СИЛЬВЕСТРА МЕДВЕДЕВА ПАНЕГИРИК ЦАРЕВНЕ СОФЬЕ

1682 г.

Историко-культурные проблемы общественной жизни России последней четверти XVII в., периода, во многом переломного, привлекают в последние годы все большее внимание исследователей самого различного профиля. Среди выдающихся людей этого времени выделяется трагическая фигура Симеона Агафонниковича Медведева, в монашестве Сильвестра (род. 27 января 1642, казнен 11 февраля 1691 г.), заслужившего уважение современников и потомков острым логическим умом, обширными знаниями, твердостью политической позиции, писательским талантом и зорким взглядом историка, многократно оклеветанного и, наконец, главоотсеченного происками «святейшего» патриарха Иоакима. Сочинения Медведева вызывают самый широкий интерес, особенно литературные произведения, характеризующие развитие так называемой «придворной» поэзии и прозы в стиле барокко, определенного Д. С. Лихачевым как «мост между древним и новым периодом в истории русской литературы». 1 Впервые публикуемое здесь сочинение Медведева представляет собой не только памятник литературы, но и важный источник политической истории, проливающий свет на одну из острейших схваток за власть в верхах господствующего класса накануне петровских преобразований.

Ускользнувшее от внимания ученых сочинение Сильвестра Медведева было обнаружено при обследовании рукописей Петровского собрания БАН, в число которых попали остатки библиотеки царевны Софьи Алексеевны. 2 Сочинение помещено в качестве предисловия к одному из двух имеющихся в БАН экземпляров хорошо известного «Плача и утешения двадесятьма двема виршами» на смерть царя Федора Алексеевича (27 апреля 1682 г.), сразу же после заглавия и эпиграфов, перед одинаковым в обоих списках обращением «К читателю». 3 Оно занимает полных 8 листов (16 страниц) в 2°, писанных красивым полууставом. 4 Оба экземпляра «Плача» списаны на одинаковой прибалтийской бумаге конца 70-х — начала 80-х годов XVII в. 5 с одного протографа. Сходство рисунков заставки также убеждает нас в том, что списки изготовлены одновременно. При этом один экземпляр оформлен богаче другого: его картонный переплет обтянут зеленым сафьяном с золотым тиснением и завязан красивой красной с золотом ленточкой, заставка раскрашена, в то время как обложка второго обтянута черной бумагой, лента простая, заставка черно-белая, а текст вместо полуустава писан четкой скорописью. Дополнительное сочинение — обращение к царевне Софье, написанное прозой в форме похвальной рацеи, — помещено в более богатом экземпляре.

Представляется важным вопрос, каким образом обе рукописи попали в состав Петровской библиотеки. После ареста Медведева осенью 1689 г. на его «животы» наложил руку патриарх. 6 Библиотека и архив Сильвестра были описаны, 7 попали в патриаршую ризницу 8 и сейчас находятся в Синодальном собрании Государственного Исторического музея. 9 Автографы Медведева имеются и в других хранилищах (ЦГАДА, ГБЛ, ГПБ, БАН), а списки его сочинений встречаются повсеместно; однако не входящие в Синодальное собрание автографы и те списки, которые, вероятно, принадлежали Сильвестру (включая и не его сочинения), либо раннего происхождения, либо восходят к оставшимся после его ареста на Печатном дворе, где он работал справщиком. Другими словами, мы можем довольно уверенно предположить, что сочинения Медведева (кроме разошедшихся во время его длительного отсутствия в Москве в 70-х годах, оставшихся в справщицкой Печатного двора и конфискованных патриархом в Заиконоспасском монастыре) 10 были им самим опубликованы. Установив маловероятность того, что списки БАН попали в библиотеку Петра из архива арестованного Сильвестра, мы можем заключить, что перед нами — поднесенные автором экземпляры.

Это предположение подкрепляется следующими соображениями. Во-первых, нет [46] оснований считать, что в отличие от других рукописных панегириков написанный для царской семьи «Плач» распространялся в Москве и мог быть, как многие царские книги, куплен в Овощном ряду или на Спасском мосту. Во-вторых, по оформлению и письму они схожи с подносными экземплярами других современных панегириков Петровского собрания БАН. 11 Таким образом, можно считать, что оба списка выполняли основное назначение сочинения — поднесение его родне почившего царя.

