-

ЗАПИСКИ АНГЛИЙСКОГО ПОСЛАННИКА В РОССИИ ПРИ ПЕТРЕ ВЕЛИКОМ.

Прусский Профессор Раумер сделав выписки из документов, хранящихся в Британском Государственном Архиве, издал их под заглавием: Beitrage zur neuesten geschichte aus dem Britischen und Franzosischen Reichsarchive. Все собрание актов касательно сношений Англии с Россиею, с Петра Великого до Императора Павла, пересмотренное Раумером составляет 75 огромных томов, в лист, где собраны все дипломатические акты в подлинниках. Приводим выписку Раумера из донесений Английского Посланника Витворта, находившегося при Русском Дворе в начале XVIII столетия.

О военной силе Русских говорит Посол в [215] донесении от 25 Марта 1705 года: «Пехотинцы Русские вообще хорошо обучены, и Офицеры сказывали мне, что не могут надивиться старанию, оказываемому самыми простыми солдатами при изучении своих обязанностей. Царь недавно сформировал 16 драгунских полков, по большей части из дворян и помещиков. Некоторые из них обязываются служить подобно простолюдинам, и на своем собственном содержании. Они ездят на легких Татарских бегунах, и в Лифляндии выдержала несколько удачных стычек с Шведами. Трудно однакож поверить, чтобы в правильном сражении могли они противостать Шведским кирассирам, ибо, относительно оружия и лошадей, на стороне Шведов большие преимущества. Казаки Русские похожи на гусаров Императорских, и, кажется, более способны к легким перестрелкам и внезапным нападениям, нежели к правильным битвам. Они вооружены короткими ружьями, или луками и стрелами. За стрельбою теперь особенно наблюдают, и Генерал Огильви сказал мне, что он не видал еще никого, кто так хорошо управлял бы пушками и мортирами, как Русские в прошедшем году под Нарвою. У них теперь 100 медных пушек, различной величины, недавно вылитых, также несколко мортир, и очень много запасено бомб и гранат. Пороху и других военных снарядов запас также не малый. В последние [216] годы открыли в России несколько хороших рудников, а Черкесская земля снабжает селитрою более, нежели потребно. Русские начали также делать мушкеты и пистолеты, и Царь просил Пфальц-Графа прислать ему нескольких оружейников из Берга. Содержание войска не стоит Царю даже двух третей того, что другие Европейские Державы должны истрачивать для такого же числа. Русские помещики обязаны служить без платы, или за самое ничтожное жалованье, так что остается платить только иностранным Офицерам и обыкновенным пехотинцам. Царь считается в войске не Полководцем, но Капитаном бомбардиров, а сын Прапорщиком (cadet) Преображенских Гвардейцев. Делается это с намерением, чтобы побудить высшее Дворянство следовать подобному примеру, и приобретать воинские познания: ибо прежде Дворяне почитали себя урожденными Полководцами, как они урожденные Князья и Дворяне». Присовокупив краткие Известия об образовании Флота, Посол продолжает: «Царь сделал большие успехи в основании сухопутной и морской силы. Ему, сверх всякого чаяния, все удалось посредством его гения и почти без всякой посторонней помощи, и я уверен, что некогда соделает он Государство свое страшным для всех своих соседей и особенно для Турок. Царь совершенно изменил одеяние в своем [217] Государстве. В Москве не видал я ни одного значительного человека, который не был бы одет в Немецкое платье. Одним из затруднительных предприятий было принуждение народа оставить длинные бороды. Большая часть из членов высшего Дворянства лишилась своих бород в присутствии Царя, осмеливаясь дотоле оспоривать его приказания. Но простой народ не легко могли довести до следования новой моде, пока для каждого, кто с бородою входил в городские и ворота, не был положен штраф, — что принудило многих быть уступчивее и выбриться. Царь предпринял и другие важные перемены к несомненной пользе Государства, и хотя благое дело преобразования еще не приведено в полное совершенство, однакож надобно удивляться, как много успел Царь во всем в столь краткое время. Все должно приписать единственно счастливому гению сего Государя: ибо он весьма любознателен, деятелен и приобрел различные познания, не смотря на пренебреженное воспитание свое, собственным старанием и наблюдением. Любимец Царя, Меншиков, обладает большими практическими способностями и трудится в одном духе с Государем; происхождение, как и воспитание его, ничтожны. Он не умел ни читать, ни писать и нередко выказывает себя преданным порочным склонностям (vicious inclinations)». [218] Донесения Витворта представляют разного рода известия о северной Войне, о надеждах и опасениях с обеих сторон. Шведы взяли в плен 54 Русских и, продержав их в плену несколько месяцев, отрезали у каждого два первые пальца на правой руке; и, так бесчеловечно изувечив, отослали их в отечество. Царь крайне оскорбился за такой проступок и всенародно объявил, что «хотя Шведы и стараются ложными слухами представлять меня и народ мой варварами в нехристями, но я ссылаюсь на весь мир, и особенно на несколько тысяч пленников Шведских, если я когда нибудь столь бессовестно поступал с кем нибудь; конечно, мне жаль моих бедных изувеченных воинов; но я извлеку большую выгоду из такого варварства; при, каждом полку приставлю я одного из них для ясного доказательства их товарищам, чего они должны ожидать от своих жестоких неприятелей, если допустят победить себя, или взять в плен». В донесении от 26 Июня 1709 года о Полтавском сражении Витворт замечает: «Первый значительный Офицер, взятый в плен, и именно самим Царем, был Генерал-Маиор Шллипенбах. Вскоре после того Фельдмаршал Шереметев привел Фельдмаршала Ренншильдта. В продолжение битвы Царь оказал себя храбрым и деятельным; на нем прострелили шляпу, и он загнал (vid down) [219] четырех лошадей. В 8 часов утра все было кончено. Царь пригласил Шведских Генералов к обеду, обходился с ними весьма учтиво, и между прочим спросил Генерала Ренншильдта, как сильно было войско Шведское в день сражения? Ренншильдт отвечал, что ни он, и никто другой не может отвечать на сей вопрос, кроме Короля; ибо ему одному будто бы приносили списки и он их никому не сообщал. Однакож Фельдмаршал полагал, что можно было всего на все считать до 30,000 человек, между коими 19,000 было войска регулярного, а остальные казаки. На другой вопрос, как с столь малочисленным, войском могли Шведы отважиться идти так далеко в чужую, обширную страну, фельдмаршал отвечал, что случилось не по их совету, и что они, как верные слуги, беспрекословно обязаны были повиноваться повелениям своего Государя. После сего Царь снял с себя свою собственную шпагу, передал ее Фельдмаршалу, и сказал ему: «Если вы такой верный слуга, то носите ее в знак памяти и моего уважения». За несколько дней до сражения, Короля Шведского ранили во время стычки с Генералом Ренне, так что в продолжение битвы он, ездил перед войском в коляске (a calesh), которую нашли раздробленною пушечным ядром, а постель Короля [220] окровавленною на земле, почему и подозревали, что он был убит.

Текст воспроизведен по изданию: Записки английского посланника в России при Петре Великом // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 65. № 262. 1847