящим конницы и пехоты, пришел, и стал на берегу против кораблей и к Кроншлоту приближалися, и для того он губернатор отсюду из обоза июля в 13 день поехал в Петербург ради лучшего управления.

Июля в 15 день с доброю ведомостию пришли, что он генерал-маиор Мендель от Петербурга отбит; а приход его с войском к Петербургу был таковым поведением; посылал из Санктпетербурга вышепомянутый господин полковник Брюс по Выборгской дороге в подъезд, с 2,000 состоящей легкой конницы Астраханцов, и яицких Казаков, и Татар и Запорожцев, которые за Сестрою рекою сошлись с шведским подъездом и они разбили и взяли в полон 12 человек офицеров и несколько рядовых. И не смотря, загнались за Сестру реку за уходящими до самого шведского войска, которое, [421] под командою шведского генерал-маиора Менделя, шло с 8000 или 9000 человек, который с тою нашею конницею учинил бой; и видя та наша конница против себя гораздо сильных, взятых помянутых 12 человек шведских офицеров и рядовых закололи, и шли отводом до самой Сестры реки; а далее неприятель за нашими не пошел.

Июля в 11 день, та наша конница пришед к Петербургу, о том сказали вышепомянутому нашему полковнику Брюсу, что он генерал Мендель с войском идет к Петербургу; о того ради помянутой полковник всякое принадлежащее приуготовление к отпору неприятельскому учинил, и тоя-ж ночи на острову линию у самого города с баттареями сделал и небольшое число пушек поставил, также и корабли, которые при Петербурге обретаются, все поставлены были по реке в удобном месте к неприятельному отпору.

И как он июля 12 дня к Петербургу пришел, и стал на берегу против острова, и начал стрелять на тот остров по строению, то наши с того острова из-за линий, из баттарей, також из кораблей из пушек по нем жестоко начали стрелять так, что он не мешкав, паки принужден был отступить, и скоростию, [422] как шею сломя, паки назад с немалым уроном ушел.

И признавают тому скорому его походу то, что немалое число из знатных офицеров убито.

В тож время как он генерал с войском к Петербургу подходил, приходил шведский караван в 40 воинских кораблей, при которых несколько и бомбардирных, да немалое число мелких суден, пристав к острову Рычарду или Купинку, которой против тоя крепости обретается, стали было выходить на тот остров, и наш там стоящий пехотный полк, наждав их нескольким выдти на берег, выстрелил по них жестоким залпом, и тем немалый им урон учинили так, что они с великим смущением принуждены паки на суды свои пометавшись, назад на корабли уйдти. А с кораблей хотя два дня помянутую крепость бомбандировали, и из пушек били, однакож ни единая бомба во оную не попала, и из крепости но них також. За помощию Божиею неприятель тогда намерения своего не неполна, принужден со стыдом отступить, оставя нам сугубую при помощи Божией победу и радость, за которую сего июля 18 дня молебное благодарение Всемогущему с восклицанием песни воздавали, и троекратною стрельбою из всего пушечного снаряда и залпом всей пехоты оную окончали.

А в шанцах ближних, которые у рва [423] Нарвинского в 30 саженях, взяты неприятельские в Дерпт знамена, нарочно для объявления неприятелю расставлены были.

В город взято: 109 пушек, 18 мортир, 6 гаубиц, 310 бочек пороху, 15,000 ядер, 2,777 выстрелов картечей, или дроби, 515 бомб, 7,149 гранат ручных, с 6,000 мушкетов; а карабинов, свинцу, фитилю и прочего множество.

Из Нарвы, и из под Дерпта полки по указу Государеву с Фельдмаршалом Борисом Петровичем во Псков попали.

А из Пскова по указу Государеву Фельдмаршал Борис Петрович Шереметев с полками пошел в Польшу. В первой город в Витебск; а из Витебска в Полоцк; а из Полоцка пошел в Вильну июля в 21 день; под него река Вилея; а из Вильны пошли в Гродню августа в 28 день; а в Гродню пришли сентября в 1 день, под нею река Неман.

