ИСКАНДЕР-БЕК МУНШИ

АББАСОВА МИРОУКРАШАЮЩАЯ ИСТОРИЯ

ТАРИХ-И-АЛЯМ-АРА-И-АББАСИ

О СОБЫТИЯХ В МАВЕРАННАХРЕ, О СОСТОЯНИИ ДЕЛ БАКИ-СУЛТАНА И ВОЗВЫШЕНИИ ЗНАМЕНИ ЕГО СЧАСТЬЯ И УДАЧИ

[А, с. 407; Б, с. 591]

Начертано было ранее велеречивым пером, что после того, как был убит ‘Абд ал-Му’мин-хан 1, узбекские эмиры и знать Бухары провозгласили государем Пир-Мухаммад-хана 2, который был из родственников ‘Абдаллах-хана 3 и султанычей дома Джанибека. Когда весть об убийстве ‘Абд ал-Му’мин-хана распространилась по городам Туркестана, Таваккул-хан 4 казах возомнил, что нет в Мавераннахре достойного государя, собрал из племен Туркестана и степняков-узбеков с тугими луками бесчисленное и несметное войско и выступил в поход в ту сторону с целью покорения тех городов. Большинство населения того вилайета волей-неволей покорились, сознавая, что не под силу им сопротивляться тому громадному и бескрайнему, как море 5, войску. Таваккул-хан, овладев вилайетами Туркестана и Мавераннахра, прежде всего Ахси 6, Андижаном, Ташкентом и Самаркандом [А, с. 408] вплоть до Мийанкала, оставил своего брата Ишим-султана 7 с двадцатью тысячами человек в Самарканде, а сам с семьюдесятью-восемьюдесятью тысячами человек направился [дальше] с целью покорения Бухары. Так как в то время в Бухаре было не более десяти-пятнадцати тысяч человек [войска], то Пир-Мухаммад-хан и эмиры Бухары предпочли не выходить из города и не встречаться в открытом бою, а укрепили башни и [134] стены города и сосредоточили усилия [на приготовлении] к отражению громадного войска.

Таваккул-хан осадил этот огромный город. Когда войско его рассеялось и наводнило все вокруг этого города, витязи Бухары стали ежедневно совершать из каких-нибудь ворот вылазки, зажигать огонь сражений и сжигать в пламени закаленных мечей ток жизни определенного количества людей [Таваккул-хана].

Одиннадцать дней полыхало пламя боев и сражений между обеими сторонами. На двенадцатый день вся рать Бухары и отважные витязи и бахадуры сплоченно вышли [из города], и от восхода солнца и до захода между обеими сторонами продолжалось великое сражение. В тот день бухарцы склонили победу на свою сторону, а поражение стало уделом казахского войска. Таваккул-хан оставил свою позицию и, разбитый, пришел в свой стан, а большая часть его воинских людей рассеялась и ударилась в бегство. Когда опустилась ночь, бухарцы с победой и одолением отошли, вступили в город [Б, с. 592] и, ликуя, забили в литавры. Таваккул-хан поддался панике и не сумел устоять, зажег много костров в своем стане и под покровом ночной темноты отступил в сторону Самарканда. Беглецы [из его] войска достигли Самарканда и оповестили Ишим-султана об истинном положении дел и отступлении [Таваккул-]хана.

Ишим-султан, разгневанный этими обстоятельствами, послал к брату гонца [передать], что-де великий позор, что несметное войско, которое находилось при [его] величайшем стремени, терпит поражение от ничтожного отряда Бухары и ударяется в бегство. И если хан, спасаясь бегством, придет в Самарканд, то может [статься так], что самаркандцы распахнут ворота противодействия и закроют перед нами двери согласия. Лучший выход из положения в том, чтобы хан вернулся назад, а я бы, в свою очередь, присоединился с [находящимся при мне] войском к величайшему стремени. Таваккул-хан поступил в соответствии с советом брата и повернул поводья, [а] Ишим-султан присоединился к нему, и они вновь изготовились к боям.

Пир-Мухаммад-хан и его приверженцы после бегства Таваккул-хана выступили из Бухары с целью преследовать его и отбить местности, которые подпали под власть названного [хана]. Со всех сторон Мавераннахра к ним сошлась масса людей, и они сосредоточили усилия на изгнании чуждого войска.

