Февраль, 1755 года.

В САНКТПЕТЕРБУРГЕ

при Императорской Академии Наук

ОПИСАНИЕ О ПРОИСШЕДШЕЙ ПЕРЕМЕНЕ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ.

Салтан Магмут родился в 1696 году, стану был посредственного, а ноги имел весьма короткие, от чего казался малоростным, глаз чрезвычайно живой, лице смугловатое и миловидное, так, что на оном честность и милость написаны были; на престол вступил в 1730 году Сентября 17 числа. Хотя во время его государствования имел против воли своей войны с Российскою империею, с римским Цесарем и с Персиею, но по миролюбительному его нраву, предпочитая войне покой во всех сторонах содержать все свое рачение употреблял, и снабден был всеми теми качествами, кои совершенного Монархи составляют. Кроток в благополучии, мужествен в трудных обстоятельствах, чему в 1752 году по притчине генерального вознегодования за непорядочные поступки Кызлар Аги его Фаворита [которого казнить приказал] достаточной опыт видели. Набожной охранитель обязательств и додержатель слова; богобоязлив и к вере горяч, однако ж без суеверия; трезв, и в [163] забавах безгрешных по малой мере по закону их умерен, человеколюбив, снисходителен, трудолюбив и попечителем, обо всем хотел сведом быть; чего ради не бывало той недели, чтоб два или три раза иногда сухим путем, а иногда водою, скрытно не ездил; казался иметь консидерацию к Европейским обрядам, и с приятностию видел их рукоделия, в которых надмерной вкус имел, и дворец разными диковинками наполнил. Занемог около половины Ноября, как слух носился, простудою и астомою, а иные прибавляют, якобы фистула [которою он чрез несколько лет страдал, а операции сделать не допустил] раздражилась 25 Ноября в пятницу, [день Магометанского недельного праздника] как он по обыкновению к полуденной молитве выехал в мечеть. После чего в народе разгласилось, а особливо 30 Ноября, яко бы стало быть тяжеле, но о противном уверились было, видя его помянутого 2 числа Декабря во оную же мечеть верхом едущего, в которой однако ж не возмогши молитвы исправить, не окончав верхом же в сераль возвратился; и как скоро в ограду въехал, с лошади покатился, так, что идущие по сторонам едва подхватишь могли, и на руках в покои отнесли. Тогда приказал Везиря позвать, которой не укоснительно подоспел, коему наказав додержание доброго порядка и наследнику сказать, чтоб бедных а особливо Христиане не изнурял, преставился. Как он с лошади покатился, и знаки смерти оказались, Селиктарь Ага, или меченосец, [первенствующая в сералье персона] для скрытия сего [164] приключения, пока Везирь приедет, заперши все серальские ворота и входы, зажег малинькой в ограде домик, дабы народ уверить, что по притчине пожару сумотоха делается, по чему во всем городе была превеликая тревога. Иной кричал, в сералье пожаре, другие Салтан умер, а иные, что бунт; чего ради купцы и художники, заперши ряды и лавки, всякой скрывался, куда кому удалось, ищучи токмо хлеба, которой у хлебников насильно отнимали, по опасности, чтоб голоду не претерпеть, однакоже чрез короткое время все то миновалось, и тишина установилась.

Везирь в приезде посланного Селиктарь-Агою с сею неожидаемою ведомостию, близ Порты також в мечете находился, со всею возможною поспешностию и объятием страха, с Яньчар-Агою в сераль приехал, послав за Муфтием [главной духовной] Реис-Эфендия, а к протчим военным и духовным знатным особам других людей, кои чрез час времяни в сераль подоспели. И оным Везирь объявя о кончине Его Салтанова Величества спрашивал мнения их: Кого на престоле достойным быть признают, и желают. Некоторые из духовных предложили было о Мегмете старшем сыне сверженного Салтана в 1730 году: но Везирь и Янычар-Ага с военными начальники отозвались, что по праву принадлежит быть брату усопшего Салтана Осману; и ежели правосудие не наблюдается, то бедственные следства суть неминуемы, которые они отвратить конечно не в состоянии. Духовенство поняв важность резонов с мнением их [165] согласилось, почем шли всем обществом в церемониальном одеянии до апартаментов, в которых брат усопшего Салтана Осман пребывал, и получа чрез доклад Селиктарь-Аги доступ, Везирь объявил о кончине Салтана Магмута брата его, и что он всем обществом на принадлежащий ему по крови престол избран.

