Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

АБД АР-РАХМАН АЛ-ДЖАБАРТИ

УДИВИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ПРОШЛОГО В ЖИЗНЕОПИСАНИЯХ И ХРОНИКЕ СОБЫТИЙ

'АДЖА'ИБ АЛ-АСАР ФИ-Т-ТАРАДЖИМ ВА-Л-АХБАР

(1806-1821)

Год тысяча двести тридцать четвертый

(31.X.1818— 19.Х.1819).

Мухаррам начался в субботу (31.Х.1818). Султаном мусульман является султан Махмуд-шах, сын 'Абд ал-Хамида, занимающий трон в Стамбуле. Вали Египта, его правителем является Мухаммад 'Али-паша ал-Каваллали. Пост катходы его и остальные государственные посты занимают те же, кто занимал их в прошлом году.

За четыре дня до наступления [нового] года из Восточного Хиджаза прибыли добрые вести о победе господина Ибрахим-паши над ваххабитами. Тогда-то было отдано распоряжение иллюминовать город в течение семи дней начиная со среды, 17 зу-л-хиджжа (18.Х.1818). За воротами Баб ан-Наср у ал-Хамаил устроили навес и тент для паши и остальных эмиров и знати, явившейся сюда в связи с устройством гулянья и фейерверков. Сюда же доставили сто десять пушек, ракетницы и макеты, изображающие цитадель, оросительные приспособления, ружья.

В среду с рассветом открыли празднество: стали стрелять пушки и начались маневры кавалерии. В течение приблизительно часа с четвертью следовали пушечные залпы, около двадцати залпов один за другим, без всякого перерыва. Стреляли по примеру европейских военных методов, состоящих в том, что каждая пушка дает двенадцать, а говорят, что и четырнадцать выстрелов в одну минуту. Исходя из этого расчета, в течение этого празднества предстоит сделать восемьдесят тысяч залпов. Нетрудно себе представить тот ужасный грохот, какой получается от пушечных залпов в сочетании с ружейными выстрелами маневрирующей кавалерии. Пушки выстроили в четыре ряда, и паша дал указание, чтобы и конница была разделена на [649] четыре ряда, скрытно расположенные на возвышенности; кавалерия должна была, спускаясь, стрелять на скаку и стремительно нападать на артиллерию; тому, кто отнимет что-либо из приспособлений у стрелка-артиллериста и явится с ним к паше, последний даст /297/ бакшиш, одарит его. По этой причине погибло много всадников и конюхов. Исходные позиции кавалерии находились на расстоянии пушечного выстрела от артиллерии. На заре пушки, заряженные ядрами, ударяют по нескольким подразделениям. Кавалеристы подготовляются, и каждое из их подразделений останавливается на расстоянии полета ядра. С этого времени вплоть до захода солнца они стреляют и производят маневры упомянутого свойства.

После последней вечерней молитвы точно так же устроили увеселение, но без маневров. Беспрерывные пушечные залпы сливались с треском фейерверков, факелов, в воздух поднимались ракеты; они были из разукрашенного дерева вместо тростника. Ракеты с более сильным зарядом пороха поднимались вверх наподобие столбов пламени и других вещей, подобных которым не приходилось наблюдать. В устройстве этого отличились своим искусством европейцы и другие. Обширное пространство, где был устроен фейерверк, окружили рядами зажженных светильников. Для изготовления мешков йод пушечный порох потребовалось двести тысяч локтей хлопчатобумажной ткани. Ежедневно четыреста ардаббов риса и соответствующее количество масла приготовляют в котлах для раздачи воинским частям, и это без учета того, что готовится для знати, тех съестных припасов, которые они доставляют из своих домов, и прочего.

Салюты и это празднество продолжались до вторника, 4 мухаррама (3.XI.1818). Население города было обязано бодрствовать ночью и днем, поддерживая иллюминацию над своими лавками и домами; глашатаи ежедневно напоминали им об этом. Господин паша отправился к себе домой в ал-Азбакийу, тенты и палатки свернули, маневры прекратились. Солдаты и военачальники вместе со своим имуществом и скарбом толпами вступали в город и отправлялись по своим домам. Население прекратило иллюминацию. Лучше всего иллюминация была [650] сделана в помещениях, занимаемых европейцами и армянами, ввиду того что они очень изобретательны в изготовлении изображений, в выборе формы и цветов стеклянных фонарей, хрусталя, люстр. А в мусульманских кварталах иллюминация была хорошо сделана в районах ал-Халили, ал-Гурийа, ал-Джамалийа. В некоторых помещениях и лавках находились музыканты, певцы, певицы, танцовщицы.

