Ввиду большого объема комментариев их можно посмотреть здесь
(открываются в новом окне)

ИСТОРИЯ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ЗАКОНОВ ЯНЫЧАРСКОГО КОРПУСА

МЕБДЕ-И КАНУН-И ЙЕНИЧЕРИ ОДЖАГЫ ТАРИХИ

Глава вторая

Впервые набор янычарских йолдашей из детей неверных был произведен во времена завоевателя Болайира ¹ Сулейман-паши. Он держал совет с тогдашним кадием Биледжика мевляна Кара Халилем ². Поскольку [на совете] было высказано мнение, что наряду со всадниками против крепостей [неверных] следует [использовать] пехоту, что при захвате крепости пользы от всадников нет, что от пехоты в этом случае проку больше, было решено набрать среди турок крепких, проворных и храбрых юношей и присоединить их к сипахи, опоре побед. Когда это достославное решение доверили [осуществить] мевляна Кара Халилю, он проявил в этом деле все возможное старание. И собрались отважные, львоподобные в дни битвы юноши, которым было положено жалованье два акче-османи, что равно четверти дирхема ³. Когда окончились дни похода и /34б/ они оказали свою помощь, [выплата] дневного жалованья им была прекращена, [потому что] каждый из них занимался в своих родных местах сельским хозяйством и был освобожден от [уплаты] рюсюм-ю диванийе ⁴. Во главе их были поставлены десятники и сотники. [Эти солдаты] стали известны под именем пияде.

Однако, когда Знак Высокого Ранга ⁵ узнал, что армия эта по мере прибытия [к месту военного сбора] увеличивается в числе, а во время победоносного похода творит беспорядки, он, посоветовавшись с видными мужами государства, послал людей к кадиям страны. Набрав тысячу человек из [числа] детей гяуров, сделали из них вспомогательных [солдат]. Определили им жалованье по два акче [в день]. Мудростью сына Хаджи Бекташа Вели, Тимурташа Деде, славившегося в то время даром толкования святых чудес, а также мудростью одного из потомков Мевляна, Эмиршаха-эфенди, был изобретен янычарский кече, и [этим солдатам] велели его носить. Поскольку кече изготовляется из войлока ⁶, [этот головной убор] получил название кече, а так как [убор этот] надевался на голову, его назвали бёрком ⁷, [их же самих] назвали ⁸ янычарами ⁹. [Головной убор], который носят [янычарские] йолдаши, является [частью] облачения, которое носил Его Святейшество мевляна ¹⁰. Тифтик ¹¹ позади [этого головного убора сделан] по образцу рукава [77] [платья] Его Святейшества Хаджи Бекташа Вели. /35а/ Сотворя молитвы и вознеся хвалу [Господу Богу], велели [янычарам] носить [этот головной убор]. Однако Эмиршаха-эфенди так и не [смогли] уговорить носить [головной убор, созданный по образцу рукава] платья Его Святейшества мевляна, [так как, когда] он примерил на голову рукав плаща Тимурташа Деде, это не придало [ему] красоты.

Поскольку упомянутые солдаты были новыми слугами, их назвали янычарами.

[История] упомянутого рукава плаща такова: давным-давно, [когда] Его Святейшество Хаджи Бекташ Вели, во время переезда в Рум ¹² его отца, султана уламов, находился в дороге, он поранил о камень свою благословенную ногу. Увидев это, султан улемов оторвал рукав своего плаща и велел [Хаджи Бекташу] перевязать [им] ногу. Тот же счел [для себя] недостойным перевязать [им] свою ногу и с благословением надел [рукав] себе на голову. Вот почему и Тимурташ Деде велел янычарам носить [в качестве головного убора] рукав [своего плаща]. [Когда-то] головной убор, который носит это войско, носил Хаджи Бекташ Вели. Когда Осман приказал [провести церемонию] опоясывания себя мечом ¹³, он был в упомянутом [головном] уборе.

Однако Хаджи Бекташ Вели умер еще до того, как были набраны янычары. Вот почему сын [Хаджи Бекташа Вели] Тимурташ Деде во времена султана Мурад-хана, сына Орхана Гази, велел янычарам носить этот [головной] убор. Он же назвал их янычарами. Они прославились под именем янычар. /35б/ От [головного] убора, о котором рассказывалось, нынче остался лишь прямой бёрк, который носят чорваджи. Еще Его Высочество Сулейман-паша Гази носил его. [Этот головной убор] прославился во времена пребывающего в раю шахов султана Мурада Гази. [Когда же его] украсили богатой золотой вышивкой ¹⁴, [он] стал убором султанов и уважаемых лиц. Во время некоторых походов шахи Османской династии превращали этот ускюф в султанскую корону. Ныне же этот убор носят янычарские яябаши.

Когда из сыновей гяуров были набраны [янычары], над [каждой] сотней был поставлен один командир. Поскольку он являлся командиром (баш) пехоты (яя), его назвали яябаши. Этим яябаши назначили жалованье 24 акче. Секбанбаши же назначили агой. Записав имена [набранных] в дефтер, препоручили его кятибу и назвали его янычарским кятибом. Воистину, сколь много искусства явили до нынешнего времени в победоносных походах [представители] янычарского воинства, [ответили] помощью на милости шахов Османской династии!

После учреждения династией Османов янычарского [78] [войска] солдатам пияде в возмещение жалованья определили [занятие] землепашцев, дабы /36а/ после возвращения из похода [солдаты пияде] занимались сельским хозяйством, будучи освобождены от налогов диванийе и орфийе.

Подобным же образом было создано конное войско из сыновей турок в помощь участникам джихада ¹⁵. Им также были даны особые, закрепленные за ними поля и участки земли. [Эти солдаты] стали известны под именем мюселлем ¹⁶. В качестве их командиров были назначены бёлюкбаши. Ими стали санджакбеи ¹⁷.

Постепенно число янычар возросло. В каждом походе они одерживали великие победы помощью Его Святейшества мевляна Хаджи Бекташа Вели. Проделав дыры в своих кече, они вставляли в них пучки журавлиных [перьев]. Однажды один из них прикрепил [к кече] маленький пучок [перьев, сделанных] из серебра, поместив его на передней части кече. Другие, те, что побогаче, увидев это, также сделали себе для устрашения врага большие султаны, их называли, как и нынешние [султаны], юнлюками. Некоторые из старых йолдашей, захватив во время войны за веру богатые трофеи, пожелали изготовить для себя ускюфы из золота и серебра. И по совету одного из высокочтимых в те времена суфиев ¹⁸ /36б/ поместили их [на головном уборе] в виде дальтаджа. Когда они приладили [это украшение] к своим кече, оно также обрело славу и наводило страх на врага.

Таким образом, описанный убор янычар — это сикке ¹⁹ трех мусульманских мужей. Они носят [головной убор], являющийся их благородным сикке. Этот головной убор с благословением носили сам султан Мурад Гази и Сулейман-паша Гази. На янычарском очаге молитвы мужей ислама и падишахов-гази. Они же установили и законы для янычар. С того времени и до нынешнего [янычары] проявили столько доблести и храбрости в походах, что [блеск] их равен [блеску] солнца.

Законы и правила [поведения янычар] в ода и иных местах, где они пребывают, те же, что предписывал Хаджи Бекташ Вели своим факирам ²⁰. Ныне эти правила такие же. Правила эти [таковы]: [янычары должны быть] неженатыми, не отпускать бороды, пока совсем не состарятся. Так как [янычары] душой и телом служили падишаху, /37а/ [султан] повелел им носить тот же [головной] убор, какой носил сам.

Для того чтобы отличать простых [янычар] от яябаши, [янычарам] сделали ниспадающую на спину ятыртма ²¹ из тонкой шерсти. У чорваджи бёрк прямой, а у [простых] янычар — изогнутый. На бёрке, который носят чорваджи, имеется султан в [форме] метелки. Он [появился] во времена Его Величества Баязид-хана Иылдырыма ²² — да будет над ним [79] милость и благоволение Бога! После победы над Караманоглу, совершившим предательство ²³, несколько яябаши отправилось, чтобы посетить священную могилу Хаджи Бекташа Вели — да освятит Аллах его драгоценную тайну! Во время этого посещения они сделали из страусовых перьев метелку и смели ею пыль со священной гробницы. Когда один из этих чорваджи с благословением взял в руки эту метелку и прикрепил ее себе на голову, сделав из нее нечто вроде украшения, другие чорваджи набрали таких же перьев, связали их наподобие той метелки и прикрепили к своим ускюфам. С того времени и доныне они носят [этот султан].

Журавлиное перо, ниспадающее им на спину, [появилось] очень давно. Сначала его прикрепляли [к головному убору] только во время походов за веру. Однако, поскольку перо было одно, для того чтобы оно не ломалось и не падало, а также для того чтобы оно /37б/ имело более внушительный вид, [стали] связывать вместе шесть-семь перьев и прикреплять [к головному убору]. [Этот султан] носят во время походов за веру, торжественных маршей и во время диванов.

Перья цапли [в султане] появились позже, во времена султана Селим-хана Гази, завоевателя Египта ²⁴. Когда во время его персидского похода ²⁵ у него оказались перья цапли, он связал их так же, как журавлиные перья, и приказал агам очага носить их, чтобы между ними и яябаши было отличие.

Таким образом, упомянутое войско [янычар] стало рукой и крылом Османской династии. Вот почему шахи Османской династии не жалеют трудов своих ради сохранения его и соблюдения его законов и установлений, с тем чтобы, исполняя свой долг, они не отворачивались от [дел] веры и государства, чтобы жертвовали [ради них] душой и телом.

Если [имеющий отношение] к упомянутому войску, будучи аджеми огланом, [взят] по девширме, то проверяются все его личные приметы. Если он из числа кулоглу, то законом установлено приглашать йолдашей из ода его отца и выяснять, действительно ли он кулоглу, и [только потом] распределять этих огланов по всем ода, [начиная] с первой. Когда распределяют много [огланов], не следует помещать в одну больше, а в другую меньше. /38а/ При одновременном определении в ода нескольких [набранных] по девширме, тот, кто появляется [в ода] раньше другого, считается старшим.

Из предназначенных для янычар [помещений]-ода ранее других были построены ода Эдирне. Сипахи не было предоставлено ода. Ода — только для янычар, потому что янычарский закон [предусматривает] безбрачие. Неженатому [янычару] необходимо место, где он будет жить. Вот поэтому [80] для янычар были построены ода. В своем месте об этом рассказывается подробно.

Когда при выводе на службу в одну и ту же ода одновременно посылают трех-четырех огланов, тот, кто быстрее на ногу, является туда первым. Он считается старшим по сравнению с теми другими. Тот, кто спеша приближается к софа орта ²⁶ и видит, что есть йолдаши, которые опережают его, сразу же бросает свою шапку. Тот, чья шапка окажется впереди, становится старшим. Однако нельзя бросать шапку, уже войдя в софа орта. Законы относительно этого таковы. Считающиеся старшими садятся. Когда [новички] попадают в ода, они живут там, как это предписано [правилами]. Того, кто является их командиром, называют одабаши. /38б/ Поэтому он считается [самым] старшим из них всех.

Однако [одабаши] может быть только неженатый. Женатому нельзя быть [одабаши], потому что жениться янычарам закона нет. Он появился [лишь] со временем. Когда во времена Его Величества султана Селим-хана брат второго везира [Селима] Юнус-паши ²⁷, став человеком уже немолодым и негодным к службе, явился к упомянутому паше и попросил получить для него у падишаха разрешение жениться, чтобы иметь детей, тот сказал с гневом: «Ты что, хочешь лишить меня звания слуги?» Сколько тот его ни уговаривал, он не согласился. [Однако] мало того, что этот старец и инвалид женился. Будучи братом везира, он заставил того обратиться с ходатайством к его собственным агам, и те, под таким давлением, выдали ему разрешение на женитьбу. С тех пор это стало правилом.

Итак, янычарам нет закона жениться. Когда же янычару преклонного возраста надо обзавестись семьей, этого не делают, не обратившись прежде [за разрешением] к падишаху. Никто, кроме старых и отслуживших [свой срок янычар], не женится. Если теперь жениться нужно уже и аджеми оглану, то наведение порядка в янычарском корпусе невозможно. Нынче, дав чорваджи один алтун «на молитвенный коврик», /39а/ а одабаши — штаны да рубаху, тотчас же получают разрешение [на женитьбу]. Женятся зеленые юнцы, и холостых в ода остается мало. Женатому нет закона быть одабаши, так как [женатый] не придерживается правил. Вот поэтому [женатому] нельзя [быть одабаши]. Молодые парни, став одабаши, получают таким образом возможность командовать йолдашами. А какое они [могут] сделать наставление? Это новшество, которое надобно отменить.