А генерал князь Никита Иванович Репнин с полками своего генеральства пошел под город Митаву.

Так же и господин князь Александр Данилович с драгунскими конными полками пошел под Митаву-ж.

И Митава взята приступом. А у фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева была баталия с шведским их генералом, и на той баталии [424] Шведы ваших побили; а как была баталия, и о том писано ниже сего.

Король Август в Гродню пришел октября в 28 день. Государь его изволил встречать сам и ехал с ним в одной коляске.

И в то время все полки пехотные были в строю, и была мушкетная стрельба трижды.

И после того по ведомости с Москвы боярин Борис Петрович Шереметев из Гродни послан в Астрахань, для того что в Астрахани стрельцы и чернь забунтовали.

И Борис Петрович с полками из Гродни пришел к Москве, и Москвою шел строем.

И с Москвы ходил на низ и низовые люди от прихода его устрашились и утишились.

А в Астрахани воеводу Тимофея Иванова сына Ржевского убили.

И боярин Борис Петрович пришел к Астрахани, велел шанцоваться, и были с ними многие договоры, и изменники Астрахань без приступа не отдали. И город Астрахань взяли приступом.

Генваря в 13 день 1706, шведский король да Лещинский перебирались через реку Неман, и того числа перебрались, а генваря в 14 день шел мимо Гродни с обозы.

А Государевы полки, пехотные и драгунские, сидели в городе Гродне с фельдмаршалом [425] Огильвием, да с генералом князем Никитою Ивановичем Репниным.

А баталии с Шведы не дали, а сидели 9 недель.

А из Гродни посылали из разных полков по сено по селам и по деревням, и в то время Шведы и Волохи офицеров и солдат и людей боярских рубили и в полон их брали.

А на станциях многих с обозами брали, по дорогам обозы разбирали.

А в Гродню по указу Государеву пошли на Страшной недели, в субботу.

А пушки, и свинец и всякие припасы полковые артиллерные пометали в реку, а телеги пожгли.

А через реку Неман сделан был мост.

А после пехотных полков в Гродне оставлены были драгунские полки Иван Стапенов, сын Горбов.

А шли польскими городами на Киев, на Брест, да на Луцк иными прочими городами и местечками.

До Киева шли полсема недели. А в Киев пришли мая в 8 день; стояли при Киеве 4 недели.

А из-под Киева пошли в Гамню, пришед в Гамню стояли 5 недель; из Гамни назад пришли под Киев, и Государь изволил придти в Киев.

И Черкасской гетман Иван Самойлович, так же из под Митавы пехотные и драгунские [426] полки под Киев пришли, и с низу Калмыки и яицкие казаки восемь тысяч.

И Великий Государь изволил с гетманом смотреть полки, и в то время была стрельба.

И после того в Киев пришел Борис Петрович; велено ему ведать все полки по прежнему. А фельдмаршал Огильвий отпущен в свою землю.

Шло ему Государева жалованья денежного на год по семи тысяч.

Так же и с Киева пехотные полки пошли по станциям.

А господин князь Александр Данилович с драгунскими полками и с Калмыками наперед пошел в Польшу.

Ведомость.

О бывшей баталии у войск Его Царского Величества под командою господина генерала, его сиятельства римского государства князя Меньшикова, будучи у войск саксонских и польских с неприятельскими шведскими и польскими войсками, которыми командовал шведский генерал-лейтенант Мардофельд, над польскими противной стороны воевода киевской Потоцкий и воевода Троцкий Сапега и подкоморий Любомирский при польском городе Калите.

