В 1888 г. в сентябре месяце получили известие из С.-Петербурга о намерении Их Императорских Высочеств: Великого Князя Сергия Александровича и Великой Княгини Елисаветы Феодоровны, — посетить Бейрут и нашу только что открывшуюся в 87 году школу. Нашей радости не было предела, и не только нашей, но и всего Бейрута, в особенности же квартала Мсайдбе, где 1 год тому назад открылась наша школа на скорую руку; у нас тогда ничего не было, даже мебели, диван в моей комнате был сколочен из дорожного ящика, и его я берегу до сих пор, как предмет дорогого воспоминания: на нем не побрезгали сидеть Их Императорские Высочества, пожелав посетить и мою комнату, чего я не могла даже ожидать. Мы стали спешить приготовить для принятия Высоких Гостей приемную и школу, сделали учительницам, которых тогда было лишь 4, форменные платья (откуда и взяли начало форменные платья по всем школам Общества, благодаря посещению Их Императорских Высочеств), одежды же бедных детишек прикрыли, поверх их разношерстных и неоднообразных костюмов, белыми рубашечками с разных цветов кушаками: для каждого класса свой цвет, и того же цвета платочки на голове. Так как школе был всего второй год, и то начало его, конечно, особенных успехов, особенно в русском языке, нельзя было и требовать, однако старшие уже читали a livre ouvert всякую книгу, стараясь понять доступное их детскому разумению.

Наконец, наступил желанный день. С раннего утра вся дорога и площадь перед школой наполнилась радующимися православными арабами: дети и учительницы — все с радостным трепетом ожидали счастливой минуты. В 9 час. утра послышался топот предвестников кавалькады и солдат турецких и шум едущих колясок. Народ не знал, чем выразить свою радость: мужчины стали стрелять, женщины — петь громко, всеми тысячными голосами восклицая: «Алега Инсру — да даст Ему Бог победу!». Это раздражило турецкую полицию, и солдаты начали останавливать поющих, выставляя предлогом своего приказания: «Он не хочет». Но женщины квартала Мсайдбе — очень храбрые, никого не боясь, отвечали: «Не беспокойтесь — Они [168] довольны», — и стали петь еще громче. Мы с детьми встретили Их Высочеств пением по-русски: «Боже! Царя храни» и «Спаси, Господи...», каковые молитвы Их Высочества, благоговейно стоя и осеняя себя крестным знамением, выслушали, равно и следующее за этим приветствие, сказанное моей помощницей-арабкой, содержание которого сохраняется у нас доселе, вот оно: «Боже наш! Имени Твоего ради святыми молитвами Богородицы, Апостола Евангелиста Иоанна Богослова и всех Твоих Святых, молим Тебя, услыши нас: сохрани Императора нашего Александра Александровича и Супругу Его Марию Феодоровну! Боже наш! Сохрани весь Его Императорский Дом. Боже наш! Сохрани всех правителей в Царстве Его, начальников, православное христолюбивое воинство и даруй Им победу над врагами внутренними и внешними. Боже наш! Спаси и сохрани Высочайшего Председателя Православного Палестинского Общества Великого Князя Сергия Александровича и Супругу Его Елисавету Феодоровну и всех членов Общества, помогающих Им в добром деле, воздай им благодать возблагодать и спасение вечное, да возблагодарим и поклонимся и прославим Имя Твое Святое, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь». После этого дети возгласили приветствие и «ура!» Их Высочествам и пошли по классам, а Их Высочества проследовали в приемную, после них, как учительница, и я удостоилась облобызать руку Ее Высочества. Так как было очень жарко, Их Высочества, видимо, с удовольствием освежались холодным лимонадом и фруктами, и все это так бесцеремонно, так просто и так мило, что мы пришли в восторг от Их любезной простоты. Его Высочество все время беседовал со мною, расспрашивая меня об отношениях арабов к русским, и я была глубоко счастлива, имея возможность искренно и правдиво засвидетельствовать Ему о нелицемерной любви православных арабов к Своей Покровительнице — Великой Церкви Русской. Отдохнув, Их Высочества пошли осматривать школу. На мою долю выпала честь идти с Его Высочеством и все время удовлетворять с большим сочувствием и живым интересом к моему любимому делу — школе — обращаемые им вопросы, так что мне не удалось побеседовать с Ее Высочеством, все время, в свою очередь, с таковыми же о разных здешних учебных заведениях вопросами обращавшейся к моей помощнице Афифе Абдо. Во время нашего обхода школы одна малютка лет 4-5 бесцеремонно ела яблоко, на что я обратила внимание Великого Князя, сказав, что вот этот ребенок еще не способен сознавать всего величия настоящего момента, на что Великий Князь мне просто ответил: «Это я ей дал яблоко». Эта малютка — характерная арабская чернавочка — так понравилась Его Высочеству, что Он тут же велел живописцу срисовать ее портрет, а мы после сняли с нее фотографию и послали несколько карточек Их Высочествам. Проходя из отделения в отделение детей, слушая их чтение и ответы, Его Высочество [169] несколько раз милостиво заставлял меня переводить им его довольство ими, сам указывал в Святом Евангелии место, где им читать, сам задавал им вопросы, сам с необычайной простотой обращался с детьми, чем еще более привлекал к себе сердца их и их родителей. То же самое, ту же материнскую ласку и высокую Христову любовь в обращении с детьми и со всеми нами явила Ее Высочество, которую мы вспоминаем доселе, как некое небесное видение, осчастливившее нас своим посещением. Их Высочества пробыли у нас около двух часов, при отъезде подарили каждой учительнице и мне брошь золотую с брильян. и каменьями и, отбыв, провожаемые нами до коляски, на другой день прислали детям конфектов константинопольских, дав прежде помощнице 10 золотых для детей и 2 золотых для прислуги и письмо мне от имени Их Высочеств, которое я берегу, как бальзам, как драгоценность, как память блаженного дня. Прилагаю список его, точную копию, оригинал хранится у меня.

