Комментарии

1. «Евсевия ..., Иеронима ..., Проспера, ... и Виктора» --

Имеются в виду сочинения «Церковная история» Евсевия Памфила, «Хроника» Иеронима из Стридона, «Хроника» Проспера Аквитанского, «Хроника» Виктора Тунненского. Каждое из них являлось продолжением предыдущего, а данная «Хроника» - продолжением последнего из этих трудов. Неизвестный продолжатель «Хроники» Марцеллина Комита также закончил свой труд 566 годом, так что Иоанн Бикларский может быть назван и его продолжателем.

2. «частью по словам надёжных очевидцев и частью из достоверных рассказов» --

Иоанн Бикларский использовал устные свидетельства и письменные источники, а также свои собственные наблюдения.


567

1. «15-го индикта, как было сказано» --

Автор повторяет фразу из «Хроники» Виктора Тунненского, своего предшественника. Индикт - это введенный с 1 сентября 312 г. 15-летний период налогообложения. 18-й такой период начался 1 сентября 567 г., так что начало правления Юстина II датируется 566/567 г., а предыдущий год причисляется ко времени правления его предшественника Юстиниана I.

2. «после смерти Юстиниана» --

Юстиниан I умер между 11 и 14 ноября 565 г.

3. «Юстин младший был избран императором» --

14 ноября 565 г. К моменту восшествия на престол Юстин II так и не стал цезарем и был только куропалатом:

«Перед его величеством, покойным Юстинианом долго ходатайствовали многие влиятельные члены его двора, чтобы он назначить Юстина, сына его сестры, цезарем; но тот продолжал откладывать это, и отказывать им» (Иоанн Эфесский «Церковная история», II, 10)

Так что никто не ожидал, что он станет императором:

«Таким-то образом Юстиниан, возбудив везде смятения и тревоги, и при конце жизни получив достойное этих дел возмездие, перешел в преисподние судилища; а сын его сестры Юстин, которому доверено было хранение дворца и который поэтому на латинском языке называется куропалатом, облекся после него в порфиру. Между тем, ни о смерти Юстиниана, ни об избрании Юстина никто, кроме приближенных его, не знал, пока сам он не явился на конское ристалище, чтобы сделать со своей стороны и принять от других то, что прилично царю. Так как это событие ни в ком не возбудило посягательств; то он возвратился во дворец» (Эвагрий Схоластик «Церковная история», V, 1, 1)

Источники дают противоречивую характеристику деятельности Юстина II.

«л. м. 6058, р. х. 558. Первый год Юстина, царя римского, Иоанна, епископа Константинопольского и епископа иерусалимского. В этом году, ноября 14, индиктиона 14, воцарился Юстин, племянник Юстиниана, венчанный патриархом Иоанном, бывшим схоластиком. Юстин был родом фракиянин, человек великодушный, во всех делах поступающий правильно, любитель построек. Имел он жену, именем Софью, которую тоже короновал, как августу. Будучи благочестив, Юстин украсил церкви, созданные Юстинианом, великую церковь и апостолов и другие церкви и монастыри, и одарил их сокровищами и всякими доходами. Юстин был весьма православен. И послал авву Фотина, пасынка патриция Велизария, умирить все церкви в Египте и Александрии и дал ему для этого полномочие по отношению ко всем лицам и делам, т. е. стоящим в связи с его миссиею» (Феофан, «Хронография», AM 6058 (558 AD))

«Но по жизни своей он был беспорядочен: совершенно утопал в роскоши и постыдных удовольствиях; был страстный любитель чужого имущества, так что все употреблял, как средство для беззаконной корысти, и не боялся Бога даже в раздаче священных степеней, которые продавал кому случалось, открыто полагая их предметом торговли» (Эвагрий Схоластик «Церковная история», V, 1)

«И вот, после того как в городе Константинополе умер император Юстиниан, власть в империи получил Юстин, человек жадный, презиравший бедных и грабивший сенаторов. Он так был скуп, что приказал сделать железные сундуки, куда он складывал целые таланты золотых монет. Говорят, что он придерживался пелагианской ереси» (Григорий Турский, «История франков», IV, 40)

Причина этого - в не совсем последовательной политике Юстина II. В начале своего правления он, следуя Юстиниану I, старался примирить различные религиозные течения и активно занимался строительством. Первое вызвало обвинения его в ереси со стороны ортодоксальной церкви, а второе повлекло истощение казны.

4. «53-м у римлян» --

такая нумерация римских императоров встречается, например, в «Хронике» Идация, продолжателя Иеронима («Romanorum XLVI, ANTHEMIUS»).

5. «уничтожил то, что противоречило решениям Халкедонского собора» --

Это означает, что Юстин II действовал против монофизитов, сепаратизм которых в Египте и Сирии представлял опасность для единства империи. На самом деле сначала император, следуя своему предшественнику Юстиниану I, пытался примирить монофизитов между собой и монофизитов с ортодоксальной церковью. При этом он использовал расследование финансовой деятельности епископов в своих целях (устранение неугодных клириков и пополнение казны), как, например, с с феопольским епископом Анастасием (то есть Анастасием I, епископом Антиохии в 559-570 и 593-598):

«Юстин низложил с феопольского престола Анастасия, обвиняя его в растрате церковного имущества и говоря, что эта растрата сделана была на излишние и неприличные расходы, и также - в дерзости по отношению к себе. Именно, Анастасий на вопрос, - для чего он в таком множестве разбрасывает церковное имущество, - прямо сказал: для того, чтобы оно не было отнято всеобщей язвой - Юстином. Впрочем, Юстин, говорят, за то вознегодовал на Анастасия, что, когда последний рукополагался в епископа, а тот требовал от него денег, рукополагаемый не согласился дать их. Некоторые, желавшие, думаю, служить видам царя, возводили на Анастасия и кое-что другое» (Эвагрий Схоластик «Церковная история», V, 5)

Выше (Эвагрий Схоластик «Церковная история», V, 1, 1) Эвагрий Схоластик упоминает о продаже Юстином II церковных должностей за деньги. В данном случае император лишь выполнил обещание Юстиниана I, который был недоволен тем, что Анастасий I находился в оппозиции к монофизитам (Эвагрий Схоластик «Церковная история», IV, 39-41).

6. «он посвятил речь» --

Явная антимонофизитская политика началась с марта 571 г., когда Юстин II издал эдикт с изложением символа веры, который все представители духовенства были обязаны подписать под угрозой тюремного заключения. Иоанн Бикларский ошибочно относит его к первому году правления Юстина II. Текст эдикта приводится Эвагрием Схоластиком («Церковная история», V, 4):

«Между тем Юстин пишет ко всем христианам эдикт в следующих выражениях: «Во имя Господа Иисуса Христа Бога нашего, Самодержец Кесарь Флавий Юстин, Верный во Христе, Милостивый, Величайший, Благотворец, Аланский, Готский, Германский, Антский, Франкский, Герульский, Гепидский, Благочестивый, Счастливый, Славный, Победитель и Триумфатор, Всегда досточтимый, Август. Мир мой даю вам, говоритъ Господь Христосъ, истинный Богъ наш (Иоанн. 14, 27). Миръ мой оставляю вамъ, Он же возвещает всем людям (там же). А это означает не иное что, как (заповедь), чтобы верующие в Него соединялись в одну и ту же Церковь, единомудрствуя в правом христианском учении и отвращаясь тех, которые говорят или мыслят противное; ибо для всех людей первым (условием) спасения постановлено исповедание правой веры. Поэтому и мы, последуя Евангельским завещаниям и святому символу, или учению святых отцов, всех увещеваем собраться в одну и ту же Церковь и помысел, веруя во Отца и Сына и Святого Духа - Троицу единосущную, и прославляя единое Божество, или естество и существо словом и делом, и единую силу, власть и действие, в трех ипостасях или лицах, в которые мы крестились, в которые уверовали и которым сочетались; ибо мы покланяемся Единице в Троице, и Троице в Единице, имеющей непостижимое как разделение, так и единение, - Единице по существу или по Божеству, Троице же по частным свойствам, то есть, ипостасям или лицам. Она, так сказать, разделяется, будучи нераздельна, и соединяется, пребывая раздельной; ибо в трех одно Божество, и эти три - одно; так как в них - Божество, или точнее сказать, они - Божество. Исповедуем Богом Отца, Богом Сына, Богом Святого Духа, когда каждое лицо рассматривается само по себе и ум разделяет неразделимое. (Исповедуем) также Богом - трех, мыслимых вместе по тождеству движения и природы; ибо должно и исповедывать единого Бога, и проповедовать три ипостаси или свойства. Исповедуем же и самого единородного Сына Божия, Бога-Слово, прежде веков и безвременно от Отца рожденного, несотворенного, в последние дни нас ради и нашего ради спасения сшедшего с небес, и воплотившегося от Духа Святого и Владычицы нашей святой славной Богородицы и Приснодевы Марии, и рожденного из нее. Он есть Господь наш Иисус Христос, единый от Святой Троицы, спрославляемый Отцу и Святому Духу; ибо к Святой Троице не прибавилось четвертого лица, когда воплотился единый от Святой Троицы, Бог Слово. Господь наш Иисус Христос есть один и тот же, единосущный Богу и Отцу по Божеству, и единосущный нам по человечеству, страстный плотью и бесстрастный Божеством. Мы признаем не другого Бога-Слово чудодействовавшего, а иного страдавшего, но исповедуем одного и того же Господа нашего Иисуса Христа, Слово Божие, воплотившегося и совершенно вочеловечившегося; исповедуем одного и того же с Его чудесами и страданиями, которые Он потерпел плотью добровольно для нашего спасения; ибо не человек какой-нибудь предал себя за нас, но сам Бог Слово, неизменно сделавшись человеком, подъял за нас плотью как добровольное страдание, так и смерть. Итак, исповедуя Его Богом, мы не отвергаем и того, что Он есть человек; а исповедуя Его человеком, не отрицаем и того, что Он есть Бог. Посему исповедуя единого и того же Господа нашего Иисуса Христа, состоящего из той и другой природы - Божества и человечества, мы в это единение не привносим слияния; ибо, став для нас человеком, Он через это не перестает быть Богом. Равным образом, будучи по естеству Бог и в отношении к нам имея непостижимое подобие, Он не отречется быть и человеком. Напротив, как в человечестве Он пребыл Богом, так, и будучи в величии Божества, ничем не менее (пребывает) человеком. Ту и другую природу Он соединяет в одном и том же (существе): Он есть Еммануил, единый Бог и вместе человек. Таким образом, исповедуя одного и того же совершенным в Божестве и совершенным в человечестве, из каковых (естеств) Он и состоит, мы не привносим в единую сложную Его ипостась разделения на части или счета, но означаем неуничтожаемое единением различие естеств, ибо ни Божеское естество не переменилось в человеческое, ни человеческое не превратилось в Божеское, а лучше, - тогда как каждое мыслится и существует в определении и понятии собственного естества, совершилось, говорим, единение по ипостаси. Единение же по ипостаси означает, что Бог-Слово, то есть, единая ипостась из трех ипостасей Божества, не с предсуществовавшим человеком соединился, но в утробе Владычицы нашей святой славной Богородицы и Приснодевы Марии сотворил себе из нее в собственной своей ипостаси плоть единосущную нам, подобострастную по всему, кроме греха, и одушевленную словесной и разумной душой; ибо Он в себе самом имел ипостась, и сделался человеком, и есть единый и тот же Господь наш Иисус Христос, спрославляемый Отцу и Святому Духу. Размышляя о неизреченном Его единении, мы право исповедуем воплотившимся единое естество Бога-Слова, когда плоть одушевлена была душей словесной и разумной. И, с другой стороны, принимая в рассуждение различие естеств, говорим, что их два, не вводя никакого разделения; ибо в Нем находится и то и другое естество. Посему мы исповедуем единого и того же Христа, единого Сына, единое лицо, единую ипостась, Бога и вместе человека. Всех же, не согласно с этим мудрствовавших или мудрствующих, анафематствуем, признавая их чуждыми святой Божией кафолической и апостольской Церкви. Итак, когда возвещаются нам правые догматы, преданные святыми Отцами, мы увещеваем, или лучше - умоляем всех вас стекаться в одну и ту же кафолическую и апостольскую Церковь; ибо, хотя сами находимся и на высоте царства, однако ж, для единомыслия и единения всех христиан, не отказываемся употреблять такие слова, чтобы великому Богу и Спасу нашему Иисусу Христу от всех воссылалось единое славословие, и чтобы впредь никто уже не искал повода вдаваться в словопрения о лицах или слогах; потому что слоги ведут к единой и правой вере и мысли, так как в святой Божьей кафолической и апостольской Церкви и доныне содержится обычай и во всем твердое и не подверженное нововведениям правило, имеющее пробыть во все последующее время». - С этим эдиктом конечно все согласились, говоря, что он изложен правильно; но расторгшееся не совсем соединилось в одно, - хотя царь ясно высказал, чтобы твердость и ненововводность сохранялись в церквах и на будущее время»

7. «Народы армян и иберов ... склонялись к почитанию идолов Коздроем, императором персов» --

Крупная знать и зороастрийские жрецы еще со времен Аршакидов образовывали собрание, утверждавшее нового правителя при его восшествии на престол. Именно они и обратились к Хосрову I с предложением последовать примеру Юстина II и ввести религиозное единообразие в государстве. Персидские христиане отказались принять зороастризм, что вызвало гонения против них.

«Восстание Армении против персов.

Когда маги и князья персов узнали, что по приказу и желанию римского царя от всех людей в каждой области и городе его владений требовалось, чтобы они согласились и перешли в его веру; и что те, кто отказались и не послушались его желанию и приказу, по его распоряжениям преследовались и заключались в тюрьму, и лишались имущества, и наконец даже приговаривались к смерти; «Смотри-ка! - сказали они, - во римских владениях происходят такие вещи, и нам только остается также делать то же самое во всех наших владениях и преобразовывать к нашей собственной религии все прочие религии в пределах нашего царства».

[ II. 19.] Они поэтому собрались вместе, и просили встречи со своим царем Хосруном, и сказали: «О царь, живи вечно! Знай же, что мы узнали: римский кесарь требует, и заставляет, и принуждает всех людей в пределах своего царства принять его веру, и обязывает многих повсюду во всех своих владениях поклоняться богу согласно его религии. И всех тех, кто не повинуется, он изгоняет и преследует по всему своему царству. Предлагаем вам действовать подобным образом, так что это тоже было бы по всему вашему царству: что все религии должны соответствовать вашей религии, и почитание бога всех людей в ваших владениях соответствовало вашему; и кто нагло посмеет сопротивляться вашему приказу, не должен жить». И когда царь Хосрун услышал эти слова от магов, он соглашался с этим, и принял их совет» (Иоанн Эфесский «Церковная история», II, 18-19)

Три епископа и множество христианских священников, приведенные к Хосрову I, отказались перейти в зороастризм и были казнены. По его приказу были разрушены церкви и монастыри, а многие христиане арестованы. Для исполнения зороастрийских обрядов Хосров I решил построить новые храмы на подчиненной ему территории Армении. Местные жители препятствовали посланному к ним с этой целью марзапану Сурен-Тчихр-Вшнаспу (наместнику персидского царя), ссылаясь на постановление Шапура II. Марзапану не удалось добиться своего даже военной силой: он потерпел поражение в сражении от Вардана II Мамиконьяна и был убит (Иоанн Эфесский «Церковная история», II, 19-20). Стефан Асогик датирует это событие 22 февраля 571/2 г. Об этом сообщают также Феофилакт Симокатта («История», III, 9), Феофан Византийский, Менандр и Себеос:

«Тогда уже не могли армяне воевать, и остались в покорности до марзпана Сурена и до Вардана, главы Мамиконьян. На 41-м году царствования Хозроя, сына Каватова, восстал Вардан, и освободился от служения царю персидскому с согласия всех армян. Убив неожиданно марзпана Сурена в городе Двине (армяне) взяли много добычи, и стали служить грекам» (Себеос «История», 1)

8. «передали себя со своими провинциями римлянам» --

Юстин II использовал в своих интересах восстание Вардана II Мамиконьяна в персидской части Армении:

«В первый год управления его епископией, жители бывшей некогда Великой Армении, впоследствии названной Арменией Персидской, (прежде она вся подвластна была римлянам, а потом, когда преемник Гордиана - Филипп передал ее Сапору, римлянами удержана была так называемая Армения Малая, а вся прочая досталась персам), - исповедуя веру Христову и страдая от персов, особенно по отношению к своему закону, тайно отправили к Юстину послов с просьбой - принять их в подданство римской империи с тем, чтобы им дозволено было свободно, без всякого препятствия, совершать свое богослужение. Юстин согласился на это и, приняв некоторые, изложенные в послании к себе условия, утвердил их страшными клятвами. Тогда армяне перебили своих начальников и с сопредельными жителями - одноплеменными и разноплеменными, принявшими их сторону, присоединились к римской империи, под предводительством Урдана, который славился у них и происхождением, и личным достоинством, и опытностью в делах воинских. Хосров жаловался на это; но Юстин отпустил (его послов), сказав им, что мирным отношениям теперь конец, что невозможно отвергать христиан, во время войны перебегающих к христианам. Так отвечал он, однако ж, к войне не готовился, но предавался обычной роскоши и, для собственных удовольствий, забывал обо всем прочем» (Эвагрий Схоластик «Церковная история», V, 7)

Как можно видеть, гонения на христиан со стороны Хосрова I были только поводом к восстанию. Это подтверждается и тем, что эдикт Юстина II, на который ссылались советники Хосрова I, был издан в марте 571 г., то есть еще до победы Вардана II над персидским марзапаном Суреном (22 февраля 571/2 г. у Стефана Асогика, 571 г. у Менандра).

Действительная причина заключалась в недовольстве местных феодалов центральной властью. Аналогичная ситуация сложилась в византийской части Армении при Юстиниане I (в 539 г.). Армяне убили Акакия, правителя Внутренней Армении, и обратились за помощью к тому же Хосрову I (Прокопий Кесарийский «Война с персами», II, 3).

9. «нарушило мирный договор между римлянами и персами» --

упомянутый договор был заключен на семь лет в 561/2 г.

«Тогда же возвратился из Персии и магистр Петр, заключил мирный договор на 7 лет относительно Лазики и восточных провинций» (Феофан, «Хронография», AM 6055 (555 AD))

Возвращение магистра Петра после заключения договора датируется июлем 563 г.


568

1. «патриции Этерий и Аддей» --

Этерий и Аддей были высокопоставленными чиновниками в период правления Юстиниана I. Этерий в качестве куропалата управлял имуществом императора. Сириец Аддей ведал таможнями Константинополя (Прокопий Кесарийский. Тайная история. XXV, 7-8), затем занимал должности эпарха Константинополя и префекта претория Востока.

В V в. обязанностью куропалата (их было несколько) было материальное обеспечение императорского дворца. В VI в. куропалат остался один, и его полномочия расширились настолько, что он стал вторым лицом империи после императора, а императоры доверяли эту должность только своим родственникам. Вполне вероятно, что Юстиниан I рассматривал Этерия в качестве одного из возможных наследников, однако заменил его на посту куропалата Юстином II, который и стал императором. В качестве почетного титула это звание жаловалось иноземным правителям, например, царям Картли.

Эпарх Константинополя был гражданским правителем столицы и подчинялся непосредственно императору. Как и префект города Рима, он располагал практически неограниченными (вмешательство городского сената было минимально) финансово-хозяйственными и судебными полномочиями. Аналогичной была и должность префекта претории Востока, возглавлявшего гражданскую администрацию префектуры Востока (пять диоцезов - Египет, Восток, Понт, Азия, Фракия).

К началу правления Юстина II Этерий и Аддей были всего лишь сенаторами с почетным званием патрициев. Городской сенат Константинополя особого влияния не имел и редко вмешивался в действия эпарха. Звание патриция император присваивал военным и гражданским чиновникам за особые заслуги, причем оно не передавалось наследникам. Таким образом, карьеру Этерия и Аддея в это время можно считать законченной. Действительной причиной их казни могло быть стремление императора, только что пришедшего к власти, устранить возможных претендентов. Подобное повторилось и с Юстином, сыном Германа. Если описанный заговор действительно существовал не только в воображении Юстина II, то особенных административных возможностей у заговорщиков не было. Что подтверждается и выдвинутыми против них обвинениями: попытка отравления императора при содействии врача.

Византийские авторы более подробно, чем Иоанн Бикларский, освещают этот заговор против императора Юстина II.

Эвагрий Схоластик («Церковная история», V, 3) пишет:

«Немного спустя, василевс, за оскорбление величества, предал также суду Еферия и Аддея, - членов Сената, при Юстиниане занимавших высшие и первые должности. Еферий признался, что он хотел отравить царя ядом, и говорил, что соучастником такого покушения и во всем помощником был у него Аддей. А этот со страшными клятвами утверждал, что ничего подобного не знает. Однако ж оба они были обезглавлены. Аддей, перед самым отнятием у него головы, сказал, что в этом он действительно оклеветан, впрочем, терпит справедливо от всевидящего Судьи; потому что, пользуясь чародейством, убил префекта претории Феодота. Так ли это было на самом деле, - сказать не могу. Довольно, что оба они были преступниками: Аддей был неистовый деторастлитель, а Еферий позволял себе всякую клевету именем царского дома, который вверен был ему при Юстиниане, и расхищал имущество как живых, так и умерших. И вот как они прекратили жизнь свою»

Согласно Иоанну Никиусскому («Хронография», 90, 54-60) Аддей и Этерий также покровительствовали колдунам:

«54. И император Юстиниан любил Бога всем своим сердцем и умом. Теперь был колдун по имени Масид, кто проживал в городе Византий, и там жила с ним толпа служивших ему демонов. И всякий верующий избегал его и вообще не имел никакого общения с ним. И этот колдун приказал, чтобы демоны наслали злой мор на людей. 55. И те, кто жили, не используя средства для души и стали небрежным, посещая театр и бега, и особенно некоторые знатные люди в городе, то есть патриции Аддей и Этерий, держали в высокой чести этого врага бога. 56. И те же самые патриции говорили об этом колдуне императору, и сказали ему: «Этот человек вызвал поражение персов, и даст победу римлянам. И он может послужить Римской империи своим умением, и он позаботится об управлении народами, и заставит отлично собираться налоги, и он пошлет демонов против персов, и сделает их крепких воинов слабыми при помощи разнообразных болезней, отдельных и отличных, и он сделает их (римлян) победителями без сражения». 57. Но будучи настойчивым в достижении цели, он высмеял слова этих слуг демонов, и все же он пожелал ознакомиться с их грязными затеями. И тогда Масид выполнил свои злые действия, поскольку эти патриции сказали ему. 58. И когда император стал познакомился (с этими действиями) он высмеял их (патрициев) и сказал ним: «Я не желаю волшебства и колдовства, которым вы занимаетесь, думая, что можете принести пользу государству. 59. Должен ли я, Юстиниан, христианский император, побеждать при помощи демонов? Нет, помощь мне идет от бога, и мой бог - Иисус Христос, создатель небес и земли». И таким образом он прогнал этого колдуна и его помощников, поскольку его надежда была всегда в боге.

60. И через некоторое время император получил победу от бога, и он приказал сжечь колдуна»

Есть более краткое свидетельство об этом заговоре и у Феофана («Хронография» AM 6059 (559 AD)):

«В этом году Еферий и Авдий и бывший с ними врач злоумышляли против царя Юстина, но были открыты и усечены мечом»

Ранее (Феофан «Хронография» AM 6055 (555 AD)) он сообщает о покушении на императора Юстиниана I, в котором принимал участие племянник Этерия, Сергий.

Аддей, как уже упоминалось (Эвагрий Схоластик «Церковная история», V, 3), признался в использовании магии с целью причинить смерть Феодоту Колокинфию, префекту (эпарху) Константинополя. Подобные обвинения в колдовстве и изготовлении ядов при Юстиниане выдвигались и против самого Феодота Колокинфия (Прокопий Кесарийский «Тайная история», IX, 38-42).

Иоанн Эфесский («Церковная история», II, 29) упоминает императорского квестора Анастасия в качестве ученика Этерия в злодеяниях и применяет к нему тот же эпитет «проклятый» (alith&rioj), что и Эвагрий к самому Этерию.

Очевидно, что Этерий и Аддей были обвинены по закону Юлия об оскорблении величия римского народа, отраженному и в позднейших юридических кодификациях (Кодекс Юстиниана, 9, 8; Дигесты, 48, 4). Данное преступление каралось смертной казнью.