И в прошлых числах, когда войско наше [427] стояло при Петрикове, получена у наших ведомость чрез прежде посланных партии, что вышепомянутой неприятель, которой пред тем был от наших в близости, побежал вдаль к Калиту. И услыша о том наши, пошли в след неприятеля, однакож ни мало похода своего не оставляя, пришел к Калиту и переправясь чрез реку, Просну стал обозом, и таким желанием, дабы с нашими генеральную баталию дать, к чему всякой тщился и себя весьма укреплял; но наши не смотря на неприятельские крепости, которые круг себя имел, яко жестокие переправы реки, болота и прочие, вздумали со оным генеральную баталию дать. И в 18 день, по отправлении воинской думы, учредя полки все к баталии, как надлежит в три линии, и определили командовать королевское величество польской Август левым крылом, где саксонское войско было и при нем гетман полной Реуский с польским войском, а с правого крыла господин генерал его сиятельство князь Меньшиков с московскою конницею, а при нем гетман великий Синявский с польским войском; и так порядочно учредясь, стали целым фрунтом против неприятельского фрунта, которой за три дни к баталии был готов, и по полудни в два часа зачалась пушечная стрельба, и потом вскоре оба фрунта сближились и в жестокой бой вступили. И как неприятельская пехота, которой было 3000, [428] на наш корпус наступила, то наших немного пожали, понеже пехоты при себе не имели; однакож его сиятельство князь Меньшиков вскоре приказал несколько эскадронов драгунов против шведской пехоты спешиться, а с правого крыла коннице на их наступать. И по такому благорасположению жестоко от наших на пехоту стрелено, и потом был прежестокой бой, на котором в непрестанном огне 3 часа были. И помощиею Божиею наши вящшую силу взяли, и так жестоко на неприятеля боем наступили, что в конец оного разорили, разве малая часть от конницы шведской ушла, а пехота вся осталась. Польские же с пашей стороны войска на польское неприятельское войско с нашими нападали и оных прогнали; а с достальным войском воевода киевской в обоз засел, которого со всем войском на другой день королевское величество взял. И так чрез милость Божию преславную викторию наши получили, что на месте неприятелей положено с пять тысяч человек Шведов, да с тысячу Поляков и Волохов, понеже на той потребе было неприятельского войска шведской драгунии 4,000, да пехоты 3,000, да Поляков и Волохов 20,000 человек. И из того числа, что кроме помянутых побитых Шведов живьем наши взяли, так же и что на той потребе взято пушек и знамен, барабанов и ружья, и [429] сколько ваших убито и ранено, тому при сем роспись.

Реэстр, что во время вышепомянутой баталии взяли наши так же и королевское величество польской король, Шведов и Поляков и всякого ружья, и наших убито и ранено. Наши взяли офицеров шведских: генерал от пехоты Мардофельда, которой над шведским войском команду имел.

Полковники: маршал Миллер, Горнов, подполковники: барон Горн, Иссендорф, Мумонт, Гильденстерн, маиоры: барон Фельд, Опон, Буш, Шилинг, Курси. Капитанов 23 человека; поручиков 35 человек, прапорщиков 18 человек, адъютантов 4 человека; ротмистров 1; всего 94 человека; и всего офицеров, урядников, и рядовых Красова, Мерлина, Маршалкова полков рейтар и драгунов 294 человека. Пехоты французских двух региментов Мумелева 257 человек; Функова 236 человек. И того Французов 493 человека. Саксонского герцога полка 376 человек; шведского Горнова полка 503 человека. И того пехоты 879 человека. В том числе барабанщиков 22 человека. Всего офицеров и урядников 760 человек.

Да королевское величество польское на той баталии взял капитанов 4 человека, ротмистров 3 человека. [430]

Да которые Шведы пред баталиею и по баталии засели в город Калиш, и после баталии на другой день его королевское величество на аккорд взял: маиор 1, капитанов 8 человек, поручиков 14, прапорщиков 6, урядников и драгунов 800 человек.

Да после баталии же на другой день его же величество взял во обоз польском воеводу киевского Потоцкого со всеми его дивизиями, в которых многое число знатной шляхты. И всего взято в полон Шведов, кроме Поляков, офицеров 142 человека, урядников и рядовых 2,456 человек. И того 2,598 человек; полковой музыки, что наши взяли: трубачей 4, гобоистов 5 человек, янычарских чюрмачев 4, и того 13 человек.

