Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

НЫНЕШНЕЕ СОСТОЯНИЕ POCCИИ, ОПИСАННОЕ АНГЛИЧАНИНОМ, КОТОРЫЙ ДЕВЯТЬ ЛЕТ ПРОЖИЛ ПРИ ДВОРЕ ВЕЛИКОГО ЦАРЯ РУССКОГО

(Статья вторая и последняя.)

Сколь обширны владения царя, столь велики и доходы его. Русский царь:

1) Властитель, в некотором смысле, всех имений своих подданных, ибо дети не могут вступить в обладание наследством после отцов своих без согласия царя, которому надобно представить о том просьбу, и он наследник после всех умирающих без завещания, не оставляющих наследников или виновных в преступлении 1. [568]

2) Он получает весьма важные суммы от государственных таможен.

3) Кабаки (Cabaks), или места продажи водки и крепкого пива, принадлежат ему, и от иных получается в год по 10-ти, даже по 20-ти тысяч рублей.

4) Мыльни и бани приносят царю великие доходы ибо Pyccкиe, мужчины, женщины и дети, обязаны мыться по предписанию духовному 2. Замечу мимоходом, что у них обычай лить на себя холодную воду, когда сильно разгорячатся в бане, и есть многие такие молодцы, что прежде нежели войдут в жаркую баню, хорошо вываляются в снегу.

5) Казна главный торговец в России, ибо ей принадлежат исключительно многие отрасли торговли.

6) Торг Сибирскими куницами (martres) приносит огромные суммы. Для добычи их посылают туда невольников или преступников 3.

Наконец большие пошлины наложены еще на Астраханский кавьяр, рыбий клей и agaric (?). Наемщики казенных земель взносят еще побор припасами. Казна покупает оптом все привозимые Греками и Персиянами товары и сбывает их с барышом.

От царя посылается в Архангельск огромное количество мехов, мыла, пеньки, льна, что меняют там на шелковые ткани, меха, бархаты, парчи атласы, сукна, необходимые царю, ибо наибольшую часть подарков делает он такого рода вещами.

Придворным выдаются от царя мука, мед, ореховое масло, рыба, овес, пиво и вареный мед. [569]

Стрельцы, или lanlarics (?), получают только хлеб и сушеную рыбу, которой у царя большие запасы. Денег дают им весьма немного, ибо им позволено торговать и даны им большие преимущества.

Царский дворец весьма обширен. Он весь построен из камня и кирпича, за исключением некоторых комнат, где царь кушает и спит зимою: они деревянные, ибо в России думают, что деревянное строение зимою здоровее, нежели каменное, которое тогда сыреет. Дворец окружен высокою стеною, кирпичною, и cия стена вмещает в себе пространство земли, на коем находится до 80-ти церквей и часовень; большая часть их с куполами и с большими позолочеными крестами. Тут же несколько каменных домов, где живут главные бояре, как-то: князь Яков Черкаский, Борис Иванович Морозов, бывший попечитель царя во время его несовершеннолетия, князь Алексий, начальник кладовой с мехами, генерал Трубецкой (Mehectowidg Trebotzky), Илья Данилович Милославский, тесть царский и князь Иван Васильевич Одоевский. Кроме того, тут пять монастырей мужских, два или три женских, большая часть Приказов и магазины припасов военных и съестных.

Колокольня, называемая Иван Великий, стоит отдельно и не соединена ни с каким другим строеньем. Она из кирпича и камня и была построена Иваном Васильевичем 4. Купол у нее вызолоченый и на ней висят огромные колокола. Вышиною сравнится она с колокольнею св. Марка в Венеции.

У царя, как у других государей, есть разные министры, но все они не важны. Придворные царские [570] не смеют входить в его комнаты, и когда он кушает, то они отдалены двумя или тремя комнатами от столовой. Царские комнаты находятся в третьем этаже дворца.

Город Moscow, или Москва (Moscua), занимает обширное пространство. Кроме стены, окружающей царский дворец, в нем построены еще три стены: первая в самой средине города, из красных кирпичей, вторая белая, третья земляная, обделанная досками и бревнами; она протяжением миль на 15, или на 16, и построена была в пять или шесть дней, по слуху о приближении Крымских Татар 5.

С того времени, когда царь побывал в Польше, где насмотрелся на обхожденье и житье тамошних знатных людей, Двор сделался великолепнее, здания стали строить лучше и украшение комнат вошло в обычай. Царь устроил даже несколько загородных увеселительных дворцов.

Думаю, что в свете нет другого государя, у которого было бы столько драгоценных каменьев; правда, многие из них плохой доброты, но Русские ценят только величину их, а не качество.

Все различие одежды царя от вельможеской то, что она несколько побогаче. Так и в одежде царицы; у нее только головной убор немного повыше, нежели у других знатных женщин, и рукава ее рубашки длиннее; в них идет по семи и по восьми аршин. Верхнее платье у нее и у почетных женщин длинное.

Царица обыкновенно ездит в карете, почти всегда вечером, сопровождаемая своими женщинами, комнатными служанками и другою прислугою. Русские [571] простые женщины ездят и верхом, сидя на коне, как мужчины.

Одежда Русских, бедных и богатых, вообще одинакова, так же, как язык и вера во всем государстве одни и те же. Но от других народов отличаются Русские даже в самих ничтожных обычаях своих. Так, на пример, рубашку выпускают они на исподнее платье и всегда подпоясываются по рубашке, ибо думают, что опояска прибавляет человеку силы; плюют они так, как будто чихают; язык и выговор их не походят ни на какой другой в Mиpe; свистят они сквозь зубы, а не губами; не умыть рук после отправления естественной нужды Русские считают великою нечистотою; у других народов стрелка ворочается по часовой доске, а у них часовая доска вертится вокруг стрелки 6.