Следует отметить, что способ казни заговорщиков у Иоанна Бикларского отличается от описанного остальными источниками. Только он сообщает, что Этерий был растерзан дикими зверями, а Аддей сожжён. Поскольку заговорщики занимали высокое положение, то предпочтительным являются данные византийских авторов (Эвагрий Схоластик и Феофан), которые утверждают, что оба были обезглавлены мечом. Версию Иоанна Бикларского можно интерпретировать так: тела казненных не были выданы родственникам, с ними поступили указанным образом.

2. «Юстин, сын патриция Германа» --

Сын патриция Германа от брака с Пассарой. Происходил из рода Анициев, находившегося в родстве с правившей императорской семьей: отец Германа, Аниций, был женат на сестре императора Юстина I.

Юстин II старался добиться титула цезаря от Юстиниана I при посредстве влиятельных придворных, но получил отказ (Иоанн Эфесский «Церковная история», II, 10). Тогда он договорился о будущем разделе власти с Юстином, сыном Германа. Так как Юстин II в момент смерти императора находился в столице, то он был должен предоставить отсутствовавшему Юстину, сыну Германа (он охранял дунайскую границу от аваров), второе место в государстве, то есть пост куропалата.

«Будучи же одержим двумя пороками - наглостью и малодушием, он, во-первых, вызывает к себе своего родственника Юстина, который пользовался у всех великой славой, как по своей опытности в делах воинских, так и по другим достоинствам, - и в то время находился на Истре, удерживая от переправы аваров... Оттуда-то отозван был Юстин, как бы для получения того, что следовало ему по взаимному договору с Юстином самодержцем; ибо, так как оба они по блеску внешней жизни были близки друг к другу, и обоим им, по-видимому, равно могло принадлежать царство, то после многих переговоров было решено между ними, чтобы тот, кто взойдет на царство, отдал второе место другому, и этим вторым местом в царстве отнял право на преимущество у всех прочих» (Эвагрий Схоластик «Церковная история», V, 1)

Однако Юстин II не совсем выполнил обещанное. Через некоторое время он назначил Юстина, сына Германа, на должность префекта августала (то есть викария диоцеза Египет), а затем, обвинив его в заговоре против императора, приказал казнить. По-видимому, Юстин II опасался, что тот может лишить столицу подвоза хлеба и спровоцировать тем самым беспорядки в столице.

«Итак, Юстин принял этого Юстина с великой, по-видимому, благосклонностью, но, спустя немного, выдумывая различные предлоги, отнял у него оруженосцев, копьеносцев и телохранителей, и запретил ему доступ к себе, а сам между тем сидел дома. Затем, по поведению царя, Юстин переехал на жительство в великую Александрию, и там жалким образом умерщвлен был рано ночью, когда еще находился в постели, получив такое воздаяние за благоразумие в государственном правлении и за отличные военные доблести. И не прежде оставили свой гнев и насытились кипящей ненавистью царь и супруга его София, как увидели отрубленную голову Юстина и попрали ее ногами» (Эвагрий Схоластик «Церковная история», V, 2)

«Царь Юстин, слышав, что его племянник, бывший в Александрии августалием, составляет заговор против него, послал обезглавить его» (Феофан «Хронография» AM 6063 (563 AD))

Феофан называет Юстина племянником Юстина II. Это не ошибка - в данном случае подразумевается, что он был родственником императора, хоть и по женской линии. На это явно указывает и Иоанн Бикларский.

Нет оснований сомневаться, что Эвагрий и Феофан описывают один и тот же заговор. Существует различие в датировке события: 568 г. (Иоанн Бикларский) или 570/571 г. (Феофан).

3. «Атанагильд, король готов в Испании, скончался» --

Атанагильд был первым правителем в VI веке, умершим своей смертью (Дитрих Клауде «История вестготов»). Это произошло в 567 г. Междуцарствие между смертью Атанагильда и началом правления Лиувы продолжалось 5 месяцев:

«Атанагильд умер естественной смертью в Толедо и королевский престол оставался свободным в течение пяти месяцев» (Исидор «История готов, вандалов и свевов», 47)

«Атанагильд правил 15 лет, 6 месяцев, по иным сообщениям, – 14 (лет) 18. Королевское место свободно (в течение) 5 месяцев, а по другим сведениям, – 13» («Хроника вестготских королей», 16)

4. «Лиува сменил его» --

Лиува I был провозглашен королем в Нарбонне. Вероятно, его власть признавалась лишь в Септимании. Источники сообщают о его правлении мало. Известно лишь о разделе им власти с братом Леовигильдом:

«После смерти короля Атанагильда в Испании власть в королевстве получил Леова вместе с братом Леовигильдом» (Григорий Турский «История франков», IV, 38)

«Лиува стал королем Готов» (Исидор «История готов, вандалов и свевов», 48)

«Лиуба правил 1 год» («Хроника вестготских королей», 17; речь идёт о его единоличном правлении)


569

1. «Гараманты» --

Имеются в виду не гараманты (племя к югу от Египта), а гомеритские инды, то есть химьяриты (в Йемене).

Находясь долгое время в Константинополе, Иоанн Бикларский изучал латинский и греческий языки. Вероятно, он был знаком и с «Географией» Клавдия Птолемея, в которой упоминается «Chatramonitae», племя в южной Аравии. От этого названия произошло название области Hadramaut в Восточном Йемене. Поскольку Хадрамаут был около 320 г.н.э. завоеван химьяритами, а около 460 г.н.э. перешел к киндитам, зависимым от химьяритов, то Иоанн Бикларский вполне мог перенести на химьяритов название хатрамонитов. Берберов он назвать гарамантами не мог: они постоянно упоминаются в «Хронике» под названием «мавры» (годы 569-571 и 578), причем в постоянном состоянии войны с византийцами, так что ни о каком заключении мира речи быть не может.

Римляне, а затем византийцы были заинтересованы в торговле с Индией, отсюда и их дипломатические контакты с Химьяром и Аксумом. Император Констанций II в 356 г. посылал туда посольство Феофила Индуса (Филосторгий «Церковная история», III, 4-6). К этому времени среди химьяритов и эфиопов уже распространилось христианство (Филосторгий «Церковная история», II, 6; Феодорит Киррский «Церковная история», I, 22).

В «Истории» Нонна также упоминается несколько византийских дипломатических миссий в этом регионе. Дед Нонна Евпорос был послом императора Анастасия I к Арете (Харис Талабан, сын Амра аль-Максура, вождь арабских племен киндитов и маддинов 489-528 гг.) с целью заключения мирного договора. Отец Нонна Авраам при Юстине I смог добиться от Аламундара (Мундир III, вождь лахмидов в 505-554 гг.) освобождения взятых в плен византийских военачальников Тимострата и Иоанна (см.также Прокопий Кесарийский «Война с персами», I, 17, 40-48), а при Юстиниане I заключил мир с Кайсом (Кайсом ибн Салама ибн Харит ибн Амр, внук ранее упомянутого Ареты, вождь киндитов и маддинов, филарх Маада ок. 535-540), при этом Мавия, сын Кайса, стал заложником у византийцев. Нонн сообщает и о втором посольстве Авраама к Кайсу, после которого Кайс передал власть своим братьям Амру и Йезиду, прибыл в Византию и был назначен управлять Палестиной (Палестина Третья, провинция на Синайском полуострове). Сам Нонн также был послом: к Кайсу - с приглашением посетить императора, в Аксум к Элесбаасу (Эла Ашбеха, царь эфиопов 514-542 гг.) и к америтам (то есть химьяритам). Миссия Нонна описывается и Иоанном Малалой.

Византийцы заключили несколько военных и торговых соглашений, направленных против Персии.

Первый договор относится к периоду между 525 и 531 гг. Юстиниан I в это время воевал с Персией и хотел лишить своего противника прибыли от транзитной торговли шёлком между индийскими купцами и Византией. Еллисфей (Эла Ашбеха, царь эфиопов 514-542 гг.) должен был помочь ему в этом, а подчиненный ему Есимифей (Сумайфа Ашва, царь химьяритов 525/6-532/5) и Кайс ибн Салама ибн Харит ибн Амр (вождь киндитов и маддинов) - напасть на персидские владения:

«(9) Тогда же, когда над эфиопами царствовал еще Еллисфей, а над омиритами Есимифей, василевс Юстиниан отправил к ним послом Юлиана и просил их обоих как единоверцев помочь римлянам против воевавших с ними персов; он предложил, чтобы эфиопы покупали шелк, доставляемый из Индии, и продавали бы его римлянам; таким образом, они получали бы большие деньги, а римлянам дали бы только ту выгоду, что им не пришлось бы передавать врагам [персам] собственные свои богатства. Это тот самый шелк, из которого обыкновенно выделывают одежды, в древности эллины называли их мидийскими, теперь же называют сирийскими. От омиритов же Юстиниан требовал, чтобы они поставили филархом бежавшего из их страны Кайса и сами омириты и сарацины-маддины с большим войском вторглись бы в земли персов. (10) Этот Кайс был из рода филархов и исключительно талантлив в военном деле; убив одного из родственников Есимифея, он бежал в страну совершенно пустынную. (11) Еллисфей и Есимифей, оба обещали исполнить просьбу василевса и с этим отослали посла обратно, но ни тот, ни другой не сделали того, на что согласились. (12) Эфиопам покупать шелк у индов было невозможно, так как персидские купцы, населяя соседнюю с индами страну, всегда оказываются у тех самых пристаней, куда индийские корабли причаливают прежде всего, и обычно покупают у них все грузы; а омиритам показалось трудным совершить многодневный путь по пустынной стране и затем напасть на людей, намного более воинственных, чем они сами. (13) И впоследствии, когда Авраам уже прочно укрепил свою власть, он много раз обещал василевсу Юстиниану напасть на персидскую землю; но один только раз начав поход, он тотчас же вернулся назад. Так обстояли у римлян дела с эфиопами и омиритами» (Прокопий Кесарийский, «Война с персами», I, 20)

Второе посольство (не позднее 571/2 г.) тоже возглавлял Юлиан. На этот раз договор был заключен только с Арефой (Абреха аль-Ашрам, царь химьяритов 533-570 гг.). Первое соглашение партнеры Византии не смогли выполнить. Кроме того, Хосров I тоже попытался привлечь химьяритов на свою сторону. Византийцы предложили Арефе не торговать с персами, не вести с ними переговоров и опять вторгнуться в их земли:

«В этом году римляне и персы нарушили мир и опять возобновилась Персидская война из-за того, что Гомеритские инды прислали дружественное посольство к римлянам и с своей стороны царь отправил магистриона Юлиана с сакрою (т. е. с договорною священною грамотою) к Арефе, царю эфиопскому. Юлиан шел к Арефе от Александрии рекою Нилом и Индийским морем и был принят у царя Арефы с великою радостью, ибо Арефа дорожил дружбою царя римлян. Возвратившись сам Юлиан рассказывал, что во время аудиенции царь Арефа был голый и на чреслах имел льняную златотканную одежду, обтягивавшую мускулы, а на чреве накладку из драгоценных камней; а на плечах по пяти обручей, а на руках золотые запястья, а на голове льняную златотканную повязку, от обеих узлов которой спускались четыре шнурка. Престол же царя был таков: четыре слона были заложены в четырехколесный экипаж, на котором возвышалась эстрада, обитая золотыми листами, подобно той колеснице, на какой ездят начальники епархий. Царь стоял на этом возвышении, держа позлащенный щит и два золотых дротика. Все члены царского синклита стояли с оружием и пели музыкальные мелодии. Римский посол, будучи представлен, поклонился и получил от царя Арефы приказание встать и приблизиться к нему. Приняв императорскую сакру, царь Арефа поцеловал печать, на которой было грудное изображение императора. А получив дары и очень возрадовался. Прочитав грамоту, Арефа нашел в ней предложение вооружиться против царя персидского, и губить соседнюю с Эфиопиею страну персов, и на будущее время не вступать в соглашение с персами, но производить торговлю подвластной ему страны Гомеритской рекою Нилом чрез Египет и Александрию. Тотчас же царь Арефа, ополчившись в присутствии римского посла, воздвиг войну против персов, послав впереди себя сарацин. Затем пошел и сам в Персидскую область, и опустошил всю подвластную персам страну, находящуюся в тех пределах. Взяв в руки голову посла Юлиана, царь Арефа дал ему целование мира и отпустил его с большою сохранностью и со многими дарами» (Феофан «Хронография» AM 6064 (564 AD))

«5. Этот мирный договор, заключенный между ромеями и персами, был нарушен и расторгнут по великой глупости императора. Отсюда пошло у ромеев изначальное зло. 6. Ромеи обвиняли в этом персов и всюду провозглашали их виновниками войны, говоря, что они подстрекали к отпадению гомеритов - это было индийское племя, подчиненное ромеям; там как они не поддались на уговоры, то им пришлось претерпеть много тяжелого от нападений персов, и из-за этого, по их словам, был нарушен мир между персами и государством ромеев» (Феофилакт Симокатта «История», III, 9)

2. «Теодор ... убит маврами» --

Война с маврами продолжалась до 578 г.

3. «Народ маккуритов» --

Нубийское племя маккуритов (Maccuritarum gens, Makoritae) жило в долине Нила, между его третьим и пятым порогами. Их столицей была Донгола. О миссионерской деятельности византийцев в Нубии (пресвитер Юлиан и епископ Лонгин) подробно рассказывает Иоанн Эфесский («Церковная история», IV, 5-10, 49-55). Позднее (в 573 г.) маккуриты прислали посольство к Юстину II.

Средневековые арабские и персидские источники содержат многочисленные упоминания Буджа (Беджа), народов эфиопской группы, населяющих северо-восточную область современного Судана и северо-западные районы Эфиопии и Эритреи между Нилом и Красным морем. По языку они входят в кушитскую группу хамитских языков и делятся на несколько племен. Этногенез беджа не установлен, скорее всего их предками были маккуриты и соседние блеммии. Основное занятие с древних времен — кочевое скотоводство. Кроме того, у беджа были изумрудные копи в горах Джебель Зебара (к востоку от Нила, в Нубийской пустыне).

«Ал-БУДЖА — страна, соприкасающаяся с верхней частью. 'Айзаба с западной его стороны. Население ее — одна из разновидностей хабашей. В ней [находятся] рудники изумруда, который вывозится в другие страны. Его месторождения находятся в горах. Изумруд [в этой стране] лучший среди разновидностей изумруда. Он зеленый, [цвета листьев] свеклы, и содержит большой процент влаги» ('Абд ар-Рашид ал-Бакуви «Сокращение [книги о] 'Памятниках' и чудеса царя могучего», Климат 1, 2)

«Город Айдаб лежит на берегу моря; там есть мечеть, жителей там около пятисот человек. Он подчинен египетскому султану. Там находится таможня, так как туда прибывают суда из Абиссинии, Занзибара и Иемена, оттуда товары везут на верблюдах по той пустыне, по которой ехали мы, до Ассуана, а из Ассуана на судах по реке Нилу доставляют в Миср.

По правую руку от этого города, если обратиться в сторону Кыблы, есть гора, а за горой этой — огромная равнина с обильными пастбищами. Там живет большое племя, называемое Беджа; это — люди, у которых нет ни веры, ни религии; они не следуют никакому пророку или водителю, так как живут слишком далеко от заселенных мест. Равнина их в длину больше тысячи фарсахов, а в ширину более трехсот и на всей этой равнине есть только два маленьких городка: один называется Бахр-ан-На'ам [Море страусов или Море пустыни], а другой Айдаб. Равнина эта тянется от Мисра до Абиссинии, то есть с севера на юг, а в ширину простирается от Нубии до моря Кулзум, с запада на восток. Беджа эти живут на той равнине; они не злые люди, не воруют и не совершают набегов и заняты только своим скотом. Мусульмане и другие люди крадут у них детей, возят в города Ислама и продают» (Насир-и Хусрау «Сафар-намэ» [«Книга путешествия»])

«Плавание в Айзаб из Джидды представляет для путешественников большую опасность, и немногих из них Аллах всемогущий и великий доставляет невредимыми. И это потому, что ветры, встречающие их здесь на якорной стоянке, гонят их по морю к пустыне, расположенной далеко от Айзаба к югу, и приносят их к беджа, а они — из черных народов, живут в горах. Путешественники берут у беджа внаём верблюдов и отправляются безводными путями, и иногда большая часть их погибает от жажды, а беджа получают то, что остается от них — деньги и прочее. Некоторые из паломников необдуманно пускаются по тропам этой пустыни и сбиваются с пути и также гибнут от жажды. А если кто из них спасся, то он является в Айзаб, как будто воскресший из мертвых» (ибн Джубайр «Путешествие»)

«От Багдада до Мисра 570 ф, что составляет 1710 миль. В Верхнем Мисре [обитают] нубийцы, ал-буджа, хабаши. Усман ибн Аффан заключил мир с нубийцами с условием [доставки] 400 голов [рабов] в год» (Ибн Хордадбех, «Книга путей и стран», § 49 [Округи Мисра, т.е.Египта] )

«Всю заселенную часть света составляет 51 страна; пять стран из них находятся на юге от экватора и это — Заба, Зангистан, Хабаша, Буджа и Нуба» (анонимная «Худуд ал-'алам» («Книга о пределах мира от востока к западу»), л.13а)

«Рассказывал мне какой-то человек, будто где-то в Будже бьет многоводный ключ. Над ним на четырех золотых статуях держится большой топаз, и при восходе солнца весь источник зеленеет от его отблесков. Один из соседних царей по имени Абар напал на жителей Буджи, чтобы завоевать их страну и захватить топаз, но с ними невозможно справиться; подобные нападения повторялись не раз, но жители Буджи всегда одерживали верх. Один из местных царей вздумал забрать топаз себе, но ему помешало какое-то несчастье или что-то в этом роде» (Бузург ибн Шахрияр «Книга о чудесах Индии»)

4. «Леовигильд, брат короля Лиувы, переживший брата, утвердился в королевстве ближней Испании» --

Лиува правил единолично только один год, затем он сделал соправителем своего брата Леовигильда:

«Лиуба правил 1 год» («Хроника вестготских королей», 17)

«затем у власти остался один Леовигильд» (Исидор «История готов, вандалов и свевов», 48)

«Когда скончался Леова, брат его Леовигильд захватил все королевство» (Григорий Турский «История франков», IV, 38)

5. «взял в жены оставшуюся от Атанагильда Госвинту» --

Леовигильд женился на вдове своего предшественника на вестготском троне.

«После смерти своей жены он женился на Гунсвинте, матери королевы Брунгильды. От первой жены у него было два сына, из них один был помолвлен с дочерью Сигиберта, а другой — с дочерью Хильперика. Леовигильд разделил поровну между ними королевство, убив всех тех, кто обычно умерщвлял королей, не оставив из них никого, «мочащегося к стене»» (Григорий Турский «История франков», IV, 38)

«В этом году в Испании были сильные гонения на христиан. Многие были обречены на изгнание, лишены имущества, истощены голодом, посажены в тюрьму, подвергнуты избиению и погибли от различных наказаний. Зачинщицей же этого злодеяния была Гоисвинта, на которой, после ее первого брака с королем Атанагильдом, женился король Леовигильд. Но та, которая клеймила позором рабов божиих, сама была заклеймена божьей карой перед всем народом. Ибо закрывшее один ее глаз бельмо лишило его света, которого лишен был и ее ум» (Григорий Турский «История франков», V, 38)

6. «вернул к прежним границам страну готов» --

Атанагильд заключил союз с Юстинианом I против короля Агилы. В результате часть вестготских владений на побережье Бетики была занята византийскими войсками. Города внутренней части Бетики также или стали независимыми от вестготов, или были захвачены Византией. Атанагильду удалось вернуть только Севилью (Chron. Caesaraug., anno 568).

Исидор сообщает о завоеваниях Леовигильда:

«Он распространил свою власть на большую часть Испании, ранее народ Готов занимал лишь маленькую территорию» (Исидор «История готов, вандалов и свевов», 49)


570

1. «Теоктист» --

Продолжение войны с маврами (569-578 гг.).

2. «территорию городов Бастетания и Малацитана» --

Начало военных действий вестготов против византийских владений в Испании и независимых городов. Леовигильд только опустошил окрестности Басы и Малаги. Сами города он взять не смог.

Для подавления мятежных магнатов и крестьянских восстаний Леовигильд опирался на королевских дружинников (букцелляриев и сайонов), а также на народное ополчение, состоявшее из свободных вестготов. За свою службу они получали от короля земельные пожалования. Королевские владения образовались из императорских доменов в центре страны и Бетике и пополнялись за счет конфискаций у мятежных магнатов. Условный характер пожалований был пока выражен слабо: в вестготском законодательстве есть лишь косвенные указания на порядок аннулирования дарения. Стремление Леовигильда увеличить значительно истощившийся вследствие этого при его предшественниках фонд королевских земель и стало одной из причин походов против королевства свевов и византийских владений в Испании.

3. «Юстин послал ... Тиберия во Фракию против народа аваров, и Тиберий вернулся с победой» --

Однако византийские авторы сообщают, что война Тиберия с аварами на Дунае была для него неудачной, и датируют её 573/4 г.:

«Как скоро Юстин услышал об этом, то, не размышляя ни о чем здраво и не умея перенести бедствия по-человечески, от необузданной гордости и надменности перешел прямо к болезни сумасшествия и бешенству, и уже не понимал ничего, что происходило. Тогда управление государством принял на себя Тиберий, родом фракиец, занимавший при Юстине первые должности. Некогда Юстин посылал его с многочисленным войском против аваров; но так как его воины не вынесли даже и взгляда варваров, то он едва не попал в плен, и только промысел Божий, сверх чаяния, спас его и сохранил для римского престола, который от безумных предприятий Юстина подвергался опасности - пасть вместе с целым государством и толикую власть передать варварам» (Эвагрий Схоластик «Церковная история», V, 11)

«В этом году пришли авары в страны придунайские, и узнав об этом, царь послал против них Тиверия, комита экскубиторов. И в сражении с ними Тиверий был побежден, ибо нечаянно был захвачен варварами и, потеряв многих воинов, отступил» (Феофан «Хронография» AM 6066 (566 AD))

4. «Миро стал королем» --

Миро занял престол в королевстве свевов:

«После Теодемира королем свевов стал Миро (570) и правил тринадцать лет» (Исидор «История готов, вандалов и свевов», 91)

Свевы к этому времени уже перешли от арианства к ортодоксальному христианству. Мартин, епископ Браги, у которого были близкие и дружественные отношения с Миро, посвятил ему свой главный труд «Formula Vitae Honestae», а также, вероятно, и «Exhortatio Humilitatis». Король свевов пытался противостоять наступавшим на его владения вестготов при поддержке своих единоверцев, а именно Гунтрамна (короля франков в Бургундии) и, возможно, византийцев.


571

1. «Армению и Иберию сделал римскими провинциями» --

вмешательство Юстина II в дела Армении стало одной из причин его войны с Персией. См.выше, под годом 567.

2. «Амабилис» --

продолжение войны с маврами (569-578 гг.).

3. «укрепленный город Асидона» --

Леовигильду удалось захватить Медину Сидонию, важный торговый город, приносивший значительные доходы византийской казне. Кроме того, крепость Медины Сидонии входила в систему пограничных укреплений, аналогичную двойным лимесам византийцев на Балканах или персидской границе.