Точная копия с письма Его Высокопревосходительства Михаила Петровича Степанова от Имени Их Высочеств, писанного 1888 г. 21 сентября в Бейруте (Grand hotel d’orient), оригинал которого вот 7-й год как хранится у меня, как запечатленная Христовою любовью драгоценность сердечная, благоухание которого веет на меня доселе своей дружеской, братской душевной теплотой. Вот его содержание, во всей его сердечной простоте:

«Дорогая Мария Александровна! Спешу поздравить Вас с отрадным впечатлением, которое произвела Ваша хорошая школа на Их Высочеств. Великий Князь Сергий Александрович был вполне (подчеркнуто Им Самим, не мною) доволен и утешен видимым. Да благословит Господь Бог Ваше святое дело и в будущем на поддержание дорогого нам Православия. От меня лично спасибо Вам бесконечное. Я передал 240 фр. Вашей симпатичной учительнице (Афифе Дмитриевне Абдо, теперешней помощнице, удостоившейся долгой и милостивой беседы с Ее Высочеством — это моя заметка). Это 200 фр. на угощение и подарки детям от Августейшего нашего Председателя, и 40 фр. — прислуге. Да хранит Вас Господь! Грущу, что мог лишь мимолетно Вас видеть. Прошу Вас убедительно: с первой почтой опишите подробно В. Н. Хитрово прием Их Высочеств. Вам неизменно и сердечно преданный, — М. Степанов».