Кроме того, что Русские лучше любят ржаной, нежели пшеничный хлеб, они любят более не свежую, нежели свежую рыбу. Считают они по девяносту, а не сотнями. От сотворения Mиpa, по их мнению, прошло уже 7000 слишком лет. Часто верят они делу вовсе несбыточному, а не уверишь их в чем нибудь, кажется, весьма понятном и простом. Репу и горох едят они не очищая, с кожею и стручком. Горох у них даже и не срывают, а рвут с травою и так вывозят на продажу.

Когда Русский хочет сказать, что у такого-то жена неверна, то говорит, что такой-то спит под лавкой (qu’il couche sous le banc). [572]

Человек с бородой предпочитается в России безбородому, и его слову скорее поверят, нежели клятве бритого.

Живопись Русская хуже наших вывесок, которые мажут охрою и белилами.

Черные зубы у Русских в моде и они красят их, а также красят ресницы у глаз. Продолговатые глаза и маленький лоб считаются великою красотою, почему часть лба всегда прикрывается у них волосами. Маленькая ножка и гибкая талия у женщины считаются безобразием. Толщина составляет Русскую красоту, почему женщины всячески стараются приобресть ее: много едят, долго спят, всегда лежат, мало ходят.

В Русском судопроизводстве такая сложность, что весьма трудно хорошо понять его. У каждой области есть свой Приказ, или судебное место, где заседают боярин, представляющий лицо царское, и дьяк, или канцлер, у которого под начальством много писарей, или секретарей. Если начинается судебное дело и судья не подкуплен, челобитчик почти всегда надежен может быть выиграть свое дело, ибо в России думают, что без причины никто жаловаться не станет, а потому защищают просителя.

Редко осуждают преступников на смерть, а более наказывают телесно, но такое наказание бывает иногда хуже смерти. Убийство можете быть выкупаемо пенею. Если никто не приносит жалобы, правосудие не преследует убийц 7. Никогда не осуждается преступник без собственного сознания, хотя [573] тысяча свидетелей уличали бы его. Правда, что обвиненного подвергают пыткам, о которых ужасно и рассказывать: выворачивают ему руки, секут его, солят ему раны, жгут его, ломают ему руки, ноги, ребра, и повторяют пытку в другой раз, вылечивши обвиненного после первого раза. Самое тяжкое испытание: капать холодную воду на обритую голову, и говорят, что никто не выдерживает сей страшной пытки; при каждой капле кажется несчастному, что острая стрела от головы пролетает до сердца и все тело его ломают страшные судороги. Делающим фальшивую монету заливают горло растопленныме металлом. Заговорщиков ссылают в Сибирь, но дорогою обыкновенно топят их в реке, или выкалывают им глаза, отрезывают уши и в таком виде увозят в Сибирские пустыни за 3 000 верст 8. Виселица сделалась недавно известною в России. Должность палача наследственная и дети заступают место отца 9.

Сибирь обширная, малоизвестная область, простирающаяся до Китайской стены. Я разговаривал с людьми, бывавшими там, и один даже торговал там с Китайцами; другой уверял меня, будто на конце Сибири есть море, по которому плавают корабли, и на них будто бы находятся люди с усами, богато одетые, в платьях, украшенных золотом и драгоценными каменьями, но весьма странно сшитых. По описанию его, кажется, что сии неизвестные плаватели должны быть Китайцы 10.

Из Сибири привозят Русские чай (chay) и бадьян (bourdian); чай то же самое, что мы [574] называем thé, а бадьян anisum Indicum stellatum. Русские употребляют его с сахаром и считают полезным от стеснения в груди и расстройства желудка; его привозят в бумажных пакетах, которые исписаны Китайскими буквами и в каждом фунт весом.

Путешествие в Сибирь продолжается лет по шести, ибо зиму принуждены там проживать на одном месте. Тамбул (Тобольск?) главный город в Сибири и место пребывания старшего губернатора. Меха, а особливо куньи, которых кроме Сибири ни откуда более не вывозят, главный предмет торговли Сибирских жителей. Вместо хлеба, ибо хлеба у них вовсе нет, они едят рыбу, которую сушат, и рыбы у них величайшее изобилие в реках и озерах. Рыбою кормят они собак своих и даже коров в холодное время. Холода в Сибири бывают ужасные, а от частого кормления рыбою Сибирских коров молоко их получает вкус рыбный. Есть еще в Сибири много орехов, но только не знаю какого они рода. Жители ездят на охоту толпами, пробывают иногда на охоте шесть, семь недель, закутавшись в три или в четыре шубы; для езды употребляют они сани, в которые впрягают по 30 и по 40 собак. Спят они на охоте во все время на открытом воздухе, и как ни холодно бывает, огонь разводят только для приготовления пищи, то есть рыбы. Собаки Сибирские ловко отыскивают зверей. Охотник старается убить зверя стрелкою, метя в нос, ибо иначе шкурка испортится, да притом и зверь убегает от всякой другой раны, хотя стрелою прострелите его насквозь: только рана в нос смертельна. Сибиряки стрелки весьма искусные, а если [575] зверь упадет, то собака тотчас схватывает его и несет к хозяину своему.

