ПАТРИК ГОРДОН

ДНЕВНИК

DIARY

Дневные записки генерала Патрика Гордона.

(См. “Рус. Ст." Март 1917 г.)

(Продолжение).

ГЛАВА III.

1686 год. Отъезд Гордона в Шотландию чрез Ригу, Бремен, Лондон. Возвращение обратно в Москву. Назначение его чрезвычайным посланником Англии в России. Отказ ему в этом звании со стороны царя.

1-го января 1686 г. я был крестным отцом на крестинах у майора Даниила Страсбурга и там обедал. Я получил ответ боярина на мое письмо, а также приказание дьякам предоставить католическому священнику восемь дней срока.

4-го числа. По приказу Алексея Чаплина я получил 4 воза сена и затем еще 17 возов и три шефеля овса. Я писал моей супруге и зятю с его слугами и просил, чтобы он их наградил. На этой неделе я посетил многих бояр, у которых не был с приезда.

6-го числа. Обедал у подполковника Лефорта. Я не ходил смотреть торжественную процессию и священнодействие на реке.

10-го числа. Возвратился боярин. Я и полковник Менезес ждали его до шести часов, потому что он приезжал от двора. Поужинав вместе, я поговорил с ним о католическом священнике, и боярин обещал доложить все дело царям.

Я обедал с полковником фон-Трейденом.

11-го числа. Обедал у боярина, но он еще ничего не сказал решительного о священнике и выразил, что должно иметь терпение. [83]

13-го числа. Я писал с севским стрельцом тестю и жене в Севск.

15-го числа. Сделали опись имуществу умершего подполковника Гильда. Я писал со слугою думного дворянина своим приятелям в Киев и Севск и обедал у нового правителя Киева, князя Юрия Семеновича Урусова,

16-го числа. Я располагал говорить о делах генерал-лейтенанта Друммонда с Джемсом Куком, но не пришлось.

17-го числа. Обедал у полковника Гулица, а вечером посетил еще некоторых лиц.

18-го числа. Дело с Джемсом Куком кончилось миролюбно, и я, по договору, получил только 400 рублей. Я настаивал пред боярином, чтобы меня выпустили из страны, и в вследствие этого он приказала мне написать о том просьбу.

19-го числа. Я подал просьбу об увольнении меня на некоторое время из страны и по оной состоялось повеление отпустить меня, но чтобы жена и дети мои оставались в Москве.

20-го числа. Я подал просьбу о выдаче мне полугодового жалованья и также прогонов. Приказано было изготовить по этому предмету выписку.

21-го числа. Обедал у Виниуса, а вечером был на брачном пиршестве у полковника фон-дер-Веиде.

23-го числа. Оставшееся после подполковника Гильда имущество было оценено и частью продано.

25-го числа Я обедал у Вульфа и был у Лефорта на крестинах ребенка, получившего имя Даниила. Я пытался помирить полковников фон-Менгдена и Ронаэра, но тщетно. Я получил приказание принять мое годовое жалованье и оставить мою жену в Киеве.

26-го числа. Удостоился быть у Их Величеств, при целовании рук. Младший царь, Петр Алексеевич, поднес мне сам чарку водки и приказал скорее возвратиться.

27-го числа. Я был допущен к целованию руки царевны Софии, которая тоже очень настаивала, чтобы я скорее приехал обратно и привез с собою одного из моих сыновей.

28-го числа. Поехал в Черную Грязь и простился с боярином, который меня просил скорее возвратиться, чтобы не подвергнуть его тюремному заключению, так как он поручился за все возвращение; при этом он просил меня писать ему с каждою почтою. После этого я простился с генерал-лейтенантом Трауернихтом, полковником Шелем и другими лицами. [84]

29-го числа. Писал по почте, в конверте г. Вульфа, ген.-лейтен. Друммонду и господину Меверелю и сообщил им, что получил разрешение выехать из страны и на следующий день покидаю Москву. Ген.-лейт. Друммонду я писал еще о состоявшемся с г. Куком соглашении и о том, что последний, не получив в Москве никаких векселей, выплатил Вульфу деньги, с тем, чтобы он выслал или перевел их из Архангельска; он надеялся заработать на этом десять процентов. После я обедал с Боетенантом и другими лицами и простился в городе с государственным секретарем и г. Виниусом, который, по приказанию первого государственная министра иностранных дел Их Величеств, дал мне словесное поручение. Наконец в слободе я распростился с голландским резидентом и со своими искренними друзьями.

