28. ДОНЕСЕНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО КОНСУЛА В ИЕРУСАЛИМЕ А. Г. ЯКОВЛЕВА ПОСЛУ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ И. А. ЗИНОВЬЕВУ

Иерусалим

9 марта 1905 г.
Копия

Доверительно

О прекращении насилий Святогробцев 7 над русскими Афонцами 8

В январе и феврале с.г. ненависть греков к русским Афонцам едва не приняла скандальных размеров.

Желая отучить их от приезда в Палестину, Святогробцы решили не допускать их к Св. Гробу Господню. Сделать это днем они не смели, чтобы не подвергнуться нареканиям со стороны многочисленных паломников и туристов, посещающих храм. Самое удобное для этого время — поздний вечер, когда двери храма заперты и когда в нем остается немного латинских и греческих монахов и русские паломники.

При приведении этой меры в исполнение некоторые из Афонцев подчинились приказанию о. Евфимия, греческого игумена при Св. Гробе, и ушли, а другие были выведены силою греческими монахами и светскою прислугою. Я узнал об этом, но, не желая поднимать щекотливого вопроса, не вмешался в дело ввиду отсутствия жалобы [119] со стороны пострадавших. Вскоре, однако, пришло ко мне девять Афонцев, предъявили свои русские заграничные паспорты (в них они были записаны светскими лицами) и просили заступничества. Из протоколов за №№ 38 и 41-48, составленных по сему поводу, выяснилось, что со 2 января по 26 февраля по приказанию о. Евфимия и без всякой причины четверо Афонских монахов покинули храм по настоятельному приглашению греков, а пять человек были выведены силою. На все их протесты о. Евфимий отвечал, что он не позволяет русским Афонцам оставаться ночевать в храме, как это делают русские паломники. В одном случае латинский ризничий (поляк, русский подданный), заступаясь за своих соотечественников, стыдил греков за такое обращение с русскими, которые их кормят. В другом случае все наши паломники, возмущенные подобною сценою, громко заявили, что и они уйдут из храма. Но Афонцев все-таки вывели. Часть паломников ушла с ними, но греки быстро захлопнули двери и прочие должны были остаться.

По получении жалоб я пошел за справками к о. Евфимию. Он ответил, что Афонцы были выведены по его приказанию, но не указал ни на какой предосудительный поступок, сделанный одним из них. Из его слов я увидел, что он только подозревает их в раздаче ночью в храме своих адресов и в собирании пожертвований.

Я возразил ему, что на основании одних только подозрений таким образом нельзя обращаться с Афонцами, потому что они — русские подданные и имеют те же права, как и прочие паломники. Если бы они раздавали воззвания о пожертвованиях, исповедывали паломников и вообще вели себя неподобающим образом, то их, пожалуй, можно было бы пригласить выйти из храма. Но и при этом не надо забывать, что исключительное право владения греки имеют не на весь храм Св. Гроба Господня, а только на часть его: на церковь Воскресения и на Православную половину Голгофы. Если он желает, сказал я о. Евфимию, то я приглашу Афонцев избегать этих мест, но обращу внимание Императорского Посольства на столь враждебные и ни на чем не основанные действия греков. Если же он прикажет выводить Афонцев из других мест храма, не принадлежащих грекам исключительно, то я не буду беспокоить Императорское Посольство, а приглашу Губернатора остановить такое своеволие. Далее я объяснил ему, что Афонцы, желающие собирать пожертвования или раздавать воззвания о них, могут сделать это и у себя на квартире. Во всяком случае, если они и собирают в Иерусалиме какие-нибудь гроши, то эти гроши — русские. Я сказал ему, что по моему мнению из всех привозимых сюда русских пожертвований 3-3,5% попадают в карман Духовной Миссии, около 1% — в карман Афонцев, а остальные 95% получают Святогробцы. В этом отношении они — не конкуренты грекам. Что же касается службы у Святынь, то Патриархия может им это запретить. Я помешать этому не могу, но донесу Императорскому [120] Правительству, если причины не будут основательными. Разговор окончился тем, что я сообщил ему о строгом приказании, данном мною Афонцам, вести себя у местных Святынь очень осторожно, а он обещал мне не удалять их из храма на ночь. По моим справкам Афонцы ночуют у Св. Гроба по-прежнему.

Все вышеизложенные доводы и соображения я повторил в тот же день и Патриарху. Я поблагодарил его за общие отеческие наставления, которые он дал Афонцам, пригласив их к себе, и за его ласковый прием. Я прибавил, однако, что Драгоманат Патриархии, куда иногда призываются местные православные для разбора дел, не имеет решительно никакого права над русскими подданными. Султаны дали местному духовенству некоторые гражданские права над православными, но это не может касаться иностранных подданных. Я сказал ему, что наказать русского подданного здесь имею право только я и что я признаю за Афонцами только то звание, которое прописано в их русских паспортах.

Блаженнейший Дамиан ничего не возразил, но сообщил, что местные арабы пожаловались ему на конкуренцию Афонцев в торговле четками, иконами, маслом.

Я возразил, что подобные обвинения сильно преувеличены. В настоящее время здесь около 20 Афонцев. Из них только некоторые привезли с собою по 3-4 иконы и по 5-6 литров масла. Продав их, они все вместе наживут 800-1000 франков. Такая конкуренция — ничтожна. Кроме того, я решительно отказываюсь признавать за местными торговцами право мешать русскому подданному торговать тем, что разрешено торговыми договорами. В конце разговора я просил Патриарха, чтобы он со своей стороны повлиял на Святогробцев не преследовать Афонцев, так как грубое отношение первых ко вторым, подобное вышеописанному, даст лишний аргумент католикам, кричащим везде о том, что с невежественными и алчными греками никто не может жить в мире.

В заключение я считаю долгом прибавить, что в разговорах со Святогробцами я заявляю, что я считаю наших Афонцев не духовными, а светскими лицами русского подданства, подчиненными только Генеральному Консульству. Такой взгляд для меня очень выгоден. Патриархия не может оспаривать их русского подданства. Если же она пожелает отрицать их монашеское звание, то попадет в очень неловкое положение. Она будет вынуждена без всякого основания не признавать монахами тех лиц, которые считаются таковыми во Вселенском Патриархате. Некоторые возражали мне, что если я не признаю Афонцев монахами, то я должен заставить их снять рясу, которую они носят вследствие злоупотребления. На это я возражаю, что Палестина — страна вековых злоупотреблений. По церковным канонам, подравшийся с кем-нибудь монах должен быть строго наказан и иногда даже расстрижен. А между тем Францисканцы и [121] Святогробцы дерутся между собою и не только не наказываются, а иногда награждаются. Это — также злоупотребление.

Что касается жалобы трех Афонцев, побитых арабскими торговцами, то ей будет дан обыкновенный ход.

С глубочайшим почтением и проч.

АВП РИ, ф. Политархив, оп. 482, д. 811, л. 29-31.


Комментарии

7. Святогробское братство — греческая иноческая корпорация при храме Гроба Господня (Святого Гроба), управляющая делами Иерусалимской Церкви.

8. Иноки русских монастырей, скитов и келлий (маленьких обителей без храма) на Св. Горе Афон.