ИСТОРИЯ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ЗАКОНОВ ЯНЫЧАРСКОГО КОРПУСА

Ввиду большого объема комментариев их можно посмотреть здесь
(открываются в новом окне)

МЕБДЕ-И КАНУН-И ЙЕНИЧЕРИ ОДЖАГЫ ТАРИХИ

/4б/ Глава первая

Впервые аджеми огланов собрали в Гелиболу в славные времена Его Величества султана Мурад-хана Гази ¹, — да будет над ним милость и благоволение Бога! Тогда, набрав [аджеми огланов], их сразу же делали янычарами с жалованьем два акче и посылали на войну за веру. Упомянутый закон — дело султана Мурад-хана и Сулейман-паши Гази ². Так было до тех пор, пока Его Величество султан Мурад-хан Гази, — да будет над ним милость и благоволение Бога! — не направился против неверной Валахии ³ и не велел построить два судна, чтобы переправить конное анатолийское войско из Ляпсеки ⁴ и Чардака ⁵. Когда потребовались люди для того, чтобы вести эти [суда], они оказались шайкой сброда. Пользы от них не было никакой. Тогда собрали [солдат] лияде ⁶ и азебов ⁷, дабы заставить вести суда их, [но] и они оказались шайкой сброда. И от них никакой пользы. К тому же надо было платить им по два акче. Расход большой, а поскольку это были не особые, [для того только] предназначенные слуги, они исполняли свои обязанности спустя рукава. Возвращаясь из похода в свои вилайеты ⁸, /5а/ они дорогой грабили и разоряли реайю и берайю. И [тогда] подумали: а что, если отрядить для этого особых слуг? Пригласили бывшего в то время великим везиром ⁹ Шахин-пашу ¹⁰, доставили из области Теке ¹¹ известного тогда своим даром ясновидения и чудодейства Алаэддина ¹² и вместе с некоторыми из улемов ¹³ и ученых мужей держали совет и решили: вместо того чтобы сразу же делать [аджеми огланов] янычарами, посылать их на службу на те суда [с жалованьем] одно акче, с тем чтобы после пятидесяти лет службы там они становились янычарами с жалованьем в два акче. Так как они набирались лишь из [числа] гяуров ¹⁴ и не знали турецкого языка, их определили на службу на казенных судах и на службу торба с жалованьем в одно акче и назвали их аджеми огланами. Когда им, как и янычарам, потребовалась форма одежды, был дан приказ сшить из желтой аба ¹⁵ точно такой кюлях ¹⁶, какой увидел той ночью в своем священном сне Его Величество, и носить [его]. Такой же кюлях в руках Его Величества увидел во сне великий везир Его Величества падишаха, опоры мира. Вот этот-то убор и определили аджеми огланам.[48]

[Аджеми огланам] назначили восемь /5б/ аджеми чорваджи; а над [чорваджи] поставили одного агу. И поныне того агу называют Гелиболу агасы ¹⁷. Он начальствует над этими чорваджи. Его жалованье [составляет] 25 акче. До тех пор пока он не умрет, должность его не дается другому. Когда же он умирает, на его место назначают кого-либо из баш яябаши ¹⁸, [находящихся] в Гелиболу. Или же эта должность дается какому-либо старому янычарскому яябаши из Обители Счастья. Назначать на эту должность кого-нибудь другого закона нет. Жалованье яябаши составляет 20 акче. Жалованье им обычно выплачивается в Стамбуле. [В Стамбул] по очереди отправляются яябаши и получают жалованье. Когда по указу падишаха необходимо зачислить кого-нибудь из аджеми огланов на службу, этого нельзя сделать, не получив прежде тезкере ¹⁹ Гелиболу агасы. Он же переводит из одной ода в другую. [В корпусе] аджеми огланов нет очага древнее, чем [очаг] в Гелиболу. Сначала аджеми огланов [там] было всего 400. Теперь же их на 100 человек больше. [Нынче] все эти порядки упразднены, как [в Гелиболу], так и [в Стамбуле]. Да воздаст всевышний Аллах по справедливости начальствующим, как здесь, так и там!

Когда Его Величество покойный султан Мехмед-хан, завоеватель Константинополя ²⁰, — да будет над ним милость и благоволение Бога! — завоевывал города, о которых говорится в священном стихе о «благой стране» ²¹, /6а/ ему потребовались солдаты. Он велел сделать аджеми огланами 3000 человек, по примеру аджеми огланов в Гелиболу, и предоставил им 31 ода. Один старый янычарский яябаши стал их стамбульским агой. Его назвали стамбульским агой, потому что он был агой аджеми огланов Стамбула. Агу же тех аджеми огланов, которые находились в Гелиболу, называли Гелиболу агасы. Назначили ему жалованье 40 акче в день и предоставили ему [особую] ода, назвав ее 11-м бёлюком аги. Нынче, когда людей в бёлюке аги стало много, [из него] сделали девять бёлюков. В ода, со 2-й по 30-ю, назначили 29 чорваджи, а в 31-ю — аджеми кятиба. Яябаши назначили жалованье в 18 акче; аджеми кятибу также определили жалованье в 18 акче. Им дали по два судна. Для перевозки солдат из Ускюдара ²²и Дила ²³, для обеспечения дровами-султанского дворца, после того как был построен Старый дворец ²⁴, [а также] для доставки сюда льда из Брусы ²⁵ /6б/ выделили особые кайыки ²⁶, и вверили каждому чорваджи по одному или по два кайыка. Гребцами на всех этих кайыках служат подчиненные чорваджи аджеми огланы. Постепенно начали создаваться очаги [аджеми огланов] при бостанах и в других местах. Если угодно Аллаху всевышнему, об этом будет подробно рассказано в своем месте. [49]

Уже во времена султана Мурад-хана ²⁷, набрав аджеми огланов, перестали сразу же делать их янычарами с [жалованьем] два акче. Отказались и от того, чтобы делать аджеми огланами с [жалованьем] одно акче, начав со времени султана Мехмед-хана, завоевателя Стамбула, отдавать аджеми огланов туркам ²⁸. Причина же этого такова. После того как был счастливо завоеван Стамбул, [Мехмед] разбил колокола [нынешней] соборной мечети Айа Софйа ²⁹, примыкающей к дворцу поверженного императора ³⁰, что неподалеку от Эгри капу ³¹, и построил минареты. И вот когда султан изволил отправиться на пятничную полуденную молитву ³² и, возвращаясь во дворец, отвечал на приветствия йолдашей янычарского очага, выстроившихся для приветствия Его Величества падишаха, опоры мира, один из йолдашей воскликнул: «Алейкум ас-селям, Мехмед-баша» ³³. /7а/ Возвратившись во дворец, падишах позвал к себе бывшего тогда великим везиром Махмуд-пашу ³⁴ и спросил [его]: «Лала ³⁵, почему тот оглан ответил на мое приветствие словами “Алейкум ас-селям, Мехмед-баша"? Что это за ответное приветствие?»

Махмуд-паша объяснил, что огланы становятся мусульманами из неверных и что они совсем невежественны. Произнося же слово «баша», [тот йолдаш] выказывал особое почтение [к султану]. Тогда Его Величество падишах сказал: «Ты прав, лала. Однако какой же это грамотный человек, если он до такой степени не знает турецкого языка! А нельзя ли, набрав [аджеми огланов], отдавать их туркам для обучения турецкому языку, а потом уж зачислять на жалованье, назначать на службу и посылать в победоносные походы?»

Посоветовавшись с тогдашними улемами, добродетельными людьми и старейшинами [янычарского] корпуса, султан назначил одного из старых яябаши румелийским, а другого — анатолийским агой. Им было положено жалованье в 15 акче. Впоследствии, во времена покойного султана Мурад-хана ³⁶, когда 15 акче стали для них мизерным содержанием, поскольку в непосредственном их подчинении аджеми огланов не было, сами аги корпуса /7б/ установили им жалованье в 30 акче ³⁷. И поныне [их жалованье] — 30 акче.

Румелийскому и анатолийскому аге назначили из числа янычарских йолдашей двух кятибов и определили им жалованье в 10 акче. Когда румелийский и анатолийский аги отправляются на [заседание] дивана ³⁸, они надевают мюджеввезе. Их кятибы на [заседание] дивана не являются, однако они прибывают на проверку ³⁹ огланов в ведомство аги ⁴⁰. Являются они сюда и по четвергам, когда исполняют свои обязанности. Надев мюджеввезе, они стоят у подножия лестницы, чуть ниже кятиба секбанов. Анатолийский кятиб стоит [50] выше румелийского кятиба. Этих кятибов возводят в ранг чорваджи. Они становятся чорваджи аджеми огланов.

Набранных в Румелии огланов продают за один алтун туркам Анатолии, а поэтому, когда турки купят их за деньги, пусть не смеют говорить: «Я — слуга повелителя. Тебе не служу». Будучи за морем, [аджеми огланы] не должны убегать. Установили закон записывать огланов на жалованье лишь после того, как они, прослужив у турок четыре-пять лет и выучив турецкий язык, привыкнут к невзгодам.

Поскольку румелийских огланов продают в Анатолию, анатолийский ага стоит выше румелийского аги, /8а/ а поэтому анатолийского агу назначают стамбульским агой, а румелийского агу — анатолийским агой. Правила таковы. И нынче так же. О чырагах ⁴¹ анатолийского и румелийского аги, а также проверке [аджеми огланов], если угодно Аллаху, будет подробно рассказано ниже.

Закон о наборе огланов появился мудростью Тимурташа Деде ⁴², одного из сыновей Его Святейшества Хаджи Бекташа Вели ⁴³, — да освятит Бог его тайну! — Эмиршаха-эфенди ⁴⁴, представителя рода Его Святейшества Мевляна ⁴⁵, а также некоего мудрого везира по имени Бекташ-паша ⁴⁶. Если угодно Аллаху всевышнему, об этом будет подробно рассказано во второй главе при описании положения янычарских йолдашей.