4-го февраля. В Новгороде я отказался допустить таможенных к осмотру моих вещей; чиновники никак не соглашались не осматривать меня, потому что имел повеление осматривать лиц всякого состояния. Я объяснял, что это приказание должно понимать так, что оно касается купцов и других лиц, но не военнослужащих, особенно в таком звании, как я, и приводил тому различные примеры. Они же ссылались на приказание, за несколько дней только что полученное, я же указывал на распоряжение правителя, который однако не пожелал вмешиваться в это дело, но выдал мне разрешение ехать далее, что от него зависело. Он оказался очень любезным и ласковым при моем посещении его, поздно вечером.

5-го числа февраля. Я снова послал к правителю за получением приказания.

Он сказал, как и ранее, что, по его мнению, я могу ехать далее; он вполне справил меня в путь и обещал мне дать, по моему желанию, двух стрельцов для сопровождения. Между тем я узнал, что начальник таможни собрал всех своих подчиненных с тем, чтобы меня не выпускать из моего помещения или же чтобы задержать на пути. Поэтому я послал еще раз к правителю узнать от него решительно, делается ли вышесказанное по его приказанию и будет ли он содействовать подобным насилиям. Правитель заверял, что он этого делать не будет, но также не станет вмешиваться в дела таможенного смотрителя, потому что последний получает свои инструкции прямо, непосредственно из Москвы, а мне предоставляется делать, что признаю себе за лучшее. После обеда [85] я приказал своим людям изготовиться, решившись, несмотря на противодействие, проложить себе дорогу силою чрез город.

Смотритель таможни, узнав об этом, пришел ко мне и требовал, чтобы я, не допуская до осмотра моих вещей, разрешила по крайней мере, их опечатать и сложить в церковь или другое надежное помещение, до получения дальнейших приказаний из Москвы. Сперва я на это готов был согласиться, чтобы не быть задержанным в пути. Но, видя, что правитель теперь более меня поддерживает, и не усматривая оснований к тому, чтобы он переменил свое ко мне расположение, я решился отказать в осмотре моих вещей и послал вместе с тем собственноручную записку к правителю, в которой приносил жалобу на таможенного смотрителя и его помощников. Я писал, что они меня оскорбили, поставив стражу у моих вещей и задержав меня самого, причинили мне большой вред и убытки; я просил его все это записать и сообщить в Москву. Все это было принято правителем. Я поехал далее и, без затруднения миновав город и проехав мост через р. Волхов, продолжал беспрепятственно мой путь. Лошади достаточно утомились, и я, в двадцати пяти верстах от города, остановился в деревне их кормить, а затем уже ночью, проехав еще 25 верст, прибыл в деревню Мшагу. Я уплатил в Новгороде прогонные за десять лошадей всего 25 алтын, а здесь за то же число один рубль 5 алтын и 2 деньги.

Из Новгорода я писал г. Виниусу, полковнику Менезесу и моей жене.

6-го числа. За три часа до рассвета, я выехал и уже в полный день прибыл в Солоницу, проехав 15 верст, где узнал от дворянина, приехавшего в четвертом часу ночи, что таможенный смотритель, с главнейшими чинами своими, после бурных споров с правителем, получал от него повелите ехать с писцом и многими стрельцами в погоню за мною, осмотреть мои вещи на месте и если в числе их окажутся купеческие товары, немедленно их отобрать. В случае же моего на это несогласия задержать меня лично и со всеми вещами привезти обратно в город или по крайней мере меня задержать в том месте, где меня настигнуть. Услыхав все это и располагая хорошими лошадьми, я обещал восчикам дать щедро на водку, если они повезут меня быстро, и направился на Опочку, куда прибыл, проехав 35 верст. В Опочке я отдохнул всего полчаса, покормил лошадей и, сделав [86] 40 верст, приехал в Загорье около трех часов ночи. Здесь я сменил лошадей, заплатив за каждую по пяти копеек, и до рассвета прибыл в г. Псков, проехав 35 верст.

7-го числа я отправился к правителю, князю Михаилу Григорьевичу Ромодановскому. Он меня принял очень ласково, приказал тот же час снарядить меня в путь и просил меня, когда все будет готово к моему отъезду, зайдти к нему проститься с ним. Я нанял шесть лошадей до г. Риги и заплатил за каждую по одному рублю, 8 алтын к деньгу одну.