Остается выяснить вопрос, кому и когда были поднесены списки. Логично предположить, что они были вручены царям, к которым главным образом и обращен «Плач». В соответствующей части Петровского собрания БАН имеются рукописи, поднесенные как двум царям — Иоанну и Петру, так и царевне Софье, причем количество последних за 1682-1689 гг. даже превышает число подаренных царям. 12 Это объясняется тем, что в период регентства царские рукописи (особенно принадлежавшие Петру) хранились менее бережно, чем царевнины: пропала, например, немалая часть поднесенных Ивану и Петру сочинений Кариона Истомина, известных в автографах. 13 Поэтому весьма вероятно предположение, что один из экземпляров «Плача», именно тот, в котором помещен панегирик Софье, принадлежал Софье Алексеевне, тем более что в этом собрании сохранилось еще одно из произведений Медведева, поднесенных им царевне. 14 Другой список мог быть подарен либо двум царям вместе, либо одному из них. Появление нового сочинения, таким образом, объясняется необходимостью выделить Софью в предназначенной для вручения ей книжке, поскольку в самом «Плаче» Сильвестр обращается к ней наравне с другими царевнами. 15

Сочинение «Плача» датируется весной-летом 1682 г. Если начало работы над сочинением, призванным почтить память царя и утешить его родственников, можно отнести к концу апреля (после кончины Федора 27 числа «перед вечерями»), то окончательный вариант текста, посвященного, среди прочих, двум царям, не мог появиться ранее 26 мая, когда на царство, кроме Петра, был наречен и Иван Алексеевич. Однако если учесть неустойчивое положение обоих царей до их коронации 25 июня, вероятнее предположить, что «Плач» был составлен позже этого события. Поскольку поднесение сочинений подобного рода никогда не задерживалось более чем на 1-2 месяца после события, к коему приурочено, можно смело утверждать, что оба экземпляра были переписаны и поднесены в июне-июле этого года, в период временного «утишения» восстания, до того как правительству пришлось спешно покинуть столицу. Из известных сочинений к этому периоду относится только «Изъявление краткое меростихосложенно на военчание царскими венцы.... Иоанна Алексиевича, Петра Алексиевича...», поднесенное Карионом Истоминым к 25 июля 1682 г.; царевна Софья в нем не упоминается. 16

Похвальная рацея озаглавлена: «Божиего милостию великой государыне царевне и великой княжне Софии Алексеевны, всея Великия и Малыя и Белыя России». Обращаясь к Софье Алексеевне, Медведев утверждает в зачине, что высший смысл существования состоит в поиске совершенства. Подразумевается, что Софья и есть совершенство. Она превосходит в этом бессмертную славу Александра Великого, который, не удовлетворись благополучием власти над «широким кругом земным», неуклонно стремился на поиски «солнечного дома» — обители богов. Сообщая это известие, по мнению автора легендарное, он логично переходит к формулировке темы, раскрытию которой будет посвящено дальнейшее повествование. «<...> Аз дерзаю рещы во истинну, — говорит Сильвестр Софье, — яко делом самем в ресноту н во правду Ваше пресветлое величество есть дом солнечный, жилище солнца истинного Христа Господа, не на земли пристрастия временнаго, но на лучах того ж самого солнца содержащыйся, на востоце благих дел, никогда же запада греховнаго ведущом, утвержденный». Нашему современнику логичнее было бы перейти к эпитетам прямо от слов о совершенстве царевны, и длинная фраза о судьбе Александра может показаться «украшением, имеющим чисто орнаментальное значение», 17 однако литературным каноном, основой схоластической логики и в немалой степени способом мышления 18 в исследуемое время была именная (номинативная) ассоциация, которую блестяще использует Медведев, проводя читателя от совершенства Софьи к славе искавшего совершенство [47] Александра, чья мечта не «баснословием витийским», а «богом истинным» воплощена в царевне.

В следующей за экзордиумом нарративной части Сильвестр прежде всего дает буквальное истолкование смысла поставленной темы. Начав с многозначительной игры слов — «дом» создан тем вышним архитектоном, о котором на земле говорили: «не сей ли есть Исус, сын Тектонов» (т. е. сын плотника Иосифа, — Лк 4, 22), — автор на основе буквального чтения имени Софьи (софия — мудрость; греч.) заключает, что «дом» создан премудро. Последнее позволяет привлечь для описания созданного Христом «дома» сразу несколько посвященных Премудрости библейских текстов (Притч 9, 1; Быт 28, 17; Сир 24, 14-15). Приводя эти тексты, Сильвестр на полях рукописи дает ссылки на источники, являющиеся одним из элементов своеобразного «эзопова языка», использованного панегиристом для передачи и одновременно маскировки политического содержания своего сочинения.

