НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ЗНАЧЕНИИ ВАКУФНОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ В ИСТОРИИ ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ В СВЯЗИ С ПУБЛИКАЦИЕЙ ВАКУФНОЙ ГРАМОТЫ ХАНИ-ХАТУН

За последние десятилетия внимание историков Турции все более привлекают новые материалы о мюльковом и вакуфном землевладении в Османской империи. Наиболее важными из таких материалов являются вакуфные грамоты и записи в реестровых книгах (дефтерах), содержащие сведения о распределении земель и отражающие все дальнейшие изменения в характере разных категорий владений и собственности. Данные этих источников предоставляют ценнейшие сведения не только о деятельности и роли мусульманских религиозных учреждений, но и помогают раскрыть самые разнообразные стороны социальной и хозяйственно-экономической жизни в Османском государстве.

На экономическое значение вакфов и мюльков особое внимание в своих работах обратил Омер Лютфи Баркан. Исследуя названные документы, он показал, что раздача султанами земель в полную собственность (мюльк), образование на основе мюльков обширной системы вакуфного землевладения и параллельное с этим распределение на различных условиях многих земельных угодий в качестве мелких наделов (чифтликов) явились главнейшим средством освоения и колонизации турецкими завоевателями захваченных ими стран, восстановления опустошенных в процессе завоевания земледельческих районов и организации хозяйственной жизни ¹. [135]

Наблюдения О.Л. Баркана нашли подтверждение и в работах других турецких историков ². Обильный материал для исследователей дают опубликованные в Турции и в других странах вакуфные грамоты ³.

Несмотря на издание известного числа вакуфных документов, разумеется, еще неизмеримо большая часть их остается нетронутой в архивах и рукописных коллекциях Турции и ряда других стран. Поэтому на данном уровне наших знаний этих материалов возможны лишь самые предварительные наблюдения и выводы, а задача дальнейшего выявления и разработки документов, относящихся к вакфам, остается одной из важнейших. При исследовании этих источников наиболее существенна проблема социальной природы вакуфного землевладения и его роли в истории Османского государства.

На основании многих изученных в настоящее время исторических источников можно сделать вывод, что освоение завоеванных земель, поиски и привлечение для этой цели наиболее деятельных общественных элементов стали одной из главнейших забот первых османских правителей с самого начала их экономической политики.

Огромные армии бродячих миссионеров мусульманства — дервишей и всякого рода “шейхов”, а также искателей приключений и добычи, по-разному называемых в турецких источниках — газиян-и Рум, алп, алп-эрен, ахиян-и Рум, хлынувших вслед за турецкими завоевателями в Малую Азию из Ирана, Средней Азии, арабских стран, представляли собой свободные кадры, из среды которых в значительной мере и вербовались столь необходимые организаторы хозяйственной жизни в раннем Османском государстве. Именно им щедро раздавали турецкие султаны значительную часть завоеванных земель в качестве чифтликов, мюльков и вакфов с целью заселения и [136] восстановления опустошенных городов и деревень, возрождения земледелия и торговли. За счет доходов со своих владений одним из них вменялось в обязанность строительство и содержание караван-сараев, ханов, странноприимных домов (имарет-хане), больниц, крытых базаров, лавок, мельниц, другим — строительство, содержание и охрана дорог, мостов, речных переправ, горных проходов и перевалов, колодцев, источников, обслуживание путников, торговых караванов и т.п. ⁴.

Выделяемые самими султанами из их домениальных владений и фонда государственных земель, а также отказываемые многими сановными лицами из их мюльков вакуфные земли становились основным условием строительства и содержания мечетей, дервишеских обителей (завийе, текке), духовных училищ (медресе) и множества других мусульманских религиозных учреждений.

Разумеется, важная роль в освоении завоеванных земель принадлежала также владельцам условных служебных пожалований-тимаров, зеаметов и хассов. Но последним доставались угодья из фонда государственной казны, которая, очевидно, присваивала наименее пострадавшие и наиболее продуктивные из завоеванных земель. Для ускорения хозяйственного использования своих земель государство применяло насильственное переселение (сюргюн) значительной части турок, в частности кочевников, татар ⁵ из малоазиатских владений во вновь завоеванные области ⁶. Эти земли вместе с сидящими на них крестьянами и поступающими от последних доходами находились под строгим контролем государства. Таким контролем преследовалась двоякая цель: во-первых, всей силой судебно-правового и военно-полицейского аппарата обеспечить юридическую зависимость земледельцев (райятов) от ленников-землевладельцев (сахиб-и арз) и реализацию права последних на [137] получение ренты как основного источника их существования и выполнения военно-ленных обязанностей; во-вторых, с помощью фискального аппарата вести учет и сбор поступлений в казну с приписанных к ленным землям крестьян определенной доли доходов в виде ренты-налога.