В Узун-Сакале (Мийанкал) они встретились с противником, и между обеими сторонами запылал огонь войны. В это время к Пир-Мухаммад-хану прибыл брат Дин-Мухаммад- хана Баки-султан, который под ударами победоносного кызылбашского войска бежал с поля боя под Пул-и Саларом 8. [135] Подробности его прибытия таковы. Когда брат Дин-Мухаммад-хана (т. е. Баки-султан. — М.А.) с кучкой людей оставил поле боя, добрался до Андхуда 9 и, перейдя [Амударью] через переправу в Карки, пришел в Бухару, то бухарцы не впустили Баки-султана в город без разрешения Пир-Мухаммад-хана, поскольку тот ушел из Бухары в погоню за Таваккул-ханом. Поневоле [Баки-султан] через мазар Ходжа Баха’ ад-дина 10 направился в лагерь Пир-Мухаммад-хана, в Узун-Сакале присоединился к его кортежу, при посредничестве эмиров удостоился встречи и в соответствии с церемониалом султанов-чингизидов представился ему на аудиенции. Расценив его прибытие как счастливое предзнаменование, эмиры Пир-Мухаммад-хана выразили ему [свою] радость и, изъявив почтение и уважение по случаю его прибытия, использовали его как подкрепление и направили в бой с противником. Баки-султан принял участие в боях с людьми Таваккула, и в большей части сражений победа была на его стороне. Был убит Баки-султаном ‘Абд ал-Васи-бий, который был [одним] из почтенных эмиров Абдаллах-хана и соучастником убийства ‘Абд-ал-Му’мин-хана и [который], отплатив черной неблагодарностью этой династии, ушел на служение к Таваккул-хану и подстрекал того и побуждал на завоевание Мавераннахра.

На протяжении месяца, в течение которого между сторонами полыхал огонь войны, Баки-султан, свидетельствуя свою приверженность Пир-Мухаммад-хану, являл образцы доблести и преданности, пока Таваккул-хан не истощил силы в боях и не предпринял большой ночной атаки на войско Пир-Мухаммад-хана. А с этой стороны люди Пир-Мухаммад-хана, оказав упорное сопротивление, в свою очередь, отважно устремились в бой 11, и между ними завязалась тяжкая битва. Хотя во время ночной атаки воинскими людьми Таваккула были убиты Саййид-Мухаммад-султан, родственник Пир-Мухаммад-хана, и Мухаммад Баки-аталык-диванбеги, однако, был ранен также и Таваккул и не смог добиться успеха. Он отступил 12 и ушел в Ташкент. Там недуг сломил его организм 13, и он ушел в мир вечности.

За добрую службу Баки-султана Пир-Мухаммад-хан по совету здраво [А, с. 409] мыслящих вложил в десницу его власти бразды [правления] вилайетом Самарканда, отправил его туда, а сам вернулся в Бухару. Баки-султан в зените счастья и удачи прибыл в Самарканд, и самаркандцы, доведенные владычеством чуждого войска до крайности, восприняли его прибытие как добрый знак и, преисполненные радости, поспешили навстречу ему, поскольку жизнь [их обрела] безопасность, а имущество — охрану, и выразили полную преданность [Б, с. 593] его правлению 14. С одобрения накшбандийских шейхов между ним и вали племени казах, который пребывал в [136] Ташкенте, было заключено что-то вроде мира на условии, что самаркандское войско не будет посягать на Ташкент.

Одним словом, Баки-султан в апогее своего могущества утвердился на троне правления вилайетом Самарканда, а хутба и чекан украсились именем Пир-Мухаммад-хана. Окраины страны он (Баки-султан. — М. А.) включил в пределы власти [Пир-Мухаммад-хана].

В том году с его стороны следовали доказательства покорности и повиновения 15. [Однако] постепенно от вина, гордыни и спеси у него вскружилась голова, и он начал совершать неразумные поступки. Так как в деле правления и суверенного владычества почитал он себя более достойным, чем Пир-Мухаммад-хан, а такая обширная страна, как Самарканд, досталась ему во владение в обстоятельствах, когда никто больше не претендовал и не притязал на нее, и он возомнил, что на территории вилайета нет подлинного государя, то в голову ему запала жажда власти и правления, а дым спеси и гордыни проник в замок его мозга. Проявляя щедрость и тороватость, он раздавал доход вилайета воинским людям, пока не собралась к нему масса узбекских племен и не образовалось огромное скопище. Рахманкули-султан, ‘Аббас-султан, дядя Баки-султана, Турсун-Мухаммад-султан, его брат и прочие близкие и вельможи пришли в Самарканд и изъявили ему свою покорность 16. День ото дня знамя власти его вздымалось все выше, он стал титуловаться ханским титулом, а людьми его творилось по окраинам страны самоуправство.