572

1. «Кунимунд ... пал на поле» --

«В то время враждовал Альбоин с королем гепидов Кунимундом; и пал Кунимунд в битве и подчинены были гепиды» («Происхождение народа лангобардов», 5)

«Между тем умер Туризинд, король гепидов, и ему наследовал Кунимунд, который, желая отомстить старые оскорбления, разорвал союз с лангобардами и предпочел войну мирным отношениям. Но Альбоин вступил в вечный союз с аварами, которые первоначально назывались гуннами, а впоследствии, по имени своего короля Авара, были названы аварами. Затем он отправился на войну, на которую вынудили его гепиды. Когда гепиды с поспешностью двинулись против него, авары, по договору, заключенному ими с Альбоином, вторглись в их землю. Печальный прибыл к Кунимунду вестник и возвестил ему о вторжении аваров в его страну. Кунимунд, хотя и был очень удручен и стеснен с двух сторон, все же убеждал своих воинов сразиться сначала с лангобардами и, если удастся победить их, изгнать после этого войско гуннов из своей земли. Итак, началась битва. Сражались изо всех сил. Лангобарды остались победителями и так свирепствовали против гепидов, что почти совершенно истребили их, и от многочисленного войска едва выжил вестник поражения. В этом сражении Альбоин убил Кунимунда, отсек у него голову и приказал из черепа сделать себе бокал. Этот род бокала у них называется «скала», а на латинском языке patera. Он увел с собой в плен дочь Кунимунда, Розамунду, вместе с множеством людей всякого возраста и пола. Когда умерла Клодзуинда, он взял себе в жены Розамунду, но, как оказалось впоследствии, на свою погибель. Тогда лангобарды увезли с собой столь большую добычу, что сделались обладателями огромнейшего богатства. Племя же гепидов так пало, что с того времени они не имели уж более никогда собственного короля, и все, кто пережил войну, или подчинились лангобардам, или до сегодняшнего дня стонут под тяжким игом, потому что гунны продолжают владеть их землей. Имя же Альбоина прославилось везде и всюду так, что даже и до сих пор его благородство и слава, его счастье и храбрость в бою вспоминаются в песнях у баваров, саксов и других народов, говорящих на том же языке. От многих можно слышать и теперь, что во время его правления изготовлялось совсем особенное оружие» (Павел Диакон «История лангобардов», I, 27)

«Eo tempore pugnavit albuin cum rege gebedorum nomine cunimundo; et occidit eum albuin in ipsa pugna; et debellati sunt gebeti validissime vehemen» («Historia Langobardorum codicis Gothani», 5)

2. «сокровища его ... были полностью переданы Юстину, константинопольскому императору» --

Подобное произошло в следующем (573) году и с казной самого Альбоина, короля лангобардов.

3. «город Кордуба, давно восставший против готов» --

Со времен Августа Кордова сменила Гиспалис (Севилью) в качестве столицы римской провинции Бетика. В VI в. она стала независимым городом, хотя, вероятно, союзником византийцев. Неудачные попытки завоевать её предпринимали предшественники Леовигильда, вестготские короли Агила (в 550 г.) и Атанагильд(Сарагосская Хроника, год 568). Исидор Севильский упоминает только о походе Агилы:

«Начав войну против города Кордобы, Агила, в знак презрения Католической веры, повредил церковь благословенного мученика Ацисклия. В разгар борьбы с горожанами Кордобы этот недалекий человек осквернил священное место захоронения Ацисклия останками своих врагов и их лошадей. За это святые покарали его. Они отомстили тем, что в этой компании он потерял и сына, убитого вместе со значительной частью армии, и огромные сокровища» (Исидор «История готов, вандалов и свевов», 45)

4. «Миро ... начал войну против рунконов» --

«На втором году своего правления он пошел войной на русконов (contra Roccones)» (Исидор «История готов, вандалов и свевов», 91)

Миро пытался расширить границы своего государства, что вскоре привело к его столкновению с вестготами. Рунконы или русконы - это баскское племя в Кантабрии, на севере Испании. Их название (Runcones, Roccones) может быть как-то связано с Aranum, Arunci (совр.Arronches), город в Alemtejo (Португалия). С этим племенем позднее воевал Сисебат, король вестготов (612-621):

«Сисебат известен своими военными предприятиями и победами. ... Благодаря военачальникам, он победил Русконов, которые были защищены крутыми горами со всех сторон» (Исидор «История готов, вандалов и свевов», 61)


573

1. «Альвин, король лангобардов, убит ночью своими приближенными под воздействием его жены» --

заговор против Альбоина описан другими источниками:

«И правил Альбоин в Италии три года и был убит в Вероне, во дворце, Хилмихисом и Роземундой, его супругой, по совету Перитея.

И Хилмихис хотел стать королем и не смог, ибо хотели лангобарды убить его. И обратилась Роземунда к наместнику Лонгину, дабы принял он их в Равенне. Услышав это, обрадовался он и выслал императорский корабль: и они привезли Роземунду и Хилмихиса и Альбсуинду, дочь короля Альбоина и всю казну лангобардов привезли они с собой в Равенну. И начал наместник Лонгин уговаривать Роземунду, чтобы она умертвила Хилмихиса и стала супругой Лонгина. Она прислушалась к его совету, составила яд и дала его Хилмихису, после омовения, в кубке. Но как только Хилмихис испил его, понял он, что выпил нечто ужасное. Он приказал Роземунде, хоть она того и не хотела, также выпить и как только она выпила - оба скончались» («Происхождение народа лангобардов», 5)

«28. Альбоин, после трех лет и шести месяцев правления в Италии, погиб в результате заговора своей супруги. Причина же его убийства была следующая. Однажды в Вероне Альбоин, веселясь на пиру и оставаясь там дольше, чем следовало бы, приказал поднести королеве бокал, сделанный из черепа его тестя, короля Кунимунда, и потребовал, чтобы она весело пила вместе со своим отцом. Пусть никому не покажется это невероятным — клянусь Христом, я говорю сущую правду: я сам однажды, в какой-то праздник, видел этот бокал в руках короля Ратхиса, когда он показывал его своим гостям. И вот когда Розамунда осознала это, сердце ее поразила жгучая обида, которую она была не в силах подавить; в ней зажглось желание убийством мужа отметить смерть своего отца. И вскоре она вступила в заговор об убийстве короля с Гельмигисом, скильпором, т. е. оруженосцем, короля и его молочным братом. Гельмигис посоветовал королеве вовлечь в заговор Передея, человека необычайной силы. Но когда Передей не захотел согласиться на соучастие в таком тяжком злодеянии, королева ночью легла в кровать своей служанки, с которой Передей находился в преступной связи; а он, ни о чем не подозревая, пришел и лег вместе с королевой. И вот, когда блудодеяние было совершено, и она спросила его, за кого он ее принимает, а он назвал имя своей наложницы, за которую ее принял, то королева ответила: «Вовсе не та я, за кого меня принимаешь, я — Розамунда! Теперь, Передей, ты совершил такое преступление, что должен или убить Альбоина, или сам погибнуть от его меча». И тогда он понял, какое преступление совершил, и был вынужден согласиться на участие в убийстве короля, на что добровольно не мог решиться.

Около полудня, когда Альбоин прилег отдохнуть, Розамунда распорядилась, чтобы во дворце была полная тишина, тайком унесла всякое оружие, а меч Альбоина туго привязала к изголовью кровати, так чтобы его нельзя было поднять или вытащить из ножен и затем, по совету Гельмигиса, эта чудовищно жестокая женщина впустила убийцу Передея. Альбоин внезапно проснувшись, ощутил опасность, которой подвергался, и мгновенно схватился рукой за меч; но он был так крепко привязан, что Альбоин не в силах был его оторвать; тогда, схватив скамейку для ног, он некоторое время защищался ею; но увы — о горе! этот доблестный и отважнейший человек не мог одолеть врага и погиб как малодушный; он, который завоевал себе величайшую воинскую славу победой над бесчисленными врагами, пал жертвой коварства одной ничтожной женщины. Лангобарды с плачем и рыданием похоронили его тело под одной из лестниц, ведущих во дворец. У Альбоина был гибкий стан и все его тело подходило для битвы. В наше время Гизельперт, прежний герцог веронский, приказал открыть гробницу Альбоина, вынул оттуда его меч и все находившиеся там украшения, и после, со свойственным ему легкомыслием, хвастался перед необразованными людьми, будто он виделся с Альбоином.

29. И вот, по умерщвлении Альбоина, Гельмигис попытался захватить власть в свои руки, что ему, однако, не удалось, потому что лангобарды, скорбевшие о смерти своего короля, замыслили умертвить его. Тогда Розамунда немедленно послала к Лонгину, префекту Равенны, просить, чтобы он как можно скорее прислал ей корабль, на котором она могла бы бежать. Лонгин, обрадованный таким известием, тотчас отправил корабль, на котором ночью и спаслись бегством Гельмигис и Розамунда, тогда уже его супруга; взяв с собой дочь короля Альбизунду и все лангобардские сокровища, они скоро прибыли в Равенну. Тогда префект Лонгин начал уговаривать Розамунду умертвить Гельмигиса и вступить с ним в брак. Способная на всякое зло и горя желанием сделаться владетельницей Равенны, она дала согласие на такое злодеяние. Когда однажды Гельмигис вернулся после принятия ванны, она поднесла ему чашу с ядом, которую она выдала за какой-то целебный напиток. Почувствовав, что он выпил смертельный яд, Гельмигис занес над Розамундой обнаженный меч и заставил ее выпить остаток. И так по правосудию всемогущего Бога в один час погибли вместе гнусные убийцы» (Павел Диакон «История лангобардов», II, 28-29)

«Et cum regnasset albuin in italia annos tres et menses sex, malo inito contra eum consilio per rosemoniam uxorem et consilio peredei cubicularii sui ab elmechis spatario suo occisus est in verona civitate. Et volebat helmechis regnare, et non potuit propter metum langobardorum et necem albuini. Tunc mandavit rosemonia festinanter longino praefecto militi ravenensi, ut eam in fugam susciperet ad ravennam. Ut autem audivit longinus haec verba, misit movere angareas, et tulerunt rosemoniam et alsuendam, filiam albuin regis, et omnem thesaurum langobardorum secum duxerunt et helmechis. Unde plures annos scisma et bella inter langobardos et romanos fuerunt. Tunc, ut per fimeneum primum exordium accidit mala suasio peccati, inde usque ad praesentem diem feminalis tenet consuetudo peccandi, suasit ipsa rosemonia longino militi, sicut prius ab elmechis, ut et ipsa occideret helmechis et longino esset uxor. Inito isto consilio, temperavit venenum rosemonia et dedit helmechis. Cumque gustasset, intellexit, quod malignum biberat; praecepit, ut et ipsa rosemonia cum eo biberit invita; et mortui sunt ambo» («Historia Langobardorum codicis Gothani», 5)

«Rex Alboin postquam in Italia tres annos et sex menses regnavit, insidiae suae coniuge interemptus est» (Andreas Bergomatis, «Chronicon»)

2. «лангобарды остались без царя и казны» --

«И обратилась Роземунда к наместнику Лонгину, дабы принял он их в Равенне. Услышав это, обрадовался он и выслал императорский корабль: и они привезли Роземунду и Хилмихиса и Альбсуинду, дочь короля Альбоина и всю казну лангобардов привезли они с собой в Равенну. ... Взял тогда наместник Лонгин казну лангобардов и посадил Альбсуинду, дочь короля Альбоина, на корабль и отослал ее в Константинополь к императору» («Происхождение народа лангобардов», 5)

«30. Пока это происходило, префект Лонгин отправил к императору в Константинополь Альбизунду вместе со всеми лангобардскими сокровищами. Некоторые уверяют, что и Передей прибыл в Равенну вместе с Гельмигисом и Розамундой и оттуда был отправлен в Константинополь, где он на играх перед народом и на глазах у императора убил поразительной величины льва. Как рассказывают, ему, по повелению императора, вырвали глаза, чтобы он, обладая могучей силой, не натворил какого-либо зла в королевском городе. А спустя некоторое время он, приготовив себе два ножа и спрятав их под рукава, пошел ко дворцу и обещал сообщить императору нечто весьма важное, если его допустят к нему. Император выслал к нему двух патрициев из числа своих приближенных, чтобы они выслушали его. Когда они подошли к Передею, он приблизился к ним, как бы намереваясь сказать им что-то совершенно секретное, и, схватив в обе руки спрятанные им ножи, нанес им столь тяжелые раны, что они тут же рухнули на землю, испустив дух. Так отомстил он, напоминая собой могущественного Самсона, за причиненные ему страдания и, за потерю своих двух глаз, убил двух самых полезных для императора людей» (Павел Диакон «История лангобардов», II, 30)

«Tunc longinus praefectus tulit omnes thesauros langobardorum, et albsuenda, filia albuin regis, iussit ponere in naves, et transmisit eam constantinopolim ad imperatorem suum» («Historia Langobardorum codicis Gothani», 5)

Кроме упомянутых источников о передаче Юстину (ошибочно называя его Юстинианом) лангобардской казны и дочери короля Альбоина от первого брака сообщает также Агнелл:

«a Longinus praefectus abstulit omnes Langobardorum thesauro et cunctas opes regias, quas Rosmunda de Langobardorum regno attulerat, una cum Rosmundae et Alboini regis filia ad Iustinianum imperatorem Constantinopolim transmisit; et gavisus est imperator et auxit praefecto plurima» (Agnellus «Liber pontificalis ecclesiae Ravennatis», De sancto Petro Seniori XXVIII)

3. «король Лиува скончался» --

Септимания (Галлия Нарбоннская), которой управлял Лиува, присоединилась к владениям его брата Леовигильда.

4. «Император Юстин был поражен тяжелой болезнью» --.

«Как скоро Юстин услышал об этом, то, не размышляя ни о чем здраво и не умея перенести бедствия по-человечески, от необузданной гордости и надменности перешел прямо к болезни сумасшествия и бешенству, и уже не понимал ничего, что происходило. Тогда управление государством принял на себя Тиберий, родом фракиец, занимавший при Юстине первые должности» (Эвагрий Схоластик «Церковная история», V, 11)

«Между тем Артабан завладел Дарою и после того отступил. Юстин, подавленный тяжестью бедствия, заболел помешательством и стал просить мира у Гормизды, который и согласился на перемирие только на один год» (Феофан, «Хронография», AM 6066 (566 AD))

5. «вспыхнула смертность» --

эпидемия бубонной чумы, свирепствовавшая в VI в. не только в Византийской империи, но и в Италии, что облегчило её завоевание лангобардами.

Аммиан Марцеллин подробно описал эпидемию этой болезни в 359 г., во время осады Амиды персами:

«1. А в городе между тем количество лежащих повсюду на улицах трупов было так велико, что не было возможности исполнить в отношении них последний долг предания земле. И вот к стольким бедам прибавилась чума, которую вызвало разложение кишащих червями трупов, жаркие испарения и истощение людей. (По этому поводу) я расскажу коротко, отчего происходят такие болезни. 2. Философы и знаменитые медики высказали мнение, что заразные болезни возникают от чрезмерного холода или тепла, влажности или сухости. Поэтому население местностей болотистых или сырых страдает кашлем, глазными и тому подобными болезнями, а, наоборот, жители жарких стран сохнут от жара лихорадки. Но насколько огонь более сильная стихия, чем остальные, настолько сухость быстрее губит людей. 3. Так, когда греки страдали в Десятилетней войне ради того, чтобы чужеземец (Парис) не остался безнаказанным за расторжение брака царя (Менелая), во время такого мора много людей погибло от стрел Аполлона, под которым подразумевается Солнце. 4. И та чума, что поразила множеством смертей афинян в начале Пелопоннесской войны, как рассказывает Фукидид, охватила Аттику, постепенно переходя из жарких областей Эфиопии. 5. Другие полагают, что воздух, как это часто бывает, и вода, зараженные трупным разложением и по другим подобным причинам, теряют большую часть своих добрых качеств или также, что внезапная перемена погоды вызывает более легкую заболеваемость. 6. Некоторые утверждают, что воздух, сгустившийся вследствие более сильного испарения земли, препятствуя испарению через кожу, оказывает иногда смертоносное действие; поэтому кроме людей умирают также внезапно и животные, как свидетельствует Гомер и как это подтверждается многими позднейшими наблюдениями в случаях подобного поветрия.

7. Первый вид чумы называется «пандемос», под ее действием жителей жаркого пояса часто посещает лихорадка; второй вид — «эпидемос», которая, появляясь, временами притупляет зрение и вызывает опасные опухоли; третья — «лимодес», которая появляется также временами, но сопровождается быстрым смертельным исходом. 8. Эта гибельная чума посетила теперь нас; но погибли лишь немногие, от чрезмерной жары в местах, где оказалась чрезвычайная теснота. Наконец, в ночь, последовавшую за десятым днем, небольшой дождь разогнал тяжелый густой воздух и вернул нам телесную бодрость» (Аммиан Марцеллин «История», XIX, 4, 1-8)

О бубонной чуме начала 40-х годов VI в. есть сведения у Прокопия Кесарийского, Иордана, Эвагрия Схоластика (он датирует её 542 г.), Иоанна Малалы (Р. 481-482), Феофана (Р. 222), Псевдо-Захарии (X. 9), Иоанна Эфесского (в изложении Михаила Сирийца) и других авторов. Эпидемия ее возникла в Абиссинии и Египте осенью 541 г., в середине мая 542 г. она достигла Константинополя, а в 543 г. она уже свирепствовала в Восточной Европе, Африке, Испании и Галлии, закончившись лишь в 544 г.

«После кончины Деция римским государством овладели Галл и Волузиан 333. Тогда заразный мор, подобный тому бедствию, которое испытали и мы девять лет назад, обезобразил лицо всего [земного] круга; особенно он опустошил Александрию и другие города по всему Египту» (Иордан «Гетика», 19)

«XXII. Около этого времени распространилась моровая язва 134, из-за которой чуть было не погибла вся жизнь человеческая. Возможно, всему тому, чем небо поражает нас, кто-либо из людей дерзновенных решится найти Объяснение. Ибо именно так склонны действовать люди, считающие себя умудренными в подобных вещах, придумывая ложь о причинах, для человека совершенно недостижимых, и сочиняя сверхъестественные теории о явлениях природы. Хотя сами они знают, что в их словах нет ничего здравого, они считают, что вполне достаточно, если они убедят своими доводами кого-либо из первых встречных, совершенно обманув их. (2) Причину же этого бедствия невозможно ни выразить в словах, ни постигнуть умом, разве что отнести все это к воле Божьей 135. (3) Ибо болезнь разразилась не в какой-то одной части земли, не среди каких-то отдельных людей, не в одно какое-то время года, на основании чего можно было бы найти подходящее объяснение ее причины, но она охватила всю землю, задела жизнь всех людей, при том что они резко отличались друг от друга; она не щадила ни пола, ни возраста. (4) Жили ли они в разных местах, был ли различен их образ жизни, отличались ли они своими природными качествами или занятиями или чем-либо еще, чем может отличаться один человек от другого, эта болезнь, и только она одна, не делала для; них различия. (5) Одних она поразила летом, других зимой, третьих в иное время года. Пусть каждый, философ или астролог, говорит об этих явлениях как ему заблагорассудится, я же перехожу к рассказу о том, откуда пошла эта болезнь и каким образом губила она людей.

(6) Началась она у египтян, что живут в Пелусии. Зародившись там, она распространилась в двух направлениях, с одной стороны на Александрию и; остальные области Египта, с другой стороны — на соседних с Египтом жителей Палестины, а затем она охватила всю землю, продвигаясь всегда в определенном направлении и в надлежащие сроки. (7) Казалось, она распространялась по точно установленным законам и в каждом месте держалась назначенное, время. Свою пагубную силу она ни на ком не проявляла мимоходом, но распространялась повсюду до самых крайних пределов обитаемой земли, как будто боясь, как бы от нее не укрылся какой-нибудь дальний уголок. (8) Ни острова, ни пещеры, ни горной вершины, если там обитали люди, она не оставила в покое. Если она и пропускала какую-либо страну, не коснувшись ее жителей или коснувшись их слегка, с течением времени она вновь возвращалась туда; тех жителей, которых она прежде жестоко поразила, она больше не трогала, однако, уходила из этой страны не раньше, чем отдаст точную и определенную дань смерти, погубив столько, сколько она погубила в предшествующее время в соседних землях. (9) Начинаясь всегда в приморских землях, эта болезнь проникала затем в самое сердце материка. На второй год после появления этой болезни она в середине весны дошла до Византия, где в ту пору мне довелось жить. (10) Происходило здесь все следующим образом. Многим являлись демоны в образе paзличных людей, и те, которым они показывались, думали, что они от встреченного ими человека получили удар в какую-нибудь часть тела, и сразу же, как только они видели этот призрак, их поражала болезнь. (11) Сначала люди пытались отвратить от себя попадавшихся им призраков, произнося самые святые имена и совершая Другие священные обряды кто как мог, но пользы от этого не было никакой, ибо даже и бежавшие в храмы погибали там. (12) Потом они уже теряли желание слышать своих друзей, когда те к ним приходили, и запершись в своих комнатах, делали вид, что не слышат даже тогда, когда двери y них тряслись от стука, явно опасаясь как бы зовущий их не оказался демоном. (13) Некоторых эта моровая язва поражала иначе. Этим было видение во сне, и им казалось, что они испытывают то же самое от того, кто стоял над ними, или же она слышали голос, возвещающий им, что они занесены в число тех, кому суждено умереть. (14) Большинство же ни во сне, ни наяву не ведали того, что произойдет, и все же болезнь поражала их. (15) Охватывала она их следующим образом. Внезапно у них появлялся жар; у одних, когда они пробуждались ото сна у других, когда они гуляли, у третьих, когда они были чем-то заняты. (16) При этом тело не теряло своего прежнего цвета и не становилось горячим, как бывает при лихорадке, и не было никакого воспаления, но с утра до вечера жар был настолько умеренным, что ни у самих больных, ни у врача, прикасавшегося к ним, не возникало мысли об опасности. (17) В самом деле, никому из тех, кто впал в эту болезнь, не казалось, что им предстоит умереть. У одних в тот же день, у других на следующий, у третьих немного дней спустя появлялся бубон, не только в той части тела, которая расположена ниже живота и называется пахом (бубоном), но и под мышкой, иногда около уха, а также в любой части бедра.

(18) До сих пор у всех, охваченных этой болезнью, она проявлялась почти одинаково. Но затем, не могу сказать, вследствие ли телесных различий или же до доле того, кто эту болезнь послал, стали, наблюдаться я различия в ее проявлении. (19) Одни впадали в глубокую сонливость, у других наступал сильный бред, но и те и другие переносили все страдания, сопутствующие этой болезни. Те, которых охватывала сонливость, забыв обо всем, к чему они привыкли, казалось, все время пребывали во сне. (20) И если кто-нибудь ухаживал за ними, опи ели, не просыпаясь; другие же, оставленные без присмотра, быстро умирали от недостатка пищи. (21) Те же, кто находился в бреду, страдали от бессонницы, их преследовали кошмары, и им казалось, что кто-то идет, чтобы их погубить. Они впадали в беспокойство, издавали страшные вопли и куда-то рвались. (22) Те, кто ухаживал за ними, несли бремя непрерывного труда и страдали от сильного переутомления. (23) По этой причине, все жалели их не меньше, чем самих больных, и не потому, что опи могли заразиться болезнью от близкого с ними соприкосновения, а потому, что им было так тяжело. Ибо не было случая, чтобы врач или другой какой-то человек, приобрел эту болезнь от соприкосновения с больным или умершим; многие, занимаясь похоронами или ухаживая даже за посторонними им людьми, против всякого ожидания не заболевали в период ухода за больным, между тем как многих болезнь поражала без всякого повода, и они быстро умирали. (24) Эти присматривающие за больными должны были поднимать и класть их на постели, когда они падали с них и катались по полу, оттаскивать и отталкивать их, когда они стремились броситься из дома. (25) Если же кому-либо из больных попадалась вода, они стремились броситься в нее, причем не столько из-за жажды (ибо многие бросались к морю), сколько, главным образом, из-за расстройства умственных способностей. (26) Очень трудно было и кормить таких больных, ибо они неохотно принимали пищу. Многие и погибали от того, что за ну и некому было ухаживать: они либо умирали с голоду, либо бросались с высоты. (27) Тех, которые не впадали в кому или безумие, мучили сильные боли, сопровождавшиеся конвульсиями, и они, не имея сил выносить страданий, умирали. (28) Можно было предположить, что и со всеми другими происходило то же самое, но поскольку они были совершенно вне себя, то они не могли полностью ощущать своих страданий, так как расстройство их умственных способностей притупляло у них всякое сознание и чувствительность.

