СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ПОВЕСТВОВАНИЕ ЕПИСКОПА СЕБЕОСА О ИРАКЛЕ

On ne peut decouvrir la verite que  par le travail de l attention, parcequ’il n’y a
que travail de lattention qui ait la lumiere pour recompense. MALEBRANCHE

Издавая в свет перевод Истории Себеоса мы придерживались тех же самых положений, которые руководили нами при переводах Истории халифов и Истории Агван (см. Предисловия). Мы считали обязанностью передать самый точный смысл подлинника, удерживали его выражения, и старались только о том, чтобы дать читателю такой перевод, который по возможности заменял бы для него подлинник. Судить о том, как мы исполнили возложенную на нас задачу, мы предоставляем самим читателям и тем из ученых арменистов, которые не поленятся высказать печатно свое суждение об этом предмете.

О самом Себеосе мы имеем самые недостаточный сведения. Чамчьян (II, 345) и О.Шахатуни (Описание I, 285) называют его епископом (во владениях) Багратуни, и утверждают, что Себеос присутствовал на Двинском Соборе, созванном Персесом III в 645 г. История Себеоса была известна древним армянским писателям, которые нередко упоминают о нем, но в выражениях, не совсем определенных. Асогик (стр. 15) упоминает о «епископе Себеосе, писавшем об Иракле» и [IV] ставить его между Фаустом Византийским (IV в.) и Гевонтом (VIII в.). Киракос (Предисл., 3) говорит о нем тоже самое. Мхитар Айриванский (стр.23) ставит Себеоса между Шапухом Багратуни (IX в.) и Мойсеем Каганкатваци (X в.). О. Саллантьян в своей Хронологической таблице, составленной в первой трети настоящего столетия, согласно Чамчьяну и Шахатуни, называет его писателем VII века, что также видно из того места Истории Себеоса, где сам автор говорит: «все это мы слышали от людей уведенных в плен Таджиками. Они, как очевидцы, сами рассказали нам все это». Отд. III, гл. XXX, стр. 122.

Так как творение Себеоса до последнего времени считалось окончательно утраченным, то ни в Quadro della Stor. Сомальяна, ни в Versuch einer Geschichte der armenischen Litter. Неймана о нем не говорится ни слова. Ученый архиепископ Шахатуни первый отыскал в пыльных подвалах эчмиадзинской библиотеки в анонимной рукописи один список этой Истории и, исследовав содержание её, заключил, что открытый им письменный памятник есть История Себеоса об Иракле, почитаемая так долго утраченною. (См. 3^е Rapport sur un voyage archeolog. dans la Georgie et dans l'Armenie, par M. Brosset. 1849, p. 49). Таким образом, честь открытия Истории Себеоса принадлежит О. Шахатуни, который в своем сочинении — Описание Эчмиадзина и пяти областей Арарата, в 2-х частях (Эчмиадзин 1842), несколько раз упоминает о ней. Первый из европейцев, пользовавшихся этим новооткрытым творением был г. академик Броссе, который в 1848 г. в бытность свою в [V] Эчмиадзине, имел в руках рукопись Истории Себеоса и в своем Rapport etc. стр.49 — 55 дает подробный отчет об содержании этой Истории. Издатель армянского текста, г. Михрдатьянц, отправленный константинопольским армянским патриархом в Тифлис к католикосу Нерсесу с важными поручениями, видел у сего последнего новую копию Себеоса и возымел счастливую мысль издать самый текст, сравнив предварительно копию с эчмиадзинским оригиналом. Книга появилась в свет в 1851 г. в Константинополе. С тех пор История Себеоса сделалась доступна всем арменистам, из которых некоторые уже воспользовались ею в своих сочинениях. Так г. Ed. Dulaurier в своих Recherches sur la chronologie armenienne, для подтверждения своих положений перевел главы: XXX, XXXII, XXXIII, XXXV и др. Г. Эмин в приложениях к русскому переводу Истории Вардана Великого приводить в русском переводе всю XXX главу, трактующую о начале исламизма. Другие ученые также пользовались им, приводя из него более или менее обширные цитаты, так что История Себеоса в короткое время сделалась необходимою книгою для занимающихся историею Востока VI — VII столетия.