Вечер я провел у правителя с его друзьями и только около 10 часов вечера выехал из Пскова. Я немедленно заснул в повозке, а восчики, которые были пьяны, проехав 20 верст, остановились у какого-то дома. Проснувшись, я немедленно разбудил их побоями и заставил тот же час ехать далее. За час до рассвета я прибыл в Печерское и около обеда был уже в Нейгаузене, где лейтенант по имени Эрик Гот был комендантом. Я заявил о себе в замке, объяснив мое звание, и получил от него свидетельство на проезд.

Покормив немного лошадей и отправив назад взятых в Пскове, я миновал различные постоялые дворы (корчмы); дорога около трех миль была холмистая. Я ночевал в одном из таких дворов. Селения, очень редко встречаемые, носят названия владельцев, которым они принадлежат.

9-го числа рано утром, с петухами, я поехал далее, переправился чрез Черную реку и скоро остановился обедать, проехав 15 миль. Затем я переправился чрез р. Гавию (Аа) и заночевал в корчме, среди совершенно пустой местности проехав пять миль.

10-го числа отдохнув часа три, добрался опять до корчмы, проехав шесть миль. Тут я кормил лошадей немного, переправился чрез р. Аа и обедал в Вольмаре, в гостинице проехав две мили.

Ночь я провел в корчме, но до полуночи пустился в дорогу и 11-го числа, миновав несколько корчм, прибыл в Рубин, сделав три мили, а к рассвету добрался до Брогла, проехав одну милю. Дорога тут была худая, снег большею частью уже расстаял. Проехав еще две мили, я стал кормить лошадей. После одной мили, я в третий раз переправился чрез реку Аа и остановился ночевать в корчме Хилькин, в трех милях [87] от г. Риги. Близко от города, в Саранкове, живет барон фон-Менгден.

12-го числа я взял с собою в проводники хозяина корчмы. Он должен был провести нас местами, в которых еще снег не стаял. Мы выехали рано утром и после больших трудностей добрались в Ригу к восьми часам. Я остановился у цырюльника по имени Гардера в Песочной улице (Sandstrasse).

В тот же вечер я написал моей жене, полковникам Менезесу и фон-Менгдену, г. Виниусу, Гуаскони, боярину В. В. Голицыну и послал письма с аптекарем Христианом Эйглером, которого встретил в Риге, на обратном его пути в Москву. Аптекарь посетил меня вместе с купцом Маркусом Люисом, и я вручил ему различные подарки моим знакомым в Москве.

13-го числа я писал правителю псковскому князю Михаилу Григорьевичу Ромодановскому и купцу Иоанну Фохту, оказавшему мне в Пскове много услуг. Различные друзья посетили меня и уговорили перебраться в город; я нанял себе помещение у вдовы Беверман, в улице Св. Якова. После обеда г. Рихард Даниель прислал за мною сани и просил совершить с ним вместе поездку по р. Двине. Я отправился с различными англичанами,  —  мужчинами и женщинами, пpoеxaл значительное расстояние по р. Двине вниз по течению и затем был приглашен в дом, находившийся в форштадте, где и пробыл 2 — 3 часа.

Таможенные служители прислали справиться, не имею ли я при себе товаров, и вместе с тем заявили, что необходимо осмотреть мои вещи и сундуки.

14-го числа обедал у Даниеля и был хорошо угощен.

15-го числа обедал у госпожи Фразер, а вечером был у г. Ватсона.

16-го числа, нанял фурмана (извощика) до г. Мемеля, с телегою, в две лошади, за десять специэс-талеров.

17-го числа писал г. Боетенанту к сообщать ему, что так как в его сундуке имелась опись вещам, в нем находившимся, то он должен был уплатить за них пошлины 2 1/2 процентов со стоимости указанных вещей; другие же два чемодана, принадлежащие г. Гартману и ван Совме, были взяты в таможню, где и будут находиться, пока не будет произведена специальная опись вещам, в них находящимся. При этом чемоданы вскроют, вещи осмотрят, опишут и оценят; всего этого с вещами г. Боетенанта не делали. Я заплатил за свои [88] вещи пошлины 13 1/4 талеров, за еду — пол-талера и за пищу моих слуг — десять штюберов.