(29) Тогда некоторые из врачей, находясь в затруднении из-за того, что признаки болезни были им непонятны, и полагая что главная ее причина заключается в бубонах, решили исследовать тело умерших. Разрезав опухоли, они нашли в них выросший там какой-то страшный карбункул. (30) Одни умирали тотчас же, другие много дней спустя, у некоторых тело покрывалось какими-то черными прыщами величиной с чечевицу. Эти люди не переживали и одного дня, но сразу же умирали. (31) Многих приводило к смерти неожиданно открывшееся кровотечение. (32) К атому могу еще добавить, что многие из тех, кому знаменитейшие врачи предрекли смерть, некоторое время спустя сверх ожидания избавились ото всех бед, а многим, о выздоровлении которых они утверждали, очень скоро суждено было погибнуть. (33) Таким образом, у этой болезни не было ни одного признака который бы мог привести человека к верному заключению. Во всех случаях исход болезни по большей части не соответствовал заключениям разума. Одним помогали бани, другим они в не меньшей степени вредили. (34) Многие, оставленные без ухода, умирали, однако многие, сверх ожидания, выздоравливали. И опять-таки для тех, кто имел уход, результат был неодинаков. И если говорить в целом, не было найдено никакого средства для спасения людей как для предупреждения этой болезни, так и для преодоления ее у тех, кто оказался ей подвержен, но заболевание возникало безо всякого повода и выздоровление происходило само собой. (35) И для женщин, которые были беременными, если они заболевали, смерть оказывалась неизбежной. Умирали и те, у которых случались выкидыши, но и роженицы погибали вместе с новорожденными. (36) Говорят, что три родившие женщины, потеряв своих детей, остались живы, а у одной женщины, которая сама умерла при родах, ребенок родился и остался жив. (37) Тем, у кого опухоль была очень велика и наполнялась гноем, удавалось избавиться от болезни и остаться живыми, ибо ясно, что болезнь разрешалась карбункулом, и это по большей части являлось признаком выздоровления. У кого же опухоль оставалась в прежнем виде, у тех проходил весь круг бедствий, о которых я только что упомянул. (38) У некоторых, случалось, высыхало бедро, из-за чего появившаяся на нем опухоль не могла стать гнойной. (39) Некоторым суждено было остаться в живых, но язык их и речь сильно пострадали: они либо заикались, либо в течение всей оставшейся жизни говорили с трудом и неясно.

XXIII. В Византии болезнь продолжалась четыре месяца, но особенно свирепствовала в течение трех. (2) Вначале умирало людей немногим больше обычного, но затем смертность все более и более возрастала: число умирающих достигло пяти тысяч в день, а потом и десяти тысяч и даже больше. (3) В первое время каждый, конечно, заботился о погребении трупов своих домашних; правда, их бросали и в чужие могилы, делая это либо тайком, либо безо всякого стеснения. Но затем все у всех пришло в беспорядок. (4) Ибо рабы оставались без господ, люди, прежде очень богатые, были лишены услуг со стороны своей челяди, многие из которой либо были больны, либо умерли; многие дома совсем опустели. (5) Поэтому, бывало и так, что некоторые из знатных при всеобщем запустении в течение долгих дней оставались без погребения. Мудрую заботу об этом, как и следовало ожидать, принял на себя василевс. (6) Выделив солдат из дворцовой охраны и отпустив средства, он велел позаботиться об этом Феодору, который состоял при «царских ответах» и в обязанности которого входило уведомлять василевса об обращенных к нему жалобах, а затем сообщать просителям о том, что ему было угодно постановить. Римляне на латыни называют эту должность референдарием. (7) Те, чей дом не обезлюдел окончательно, сами готовили могилы для своих близких. (8) Феодор же, давая деньги, полученные от василевса, и тратя, кроме того, свои личные, хоронил трупы тех, кто остался без попечения. (9) Когда все прежде существовавшие могилы и гробницы оказались заполнены трупами, а могильщики, которые копали вокруг города во всех местах подряд и как могли хоронили там умерших, сами перемерли, то, не имея больше сил делать могилы для такого числа умирающих, хоронившие стали подниматься на башни городских стен, расположенных в Сиках 136. (10) Подняв крыши башен, они в беспорядке бросали туда трупы, наваливая их, как попало, и наполнив башни, можно сказать, доверху этими мертвецами, вновь покрывали их крышами. (11) Из-за этого по городу распространилось зловоние, еще сильнее заставившее страдать жителей, особенно если начинал дуть ветер; несший отсюда этот запах в город.

(12) Все совершаемые при погребении обряды были тогда забыты. Мертвых не провожали, как положено, не отпевали их по обычаю, но считалось достаточным, если кто-либо, взяв на плечи покойника, относил его к части города, расположенной у самого моря, и бросал его там. Здесь, навалив их кучами на барки, отвозили куда попало.(13) Тогда и те, которые в прежние времена были наиболее буйвыми членами димов, забыв взаимную ненависть, отдавали вместе последний долг мертвым и сами несли даже и не близких себе умерших и хоронили их. (14) Даже те, кто раньше предавался позорным страстям, отказались от противозаконного образа жизни и со всем тщанием упражнялись в благочестии не потому, что они вдруг познали мудрость или возлюбили добродетель (ибо то, что дано человеку от природы или чему он долго обучался, не может быть так легко отброшено, разве что снизойдет на него Божья благодать), но потому, что тогда все, так сказать, пораженные случившимся и думая, что им вот-вот предстоит умереть, в результате острой необходимости, как и следует ожидать, познали на время кротость 137. (15) Однако, когда они вскоре избавились от болезни, спаслись и поняли, что они уже в безопасности, ибо зло перекинулось на других людей, они вновь, резко переменив образ мыслей, становились хуже, чем прежде, проявляя всю гнусность своих привычек и, можно сказать, превосходя самих себя в дурном нраве и всякого рода беззаконии. (16) Ибо, если бы кто-нибудь стал утверждать, что эта болезнь, случайно ли или по воле Провидения, точно отобрав самых негодяев, их сохранила, пожалуй, оказался бы прав. Но все это проявилось впоследствии.

(17) В это время трудно было видеть кого-либо гуляющим по площади. Все сидели по домам, если были еще здоровы, и ухаживали за больными или оплакивали умерших. (18) Если и доводилось встретить кого-нибудь, так только того, кто нес тело умершего. Всякая торговля прекратилась, ремесленники оставили свое ремесло и все то, что каждый производил своими руками. (19) Таким образом, в городе, обычно изобилующем всеми благами мира, безраздельно свирепствовал голод. В самом деле, трудно было и даже считалось великим делом получить достаточно хлеба или чего-нибудь другого. Поэтому и безвременный конец у некоторых больных наступал, по-видимому, из-за нехватки самого необходимого. (20) Одним словом, в Византии совершенно не было видно людей, одетых в хламиды 138, особенно когда заболел василевс (ибо случилось так, что и у него появилась опухоль) 139, но в городе, являвшемся столицей всей Римской державы, все тихо сидели по домам, одетые в одежды простых людей. (21) Таковы были проявления моровой язвы как на всей римской земле, так и здесь, в Византии. Поразила она также и Персию, и все другие варварские земли» (Прокопий Кесарийский «Война с персами», II, 22-23)

«29. Расскажу я и о внезапно появившейся в то время язве, которая, - чего, говорят, прежде не бывало, - продолжалась почти 52 года и свирепствовала по всей земле. Эта моровая язва, в некоторых отношениях сходная с описанной Фукидидом, а в некоторых и весьма отличная от нее, обнаружилась спустя два года по взятии Антиохии (персами). Она вышла, как говорили, из Эфиопии и преемственно обошла вселенную, не оставив, думаю, ни одного человека без того, чтоб он не испытал ее. Некоторые города были так поражены ею, что остались вовсе без жителей; а в других местах она действовала легче. Язва появлялась не в определенное какое либо время года и, после появления, не одинаково проходила, но иные места захватывала в начале зимы, другие во время весны, иные летом, а некоторые при наступлении осени, и одних частей какого-либо города касалась, а другие миновала. Кроме того, часто можно было видеть, что в городе, где не было болезни, некоторые семейства всецело вымирали; а где-то, с истреблением одного или двух семейств, прочее население города оставалось невредимым - так, впрочем, что, сколько знаем мы по своим точным наблюдениям, семейства, оставшиеся невредимыми, на следующий год только одни подвергались этому бедствию. Но всего страннее, что, если каким-нибудь жителям пораженных язвой городов случалось жить там, где болезни не было; то болезнь и схватывала только тех, которые, оставив пораженные язвой города, проживали в городах, ей не подвергавшихся. И это происходило как в городах, так и в других местах, - чаще при известных поворотах солнца. Величайшая же гибель для людей открывалось особенно во 2-м году всякого пятнадцатилетия. И сам я, описывающий это событие, - не мешает, думаю, вносить в историю и то, что касается лично меня, когда это бывает кстати, - и сам я, при начале этой язвы, ходя еще в школу, получило так называемую паховую опухоль. Кроме сего, от этой же, в разные времена обнаруживавшейся язвы, лишился я многих своих детей, жены и других родственников, также слуг и большего числа поселян, - как будто бы периоды времени разделили между собой мои бедствия в то время, когда я описывал это, имея от роду 57 лет, за два года пред тем, как в Антиохии открылась язва в четвертый раз, (потому что от начала ее наступил тогда четвертый пятнадцатилетний круг), кроме вышеупомянутых лиц, я лишился еще дочери и с ней внука. Язва эта обнаруживалась различными болезнями: у некоторых она начиналась с головы, - при чем глаза наливались кровью, лицо опухало, - потом переходила к горлу и, охватив его, лишала человека жизни; у других открывался понос; у третьих обнаруживалась опухоль в паху, а за тем - необыкновенная горячка, - и они на другой или на третий день умирали, вовсе не сознавая себя больными и чувствуя крепость в теле; иные впадали в помешательство и в этом состоянии испускали дух; иногда вскакивали на теле и поражали людей смертью черные язвеные чирьи; некоторые, подвергшись язве однажды или дважды и оправившись от нее, после опять подвергались ей и умирали. Способы заимствования болезни были столь разнообразны, что их и не сочтешь: одни гибли от того только, что обращались и ели вместе с больными; другие - от одного прикосновения к ним; иные - побывав только в доме, а те - на площади; некоторые, убежав из зараженных болезнью городов, сами оставались невредимы, за то приносили с собой болезнь здоровым; а были и такие, которые при всем том, что жили с больными и прикасались не только к зараженны, но и к умершим, оставались совершенно свободными от болезни; иные же, лишившись всех своих детей или домашних, хотя и желали умереть и нарочно обращались с больными, однако не подвергались заразе, так как бы она действовала наперекор их желанию. Эта язва, как сказано, продолжает свирепствовать до сего времени 52 года, и превзошла все прежде бывшие язвы. Между тем Филострат удивляется и тому, что в его время язва длилась 15 лет. А будущее еще неизвестно; к чему это направляется, - о том знает один Бог, который видит и причины и цели событий. Но будем говорить об остальном царствовании Юстиниана» (Эвагрий Схоластик «Церковная история», IV, 29)

Агафий Миринейский сообщает и о более поздней эпидемии 50-х гг. VI в.

«10. В том же году с началом весны чума, которая никогда совершенно не прекращалась, снова обрушилась на город. Как я указал, в первый раз около пятого года правления Юстиниана она обрушилась на наш мир, потом часто перемещалась с одного места на другое и опустошая одни местности, другим давала как бы передышку. Теперь же опять возвратилась в Византию, как будто раньше чем-то обманутая и раньше времени ушедшая оттуда.

Итак, умирали многие внезапно, как будто пораженные сильной апоплексией. Те же, кто был наиболее вынослив, не переживали пятого дня. Течение болезни имело много сходства с предшествующей эпидемией. Горячки с нарывами были продолжительные, а не однодневные. Они нисколько не ослаблялись и прекращались только со смертью того, кого они захватили. У некоторых не было ни лихорадочного жара, ни другого заболевания, но, занятые обычным делом, и дома, и на площадях, принуждаемые необходимостью, они падали и быстро становились бездыханными, как бы нерадиво относясь к смерти. И поражался всякий возраст без различия, а в особенности люди цветущего возраста и молодые, среди них больше всего мужчины. Женщины далеко не терпели подобного. Древнейшие оракулы персов и искуснейшие в изучении небесных движений у персов говорят, что в бесконечном времени происходят смены периодов то добрых и счастливых, то несчастных и неблагоприятных, причем настоящий период признается одним из самых худых и имеющих дурное предзнаменование. Ибо теперь начинаются и усиливаются повсеместно войны и возмущения; в городах удерживаются в течение долгого времени и нарастают смертельные болезни. Другие же причиной гибели выставляют небесный гнев, который наказывает за грехи человеческого рода и уменьшает население. Мне же не подобает рассуждать об этих мнениях и определять более достоверное из них, потому что не знаю, а если бы и знал, то отнюдь не считал бы необходимым и соответствующим настоящему труду, а если я коротко упомянул о случившемся, то этим удовлетворил требование истории» (Агафий Миринейский «О царствовании Юстиниана», V, 10)

Агафий Миринейский упоминает также о эпидемии, поразившей франкское войско во время похода 553 г. в Италию:

«Пока это происходило в Венеции, Бутилин, другой вождь, опустошив почти все городки и укрепления до Сицилийского пролива, немедленно начал обратный поход быстрейшими переходами прямо на Кампанию и Рим. Ибо он услышал, что Нарзес и многочисленные императорские войска собираются там. Он решил не медлить и не странствовать дольше, но, выстроившись всем войском походным порядком, рискнуть покончить все сразу, так как отнюдь не малая часть и его войска была поражена эпидемией и погибла.

Так как лето кончилось и начиналась осень, виноградники были отягчены плодами. Они же за недостатком другого продовольствия (мудрой предусмотрительностью Нарзеса все было уничтожено), срывая виноградные гроздья и выдавливая руками сок, наполняли себя перебродившим вином, собственноручно изготовляя вино с приятным запахом. Через это они страдали от сильного расстройства желудка, и часть их умерла немедленно. Были, однако, и выжившие» (Агафий Миринейский «О царствовании Юстиниана», II, 4)

6. «Леовигильд, войдя в Сабарию, опустошил Саппос» --

Саппос - область племени саппов. Захватив южные земли, вестготы перешли к завоеваниям на севере Испании. О взятии Сабарии (имеется в виду область в Испании, а не город в Паннонии) упоминает также Исидор: «Сабария была завоевана целиком» (Исидор «История готов, вандалов и свевов», 49)

7. «сыновьям от покойной супруги Герменегильду и Реккареду» --

Первой женой Леовигильда была Феодосия (или Феодора), происходившая из иберо-римской семьи. Она была дочерью Северина из Картахены и Феодоры, то есть сестрой епископов Леандра Севильского, Исидора Севильского и Фульгенция Эсихского, а также аббатисы Флорентины, для которой Исидор написал свое сочинение «De institutione virginum et contemptu mundi».

8. «передал в управление» --

Герменегильд не упоминается в «Хронике» до 579 г. Вероятно, он управлял до этого времени полученной от Леовигильда областью на севере Испании, а затем был переведен в Бетику.

9. «Послы народа маккуритов» --

ранее (под 569 г.) сообщалось о принятии маккуритами христианства.

Подобные дары присылались из Индии (подразумевается Нубия или Эфиопия) также императору Анастасию I:

«India Anastasio principi elephantem, quem Plautus poeta noster Lucabum [Id est Lucam bovem] nomine dicit, duasque camelopardalas pro munere misit» («Индия принцепсу Анастасию прислала в дар слона, которого наш поэт Плавт называет луканским быком, и двух жирафов») (Марцеллин Комит «Хроника», год 496)

10. «Мавсона» --

Масона, епископ Мериды, гот по происхождению. Во время мятежа Герменегильда занимал выжидательную позицию (в отличие от Леандра, епископа Севильи). Поскольку Иоанн Бикларский явно указывает на его принадлежность к ортодоксальной церкви, действия Герменегильда вызваны совсем не противоречиями между арианами и ортодоксами, а скорее между вестготами и иберо-римлянами.


574

1. «атаковав укрепленный город Дара» --

Осада Дары персами продолжалась с начала мая по ноябрь 573 г.

«Совершив такой набег, Адаарман, наконец, присоединился к Хосрову, когда тот еще не успел взять город. Это присоединение Адаармана доставило ему весьма много силы, ибо с одной стороны ободрило его воинов, а с другой распространило страх между противниками. Адаарман нашел город обнесенным стеной, кругом которой поднят был уже огромный земляной вал и на нем поставлены гелепольские машины, особенно же катапульты, посредством которых стреляют с возвышенных мест и которые обыкновенно называются камнеметными. Этими-то машинами пользуясь, Хосров в следующую зиму овладел городом, которым тогда управлял сын Тимострата, Иоанн, и весьма мало о нем заботился, а может быть и предал его (говорят и то и другое). Хосров стоял у города пять месяцев с лишним, тогда как никто не защищал его. Взяв же этот город, он вывел из него всех жителей, - а их было великое множество, - и одних бесчеловечно умертвив, а большую часть захватив в плен живыми, самое место, как пригодное для себя, занял стражей, и потом возвратился в свои владения» (Эвагрий Схоластик «Церковная история», V, 10)

«Когда ромейское войско было у Мардиса, персидский царь, как ураган, налетел на Дару и шесть месяцев осаждал этот город; окружив его флангами своего войска и укрепленными лагерями, отведя воду от города, выстроив башни против городских башен и соорудив гелеполы, он овладел городом, хотя тот был очень сильно укреплен» (Феофилакт Симокатта «История», III, 11, 2)

2. «войдя в Кантабрию, уничтожил захватчиков провинции, занял Амайю» --

Дитрих Клауде («История вестготов») локализует Амайю в провинции Бургос, считая её центром племени кантабров. Однако здесь описывается два различных похода Леовигильда - против кантабров (на севере Испании) и против города Амайи (Varegia, Amaya) в Андалузии (на юге Испании). Заняв Кантабрию, вестготы могли угрожать непосредственно королевству свевов в Галисии. Свевы также совершали походы в Кантабрию, один из них (в 460-х гг.) - см. Идаций «Хроника», XLIV-XLV, 7 (2). Так что под «захватчиками провинции» можно предполагать свевов. Власть как свевов, так и вестготов над Кантабрией была номинальной: провинция управлялась местной знатью, собрания которой упоминаются еще в VII в. сарагосским епископом Браулио (Braulio, Vita S. Emiliani 33).

3. «сделал цезарем Тиберия» --

Это произошло 7 декабря 574 г. Церемония описана у Эвагрия и Симокатты.

«В это время Юстин, по совету Софии, объявил Тиберия кесарем, и при наречении его произнес такую речь, в которой выразилась вся и древняя и новая история. Так-то человеколюбивый Бог дал ему случай и исповедать собственные грехи, и высказать полезное для будущего благосостояния государства. Когда в отдельной зале дворца, где, по древнему обычаю, совершался этот церемониал, собрались - и архиерей Иоанн, о котором мы прежде упоминали, и его сослужители, и высшие сановники, и служащие при дворе, - Юстин, надевая на Тиберия царский хитон и возлагая хламиду, громко сказал: «Да не прельщает тебя блеск этой одежды или пышность видимых тобой предметов; увлекшись ими, я незаметно подвергся тяжким наказаниям. Исправь мои погрешности, управляя государством со всяким усердием». Потом, указывая на начальствующих, сказал, что весьма мало пользы полагаться на них, и присовокупил: «они-то привели меня к тому, что ты видишь». Высказал он много и других подобных мыслей, которые привели всех в изумление и у всех исторгли потоки слез. Тиберий телом был очень высок и, при высоте роста, статен более чем кто другой - не только из царей, но и из всех людей, так что, прежде всего, по виду достоин был владычествовать. При этом, однако ж, душа его была кротка и человеколюбива, - и уже первый взгляд его располагал к нему всех. Он считал богатством иметь достаток для раздачи его другим не на нужды только, но и до избытка; ибо обращал внимание не на то, что должны получить просители, но на то, чего прилично ожидать им от римского царя. То золото, по его мнению, было поддельное, которое приходило от слез. Поэтому и сбор податей приказал он собирателям отложить на целый год, а те области, которые опустошены были Адаарманом, и вовсе освободил от повинностей, не соображая при этом меры (понесенного ими) ущерба, но вознаграждая их гораздо щедрее. Оставил он и незаконные начальствующим лицам подарки, которыми цари прежде покупали подданных, и чтобы обеспечить их на будущее время, издал касательно этого постановления» (Эвагрий Схоластик «Церковная история», V, 13)

«4. Так как болезнь поражала его все сильнее и сильнее, то он, почтив Тиверия усыновлением и сделав соучастником в правлении, провозгласил его кесарем. Тиверий был начальником царских телохранителей и щитоносцев, которого ромеи на своем языке обыкновенно называют комитом экскувиторов. 5. Я приведу здесь и те наставления императора, с которыми он обратился к кесарю Тиверию во время его провозглашения. Я не буду приукрашивать безыскусственной простоты его речи и ничего не буду переделывать, даже если что-либо в его выражениях было не очень красивым. 6. Я просто дам изложение его речи, вставив ее в свой рассказ, чтобы она дошла до потомков в подлинном своем виде, как была произнесена, и не буду облекать ее в пышные одежды красноречия и налагать на нее фальшивую печать чужого творчества. 7. Собрав сенат и весь священный совет вместе с его председателем, у которого в руках были бразды правления церковью, император, стоя на возвышении, обратился со следующими словами к Тиверию: 8. «Смотри, бог тебя возвеличивает. Этот образ дает тебе бог, а не я. Почти его, как и ты им почтен. Чти мать свою, некогда бывшую твоей владычицей; ты сам знаешь, что прежде ты был ее служителем, теперь же ты сын ее. 9. Не радуйся пролитию крови, не будь участником убийств, не воздавай злом за зло, по вражде не будь подобен мне. Рассчитывал я, как свойственно человеку, и прегрешил, и по своим грехам получил возмездие. Но с теми, кто сделал это мне, будет у меня суд у престола Христа. 10. Да не заставит тебя это одеяние возгордиться, как меня. Будь ко всем так же внимателен, как к самому себе. Помни, кем ты был и кто ты сейчас. Не возносись в гордости и ты не прегрешишь. Ты видишь, кем я был, кем я стал и кто я теперь. Все здесь присутствующие - дети твои и слуги. Ты знаешь, что я возлюбил тебя выше души своей. В лице здесь присутствующих ты видишь всех людей своей империи. 11. Обращай внимание на своих воинов. Не приближай к себе клеветников. Да не скажет тебе кто-нибудь, что твой предшественник поступал так же, - говорю тебе, наученный тем, что я сам испытал. Имеющие богатство пусть наслаждаются им; кто не имеет его, того щедро одари». 12. И когда патриарх прочел молитву и все присутствующие произнесли «аминь», а кесарь пал к ногам императора, государь сказал ему: 13. «Если ты хочешь, я существую; если не хочешь, я не существую; бог, создавший небо и землю, да вложит в сердце твое все, что я забыл сказать тебе». Вот что было сказано в декабре месяце, в шестой день недели, девятого индиктиона» (Феофилакт Симокатта «История», III, 11, 4-13)

4. «немногим позднее возвел на императорский престол и назначил главой государства» --

В действительности только через четыре года - 26 сентября 578 г.:

«3. В этом году после долгой болезни умер император Юстин, найдя себе великую замену во всех своих жизненных деяниях. 4. Незадолго перед тем, как он должен был покинуть пределы здешней жизни, он поставил вместе с собой правителем государства императора Тиверия, человека кроткого и человеколюбивого» (Феофилакт Симокатта «История», III, 16, 3-4)

5. «паховая болезнь» --

эпидемия бубонной чумы (см.также под 573 г.).


575

1. «вступил в битву на равнине» --

победа византийцев (Юстиниан, сын Германа) над персами у Мелитены (главный город византийской провинции Третьей Армении) в 577 г.