Что касается обладателей мюльков и вакфов, то они, как правило, были освобождены от вмешательства фиска и располагали значительными возможностями для хозяйственной самостоятельности и инициативы.

Как известно, в соответствии с шариатом вакуфное землевладение имело своей основой полную безусловную собственность (мюльк), которая свободно отчуждалась путем продажи, дарения, свободно переходила в наследство и могла быть отказана на религиозные и благотворительные цели. Однако в период турецких завоеваний, как это бывало и в иных сходных исторических условиях ⁷, при необходимости быстрого освоения захваченных земель и обеспечения материальной поддержкой мусульманского духовного сословия, производилась передача в вакф не только мюльковых, но и государственных земель. Вместе с тем в Османском государстве, как и в других мусульманских странах, понятие “вакф” обнимало не только земли, пожертвованные в пользу мечетей, медресе и т.п., но и имущество, завещанное наследодателем на вечные времена в пользу своих потомков, с запрещением продавать его в чужие руки ⁸. Эти своеобразные семейные (наследственные) вакфы (вакф-и эвляд) на практике у османов часто сочетались с условиями отчисления части доходов в пользу того или иного религиозного или благотворительного учреждения. Однако на первых порах такого рода вакфы, видимо, мало чем отличались от мюльков ⁹. [138]

Широко пользовались практикой передачи государственных земель в вакфы прежде всего сами султаны, создавшие крупнейшие вакуфные учреждения для возводимых ими мечетей и других религиозных и благотворительных учреждений ¹⁰. Они же санкционировали создание вакфов везирами и эмирами не только на базе их мюльков, но, возможно на первых порах, и на основе их служебных владений.

Учредитель семейного (наследственного) вакфа сам становился его управителем (мютевелли), назначал из угодных ему лиц всех служителей и их содержание, сам определял все условия, все виды и формы религиозной и благотворительной деятельности и связанное с этим расходование средств, сохраняя притом за собой от одной трети до половины общего дохода, поступавшего с владений вакфа. Все эти права учредителя семейного вакфа переходили по наследству его сыновьям и дочерям, а при отсутствии детей — другим родственникам из поколения в поколение до скончания рода ¹¹.

Исконная шариатская традиция, в соответствии с которой все доходы вакфов считались принадлежащими Аллаху и расходовались только на религиозные и благотворительные цели, позволяла полностью изымать переданное в вакф имущество из-под контроля фиска и освобождать его от отчисления части дохода в казну. Это же установление было распространено и ни семейные (наследственные) вакфы, учредители которых по существу продолжали сохранять за собой право собственности на значительную часть доходов. Единственным ограничением их прав оставался обычный для вакфов запрет продажи и дарения их владений.

Пользуясь предоставляемыми им правами и привилегиями, учредители и управители вакфов имели возможность постоянно укреплять свои экономические позиции, тем более что на [139] основе вакуфных владений происходило непрерывное умножение количества религиозных и благотворительных учреждений. Так, например, по данным одного из дефтеров 1476 г. видно, что уже тогда в Конье имелось свыше 200 вакфов, в Бейшехире — 62, Акшехире — 69, Аксарае — 49 и т.д. Наряду с мелкими вакфами там имелись и весьма крупные, которым принадлежали десятки деревень, пахотных угодий, садов, виноградников, лавок, бань и т.п. ¹²

На территории современных югославских земель в период 400-летнего турецкого господства было построено 3500 больших и малых мечетей, 1500 мусульманских школ и 400 медресе, 400 текке, 1000 источников, 500 ханов, 200 бань, 60 караван-сараев и множество других учреждений религиозного и хозяйственного назначения, содержавшихся главным образом за счет доходов с вакуфных владений ¹³.