После того как эмиры и столпы государства Пир-Мухаммад-хана два-три раза пытались удержать его от крайностей и дерзких поступков, а он не угомонился, пришли к выводу о необходимости проучить его и наказать, собрали громадное войско и решили пойти походом на Самарканд. Баки-султан, которым впредь [имя его] будет изменено на Баки-хан, получив о том известие, посчитал разумным проявить покладистость и смирение и, направив медоточивых посланников, коварно расстелил ковер извинения. Так как к тому времени он еще не изменил чекана, то привел это в качестве доказательства [своей] верности и преданности и заверил, что впредь он будет проявлять почтительность 17 и удовольствуется вилайетом Самарканда, который был ему передан. Эмиры Бухары, в свою очередь, пошли на примирение, и между обеими сторонами было заключено перемирие.

На какое-то время пламя раздора осело. Однако из [последующих] выходок Баки-хана были ясны признаки [его] неповиновения, и когда стали известны его указы и рескрипты, которые он тайно разослал узбекской знати и в которых склонял [их] подчиниться ему, мудрым деятелям государства Пир-Мухаммад-хана стало ясно, что Баки-хан не вдел голову в обруч повиновения. И так как мечта о власти и правлении [137] [прочно] засела у него в голове, а доходов Самарканда не хватало на продовольствие и жалованье тем многочисленным людям, то на этот раз он сбросил покрывало со [своего] дела и утвердился в решении вступить в борьбу. С намерением овладеть вилайетом Мийанкала он с большим войском выступил из Самарканда и поначалу осадил крепость Даббус в Мийанкале. Шах-Кучик дурман, хаким Мийанкала, вышел из старой крепости, пришел к Баки-хану и выразил ему покорность. По этой причине ему досталась крепость Даббус, и он овладел [ею]. Он убил Мухаммад-Шариф-султана, родственника Пир-Мухаммад-хана, который находился в той крепости, поднял знамя господства и могущества и заключил в сферу захвата все [те] из окраин страны, какие только смог.

Лишившись покоя от этих зловещих известий, сторонники Пир-Мухаммад-хана в Бухаре собрали свои войска и приверженцев и твердо решили устранить [его] и покончить с ним. Они отправили в Балх гонца к ‘Абд ал-Амин-хану и местным эмирам, известили их о мятеже Баки-хана и просили о помощи. Поскольку аталыки 18 и аксакалы Балха расценили установление Баки-ханом [своего] господства и владычества как покушение на собственную власть, а правление его было [для них] отвратительным, то после совещания и обсуждения они приняли решение об оказании помощи, снарядили и отправили [к Пир-Мухаммад-хану] около десяти тысяч конных и пеших людей под командованием Шах-Ходжа-накиба, который является [одним] из высокородных саййидов того вилайета, и других почтенных военачальников.

Пир Мухаммад-хан после сосредоточения войск, которых было около сорока тысяч человек, а может быть и больше, во всемогуществе повел войско на Самарканд. Когда он близко подошел к тому городу, Баки-хан по [своему] обыкновению принялся просить прощения и проявлять смирение, но сколько он ни уверял, лебезя и угодничая, [Б, с. 594] что положит конец этому инциденту, [ему это] не помогло. Пир-Мухаммад-хан и столпы его государства считали, что он лжет, доверия на заключение договора и условия не выразили и проявили решимость проучить и наказать его. Потеряв надежду на примирение и не видя у себя сил для встречи в бою в открытом поле, Баки-хан волей-неволей принялся приводить в порядок средства [А, с. 410] крепостной обороны и укреплять башни и стены. Балхское и Бухарское войска подошли к Самарканду на дистанцию видимости, обложили крепость и изготовились к бою. Хотя балхцы пришли для оказания помощи Пир-Мухаммад-хану, однако эмиры их в общем-то опасались бухарцев, [поэтому] не смешивались со [всем] войском и все вместе остановились особняком в стороне. Самаркандцы вышли из ворот и, стоя спиной к крепости, пустили в ход оружие. В тот день между обеими сторонами произошли большие бои. [138]