Вслед за тем раскрывается моральный смысл отождествления царевны с «солнечным домом». Подходящая евангельская цитата: «Аще кто любит мя (говорит Христос), слово мое соблюдает, и отец мой возлюбит его, и к нему прийдем, и обитель у него сотворим» (Ин 24, 23), — дает автору возможность заключить, что благодаря душевным качествам Софьи «дом» есть обитель Бога. Риторическим вопросом «что же творит в дому том Бог» Медведев вводит в текст понятие «Совета», которому затем дает развернутое буквальное толкование, используя значительное число библейских цитат.

Далее в наррации толкование темы развертывается аллегорическими и аналогическими средствами, соответственно принятой традиции составления «казаня», которой, как легко было заметить, С. Медведев придерживается с самого начала рацеи. 19 Он излагает притчу о доме без окон, в который свет пытаются вносить мехами. Мораль проста: «Суть и ныне домы, неимущыя окон добродетелных, в ня же обыкоша мехами вносится светлости различные. Но всуе труждаются, ибо никогда сии света дом свой исполняют, никогда рачением пристрастей мирских удоволяются, мняще себе свет быти — тма суть»; Софья же- «дом солнечный» с распахнутыми для добродетели окнами, и благодать в нем «светится, и тма его не обят».

Окна обычно сделаны из стекла, замечает автор и переходит к новой притче — о происхождении стекла и хрусталя. Материалы это замечательные, пишет Сильвестр, и если бы крепки были, то сосуды из них ценились бы больше золотых и серебряных. А ведь происходят они из вещей пренебрегаемых: стекло выжигается огнем из пепла, а хрусталь есть от времени окаменевший горный лед (Плиний, кн. 37, гл. 22). Людовик Мантуанский изобразил на гербе хрустальный сосуд как символ необходимого для победы упорства. Из пепла царевниного смирения «любве божия огнь <...> творит пресветлое сткло. Сосуд же от сткла, — заключает Медведев, — аще и немощный зрится, но светле соделанный в чести людстей бывает»; к тому же, по словам Давида, царские дочери в чести у Бога (Пс 44).

В «немощном», но закаленном смирением сосуде — Софье Алексеевне — скрываются «дары» божией Премудрости (добродетели по Исайе), делающие его драгоценным. Они являются источником дивного света, исходящего из «Солнечного дому» через чудное «сткло» царевниного смирения. «Милостиня» — лучший из этих даров (Лк 6, 21; Пс 67; Ис 60,8); уже благодаря одному этому качеству Софья «во истинну <...> есть <…>дом солнечный». К окнам царевниной добродетели обращаются «все во всех своих нуждах». «Паче же всех високопарящий Орел преславныя державы Российской, от естества своего желаяй на свет солнечный смотрети, ко сему солнечному дому Вашему пресветлому величеству обращает свои очи и неситне лучами Премудрости и разума твоего насыщается», — говорит Софье Сильвестр.

Оставаясь в русле типичной для «казаня» именной ассоциации, автор сообщает в конклюзии историю о полководце Пирре, по прозванию «Орел», который воинов называл «крыльями» своими. Эта притча понадобилась автору для логичного перехода к построению завершающей толкование темы общей аналогии, которая главным образом и раскрывала положение адресата в неформальной структуре верховной власти в современных панегирических сочинениях. 20 У «сугубо главнаго Великого государства Российскаго орла» две головы — это два царя, а крылья — царицы и царевны вкупе, «иже [48] возносят его славою добродетелей в поднебесную. Но очеса своя, — заканчивает толкование темы Медведев, — Орел тот Российской безпрестанне на солнечный дом, аки на самое по свойству своему солнце, на Ваше пресветлое величество обращает и светлостию Богом данные ти мудрости и разсмотрения увеселяет свое сердце».

