О российском консульском представительстве в Святой Земле

Выход в свет документального сборника «Россия в Святой Земле» — это не только попытка вернуть нашему обществу архивные материалы, доступ к которым в течение длительного времени — по крайней мере, полутора веков — был крайне затруднен. Составители сборника видят свой духовный долг в том, чтобы обратиться в год 2000-летия христианства к теме, которая вновь обретает свою изначальную значимость для России, страны многонациональной и многоконфессиональной, но по истории своей, духовным истокам преимущественно православной.

Связи России со Святой Землей восходят — согласно письменным источникам — к ХI-ХII в., когда Палестину посетили «первопаломники» русские игумены Варлаам и Даниил. В Иерусалиме Даниил застал короля Балдуина, брата одного из предводителей первого Крестового похода герцога Готфрида Бульонского. С Даниила, «Русской земли игумена», началась знаменитая русская паломническая литература.

И тем не менее «хождение» Даниила — веха условная. О паломничествах русских людей в «Еросалим» сохранились упоминания в былинах. Еще знаменитый новгородец Василий Буслаев посетил Иерусалим «ко Христову гробу приложитися, в Иордань-реке купатися».

Среди великого множества русских паломников в Палестину мы различаем лица «гостя» Василия, купцов Василия Позднякова и Трифона Коробейникова, чьи хождения переписывались современниками, расходились по монастырям, включались в календари и хронографы. Они и их многочисленные последователи добирались до Палестины, выражаясь словами игумена Даниила, «понужаемы мыслею своею, нетерпением своим». Они и проложили те тропы, по которым впоследствии прошли десятки и сотни тысяч паломников и путешественников, среди которых были и такие выдающиеся русские люди, как Арсений Суханов, посетивший в 1651-1653 гг. [6] Иерусалим, Каир и Синай, и видный русский просветитель, славный «пешеходец» Василий Григорович-Барский, чье «Путешествие к Святым местам, в Европе, Азии и Африке находящимся, предпринятое в 1723 г. и оконченное в 1747 г.», вошло в классику мировой паломнической литературы.

Особенно расширилось русское паломничество к Святым местам Востока в ХVII-ХVIII вв., хотя сопряжено оно было с немалыми трудностями и риском. Например, синайский архимандрит Мелетий был убит, возвращаясь в монастырь святой Екатерины из Москвы, где его с почетом принимал царь Федор Иоаннович. О нападениях разбойников на паломнические караваны много писал Григорович-Барский.

Правовую защиту русские паломники получили только после подписания в 1774 г. русско-турецкого мирного договора в Кючук-Кайнарджи, статьи 7 и 8 которого предусматривали необходимость оказания турецким правительствам покровительства и защиты русским паломникам в Палестине.

В соответствии со статьей 11 Кючук-Кайнарджийского договора Россия получила право назначать своих «консюлей» в Османской империи «во всех тех местах, где они признаны будут надобными». Это право было подтверждено русско-турецким торговым договором, заключенным в 1783 г. (статья 52). Вскоре после этого указом Екатерины II была учреждена целая сеть российских консульств на территории Османской империи. В частности, в конце 1784 г. было создано «генеральное консульство в Сайде и прочих местах Сирии», во главе которого был поставлен «тосканский уроженец» Карл Ферриери. Из подробной инструкции, которой Коллегия иностранных дел снабдила Ферриери, видно, что ему поручалось кроме содействия развитию торговли России со странами Леванта, изъяснять «коликое участие принимает ее величество в угнетениях, приключаемых там христианам, и сколь усердно желает, чтобы жребий их был облегчен и чтоб каждый из них мог беспрепятственно, исповедуя веру праотцов своих, пользоваться свободой, безопасностью и всякими пристойными выгодами» (АВП РИ, ф. Сношения России с Турцией, д. 1461). Русское Генконсульство в Сайде функционировало в 1785-1798 гг., исключая период русско-турецкой войны 1787-1791 гг.

Не менее важным для обеспечения защиты российских интересов был указ Екатерины II от 15 мая 1785 г. об определении вице-консулом в Бейрут «для пользы службы нашей и пособия торговли» капитана Реджиса Коронелла. Однако Коронеллу было не суждено стать первым российским вице-консулом в Бейруте. Осенью 1786 г. он прибыл на остров Хиос, где задержался на некоторое время, а в мае 1787 г. российский посланник в Константинополе Я. И. Булгаков проинформировал его о назначении консулом в Акку вместо [7] Бейрута. Тем не менее в конце XVIII века в Османской империи были открыты российские консульства в Дамаске, Александрии, Каире, а в начале XIX века — в Алеппо, Яффе, Хайфе, Латакии и др.