В центре Малой Азии, в эйялете Рум, включавшем в себя земли Токата, Амасьи и Сиваса, в соответствии с дефтером начала XVI в., общий доход которого исчислялся в 36 320 818 акче, вакфам уже тогда принадлежала почти 1/6 часть этой суммы (5 714 819 акче). За счет вакуфных владений содержалось 93 больших и 216 малых мечетей, 1275 ханов и завийе, 35 медресе, 10 имаретов, 79 бань и т.д. ¹⁴

На основе вакуфного землевладения происходила консолидация феодально-бюрократической верхушки, из среды которой происходило подавляющее большинство учредителей и управителей вакфов, с огромной армией служителей мусульманского культа, не только получавших содержание за счет доходов от вакуфных владений, но и освобождавшихся к тому же от налогов в пользу казны (аваризов дивана и разного рода так называемых обычных сборов — текялиф-и урфийе). Так, по материалам упомянутого выше дефтера начала XVI в., в [140] эйялете Рум от авариза были освобождены 17 сейидов, 1285 имамов, хатибов, мюэззинов, множество хафизов, смотрителей мавзолеев и завийе, шейхов завийе, святых старцев и прочих кормившихся за счет вакфов служителей религиозных учреждений ¹⁵. Особое положение таких лиц, как кади, мюдеррисы, мютевелли, назыры, хатибы, имамы, было определено уже в канун-наме султана Селима I ¹⁶. А в канун-наме султана Сулеймана Кануни все они были причислены к служилому (военному) сословию ¹⁷, пользующемуся всеми льготами и привилегиями, которое давало такое положение ¹⁸.

Таким образом, в тот период, когда тимарное сословие стало проявлять признаки социальной и экономической неустойчивости, придворная и сановная знать, как и мусульманское духовенство, опираясь на незыблемые основы мюлькового и вакуфного землевладения, постоянно усиливали свои позиции, становясь самой мощной группировкой феодального класса в Османской империи.

Публикуемая вакф-наме представляет собой один из образцов вакуфных грамот, на основе которой учреждался семейный (наследственный) вакф внучки султана Мехмеда II Хани-хатун, являвшейся дочерью принца Мустафы. Последний известен как санджакбей Манисы и бейлербей Карамана после первого завоевания его османами в 1466 г. Позже он принимал участие в битве против Узун Хасана (1473) и умер в 1474 г. ¹⁹

Хани-хатун была женой одного из сановников в период царствования султана Баезида II по имени Фаик-паша, который упоминается в источниках в качестве командующего турецкими войсками в сражении против шаха Исмаила (1508). Многочисленные служебные (хассы и тимары) и вакуфные владения его зафиксированы в документах, опубликованных М. Т. Гекбильгином ²⁰.[141]

Передаваемые Хани-хатун в вакф две деревни находились на землях Эдирне и Кырк-Килисе, т.е. недалеко от владений ее мужа, который в 1530 г. считался уже умершим ²¹.

Интересно отметить, что вакф Хани-хатун значится в реестре начала XVI в. вакуфных владений на землях Румелии в округе Эдирне в числе такого же рода переданных в вакф обширных земель ее дяди султана Баезида II и многочисленных отпрысков султанского рода — ее теток, двоюродных сестер ²². Как записано в этом реестре, в 912/14.1.1507 г. султан Баезид II передал в мюльк дочери своего брата Мустафы деревню Кешенлу (в нашей вакуфной грамоте — Кештанлу), состоящую из 24 податных единиц — хане ²³ с доходом в 3345 акче, относящуюся к казе Эдирне и бывшую ранее тимаром некоего Али Синан-бея, со всеми ее доходами и поступлениями. Хани-хатун же отказала этот мюльк в вакф на содержание построенного ею в Стамбуле мусульманского училища (муаллим-хане) ²⁴. В дефтере 925/1519 г. эта деревня уже значится в качестве вакфа названного училища. По этой записи можно видеть, что в деревне за прошедшее время увеличилось число податных единиц — хане до 30; кроме того, имеется 14 холостых, а общий доход ее возрос до 3750 акче ²⁵.

По данным реестра 935/1528-29 г., за Хани-хатун значился еще один мюльк — деревня Кочашлу в составе 24 хане и 10 холостых с общим доходом в 3640 акче. Однако Т. Гекбильгин не нашел данных относительно передачи ее в вакф ²⁶. Публикуемая грамота свидетельствует, что и эта деревня одновременно с первой была отказана в вакф на содержание того же училища в Стамбуле.