Началась организация и подготовка к устройству празднества на Ниле в Булаке. Сделали изображение крепости с фортами и башнями, углами, арками, с амбразурами для пушек. Ее покрасили, побелили, украсили разноцветной резьбой и красками, изобразили на ней ворота Мальты. На барках с [наносной] землей устроили сад с насаженными в нем деревьями; сад был обнесен крашеной балюстрадой, и в нем были виноградные лозы, бананы, фрукты, пальмы, цветы в красивых цветочных вазах Устроили изображение арбы, которую везут лошади, а на арбе манекены. Изобразили сборище с сидящими и стоящими фигурами, в центре которых были танцовщицы, двигавшиеся три помощи механизма, — выдумка некоторых изобретателей. Каждый, кто своим умом придумает что-либо из игр или из изображений, отправляется в мастерские, где имеется строительное дерево и рабочие, которые осуществляют его замысел за счет казны, пока он не будет показан, и тогда за свою выдумку изобретатель получает вознаграждение. Большая часть изобретений касалась фейерверков, факелов, пороха, ракет и прочего.

По истечении упомянутых семи дней наступило спокойствие — с упомянутого вторника вплоть до воскресенья следующей недели, то есть на протяжении пяти дней. В это время знатные люди, все, кто числится среди влиятельных и имеет отношение к государственным учреждениям: эфенди, писцы, даже богословы, должностные лица, занимающие видное положение, законоведы, наместники — [все они] в качестве зрителей старались раскинуть палатки на берегу Нила и арендовали /298/ помещения, расположенные по берегу Нила. А если кто запоздает, то хозяева будут спорить с ним и до крайности взвинтят плату, так что за помещение самого жалкого сорта, вроде [651] склада соленой рыбы, плата достигала пятисот пиастров и больше.

Паша распорядился построить специальный павильон для -себя в ал-Джазире напротив Булака, немного южнее дворца своего сына Исма'ил-паши, и в этот короткий срок закончили его оборудование и побелку.

В ночь на понедельник, 10 мухаррама, паша переправился в упомянутый павильон. Должностные лица государства и знать тоже явились на арендованные ими места, простонародье также пришло толпами.

С наступлением утра упомянутого дня раздался многократный залп из пушек, выстроенных в ряд по обоим берегам Нила. Население Булака украсило свои рынки и лавки, двери своих домов, иллюминовало их в тот момент, когда заиграла музыка и на судах ударили в барабаны. Музыка паши играла беспрерывно все время. Многократные пушечные салюты давались ежедневно на рассвете, в полдень и после вечерней молитвы точно так же. Зажигали факелы, светильники, устраивали фейерверки, пускали ракеты, жгли костры. Из крепости, сделанной как бы на воде, стреляли, как на войне, пушки. Здесь были [развешаны] фонари, люстры. Вид ворот Мальты очень рельефный, они огромны, а внутри виднелся светильник. Оттуда выпускали фейерверки и ракеты. Все это большей частью работа европейцев. Доставили небольшие греческие суда, называемые шеленбот, с которых стреляли из пушек и бросали ленты, и двухмачтовые суда и талионы, которые могут выходить в открытое море. На всех [этих судах] были зажжены светильники и фонари, каждое из них было украшено разноцветными шелковыми знаменами. Дабус Оглу состоял при Булак ад-Дакруре 801, он ведал многочисленными пушками, фейерверками, запуском ракет; в Гизе же этим ведал 'Аббас-бей — сын Тусун-паши. Христиане — армяне Старого Каира и Булака, европейцы — все они показали свое искусство в устройстве иллюминации, представлений, фейерверков. Знатные люди и даже шейхи находились в многочисленных крытых лодках и на судах, предназначенных для того, чтобы развлекаться и смотреть на зрелище. Они вели себя так, что нарушали установления шариата [652] и нравственности. Так все упомянутое продолжалось до понедельника, 17-го числа.