После обеда я выехал из Риги, при чем Даниель и Фразер проводили меня по ту сторону р. Двины. Я заночевал в корчме Шруден, в трех милях от Риги, и заплатил пол-талера и девушкам дал 4 полтаракса.

18-го числа я прибыл в г. Митаву, в трех милях от г. Риги, резиденцию герцога Курляндского. Тут имеется замок, укрепленный земляным валом, а также горнверком, сооруженным со стороны реки. Городок с валом очень мил. Я писал г. патеру Маковиусу, в письме на имя патера Штурма, заплатил за обед 32 пфенига или полтаракс. Я переправился чрез три речки и остановился ночевать в Дуплинс-Круге, проехав три мили. Я уплатил 3 пфен. за пиво и 4 пф. за сено, которое взято с собою.

19-го числа я переправился чрез небольшую речку и прибыл к церкви Св. Анны, а затем, проехав три мили, обедал в Блиденг-Круге и уплатил за пиво 8 пфен. Отъехав еще три мили, заночевал в Фронсберг-Круге, где заплатил за все 9 пенсов.

20-го числа. Я перебрался через р. Виндаву и остановился обедать, проехав четыре мили. Тут находился каменный дом, принадлежащей герцогу Курляндскому, окруженный с четырех сторон каменною стеною. Я заплатил за пиво и яйца —  12 пфен. Проехав две мили далее, я остановился на ночь в Круге, где заплатил за пиво 7 пф. и за солому 3 пф.

21-го числа. Выпал сильный снег. Пpoеxaв две мили, прибыл к дому дворянина, где купил небольшие сани за один талер и заплатил за пиво 11 пф. Теперь поехали ходчее. У Кристбурга я переправился чрез маленькую речку и скоро после этого прибыл к р. Бартау, на пароме переправился на другой берег и остановился на ночь в хорошем доме, отъехав всего пять миль. Тут я заплатил за кровать и пиво всего 18 пф. и дал служанке 1 пф.

2-го числа. Я добрался до Рютцона-Круга, после трех миль езды. Снег совершенно стаял, и я был принужден бросить сани, потому что за них мне ничего не давали, по причине плутовства какого-то купца, ехавшего вместе со мной из Риги и старавшегося, при всяком случае, всегда сорвать с меня что-нибудь. Здесь я заплатил за пиво и яйца 18 пф. Теперь я приблизился уже к морскому берегу. На пароме я переехал реку Святую Аа, и сейчас же остановился в хорошем доме, в [89] расстоянии с небольшим две мили от того места, где обедал. Здесь за ужин пяти лицам и двум моим слугам, а также за пиво и постели было уплачено всего два флорина и горничной на чай 4 пф. Теперь мы находились на польской земле, в старостве Поланген.

23 числа я приехал в самый Поланген, маленький городок, населенный большею частью евреями. Таможенные пошлины взимаются здесь евреями, которые и вносят в казну ежегодно известную за них сумму. Здесь я выдал себя за польского полковника, но тем не менее должен был заплатить немного таможенной пошлины, именно всего около одного талера и 12 пф. двум сборщикам и еще по 12 пф. каждому из их помощников. Кроме того за водку и белый хлеб пришлось заплатить 18 пф.

Из Полангена, отъехав три мили, я прибыл в Мемель, при чем одну милю проехал по владениям курфюрста Бранденбургского. Тут море, особенно в бурное время, выбрасывает на берега янтарь, собирать который имеет право на польском берегу каждый из его местных жителей; на бранденбургском же берегу сбор этот дозволяется тем только, которые к этому сбору приставлены. Англичане получили привилегию свободно торговать, в течение 10 лет, при устье реки Святой Аа, обещав за это устроить тут безопасную гавань, к чему однако мало надежды, по той причине, что пред рекою, при впадении ее в море, находятся большие, песчаные отмели, да и весь берег песчанист, везде открыть и не может быть очищен от песка. В Мемеле меня допрашивали, кто я такой. Я объявил страже, что отвечу на этот вопрос в своей квартире, и, прибыв в оную, вручил одному из стражников запечатанное письмо на имя коменданта, подполковника Крюгера, которым сообщил ему, кто я такой и вместе с тем просил его дозволить мне оставаться неизвестным в городе. Вслед за этим комендант прислал мне сказать, что он сейчас меня посетит. Действительно чрез пол-секунды он пришел, приветствовал меня очень радушно и почтительно просил меня придти к нему на следующий день запросто к его солдатскому обеду. По уходе коменданта пришел пикинер от главного караула, чтобы стоять на часах у моих дверей.