В соответствии с условиями, изложенными в грамоте, учредительница вакфа отказывала в пользу построенного ею училища для мальчиков принадлежащий ей участок квартала [142] в Стамбуле вместе с домом, хозяйственными строениями при нем и фруктовым садом, две деревни с живущими в них райятами с их жилыми и хозяйственными постройками, со всеми застроенными и обрабатываемыми землями, пастбищами, садами, посевами, насаждениями, лесами, степями, холмами и реками. Общий доход с обеих деревень составлял, как это можно подсчитать, 7390 акче в год. Расходы определены в условиях вакф-наме в следующем объёме:

Таким образом, мы видим, что даже при самом приблизительном подсчете из общей суммы расходов 1825 дирхемов, т.е. примерно 1/5 часть, оставалась в семье учредительницы вакфа в качестве платы ее младшему сыну за обязанности мютевелли. При этом следует учесть, что в грамоте не указано содержание, определенное среднему сыну, назначенному назыром, которое обычно составляло более половины платы, получаемой мютевелли. Так как Хани-хатун до конца своей жизни оставляла за собой обязанности мютевелли и назыра, то по сути дела за нею сохранялась значительная часть дохода с [143] вакуфных деревень. При этом важно отметить, что в доходе вакфа указана только сумма, получаемая от двух деревень, и не обозначен доход от городского владения Хани-хатун, который, по-видимому, как и прежде полностью оставался в личном распоряжении учредительницы вакфа и ее семьи.

Итак, публикуемая копия вакуфной грамоты Хани-хатун в сочетании с данными реестровых записей, опубликованных М. Т. Гёкбильгином, которые взаимно дополняют друг друга, позволяют составить известное представление об этом небольшом, но типичном для подобного рода вакуфном владении, принадлежавшем членам султанской семьи, придворной и провинциальной знати. При этом с уверенностью можно сказать, что значительная часть представителей этой среды, в зависимости от своего материального и служебного положения являлась управителями и распорядителями обширнейших, переданных лично ими в вакф разнообразных владений, приносивших огромные доходы ²⁸. И хотя действительно значительная доля средств, поступавших от переданного в вакф имущества, тратилась на религиозные и благотворительные цели, а также на содержание огромного штата служителей, эти затраты не только не ослабляли социальных устоев сословия вакфодержателей, но, наоборот, служили опорой его экономического благополучия и дальнейшего укрепления. Только этим можно объяснить непрерывный рост доли вакуфного землевладения, которое с течением времени охватило до 1/3 земельных богатств Османской империи.

Комментарии

1. O. L. Barkan, Ser'i Miras Hukuku ve Evlatlik Vakiflar, — “Istanbul Universitesi Hukuk Fakultesi Mecmuasi”, c. VI, № 1, Istanbul, 1940, стр. 162-181; его же, Osmanli Imparatorlugunda Iskan ve Kolonizasyon Metodu olarak Vakiflar ve Temlikler, — “Vakiflar Dergisi”, c. II, Ankara, 1942, стр. 276-386.

2. M. T. Gokbilgin, XV-XVI. Asirlarda Edirne ve Pasa Livasi Vakiflar-Mulkler-Mukataalar, Istanbul, 1952 (далее — M. T. Gokbilgin, Edirne ve Pasa Livasi); его же, Murad I. Tesisleri ve Bursa Imareti Vakfiyesi, — “Turkiyat Mecmuasi”, c. X, Istanbul, 1953, стр. 217-234.

3. См.: “Vakiflar Dergisi”, Ankara, c. I, 1938; c. II, 1942; c. III, 1956; c. IV, 1958; “Fatih Mehmet II. Vakfiyeleri”, Ankara, 1938; M. A. Simsar, The Waqfiyah of Ahmed Pasa, Philadelphia, 1940; Г. Eлезoвиh, Турски споменици, Београд, 1940, кн. 1, св. 1, стр. 14-22, 27-36, 43-63 и др.; Н. Sabanovie, Dvije najstarije vakufname u Bosni, — “Prilizi”, t. II, Sarajevo, 1951, стр. 5-38; t. III, 1953, стр. 403-413; R. Mantran, Les Inscriptions turques de Brousse, — “Oriens”, vol. 12, № 1-2, Leiden, 1959, стр. 115-170; X. Калеши, M. Мехмедовски, Три вакуфнами на Качаникли Мехмед-паша, Cnonje, 1958, и др.