В этот день прибыл 'Абдаллах ибн Мас'уд ал-Ваххаби. Он въехал через ворота Баб ан-Наср в сопровождении 'Абдалла-ха Бекташа — капудана Суэца, ехавшего верхом на дромадере рядом с ал-Ваххаби, а перед ними выступал отряд дулатов. При вступлении его в город раздался многократный пушечный салют, данный из крепости, Булака и других мест.

И закончилось [в этот день] празднество и прочее на побережье Нила и Булака, и прекратилась иллюминация. Паша на судне отправился в свой дворец в Шубра, разошлись и все прочие по своим домам.

Это было удивительное празднество, такого или даже близкого к нему еще не видели на земле египетской: казенная кухня, в которой готовили рис так, как это описано, приготовление пищи, предназначенной для высокопоставленных лиц, дважды в день, в обед и в ужин, не считая специального угощения для них и того, что им доставляли из их домов.

Что касается простонародья, то и мужчины и женщины со своими детьми и младенцами толпами верхом и пешком отправлялись смотреть зрелище и переполняли днем и ночью все дороги, ведущие в Булак. На обе эти забавы было затрачено такое количество денег, которое не поддается учету. Люди, для которых наступил срок выплаты причитающегося с них, задыхались от безденежья и становились банкротами. Это еще усугублялось возросшими ценами на все решительно и отсутствием жиров, в особенности [животного] масла, кунжутного масла, сала — ничего этого невозможно было достать, иначе как с большим трудом. У лавок, получающих еще кое-что из этих продуктов, собирались огромные толпы, стоял крик, а продавали не свыше чем на /299/ пять пара, причем окка, несмотря на примеси, стоит двенадцать дирхемов. Агенты мухтасиба [все время] устраивают засады на феллахов и приезжих, прибывающих с маслом, задерживают его для нужд государства и направляют его в дома [должностных лиц] для этих пиршеств и собраний. Они выплачивают феллахам стоимость масла по обязательной [твердо установленной] цене, а затем [653] распределяют его, как находят нужным, и очень немного его попадает торговцам, которые распродают его в этом [вышеописанном] порядке. Точно так же обстоит с кунжутным и другими маслами, а также с домашней брынзой.

В этот же день прибыл 'Абдаллах ал-Ваххаби, и его отвели в дом Исма'ил-паши — сына паши; он провел здесь день, а наутро его отвезли к паше в Шубра. Когда он вошел, паша с улыбкой поднялся к нему навстречу, усадил его рядом с собой и стал беседовать с ним. Он оказал ему: “Зачем было так затягивать войну, к чему было это сопротивление?” На это ал-Ваххаби ответил: “Война протекает с переменным успехом”. Паша спросил: “А как ты находишь Ибрахим-пашу?” Он сказал: “Он не переставал употреблять все усилия, и мы точно так же, пока не произошло предопределенное Аллахом”. Паша сказал: “Если Аллах пожелает, то я походатайствую за тебя перед нашим господином султаном”. Ал-Ваххаби ответил: “Пусть свершится то, что суждено [Аллахом]”. Затем паша облачил его в шубу почета, и тот оставил его и отправился в дом Исма'ил-паши в Булаке, а паша в этот же день отправился на судне в Дамиетту. Ал-Ваххаби имел при себе маленький ларец из белой жести. Паша спросил его: “Что это такое?” Тот ответил: “Это то, что мой отец забрал из гробницы пророка. Я держу это при себе, чтобы передать султану”. Он открыл ларец, и в нем оказались три рукописных экземпляра Корана в переплетах, выложенных почти тремя сотнями жемчужин и большим изумрудом и окантованных золотом. Паша сказал ему: “Разве это все, что было взято в гробнице? Там же были вещи, кроме этого!” Тот ответил: “Это то, что я обнаружил у своего отца, так как не все, что там находилось, он извлек для себя. Многое взяли высокопоставленные арабы, жители Медины, служители священной территории и шериф Мекки”. Паша заявил: “Это верно. У шерифа мы обнаружили кое-что из этого”.

В среду, 19-го числа (18.XI.1818), 'Абдаллах ибн Мас'уд отправился в Александрию, чтобы последовать в Стамбул. Его сопровождала группа татар и слуги для обслуживания.