Его Величество слышав о кончине брата своего, и о избрании его на престол повязал чрез чалму черной ссученой платок, [что значит траур] и на приготовленной Везирем пребогатоубранной лошади к Салтанской аудтэнц-каморе приехал, и сев на престол получил от всех поздравление; почем надев на Везиря шубу [что служит знаком подтверждения в чине] приказал ему и прочим командирам додержание во всем доброго порядка.

В три часа по полудни оное избрание совершилось, и в городе по площадям и по перекресткам кличь прокричали, что Салтан Магмут преставился, а на престол вступил Салтан Осман. По чему так от Сералья [дворец] как с Топханы и Леандровой башни [пушечной двор] в поздравление во всенародное известие из нескольких пушек выстрелено. Между тем новой Салтан приказав принесть тело усопшего, сперва раскрыл лице, а потом и всего; у собравшихся чинов троекратно спрашивал: Он ли? На что все ответствовали, что без сумнения он. По сем Везирь с Янычар-Агою и протчими первоначальствующими, подняв гроб несли на плечах до вторых ворот, у которых знатные и иностранные во время аудиэнции с лошадей [166] сходят, а Салтан проводив токмо до первых, где Капичи Баши [Каммергеры] Иностранных Министров для вводу в аудиэнц-камору под руки берут. От означенных вторых ворот несли Балтажи, [придворные лакеи] а протчие все следовали до Мечети зовомой Энижями, и тамо погребен близ родительницы его, еже случилось в четыре часа с половиною того ж 2 Декабря. И так между кончиною и похоронами не прошло более как токмо около четырех часов. Но о сем никто удивляться не должен, потому что по Турецкому закону усопших в домах не держат.

После похорон Везирь возвратясь к Порте, на всех в чинах находящееся, на одних шубы, а на других кафтаны надел, и тем каждого в своем месте подтвердил; потом чрез всю ночь канцелярии упражнялись отправлением указов по провинциям к Пашам в пограничных городах команды имеющим. Военные же начальники чрез всю ночь сами обходами ходили.

Его Величество настоящий Салтан родился от Грузинки також в 1696 году, несколько месяцов после усопшего. Он росту посредственного, насколько полон, глаз живой и вид приятной, несколько похож на усопшего брата его. Надеяться можно, что и душевные качества так же похвальные имеет.

3 числа по утру при Порте в собрании всех чинов читан Салтанской Хатишериф, [имянной указ] что каждой в своем чине подтвержден, и с верностию бы служили, против чего все и каждой, падая лицем в землю, целуя [167] оную троекратно, верность обещали. В сем состоит их Турецкая присяга.

5 числи Везирь, получа новую конфирмацию в чине своем, послал к Его Салтанову Величеству пять аргамаков с пребогатыми уборами.

6 числа Его Салтаново Величество распустил всех карлицов, шутов и других разных забавлятелей Предецессора своего, також и музыкантов. О сих последних сказал, что слушать их не время, потому что тело брата его почти еще не простыло, а о первых, что никакой нужды в них не имеет; ибо хотя бы и дела не было, то с книгами время приятно препроводить может.

Оного ж числа Иностранным Министрам имеющим в Константинопольском Порте купецкие суда повещено от Порты, чтоб с оных, при возврате Его Салтанова Величества, после препоясывания сабли, из пушек стреляли.

