Комментарии

71. Бучинские, по смерти Лжедмитрия, показали пред боярами: "Говорил им Гришка Разстрига, что ... стрельцы тех изменников в мгновение ока иссекли на малые части, мало де сами не пересиклися, секучи их". (Собр. Госуд. Грам. II. 297.)

72. Маржерет свидетельствует, что Шуйский помилован по ходатайству царицы-матери, Поляка Бучинского и других особ. Сост. Росс. Держ. в нач. XVII века.

73. Петрей: "Вся дорога от царских палат до церкви, где совершился обряд коронования, была устлана по красному сукну золотою парчою. По обеим сторонам дороги стояли несколько тысяч Москвитян в парчовых одеждах. В таком же платье были камер-юнкеры и другие дворяне, имея на груди золотые цепи, крестообразно висящая, а на голове высокие, чернолисьи шапки. Они открывали шествие. За ними следовали три боярина: один нес золотой царский скипетр, другой золотую державу, третий обнаженную саблю. Потом шел царь в короне; его поддерживал воевода Сендомирский, отец невесты; по обеим сторонам находились по два боярина, также в парчовых одеждах, в высоких черных шапках, с золотыми на груди цепями, с серебряными на плече секирами. Вслед за царем изволила идти царица в Русском платье; ее вела Московская боярыня. За нею следовали Польские и Русские женщины. По совершении коронования и брачного обряда, царица села на золотой трон, вылитый из чистого золота и усыпанный крупными драгоценными каменьями. Этот трон, на котором было 600 алмазов, 600 рубинов, 600 сапфиров, 600 смарагдов и 600 бирюзовых каменьев (иные величиною в половину голубиного яйца), был подарен Персидским шахом Иоанну Васильевичу Мучителю".

"По выходе новобрачных из церкви, бросили параду несколько тысяч монет, нарочно для того приготовленных, с изображением на обеих сторонах орла двуглавого. Некоторые из медалей стоили два Венгерских червонца; другие менее. Свадьба царская была чрезвычайно пышная и великолепная: во все продолжение, музыканты, одетые в Русское платье, гремели без умолка на 32 трубах и 34 литаврах". Musskow. Chron.338 - 339.

74. Sie antworteten ihme: Er sollte seine Mutter veriren und ihnen ihren verrahterischen Grossfuersten ueberantworten.

75. Петрей присовокупляет, что Самозванец при сем слове заколол несколько человек. Musskow. Chron. 344.

76. "Судьба достойная изменника и ревностного слуги злодейства, но жалостная для человека, который мог и не хотел быть честью России". Карамзин.

77. С 15 драбантами, по словам Петрея.

78. Бер (за ним и Петрей) объясняет на Латинском языке ответ боярский. Хотя переводчик уверен, что почтенный пастор клевещет на грозных карателей Самозванца; но, следуя правилу не выпускать из подлинника ни одного слова, считает обязанностью привести также и этот ответ, по всей вероятности вымышленный. Вот он: “Volunus nos omnes, unus post alium stuprum inferre, unus in p ..... alter in v. . . ; audivimus Polonicas merelrices vestras plurimuin concubilus bene suslinere posse; nee ipsis unus vir sufficere.” Et postea nudabant sua equina pudenda (proh Sodoniia!) coram toto Gynaeceo, dicentes: “videte merelrices, videle nos mullo fortiores sumus Polonis vestris. Probate nos!”

79. Петрей: "Самозванец отвечал: Вы знаете все, что я царь ваш, истинный сын Иоанна Васильевича. Если же не верите, ступайте в монастырь и спросите мать мою. Василий Иванович Шуйский, начальник возмущения, бросился в монастырь и спрашивал царицу, признает ли она его своим сыном? Царица уверяла с клятвою, что у неё не было другого сына, кроме царевича Димитрия, который за несколько лет, еще младенец, погиб в Угличе. Как скоро Шуйский возвратился с известием, один богатый купец, с пистолетом в руке, бросился на Самозванца и прострелил его прямо в сердце, сказав: чего толковать с еретиком? конец его изменам и крамольству". Musskow. Chron. 384.

В Летописи о мятежах: "И придоша (стрельцы) к царице, допрошаху ее; она же со слезами возопи: ныне (ни, не?) знаю ево окоянново; называла есмь его сыном себе, страха ради смертного". Русск. Лет. по Никон, сп. VIII. 75.