«Неправедно собранные деньги употребив на нужды (государства), Тиберий приготовил все потребное для войны и, сделав правильно набор с народов, живущих как по ту стопу Альп, около Рейна, так и по сю сторону, именно с массагетов и других скифских племен, с паннонцев и мизийцев, с иллирийцев и исавров, он собрал такое войско из этих храбрых людей, что образовал ополчение почти в 150 тысяч отличных всадников, и прогнал Хосрова, который, тотчас после взятия Дары, следующим летом устремился в Армению и оттуда имел покушение на главный город каппадокийцев и первенствующий между тамошними городами - Кесарию. Хосров до того презирал римскую империю, что, когда кесарем отправлены были к нему послы, не удостоил даже допустить их к себе, а приказал им следовать за собой до Кесарии; - там, говорил, подумаю я об их посольстве. Но, увидев против себя римское войско под начальством Юстиниана, брата того Юстина, который бесчеловечно убит был (царем) Юстином, - увидев, что это войско тщательно вооружено, что трубы издают грозные звуки, что знамена подняты для битвы, что каждый воин жаждет сражения и в отличном своем убранстве дышит рвением, что конница - такая и столь многочисленная, о какой ни один царь никогда и не думал, он при этой неожиданности и нечаянности, долго изумлялся, глубоко вздыхал и уже не хотел начинать войны. Но между тем, как Хосров откладывал, медлил и тратил время, притворяясь, будто желает сражения, на него напал предводительствовавший правым крылом скиф Курс, и так как противопоставленные ему персы не могли выдержать его нападения, но открыто оставляли строй, сильно поразил их. Потом устремился он на сторожевой отряд, где Хосров и целое войско имели свои припасы, и овладел всеми царскими сокровищами и всем обозом, на глазах самого Хосрова, который все еще продолжал терпеть, думая, что для него невыносимее собственное отступление, чем нападение Курса. Овладев таким образом великим богатством и добычей и ведя с собой вьючных животных с теми самыми грузами, которые на них были, и в том числе со священным огнем - богом Хосрова, Курс и его воины обскакали персидское войско с веселыми песнями и прибыли к своим около того времени, когда зажигают свечи и когда соратники их оставили уже свои ряды, потому что ни Хосров, ни сами они не начинали сражения, а только происходили легкие перестрелки, или, как обыкновенно бывает, два войска мерялись битвами воинов один на один. Между тем Хосров, зажег ночью множество огней и приготовился к ночной битве, - и так как римское войско стояло двумя лагерями, то он в глухое время ночи напал на ту часть его, которая расположена была севернее, а как это войско от внезапности и нечаянности нападения отступило, обратился на близлежащий город Мелитину, который оставался без стражи и без граждан, и опустошив его огнем, приготовился к переправе через Евфрат. Но римские войска соединились и погнались за ним. В таких обстоятельствах, опасаясь за личное свое спасение, сам он сел на слона и переправился через реку, а находившиеся с ним воины в большом количестве были поглощены рекой. Захватив трупы их, он поспешно удалился. Потерпев это крайнее наказание за дерзость свою в отношении к римлянам, Хосров с остатками своего войска прибыл в восточные области и стал просить перемирия, чтобы никто не нападал на него. Но Юстиниан, со всем своим войском вступив в пределы персидского царства, провел там все зимнее время, и никто не беспокоил его; а при наступлении лета, без всякой потери своих воинов, возвратился домой и благополучно, с великой славой, провел лето на границе (той и другой империй)» (Эвагрий Схоластик «Церковная история», V, 14)

«6. На этот год стратигом был назначен Юстиниан, сын Германа, считавшийся в числе самых высших чиновников. 7. Этот стратиг старательно стал исправлять прежде недисциплинированное войско, придавая определенную форму тому, что было бесформенным, и нестройному сообщая стройный вид. 8. А император продолжал собирать силы и от многих племен набирал военные отряды за большие суммы денег, добиваясь непобедимости своих войск. Он знал, что крупные суммы денег, разумно израсходованные, в случае если даже раньше были неудачи, дадут возможность делам прийти в лучшее положение. 9. Когда истек срок перерыва в военных действиях и перестала существовать граница перемирия, установленная персами и ромеями, персидское войско прибыло в места, соседние с Дарой. Так решил Тамхосро, который в это время управлял персидским войском, муж многочтимый у персов. Против него стали лагерем и ромеи. 10. Но ни то, ни другое войско не начинало боя. Долгое время оба лагеря глядели друг на друга, в конце концов военные предприятия перешли в разговоры о заключении договора. Перемирие было заключено на тех условиях, чтобы на востоке в продолжение трех лет было полное спокойствие, чтобы не было никакой войны и страны вели мирную жизнь; в Армении же борьба должна была продолжаться. 11. Поэтому ромейский стратиг, пройдя мимо города Амиды, двинулся с войском в области Армении; следом за ним и персидский царь с большими силами переправился через Евфрат. 12. Когда ромейскому войску стало известно, что сам персидский царь будет командовать в этой войне, ромеи пали духом и не без основания: присутствие царя давало персам большую возможность достижения того, что у них было раньше, а ромеям оно доставляло всю тяжесть затруднений, мешая им действовать» (Феофилакт Симокатта «История», III, 12, 6-12)

«1. Когда ромейские войска услыхали такие слова поучения, то все фаланги воспылали жаждою боя; они охотно решились испытать всякие опасности, в них загорелось желание подвергнуться опасности во имя доблести. В такое состояние пришли их души от увещаний стратига. 2. Когда мидийское войско узнало, что силы ромеев сделали такой выбор, оно стало готовиться к войне: всадники начали облекаться в шлемы и панцири, взялось за оружие и пешее войско. Сев на коней плотными рядами, они медленно гордым шагом двинулись против ромеев. 3. И ромеи, развернув свои ряды, подняли знамена. Заговорили трубы, поднялась к небу пыль, шум, как морской прибой, заполнил все пространство ржанием коней и грохотом оружия; все это, конечно, делало всякую речь нечленораздельной. 4. Варварское войско растянуло свой строй в длину, желая этим создать видимость бесчисленного своего количества для тех войск, которые стояли против него. 5. Ромейское войско выстроилось глубоким строем, сильным своей сплоченностью; так и казалось, что ряды его как бы сколочены из одного куска и сбиты железом - настоящий медный строй, стоящий против врагов, наподобие неподвижно воздвигнутых статуй, лишь внешним своим видом дающих возможность думать, что они стремятся к бою. Варварское войско было поражено этим зрелищем, так что в душах мидян зашевелилось чувство расслабляющей трусости. 6. Вавилоняне стали посылать стрелы в сомкнутые ряды ромеев в таком количестве, что затемнили лучи солнца. Вследствие стремительного полета стрел перья, украшавшие верх шлемов на головах воинов, казалось, полетели по воздуху, сбитые летучим оружием. 7. Ромеи стремились к рукопашному бою, тесня варваров копьями и мечами и отражая обильно сыпавшиеся стрелы; затем, избежав обычных хитростей стоящих против них врагов, они стали одерживать верх в бою. 8. Таким образом, здесь произошло славнейшее сражение между ромеями и парфянами; строй персов рассыпался, так как в глубину он не был построен в каре, а находящиеся в резерве силы вавилонского войска не знали что им делать, так как некому было стать против них. Затем, когда ромейское войско усилило натиск, варвары увидали, что дело идет к их гибели, и обратились в бегство. 9. Пришлось персам познать, что не все надежды сбываются, и на примере научились они не слишком гордиться своими беззакониями. 10. Побежденные вавилоняне, сколько у них было силы в ногах, бежали. Ромеи, неуклонно продолжая преследование, дали парфянам испытать все бедствия. Сверх всего этого, они разграбили также и персидский лагерь, разграбили и царскую палатку и все, что было там, забрали как блестящую свою добычу. Они завладели также и слонами и вместе с захваченной персидской добычей переправили их к кесарю. 11. Когда персидский царь был побежден и совершал свое позорное отступление, оказавшись около Мелитены, он предал город огню, найдя его незащищенным и вследствие полного спокойствия цветущим и беспечным. Затем он перешел Евфрат и отступал через Арзанену, законом обнародовав в виде надписи на каменной доске позор своего несчастья: он издал постановление, что в дальнейшем ни один из персидских царей не должен сам совершать военных походов» (Феофилакт Симокатта «История», III, 14, 1-11)

2. «показаны среди прочего 24 слона» --

о захвате слонов сообщают также Павел Диакон, Иоанн Диакон и византийские источники:

«Было в то время в Константинополе несколько слонов, чей поведение возбудило изумление и удивление. Теперь это может легко случаться, что те, кто склонны к насмешке, найдут только причину для нападок с осмеянием на рассказ о действий неразумных животных в наших историях: но мы записываем это без причины, или, так сказать, по глупости, но прежде всего для божьей славы, а также для опровержения и убеждения язычников и иудеев, и всех других заблуждающихся людей, кто отвергает крест и отклоняет заповедь нашего спасителя, знак которого крест, на котором это было сделано.

Эти слоны тогда были часть добычи, захваченной после победы, которую бог дал христианам над проклятым народом магов; и, будучи посланы в Константинополь, находились там долгое время; и всякий раз, когда они проходили мимо церкви, передовой слон, который шел впереди их, поворачивался к востоку и склонял вниз свою голову и хобот, и делал поклон; и затем, поднимая свой хобот, он махал им вокруг, и делал крестное знамение, и крестил себя, и проходил так. И затем второй поднимал свой хобот и действовал в той же самой манере; и остальные по порядку до последнего. И это мы часто видели своими собственными глазами, удивляясь и восхваляя бога, давшего знание христианства даже бессловесным животным, в упрек тем, кто имеют возможность и все же пренебрегают христианством, и пренебрегают благоволением того, кто спас наш греховный род.

И была другая подобная привычка этих животных, одинаково замечательных и удивительных, и который они никогда не упускали случай выполнить всякий раз, когда обычные скачки проводились на ипподроме. Эти слоны всегда приводились, каждый со своим погонщиком на шее; и стоя на ипподроме напротив царя, они наклонились вниз, и показали свое почтение к нему лучшим образом, каким они были способны, и насколько позволяла их природа. И затем каждый их сделал крестное знамение своим хоботом, и перекрестил себя перед царем: собравшаяся там в это время толпа была поражена и удивлена зрелищем, что они используют крестное знамение в точности как люди. И наконец царь сделал им подарки, и они удалились» (Иоанн Эфесский «Церковная история», II, 48)

«Ромеи, неуклонно продолжая преследование, дали парфянам испытать все бедствия. Сверх всего этого, они разграбили также и персидский лагерь, разграбили и царскую палатку и все, что было там, забрали как блестящую свою добычу. Они завладели также и слонами и вместе с захваченной персидской добычей переправили их к кесарю» (Феофилакт Симокатта «История», III, 14, 10)

«Он послал войско против персов, которое их начисто разбило и вернулось победоносно, с двадцатью слонами и такой огромной добычей, что любая человеческая алчность, могла быть удовлетворена» (Павел Диакон «История лангобардов», III, 12)

«Huius exercitus, ab eo directus, Persas potentissime debellavit, victorque regrediens, tantam molem prede cum viginti pariter elephantis detulit, ut humane crederetur posse sufficere cupiditati» (Iohannes Diaconus, «Istoria Veneticorum», I, 10)

3. «вступил в Арегийские горы, захватил старейшину области Аспидия» --

Дитрих Клауде («История вестготов») придерживается версии, что Аспидий - это личное имя захваченного вместе со своей семьёй и казной местного царька и локализует Арегийские горы где-то на северо-западе Испании, но без точного указания местоположения. Можно предположить, что здесь был поход не на север Испании, а на юг. Название Арегийских гор напоминает упомянутый под 574 г. город в Андалузии Varegia, Amaya, а Аспидий (Aspidium, Aspis) - это Aspe, город в пров.Аликанте (Испания).

4. «Арамундар, король сарацин» --

Такое написание имени арабского вождя (обычно «Аламундар»), вероятно, получилось по созвучию с именем вестготского герцога Аргимунда. Это может быть один из двух арабских вождей: Мундар бар Харит, вождь гассанидов(569-580), или аль-Мундир IV, вождь лахмидов(575-580 или 580-583). Более вероятно первое, поскольку гассаниды были в 528-585 византийскими филархами Палестины, а лахмиды придерживались проперсидской позиции. Не исключено и второе: византийцы пытались при помощи денежных дотаций привлечь лахмидов на свою сторону в конфликте с персами.


576

1. «Бадурий ... потерпел поражение в битве от лангобардов» --

Бадурий (Бадуарий) был первым византийским экзархом Равенны(575-576). Византийцы не имели в это время военной возможности противостоять наступлению лангобардов на византийские владения в Италии. Благоприятно для них было только то, что лангобарды не имели короля в течение 10 лет (575-584 гг.) и управлялись местными герцогами, которых можно было привлечь на свою сторону путём подкупа. Бадурий неудачно попытался противостоять наступлению лангобардов и погиб в сражении.

Феофан упоминает о ссоре и примирении Бадурия с Юстином II:

«В этом году октября 6 был болен царь и огорчался на своего брата Бодурия и крайне обидев его, приказал кубикуляриям толчками выгнать его на совете. А он был царский конюший. Узнав об этом, Софья огорчилась и выговорила это царю. Царь раскаялся, и пошедши к брату, нечаянно с препозитом кубикулариев взошел в конюшню. Бадурий, увидел царя и испугавшись, стал бегать из стойла в стойло. А царь кричал: «заклинаю тебя Богом, брат мой, постой». И подбежав задержал его и обняв поцеловал его, говоря: «обидел я тебя, брат мой, но не забудь, что я твой старший брат и царь. Я знаю, что эта неприятность вышла по действию дьявольскому». Бадурий, упал к ногам царя, со слезами сказал: «Поистине, государь, ты имеешь власть. Но ты уничижил раба своего в присутствии синклита. Теперь, как государь, и отвечай за себя синклиту». И за тем Бадурий показал царю коней. А царь пригласил его к себе на обед,- и помирились» (Феофан «Хронография» AM 6065 (565 AD))

Агнелл пишет также о строительной деятельности Бадурия в Равенне: «Barbatiani, quam Baduarius haedificavit» (Agnellus «Liber pontificalis ecclesiae Ravennatis», DE SANCTO PETRO XXI).

Возможно, он идентичен Бадуарию, командовавшему сухопутной частью армии в походе против гуннов при Юстиниане I (Иоанн Никиусский «Хронография», 90.69).

2. «Роман, сын патриция Анагаста» --

Источники упоминают также Анагаста, magister militum в 467 г. (см.Prisc., 38, 39), сына Орнигискла (Арнегискла) (см.Marcellin, anno 441, 447)

3. «захватил живым царя племени сванов» --

Сваны (цаны, саны, тзаны, халды) жили в нагорной области, образуемой Пархарским хребтом, между рекой Акампсий (или Боас, то есть Чорохом) и юго-восточным берегом Черного моря до Трапезунда. Сванетия была важна для византийцев, так как это был плацдарм для нападений персов на Лазику.

4. «король Миро через послов предложил мир» --

Миро пытался сохранить свою независимость от вестготов. Как вестготы, так и свевы во время наступившего перемирия вели переговоры с франками.

Миро посылал в 580 г. посольство к королю Гунтрамну:

«Мир, король Галисии, направил к королю Гунтрамну послов. И когда они проходили через границу области Пуатье, которая тогда принадлежала королю Хильперику, ему сообщили об этом. И король Хильперик приказал доставить их к нему под охраной и содержать их в Париже под стражей. ... Послов же свевов через год отпустили, и они вернулись на родину» (Григорий Турский «История франков», V, 41)

Леовигильд же заключил (см.под 579 годом) брачный союз между своим сыном Герменегильдом и Ингундой, дочерью короля франков Сигиберта.

5. «Склавины во Фракии ... Авары» --

Иоанн Бикларский датирует опустошение Фракии славянами 576 годом, то есть на 7-8 лет раньше действительной даты. Подобная ошибка встречается также в переводе В. И. Оболенского и Ф. А. Терновского «Хронографии» Феофана и связана с использованием александрийской эры при пересчете даты от сотворения мира. По александрийской эре сотворение мира датируется 29 августа 5493 г.до н.э. (в версии Панодора), 25 марта 5492 г.до н.э. (в версии Анниана) или 1 сентября 5493 г.до н.э. (более распространенный в Византии вариант). Анниан ошибочно отнес рождество на 5501 год от сотворения мира, то есть 9 г.н.э. (вместо 1 г.н.э.). В результате при переводе 583/584 г.н.э. в дату от сотворения мира получился 6076 год (6076 = 5493/5492+583/584), а при обратном переводе в дату от рождества 575/576 г.н.э. (6076 = 5501/5500+575/576).

О совместном вторжении славян и аваров во Фракию и изгнании их Коментиолом (583/584 г.) сообщает Феофилакт Симокатта :

«VII. 1. Они подослали племя славян, и огромное пространство римских земель было опустошено. Славяне дошли вплоть до так называемых «Длинных стен», прорвавшись через которые на глазах у всех произвели страшную резню. 2. Император в страхе защищал «Длинные стены» и вывел сюда из города все бывшее при нем войско, создавая из него в спешном порядке как бы самое надежное укрепление вокруг города. 3. Вот тогда-то Коментиол со славой выполнил свою обязанность начальника армии: наступая на Фракию, он отогнал полчища славян. Он дошел до реки, называемой Эргиния, и, неожиданно напав на славян, подверг варваров сильному избиению. 4. За это, опять назначенный императором главнокомандующим, он вновь был направлен против них. Он показал блестящий пример ромейской доблести и получил титул, который ромеи называют пресентий, даваемый за военное командование. 5. Затем в конце лета, собрав силы ромеев, он двинулся к Адрианополю и встретился там с Ардагастом, который вел по этим местам большие отряды славян и огромные толпы пленных с богатой добычей. Переждав ночь, рано утром он продвинулся к укреплению Ансину и смело вступил в сражение с варварами. 6. Врагам пришлось отступить, они обратились в бегство и он гнал их до самой Астики. Этот подвиг ромеев дал пленным возможность увидеть светлый день. Стратиг их воспел победную песнь и воздвиг трофей» (Феофилакт Симокатта «История», I, 7, 1-6)

Изложение этих событий у Феофана более кратко:

«Между тем каган не замедлил обманом нарушить мир. Ибо вооружил против Фракии славянские народы, которые доходили до длинных стен, учиняя великий грабеж. Царь, выведши из столицы дворцовую гвардию и ополченцев, приказал им охранять длинные стены. А Комментиола назначил воеводою и, вручив ему войско, отправил его против варваров. Комментиол нечаянно напал на варваров, множество их перебил, остальных прогнал. А достигши до Адрианополя, встретился с Андрагастом, который вел множество славян с добычею, и, напав на него, добычу отнял и одержал великую победу» (Феофан «Хронография» AM 6076 (576 AD))

6. «Юстин завершил последний день, и Тиберий один получил власть» --

Юстин скончался 4 октября 578 г., а незадолго до этого (26 сентября 578 г.) Тиберий был коронован в качестве императора:

«Юстин пережил назначение Тиберия цезарем на четыре года, и долго лелеялись надежды на его выздоровление, в основном из-за повторяющихся периодов просветления, во время которых он мог удерживаться на своем кресле, и показываться людям, и даже посещать утром зрелища на ипподроме: и иногда он достаточно хорошо себя чувсвовал, чтобы давать аудиенции и получать приветствия от сената. Иногда он также раздавал милостыню народу, для чего клали в его руку деньги, которые он разбрасывал с помощью своих слуг, управлявших его руками: но затем он снова впадал в свое прежнее слабоумие, к которой добавились другие испытания, особенно мучительная болезнь затрудненного мочеиспускания: так что в целом его здоровье постоянно ухудшалось.

В течение этого периода государственные дела полностью направлялись боголюбивым цезарем, особенно войны с варварами и персами; но всякий раз, когда Юстин был способен к этому, он совещался с ним; и если тот говорил что-то разумно, это выполнялось. Но время шло, а их надежды на его выздоровление не оправдались, и его болезни все более обострялись, пока его страдания не стали такими, что он часто вызывал их и молил принести меч и убить его; смерть, говорил он, лучше для меня, чем жизнь в таких муках и страданиях: и в другое время он предложил бы им оставить открытыми дворцовые ворота, в которые могли бы войти все желающие и увидеть царя, просящего о смерти и желающего её больше жизни, и смерть отказалась от него. И когда впоследствии боль при мочеиспускании увеличилась, и он был замучен камнями, заполнившими пузырь, и врачи прибыли, чтобы вырезать их, они попросили его, в соответствии с обычным трусливым образом действия врачей, взять ланцет в свою руку и дать его им; и он в ответ не просил их выказывать к нему какого-либо милосердия, но позволить ему покинуть жизнь; и сказал, «Не опасайтесь: даже если я умру, никакого зла не должно случиться с вами». Глубокий разрез был тогда сделан в обоих его пахах, и вся операция так варварски была выполнена, что он подвергся чрезвычайной пытке: однако, посреди его криков, он сказал громким голосом, «Справедливо твое суд, о бог; за все грехи и зло, которые я совершил моим телом, открыто вознагражден в твоим гневом на члены, посредством которых я исполнил их». В его смерти была теперь предопределена; и полностью зная это, он послал за цезарем, и наставлял его, и предупреждал его во многих словах, говоря, «Я, мой сын, умираю: иди теперь, бери царский венец, но опасайся, что тебе не быть виновным в грехе, и не побудить бога возмущаться: и советуйся с лучшими из римского царства». Таким образом Тиберий получил венец в понедельник 26 сентября, в 890 году (578 г.н.э.); после этого Юстин прожил девять дней и отбыл из этого мира в четвертый день октября того же года» (Иоанн Эфесский «Церковная история», III, 6)


577

1. «Авары опустошили Фракию» --

см.о вторжении славян и аваров во Фракию под 576 г.

2. «вошел в Ороспеду» --

Дитрих Клауде («История вестготов») локализует область Ороспеда (Orospeda) в пограничной полосе между вестготским государством и Византией, вероятно, в верховьях Гвадалквивира. Более точно это горная цепь Sierra de Alcaraz и её продолжение в Мурсии (Испания). Как следует из текста, Ороспеда стала независимой от вестготов в результате крестьянских восстаний. Города и крепости области, по-видимому, находились в руках местной знати.


578

1. «разбил мавра, сильнейшего царя Гармула, который убил уже трех вождей» --

в войне с маврами погибли, согласно Иоанну Бикларскому, Теодор, префект Африки (в 569 г.) и два военных магистра Африки - Теоктист (в 570 г.), Амабилис (в 571 г.). О войне с маврами сообщает также Феофан:

«В этом году в месяце сентябре, индиктиона 6, лонгобарды воздвигли войну против римлян, и маврусийские народы в Африке сделали большую тревогу» (Феофан «Хронография» AM 6080 (580 AD))

2. «назначил Маврикия ... военным магистром Востока» --

Феофан называет Маврикия комитом федератов:

«Царь Тиверий, купив рабов язычников, устроил из них полк под своим именем, одев и вооружив 5000, и дал им воеводою Маврикия комита федератов, а его помощником Нарсеса. И послал их против персов. В последовавшей затем большой войне римляне решительно одолели и отобрали у персов города и страны, которые те завоевали при Юстиниане и Юстине. Маврикий, по возвращении в Константинополь, был принят царем с великою честью, и праздновал Тиверий триумфы по поводу победы Маврикия и принял его в зятья, выдав за него дочь свою Константину. Точно также и за воеводу Германа царь выдал дочь свою Хариту и возвел обоих зятьев в достоинство кесарей» (Феофан «Хронография» AM 6074 (574 AD))

3. «несчастную войну против лангобардов» --

буквально «слёзную войну». Военные силы Византии опять были отвлечены войной с персами. По этой причине в начале своего правления (578 г.) Тиберий не смог помочь римскому сенату. См. поражение Бадурия от лангобардов под 576 г.

О наступлении лангобардов в Италии в 10-летний период междуцарствия от смерти Клефа до восшествия на престол Автари (575-584 гг.) сообщает Павел Диакон:

«32. Лангобарды оставались после его смерти десять лет без короля и подчинялись герцогам. Каждый же герцог властвовал в своем городе. Забан в Тицине, Валари в Бергаме, Алахий в Бриксии, Эвин в Триенте, Гизульф в Фороюли. Кроме этих существовали еще герцоги в тридцати различных городах. В то время многие знатные римляне были умервщлены из жажды добычи, остальные были обложены налогом и таким образом были порабощены лангобардским чужакам, что обязаны были выдавать им третью часть своих плодов. Под властью этих герцогов и в седьмом году со вторжения Альбоина, случилось, что были разграблены церкви, убиты священники, разрушены города, жители, разросшиеся подобно посевам, истреблялись, и большая часть Италии была захвачена и подчинена лангобардами, исключая местности, захваченные еще Альбоином» (Павел Диакон «История лангобардов», III, 12)

4. «уничтожил повсюду тиранов, победив захватчиков Испании и получив надежный мир с оставшимся народом» --

под тиранами подразумеваются сепаратисты из числа местной знати, под захватчиками - византийцы и свевы, под оставшимся народом - восставшие крестьяне. Борясь с сепаратизмом знати, Леовигильд не останавливался даже перед репрессиями против своих приближенных:

«Extitit autem et quibusdam suorum perniciosus: nam 'quoscumque nobilissimos ac potentissimos vidit' (vi cupiditatis et livoris quosque potentes ut vidit P), aut capite truncavit (damnavit P) aut 'proscriptos in exilium egit' (opibus ablatis proscripsit P)» («Леовигильд был безжалостен к некоторым из своих людей, если он видел кого-то выдающегося знатностью и могуществом, то либо обезглавливал его, либо отправлял в ссылку») (Исидор «История готов, вандалов и свевов», 51)

5. «основал город в Кельтиберии и назвал его по имени сына Рекополисом» --

о его основании см. Исидор «История готов, вандалов и свевов», 51 («condidit etiam (autem P) civitatem in Celtiberia, quam ex nomine filii sui Recopolim nominavit»).