Стоящего [рангом] ниже одабаши называют векильхарджем. У него хранятся деньги на продовольствие, которое потребляют йолдаши ода. В пятницу вечером он собирает [деньги] на провизию для ода и расходует необходимое. Его называют векильхарджем. Он хранит шкатулку с деньгами. [81]

Стоящего [рангом] ниже векильхарджа называют баш мютеферрика ²⁸. Ниже его [рангом] стоит орта мютеферрика, а еще ниже — кючюк мютеферрика. А называют их мютеферрика потому, что они освобождены от всех обязанностей и им прислуживает один из новеньких йолдашей. Те, кто стоит [рангом] ниже мютеферрика, также пользуются [услугами] хизметкяров ²⁹, однако [упомянутый новичок] прислуживает [только этим] трем [мютеферрика].

/39б/ Тот, кто, будучи аджеми огланом, получал одно акче [жалованья], становится янычарам с [жалованьем] три акче. Получавший полтора акче и два с половиной акче также становится янычаром с [жалованьем] три акче. Вот поэтому среди аджеми огланов [жалованье] более двух с половиной акче не встречалось даже в одном случае из тысячи, ибо, если жалованье в бытность аджеми огланом составляет более трех акче, служить янычаром за три акче нет нужды. Ныне же большинство аджеми огланов получает [жалованье] семь или восемь акче. Получающий восемь акче [в этом случае] заступает на службу с [жалованьем] восемь акче. Жалованье же янычара не [должно] быть более восьми акче. [Ныне] уже в бытность аджеми [огланом] выслуживают свое жалованье сполна, а когда нет нужды в прибавке и в пол-акче, ради чего и служить?

Если аджеми оглан получает [жалованье] восемь акче, то [при зачислении] в янычары его необходимо назначить кара куллукчи ³⁰ и использовать с [прохождением] им всех ступеней службы, с тем чтобы он знакомился с правилами [янычар] и привыкал к лишениям. Аджеми оглан, получавший три акче [жалованья], заступает на службу с [жалованьем] три с половиной акче, получавший три с половиной акче — с [жалованьем] четыре акче, имевший [жалованье] четыре акче выходит на службу с [жалованьем] четыре с половиной акче. Таким образом, [жалованье] увеличивается на пол-акче.

Новичок, только что заступивший на [янычарскую] службу, исполняет обязанности кара куллукчи. Служба кара куллукчи заключается в том, чтобы /40а/ убирать и подметать ода, чистить обувь приходящих в ода гостей и соседей, мыть столовую посуду, колоть дрова для ода, зажигать светильники, приносить с базара все необходимое.

В некоторых ода, где янычар много, имеется по два кара куллукчи. А поскольку в первой и пятой ода, то есть в ода кетхюда-бея и баш. чавуша, по 700-800 янычар, в них имеется по четыре-пять кара куллукчи. [Ими] распоряжаются ашчи. Служба ашчи является должностью. Старший из этих четырех-пяти [кара куллукчи] является ашчи. Стоящего [рангом] ниже его называют базара гиден ³¹. Стоящего [рангом] ниже этого называют пабуччи ³². [Янычара] еще более [82] низкого [ранга] называют кандильджи ³³. Они, согласно порядку продвижения по службе, становятся ашчи. Однако во всех других [ода] — только один кара куллукчи, потому что в них мало людей. Все обязанности слуги лежат на нем. Выше его [рангом] является ашчи. Он готовит пищу для йолдашей.

Одного-двух йолдашей из числа упомянутых [новичков] отдают в распоряжение чорваджи. Они исполняют обязанности конюха и хассеки ³⁴. Их служба сходна со службой кара куллукчи.

Когда в ода, [где служат кара куллукчи], нужно дать прибавку в пол-акче, /40б/ то одна [прибавка] дается [кара куллукчи], прислуживающему в ода, а другая — [кара куллукчи] при чорваджи. По службе они в равном положении.

К тем, кто, заступив на [янычарскую] службу, не служил в качестве кара куллукчи, уважения нет. Таким незаконно быть одабаши ³⁵. [Можно] разве что тем, кто хоть и с опозданием, но исполнял эти обязанности в ода. Ныне же многие из [новичков] обязанностей [кара куллукчи] не исполняют. Большинство из тех, кто заступает на [янычарскую] службу, едят яхни ³⁶ в домах сановников, а в ода не являются. Приходя за жалованьем, они с помощью денег добиваются самой высокой ставки, а когда, заполучив [такое жалованье], становятся старшими [янычарами], приходят в ода. Еще и одабаши становятся. Такого рода люди ни правил не соблюдают, ни службы не несут.

Надлежит [делать] следующее: заставлять таких людей исполнять описанные обязанности куллукчи и [только] после несения ими всех видов этой службы предоставлять гедик мютеферрика. Если им доведется подняться до должности одабаши, то пусть слово их — [слово] одабаши — имеет вес, пусть не будет о них кривотолков.

В отношении йолдаша, который согласно закону выслужил свой срок куллукчи, правило таково: он покупает для угощения йолдашей барана и подвешивает тушу в помещении софа орта. В тот же вечер, приготовив барашка, его едят. Этому йолдашу /41а/ с молитвами и благословениями дают разрешение повязать дюльбенд ³⁷ поверх арыкыйе ³⁸. Для того чтобы [иметь право] отпустить бороду после нескольких лет службы и для получения звания старшего также [полагается] подвесить [тушу] барана. Закон таков. Тот, кто, прослужив таким образом какое-то время и став старшим, не подвесит барана при поступлении в орта, не имеет права есть вместе с одабаши, нести [какую-либо] другую службу и сидеть, как это положено, со старыми йолдашами.

Всеми упомянутыми йолдашами командует одабаши. Однако когда нужно наказать старых женатых йолдашей, то [83] их [наказывают не по распоряжению одабаши]. Самого старшего [янычара] в ода яябаши называют ода кетхюдасы, стоящего [рангом] ниже его называют баш бёлюкбаши ³⁹, стоящего [рангом] еще ниже — кючюк бёлюкбаши ⁴⁰. Они носят на голове кука ⁴¹. Этот кука в точности такой, как кече у чорваджи. Однако он не имеет ускюфа и султана в виде метелки и соргуча ⁴². Позади [кука] — журавлиное перо.

[Когда происходит наказание], сначала наказывают старого женатого [йолдаша] и [лишь] с ведома этих [лиц], потому что он — старейший [янычар]. А так как он старше одабаши, /41б/ его наказывают с ведома кетхюда или бёлюкбаши. Закон таков. Бёлюки аги были учреждены позже. В них нет ода кетхюдасы. С женатыми йолдашами поступают таким образом.

Наказание йолдашей производится вечером в помещении софа орта в присутствии старейших йолдашей. Есть правило скрывать провинность ашчи. Первым на мейдан является он. Тотчас же объявляет вину [провинившегося] и кладет его [лицом] вниз. Старшие [янычары] высказывают свое суждение [относительно наказания], и тогда [ашчи] бьет виновного. Сильно провинившемуся наносят 80 палочных ударов. Закон таков. Назначать более восьмидесяти ударов незаконно. По закону положено назначать до восьмидесяти палочных ударов, в зависимости от рода проступка и его тяжести. Незаконно бить провинившегося с помощью кулачлама ⁴³. Бьют [палкой] длиною в локоть. Некоторых заставляют лечь и подвергают лишь выговору, но не бьют. Время от времени для битья особо провинившегося прибывает чавуш. Он возглавляет [процедуру наказания] и велит бить одабаши или бьет сам. И то и другое — /42а/ законно. Однако [приглашать] чавуша для битья следует в случае [совершения] очень большой провинности. Из-за всякого проступка чавушу прибывать не нужно ⁴⁴. В ода кетхюда-бея и баш чавуша, которые имеются в описываемом янычарском очаге, чавуш не прибывает ⁴⁵. В другие ода приезжает. Закон таков.

Янычарским йолдашам положено опоясываться двумя черными кушаками. Сшив [шаровары]-чагшыр ⁴⁶ из [ткани] дими ⁴⁷, они должны подвязать их [у колена] подвязкой. Им не положено, как они это делают нынче, носить короткий сипахийский долама. А новшество, вроде нынешнего ношения варсака ⁴⁸ и ножа, противозаконно. Это — нововведение, которое надлежит запретить. Обычай требует, чтобы они носили лишь большие старинные ножи.

Янычару непременно нужно купить ружье, потому что от казенного ружья доблести не прибудет.

Когда одабаши посылает йолдашей на благочестивое дело, он должен приказать им не тратить большую часть денег [84] на виноградное вино. Исполняющий обязанности одабаши должен заставлять [янычар] совершать намаз ⁴⁹. Да и сам он должен быть человеком благочестивым.

Иоллаши-хизметкяры должны рано вставать и совершать омовение до пробуждения одабаши и старых /42б/ йолдашей. Они должны также надевать [шаровары]-чагшыр. Им следует бросить [привычку], проснувшись, бродить с голыми ногами.

У одабаши каждой ода и его подчиненных есть свое особое место, где они приветствуют агу, когда являются на диван [янычарского аги]. По пути [в диван] и на месте [ода] не устраивают церемонии приветствия друг друга. Если есть рядовой [янычар], из [числа] женатых, который старше одабаши, входящего в свиту дивана, он стоит выше одабаши. Закон таков.

Отправившись на диван и прибыв в ведомство [аги], все одабаши, бёлюк[баши] аги, бейтульмальджи и асесбаши стоят, принимая участие в слушании дел. Если есть проситель, он излагает дело перед кетхюда-беем, баш чавушем и кетхюда йери. Решается, нужно ли передавать [это дело] на [суд] шариата ⁵⁰ или слушать на месте. Асесбаши присутствует [на диване] потому, что в его руки передают убийц и грабителей. Бёлюкбаши принимают участие [в диване] потому, что [здесь] рассматриваются некоторые важные дела. Опоясанный парчовым кушаком прислужник аги ⁵¹ [на диване] не нужен. Требуют какого-либо чорваджи. Говорят: «Пусть дело рассматривает он». /43а/ Вот поэтому [бёлюкбаши] присутствуют [на диване].

Яябаши не являются [для участия в работе дивана] потому, что они — аги [очага]. Для [несения] такого рода службы они не прибывают. Если есть жалобщик из йолдашей ода яябаши, [то для разбора дела] имеется одабаши [этой ода]. Приглашают его. Если жалоба есть у [всех] йолдашей, то приглашаются все одабаши. Закон таков.

Все куллукчи, находящиеся в ведомстве аги, — из числа янычар. Все ремесленники в мастерских [аги] — из числа янычар. Если угодно Аллаху всевышнему, об этом будет подробно рассказано в своем месте.

Когда созывается упомянутый совет в ведомстве аги, закон таков: если нет кетхюда-бея, то дело рассматривают кетхюда йери и баш чавуш. Об этом также говорится в своем месте.

Когда янычары заступают на службу, они получают по два алтуна, [называемых] дюзен ⁵². Эти [деньги] дюзен отдают в рост. В случае похода на эти [деньги] покупают вьючных лошадей. Эти [деньги] дюзен вновь отдают в рост, когда по возвращении из похода лошадей продают. Если [84] есть убыток, то с помощью [процентов] он покрывается. Эти деньги отдают под процент [какому-нибудь] йолдашу ода, кто пожелает, [из расчета] 11 с половиной [акче] за [каждые] 10 [акче]. Таков закон.

/43б/ В прежние времена янычары не были, как нынешние, сбродом. Дюзены их были в прекрасном состоянии. Везде, куда бы они ни прибывали, одерживались победы. Нынче же дюзены большинства ода либо перешли в руки гяуров, либо иссякли. С уменьшением числа людей в ода [янычары] впали в бедность и остались без дюзенов.

Когда [у янычар] нет дюзенов, по старинному закону для каждых десяти человек за счет казны дают одну вьючную лошадь. Она везет сундуки и йагмурлуки ⁵³ этих йолдашей. В прежние времена самая хорошая лошадь стоила 1000 акче. Поэтому и сейчас выдается 1000 акче. Ныне, с расстройством дюзенов, каждый год с йолдашей вопреки закону взимают по два алтуна. Лошадей каждому йолдашу продают за двойную цену. Она стоит ему столько, сколько он получает жалованья за три года. Это — новшество, которое надлежит запретить.