Перейдя от основной части панегирика к концовке с помощью дополнительной интерпретации аллегории окна — «внииде смерть по окнах наших» (Иер 9), Сильвестр объясняет построение «Плача и утешения» и заканчивает рацею (приближенную таким образом к формуляру предисловия) историей из жизни Александра Великого, велевшего наградить «неискусного» поэта не за труды его, но за доброе намерение. Последняя фраза сочинения содержит традиционную просьбу автора о милостыне.

Таким образом, обнаруженный в БАН панегирик царевне Софье представляет собой похвальную рацею, написанную по принципам составления «казаня» как предисловие, что само по себе не является необычным для русско-украинской литературы второй половины XVII столетия. Вместе с тем публикуемое сочинение представляет интерес для читателя как яркий образец барочной политической публицистики, в условиях острой политической борьбы конца XVII в. отличавшейся усложненностью сюжетного построения и аллегорического языка, притом однако, что изложение основной мысли было ясным и конкретным для посвященного читателя. К сожалению, недостаток места вынуждает отказаться от мысли раскрыть во вводной статье существо использованных Медведевым приемов. Анализу литературных средств, с помощью которых автор скрыл от врагов политическое содержание своего сочинения, и переводу на язык современных понятий идейного смысла похвальной рацеи будет посвящена особая статья.

/л. 5/ БОЖИЕГО МИЛОСТИЮ ВЕЛИКОЙ ГОСУДАРЫНЕ ЦАРЕВНЕ

И ВЕЛИКОЙ КНЯЖНЕ СОФИИ АЛЕКСЕЕВНЫ,

ВСЕЯ ВЕЛИКИЯ И МАЛЫЯ И БЕЛЫЯ РОССИИ

Ничтоже благоприемнейшаго мужественным смыслам ко приятию быти может, яко на чудесный вещы естества и совершенства бистрозрителною смотрети зеницею: благородная государыня царевно и великая княжно Софие Алексиевно. Сие во безсмертную славу Александра Великаго похити, тако, яко и широкий круг земный под власть ему дающым благополучием не удоволяшеся, /л. 5 об./ но слыша от остроразумных поетов, во восточных сущий государствиих пречудный дом солнечный, по мнению их на самех светлейшаго солнца лучах повешенный, в он же язычестии их бози на совети своя собирахуся, не первие смертным жалом уязвлен быти жаждаше, донеле же чудный той солнечный дом увиде и в нем некая волхования богов своих навыче. Баснословия витийская суть сия, но аз дерзаю рещы во истинну, яко делом самем в ресноту и во правду Ваше пресветлое величество есть дом солнечный, жилище солнца истин-наго Христа Господа, не на земли пристрастия временнаго, но на лучах того ж самого солнца содержащыйся, на востоце благих дел, никогда же запада греховнаго ведущем, утвержденный.
Лука, гл. 4

 

Притчи, гл. 9

Бытия, гл. 28

Сирах, гл. 24

Дом солнечный не просте, но рукою премудраго /л. 6/ вышняго архитектона, о нем же на земли глаголаша: не сей ли есть Исус сын Тектонов? — Премудре созданный, яко же по имени Вашего пресветлого величества мудрости тезоименитой, приличие есть о сем дому рещы: Премудрость созда себе храм, и паки: несть се, но дом божий. Не от древ некоих суетствием мира сего разтлевающихся и гниющых, но от много благоплодных кедров, от добровонных кипарисов, от возносящихся богомыслием до небес финиксов и от древ сада Иерихонска, — пребывающих во веки добродетелей, — созда Христос Божия Сила и Премудрость сий себе дом, о котором, или о древесех, з них же создан бысть, со Исусом Сираховым от уст Премудрости глаголющым, мощно Вашому пресветлому величеству съименной мудрости похвалитися: яко кедр [49] вознесохся в Ливане и яко кипарис на горах Аерсмонских, и яко финике /л. 6 об./ возвысихся на приморий и яко сад Шипков во Иерихоне.
Иоанн, гл. 24

Псалом 20

Глава 3

Притчи, г л. 9

Глава 6

Псалом 75

Притчи, гл. 2

Псалом 120

Притчи, гл. 11

Товия, гл. 4

Юдифь, гл. 9 1.