Вторично вопрос об открытии российского консульства в Бейруте был поставлен в июне 1839 г. российским посланником в Константинополе А. П. Бутеневым. По рекомендации руководства МИД он поручил консулу в Яффе K. M. Базили изучить вопрос о возможности и целесообразности перевода российского консульства из Яффы в Бейрут. В донесении от 8 сентября 1839 г. Базили, прекрасно знавший Ближний Восток (он родился в греческой семье в Константинополе в 1809 г.), убедительно доказал преимущество размещения российского консульства в Бейруте по сравнению с Яффой. Среди аргументов, использованных Базили, не последнее место занимали доводы в пользу оказания помощи Антиохийскому патриарху, подвергавшемуся нападкам как со стороны католиков, так и небольшой, но влиятельной группы греков-униатов, создававших немало проблем для отправления патриархом своих функций. Остро ставил Базили и проблемы обеспечения безопасности российских паломников, направлявшихся в Иерусалим.

В октябре 1839 г. российский посланник в Константинополе А. П. Бутенев и генеральный консул в Египте А. И. Медем (Бейрутский округ находился в его ведении) поддержали проект Базили о перенесении российского консульства из Яффы в Бейрут. Консульство в Яффе было преобразовано в агентство с основной задачей содействовать паломникам, прибывающим из России.

В Бейрут K. M. Базили прибыл 20 ноября 1839 г. Генеральным консулом России в Сирии и Палестине он (в 1844 г. статус консульства в Бейруте был повышен до генерального) оставался до 1853 г., то есть до начала Крымской войны.

K. M. Базили оставил значительный след в российском присутствии на Ближнем Востоке. Блестящий знаток региона, свободно владевший арабским и турецким языками, он способствовал укреплению позиций России, ослабленных после подписания лондонских конвенций 1840 и 1847 гг. При нем с целью ознакомления с состоянием политической и церковной жизни в Сирии и Палестине Святую Землю посетил известный религиозный писатель А. Н. Муравьев (1838 г.), а в 1843 г. — архимандрит Порфирий (Успенский), настойчиво рекомендовавший правительству открыть в Иерусалиме духовную миссию в интересах русских паломников. В 1847 г. император Николай I утвердил доклад министра иностранных дел К. В. Нессельроде об учреждении в Иерусалиме Русской духовной миссии (РДМ), деятельность которой оказалась весьма плодотворной.

Начавшаяся в 1854 г. Крымская война на время прервала общение России с Палестиной. Российское генконсульство в Бейруте возобновило свою работу только в 1856 г., а РДМ — в 1858 г. [8]

По окончании войны связи России с Палестиной по духовной линии значительно оживились. Если до 1820 г. Святую Землю ежегодно посещало до 200 русских паломников, то в 1857 г. в Палестине побывало уже около 500, а в следующем, 1858 г., — до 800 паломников. С тех пор число их стабильно увеличивалось, составив за период 1865-1899 гг. 75 596 человек. Только на Пасху 1912 г. в Иерусалиме побывало около 6 тысяч российских паломников.

Доставкой паломников занималось созданное в 1856 г. Общество пароходства и торговли (РОПИТ), осуществлявшее рейсы от Одессы до Яффы и обратно. В Иерусалиме было открыто агентство РОПИТа. Однако это не решало проблему, ощущалась необходимость в российском консульстве.

19 апреля 1858 г. министр иностранных дел А. М. Горчаков представил императору Александру II доклад, в котором предлагалось поручить исполнение должности консула в Иерусалиме агенту РОПИТа

В. И. Доргобужинову (АВП РИ, ф. Петербургский главный архив, 1-1, оп. 781, д. 34, л. 63- 63 об.) 13-14 декабря 1858 г. Александр II утвердил предложение Горчакова об устройстве российского консульства в Иерусалиме и его штате. На первых порах он состоял из двух единиц — консула и секретаря (Там же, л. 162-164).

В инструкции В. И. Доргобужинову, утвержденной 9 августа 1858 г. посланником в Константинополе А. П. Бутеневым, ему вменялось в обязанность осуществлять надзор за русскими паломниками, оказывать им необходимое содействие, а также поддерживать прямые сношения с турецкими властями и консулами других иностранных держав. Существенно, что в связи с консульской практикой, существовавшей в Иерусалиме, вновь созданному российскому консульству давалось право решать возникающие практические вопросы самому, по соглашению с главой Русской духовной миссии, а в случае необходимости обращаться непосредственно к посланнику, находившемуся в Константинополе. Таким образом с самого начала консульство в Иерусалиме было выведено из-под подчинения российскому консульству в Бейруте.