Кажется, известие Петрея и нашей Летописи несправедливо, т.е. царицу не спрашивали: иначе, как бы не упомянуть о столь важном обстоятельстве в грамоте, которою Шуйский уверял народ в самозванстве Отрепьева? Там именно сказано, что царица повинилась в своей слабости уже тогда, когда мощи св. Димитрия принесены были в Москву из Углича и исцелили многих больных. Собр. Госуд. Грам. II. 312. Впрочем, Самозванец остается Самозванцем.

80. Петрей считает всех убитых вообще 1702 человека. Musskow. Chron. 351.

81. В граммате царя Василия Ивановича (Шуйского) начислены преступления Самозванца следующим образом: "Страдник ведомый, вор, богоотступник, еретик, расстрига Гришка Богданов сын Отрепьев, отступя от Бога, по совету дьявола и лихих людей, назвал себя царя Ивана Васильевича сыном, царевичем князем Дмитрием Ивановичем, и в Польше и в Литве короля и многих панов и служивых людей своим ведовством и чернокнижеством прельстил, да не токмо что в Польше, и в Московском государстве многих людей прельстил; а чаяли его царевичем Дмитрием. И тот вор, богоотступник, по своему бесовскому умыслу и по совету с Польским королем и с паны радами, в Московском государстве многую смуту и разоренье учинил, и церкви Божие осквернил, и многих православных христиан, которые его знали и злодейство ведали и его обличали, злой смерти предал, и понял за себя воеводы Сендомирского дочь латинской веры, и, не крестив ее в соборной церкви пречистый Богородицы венчал, и Польских и Литовских людей, для христианского разоренья, в Москву многих привел, и церкви Божьи и св. иконы обругал, и Немец, и Римлян, и Поляков и разных вер многих злых еретиков в церковь пущати велел с оружием, а иных скверных дел и писать не вместимо, какое злое поруганье христианской веры чинили, и православным христианам многое насильство и кровопролитье учинили, и жены у мужей отнимал, и иные нестерпимые грубости и поносы чинил; а последнее, по совету с Польскими и с Литовскими людьми, изменным обычаем хотел бояр, и дворян, и приказных людей, и гостей и всяких лучших людей побить, а Московское государство хотел до основания разорить, и христианскую веру попрать, церкви разорить, а костелы Римские устроить". Собр. Госуд. Грам. II, стран. 309.

82. Воевода Сендомирский с дочерью, сыном и зятем отправлен был в Ярославль, как справедливо говорит Петрей, 369. См. также Берову Летопись, стр. 97.

83. Он также рассорился с королем Польским Сигизмундом III, за то, что, вопреки советам самого воеводы Сендомирского, принимал титул цесаря и императора. Собр. Госуд. Грам. II. 226 и 259.

84. Петрей обличает самозванство Дмитрия следующим образом:

"1. Если бы истинный Димитрий вступил на престол, то ин был бы не старше 22 лет; а Гришка имел, по крайней мере, 30 лет.

2. Едва Гришка был коронован, явился в Кремль один монах из того самого монастыря, откуда бежал обманщик, и всенародно говорил, что он прежде знал нового царя; что этот царь не сын Иоанна Васильевича, а Гришка Отрепьев (Griska Trepeia), беглец, обманщик, изменник; уверял, что сам учил его чтению и письму, что знает его родину, его отца и мать, знает, почему родня посадила его в монастырь, как долго там он был и когда скрылся. Народ, услышав такие речи, схватил монаха и представил царю. Чернец не испугался, говорил тоже самое, и смело называл Димитрия обманщиком. Его казнили мучительною смертью, без всякого исследования: правда глаза колет.

3. Гришкин родственник Елеазар Отрепьев говорил и Московским боярам, и Польскому королю Сигизмунду, пред всем сенатом, и Шведскому государю Карлу IX, что мнимый Димитрий был сын его брата и что заключенный отцом в монастырь, за негодные поступки, для исправления, он ушел тайно в Польшу, научился там военному искусству, и по совету злых людей, недоброжелателей Борисовых, особенно какого-то монаха, назвал себя Дмитрием.

4. Князь Василий Иванович Шуйский, знавший истинного царевича, видевший его мертвое тело и похоронивший его, свидетельствовал самозванство Отрепьева. Гришка велел схватить уличителя, вывести на площадь и положить на плаху, в намерении умертвить его, если не отречется от своих слов. Князь, по слабости человеческой, любил жизнь более смерти, зажал себе рот и объявил, что все слова его были клеветою: ибо он ценил жизнь и обман дороже истины и славы, по обычаю Москвитян, которые не знают различия между честью и бесчестием. И так его простили и возвели в прежнее достоинство.

