-

К характеристике отношений между монахами Мгарского монастыря и Лубенскими козаками в 1649-1661 гг.

Мгарский монастырь, находящийся недалеко от Лубен, был основан в первой четверти XVII века, одновременно с Густынским и Ладинским, Исаией Копинским, на землях, данных монастырю известною Раиною «Могилянкою». В это время Лубны с округой принадлежали князьям Вишневецким, которые владели Лубенщиной до 1648 года. Знаменитый Иеремия Вишневецкий еще 17 февраля этого года дал Мгарскому монастырю село Мгарь... Переворот, произведенный вслед за сим Хмельницким при участии всего украинского народа и изменивший до корня все социальные отношения Украины, уничтожил в крае крупную поземельную собственность. В первый момент по изгнании поляков, на Украине был один народ, одно «поспольство», которому и принадлежала вся земля; ею владел тот, кто ее обрабатывал. Но такое положение продолжалось недолго, и вскоре собственником на землю заявило себя товариство, «войско», т. е. та часть народа, которая составляла полки Хмельницкого. Положение монастырских земельных владений стало неопределенным, ибо все поземельные акты прошлаго времени стали считаться уничтоженными, и право на землю перешло к «войску», представитель которого — гетман, от его имени и, предполагалось, с его согласия, мог раздавать земельныя угодья тем учреждениям и лицам, которыя оказали какие либо услуги «войску».

Однако, такая тенденция не всегда приходилась по вкусу даже представителям «войска», которое, владея по местам землями и угодьями, принадлежавшими ему на общественных началах, не всегда считалось с теми целями, коими руководствовался гетман при [62] раздаче земель. Существовали земли, млины, гребли и вообще различные угодья, собственником которых считало себя «товариство» известного населенного места. Так, например, гребля в Лохвице, устроенная шляхтичем Святским еще до Хмельницкого, впоследствии принадлежала лохвицкому «товариству», которое продало его козаку Самохвалову. Об этом так рассказывает в 1719 году старожил Лохвицы Яков Лесченко: «За держави лядской найпервей пререченную гребелку занял и устроил шляхтич Святский, которий бувало временем и товару чрез оную перепускать не кажет; а по вигнанню ляхов з Малой России Самохвал козак набув был себе од товариства, и не за велико, а по нем Калин» и т. д. Монастыри, которые были единственными крупными поземельными собственниками по изгнании поляков, первые обратились к Хмельницкому за подтверждением актов на землю, полученную от поляков. Естественно, что тут происходили иногда коллизии; с одной стороны все старые акты были «скасованы козацкою саблею» по народному сознанию, а с другой — эти самые акты подтверждались гетманом от имени «войска», причем гетман не считался с интересами «товариства» данной местности. И такия подтверждения и новыя «наддачи» земель монастырям вызывали иногда в «товаристве» сильные неудовольствия, доходившие порой до неповиновения распоряжениям гетманской власти. Некоторые документы, касающиеся данного круга явлений и рисующие положение монахов среди «товариства», сбросившего с себя польское владычество и признавшего себя единственным хозяином в данной местности, мы и приводим ниже. Первый из печатаемых документов — универсал Хмельницкаго от 23 февраля 1649 года. В нем говорится, что «некоторие з товариства козаков войска его кролевской милости запороского смеют и важатся непристойне над годность свою не тилко в справы духовние, церковние, священнические ся втручати, але и самых тых священников, духовных отцов своих, не тилко зневажати, але и здоровя их позбавляти, яко мне о том дано знати, же на разных местцах до килку на сту особ мало о смерть, биючи, забиваючи, не приправлено…». На «Зневагу» от козаков жаловался гетману Киевский митрополит через мгарского игумена и своего наместника Калистрата, который говорил, что «зневага» творится «над священниками в всей менуючойся маетности князя Вишневецкого на Заднепру...». Отсюда видно, что терпело от козаков духовенство всей Вишневеччины. Несомненно, этот документ указывает на то, что в данное время козачество сознавало себя единственным хозяином и властью в стране и считало возможным вмешиваться даже в церковные [63] «справы». К такому вмешательству духовенство относилось, разумеется, не сочувственно, что возбуждало, в свою очередь, недовольство им среди козаков. В иных местах, как видно из документа, некоторые из духовных отцов едва не поплатились даже жизнью от расходившихся «рицеров», простиравших свою руку не только на церковные дела, но и на церковные богатства, полученные при поляках... Получив жалобу, гетман «владзою» своего гетманства предписывает таковых «смелцов» «на горле карати», не донося о том ему самому... «А если бы мел в чом кому», говорит он далее: «священник винним зоставати — оскаржить его старшому его, а о справедливость пристойне просить, так яко и они в нас; а самому себе справедливости з духовного абы жаден не чинил под карностю вишей описанною без всякого милосердия абы был каранний...» (№1).