7 числа в Салтанской Сераль из старого Сералья, где Князи крови и матери содержатся, привезена родительница Салтанская, которую он пятьдесят один год не видал, с превеликою помпою, и впредь имеет жить в Серале, и получать все принадлежащие чести, как то например, когда водою поедет, пушечная пальба, что ей одной токмо делается.

8 числа Его Величество ездил во Июп [так названная слобода] для препоясывания сабли, что служит коронациею, и чинится следующим образом:

Ход из Сералья (от ворот которой даже до места, в котором сабля препоясывается, по [168] обеим сторонам улиц стоили Янычара, [гвардии салдаты] Топчи, [пушкари] Джебеджи, [Артилерийские панцерные роты] Арабаджи, [пехотной, военной артилерийской корпус] Спаги, [служащие из поместья] Левенты [гусары] и протчие военные люди в мундирах их) начался в девять часов по полуночи, таким порядком:

Предначатель шествия Хасас Баши, или Янычарского корпуса брегадир в Экзекуторской должности, с подлежащею ему командою янычаров, кои шли рядами, или шеренгами, с обеих сторон, числом 100 человек.

Су Баши да Кулагу с Чауш, то есть Унтер-Полициимейстер, да Чаушского корпуса Адъютант.

Чауши, или ездовые Сержанты, в церемониальных чалмах верхами, числом 120 человек.

Везирь Агасы, чиновные Верховного везирства люди брегадирского ранга, числом 100.

Заими, из поместья служащие военные люди, числом 80.

Мютеферики, чиновные Оттоманской перты люди Обер-офицерского ранга служащие из поместья, числом 240.

Эдикли Заими, такие же из поместья служащие чиновные люди, 80.

Салахоры Везирские, или Берейтеры Верховного Везиря, 20.

За ними Милиция

Арабаджиляр Чауш, Арабаджийского пехотного, корпуса Адъютант.

Арабаджиляр Кятиби, того ж корпуса канцелярии Директор и командир. [169]

Арабаджиляр Кегаясы, того ж корпуса второй командир.

Арабаджи Баши, того ж корпуса главной командир.

Топчиляр Чауши, пушкарского корпуса Адъютант.

Топчиляр Кятиби, того же корпуса канцелярии Директоре и командир.

Топчиляр Кегаясы, того ж корпуса второй командир.

Джебеджилер Чауши, Артилерийского корпуса панцерных рот Адъютант.

Джебеджилер Кятиби, того ж корпуса канцелярии Директор и командир.

Джебеджилер Кегаясы, того ж корпуса второй Командир.

Эдиклы Чауши, Диванские ездовые Сержанты, числом 30.

Селиктарь Агасы, и Сипагилар Агасы, Генералы Азиатской Кавалерии, с их Чаушами, 30.

Топчи Баши, пушкарского корпуса Первой командир, Генерал-Майор.

Капичи Баши, или Камергеры, 26.

Джебеджи Баши, Артилерийского корпуса главный Командир.

Янычар Имами, то есть Капеллан янычарской, с чалмою, какую носят духовные чины.

Янычар Чауши, янычарского корпуса Адъютант.

Мюрзюрь Ага, того ж корпуса Генерал Майор.

Кулькегаясы, того ж корпуса после Янычар Аги, второй командир.

Сарац Баши, или наместник Янычар Аги.

Янычар Агасы, или салдаты пехотные.

Мюдеррисы, или законники, числом 216.

Салахоры, или Берейтеры Везирские, 4.

Аклами Ходжягьяны, или присудствующие в канцеляриях господа.

Касаб Баши, главной над мясниками командир, с главным же Таможенным управителем.

Терсана Эмини, Обер-Сарваер адмиралтейства.

Терсана Кегаясы, третий в адмиралтействе командир.

Баш Мухасебеджи, счетной канцелярии и ревизион коллегии Президент.

