-

ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ ЗАПИСОК СИЛЬВЕСТРА МЕДВЕДЕВА.

Сильвестр Медведев, передавший нам описание первого стрелецкого бунта, под именем Симеона, служил подъячим в Губной избе, состоявшей тогда в ведомстве приказа тайных дел. Неизвестно, когда он переселился в Москву. Симеон Полотский, учитель Царя Феодора Алексеевича, обучая Медведева словесности, сдружился с ним. В это время было необыкновенное стечение в Москве бело-русских ученых, являвшихся с своими нововведениями из польских иезуитских училищ. Медведев сблизился с ними и вступил с Греками в состязания. Подкрепляемый в своих действиях, сначала [43] Полотским, потом Царевною Софиею Алексеевною, он торжествовал над противниками. Неизвестно также обстоятельство, заставившее Медведева вступить в монашество; он был строителем и настоятелем московского Заиконоспасского монастыря.

В 1676 году скончался Царь Алексей Михайлович, и Медведев, подражая Полотскому, написал: «О кончине Царя Алексея Михайловича,» сочинение, напечатанное в 14 ч. Древней Российской Вивлиофике.

В 1680 году скончался друг его, Симеон Полотский. Медведев схоронил его в нижней церкви своего монастыря, написал похвальную надпись, напечатанную в последствии в 18 ч. древней Росс. Вивлиофики. Эта надпись была им вырезана на камне и поставлена в стене над гробом Полотского.

Когда Царь Феодор Алексеевич сочетался браком, Медведев написал: «Приветство брачное Великому Государю, Царю Феодору Алексеевичу на бракосочетание с Великою Княгинею Марфою Матвеевною.» Это приветствие было напечатано в 1682 году, в лист.

В 1685 году Медведев представлял Царевне Софие Алексеевне устав московской славяно-греко-латинской академии, сочиненный Симеоном Полотским. При этом случае, он поднес царевне Софие епистолу, своего сочинения, [44] состоящую из 234 стихов, напечатанную в 6 части Древн. Росс. Вивлиофики, стр. 390.

В 1682 году был первый стрелецкий бунт. Медведев, как очевидец, бывший тогда в Москве, описал его. Татищев, в предисловии к своей истории (стр. XIII.), говорит:

«Сильвестр Медведев, монах Чудова монастыря, и граф Матвеев описали стрелецкий бунт, токмо в сказаниях по страстям весьма несогласны, и более противны, потому что графа Матвеева отец во оном стрельцами убит, а Медведев сам тому бунту участник, и тайных дел с Милославским предводитель был, за что после с Щекловитым и казнен.»

Казалось бы Татищеву, жившему вскоре после этого события, и нельзя было так ошибиться; но он ошибся. Медведев не был монахом Чудова монастыря; Медведев не участвовал в первом бунте, но в другом, бывшем после первого спустя семь лет. Положим, что Медведев участвовал в первом бунте, и казнен именно за этот бунт. Когда же он писал свои записки о первом бунте? Разве после смерти?

Историограф флота, В. Н. Берх в предисловии к первому стрелецкому бунту, говорит: «Монах Медведев казнеп за участие его в стрелецких мятежах. Причина сия лишает историка того беспристрастия, которое необходимо каждому бытописанию.» [45]

Но тот же пристрастный Медведев был руководителем Берха.

Незабвенный киевский митрополит Евгений о Медведеве говорит:

«Он сочинил описание стрелецкого бунта; но будучи сам между главными злоумышленниками оного, писал пристрастно, как замечает Татищев в предисловии к своей истории.» (Слов. о дух. писат. ч. 2, стр. 43).

Туманский, издатель разных записок о жизни Петра Великого, поместил в 6 части неполные записки Медведева.

Заблуждения Медведева были обнаружены Греками Лихудами, прибывшими в Москву для основания Академии. Медведев, предводитель противной партии, завел неистощимый спор с ними. Манна, сочинение, писанное им против Лихудов, произвело сильное волнение. Тщетно патриарх Иоаким уговаривал Медведева отстать от своих. мнений; спорщик отвечал только своими возражениями. Патриарх предал Медведева проклятию со всеми его духовными сочинениями. Узнав, что его хотят заточить, он решился бежать в Польшу, и в 1689 году скрылся из Москвы. В Бизюковом монастыре, Смоленской губернии, схватили Медведева с товарищами, стрельцами. Его уже, как явного преступника, предали гражданскому суду, лишили монашества, и заточили в Троицкий Сергиев монастырь. Здесь Медведев, [46] раскаялся в своих заблуждениях; письменным покаянием осуждал он сам себя, свои сочинения и учителя своего, Симеона Полотского.