Когда впервые возникла необходимость произвести набор огланов, это сделали кадии ⁴⁷ вилайета. Но так как один из них совершил провинность, от их [услуг] отказались и был отдан приказ производить набор беям ⁴⁸ вилайета. Какое-то время набор производили они. Впоследствии, во времена покойного султана Селим-хана ⁴⁹, и за ними обнаружились проступки. Тогда, во времена султана Сулейман-хана ⁵⁰, — да будет над ним милосердие Бога! — /8б/ появился ферман ⁵¹ о том, чтобы набор огланов производился агами [янычарского] корпуса, ибо все, что записано в законах и правилах корпуса, им известно, и если они нарушат их, то не смогут сказать: «Я ошибся, не знал». И до сего времени набор обычно производят они.

Установление относительно [набора огланов] агами [янычарского] корпуса вначале [было] таково: пусть предлагают производить набор солакбаши. Если они согласны, то [набор] поручать им. Если же они станут говорить: «Нет, мы уже стары, у нас нет сил ехать», то набор пусть поручают загарджибаши, сансунджибаши, турнаджибаши, хассеки, зенберекчибаши ⁵² и деведжи. Пусть поручают [набор] также старым яябаши. Однако незаконно доверять набор огланов бёлюкбаши, из-за того что [их должность] была учреждена позднее [должности яябаши]. К тому же жалованье их, как у [51] рядовых, — десять акче в день. Незаконно также, чтобы бёлюкбаши секбанов ⁵³ производили набор [огланов]. Из числа [янычарских] ага не положено производить набор (огланов] кетхюда-бею ⁵⁴, баш чавушу, кетхюда йери, мухзыр-аге ⁵⁵ и талимханеджибаши, потому что все они являются служащими очага. Однако секбанбаши дефтер ⁵⁶ [для набора огланов] выдается, и они производят набор, /9а/ потому что секбанбаши возводится в ранг бея и он является обладателем бунчука ⁵⁷, барабана и знамени ⁵⁸. Секбанбаши производит набор еще и потому, что в прежние времена он являлся янычарским агой. Поэтому-то секбанбаши и имеет ранг бея. По этой же причине он и производит набор.

Султанский указ о наборе гулямов ⁵⁹ не пишется на имя беев и кадиев вилайета, чтобы к ним не обращались за покровительством, когда приехавший [для набора] найдет какого-нибудь красивого мальчика из числа пенчик кулу ⁶⁰ или какого-нибудь сына знатных людей и захочет увезти его.

Проводить набор гулямов следует поручать честным и благочестивым лицам, чтобы не поступали, как заблагорассудится. Вот главное из законов и правил в благородном указе [о наборе]: «[Более всего] остерегайтесь брать турецких мальчиков. Если [в партии] идет взятый по ходатайству мальчик-гяур, который знает турецкий язык, не берите [его], потому что [непременно] окажется, что он [родом] не из тех мест, что и остальные». Если в походе во время боя он обратится в бегство, то не будет стыдиться их и не скажет себе: «Как же ты будешь смотреть в лицо [своим товарищам]!» Ведь он /9б/ не их земляк. Во время похода такой сброд и обращается в бегство.

Детей турок не берут потому, что большинство этих [детей] безродны и для веры они слабая опора. Если они попадают на службу к повелителю, то все их близкие и родственники, живущие в их родных местах, заявляют: «Я стал слугой повелителя» — и притесняют и угнетают реайю и берайю. Мало того, что не платят ашара ⁶¹ и других налогов, они проникают в ряды янычар, а санджакбеи ⁶², алайбеи ⁶³ и воеводы ⁶⁴ тех мест, считая, что они действительно придворные слуги ⁶⁵, не смеют им приказывать. Когда в провинции оказываются неизвестные [янычары], которые на самом деле не являются слугами повелителя, их невозможно наказать. Как только нужно [послать] донесение о них в Обитель Счастья, это вызывает их бунт и возмущение, ведет к появлению джеляли.

Когда же набирают детей неверных, то польза [от этого] в том, что с переходом в ислам в них рождается религиозное рвение и они становятся врагами своих сородичей. Каждый из числа этих [новобранцев] на победоносных границах [52] проявляет перед лицом врага доблесть и отвагу. /10а/ Какой бы власти они ни достигали, становясь даже янычарским кет-хюда, а не собирать джизье ⁶⁶ они не смеют приказать, хоть [все их] родственники и свойственники — гяуры. Вот почему постановили производить набор детей неверных.

Когда необходимо набрать детей неверных, берут сыновей знатных лиц, детей священников, детей самых лучших среди неверных. У тех, кто имеет двоих детей, берут [лишь] одного ребенка. Обоих сразу не берут. Берут того, кто производит лучшее впечатление. Не забирают единственного ребенка, потому что он является помощником отцу в крестьянском хозяйстве, — [чтобы] из-за отсутствия людей не чинился ущерб в ашаре сипахи ⁶⁷ той деревни. Не забирают мальчика-сироту, потому что он жаден и неотесан. Не берут также сына деревенского старосты, потому что [старосты] — из [числа] самых подлых жителей деревни. И дети их подлые. Не берут детей из среды погонщиков и пастухов, потому что они росли в горах и неграмотны. Разве что это сын знатного человека, из страха пристроившийся к ним. Тогда, /10б/ учинив допрос и разузнав место его жительства, вписывают его, согласно закону, в дефтер. Покрытых паршой не берут. Словоохотливый и болтливый будет ничтожным [человеком], окажется завистливым и упрямым. Не берут также [огланов, от природы] не имеющих бороды, с нежными чертами лица. Мало того, что такие склонны к смуте и бунту, врагу они покажутся жалкими. Не берут оглана, который от природы таков, словно уже обрезан. При проверке, поскольку он [как бы] обрезан, подумают, что это сын турка. Возникнут сомнения. Пусть подозрение не падает на других.

Не берут оглана, который женился, еще будучи неверным, потому что он будет бесстыдным. Женатый — падишаху не слуга. Пусть не берут оглана, владеющего ремеслом, потому что ремесленник не станет переносить тягот [военной службы] ради жалованья. [Набор ремесленников] ведет к тому, что [жалованье] платится тем, кто не несет никакой службы. Не следует брать того, кто, пожив в Стамбуле, потом вернулся в свой вилайет. Он будет человеком без стыда. Не берут оглана очень высокого роста; Он окажется глуп. Разве что он внушительного вида, [тогда берут], для того чтобы, став солаком. падишаха, он устрашал врага. Не берут оглана слишком маленького роста — неизбежна смута. Следует брать огланов среднего роста, как о том говорилось выше. Имея при себе султанский указ, производят запись [огланов], тщательно соблюдая все эти [предписания]. /11а/ Да не будет вреда порядку мира ⁶⁸ из-за того, что в янычарский корпус проникают люди со стороны ⁶⁹! В то время как янычарскому корпусу [положено быть] хорошо упорядоченным, не [53] сохранилось и одного из тысячи [прежних] законов и правил касательно его. Законы и правила не соблюдаются так, как [это было] прежде. А там, куда отправляются [янычары], своих обязанностей они не исполняют.

Когда, согласно упомянутым правилам, происходит набор огланов, пусть не требуют с деревни, из которой берут оглана, [денежного сбора] хылат бахасы ⁷⁰. Когда же взимают, пусть не берут более 200 акче, потому что в старые времена взималось по 100 акче. Нынче же, когда аба в цене, берут и по 300 акче. По этой причине взимают по 300 акче. Следует быть осторожным, как бы не взять денег хотя бы на одного человека больше. [Эти деньги] положено взимать в зависимости от числа набранных. На окраску и пошив верхнего оолама локмалу ⁷¹ из абы красного цвета и внутреннего долама желтого цвета требуются деньги. Они входят в эти 300 акче. С бедных людей не следует требовать много [денег].

Этих набранных огланов называют пенник огланами ⁷². Называют их пенник огланами /11б/ вот почему. Когда пришлось отказаться от солдат пияде, их наделили нифтликами ⁷³. Когда же возникла нужда в том, чтобы набрать огланов из [числа] неверных, стали делать это в землях неверных. Был издан указ совершить набег в область Биледжик ⁷⁴, [чтобы] пятую часть захваченных гулямов забрать в пользу казны, и 300 из них записать в дефтер. Бекташ-паша, Тимурташ Деде из семейства Хаджи Бекташа и Эмиршах-эфенди, один из потомков Мевляна, придумали костюм янычара и велели [огланам] надеть его. Их назвали янычарами ⁷⁵. Если угодно всевышнему Аллаху, об этом будет рассказано в своем месте. Вот почему [огланов] называют пенник кулу. Затем стали производить набор [огланов] среди реайи.

Когда производится набор упомянутых пенник огланов, 200 человек составляют партию. В дефтер записывают [название] казылыка ⁷⁶, где была набрана партия, личные приметы набранных огланов, имена кадиев, названия деревень, имена отцов и матерей [огланов], а также их приметы, названия мест, в которых была набрана партия, имена сюрюджибаши ⁷⁷, немусульманские и мусульманские имена огланов, их возраст, [обозначение] их бёлюков, /12а/ а затем их аги скрепляют печатью [дефтер]. Если есть какой-нибудь надежный старый йолдаш, занимавший прежде должность одабаши, или йолдаш кетхюда-бея, баш чавуша и других [янычарских] ага очага, то его назначают сюрюджибаши. Он обязан сопровождать этих огланов.

Янычарские аги должны назначать для набора-девширме ⁷⁸ людей честных и благочестивых. Вручая им дефтеры, они не должны притеснять чорваджи и брать [с них] деньги, чтобы чорваджи не заявляли: «Мы купили этот указ [о [54] наборе] и дефтеры за три-четыре юка ⁷⁹ акче», чтобы не брали [с собой] янычар больше, чем нужно. Они не должны приставлять к каждой партии [огланов] по 30-40 янычар, получив с каждого по три-четыре тысячи акче, дабы те, под предлогом, что они заплатили деньги, не притесняли и не грабили по пути реайю и берайю. Пусть не берут продовольствия больше, [чем им положено]. Останавливаясь на постой во встречающихся [им] по пути деревнях, они не должны совершать набегов на близлежащие ⁸⁰ деревни и взимать деньги на продовольствие. По пути им не следует взимать с деревень овец и ягнят.