На другой день Баки-хан послал наружу из ворот, известных под названием Дарб-и Бухара, большой отряд из своих воинских людей, те построились в боевой порядок напротив балхского войска и отважно атаковали. Пир-Мухаммад-хан также выстроил [свое] войско, и большая часть его воинских людей ушла в сторону Бухарских ворот для отражения самаркандцев. В тот день Дустим аргун, который был [одним] из старших эмиров ‘Абдаллах-хана, проявил неблагодарность, изменил Пир-Мухаммад-хану и переметнулся к Баки-хану. Так как благодаря ему силы Баки-хана возросли, люди его проявили в сражении стойкость и упорство, стали склонять победу в свою сторону и начали творить чудеса храбрости и геройства. Бухарское войско и все балхское войско увлеклись, оказывая помощь друг другу, постепенно большая часть войска из полка Пир-Мухаммад-хана ушла на отражение противника, поспешила [вступить] в сражение и забыла о необходимости бдительности и осторожности.

В этот момент Баки-хан поставил своего дядю Рахманкули-султана в качестве чархчи 19 над отборным войском, которое держал при себе, а сам с горстью отважных, готовых на смерть смельчаков, которых, по словам одних, было не более тысячи человек, а других — не более пятисот, вышел из северных ворот и, как сверкающая молния, ринулся на полк Пир-Мухаммад-хана. Так как из-за бегства Дустим аргуна войском Пир-Мухаммад-хана овладел сильный страх, то при первой же атаке, которую произвел Рахманкули-султан, войско полка смешалось, оказалось неспособным отразить [эту атаку], потерпело поражение и рассеялось. Какой-то неизвестный из войск настиг Пир-Мухаммад-хана и по неведению тяжело ранил его. Потом узнал, подобрал и отвез к Баки-хану. И в тот же миг его предали смерти. Когда весть об убийстве Пир-Мухаммад-хана и бегстве воинских людей [головного] полка достигла поля боя, [то и] все войско потерпело поражение и в панике, побросав имущество и снаряжение, ударилось в бегство.

Балхцы отделились от бухарского войска и не понесли значительного урона. Все вместе выбрались они с поля боя и пришли в Карши. Они забрали Мухаммад-Салим-султана, сына Пир-Мухаммад-хана, который был малолетним ребенком и проживал в Карши, и направились в Балх.

Баки-хан с победой и многочисленным войском без промедления пошел на Бухару. Некоторые из эмиров Бухары, которые благополучно выбрались с поля боя, прежде всего Худай-Назар-бий, который был [одним] из почтенных людей того племени, пришли в Бухару и в ту же ночь без имущества покинули город, так как были без государя и не считали себя способными организовать оборону крепости. Худай-Назар-бий [139] переправился [через Амударью] на переправе Чахарджу 20 и пришел в Мерв к Нур-Мухаммад-хану.

На третий день Баки-хан подошел к стольному городу Бухаре. Благородные и знать, соблюдая обычаи, поспешили навстречу [ему] и подобающим образом явились на аудиенцию и приветствовали [его]. Их величество [Баки-хан] торжественно и счастливо вступил в город Бухару и в тронном зале ‘Абдаллах-хана воссел на престол правления миром. Узбекские племена изъявили ему покорность. И кто бы из людей Пир-Мухаммад-хана ни попадал к нему, он предавал казни [только ту] часть [из них], на кого падало его подозрение в непокорности, прежде всего кукельташа и брата его и Дустчухраакаси 21 и на подобных, но с прочими обошелся мягко и приветливо и снял с них опалу и гнев свой. Проповеди с минбаров и лик динаров украсились его именем и титулом.

[Б, с. 595]. Окрестные султаны из Ташкента, Туркестана, Балха, Хисар-и Шадмана 22 и Бадахшана прислали послов и высказали ему приветствия и поздравления. Слава о правлении и могуществе его разнеслась по всем сторонам. Действительно, Баки-хан был юноша храбрый и отважный и в делах правления и царствования принимал смелые решения и имел здравые суждения, так что с помощью счастья, предприимчивости и отваги поднялся он от простого нукера и одиночного всадника до ранга повелителя и суверена. В конце концов овладел он также и вилайетами Балха, Бадахшана и Хисара, а знамена его правления вознеслись на высоту Ориона. И засверкал сияющий полумесяц бунчука его, и озарил просторы стран таким [светом], что отблеск его с помощью велеречивого пера-златоуста, который свече подобно светильник яркий в собрании красно[А, с. 411]речия, озарит просторы сердец читателей словом предстоящим.


Комментарии

1. ‘Абд ал-Му’мин-хан — сын ‘Абдаллах-хана, последний правитель из шайбанидской династии.