Таким образом, необходимо соблюдать древний закон, а именно: собрать деньги, [компенсирующие] нехватку дюзенов. Одабаши являются мютевелли ⁵⁴ этих [денег]-дюзен, а йолдаши — назырами ⁵⁵.

Когда йолдаши находятся в Стамбуле, они каждую пятницу вечером собирают деньги на продовольствие. Поэтому провинившихся наказывают вечером в другие дни. /44а/ В пятницу вечером не наказывают. Не делают этого из уважения к пятничному дню и [из-за] сбора [денег] на провизию.

Обычно на упомянутую провизию раз в неделю взимается по 10 акче, но денег этих не хватает, ибо продукты питания поднялись в цене. Чтобы помочь [своим товарищам в закупке] продовольствия, некоторые благодетельные йолдаши обратили в вакуф ⁵⁶ по 10-15 тысяч акче. А некоторые обратили в вакуф деньги, для того чтобы [помочь товарищам в закупке] масла для светильников, дров, хлеба и угощения по случаю священного рамазана ⁵⁷. [Эти завещанные в вакуф деньги] дают желающим йолдашам, взимая, согласно установленному шариатом проценту, 11 акче за взятые 10 ⁵⁸.

На [деньги-проценты], согласно условию вакуфов, закупается продовольствие, и [тем самым] оказывается помощь йолдашам в [закупке] провизии.

Нынешние йолдаши, составляя завещание, также обращают [деньги] в вакуф. Мютевелли такого вакуфа является одабаши, а йолдаши — назырами. Если бы этих вакуфов не было, йолдашам пришлось бы плохо. Каждый одабаши, вступая [86] в должность, берет на себя бухгалтерские расчеты йолдашей, поэтому вакуфы не иссякают.

Есть ода, вроде ода хассеки, турнаджи, сансунджибаши и секбанов, которые обеспечиваются хлебом. Они берут [хлеб] для гончих собак. /44б/ Поскольку [потребности этих янычар в хлебе] удовлетворяются с избытком без всякой платы, то [денег] на провизию у них идет мало. Попавший в [одну из] этих ода йолдаш много [денег] на провизию не дает. Однако среди янычар имя секбанов [произносят] с некоторой насмешкой, потому что секбаны чаще всего до высоких должностей не поднимаются. Поэтому над теми, кто попал в секбаны, подшучивают: «Ты отведал хлеба с солью! Не обессудь, ты попал в секбаны». Эта шутка существует с давних времен.

Итак, из упомянутых вакуфов не теряют ни одного акче. Когда умирает кто-нибудь из янычар, оставивших деньги в виде вакуфа, и после него остается малолетний сын, его наследство обращают в деньги, а дефтер [с описью проданного] помещают в сундук, который находится в ведомстве Эфенди. Как только [сын умершего] достигает совершеннолетия, сироте отдают эти деньги за вычетом использованных процентов. Если сумма [завещанных в вакуф] денег возросла, отдают [деньги с приростом]. Когда [сирота] достигает совершеннолетия, подсчитывают, какая часть денег является первоначальным капиталом, а какая — процентами, и отдают [наследнику деньги], потому что эти вакуфы держат под своим контролем все йолдаши. Они требуют [предъявить] бухгалтерские расчеты от каждого занявшего должность ода-баши.

Где бы ни [остались] деньги [после умершего янычара], [туда] посылают человека. Если умерший был бездетным, то, взяв [с собой] какого-нибудь йолдаша от [янычарской] казны и продав вместе с ним оставшееся после [умершего] имущество, /45а/ он привозит [вырученные] деньги. Однако, если у [умершего] остался ребенок, человек от [янычарской] казны не требуется. Достаточно йолдаша из [ода умершего]. Если после [умершего] осталась дочь или несовершеннолетний [сын], то посылать йолдаша ]от казны] закона нет.

В каждой ода есть деньги для сирот. Однако отцы некоторых [были] богаты, и [сироты] не нуждаются [после их смерти] в средствах к существованию. Для хранения денег тех, кто не хочет [иметь с них] проценты, в ведомстве аги имеется сундук, который называют «черный сундук». [Их деньги] помещают туда. Затем, когда [сирота] достигает совершеннолетия, его деньги забирают, а в дефтере [янычарской] казны делают пометку ресид. Ныне же — чистый грабеж. Деньги [янычарской] казны проходят через руки четырех-пяти человек. Да воздаст Всевышний [им] по заслугам!

Законы перестали соблюдаться. Соблюдение их — непременное условие.

Когда нужно отправляться на [заготовку] провизии для похода, [к обычной сумме] сразу же добавляют по два алтуна. Берут [деньги] как с тех, кто идет [в поход], так и с тех, кто не идет. [В результате этого] имеют дополнительное продовольствие. С тех, кто не отправляется в поход, достаточно брать [обычную сумму] на продовольствие. [Деньги] на продовольствие не взимаются только с коруджи и отураков. Можно [взимать] разве что с коруджи, [но] это — не по закону. [Это правило] было учреждено в последнее время.

/45б/ Когда Его Величество счастливый падишах, опора мира, вступает на престол, [янычарам], получавшим [жалованье] более восьми акче, одновременно с бахшишем ⁵⁹ в 3000 акче жалуется прибавка в одно акче. Они [переходят в разряд] получающих девять акче. Те, кто получал три акче, [начинают] получать четыре акче, получавшие четыре акче — пять акче, получавшие шесть [акче] начинают получать семь [акче], получавшие семь [акче] — восемь [акче]. Закон таков.

Издревле янычарами становились с [жалованьем] в одно-два акче. Но после того как [однажды] страна перенесла засуху, постановили назначать [янычарами] с [жалованьем] три акче.

Прибавка, выдаваемая в ода, бывает трех видов. Одну называют мукаррер. Она находится в распоряжении ода. Другая [прибавка] — это махлюль ⁶⁰. [В качестве этой прибавки] распределяют ту часть [жалованья] умерших йолдашей, которая превышает семь акче. Эту часть [жалованья умершего] называют махлюль. И третья [прибавка] — это инам ⁶¹. Ее жалует ага, обратившись с прошением к повелителю.

[Прибавка] мукаррер в бёлюках аги составляет одно акче, но в старину она составляла пол-акче. Позднее она увеличилась до одного акче. В [ода] яябаши дело обстоит точно так же. Эта [прибавка] мукаррер выдается раз в три месяца. [Прибавка] махлюль жалуется по мере ее появления. Половину ее дают тем, кто прислуживает чорваджи, а половину — тем, кто прислуживает в ода. Закон таков. Однако когда [прибавка] махлюль появляется в бёлюках аги, то одной ее половиной распоряжается ага, а другой — его ода. [Происходит это] потому, что эти бёлюки были учреждены для аги.

/46а/ Янычарский ага имеет 30 акче в месяц на [прибавку] мукаррер. Он распределяет ее. [Прибавка] мукаррер у сек-банбаши составляет 12 акче. Распоряжается [этими деньгами] он. Однако по закону ее следует давать [только] секбанам. Эти [деньги на прибавку] мукаррер принадлежат им. [88] Секбанов — 34 бёлюка. Им положена [прибавка] мукаррер в пол-акче. Ее дают хизметкярам.

Кетхюда-бей имеет 10 акче на [прибавку] мукаррер, янычарский кятиб — 10 акче, баш чавуш — 5 акче, мукабе-леджи — 10 акче, орта чавуш — три акче, кючюк чавуш — два акче, кетхюда йери — четыре акче, мухзыр-ага — три акче, загарджибаши — три акче, сансунджибаши — три акче, турнаджибаши — два акче, хассеки — одно акче, зенберек-чибаши и талимханеджибаши — по одному акче, баш шакирд ведомства аги — два акче, все остальные халифе, вместе взятые, — семь акче. Однако [последние имеют ее] с недавних пор. Эта [прибавка] мукаррер для халифе была учреждена во времена Его Величества султана /46б/ Сулейман-хана. Баш шакирд в канцелярии Эфенди имеет три акче на [прибавку] мукаррер, другие халифе, [вместе взятые], — восемь акче. [Прибавки] эти [у них существуют] издревле.

Сукно для янычарских йолдашей начали выдавать во времена славного отца Его Величества султана Мехмед-хана, завоевателя Константинополя, — султана Мурад-хана ⁶². Он издал ферман о том, чтобы евреи Селяника ⁶³ ткали по семь эндазе сукна на верхнее платье янычарским йолдашам. Для сукна, ткавшегося в Селянике, был построен склад. Как только [строительство] завершилось, смотрителем назначили одного яябаши. [Его Величество султан] пожаловал сукно на йагмурлуки шести тысячам янычар. [Это сукно] жалуется и поныне. На подкладку [к йагмурлукам], [которая делается] из [ткани] без, пожаловали [ткань] без. Дали также по семь эндазе астара на головную повязку. [Кроме того] пожаловали по 11 акче йака акчеси. [Таковы] установления [относительно этого].

Со временем, когда число янычар возросло и сукна, изготовлявшегося в Селянике, оказалось недостаточно, отдали распоряжение ткать сукно за деньги в других местах и обеспечивать им [янычар]. Впоследствии Его Величество султан Мехмед-хан /47а/ пожаловал [сукно] и аджеми огланам.

Закон о выдаче сиротам-кулоглу фодла, по шесть эндазе сукна и раз в три месяца по 15 акче издал Его Величество султан Сулейман-хан.

На те деньги, что положены на сукно, на базаре можно купить красного сукна для всех янычар. Однако эмины и кятибы, занятые [обеспечением янычар] сукном, поступают не по совести, покупают [свою] службу за деньги, а от этого казне урон. Да воздаст [им] Аллах всевышний по заслугам! Ныне все деньги на сукно берут [у ткачей] в Селянике и тотчас же раздают их янычарам [в Стамбуле]. Аджеми огланам не дают. На [покупку] сукна выдают [по] 150 акче. Деньги эти пропадают среди чорваджи и растрачиваются. [89] Закон падишахов не соблюдается. Это великий грех. Соблюдение закона необходимо.

Янычарским чорваджи так же, как и бёлюкбаши [бёлюков] аги, был определен зеленый собраман ⁶⁴. Солакам тоже выдают собраман. Собраман [имеется] у бёлюкбаши секбанов, секбанов и загарджи. /47б/ Бёлюкбаши [бёлюков] аги также [носят собраман], потому что они появились позднее. Однако янычарам выдавать собраман — незаконно. Тому, кто действительно прежде был яябаши и стал коруджи с [пенсией] 24 акче, также выдают собраман.

Собраман определили также опоясанным парчовым кушаком куллукчи из ведомства аги, сарраджу ⁶⁵ Эфенди и сарраджу кетхюда-бея, хотя выдача им [собрамана] — новшество. [Ведь] они — хизметкяры. Но если им позволили носить [собраман], если [уже] выдали, пусть носят. Однако, если они [еще] не носят [его], выдавать не следует.

Упомянутый собраман выдается служителям и имамам Орта месджиди. Он выдается им в ода кетхюда йери. Они получают как казенное сукно, так и собраман, потому что они слуги народа. Такие [собраманы] называют пожалованными собраманами. Незаконно выдавать собраман коруджи, особенно если [коруджи] — из [простых] янычар. Кем бы такой ни был, [делать так] не годится. Только яябаши издревле имеют собраман. Когда [яябаши] становится коруджи, тогда можно, если у него есть охота носить [собраман]. Ныне никто из яябаши, уйдя со своей службы и став коруджи, не снисходит до ношения собрамана. Такова воля нашего падишаха.

/48а/ Не следует разрешать давать [другому собраман], оставшийся после умершего, потому что существует [выплата] йака харджи [в размере] 150 акче. В этом случае на сукне для одного собрамана казна терпит убыток в 138 акче. Новшество, наносящее ущерб казне, следует запретить. Закон, которым [предусматривается] выдача из казны более 100 тысяч акче, необходимо блюсти.

Одна из обязанностей находящихся в Стамбуле янычарских йолдашей состоит в том, чтобы являться на пожар и тушить его. Для тушения пожаров выдаются багры, деревянные бадьи и топорики. Деньги на это янычары получают от шехир эмини ⁶⁶ и распределяют их по ода. Вместо пришедшего в негодность [инструмента] выдают другой. [Янычары] не должны зариться на имущество и провизию подданных ⁶⁷. Одни должны тушить пожар, а другие, вместе со своими чорваджи, [стоять] по сторонам и охранять: отбирать вещи у тех, кто занимается грабежом, и не допускать грабежа.