Когда чорваджи не платят [за указ о наборе] денег, они назначают [для сопровождения] набранной партии [огланов] малое число людей.

[Партию огланов] должны сопровождать йолдаши, знакомые с порядком, /12б/ с тем чтобы наставлять их и не позволять предаваться пороку. Если они и [вознамерятся] совершить притеснение, то, зная о том, что будут сосланы в тимар ⁸¹ или посланы солдатами в крепость, воздержатся от этого.

Как положено, они доставляют партию [огланов] в ведомство аги. Вместе с ними прибывают кятибы румелийского и анатолийского аги. Огланов одного за другим проверяют в присутствии янычарского аги. [Для проверки] аджеми огланов приставлен лекарь с жалованьем восемь акче. Он осматривает место обрезания, с тем чтобы не оказалось прежде уже обрезанных.

Красивых и привлекательных наружностью огланов отдают в султанский дворец, а крупных [телосложением] огланов отдают в бостан. Здесь они служат так же, как те, которые находятся у турок. Затем их, согласно тезкере бостанджибаши ⁸², записывают на жалованье. Остальных аги продают туркам. Раз в год [с них] собирают йоклама акчеси ⁸³. Об этом рассказывается в своем месте.

В то время как султанским указом о наборе вышеупомянутых огланов запрещено набирать кого-либо, кроме сыновей неверных, все набранные в Боснии огланы — мусульмане, [из семей] мусульман. Нет закона не набирать их. /13а/ К тому же большинство [этих огланов] отдают в султанский дворец и в хасс бахче ⁸⁴. Причина такой милости в отношении упомянутой группы [огланов] такова: когда завоеватель Константинополя Его Величество султан Мехмед-хан соизволил направиться со своим победоносным войском против Боснии, местные реайя и берайя, познав силу и мощь Его Величества падишаха, опоры мира, единодушно явились пред ним и припали к султанскому стремени. Когда все они разом приняли истинную веру, Его Величество падишах, опора мира, узнав об этом, понял, что это — не плохой народ и сказал [55] тем, кто удостоился чести [быть обращенным] в ислам: «Просите у меня, что пожелаете!» Когда же они попросили: «Пусть производят набор огланов из наших мест», султан внял их просьбе и постановил производить набор огланов из числа [жителей Боснии]. И, будь то обрезанный или необрезанный, их набирают. Нет закона проверять их. Однако, несмотря на это, хорошо бы проверять, чтобы в их число по ошибке не затесались не принадлежащие к этому народу.

Когда прибывает партия [огланов], набранных [в Боснии], ее следует хорошенько проверять, с тем чтобы никто из турок не попал в их число за деньги. /13б/ Отправляющийся в Боснию чорваджи и все, едущие для набора-девширме, должны быть честными людьми, потому что жители Боснии — мусульмане и в их число легко попасть человеку со стороны.

До сего времени большинство набранных из этого народа показывали себя с хорошей стороны, находясь во дворце, бостане или других местах [службы], а те из них, кто достиг высоких постов, оказались людьми мудрыми ⁸⁵. Вот поэтому-то их и отдают в султанский дворец и бостан, а туркам не продают.

Тарабузанцев, хоть они и сыновья неверных, не берут ⁸⁶. [Их набор] отменен с давних пор. Производить среди них набор незаконно. Не делают этого вот почему: мало того, что порочность тарабузанцев превосходит все, что можно себе представить, еще ни один из заимов ⁸⁷ и сипахи из их числа не проявил в походах ни отваги, ни доблести. Они совершали лишь обман и злодейство. Поэтому со времени [правления] Его Величества султана Мехмед-хана, завоевателя Константинополя, до времени [правления] султана Селим-хана, завоевателя двух священных городов ⁸⁸, набор огланов среди тарабузанцев не производился.

Еще в те времена, когда Его Величество султан Селим-хан, будучи наследным принцем, появился в Тарабузане ⁸⁹, жители этой области пали к стопам Его Величества /14а/ и столь честно несли службу, что, когда они стали просить по восшествии его на славный престол о наборе среди них огланов, эти просьбы тронули благородное сердце Его Величества падишаха, опоры мира.

По восшествии на славный престол он направился против злодея Кызылбаша ⁹⁰ и рассеял бесчисленное войско упомянутого шаха Исмаила. Когда же он направился против Египта ⁹¹, вознамерившись овладеть двумя священными городами ⁹², было решено зазимовать во время этого похода. В этом походе силы мусульманского войска были истощены до предела из-за голода и лишений. Сердца янычарских йолдашей и [солдат] пияде истекали кровью от переносимых ими [56] тягот. Так как у других солдат сказать [об этом] не хватало смелости, подстрекали к этому тарабузанцев и послали их к небесному шатру падишаха мира с просьбой не оставаться зимовать [в походе]: «Уж не для того ли ты привел нас сюда, чтобы погубить? Мы здесь зимовать не будем». Когда те произнесли такие недостойные слова, Его Величество падишах, опора мира, разгневавшись, сказал: «Я ухожу. Кто хочет, пусть идет со мной, а кто не хочет, пусть принимается за свои [прежние] занятия, /14б/ он мне не слуга».

Янычарские йолдаши, устыдившись своих неуместных слов, стали молить о прощении. Однако Его Величество падишах, опора мира [подумал]: «Как это похоже на [поведение] моих придворных слуг!» — и сильно огорчился, что по их вине случилось такое ⁹³.

Когда султан с победой и триумфом вернулся во дворец, он, вознамерившись сжечь все дефтеры [янычар], а их самих убить, держал совет с улемами и добродетельными мужами. Они же сказали так: «Наш повелитель, янычар много. Они очень нужные слуги. Следует сделать так, чтобы у них не было повода для такого рода провинностей. Их очень много, и убить их [всех] невозможно, это вызовет бунт. Требуйте [выдачи] зачинщиков. Они сами выдадут их. А коли они войдут в единый сговор, дело примет скверный оборот».

Тогда Его Величество падишах, опора мира, изволил спросить: «Есть ли средство, которое помешало бы их сговору?» И старейшины надумали такое средство, рассудив [так]: «Жители Тарабузана — зловредные люди, люди двуличные. Кроме того, они неверны своему долгу. Закона /15а/ производить среди них набор огланов нет. Пусть будет издан указ о наборе из их числа нескольких огланов [из Тарабузана] и пусть их допустят в [ряды янычар]. Как только один такой появится среди них, [из боязни доноса] невозможно будет собраться в одном месте и четырем-пяти янычарам. Они не смогут действовать сообща, сговорившись друг с другом. Вот как следует поступить. Тогда [янычары] уже не смогут поднять мятеж».

Его Величеству падишаху, опоре мира, понравился этот совет. Он потребовал [выдачи] зачинщиков и подстрекателей бунта у самих [янычар] и наказал их.

Когда султан, вспомнив о собственном решении, которое он принял относительно тарабузанцев, издал ферман о наборе огланов, Пири-паша, бывший тогда великим везиром ⁹⁴, явился с докладом к султану и, вместо того чтобы докладывать о делах, поцеловал подножие трона султана, опоры мира. Тогда Его Величество падишах, опора мира, соизволил счастливо спросить: «Лала, чего ты желаешь?» [Пири-паша] отвечал: «Мой повелитель, появился указ о [57] наборе огланов из области Тарабузан. На все воля падишаха. Однако эти люди — шайка разбойников. Если вы произведете [среди] них набор и допустите до очага, /15б/ то, может, и будут мешать они сговорам и бунтам [янычар], [может], и будут доносить, однако [люди] эти невежественны и лживы. Мало того, что, понабравшись ума-разума, они будут поступать так же, как и те (бунтовщики), от этого племени не дождешься ни храбрости, ни доблести. Между тем [янычары] — личные слуги моего повелителя». Разгневавшись, [султан] ответил так: «Кто это во время моего правления может быть не согласен с их приемом [в янычарский корпус], кто это при мне может творить злодейство и насилие? При каждой [выплате] жалованья я беру все их дефтеры и сличаю. Я тайно разузнаю о всех делах [янычар]. У меня с ними (тарабузанцами) договор, а падишахи держат свое слово. Если же они начнут свои злые козни, легко дать им отпор».

Тогда, снова бив челом, [Пири-паша] сказал: «Не делай этого, мой повелитель. Прежние падишахи так не поступали. Это противозаконно». В крайнем гневе падишах воскликнул: «И ты учишь меня закону?» — и несколько раз ударил [Пири-пашу] по голове луком, который держал в руках, так что чуть не рассек ему голову. Как пришел со своей печалью Пири-паша, так и вышел вон. В тот год из окрестностей Тарабузана и Карамана ⁹⁵ набрали 700-800 огланов.

В славные времена [султана Селима] они вели себя столь благочинно и скромно, /16а/ что невозможно и передать. Затем стало известно, что, вернувшись от турок и вступив в [ряды] янычар, они чинят беспорядки. Первоначально султан Селим-хан отдал приказ производить набор огланов лишь в нахийе ⁹⁶ Тарабузана и не велел набирать там, где живут лазы ⁹⁷. Со временем плутовство и обман тарабузанцев не замедлили сказаться и [само] имя «лаз» стало вызывать смех. Набор среди них производился с того времени и до времени [правления] славного, в раю пребывающего султана Мехмед-хана, отца Его Величества султана Ахмед-хана, падишаха мира ⁹⁸. Затем, когда бунты и беспорядки группы огланов перешли все границы, был издан ферман об отмене среди них набора. И в самом деле, от набора их один вред. Лучше не производить среди них набор.

Нет закона набирать огланов из Белграда, Центральной Венгрии и пограничных [земель] Хорватии, потому что из мадьяра и хорвата никогда не получится настоящего мусульманина. Улучив момент, они отрекаются от ислама и бегут.