Рузнамеджи, Президент той канцелярии, где дела по решении в протоколы и журналы вписываются.

Дефдер Эмини, Вице-Тефтедарь.

Тефтердарь, Государственной верховной Казначей, Статс канторы, Берг-коллегии и главного комисариата Президент.

Четыре муллы, или судьи, служащие в четырех судах Константинопольских.

Мулла Скутарской, с Эюпским.

Мулла Галатской, с Муллою, называемым Станбул-Эфендесы.

Муллы, или отставные судьи включая Инакыба [знатная духовная особа, от которые Салтан при возведении на престол в мечете саблею [171] препоясывается] Черифского, или главного над Эмирями в Мекке пребывающего, числом 36.

Мазуль Казиэскеры, судьи отставные, 14.

Казиэскеры, или главные судьи, 2.

Гункиар Имамы, то есть: двое Салтанские духовники.

Капитан Баша или великий Адмирал.

Двор верховного Везиря

Капиджиляр Кегаясы, Гофмейстер верховного везирства.

Селям Агасы, Церемониймейстер.

Рейс Эфенди, и Чауш Баши; у первого в ведомстве все, как чужестранные, так и из Поместья служащих статских и воинских чинов дела; а второй главной над Чаушами командир, и Генерал Рекетмейстерскую должность отправляющий.

Великий Везирь, то есть первенствующий Министр, в платье белом атласном. Ему б должно было по древнему обыкновению сопровожаему быть от Муфтия, или законника, ежели б оной не был болен.

Соллак, при Салтанском выходе подле его лошади в подобии гайдука идущий.

Двор Салтанской.

Салахоры, или Берейтеры, 4.

Соллаки, подле Салтанской лошади с обеих сторон на подобие гайдуков идущие, 4.

Арпа-Эмини и Ахир-Кегаясы, то есть Провиантмейстер, да Унтер-Шталмейстер Салтанские.

Кючюк Имброгор, Шталмейстер. [172]

Капиджиляр Кегаясы, Салтанской Гофмейстер.

Заводные лошади, 12.

Заводные ж лошади с щитами, 8.

Буюк Имброгор, да Бостанджи Баши, то есть Обер-Шталмейстер, да Бостанджийского корпуса главный командир безотлучно при Салтанском дворе находящейся.

Солак, Хасеки, Капиджи, того ж корпуса Штаб-Офицеры.

Караульные стоящие у ворот, все пешком, числом 120.

Эдекчи, конюхи, которые заводных лошадей ведут, пешие ж, числом 12.

Салтан в платье парчи серебреной подложенной мехом собольим, на подобие одежды Римской. Кругом его сорок Ичагов, или придворных Офицеров.

Селихтарь Агасы, то есть Спафарий, или Меченосец.

Чогодарь Агасы, над лакеями Гоф-Фурьер.

Рекяптарь Агасы, Гоф-Фурьер.

Хас Ода Баши, первой Камер-Фурьер.

Кызляр Агасы, Обер-Гоф-Маршал.

Хазнадарь Агасы, Казначей Салтанской.

Хазне Кегаясы, помощник казначейской.

Хас Ода Агалары, Камер-Юнкеры, числом 40.

Салахоры, или Берейтеры, 20.

Мул с деньгами, 7.

Тахтиреван, или носилка Салтанская о четырех белых мулах.

Коци, или Рыдван Салтанской, о шести белых лошадях. [173]

Мектер Баши, или Капельмейстер.

4 верблюда с литаврами.

Еще 10 мул с литаврами ж меншими.