Так как [янычары] являются личными слугами падишаха, [90] эти обязанности, после проявленной ими доблести на пожаре, /48б/ поручили им. В награду за эту службу им определена прибавка [к жалованью] в пол-акче. Отличительные знаки [за доблесть на пожаре] вручают [только] тем, кто их заслужил, а оставшиеся [отличительные знаки] сжигают, потому что они положены не всем. Если будут выдаваться все отличительные знаки теми, кто [ими] награждает, то [число их] будет слишком велико, да и казне от этого вред. Закон таков.

Составив из двух бёлюков один, [велят созданным таким образом] двум бёлюкам следить, [не возник ли где] пожар. Тот, кому удалось [заметить огонь], получает пол-[акче прибавки]. Остальные не получают. Эта прибавка не дается без представления [к ней]. [Без представления] ее не получают. Ее называют ин'ам.

Нужно, чтобы при пожаре не было грабежа. Если среди [янычар-пожарных] окажется грабитель, следует назначить [пожарными] других.

Итак, если уж падишах за службу [пожарных] дает прибавку, они должны ревностно исполнять свои обязанности, получая [за это[ благословение от падишаха. Среди тех, кто стал [янычаром] законным путем, нет таких, кто бы грабил добро мусульман, разве что это какой-нибудь худородный. Тот, кто стал янычаром неположенным образом, и грабит, потому что от сброда добра не жди.

Янычарские йолдаши обязаны также входить в состав свиты в Диван-и хумаюн. Они выстраиваются [перед] агой и препровождают его в Диван.

Когда Его Величества повелителя нет [в Стамбуле], когда он находится в бахче, на прогулке или охоте, /49а/ янычары вместе с агой в Диван не являются. Закона такого нет, потому что они — личные слуги падишаха. Им известно, [в Стамбуле] падишах или нет, принимает он участие [в Диване] или не принимает. По этой же причине и ага не является в Диван, если в [работе] Дивана не участвует повелитель. Закон таков. [Янычарам] незаконно долго находиться в Диване.

Ага [на заседании Дивана] имеет лишь право доклада. Он входит [в помещение Дивана] чуть раньше везиров и отдельно [от них]. Нет закона, чтобы он участвовал в рассмотрении дел. Он лишь докладывает о положении дел в очаге. Прежде он советуется с великим везиром, а затем уж докладывает. После этого, прибыв в пятницу вместе с агами очага в ведомство паши ⁶⁸, янычарский ага докладывает [великому] везиру [о делах]. Если повелитель выезжает на пятничную молитву ⁶⁹, [янычарский ага с агами очага] отправляется вместе с ним. Если [повелитель] не едет [на [91] пятничную молитву], то они являются к паше и докладывают о положении дел [в очаге]. Закон таков, и такова служба янычар.

[Янычары] обязаны также нести дозор. Участвующий в нем бёлюк йолдашей [состоит] из неженатых [янычар], которые живут в ода из-за [своей службы в качестве] одабаши и из-за [необходимости] нести службу в /49б/ ода. А один бёлюк, если кетхюда-бей находится [в Стамбуле], шествует впереди него и [заступает] на службу по [охране] куллуков. Получив куллук, [янычары] несут охрану. Незаконно, как это [делается] ныне, получив куллук, продавать его, потому что [человек, назначенный] взимать деньги, не может выручить [отданную за куллук сумму], не совершая притеснений. [Получивший куллук] должен сам нести свою службу. Если же станет известно, что кто-то продал [куллук], его следует передать кому-либо другому.

[Янычары], находящиеся [на] какой-либо [особой] службе, также [считаются] приписанными к куллуку. Они несут свою службу ради [получения] должности. Выслужив [определенный срок], они получают ее. [Куллукчи] целый день находятся в ведомстве аги. Куда бы он ни отправлялся, они едут вместе с ним. Если ночью случится пожар, они являются к аге и едут впереди него [на пожар].

Багры и топоры, которые берут [для тушения] пожара, издревле находились у деллалов ⁷⁰ Бедестана ⁷¹. Те из них, кто оказывался [при пожаре], тушили его. Впоследствии, во времена султана Сулейман-хана, сына Селим-хана, сына Баязид-хана, когда янычары проявили свою доблесть [на пожарах], тушением [стали] заниматься они. С того времени с [деллалов] была снята [эта обязанность] и передана [янычарам].

Куллукчи какое-то время служат в ведомстве аги, а затем их отсылают в ода. Эти куллукчи — двух родов. Одни — из бёлюков аги, другие — ад [ода] яябаши. Если [куллукчи] — из бёлюка аги, /50а/ то, когда по завершении службы ему необходимо дать должность, он становится бёлюкбаши. [Такого] назначают также на [должность] кюндерджи ⁷² и мумджи ⁷³. Это те, которых называют гедикли ⁷⁴. Они опоясываются парчовым кушаком.

Ныне [куллукчи из бёлюка аги] назначают также коруджи. Однако им быть коруджи — противозаконно. [Их можно назначать] коруджи разве что в том случае, если [куллукчи] — совершенные инвалиды и старики, и [тогда они назначаются коруджи] при своем прежнем жалованье. В этом случае становятся [коруджи] со своим [прежним] жалованьем. Незаконно, чтобы [их жалованье при этом] увеличивалось. [92]

[Куллукчи] из [ода] яябаши положено звание секбана, загарджи и солака. Если [такой куллукчи], будучи одабаши, является старым и умудренным в делах йолдашем, он получает чин яябаши. Если [куллукчи] необходимо сделать сипахи, то ими назначаются [куллукчи] как из бёлюков аги, так и из [ода] яябаши.

Йолдаш, служащий при янычарском аге, должен быть старым. Он должен пройти службу в ода, чтобы, продвигаясь по служебной лестнице, быть достойным тех гедиков. Ныне же [есть] совсем молодые люди, недостойные [этой] службы, которые дают деньги одабаши и за короткое время становятся старшими и получают чин. Что повидал такой в жизни, чтобы быть командиром? Чему он научит?

Еще одна обязанность [янычар] — это очередной дозор. Каждый вечер [в дозор] отправляются четыре яябаши и четыре бёлюкбаши. Аги очага в очередном дозоре /50б/ участвуют пешими.

После молитвы после захода солнца в мечети Манисалы Мехмед-паша ⁷⁵, что около конного рынка, для [несения] упомянутого очередного дозора прибывает кючюк чавуш. Одного яябаши он посылает к мечети Айа Софйа и к Новому дворцу ⁷⁶. Если тот встречает кого-либо, то посылает его туда, где находятся представители власти. Одного яябаши и одного бёлюкбаши [кючюк чавуш] посылает к Эдирне капусу ⁷⁷. Если они встречают кого-нибудь, то посылают его к представителям власти. Двух чорваджи [кючюк чавуш] отправляет к пристани Кадырга ⁷⁸. Такой дозор высылается каждую ночь. Только в ночь на пятницу они не ездят в дозор. В эту ночь, если кто-либо и садится на коня, [чтобы нести дозор], так это только [янычарский] ага. И все бёлюкбаши садятся [тогда] на коня. Закон таков. В ночь на среду ага также садится на коня. Тогда верхом едут и бёлюки аги. Яябаши [в этот день в дозоре] не участвуют.

Отправляясь в Диван, бёлюки аги идут пешими. Закон таков. Во время [обычного] дозора — точно так же.

Янычарские йолдаши несут охрану куллуков. Эта служба была учреждена при султане Мехмеде Фатихе. Обязанности ясакчи ⁷⁹ были поручены им, а не кому-либо другому потому, что [янычары] были во всем послушны воле падишаха. Поэтому, когда жители некоторых селений из числа реайятов обратились к падишаху мира с просьбой [прислать] человека для охраны их деревень, /51а/ был издан ферман, чтобы поручили эту службу старым янычарам. И тогда [на эту службу] был назначен один из йолдашей кетхюда-бея.

Воистину, в те времена так охраняли реайю, что те молились на падишаха. Реайяты, доведенные до крайности [притеснениями] сипахи, поручили охрану своих деревень [93] ясакчи из числа янычарских йолдашей ⁸⁰. С тех пор и до нынешнего времени несут охрану они.

Поскольку служба ясакчи вначале была поручена [янычарам] из ода кетхюда-бея, издали указ, чтобы кетхюда-бей взимал с них подать, ибо у тех, кто занимает должность кетхюда-бея, нет арпалыка ⁸¹. Арпалыком [кетхюда-бея] назначили подать с куллука. Куллуки бывают двух видов. Один — [это куллуки], находящиеся в [Стамбуле], другой — [куллуки] за его пределами. [Куллуки] вне [Стамбула] дают на девять месяцев, а те, [что находятся] в [Стамбуле] — на три месяца. Закои таков. [Куллук] сроком на три месяца следует предоставлять с [уплатой] подати 75 акче. Закон таков. 60 акче из них [принадлежат] кетхюда-бею, десять акче — его сарраджу и пять акче — его кятибу. Ныне же мало того, что возросла эта подать, — [сам куллук] продают за взятку. /51б/ Не проходит и шести месяцев, как [куллук], предоставляемый на девять месяцев, передают другому. И тот, грабя область, предает ее разорению, потому что деньги, отданные им за куллук, добром не возместить. Предают страну разорению.

В то время как при куллуках, находящихся в [Стамбуле], должно быть по одному-два человека, ныне их — по 10-13 человек. Цена каждого такого [куллука] поднялась до 30-40 алтунов. Что и делать тогда молодцам, которые купили [куллук] за такую цену?

Итак, тем, кто занимает должность кетхюда-бея, надлежит делать следующее: бесплатно давать [куллуки] старым йолдашам. Получающие [куллук] не должны покупать его, чтобы [затем не стремиться] получить с него лишнее. А если станет известно, что кто-то купил [куллук], его следует наказать.

Когда нужно раздать куллуки, находящиеся в распоряжении баш чавуша, кетхюда йери, секбанбаши и янычарского кятиба, следует проверить, [даются ли] они их собственным йолдашам или нет. Если [это человек] из другого бёлюка, то ему не следует давать [куллук].

За этими куллуками необходимо следить. Это непременное условие. Куллуки не должны продаваться, а подданные и реайя не должны подвергаться притеснениям и лишениям.

Поскольку находящиеся в Стамбуле куллуки — при /52а/ еврейском квартале, при Айа капусу ⁸² во внутренней и внешней части города ⁸³, при Хазрет-и Эйюб капусу ⁸⁴, Эдирне капусу, при сборщиках баджа ⁸⁵, при Кум капусу ⁸⁶ — покупаются за деньги, молодцы, владеющие ими, грабят людей, притесняют и угнетают бедных подданных. С другими куллуками дело обстоит так же. А потому хорошо бы не предоставлять куллуки молодым людям за деньги, ибо, если куллук [94] дан тому, кто должен принять участие в походе, в поход он не выступит и обязанностей своих не исполнит.

Незаконно давать куллук и коруджи, потому что его служба состоит в том, чтобы сторожить ода, хотя коруджи нынче много и нет нужды охранять ода. Если [все же] необходимо дать [куллук] коруджи, его нельзя предоставлять рядовому, потому что эта служба положена хизметкярам. Однако если Его Высочество ага отправляется в поход вместе со всеми янычарами, то можно дать и [рядовому].

Когда требуется предоставить куллук [в Стамбуле] или за его пределами, не следует делать этого, не выяснив прежде у одабаши, записан ли [назначаемый на куллук] в поход или нет. При назначении положено записать в дефтер куллуков имена [назначаемых] и их бёлюк. Не следует записывать, как это ныне [делается], /52б/ одни лишь имена. Если [назначаемый] — из числа [набранных] по девширме, то в дефтер следует записать его имя, название местности, [где он был рекрутирован], обозначение бёлюка и сколько акче составляет его жалованье. Если же [назначаемый] является кулоглу, то необходимо записать его собственное имя, имя его отца, [размер] его жалованья и [номер] бёлюка, чтобы, если станет известно о его бесчинствах или о том, что он обязан участвовать в походе, он был соответственно наказан. Необходимо соблюдать все эти установления, с тем чтобы [ясакчи] не притесняли и не угнетали бедных людей, чтобы охраняли и защищали их.

