Раздел

1

Из истории русского дипломатического представительства на Ближнем Востоке

Первый раздел сборника составляют документы, относящиеся к истории русского дипломатического представительства в Святой Земле.

Первая попытка учреждения дипломатического представительства на Ближнем Востоке восходит к эпохе императрицы Екатерины II. В 1785 г. в ряду консульств и вице-консульств, учрежденных русским правительством в различных портовых городах Греции и других областей Османской империи, было и вице-консульство в Бейруте (указ Екатерины II от 16 мая 1785 г.: документ № 1). При отправке к месту службы первый русский вице-консул в Бейруте капитан Реджис Коронелл получил высочайше утвержденную подробную инструкцию (документ № 2). К сожалению, в результате начавшейся в 1787 г. русско-турецкой войны первый наш вице-консул так и не прибыл к месту назначения. Лишь при Александре I, в 1820 г., появилось российское вице-консульство на Ближнем Востоке — на этот раз в Яффе. 30 декабря 1839 г. император Николай I утвердил всеподданнейший доклад вице-канцлера К. В. Нессельроде о переводе его из Яффы в Бейрут (документ № 5). Первым консулом в Бейруте стал известный Константин Михайлович Базили (документ № 374). К консульской присяге он был приведен на Пасху 20 апреля 1841 г. в Иерусалиме. Этим подчеркивалась неразрывная связь бейрутского консульства с защитой русских интересов в Святой Земле (документ № 6). К периоду пребывания K. M. Базили на посту консула (с 1843 г. — генконсула) относятся первая поездка на Восток архимандрита Порфирия (Успенского) в 1843-1844 гг. (Базили сопровождал его в Иерусалим), учреждение Русской духовной миссии в Иерусалиме в 1847 г., паломничество в Святую Землю Н. В. Гоголя, друга и однокашника Константина Михайловича по нежинской гимназии, в 1849 г.

В Яффе при этом был сохранен пост вице-консула, который на протяжении нескольких десятилетий занимал Николай Степанович [44] Марабути, принятый в российское подданство 12 октября 1844 г. (документ № 8).

После Крымской войны правительство осуществляет ряд мер, призванных укрепить российское влияние на Востоке. В 1856 г. создается Русское общество пароходства и торговли (РОПИТ), организовавшее регулярные паломнические рейсы из Одессы в Яффу, что позволило резко увеличить поток русских паломников. В 1857 г. возобновляется Русская духовная миссия в Иерусалиме, работа которой была прервана Крымской войной. Наконец, в 1858 г. создается русское консульство в Иерусалиме.

Первым консулом стал агент РОПИТа Владимир Ипполитович Доргобужинов (см. инструкцию, полученную им от посланника в Константинополе А. П. Бутенева 9 августа 1858 г.: документ № 9). Официально всеподданнейший доклад министра иностранных дел князя А. М. Горчакова об учреждении Консульства был утвержден императором Александром II 14 декабря 1858 г. (документ № 10). Следующим годом датируется донесение Б. П. Мансурова председателю Палестинского комитета (учрежден в 1859 г., см. ниже) великому князю Константину Николаевичу с предложением переподчинить яффское вице-консульство консульству в Иерусалиме (оно было в подчинении бейрутского генконсула) и учредить новое вице-консульство в Хайфе, растущее значение которой в экономической жизни Палестины проницательно оценили уже тогда деятели Палестинского комитета (документ № 11).

Консулами (с 1891 г. — генконсулами) в Иерусалиме были последовательно после В. И. Доргобужинова А. К. Соколов, А. Н. Карцев, В. Ф. Кожевников, H. A. Иларионов, вновь В. Ф. Кожевников, Д. Н. Бухаров, С. В. Максимов, С. В. Арсеньев, А. Г. Яковлев, А. Ф. Круглов. Не все из названных оказались на высоте своего призвания, так как служение консула в Иерусалиме имело свои особенности. Прежде всего это должно было быть именно служение — на страже русских и общеправославных интересов у Гроба Господня. Иногда как по неточности разделения функций, так и в силу личной претенциозности позиция консула вступала в неоправданное противоречие с позицией Русской духовной миссии в Иерусалиме. Так было при консуле А. Н. Карцеве в истории с отзывом двух подряд начальников миссии (епископа Кирилла и архимандрита Леонида), так было при консуле Н. A. Иларионове, резко обострившем отношения с начальником миссии архимандритом Антонином (Капустиным) и ставившем вопрос об упразднении миссии. Сложные отношения, сложившиеся как с миссией, так и с Палестинским обществом у консула Д. Н. Бухарова, заставили в 1888 г. председателя общества великого князя Сергея Александровича поставить вопрос об удалении его из Иерусалима.

Наиболее яркие страницы в историю иерусалимского генконсульства вписал, несомненно, Александр Гаврилович Яковлев (1854— [45] 1909; управляющий генконсульством в 1894-1897 гг., генконсул в 1897-1907 гг.). Глубоко осведомленный в русско-палестинских делах еще по прежнему своему месту службы, драгоманом константинопольского посольства, с начала 1880-х гг., он оказался незаменимым тружеником по укреплению за Россией русских недвижимостей в Святой Земле. Подраздел, который мы обозначили «В борьбе за русские интересы», в основном составляют отчеты и донесения А. Г. Яковлева, хотя хронологически самым ранним документом является донесение первого консула в Иерусалиме В. И. Доргобужинова от 27 января 1859 г. Забота о русском землевладении — главной материальной основе русского присутствия и влияния в Палестине — всегда оставалась в повестке дня иерусалимских консулов и генконсулов. Но только А. Г. Яковлев сумел поставить дело так последовательно и юридически строго, что составленные им аналитические обзоры и описи российских недвижимостей доныне являются надежнейшим историческим источником. Донесение послу в Константинополе А. И. Нелидову от 29 апреля 1895 г. (документ № 16) открывает серию аналитических обзоров владельческой документации по русским земельным участкам и постройкам. Опись, составленная тогда же, в излюбленной Яковлевым табличной форме, подвела впечатляющий итог русского присутствия в Палестине к концу XIX в. (документ № 17).

Генконсула занимали не только вопросы русского землевладения, но и попытки других государств и конфессий ущемить интересы России и Православия. В справке об участке на Сионской горе, подаренном султанским правительством кайзеру Вильгельму II, А. Г. Яковлев разделяет опасения Иерусалимской Православной Патриархии относительно католического засилия в этом районе города (документ № 25). С другой стороны, генконсула не могли не беспокоить проявлявшиеся время от времени недружественные настроения по отношению к России со стороны самой Патриархии. Особое значение имела в этом смысле последовательно патриотическая и юридически безукоризненная позиция генконсула в так называемом «Айн-Фарском деле». Именно его стараниями лавра преподобного Харитона, возобновленная русскими афонскими иноками на законно ими приобретенном участке в Айн-Фаре, осталась за Россией (документ № 27; см. ниже, в т. 2, специальный раздел, посвященный «Айн-Фарскому делу»). Дело А. Г. Яковлева в отстаивании национальных интересов достойно продолжил последний российский генконсул в Иерусалиме А. Ф. Круглов (1908-1914).