Обь великая река Сибирская, устье коей доныне малоизвестно. В сей реке множество осетров и белуг (bellugas). Вторая из сих рыб весьма огромна, длиною в 12 и 15 футов и походит на осетра, мясо которого далеко не столь вкусно. Белужье мясо превосходно, белее телячьего и нежнее мозга. Белуга живет в глубинах Волги, и когда растаявшие снега увеличат воду и сделают течение реки весьма быстрым, то белуга глотает огромные каменья, увеличивая тем вес свой, чтобы водою не унесло ее, а потом, когда воды сбудут, она выкидывает из себя каменья. Из молоков (laitances) сей рыбы и из осетровых, смешанных вместе, делают в Астрахани знаменитый кавьяр (caviare). Сперва кладут для того молоки в огромные мешки с солью, и когда они немножко перебродят (sont un peu fermentées), сжимают их и набивают в боченки; есть и не сжатый кавьяр, и он вкуснее, но скоро портится. Турки делают кавьяр из осетровой икры (des oeufs d’esturgeon), которая черна цветом, и клейка, как potargo (?). Русские называют ее фекра (fekra). Но настоящий кавьяр делается из белужьих молоков 11.

Армяне, кажется, были первые изобретатели кавьяра и они делают его иначе: очищают молоки от всего излишнего, солят их, кладут на покатую доску, чтобы стекло из них все масляное и жирное, после сего набивают их крепко в боченки и жмут до тех пор, пока они совсем окрепнут и затвердеют. В белуге бывает молоков до 150, а икры [576] называемой Армянами Арменка фекра (Arminka fekra) до 200 пезанов (pesant).

Северная часть Сибири называется Самоеды, или Тсамоедия (Samojeda, ou Tsamoieda), что значит: земля человекоедцов, или едунов людей, ибо обитатели тамошние едят пленных, которых берут на войне. Они живут в круглых шатрах, которые прикрывают рогожами и оленьими шкурами. В средине шатра разводится огонь и люди спят кругом его; дым выходит в дыру, прорезанную в верху шатра. Летом переходят жители к рекам запасаться рыбою, ибо рыба единственная пища их и часто они едят ее совсем сырую. Молодые собаки самое лакомое блюдо у Самоедов. Одежда их, язык и вера совершенно варварская. Они покланяются солнцу и месяцу. Все, мужчины и женщины, одеваются в оленьи шкуры, шерстью на вывороте, ибо думают, что так мех бывает теплее. У мужчин бороды нет, а женщины Самоедские ужасно безобразны и по наружности едва отличите их от мужчин. Но не смотря на безобразие, Самоеды страстно любят своих жен и ревнуют их, как мы любим и ревнуем наших Европейских красавиц.

Олени составляют богатство Самоедов. Некоторые из них ходят стадами и весьма дики, но другиe так бывают ручны, что бегут на голос хозяина и позволяют запрягать себя в сани, или седлать; в санях бегут они невероятно скоро и Самоеды проезжают на них иногда миль по 80-ти в день. Идя на охоту за зверем, дикарь советуется с своим жрецом и отправляется туда, где по уверению жреца найдет хорошую добычу. Дочери считаются у Самоедов прибыльным товаром; их продают мужьям, иногда в малолетстве, ибо Самоеды весьма [577] ревнивы; купивши невесту, жених прячет ее от всех, никому не показывает, и когда идет на охоту, то запирает невесту в клетку особенного рода, боясь шалостей.

Русский Царь презирает Самоедов, так, что не велит даже считать их своими подданными, и они не платят ему никакой подати, а добровольно дарят иногда оленями. Никто не знает их языка и законов. Продавая оленя, Самоеды выговаривают себе кишки и всю внутренность и пожирают их сырые. Самые почетные люди между ними колдуны, но они боятся показывать свое мастерство перед Русскими. Английский купец сказывал мне, что однажды видел он Самоедов мертвецки пьяных, но едва колдунья коснулась их пальцом и что-то прошептала, все они сделались так трезвы, как будто ничего не пили.

На юге Сибири простирается обширная пустыня, называемая Степь, длиною на 600, или на 700 верст; рек там весьма мало и земля чрезвычайно суха. Целые дни едут там между вишневыми деревьями, ростом не выше двух или трех футов от земли, не потому, чтобы они не могли расти, но росту их препятствует беспечность проезжающих: остановясь среди поля и разложив огонь, проезжающие не думают потом тушить его; огонь распространяется по высокой, растущей в степях траве и сожигает все, что встретит на пути. Нередко видите там выгоревшее пространство степи на 30, или на 40 000 верст (trente ou quarante mille versts de païs) 12; [578] огонь бежит так быстро, что путешественники не успевают уезжать от него и погибают. Дикие степные вишни красны цветом, кислы, но вкусны; я ел их пересаженные и нашел весьма приятными. Бывавшие в Сибирской степи говорили мне, что там растет много тюльпанов, алых роз и роз, похожих на Дамасские; есть там спаржа, гораздо больше нашей; много луку, маиорану, тмину, цикория, шалфея, андивий, или белого цикорея, чабра и других растений, которые мы бережем и садим нарочно. Есть там и солодковый корень и много вывозят оттуда соли и salgemmar (каменной соли?). Олени водятся там весьма огромные, каких нет в других местах. Находят еще весьма красивого зверка, называемого zonrick (сурок?), и другого, именуемого perivoshics (перевощик?). Зурик величиною с крота, но видом отличен и цвета прелестного; головка у него маленькая, ноги коротенькие, спина в ширину человеческой ступени; живете сей зверок под землею, как кролик. Рассказывают много сказок о том, как сии зверки воюют будто бы между собою, берут друг друга в плен и заставляют пленников работать, носить траву в норы, запасать коренья на зиму, и проч. Норы зуриковые, сказывают, весьма чисты и устроены удивительно, и если жилец норы умрет, то другие выносят и хоронят его. Полк полковника Кравфорда остановился однажды на поле, где было жилище сих зверков; они собрались во множестве и подняли такой шум, что солдаты испугались, а лошади разбежались и иных поймали уже верст за десять от лагеря.