При переводи нашем мы придерживались армянского изданного текста, сравнивая его с рукописной копией Себеоса, находящеюся в азиатском Музее. Все сочинение разделено на три Отдела. В первом говорится о древностях и преданиях армянских; во втором — синхронистическая таблица царей армянских, персидских и греческих до самого падения царства Сассанидов; наконец в третьем Отделе после самого краткого описания [VI] деяний Пероза, Кавата, Хозроя I и Ормизда IV, автор приступает к царствованию Хозроя II Парвиза и преемников его до самого падения их царства, и повествует о мирных и неприязненных их отношениях к Маврикию, Фоке, Ираклу и к преемникам его, говорит о начали исламизма и прерывает свой рассказ на 661 г., когда Моавия, восторжествовав над своими соперниками, успел возвести с собою на престол халифов новую династию Оммиадов. С подробным содержанием Истории Себеоса читатель легко может познакомиться по оглавлению, помещенному в конце нашей книги.

Не имея в руках оригинальной рукописи мы не можем с точностью сказать — находилось ли заглавие — Повествование епископа Себеоса об Иракле, — в начале этой рукописи. Из Предисловия армянского издателя (стр. 15) видно, что таковое заглавие было начертано во главе первого Отдела, а в Rapport г. Броссе (стр. 49) говорится совершенно противное, именно то, что О. Шахатуни, только по точном исследованию содержания анонимной Истории, приписал ее перу Себеоса. Как бы то ни было для нас важно то, что мы владеем печатным текстом этого творения и можем, на основании некоторых данных, вывести свои заключения.

Из всех трех Отделов мы приписываем самому Себеосу только последний. Заключения наши мы основываем на следующих соображениях: во 1-х, как мы видели выше, известно, что Себеос написал сочинение под заглавием: История Иракла, а в первых двух Отделах ничего нет общего с эпохою императора Иракла; во 2-х, третьему Отделу предпослано автором [VII] Предисловие, в котором объяснено, что он намерен описывать и какую эпоху. Кроме того, автор прибавляет, что он не будет говорить о временах давно прошедших, потому что все это описано и передано другими (стр. 23). Таким образом намерения Себеоса при начатии им своего труда было описать только ту эпоху, программу которой он изложил в кратком Предисловии, предшествующем третьему Отделу, отсылая читателя, желающего знать об эпохах древнейших к другим писателям, на которых он намекает, не указав их имен; в 3-их, второй Отдел, как видно из краткого заглавия, заключаешь в себе краткую синхронистическую таблицу, заимствованную из трудов М. Хоренского и Стефана Таронского. Сопоставление имени М. Хоренского со Стефаном Таронским, место занимаемое вторым Отделом пред собственным трудом Себеоса, наконец мнение, что все три Отдела принадлежат самому Себеосу, ввели издателя армянского текста в заблуждение относительно личности Стефана Таронского. Основываясь на приведенных нами случайностях, он пришел к тому заключение, что Стефан Таронский есть древний армянский писатель, если не современник, то ближайший преемник М. Хоренского, так как Себеос, живший в VII веке мог у него заимствовать, и что творения этого историка окончательно утрачены. По этому случаю он начинает горько оплакивать судьбу армянских литературных произведений и умоляет своих читателей не пренебрегать своей литературой, a все силы употребить на то, чтоб отыскать и спасти все то, что еще уцелело из многочисленных [VIII] произведений цветущей некогда армянской литературы. В этом случае, мы можем утешить г. Михрдата и тех, которые подобно ему были введены в заблуждение на счет утраты исторических трудов Стефана Таронского. История Стефана Таронского никогда не была утрачена и ныне существует в сотни рукописных списков, а в 1859 г. была издана в Париже г. Шахназарьяном. Стефан Таронский никто другой, как Стефан Асогик, творения которого пользуются большою известностью и которого очень хорошо знал сам г. Михрдат; но он, зная что Стефан Асогик, писатель одиннадцатого века, никак не хотел допустить тождественности этого лица со Стефаном Таронским, будучи введен в заблуждение некоторыми другими случайностями, на основании которых он составил себе ложное убеждение о существовании древнего историка Стефана. Мнение наше мы основываем на том, что имя Стефана Таронского (не Асогика) и его Истории не упоминается ни у кого из армянских писателей, не смотря на то что многие из них, в особенности Мхитар-Айриванци и Самуэль-Анеци, приводят имена всех предшествовавших им историков, — и на том, что заимствования, сделанный компилятором II Отдела из Истории Асогика очевидны и не подвержены сомнению. Стоит только любознательному читателю заняться сравнением их между собою. Таким образом весь второй Отдел составляет труд неизвестного писателя, а не Себеоса, с Историей которого он случайно встретился в рукописном сборнике. Здесь следует заметить, что рассказ о происхождении князей Мамиконьян во многом разнится [IX] от рассказа М. Хоренского о том же, и в тоже время не находится у Асогика. Как видно он взят у другого историка, лично слышавшего этот рассказ при дворе Хозроя I или II, но никак не Хозроя армянского (III в.), как полагает издатель армянского текста (стр. 28), потому что самое переселение родоначальников фамилии Мамиконьян из Тченастана в Армению происходило в царствование Хосрова армянского и Артавана парфянского т.е. в начале III века, и следовательно в одно и тоже время, или, если принять их прибытие в Армению в начале правления Хозроя, а прибытие послов китайских в конце его правления, в несколько десятков лет, только что поселившиеся Мамик и Конак не могли еще образовать великого и многочисленного рода, и притом известно, что они при Трдате только получили княжеские владения в области Тарон, бывшие рода Слкуни. Точно, также мы не можем согласиться с издателем армянского текста в том, что он приписывает этот отрывок мнимому Стефану Таронскому, слышавшему будто бы этот рассказ при дворе армянского царя Хозроя.