24 чис. утром комендант прислал ко мне офицера, с приглашением к нему на обед. В одиннадцать часов он прислал за мною экипаж, вместе с капитан-лейтенантом Шаппель, англичанином; при этом было еще шесть порядочно [90] одетых слуг, около повозки, кроме моих слуг. Комендант очень хорошо меня угостил и таким же порядком доставил меня обратно домой. Я дал сопровождавшему меня человеку один талер, кучеру — пол-талера; стоявших на карауле у моих дверей я приказал накормить и выдал им по полуталеру при отъезде. Я уплатил рижскому фурману за 6 лошадей и три повозки 27 специал-талеров, кроме денег за пиво. Я теперь нанял повозку в 5 лошадей, за 10 талеров. Юрий Паульсон и аптекарь должны были также уплатить свои доли. Имея только одного слугу и багаж свой, я нанял две верховые лошади для себя и слуги и заплатил за каждую три талера и озаботился немедленно их прокормлением, а также доставкою третьей лошади для гонца и таким порядком продолжал свой путь до Кенигсберга, потому что от толчков в повозке я был совсем болен и разбит. В Мемеле я заплатил за еду, вино и пищу солдат, включая и Юрия Паульсона, 12 флоритов, —  горничной на чай 15 пф. и кроме того купил ей же янтарный крест и три браслета за 4 1/2 талера.

Мемель очень укрепленное место, особенно замок, который по плану мне показанному комендантом, должен быть укреплен еще сильнее; к этому изготовлена уже большая часть необходимых материалов. Ежемесячное жалование солдат составляет шесть флоринов, из них на 2 флор, им поставляют хлеба, 2 флор, они получают на руки на всякие мелкие расходы, пиво, съестные припасы и другие вещи, а два флорина удерживают офицеры и снабжают солдат башмаками, чулками, рубашками и прочими необходимыми предметами. Капитан получает в месяц 32 талера, поручик — 18 талер., а фендрих —  12 талер.

Прибыв в Данциг, я нанял 5-го марта повозку по талеру в день и приехал на шотландскую сторону города, где был в иезуитской церкви при богослужении. После обеда меня посетил ректор иезуитской коллегии. Я ему сообщил, что намерен взять с собою моего сына, узнав, что он заражен началами реформатского исповедания (кальвинизма); я опасался, чтобы он не был совсем совращен в эту религию.

После этого я посетил также г. Брауна и Форбса и совещался с доктором о мальчике Данииле (слуге).

6 числа я обедал с различными моими земляками у Джемса Брауна, где был очень хорошо угощен. Я писал моей жене, моему зятю и полковнику Ливистону в Киев, боярину князю В. В. Голицыну, г. Виниусу, а также полковнику Крюгеру в [91] Мемель, г. Георгу Грею в Кенисберг. Первые письма я отправил в пакете на имя г. Георга Фразера в Ригу. Я нанял повозку (шезу) в три лошади до Штетина за восемьдесят флоринов.

7-го числа был у иезуитов при богослужении, на шотландской стороне и простившись с ними обедал у г. Форбса, где меня очень хорошо угостили.

8-го числа приготовлялся к отъезду. Друзья мои прислали мне в изобилии всяких съестных припасов на дорогу. Я простился с г. Броуном и Форбсом и разменял на дорогу сорок дукатов. Мои расходы в Данциге были следующие: за две пары башмаков — 5 флор., за шинель моему сыну — 9 тал. 2 грош. 14 пф.; за наемную повозку — 4 тал.; за еду и пиво — 10 тал. 2 флор. 10 пф.; на чай горничной — 1 тал. 1 флор. 14 пф.; на чай кучеру — 2 флор,; инспектору коллегии иезуитов — 3 тал. 16 пф.; за стирку белья — 1 флор. 13 пф.; горничной г. Брауна — 12 пф.; доктору, для моего больного слуги Даниила — один талер; за лекарство — 4 тал.; аптекарю — 1 флор 4 пфен.; за отправку письма по почте — 14 пфен.