В 1690 году Медведев предан был суду; его, как участника стрелецкого бунта, казнили вместе с IЦекловитым.

В московской синодальной библиотек хранится рукопись, содержащая в себе: описание заблуждении, заговоров, суда и казни Медведева.

Медведев в своих запасках описал: первый стрелецкий бунт, возмущение раскольников, предприятия Хованского против правительства. Записки его любопытны, как очевидца, передавшего вам описание самого ужасного события, как современника, знавшего все подробности. Не ко всем беспристрастный, он описывает подробно все обстоятельства, говорит откровенно об лицах, участвовавших в этом заговоре, и в обозрении подробном и ясном, представляет собой человека, приближенного ко Двору. В одном только можно обвинять Медведева; в пристрастии к Царевне Софии Алексеевне, За то остается непонятным его равнодушие к Милославскому и к князю Хованскому. Современник его, граф Матвеев, раскрыв вполне участие Царевны, и в тоже самое время является пристрастным к братьям Толстым, действовавшим в этом событии. [47]

_______________________________________

Первое народному возмущению бысть возбуждение 7190 лета. В зимнее время Богданова полку Пыжева стрельцы всем приказом били челом ¹ Великому Государю на него, Богдана, что он вычитал у них по половине денежного жалованья, а у иных и больше, с великим прилежанием и со слезами многое время.

И Великий Государь, видя их многое челобитье, указал о том розыскать.

И ближний его царский советник, боярин Иван Языков ², по наговору полковников стрелецких, велел о том розыск учинить неправедный, и учинить челобитчикам, лучшим людем, жестокое наказание, дабы впредь иных приказов стрельцы на полковников в налогах не били челом, и были бы всегда полковником от того страха в покорении тяжком. [48]

И оных челобитчиков, по совету Ивана Языкова, по неправедному розыску, лучших людей бивши кнутом, разослали в ссылки, и тем всех полков стрельцам страх велий содеяся.

И видевши полковники стрелецкие, яко по их воле над стрельцами содеяся, наипаче стрельцам начата налоги многие чинити.

И того же лета, месяца апреля в 23 день, стрельцы от великого полковников своих тяжелоносия били челом ³ в первых на полковника, всем полком, на Семена Грибоедова, и подали о нужном, неправедном порабощении, и о немилостивом от него мучении, челобитную.

И боярин Иван Языков познав, яко за неправедные их в судах дела, паче же за [49] безмерную от полковников стрельцам тягость и велие порабощение, пача творити: како бы возможно до конечного возмущения народ не допустити? И того ради, по тому их челобитью, велено вскоре розыск и указ учинить. И той полковник посажен был в тюрьму токмо на един день, и свобожден по прежнему. Стрельцы же не точию тою расправою не быша удовольствованы, но наипаче на ярость подвигошася, и начаху себе такожде за праведное свое челобитье неправедного наказания и ссылки чаяти, и того ради во всех полках ⁴тайно начата мыслити: како бы того бедствия избыти?

В то же время, Богу тако хотящу, Великий Государь, Царь и Великий Князь Феодор Алексеевичь конечно изнеможе; и месяца апреля в 27-й [50] день, 13-м часу дня, в четверток, от жизни сея отъиде, царствовавше шесть лет и три месяца ⁵.

По сметри же блаженные памяти его Великого Государя, Царя и Великого Князя Феодора Алексеевича в государевом доме их нарекаю роду оставшася братия, его благоверные Царевичи: Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич; их Государей Царевичей мати, Царица Наталия Кириловна, рода Нарышкиных; Великого Государя, Царя и Великого Князя Феодора Алексеевича Царица, Марфа Матвеевна, рода Апраксиных; да тетки его Государевы, благоверные Государыни, Царевны: Анна Михайловна, Татьяна Михайловна; его сестры благоверные Царевны: Евдокия Алексеевна, Марфа Алексеевна, София Алексеевна, Екатерина Алексеевна, Мария Алексеевна, Феодосия Алексеевна, Наталия Алексеевна. [51]

И в той же день избран бысть на Российское царство Царем благородный Царевичь и Великий Князь Петр Алексеевич, от рождения своего в десятое лето.