Петр, гл. 1

Юдифь, гл. 10

гл. 2

В сем солнечном Вашего пресветлого величества дому не бози, но Бог единый в трех славимый лицех собирается, ибо любишы его и словеса его хранишы, глаголет же Христос: аще кто любит мя, слово мое соблюдает, и отец мой возлюбит его, и к нему прийдем, и обитель у него сотворим. Что же творит в дому том Бог, во Троице святой славимый? Совет совещает: не яко тии, иже по пророку: помыслиша совета их же не возмогоша составити, но совет таков, о котором Духом святым Товия Старый ко Богу глагола: Совет твой воистинну имат вся нже угодна тебе; и Сам во писании глаголет: Аз премудрость вселих, совет, и разум, и смысл аз призвах. Аще совет мирен будет между двема, по словесам Захарии пророка, /л.7/ колми между трема в трех лицех покланяемаго Бога, совет мирен в дому душевном Вашего пресветлого величества совершается, во мире бо место Господне, и жилище его во Сионе. Совет добр сохранит тя, глаголет мудрец. О! Множае сей совет благаго Бога, благый сохранит Ваше пресветлое яко зеницу ока, ибо не воздремлет и не уснет храняй Израиля. Кто изрече: Во мнозе совете спасение, — Вашему же пресветлому величеству несть требе множайшаго совета над совет Бога Спаса нашего, иже разоряет совети языков и отметает совета князь, совет же его Господень во веки пребывает. Поучает Ваше пресветлое величество, Мудрости имя носящую, писание святое: Совет всегда от мудраго поищи, во всяко время благослови Бога и испроси /л. 7 об./ от него, да пути твоя управит, и вся совети твоя в нем да пребывают. Чесого послушан, Ваше пресветлое величество о дому своем солнечном, от вышнея Премудрости созданном, молишися ко Богу з единою от благоразумных и мужественных жен: Дажд слово во уста моя и в сердци моем совет укрепи, да дом твой во святыне пребывает, рекл бо есн: Святи будете, яко и аз свят еемь. Споспешествуют сей молитве Вашего пресветлого величества и все управляемый ныне мудрым твоим советом, зовуще тако: Бог отец наших да даст тебе благодать и весь совет сердца твоего своею силою да укрепит, да славится о тебе Иерусалим [весь царствующый град] (в тексте квадратные скобки) и да будет имя твое в числе преподобных и праведных. Убо егда Бог в сем солнечном дому Вашего пресветлого величества совет твой творя пребывает /л. 8/ всегда, то и вся благая с ним в сердци твоем слагаются, он бо есть сокровище благих, в нем вся сокровища премудрости и разума сокровенна суть.
Иоанн, гл. 1 Повествуют о некоем неискусном зодчий, иже создав себе храмину, не сотвори ни единаго окна, ими же обычне домы светлость приемлют. Совершив яш ту, исхождаше, имея в руку своею мех, и той отверз проливу солнца, являющиеся в нем луча солнечный сокрывает, и со тщанием внося заключает дверы храмины, и мня тако светлости сию исполнити. Без числа же всуе труящъся, и в недоумении сый седе, вопрошен бывает от некоего мимо грядуща, что тако бедствует неуспешне? Вину же печали своей открив, прият поучение да иссечет окна во стенах храмины, и сего послушав, безтрудне света дом /л. 8 об./ свой исполн узре. Аще истинна повесть сия, при издавшем ю вера буди. Суть и ныне домы, пеимущыя окон добродетелных, в ня же обыкоша мехами вноситися светлости различные. Но всуе труждаются, ибо никогда сии света дом свой исполняют. никогда рачением пристрастей мирских удоволяются, мняще себе свет быти — тма суть. Ваше пресветлое величество достойно и праведно нарещи домом солнечным, светлости истиннаго солнца Бога наполненным, в он нее не мехами вносят светлость, не желанием вмале светящыхся, а вечне во тме исчезнутия пребывающих, суетствии исполняют, [50] но яко от премудраго тектона во дом премудре созданный окнами входит свет благодать божия, яже всегда во тме светится, и тма его не обят.
Плениуш, кн. 37, гл. 22

 

 

 

 

 