4. O. L. Barkan, Osmanli Imparatorlugunda... Vakiflar ve Temlikler, стр. 854; O. L. Barkan, Osmanii Imparatorlugunda bir Iskan ve Kolonizasyon Metodu olarak Surgunler, — “Istanbul Universitesi Iktisat Fakultesi Mecmuasi”, c. XIII, Istanbul, 1954, № 1-4, стр. 21. Исключительно важное значение имеет последняя публикация реестра вакфов Стамбула за 953 (1546) г., осуществленная О.Л. Барканом совместно с Э. Х. Айверди (Istanbul Vakiflait Tahrir Defteri 953 (1546) Tarоhli. Nesredenler: O. L. Barkan ve E. H. Ayverdi, Istanbul, 1970). Материалы этого документа содержат перечень 2515 объектов из вакуфного имущества (за исключением султанских вакфов) внутри границ собственно Стамбула (без Галаты, Эйюба и Ускюдара). “Произведенное авторами в предисловии сопоставление данных публикуемого ими реестра с данными подобных же реестров за 1578-80 и 1596 гг. позволяет выявить не только характер вакуфного имущества и его роль в экономической жизни Стамбула, но и получить представление об изменениях, происходивших в его составе во второй половине XVI в. О раздаче султанами в покоренных ими землях угодий в качестве чифтликов, мюльков и вакфов с целью возрождения земледелия, благоустройства городов, строительства и содержания других, перечисленных выше объектов, находим мы также много документов в книге: М. Cagatay Ulucay, Saruhanogullan ve Eserlerine dair Vesikalar, Istanbul, 1940.

5. Татарами назывались пришедшие в Малую Азию вместе с вторжением армий Тимура и оставшиеся там тюркоязычные племена.

6. O. L. Barkan, Osmanli Imparatorlugunda... Surgunler, Istanbul, с. XIII, 1953, стр. 56-79; с. XV, 1954, стр. 1-29; М. М. Aktepe, XIV. ve XV. Asirlarda Rumeli'nin Turkler Tarafindan Iskana dair, — “Turkiyat Mecmuasi”, c. X, Istanbul, 1953, стр. 299-312.

7. См.: И. П. Петрушевский, Земледелие и аграрные отношения в Иране XIII-XIV веков, М.-Л., 1960, стр.248-249.

8. См.: В. В. Бартольд, История культурной жизни Туркестана, — “Сочинения”, т. II (1), М., 1963, стр. 370.

9. А. Н. Berki, Islamda Vakif, — “Vatoflaf Dergisi” с. IV, стр. 23-30; М. Т. Gokbilgin, Edirne ve Pasa Livasi, стр. 460- 161. Реестровые книги вакуфных владений XVI в., в которых содержатся записи относительно перемен в их положении на протяжении длительного времени, свидетельствуют об отсутствии в XIV-XV вв. строгих границ между различными категориями землевладения, которые в зависимости от обстоятельств легко переходили одна в другую, попеременно становясь то мюльком, то тимаром, то вакфом. См. O. L. Barkan, Osmanli Imparatorlugunda Vakinar ve Temlikler, vesika № 6, 9, стр. 307; № 20, стр.310; № 21, стр. 311; № 45, стр. 317; № 105, стр. 327.

10. Образцом таких колоссальных вакуфных учреждений могут служить вакфы султана Мехмеда II, которые были основаны им после завоевания Константинополя с целью восстановления города, а затем и в пользу построенных в нем мечетей и других религиозных и благотворительных сооружений. Доходы десятков городов, сотен деревень и других владений султана были отказаны в пользу этих вакфов (см. “Fatih Mehmet II. Vakfiyeleri”, М. Т. Gokbilgin, Edirne ve Pasa Livasi, стр. 300-318).

11. Образцы таких вакфов см. в надписи на стене медресе Якуба Челеби в Бурсе: I. H. Uzuncarsili, Kutahya sehri, Istanbul, 1932, стр. 79-84 (наш перевод ее опубликован в "Хрестоматии по истории средних веков", М., 1963, стр. 266-268); в вакуфной грамоте султана Мурада I: “Tarih Vesikalar”, с. I, № 4, Ankara, 1941, стр. 241-244 (наш перевод в кн.: "Аграрный строй Османской империи. Документы и материалы", М., 1963, стр. 167-168); M. A. Simsar, The Waqfiyah of Ahmed Pasa, стр. 26-161. О семейных вакфах см. также:“ Istanbul Vakiflan Tahrir Defteri”, стр. XX-XXX.