Незаконно производить набор огланов [из местности] между Караманом и Арзрумом, потому что население [этих мест] смешано с туркменами, курдами и грузинами. /16б/ Поэтому набор [там] не производится. [58]

При наборе огланов необходимо действовать согласно закону. Вопреки закону поступать не следует. Когда партия [огланов] набрана, чорваджи должен сам на всякий случай еще раз осмотреть огланов, потому что в ведомство аги явится лекарь, чтобы проверить, нет ли среди аджеми огланов обрезанных. Он производит проверку в ведомстве аги, в его присутствии. Если среди них нет [набранных] противозаконно, если [они набраны] согласно закону, то самых лучших отдают в султанский дворец, а [огланов] крупного сложения и храбрых на вид отдают в бостоны. Затем, после нескольких лет обучения и службы, их записывают на жалованье. Остальных румелийский и анатолийский ага продают туркам. За каждого оглана взимают один алтун ⁹⁹. Закон таков. Однако нынче [плата] возросла до трех курушей ¹⁰⁰. Отдают тем, кто может уплатить. Эти деньги, [полученные] за огланов, делят между собой румелийский и анатолийский ага со своими кятибами, потому что они не имеют ни собственных людей, ни бёлюков. К тому же жалованье их мизерно. Вот поэтому установлен такой закон.

Если при проверке упомянутых партий [аджеми огланов] среди них окажется кто-либо, взятый не по закону, то всю партию обычно передают в Топхане ¹⁰¹ /17а/ и Джебхане ¹⁰². Они не достойны быть аджеми огланами, потому что этот очаг не похож на другие очаги: это слуги падишаха, опоры мира, а потому таких в очаг не допускают. Да не будет вреда порядку мира из-за того, что по небрежению в мусульманское войско допускается всякий сброд!

Если по прибытии сюрюджи ¹⁰³ [с аджеми огланами] окажется, что сколько-то огланов умерло, а сколько-то, заболев, осталось в пути, то умерших вычеркивают из дефтера, а на всех заболевших составляют [особый] дефтер. Когда они, выздоровев, появляются, необходимо и их проверять в присутствии аги, потому что под видом больных берут от некоторых деньги, задерживают их [в пути], а затем [во время проверки] говорят: «Этих пусть не проверяют. Они больны и отстали». Проходит время, и их не проверяют, а личные приметы их остаются [записанными] в дефтере. Не проверяют их и тогда, когда совершается [процедура] йазы ¹⁰⁴. Благодаря этому люди, которых не было в дефтере, попадают в число [аджеми огланов]. Если внимательно относиться к такого рода маленьким хитростям, какой прекрасный будет порядок. Необходимо особое тщание при проверке прибывших при наборе-девширме огланов.

Однажды, когда янычарским агой был Пертев-паша, из Албании прибыл некий сюрюджи. При проверке [огланов] в ведомстве аги ага, /17б/ наблюдая [за ней] наверху лестницы, вдруг увидел среди этой партии [огланов] одного, который, [59] не обращая внимания на лекаря, производившего проверку, чесал свой половой орган. Пертев-паша узнал, что этот оглан — сирота и что он был лишен отцовского воспитания. Подозвав его и расспросив, Пертев-паша [убедился], что [все] обстоит так, как ему о том доложили. Всех огланов этой партии без исключения отдали в Топхане. Из этой партии не взяли ни одного оглана, ибо, если есть хоть один, вызывающий сомнение, то достойны ли [остальные] очага? Чорваджи, который производил набор этих огланов, назначили диздаром ¹⁰⁵ Мудона ¹⁰⁶ с жалованьем 30 акче, а сюрюджи и кятибов, главных [виновников происшедшего], выслали в тимары ¹⁰⁷, чтобы другим был урок.

Янычарский ага должен быть человеком мудрым. Янычарские аги должны быть преданы государству душой и телом. По завершении набора гулямов аге следует посылать в те области, [где производится набор], нескольких известных своей честностью людей и, если [выяснится, что] было какое-то притеснение со стороны чорваджи либо находившихся при них кятибов и кетхюда, наказывать [их] по закону. Если же притеснений не было, если [они] действовали согласно закону, [ага] должен оказать им милость.

В зависимости от [размера] деревни кятибам [положено] взимать по 10-20 акче тезкере акчеси ¹⁰⁸. По четыре-пять акче /18а/ взимает йолдаш, являющийся их кетхюда. Находящийся при нем сюрюджи, отправляясь в деревни за оглана-ми, взимает кул акчеси ¹⁰⁹ — в зависимости от [размера] деревни. Брать что-либо сверх этого незаконно. Когда огланы полностью набраны, [кятибы] вписывают в дефтер их личные приметы, их немусульманские имена, имена их матерей и отцов, [названия] их деревень, каза ¹¹⁰ и санджаков ¹¹¹, имена сюрюджи и сюрюджибаши. Записав все это по порядку, кятибы обязаны хранить [дефтер] при себе. Этот эшкаль дефтери ¹¹² за своей печатью аги держат при себе. Когда нужно зачислить [аджеми огланов на жалованье], они проверяют по этому дефтеру. Тех, чьи личные приметы совпадают, записывают на жалованье. Тех, чьи приметы не совпадают, отпускают, удостоверившись прежде, что никто не задержался [в пути]. [Этот дефтер] называют [еще] ана дефтери ¹¹³. В полностью заполненный дефтер никого не вписывают. Пока кто-нибудь из [набранных] по девширме не умрет, незаконно вносить кого-либо в этот дефтер.

Румелийский и анатолийский аги продают вверенных им огланов туркам. Не положено продавать [огланов] даныш-мендам ¹¹⁴ и кадиям, потому что у них нет крестьянского хозяйства. Огланы служат [туркам] и привыкают к лишениям. Не продают [огланов] и жителям Стамбула. /18б/ Проживание в городе делает их хитрыми людьми. К тому же [в городе] [60] они не терпят лишений. Незаконно продавать [огланов] ремесленникам. Тому, кто является слугой повелителя, нельзя быть ремесленником, потому что он за три-четыре акче в поход не пойдет. Занимаясь [в Стамбуле] ремеслом, они пренебрегают службой.

Продав огланов туркам, раз в год посылают [к ним] человека. Двух человек назначают кетхюда и посылают в Румелию, а двух — в Анатолию для взимания с каждого турка йоклама акчеси в размере 80 акче. [Платящие йоклама акчеси] освобождены от налогов орфийе ¹¹⁵. Приехав, [кетхюда] берут с турок [деньги] за проводимую ими проверку. В Стамбуле у румелийского аги и анатолийского аги имеются другие кетхюда аджеми огланов. Они следят [за аджеми огланами], имея в своем распоряжении 10-15 человек. Бежавших от турок огланов ловили и снова продавали. Через восемь лет огланов записывали на жалованье [в размере] одного акче на основании тезкере румелийского аги и анатолийского аги. Закон таков. Все, что выходит за рамки этого — противоречит высокому закону.

Однако уже давно не обращают [на это] внимания и не проверяют, [действительно ли] это сын гяура, как он говорит, худородный он или нет. /19а/ Когда по ходатайству либо просьбе ¹¹⁶ за полученную мзду берут [в янычары] сына турка, то велят [ему] назвать какое-нибудь гяурское имя для своего отца и матери и делают [его] чырагом аги. Во время [правления] каждого янычарского аги оставляют дефтер чырагов. Назначая чырагами, переполнили [ими] дефтеры. С тех пор, как появились чыраги аги, открылся путь для проникновения турок в среду янычар. Набор-девширме стал не нужен. Именно это и явилось причиной расстройства девширме. Все те, кто становятся чырагами аги, — турки. Это — новшество, от которого следует отказаться в первую очередь, потому что из-за него, из-за проникновения в очаг турок, бесполезно [ожидать] проявления доблести. Если же упразднить чырагов и впредь, как и раньше, проводить набор-девширме согласно закону, победы повсюду будут предрешены. Аджеми огланами незаконно быть никому, кроме [набранных по] девширме и кулоглу.

Итак, если согласно воле султана появляется ферман о записи огланов, то, как и прежде, их положено после записи [в дефтер] препоручить стамбульскому аге. /19б/ Имеются ода аджеми огланов. Они были построены во времена султана Мехмед-хана ¹¹⁷. Об этом будет рассказано в своем месте. Явившись [в ода аджеми огланов, стамбульский ага] вместе с аджеми кятибом распределяет [огланов по ода]. Затем он. посылает за кятибом дивана, и тот производит запись согласно этому распределению. Ага ставит свою печать и [передает [61] документ] янычарскому кятибу, а уж тот составляет дефтер. Закон таков. [Аджеми огланов] записывают с [жалованьем] в одно акче. [Службу с жалованьем в одно акче] называют торба. А запись об этом называют записью-горба.

Сыновей янычар называют кулоглу. Если они пригодны к корабельной [службе], то приглашают старейших йолдашей [янычарских] ода, где служили их отцы, и учиняют расспрос. Если нужно записать [кулоглу на жалованье] в одно акче, их отдают [на службу] торба и в Гелиболу. Древний закон таков. [Кулоглу] отдают также в учрежденные позднее Галата-сарай ¹¹⁸, в очаг Ибрахим-паши ¹¹⁹ и в очаг Старого дворца, а также в пекарню секбанов. Закон таков. Незаконно отдавать кулоглу в бостаны. Туда отдают только [набранных] по бевширме.

Когда необходимо отдать в бостаны [набранных] по девширме, то проверяют их личные приметы и отдают в хасс бахче столько человек с [жалованьем] два акче, сколько в соответствии с волей падишаха попросит бостанджибаши. Остальных /20а/ отдают в бостаны с [жалованьем] полтора акче. Поставив печать [в составленном дефтере, стамбульский ага] передает [его] кятибу дивана, а тот вручает этот мемхур ¹²⁰ янычарскому кятибу. Он также составляет дефтер. Жалованье [аджеми огланам] выдается согласно этому [дефтеру]. Закон таков.

Аджеми чорваджи [имеются] в тридцати ода, называемых джемаатами. ¹²¹ Ода стамбульского аги называется бёлюком аги. Эти ода [для аджеми огланов] построил султан Мехмед-хан, завоеватель Стамбула, чтобы [огланы] были готовы ко всякой службе. Огланов, живших в этих ода, кормили едой из кухни султанского дворца. Им определили мечеть, муэззина с [жалованьем] семь акче и имама с [жалованьем] восемь акче. Для них же во времена султана Селим-хана ¹²² была построена баня. Постановили взимать с каждого казенного судна по восемь акче на дрова [для бани]. Установили также правило взимать с каждого приходящего в баню [оглана] по пол-акче и по пол-акче на расходы по бане, а с постороннего — по одному акче.