Псалом 44

/л. 9/ Окна обычне от сткла сотворенны бывают; добра ко видению есть вещ сткло, добрейшая же кристаллы аще бы крепость красоте их соединенно, дражайшие сосуды сткляные или кристаловые паче сребреных и златых обретоша бы ся. Обоя же сия откуду исходят? Сткло обычне делают с пепла, но от тако пренебрегающойся вещы изрядное то устроевают дело. Кристалль же бывает от леда и снега, иже на высочайших горах множеством времене тако тверду является, яко и во камень претворитися сему. Отнюду же Людовик князь Матуанский, хотя явити како на победу врагов много может терпение, повеле написати на деки сосуд кристалловый и выше его словеса: «От леда бех кристал». И кто надеял бы ся, яко от воды и от /л. 9 об./ снега сице твердая и красная рождается вещ? Кто бы изрекл, яко от пепела, худыя отнюд вещы, чудное бывает сткло? Вся же сия огнь делает. Егда любве божия огнь в сердци смиренном Вашего пресветлого величества водворися, от пепела сего от нижайшаго смирения творит пресветлое сткло. Сосуд же от сткла аще и немощный зрится, но светле со деланный в чести людстей бывает; Ваше пресветлое величество не от светлаго точию, но от пресветлаго сткла царского пресветлого величества дому сосуд в честь созданная, в чести еси яко дщи царска не токмо у человек, но и у самаго Бога: Дщеры бо царей в чести твоей, глаголет ко Богу царствующый пророк.
 

Златоуст: на пос[лание] ко евреом: нравоучение, 32

 

 

 

 

 

Лука, гл. 6

 

Псал[ом] 67

О глубина премудрости божия! Яко в том немощном сткляном сосуде сокрывает неизреченный своя дары; /л. 10/ зде положения вера твердая, любов ко Богу и ближнему теплая, надежда непоколебимая, разум аггелский, благость неизреченная, смирение глубокое, богомыслие выспр возносящееся, правление царствия полезное, промышление общых добр нелепостное и вся известно добродетели, о них же достойно ко Богу рещы: «О глубина премудрости твоея». От того ж сткла смирения Вашего пресветлого величества, со инеми примешенными благими делы, огнем любви божой претворенного, имашы окна в дому своем, вводящые свет благодати вышняго вон, но кто доволне добродетелей твоих окна исчитает? Егда и сама не весть шуйца твоя, что творит десница твоя; единою пре-щедрою милостинею, то же нещадне от сокровищ своих царских всем подаваешы, /л. 10 об./ премногии лучи милости божия в дом душевный Вашего пресветлого величества входят. Яковую милостиню паче инех добродетелей не аз возношу, но Златословный учитель, глаголя сице: толикая есть милостини крепость, яко и о приразившихъея молитъся, и о согрешивших. Тая растерзает узы, раздрешает тму, погашает огнь, умерщвляет червие, отгоняет скрежет зубовный, сей со многою свободою небесныя отверзаются врата. И яко же царици восходящей, ни един от стражей иже над дверми учиненных, смеет истязати: кто есть? И откуду? Но вси абие приемлют ю: такожде и милостиню, царица бо есть во истинну человеки подобный творящи Богу: будете бо роче щедры, яко же и отец ваш небесный щедр есть, пернатая есть и легкая, криле имать златые, летание имущи /л. 11/ велми веселящее аггели. Ту речо криле голубине посребрение, и междорамия ея во блещании злата, яко же голубица некая златая и жива сущи летает. О! Аще такова есть по Златоглаголиваго словесем милостиня, во истинну исполнь светлости Дом душевный Вашего пресветлого величества от сего одинаго окна, прелично рещи, есть то Дом солнечный.
Глава 60

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Пиерий

Пишет боговидный Исаия о некоем доме, от уст Господных глаголя: Дом молитвы моея прославится, неции же яко облаци пловут и яко голуби со птенци своими. По Иеронимову же переводу чтется: яко голуби ко окнам своим. Все во всех своих нуждах яко голуби ко окнам щедрот Вашего пресветлого величества солнечного дому прилетают, и никто же притекаяй посрамлен отходит, но, прося благодати, /л. 11 об./ приемлет [51] дар. Паче же всех високопарящий Орел преславныя державы Российской, от естества своего желаяй на свет солнечный смотрети, ко сему солнечному дому Вашему пресветлому величеству обращает свои очи и неситне лучами Премудрости и разума твоего насыщается. Царя епиротаров именем Пирра, ради дел храбрствеиных, благополучие и скоре скончаваючыхся, нарицаху Орлом. Он же, похвалу сию восписуя воином своим, рече: Вамы аз орлом есм и имам сию славу; ваши оружия аки криле в толикую мя честь возносят. Сугубоглавнаго Великаго государства Российскаго Орла суть две главы Пресветлые государи наши цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич всея Великия и Малыя и Белыя России самодержци, их же Бог в Троици сла/л. 12/вимый Трема венча венцами. Криле же сего — суть благоверные государине царицы, благородные государине царевны, иже возносят его славою добродетелей в поднебесную. Но очеса своя Орел тот Российский безпрестанне на солнечный дом, аки на самое по свойству своему солнце, на Ваше пресветлое величество обращает и светлостию Богом данный ти мудрости и разсмотрения увеселяет свое сердце. О сем Дому всем сподоблшимся превеличайших благодатий Вашего пресветлого величества мощно со Царствующим пророком вопити: Исполнихомся во благих дому твоего!
Иеремия гл. 9