Да на той же баталии взяли наших пушек полковых медных 3, знамен 26, литавр 3 пары, барабанов 22, да солдатских фузей 400. Да королевское ж величество взял польских знамен 54, да драгунских 5. Наших на той потребе убито полковник 1, маиор 1, капитанов 3, прапорщиков 2, урядников и рядовых 77 человек; итого убито 84 человека; да ранено подполковник один, маиор один, капитанов 6 человек, поручиков 5, прапорщиков 8 человек, урядников и рядовых 303; итого 324. Всего наших убито и ранено 408 человек. [] Вышеписанная ведомость печатана на Москве лета Господня 1706 году ноября в 14 день.

Мая в 24 день, по указу Великого Государя из разряда посланы во все города Государевы граматы, велено ратных людей высылать, чтоб они приезды свои записывали в Серпухове и на Коломне.

И потому Великого Государя указу всяких чинов ратные люди в вышеписанных городах приезды свои записывали, а для записки был в Серпухове думной дворянин Никита Савич Xитрой.

А на Коломне окольничий князь Михайло Андреевич Волконской.

А иные приезды свои записывали на Москве в разряде.

А начальные люди приезды свои записывали в военном приказе.

Мая в 21 день, боярин Иван Алексеевич Мусин-Пушкин приехал из Польши от Государя.

Июня в 1 день повещали делать к Валовому делу о работниках в Китае и в Кремле делать вал и рвы копать.

А июня 1 числа зачали делать и брали со всякого московского двора по 2 человека работников, и из городов брали-ж.

Так же делали Можайск, Серпухов, Троицы Сергиев монастырь. [432]

Из обоз от Стенжиц июня 9 дня, а на Москве подана июня 19 дня.

Ведомость.

Известно нам здесь учинилось, что у вас на Москве не малой страх происшел от того, что стали крепить московские городы, и то нам зело дивно и смеху достойно, что мы час от часу от Москвы далее, а вы в страх приходите, которого и в то время не было, когда неприятель у нас в глазах был во время Гродненской осады, когда мы в самом состоянии и в московских рубежах были. А ныне, при помощи Божией, в таком наше войско состоянии, что еще никогда таково не бывало, и неприятель не точию нас не страшит, но сам весьма в великом страхе, а паче от калишской преждебывшей счастливой баталии в непрестанном сомнении пребывает, у которого и такого намерения нет. И потом мочно вам рассудить и в безопасности быть, что не к нам неприятель приближился, но мы к нему, и не мы его боимся, но он нас. Чего ради настоящую страсть конечно надлежит вам оставить, и при помощии Божией, такожде между собою веселиться, как мы здесь, яко имея еще, при помощи Божией, твердую надежду за счастие оружия царского величества веселимся, и временем путем подливаем. А что крепят у вас городы, и то мочно рассудить: что лучше, осторожность ли, или оплошность? [433] Хотя и вы знаете простую русскую старую пословицу: осторожного коня и зверь не вредит. И тако извольте быть при помощи Божией в твердой надежде, оставя настоящую страсть, которой никогда вам иметь не надлежит, уповая на милость Божию, начеж на счастие оружия царского величества, но больше извольте быть благонадежны; так же извольте быть в своей компании и веселитесь; при сем нас не забывайте. Особливо прошу вас, извольте почасту на мой слободской двор ездить и веселиться, и о том строителя просите, чтобы поскорее совершил, чтобы к нашему приезду поспел; понеже мы надеемся на милость Божию, что к будущей зиме сия война счастливо окончается, и триумфом к Москве со всего армиею надеемся придти, ибо неприятель ныне весьма желает мира, которой час Богу извольшу, учинится.

Октября в 20 день, из Смоленска изволил придти к Москве царевич Алексей Петрович, и изволил быть на болверках, и в то время была пальба пушечная с болверков, и изволил приказать боярам всякому по больверку, чтоб делали работные люди поскорей.

А из Азова писали к Москве, что казаки убили до смерти князя Юрия Владимеровича Долгорукова.

И тех воров атаман прислал оковав к Москве. [434]

Ноября в 19 день царевич Алексей Петрович изволил смотреть начальных и царедворцов на Мясницкой улице, у триумфальных ворот.