«condidit etiam (autem P) civitatem in Celtiberia, quam ex nomine filii sui Recopolim nominavit» («Кроме того, он основал город в Кельтиберии, который назвал в честь сына Рекополисом») (Исидор «История готов, вандалов и свевов», 51)

6. «установил привилегии для жителей нового города» --

«fiscum quoque primus iste locupletavit primusque Aerarium de rapinis civium hostiumque manubiis auxit» («Он был первым, кто увеличил поборы и первым, кто наполнил казну, грабя граждан и обирая врагов») (Исидор «История готов, вандалов и свевов», 51)

Исидор явно намекает на стремление Леовигильда любым способом пополнить свою казну. По-видимому, жители Рекополиса получили налоговые льготы.


579

1. «Авары были отражены от границы Фракии и захватили часть Греции, а также Паннонии» --

см.вторжение аваров во Фракию под 576-577 гг. Авары заняли Паннонию, победив живших там гепидов при помощи лангобардов еще в 567 г. Только Сирмий был захвачен византийцами. Авары не смогли получить его путем переговоров, и тогда аварский каган Баян взял Сирмий после двухлетней осады.

2. «женил своего сына Герменегильда на дочери короля франков Сисберта» --

Леовигильд заключил в 579 г. брачный союз между своим сыном Герменегильдом и Ингундой, дочерью короля франков Сигиберта:

«У короля же Леовигильда от другой жены было двое детей; из них старший сын был помолвлен с дочерью короля Сигиберта, а младший — с дочерью короля Хильперика. Ингунду, дочь короля Сигиберта, отправленную с большой пышностью в Испанию, с великой радостью приняла ее бабушка Гоисвинта» (Григорий Турский «История франков», V, 38)

По женской линии Ингунда была внучкой королевы Госвинты (как дочь её дочери от первого брака Брунгильды).

3. «дал в управление часть Провинции» --

Ингунда отказалась перейти в арианство, что вызвало конфликт с королевой Госвинтой. В подобной ситуации Брунгильда, дочь Госвинты и мать Ингунды, поступила иначе и перешла в католичество, как и её сестра Галсвинта.

«Ингунду, дочь короля Сигиберта, отправленную с большой пышностью в Испанию, с великой радостью приняла ее бабушка Гоисвинта. Но она не позволила, чтобы Ингунда и дальше исповедовала католическую веру, и начала льстивыми речами уговаривать ее перекреститься в арианскую ересь. Но Ингунда, мужественно сопротивляясь, говорила: «Достаточно того, что я уже была однажды омыта от первородного греха спасительным крещением и исповедала святую троицу в единстве и тождестве. Исповедаю, что я верую в это от всего сердца и никогда не отступлюсь от этой веры». Услышав такие слова, Гоисвинта, распалясь неистовой яростью, схватила девушку за волосы, бросила ее на землю и до тех пор ее била башмаками, пока у нее не выступила кровь, затем она приказала снять с нее одежду и окунуть в пруд. Но, по утверждению многих, Ингунда никогда не отступалась в своей душе от нашей веры» (Григорий Турский «История франков», V, 38)

Леовигильд, стараясь разрешить ситуацию, назначил Герменегильда правителем части Бетики с центром в Гиспалисе (Севилье):

«А Леовигильд дал им один из городов, чтобы они там жили и правили им» (Григорий Турский «История франков», V, 38)

4. «его сын Герменегильд под влиянием королевы Госвинты присвоив себе тираническую власть, поднял восстание» --

в данном случае вина Госвинты, скорее, косвенная. Григорий Турский обвиняет Госвинту в гонении на ортодоксальных христиан:

«В этом году в Испании были сильные гонения на христиан. Многие были обречены на изгнание, лишены имущества, истощены голодом, посажены в тюрьму, подвергнуты избиению и погибли от различных наказаний. Зачинщицей же этого злодеяния была Гоисвинта, на которой, после ее первого брака с королем Атанагильдом, женился король Леовигильд» (Григорий Турский «История франков», V, 38)

Леовигильд, как известно, был достаточно веротерпим, и упомянутые его действия можно объяснить стремлением пополнить свою казну и борьбой с сепаратистами и восставшими крестьянами, а никак не враждой ариан с католиками.

Герменегильд перешел под влиянием своей жены Ингунды в ортодоксальное вероисповедание, приняв таким образом её сторону в конфессиональном споре с Госвинтой:

«А Леовигильд дал им один из городов, чтобы они там жили и правили им. По приезде в этот город Ингунда начала внушать своему мужу, чтобы он, оставив лжеучение еретиков, признал истину католической веры. Он долго этому противился, но наконец под влиянием ее внушения был обращен в католическую веру и при миропомазании наречен Иоанном. Когда Леовигильд узнал об этом, он начал искать повод, как бы его погубить. Но тот, догадываясь о целях отца, перешел на сторону императора, завязав дружбу с его префектом, который тогда осаждал Испанию» (Григорий Турский «История франков», V, 38)

Таким образом, Иоанн Бикларский перекладывает на Госвинту ответственность за действия Ингунды. Сам Леовигильд долгое время не предпринимал активных действий против мятежников, вероятно, желая сначала завершить свои завоевания в Испании, надеясь добиться примирения, да и не считая ситуацию слишком опасной для себя.

5. «как от готов, так и римлян претерпела большие разрушения» --

Герменегильда поддержали недовольные завоевательной политикой его отца византийцы и свевы, а также король франков Гунтрам.

Известны переговоры между Герменегильдом и византийским префектом:

«Когда Леовигильд узнал об этом, он начал искать повод, как бы его погубить. Но тот, догадываясь о целях отца, перешел на сторону императора, завязав дружбу с его префектом, который тогда осаждал Испанию» (Григорий Турский «История франков», V, 38)

С мятежом Герменегильда связано и посольство короля свевов Миро к Гунтраму в 580 году:

«Мир, король Галисии, направил к королю Гунтрамну послов. И когда они проходили через границу области Пуатье, которая тогда принадлежала королю Хильперику, ему сообщили об этом. И король Хильперик приказал доставить их к нему под охраной и содержать их в Париже под стражей. ... Послов же свевов через год отпустили, и они вернулись на родину» (Григорий Турский «История франков», V, 41).

То, что византийским префектом был посланный еще Юстинианом I на помощь Атанагильду патриций Либерий (см.Григорий Турский «История франков», прим.184 к кн.V; о Либерии см.Иордан «Гетика», 59) маловероятно: действия византийцев в Испании были малоуспешными, и император давно сменил бы командующего, по аналогии с персидским фронтом.

Как можно видеть, для византийской политики в Испании характерно стремление использовать в своих интересах местные противоречия: между Агилой и Атанагильдом (при Юстиниане I), между Леовигильдом и Герменегильдом (при Тиберии и Маврикии).


580

1. «Маврикий, военный магистр Востока, начал войну против персов» --

«Царь Тиверий, купив рабов язычников, устроил из них полк под своим именем, одев и вооружив 5000, и дал им воеводою Маврикия комита федератов, а его помощником Нарсеса. И послал их против персов. В последовавшей затем большой войне римляне решительно одолели и отобрали у персов города и страны, которые те завоевали при Юстиниане и Юстине. Маврикий, по возвращении в Константинополь, был принят царем с великою честью, и праздновал Тиверий триумфы по поводу победы Маврикия и принял его в зятья, выдав за него дочь свою Константину. Точно также и за воеводу Германа царь выдал дочь свою Хариту и возвел обоих зятьев в достоинство кесарей» (Феофан «Хронография» AM 6074 (574 AD))

Более подробно персидский поход Маврикия описан Феофилактом Симокаттой (см.Феофилакт Симокатта «История», III, 15, 10 - 18, 3).

2. «созвал в городе Толедо собор епископов арианской секты» --

так как участвовали только ариане, данный церковный собор не учитывался при нумерации Толедских соборов (II в 527 г. и III в 589 г.).

3. «не должны креститься, но только очищаться возложением рук и восприятием общины» --

Собор 524 г. в Лериде запрещал католикам принимать пищу вместе с теми, кто позволял арианам повторно крестить себя. Таким образом, Толедский собор отменил практиковавшееся ранее арианами повторное крещение католиков и признал легитимным католическое таинство крещения. Упоминается, например, такая попытка в отношении Ингунды со стороны королевы Госвинты (Григорий Турский «История франков», V, 38). Леовигильд также ввел ранее неизвестное арианам почитание реликвий и мучеников. Сделаны были и изменения в символе веры: Сын признавался теперь равным (aequalis) Отцу, а не подобным (similis), как ранее.

4. «многих наших склонил к арианскому учению» --

решения Толедского собора 580 г. лежали в русле стремления Леовигильда к сближению ортодоксов с арианами. Пример толерантности ариан к другим конфессиям, включая язычников - в споре вестготского посла Агила с Григорием Турским:

«А король Леовигильд отправил к Хильперику посла Агила, человека не умного и не умеющего разумно мыслить, но до глупости настроенного против католического вероучения. Когда он по пути заехал в Тур, он начал вызывать нас на спор о вере и нападать на догматы церкви. ... На это он ответил: «Учения, которого ты не почитаешь, не порицай; мы же не порицаем того, во что вы веруете, хотя мы в это и не веруем; ибо нет вины в том, если почитают и то, и другое. Так именно говорим мы в обыденной жизни: не виновен тот, кто, проходя между алтарями язычников и божьей церковью, почитает то и другое». Заметив его глупость, я говорю: «Как я вижу, ты выказываешь себя защитником язычников и спасителем еретиков, потому что ты оскверняешь догматы церкви и проповедуешь, чтобы почитали нечестивое учение язычников» ... » (Григорий Турский «История франков», V, 43).


581

1. «короля из своей среды выбрали именем Автарик» -- в 584 г.

«XLV. Langobardorum gens quemadmodum tributa duodecim millia solidorum ditioni Francorum annis singulis dissolvebant, referam; vel quo ordine duas civitates, Augustam et Siusium cum territoriis a parte Francorum cassaverant, non abscondam. Defuncto Clep ipsorum principe, duodecim duces Langobardorum duodecim annis sine regibus transigerunt. Ipsoque tempore, sicut supra scriptum legitur, per loca in regnum Francorum proruperunt; pro ea praesumptione in compositione Augustam et Siusium civitates cum integro illorum territorio et populo, partibus Guntchramni tradiderunt. Post haec legationem ad Mauricium imperatorem dirigunt; ii duodecim duces singulos legatarios destinant, pacem et patrocinium imperii petentes. Iidemque et alios legatarios duodecim ad Guntchramnum et Childebertum destinant, ut patrocinium et defensionem Francorum habentes, duodecim millia solidorum annis singulis his duobus regibus in tributa implerent, vallem cognomento Ametegis partibus Guntchramni cassantes, ut his legatis, ubi plus congruebat, patrocinium sibi firmarent. Post haec integra devotione patrocinium eligunt Francorum. Nec mora, post permissu Guntchramni et Childeberti Autharium ducem super se Langobardi sublimant in regno. Alius Autharius idemque dux, cum integro suo ducatu se ditioni radidit imperii, ibique permansit, et Autharius rex tributa quae Langobardi ad partem Francorum spoponderant, annis singulis reddidit. Post ejus discessum filius ejus Ago , in regnum sublimatus, similiter implesse dignoscitur.

AN. DCXVII. Anno 34 regni Chlotharii, legati tres nobiles ex gente Langobardorum Agiulfus, Pompegius, et Gauto, ab Agone rege ad Chlotharium regem destinantur, petentes ut illa duodecim millia solidorum, quae annis singulis Francorum aerariis dissolvebant, debuissent cassari, exhibentes ingeniose secretius tria millia solidos, ex quibus Warnacharius mille, Gundelandus mille, et Chucus mille acceperunt: Chlothario vero triginta sex millia solidorum insimul exhibebant. Quare consilio suprascriptorum, qui occulte exeniati fuerant, Chlotharius ipsa tributa a parte Langobardorum cassavit; et amicitiam perpetuam cum Langobardis sacramentis et pactis firmavit» (Фредегар «Хроника», 45)

«16. Лангобарды, управляемые в течение десять лет герцогами, поставили, по общему решению, своим королем Автари, сына вышеупомянутого короля Клефа 15. За его достоинства, они дали ему прозвище Флавия 16. Это прозвище счастливо удерживалось с того времени всеми лангобардскими королями. В то же время, по случаю восстановления королевства, все тогдашние герцоги уступили половину своего имущества на покрытие королевских расходов, чтобы король мог на это содержать свою свиту и всех, кто служил ему в различных должностях. Порабощенные же народы были разделены между лангобардскими пришельцами 17. Это было поистине удивительно в королевстве лангобардов: в нем не было никакого насилия, не замышлялся никакой тайный заговор, никого несправедливым образом не принуждали к повинности, никого не грабили; не было ни воровства, ни грабежей, и каждый мог спокойно и без страха идти, куда ему угодно» (Павел Диакон «История лангобардов», III, 16)

«[6.] Eo tempore levaverunt langobardi sibi regem nomine cleps de genere peleos; et regnavit annos duos et menses sex, et mortuus est. Et iudicaverunt iudices langobardorum sine rege italiam annos XII. Post haec levaverunt sibi regem nomine autarenem, filium cleffonis; et accepit autaren uxorem nomine teodelenda, filia garibaldi et walderadae. Et venit cum teodelenda frater eius nomine gundwald, et ordinavit eum authari rex ducem in civitatem austinse. Et regnavit annis septem, et mortuus est. Et venit agilwald dux turigorum de taurini, et iunxit teodelindae reginae, et factus est rex langobardorum, et occidit tres duces rebellos suos, zangrulf de verona, mimolfo de insula sancti juli, et gaidulfo de bergamo, et alios plures rebellos suos. Et genuit aioald rex de teodelinda filia nomine gudeberga et filio nomine adelwald. Et regnavit agilwaldo annos XX et V; adelwald, filius eius, regnavit annos decem. Arioaldus regnavit annos decem» (Historia Langobardorvm Codicis Gothani, 6)

«1. Narsis patritius Romanorum bella sustinuit, et eos semper defendit, invidia Romani contra eum pertulit, ad Iustinianum imperatorem acusaverunt; qui et ipse augustus et Sophia, uxor eius, mandans ei, quia eunuchus erat, ut ad se veniret et lana in genitio per pensione dividere. Narsis vero patritius sic ei mandans, non tantum se lana dividere, sed etiam talem telam orditurum, quale ipsa dum viveret deponere non possit. Legatos Narsis ad Langobardos mittens et pomorum genera vel reliqua dignitate transmittens, ut animos eorum amabilis facerent, quatenus in Italia venirent et plena eas absque pugna perciperent. Langobardi mox ut audiunt, gavisi sunt gaudio. Pannonia vero amicis suis Avarorum gens comendaverunt; quam possessam habebant per annos 42, cum uxoribus et natis et omnia quae habebant exientes de Panonia mense Aprile, per indictione prima, alia die post pasca Domini qui fuit Kalendis Aprilis, cum iam Domini incarnatione anni quingenti sexaginta oto essent evoluti. Igitur Langobardi introierunt Italia per Foroiulanorum terminum. Alboin nepoti sui Gisolfi Foroiuli concessit et reliquos nobiles Langobardos. His diebus Langobardi Italia invaserunt, Vincentiam Veronamque et reliquas Venetiarum civitates coepit, et per tres annos Ticino possedit. Interim Alboin invasit omnia usque ad Tuscia preter Romam et Ravennam, Ticinensis vero per tres annos se continentes, per obsides quas dederunt, iam videntes suorum fortia circa se subiugata, Langubardi se tradiderunt. Pauca vero de multa dicam. Rex Alboin postquam in Italia tres annos et sex menses regnavit, insidiae suae coniuge interemptus est. Langobardi ex communi consilio Cleb nobilissimum in urbe Ticinensium sibi regem constituerunt; regnavit anno uno mensibus sex; a puero de suo obsequio gladio iugulatus est. Post cuius mortem Langobardi per annos decem regem non habuerunt, sed sub potestatem ducibus fuerunt. Post autem annos decem elegerunt Autari, Clefoni filius. Autari vero duxit uxorem Teudelinda nomine, filia Garibaldi Baioariorum rex sancta et nobilissima; ipsa edificavit ecclesia sancti Iohanni sita Moditia. Rex Autari aput Ticinum, venenum ut tradunt accepto, moritur, postquam sex regnaverat annos. Langobardi ex communi consilio suae regine Teudelindae licentiam tribuerunt, quali ipsa suo sociare voluisset coniugio, tali et illi regem constituissent. Quid multa? Accepit Agilulf ducem Taurinensium; et regnavit annos viginti quinque, et mortuus est. Et regnavit pro eo filio suo Adalovald annos decem, de regno eiectus est. Eius regnum successit Arioald, et regnavit annos duodecim, et mortuus est. Regnavit pro eo Rothari, qui edictum Langubardorum conposuit; reliqua eius dignitatem et fortia, et bella quas gessit, nonne haec scripta sunt in coronica Langubardorum ut supra? Regnavit Rothari annos sexdecim, et mortuus est; Rodoaldi filio suo regnum reliquid. Rodoald vero dum uxore cuiusdam stuprasset, ab eodem interfectus est, postquam quinque regnaverat annis septemque diebus. Huic successit in regno Aripert; regnavit annis novem, et mortuus est. Reliquid regnum duobus filii sui, Pertarit et Gudiperti, Inter ipsi fratres malis hominibus discordia facientes in tantum, ut alterium regnum invaderent. Grimoald Beneventanorum suorum ducem per fraudulenter missum eorum mandatum veniens, Gudiperto gladio interemit, expleto anno post mortem patris et sex mensibus. Pertarit fuga aripuit, Grimoald regnum accepit. Multa quidem eius historiole continent, sed pauca in hac adbreviationem conscribam. Hic in edicto Langubardorum novem conposuit capitula; regnavit annos novem, et mortuus est. Reliquid regnum Garibaldi, filio suo. Pertarit vero, unde iam diximus, qui fuga lapsus erat, egressus de Galia navem ascendit, ad Britaniam insolam ad regnum Saxonum transmeare; et dum pelago navigasset, divinus nuncius eidem ad ripam clamans, et dixit: Revertere, Pertarit, in terra tua, quia tertia die est hodie, quod Grimold defunctus est. Quid plura? Reversus est, et gratanter a Langubardis susceptus, et ad regna gubernacula eum constituerunt mense tertio post mortem Grimoaldi. Regnavit Pertarit annos decem et septem, et mortuus est. Cuniperti, suum filium, regnum reliquid. Multa quidem eius istoriole scripta invenimus. Contra Halahis tirrannum fatigatione sustentus; sed Cunipert triumphum victoriae cum exultatione Dei, Italia regnavit post mortem patris annos duodecim. In campo Coronate, ubi bellum contra Alahis gessit, in honore beati Georgii martyris monasterium construxit. Reliquid regnum Liutperti, filio suo. Surrexit contra eum Aripert, et vivum comprehendit, et non post multos dies in balneo vita privavit. Regnavit Aripert annos 12, in flumen Ticinum ab aquis negatus est. Ansprand eius regnum aripuit; regnavit menses tres. Reliquid regnum Liutprandi, filio suo. Fuit autem Liutprand multe sapientie, clemens, pudicus, orator, pervigil, elemosinis largus; legem quidem Langubardorum ampliavit, et in edicti corpore conscribere iussit. Regnavit annis triginta et uno septemque mensibus, et mortuus est» (Andreas Bergomatis, «Chronicon», 1)

2. «пределы Италии лангобарды заняли» --

о завоеваниях Автарика в Италии см. Павел Диакон «История лангобардов», III, 18, 19, 27, 29, 32:

«18. Затем король Автари прибыл пред город Брексилл, лежащий на берегу Пада и осаждал его; дело в том что туда бежал от лангобардов герцог Дроктульф, будучи разбитым на стороне императора, и вместе со своими солдатам храбро сопротивлялся войску лангобардов. Он происходил из народа свевов или аламаннов, вырос среди лангобардов и, ибо имел выдающееся телосложение, получил почетный титул герцога. Но, как только ему представилась возможность отомстить за свою неволю, он восстал против лангобардов. Те должны были вести тяжкую борьбу против него, в конце концов они победили его вместе с его помощниками и оттеснили его в Равенну. Брексилл был захвачен и его стены сровнены с землей. Затем король Автари заключил с патрикием Смарагдом, тогда начальствовавшим в Равенне, мир на три года.

19. С помощью названного Дроктульфа гарнизон Равенны часто сражался против лангобардов и с помощью флота который они построили при его [Дроктульфа] участии, вытеснили лангобардов из города Классиса. Скончавшись, он был с почетом похоронен пред церковью святого мученика Виталия и ему была поставлена прославляющая надгробная надпись.

27. В это время король Автари послал войско в Истрию и поставил его начальником герцога Эвина Триентского. Этот заключил, опустошив страну огнем и мечом, мир на один год и привез королю много денег. Другое лангобардское войско осаждало малого военачальника Франкио на острове Комацина, бывшего здесь еще со времени Нарсеса и державшегося уже двадцать лет подряд. После шестимесячной осады Франкио сдал остров лангобардам, сам он получил согласно своему желанию, от короля право свободного выхода со своей женой и имуществом и ушел в Равенну. На острове нашли огромные богатства, сокрытые здесь некоторыми городами.]

29. В то же время Хильдеперт отправил послов к императору Маврикию и велел ему передать, что он теперь предпримет войну против лангобардов, чего прежде он не сделал, с тем, чтобы по его совету изгнать их из Италии. И он без промедления отправил свое войско в Италию для подчинения лангобардов. Но король Автари вместе с лангобардами быстро выступает ему навстречу и мужественно сражается за свою свободу. В этом сражении лангобарды одерживают победу. А франки потерпели жестокое поражение: некоторые из них попали в плен, очень многие бежали и едва добрались до отечества. Войско франков понесло здесь такой урон, какого нигде больше не помнят. Поистине удивительно, что Секунд, который много писал о деяниях лангобардов, обошел молчанием такую их победу, тогда как мой рассказ о поражении франков приводится в их Истории чуть ли не в тех же самых выражениях.

32. Полагают, что к этому же времени относится событие, рассказываемое из жизни короля Автари. По преданию, в это самое время, король через Сполето дошел до Беневента, занял эту область и достиг даже Регия, крайнего города Италии, соседнего с Сицилией. Там-то, среди морских волн, высится, говорят, столб. Автари подъехал к нему на коне, коснулся его острием своего копья и сказал: «До этого места должны простираться границы лангобардов». Этот столб, говорят, стоит там и до сегодняшнего дня и называется колонной Автари»

3. «Народ склавинов опустошил Иллирик и Фракию» --

предыдущее вторжение славян во Фракию упоминается под 576 г. В Иллирик, по-видимому, вторглись подчиненные аварам паннонские славяне. На этот раз славяне не ушли за Дунай, а поселились на землях империи.

4. «Король Леовигильд занял область Васконию и основал город, названный Викториаком» --

то есть Леовигильд занял часть области басков. Викториак (ныне Витория) был основан, чтобы укрепиться в завоёванной области.

5. «Император Тиберий дал в жены свою дочь Маврикию» --

Константину. Брак был заключен по возвращении Маврикия из успешного персидского похода.