У перевощиков шкурка цвета темного, сбиваясь немного в желтизну, смешанную с белым и [579] черным. Из их шкурок делают меха; они красивы, но ценятся дешево, ибо малошерстны и худо греют. Сказывали мне, что перевощики переправляют на спинах своих через реки белок и горностаев, и что от того происходит самое имя их: перевощик по Русски значит «переносящего», или «перетаскивающего что нибудь».

Многие уверяли меня, будто видали сами, что белки, не находя себе пищи на одном берегу реки, переправляются на другой берег и для того употребляют кусочки дерева, когда пушистый хвост их служит им в то же время парусом; иногда удается им переплыть, если ветер попутный, но при ветре противном бедняжки погибают.

В окрестностях Казани и Астрахани водятся птицы, величиною с бекаса и похожие на него ногами и клювом, но перья на теле и шее у них похожи цветом на цветные петушьи; сии птицы бьются между собою и находятся в беспрерывной войне, хитро выжидают неприятеля, и найдя удобный случай быстро налетают и бьют его. Говорят, что эта драчливая птица лучше перепелок вкусом и что ее находят и около Архангельска, где водится также птица величиною с дрозда, но похожая на сокола; она гоняется за мелкими птичками, схватывает их, щиплет перья с них и потом ест ощипанную добычу. Около Астрахани ловят еще птицу, которая величиною с лебедя, и туловище и ноги у нее такие же, но только шея короче, толще, и притом такая широкая, что странная сия птица может целком глотать рыб в 9 вершков длиною. Многие сказывают еще, что в России есть трава, на которой будто бы растут живые бараны, приросшие задом к земле, и что родившись, они питаются растущею [580] вокруг них травою, а потом умирают от недостатка пищи, но такие нелепые рассказы сущая басня.

Кстати будет сказать здесь, что слыхал я о Татарии; скажу немногое, но достойное замечания. Город Крым, столица Татарская, по коему называется великая Крымская земля, находится на берегу Татарского моря, построен из камней и кирпичей и окружен высокими стенами. Татары суть данники Турков. Недавно еще, кроме почести, состоявшей в том, что Герцог Московский кормил из своей шапки сеном лошадь великого хана Татарского, в чем обязан был клятвою, Москва платила хану дань, состоявшую из 1 000 кафтанов, сделанных из оленьей кожи. Лет десять тому, царь отказался от сей постоянной дани, под предлогом, что Татары нарушили заключенный с ними трактат и нападали на Россию 13. И должно признаться, что Татары соседи самые беспокойные: нападут на них, разобьют их — они тотчас разбегутся, а на следующую ночь опять соберутся, уже в другом месте, и снова бросятся грабить. Они проезжают в день миль по сту (?!), ибо переменяют по три и по четыре лошади в день, которых ведут с собою в запасе. Если которая лошадь издохнет, тотчас ее съедят, согревши под седлом куски мяса и пожирая их не вареные. Лошадей у них отбить весьма трудно, ибо лошади Татарские приучены не отставать. Если Татарин занеможет, лечат его весьма просто: дадут ему кобыльего молока, смешанного с свежею лошадиною кровью, и он выздоравливает. Хлеба и соли они не употребляют, ибо думают, что от хлеба человек тяжелеет, а от [581] соли портится зрение. Правда, что Татары удивительно хорошо видят: в 40, в 50 милях, на ровном пространстве, они различат человека, и где Русский не рассмотрит целой кучи Татар, Татарин сосчитает каждого воина.

Ездоки они изумительные: скачет во всю прыть и на скаку вынимает стрелы, становится в стремяна, оборачивается и бьет неприятеля, его преследующего.

Татары Калмыки (Calmacks), между коими родился некогда Тамерлан (?!), обитают в обширной земле; живут они там в палатках и занимаются скотоводством. Они гораздо выше и смуглее Крымских Татар, да и лицом на них во все не похожи. Некоторые из них признают власть Русского царя. Жены их ходят на войну, и нынешним летом разбили они отряде Крымских Татар, который захватил было у них несколько детей.

Крымские Татары плосколицы; глаза у них маленькие и углубленные, лоб узкий, плеча широкие. Росту они среднего, и тотчас узнаете Татарина по носу, ибо они придавливают детям носы, говоря, что глупо дозволять носу торчать впереди перед глазами. Все они Мугаммедане.

Многие из обитателей России, при чрезвычайном варварстве, идолопоклонники... 14

Поляки не такие варвары, как Русские: есть между ними многие, которые учились и путешествовали за границею, но у Русских наука и выезд за границу строго запрещены. При таких [582] преимуществах, Поляки однакож горды, бесстыдны, самохвалы, и уверены, что лучше Польши нет государства в мире. Одежда Польская странная; тщеславие Поляков несносно: из хвастовства Поляк даже не пожалеет денег. Лошадьми и лошадиною сбруею щеголяют они особенно. Когда явится иностранец, Поляк будете с ним учтив, пока похвастает перед ним своею роскошью и напоит его два или три раза: и тут беда, ибо Поляки пьют более Русских, а пьяные весьма беспокойны — тотчас поссорятся, передерутся и у редкого из них нет нескольких ран, полученных в пьяном буйстве. Законы Польские свирепы в чрезвычайной степени, хотя убийство наказывается только пенею: за убитого крестьянина платят одно экю, но плата умножается по мере знатности убитого. Польский король только вывеска настоящего Короля. Генрих III-й был в молодости королем в Польше, прежде нежели царствовал во Франции, но ни за что не захотел он остаться в Польше, как ни просили его. Еслибы какое предложение учинено было на Польском сейме, то, по странному обычаю, каждый Поляк может протестовать и остановить решение, не сказывая причины, а только положа руку на эфес сабли своей и говоря, что не согласен. Часто случалось, что иной сам не знает о чем он спорит, а между тем государственные дела останавливаются и сейм расходится ничего не решая. Дурная болезнь весьма обыкновенна и весьма опасна в Польше; Русские перенесли ее в Россию после завоевания Вильны, а прежде того была она вовсе неизвестна в России.