2. Пир-Мухаммад-хан — Аштарханид, сын Джанибек-султана, сын {sic! – OCR} Иар-Мухаммад-хана; владетель Балха, дядя ‘Абдаллах-султана.

3. ‘Абдаллах-хан (1538—1598 гг.) — внук Джанибека, правнук Абу-л-Хайр-хана. В 1583 г. после смерти своего отца Искандара занял ханский престол и сосредоточил в своих руках всю власть в Средней Азии, Хорасане, Хорезме. Умер в 1598 году.

4. Таваккул-хан (Тауке-хан, Тевеккель-хан) — сын Шигай-хана. После смерти ‘Абдаллах-хана предпринял попытку овладеть Мавераннахром. Был ранен в бою под Бухарой, отступил в Ташкент, где и умер (1598 г.).

5. В тексте ***, т. е. «многочисленное [и] величественное, как гора войско».

6. На полях литографии издателем даны примечания, объясняющие чтение топонимов Ахси, Карки, Даббус и их возможное местонахождение.

7. Ишим-султан (Есим-хан) — брат Таваккул-хана, сын Шигай-хана.

8. Битва под Пул-и Салар — как следует из предыдущего контекста [А, с. 393-394; Б, с. 570-571], сражение Дин-Мухаммада с кызылбашами близ Пул-и Салар около Герата произошло 6-го мухаррама 1007 г.х. [июль 1598 г]. Дин-Мухаммад потерпел поражение, бежал.

9. Андхуд — современный афганский город Андхой. находится на большом караванном пути между гг. Керки и Мейменэ. [Мухаммад Юсуф Мумии. Мукимханская история. Пер. с таджикского, предисловие, примечания и указатели проф. А. А. Семенова. Ташкент, 1956, с. 261].

10. Шейх Баха’ ад-дин Накшбанд — 718/1318—791/1389) — известный бухарский суфий, основатель ордена накшбандийа. Мазар Ходжи Баха’ ад-дина находится к северо-востоку (в 10,5 км) от г. Бухары в селении Баха ад-Дина (Семенов А. А. Бухарский шейх Баха-уд-Дин. Восточный сборник в честь А. Н. Веселовского. М., 1914, с. 202).

11. Букв.: «укрыв лицо за щитом сопротивления, также раскрыли десницу отваги...».

12. Букв.: «повернув поводья отправления в сторону отступления».

13. ***.

14. Букв.: «Вцепились руками в торока его счастья».

15. Букв.: «И в том году выявлялись им признаки покорности и повиновения».

16. Букв.: «поставили ногу в круг повиновения ему».

17. Букв.: «поджимать ногу под подол почтительности».

18. Аталык — Атеке — Ата-бек, воспитатель сыновей хана, позднее — придворный чин (МИКХ, с. 496).

19. Чархчи (***) — Войска, вооруженные копьеметательными машинами [*** — чарх] и первыми вводившиеся в бой. Этот термин часто приводится при изложении истории Сефевидов. Число чархчи в армии превышало тысячу человек, и они всегда сражались в первых рядах (Фарзалиев Ш.Ф. Сочинение Хасан-бека Румлу «Ахсан ат-таварих» как источник по истории Азербайджана. — Автореф. дис. канд. ист. наук. Баку, 1974, с. 25).

20. Чахарджу — Чарджуй — город на левом берегу Амударьи на главной дороге из Хорасана в Мавераннахр. Сейчас областной центр Туркменской ССР (МИКХ, с. 537) ,

21. Чухра-акаси (Чухра-агаси) — дословно «начальник придворных пажей». В действительности являлся «цензором прав» («раисом») стремянных (Семенов А. А. Очерк устройства центрального административного управления Бухарского ханства позднейшего времени. — МИТУСА, Сталинабад, 1954, вып. 11, с. 60).

22. Хисар-и Шадман — букв. «Радостный Хисар». По мнению В. В. Бартольда, такое название употреблялось по отношению к городу Хисар, который находится к юго- востоку от Гиссарского хребта. (Бартольд В. В. Гиссар (Хисар). — Соч., т. 3. М., 1965, с. 401).

(пер. М. Х. Абусеитовой)
Текст воспроизведен по изданию: Из истории казахско-среднеазиатских отношений: события. 1598-1599 годов // Казахстан в эпоху феодализма (Проблемы этнополитической истории). Алма-Ата. Наука. 1981

© текст - Абусеитова М. Х. 1981
© сетевая версия - Тhietmar. 2015
© OCR - Halgar Fenrirrsson. 2015
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Наука. 1981