Самого старшего из огланов в каждой ода назначили бёлюкбаши. Ода стамбульского аги прежде представляла собой один бёлюк. Со временем ее разделили на девять бёлюков. В каждый бёлюк назначили по одному бёлюкбаши. /20б/ Бёлюкбаши в этих девяти бёлюках находятся в подчинении у ашчибаши. [Ашчибаши] является командиром этих бёлюкбаши. [Он носит] такой же кече ¹²³, что и янычары. Однако его ускюф ¹²⁴ сделан из бумаги и не имеет дальтаджа ¹²⁵. Привлекательность [этой должности ашчибаши] — в [янычарском] кече. Все бёлюкбаши также носят [янычарский кече].[62] Ашчибаши — двое. Один из них замещает [другого, когда тот отсутствует]. [Ашчибаши] командуют бёлюкбаши [аджеми огланов] и аджеми огланами. Ашчи, который замещает ашчибаши, [со временем] становится ашчибаши. Ашчибаши ожидает должность чавуша. Чавуша назначают кетхюда [стамбульского] аги. Их жалованье составляет от шести до семи акче. [Эти звания даются лицам из числа] аджеми огланов.

Кетхюда аги получает ранг конного секбана с [жалованьем] 14 акче. Кетхюда аги ездит дозором вместе с бёлюкбаши аджеми огланов. Когда он повстречает аджеми огланов, которые, получая жалованье, живут при домах каких-нибудь высоких особ, он забирает их и препровождает в ода на попечение чорваджи.

Если Его Величество повелитель, ага или везиры ведут какое-либо строительство, то для [строительных] работ берут аджеми огланов. Следят за тем, чтобы они не сбежали.

Ода аджеми [огланов] — двух разрядов. Один [разряд] называют разрядом кетхюда, а другой — /21а/ разрядом чавуша. В разряд кетхюда входят девять бёлюков [стамбульского] аги. Здесь же находится и ода самого кетхюда. В том же разряде и ода чавуша, потому что у него нет особой ода.

Самые старшие [из аджеми огланов] в бёлюках аги становятся бёлюкбаши, чавушем, ашчибаши и кетхюда. Главный среди них — кетхюда. Он распоряжается всеми ими. Вовремя мейдана ¹²⁶ [кетхюда] стоит перед агой. Из 30 ода [аджеми огланов] 15 входят в один разряд, а 15 — [в другой], в разряд чавуша, где одна ода — это ода [стамбульского] аги. Два рядовых аджеми оглана старшего возраста назначены капуджи — [они] обязаны открывать и закрывать ворота ода. Они следят за тем, чтобы в ода не проникли [посторонние лица] и запретные [вещи]. Они следят также за выходящими из [ода]. Их производят в янычары.

Аджеми оглана, совершившего проступок, бьет кетхюда [стамбульского] аги. Закон таков. Среди ода [аджеми огланов] сооружена тюрьма. В нее помещают тех, кто совершил тяжелый проступок. Каким бы ни был приговор, его приводит в исполнение [кетхюда стамбульского аги], ибо в ода [аджеми огланов] нет векильхарджа и одабаши. Заключает в тюрьму и распоряжается [провинившимися] кетхюда [стамбульского] аги. Однако с совершившими тяжелую провинность имеет дело бёлюкбаши. Но он не может бить [виновного] по своему усмотрению. Он бьет его с ведома кетхюда, потому что кетхюда является баш одабаши. Векиль-харджа заменяют ашчи [баши] и чавуш. Аджеми огланы /21б/ никого другого так не боятся, как их.

Эти аджеми огланы таскают камни и землю на строительных работах падишаха и аги, занимаются переноской дров. [63] Самые крепкие из них носят тяжести вместе с хаммалами-сыррыками ¹²⁷.

Во времена султана Сулейман-хана мой дед, Сакка Махмуд, 14 лет занимал пост стамбульского аги. В те времена [в его распоряжении] было 4000 аджеми огланов и 72 судна для перевозки лошадей и дров. И огланы, и очаг были тогда превосходны. Нынче на этой службе никого нет, а тех, кто, не будучи аджеми огланами, состоит в очаге аджеми [огланов], не удерживают. За теми, кто находится у турок, не смотрят. Кетхюда [стамбульского] аги и аджеми чавуш не заботятся ни о каких других [аджеми огланах], кроме состоящих на жалованье.

Нынче они не могут обеспечить дровами даже дворцовую кухню. Когда нужны дрова, стамбульский ага не разрешает взвешивать дрова для казенных [нужд], [привезенные] работным людом, и говорит так: «Деньги [на дрова] будут получены не сегодня-завтра, [тогда] и отдам». Бедняки пребывают в неудовольствии, а деньги за дрова остаются у стамбульского аги. Именно так деньги за дрова, [положенные] беднякам, /22а/ оседают у стамбульского аги. Дров не найти потому, что их из страха перед стамбульским агой не привозят. Стамбульский ага берет деньги на дрова у падишаха, а беднякам не отдает. Он же получает от падишаха деньги на расходы, [сопряженные с содержанием] казенных судов, а найти людей для службы [на них] невозможно.

Для этих судов в Галате ¹²⁸, в месте, известном под названием «конопаточный» двор ¹²⁹, устроен склад. Там находятся материалы для конопачения судов: инструменты, а также железные [части]. Начальниками на этот склад назначаются заслуживающий доверия чорваджи и кятиб. [Здесь] ведется запись всего, что расходуется, и всего, что поступает на склад. Ныне же по этому складу гуляет ветер.

Что касается кулоглу, то [положено] узнавать все об их отцах и ода, где они проходили службу. [Кулоглу] должны быть способными нести службу на судах и службу торба. Тогда их записывают на жалованье. Однако записывать [на жалованье] тех, кто не способен нести службу, незаконно.

Покойный султан Мехмед-хан ¹³⁰ постановил выдавать на пропитание раз в месяц из пекарни секбанов по два с половиной киле муки малолетним сыновьям тех янычар, которые в то время находились в походах за веру. Он же постановил выдавать янычарским сиротам по 15 акче раз в три месяца. /22б/ Он издал также закон раз в году выдавать им, как и аджеми огланам, по донлуку ¹³¹ сукна. Однако их отрезы сукна имеют длину 6 эндазе ¹³². А [ткань] без ¹³³ и [ткань] астар ¹³⁴ [выдается им] в обычном размере. 6 зира ¹³⁵ сукна называют мирахури, а 7 зира сукна называют йагмурлуком. [64]

Сначала эти [отрезы] сукна выдавались [только] янычарам. Делать это начали во времена покойного султана Гази Мурад-хана, павшего смертью шехида ¹³⁶ на Косовом [поле] ¹³⁷. Если угодно Аллаху всевышнему, об этом будет подробно рассказано при описании положения янычар. Выдавать же сукно аджеми огланам постановил покойный султан Мехмед-хан, завоеватель Стамбула. Он приказал [выдавать] в ода [аджеми огланов] по 20 йагмурлуков. Старшим [аджеми огланам], находящимся на службе, распорядились выдавать по йагмурлуку, остальным также постановили выдавать [йагмурлуки] ¹³⁸.

Составили дефтер нахлебников, в котором [перечислены] сироты, вышеупомянутые кулоглу, а также [записаны] выдаваемые два с половиной киле муки в месяц или [заменяющие их] 35 акче на муку, и кроме того 15 акче, [выдаваемые им] вместе с янычарами. Сироты довольствуются этими средствами к существованию. /23а/ Когда сирота становится годным к службе, его зачисляют на жалованье. На его место записывают другого малолетнего сироту, потому что он также должен [получать] фодла. Незаконно [выдавать] фодла большему числу лиц, [чем это положено].

В старые времена фодла не выдавались потому, что янычарам по старинному [обычаю] жениться не полагалось. Женились только чорваджи. Женились также те старые янычары, которые были уже негодны к службе. [Но и эти янычары] не женились, не обратившись прежде [за разрешением] к падишаху. И ода были построены потому, что янычары были холостыми. Поэтому и сыновей янычар тогда было мало. По этой причине в старину находившихся на пропитании не было, они появились со временем.

Фодла следует выдавать только малолетним сиротам, зачисленным на довольствие. Однако нынче [фодла] получают крепкие и сильные [парни], отцы которых живы. Высвобождающиеся гедики ¹³⁹ раздают одабаши и кятибы. Сироты в результате этого остаются без всякой помощи. Следует сделать наставление [одабаши и кятибам], чтобы они не определяли [фодла] никому, кроме сирот, разве что это [кулоглу], отец которого очень беден. Фодла кятиби, получая из государственной [казны] по 100 акче на муку, выдает лишь по 35 акче. Он не должен оставлять себе разницу. Его Величество повелитель сполна [выдает] и муку, и [деньги] на нее.

И давать [их] положено сполна, /23б/ чтобы сиротам этого хватало.

Нынче аджеми огланы — это либо кулоглу, либо новоявленные ферзенд-и сипахи ¹⁴⁰. По большей части это малолетние и дети. По отцовским стопам они не идут: становятся зеленщиками и парикмахерами либо занимаются каким-либо [65] другим делом. От жалованья своего отказываются и службы не несут.

Когда необходимо зачислить на жалованье аджеми оглана, [взятого] по девширме и возвращающегося от турка, то, если он из Анатолии, он приезжает согласно тезкере анатолийского аги. [При этом] в тезкере ставится знак *** ¹⁴¹. Если же он из Румелии, то ставится знак *** ¹⁴². Знаки таковы. Сколько этих [набранных по набору-девширме] добыли себе славу в походах!