Месяц сафар 1234 года начался в понедельник (30.XI.1818). 3-го числа, в среду, прибыла группа паломников-магрибинцев, [654] их сопровождали также в большом количестве паломники из Верхнего Египта и жители деревень. Они явились неожиданно. Возглавлял [этот караван] один из бедуинских вождей из племени Авлад 'Али, по имени ал-Джибали. Никогда еще не случалось ни видеть, ни слышать о такой безопасности дорог, так как обуздали бедуинов и разбойников.

В этот же день оповестили о том, что паша, пробыв несколько дней в Дамиетте, направился в Буруллус и что в барке о“ отправился в Александрию. Население ее подготовилось к его приезду и украсило город. Заботу об этом взяла на себя группа европейцев, которые на всем пути следования паши от городских ворот до занимаемого им дворца устроили по правую п левую руку разнообразные украшения, представления и изображения из хрусталя, стекла, зеркал и прочего. [Европейцы оказались изобретательными на] изумительные и удивительные выдумки.

В конце этого месяца прибыли египетские паломники, они входили постепенно, группами, и одни из них вошли ночью, в частности в ночь на понедельник. Наутро [в город] вступил Хасан-паша ал-Арна'уди, который пребывал в Джидде. В этот день явились в свои жилища остальные паломники.

Месяц раби' ал-аввал 1234 года начался во вторник (29.XII.1818). Наутро ввезли в город махмал, но большинства людей даже не заметило этого. Не случалось еще, насколько это нам известно, чтобы хадж откладывался до месяца раби’ ал-аввала.

7-го числа (4.I.1819), в понедельник, ночью загорелся Сук аш-Шарм 802 и все здания, находящиеся /300/ ниже мечети ал-Гурийа. Пламя охватило все находящиеся здесь лавки, товары купцов, индийские ткани и все прочее. Огонь показался здесь после вечерней молитвы, и явились вали и его заместители, но они нашли ворота со стороны ал-Гурийи и ворота с другой стороны запертыми изнутри, а ворота эти чрезвычайно прочны. Они старались открыть ворота при помощи ломов, пока не разбили их после полуночи. Поджог был совершен изнутри, сторож сбежал. Загорелся вход и галерея мечети ал-Баррани 803. [Пожар] стали заливать водой при помощи насосов и разбирать [655] соседние постройки, что было делом трудным, так как стены были высокие и было очень много деревянных частей, колоссальных каменных глыб и сводов. Огонь потух лишь наутро. Пожар охватил деревянные части внутри мечети, и оттуда не переставал подыматься дым; огромные медные рамы окон обвалились и лежали, покрытые окисью. В течение трех дней занимались тушением. Если бы не милость господа и не то, что не сразу открыли ворота, из-за того что они покрыты железом, благодаря чему огонь действовал [лишь] в этих пределах, то огонь распространился бы на соседние лавки, а они все деревянные, и крыши их точно так же из дерева, и над ними высится огромный навес, протянутый над рынком от его начала и до конца чрезвычайно высоко над землей и весь построенный на деревянном каркасе.

Мечеть окружена зданиями, караван-сараями, домами, а стены их из прутьев и из старого дерева, которое воспламеняется от малейшей искры. Если бы огонь — боже избави — достиг бы этого навеса, то потушить его было бы невозможно каким бы то ни было образом, и пожар был бы длительным, но Аллах спас!

В субботу, 12-го числа (9.I.1819), прибыл сейид 'Омар-эфенди — бывший накиб ал-ашраф. Это произошло вот почему: когда была получена радостная для паши весть о победе, сейид 'Омар написал ему письмо с поздравлением и послал его со своим внуком сейидом Салихом в Александрию, Паша встретил его с улыбкой и начал его расспрашивать о деде. Тот ответил, что дед благополучен и не перестает молиться за пашу. Паша сказал: “А нет ли у него какой-нибудь просьбы, которую мы могли бы удовлетворить?” На это последовал ответ: “Он просит лишь о продлении вашей жизни”. Затем он ушел, направившись в отведенное ему помещение, а на следующий день, паша послал к нему 'Османа ас-Саланикли, с тем чтобы тот расспросил его и справился устно о том, что, вероятно, он: стесняется упомянуть в непосредственном разговоре с пашой. Тот любезно говорил с ним и сказал, что сейид 'Омар помышляет лишь о совершении хаджа к дому господню и просит, чтобы наш господин разрешил ему это. Когда 'Осман [656] ас-Саланикли возвратился с ответом, то паша даровал сейиду 'Омару разрешение и позволил отправиться в Каир с тем, чтобы он пребывал в своем доме до наступления срока паломничества, совершить которое он волен сушей или морем. Паша заявил: “Я оставлял его в изгнании в течение этого периода, только опасаясь смут, а теперь ничего такого нет. Он, воистину, отец мне, невозможно забыть нашу взаимную привязанность и благодеяния”.