5. Один стопятилетний благородный старец, служивший убиенному Дмитрию, уверял в Угличе многих, что он видел своими глазами мертвого царевича, что убитый был точно сын Иоаннов, а [387] не подложный отрок, как разглашали крамольники, и что принявший имя Димитрия был самозванец.

6. Голландский аптекарь Аренд Клаузенд, бывший 40 лет при царских аптеках, свидетельствовал, что он видел истинного Димитрия еще младенцем, что царевич был так же смугл, как и мать его, Мария Федоровна, а в мнимом Дмитрии этого сходства не заметно.

7. То же самое говорила благородная Лифляндка фон Тизенгаузен, которая безотлучно находилась при царице-матери, видела Димитрия мертвым в Угличе и присутствовала на его погребении.

8. Лжедмитрий, сведав, что общий голос именовал его Самозванцем, пришел в монастырь к царице Марии Федоровне и объявил ей о своем намерении вырыть из могилы и перенести на другое кладбище кости того священнического сына, который был убит вместо его и погребен, как царевич; но царица отвергла такое предложение, ибо знала, что в могиле покоился прах ея собственная сына. Следовательно, если бы Гришка был истинный царевич, мать охотно исполнила бы его желание, для рассеяния неблагоприятных ему слухов и для утверждения его на престоле. Называла же царица обманщика сыном своим единственно потому, что ложью она возвратила себе прежнее достоинство, и что весь род Годунова, убийцы ея сына, долженствовал погибнуть.

9. Петр Басманов, вернейший советник и царедворец Лжедмитрия, пожертвовавший за него жизнью, признавался по доверенности многим людям, еще до смерти Самозванца, что царь был не истинный Димитрий, а другой человек; но как он правил государством благоразумно и Русские ему присягнули, то, говорил Басманов, мы должны быть им довольны и молить всемогущего Бога о его здравии и благоденствии; притом во всей России нельзя найти лучшего и умнейшего государя.

10. Знаменитый Польский вельможа Ян Сапега говорил, что мнимый Димитрий был побочный сын Стефана Батория (но это ложь: он был Гришка Отрепьев); что посему-то Поляки словом и делом, войском и казною, помогали ему завоевать Москву; что на зло Русским, Димитрий, сын Иоанна Васильевича, умерщвленный и в Угличе и в Москве, опять воскрес и должен покорить их, хотя бы они перебесились от досады; что если и сей Димитрий погибнет. Поляки найдут другого и непременно завладеют Московией". Musskow. Chron. 370-375.

85. Руководствуясь правилом не выпускать из подлинника ни одного слова, переводчик оставил и эту басню, выдуманную, вероятно, самим Бером. Он, как лютеранин, отвергающей действительность чудес, хотел объяснить богопосланные явления употреблением обыкновенных средств подлога. Самое простое замечание доказывает нелепость его рассказа: автор верит, что притворявшиеся слепыми действительно ослепли, и сомневается, чтобы св. Отрок подавал облегчение верующим! Между тем, бесчисленные опыты свидетельствуют, что истинно-пламенная вера всегда может творить чудеса. Сверх того, Бер рассказывает, что нарочно умертвили поповского сына: это случилось, по его же словам, в Угличе и притом в июле месяце; спрашиваем всякого беспристрастного, как могло быть свежо тело подложного царевича, если привезли его за 350 верст в жаркие дни? И почему не верить нетленности Дмитрия, когда всяк, кто бывал в Киеве, видел своими глазами мощи св. угодников? Чьи же останки могли быть священнее, если не девятилетнего отрока, так ужасно погибшего? Одним словом, отвергая сказку дерзкого иноверца, мы убеждены в истине слов наших летописей и государственные бумаг, которые единогласно свидетельствуют о сем случае таким образом: "Послали мы на Углич (пишет царь Василий Иванович} по мощи царевича Димитрия Ивановича, митрополита Ростовского Филарета и Астраханского епископа Феодосия, и Спасского архимандрита Сергия, и Андроновского архимандрита Авраамия, и бояр: князь Ивана Михайловича Воротынского, и Петра Никитича Шереметева, и Григория Федоровича и Андрея Александровича Нагих; и писали к нам из Углича богомольцы наши Ростовский митрополит и Астраханский епископ и архимандриты и бояре наши, что они мощи благоверного князя Димитрия Ивановича обрели; и мощи его целые, ничем не вредимые, только в некоторых местах немножко тело вредилося, и на лице плоть и на голове волосы целы и крепкие, и ожерелье жемчужное с пуговицами все цело, и в руце левой полотенце тафтяное шитое золотом и серебром целое, кафтан весь таковож, и под кафтаном камчатое шитое золотом и серебром цело на плечах, и сапожки на нем целы, только подошвы на ногах попоролися, а на персах орешки положенные на персах горсть. Сказывают, что коли он играл, тешился орехами и ел, и в ту пору его убили, и орехи кровью полились, и того для те орехи ему в горсти положили и те ореха целы. И которые были расслабленные различными болезнями, оздоровились от раки его царевича Дмитрия Ивановича, в прошлых летах и в нынешнем 1606 году, и до их приезду тамошние люди принесли к ним письмо, и то письмо здесь к Москве прислано. ... И как понесли мощи его, множество больных различными болезнями уздоровил; и как его поставили в церкви архангела Михаила, и от его святых мощей пролились реки милосердия, много расслабленных великим чудом оздоровились: впервое оздоровил различными болезнями содержимых человек 13, и посямест уздоровляти не перестает всех, которые к нему приходят с истинною верою". Собр. Госуд. Грам. II. 311-312.