Конечно, желание добрейшего душою Михаила Петровича было мною исполнено, и я 21/IX 88 порадовала В. Н. Хитрово, с нетерпением ожидавшего этого известия и приезжавшего еще по посещения Их Высочеств ознакомиться с только что начатым мною делом школьным и экзаменовавшего моих арабочек, даже молившегося с нами на утренней перед занятиями молитве. Когда он неожиданно в столь еще ранний, в 1-й год открытия школы услышал стройное русское пение молитв всеми арабочками-малышками, он буквально зарыдал громко тут же, стоя сзади при всех детях, что и нас всех тронуло [170] до слез. По отъезде же и по посещении Их Высочеств вот что он, В. Н. Хитрово, мне писал от 22 марта 1889 г. за № 276, вот копия из середины письма, где выражено его личное мнение, вследствие которого, т. е., получив это доброе мнение до приезда Их Высочеств, он решился Их пригласить посетить и мою школу. Вот выписка: «...Достаточно было мне (мне. — В. Н. Х.) с Вами и Вашей школой ознакомиться, чтоб сказать себе, если это — не безусловный идеал (где он есть в человеческом деле?), то это есть мой идеал. Раз составив себе такое убеждение, очевидно, явилось и желание осуществить его, поставив Вас во главе не Бейрутской одной школы, а той, которая будет рассадником будущих наших наставниц». Одобренная этим благим отзывом, я решилась открыть 2-ую школу в ближайшем соседнем квартале, за что имела радость получить от Его Высочества Великого Князя Сергия Александровича следующую телеграмму (копия): «Grand Duc vous remercie pour ouverture de seconde еcole — Stеpanov». Затем в ответ на мое поздравление Августейшего Председателя с десятилетием существования Общества, я имела счастье получить следующий драгоценный по его сердечности, свидетельствующей о глубочайшей любви Его Высочества к делу нашему. Копия 1899 г. (после того, как Господь помог мне открыть 3-ю школу): «Vous remercie et les trois еcoles qui n’ont toujours apportе de la consolation Dieu vous suit en aide. Serge». С какой сердечной благодарностью к этому любвеобильному отзыву вспоминаю и храню эти драгоценные для меня ободрения Самого Августейшего Председателя нашего, удостоившего меня, неключимую, своего высочайшего внимания. И еще незадолго до его мученической кончины (да упокоит его Господь вместе с прославленными мучениками святыми) получила я следующую телеграмму от Совета всего, след., возглавляемого Его Высочайшим Председательством, от 10 <нрзб.> 1902 года: «Au jour du 15 anniveirsaire de l’ еcole Saint Elie le Conseil vous exprime ses sincеres fеlicitations et toute la reconnaissance а vous, qui еtes l’аme des еcoles et а toutes vos institutrices, vos еlеves. Que Dieu vous garde pour des longues annеes/ Khitrowo». Все эти милостивые отзывы, конечно, свидетельствуют о глубоко сердечном отношении к нашему делу нашего Августейшего Председателя, предстательствующего теперь о нас на Небе пред Престолом Всевышнего и оставившего нам в утешение его потери Августейшую Председательницу, о Которой молим Господа, да будет Он с Нею все дни жизни Ее, да хранит Он Ее на многие-многие лета и на благо нашего дела, во славу Его Святого Имени. А как Она, наша настоящая Августейшая Председательница теперешняя, милостиво, матерински, любвеобильно относится к этому Божию делу, об этом всему свету известно, и мы все здесь утешены очень, весьма утешены этой Господней милостью и Ее соизволением быть нашей Августейшей Председательницей. Мои учительницы и детишки вместе со мною и моей помощницей всей душой [171] благодарим Господа и молим Его всей нашей тысячедушной семьей даровать Ей Свою помощь во славу Имени Своего Святого. А как Она — дорогая наша — утешила нас своей телеграммой на посланные детишками работы, до слез тронула ею нас. Вот она (какая материнская сердечность!): 1902 г. «Touchеe de coeur merci pour ouvrages inouis comme travaille. Elisabeth». И еще другую телеграмму, в ответ на посланную нами помощь раненым воинам: «Beyrouth, Ecole Russe, Marie Tscherkassowa. Recu de Sociеtе Palestine 2200 francs argent retirе des ouvrages de vos institutrices et еlеves pour nos blessеs profondement touchee vous en remercie toutes bien chaleureusement. Elisabeth». Помощница перевела по-арабски и прочла всем учительницам и детям в утешение.