Избрание его Государево бысть сице:

Егда бо от жизни сея благочестивый Царь Феодор Алексеевич отшел, преселися к вечному блаженству, тогда, в его государевых хоромах бысть святейший Иоаким, патриарх московский в и всея России и с ним преосвященные митрополиты и архиепископы.

Тамо же пришед подданные царевичи, касимовские и сибирские, и бояре, и окольничие, и думные, и ближние люди, генералы же и стольники, и полковники, стряпчие, дворяне, и дьяки и жильцы, и городовые дворяне, и дети боярские, гости, и всяких чинов люди, прося у него Государя, Царя и Великого Князя Феодора Алексеевича прощения, целовали его Государеву руку.

И потом их же Царевичей, и сингклит весь, и ближних вышеписанных всех чинов людей, в тех же хоромах, жаловали к руке благородные Царевичи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич, всея Великие и Малые и Белые России.

И после того святейший патриарх и власти, и бояре пошли в переднюю палату, и советовали о избрании на царский престол благородных Царевичей: которому из них быти Великим Государем, Царем и Великим Князем, всея [52] Beликия и Малыя и Белыя России, и престол всех великих государств российского царства самодержавствовати? И советовавше, положили: что тому избранию быти общим согласием всех чинов московского государства людей.

И святейший патриарх со архиереи, и бояре, и окольничие, и думные и ближние люди вышли на крыльцо, что перед переднею.

И стольники, и стряпчие, и дворяне и всех чинов служилые, и гости и гостиные и черных сотен и иных чинов люди для того призваны, и поставлены в верьху на площади нижней и верхней, что пред церковию Нерукотворенного Спаса образа за преградою.

И святейший патриарх вышеписанных чинов всем людям глаголя тако:

«Ведомо вам, благочестивые христиане, сие всем, что благословенное Господом Богом российское царство пребывало в непорочной христианской вере, и по благости Спасителя нашего, Господа Бога Иисуса Христа, было в державе блаженные памяти благочестивого Великого Государя, Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича, всея России самодержца; а по нем, Великом Государе, его царский престол наследовал сын его Государев, блаженные ж памяти благочестивый Великий Государь, Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец; а по его, [53] Государеве преставлении в вечное блаженство восприемник был его царского престола сын его Государев, благочестивый великий Государь, Царь и Великий Князь Феодор Алексеевич, всея Великие и Малые и Белые России Самодержец; и ныне изволением и судьбами Вседержителя и Творца нашего Бога, он Великий Государь, оставив земное сие царство, преселился в присносущный век, в бесконечный покой; а после его осталися ныне братия его Государевы, отца его, Царя и Великого Князя Алексея Михайловича, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца, дети, а благочестивого Государя, Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича, всея России Самодержца, внучата благоверные Царевичи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России. И из них Государей, царского скипетра и престола блаженные памяти брата их Великого Государя, Царя и Великого Князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца: кому приемником быти? Они-б о том единодушным согласием и усердным единомыслием намерение свое ему, святейшему патриарху, и архиереям объявили.»

И стольники, и стряпчие, дворяне, и дьяки, и жильцы, и городовые дворяне, и дети боярские, гости, и гостиные и черных сотен и иных чинов люди все единомысленно, согласием общим, святейшему патриарху отвещали: «чтобы на всех [54] великих государствах Российского царства быти Великим Государем, Царем и Великим Князем, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцем, благоверному Государю Царевичу и Великому Князю Петру Алексеевичу.»

По сем паки святейший патриарх говорил боярам, окольничим, и думным всяких чинов людем, чтобы они ему, святейшему патриарху и архиереем, такожде единодушно, без всякого сомнения, намерение свое объявили: кому на престол Российского царства Великим Государем быти?

И бояре, и окольничие, и думные, и ближние, и всех чинов люди, такожде единогласно отвечали: «да будет по избранию всего Московского Государства всем чинов людей Великим Государем, Царем и Великим Князем, всся Великия и Малыя и Белыя России самодержцем, благоверный Государь Царевич и Великий Князь Петр Алексеевич!»