Мутемеды ⁸⁷, [стоящие] во главе рейсов ⁸⁸ и старших йолдашей на судах аги, всегда были из числа янычар. Звание мутемеда является рангом. [Мутемед] становится чорваджи аджеми огланов, а рейсы этих кораблей — коруджи. Однако [предоставлять] им звание коруджи стали с недавних пор. Это не древнее установление. [Реисам] необходимо жаловать [звания] так, как это [делалось] прежде. Им положено давать звание солака или конного загарджи и конного секбана, потому что служба реиса на тех кораблях — великий труд, а [потому] есть и вознаграждение. Повышением в чине [для] служащих на других судах является должность реиса.

Все реисы, йолдаши и мутемеды, находящиеся на судах кетхюда-бея, янычарского кятиба и секбанбаши, — /53а/ из числа янычар. Однако те, кто служит на корабле аги, главенствуют. Когда после положенной службы им надлежит дать звание коруджи, это делается после обращения с просьбой к аге. Однако большинство этих мутемедов — из числа тех, кто имел звание солака. В таком случае их производят в должность яябаши аджеми огланов. Об этом подробно рассказывается в своем месте.

Одним из упомянутых кораблей является корабль [95] секбанбаши. Реисом, мутемедом и старшиной [на этом корабле] назначается простой [янычар]. Звание реиса получают после [звания] старшины. Порядок таков. Все эти [янычары] — из секбанов. Мутемеды [на этом корабле] — также из числа секбанов. Этих мутемедов возводят в чин бёлюкбаши секбанов или в ранг конного секбана. Ныне они не снисходят до этого. Они становятся коруджи со своим [прежним] жалованьем. Опять же каждый из них под видом простолюдина занимается торговлей.

Точно так же рядовые с корабля кетхюда-бея после службы [на нем] становятся реисами. У каждого из них имеется капиталец. Все они — из бёлюка кетхюда-бея. /53б/ Звание мутемеда у них не является гедиком. Ими командует один из старших йолдашей. Как положено, он становится одабаши, а рейсы [этого корабля] назначаются коруджи. Это тоже незаконно. [Им] положено звание секбана, загарджи или солака.

На корабле аги имеется кятиб. Его называют одун кятиби. [Им] становится кто-либо из шакирдов ведомства аги. Одун кятиби назначаются [по закону] как из шакирдов ведомства аги, так и из шакирдов янычарского кятиба. Жалованье [одун кятиби] — [такое же, как] у янычара. Если угодно всевышнему Аллаху, об этом будет рассказано ниже.

Кятибы [на корабле] секбанов и на корабле кетхюда-бея являются простыми янычарами. [Служба этих кятибов] — не гедик. [Обязанности] корабельного кятиба ⁸⁹ в ведомстве Эфенди [также] не являются гедиком. Эфенди назначает [корабельным кятибом] любого из шакирдов, кого пожелает. Закон таков. Для [всех] этих кораблей имеются особые пристани. [Там] грузятся дрова.

Древний закон таков: до тех пор пока в поход не отправляется Его Величество повелитель, аги [в поход] не идут. [Это] запрещено. В те времена, когда коруджи было мало, несколько стариков рассудили так: «Давайте не будем ходить в походы, когда в походе не участвует повелитель. Займемся-ка мы сельским хозяйством в наших родных местах. Взамен этого в начале каждого года будем давать по 500 акче на смолу». Их назвали /54а/ зифтчи ⁹⁰. Со временем число их возрастет, появится особый дефтер [зифтчи] и их станет 1000-1500 человек. Их дефтеры находятся у кятиба кетхюда пери. [Кятибом кегхюда йери] становится кто-либо из шакирдов ведомства аги. Его жалованье такое же, как у [обычного] шакирда ведомства аги. [Кятиб кетхюда йери] пишет письма аги. Он вычеркивает имена умерших [зифтчи], а вместо них вписывает другие. В начале каждого года с одабаши [зифтчи] взимают деньги на смолу в размере 500 акче.

Итак, по прошествии лет [гедик] зифтчи стал важным [96] гедиком. За 500 акче в год [зифтчи] жили себе спокойно. Записывать их в поход не имели права.

Для того чтобы вести лошадей аги, [когда он участвует] в походе, из старых йолдашей назначили несколько йедекчи ⁹¹. Поскольку нет закона, [чтобы они] отправлялись [в поход], в котором не принимает участия ага, эта [должность] также стала важным гедиком. За деньги любого проходимца делали йедекчи, и их число возросло до двух-трех тысяч человек, потому что им не надо было платить в год по 500 акче на смолу. Они жили себе спокойно, как коруджи. С тех пор как в очаг попал всякий сброд, всякие там турки, мало того, что они не идут в поход, сколько [от них] беспорядков там, где они оказываются! Как только янычарские аги начали каждый год участвовать в походе, /54б/ как только стало ясно, что [зифтчи] каждый год [нужно] платить 500 акче, а [йедекчи] идти в поход, [звание] зифтчи и йедекчи потеряло свою притягательность. Вакантные места [зифтчи и йедекчи] не берутся, и их осталось мало. Оставшиеся же — это те, что были набраны давно. В настоящее время с них по-прежнему взимают по 500 акче. А еще их нигде не ставят нёбетчи ⁹². Когда [в крепость] приезжает ага, при нем есть списки [зифтчи и йедекчи]. Подавляющее большинство их не теряет своего жалованья. Упомянутые [звания] зифтчи и йедекчи перестали цениться. В почете [оказались] коруджи. Ныне их становится много, [ибо] мало того, что они не обязаны идти в поход, так они еще имеют возможность увеличить себе жалованье. Даже если в поход нужно выступить повелителю, они в поход не идут. Вот почему большинство тех, кто имеет возможность, за деньги стали коруджи, а должности зифтчи и йедекчи заброшены. [Йедекчи] осталось лишь несколько человек во главе со старшим йедекчи. Они и ведут [лошадей аги].

У янычарского кятиба также есть [свои] зифтчи. Имеются они и у секбанбаши и кетхюда-бея. Зифтчи [янычарского] кятиба есть в каждой ода. Зифтчи кятиба сильнее зифтчи аги, потому что перо кятиба — в его собственных руках. Он покровительствует тем, /55а/ кто ему подчинен. Зифтчи секбанбаши и кетхюда-бея — из их собственных ода, а не из других бёлюков.

Подобно упомянутым гедикам зифтчи, у аги в Изнике ⁹³ имеются соганджи ⁹⁴, в Муданье ⁹³ — сиркеджи ⁹⁶, а также отчи ⁹⁷. Подать с них тоже составляет 500 акче, и они тоже не бывают нёбетчи в крепостях. Вместе с агой приезжают в Стамбул.

У кятиба точно так же имеются некоторые из этих гедиков. Такие же гедики есть в ода секбанбаши и кетхюда-бея. Они получают с них [деньги] на все расходы. Поскольку у аги [94] и кятиба нет особых ода, то [обладателями этих гедиков] становились [янычары из] разных бёлюков. Это дополнительные гедики янычар. Нынче они перестали цениться.

Бёлюк аги в большом почете у янычар. Хотя [орта] яябаши древнее, [бёлюков аги], [бёлюк аги] ценится [выше] потому, что, когда [янычарского] агу стали назначать из числа дворцовых людей и для него были учреждены особые бёлюки, постановили служащим в бёлюке аги сразу же давать [звание] бёлюкбаши, а имевшим ранг яябаши — [звание] /55б/ загарджи и секбана. [Лица] из числа яябаши по большей части не достигают высокого положения, потому что все находящиеся на службе [у высоких лиц] — из бёлюка аги. Вот поэтому к [служащим в бёлюке аги] большое уважение.

Все магараджи ⁹⁸ и мухзыры при пашах — из бёлюка аги, потому что им положен чин бёлюкбаши. Что касается яябаши, то нет закона производить их в бёлюкбаши. Поэтому яябаши не получают звания бёлюкбаши. Нет [такого] закона. Разве что одного из тысячи, допустив до бёлюка аги, производят [в бёлюкбаши]. То же и в отношении чока-даров ⁹⁹ муфтия ^100, кадиаскеров ¹⁰¹ и мулл ¹⁰². Все опоясанные парчовым кушакам — также из бёлюка аги. Из числа яябаши их не бывает.

Один бёлюк в янычарском [корпусе] состоит из тех, кто подобно коруджи, не участвует в походах, — это бёлюк горных коруджи ¹⁰³. [Горными коруджи] становятся на основании тезкере бостанджибаши. Они несут охрану в горах. Горными коруджи назначают с [прежним] жалованьем. Их немного. Среди янычар их не более ста человек.

Со службой [горных коруджи] сходна служба коруджи при казенных лугах, водных источниках и амбарах с сукном.

/56а/ Число всех данышмендов и мюлязимов [в янычарском корпусе] не превышает 200 человек. Они получают полагающееся им как янычарам жалованье. Их немного. Данышменды и мюлязимы в походах, как янычары, не участвуют. До тех пор пока они не становятся кадиями, они получают янычарское жалованье. Как только становятся кадиями и мюдеррисами ¹⁰⁴, выплата [янычарского] жалованья им прекращается.

Одними из тех, кто не принимает участия в военных походах, являются отураки. Издревле упомянутые отураки получали свою пенсию из излишков [доходов вакуфов] соборных мечетей ¹⁰⁵. [Эта пенсия] не превышала двух акче. Остаток [их прежнего жалованья] поступал в казну. Со временем получать свою пенсию из излишков [доходов] им стало трудно, так как они не могли получить [свои деньги] у мютевелли. Когда же во времена покойного султана Селим-хана они подали просьбу, чтобы им по выходе из янычар выдавали [98] чука наряду с янычарами, [находящимися на действительной службе], просьба их была удовлетворена, и [одновременно с этим] было решено выдавать отуракам жалованье вместе с янычарами. Мало того, что с тех пор и по сей день они получают жалованье наравне с шычарами, большинство [отураков] довели его до семи и восьми акче. Отураков, [получающих жалованье] четыре или пять акче, осталось мало. Все добились высокого жалованья. /56б/ Все они — люди молодые и с ломощью денег стали отураками выгоды ради. Это — новшество, которое следует отменить.

Упомянутые отураки получают деньги на расходы. Не имеют лишь 30 акче пай акчеси, потому что они выдаются тем, кто принимает участие в походах, а не отуракам. Однако коруджи получают пай акчеси. Хотя они и не участвуют в походах, им выдают [эти деньги] вот почему: когда Его Величество счастливый падишах, опора мира, отправляется в поход, они сторожат ода. Если угодно всевышнему Аллаху, об этом будет подробно рассказано в своем месте.

Ныне, если необходимо дать звание отурака, не следует присваивать его [с жалованьем] более четырех акче. Остаток от [прежнего жалованья] положено оставлять казне. Не следует давать звание отурака тому, кто не выслужил [жалованья] в восемь акче, чтобы [положенная] половина оставалась казне. Ныне всем этим пренебрегают. Молодым людям с [жалованьем] три акче за деньги дают звание отурака. В то время как часть их [прежнего] жалованья следует передавать в казну, им еще, вопреки закону, доплачивают из казны. Все это необходимо полностью запретить.

Рассказ о делах янычар — труд нелегкий.

Шакирды, имеющие дело с янычарскими дефтерами, — тоже янычары. Куллукчи в ведомстве аги, равно как и [работающие] в мастерских, — только [из числа] янычар. /67а/ Они получают янычарское жалованье. Когда одабаши нужно наказать провинившегося из их числа, то, если он из мастерских, его наказывают с ведома кетхюда йери, а если это кто-нибудь из шакирдов — с ведома старшего шакирда. Лишь опоясанных парчовым кушаком не бьют. Если вина их велика, их лишают гедика, а кушак отбирают. Наказывают их так.

В каждом провинциальном касаба ¹⁰⁶ над янычарами ставят сердара — какого-нибудь старого коруджи или отурака — для того, чтобы командовал ими. Упомянутое звание сердара имеет силу лишь при наличии письма аги. Его составляет кятиб кетхюда йери. Издревле [звание сердара] давалось старым [янычарам]. Провинившегося [янычара] там, [где есть сердар], с одобрения местных йолдашей наказывает он. Он докладывает о не подчиняющихся его власти. Он приказывает [99] докладывать о таких кадию. На основании [его доклада виновный] подвергается наказанию.

В провинции и в любом касаба во время похода обычно оставалось не более одного-двух [янычар]. Те же, что оставались, отправлялись сторожить ода. /57б/ Остаться, не отправиться в поход, будучи янычарами, не смели, разве что кто-либо был болен. Да и те брали у кадия [составленное им] прошение [об освобождении от похода], а у одного из местных жителей — [подтвердительный] документ и отсылали [все это] своим одабаши, те же показывали документ аге, и только тогда с трудом освобождались [от похода]. Ныне же — есть поход, нет похода — коруджи [из провинции] обыкновенно сторожить ода не являются, потому что коруджи много, и они говорят [так]: «Для охраны ода достаточно и тех [коруджи], что имеются в Стамбуле», жертвуют своим жалованьем и начинают заниматься сельским хозяйством. Точно так же и отураков очень много. В каждом касаба их стало сверх всякой меры.