Ковтун (teigne ou plica) болезнь самая обыкновенная в Польше, ибо наибольшая часть вод в Польской земле отравлена мышьяковыми рудами, и [583] потому почти невозможно не заразиться там сею ужасною болезнию; явившись в каком нибудь доме, ковтун пристает ко всем живущим в нем и редкий спасается от него. Ничего не может быть отвратительнее больного, в высшей степени зараженного ковтуном! Кроме отвратительного вида, несчастный распространяет окрест себя нестерпимое зловоние. Я видел несколько Католицких монахов, которые гордились, что страдают в высшей степени ковтуном, ибо суеверы считают их святыми страдальцами. Лошади, у которых в гриве зараждается ковтун, почитаются отличными; если им срезывают его, то они издыхают, бесятся, слепнут или хромеют. Я слышал, что для сокрытия ковтуна Поляки первые ввели в употребление пудру.

Язык Польский от Русского различен не более того, как Английский от Шотландского. Польский язык почитают больше богатым и лучше обработанным, но мне кажется он труден к выговору, а орфография его весьма затруднительна: до шести согласных идет иногда на одну гласную, почему разговаривая Поляк всегда забрызгает вас слюнями, ибо ему очень трудно выговаривать слова.

Кланяются Поляки горделиво. Татары приветствуют высших людей обнимая им ноги, кладут персть на губы и качают в то время головою. Приветствие Черкесов самое скучное; они беспрестанно спрашивают у встретившегося: «Здоровы ли твои домашние, твои коровы, твои бараны, твои лошади, твои козы, твои козлы, твои поросята, твои петухи, твои курицы, твои индейки?».

Не буду излагать здесь подробностей того, как возведен был на Русский трон род Романовых, ни того, как Русские властители приняли имя царей, [584] ни каким образом Василий начал покорять под свою руку маленьких Московитских князей, а Иван Васильевич, сын его, продолжил его начало и покорил Казань, Астрахань и Сибирь. Обширную историю надобно написать, если захотеть изложить подробно все сии события, а особенно то, что происходило при царе Иване Васильевиче, государе весьма жестоком, но одном из самых счастливейших в миpe властителей.

Царь Михаил, родитель ныне царствующего государя, был монарх кроткий, набожный, любивший великолепие, но тихий и благосклонный к иностранцам, поставляя наслаждение в поддержании мира и дружбы с другими государями. Граф Вольдемар побочный сын короля Датского, предназначался им в зятья, и конечно, супружество с ним царской дочери совершилось бы, но принца обвинили в еретичестве. Oн брался опровергнуть обвинение и защитить свою веру; Русские священники отказывались от спора. Царь весьма оскорбился и говорил им: «Если наша вера правая, для чего вы отказываетесь защищать ее?». Через несколько дней царь от огорчения сделался болен; началась у него жестокая рвота и он скончался 15. Царица недолго пережила его и графу Вольдемару было отказано.

Царь завещал сыну своему следовать во всех делах советам Бориса Ивановича Морозова, об отце которого рассказывают сказку, будто он просил себе в супруги прекрасную любимицу царя Ивана Васильевича и тот согласился на его просьбу. [585] Но когда молодые удалились в спальню, царь захотел пошутить и к ним пустили будто бы медведя, который жестоко испугал их.

Борис, и Глеб, брат его, оба воспитывались вместе с нынешним царем, и Борис взял наконец такую власть над его умом, что почти самовластно распоряжал всеми делами. Он уменьшил число царских служителей; у других убавил в половину жалованье и у послов отнял часть их содержания. Новые таможни были им устроены; старые князья посланы губернаторами в отдаленные области, как-то: Репнин в Белгород, а Куракин в Казань. Распоряжения Морозова возбудили наконец величайшую ненависть старинного дворянства, которое вытесняли везде его прислужники.

Народ также возроптал, жалуясь на новые налоги, которыми обременили его; почитая виновником их Бориса, требовали отчета в делах его и выдачи любимца царского, что весьма смутило царя; но Борис, человек хитрый, искусно и тайно умел улестить народ, так что те из народа, кто прежде хотел наиболее его изгнания, первые начали просить царя об его возвращении. Прошение было исполнено и Борис не остался за то неблагодарным: он сделался покровителем народа при всех возможных случаях, благодетельствовал иностранцам и заставил всех любить себя. Он умер лет шесть тому, уже довольно старый, но любимый царем, со славою человека умного и счастливого во всех своих делах, оплакиваемый всеми, исключая дворянство, с которым не переставал ссориться до самой смерти.