«Наконец, Маврикий восходит на престол. Тиберий, находясь при последнем издыхании, отдает за него свою дочь Августу и с ней, как бы вместо приданого, вверяет ему царство. Хотя он царствовал и не долго, но добрыми своими делами, которых и пересказать нельзя, упрочил себе бессмертную память. Прекрасный жребий приготовил он и империи, провозгласив царем Маврикия и передав ему (с супругой) свои прозвания, то есть Маврикия назвав Тиберием, а Августу - Константиной. Но что именно совершено было ими, - при помощи Божьей, покажет последующая книга истории» (Эвагрий Схоластик «Церковная история», V, 22)

«Маврикий, по возвращении в Константинополь, был принят царем с великою честью, и праздновал Тиверий триумфы по поводу победы Маврикия и принял его в зятья, выдав за него дочь свою Константину. Точно также и за воеводу Германа царь выдал дочь свою Хариту и возвел обоих зятьев в достоинство кесарей» (Феофан «Хронография» AM 6074 (574 AD))

«В этом году ушел из жизни император Тиберий, оставив народ в великом плаче по своей кончине. Ибо он был человеком великой доброты, щедрый на милостыню, в суде справедливый, в приговорах же осмотрительный, никого не презирал, но всех окружал благоволением. Любя всех, он сам был также всеми любим. Когда он заболел и у него уже не оставалось надежды на жизнь, он позвал императрицу Софию и сказал: «Вот, я чувствую, что время моей жизни истекло. Теперь я с твоей помощью изберу того, кто должен стоять во главе государства. Ведь нужно выбрать человека энергичного, который возглавил бы это могущество». Она же назвала некоего Маврикия, говоря: «Это человек очень энергичный и прозорливый. Ведь он, часто сражаясь с врагами государства, одерживал победы». Говорила же она это потому, что после смерти Тиберия думала выйти за того замуж. Но Тиберий, узнав, что выбор императрицы пал на Маврикия, приказал надеть на свою дочь царские украшения и, призвав Маврикия, сказал: «Вот, с согласия императрицы Софии ты будешь избран на царство. Но для того чтобы твое положение было более прочным, я дам тебе в жены свою дочь». И когда девушка подошла, отец передал ее Маврикию со словами: «Да пусть будет моя власть передана тебе вместе с этой девушкой. Управляй счастливо, всегда помни о любви к справедливости и правосудию». Маврикий же, взяв девушку, привел ее в свой дом. И после свадебного торжества Тиберий скончался. И вот когда закончился положенный траур, Маврикий, надев на себя диадему и пурпурное платье, отправился в цирк. Там под крики приветствия он раздал народу подарки и был утвержден на царство» (Григорий Турский «История франков», VI, 30)

«Констанций Тиберий, продержав бразды правления семь лет, почувствовал приближение кончины, призвал, по совету императрицы Софии, каппадокийца Маврикия, храброго мужа, на царство и передал ему свою, явившуюся в королевских одеяниях, дочь со словами: «Да будет тебе с этой девушкой передано мое царство, правь им счастливо и никогда не забывай радоваться правде и справедливости». И промолвив это, ушел он из этой жизни на тот свет и оставил в народе глубокую печаль о его смерти. Ибо был он муж великой доброты, щедрый в подаяниях, справедливый в судебных приговорах, умеренный в наказаниях, никого не презиравший, объявший всех своей доброй волей, всех любивший и любимый всеми. По его смерти Маврикий, облаченный в пурпурную мантию и с диадемой на голове, показался на ипподроме: всеобщее ликование встретило его, он раздавал народу значительные подарки и был первым из греческого рода, кто вступил на престол» (Павел Диакон «История лангобардов», III, 15)


582

1. «Тиберий достиг конца жизни» --

14 августа 582 г.

«22. Наконец, Маврикий восходит на престол. Тиберий, находясь при последнем издыхании, отдает за него свою дочь Августу и с ней, как бы вместо приданого, вверяет ему царство. Хотя он царствовал и не долго, но добрыми своими делами, которых и пересказать нельзя, упрочил себе бессмертную память. Прекрасный жребий приготовил он и империи, провозгласив царем Маврикия и передав ему (с супругой) свои прозвания, то есть Маврикия назвав Тиберием, а Августу - Константиной.Но что именно совершено было ими, - при помощи Божьей, покажет последующая книга истории» (Эвагрий Схоластик «Церковная история», V, 22)

«Августа 14, индиктиона 15, царь вкусив рыжих шелковичных ягод; красивых, но вредных, заболел чахоткою, и сбираясь умирать, пригласил патриарха Иоанна вместе с синклитом и войсками в трибунал, и будучи внесен на носилках, уже не мог говорить сам, но при посредстве чтеца объяснил полезное для дел народа римского и Маврикия, своего зятя, нарек царем. Все восхвалили царское определение и царя Маврикия, и Тиверий, возвратившись, помер на своей постели. Царствовал он 3 года 10 месяцев и 8 дней» (Феофан «Хронография» AM 6074 (574 AD))

«В этом году ушел из жизни император Тиберий, оставив народ в великом плаче по своей кончине. Ибо он был человеком великой доброты, щедрый на милостыню, в суде справедливый, в приговорах же осмотрительный, никого не презирал, но всех окружал благоволением. Любя всех, он сам был также всеми любим. Когда он заболел и у него уже не оставалось надежды на жизнь, он позвал императрицу Софию и сказал: «Вот, я чувствую, что время моей жизни истекло. Теперь я с твоей помощью изберу того, кто должен стоять во главе государства. Ведь нужно выбрать человека энергичного, который возглавил бы это могущество». Она же назвала некоего Маврикия, говоря: «Это человек очень энергичный и прозорливый. Ведь он, часто сражаясь с врагами государства, одерживал победы». Говорила же она это потому, что после смерти Тиберия думала выйти за того замуж. Но Тиберий, узнав, что выбор императрицы пал на Маврикия, приказал надеть на свою дочь царские украшения и, призвав Маврикия, сказал: «Вот, с согласия императрицы Софии ты будешь избран на царство. Но для того чтобы твое положение было более прочным, я дам тебе в жены свою дочь». И когда девушка подошла, отец передал ее Маврикию со словами: «Да пусть будет моя власть передана тебе вместе с этой девушкой. Управляй счастливо, всегда помни о любви к справедливости и правосудию». Маврикий же, взяв девушку, привел ее в свой дом. И после свадебного торжества Тиберий скончался. И вот когда закончился положенный траур, Маврикий, надев на себя диадему и пурпурное платье, отправился в цирк. Там под крики приветствия он раздал народу подарки и был утвержден на царство» Григорий Турский «История франков», VI, 30.

2. «Король Леовигильд собрал армию» --

против восставшего Герменегильда.


583

1. «Леовигильд занял собранным войском область Гиспалиса» --

Осада Гиспалиса (Севильи) длилась более года.

2. «Миро, король свевов, прибыл» --

чтобы помочь осажденному в Гиспалисе Герменегильду. Однако Леовигильду удалось уговорить его отступить.

3. «и здесь закончил свои дни» --

согласно Григорию Турскому от болезни, уже по возвращении из похода (Григорий Турский «История франков», VI, 43).

4. «Ему наследовал в царствовании сын Эборик» --

упоминается также как Еврих (Григорий Турский «История франков», VI, 43) или Геборих (Исидор «История готов, вандалов и свевов», 92).

5. «где блокадой Бетиса» --

по реке Бетис (Гвадалквивир) осажденный Герменегильд мог сообщаться с Кордовой, вероятно, переданной ранее им византийцам в обмен на обещание помощи. Перед началом похода Леовигильду удалось подкупить византийского префекта (Григорий Турский «История франков», VI, 43).


584

1. «Леовигильд восстановил стены древнего города Италика» --

недалеко от Гиспалиса, что ухудшило положение осаждённых.

2. «Аудека в Галлеции узурпировал королевство свевов» --

Авдика, родственник короля (Григорий Турский «История франков», VI, 43). Он пытался ликвидировать зависимость свевского королевства от вестготов.

3. «взял в жены Сисегунту» --

вдову короля Миро. Сестра Эборика уже успела к этому моменту выйти замуж за Аудеку (Григорий Турский «История франков», VI, 43). Очевидно, этот брак был расторгнут.

4. «Эборик лишился власти и стал монахом» --

Эборик был помещен в монастырь (Исидор «История готов, вандалов и свевов», 92). Однако Григорий Турский сообщает, что Эборик получил сан диакона или пресвитера (Григорий Турский «История франков», VI, 43). В любом случае причисление к клиру автоматически отстраняло его от престола.

5. «Король Леовигильд начал сражение с сыном Герменегильдом» --

о сражении у крепости Оссер см. Григорий Турский «История франков», VI, 43:

«43. Также и в Галисии произошли тогда события, о которых мы прежде всего и расскажем. Итак, когда Герменегильд, как мы сказали выше, находился в ссоре с отцом и отсиживался с женой в каком-то испанском городе, полагаясь на помощь императора и Мирона, короля Галисий, он узнал, что отец подступает к нему с войском. Он составил план, как отразить наступление отца или убить его, но не ведал несчастный, что божественное правосудие угрожает и ему, замышляющему такое против родителя, хотя бы и еретика. И вот, обдумав все, он выбрал из многих тысяч своих людей триста, вооружил их и поместил в крепости Оссер, где в церкви были чудесные источники. А поместил он их для того, надо полагать, чтобы отец, испуганный и ослабленный их первой атакой, был легче побежден более слабым, но многочисленным отрядом. Лишь только Леовигильд узнал об этом хитром плане, он, после мучительных раздумий, сказал: «Если я туда пойду вместе со всем войском, то оно, собранное в одном месте, будет жесточайше изранено дротиками противников. Если же пойду с малочисленным отрядом, то не смогу одолеть отряд сильных мужей. Пойду, пожалуй, со всеми». И, дойдя до места, он уничтожил противника и предал крепость огню, как я об этом уже упоминал. Одержав победу, он узнал, что король Мирон стоит против него с войском. Окружив его, Леовигильд потребовал от него клятву на верность в будущем. И вот, обменявшись подарками, каждый из них вернулся к себе домой. Вернувшись домой, Мирон спустя несколько дней прилег на ложе и умер. А заболел он от скверной испанской воды и от нездорового климата. После его смерти его сын Еврих добился дружбы с королем Леовигильдом и, дав ему клятву [на верность], как сделал его отец, принял королевство в Галисии. Но в этот год его родственник Авдика, который был помолвлен с его сестрой, пришел с войском. Захватив Евриха, он сделал его клириком и приказал посвятить его в сан диакона или пресвитера. Сам же он женился на супруге своего тестя и получил королевство в Галисии. А Леовигильд пленил своего сына Герменегильда, привел его с собой в Толедо и осудил на изгнание, жену же его он не сумел отнять у греков»

6. «занял города и крепости, захваченные сыном» --

о других городах и крепостях, поддержавших мятеж см. под 579 г. Среди них был город Мерида и крепость Оссер (Григорий Турский «История франков», VI, 18; VI, 43).

7. «схватил упомянутого сына в городе Кордуба» --

Герменегильд бежал в Кордову к византийцам. Леовигильд вернул себе этот город с помощью ранее подкупленного им (как уже упоминалось) византийского префекта. Герменегильд укрылся в церкви, но его брат Реккаред уговорил его сдаться отцу.

8. «лишив власти, сослал в изгнание в Валенсию» --

Леовигильд увел его с собой в Толедо и, отняв у него всех слуг, кроме одного, изгнал в Валенсию (Григорий Турский «История франков», V, 38; VI, 43). Позднее его перевели в Тарракону.

9. «Император Маврикий направил против лангобардов нанятых франков» --

Хильдеберт не выполнил обещание изгнать лангобардов из Италии и отказался вернуть Маврикию ранее полученные за это деньги (Григорий Турский «История франков», VI, 42; Павел Диакон «История лангобардов», III, 17). В следующем году (585 г.) он всё же решил выполнить обещание, предполагая, что его сестра Ингунда находится уже в Константинополе, и надеясь вернуть её (Григорий Турский «История франков», VIII, 28; Павел Диакон «История лангобардов», III, 22). Поход закончился безрезультатно из-за разногласий между участвовавшими в нём алеманнами и франками (Павел Диакон «История лангобардов», III, 22). Ингунда же находилась в то время в Африке (Григорий Турский «История франков», VIII, 21; VIII, 28) или на Сицилии (см.Павел Диакон «История лангобардов», III, 21), где и умерла.

10. «Евтропий...ученик святого Доната» --

Донат упомянут ранее, под 571 г.


585

1. «Маврикий через вождей пошел войной на персов» --

Иоанна, затем Филиппика.

«3. В качестве главного начальника восточных войск Маврикий послал сперва Иоанна, родом фракийца. Этот Иоанн иногда одерживал верх, а иногда терпел поражение, вообще же не сделал ничего достопримечательного. А после него отправил он Филиппика, своего родственника (ибо этот последний женат был на другой из его сестер). Филиппик, перейдя за границу и опустошив все, встречавшееся ему на пути, сделался обладателем великой добычи и умертвил многих благородных и знаменитых по происхождению жителей Нисибиса и других (городов) по ту сторону реки Тигр. Сразился он и с персами и, после упорной битвы, когда многие знаменитые персы пали, многих захватил в плен живыми, потом, хотя и мог взять один отряд, убежавший на некоторый хорошо устроенный от природы холм, однако ж, оставил его невредимым, потому что персы обещали немедленно отправить гонцов к своему царю, чтобы склонить его к миру. Будучи военачальником, совершил он и другие (похвальные) дела, именно - освободил войско от излишеств ведущих к роскоши, и расположил его к умеренности и покорности. Впрочем, это надобно предоставить тем, которые писали, или еще пишут о подобных предметах, сколько получили они или получают о том сведений, основанных частью на молве, частью на предположении, хотя рассказы их от неведения, конечно, шатки и хромы; эти рассказчики, либо увлекаясь пристрастием, либо ослепляясь ненавистью, нередко уклоняются от истины» (Эвагрий Схоластик «Церковная история», VI, 3)

«IX. 1. Но так как рассказ о гуннах, живущих по Истру, явился как бы началом моей истории, то пусть на струнах моего изложения раздадутся звуки сказаний о том, что было совершено против персов. Собираясь описывать мидийскую войну, я вновь вернусь теперь ко времени провозглашения Маврикия императором. 2. Да не проникнется никто ко мне чувством нерасположения за то, что я снова возвращусь к ранее бывшим событиям: ведь я буду рассказывать не о тех же самых событиях, даже если я направил свой корабль исторического повествования назад, к тем же самым временам. 3. Ведь то, что соприкасается с рассказанным, не требует для себя узды до тех пор, пока вставки этих совершенно другого характера рассказов не начнут запутывать читателя. 4. Кончался первый год правления императора Маврикия после той знаменитой и всюду воспеваемой войны с персами, во время которой во главе мидийских войск стоял Тамхосро, а Иоанна, которого ромеи называли и Мистаконом (ему было дано такое прозвище за длинные усы), император отозвал от командования армянскими войсками и поставил во главе всех ромейских сил на востоке. 5. Как только новый главнокомандующий возложил на себя бремя восточных забот, он тотчас же двинулся туда, где река Нимфий сливает свои воды с Тигром, В этом самом месте разыгралось сражение; со стороны ромеев предводителем войск был Иоанн, начальником же персидской армии был хардариган. 6. Это - парфянское наименование высокого звания, ибо для персов приятнее называться по занимаемой ими должности; они словно считают недостойным себя носить те имена, которые даются им при рождении. Они более восхищаются дарами счастья, чем наименованием, данным им, согласно закону их отцом при самом их рождении из чрева матери. 7. И вот Иоанн расположил все войско, разделив его на три части: сам он принял начальство над центром боевого строя, Курса, своего помощника, он поставил на правом фланге, Ариульфа - на левом. Вот как была разделена на три части вся боевая сила. Точно так же было построено и персидское войско. 8. Когда трубы запели свою военную песню и расстояние между боевыми рядами вражеских армий стало сокращаться, началось сражение. Ромеи повели наступление с двух сторон: в центре - Иоанн, с левого крыла - Ариульф, и они были уже победителями стоящих против них вражеских сил. 9. Курс же не вступил в бой: он завидовал Иоанну из-за его удач во всех предприятиях и полагал, что если сейчас тот проведет бой счастливо, то приобретет большую славу. И вот персы стали уже отступать, боясь, как бы враги не стали наступать на них с еще большей стремительностью. 10. Но ромеи, видя, что Курс и бывшее с ним войско уклоняются от сражения, показали тыл неприятелю и перешли в местность, расположенную более высоко. 11. Персы воспользовались их отступлением и, как только увидали, что конница ромеев попала в тяжелое положение вследствие бегства, а также из-за крутизны и трудности прохода к укрепленному лагерю, храбро нападали на ромеев и многих из них убили. С трудом ромеям удалось уйти от варваров к своим укреплениям. На этом закончилась война и наступила осенняя пора.

XII. 1. Начальник мидийских сил, осадив крепость Афумон, пытался ее взять. Узнав об этом, ромейский таксиарх подошел близко к реке Нимфию, стремясь захватить крепость Акбас. 2. Но это укрепление было неприступным и непреодолимым для осады. Эта крепость была расположена на вершине горы, с обеих сторон которой были обрывистые спуски, а задняя часть горы представляла глубокую пропасть, так что оставался только один единственный ход спереди, укрепленный сложенными в груды камнями. 3. Когда стратиг предпринял атаки на эту крепость, то осажденные зажгли по всему кругу стен огненные сигналы, давая знать тем, которые вместе с хардариганом осаждали Афумон, какой опасности они подвергаются, - так персидский вождь договорился с жителями Акбаса. 4. Как только забелел день, на самом рассвете персидское войско, выстроив ряды, стало наступать на ромеев; бой начали те, которые соскочили с коней, и, непрерывно пуская стрелы, варвары одолели ромеев. 5. Тучею стрел они закрыли от противников свет божий. Этот народ умеет обращаться с луками, и главная сила его заключается в оперенных стрелах. 6. Ромеи были оттеснены и заперты в одной части горы, так как враги, наступая, оттесняли их. Тут некоторые из ромейских воинов спрыгнули с кручи, которая обращена в сторону реки Нимфия; спуск здесь не простирался до бездонной глубины. Иные из ромеев были взяты в плен варварами. 7. Те же, которые спустились к подошве горы, избегли опасности и сверх ожидания спаслись. Переправившись через реку Нимфий, они объединились в лагере с ромейским отрядом. 8. По прошествии года, в самый разгар весны, покрывшей землю густой, как волны, растительностью, в день ежегодного праздника построения города (это был первый год правления императора) бедствие постигло землю - страна подверглась страшному землетрясению, как будто поднялись самые недра земли. 9. В своем рассказе я не буду распространяться об этом явлении: у Стагирита немало сообщается обо всем этом, и если кто-либо, читая, найдет его рассказ убедительным, пусть восхвалит его талант, если же нет, - пусть отцу своему позволит держаться такого мнения. 10. Когда день клонился к вечеру, вихрем закружился центр земли. Всех охватил величайший ужас, так что даже те, кто был безумно увлечен конскими ристаниями в цирке, вследствие страха тотчас же пришли в себя, как это бывает с детьми, увлекшимися игрою в кости, когда внезапно явится наставник. 11. Покрывало перед местом конных состязаний - что обычно было знаком их радости - вследствие неожиданной опасности было сорвано и все боясь смерти, принуждены были укрываться за священными оградами. 12. Шел второй год правления Маврикия, зимою император был провозглашен консулом. Вступив на императорскую колесницу, он явил замечательное зрелище: везли императора не кони, не мулы, не слоны - везли его люди, самое почетное в мире звание, которое так гордо звучит. 13. Поднявшись на колесницу, он предоставил своим подданным право на свои сокровища. Жители города, получив право на императорские богатства, шумными хвалами прославили кесаря: перед ними воссиял золотой день праздника и дал им безмерную радость.

XIII. 1. В наступившем году Иоанн был снят с командования, так как он оказался неспособным выступить против персидского войска, хотя и получил на свою долю гораздо больше военных сил. 2. На его место был назначен Филиппик и император дал ему звание стратига. Это был человек ловкий и очень близкий родственник императора: он был мужем Гордии, сестры императора. 3. После своего назначения он в качестве главнокомандующего отправился в Монокарт, невдалеке от горы, называемой Аисума. Там он стал лагерем и начал набирать людей в войско; с наступлением осени он расположился у реки Тигра. 4. Затем, используя помощь многочисленных крепостей, достиг места, называемого Кархароман. Задержавшись там, он узнал, что хардариган собирается подняться на гору Изалу у крепости Майакарири. 5. Поэтому ромейский вождь ушел из этих мест и остановился на равнине, соседней с Нисибисом; расположившись лагерем на возвышенности, он со всем войском спустился в персидскую землю и овладел большой добычей. 6. Немного времени спустя местный крестьянин дал знать хардаригану о нашествии ромейского войска. Вот что он ему рассказал: сам он будто бы блуждает в горах, увлекаемый напрасными надеждами, а ромейское войско опустошает персидскую землю. 7. Хардариган повернул назад и пытался устроить против ромейского войска засаду. Но стратиг собрал свои силы и стал лагерем у горы Изалы, так как эти места для достигших их представляют прекрасное убежище, и всю добычу поместил в укреплении, выбранном очень предусмотрительно. 8. После этого он двинулся к реке Нимфию, неся с собой славное начало своего командования. И вновь Филиппик решил напасть на мидийскую землю и опустошил область Беарбаес. Когда начальник персидского войска услыхал об этом, он двинул против него конницу. Но большая часть конницы во время этого похода погибла. 9. Говорят, что ромеи, удивленные быстротой прибытия варваров, поспешно удалились из мидийской земли, разделив все войско на две части. 10. Те, которые были с главнокомандующим, двинулись к укреплению Сисарбанону, а оттуда к Равдию. Другая же часть войска, заблудившись по дороге к Феодосиополю, перенесла много трудностей. Эта местность, как я слыхал по рассказам, безводна и пустынна до реки, называемой Абора. 11. Таким образом, ромеи подверглись, казалось, неминуемой опасности: они совершенно были лишены воды, а что для войска может быть тяжелее этого? Поэтому они приняли относительно пленных самое жестокое решение и убили всех, мужчин и женщин; 12. детям же они сохранили жизнь, сжалившись над юным их возрастом. Но и те вскоре погибли от недостатка воды. Таким образом, претерпев великие бедствия, ромеи достигли Феодосиополя.

XIV. 1. Филиппик, смело задумывая широкие планы, на следующий год направил свой удар на Арзаненскую область и взял оттуда богатую и славную добычу. 2. Шла молва, что стратиг был очень предан наукам и черпал свои военные познаниях из книг древних мудрецов. Свое искусство мудрого командования он заимствовал от Сципиона, наиболее прозорливого и знаменитого своим командованием вождя. 3. По словам тех, которые своими историческими произведениями воздвигли как бы некие божественные памятники в святилище памяти, когда карфагенский вождь Ганнибал опустошал европейские владения римлян, Сципион Старший, прервав войну на родине, смело вторгся в карфагенскую землю и заставил своих врагов почувствовать ярмо великих бедствий. 4. Когда Ганнибал услыхал о несчастном положении карфагенян, он вернулся к себе на родину, испытав изменчивость судьбы на том, что случилось с ним. И по-видимому, подобный этому план был и у Филиппика. Но намерение это осталось далеко не выполненным. 5. Случилось, что главнокомандующий захворал, так как тяжкая болезнь поразила его тело. Поэтому он направился в Мартирополь, поручив войско тагматарху Стефану (прежде тот был телохранителем у императора Тиверия), а ипостратигом всех войск он поставил гунна Апсиха. 6. Таким образом, стратиг из-за болезни был неспособен к бою. Хардариган же, собрав все свои силы, напал на только что упомянутый мною город Тивериополь, который прежде назывался Монокартом. В минувшем году стратиг обновил его обветшалые стены и, предусмотрительно предвидя будущее, укрепил его. 7. Явившись к этому укреплению, персидский военачальник не был в состоянии его завоевать. Поэтому он напал на предместье Мартирополя и сжег храм пророка Иоанна, находившийся в 12 милях к западу от города. 8. Там был фронтистерий людей, проводящих жизнь в философских занятиях. Эти люди называются также монахами. Для них главным делом было раньше смерти покинуть свое тело, заживо умереть и благодаря этому мудрому безумию духовно еще более возвыситься. Варвар уничтожил до основания и это здание. 9. На следующий день, снявшись отсюда, он двинулся в местечку Зорбанду и приказал своим подчиненным ни в коем случае не покидать укрепленного лагеря; на восьмой день он вернулся в свои пределы. 10. А ведь казалось, что, производя большие грабежи, он собирается вторгнуться в римские владения и отнять у ромеев славу подобных подвигов. Филиппик, поправившись, распустил свое войско (уже зимняя пора являла все свои признаки) и отправился в Византию, с тем чтобы приветствовать императора» (Феофилакт Симокатта «История», I, 9; I, 12-14)

«На востоке царь назначил воеводою Армении Иоанна Мустакона. Он, пришедши к реке Нимфии, в том месте, где она сливается с Тигром, вступает в битву с кардаригом, (кардариг - это у персов не собственное имя, но важный чин персидского воеводы), и одолевают римляне варваров. Но Крус, помощник воеводы, по зависти и ненависти к военачальнику, обращается в бегство; видя его, побежали и прочие римляне и едва спаслись за лагерными окопами. Была и другая битва, но в ней уже римляне были побеждены и многие из них побиты.