Вышеупомянутый закон [о наборе-девширме] соблюдался до тех пор, пока по восшествии на престол султана Мурад-хана ¹⁴³ во время праздника по случаю обрезания наследного принца не явились сыновья некоторых гяуров и тем из них, кто принял мусульманство, не предложили во славу ислама султанских дирликов ¹⁴⁴ джебеджи ¹⁴⁵ и топчи ¹⁴⁶. Они не согласились на это и выразили такую просьбу: «Запишите все сведения о нашей внешности, как то делается в отношении аджеми огланов с [жалованьем] в одно акче или в отношении [набранных] по девширме и живущих у турок. Занесите эти сведения в ана дефтери». /24а/ Тогда был вызван казненный [позднее] Ферхад-паша ¹⁴⁷, бывший в то время янычарским агой, и ему было велено записать этих [людей] в дефтер. Ага сказал: «Мой повелитель, незаконно вносить [имена] этих [людей] в эшкаль дефтери. Это приведет к расстройству девширме. Если проникнет хоть один человек со стороны, то проникнут и другие. К тому же принявшие ислам сыновья неверных — [люди] низкого происхождения и подлые. Многие из них выросли в сиротстве и не имели воспитания. Большинство из них — ремесленники и много чего повидали в своей жизни. Набор детей гяуров в Эдирне ¹⁴⁸, Брусе и Стамбуле запрещен. Эти [просители] — горожане. Как только появится высочайшее разрешение падишаха допустить их в очаг, каждый, у кого есть такая возможность, начнет незаконным путем записывать в очаг. Порядку мира это причинит вред».

Когда ага сказал так, приближенные падишаха, враги Ферхад-паши, заявили, что он хочет послать чорваджи для набора огланов и получить [с них] барыш. Неудивительно, мол, что те, кого набирают чорваджи, ему по душе, а те, кого набирает сам падишах мира, ему не по нраву. [Услышав это], падишах впал в сильный гнев и приказал записать тех [людей в дефтер].

/24б/ Тогда Ферхад-паша сказал: «Мой повелитель, до тех пор пока я жив, моего согласия на это не будет». Падишах вновь сильно разгневался, сместил Ферхад-пашу с должности аги и назначил агой Юсуф-пашу ¹⁴⁹. После этого назначили [66] казенного лекаря, агу для надзора и кятиба для записи личных примет [тех людей]. Явились желающие, и начался набор.

Мало того, что делалось это — совершенно ясно — вопреки закону, явились еще сыновья турок, которые, будучи детьми мусульман, сами были мусульманами. Они завязывали в узелок на виду у лекаря по 20-30 алтунов, и тот, обрезая кончик шнурка [их шаровар], приговаривал: «Этот стал мусульманином» — и загребал себе [все] алтуны. Он приказывал записывать [выдуманные] гяурские имена их отцов и матерей, и в дефтер заносились их личные приметы. Сколько последователей посланника Аллаха, желая быть слугою повелителя, — упаси Боже от этого впредь! — называли вымышленные имена своих отцов и матерей!

Как только набрали [этих людей] и взяточники узнали, что [их] вписали в дефтер аджеми огланов, для них появилось дело. Все это происходит и ныне. Да свершит Аллах свой правый суд!

С тех пор как, пренебрегая старинным законом, люди [из] очага [начали] называть какого-нибудь худородного гяура /25а/ своим родственником, [приводя] его к аге, и того стали обращать в ислам, с тех пор как появился особый дефтер чырагов аги, нужда в наборе огланов отпала. Слава Аллаху, что упразднили [ныне] по крайней мере огланов, набиравшихся как чыраги аги, а дефтеры их предали огню. Это новшество было отменено во времена нашего счастливого падишаха ¹⁵⁰.

Всем чорваджи [аджеми огланов, находящихся] на уже упомянутой [службе] торба, определено несколько мест службы, а именно: [служба] на судах и в ода, служба при дворце везира ¹⁵¹, а также на судах аги, янычарского кятиба и янычарского кетхюда. Они же получают денежное содержание на малолетних и не способных к службе [кулоглу]. Таков закон.

Незаконно отдавать [аджеми огланов] каким-либо иным лицам. По одному-два оглана из разных ода [забирают на службу] при домах пашей и в мастерские ремесленников. Жалованье для них каждый раз берет кто-нибудь один. У получающих [за них] жалованье следует спрашивать, [есть ли] умершие среди них. Спрашивать об умерших нужно и у тех, кто берет жалованье для [аджеми огланов], служащих на судах аги. О том, [находится ли оглан] на службе или нет, должно спрашивать у одун кятиби ¹⁵² и у надежного человека.

Если огланы служат на судах, /25б/ не имея дестура ¹⁵³, следует оказывать им поощрение. Большинство огланов имеет [на руках] дестур. Если вместо умершего [оглана чорваджи] [67] ставят [постороннего] человека, [виновных в этом] положено высылать в тимар [с доходом] 9000 акче. Того, кто продает место [службы] умершего [аджеми оглана], следует наказать. Об умерших [аджеми огланах] из [ремесленных] мастерских аги следует спрашивать у их уста ¹⁵⁴. Одним словом, нельзя назначать на службу оглана, не представив его прежде аге, потому что большую часть [посторонних лиц] записывают вместо умерших. Однако, когда [человека] представляют аге и он говорит: «Я — кулоглу», его спрашивают об ода его отца. Иначе не зачисляют [на службу]. Если же [оглан] говорит: «Я — из числа [набранных] по девширме», то сверяются с [записью] о его личных приметах. Если они не совпадают, нельзя брать его вместо умершего.

Когда аджеми огланам выдают жалованье, они собираются на мейдане аджеми огланов. Все чорваджи надевают кече. Стамбульский ага надевает мюджеввезе. Жалованье выдается по ода, [начиная] с первой и [кончая] тридцать первой. Аджеми кятиб ставит пометку ресид ¹⁵⁵. Сначала [жалованье] получают те огланы, которые служат на судах. После них получают остальные. [И уж] затем получают жалованье малолетние.

В прежние времена в [очаге] аджеми огланов не было малолетних. Не было никаких кулоглу, потому что в старину янычары были холостыми, не женились. Впоследствии, во времена султана [Селим-хана, сына султана Сулейман-]хана ¹⁵⁶, [янычары]-инвалиды, испросив разрешение у падишаха, /26а/ обзавелись семьями. Когда [сыновей женатых янычар] необходимо было записать аджеми огланами, этого не делали до тех пор, пока они не становились годными к корабельной службе. Нынче же кулоглу заносят [в списки аджеми огланов] с малолетства. На судах и мейдане [нужных людей] нет. Мейдан полон людьми, носящими чалму, в то время как появляться на нем людям в чалме незаконно. Мейдан длится три дня. Большую часть жалованья получают [на месте]. Против оставшейся части [жалованья] чорваджи, войдя в сговор с аджеми кятибом, делают пометки ресид.

Помимо [бёлюков] этих 30 чорваджи [аджеми огланов] при секбанах имеется особый бёлюк этмекчибаши ¹⁵⁷. В нем находятся 60 аджеми огланов. [Жалованье] этмекчибаши — 14 акче. Этмекчибаши возводят в ранг янычарского яябаши. До тех пор пока он не умрет, [по закону] нельзя предоставлять эту должность никому другому. Ныне же [занимающие эту должность] сменяются один-два раза в году.

Чорваджи аджеми огланов не распоряжаются [прибавкой] мукаррер ¹⁵⁸ в пол-[акче], разве что необходимо дать прибавку служащему на судне. Тогда, подав прошение аге, [имеют право] дать пол-[акче]. Чорваджи распоряжаются [68] [лишь] вакантной прибавкой, оставшейся после смерти аджеми оглана, а [вакантная прибавка, остающаяся от] заступающего на [янычарскую] службу [оглана], не в их власти. Эта прибавка должна [выдаваться] милостью [султана].

Нынче все это не соблюдается. Жалует [прибавку] Эфенди ¹⁵⁹, дают ее аджеми кятиб, мукабележди, шакирды. За деньги ли, по просьбе ли, /26б/ [аджеми огланы] добились жалованья в шесть-семь акче. Незаконно, чтобы среди аджеми огланов были получающие с излишком. Запрещено, чтобы жалованье их превышало два — два с половиной акче, иначе на [янычарскую] службу они заступают с излишком жалованья. Тот, кто, будучи аджеми огланом, получал жалованье с излишком, не нуждается в прибавке, в том, чтобы служить в ода. Как только он заступает на службу, тотчас же добивается дестура.

Таким образом, давать прибавку аджеми огланам строжайше запрещено. Это — новшество, которое следует немедленно отменить. То же самое и [в отношении аджеми огланов] в пекарне секбанов.

При каждом выпуске [аджеми огланов] на службу из пекарни берут по два-три оглана. Больше этого [числа] не берут. Старших среди [аджеми огланов пекарни секбанов] называют халифе ¹⁶⁰. Его жалованье обычно составляет семь акче. (Оглана ступенькой] ниже называют хамуркяром ¹⁶¹, [идущего] вслед за ним — симитчи ¹⁶². [Жалованье] одного — пять акче, [жалованье] другого — четыре акче. [Идущие] вслед за ними получают еще меньше. Они получают прибавку [к жалованью], будь то [прибавка, оставшаяся после] умершего [аджеми оглана] или от заступившего на янычарскую службу. Закон таков.

На выпекающиеся в этой пекарне фодла для секбанов идет 40 киле муки в день. Упомянутую пекарню учредил для [кормления] борзых и охотничьих собак большой любитель охоты Его Величество султан Мехмед-хан ¹⁶³. Она была создана для этих целей. [Фодла] выдаются пешим и конным секбанам, загарджи и кятибам. Закон таков.

Для выдачи денег, идущих на [выпечку] фодла, /27а/ назначили одного кятиба. Его называют фодла кятиби и производят в должность янычарского кятиба. Фодла кятиби обычно становится кто-либо из сипахи. Об этом будет рассказано в своем месте. Имеется еще младший фодла кятиби. Каждое утро, имея при себе дефтер, он распределяет положенные фодла. Ему полагается 12 пар фодла, а также 40 чеки ¹⁶⁴ дров в год. Это выдается из государственной казны. Старшему фодла кятиби положено 40 пар фодла и 200 чеки дров. Этмекчибаши имеет 12 пар фодла и 100 чеки дров. Конным загарджи полагается по три пары фодла, конным секбанам — [69] по три пары фодла, секбанбаши — 40 пар фодла, загарджи-баши — 20-25 пар фодла, сансунджибаши — 25 пар фодла, хассеки — по три пары фодла, кятибу секбанов — пять пар фодла, кетхюда йери — пять пар фодла, его чавушам — по одной паре фодла. Таким вот образом распределено и выдается.