И по общем том согласии и избрании, святейший патриарх со архиереи, и бояре, и окольничие, и думные, и ближние люди пойдоша к благоверному Государю, Царевичу и Великому Князю Петру Алексеевичу, всея Великия и Малыя и Белыя России.

И в то время он, благоверный Государь, Царевичь изволил быти в хоромах брата своего Государева, блаженные памяти Великого Государя, Царя и Великого Князя Феодора Алексеевича, [55] всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца.

Абие же святейший патриарх с архиереи тамо пришел, его благоверного Государя, Царевича и Великого Князя Петра Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России на царский престол всего Российского Государства в самодержавство благословили.

И милостию и изволением Всесильного в Тройце славимого Бога, и предстательством христианские помощницы пресвятые Богородицы, и московских чудотворцев, и всех святых молитвами, благословением же великого господина, святейшего Иоакима, патриарха московского и всея России, и преосвященных митрополитов, архиепископов и епископов, и всего освященного собора, благоверный Государь, Царевич и Великий Князь Петр Алексеевич на престол своего брата Государева, блаженные памяти Великого Государя Царя и Великого Князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца и на московском, киевском и Владимирском, и на всех великих преславных государствах Российского царства учинился Великим Государем, Царем и Великим Князем, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцем.

И ему, Великому Государю его Царского Величества подданные: царевичи касимовские и сибирские, бояре, окольничие, думные и ближние люди, [56] стольники, генералы и полковники, стряпчие, дворяне московские, дьяки и жильцы, и начальные люди, городовые дворяне, и дети боярские, приказные же и всяких чинов ратные люди, гости и гостиные сотни, стрельцы и пушкари и черных сотен сотские, и торговые и тяглые, и всяких чинов московского государства люди при всепресветлейшем Иоакиме, патриархе московском и всея России, и при властях пред снятым евангелием учинили веру на том, что им ему, Великому Государю, и наследникам его государским и матере его, Государев, благоверной Государыне, Царице и Великой Княгине Наталии Кириловне, и брату его Государеву, благоверному Государю Царевичу и Великому Князю Иоанну Алексеевичу, всея Великия и Малыя и Белыя России, и брата его Государева, блаженные памяти Великого Государя, Царя и Великого Князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца, супруге, Великой Государыне, Цариц и Великой Княгине марфе Матвеевне, и теткам его Государевым, благоверным Государыням Царевнам: благоверной Царевне и Великой Княжне Анне Михайловне, благоверной Царевне и Великой Княжне Татьяне Михайловне и его Государевым сестрам, благоверным Царевнам: благоверной Царевне Евдокие Алексеевне, благоверной Царевне Марфе Алексеевне, благоверной Царевне Софье Алексеевне, благоверной Царевне [57] Марии Алексеевне, благоверной Царевне Феодосии Алексеевне, благоверной Царевне Наталие Алексеевне служити, и прямити и всякого добра хотети, без всякие хитрости, и быти им в его государском повелении и во всяком послушании, такожде, яко-ж де были при отце его Государев, блаженные памяти, при Великом Царе и Великом Князе Алексее Михайловиче, и прибрать его Государев, блаженные памяти, при Великом Царе и Великом Князе Феодоре Алексеевиче, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцах.

Великий же Государь, Царь и Великий Князь Петр Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец, жаловал их всяких чинов людей к своей Государеве руке.

И в то же время, в тех местах, при великом Государе изволила быти мати его Государева, благоверная Царица и Великая Княгиня Наталия Кириловна. Ему же Великому Государю в той день бояре и окольничие и иных всяких чинов люди крест целовали.

Апреля в 28 день тело благочестивого и милосердого Царя и Великого Князя Феодора Алексеевича от Кир Иоакима патриарха, со всем освященным собором, с подобающим надгробным пением, и всего народа со многоизлитием слез, в землю погребеся, в церкви соборной [58] архангела Михаила при гробех родителей своих благочестивых Царей.