Все это воспламеняет сердца наши большей и большей любовью к нашей Богодарованной Августейшей Председательнице. По поводу телеграммы этой получено мной и утешительное письмо от Его Высокопревосходительства Алексея Петровича Беляева, весьма сердечно, тепло и дружески написавшего следующее: «Многоуважаемая М. А., с Вашим любящим детей сердцем Вы умели внушить Вашим помощницам-сирийкам и воспитываемым на средства Палестинского Общества детям православных сирийцев хорошее чувство привязанности к России, что так трогательно выразилось в денежных пожертвованиях, собираемых и присылаемых Вами на пользу христолюбивых воинов русских. О вышеизложенном было доведено до сведения Августейшей Супруги Великого Князя, Председателя Императорского Православного Палестинского Общества, которой, по воле Государыни Императрицы Марии Феодоровны, вверено в Москве главное руководство по делам всех сборов на пользу раненых и больных воинов. Ее Императорское Высочество Великая Княгиня Елисавета Феодоровна соблаговолила выразить Вам Свою благодарность за помянутые пожертвования в милостивой телеграмме. Пишу Вам об этом на тот случай, что, боясь столь нередкого в Турции искажения телеграмм, Вы могли не разобрать подписи Великой Княгини на телеграмме. Искренне желая Вам от Бога здоровья и всякого благополучия, прошу Вас верить чувствам искреннего уважения и преданности. А. Беляев». Вот какая отрадная, отеческая, благая заботливость о нас и о деле нашем. Да воздаст Господь Своей милостью сторицей всем пекущимся о Его деле. Вспоминаю еще о поднесении мною Его Высочеству и Ее Высочеству написанной мной тогда в 1888 г. брошюры легчайшего способа научению грамоте по-арабски и по-русски, способа, который в течение 18 лет оказывает поразительные по своей быстроте успехи в применении скорейшего научения детей читать, способные научаются в три-четыре дня разбирать всякую книгу. Тогда поднесла я этот способ Их Высочествам на арабском языке и, по слову Августейшего Председателя: «Это по-арабски, я не понимаю», — Господь помог написать мне его тут же на другой день [172] по-русски, и брошюра была напечатана Обществом в 1000 экз., которые все и разошлись, осталось лишь два или три у меня. Но об этом способе стоит пояснить, ибо и тогда уже поразил Их Высочества невероятный успех за один только год. Из бывших в то время ученицами только двое еще находятся у меня в числе учительниц: Асма Абдо — сестра помощницы, и Луиза Бхамдуни, успехами которых и В. Н. Хитрово, когда приезжал до посещения Их Высочеств, был так удивлен, что нарочно возил их на показ в Иерусалим на учительский съезд, дабы показать, как он выразился, что можно сделать в один год. Мне очень хочется представить на усмотрение Ее Высочества эту методу, ибо чувствую, сознаю и уверена, что Ее мудрый разум оценит ее достоинство и пожелает распространить ее по России, но для сего мне необходимо ее напечатать вторым изданием, в чем, надеюсь, Общество мне не откажет. Я прошу напечатать на мой счет, ибо мне не денежный расчет важен, а то, что, находясь здесь, не имею возможности этим заняться и не знаю, как за это дело взяться. Те же два экземпляра, которые у меня, уже истрепались и не могут быть поднесены посему Ее Высочеству. Сердце мое предчувствует большую пользу, имеющую быть, Господу, чрез посредство Ее трудов по председательству, поспешествующему нашему здесь святому делу поддержания Православия. Конечно, по окончании войны, мы мечтаем и молим Господа осуществить на деле Ее вторичное посещение нас! Тогда у нас будет вторая эра, второе событие, подобное эпохе первого, которую мы употребляем в беседе так: такое-то дело было до посещения Их Высочеств нашей школы, а такое-то — после.

Да будет позволено мне со всеми моими детьми сказать Вам: «Христос Воскресе!»

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/1, д. 195, л. 107-111 об.

Комментарии

111. Мария Александровна Черкасова, «мама Черкасова», как называли ее ученицы, — легендарная фигура русского просвещения на Ближнем Востоке. Приехав первоначально (в 1887 г.) в Иерусалим для работы в бетджальской школе, она по самостоятельности характера не сработалась с архимандритом Антонином и была переведена в Бейрут, где нашла благодарную почву для применения своих педагогических и организационных талантов в только что созданных, по просьбе Патриарха Антиохийского, школах Палестинского общества.

112. Настоящий документ, как и последующий, представляет собой воспоминания о поездке в Святую Землю в 1888 г. председателя ППО великого князя Сергея Александровича с супругой Елизаветой Федоровной и братом Павлом Александровичем, написанные в 1905 г.