Милостивый Государь Дмитрий Дмитриевич,

После депеши о закладке наших построек имел я удовольствие получить Ваши письма от 10 сентября, № 1, и от 18 сентября, № 2. Бог в помощь в крупном нами начинаемом деле, и привет Вам с прибытием в Иерусалим. Также получил и приложенный к письму № 1 отчет Ваш за август с. г.

Переехав в Петербург, спешу отвечать. Благодарение Богу, а затем и Вам, что наши постройки на купленном нами месте теперь разрешены и уже начаты. [482]

За калитку от души радуюсь: мы этим разрешением, конечно, главным образом, обязаны любезности Д. Н. Бухарова. Также радуюсь за вывоз мусора с русского места близ храма Воскресения, — по крайне мере, нас не будут более упрекать, что раскопки не окончены. Но еще важнее — разрешение меджлиса на самое сооружение. Не совсем понятно, почему было необходимо обращаться за разрешением в Константинополь; насколько мне известно, султанский фирман требуется только для церкви, школы и госпиталя. Ничего подобного мы не предполагаем строить; к чему же тут фирман султанский? Близость и отдаленность от храма Воскресения также не имеет значения, тем более что наше место не примыкает к храму. Очевидно тут нежелание местных властей, а, раз оно существует, его легче устранить в Иерусалиме, чем в Константинополе, теми же средствами, которые Вам помогли выхлопотать разрешение постройки приюта. Что же касается до письменного благословения Патриарха, конечно, хорошо его добиться. И в этом деле я не сомневаюсь встретить искреннее и энергичное содействие Дмитрия Николаевича. Для облегчения Ваших стараний при этом, позволяю себе напомнить, что Его Высочество, в рескрипте от 24 декабря 1885 г., № 8, просил уже благословения Патриарха Иерусалимского и что, в ответ на это, Блаженнейший Никодим в письме от 31 марта с. г. выразил, что он обратил самое серьезное внимание на Августейшие желания Его Высочества.

Второй вопрос — это исходатайствование султанского фирмана для открытия русских школ, и это, глубокоуважаемый Дмитрий Дмитриевич, потрудитесь разъяснить окончательно на месте и лучше всего при свидании с К. Д. Петковичем. Дело в том, что на открытие школ в Назарете считалось достаточным получить на то разрешение вали Сирийского. Ввиду этого, считается ли необходимым еще выхлопатывать общий фирман на открытие школ, тем более что нашему Обществу в ближайшем будущем навряд ли придется открывать новые школы.

Кстати о Назаретских школах: и Кезма, и Савельева — оба стали зазнаваться и игнорировать К. Д. Петковича, так что этот последний стал даже обижаться. С К. Д. Петковичем нам ссориться не приходится, хотя бы из простого чувства благодарности, так как он был единственный дипломатический агент, постоянно бравший нашу сторону. Савельева признает только одного Дмитрия Николаевича, а Кезма только нас. И тому, и другому посланы строжайшие предписания: по школам у них один непосредственный начальник — К. Д. Петкович, по вопросу же заведования странноприимным домом в Назарете Мария Семеновна непосредственно должна быть подчинена Д. Н. Бухарову.

Кезмовская школа в Назарете открыта 3 сентября; пока там дело идет, и особенного спеха для поездки Вашей в Назарет не имеется. [483] Ввиду этого не беспокойтесь особенно этим делом; но когда Ваши занятия в Иерусалиме Вам позволят туда съездить, то попрошу Вас строго повторить и Марии Семеновне, и Кезме непременно держаться наших инструкций.

Относительно приобретения места в Назарете, подожду Вашего сообщения по осмотре участка, принадлежащего Палестинской Комиссии. Во всяком случае, мы строить не начнем, пока не кончим построек в Иерусалиме. Как видите, это, по крайней мере, вопрос года, а, пожалуй, и 2-х; а до тех пор и Вы успеете побывать в Назарете, и мы успеем условиться.