О значении консульства в Иерусалиме можно судить хотя бы по тому, что начиная с 1879 г. оно возглавлялось генеральными консулами, а во второй половине 1891 г. уровень самого консульства был повышен до генерального. Генконсульство России в Иерусалиме просуществовало до начала Первой мировой войны.

В стенах иерусалимского консульства служило немало выдающихся дипломатов, однако особое место среди них занимает А. Г. Яковлев, управлявший генконсульством в 1894-1897 гг., а в 1897-1907 гг. занимавший пост генконсула. Широко образованный востоковед, [9] начавший службу драгоманом константинопольского посольства, А. Г. Яковлев сумел благодаря своему профессионализму высоко поставить авторитет российского генконсульства, наладить уважительное взаимодействие с Русской духовной миссией. Результатом его деятельности остались обширные и исключительно точные инвентаризационные ведомости обширной русской земельной собственности в Святой Земле.

История российского дипломатического и консульского представительства на Ближнем Востоке освещается в документах, опубликованных в первом томе сборника «Россия в Святой Земле». Подробные экспликации, подготовленные H. H. Лисовым, даются в начале каждого раздела. Кроме того, в первом томе публикуются документальные материалы о паломничествах членов императорской семьи в Святую Землю, о создании и деятельности Палестинского комитета (1859-1864 гг.) и Палестинской комиссии при Азиатском департаменте МИД (1864-1889 гг.), деятельности Императорского православного палестинского общества (1882-1918 гг.). Заключает том сводный каталог русской недвижимости в Святой Земле и список русских школ, действовавших в Палестине в канун Первой мировой войны.

Второй том публикации целиком посвящен документам и материалам Русской духовной миссии в Иерусалиме. Особо выделены никогда ранее не публиковавшиеся работы В. Н. Хитрово «Русская духовная миссия в Иерусалиме», A. A. Дмитриевского «Очерк жизни и деятельности архимандрита Леонида (Кавелина)», дневники архимандрита Антонина (Капустина) за 1866-1881 гг. Завершают второй том статьи H. H. Лисового «Храмы Русской Палестины» и Т. В. Носенко «Конфликт вокруг Святых мест в Иерусалиме и политика России».

Сборник подготовлен на базе материалов Архива внешней политики Российской Империи (АВП РИ), ставшего волей обстоятельств держателем наиболее крупных и интересных архивных фондов по истории русского духовного и политического присутствия на Ближнем Востоке.

Наиболее существенные для темы русско-палестинских связей массивы материалов содержатся в фондах так называемого Греческого стола (ф. 142, оп. 497), Турецкого стола (ф. 149, оп. 502), Азиатского департамента (ф. 154, оп. 710, 727, 728, 666), С.-Петербургского Главархива (ф. 161, 173 описи) и др.

В фонде Греческого стола (получившего свое название в соответствии с тематикой российских политических и церковных связей с греческим православным Востоком) отложились как материалы, характеризующие контакты с Константинопольским (Вселенским), Антиохийским, Александрийским и Иерусалимским Патриархатами, так и непосредственно связанные с деятельностью русских учреждений в Святой Земле: генерального консульства, Русской духовной миссии в Иерусалиме, Императорского православного палестинского общества. Здесь хранятся документы, отражающие многолетнюю [10] историю материальной поддержки восточных патриархатов со стороны российского правительства и Святейшего Синода (в том числе материалы об имениях в пределах Российской Империи — в Бессарабии и Закавказье, обеспечивавших львиную долю финансового бюджета Иерусалимского Патриархата). В делах Греческого стола находим также документы об учреждении Палестинского комитета (1859 г.; д. 2275; высочайше утвержденные журналы комитета, д. 2413 и др.), документы Палестинской комиссии при Азиатском департаменте МИД (д. 2274), об осуществленных названными учреждениями постройках в Иерусалиме (отчетность главного строителя, д. 2402 и др.). Интересны и сведения об «августейших» паломничествах в Святую Землю великих князей Николая Николаевича-старшего (1872 г., д. 2354), Сергея Александровича с супругой, Елизаветой Федоровной (1888 г., д. 2340).