12. F. N. Uzluk, Fatih Devrinde Karaman Eyaleti Vakiflan Fihristi, Ankara, 1958, стр. 7-14.

13. Е. Н. Ayverdi, Yugoslavya'da Turk Abideleri ve Vakiflari, — “Vakfflar Dergisi”, № III, Ankara, 1956, стр. 151-223. Возможно, что приведенные здесь данные несколько преувеличены. Однако известно, что турецкие завоеватели не охотно строили в захваченных землях жилые дома, придавая большое значение сооружению мечетей и других культовых сооружений, а также светских общественных учреждений (ханов, караван-сараев, бань и т.п.), вследствие чего многие селения вскоре приобретали "мусульманский" облик. Для военно-стратегических целей в широких масштабах осуществлялось строительство крепостей, мостов, дорог, военных складов, казарм и т.п. (см.: П. Миятев, Турецкие эпиграфические памятники по истории культуры болгарских земель XIV-XIX вв., — “Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы”, II, М., 1969, стр. 181-182, 184-186).

14. М. Т. Gokbilgin, XVI. Yuzyil Baslarinda Trabzon Livasi ve Dogu Kara Deniz Bolgesi, — Belletern, c. XXVI, № 102, стр. 295-296. По данным О.Л. Баркана, одни только крупные султанские вакфы и вакфы великих везиров в разных провинциях Малой Азии располагали огромными владениями. Доходы их составляли от 5 до 17% общего дохода в каждой области. Эти вакфы содержали множество религиозных и благотворительных учреждений (см.: “Istanbul Vakiflan Tahrir Defteri”, стр. XVII-XVIII).

15. М. Т. Gokbilgin, XVI. Yuzyil Baslarinda Trabzon Livasi..., стр.295.

16. См. "Книга законов султана Селима I". Публикация текста, перевод, терминологический комментарий, предисловие А. С. Тверитиновой, М., 1969, стр. 61 (л. 17б).

17. “Kanun-name-i Al-i Osman” (Mehmet Arif, Istanbul, 1330), стр. 29.

18. O. Barkan, Edirne Askeri Kassaim'na ait Tereke Defterleri, — “Belgeler”, c. III, № 5-6, стр. 4-9.

19. I. H. Uzuncarsili, Osmanli Tarihi, c. II, Ankara, 1964, стр. 90, 94, 98, 101.

20. M. T. Gokbilgin, Edirne ve Pasa Livasi, стр. 44-45, 74, 140, 149, 405, 413.

21. Там же, стр. 413.

22. Там же, стр. 357-390.

23. Хане — податная группа (единица налогового обложения) для разных областей империи и в зависимости от имущественного положения налогоплательщиков состоявшая из 3, 5, 10 и даже 15 глав семейств (часто большая неразделенная семья, живущая общим хозяйством) (см.: O. L. Barkan, 894 (1488/1489) Yili Cizyesinin Tahsilatina ait Muhasebe Bilancolari, — “Belgeler”, c. I, № 1, стр. 5-8; его же, Avariz, — “Islam Ansiklopedisi”, c. 2, 1961, стр. 15.).

24. M. T. Gokbilgin, Edirne ve Pasa Livasi, стр.379.

25. Там же, стр. 380.

26. Там же.

27. Денежная единица акче, приводимая в дефтерах, и дирхем в публикуемой грамоте в данном случае однозначны, так как в документах того времени они часто взаимозаменяли друг друга (см.: Г. Елезовиh, Турски споменици, стр.20).

28. См., например, вакуфные владения одного из сановников султана Мехмеда II, Исхак-паши: V. Tamer, Fatih Devri Ricalinden Ishak Pasa'nin Vakfiyeleri ve Vakiflari, — “Vakiflar Dergis”,c. IV, стр.107-124.

Посвящаю памяти Дибира М. Атаева

© текст - Тверитинова А. С. 1974
© сетевая версия - Тhietmar. 2005
© OCR - Карпов А. 2005
© дизайн - Войтехович А. 2001 
© Памятники письменности Востока. 1974