 

Егда смерть в Пресветлый Дом великих государей наших их царского пресветлого величества яко окном вниде, по словесех пророка: Внииде смерть по окнах наших и похити от нас блаженный памяти божиего милостию великаго /л. 12 об./ государя нашего царя и великого князя Феодора Алексиевича всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца, аз, недостойный богомолец Вашего пресветлого величества, многочастне и многообразие премногия его блаженной памяти великого государя сподоблшийся милости и словес от уст царских [яко зело приступен бе и милостив всем монарха] (так в тексте) удостоивыйся слышати, зелным неутолимым рыданием отшествия его рыдая, написах о преставлении его царского пресветлого величества Плачь. Обаче понеже суть блаженны мертвии, умирающий о Господе, и он, в Бозе почившый царь, яко несумненне ради добродетелей своих и ради болезней, яже в временном сем житии благодарно претерпе, сподобися неболезнен/л. 13/наго вечного блаженства и безконечное со Христом улучи царствие, тако и плакати о нем уже не достоит, того ради присовокупих в сию малую книжицу и Утешение. Ю же, аще и темным малоумением моим написася, ко пресветлому Дому Вашему пресветлому величеству принося, надежду имам, яко Ваше пресветлое величество Премудростию своею, от Бога в имени и деле тебе данною, покрывши простоту и неведение, обретшееся в писании сем, последуя мудрому царю македонскому: ему же егда некий препрост и неискусен, написав похвалу множеством вершов, вручи, повеле философом своим изследовати, коего воздаяния будут достойны; прочетше же вся, обретоша безчисленное множество худосложных стихов, и, посмеивающеся, /л. 13 об./ издаша суд таковой: колико добрых и разумне сочыненных в книжици его явится вершов, толико милостию царскою призрен будет, за худия же и недобре краесложенные, по числу их палицами язвы да приимет. Предстоящу же тамо списателю тому и в недоумении велице бывшу, премудрый царь утешеся и повеле его по суду философов яко за добрыя, тако и за злыя вершы царски ударствовати, изрек сице: Не труды его, но доброе намерение мздовоздаю. Ибо аще бы лучше умел, лучше бы и написал, понеже неленостен бысть. С таковою и аз, препростый, надеждою непотребные и худые сие труды и самаго себе под ноги Вашему пресветлому величеству превеличайшой и премногомилостивой благодетельки всесмиренно повергаю.

Комментарии

1. Д. С. Лихачев. Развитие русской литературы X-XVII веков. Л., 1973, с. 214.

2. Реконструкция собрания была весьма основательно произведена научными сотрудниками Отдела рукописной и редкой книги БАН. См.: Исторический очерк и обзор фондов Рукописного отдела Библиотеки Академии наук СССР, вып. 1, XVII в. М.-Л., 1956. Приложение: Опись рукописных книг собрания Петра I; Библиотека Петра I. Указатель-справочник. Сост. Е. И. Боброва. Л., 1978.

3. «Плач» вместе с обращением «К читателю», заглавием и эпиграфами опубликован в «Древней русской вивлиофике» (ч. XIV. М., 1790, с. 95-111).

4. См.: БАН. П.1. А.6 (17.4.6), 29 лл., рацея на лл. 5-13об.; второй экземляр см.: там же, П.1. А.7 (17.4.7). 17 +III лл.

5. Филигрань: якорь в картуше, типа Е. Лаусявичус № 1435-1679 г. (Вильнюс), 1681 г. (Гардинас), срв. № 1434-1678 и 1681 гг.