Этот документ говорит лишь о «справах» духовных, но в чем они заключались — из него не видно; следующий — универсал Хмельницкаго от 9 мая 1651 года — говорит о тех же явлениях уже определительные. Гетману жаловался мгарский игумен на то, что «некоторие своеволники, запомнивши боязны Божой, великие утиски и кривди монастыреве тамошнему и черцом, в нем мешкаючим, чинят и их зневажают, так до монастира приежжаючи купами не для побожности християнской, але для лупезства, до монастира gвaлтoм напираются...». Опять гетман приказывает «таких своеволников, которие бы найменшую кривду местцу святому чинили и в noжиmкu, млини, поля, сеножати, належачие до монастира, втручались, полковник наш наказний вешал, стинал и ведлуг слушности карал». «А еслибы», прибавляет он, «им фолкговал, а нас найменшая бы мела скарга дойты, жебы се якая кривда деяла помененному монастиреве Мгарскому, теды сам за тое от нас будет каранъний...». Угроза, которую гетман делает здесь полковнику, как будто скрывает за собой неуверенность в том, что его приказ будет выполнен, и говорит о том, что случаи неповиновенья гетманской власти на этой почве уже бывали... Этот документ яснее указывает на причину взаимных неудовольствий козаков и монахов, чем первый: он говорит о том, что «своевольники» позволяют себе захватывать монастырские млины, поля, сеножати и т. д. (№ 2).

В описываемое время Лубны входили в состав миргородского полка, и высшим представителем власти в них был лишь сотник. Но не стало крепче и спокойнее монастырское владение и с тех пор, когда в марте-апреле 1658 года в Лубнах был образован Выговским центр отдельнаго лубенскаго полка во главе с [64] полковником Павлом Шевцом. Последний ничего не мог поделать с вкоренившимся в сознании своих полчан убеждением, что все земли и угодия принадлежат исключительно им, «товариству», и что мгарские монахи не имеют права на земли, данные им поляками, или Хмельницким... В данном случае документы говорят о следующих угодьях монастыря: лесе, который был занят монахами после изгнания поляков и подтвержден затем Хмельницким, и о луге, «Ксендзовской луке» и перевозе на Лысой горе, которые были «наданы» монастырю тем же гетманом. Из этих владений «Ксендзовская лука» принадлежала при Вишневецких лубенским «бернардинам»...

В первом своем «листе» к лубенскому полковнику от 12 апреля 1658 года (№ 3) Выговский пишет о том, что монахи терпят в этих своих имениях «немалую кривду» от козаков лубенских и посполитых, и приказывает ему впредь этого «постерегать» под опасением строгаго наказания. Но приказ этот не был выполнен лубенцами, и 18 июля того же года (№ 4) Выговский вновь принужден был писать к лубенскому полковнику по тому же поводу. На этот раз тон его «листа» был очень суров и резок:

«Пане полковнику лубенский! Дивуемося тому барзо, же вашмостъ легце поважаешь у себе наши универсали, чинячи похвалки на отца игумена и чернцов Мгарских и не допускаючи оним луки, од нас на монастырь Мгарский наданной, косити; для чого вам приказуем, абысте жадной оним не чинили перешкоди в луце и не збороняли уживати и больш на чернцов не похвалялися...».

Этим, однако, столкновения мгарских монахов с лубенскими козаками не кончились. «Лист» Юрия Хмельницкаго к лубенскому атаману Павлу от 8 июля 1661 года (№ 5) заключает в себе известия о том, что «Ксендзовская лука» была выкошена самим атаманом, который при этом «зневажил» игумена, а в лесу — причинена монастырю «шкода» козаком Полонеем... Со стороны гетмана последовали угрозы по адресу атамана и приказ вернуть накошенное сено монахам, которые, впрочем, заплатят ему то, что он истратил на косарей. Исполнил ли атаман приказ гетмана, или нет — не знаем; что же касается Полонея, то гетман приказывает ему идти в «войско». «Що он за козак: мы - у войску, а он — дома! Коли козак — нехай у войско идет; запевне горла не уйдет!».