л. м. 6076, р. х. 576.

В этом году, месяца декабря 20, индиктиона 2, царь нарекается консулом; по этому случаю он раздарил в столице много сокровищ.

Царь назначает Филиппика воеводою востока, выдав за него в замужество сестру свою Гордию. Филиппик, направившись в персидские пределы, приблизился к Низибии, и внезапно вторгшись в Персиду, забрал большую добычу. Узнав это кардариг, воевода персидский, устроил засаду и хотел подстеречь римское войско. Но Филиппик, препроводив добычу в безопасное место, горным путем проник в страну мидов, опустошил многие области Мидии и возвратил под римскую державу» (Феофан «Хронография» AM 6075-6077 (575-577 AD))

2. «захватив короля Аудеку» --

«Король готов Леовигильд пошел войной на свевов (585), завоевал страну, сместил Андеку, заставил того принять постриг и после королевского бытия исполнять обязанности священника. Так, как справедливое возмездие, узнал Андека, что он причинил законному королю. Государство свевов, просуществовавшее 187 лет, перешло отныне к государству готов» (Исидор «История готов, вандалов и свевов», 92)

3. «Герменегильд в городе Тарраконе убит Сисбертом» --

он был переведен туда из Валенсии.

4. «Франки, желая занять Нарбоннскую Галлию..» --

об этом походе франков см. Григорий Турский «История франков», VIII, 30:

«30. Итак, король Гунтрамн повелел собрать войско против Испании. Он говорил: «Прежде всего подчините нашей власти провинцию Септиманию, так как позорно, чтобы пределы нечестивых готов простирались до самой Галлии». Затем, собрав все войско своего королевства, он направил его туда. Но народы, которые жили по ту сторону рек Соны, Роны и Сены, присоединившись к бургундам, опустошили плодородные и богатые скотом берега рек Соны и Роны. Учинив в собственной стране бесчисленные убийства, устраивая пожары и грабежи, расхищали они и имущество церкви, убивали даже клириков и епископов, а также прочее население у самих святых божьих алтарей. Так они дошли до самого города Нима. Также и люди Буржа, Сента, Перигё, Ангулема и прочих городов, которые тогда были под властью упомянутого короля, дойдя до города Каркассона, совершили подобные злодеяния. Но когда они подошли к городу, они вошли в него без всякого сопротивления, так как жители добровольно открыли ворота. Потом же, не знаю по какому поводу, между ними и жителями города возникла схватка, и они оставили город. Тогда погиб Теренциол, бывший ранее графом города Лиможа, сраженный брошенным со стены камнем. Его отсеченную голову принесли как знак отмщения врагам в город. В результате этого все люди Гунтрамна, охваченные страхом, решили вернуться домой, оставив все то, что они награбили по пути, и даже то, что привезли с собой. К тому же и готы, нападая на них из тайных засад, многих из них ограбили и убили. Затем они попали в руки жителей города Тулузы, которым они во время своего пути причинили много несчастья. Так, ограбленные и побитые, они с трудом смогли вернуться домой. Те же, что дошли до Нима, ограбили всю область, сожгли дома, выжгли посевы, вырубили оливы, порубили виноградники, но, не будучи в состоянии причинить вреда укрывшимся за стенами жителям, отправились в другие города. И так как эти города были сильно укреплены, вполне обеспечены продовольствием и остальными необходимыми вещами, то воины, опустошая пригороды этих городов, не смогли проникнуть внутрь.

В то время и герцог Ницетий, участвовавший в этом походе с клермонцами, осаждал эти города вместе с другими. Мало преуспев в этом, он дошел до какой-то крепости. И после того как он обещал жителям безопасность, осажденные добровольно открыли ворота и впустили его людей, будучи уверены, что они пришли с благими намерениями. Но, войдя туда, они нарушили клятву, разграбили все запасы, а жителей взяли в плен. Затем они решили вернуться домой, и каждый вернулся восвояси. По пути они совершили столько злодеяний, убийств, грабежей и воровства в собственной области, что об этом слишком долго рассказывать. Но поскольку они сами, как мы уже говорили, сожгли посевы в Провансе, то, погибая от голода, недоедания, они оставались лежать на дороге бездыханными, некоторые же утонули в реках, а многие были убиты во время ссор. Говорили, что в этих стычках было убито более пяти тысяч человек. Но их гибель не образумила оставшихся в живых. В то же время из церквей Клермонской области, расположенных близ больших дорог, была похищена церковная утварь, и эти злодеяния кончились лишь тогда, когда они, один за другим, вернулись восвояси.

По их возвращении сердцем Гунтрамна овладела горькая досада. Но предводители упомянутого войска поспешили укрыться в базилике святого мученика Симфориана. И вот когда король пришел на праздник этого святого , он их принял, но с условием, что они в будущем должны дать ему отчет о содеянном. Спустя же четыре дня, когда собрались епископы и вельможи-миряне, король учинил допрос предводителям войска, говоря: «Как мы теперь можем одержать победу, если мы не соблюдаем того, чему следовали наши отцы? Ведь они одерживали победы, строя церкви, возлагая всю надежду на бога, почитая мучеников, уважая священников, и, вооруженные щитом и мечом, часто покоряли с божьей помощью враждебные им народы. Мы же не только не страшимся бога, но даже разоряем святыни его, убиваем служителей господних и даже самые мощи святых с глумлением разбрасываем и истребляем. Ведь нельзя одержать победу, когда творятся такие дела. Вот почему наши руки слабы, меч притупился и щит не сохраняет нас, как бывало раньше, и не защищает. Посему если в этом есть и моя вина, пусть падет она по воле бога на мою голову. Но если вы пренебрегаете королевской волей и отказываетесь выполнять то, что я приказываю, то тут уж пусть падет топор на вашу голову. Ибо если будет казнен один из воевод, это послужит уроком всему войску. Однако мы уже должны решить, что следует нам делать. Если кто намерен поступать по справедливости, пусть уж придерживается ее; а если кто думает пренебрегать ею, то пусть на его голову падет законная кара. Ибо пусть лучше погибнут немногие непокорные, чем гнев божий будет угрожать всей, ни в чем не повинной, стране».

Так говорил король. И ответили ему военачальники: «Трудно описать, превосходнейший король, величие твоей добродетели, рассказать, какой в тебе страх божий, какова любовь к церквам, какое уважение к епископам, какое милосердие к бедным, какая щедрость к нуждающимся. Но при том, что все, что ты говоришь, славный король, мы считаем правильным и справедливым, что мы можем поделать, когда весь народ погряз в пороках и каждому доставляет удовольствие совершать неправедные дела? Никто не боится короля, никто не почитает ни герцога, ни графа. И если, может, кому-либо из нас это и не по душе и он пытается исправлять это ради твоего долголетия, тотчас возникает народное волнение, тотчас — бунт. И каждый против старшего в диком исступлении доходит до того, что если старший не в состоянии долее молчать, то навряд ли ему удастся избежать смерти». На это король сказал: «Кто следует справедливости, тот пусть живет, а кто плюет на наш закон и распоряжение наши, тот пусть погибнет, чтобы этот позор не преследовал нас больше».

Во время этих речей явился вестник и сообщил: «Реккаред, сын Леовигильда, выступил из Испании, занял крепость Кабаре и опустошил большую часть области Тулузы, и многих увел в плен. Затем он овладел крепостью Бокер в Арльской провинции, захватил людей вместе с их имуществом и заперся в городе Ниме». При этом известии король назначил герцогом вместо Калумниоза, по прозвищу Агила, Леодегизила, вручил ему всю Арльскую провинцию и приказал расставить пограничные отряды в количестве четырех тысяч человек. Одновременно с пограничными отрядами выступил Ницетий, герцог Клермона, и оцепил границы страны»

Вестготы разбили посланный из Галлии в Галисию торговый флот - очевидно, посланный франкам на помощь свевам:

«35. К королю Гунтрамну прибыли из Испании послы с многочисленными дарами просить мира, но они не получили никакого определенного ответа. Потому что в прошлом году, когда войско опустошило Септиманию, корабли, отплывшие из Галлии в Галисию, были разграблены по приказанию короля Леовигильда, товары отняты, люди избиты и умерщвлены, а некоторые уведены в плен. Лишь немногие из них спаслись каким-то образом на лодках, и они-то и возвестили стране о случившемся» (Григорий Турский «История франков», VIII, 35).

В следующем году (586 г.) Реккаред продолжил действия против франков в Септимании:

«38. И вот на одиннадцатом году правления короля Хильдеберта вновь прибыли из Испании послы с просьбой о мире, но, не добившись ничего определенного, вернулись домой. А Реккаред, сын Леовигильда, дошел до Нарбонна и, захватив добычу в Галльской области, тайно вернулся домой» (Григорий Турский «История франков», VIII, 38).

5. «крепость же, называемую Угерн» --

Бокер (Beaucaire) в деп.Гард, Франция. Об этом походе см.Greg.Tour., Hist.Fran., VIII, 30:

«Richaredus, filius Leuvichildi, de Hispaniis egressus, Caput Arietis castrum obtenuit et ex pago Tholosano maximam partem depopulatus est hominesque captivos abduxit. Ugernum Arelatense castrum inrupit resque cunctas cum hominibus abstullit et sic se infra murus Nemausensis urbis inclusit»

6. «Аудека ... удостоен чести пресвитера» --

Исидор «История готов, вандалов и свевов», 92. Аудека был отстранен от престола таким же способом, как его предшественник, Эборик.

7. «и сослан в город Пакс» --

Pax Augusta (Pax Julia) =Бежа(Beja) в пров.Алемтежо, южная Португалия или скорее Pax Bajoxus (Pax Augusta, Pacensis Colonia)=Бадахос в Эстремадуре, Испания).

8. «Маларик» --

претендент на королевство свевов. Судя по имени (Маларик, Амаларих) мог быть вестготом.

9. «Леандр» --

брат Исидора Севильского.


586

1. «Автарик ... занял пределы Италии» --

см.Павел Диакон «История лангобардов», III, 32:

«32. Полагают, что к этому же времени 40 относится событие, рассказываемое из жизни короля Автари. По преданию, в это самое время, король через Сполето дошел до Беневента, занял эту область и достиг даже Регия, крайнего города Италии, соседнего с Сицилией. Там-то, среди морских волн, высится, говорят, столб. Автари подъехал к нему на коне, коснулся его острием своего копья и сказал: «До этого места должны простираться границы лангобардов». Этот столб, говорят, стоит там и до сегодняшнего дня и называется колонной Автари»

2. «король Леовигильд окончил свои дни» --

«46. После этого начал болеть, король Испании Леовигильд. Но, по утверждению некоторых, он, каясь в своем еретическом заблуждении и моля о том, чтобы никто его не причислял к этой ереси, принял вселенское вероисповедание и, оплакивая в течение семи дней соделанное им против бога, испустил дух. Вместо него королевством стал править его сын Реккаред» (Григорий Турский «История франков», VIII, 46)

«Он правил восемнадцать лет и умер естественной смертью в Толедо» (Исидор «История готов, вандалов и свевов», 51)

3. «Реккаред принял скипетр для спокойного правления» --

так как завоевание Испании было закончено.

«52. В эру 624 ( = AD 586) в третий год императора Маврикия 69, после того, как умер Леовигильд, его сын Рекаред был коронован королем 70. Он был благочестивым человеком, отличным от отца по образу жизни. Тогда как один был неверующим и предрасположенным к войне, другой был миролюбивым и деятельным в мирное время; один распространял могущество народа Готов через искусство войны, другой возносил народ посредством победы веры» (Исидор «История готов, вандалов и свевов», 52)


587

1. «Маврикий сделал цезарем своего сына Феодосия» --

«За свой труд мы получили два почетных звания: Тиверий Константин облек нас квестурой, а Маврикий Тиверий прислал нам грамоту на префектуру, когда мы написали ему речь по случаю рождения на свет Феодосия, чем устранено было поношение царствования и доставлено как государю, так и государству полное благоденствие» Эвагрий Схоластик «Церковная история», VI, 24

«В том же году родился у царя сын, нареченный Феодосием» Феофан «Хронография» AM 6077 (577 AD)

У Маврикия было шесть сыновей (Феодосий, Тиберий, Петр, Павел, Юстин, Юстиниан) и три дочери (Анастасия, Феоктиста, Клеопатра).

2. «Римляне при помощи франков разгромили лангобардов» --

Гунтрамн отказался участвовать в походе из-за эпидемии в Италии:

«Мы обещали, что Хильдеберт все выполнит, и после этого Феликс добавил: «Кроме того, Хильдеберт умоляет вашу милость о том, чтобы вы предоставили ему помощь, чтобы изгнать лангобардов из Италии и вернуть себе ту часть, которую завоевал еще его отец, а остальная часть с вашей и его помощью пусть будет возвращена под власть императора». Король ответил: «Не могу свое войско направить в Италию на добровольную смерть. Ведь теперь в Италии свирепствует жесточайшая чума»» (Григорий Турский «История франков», IX, 20).

В первом походе (588 г.) войско Хильдеберта было разбито лангобардами:

«25. Хотя Хильдеберт, приняв подарки, обещал свою сестру лангобардам, когда они просили ее в жены своему королю, однако теперь он пообещал ее пришедшим к нему послам готов, ибо он узнал, что этот народ принял католическое вероисповедание. К тому же он направил к императору посольство, чтобы сказать, что теперь — чего он прежде не сделал — он выступит против лангобардов и по соглашению с ним изгонит их из Италии. В то же время он направил свое войско для завоевания этой страны. Он призвал герцогов, и они, отправившись туда с войском, вступили с врагом в сражение. Но наши потерпели сокрушительное поражение, причем многие были убиты, некоторые взяты в плен, большинство же, обратившись в бегство, с трудом вернулось на родину. И такое там было избиение франкского войска, какого доселе не было и в помине » (Григорий Турский «История франков», IX, 25).

Во время подготовки ко второму походу (589 г.) по предложению лангобардов был заключен мир:

«Между тем король Хильдеберт набрал войско и готовился с ним выступить в Италию для покорения лангобардов. Но лангобарды, узнав об этом, направили к нему послов с дарами, говоря: «Да будет между нами дружба! И да не погибнем мы и заплатим тебе установленную дань. И если будет необходима наша помощь в борьбе с врагами, мы ее с готовностью предоставим». Услышав это, король Хильдеберт направил к королю Гунтрамну гонцов, чтобы он собственными ушами услышал, то, что они предлагают. Гунтрамн не возражал против этого условия и согласился заключить мир. Но король Хильдеберт приказал оставаться войску на месте. Он послал к лангобардам послов, с тем чтобы выяснить, подтвердят ли они все, что наобещали, и только тогда его войско уйдет домой. Но эти обещания лангобардов вовсе не были ими выполнены» (Григорий Турский «История франков», IX, 29).

3. «Сисберт, убийца Герменегильда» --

см. под 585 годом.

4. «Реккаред ... избрал католицизм» --

после завоеваний Леовигильда католики (часть вестготов, свевы и иберо-римляне) составляли значительную часть христианского населения королевства.

5. «разумной беседой склонил на свою сторону ... восстановило мир в христианской церкви» --

преувеличение автора. Устроенный Реккаредом I диспут по религиозным вопросам кончился, как и следовало ожидать, победой поддерживаемых королём католиков:

«15. И вот в это время в Испании король Реккаред, движимый божественным милосердием, созвал епископов своей веры и сказал: «Отчего между вами и теми епископами, которые называют себя православными католиками, постоянно возникают ссоры и почему те благодаря вере своей творят множество чудес, а вы ничего подобного не можете совершить? Посему прошу вас, соберитесь вместе и обсудите вероучения обеих сторон, дабы нам установить, какая вера истинная. И тогда или они примут ваше учение и будут веровать по-вашему, или вы, познав их истину, будете веровать в то, что они проповедуют». Так и было сделано. И когда епископы обеих сторон собрались, еретики привели те доводы, которые, как мы уже не однажды писали, они постоянно выставляют. Епископы нашей веры в свою очередь привели те доводы, которыми, как мы. показали в предыдущих книгах, еретическая сторона обычно оказывалась побежденной, и прежде всего тот, что епископы еретиков, как заметил и король, не сотворили ни одного чуда исцеления больных. Король вспомнил, как в правление его родителя один епископ, хваставшийся тем, что он может по своей вере возвращать зрение слепым, коснулся слепого в тем обрек его на вечную слепоту, а после этого со стыдом удалился, о чем мы подробно рассказали в книге о Чудесах. Король же тайно призвал к себе епископов господних, и после того как расспросил их, он узнал, что единый бог почитается в различении трех лиц, то есть отца, сына и святого духа, и что сын не ниже отца и святого духа, и что святой дух не ниже отца и сына, и что эта троица, единая в тождестве и всемогуществе, признается истинным богом. Тогда, познав истину, Реккаред прекратил спор, принял католическое вероисповедание и чрез осенение священным крестом и миропомазание уверовал в Иисуса Христа, сына божия, равного отцу и святому духу, царствующего во веки веков. Аминь» (Григорий Турский «История франков», IX, 15).

Это не могло удовлетворить ариан, что вызвало репрессии против них (см. под 588 и 589 гг.).

6. «Дезидерий, герцог франков» --

о походе Дезидерия в Септиманию против готов см. Григорий Турский «История франков», VIII, 45:

«45. Но так как к королю Гунтрамну часто приезжали послы из Испании, которые, однако, никак не могли добиться мира, и вражда все больше росла, то король Гунтрамн возвратил своему племяннику Хильдеберту город Альби. Видя это, герцог Дезидерий, спрятавший главным образом в окрестностях этого города более ценное из своего имущества, боясь, как бы его не настигло мщение Хильдеберта из-за старой вражды, потому что некогда в этом городе он грубо обошелся с войском славной памяти короля Сигиберта, отправился со своей женой Тетрадией, которую он отнял у Евлалия, нынешнего графа Клермона, и со всем имуществом в Тулузскую область. Набрав войско, он решил выступить против готов, но прежде, говорят, он разделил имущество между сыновьями и женой. Затем, взяв с собой графа Австровальда, он устремился в Каркассон. Но жители этого города при этом известии уже приготовились, желая, по-видимому, оказать сопротивление, ибо они узнали об этом заранее. И вот когда началось сражение, готы обратились в бегство, а Дезидерий и Австровальд стали преследовать врага. Когда же готы бежали, Дезидерий с немногими своими подошел к городу, ибо кони его спутников притомились. Но когда он подъехал к воротам, его окружили горожане, оставшиеся в городе. Они убили его и всех тех, кто за ним следовал, так что только немногие из них едва каким-то образом спаслись, и они-то и рассказали о случившемся. Австровальд же, узнав о смерти Дезидерия, вернулся с дороги и направился к королю. Вскоре он был посажен герцогом на место Дезидерия»

7. «Король Реккаред вернул с целью примирения чужую собственность» --

конфискованную предшествующими королями у католической церкви. Часть церквей (например, в Мериде) при Леовигильде была передана арианам.


588

1. «епископ Сунна» --

арианский епископ Мериды. Леовигильд вернул в этот город ранее сосланого им католического епископа Мавсону (Масону) - против него и был направлен заговор с участием нескольких знатных готов (включая будущего короля Виттериха).

2. «Маврикий сделал римским императором сына Феодосия» --

ранее Феодосий стал цезарем (см. под 587 г.).


589

1. «Епископ Ульдида» -- арианский епископ Толедо. Был подавлен также открытый мятеж в Септимании, где Аталох, арианский епископ Нарбонна, и графы Граниста и Вильдигерн вступили в связь с Гунтрамом:

«Затем король послал в Нарбоннскую провинцию гонцов, чтобы они рассказали о том, что он совершил, и чтобы и тот народ также исповедовал эту веру. В то время там жил епископ арианской ереси Аталох, который пустыми возражениями и ложными толкованиями писания приводил церкви божий в такое смятение, что его принимали за самого Ария, у которого в отхожем месте, как рассказывает историограф Евсевий, вывалились внутренности. Но так как он не разрешал приверженцам своей ереси исповедовать истинную веру и ему мало кто сочувствовал и покровительствовал, он однажды, придя в ярость, вошел в свою келью, опустил голову на ложе и испустил свой нечестивый дух. Итак, народ арианской ереси, населяющий эту провинцию, оставив ложную веру, признал нераздельную троицу» (Григорий Турский «История франков», IX, 15) См. также Vitae Patr. Emerit., 5, 12, 2f.

2. «Войско франков, посланное королем Гунтрамном, под командованием Бозона» --

О неудачном походе Бозона, посланного королем Гунтрамном в Септиманию (589 г.):

«31. А король Гунтрамн направил войско в Септиманию. Герцог же Австровальд еще раньше пришел в Каркассон, взял с жителей клятву в верности и подчинил их власти короля. Король же отправил Бозона и Антестия для захвата остальных городов. Надменный Бозон, презирая и порицая герцога Австровальда за то, что тот осмелился вступить в Каркассон без него, сам отправился туда с людьми из Сента, Перигё, Бордо, Ажена и Тулузы. Когда он, чванливый, спешил туда, готы узнали об этом и укрылись в засаде. А Бозон, расположившись лагерем на берегу небольшой реки близ города, сел за пиршественный стол и стал предаваться возлиянию вина, при этом браня и понося готов. Готы же врасплох напали на них, застав их за пиршеством. Тогда они [франки] подняли крик и бросились на готов. А те, оказав небольшое сопротивление, сделали вид, что обратились в бегство. И в то время, когда франки преследовали их, сидевшие в засаде готы выскочили и, окружив франков, перебили их. Те же, которые смогли избежать гибели, сев на коней, спаслись бегством. Франки оставили на поле все снаряжение и ничего не смогли захватить с собой даже из собственных вещей, полагая за счастье остаться в живых. Преследуя их, готы обнаружили весь их обоз и разграбили его, и увели с собой в плен всех пеших. И тогда пало там около пяти тысяч человек, а в плен было уведено более двух тысяч, однако многие из них были освобождены и вернулись на родину» (Григорий Турский «История франков», IX, 31)

«54. С помощью новоприобретенной веры, он вел войны против враждебных народов. Когда в Нарбоннскую Галлию вторглись Франки с 60 000 войском, Рекаред послал против них военачальника Клавдия и одержал славную победу. Не было победы у Готов в Испании большей или даже сравнимой с этой победой. Много тысяч врагов было сражено или пленено, а оставшаяся часть армии обратилась в бегство от преследующих Готов, и бежала до самых границ своего королевства» (Исидор «История готов, вандалов и свевов», 54)

3. «si in paucis, una in multis» --

см.Vulgata, 1 Macc., 3:18:

«et ait Iudas facile est concludi multos in manus paucorum et non est differentia in conspectu Dei caeli liberare in multis et in paucis»

(«Иуда ответил, «Это легко для многих, чтобы быть окруженными немногими, поскольку для неба нет различия между спасением многими или немногими»»)

4. «вождю Гедеону с 300 мужами» --

см.Vulgata, Jud.(Судьи), 7:15:

«cumque audisset Gedeon somnium et interpretationem eius adoravit et reversus ad castra Israhel ait surgite tradidit enim Dominus in manus nostras castra Madian»

(«Гедеон, услышав рассказ сна и толкование его, поклонился [Господу] и возвратился в стан Израильский и сказал: вставайте! предал Господь в руки ваши стан Мадиамский»)


590

1. «На святой собор епископов всей Испании, Галлии и Галлеции» --

III Толедский собор

2. «на святом синоде в Никее» --

Никейский собор 325 г.

3. «решения Халкедонского собора» --

в 451 г.

4. «император персов принял христианскую веру и заключил мир с императором Маврикием» --

в 591 г. византийцы заключили с персами мир на выгодных для себя условиях.

5. «Аргимунд ... лишен правой руки» --

см. подобное наказание в отношении Сегги (под 588 годом) или западноримского узурпатора Аттала.


Эпилог

1. «Исчислили все года от Адама вплоть до потопа 2242 года» --

подобным образом кончается и труд Григория Турского («История франков», X, 31)

2. «эра 630 и от сотворения мира 5791 год» --

испанская эра (38 г. до н.э.) и эра от сотворения мира (5199 г. до н.э. - как у Евсевия Кесарийского).