О первом Отделе мы можем сказать только то, что и он не принадлежите Себеосу. В нем преданы письму те предания, который ходили в народе еще во времена Моисея Хоренского. Этот Отдел, как отдельная рукописная статья, был известен и Вардану (см. стр. 40 русск. перевода), который видит в нем не сочинение Себеоса, а просто надпись Агафангела, списанную с камня в Мцбине. Очень может быть, что существовала такая надпись, начертанная на камне Агафангелом, секретарем царя Трдата (начало IV века), потому что тоже самое [X] было сделано при предке его Вагаршаке. «Вагаршак, говорит Хоренский (кн. I, гл. IX), приказываете начертать на столбе отрывки из Истории Мар-Абаса-Катина, в городе Мцбине». Таким образом, и первый Отдел есть случайное приложение к Истории Себеоса, не имеющее ничего общего с ним. Если и можно из этого Отдела что-нибудь приписать Себеосу, так это только первые 16 строк, и то только потому, что мы не знаем, кто первый списал эту надпись. Кроме того, мы заметим, что первые два Отдела дошли до нас в таком искаженном виде и с такими пропусками и непонятными местами, что едва ли в настоящее время возможно их полное восстановление, и следовательно они не могут служить данными при исторических изысканиях. — Еще два слова. В разборе своем (Rapport etc. 49) г. Броссе говорит так: «L'ouvrage commence par un abrege de Mo'ise de Khoren sur les origines arme-niennes p. 1 — 8, jusqu'au regne de Pap, fils d'Archak III. Мы не можем согласиться с этим мнением, потому что, как мы говорили выше, первый Отдел вовсе не заимствован у М. Хоренского. Он заключает в себе надпись и другие исторические предания, о которых знал М. Хоренский и которые он не принял в свою Истории, потому что они противоречили его мнению и взгляду на известные события. В примечаниях наших мы указали на эти места.

Изданием Себеоса мы заключаем ряд переводов, порученных нам Императорской Академией Наук. Мы почитаем лишним распространяться о трудностях, с которыми приходилось нам бороться при наших переводах, [XI] особенно при передачи на русский язык Истории Себеоса. Достаточно того, чтоб мы говорили об этих трудностях в предисловии к Истории Агван, стр. XIII—XV.

К концу книги мы приложили несколько кратких примечаний; необходимых, по нашему мнению, для более ясного понимания подлинника. Во многих местах мы ограничились только одним указанием на других авторов и на наши же примечания к предшествовавшим переводам, стараясь избегать в них повторений. Темные и непонятные места и варианты обозначены на полях каждой страницы. Кроме того мы присоединили к нашему переводу краткий Указатель собственных имен, встречающихся в тексте.