Купить лошадь и не пойти в поход — другое великое новшество. Сколько обязанных выступить в поход дают такой ответ тому, кто приехал собирать войско: «Я [уже] купил лошадь», — а [сами] остаются. [При этом] сообщают своему чорваджи, сколько получают жалованья, чтобы он учел [его в походе].

Получается так, что никакого налога с тех, кто не участвует в походе, не берут. Сердары, получив мзду с эджне-би ¹⁰⁷, [уже] не обращают на них никакого внимания. За всем этим надобно следить.

Когда присваивают звание сердара, его нужно давать честным и благочестивым лицам, [и] не за деньги. /58а/ [Сердарам] же положено посылать в поход подвластных им янычар, которые уклоняются [от похода]. Кроме того, если есть кто-либо, отказывающийся идти в поход и затевающий [при этом] скандал, [сердар] обязан доложить [о нем] в Стамбул и подвергнуть наказанию. При необходимости доложить [о таком в Стамбул] [сердар] составляет извещение вместе с местным кадием. Если станет известно, что кто-либо из не выступивших в поход — из тех, кто остался, — пользуется защитой [сердара], следует выказать положенное ему презрение. Необходимо внушить ему, чтобы действовал согласно воле падишаха и исполнял [порученные ему] обязанности.

Нужно покончить с упоминавшейся уже уловкой с лошадьми. Сердары обязаны действовать согласно инструкции прибывших с благородным указом мумджи и кюндерджи, исполнять волю падишаха. Никто, кроме коруджи и отураков, не должен оставаться, [все] обязаны идти в поход. Если призывают коруджи явиться для охраны [янычарских] ода, [100] [сердару] положено посылать их, не оказывать им покровительство. Нынче за деньги покупается решительно все. С тех не получишь — с кого получишь? Как возместишь взятку, которую дал сам?

Итак, не следует присваивать звание сердара за деньги. Если с тех, кого назначают сердаром, /58б/ не взимают деньги, записанный в поход не имеет возможности остаться. Того, кто подвизается в янычарском корпусе, не имея права там находиться, кто разгуливает в нем без всякого на то основания, подвергают наказанию.

Сердары должны быть людьми честными и благочестивыми, получать свое жалованье за достойное несение службы, как [она] была описана. Они обязаны не допускать в число лиц янычарского звания тех, кто [в действительности] не является янычаром.

Ныне же всех этих [людей] сердар укрывает. Ни о тех, кто не выступает в поход, ни о тех, кто, не будучи янычаром, ходит [в этом звании], не становится известно. Из-за них страна и подвергается разорению. Реайя и берайя, считая их янычарами, от страха не знают, что и делать. [Реайя] попрана их насилиями. За этим необходимо следить, чтобы те, кто, не имея дирлика, ходит в янычарах и грабит все вокруг, были известны. Это — новшество, которое надлежит расследовать и с которым следует покончить.

А еще новое дело — это присвоение сердарами [янычарской] казны. Это законом не предусмотрено, ибо, получив письмо от бейтуль.нальджи, [сердар] обязан не продавать [имущество умершего янычара] до тех пор, пока не прибудет какой-нибудь йолдаш от его одабаши. [Сердару] следует продавать [имущество умершего] на султанском рынке с ведома этого прибывшего йолдаша и местного кадия, /59а/ [а затем нужно] составить мюфредат дефтери и отослать его в Стамбул за подписью кадия. Если [у умершего] есть дети, следует поступать так, как предписано священным шариатом. Если [остались] малолетние дети, следует доставить деньги [за проданное имущество] в ода и хранить их таким образом, чтобы, отданные в рост, они умножали имущество сироты.

Ныне же провинциальные сердары, продав имущество, пишут в письмах, описывающих распродажу, что им заблагорассудится, не называя и малой толики [полученной выручки]. Гедикли, загарджи, секбаны и янычарские чавуши, отправляющиеся на сбор войска, забирают принадлежащее [янычарской казне везде, где только находят, и велят сделать [соответствующую] запись в письмах [о распродаже]. Таким вот образом казенное имущество и расхищается и пропадает, а казне падишаха чинится вред. А потому нужно, чтобы никто не брал имущество [умершего] до тех пор, пока [101] не прибудет йолдаш из ода (умершего], а также человек от бейтульмальджи. Сердаров это не касается.

За исключением баш чавуша, орта чавуш, кючюк чавуш и замещающие их чавуши [имеют] жалованье [рядовых] янычар. Сансунджи ухаживают за боевыми собаками, загарджи — за охотничьими собаками, а хассеки — /59б/ за борзыми. Они имеют высочайший указ забирать гончих и охотничьих собак везде, где [только] найдут. У кого найдут, у того и забирают. Когда Его Величество выезжает верхом на охоту, они надевают такие же, как у солаков, длиннополые рубахи. Загарджи, секбаны и хассеки ведут борзых, держа в одной руке тонкую бамбуковую палку с серебряным наконечником. На голову они надевают кече. По этой причине их называют пешими загарджи, ибо кроме них есть еще конные загарджи и конные секбаны. Об этом рассказывается в своем месте. Во время похода с использованием верблюдов они вместе с чорваджи распоряжаются погрузкой [клади на] верблюдов аги.

Талимханеджи ¹⁰⁸ служат при талимхане. Кайыкчи ¹⁰⁹ обслуживают кайыки аги. Мютеферрика во время походов прислуживают солакам.

Имеется особая ода авджи ¹¹⁰. Чорваджи у них — авджи-баши. Если их чорваджи повышают в звании, [вместо него] чорваджи становится кто-либо из одабаши. [Авджи] заняты обучением янычар, когда те стреляют из ружей на Ок мейданы ¹¹¹. Во время похода они также учат [янычар] стрелять из ружей. На то время, когда нет похода, они уезжают в Истранджа ¹¹². Закон таков. Во время походов авджи из всех ода подчиняются /60а/ авджибаши. Среди секбанов также имеются авджи. Об этом рассказывается в своем месте. [Авджи секбанов] не участвуют в походе, даже если в поход отправляется Его Величество повелитель. Они постоянно живут в горах Истранджа. Охотятся в пользу повелителя. Вот поэтому в поход они не ходят.

Жалованье янычарам выдается разом. Оно подсчитывается в ведомстве аги. [Жалованье] выдается по очереди чорваджи каждой ода. Когда наступает время выдачи жалованья, оно выдается по очереди. Однако в первую очередь его получают секбаны и солаки. Причина [такого порядка] в том, что первыми являются ода, [в которых состоят] аги [янычарского очага]. Солаки же получают [жалованье] первыми потому, что солакбаши — старые люди. Из уважения [им] выдают [жалованье одним из первых]. Остальные получают по очереди. [Чорваджи] пересчитывают жалованье в своих ода. Если есть излишек, его хранят, а если недостача — ее записывают. Когда приходит день [передачи] излишка и [получения] недостачи, излишки отдают, а недостачу получают. Закон таков, ибо, что бы ни случилось в среде [102] янычар, их наставляют на правильный путь в зависимости от проступка, но утаивший хоть одно акче подвергается невиданному у них наказанию. Поэтому, если чорваджи [какой-то ода] нет на месте, /60б/ жалованье не выдают до тех пор, пока не явится какой-нибудь доверенный йолдаш из соседнего бёлюка, известный своей честностью. И уж тогда выдают [жалованье]. Выдают присутствующим [чорваджи], а [жалованье] отсутствующих оставляют в мешках. [Его] выдают [только] тогда, когда за ним явятся. Законы относительно этого таковы.

Служба янычарских йолдашей во время похода состоит в том, чтобы, засев в траншеях, каждому на своем месте принимать участие во взятии крепости. На месте сражения палатки [янычар] ставят по обеим сторонам украшенных шатров сердара и Его Величества падишаха, опоры мира. Получается нечто вроде улицы. Два бёлюка во главе обеих сторон состоят из капыджи. С одной стороны располагаются бёлюки аги, а с другой — яябаши. Одним из [бёлюков] капыджи является 17-й бёлюк аги, а другим — 101-й [джемаат] яябаши. [За эту службу] они имеют прибавку в одно акче. Каждый год за эту службу в качестве капыджи в период похода в их ода выдается [прибавка к жалованью в размере] одного акче в день. Закон таков.

Когда во время войны в крепости посылают нёбетчи, по закону они должны находиться там три года, йолдашам, несущим в них охрану, выдается [дополнительно] по одному акче [содержания] нафака ¹¹³. [Это] — одно из старинных установлений. Ныне же [деньги на это] из казны берут, а в крепости не посылают. А если посылают, то лишь самую малость, /61а/ потому что солдат, которые [обязаны] находиться в крепостях, [там] нет, а потому и деньги требовать не могут. Деньги эти достаются командирам.

Ныне [стамбульские] кятибы освобождают [от гарнизонной службы] солдат, [обязанных] находиться в крепости. Этого делать не следует, потому что страсть [кятибов] к золоту приводит к тому, что жалованье [этим солдатам] идет в двух местах. Ибо их дефтеры уходят [в крепость]. Жалованье там выдается по ним. Между тем, до тех пор пока [нёбетчи] не прибыл [в крепость], его не вычеркивают из прежнего [дефтера]. По этой причине жалованье идет в двух местах. Итак, не следует освобождать [янычар] от [гарнизонной] службы.

Затем наступает [черед] забрать обратно [незаконно шедшее им] жалованье. Однако оно расходуется ага, [находящимися в крепостях и] заявляющими, что это [причитается им от] казны. [Деньги эти] безвозвратно пропадают. Это — новое дело, с которым нужно покончить.

В военное время обязанности янычар заключаются в том, [103] чтобы находиться в траншеях и вступать в сражение. В траншеях они носят янычарский кече. Они располагаются во рвах, [имея на головах] кече. Без кече находиться там не полагается. Ныне же [янычары], в нарушение закона, натягивают на [голову] ночной колпак либо чехол от ружья. Следует запретить [это], потому что кече имеет величественный вид. Сто человек в кече кажутся врагу тысячью. Такой благородный [головной] убор носили [всего] три-четыре человека, посвятившие себя Богу. /61б/ Пренебрегая этим, [янычары] утверждают, что [убор этот] слишком тяжел для головы, чтобы [носить его] в траншеях, и [тем самым] покрывают себя позором, ибо [убора этого] не имеют [даже] челеби ¹¹⁴.

Итак, сделав наставление, нужно заставить янычар во время похода носить кече.

Не положено, чтобы слугу повелителя во время похода оставляли где бы то ни было, [не призвав на службу]. Необходимо [всех их] доставить в шатер орта. Следует привести даже тех, кто находится при домах сановных лиц, эмиров ¹¹⁵ и везиров, потому что если тем, кто находится при домах этих лиц, оказывают покровительство, то тогда и других призвать невозможно. Ныне же и пацги, и беи, и другие сановные лица — все держат при себе прислугу из янычар. А это запрещено. Ни при ком не должно быть янычар, будь то хоть янычарский мукабеледжи, ибо никому, кроме ага очага, не положено иметь в услужении янычар. Это незаконно. Ныне же янычары падишаха, состоящие на его жалованье и обязанные нести [боевую] службу в траншеях, пользуются милостями сановных лиц и проходят проверку вместе с их джебелю ¹¹⁶. Вред от этого двоякий. Во-первых, [таких янычар] нет [на своем месте] на поле сражения. Во-вторых, когда [янычар] проходит проверку вместо джебелю сановника, которому он служит, происходит нехватка одного [джебелю]. /62а/ Вот какой вред от пребывания янычар при сановных лицах. Следует [это] запретить.