Декабря в 4 день, у триумфальных ворот всяких чинов людям был смотр. Изводил смотреть царевич Алексей Петрович. И по смотру сказано, чтоб никто с Москвы не съезжал до указа; а кто съедет, тому будет не без труда. Сказывал боярин князь Михайло Алегукович Черкасской.

Декабря в 5 день изволил придти из армии, сиречь из полков, Великий Государь Царь Петр Алексеевич, и того числа была на болверках стрельба пушечная.

Декабря в 22 день, Великий Государь изволил смотреть начальных людей заполошных и царедворцов на генеральном дворе.

А стольник Степан Петров сын Бахметев с Москвичи послан в низовые города.

1708 генваря в 1 день была на Царицыном лугу потеха огненная.

Генваря в 2 день, по указу Государя велено московским чинам и низовым городам быть на Его Государевой служб в Казани, с боярином с князем Петром Ивановичем Хованским.

Марта в ... день, по указу Государя, была на постельном крыльце сказка, велено ехать [435] царедворцам по домам с Москвы, а первой статьи велено быть на Москве.

А недорослей на Москву из городов всех больших и малолетных приводили к Преображенской к Государю царевичу Алексею Петровичу.

Так и людей из боярских изо всяких домов проводили перед царевича в Преображенской; их брали в солдаты.

Марта в 22 день, из Москвы изволили пойдти в Петербург царевны, так же и бояре с женами.

А на Москве остался камендант господин князь Матвей Петрович Гагарин.

Марта в 24 день, писал из Котлова господин князь Григорий Иванович Волконской, что послано было в Астрахань с казною Артемий Петров сын Игнатьев, и его на дороге убили до смерти низовые воры, которые бунтуют.

Апреля в 1 день, сказано на Государеву службу в Ряженой окольничему князю Михаилу Андреевичу Волконскому.

Да с ним быть Москвичам царедворцам коннице Заоцких городов; для того, что забунтовал Ивашка Афанасьев сын Булавин.

Ведомость из Битюга от Степана Бахметева писана апреля в 29 день о воровских казаках Булавинцов. Единомышленные его 2000 человек пошли оные воры по реке Битюке, сведав, что [436] мы пришли, и хотели быть на нас, и пришли в село Сатково на ту реку, и в том селе застали они воры Воронежского полка два человека солдат, которой полк при нас был в походе, и они воры оных солдат распрашивали: «сколько прошло полков?» И они сказали: «что де мы не знаем сколько полков.» А с того села, которые не ходят к ним ворам, прибежал с ведомостью к нам, что такие де воры к нам пришли, и звали их с собою: «идите де в наши полки.» И того дня они воры написав письмо воровское, и прислали того же села крестьянина, а в том письме пишут: «господину Бахметеву. Ведомо нам учинилось идете вы к нам в донские городки для раззоренья. За что де вам раззорять? нам де до вас дела нет, ни до бояр, ни до солдат, ни до драгун; мы стоим за веру христианскую, что де почали еллинскую веру веровать; нам только дело до Немец, и до прибыльщиков, и до неправых судей.» И по их письму полководцы наши советовали, как их встретить. И на другой день только со одного конницею из обоза пошли к ним на встречу, чтоб их не допустить до себя. И собралось нас всех 600 человек, и перешли реку Битюг, и отошли верст 15, и нашли на реку Куреск, увидели их верстах в двух, и сошлись на той реке. Их вор атаман Лука Михайлов съехався об [437] тое реку, и говорил многое число с нами: «за чем де вы пришли?» и говорили теж вышеписанные слова. И против его слов уличали их воровство, что они убили князя Юрья Володимеровича. И они сказали: «мы его за то убили, что де он стал делать напротив Государева указа и ныне де мы стоим за правду.» И стали говорить: «будет де вам с ними биться; мы де с вами биться как меду пить готовы.» И того у нас разговора было часа с два, и стали за рекою, и в том разговоре почали чинить промысл и переправу, и они нас застали многолюдством своим. И призвав Бога в помощь, велели мы спешиться гренадерам и драгунам, и велели идти к той переправе, и как почали сходить с лошадей, и они почали уступать от реки; а перешедши наши реку, учинился от них воров напуск всеми людьми и окрик великой: их было всех две тысячи человек, а нас было только 600 человек; а как мы перебрались за реку и крикнули на них воров, и Божиею милостию их воров с поля сбили и рубили их на двадцати верстах; рубленых 108 человек да живьем взято 143 человека, и в том числе донских казаков 36 человек; а те все беглые крестьяне. И на том бою ранены Москвичей 5 человек, подполковник Рырапан. Из Битюга ведомость послана апреля в 30 день [438] а на Туле подана мая в 2 день. А вор Булавин с двумя тысячами пошел в Черкаской.

