-

ИНОСТРАННОЕ ОБОЗРЕНИЕ

Турецкие дела.

Турецкие и балканские дела входят уже по традиции в круг постоянных и обязательных заботь европейской дипломатии, но они очень мало выигрывают от такой заботливости. Можно даже сказать, что чем усерднее дипломаты занимаются этими делами, тем более они их запутывают и усложняют. К каждой попытке устроить что-нибудь положительное для удовлетворения недовольных или восставших турецких христиан примешивается желание не трогать существующего порядка вещей, не изменять [413] status-quo на ближнем Востоке и восстановить внешнее спокойствие без ущерба для чьих бы то ни было интересов. В результате получается ряд бессильных, обманчивых полумер, которые только бесплодно раздражают население. Сколько раз вырабатывались и обсуждались необходимые реформы для Македонии, и как ничтожны были плоды этих стараний! Македонские «инородцы» — т. е. туземные жители, греки и болгары, — находятся в том же бесправном положении под властью турецких распорядителей, как и десять или двадцать лет тому назад, не смотря на все дипломатические совещания и мероприятия иностранных кабинетов. Национальные волнения и междоусобия в разных областях Турции повторяются периодически и гораздо труднее поддаются каким-либо успокоительным попыткам, чем прежде, В былое время дипломатия имела дело с одним султаном и его приближенными; она могла действовать секретными путями, пугать Порту революцией или иностранным вмешательством, вступать в частные переговоры с влиятельными царедворцами и достигать своих целей при помощи финансовых комбинаций, в которых так часто нуждалось турецкое правительство. Теперь все эти способы воздействия закрыты для дипломатии, ибо в Турции «существует, слава Богу, парламент», с которым должны неизбежно считаться правители; народилось независимое общественное мнение, властно и авторитетно выражаемое в парламентских речах и голосованиях; оживилось национальное чувство, появился новый турецкий патриотизм, и нет уже возможности рассчитывать на уступки под давлением иностранных советов и уговоров. Всякая тень постороннего вмешательства отвергается заранее, как оскорбительная для достоинства оттоманской нации, и таким искусным европейским деятелям, как Маршал фон-Биберштейн, нечего уже делать в Константинополе. Турецкий парламент высказался за упорное продолжение войны с Италиею, пока итальянцы не откажутся от своих захватов, и всякий министр, который обнаружил бы склонность к миролюбию, навлек бы на себя обвинение в государственной измене. Турция стала более упорною и непримиримою во внешних делах, и в этом отношения новый конституционный режим вполне удовлетворяет национальное общественное мнение. Но многие недовольны печальным ходом внутренних дел: ни одна из обещанных реформ не осуществилась, и сами турки не получили тех общественных и политических прав, которые торжественно провозглашались при введении конституции. Широкая освободительная программа турецких прогрессистов, выставленная на первых порах комитетом «Единения и [414] Прогресса», остается пока мертвою буквой; в действительности, ничего не было предпринято для достижения предположенных целей — единения подвластных султану народностей и их культурного прогресса. Нет ни малейших следов «единения и прогресса» в жизни оттоманской империи; напротив, внутренний разлад усиливается так как возродившееся национальное самосознание турок не дает простора тому духу взаимной уступчивости, без которого немыслимо мирное развитие страны в разноплеменном государстве. Суровый режим военного министра, Махмуда-Шефкета-паши, напоминает отчасти военную диктатуру и вызывает беспокойство в прогрессивной части турецкого населения. Албанцы, бывшие когда-то надежными защитниками и охранителями мусульманства, стали революционерами именно в последние годы, после того как убедились в невозможности мирными средствами добиться того, что им следует по праву, в силу неоднократно данных Портою обещаний.