Орта ¹⁶⁵ секбанов и их борзым выдается 117 пар фодла, бёлюкбаши секбанов — 55 пар, янычарскому кятибу — 40 пар фодла, орта загарджи и находящимся в них загарджи — 70 пар [фодла], /27б/ одун кетхюдасы ¹⁶⁶ — восемь пар [фодла], кятибу загарджи ¹⁶⁷ — две пары фодла, орта сансунджи и их собакам — 46 пар фодла, кетхюда ода — четыре пары, турнаджибаши — девять пар, а его орта — 15 пар, баш хассеки ¹⁶⁸ — восемь пар, а его орта — 25 пар, хассеки рангом ниже — семь пар, его орта — 20 пар, хассеки рангом ниже этого — семь пар, а его орта — 15 пар.

Причина того, что орта упомянутых выше турнаджи получают фодла наравне с хассеки, вот в чем. Турнаджи — не старинные [слуги]. Они [происходят] из самых низких [по рангу] хассеки. Однажды, после того как одна из борзых собак, [принадлежавших] хассеки, прямо на глазах у султана Мехмед-хана ¹⁶⁹ поймала журавля, Его Величество падишах, опора мира, переименовал чорваджи хассеки в турнаджибаши и поставил их над баш хассеки. А 68-ю ода хассеки он предоставил турнаджи, определив им по одной паре фодла и пол-акче прибавки, сказав: «Довольно и того, что ваша ода — это ода аги», — и не увеличил число [выдаваемых] орта [турнаджи] фодла. Причина такова. Если угодно Аллаху всевышнему, об этом еще будет рассказано ниже. Хассеки также растят борзых. Закон таков. Поэтому-то их ода /28а/ получают фодла наравне с секбанами и загарджи.

Фодла не выдаются деведжи. Только деведжи второй [ода] получают две пары фодла. Эта ода растит борзых. Этой ода султан Мехмед ¹⁷⁰ изволил пожаловать две пары фодла, потому что однажды, когда [на охоте] от него ускользнул заяц, один из одабаши той ода спустил борзую и поймал зайца. Этой ода предписано растить борзых. Другим деведжи это не положено.

Кетхюда-бею определено 40 пар фодла, мухзыр-аге — семь пар, баш чавушу — 10 пар, кетхюда йери — также 10 пар фодла. Так как мухзыр-ага получает [свою долю] от великого везира, ему было пожаловано на три пары фодла меньше. Орта чавушу ¹⁷¹ положено четыре пары фодла, кючюк чавушу ¹⁷² — три пары фодла, зенберекчибаши — две пары фодла, имаму аги — 10 пар фодла, баш шакирду ¹⁷³ ведомства аги — семь пар фодла. Всем, имеющим ранг ниже, положено по три-четыре пары фодла. Баш шакирд в [70] канцелярии Эфенди получает восемь пар фодла. Стоящим ниже его рангом выдается по три-четыре пары фодла. Всем вместе им полагается 20 пар фодла.

/28б/ Хатибу ¹⁷⁴ Орта джами ¹⁷⁵ положено семь пар фодла, имаму — четыре пары [фодла], ведущему счет этим хлебам полагается пять пар фодла.

Стамбульскому аге положено 15 пар фодла, анатолийскому аге — восемь пар, румелийскому аге — семь пар фодла. Все фодла названных ага полагаются им по закону. Однако ныне кроме них хлеб выдается и многим другим. Это — незаконно, в ущерб казне. Следует [это] запретить.

Сироты из числа кулоглу всегда получали муку из той же пекарни. Берут тезкере у кятиба, приносят его кладовщику и получают муку в соответствии с этим тезкере. К этой пекарне приставлены кладовщик и весовщик. Им положено по 11 пар фодла. Огланами, работающими в этой пекарне, распоряжается этмекчибаши. Он получает для них жалованье. Никто другой в это не вмешивается. [Этмекчибаши] полагается жалованье 14 акче. Время от времени у него спрашивают об умерших из числа [подчиненных ему] огланов.

Имеются еще особые бёлюки тебердаров ¹⁷⁶ и ашчи ¹⁷⁷ в Старом дворце. Там есть свои кетхюда и кятибы. Кетхюда тебердаров производят в чашнигиры ¹⁷⁸, а их кятиба /29а/ возводят в ранг сипахи. По этой причине они, будучи аджеми огланами, имеют [жалованье] восемь акче. Кятибы ашчи и их командиры также получают жалованье восемь акче, потому что их не производят в янычары. [Аджеми огланов, являющихся ашчи], очень много. Они получают высокое жалованье. Среди аджеми огланов нет никого, кто получал бы больше их, потому что, посылая кятибам и мукабеледжи вино, они [смогли] увеличить себе жалованье. У них также следует спрашивать об умерших.

Жалованье тебердаров, ашчи и чамашир[джи] ¹⁷⁹ в Галата-сарае получают одновременно. Последних очень много, человек 30-40. Их бёлюкбаши имеют высокое жалованье. Следует спрашивать их об умерших. Тебердаров и чамашир-[джи], находящихся во дворце Ибрахим-паши ¹⁸⁰, также 30-40 человек. Казенных кассабов ¹⁸¹ тоже 30-40 человек. И у них спрашивают об умерших. Имеется также 30-40 человек казенных ыспанакчи ¹⁸² и йогуртчи ¹⁸³, а кроме того 30-40 человек казенных тавукчи ¹⁸⁴ и хасырджи ¹⁸⁵. У них тоже следует спрашивать об умерших. /29б/ Необходимо спрашивать об умерших [также] и в подобных этим очагах падишаха.

Как сказано выше, когда [аджеми огланы] становятся бедергях-и али ¹⁸⁶, необходимо проверять все сведения о них и [только тогда] зачислять [на службу]. Следует остерегаться того, чтобы [на службу] зачисляли тайком, чтобы продавали [71] место умершего за деньги. У того, кто занял место умершего, ни имя, ни личные приметы не совпадают [с записанными в дефтере]. [Такие] не осмеливаются показаться аге, потому что предатель всегда труслив.

Таким образом, аги должны хорошенько следить за [исполнением] этих законов, потому что, пользуясь жалованьем от мусульманской казны, [они] должны быть сведущи в [делах] пехотного войска. Они должны справляться со своей службой, оправдывая [получаемое] жалованье. Большая часть этих важных вещей оставлена [ныне] без внимания. По этой причине дела и пришли в расстройство.

Кроме того, [есть очаг аджеми огланов в] хасс бахче ¹⁸⁷. [Это] старинный [очаг], который является бёлюком. По отношению к нему употребляется название бёлюк. Другие бахче называются джемаатами. Самый древний из них — Бююк-дере бахчеси ¹⁸⁸. Записанных [на службу] в хасс бахче с самого начала зачисляют на [жалованье] два акче. Записанных в другие бахче зачисляют на [жалованье] полтора акче. Однако в бахче Ускюдара и Куле ¹⁸⁹ [жалованье аджеми огланов] составляет два акче. [Жалованье здесь] два акче потому, что эти бахче — нечто вроде малых хасс бахче. В них издревле держали лошадей Его Величества повелителя. /30а/ За этими лошадьми ухаживает оглан из хасс бахче.

Жалованье [аджеми огланов] в бахче Куле составляет два акче вот почему: однажды в гневе [султан] приказал бостан-джибаши умертвить покойного [ныне] султана Сулейман-хана, который тогда был еще наследным принцем. Бостанджи-баши, будучи человеком мудрым и предвидя конец дела, тайно провел [Сулеймана] в кюляхе бостанджи в Куле бахче и поместил там. Когда падишах, опора мира, спросил: «Что ты [с ним] сделал, лала?» — тот ответил: «Будь спокоен, мой падишах!» По прошествии времени Его Величество счастливый падишах пожалел о деле, совершенном им в гневе. [Тогда] бостанджибаши привел падишаха в упомянутый бахче и велел принцу поцеловать руку [султана], не снимая [с себя] кюляха бостанджи. На радостях падишах оказал тому аге милость, одарив его почетной одеждой. Заняв престол, наследный принц пожаловал огланам, служившим в упомянутом бахче, по пол-акче прибавки. Причина такова. И поныне так.

Если нужно дать прибавку [аджеми огланам, которые служат в бахче], это не делается без разрешения бостанджибаши. Внесение поправок [в дефтер] относительно [огланов], которых нет на службе, сбежали или пропали, перехода со [службы] торба в бостан и из бостана на [службу] торба производится с разрешения бостанджибаши. Закон таков. Однако выводить [оглана] на янычарскую [72] службу [бостанджибаши] /30б/ не имеет права.

Чука этим [огланам] начали выдавать во времена покойного султана Баязид-хана ¹⁹⁰. Все законы относительно этих [огланов] те же, что и для [других] аджеми огланов. Когда [оглану] жалуется чука, он становится бедергяхом.

В каждом бахче имеется один ходжа ¹⁹¹. Его жалованье — три акче. Больше не бывает, потому что он в то же время является и мюлязимом ¹⁹². Закон таков. Жалованье всем находящимся в бахче выдает, прибыв туда, янычарский кятиб.

Бахче в Эдирне — также древний очаг. В нем имеется свой ага. Жалованье его составляет 40 акче. С самого начала он получает 40 акче. В этом очаге несколько бёлюков и несколько джемаатов. [У аджеми огланов, работающих] в Ченгель-кёй ¹⁹³, имеются особые уста. Всеми ими командует Эдирне агасы ¹⁹⁴. А бостанджибаши Эдирне подчинен бостан-баши [Стамбула]. Для получения жалованья [для очага Эдирне] прибывает какой-нибудь бёлюкбаши, забирает его и отвозит. Он представляет [сведения] о пропавших и умерших [аджеми огланах], вычеркивает их [из списков очага] и, если [аджеми оглану] положена прибавка [к жалованью], записывает ее. Забрав жалованье, он уезжает.

Если нужно дать прибавку [к жалованью] уста в бостанах, ее дают им их собственные аги. Жаловать им прибавку иначе запрещено, разве что о том просят их собственные аги. Аги же не могут ее пожаловать, не обратившись прежде с прошением к повелителю.