И от того времяни наипаче всех стрелецких полков служилые люди, к ним же присоединишася и солдаты Бутырские, Матвеева полку Кравкова, начата помышляти: аще тако при Царе, блаженные памяти Феодоре Алексеевиче, иже име леты довольны и разум совершен, и бе милосерд, како Иван Языков и инии бояре и приказные люди неправду и всякое насилие, ово ради мздовоздаяния, ово ради начальником человекоугодия, хотяше от них хвалими быти, паче же чуждыми бедных людей пожитками их набогатити припущаще, что же ныне, при сем Государе, Царе Петре Алексеевиче, иже млад сый и российского царствия на управление не доволен, тии бояре и правители имут в сем царстве творити? Вемы яко не лучшее нам восхощут сотворити, но наипаче потщатся во всем на нас Величайшее ярмо неволи возложили, зане не имея над собою довольного ради царских юных лет правителя и от их неправды воздержателя.

И того ради зле усоветовавше и положиша сице:

Месяца апреля в 30 и мая в 4 день всех полков, которые на Москве суть, солдаты и стрельцы в своих обидах и налогах и в немилосердых мучениях на полковников своих Великому Государю, Царю и Великому [59] Князю Петру Алексеевичу, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержцу, били челом, и подавали заручные челобитные. И по тому их челобитью велено государским указом и боярским приговором: тех всех полковников от их приказов отставите, и отдати за их неправдоделание в приказы стрельцам головами в наказание.

И тогда святейший Иоким, патриарх московский и всея России, соболезнуя, и имея опасение, во еже бы внезапным киим либо изменением они стрельцы, воссвирепевше, полковников оных напрасной смерти не предали, и от того не пришли в народное смущение; абие посла во все стрелецкие приказы ко всем люден митрополитов, архиепископов и епископов, архимандритов и игуменов с прошением, чтобы тех полковников в приказы свои они не имали, а за государский указ милостивый, что по их челобитью отданы в наказание головами, Государю били челом. И они тако по прошению святейшего патриарха сотворили. И тем полковникам, на которых были челобитья, повелением царским давано наказание, перед розрядом многие биты батоги, и по их челобитчиковым заручным сказкам, что полковники с кого брали, и чем обиду им в жалованье государевом, или в ином в чем учинили, все доправлено и отдано им челобитчикам. [60]

Полковники же стрелецкие, на которых было челобитье, сии: Иван Полтев, Никифор Колобов, Алексей Корандеев, Володимер Воробьин, Григорий Титов, Андрей Дохтуров, Павел Глебов, Никита Борисов, Матвей Вешняков, Иван Нелидов, Иван Щепин, Василий Перкуров, Александр Тонеев, Иван Конищев, Кондратий Кроме, солдатский генерал-маиор Матвей Кравков ⁶.

И прежде наказания полковником перед розрядом сказываны вины их тако:

Семен Грибоедов?

Великий Государь и Великий Князь Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец, велел тебе сказать:

«В нынешнем 7190 году, апреля в 30 день били челом Великому Государю на тебя пятидесятники, и десятники, и рядовые стрельцы того приказу, у которого ты был. Будучи де ты у того приказа, им стрельцам налоги, и обиды, и всякие тесноты чинил, и, приметываяся к ним для взятков своих и для работ, бил их жестокими бои; и для своих же взятков, по наговорам пятисотных и приставов, из [61] них стрельцов бил батоги ругательством, взяв в руки батога по два, по три и по четыре; и на их стрелецких землях, которые им отведены под дворы, и на выморочных местах построил загородные огороды, и всякие овощные семяна на тех огородах покупати им велел на сборные деньги; и для строения и работы на те свои загородные огороды жен их детей посылал работать; и в деревне свои прудов копати, и плотин и мельниц делати, и лес чистить и сено косить, и дров сечь, и к Москве на их стрелецких подводах возить заставливал; и для тех своих работ велел им покупать лошадей неволею, бив батоги; и кафтаны цветные с золотними нашивками, и шапки бархатные, и сапоги желтые неволею же делать им велел. А из государского жалованья вычитал ты у них многие деньги и хлеб и теми сборными и остаточными деньгами и хлебом корыстовался; и из стенных и с прибылых караулов и из недельных, и в слободах с съезжих из стрельцов в спуск по тридцати, и по сороку, и по пятидесяти человек и больше спускал; а за то имал ты с человека по четыре и по пяти алтын, и по две гривны, и больше, а с недельных по десяти алтын, и по четыре гривны, и по полтине, и теми деньгами корыстовался.