И таким порядком Его Салтаново Величество по приезде в вышепомянутое место или слободу Июп около полудни, и по входе в гробницу, в которой погребен носитель Магометова знамя, и славной воин зовомый Эюп Эйсары [от коего и оная слобода звание свое возымела] сел на приутовленную подушку, и тогда Накыб Эшреф или главной Эмир [которой яко от Магометовой крови происходящей, за духовного считается, и пред Муфтием в разных публичных функциях первенство имеет] с Шеихом поколения Хаджи Бекташа, сочинителя и протектора Янычарского корпуса, читали некоторые молитвы; и по окончании оных препоясали Его Величество хранимою во оной гробнице саблею, которую Его Величество имев на себе несколько минут, им возвратил, и пожаловав некоторое денежное награждение, сев в баржу в Сераль возвратился. В проезд его водою, стоящие в порте иностранных наций купеческие суда, сколько которое пушек имело, стреляли, також из Сераля, с Топханы и из Леандровой башни.

Как скоро Его Величество в баржу сесть изволил, [хотя было по древнему обыкновению верхом, и тем же порядком возвратиться надлежало, и сие отменено по утомлению Его Величества от верховой езды] весь кортеж распущен, и тем сия церемония кончилась. [174]

Его Салтаново Величество в проезде весьма милым взором на всех глядеть изволил, кланяясь с прижатием руки к сердцу.

9 Числа Переводчики иностранных Министров Переводчиком Порты представлены были верховному Везирю, которого они по порядку, Посольские, Аглинского, Венецского и Голанского, Римско-Цесарского интернунциуса, Российского Резидента, Шведского Посланника, Неапольского поверенного в делах и Францусской нации, так с восшествием на престол Его Салтаново Величество, как и с подтверждением его Верховного Везиря на месте от стороны Министров их поздравляли.

По сем были они у Реис-Эфендия.

Его Салтаново Величество яко в день пятка, и в Турецкой недельной праздник, первой раз был публично в Софейской мечете при полуденной молитве.

По полудни в Константинополе был пожар, но скоро потушили, а по полуночи на 10 число другой, которой с 18 часов продолжался, и на оном пожаре Его Величество присудствовать не изволил.

Его Салтаново Величество приказал пожаловать на всех военных людей две тысячи четыреста мешков, которые сочиняют семь сот дватцать тысяч рублев, кои 13 Декабря во время дивана [совета] и выданы, а имянно: Отуракам или заслуженым Янычарам, кои на войну уже не посылаются, каждому по 12 левков, по 40 денег, а прочим и действительно в службе находящимся, по 20 левков, топчиям, [175] арабаджиям, джебеджиям, и галионжиям, то есть пушкарям, артилерийского корпуса и панцерных рот служителям, и морским салдатам по 10 левков, а спагам [служащим из поместья] по 6 левков, чем все пребезмерно довольными нашлись, а к тому ж надеются и еще несколько получить от родительницы Салтанской. Ныне ж распределяют о даче военным людям, в пограничных местах находящимся.

Когда Салтан ездил для препоясывания сабли, заезжал в Янычарские казармы, где Ода Баши шестьдесят первой орты [Янычарской полк], в которой Его Величество Янычаром причислен [потому что по обыкновенью, как скоро Принц крови родится, то в Янычары записывается] подносил в чашке шербет, которой Салтан прикушав выпил, и оную червонными наполнил для Янычар оные орты.

15 числа, в день Магометова рождения, Его Величество ездил в мечеть со всею Императорскою помпою.

Оного ж числа Везирь по требованию Салтанскому подал список 15 персонам, из коих Его Величество выбрал троих в искусстве и в достоинстве испытанных, для посылки с нотификациею о восшествии его на престол, к Императорскому Российскому и Венскому дворам, також и в Польшу. К российскому, некоторой Дервиш Мустафа Эфенди; а к Венскому, Али Эфенди: оба в ранге второго Тефтердаря, или государственного казначея; в Польшу Халиль Ага, в ранге Капичи Баши [Камергера], на коих того ж числи и кафтаны надеты.

© текст - ??. 1755
© сетевая версия - Тhietmar. 2020
© OCR - Иванов А. 2020
© ИАН. 1755