86. По словам Петрея, в 4 недели присягнули Самозванцу 14 городов и крепостей.

87. Из наших государственных бумаг видно, что Болотников был холоп князя Андрея Телятевского. Собр. Госуд. Грам. II. 321. То же говорит и Палицын, в Сказ. об осаде Троиц. Мон. стр. 34.

88. С 9 000 вооруженных воинов, говорит Петрей. Musskow. Chron. стр. 387.

89. Этот новый бездельник был дворянин Михаил Молчанов, убийца юного царя Феодора, чернокнижник, сеченный за то кнутом в Борисово время, как удостоверился посол Василиев князь Волконский, бывший тогда в Кракове. Кар. И. Г. Р. XII, пр. 39.

90. По свидетельству А. Палицына, то был холоп Свияжского головы стрелецкого, Григория Елагина (см. его Сказ. 31). То же говорит и царь Василий Иванович (Шуйский) в окружной граммате или манифесте 13 октября 1607 года. Собр. Госуд. Гр. II. 325.

91. Поcланником был тот самый Петрей, который написал Musskow. Chron. Он приехал в Россию в 1608 году.

92. Сие любопытное происшествие описано в Летописи о мятежах таким образом; "Приде к царю Василию Муромец сын боярский, Фома Сумин сын Кравков, и рече ко царю Василию: дай мне посохи, яз-де потоплю Тулу. Царь же Василий и бояре посмеяхусь ему, како ему град Тулу потопить! Он же с прилежанием к нему: вели меня казнить, буде не потоплю Тулы. Царь Василий даде ему на волю; он же повел со всей рати со всякого человека привезти по мешку с землею, и начал реку под Тулою прудити; вода начала прибывати. Царь же Василий, видя промышление, наипаче ему повел совершати, и повел ему дать на пособь мельников: он же реку запрудил и град Тулу потопил совсем". Рус. Лет. по Ник. списку VIII. 91.

93. В подлиннике Globa; у Петрея Gofola в Белоруссии: вероятно, нынешнее местечко Сокол в Витебской губернии.

94. По свидетельству наших государственных бумаг и достоверного писателя Кобержицкого, негодяй, известный в последствии под именем Тушинского Вора, был Жид (Карам. И. Г. Р. XII, пр. 138). Так описывает его очевидец Маскевич: "Он был из простого звания, весьма груб в обращении, имел дурные привычки, и в разговорах употреблял самые постыдные выражения; почему Меховецкий, для своих выгод, учил его светскости и Польскому обращению, по примеру первого Димитрия (Отрепьева}, который был человек вежливый и обходительный".

95. См. выше примечание 90.

96. Бер без пощады бранит Русских, но у нас не было изменников, подобных Гансу Бергу.

97. Скопин заключил в Выборге 28 февраля 1609 года с Шведскими полномочными договор, по которому Карл IX обязался прислать нам на помощь 5 000 воинов; а мы должны были давать им жалованья по 100 000 ефимков в месяц и сверх того в знак признательности уступить Кексгольм. Собр. Госуд. Грам. П. 376. См. также Петрея, который считает, вместо 100 000 ефимков, 32 000 руб., или по его словам, 10 000 талеров. Musskow. Chron.. 412.

98. Бер был человек не глупый; но часто, как и в сем случае, нельзя не смеяться над его суждениями.

99. Митрополит Филарет возведен в достоинство патриарха гораздо позже, уже в царствование сына его Михаила Федоровича.

100. Этот Швед, по словам Петрея, был капитан Биугге, родом из Шведской провинции Гелзингеланда, взятый в плен Иоанном IV в Ливонии и живший в России лет тридцать.