Он дал звание генералиссимуса (généralissime) Илье Даниловичу (Eliah Daneloidg), который, [586] прежде нежели поразил его паралич, был человек великих достоинств и больших способностей, честный смелый, предприимчивый, телом сильный и крепкий. Память у него была такая удивительная, что он знал в государстве самых мелких должностных людей, должность каждого и расположение каждого отряда восьмидесяти-тысячного Русского войска, каждого в ней офицера и каждого офицера способности. Но несчастная болезнь вдруг уничтожила телесные силы его и до того ослабила умственные, что он не узнавал уже самых близких к нему людей. Он был царский казначей и кроме того занимал еще шесть важных должностей, исполняя все весьма искусно и поступая самовластно. Правда, что он любил и наживаться. Видя, что после кончины первой жены своей, Илья слишком занимается шалостями с Татарками и Польками, царь убеждал его жениться, угрожая в противном случае удалить от Двора. Кстати сказать здесь, что супружество у Русских весьма уважается и считается необходимым, как средство народонаселения и как способ остановить разврат, который без того мог бы сделаться пагубным... 16

Гораздо более оценили бы потерю Ильи, еслибы не заменил его Нащокин (Nashocin), один из самых мудрых министров в Европе, умеренный, неутомимый в делах и великий приверженец царской власти. Он канцлер иностранных дел, казначей, губернатор Малой России, и кроме того исправляет много должностей, который занимал прежде предместник его Илья. Нащокин заключил мир [587] с Польшею и уничтожил союз с Швециею. Он учредил в России торговлю шелком, которая, вероятно, привлечет за собою Индийскую торговлю. Ныне занимается Нащокин преобразованием Двора Царского и законов Русских. Он конечно уничтожит проволочки судебных дел, учредив в каждой губернии губернаторов, которые, при пособии хорошего юриста (d’un consul), будут иметь право решать дела уголовные. До сих пор всех уголовных преступников из провинции препровождают на суд в Москву, что тяжело и вовсе неудобно, ибо только обременяет царя делами. В прошлом году, жид, принявший Мугаммеданскую веру и служивший переводчиком у Персидских купцов, обвинил Нащокина перед царем, по делу, касавшемуся упомянутых купцов и производившемуся в Посольском Приказе. Царь поручил Нащокину все купеческие дела и разбор и решение тяжеб между торговцами, с тем, что если несправедливо будет кто либо на него жаловаться, то неумолимо будет за то наказан. Царь сдержал свое слово, и когда жалоба оказалась ложною, ренегат жид был жестоко высечен кнутом. Я сам слыхал от Нащокина, что он полагает дружбу царя с королем Английским самою полезною из всех союзов для России. Некоторые из купцов просили недавно Нащокина разрешить привоз Английских товаров. Он показал им списки об умерших в Лондоне, где показано было несколько умерших от моровой язвы. «Легко может быть, — сказал он, — что заразу привезут в товарах, а известно, что малая искра может причинить большой пожар. Признаюсь, обычай: объявлять известия о болезнях кажется мне довольно странен; если нищие и бедняки выказывают свою [588] бедность и нищету, то думают тем возбудить жалость и сострадание, но для чего Англичане, объявляют об язве, свирепствующей в их земле? Не явно ли предостерегают они, чтобы никто не торговал с ними, точно так, как зажигая по берегу маяки, предостерегают тем кормщика не приставать к опасной земле?». Однажды сказал он, что удивляется, для чего короли посылают в Россию рекомендательные граматы, требуя ими благосклонности тому или другому из своих подданных, имеющим какую нибудь жалобу. «Разве царь и без того неравно должен быть правосуден и к иноземцу и к Русскому?». «Видно, в Дании такие граматы легко доставать, — прибавил Нащокин, — ибо ни откуда не получаем мы их так часто, как из Дании. Не знаю, что стоит такая грамата в Англии, но могу уверить в бесполезности всяких подобных просьб. Русские обходятся без чужеземных обычаев, и если что либо не сходно с обычаями Русскими, конечно, для пришельца какого нибудь они нарушать их не станут». Говоря однажды о помощи, которую Французский и Датский короли оказывают Голландии против Английского короля, Нащокин сказал, что не постигает причин заставляющих поступать таким образом государей умных и предусмотрительных. «По моему, лучшее, что могли бы они сделать, присоединиться к стороне короля Английского, и вместе со всеми другими государями Европейскими стараться истребить республики — места убежища и рассадник возмутителей и еретиков!».

В последнее время к Русскому Двору пробралось много жидов через покровительство одного лекаря жида, который принял Лютеранскую веру и бывши в Польше услуживал в шалостях Богдану [589] Матвееву, большому охотнику любезничать с Польками 16. Матвеев главный начальник царского Двора. Он воспитывался вместе с царем и так вкрался в милость к нему, что несколько времени управлял всеми придворными делами и был первым любимцом царским. Жена Матвеева заметила проказы его и что в загородных домах его были у него красивые невольницы. Ревность ее сделалась причиною раздора с мужем, и когда она умерла, то на Матвеева пало сильное подозрение. В народе так много толковали о том, что царь строго велел Матвееву оставить все свои шалости и жениться, или отказаться от должностей при Дворе. Я слышал, что он хотел жениться на одной из своих любимиц 17. С Нащокиным Матвеев в ссоре и не терпит Англичан, ибо Голландцы подкупили его подарками.

Недавно царь построил, верстах в семи от Москвы, дом, где обработывают пеньку и лен. Дом прекрасный и обширный, а употребляются в нем бедные, на содержание которых определил царь несколько тысяч мер земли в одной из больших областей. Царица надзирает тут сама за работами женщин и берет себе доходы с их занятия. Царь более и более учреждает ныне фабрики, содержа доходом с них свой Двор и через то сберегая деньги, которые приходятся ему от других статей, как-то: кабаков, бань, мылен, смолы, гороха, пеньки, льна, меду, воску, кавьяра, осетров, [590] белуг, соленой и сушеной рыбы, которую привозят из Астрахани, Казани, Белоозера (du lac de Belsire), и многих других рек и озер, коими государство Русское и особенно Сибирь изобилуют.