Нам кажется, что документы, которые мы здесь разобрали и приводим ниже целиком, свидетельствуют с достаточной степенью ясности о том, что в первыя десятилетия по уничтожении польского владычества на Украине, гетманской власти приходилось вести борьбу [65] с отдельными группами «товариства» из-за права распоряжаться землею. «Товариство» в данной местности право это считало принадлежащим лишь себе и не всегда признавало имеющими силу распоряжения гетманской власти в данной области. Интересы всего «войска» сталкивались в таких случаях с интересами отдельных его частей, и монахи, владевшие землями, полученными еще при поляках и подтверждаемыми им гетманами в ущерб интересам «товариства» данного населенного пункта, возбуждали среди козаков неудовольствие и ненависть, которыя от «зневаги» и «похвалок» доходили до насилий всех видов, не только над имуществом духовенства, но и над самими «духовными отцами»... С ростом значения гетманской власти, поддерживаемой московским правительством, случаи, подобные описанным выше, становились все реже и реже, и к концу XVII века, кажется, совсем прекратились.

Документы взяты нами из рукописного тома актов мгарского монастыря.

В. Модзалевский

(* - обозначение числительных славянскими буквами - Thietmar. 2009)

№ 1.

Универсал Богдана Хмелницкаго, жебы священников и монахов свецкие зневажать не важилися.

Богдан Хмелницкий, гетман войска его крол[евскои] м[илости] запорозкого.

До ведомости доносим кождому, кому колвек буде ведати о том, меновите паном полковником, сотником, атаманом, козаком войска его кролевской милости запорожского, от старших до найменших, иж его милость в Бозе ясне превелебний отец митрополит Киевский православний, пастыр наш, ускаржалми-ся писанием своим през велебного господина отца Калистрата, игумена Мгарского, наместника своего над священниками в всей менуючойся маетности князя Вишневецкого на Заднепру о то, иж некоторие з товариства нашего, козаков войска его кролевской милости запороского, смеют и важатся непристойне над годность свою не тилко в справы духовние церковние священнические ся втручати, але и самых тых священников, духовных отцов своих, не тилко зневажати, але и здоровя их позбавляти, яко мне о том дано знати, же на розных местцах до килку на сту особ мало о смерть, биючи, забиваючи, не приправлено. Прето я владзою гетманства моего, а именем всего войска, таковим смелцом за оскарженем-ся и доводом слушним не тилко [66] о бите, але и о наймнейщую (sic) словную в непристойном поступку зневагу на духовных богомолцов наших, росказую такових на горле карати и до мене таковие справи не доносячи, що приказую паном полковником моим миргородскому и прилуцкому, абы таковое справы перестерегали, чего не дай, Боже, если бы притрафило; а еслибы теж мел в чом кому священник винним зоставати, — оскаржить его старшому его, а о справедливость пристойне просить так, яко и они в нас; а самому себе справедливости з духовного абы жаден не чинил, под карностю вишей описанною, без всякого милосердия абы был каранний.

При сем вас Господу Богу поручаю.

З Чигирина, року * (1649), месяця февруария, дня * (23).

У подлинного универсалу тако подписано:

Богдан Хмелницкий рукою власною. (М. П.).

№ 2.

Универсал гетмана Богдана Хмелницкого о караню полковнику миргородскому чинящих монастыреве утиск.

Богдан Хмелницкий, гетман, з войском запорозским.

Ознаймуем сим писанием нашим кождому, кому бы о том ведать належало, меновите паном полковником, асавулом, сотником, атаманом и всему товариству войска нашего запорозского, иж оповедали нам и ознаймили от велебного господина игумена монастира Мгарского, же некоторие своеволники, запомневши боязны Божой, великие утиски и кривди монастиреве тамошнему и черцом, в нем мешкаючим, чинят и их зневажают, так до монастира приежжаючи купами не для побожности християнской, але для лупезства, до монастира gвaлтoм напираются. Прето мети хочем и вдадзею нашею гетманскою приказуем, абы таких своеволников, которие бы найменшую кривду местцу святому чинили и в пожитки, млини, поля, сеножати, належачие до монастира, втручались, полковник наш наказний вешал, стинал и ведлуг слушности карал. А если бы им фолкговал, а нас найменшая бы мела скарга дойты, жебы се якая кривда деяла помененному монастиреве Мгарскому, теды сам за тое от нас будет каранъний.