«Да ты же, стоя на стенных караулах, имал [62] на них стрельцев Государева жалованья, что им на тот степной караул даются деньги и запасы с дворцов, и то имал себе, а им стрельцам не давал, а велел продавать, и теми деньгами корыстовался ты сам; и на дворовое свое строение лес, и всякие запасы покупали им велел на сборные деньги, и тем чинил ты дам тесноты и разорение; и на двор к себе сверх деньщиков имал на караул многих стрельцов, и тех стрельцов заставливал всякую работу работать, и отходы чистить. А как ты с приказом бывал на государской службе и в приказе, которые оставалися на Москве, и с тех имал ты великие взятки с боем, и из них многих оставливал на Москве, на своем дворе, на караулех и для работы и будучи на государских службах в полках, и в малороссийских городах, и в дорогах, потому ж чинил им стрельцам всякие тягости, и на подводах их возил свои запасы; а блаженныя памяти брата его Государева, Великого Государя, Царя и Великого Князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца, указом тебе о том с великим подкреплением было сказано, чтоб ни каких взятков с них стрельцов не имать, и на Москве себе работать не заставливать, и в деревне свои, и к друзьям, и к свойственникам, ни для каких работ их стрельцов не посылать; [63] и для того тебе на пополненье дана была великого Государя жалованная деревня в поместье, чтоб быти тебе у того приказу бескорыстно: а ты, забыв такую великого Государя милость и жалованье, того приказа стрельцам те налоги, и обиды, и тесноты и взятки чинил и бил их напрасно.

«И Великий Государь, Царь и Великий Князь Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец, указал и бояре приговорили: за ту твою вину к стрельцам, за такие налоги, и обиды, и за многие взятки тебя от приказа отставить, и полковничий чин у тебя отнять, и деревни, что даны тебе, к приказу отписать в стрелецкий приказ, а у приказу на твое место быть иному полковнику. А, что ты будучи у того приказа, у стрельцов имал съезжей избы у пятидесятников сборных их стрелецких денег, и вычетов денежных сборов, и хлеба и иных взятков, и то все на тебе доправить, и отдать челобитчикам против их челобитья и росписей; а что ты имал в неволю мастеровых, и работных конных и пеших людей, и в деревне к себе их, и к друзьям своим, и свойственникам, и к знакомцам для работы посылал, и за то за все доправити на тебе деньги и отдати челобитчикам; да за те же твои вины, что ты, будучи у приказа, чинил им стрельцам всякую тесноту и обиды для своей [64] корысти, Великий Государь указал: «учинити тебе наказанье бить тебя батоги.»

И тот Великого Государя указ сказыван полконикам на площади, у стрелецкого приказа, и наказанье им чинено при всем народе; обаче некоторым полковникам наказанье и не чинено по челобитью стрелецких полков выборных людей, для того, что все полковники равно им стрельцам обиды и налоги творили, и деньги по стрелецким росписям начата на них полковников править ⁷.

Обаче и тем государским праведным указом стрельцы не удовольствовахуся, и досада полковников не точию к ним тем не утолилась, но от того часа наипаче нача огнь гневный в них на начальников, к тому же в прибавку и на иных временьщиков, за грехи наши Бог попусти, и всякими вымыслы горети до пламя свирепства в возжение, и, сходясь на тыя, вымышляти днями и нощьми тайно, и о том между себя начаша советовати. Той же мятежный совет прежде начата, и потом бе в полку полковника Никифора Колобова. И абие яко [65] котел, греющийся дровами, под крышею, паче грети начинает, так сердца своя гневом от частых своих, словесных злобных глаголании нача огнь ярости умножатися, и гнев их свирепства воспалятися, и от того зело пламень гнева возвысися. Како же пойду памятию в созрение оного дня, бывшего тогда страшного и полного ужаса? кого призову в день той зрети оные беды? кто в злодеянии своем лежа противися правде законной и христианскому жительству, что творя противно, и уцеломудритися, престав от зла, восхощет благому подражати житию? прииди и виждь разумно, кто убивается, и от кого, и за что? Тем же услышите сия вси языцы, внушите вси живущий по вселенной. Елицы же ныне есте, и елицы будете, присмотритеся изменению от вышнего десницы и отменности в людях и колу жития сего непостоянного, кое ныне в высоту возвышается, и паки тое ж в низ с горы опущается страшным и ужасным опущением.

