Глубокоуважаемый Василий Николаевич!

Письмо Ваше от 28 марта я получил 11 сего месяца и при нем записку Palestine Exploration Fund, тотчас же отправился к Шику и пригласил его прийти к месту раскопок. По осмотре места, он нашел пункта, где нужно и вполне возможно сделать зондаж, к чему мы [200] тотчас же и приступили, ввиду того, что Шик в мае месяце уезжает на все лето в Германию. Я сообщил ему план соседней с нашим местом цистерны Авраамиевского монастыря, открытой при недавней перестройке последнего, причем Франгиа был сделан зондаж и на нашем месте. Чертеж цистерны этой очень интересен, ввиду упоминания о ней нашего игумена Даниила. К сожалению, Франгиа болен, и хотя ему лучше, но, по всей видимости, еще не скоро выйдет из дома.

На известном Вам месте, именуемом Муристан, принадлежащем прусскому королю, а именно царствующему Фридриху III, громадные развалины предположено реставрировать с возможной раскопкой, на что собрана уже большая сумма (по словам Бухарова, 500 тыс. марок), но все еще считают недостаточно; очевидно, имеют в виду здание внушительной вместимости и замечательной внутренней отделки. Вообще, как видно, немцы думают стать в Палестине твердой ногой, и здешние колонисты выпустили даже свою разменную никелевую монету, образчик которой в 20 пара при сем прилагаю. А мы, русские, сидим и плачемся, что нас, русских, притесняют греки, которые нами кормятся, выказывают полное презрение и творят нам пакости. Не тошно ли это видеть человеку, у которого теплится хоть искра патриотизма? Но не все же плакаться — поздравьте меня министром финансов Его Блаженства! Патриарх, живя в спокойном ожидании недалекой развязки, закрыл семинарию в Крестном монастыре, больницу в Иерусалиме и, одну за другой, школы, вдруг сильно обеспокоился безденежьем и заговорил о нем со мной. Зная, какую он роль играет относительно Палестинского Общества, я воспользовался случаем высказать ему, что если бы Его Блаженство не относился к Обществу враждебно, то оно могло бы кое-что для него сделать. «А что оно может для меня сделать? Оно у меня отбирает только доходы у Патриархии». — Да хоть бы занять для Вас денег. — «Где, у кого?» — В русских банках, — и при этом изложил ему проект займа, когда-то Вами мне сообщенный. Его Блаженство как будто понял, в чем дело, и, видимо, обрадовался, а в заключение просил меня устроить дело. Я ему сказал, что для этого нужно, чтобы он написал мне письмо такого содержания, как Вы мне писали, сочинив проект, и на днях получил от Его Блаженства и самое послание, которое Вам при сем в подлиннике препровождаю. Конечно, из этого ничего не выйдет, но письмо это — документ для Палестинского Общества и может пригодиться как опровержение, если бы кто стал говорить, со слов самого Патриарха, конечно, что Общество старается ему вредить.

Сюда приехал греческий епископ Дионисиос Латос, весьма ученый человек, известный оратор и издатель противокатолического журнала. Навестив больного Франгиа, с которым он был знаком прежде, он высказал ему под секретом (страха ради иудейска) свои [201] впечатления, а тот сообщил их, под тем же условием, мне. Почтенный епископ изумлен настоящим положением дел греческого духовенства в Иерусалиме. «Катастрофа совершилась, — говорит он, — дни Никодима сочтены, но выбирать вместо него некого, и потому чем долее протянется агония, тем лучше. Нельзя не опасаться за будущее — святогробцы могут продать всю святыню католикам; остается от всей души желать одного, что если грекам не суждено владеть ими, то пусть они достанутся русским». Вот как рассуждают даже сами греки о своих единоплеменниках и единоверцах. Бывший здесь в прошедшем году экс-патриарх Иоаким II называл святогробцев разбойниками и мошенниками, как я слышал от здешних жителей, а потом от Нелидова. Хороши гуси — эти святые эксплуататоры иерусалимских святынь!

С глубочайшим уважением и преданностью имею честь быть и проч.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/1, д. 22, л. 50-51 об.