Слава Богу, что и М. П. Глебова добралась до Вас. Теперь она, вероятно, уже устроилась на месте и школа идет. Бог в помощь. Отец Архимандрит пишет: «Я всю школу en gros передал в ее ведение и управление без всяких формальностей. Сегодня отправляю туда и фисгармонию с другими хозяйственными вещами». Все это прекрасно. Но дело в том, что, оставляя в стороне педагогическую часть, которая всецело падает на М. П., остается хозяйственная часть — содержание виноградников и содержание самих построек. Мы просили, когда были переговоры о передаче школы в наше ведение, о. Архимандрита оставить всю хозяйственную часть, как было, за собой, и полагали пользоваться для нашей школы лишь бесплатным помещением, ремонт которого оставался бы на попечении о. Архимандрита, и на это мы ассигновали 300 руб., которые просили Вас, по третям, передавать ему; но на это ответа не было. Вы же пишете В. Н. от 23 сентября, что приступили к ремонту дома. Соблаговолите, глубокоуважаемый Дмитрий Дмитриевич, привести все это в достодолжную ясность: кто будет заведовать виноградниками и ремонтом дома, и если о. Архимандрит от последнего отказывается, то считаете ли Вы необходимым продолжать уплачивать ему ассигнованные нам на это дело 300 руб. в год. Кроме того, в случае выбытия из Бейт-Джальского дома нынешней смотрительницы, мы согласны были положить ей по 100 руб. в год пенсии. И этот вопрос остается не разъясненным: выехала ли она или нет? Если выехала, то эти 100 руб. нужно передавать о. Архимандриту для доставления ей; если не выехала, то едва ли является необходимость в уплате этих 100 руб. Вообще, говоря об этих 400 р. (300 + 100), Вы понимаете прекрасно, что не собственно о деньгах идет речь, а о порядке. Буде признаете нужным, мы готовы платить эти 400 руб., как простое пособие о. Архимандриту, не на счет школы и не на назначенные нами предметы.

Расчеты Иоасафовские о его долгах в Иерусалиме Вам уже высланы В. Н. Эти деньги, кажется, около 300 р., нужно уплатить и затем принять все дальнейшие расходы на Общество. Относительно земли Иоасафа необходимо при первой возможности приступить к научным раскопкам. На это мы в Ваше распоряжение ассигнуем 1500 руб., т. е. Вы из находящихся в Вашем распоряжении сумм [484] Общества можете расходовать на этот предмет до 1500 р., но при этом прошу Вас принять в основание следующие условия:

1) Чтоб все место было бы очищено до скалы или до построек и чтоб эти постройки были бы вполне расчищены. Находящиеся ныне там постройки пока не нужно трогать.

2) Все отысканные вещи развалин и т. п. громоздкие оставить на месте находки, мелкие — перевезти в Иерусалим и поставить в особое помещение (начало нашего будущего Иерусалимского музея).

3) С наиболее замечательных раскопок снять фотографические снимки, особенно с мозаики и т. п.

4) По мере раскопок или в конце оных составить подробное их описание.

5) Кажется, место обнесено забором, если нет, то это нужно сделать.

Кушан Антониновский Вам также отослан В. Н. При первой возможности, прошу, переводите Бейт-Джальскую землю на мое имя.

Вот и все деловые сообщения. Вам приятно будет узнать, что Вербный сбор дает нам возможность без всяких урывок исполнить смету наших сооружений.

Вы знаете о моей переписке с о. Архимандритом относительно увеличения на наши средства Духовной Миссии. Крайне доволен, что, наконец, он на это согласился, хотя и с разными оговорками. Теперь придется устраивать это дело здесь и прежде всего условиться с К. П. Победоносцевым, который в принципе был на это согласен. Главное дело, чтоб Синод разрешил увеличить Миссию.

На сей раз довольно. Остается искренно пожать Вашу руку и просить не забывать сердечно Вам преданного и проч.

АВП РИ, ф. РИППО, on. 873/1, д. 19. л. 77-80 об.