9 марта. Мы начали день тем, что вместе с главою шотландцев проживающих в Данциге, поехали в Харманс; мои соотечественники, проживавшие в Данциге, угощали меня в этом веселом месте, в расстоянии полумили от города. Затем я прибыл в Загорское; в двух милях от Данцига и полумиле от Путски, имея дорогою холмы, в правой руке. Миновав Оливу, мы проехали Картезианский монастырь с левой стороны, заплатили за 5 1/2 стоп (stoup) пива 16 с половиною грошей, за постели — 6 грошей, за водку и 3 1/2 гроша за повозку.

10 числа отъехав одну милю, прибыли в г. Нейштадт. Это маленький, открытый городок со многими церквами и священными местами, а затем, чрез две мили далее, остановились в круге (харчевне), после чего, чрез две мили, прибыли в Лауенбург, где имеет пребывание суд для всей этой местности. Город Лаценбург обнесен кирпичною стеною, с многими круглыми башнями и квадратными строениями; по широкой стороне протекает река, которая могла бы быть проведена кругом города, но значительные холмы с восточной стороны препятствуют обратить этот город в значительную крепость. В былые времена этот город, со всем округом, принадлежал польскому королевству, но по Оливскому договору он перешел во власть электора Бранденбургского, [92] владения которого находятся в двух с половиною милях на восток от города. Мы проехали еще две мили далее и остановились в круге, принадлежащим какому-то генералу.

11 числа. Дорога, по которой мы ехали весь этот день и вчерашний, также пролегала по песчаной местности и каменистому грунту с холмами по обеим сторонам, покрытыми большими дубами и другими деревьями; но деревья с левой стороны дороги были лучше. Мы проехали два или три холма, пересекавших нам дорогу в долине. В полдень я уплатил 9 грошей за три ступы пива и три гроша за свинину. Остановились в новом круге, принадлежавшем Корналл Грунку, в 4-х милях от Стольпе, где я уплатил за пиво, яйца и постель   — 22 гроша с половиною.

12 марта с рассветом направились к р. Пусса, где находится дворянская усадьба, деревня, мельница в расстоянии одной с половиною мили и затем обедали в Стольпе, маленьком городке, который находится в 10 милях от Данта и в 24 милях от г. Штетина. Я заплатил здесь за пиво и уху (суп из рыбы) семь грошей я за рыбу — три гроша, после чего две мили по ровной и бесплодной местности до маленького городка Слаг, сделав четыре мили. Около городка протекает здесь река, называемая . . .; тут много красивых рощ и лесов. Этот городок пользуется более значительными привилегиями, нежели другие города. Я уплатил здесь за помещение 2 гильдера и 6 грошей и за кушанье —  3 гроша. Этот городок имеет развалившуюся кирпичную стену и вал; фланкирующие башни находятся также в разрушении.

13 числа мы ехали по более плодородной и более населенной местности, миновали различные деревни с церквами и после двух миль прибыли к маленькому городку Занову, проеxaв по болотистой местности, а потом по мосту чрез реку, называемую Грабов. Мы тут узнали, что от сего места до берега моря всего около двух миль расстояния, что земля очень плодородна и что тут, вдоль всего берега от Путска, живут поселяне, называемые Heekell boures; они зажиточные и обрабатывают поля, их окружающие; доходы же с полей собираются офицерами электора. Это место незащищенное. Отсюда мы сперва ехали по холму, называемому Гольден-берг, откуда имели очень красивый вид кругом, во все стороны, а затем спустились в равнину и скоро прибыли в город Кесслин. Это хорошенький городок, обнесенный валом, при чем с одной его стороны протекает река, а по другой тянется болото. [93] Эта местность называется Cassilia. Местами каменный вал города осыпался, а также и земляной, последний вероятнее всего размыт водою. Все эти города, за исключением Слея, называются ampt town т. е., должностные города, они являются электоральными судебными городами, с замками или точнее электоральными домами, в которых пребывают офицеры, называемые Araptman, имеющие по закону наблюдение за городами и прилегающими к ним землями, управление ими, а также и сбор с них доходов и всякого рода повинностей, а равно всяких причитающихся с них платежей, судебных пошлин и сборов. Я заплатил тут за яйца, пиво и молоко, взятые на обед 13 грошей.

Проехав добрую милю, мы прибыли в город Керлин, также электоральный замок или дом, и переправившись чрез р. Персангу (при устье которой находится город Кольберг), протекающую у города и замка, продолжали ехать две мили, имея реку в правой руке, и миновали новые деревни, находившиеся по обеим сторонам дороги, а также многие дворянские дома, весьма красиво расположенные.