Если [янычары] не идут в поход по причине тяжелой болезни, не имея сил принять в нем участие, они обязаны взять у кадиев вилайета и местных аянов ¹¹⁷ докладную записку и прошение [соответственно] и отослать их [в Стамбул] с людьми, едущими из тех мест. В случае же если болезнь не тяжела и эфенди вилайета ¹¹⁸ и местный аян подают докладную записку и прошение из покровительства, следует наказать просителей, с тем чтобы не мешали прибытию [к месту военного сбора] тех, кто обязан принять участие в газа. В других случаях тезкере [на неявку в поход] должен представлять чорваджи того [янычара]. [Чорваджи] не должны оказывать поддержку тому, кто стремится уклониться от похода. [104]

Никто, [кроме] янычар, не должен [в составе] армии идти в поход. Даже ремесленникам запрещено быть слугами повелителя, потому что ремесленный люд — это не слуги. Занимаясь ремеслом и считая свое жалованье ничтожным, они [в поход] не идут. Ныне же большинство [янычар] — ремесленники. Впредь не следует делать ремесленников слугами повелителя. Если кто-либо из ремесленников, [работающих] в мастерских при ведомстве аги, выразит желание [стать воином-янычаром], он уже не должен больше заниматься [своим ремеслом]. [Ремесленники] не должны идти вместе с армией [в качестве воинов]. А если кто-либо идет, его следует наказать.

/62б/ Когда Его Величество покойный Сулейман-хан — да будет над ним милость и благоволение Бога! — соизволил направиться в поход против Сигетвара ¹¹⁹, он не расставался со своим конем, а лишь менял сбрую. Когда же с помощью божьего провидения он вступил в Белград ¹²⁰, его быстрая, как ветер, лошадь, на какой-то миг встав на дыбы, оборвала узду. Поскольку падишах очень любил эту уздечку, его благородное сердце впало в печаль. Когда же по объявлении священного указа об изготовлении точно такой же уздечки объехали все султанское войско и вернулись обратно, не найдя никого, кто бы взялся изготовить такую же, вперед выступил один из янычарских йолдашей и заявил, что берется изготовить точно такую же уздечку, как и прежняя. Этого йоляаша-сарраджа доставили к мирахору ¹²¹, и он сказал ему, что возьмется сделать уздечку, что он янычар и что жалованье его составляет семь акче. Он просил у падишаха лишь прибавки [к жалованью] в одно акче. [Мирахор] пообещал ему [прибавку] сразу же, как только он изготовит [уздечку]. Когда к вечеру йолдаш закончил [работу], его вновь привели к мирахору. Посмотрев на уздечку, тот убедился, что она лучше прежней. Тогда [мирахор] сказал [йолдашу]:

«А за сколько акче ты сделал бы [уздечку] другому? /63а/ Говори правду». Тот ответил, что сделал бы ее за 40 акче. На радостях ему было пожаловано 70 или 80 акче, а уздечку принесли и показали падишаху.

Падишах мира был счастлив и спросил, кто изготовил такую уздечку. Ему сообщили, что ее сделал янычар, жалованье которого составляет семь акче, и что он просит прибавку в одно акче. При этом его так превозносили, что невозможно и передать. Когда падишах семи земных поясов ¹²² услышал о том, что [уздечку изготовил] янычар, являющийся [в то же время] ремесленником, когда он узнал, что тот может сделать одну уздечку за 40 акче, он на некоторое время погрузился в море раздумья, а затем сказал: «Тот, кого сделали янычаром, им и должен оставаться. Ремесленнику [104] незаконно быть янычаром. Тот, кто может заработать 40 акче в день, будет ли служить мне за семь акче?». После этого [падишах] пригласил к себе агу и спросил у него, кто сделал этого [ремесленника] янычаром. [Ага] подробно рассказал о том, что тот положенным образом прошел службу, что несколько лет он провел у турка, а затем заступил на действительную службу и что ремеслу своему он обучился еще до своего обращения в ислам.

/63б/ [Тогда падишах] соизволил [сказать]: «В то время как набор ремесленников запрещен, этого взяли». Как только выяснилось, что это произошло при девширме, когда набор огланов преступно и вопреки закону производили беи, которым это было запрещено, [падишах] приказал исключить [этого янычара] из очага. Когда стало очевидным, что, в то время как йолдаш ожидает прибавки, его высылают в тимар, мирахор и другие приближенные лица падишаха [стали] бить челом пред центром Небесного Порога, умоляя о том, чтобы [йолдаша] не изгоняли из очага. Все было напрасно. Однако, не отвергнув [полностью] их мольбы, [падишах] соизволил причислить [того янычара] к разряду челенгиров ¹²³ при его прежнем жалованье. Он счел его недостойным находиться в рядах янычар, потому что ремесленнику незаконно быть слугой повелителя, разве что это ремесленник [из мастерских аги].

И еще... Когда Его Величество султан Сулейман-хан отправился в поход против Будима ^124, он соизволил сделать остановку в Эдирне. Объезжая войско, он увидел какого-то [человека], отмерявшего вместе с сакалбаши ¹²⁵ ячмень. Тотчас вернувшись в свой шатер, он послал за янычарским агой. Когда того привели, [падишах] соизволил расспросить его.

[Янычарский ага] подробно рассказал о том, что /64а/ [этот сакалбаши] — один из тех, кто был [взят] по девширме из деревни, находящейся неподалеку отсюда. И вот ныне, уже будучи янычаром, он оказался в своих родных местах. Когда от крестьян той деревни потребовали сюрсат ¹²⁶ и те [стали] поставлять его, они попросили упомянутого йолдаша: «Пойдем вместе с нами» — и, уговорив, увели [с собой]. Ячменя же в армии было много, и полностью его не продали, а так как везти остаток ячменя обратно [в деревню] было трудно, они начали продавать его на пять акче дешевле, чем на базаре. Поскольку люди те были односельчанами [йолдаша], он, желая им услужить, отмерял этот ячмень и [тем самым] помогал им.

Его Высочество ага еще что-то объяснял падишаху мира, а тот погрузился в раздумье и затем соизволил сказать следующее: «Если бы он был моим слугой, он постыдился бы [106] заниматься киле и весами» — и выгнал [йолдаша] из очага, соизволив сделать его тимариотом.

Или вот еще. Когда однажды Его Величество покойный султан Сулейман счастливо совершал прогулку по Стамбулу, он увидел неподалеку от Ок мейданы какого-то человека, занимавшегося ремеслом старьевщика. Ему был учинен допрос, и [он рассказал], что прежде был янычаром, а став инвалидом, уже не мог больше участвовать в походах и сделался отураком с [пенсией] три акче, /64б/ что пять акче [его прежнего жалованья] он оставил казне и получает, таким образом, свое нынешнее содержание из излишков [доходов от вакуфа при мечети] султана Мехмед-хана. После того как этого [человека] расспросили и он поведал [это], Его Величество падишах, опора мира, соизволил [сказать так]: «Смотрите! Если [ему] нужно работать, пусть не занимается своим делом в лавчонке на глазах у всех людей, имея такую бороду. [Сначала] пусть ее сбреет, а потом уж работает. Такая борода — отличительный знак моих слуг. Моих слуг распознают по ней. А из-за такого вот человека их чести — урон. К тому же [отураки] нынче не входят в очаг и жалованье свое получают из излишков [доходов вакуфов]. [Им не положено] носить янычарский кече».

Сделав наставление упомянутому [отураку], [падишах] велел ему сбрить янычарскую бороду. [Он] заставил его сбрить бороду потому, что тот был отураком, а отураки тогда не входили в состав очага и получали денежное содержание из излишков [доходов вакуфов], — чтобы и другим был урок. Вот как соизволил поступить [падишах]. Падишах, опора мира, лично следил [за всем этим], да и его министры, со своей стороны, внимательно относились [к таким делам], ради того, чтобы неувядаемым было государство, чтобы не совершалось дел, противных закону.

[Что касается] выдачи жалованья отуракам из очага, то, когда на престол вступил покойный султан Селим-хан ¹²⁷, /65а/ он издал такой ферман: «Вместо того чтобы шехир эмини выдавал [отуракам] жалованье из излишков [доходов вакуфов], пусть выдают [им жалованье] из очага».

Мало того, что теперь [отураков] стало много, — отураками с высоким жалованьем становятся зеленые юнцы. Они занимаются ремеслами и охраняют куллуки, а когда [им] говорят о походе падишаха, обращаются в бегство.

Итак, нужно, чтобы впредь никто не становился отураком с высоким жалованьем. Что было, то прошло. На это уж не надо обращать внимания. Каково бы ни было пожелание падишаха, впредь необходимо приступать к [действию] в соответствии с [его] предписанием, согласуясь с ним.

Будучи янычарами, шакирды Эфенди, шакирды ведомства [107] аги, кетхюда ода и работающие в мастерских [ведомства аги] [во время похода] не сидят в траншеях. Жалованье им выдается раз в три месяца. Вот поэтому оно называется меваджиб ¹²⁸. [Буква] * — для мухаррема, [буква] * — для сафера и [буква] * — для ребиульэввеля составляют слово масар ¹²⁹. [Буква] * — для ребиульахыра и [буква] * — для джемазильэввеля и [джемазийуль]ахыра составляют слово реджедж ¹³⁰. Для реджеба, шабана и рамазана принято обозначение решен ¹³¹. Для шевваля, зильхиджже и [зиль]каде существует обозначение лезаз ¹³². Жалованье в виде четырех меваджибов выдается под такими [названиями]. [Все эти янычары] довольствуются этим [жалованьем].

Каждое жалованье фиксируется в трех дефтерах. /65б/ Один из них хранится в канцелярии [янычарского кятиба]. Его называют асыл ¹³³. Другой передается мукабеледжи. [Этот дефтер] носит название мюкеррер ¹³⁴. По нему мукабеледжи производит сверку [дефтеров]. Исстари, когда нужно было произвести сличение [дефтеров], обычно сличались [только] цифры. Сверять имена правила нет. Однако лучше, если бы [это] делалось, потому что [в таком случае] в дефтер не смогут [незаконно] внести никаких записей. Еще один дефтер обычно хранится в казначействе. Нынче его не составляют.

Дефтер, который выдают для сличения, называют хазине ¹³⁵. Однако это не тот [дефтер], что [хранится] в казначействе. [Хазине] — это дефтер, который представляется во дворец падишаху при каждой [выплате] жалованья [янычарам]. Ныне его перестали запрашивать. Во дворец [этот дефтер] не брали со времени [царствования] султана Мурад-хана ¹³⁶. Нужно, чтобы [этот дефтер] забирали во дворец. Когда сличают одно жалованье с другим, [в дефтере] невозможно поставить и лишнюю точку.

При каждой [выплате] жалованья янычарским йолдашам возникает нехватка [жалованья] за полтора дня ¹³⁷, [ибо] один месяц состоит из тридцати, а другой из двадцати девяти дней. Из-за этой разницы [числа] дней в месяце и возникает недостача.

[В дефтер] не положено вписывать никого, кроме [набранных] по девширме и кулоглу, разве что, вступив на престол, падишах внесет в дефтер кого-нибудь из находившихся при нем в санджаке, когда он был еще наследным принцем, и присоединит его к сословию янычар ¹³⁸. Есть такое правило. /66а/ Тогда происхождение безразлично. Будь то мадьяр, черкес, рус или хорват, следует тотчас же вписать [в дефтер] их [имена] и названия их родных мест. [На то] — воля падишаха. Такое случается раз в тысячу лет. [Кто] попал [в дефтер], того не вернешь. [108]

Выдавать янычарам по одному окка ¹³⁹ мяса на три акче начали во времена султана Мехмед-хана, завоевателя Константинополя. В те времена все янычары были холосты. Жениться им закона не было. А так как они были бессемейными, то [для них] построили ода. Мясо для них закупали тогда ашчи по рыночным ценам всюду, где находили. Когда мяса иной раз достать не удавалось, возбужденные [янычары] собирались толпами. Когда [ашчи] не [могли] достать к вечеру мясо и еду для [янычарской] братии, они [думали]: «Испробовать нам палки в своих ода» — и отбирали мясо даже у встречных улемов и сейидов ¹⁴⁰.

Однажды Его Величество покойный султан Мехмед-хан объезжал вместе со своим дядькой Махмуд-пашой ¹⁴¹ окрестности [Стамбула]. А неподалеку от священной мечети близ Карамана ¹⁴² рос огромный тополь. Нынче на этом месте находится мектеб ¹⁴³. [Султан] увидел какого-то ашчи, стоявшего в тени тополя и на чем свет стоит ругавшего полуденную жару. /66б/ Когда падишах вместе со своим везиром приблизился к нему и спросил, что с ним [случилось], тот сердито ответил: «Послушай, человек, чего ты хочешь от меня? Дела мои плохи. Хожу с самого утра и не нашел еще ни одного окка мяса. Теперь вот боюсь идти в ода, потому что не заготовил для йолдашей еду. Что теперь со мною будет? Мухтесиб ¹⁴⁴, распоряжающийся страной падишаха, живет себе в наслаждениях. Справедливо ли, чтобы мы переносили эти тяготы? Если бы падишах дал эту [должность] мухтесиба мне, я бы так заботился о городе, что все ломилось бы от продовольствия».