Он написал сейиду 'Омару ответное письмо, которое дословно гласит: “Носителю высоких достоинств, возвышенных и прославленных дел, потомку знаменитого и почитаемого рода, отцу нашему сейиду 'Омару ал-Мукарраму,— да будет длительным его значение. Дошло до меня любезное письмо вашей милости с поздравлением по поводу того, чем наградил нас Аллах, и выражением радости по поводу оказываемой нам богом поддержки. Это усилило радость и вызвало стремление воздать должное вашему высокому благородству. Вы будете почитаемы в соответствии с совершенством [своих] достоинств, и я выполню ваши пожелания. Ваш внук сообщил нам вашу просьбу разрешить вам совершить паломничество к святым местам и посетить цветущий край пророка,— да благословит его Аллах и приветствует! Из-за вашего стремления к этому и помыслов, направленных туда, мы уже разрешили удовлетворить это желание приблизиться к богу великому и милостивому. В силу этих высоких чувств прошу молиться за нас. Но не молитесь за нас лишь из-за страха и потому, что это так положено, а всем сердцем, как /301/ полагается людям чистым, чьи молитвы угодны богу. Мой ответ прибудет к вам вместе с письмом к моему катходе. Будьте уверены в почете и уважении к вам. Примите большие хвалы и привет” 804.

Он послал ему два письма с его внуком сейидом Салихом. Паша послал письмо и катхода-бею с таким расчетом, чтобы тот получил его до прибытия сейида 'Омара в Каир. Катхода-бей послал своего переводчика в его дом, чтобы оповестить там об этом, и пошла молва о его [предстоящем] прибытии, но народ пребывал в сомнении до тех пор, пока сейид 'Омар не прибыл в Булак. Оттуда он поехал в мечеть имама аш-Шафи'и, затем [657] поднялся в крепость, где катхода его принял и приветствовал. Поэты поздравляли его в своих касыдах, а он дал им награды. Некоторое время у него толпился народ. Но затем он прекратил приемы в общей приемной днем, уединился в особую комнату и общался лишь с некоторыми лицами, и многие прекратили свои посещения. И это очень хорошо!

Месяц раби' ас-сани 1234 года начался в субботу (28.I.1819). Усилилось внимание к прорытию канала, называемого ал-Ашрафийа, который должен быть доведен до Александрии и о котором уже говорилось в прошлом или даже в позапрошлом году? Им занялся паша и направил туда инженеров, которые измерили его трассу, ширину, длину и требуемую глубину, а затем дело это было приостановлено из-за приближавшегося разлива Нила. Работы были прерваны у начального пункта канала, но они продолжались у Александрии, поблизости от колонны всадника. Здесь прорыли устье канала, которое представляет собой обширный водоем. Его окружили хорошо сделанным и прочным сооружением, и теперь там гавань для судов, идущих каналом до Александрии. Это вместо пролива, который соединял бы оба моря. На нем не происходит крушений судов. Этот путь самый безопасный, близкий и дешевый, правильнее сказать, даже самый краткий по расстоянию.

Был издан указ правителям провинций, чтобы они собрали феллахов и рабочих соответственно количеству федданов пашни, выделив жителей деревень — земледельцев, выплатили каждому из них по десять реалов и такую же сумму засчитали им в счет налога. Если же у кого-нибудь окажется компаньон-сотоварищ, которого он захочет поставить вместо себя, для того чтобы самому выращивать летние культуры, он должен выделить ему свою долю и даже больше того, а также снабдить его нужным ему провиантом. Во время исполнения работ каждому человеку выплачивается по пиастру в день. Жители деревень отправляются толпами в сопровождении кого-нибудь из деревенских шейхов. Они собираются в тех местах, где им приказано. Затем вместе с кашифом района они отправляются при знаменах, барабанах и флейтах. Собрали также плотников, строителей и кузнецов. [658]

Селения, в которых произрастают пальмы, обязаны поставлять корзины, пальмовое волокно, канаты. От городов потребовали поставлять за плату большое количество лопат и кирок.