Вся местность была неплодородна. Мы обедали в круге, принадлежавшем ландрату Мандевиллю, это место в трех милях от Кольберга (приморский порт в правой руке, в двух милях от г. Трептова, главного места всего округа, в той же правой руке). Мы уплатили тут 12 грошей и, проехав затем по плоской местности, прибыли в маленький городок Платэ, с двумя герцогскими дворцами, имея в правой руке Гриффенберг, а в левой Рогенвальд, два частных владельческих городка. Платэ окружен старым, каменным валом; тут же кругом протекает река и стоят мельницы. Прежде была также большая мельница в деревне Великий Сабов, лежащей в правой руке от города Гваркенберг. Мы тут уплатили 1 флор. 3 гроша и дали горничной на чай один пенни. Здесь уговорился я с моим фурманом о доставке меня от штетинской дороги в Берлин, за лишние десять доллеров (dollers).

14 марта прибыл в Нейгардт, маленький городок, с разрушенным валом и рвом с водою, а также с замком, на северной стороне, окруженным земляным валом с фланками и развалившимися башнями. Затем после двух миль прибыли в Марсав, маленький городок, с разрушившимся кирпичным валом, а местами и двойным земляным рвом, [94] он принадлежит графине... Проехав затем еще две мили, мы прибыли в Старргард, лучший и красивейший город Померании, в расстоянии пяти миль от г. Штетина, семнадцати миль от г. Берлина и пятнадцати от г. Позена. Старргард, а также Стольпе, Шланка и Кесслин управляются городским советом, а не амтманом, как другие города. С северной стороны Старргард очень сильно укреплен, имеет кирпичный вал с башнями и кроме того еще и земляной; река Иена образует тут как бы ров с водою, протекая по городу, где стоят мельницы. По другой стороне находится сухой ров. Эта река впадает в датское море, а та в р. Одер. — Уплатив за обед и за пиво 1 флор. 2 гроша, мы поехали далее, видели дорогою много небольших деревень, но с церквами и ночевали в круге, при р. Штроме, пpoеxaв две мили. Я уплатил здесь за пиво — пять штверов и 1 дал служанке; за рыбу и молоко  —  пять грошей.

15 марта. Ехали по болотистой местности к р. Плоненакот где имеются развалины двух фортов, и перебрались по мосту, здесь устроенному, а затем свернули вправо к деревне Рисхан, после чего приехали в маленький городок Перитс, в плодородной местности, изобилующей разными плодами и арбузами (melon). Он находится в 3-х милях от Старгарда и в двух милях от маленького городка Бона или Банен. Миновав затем много деревень, приехали в Банен, имеющий обвалившийся кирпичный вал и следы двойного земляного вала, а также на западной стороне — озеро и болото. Мы проехали далее добрую милю до деревни Мариенталь, где обедали и уплатили 8 грошей да еще за рыбу 4 гроша. Миновав границы Померании и oтъеxaв полторы мили далее, мы прибыли в город Клейнберг. В полумиле от этого города и в расстоянии десяти миль от Берлина (главного города Бранденбургской марки), начинается эта марка. Клейнберг очень красиво расположен и окружен кирпичною стеною, обвалившеюся во многих местах. Тут я уплатил за обед один рейхс-талер.

16 числа мы проехали три мили, обедали у р. Одере в местечке Кустринкен и я заплатил за рыбу и пиво — семнадцать штюверов и еще за обед   — 18 штюверов. После этого поехали песчаными полями и затем лесом к большой роще, по которой проехали четверть мили и остановились в Фрегенвальде, — маленьком городке, с каменными воротами, но без вала. Мы остановились в постоялом дворе и уплатили за пиво, свечи, яйца и масло — 18 штюверов. [95]

Фрегенвальде находится в шести милях от Берлина и в таком же расстоянии от Кюстрина.

17 числа проехав три большие мили, мы обедали в Вуришове и уплатили десять штюверов. До Берлина оставалось три мили, и я заплатил за проезд этих двух миль за меня и людей моих один талер и 12 добрых грошей, дал горничной один флорин, цырюльнику — два добрых гроша, фурману — из Данцига — 48 флор, и два флор, на водку и чтобы вывезти меня из города — два флорина.