Когда необходимо вывести огланов, находящихся в бостанах, на службу, то, кем бы ни был оглан, /31а/ этого не делают без разрешения бостанджибаши. Он составляет тезкере. Его кятибы забирают [его]. По необходимости одна за другой проверяются [все] личные приметы [выводимых на службу]. Затем [аджеми огланов] посылают [в Стамбул] и вычеркивают [из дефтера аджеми огланов].

В Эдирне сарайи ¹⁹⁵ имеются тебердары и ашчи. При них есть дворцовый ага. Тезкере составляет он. Он выводит на службу самых старших из [огланов]. Он посылает [сведения] об умерших и пропавших [аджеми огланах].

Итак, этим [агам] следует сделать крепкое внушение о том, чтобы не продавали мест умерших. Соблюдение [всех] этих установлений является непременным условием и необходимостью.

Чорваджи аджеми [огланов] должны быть людьми честными и благочестивыми: они не должны [сами] вычеркивать из дефтера [как] находящихся на службе, [так] и отсутствующих [аджеми огланов], вписывать [в дефтер] малолетних или сбежавших с судовой [службы]. Им следует дать указание [73] аджеми кятибу вычеркнуть [таких] из дефтера. А те не должны переносить [имена] вычеркнутых в какой-либо другой дефтер.

Чорваджи аджеми [огланов] не принимают участия в [церемонии] дивана. Им дают звание янычарского яябаши. Ранг [чорваджи аджеми огланов и янычарского яябаши] один и тот же. [Однако] они стоят ниже янычарских яябаши. Во время торжественного марша [чорваджи аджеми огланов] едут верхом в головном уборе с султаном-сюлюрге ¹⁹⁶. Аджеми кятиб прикрепляет [султан] из [перьев] цапли, а [чорваджи аджеми огланов] прикрепляют [султан] из журавлиных перьев.

Чорваджи аджеми [огланов] не положены куллуки ¹⁹⁷, разве что Его Величество повелитель находится в походе или же /31б/ в поход отправляется янычарский ага и нет янычарских чорваджи. Тогда охрану несут они. Это является законным. Если [после] службы во флоте янычарские чорваджи возвращаются [из похода] раньше янычарского аги, то они вновь занимают куллуки. Когда войско находится [в Стамбуле], чорваджи аджеми [огланов] охраняют куллуки только во время праздника ид-и шериф ¹⁹⁸. [Несут дозор] вместе с [янычарскими чорваджи], чтобы наказывать затеявших драку [аджеми] огланов.

Если аги нет [в Стамбуле], [чорваджи аджеми огланов] являются для [несения] очередного дозора. Находящимся при них аджеми огланам они приказывают надеть кече. Когда ага находится в походе и им необходимо охранять куллуки [в Стамбуле], не все куллуки поручают им, потому что оставшийся вместо аги передает [часть куллуков] кому-нибудь из загарджи, секбанов, коруджи, старейшинам-секбанаж и старейшинам очага. Охраняют [куллуки] и те и другие. Однако обязанности мухзыра и асесбаши ¹⁹⁹ исполняют чорваджи аджеми [огланов]. Когда Его Величество повелитель отправляется в поход и [в Стамбуле] никого не остается, все куллуки охраняют чорваджи аджеми [огланов]. Тогда для [участия] в диване везира, являющегося каймакамом ²⁰⁰, прибывает стамбульский ага. Аджеми огланы, которые шествуют впереди него, надевают кече. Однако ускюфа и юнлюка ²⁰¹ они не носят. Закон таков.

Одним из куллуков, определенных для [чорваджи аджеми огланов], является конопаточный двор, о котором рассказывалось выше. /32а/ Другая их обязанность состоит в том, чтобы в присутствии эмина ²⁰² посылать хаммалов к причаливающим ат гемиси ²⁰³. Они же заняты взвешиванием дров, которые поступают на дровяной склад при Диван-и хумаюн ²⁰⁴. Они получают деньги [на дрова] из казны на основании дефтера. Еще одна обязанность [чорваджи аджеми огланов] состоит в том, чтобы, [находясь] в дровяной канцелярии, посылать [74] хаммалов [разгружать] дрова, [прибывающие] на судах янычарского аги. Каждое утро [чорваджи аджеми огланов является] к [зданию] дивана в качестве караульного, он задерживает и наказывает затеявших драку огланов-конюших, которые сторожат лошадей у дивана.

Все упомянутые аджеми огланы находятся во власти своих яябаши. Им следует сделать наставление, чтобы они давали работу хаммалам по очереди, и, когда [яябаши] выдаются деньги из казны, чтобы правильно их распределяли и не присваивали выданные им деньги. Необходимо увеличить число судов, [чтобы] в достаточном количестве [обеспечивать] дворцовую кухню дровами, как это положено по старому закону.

Каждый год за гвоздями для этих судов, [доставляемыми] из Самокова ²⁰⁵, посылают какого-нибудь чорваджи. Корабельные гвозди, закупаемые в [Самокове], целиком уходят на дома стамбульских ага. А тот лес, [предназначенный] для строительства судов, который привозят чорваджи, идет на постройку их домов. Они наслаждаются жизнью, а реайе и казне от этого один вред.

/32б/ Снаряжение и [парусное] полотно для кораблей доставляется из области Сансуна ²⁰⁶. Деньги на это чорваджи также берут из казны. Реайе же их не отдают, а делят с другими приехавшими чорваджи. Необходимо следить за ними. Одного чорваджи аджеми [огланов] назначают бейтуль-мальджи ²⁰⁷. Он забирает имущество умерших огланов, живущих в ода и вне их. У аджеми огланов вещей немного. К тому же нынче в ода нет и [самих] аджеми огланов. Что касается умерших, то их скарба недостаточно даже для того, чтобы прикрыть тело покойника. Нынче, если бейтульмальджи, получив известие о смерти оглана из какого-нибудь очага, приезжает, чтобы потребовать [его вещи], стоящие во главе очагов бёлюкбаши, [в случае] если это хорошо известный оглан, сговариваются и показывают [бейтульмальджи] несколько старых, не годных к употреблению вещей, представляя покойного должником: «Вот все его вещи. Дайте немного денег, чтобы завернуть тело умершего в саван». Бейтульмальджи не имеют возможности забрать вещи силой и требовать клятвы. Если же оглан из числа неизвестных, [бёлюкбаши] говорят так: «У нас умерших нет. Вы получили ложное известие».

И придворные аги ²⁰⁸ во дворцах пашей никаких вещей [умерших] не показывают. [Смеются:] «Может, вы еще и нас потребуете?» — и [тем самым] делают все, чтобы лишить [бейтульмальджи] головы и должности. /33а/ Те [бейтульмальджи], которые осмеливаются потребовать вещи тебердаров и ашчи, [работавших] в Галата-сарае, во дворце Ибрахим-паши и в [74] Старом дворце, а также имена умерших, тотчас же навлекают на свою голову беду. [Бейтульмальджи] имеет право потребовать имущество тех умерших, кто, будучи аджеми огланами, занимался торговлей за пределами [ода] и в провинции. [Однако имущество умерших] забирают находящиеся в провинции янычарские сердары ²⁰⁹ и пользуются им. Бейтульмальджи аджеми огланов тотчас же забирают [имущество] умершего в ода и не передают его в государственную казну. Оно расходуется на месте.

Желательно, чтобы для этого дела назначали честного и благочестивого яябаши аджеми огланов, чтобы он передавал в государственную [казну] выморочное имущество, которое забирает согласно мюфредат дефтери ²¹⁰. За службу [бейтульмальджи] следует оказывать милости.

Давать денежное содержание и звание отурака ²¹¹ тем аджеми огланам, которые стали калеками, душевнобольными или негодными к службе, начали во времена покойного Его Величества султана Баязид-хана ²¹² — да будет над ним милость и благоволение Бога! Пенсия эта не могла быть больше двух акче. Однако сколько нынче среди аджеми огланов [совершенно] здоровых парней, ставших отураками с [пенсией] шесть акче!

Поскольку в прежние времена аджеми огланы были бедны, /33б/ служили за одно акче и переносили лишения, им, как и янычарам, выдавалась чука. Им выплачивалось также по 11 акче йака акчеси ²¹³ и один раз в год по 30 акче йай акчеси ²¹⁴.

Однажды, когда во времена покойного Его Величества султана Сулейман-хана аджеми огланы работали на строительстве знаменитой мечети Шехзаде, [строительство] посетила Ее Величество Хассеки Султан ²¹⁵. Увидев, что аджеми огланы носят камни и землю босыми, с непокрытой головой, она просила падишаха, чтобы им назначили по пять акче в месяц тыраш акчеси ²¹⁶. [Султан] изволил пожаловать им [эти деньги]. С тех пор и по сей день они выдаются. Их называют зер пул ²¹⁷. Их дают огланам, прослужившим более одного года. Считается, что одно акче содержит 100 пул. Однако [деньги] «на бритье» и «на обувь» были пожалованы [аджеми огланам], занимающимся черной работой. Для того чтобы эти деньги стали выдавать [аджеми огланам], покойная Ее Величество Хассеки Султан вносила их в казну, продавая свое золото, драгоценности и жемчуга, дабы побудить к доброму делу и самого [султана]. После всего этого Его Величество султан Сулейман соизволил узаконить [эту прибавку]. Как только [аджеми оглану] назначается [жалованье] полтора акче, [эту прибавку] ему перестают выдавать.

Таким образом, /34а/ Его Величеству падишаху, опоре мира, угодно, чтобы поступали согласно упомянутым древним законам султанов, потому что, когда всякая должность дается тому, кто к ней способен, государство приходит в хорошее состояние и упорядочивается. Когда же нерадивы в [деле] предоставления [должности] достойному, без сомнения, все происходит наоборот.

(пер. И. Е. Петросян)
Текст воспроизведен по изданию: Мебде-и канун-и йеничери оджагы тарихи (История происхождения законов янычарского корпуса). М. Наука. 1987

Мы приносим свою благодарность
Halgar Fenrirrson за помощь в получении текста.