Комментарии

1. Первая стрелецкая просьба была подана Царю Феодору Алексеевичу на полковника Богдана Пыжева, в феврале месяце. Сумароков, описывая стрелецкий бунт, не знал об этом. Берх, в описании этого же бунта, решительно умалчивает об этой просьбе.

2. Боярин Иван Максимович Языков происходил от незначительной дворянской фамилии. Первые дни его жизни нам не известны. В 1671 году, бывший уже стольником, заседал первым судьею в дворцовом судном приказе. В 1676 пожаловав в постельничие, с управлением мастерскою государевою палатою. В 1678 году возведен в звание боярина. В 1682 разыскивал жалобы, приносимые стрельцами. Со смертию Царя Феодора Алексеевича кончилась придворная жизнь Языкова; Нарышкины отдалили его от трона и службы царской: ему дозволили только посещать Царицу Марфу Матвеевну; Языков был убит стрельцами. Быстрое возвышение его в чинах составляет редкое явление в аристократии XVII века. Царь Феодор Алексеевич, избравши его из толпы стольников в постельничие, возвел его в первый сан, доступный только аристократам. Все бывшие до него постельничие не восходили выше сана окольничего. Придворные партии XVII века окружали себя людьми деятельными, способными поддерживать их замыслы. Боярин Богдан Матвеевич Xитрово, дядька Царя Феодора Алексеевича, враждовал с Милославскими; этот то боярин приблизил к себе Языкова и ввел его во дворец.

3. Вторая стрелецкая просьба была принесена в стрелецкий приказ избранным человеком. Этим приказом заведывали тогда И. М. Языков и Ю. А. Долгорукий.

4. Стрельцы жили одни в своей стрелецкой слободе, за Москвою рекою, против Крымгорода. Учреждение стрелецких приказов или полков мы встречаем со времени Царя Иоанна Васильевича. Полки состояли из 1,000 и более человек, называясь приказами; они управлялись: головами, потом полковниками, полуголовами, сотниками, пятидесятниками, десятниками и приставами. Стрелецкий приказ заведывал всеми стрельцами московскими и других городов. В стрелецкой слободе при каждом приказе находились съезжие избы, или полковые дворы. Стрельцы исправляли в мирное время городские караулы, а в военное время составляли готовую рать против неприятеля. Вооружение стрельцов состояло из мушкетов, бердышей, саблей, копьев и палок. Стрелецкое знамя и их оружие доселе сохраняются в С. Петербургском арсенале. При начале польской войны. Царь Алексей Михайлович имел до 40,000 стрельцов или 80 приказов. В 1628 году, пред началом бунта, возвратилось в Москву из Чигиринского похода стрельцов 22,000. Граф Матвеев насчитывает стрельцов, действовавших во время бунта, только 9 полков или 14,198. Показание Матвеева можно считать неверным в сравнение с числом 9 полковников. Берх обвинял в этой неверности вместо Матвеева Медведева.

5. Царь Феодор Алексеевич родился 30 мая 1661 года; вступил на престол 14 с половиною лет; царствовал 6 лет, 2 месяца и 26 дней. Час кончины Царя современники записали: «13 час.» В Вивлиофике Новикова т. XI, стр. 211: «в 13 час дни, во второй четверти, в четверток на Фоминой неделе, преставися Царь и В. К. Феодор Алексеевич.»

6. Кажется, что здесь Медведев не всех исчисляет полковников, обвиняемых стрельцами; он пропустил: Григория Горюшкина, братьев Юреневых, Олимпии и Василия, Семена Грибоедова, Богдана Пыжева.

7. Наказание полковников началось мая 1 и продолжалось до 9 числа. Полковники пылали стрельцам удержанные деньги и удалились от своих мест. Те же, которые не могли заплатить, были биты по икрам каждый день по 2 часа. Стрельцы продолжали дележ денег даже до 15 числа.

Текст воспроизведен по изданию: Извлечение из записок Сильвестра Медведева // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 51. № 201. 1844