1708 августа в 30 день, была за Смоленским баталия. Посылано от нас 4 баталиона тысячи с три, а шведский генерал стоял с пятью тысячами, и бой начался на первом часу; а пришли наши и, за помощию Божиею, те неприятельские полки побиты; многих взяли в полон, и их рубили до палаток. И не утерпя того Швед с немногими пришел сам, и его было самого взяли. И о том в Смоленск был благодарный молебен сентября в 2 день и из пушек была стрельба великая.

Ноября в 11 день черкасский гетман Иван Степанов сын Мазепа изменил Государю нашему, уехал к Шведу с небольшим войском из Батурина, а в городе оставил и в замке Сердюков, и они, по злому его умыслу, заперлись, и князя Александра Даниловича в город не пустили, и он посылал к ним многожды, чтоб город отперли, и они не послушали, и стали палить из пушек, и тот город взяли приступом, и вырубили и выжгли.

А Швед с войском пришел тут в малороссийские Государевы городы.

А гетмана выбрали в Глухове иного.

А морозы были великие, многие на дорогах помирали; так же и снеги были глубокие; а вода была великая на Москве, под каменной мост [439] под окошки подходила; и с брегов дворы сносила и с хоромами и с людьми, и многих людей потопила, так же и церкви многие и у Ивана воинственника за Москвою рекою церковь Божию потопило.

1709 апреля в... пришла из армии почта к Москве, и того числа была пушечная стрельба со всех болверков для того.

Из лагеря от Полтавы в 27 день июня в письме власные руки его царского величества ко благороднейшему Государю царевичу писано: «объявляю вам о зело превеликой и нечаемой виктории, которую Господь Бог нам чрез неописанную храбрость наших солдат даровати изволил с малою войск наших кровию, таковым образом: сего дня, на самом утре, жарко неприятель нашу конницу со всею армиею конною и пешею атаковал, которая хотя зело по достоинству держалась, однакож принуждена была уступить, толькож со великим убытком неприятелю; потом неприятель стал во фрунт против нашего лагеря, против которого тотчас всю пехоту из ретраншемента вывел, и пред очи неприятеля поставил на обоих флангах, что неприятель увидя, тотчас пошел атаковать нас, против которого наши на встречу пошли, и тако оного встретили, что тотчас с поля сбили. И знамен и пушек множество взяли, також и генерал-фельдмаршала господина Рейн-Шильд купно с [440] четырьмя генералы, а именно с Шлиппенбахом, Штакельбергом, Гамилтоном и Розеном, також первый министр граф Пипер с секретарями Емерним и Цергольмом в полон взяты, при которых несколько тысяч офицеров и рядовых взято; о чем подробно вскоре писать будем. А ныне за скоростию не возможно, и единым словом сказать; вся неприятельская армия Фаетонов конец восприяла. А о короле еще не можем ведать, с нами или со отцы нашими обретается. А за достальными разбитыми неприятелями посланы господа генералы-поручики князь Голицын и Боур с конницею. И о сей у нас неслыханной повине воздадим мы должное благодарение победителю Богу, а вас господ министров и всех наших с сею викториею поздравляем. Приведен еще князь виртенбергский, родственник самого короля шведского. Получено и печатано в Москве 1709 июля в 4 день, а прислано к Москве июля 2 числа; а молебны и звоны, и пальба пушечная была чрез целую неделю.

Текст воспроизведен по изданию: Извлечение из записок Ивана Афанасевича Желябужского // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 50. № 200. 1844