Тут я встретил гамбургского купца, ехавшего с Франкфуртской ярмарки, он убедил меня ехать с ним вместе, обещая доставить меня днем ранее в Гамбург, нежели возят обыкновенные восчики и дешевле. Я согласился и нас, таким образом, поехало теперь семь человек, купец имел с собою двух людей. Я выехал из Берлина в той же шезе, в которой приехал из Данцига, но проехав немного, пересел за городом в большую открытую повозку, которая была не совсем удобна.

18 числа проехали через р. Шпрэ, по мосту, который имелся, и затем, отъехав одну милю далее, отдыхали в круге два часа и уплатили за всех нас десять добрых грошей.

19 числа — oтъеxaв три мили, направились на Линум, близ которого шведы в 16... году проиграли сражение с бранденбургцами при Гакланборге, а затем прибыли к маленькому городку Фербелину, где в сражении был взят в плев Толь. Тут мы переехали по мосту и после большого переезда прибыли в Рутцен, — деревню, принадлежащую дворянину, где отдыхали и обедали в деревне, в расстоянии одной мили от Фербелина. Здесь мы добыли cвежиx лошадей, заплатив за них восемь талеров. Кроме того мы уплатили тут за обед девять добрых грошей и затем пустились далее. С небольшого холма мы могли видеть около 36 церквей. Затем ехали деревнею Вильдборг, на небольшом ручье, которая была укреплена, а затем чрез Каузер, — также деревня с фортом, но без болверка. Тут я заплатил три добрых гроша за две мили, до другого местечка, расположенного на острову со старым кирпичным валом, называемого Киретц, где уплатил за пиво, масло и хлеб шесть добрых грошей и, взяв свежих лошадей, проехали еще три мили и переправились чрез реку Мин, которая является границею владении электора Бранденбургского. Пол мили далее обедали в деревне, [96] называемой Керлин и уплатили, 14 грошей. Оставив в левой руке Лентс, мы перебрались чрез р. Эльбу по мосту и прибыли к дому дворянина и к деревне, называемой Бинг, на р. Эльбе, а затем в с. Трипке. Здесь уплатили за пиво, хлеб и прислугу 13 грошей. Трипке — деревня в трех милях, где мы взяли свежих лошадей и приехали в Нейгауз на р. Эльбе, деревню в 2-х милях, где, взяв снова свежих лошадей, проехали, в ночное время, через маленький город Битцбург, где имеется укрепление, принадлежащее герцогу Саксен-Лауенбургскому в 2-х милях. Затем при дневном уже свете добрались в Лауенбург, пpoеxaв одну милю. Он принадлежит саксонскому семейству, которое имеет тут свой дворец. Затем одну милю далее мы сменили лошадей в деревне, проехали еще три мили до маленького города Баредорфа, принадлежавшая ранее городам Гамбургу и Любеку, но теперь герцог Люнебургский силою занял это место и в нем живет. Я остановился здесь на полчаса, пока справил свой переход и скоро затем 20 числа прибыл в Гамбург (2 мили). Во время этого переезда я видел много приятных домов и садов, принадлежащих городу Гамбургу, а также небольшой форт, где была кровавая стычка между подданными герцога Люнебургского и обывателями Гамбурга. Этот город очень приятно и красиво расположен на реке Эльбе и чрезвычайно удобен для торговли; это как бы настоящий центр северной части Европы, желающей иметь хороших соседей и всякого рода удобства.

22 марта. В этот день мужчина и женщина, граждане города, были ведены из тюрьмы к дому, где совершено было убийство, и тут перед домом каменными щипцами рвали у них мясо с рук и ног, а потом повели на место казни за город; там они были колесованы. В этот вечер меня великолепно угостил г. Натаниэль Кембридж, английский резидент и главный торговец английской компании.

23 числа. Наняв кучера по талеру в день, я поехал в Альтону, а оттуда к реке Сейд, где отправился на английский корабль, который был зафрахтовать в Лондон. Я дал за доставку меня на борт корабля — марку и матросам на водку пол талера. Получил письмо от моего зятя из Киева и от г. Виниуса из Москвы от 9 февраля.

Сообщил П. М. Майков.

(Продолжение следует).

(пер. П. М. Майкова)
Текст воспроизведен по изданию: Дневные записки генерала Патрика Гордона // Русская старина, № 4-6. 1917

© текст - Майков П. В. 1917
© сетевая версия - Тhietmar. 2015

© OCR - Станкевич К. 2015
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Русская старина. 1917