Падишах, милостиво спросив [ашчи] о его имени и прозвании, попрощался с ним и уехал. Прибыв во дворец, он позвал к себе янычарского агу. Нашли того ашчи и пожаловали [ему] должность мухтесиба. И он так содержал округу, что город Стамбул был полон продовольствием, так управлял страной, что будет поминаться людьми во все времена.

Звали его Гедик Ахмед-паша ¹⁴⁵.

В те же времена [султан] позвал [однажды] Ахмед-пашу и держал с ним совет о мясе для янычар. И постановили выдавать им мясо. В то время мясо было дешево и стоило два акче [за окка], а во время засухи — четыре акче и дороже. Было решено зимой продавать мясо [янычарам] по три акче [за окка]. /67а/ А для того чтобы [торговцы] не испытывали неудовольствия, когда мясо [они должны были] продавать по два акче [за окка], [им] приказали отпускать на три акче один окка и 50 дирхемов ¹⁴⁶ [мяса]. Когда же мясо поднялось в цене до четырех акче, для возмещения убытков [мясников, поставлявших мясо янычарам], было обращено в вакуф 24 тысячи алтунов. Этими деньгами распоряжался [109] тогдашний мухтесиб, исполнявший тогда [обязанности] и коюн эмини ¹⁴⁷. Особого коюн эмини не было. Деньги [от вакуфа] давали благодетелям-кассабал, и они распределяли их между собой: из процентов [с пожертвованных в вакуф денег] покрывали свои убытки, [которые терпели] на [продаже] мяса [янычарам по заниженной цене]. В те времена овец было много. К тому же янычарский мейдан был немногочисленным, а потому и овец требовалось мало. Хотя и нынче мейдану выдается овец не больше, чем раньше, однако из-за возросших цен на них убытки [кассабов] довольно значительны. А потому от тех 24 тысяч алтунов не осталось и следа. В прежние времена убытки покрывались за счет этих [денег].

Итак, мясо покупали в дюкканах ¹⁴⁸ кассабов. Соответственно возмещали им убытки. Затем Его Величество Сулейман-хан, устроив Томрук ¹⁴⁹, соорудил ¹⁵⁰ площадь. Поскольку убытки [от продажи мяса] стали еще больше, было приказано [доставлять] из Румелии 360 тысяч овец. /67б/ Когда [кассабам] нужны овцы, они пользуются [поставляемыми] казной овцами, разделывают их и продают. Ныне же не прибывает и третьей части этих овец. Вместо остальных [овец] привозят деньги. Еще возмещают и убытки джелебов ¹⁵¹. На каждой пристани был учрежден сбор кассабийе, составлявший половину таможенных пошлин. Убытки [джелебов] покрываются за счет этого.

Однако постепенно число [поставляемых янычарам] овец растет. Не следует увеличивать [их числа]. Необходимо производить выдачу овец так, как это делалось исстари. Всегда выдавалось по пол-овцы на каждую ода. Секбанбаши самое большее выдавалось пять овец, потому что в прежние времена он являлся [янычарским] агой. Ему и нынче выдается [столько же]. [Секбанбаши] имеет 34 бёлюка [секбанов]. Им также выдается по пол-овцы. Кятибу и кетхюда [секбанов] вместе с их ода выдается по одной овце. Конным секбанам положено по одному окка мяса. То же относится и к конным загарджи. Загарджибаши, турнаджибаши и сансунджибаши полагается по одной овце. Хассеки, деведжи, зенберекчибаши и имаму [янычарского] аги вместе с их ода положено по одной овце. Одабаши солаков — по одной овце. Мютеферрика также положено /68а/ по одной овце. Солакбаши [выдается] также одна овца, кетхюда солаков — одна овца. Распределяют [мясо] между собой [сами].

Ода кетхюда-бея положено три овцы, самому кетхюда-бею — четыре овцы. Баш чавушу полагается три овцы, его ода — также три овцы. У кетхюда йери нет определенной ода. Каждому, кто становится кетхюда йери, положена одна овца. У мухзыра также нет определенной ода. Каждому, кто [110] назначается мухзыром, полагается одна овца. Находящимся у него в подчинении ода [выдается] по пол-овцы. Талимхане-баши и кайыкчи, а также их ода положено по одной овце, кючюк чавушу и орта чавушу — по пол-овцы. Янычарскому кятибу [дается] три овцы, аджеми яябаши — по одной с четвертью [овце], кятибам [аджеми огланов] — по одной овце, стамбульскому аге — одна овца.

Среди ашчи есть три старейших, называемых джасусами. ¹⁵² Один из них — старейший [ашчи] из бёлюков аги. Другой — [старейший ашчи] из [джемаатов] яябаши. И третий — [один из старейших ашчи] Старых ода. Каждому из них положено по одной хорошей овце. Раздают [мясо] они.

Они командуют ашчи. /68б/ Торопясь, [ашчи] выстраиваются в очередь, и, если кто-либо из них хоть немного пролезет вперед, [джасусы] бьют [провинившегося] плеткой. Законы относительно них таковы.

Необходимо, чтобы соизволили отдать распоряжение впредь выдавать [янычарам] столько овец, сколько их поставлялось мейдану во времена султана Сулеймана, согласно тогдашнему дефтеру, а связанные с [поставкой мяса] убытки [поставщиков] немедленно возмещать. После того как отобрали «овечий» дефтер, невозможно увеличить число выдаваемых мейдану овец. Для [обеспечения] овцами упомянутого мейдана и султанской кухни за Румелией записано 300 тысяч овец, [которых обязаны поставлять] джелебы. Ныне [эти поставки] возложены на деревни наподобие хараджа ¹⁵³. [Овцы] взимаются полностью. За реайей [долга] быть не может. Следят за [поставкой] этих овец янычарские аги. Этих овец [взимают в различные периоды], которых [всего] пять. [Их берут] во время падежа скота, весной, в августе, когда в них испытывают нехватку, и когда [их] заготавливают для Дивана. Вот те овцы, которые предназначены для [поставок] в Стамбул.

Кроме этих [овец] привозили и других. Их поставляли базиргяны ¹⁵⁴. Ныне, кроме положенных к поставке овец, никаких других [в Стамбул] не привозят. Так, не доставляют, как прежде, овец из Валахии и Молдавии. Виной тому — кассабы. Прежний обычай был таков: записав какого-нибудь благодетельного человека в число лиц, занимающихся ремеслом мясника, назначали его кассабом /69а/ лишь после того, как он, будь то мусульманин или неверный, поработает четыре-пять лет на [янычарский] мейдан. Их часто меняли. Делали [это] для того, чтобы, в случае если [один] разорится, [другой] мог платить наличными при покупке овец у базиргянов. При частой смене кассабы были людьми богатыми, а потому, покупая овец у приезжавших базиргянов, деньги за [овец] давали вперед. Тем, кто не более чем за три дня [111] отдавал [деньги], базиргяны снова старались привезти овец. Когда овец привозили отовсюду, в краю царило изобилие. Ныне же, когда большинство кассабов разорено, когда деньги, [положенные] приезжающим базиргянам [за привезенных овец], остаются за [кассабами], тюрьмы им не миновать. Поэтому базиргяны не приезжают, ибо денег своих получить не могут. Итак, древний закон таков, что, если его придерживаться, овцы [начнут] поступать [отовсюду], как и прежде. [Нынче] мясо выдается туда, куда не должно выдаваться, [а потому] рост убытков неизбежен. В наше время [мясо], [продающееся] по 10 акче за окка, приносит убыток в 7 акче.

Итак, распределяя овец для султанской кухни и Старого дворца, а [также] для мейдана, [следует делать это] так, /69б/ как поступали, сообразуясь с дефтерами, существовавшими во времена султана Сулейман-хана. Если благодетелям-кассабам [будут поставлять овец], если деньги [за овец] будут даваться без задержки, овец начнут привозить отовсюду. Край станет богатым. И у джелебов овец станет больше. Необходимо делать все [возможное], чтобы джелебы эти приезжали. Овцы должны поступать полностью. Не должно быть так. чтобы вместо [овец] привозились деньги. Следует возмещать убытки джелебов.

Коюн эмини должен быть человеком честным. Когда кул, принимающийся за службу [коюн эмини, связанную] с джеле-бами, соглашается на гулямийе ¹⁵³, он становится состоятельным [человеком]. Приняв [на себя] поручительство за джелеба, он должен взять [из казны деньги] на расходы [по до ставке] стольких тысяч овец, на сколько хватает его состояния, и распоряжаться этими деньгами. Он не должен давать джелебу мало денег. Он обязан выдать ¹⁵⁶ их полностью. Взяв деньги [из казны] в алтунах [и] курушах, он не должен выдавать [джелебу] стершиеся акче, потому что в том краю овец иначе как за золото не продают. Один алтун идет за 130 [акче], а один куруш — за 90 [акче], а потому, разменяв [алтуны и куруши] на акче, [коюн эмини] наживается, а джелебы несут убытки.

Обманутые базиргяны перестали привозить овец. Мало того, что обирают базиргянов. И состоятельные джелебы из-за своих убытков перестали поставлять овец. Они не соглашаются на то, чтобы [деньги], взятые [из казны] в золотой монете, [коюн эмини] выдавал им в акче. /70а/ Они не уверены в том, что [смогут] купить [нужное число овец] за [акче]. Покупают овец и за акче, но тогда, [имея при себе] деньги на три тысячи овец, не привозят и тысячи. На выдаваемые им 40 акче овцу не купишь. Коюн эмини присваивают денежки себе. Отчитываются так: «Прибыло столько-то овец». Кое-кто из [джелебов] разоряется, а кто-то и погибает. [112]

Таким образом, службу, связанную с [поставкой] овец, нужно поручать честным людям. [Однажды] отправились на закупку овец во время падежа скота вместе с Ферхад-агой, который после должности янычарского кетхюда получил [пост] пияде-бея ¹⁵⁷, и привезли 50 тысяч овец. Обеспечив богатых джелебов поручителями, полностью привезли [овец]. Поскольку сей раб находился на службе кятиба при [Ферхад-аге], он ознакомился с этим делом, насколько это возможно. Следует поступать таким образом: коюн эмини не должен заранее брать денег с кула, приставленного к [отарам овец]. С каждой овечьей головы [коюн эмини] положено по одному акче. [Ему] следует брать [их только] после прибытия [этого кула]. Человек, отправившийся к реайе, не должен совершать злоупотреблений. Если [все] будет так, как описано, никакого ущерба в связи с [поставкой] овец не будет.

На [янычарском] мейдане каждую неделю выдается 15 тысяч свечей. По средам янычарские чавуши, надев тюрбан-селими ¹⁵⁸, раздают свечи [весом] 16 дирхемов. [Янычарам] выдается [также] 70 тысяч сальных свечей. /70б/ [Эти свечи] весом 20 дирхемов продаются [янычарам] на базаре за ту же цену, что и свечи [весом] 12 дирхемов, а потому продавцы свечей терпят из-за этого убытки. Кассабы не должны продавать сало другим [продавцам свечей, не связанным с поставками янычарам]. Остающиеся после [продажи янычарам] свечи [продавцы] продают на базаре на 10 акче дороже. Ныне [число выдаваемых янычарам] овец возросло. И на них-то денег не хватает, а заступающие на должность аги очага дают ода, где они находились, будучи янычарами, [лишнюю] овцу.

Да воздаст Господь всевышний по заслугам тем, кто соблюдает закон падишаха, и тем, кто заботится, чтобы [не было] убытков и ущерба! Да поможет он нашим агам и [да способствует он] пополнению казны.

Итак, рассказано, насколько это возможно, о положении дел в янычарском корпусе. Согласно [рассказанному], необходимо следить за соблюдением древнего закона [янычарско-го] корпуса так, чтобы повсюду [янычары] проявляли доблесть и отвагу, как делали они это во времена прежних султанов.

(пер. И. Е. Петросян)
Текст воспроизведен по изданию: Мебде-и канун-и йеничери оджагы тарихи (История происхождения законов янычарского корпуса). М. Наука. 1987

© текст - Петросян И. Е. 1987
© сетевая версия - Тhietmar. 2009
© OCR - Halgar Fenrirrsson. 2009
© дизайн - Войтехович А. 2001 
© Наука. 1987

Мы приносим свою благодарность
Halgar Fenrirrson за помощь в получении текста.