В сущности исполнение желаний албанцев было бы только выгодно для Порты, сделав их опять преданными союзниками турецкой власти, и притом оно безусловно соответствовало бы принципам младотурок и их комитета «Единения и Прогресса». И тем не менее константинопольские патриоты предпочитают покорить албанцев силою оружия, чтобы окончательно сделать их врагами Турции. Чего желают албанцы? Они точно выработали и формулировали свои требования на недавнем национальном съезде, собиравшемся в местности Юник, между Дьяковым и Ипеком, в числе 86 делегатов или «вождей», христиан и магометан, из разных областей страны. Это народное собрание закончило свои занятия 20 (7) июня и после долгих и обстоятельных обсуждений изложило албанские требования в двенадцати пунктах. Албанцы добиваются полной свободы обучения на родном языке; права основывать публичные школы с теми же правами и преимуществами, какими пользуются правительственные учебные заведения; свободы преподавания в церковных и религиозных школах католиков и православных; законного признания албанской национальности на равных правах с другими народностями Оттоманской империи; гарантии, что в будущем не будут повторяться и допускаться антиконституционные акты и поступки в Албании ни со стороны центрального правительства, на со стороны местных властей; уважения всех религий, обычаев и традиций населения, санкционированных обычным правом и конституциею; полной свободы выбора депутатов, число которых должно быть пропорционально численности жителей; организации управления в духе [415] децентрализации и самоуправления; назначения местных должностных лиц из албанцев, пополнения состава жандармерии и полиции из способнейших членов местных общин; назначения представителя султана, с полномочиями генерал-губернатора, на определенный срок, с обязанностью наблюдать за исполнением органических законов, за деятельностью местных властей и за сохранением порядка и мира между различными элементами населения; признания местного языка оффициальным и обязательным для всех правительственных, судебных и общественных учреждений в Албании; воинской служебной повинности для всех албанцев, с соблюдением их религиозных обрядов и обычаев, с производством набора по окружной системе в мирное время и с особою организациею для местностей, пограничных с балканскими государствами; употребления местных государственных доходов на местные же надобности, кроме поступлений почтовых и телеграфных, а также некоторых налогов, назначенных на специальные цели; права местных выборных собраний устанавливать бюджет страны и контролировать расходы; выделения известной доли доходов для образования достаточного фонда с целью восстановления сожженных и разрушенных артиллерией домов, назначения независимой смешанной комиссии для контроля исполнительных мер по этому предмету; возвращения жителям конфискованного у них оружия, с обязательством для владельцев подчиняться местным правилам и распоряжениям.

Все эти пункты албанских требований входят в общую либеральную программу младотурецкой партии, и, очевидно, имеют очень мало общего с сепаратизмом, который обыкновенно так пугает близоруких патриотов-централистов разных стран. Албанцы пока не мечтают о политической автономии, о самостоятельном управлении и законодательстве; они довольствуются несравненно более скромными требованиями, которые сводятся лишь к общему вопросу о гарантиях хорошего, справедливого и безобидного для жителей управления. Вот почему эти требования пользуются сочувствием и поддержкою многих турецких прогрессистов, даже среди лиц, принадлежащих к армии. Отрицательное отношение Порты к недовольным албанцам дает материал для оценки всей правительственной политики бывших руководителей и сторонников освободительного движения. Некоторые из них прямо отреклись от своего прошлого; другие, попав в государственные деятели и министры, стали оппортунистами в мелком и узком смысле этого слова; третьи обыкновенно считают наиболее существенным сохранять власть, не заботясь об остальном, а для сохранения власти нужно ладить и с консерваторами и [416] реакционерами — если не явными, то скрытыми, — каких немало и в новом турецком парламенте. Преобладание внешних военно-политических интересов в парламентских группах и в печати позволяет противникам реформ откладывать их на неопределенное время, под предлогом «несвоевременности», необходимости поддерживать престиж власти и т. п. А между тем внутренний кризис разростается, создавая опасности, могущие повлечь за собою иностранное вмешательство в более или менее «дружественной» или настоятельной форме, неприятной, во всяком случае, для национального турецкого самолюбия. Близорукая политика правящих лиц приносит свои плоды, в виде распадения младотурецкой партии и серьезных вспышек восстания в армии. Соседние балканские государства с понятным интересом следят за ходом этих событий и, конечно, ничего не имеют против дальнейшего развития их в том же духе и направлении.

Текст воспроизведен по изданию: Иностранное обозрение // Вестник Европы, № 7. 1912