Потребовали также группу водолазов, так как при выемке грунта, при спуске в глубину в некоторых низинах била ключом вода еще до того, как достигали требуемой глубины.

В четверг, 20-го числа (16.II.1819), прибыл указ паши об отставке катхода-бея с этого поста и о назначении вместо него Махмуд-бея. В этот же день прибыл выехавший из Александрии Махмуд-бей и поднялся в крепость. Прибыл также Хасан-паша, долгое время находившийся в Хиджазе. Он ездил в Александрию, чтобы приветствовать пашу. Когда он прибыл в Каир, паша находился в Александрии, и он отправился к нему, пробыл у него несколько дней и возвратился в Каир, сопровождая Махмуд-бея.

Прибыл также из Стамбула Ибрахим-эфенди, ведающий канцелярией паши. Он назначен на место Махмуд-бея управляющим земельными угодьями и неотторжимым имуществом. /302/ Месяц джумада ал-ула 1234 года (26.II—27.III.1819). В четверг, 7-го числа (4.III.1819), в момент восхода солнца раздался многочисленный пушечный салют по случаю прибытия из Хиджаза сообщения о мирном овладении Йеменом Хиджазским, осуществленном в результате переговоров Халил-пашой.

В тот же день прибыли также известия о том, что 'Абдаллаха ибн Мас'уда по прибытии его в Стамбул повели по улицам города и убили у Баб Хамаюн. Сопровождавших его убили в разных концах города — теперь все они мученики.

Тогда же разнесся слух о прибытии из Турции в Александрию посла — кахваджи-паши. Был получен указ подготовиться к прибытию его и паши. В Шубра направили кухни, затребовали лошадей с пастбищ, и солдаты то наезжали, то уезжали. Ежедневно приготовляли пищу, и ходили слухи о том, что они прибыли, но никто не приезжал. Затем стали рассказывать, что этот кахваджи при своем приближении к Александрии был застигнут встречным ветром и возвратился на Родос, и этот ветер продолжался до конца месяца. [659]

Тогда же усилилось внимание к 'делу прорытия канала, о котором упоминалось раньше. Сюда доставляли рабочих и феллахов из провинций Нижнего Египта. Когда для жителей каждого селения определили предельный объем работ, распределив между населенными пунктами этих провинций, они стали проявлять усердие в работе. Тот, кто заканчивал определенную для него работу, отправлялся на помощь отстававшим. При рытье раскопали некоторые сооружения, в том числе контуры домов, бань со сводами, бассейнами, старинного типа уборными; были обнаружены сосуды с медными старинной чеканки деньгами внутри и другие сосуды, неоткрытые, о которых неизвестно, что в них. Все это переправили паше.

В среду, 27-го числа (24.III.1819), паша прибыл в Щубра, а вслед за ним приехал кахваджи-паша; ему устроили в четверг утром торжественный въезд в крепость. Упомянутый ага привез для паши и сына его Ибрахим-паши, находящегося в Хиджазе, по собольей шубе для каждого и по кинжалу, украшенному драгоценными камнями, аграфы, часы, усыпанные дорогими камнями, и другие вещи. Привезенный им фирман зачитали публично, а он содержит восхваления паши и амнистию остальным ваххабитам. По окончании чтения раздался многократный пушечный салют, такой же, какой был дан по случаю их прибытия; пушечные залпы продолжали давать в течение трех дней по пять раз в день.

Упомянутый посланец был водворен в дом Тахир-паши в ал-Азбакийе. Он дал также подарки 'Аббас-бею — внуку паши от его сына Тусун-паши — и Ахмад-бею — сыну Тахир-паши.

Фирман предоставляет паше право назначать военачальников и капуджи по собственному выбору.

В пятницу наутро паша пожаловал назначениями “а командные военные посты четырех или пятерых своих эмиров, а именно: 'Али-бея ас-Саланикли, капуджи-пашу, аХсанагу ал-Эрзинджанлы, а также Халила-эфенди, правителя Розетты, и. Шариф-бея.