Дан з табуру з под Зборова, дня * (9) мая, року * (1651).

У подлинного тако подписано:

Богдан Хмелницкий
рукою власною.

(М. П.)

Иоан Выговский
писар войсковий. [67]

№ 3.

Уневерсал Иоана Виговского, гетмана, оборонний на лес и луку Ксендзовскую и луг, и перевоз на Лисой Горе.

Иоан Виговский, гетман, з войском его царского вел[ичества] запорозким.

Пане полковнику Лубенский! Скарга нас дойшла от отцев Мгарских, иж там немалую кривду так от козаков полку в. м., яко и посполитих людей в лесе, до монастира належачом, так же и в луце Ксендзовской, и в спустошеню луга, и в иних кгрунтах монастирских поносят. Пилно затим вас жадаем и приказуем, абы в. м. того наддер (sic) пилно постерегали, яко бы болшей отцеве Мгарский в тих кгрунтах своих, особливе в лесе, луце Ксендзовской, лузе и перевозе, на Лисой Гори найдуючомся, ни от кого найменшой кривди и перешкоди не поносили, и поддание монастирские до жадних повинностей през в. м. абы потягани не били, не чинячи иначей под срокгим каранем войсковим, также бы нас найменшая николи скарга о том не доходила.

Дат (sic) в Чигирине, апреля, дня * (12), року * (1658).

В подлинном подпис таков:

Иоан Виговский. (М. П.)

№ 4.

Уневерсал Иоана Виговского оборонний на луки Ксендзовские, иже бы впред козаки ченцов не ругали и не похвалялися, и жебы оуневерсалам гетманским не были противни.

Иоан Виговский, гетман, з войском его царского вел[ичества] запорозким.

Пане полковнику Лубенский! Дивуемося тому барзо, же вшъм. легце поважаешь у себе наши оуневерсали (чего-бы-смо и не сподевалися з в. м.), чинячи похвалки на отца игумена и чернцов Мгарских и недопускаючи оним луки, од нас на манастир Мгарский наданной, косити; для чого вам приказуем, абысте жадной оним не чинили перешкоди в луце и незбороняли оуживати и болш на чернцов не похвалялися, ведаючи о том, же кождий воле нашой противник и зневажаючий оуневерсали, нашого срокгого войскового караня не уйдет, чого и в. м. постерегайтес, абысте ласки нашой незбили, что и повторе вам приказуем, жебы-сте не были перешкодою в оной луце, для ласки нашой, иначей абы не было. [68]

Дан в Чигирине, дня * (18) июля, року * (1658).

В подлинном подпис таков: Иоан Виговский (М. П.).

№ 5.

Юрый Хмелницкий, гетман, з войском его царского величества запорозким.

П. атамане лубенский Павле! Пришла на тебе до нас, до табуру скарга от велебного отца игумена Мгарского, же ся воле его милости пана отца добродея моего спротивляючися, луку Ксензовскую, на монастирь Мгарский наданную, покосилес, а еще мало на том маючи, тогож велебного отца игумена Мгарского зневажилес; глядячи на тебе и Полоней в леску перешкоду чинить. Прето ж росказуем тобе сурово, под каранем войсковим, абыс найменшой перешкоды в той луце отцу игуменови Мгарскому не чинил, теди ведаеш, же кто на чужом кгрунте косит, — то не собе косит; зачим и ты не для себе косил, але на монастир, однакож кошт, щось на косаров уложил, тобе от отца игумена вернений будет, а другий раз не важся косити, да и игумена не зневажай, бо сам в зневагу попадеш, так же и Полонею кажи, нехай в леску перешкоды не чинит, а що он за козак: мы у войску, а он — дома! Коли козак — нехай у войско идет, запевне горла неуйдет; абы теды иначей не были, сурово приказуем.

Дан в табуре на вершинах Ташлицких, июля * (8), року * (1661).

В подлинном подпис таков:

Юрий Хмелницкий, рука власна.

Текст воспроизведен по изданию: К характеристике отношений между монахами Мгарскаго монастыря и Лубенскими козаками в 1649-1661 гг. // Киевская старина, № 3-4. 1906