Ежегодно, в конце мая, царь ездит в загородный дворец, милях в трех от Москвы, именуемый Obrasausky (Преображенское), имя коего происходит от праздника Преображения, коему он посвящен. Вспоминая слова св. писания: «Господи! Добро нам здесь быть: сотворим себе сени», царь в день праздника воздвигает там на поле несколько великолепных палаток; царская палатка бывает парчевая, подбитая куницами; царицына глазетовая, подбитая горностаями, а для князей приготовляют шатры из других тканей, сообразно чину и званию их. Палатки царя, царицы, двенадцати детей их и пяти сестер царских, круглые, и между ними, в средине, становят шатер для церкви, что составляет вид прелестнейший. Кругом расстанавливается стража с мушкетами и воздвигается балюстрад, за который никто перейти не смеет.

Когда царь отправляется загород для увеселений, запрещено подавать ему на пути просьбы. Какой-то Белорусский капитан, которому Петр Салтыков, тамошний губернатор, три года не давал жалованья, не зная, где искать правосудия, думал, что лучше всего отнестись к самому царю. По несчастию, он встретил царя за городом и приблизился к его карете, желая представить ему свою просьбу. Царь, не зная его намерения, думал, что он какой нибудь злодей и ударил его сильно своим жезлом. Бросились обыскать несчастного просителя и нашли у него только деревянную ложку и просьбу. Царь прочитал просьбу, был опечален своею горячностью и [591] велел строго взыскать с Салтыкова: не только получил он жестокий выговор, но лишился всех должностей, которые передали Нащокину, и был прогнан от Двора, а все его дела были исследованы. Случилось это происшествие в Июне прошлого года и при мне говорили о том весьма тихо, ибо в Росcии почитается величайшим преступлением рассказывать что делается, или говорится при царском Дворе. Помню, когда я в первый раз осматривал фабрику пеньковых и льняных произведений, когда еще ее строили, то спросил у рабочих: «Для чего строится здание?». Никто из них не хотел мне отвечать, хотя все очень хорошо знали, и один был ответ, который мог я получить: «Знают о том Бог, да царь!».

По ночам царь просматривает реэстры Приказов, замечая о чем и куда писано и на что не получено еще ответа. Особенные люди, из бедных дворян, посылаются им повсюду, бывают в войске, на свадьбах, на пирах, у послов, в народных сборищах, и потом тайно доносят ему обо всем, что видели и слышали.

С царскими детьми всегда воспитывается несколько детей, и их строго обучают обрядам и образу обхождения, какие должно им наблюдать в рассуждении своих знаменитых товарищей.

Торговля в Москве была плоха в последнее время, по причине войны, истощившей Русское царство и убавившей из его народонаселения, конечно, две пятых части. Кроме новых налогов, по причине войны учиненных, важный вред притом нанесло то, что заставляли купцов брать медные деньги, упавшие на 99 процентов. Когда, истребляя cиe зло, объявили [592] медные деньги негодными, опять раззорилось множество народа.

Английское сукно уважается в России менее Голландского, хотя оно и дороже. При мочке Голландское сукно сжимается почти на одну шестую часть, но тем-то более и нравится оно Русским, ибо они думают, что чем более сукно в мочке сжимается, тем оно прочнее.

Надобно сознаться, что Англичане весьма ошибаются, думая переучить Русских по своему и привозя к ним только сукна, когда Голландцы привозят всякую всячину; они торгуют ею гораздо лучше, нежели сукнами, которые начинают выходить у Русских из моды.

Если уже Персияне успели утвердить свою торговлю шелком в России, я уверен, что Англичанам не много надобно употребить труда, дабы восстановить свои прежние льготы и привиллегии в России, ибо Голландцы жестоко обманывают Русских и поддерживаются только тем, что их больше там живет, и что они богаче находящихся в России Англичан; они употребляют всякие средства уничтожать Англичан и весьма ловко в том успевают. Подарками выигрывают они дружбу и покровительство знатных, а народу представляют Англичан смешными и презрительными, изображая их в каррикатурах и ругательных книжечках. Вообще Англичан почитают Русские какими-то бедняками и трусами. Голландцы представляют обыкновенно Англию в виде бесхвостого льва, у которого три короны вверх дном на голове, или в виде обезьяны с обрубленными хвостом и ушами.

Единственное средство, по моему мнению, восстановить торговлю и честь Англии в России и [593] уменьшить торги и влияние Голландцов, состоит в том, чтобы не позволять торговать в России купцам, берущим у других на кредит, и следственно, обязанным платить в известные сроки, сбывая товар, как попало и как делалось в последние двадцать лет. Кроме того надобно внушить царю через умных людей о цветущем состоянии Великобританского королевства, силах его, величии, доходах, колониях в Вест-Индии, даже надобно показать ему обширность и важность Английских владений на картах, доставить планы крепостей, коими владеет Англия. Надобно бы еще постараться уничтожить некоторые предубеждения против Англии Нащокина и одарить какими нибудь редкостями Матвеева, страстного до них охотника. Первый может склонить в пользу Англии государственное мнение, а другой приобретет Англичанам благосклонность царя, ибо он постоянно остается у него в большой милости.

В России растет множество сортов грибов, но особенно замечательны следующие семь родов, по их форме и свойствам:

Рыжики (rizhics), маленькие, черные и красные, и вырастают на болотах в одну ночь.

Сморчки (smortshkyes), или мягкие грибы, которые Герард называет fungi fariginosi, почитая их ядовитыми, но несправедливо; они вкусные и самые дорогие грибы в России, составляя лакомое блюдо знатных людей; их варят и запекают в пироги, и они являются прежде всех других, в апреле и в мае.