Месяц джумада ас-санийа 1234 года (28.111—25.1 V.1819). В этом месяце прибыл из Верхнего Египта Мухаммад-бей дафтардар. Он пробыл несколько дней и возвратился в Верхний [660] Египет. В конце этого месяца возвратилось по своим домам большое количество феллахов с канала ал-Ашрафийа. Это были те, которые закончили положенные для них работы и рытье; многие феллахи умерли от холода, непосильной работы, переутомления.

В течение этого месяца произошло несколько случаев смерчи от чумы. Люди перепугались, потому что высокопоставленные должностные лица и христиане устроили карантин, то есть начали уединяться, избегая соприкосновения друг с другом, стали окуривать бумаги и помещения собраний и так далее. /303/ Месяц раджаб 1234 года начался в понедельник (26.IV.1819). 5-го числа этого месяца (30.IV.1819) умер христианин 'Абуд — секретарь казначейства. Он был похвального поведения и в своей жизни, и в своем деле. У него были притязания на красноречие, на причастность к науке, в разговоре он употреблял соответствующие выражения, стихи Корана; сочинения его и переписка содержат стихи, поговорки и рифмованную прозу.

Он забрал дом ал-Кайсарли 805 у Дарб ал-Джинина 806 и дома, расположенные вокруг “его, и построил большой дом, украсил его, разбил при нем сад, устроил залы, выстланные разноцветным мрамором, украшенные хрустальными стеклами, два фонтана, и все это за счет казны. Он получал большое жалованье, паша любил его и доверял ему и говорил, что если бы он не опасался порицаний, то назначил бы его дафтардаром.

7-го числа этого месяца (2.V.1819) прибыл в Каир правитель Яффы по имени Мухаммад-бей Абу Набут. Отставленный от своего поста, он обратился с просьбой к пале разрешить ему приехать в Каир. Тот дал это разрешение, и он приехал и остановился в Каср ал-'Айни; его сопровождало около пятисот мамлюков, солдат и подчиненных. Он встретился с пашой, и тог оказал ему почет, провел с ним часть ночи и назначил ему большое содержание, достаточное для его существования и существования всех его приближенных. Он назначил ему ежемесячное содержание в три тысячи билетов [ассигнаций], каждый по две тысячи шестьсот пара, сне считая положенного им необходимого количества масла, хлеба, сахара, меда, риса, дров, угля, [661] свечей, мыла; ежедневный рацион риса составляет два ардабба, а ежедневный рацион фуража — двадцать пять ардаббов.

В субботу, 13-го числа (8.V.1819), отправился кахваджи-паша, возвращающийся в Стамбул. Паша устроил в его честь торжественное празднество и передал для него, его господина [султана] и важнейших должностных лиц Порты деньги и дары: лошадей, кофе, рис, сахар, сиропы, тюки индийских тканей и большое количество других вещей. Точно так же и должностные лица [Египта] преподнесли ему большое количество подарков. По прибытии своем в Каир он наградил их дарами, а теперь они воздали ему с лихвой. Когда он уехал, паша уединился и приказал всем работающим в его канцелярии уединиться, устроив карантин. Одни из “их устроили карантин у себя дома, а другие — во дворцах.

Сулайман-ага ас-Силахдар и чорбаджи-паша отправились сопровождать кахваджи-пашу до Александрии.

В четверг, 18 раджаба (13.V.1819), прибыли с женами и детьми остальные ваххабиты, всего около четырехсот душ. Они поселились в казармах, находящихся в ал-Азбакийе. Сын 'Абдаллаха ибн Мас'уда остановился в доме, что поблизости от мечети ал-Муски. Он и его приближенные не стеснены в передвижении, они посещают шейхов и других, ходят взад и вперед, расхаживают по рынкам, покупают товары и все необходимое.

Месяц ша'бан 1234 года (26.V—23.VI.1819). В течение этого месяца из Хиджаза прибыл отряд кавалеристов, сопровождавших Ибн Хамуда — эмира Йемена Хиджазского. Это произошло потому, что после смерти своего отца он, став эмиром вместо него, проявил повиновение и не хотел сопротивляться Порте. Когда в Йемен направился Халил-паша, то он, очистив ему страну, удалился в свою цитадель, а не выступил против него, не сражался, подобно своему отцу. Между ними завязалась переписка, которая велась до тех пор, пока Халил-паша не заставил его обманом спуститься из цитадели. Когда он явился к Халил-паше, тот арестовал его и отправил с кавалеристами в Каир.