В составе Турецкого стола находятся документы как общего, руководственного характера («Консульский устав на Востоке», оп. 502 а, д. 859-860), так и относящиеся к конкретным направлениям русской дипломатической и культурно-просветительской работы (например, целая серия дел о православных училищах на Востоке, д. 3589-3612; и о пожертвованиях в их пользу российских граждан, д. 3613-3695). Отдельные, как в старину говорили, «картоны» составляют дела о материальной помощи Александрийским (д. 3804-3884) и Антиохийским (д. 3815-3876) патриархам, а также знаменитому Синайскому монастырю св. Екатерины (д. 3932-3936).

Поскольку Сирия и Палестина входили до 1918 г. в состав Османской империи, непосредственное руководство деятельностью российских учреждений в Святой Земле осуществлялось посольством в Константинополе (ф. 180, оп. 517/1, 517/2). Для раннего периода становления русского присутствия в регионе наиболее важны материалы переписки вице-канцлера К. В. Нессельроде с российской миссией в Константинополе (д. 25-221), а также переписка посланника В. П. Титова с основателем и первым начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме архимандритом Порфирием Успенским (д. 3606-3611). Особенно хочется отметить важность документов, относящихся к жизни и деятельности архимандрита (впоследствии епископа) Порфирия. Его переписка с В. П. Титовым (как, впрочем, и подавляющее большинство названных выше документальных комплексов), никогда не только не публиковалась, но и, как ни странно, не использовалась в работах по истории Русской Церкви.

Важнейшие сведения содержат также документы российского генконсульства в Бейруте (ф. 208, оп. 819, 680 ед. хранения), в том числе материалы личных архивов бейрутских консулов. Бейрутские материалы представляют в ряде случаев особый интерес для истории русского присутствия в Святой Земле, поскольку по непонятным причинам в архивах МИД не отложились отдельным фондом [11] документы иерусалимского генконсульства. Целый ряд дел бейрутского генконсульства связан с русским дипломатическим представительством в Кайфе (совр. Хайфа, д. 146-156), а также с деятельностью ИППО (д. 273-296 и др.).

Особый интерес для исследователей представляет так называемый фонд РИППО (ф. 337/1, оп. 765 и 337/2, оп. 873/1-13). За неточным названием (речь идет об Императорском православном палестинском обществе — ИППО, Российским палестинском обществом — РПО — оно стало называться лишь в советское время) скрывается уникальный, неисчерпаемый источник по истории практически всех этапов реального российского присутствия в регионе. Здесь находятся, среди прочего, доклады председателей общества великого князя Сергея Александровича (до 1905 г.) и великой княгини Елизаветы Федоровны (после 1905 г.), журналы Совета ИППО с момента основания в 1882 г. по 1918 г. (оп. 873/3, 176 ед. хранения), личные дела членов общества (оп. 873/4, 2959 ед. хранения).

Чрезвычайную ценность имеют актуальные во многом и сегодня документы о русской недвижимости в Святой Земле (оп. 873/1, оп. 873/8-9, оп. 873/12). На материалах фонда прослеживаются в предлагаемом сборнике архитектурно-строительные проекты ИППО, составившие целую эпоху в истории Русской Палестины: строительство в 1886-1889 гг. Сергиевского подворья в Иерусалиме (оп. 783/1, д. 18-24), в 1885-1888 гг. церкви Марии Магдалины в Гефсимании (д. 492-494), Александровского подворья с церковью св. Александра Невского (д. 495-496), Николаевского подворья в Иерусалиме (1900-1906 гг.; д. 268-272) и Сергиевского в Назарете (д. 274-275) и др.

В связи с постепенной концентрацией всех нитей управления русским делом в регионе в руках Палестинского общества, в его фондах отложились и важнейшие материалы, связанные с работой Русской духовной миссии в Иерусалиме (прежде всего, д. 588-592) и наиболее выдающихся его начальников (Порфирия Успенского, Антонина Капустина, Леонида Сенцова). Впервые в нашем сборнике публикуются такие основополагающие для истории Русской Палестины документы, как завещание архимандрита Антонина и акт об учреждении им вакуфа Русской духовной миссии.

В работе над сборником принимали участие сотрудники Историко-документального департамента МИД России Платонова З. И., Барсуков С. А., Кушпель В. Л., Бородина Н. В., Глушкова O.A.

У истоков замысла книги стоял Виктор Викторович Посувалюк, много сделавший в последние годы для развития связей России со Святой Землей. Его светлой памяти авторы и составители сборника посвящают свой труд.

ДИРЕКТОР
ИСТОРИКО-ДОКУМЕНТАЛЬНОГО
ДЕПАРТАМЕНТА МИД РОССИИ

П. СТЕГНИЙ