6. См.: Розыскныл дела о Федоре Шакловитом и ого сообщниках. Издание Археографической комиссии, т. I. СПб... 1884, стлб. 595 и др.

7. Опись издана 11. Е. Забелиным: Временник -Московского общества истории и древностей российских. М... 1853, кн. 16, отд. 3, Смесь, с. 53-67.

8. См.: А. Викторов. Описание записных книг и бумаг старинных дворцовых приказов. М., 1877, с. 635.

9. См.: Савва, архимандрит. Указатель для обозрения Патриаршей (ныне Синодальной) библиотеки. Изд. 2-е, М., 1858; А. Горский, К. Невоструев. Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки, кн. 1- 5. М., 1855-1869; вып. 6. М... 1917; Описание рукописей Синодального собрания (но вошедших в описание А. В. Горского и К. И. Невоструева), ч. 1. М., 1970; ч. 2. М., 1973.

10. Кстати, после произведенного патриархом обыска они так и хранились в медведевском сундуке (см.: ГИМ, Син. 1173/123, 95, л. 269).

11. Ср.: БАН, П.1. А.10, 56 лл.; П.1. А.58, лл. 3-10 об.; П.1. А.66. л. 6 и др. (см.: Исторический очерк п обзор фондов..., вып. 1, Приложение, часть А).

12. См.: Исторический очерк и обзор фондов..., вып. 1, Приложение.

13. См.: С. Н, Браиловский. Один из «пестрых» XVII столетия. СПб., 1902. Здесь приводится наиболее полный перечень известных рукописей К. Истомина.

14. БАН, П.1. А.85, 20 лл.

15. Хотя и наделяет более восторженными эпитетами (см.: Древняя русская вивлиофика, ч. XIV, с. 97-111).

16. ГИМ, Чудовск. 100/302, л. 51 об. Упом.: С. Н. Брайловский. Указ, соч., с. 69-70, 199.

17. Ср.: История русской литературы в 10-ти т., т. 2, ч. 2. М-Л., 1947, с. 345 и др.; История русской литературы в 3-х т., т. 1. М.-Л., 1958, с. 358 и др.

18. См., например: А. Яковлев. Приказ сбора ратных людей. М., 1917.

19. См.: «Наука албо способ зложения казаня» (в кн.: И. Галятовский. Ключ разумения. Киев, 1659, и др. изд.). Ср. образцовые для второй половины XVII в. сборники проповедей: Л. Баранович. 1) Меч духовный. Киев, 1666; 2) Трубы словес проповедных. Киев, 1674; А. Радивиловский. Огородок Марии Богородицы. Киев, 1676, и др. Немало работал в этом жанре и учитель Сильвестра — Симеон Полоцкий, два сборника проповедей которого Медведев самолично подготовил к печати и издал в Верхней типографии (см.: С. Полоцкий. 1) Обед душевный. М., 1681; 2) Вечеря душевная. М., 1683).

20. См.: Л. Баранович. 1) Благодать и истина. Чернигов, 20 декабря 1683; 2) Посвящение. — В кн.: Царица неба и земли пречистая дева Мария. Чернигов, 22 декабря 1683; И. Галятовский. Посвящение. — В кн.: Боги поганские. Чернигов, 30 мая 1686; И. Богдановский. Дары Духа Святаго. Чернигов, 1 февраля 1688; В. Ясинский. Три венца. Киев, 1688; Осип Титов. «Посвящение» к лицевому списку кн.: Звезда пресветлая. — БАН, П.1. А.58, лл. 3-10 об.; Карион Киевский. Панегрис или хвала. — БАН, П. 1. А.9; Иоанникий и Софроний Лихуды. Похвальное слово царевне Софье. — ЦГАДА, ф. 375, он. 1, д. 22; Игнатий Корсаков. 1) Приклад ко образу Софии — Премудрости Слова Божиего. — ГПБ, Погод. 1549, лл. 35-39; 2) Слово избранно. — БАН, П.1. А.10.

Текст воспроизведен по изданию: Сильвестра Медведева панегирик царевне Софье 1682 г. // Памятники культуры: новые открытия. Письменность, искусство, археология. Ежегодник, 1982. Л. Наука. 1984

© текст - Богданов А. П.   1984
© сетевая версия - Тhietmar. 2015
© OCR - Николаева Е. В. 2015
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Наука. 1984