В этом же месяце освободили феллахов от работы на канале в связи с наступлением времени жатвы и сбором налога. [662]

/304/ Месяц рамадан 1234 года (24.VI— 23.VII.1819). Паша находился в карантине в Шубра и в месяце рамадане против своего обыкновения не подымался в крепость. 28-го (21.VII.1819) он поднялся в крепость, чтобы провести здесь праздники.

Месяц шаввал 1234 года начался в пятницу (24.VII.1819). 14 шаввала (6.VIII.1819), соответствующего последнему дню [коптского] месяца абиб, оповестили о подъеме вод Нила. Паша отправился в район Александрии по поводу канала ал-Ашрафийа; он приказал правителям провинций и районов собрать на работу феллахов. Их стали собирать, связывая веревками, и вереницами переправлять на барках. Их лишили возможности произвести посевы маиса, который является предметом их питания. Они очень страдали после своего первого возвращения, после тех мучений, что они перенесли, после того как многие из них умерли от холода и переутомления, когда каждого упавшего забрасывали землей и зарывали даже и того, кто еще не совсем испустил дух. Когда они возвратились по своим селениям на жатву, с них потребовали уплатить налог и сверх него поставить на содержание верблюда с каждого феддана солому, один кайла пшеницы и один кайла бобов Продаваемый ими урожай брали за бесценок и обильной мерой. Едва они закончили, как потребовали, чтобы они вернулись к работе на канале и вычерпыванию воды, непрерывно бьющей ключом из земли, а вода очень соленая. В первый раз было чрезвычайно холодно, а в этот раз очень жарко. Недоставало пресной воды, ее доставляли из водоемов Александрии на верблюдах, с известными промежутками и задержками.

27-го числа (19.VIII.1819) из Биркат отправился караван паломников, а амир ал-хаджжем был 'Абдин-бей, брат Хасан-паши.

Месяц з,у-л-ка'да 1234 года (22.VIII—20.IX.1819) — работа на канале продолжается.

Месяц зу-л-хиджжа 1234 года (21.IX— 19.Х.1819). В середине этого месяца паша отправился в Верхний Египет; с ним уехали сопровождающие его Хасан-паша Тахир, его бывший катхода Мухаммад-ага Лаз, Хасан-ага Эрзинджанлы и другие высшие государственные чиновники. [663]

В этом же месяце пришла весть о смерти Сулайман-паши, правителя 'Акки, происходившего из мамлюков Ахмад-паши ал-Джаззара.

В конце месяца прибыл сын Ибрахим-паши в сопровождении жен своего отца. По случаю их прибытия дали пушечный салют. Мальчику устроили торжественный въезд через ворота Баб ан-Наср и провезли его через центр города.

И закончился год с теми событиями, что возобновлялись на протяжении его. В их числе чрезмерный подъем вод Нила, превосходящий прошлогодний разлив. Это необыкновенный случай, когда наводнение бывает два года подряд. Так это было и в этом году до середины месяца хатур 807 , так что время для посева миновало, а возможно, что [уровень воды] несколько снизился, но затем на следующий день поднялся еще выше.


Комментарии

801 Булак ад-Дакрур — селение на западном берегу Нила северо-западнее Гизы.

802 Сук аш-Шарм — базар Каира юго-восточнее Хан ал-Халили.

803 Мечеть ал-Баррани расположена к западу от ворот Баб ан-Наср.

804 По данным параллельных источников, сейид 'Омар Мукаррам не избежал вторичной высылки из Каира в 1821 г.

805 Дом ал-Кайсарли находился северо-восточнее квартала Афрандж.

806 Дарб ал-Джинина — улица к северу от ал-Азбакийи.

807 Хатур — третий месяц коптского календаря.

(пер. Х. И. Кильберг)
Текст воспроизведен по изданию: Абд ар-Рахман ал-Джабарти. Египет под властью Мухаммеда Али. М. Глав. ред. вост. лит. 1963

© текст - Кильберг Х. И. 1963
© сетевая версия - Тhietmar. 2005
© OCR - Николаева Е. В. 2005
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Глав. ред. вост. лит. 1963