Грибы (gribbuys), цвета темного и желто-темного. Стебелек у них походит на пиластру, раздутую по средине; они следуют за сморчками. [594]

Волнянки (volnitzis), темные и черные, смешанные с красным, и к верху острые.

Грузди (grouzshdys), самые огромные из грибов, пустые внутри и белые цветом. Не вареные, они бывают наполнены каким-то горьким и едучим соком; я думал однажды, что отравился, когда отведал груздового сока; их обыкновенно вымачивают в рассоле.

Масляники (maslinicks). Так называются они от слова maslo, что значит по Русски вообще du beurre, de l’huile, даже сало (du suif), и вообще tout ce qui est gras et huileux (все сальное и масляное); maslo carova значит по Русски du beurre de vache, a deravanna maslo масло из маслин, или слово в слово, масло из дерева (l’huile d’arbre), ибо по Русски derava значит un arbre. Масляники темны и весьма широки, а родятся в Июле.

Дождевики (dozhchovicks), белые, широкие и губковатые; их почитают ядовитыми.

B Poccии родится всех сих грибов количество безмерное, не считая другие сорты; тысячи телег грибов привозится в Москву; бедные питаются ими и богатые почитают их лакомством. Pyccкиe грибы вообще все весьма вкусны и мало оказывается из них ядовитых.

Вот все, что мог я припомнить замечательного о Poccии. Льщу себя надеждою, что рассказ мой будет принят тем с большим удовольствием, что в нем много нового и что доныне никто еще не говорил о России так верно, как я говорю об ней. [595]

* * *

Статья, которую предложили мы читателям Р. В., была уже отпечатана, когда мы узнали имя сочинителя ее, не означенное во Французском переводе, с которого мы переводили. Один из почтенных любителей древностей сообщил нам Английский подлинник переведенной нами брошюрки; находим, что он был издан в Лондоне, в 1671 году, под титулом: The Present State of Russia, in a letter to a friend at London, written by an Eminent Person, residing at the Great Tzars Count at Mosco for the space ot nine years. В приписке, находящейся в конце книги, видим, что «значительная особа, жившая при царском Дворе в Москве девять лет», и изложившая свои заметки «в виде письма к другу, живущему в Лондоне», был доктор Самуил Коллинс, приехавший в Россию в 1659 году; он прожил в Москве до 1666 года, был, действительно, в милости у царя, отпущен с честию и потом прославился в Англии своим сочинением: Systema anatomicum of the body of man, birds, fishes, etc. (Лондон, 1685 г.). С похвалою говорят о сей книге Галлер и Шпренгель, но нельзя не удивляться, что почтенный автор Иcmopиu Медицины в России, г-н Рихтер, хвалит даже и нелепую брошюрку Коллинса! Читатели видели сами всю бестолковую и безобразную смесь известий его. Правда, что Коллинс искренно хвалит царя Алексия Михайловича, супругу его и некоторых бояр, правда и то, что некоторые подробности у него любопытны, но за то, какие лжи и клеветы на Россию и на Русских, какое невежество в описании обитателей России и ее произведений, какое бесстыдство в рассказе небылиц и утверждении достоверности их тем, что расскащик сам все видел [596] и узнал! Брошюрка Коллинса была переведена, как мы упоминали, на Французский язык в 1699 г. Перевод не весьма верен, что могли мы заметить, сличая с Английским подлинником, но дело в деле и переводчик не виноват в основных лжах и вранье автора. Книгу Коллинса издали вторично в Лондоне в 1698 г., под титулом: An Historical Account of Russia, containing the customs and manners of the people, and a description of the vast dominiens subject fo His Majesty the Czar of Moscovia, но без всякой перемены против первого издания, хотя и под другим названием.


Комментарии

1. Право наследства всегда оставалось у нас неприкосновенно и охранялось законами, которых только блюстителем было правительство, не смотря на то, было ли притом завещание. Выморочные и конфискованные имения везде отбирались в казну. Прим. Пер.

2. Нисколько. Предки наши просто любили бани, ради чистоты и здоровья. Прим. Пер.

3. Hо разве только преступники занимались промыслом зверей в Сибири? Прим. Пер.

4. А не Борисом Годуновым?! Прим. Пер.

5. Извините — небылица! Прим. Пер.

6. Действительно, в Москве были такие часы. Пр. Пер.

7. И то и другое неправда: ведь законы XVII века перед нами! Прим. Пер.

8. Сущая гиль! Прим. Пер.

9. Небылица! Прим. Пер.

10. Невежество, едва постижимое! Прим. Пер.

11. Просим понять! Прим. Пер.

12. Но как же на 40 000 вepcm, когда длиною степь всего на 600 или 700 верст (long de six ou sept cens versts)? Прим. Пер.

13. Надобно ли опровергать такую бредню? Прим. Пер.

14. Здесь пропускаем мы несколько нелепых известий автора о религии, величия которой он не понимал, повторяя, или сам выдумывая нелепости. Прим. Пер.

15. Отчасти правда, но спор затеял лютеранский пастор, духовник юного принца, и наши духовные превосходно опровергали все его доводы. Прим. Пер.

16. Жид фан-Гаден, действительно, был любимец Матвеева, но должно ли верить всему, что говорит здесь автор? Прим. Пер.

17. Жена Матвеева, говорят, была Шотландка, но другой жены у него не было. Пр. Пер.

Текст воспроизведен по изданию: Нынешнее состояние России, описанное англичанином, который девять лет прожил при дворе великого царя русского // Русский вестник, Том 3. 1841

© текст - ??. 1841
© сетевая версия - Strori. 2016
© OCR - Strori. 2016
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Русский вестник. 1841